Житейское море

9

Марк привлек Кэтрин к себе и зарылся лицом в ее волосы. Стало очевидным, что ему не хватает слов, и последние сомнения Кэтрин исчезли. Она, все еще не оправившись от потрясения после его ухода, прижалась к нему всем телом, а он принялся осторожно осушать губами оставшиеся на ее лице слезинки, затем с нежностью поцеловал ее в губы. И Кэтрин вдруг поняла, что перед ней открываются новые, ни с чем не сравнимые перспективы. Она встала и с сияющими глазами протянула ему обе руки. Марк оказался прав. Судьба не зря опять свела их. Им было предначертано встретиться вновь. И вновь полюбить.

Она сказала ему об этом, когда они опустились вместе на кровать, и Марк, покачав головой, с нежностью коснулся своим длинным пальцем ее щеки.

— Слово «вновь» здесь не подходит, дорогая. Долгие годы я пытался убедить себя, что забыл тебя, но достаточно было одного взгляда на мою Кэтрин в больнице, и я понял, что не переставал любить тебя, уж не говоря о том, чтобы забыть. — Он усмехнулся. — Что создало бы массу неудобств, окажись у тебя ревнивый муж, способный в любой момент навестить тебя в палате.

Кэтрин лукаво усмехнулась.

— Герберт приходил ко мне с орхидеями.

Марк пробурчал что-то по поводу Герберта и со страстью припал к ее губам, требуя от нее взаимности, которой она не замедлила ему ответить, и уже в следующее мгновение они принялись лихорадочно срывать друг с друга одежду. Их руки не прекращали взаимных ласк, подогреваемых силой чувств, захлестнувших их обоих. Они слились в неистовстве — и словно не было долгих лет разлуки. Казалось, они перенеслись в прошлое, чтобы опять ощутить тот восхитительный, полный ярких красок восторг любви, который не один из них не надеялся пережить вновь.

— Мне казалось, что это игра воображения, — хрипло произнес наконец Марк, приподняв голову, чтобы взглянуть на нее. — Я твердил себе, что вижу прошлое сквозь розовые очки, что на самом деле это не могло происходить так, как я это запомнил. Но это произошло. Все осталось по-прежнему.

— У меня было так же, — призналась Кэтрин. — Во время учебы у меня было много поклонников, но ни с одним из них не было ничего серьезного. Должна признать, что для мужчин это стало своего рода вызовом, но я никогда не подвергала себя искушению. Однажды во время каникул я поехала с друзьями на горнолыжный курорт. И там познакомилась с инструктором по горным лыжам, молодым англичанином. Он был очень симпатичный, и мне нравилось проводить с ним время. И вот однажды ночью, из чистого любопытства, я позволила ему лечь со мной в постель.

Марк погрузил пальцы в пряди ее густых волос и заглянул ей в глаза.

— Ну и?

— Безуспешно.

— Как так?

Глаза Кэтрин блеснули в золотистом свете ночника.

— Когда дошло до близости, я не смогла… меня не покидали мысли о тебе. — На ее лице промелькнула грустная улыбка. — Он отнесся к этому с пониманием.

— Ну а потом? — спросил он.

— Ты собираешься дать мне отчет о каждой своей связи после нашего разрыва?

— Нет. — Коротко бросил он. — Ты права. Давай забудем о прошлом, будем лишь помнить, как нам повезло, что мы опять обрели друг друга.

— Аминь. — Кэтрин сонно взглянула на него. — Уже поздно.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет. — Она прижалась к нему. — Ты утром сможешь поймать такси. Отложим предложенный кофе до завтрака?

Марк не потрудился ответить, его поцелуи заглушили последние слова Кэтрин, и вскоре все вновь пришло к тому завершению, которым они оба, в своей всепоглощающей жажде обладания друг другом, пытались восполнить годы, проведенные врозь.

Холодным дождливым утром они расстались. Кэтрин, проводив его до двери, наблюдала, как он спускается по лестнице. Марк помахал ей на прощание рукой, после чего она вернулась в квартиру. Вот и наступил первый день моей новой жизни, радостно думала она, направляясь в ванную. И жизнь эта прекрасна. Ночью Марк столько раз признавался ей в любви, что ее последние сомнения относительно будущего исчезли. Да и о прошлом она больше не вспоминала.

Единственным затруднением в их вновь обретенном счастье стало требование Марка переехать жить к нему.

— Я пока хочу оставить все как есть, — спустя несколько дней, когда они сидели у него, сказала Кэтрин.

— Не хочешь сжигать мосты из боязни, что я вновь могу исчезнуть? — спросил он.

— Нет. Это не так. Мне просто надо привыкнуть к новизне, прежде чем что-то менять. — Она наклонилась и поцеловала его. — Не злись.

Марк криво усмехнулся.

— Когда ты на меня так смотришь, мне трудно на тебя злиться, и тебе это прекрасно известно.

— Я просто хочу привыкнуть к мысли, что мы…

— Любовники?

— Ладно, называй это так. Мне хочется, чтобы ты звонил мне, назначал свидания, делал все, чего лишены люди, живущие вместе.

На лице Марка появилась снисходительная улыбка.

— Я забываю, что ты моложе меня. Конечно, я подожду. Но недолго, Кэтрин, умоляю тебя. А что, — добавил он, — не представить ли тебе меня своим родственникам, как в таких случаях полагается? Я бы с радостью представил тебя своим родителям, но их, к сожалению, уже нет в живых. Ты бы им понравилась.

Кэтрин потерлась щекой о его щеку.

— Думаю, моей матери ты тоже понравишься, Марк.

— А Генри? — сухо спросил он.

Кэтрин насторожилась.

— А с какой стати ты должен нравиться Генри? Только не говори, что все еще питаешь к нему недобрые чувства, потому что видел, как он недавно обнимал меня?

— Да! Виной всему проклятая ревность. Ты, кстати, единственная женщина, заставившая меня ее испытывать. — Марк усадил ее к себе на колени. — Ты собираешься рассказать матери, что мы с тобой были знакомы прежде?

— Придется. Тогда я довольно часто говорила с ней о тебе. Она наверняка запомнила. — Кэтрин наклонилась и поцеловала его, как обычно вызвав своими ласками восторг Марка, крепко обнявшего ее. В конце концов ей удалось освободиться от его объятий, и она лукаво улыбнулась. — Кстати, ты никогда не говорил мне своего полного имени. Вероятно прежде, чем связать себя обязательствами, мне следует узнать его.

Марк тяжело вздохнул.

— Ты уверена, что хочешь его знать? Сколько себя помню, я всегда был Марком. В школе, я готов был избить любого, называвшего меня настоящим именем.

— Так ради всего святого, как же тебя зовут?

— Моим родителям при крещении пришло в голову назвать меня Манфредом Алджерноном Хьюс-Эллингтоном. Можешь смеяться, если хочешь, — добавил он.

Кэтрин едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

— Мне больше нравится Марк, — призналась она. — А что, тебя так назвали в честь кого-то из предков?

— Манфред — девичья фамилия моей матери, а Алджерноном, питая огромные надежды на наследство, меня назвали в честь богатого дядюшки, — угрюмо произнес он. — После смерти старый греховодник оставил мне пару паршивых картин и часы с цепочкой, а все остальные деньги завещал на благотворительность.

— Вот неудача! — посочувствовала Кэтрин, давясь от смеха.

— Ты, кажется, собираешься посмеяться надо мной?

— А что произойдет, если я это сделаю?

— Попробуй и увидишь.

Наказание пришлось Кэтрин по вкусу и длилось весьма долго, после чего Марк снова вернулся к вопросу о ее родных.

— Почему бы не позвонить им прямо сейчас и не спросить, можно ли нанести им визит в выходные?

Кэтрин, нахмурившись, взглянула на него.

— К чему такая спешка?

Марк убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза.

— У меня такое чувство, что если мы не сделаем официального заявления о наших отношениях, ты от меня сбежишь.

Тронутая его словами, Кэтрин улыбнулась.

— Хорошо. Подай мне телефон.

Беатрис оказалась не в состоянии принять гостей в выходные.

— Я сильно простыла, — с сожалением сказала она. — Да еще и заразила Генри. Это притом, что в выходные мы собирались навестить Руперта. Его отпускают из школы на воскресенье, но нам пришлось все отменить. Приезжай лучше в следующие выходные.

Кэтрин пообещала приехать, посоветовала матери принимать лекарства, пожелала здоровья своему заболевшему отчиму и, повесив трубку, объяснила Марку создавшееся положение.

— Жаль, что твоя мать болеет. — Он вопросительно взглянул на нее. — А что это вы там говорили о Руперте?

— Его отпускают из школы на воскресенье. Мама с Генри собирались взять его и где-нибудь вместе пообедать.

— А что, если вместо них это сделаем мы? — небрежно бросил Марк.

Кэтрин подозрительно посмотрела на него.

— С чего бы это?

— Жаль, если Руперт лишится обещанного угощения. — Он с вызовом взглянул на нее. — Ты боишься подпускать меня к нему?

— Нет, конечно. — Она пожала плечами. — Ладно. Я снова позвоню маме и попрошу ее все устроить.

Упоминание о Руперте несколько накалило атмосферу, и когда несколько минут спустя Кэтрин заявила, что едет домой, Марк не стал ее удерживать. Он довез ее до дома и, остановив машину, повернулся к ней.

— Послушай, Кэтрин, если ты не хочешь, чтобы мы брали Руперта в воскресенье, так и скажи.

— Я уже договорилась с матерью, — заметила Кэтрин. — А кроме того, тебе вероятно пойдет на пользу, если в течение нескольких часов тебе придется развлекать Руперта. Предупреждаю, он мертвого из гроба поднимет. К тому же он весьма прожорлив.

— Итак, ты не возражаешь?

— С чего мне возражать? — безразлично произнесла она. — Этим ты наберешь дополнительные очки у моей матери, что положительно скажется на твоем общении с моими родственниками.

— И тем не менее, я чувствую твое недовольство.

— Тебе виднее, — раздраженно ответила она. — Можешь думать что угодно, но Руперт не твой сын.

— Я запомнил, ты уже не раз говорила об этом.

— Да, но веришь ли ты мне?

— Верю, — коротко ответил он.

— Жаль, что я не могу поверить тебе. Только не обижайся и не пропадай надолго, — быстро добавила она.

— Но до субботы мы не увидимся, — воскликнул он.

— Что ж, можешь завтра наслаждаться обедом со своими коллегами, а я в пятницу отправлюсь с подругами в кино, — решительно заявила Кэтрин. — Иногда полезно отвлечься.

— Будет мне позволено поцеловать тебя на прощание? — с притворным смирением спросил Марк.

Кэтрин улыбнулась и подставила ему щеку.

— Сколько угодно.

— Тогда, может быть, ты разрешишь мне подняться к тебе…

— Ни в коем случае. Мне действительно надо лечь пораньше спать, а своими поцелуями ты сведешь на нет все мои усилия противостоять тебе, Марк, и ты это прекрасно знаешь.

— Не забудь напомнить мне об этом в следующий раз, когда мы окажемся наедине! — Он обнял ее и стал целовать, заставив запрокинуть голову, чтобы иметь возможность припасть губами к ее шее. Дрожь пробежала по телу Кэтрин, но она нашла в себе силы оттолкнуть его от себя.

— Видишь, вот это я и имела в виду! — чуть дыша, сказала она. — Спокойной ночи, Марк.

— Я позвоню тебе, — пообещал он, и она отправилась спать.

Марк остался верен своему обещанию. Каждый вечер, когда она уже лежала в постели, они вели пространные беседы, частенько затрагивая в них темы, подолгу не дававшие потом Кэтрин уснуть. И Кэтрин все больше склонялась к мысли об их совместном проживании. Она не хотела покидать свою квартиру, да и идея переезда к Марку особого энтузиазма не вызывала. Тут требовалось новое решение, и она прямо заявила ему об этом, когда в субботу вечером после ужина они сидели у нее.

— Ты хочешь, чтобы я переехал к тебе? — удивившись, спросил он.

— Нет. Я думала, что нам стоит подыскать что-то новое для нас обоих. Дом, например. Если ты, конечно, не передумал, — поспешно добавила она.

— Нет, Кэтрин, я не передумал. И пока не передумала ты, думаю, со следующей недели нам надо начать что-то подыскивать.

— Отлично. — Она застенчиво улыбнулась. — Рядом с моей работой есть агентство недвижимости. Вчера я заглянула туда.

Марк с улыбкой покачал головой.

— Неужели передо мной та самая особа, которая совсем недавно отказывалась просто поужинать со мной? Откуда такие разительные перемены?

— Все просто. Ты сказал, что любишь меня. Хотя прежде мне казалось, что ты хочешь просто переспать со мной. Именно любви, Марк, мне не хватало в отношениях с другими мужчинами…

— И много их было? — побледнев, воскликнул он.

— Совсем не много. Да и то, что было, трудно назвать отношениями. За все эти годы я однажды попыталась заняться любовью с тем инструктором по горным лыжам, помнишь я тебе о нем рассказывала. Был еще один, мой коллега по предыдущему месту работы. Он хотел жениться на мне, но, когда дело дошло до постели, произошла катастрофа. После этого продолжать работать вместе не представлялось возможным, и я перешла на другую работу. Вот и все. — Кэтрин встала и собрала тарелки.

— Я не собираюсь требовать от тебя отчета за все эти годы. Не вижу смысла.

Марк тоже поднялся и последовал за ней в кухню. Он подождал, пока она поставит тарелки в раковину, и обнял ее.

— У меня тоже было не так уж много женщин, Кэтрин. И поверь мне, дорогая, я никогда не вводил их в заблуждение относительно моих намерений. Бывшая жена преподала мне отличный урок. К моменту нашей новой встречи, я практически смирился со своим холостяцким существованием. Но теперь… — Он поцеловал ее. — Теперь, Кэтрин Эшли, я не представляю своей жизни без тебя.

На следующее утро Марк рано заехал за ней. Кэтрин уже ждала его, на ней был ее любимый шерстяной коричневый костюм, волосы, вместо строгого пучка, были зачесаны назад и перехвачены коричневой лентой.

— Ты выглядишь очень элегантно, — целуя ее, заметил он. — А я достаточно элегантен?

Кэтрин окинула одобрительным взглядом его замшевую куртку и свитер с высоким воротом.

— Вполне. И не слишком официален. Уверена, что ты понравишься Руперту.

— Я ненавидел, когда, приезжая навещать меня, родители одевались чересчур официально. — Он усмехнулся. — А ты?

— Я ходила в обычную школу, Марк, — сухо сказала она. — Родителям не приходилось навещать меня. И потом, мы вовсе не родители — не имеет значения, как мы одеты.

На мгновение воцарилась тишина.

— Верно, — медленно произнес Марк. — Мы — не родители. Ну а если бы мы ими были?

Глаза Кэтрин гневно блеснули.

— Если ты собираешься снова завести этот разговор…

— Я просто хотел узнать, — перебил он ее, — захочешь ли ты когда-нибудь иметь детей? Наших детей.

— Вот ты о чем! — Кэтрин немного остыла. — Думаю, что захочу.

— Что-то я не слышу особого энтузиазма!

Кэтрин покраснела.

— Просто я об этом никогда не думала.

— Тебе стоит над этим поразмыслить, — сухо сказал он. — Время летит быстро, Кэтрин. Мы и так уже достаточно его потеряли.

День выдался чудесным: чувствовалось приближение весны, ярко светило солнце. Мощный «ягуар» Марка оставлял позади милю за милей. Кэтрин, расслабившись, откинулась на спинку сиденья и решила получить максимум удовольствия от этой поездки, независимо от причин, заставивших Марка отправиться проведать Руперта. Она по-прежнему не верила, что он отказался от мысли, что Руперт его сын.

Подъехав к школе, Марк остановил машину на стоянке, набитой автомобилями родителей, ожидавших своих детей. Ребятишки, выбегая из здания школы, приветствовали свои семьи, вскоре появился и Руперт. Заметив Кэтрин и ее спутника, он махнул им рукой, и лицо его расплылось в улыбке.

— Привет, Кэтрин. Вот это да, и вы тут, доктор! Здравствуйте. Знакомьтесь, мистер Кид, мой классный наставник.

— Доброе утро, — весело произнес молодой человек. — Я выписываю им пропуска на выход и проверяю, когда они возвращаются.

Кэтрин улыбнулась.

— Мы знакомы.

Марк обменялся рукопожатием с мистером Кидом.

— Рад познакомиться. Меня зовут Марк. Я — жених Кэтрин.

— Ух ты, правда? — удивленно воскликнул Руперт.

Не менее изумленная Кэтрин приняла приглашение наставника на чаепитие, устраиваемое администрацией школы для родителей, и, когда они втроем направились к машине, бросила весьма красноречивый взгляд на Марка.

За обедом в ресторане, рекомендованном Беатрис, Руперт так быстро нашел общий язык с Марком, что Кэтрин чувствовала себя лишней, пока Марк не остановил восторженный отчет Руперта о его участии в матче по регби, заявив, что данная тема, видимо, не очень интересует Кэтрин.

— Разве тебе не интересно, Кэтрин? — удивился Руперт.

— Конечно интересно. — Кэтрин подмигнула Марку. — Помню, в колледже я была довольно страстной болельщицей.

— Неужели? — сверкнув глазами, пробормотал Марк.

— И даже знала всех игроков нашей команды, — сказала Кэтрин, заслужив одобрительный взгляд брата, быстро поглощавшего жареную картошку. — А ну-ка, доедай морковь и цветную капусту, — прикрикнула она.

— Ты, как мама, — обиделся Руперт. — Хорошо, что здесь нет шпината.

Марк тут же признался, что тоже не любит вареных овощей.

— Еще со школы, — сказал он.

— Не потакай ему, — заявила Кэтрин, приступая к еде. — Дай ему волю, он будет питаться одними гамбургерами.

— У них нет гамбургеров, — с сожалением промолвил мальчуган.

— Именно поэтому мама и посоветовала этот ресторан, — смеясь, сказала Кэтрин. — Доедай цветную капусту, иначе не получишь пудинга.

Руперт откровенно признался Марку, что немного волновался, когда мать сообщила ему, что Кэтрин приедет навестить его со своим знакомым.

— Я думал, она говорит о Герберте, — с пренебрежением заметил он.

— А Герберт тебе не нравится? — небрежно бросил Марк.

— Нет, он неплохой. — Руперт пожал плечами. — Просто он ничего не понимает в спорте. Я рад, что ты собираешься замуж не за него, а за доктора Хьюс-Эллингтона, Кэтрин.

Кэтрин потеряла дар речи, и, судя по улыбке, промелькнувшей на губах Марка, он прекрасно понял это.

После обеда Марк отвез их назад к школе, где на спортивной площадке некоторые из особо рьяных молодых папаш перекидывались со своими чадами мячом для игры в регби.

— Чай пить еще рано, — заметил Руперт, робко поглядывая на Марка. — Не думаю…

— Давненько не брал я мяча в руки, но когда-то довольно неплохо играл на краю, — заявил Марк, снимая куртку и отдавая Кэтрин свои часы.

Руперт отдал Кэтрин свою школьную куртку и галстук, стащил свитер и побежал на площадку вместе с Марком. Сев на скамейку, Кэтрин с интересом наблюдала за ними. Марк изо всех сил старался доказать, что не утратил своих навыков, и в лучах заходящего солнца их темноволосые головы мелькали то в одном, то в другом конце площадки. Наконец, когда Кэтрин уже начала жалеть, что не захватила с собой пальто, они подбежали к ней. Оба тяжело дышали и улыбались, по-видимому очень довольные собой.

— Марк, должно быть, неплохо играл, — заявил Руперт. — Он и сейчас бегает очень быстро.

— Но не так быстро, как ты, — отдуваясь, заметил Марк.

— Хорошо, что сухо. А то бы вы с ног до головы перепачкались, — заявила Кэтрин, прекращая поток взаимных комплиментов и отдавая Руперту одежду. — Ступайте-ка лучше умойтесь перед чаем.

— Я покажу Марку, куда идти, — сказал Руперт.

— Я разрешил ему называть меня по имени, — пояснил Марк в ответ на недоуменный взгляд Кэтрин.

— Пошли, — поторопил Руперт, — а то опоздаем к чаю.

Кэтрин помахала им рукой, решив посидеть в машине и поправить косметику на лице, пока они будут приводить себя в порядок. В конце концов, все прошло не так уж плохо. Марк, и в этом не приходилось сомневаться, был в восторге от Руперта.

Когда Кэтрин покинула машину, из другой, стоявшей неподалеку, вышла молодая женщина.

— Вы идете на чай?

Кэтрин утвердительно кивнула и, мило болтая, они направились к зданию, откуда выбежал Руперт. За ним степенно следовал Марк.

— Бог мой, — воскликнула спутница Кэтрин. — Ваш сын — ну просто копия своего отца!