Жестокие цинковые мелодии

55

Тварь под домом, должно быть, икнула. Или рыгнула. Или еще что. Волна ударила по нервам всем без исключения. Я охнул. Остальные тоже издали разнообразные звуки.

Строители высыпали на улицу, как крысы из горящего дома. С дюжину, не меньше. На противоположной стороне улицы Морли и его компания тоже остановились и повернулись посмотреть.

Летучие ящерицы сорвались с крыши и, неуклюже хлопая крыльями, с недовольными криками полетели прочь. Жуки тоже полезли из всех своих укромных мест. Числом их поубавилось, зато таких крупных я еще не видывал.

— Черт, — пробормотал Плоскомордый. — Хорошо, что они не начали делать пауков. Терпеть не могу пауков!

Я беспокойно оглядывался в ожидании, когда кто-нибудь обвинит меня в том, что мы вот-вот окажемся по пояс в тарантулах размером с цепного пса.

Однако обошлось без пауков. Наверное, Плоскомордый Тарп на хорошем счету у богов.

Видите ли, боги такие: любят одних из нас больше, чем других. Совершеннейшие психи. Главное, привязанности их совершенно непредсказуемы.

Волна, ударившая по нервам, прошла.

Несколько рабочих отказались возвращаться в здание.

— Не хотят — не надо, Лютер, — сказал я десятнику. — Все добровольно, в том числе и увольнение — а это оно самое и будет.

Я обратил внимание на то, что те из бригады Камнегрудого, в которых больше проявлялась кровь других рас, слабее других отреагировали на этот психический шок. Некоторые вообще не отреагировали — по крайней мере внешне.

Лютер переговорил со своим воинством. Вид у тех был угрюмый, бунтарский. Я направился к их группе. Плоскомордый зашагал за мной. Так, на всякий случай.

— Прежде чем вы, ребята, примете решение, которое может изменить остаток всей вашей жизни, — обратился я к ним, — ответьте мне на один вопрос. Кто-либо из вас получил повреждения от того, что там происходит? Ты? Ты? А ты? Нет? А кого-нибудь еще получившего повреждения вы знаете? Нет? Выходит, драпаете вы всего лишь от собственного воображения. От вашего собственного чувства вины. Так?

Все слова до последнего, что я произнес, были правдой. И те, кто меня слушал, понимали это.

Но все равно страх не оставлял их.

Наверное, это заложено в человеческой натуре — преклонять колена перед сверхъестественной силой, какой бы невероятной она ни представлялась. Или каким бы странным это ни казалось чужакам или атеистам.

— Ну и что дальше? Искать новую работу? Или закусить губу и продолжать здесь? Что до меня, я занят тем, как бы прекратить всю эту потустороннюю катавасию.

Одиночек, которым не надо было кормить семью, я выделил из общего числа без труда: они долго думали, прежде чем стиснули зубы и побрели обратно в дом.