И вот однажды он встал и отправился в церковь, дабы совершить молитву; а когда шествие завершилось, он вернулся к себе и сел перед воротами родительского дома, причем и отец его был там. И когда по дороге, ведущей вдоль улицы, проходил блаженный Андрей, проделывая то, что было у него в обычае, Епифаний увидал его и, движимый дружеским сочувствием, захотел ввести его в свой дом. Однако он не знал, как представить этого своего знакомого отцу, находившемуся в доме, и, сделав вид, будто он не знает Андрея, говорит отцу своему:"Господин отец мой! Видишь ли ты того человека, как он ходит туда и сюда с голым телом? Мне кажется, что хоть он и сошел с ума из‑за козней врага рода человеческого, однако, господин отец мой, — да не узришь ты смерти своего милого сына Епифания! — давай введем его в наш дом и с помощью Господа, почтившего и сделавшего тебя богатым, дадим ему пищи от тех благ, которые даровал нам Бог, и напоим вином во искупление наших душ — ведь это и должны мы найти в Царстве Божием". Отец же его, воодушевившись и обрадовавшись, поцеловал его и сказал:"О миро моей души и свет очей моих, нужно ли тебе спрашивать меня о таком деле? Ступай и делай, как ты предлагаешь, ибо все мое — твое". Епифаний ответил:"Да, отец, знаю и я, но написано:"Сын, поучающий отца, да погибнет, и там, где за дело возьмется отец, всякое сыновнее предприятие разрушится"". Слушая это, отец радовался благоразумию, проявляемому даже в ответах сына. А Епифаний быстро побежал за святым, догнал его далеко от дома и повел, держа за руку, к себе. И вот когда они приблизились к воротам, но отца там не оказалось, блаженный Андрей отказался войти в них, а сел снаружи. Тогда соседи Епифания и прохожие, завидя обнаженного и безумного человека, стали собираться к нему, и одни причитали со стонами, проклиная дьявола, что такого человека он погубил, лишив рассудка, другие давали ему мелкие монеты, третьи — вино; он же, по своему обычаю, всех прогонял прочь.