Житие Андрея Юродивого

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Сказал ему Епифаний:"Если я обрел у тебя расположение, возвести мне, какова есть душа человеческая. Я ведь и сам знаю то, что касается ее, но не настолько доверяю своим догадкам, насколько смогу поверить божественным словам, реченным мне тобою". Отвечает ему блаженный:"Дитя, душа человеческая охватывает все. Ведь она — или жизнь, или, так сказать, бог плоти нашего земного тела, и не что иное, ибо Бог дал ей силу созидать жизнь, управлять, согревать и одушевлять его своим теплом. Без нее ведь наши тела — грязь, прах и пепел". Говорит Епифаний:"Я и сам знаю это, но спрашиваю, какова сущность души и каково ее обличив после того, как она выйдет из тела, а также какова грешная душа и каков божественный признак души праведной". Блаженный ответил ему:"Сущность души — это мыслящий дух, легкий и премудрый, весьма разумный дух и наитончайший, спокойный, приятный, умиротворенный и очень мягкий, выточенный до каких‑то невидимых членов, несказанно прекрасный и сладчайший, являющийся благопристойным и желанным для Бога и для хороводов святых ангелов. Изначально все люди сияют ярче солнца, а по мере роста и взросления они становятся такими, какими мы их делаем. Не равны в блеске души всех живущих в добродетели, однако каждый, насколько усердствует, настолько и украшает собственную душу в божественной и доблестной борьбе. Но в то же время, как я сказал, каждый блистает в соответствии с тем, за что сражается, и сияет настолько, насколько близок к Богу. И сколько кто терпит страданий и трудов ради Господа, настолько И поднимается, приближается к Богу, светится, сияет и становится Богом по сопричастности, по милости Святого Духа. Подобно тому как железо черно и холодно, но, находясь длительное время в огне, начинает сиять сильнее, так и люди: огнем является Дух Святой, мы — черное железо, и насколько мы стойки во время поста, во всенощной, в молитве, в прошении, в воздержании, в том, что установлено для нас Святым Духом, настолько мы блистаем, сияем и сверкаем. То же самое отнеси и к душам, находящимся во грехе: изначально, когда они зачаты в обители вынашиваемых зародышей, в чреве своих матерей, они непорочны, но когда они освобождаются для жизни и начинают грешить, они покрываются мраком, и насколько они опускаются в глубину, вращаясь в грязи греха, настолько они становятся черными, как сажа. Прими это разумно, о дитя, как наставление души твоей, потому что ты самый дорогой для меня птенчик".

Епифаний же, взяв блаженного Андрея, пошел к святому Агафонику[16]. Расположившись вблизи его источника, так как место там было спокойное, молвил ему Епифаний:"Скажи мне, какое творение создал Бог прежде остальных? Я жажду услышать это от тебя, как от источника, струящего молоко и мед". Отвечал святой:"Бог всегда существовал со своим Словом и Духом, хотя некогда не было ничего из ныне существующего, и был Всевышний в то самое время в тишине и молчании, ибо не было никого другого, чтобы поговорить. И исторг он из духовных своих и огненосных уст Слово свое и Бога — осмысленно слушай, дитя, дабы ты мог принести пользу и другим. Затем задумал Всевышний создать мир и воскликнул:"Да будут века!", и тотчас они возникли. Сначала он изрек Слово, и Рожденный завершил это дело. Таково ведь Слово — Сын, прежде веков рожденный от Отца без изменения. Ведь оно было названо порождением Слова Божьего, когда, рожденное от Отца, было положено как первый краеугольный камень, и тогда оно завершило бесконечные века, основав их в Себе Самом. Итак, лежит как краеугольный камень и в то же время пребывает с Отцом это Слово, в конце концов ставшее ради нас Человеком благодаря святейшей Богородице Марии".

Епифаний промолвил:"Объясни мне попроще, какова сущность этих веков". И праведник ответил:"Протяженность их существования непрерывна, как продолжительность времен и бесконечность эпох, сущность же их — многообразный и предивный дух, насчитывающий семь стадий. При них стали восприниматься разумом ангелы и люди, и они приняли начало движения, ибо Господь им предоставил нашу жизнь[17]. И вот они побуждают нас идти и продвигаться безостановочно, подобно им. Дорога же их и путь имеет начало, но вовеки не примет конца. Ведь в начале веков перворожденный[18] прошел их путем, но из‑за нас не смог уйти от них, потому что ведь мы и он — одно, по рождению и по крови, предела же эти семь веков мира, измеряемые годами, еще не достигли. По исполнении же их Бог поднимет устрашающий дух над всей землей, и соединятся кости людей, каждая в своем сочленении, и приладятся и прикрепятся, и присоединятся к ним жилы и плоть, и каждому телу будет дана нетленная его душа, освобожденная от пристанища, в котором она заключена ныне. И тогда вострубит ангел в страхе и трепете, и восстанут мертвые в мгновение ока, и низойдет Судия, и воздаст каждому по делам его. И тогда, наконец, возьмет начало восьмой век и, как говорит Соломон:"Дай часть семи и даже восьми". Но этот век не будет иметь завершения, и праведники же будут пребывать в несравненной радости, а грешники — в нескончаемом наказании. Ибо люди будут нетленными и бессмертными после воскресения из мертвых, и рай вечным, а наказание нескончаемым, век же — бесконечным и беспредельным: ведь"век"толкуется как"вечно сущий", простирающийся в беспредельные и недосягаемые места, не имеющий вообще границы или завершения".

Епифаний сказал:"Каково второе творение Бога, если первым созданием стали века?"Ответил праведник:"Небесные воинства: ведь поскольку Всевышний бестелесен, Он создал сначала бестелесный, мысленный и нематериальный мир". Епифаний промолвил:"Силы небесного воинства были приведены для бытия в этот мир в одночасье или одна за другой, как Творение?"Святой ответил:"Он мог и одним словом выставить все небесные легионы пред грозным троном своей поразительной славы, но знай, что, подобно тому как Он сотворил один за другим видимые элементы находящегося здесь мира, так были созданы и небесные воинства. Сотворив же многообразный дух веков, Он взял от него, как от земли, тело, и создал по порядку чистейшие и святейшие силы небесных строев: во–первых, херувимов, затем серафимов, затем престолы, господства, начальства, власти, силы, ангелов и архангелов бесчисленных небесных сил: Михаила, Гавриила, Уриила, Рафаила и Самаила, имеющих первенство среди бестелесных сил. Ведь Самаил — это Сатана, сброшенный с небес не потому, что не поклонялся Адаму, как поняли некоторые, рассказывающие сказки (потому что человек еще не был создан), но из‑за того он был низвергнут, что замыслил установить свой трон на облаках и быть подобным Всевышнему — так он позавидовал славе Господа. И поэтому сбросил его Господь сверху вниз со всей его ратью, с которой он задумал это. И вот когда Бог выставил великие полки, которые не сосчитать человеческой мерой (как сказало Единородное Слово Бога блаженному Петру во время страстей своих, что"Я мог представить более, нежели двенадцать легионов ангелов"), то, откуда упали они, туда поднимается хор спасенных, с тем чтобы восполнился от людей двенадцатый строй ангелов Божьих.[19] Ясно ведь, что во второй черед были завершены небесные воинства".

Епифаний сказал:"А третьим что сделал Бог?"Ответил святой:"Он создал Эреб и хаос, тьму и воду, огонь, туман и мрачные области подземного мира. Вода же не была стоячей, но, напротив, бурлящей и подвижной,"ибо Дух Божий носился над водой", как говорит Священное Писание, и Он сделал ее течение прямым и упорядоченным и согрел ее. Дух же тот не был Дух Святой, вовсе нет, как полагают некоторые, но Дух, который и сам был сотворен и от которого были созданы ветры".

Епифаний спросил:"Как существуют родитель Отец, рожденный Сын и Дух Святой?"Святой ответил:"Можно рассмотреть все это, исходя из строения человека, ибо Отец есть ум, Сын — слово, Дух — свободное дыхание, с помощью которого мы вдыхаем воздух. Ведь, подобно тому как кто‑либо владеет собственным разумом, разум — словом и они принадлежат единому целому вместе с телом (ибо душа является умственной, говорящей и духовной, и при этом сущность души — это одно, сущность ума — другое, а сущность слова — третье, как я полагаю; однако суть каждого из них одна, и природа одна, как очевидно, и энергия — одна и та же, и воля их одна, за исключением тела), в соответствии с этим исследуй и божественность, и ты обнаружишь, что разумом является Отец, словом — единородный Сын его, а духом — Дух Святой, потому что через эти три ипостаси единый Бог и воспринимается, и провозглашается подобающим Богу образом".

Епифаний промолвил:"Можно ли считать Божество антропоморфным?"Блаженный ответил:"Никоим образом, дитя, не является Оно, как ты говоришь, антропоморфным и не похоже ни на какое творение, но ведь никто и не видел, каково Оно, чтобы описать Его форму. Однако Бог часто является зримым для избранных своих, представляя Себя так, как того требует сила желающих увидеть Его".

Епифаний спросил:"Как может Христос, Бог и человек, имеющий одну ипостась и в божественности и в человечности, называться единым же Сыном с двойной природой?"Святой ответил:"Не смей [говорить так]! Слово Бога, как сказал Иоанн Богослов, стало плотью и обитало с нами, не изменив божественной сути, но, будучи Богом, Слово это стало воистину и человеком, имеющим смертную природу и волю, но сохраняющим невредимой природу и волю Божества, и ипостась каждого из них была одна, сущности же две, и един лик божественности Его и человечности, ибо из божественного Слова был выведен священный образ Его человечности. Единым Сыном Он называется потому, что из одной ипостаси происходят человечность Его и божественность, подобно тому как и мягкая природа воды часто, когда замерзает, приобретает два названия, что легко доказать: ведь когда это собственно вода, она имеет одно название, когда же в лед обращается, по необходимости приобретает и другое, чтобы называться льдом. Таким же образом, наконец, и Божественное Слово, пока не стало плотью, считалось Богом, а после воплощения и Божественное Слово, и Сын Человеческий стали называться единым Сыном Бога, осуществившимся благодаря своему единству в двух последовательных сущностях".

Епифаний спросил:"А видимое небо — какой покров оно имеет над собой?"Святой отвечает:"Как снизу облака его покрывают, так и сверху оно покрыто громадой вод. Ибо говорит Давид:"Покрывающий небо водами", предлагая в качестве ответа слово"основание"". Говорит Епифаний:"Сколько же, как кажется, небес существует? Одно, согласно Моисею, или есть также другие?"Святой сказал:"Если Моисей говорил иудеям, живущим в тени и пригвожденным к светильнику, что в начале сотворил Бог видимое небо и землю, лишь одно назвав небом, то блаженный Павел, ставший законодателем новой благодати, воскликнул:"Бог знает, что этот человек был восхищен до третьего неба". Тот говорит, что небо одно, видимое, апостол же — что есть видимое и невидимые. Посему надо верить новому законодателю, ибо связанное с новой благодатью исполнено определенности и всякой истины и благочестия".

Епифаний промолвил:"На небе существуют духовные воинства и над ними — Бог: что же находится выше Бога? Открой мне, прошу!"Святой говорит:"Клянусь Иисусом, когда ты спрашиваешь об этом, то говоришь о возвышенном и недосягаемом, однако я открою тебе и это. Над всеми духовными силами находится Бог, и справа от Него восседает Христос на грозном, как молния, престоле, а от Него исходит грозное сияние грозного света в сладостном благоухании, питающее все небесные войска. Выше Бога находится воздух, словно янтарь, белый, как снег, и он простирается в бесконечную вышину, а в нем — божественность, и снова уходит в грозную вышину и в зияющее море тот воздух, и в нем божественность. Итак, дитя мое, нет предела этой вышине, посмотришь ли ты в ту или в эту сторону, — все одно и то же, потому что никогда не обнаружишь ты границы воздуха и божественности: ведь бездна воздуха взывает к бездне, как слуга к грозной сути Божества, и к молнии — неизреченной божественности". Епифаний говорит:"Откуда ты столь точно знаешь об этом и говоришь так, будто всегда это знал?"Святой ответил:"Тот, чьи духовные глаза Бог откроет и осветит, многое знает и видит, а видя, впадает в экстаз".

Говорит Епифаний:"Какую разгадку имеет реченное Господом:"Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу""А святой ответил:"Поскольку Великое Око, предвидевшее будущее, словно пророк, узрело, что предстоит Иерусалиму перейти в руки римлян для полного истребления из‑за неверия его, и предрекло им следующее: если случится бегство их зимою или в субботу (согласно их обычаю, по субботам они лежат распростертые и никак не могут подняться и бежать), то они безвозвратно попадут в руки врагов. Что же до зимы, то я полагаю, что Оно говорило так из‑за холода и необитаемости гор, ибо, если они убегут, то где найдут, чтобы укрыться, если велика жестокость зимы в горах? Однако истина была скрыта в этом намеке, и случилось, как Оно предсказало: ведь текло Оно, что камня на камне не будет там найдено. И случилось так: по истечении некоторого времени пришедший из Рима Антиох по слову Господа довершил для них все несчастия, о которых Создатель ранее говорил намеками".[20]

Епифаний промолвил:"Что сказал пророк:"День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание"?"Блаженный ответил:"Подойди ближе к Иордану, и найдешь искомое. Ведь Отец — это день, или свет, и крещеный Сын — это день, или свет, а слово, которое в середине, — это Дух Святой, потому что в образе голубя он туда спустился; ведь апостол Павел говорит о Духе:"И меч духовный, который есть Слово Божие"; а Предтеча — ночь по отношению к божественности, иудеи, в свою очередь, — более слабая ночь в отношении Предтечи; а знанием является вера в Отца, и Сына, и Святого Духа, провозглашенная Иоанном иудеям".

Епифаний говорит:"Вода, изливающаяся из дождевых туч зимой, с неба проистекает или из другого места в облаках собирается?"Святой ответил:""Я полагаю радугу мою, — говорит Бог, — в облаках": эта радуга, таким образом, по повелению Бога, собирает морские воды, будто мех, и кладет в полости облаков. И когда Бог подаст знак отдать их земле, вырывается ветер с громким ревом из чрева радуги; а ветер тот гремящий и будоражащий и лишь просверлит тучи внутри, создавая полость для воды, изливает ее по ширине облака, получившего, как я говорил, это отверстие. Поэтому тучи увеличиваются, чтобы быть готовыми принять воды. И вот когда придет первый грозовой ветер, уплотнит тучи и наполнит их влагой, тогда, в свой черед, поднимается другой ветер, пропитанный водою и тоже грозовой, и наполняет облака водой, насыщая их, как губки. А после этого открывается другое хранилище из содержащих воду и вырывается ветер, находящийся в нем, вместе с громом, прокладывая подступающей воде путь к облакам. Таким образом, всякий раз как открывается хранилище вод, слышны и раскаты грома, ибо гром предшествует воде. Однако часто идет дождь без грома: но эти стихии не проистекают сами по себе, а Господь Бог приказывает, чтобы его ангелы направляли их, как и все небесные стихии".

Молвил Епифаний:"Из‑за чего Христос назвал Иоанна Богослова Сыном Грома?"Святой ответил:"Я думаю, из‑за того, что он черпал заповедные воды Евангелия из бессмертного источника. Ведь Господь — тайный гром, ибо он поднялся в духе на небеса, как апостол (а апостолы — небеса духовные), и прогремел через них Евангелием всему Творению. Итак, Господь — гром, сын же грома — Богослов, ибо страшнее его никто другой не мог греметь, он есть сын Бога благодаря исключительной милости, как никто другой. Гром, стало быть, есть Дух Святой, Иоанн же — сын Святого Духа, как и Господь говорил святейшей Богоматери, когда Он висел на кресте:"Жено, се сын Твой". И снова взошел на небеса Господь после воскресения из мертвых и воссел одесную Отца своего, и тогда загрохотал Он сильным громом с помощью Святого Духа, ниспослав Его в образе огненных языков на апостолов. Главою евангелистов является Богослов, и Белым Конем прозывается, и Сыном Грома".

Епифаний сказал:"Откуда выходит молния и какова ее сущность?" Святой ответил:"Сифоны собирают морские, речные и озерные воды и, наполнившись ими, поднимаются вверх и опорожняются в бездны хранилищ, и, когда наполняют их все, то расходятся, так как остаются частично твердыми по своей структуре. Итак, молния является защитой тех хранилищ и удерживает в себе всю воду, и пожирает всю ее соль и грязь, если, конечно, она из моря; и спускается ангел Господень, и древом драгоценного Креста явно подслащивает те воды. Впрочем, молния предшествует грому, завершает натиском свой путь в облаках и очищает, и приготавливает их, и, если окажется промежуток в облаках, выстраивает их по прямой. Чаще всего она изливается в воздух, сверкая и вспыхивая у земли, и часто, если велик ее натиск, она появляется, сверкает и достает даже до земли, и все, чего коснется, пожирает и сжигает. Ведь силой воспламенения она обладает, превосходящей земной огонь, а может быть, говорю, и негасимый огонь Наказания. Что касается того, что Бог произвел эту молнию ради дождя, то это не мое мнение, ибо пророк говорит о ней:"Молнии Бог сотворил для дождя", — а другой пророк говорит:"Направляющий воды при помощи молний и ливнями выплескивающий в глотки облаков дождевую воду". А сущность молнии происходит из небесного огня: подобно тому как солнце производит свое сияние через собственные лучи, так и молния является отблеском вечного огня, то есть находящегося над твердью. Представь же тот небесный огонь, который Илия молитвой низвел на дрова, и на всесожжение, и на жрецов стыда, и на пророков Иезавели: молния стала материальным и овеществленным отблеском этого огня".

Епифаний спросил:"Правы ли говорящие, что это пророк Илия громыхает в повозке и сверкает молниями в облаках и что он преследует дракона?"Отвечает святой:"Нет, дитя, совершенно не так! Крайне неразумно даже ушами воспринимать это; ведь только люди, поврежденные умом, из собственных измышлений написали такое, как"Христос, слепив из глины воробьев перед иудеями, дунул на них и бросил в воздух, и они полетели"и еще:"Снег стал мукою"; ведь как это ложь, так и то ложь. О, сколько чудовищного проповедовали еретики, искажая учение — знай это! И нужно, чтобы каждый христианин отвергал такое. Илия, следовательно, не пребывает на небе, вовсе нет, да и на колеснице не восседает, но, что касается дождей, то он имеет милость упросить Бога, чтобы в засушливое время Он дал земле дождь, поскольку никто не восходил на небо, но только Сын Человеческий, сущий на небесах. А он живет во плоти и находится на земле, живет и Енох и ходит среди многих, и нет никого, кто бы знал его, живет также и Иоанн Богослов и существует в мире, как жемчужина в грязи, отпущенный жить во плоти на земле пред ликом Иисуса Христа, дабы заглаживать наши грехи и отвращать праведный гнев Его, направленный на нас, когда умножатся заблуждения наши до того, чтобы истребить нас за грехи наши. Так, многие праведники видели его,[21] но не открыли его из‑за маловерия и суетливости порочного человеческого разума. Итак, эти трое будут жить до конца и, сразившись с Антихристом, победят его, и, таким образом, будут увенчаны венком мученичества от Христа–Бога. Вот как обстоит дело с этим. А что до того, что молния испепеляет дракона, я не сомневаюсь, ибо это истинно; однако это не святой Илия посылает молнии, а ангел Господень, навечно для этого назначенный. Дракон же вот откуда берется: демон смотрит на змей и проникает в того змея, который понравится, и он срастается с ним и становится его компаньоном и товарищем в злодеяниях, и по прошествии времени демон превращает змея в огромный, страшный, наглый и очень злой фантом; и он вовсе не отделяется от него, но пребывает в нем, нанося большой вред. Таким способом змей превращается в дракона, зверя жестокого и гибельного, не только потому, что он существует как единое зло, но и потому, что проникает также и в дьявола, и зло становится двойным, согласно сказавшему:"Обрел сатана дьявола". И вот когда замыслит дьявол, находящийся в змее, выйти из своего логова и учинить кому‑нибудь вред или несправедливость, посмотрит Бог сверху и, не желая, чтобы свершилось зло, кивнет ангелу молнии, и тотчас тот начинает греметь на дракона и посылает поток молний, и испепеляет его. Дьявол же, заключенный в змее, защищая его, поднимается в воздух и убегает в ужасном страхе и трепете, вызванном молнией. Убегая же, он стремится повиснуть на человеке, с тем чтобы самому спастись, когда Бог пощадит человека. Но Бог, ведающий скрытое, узнав цель глупца, дает знак ангелу молнии и говорит:"Уничтожь друга с врагом", это означает, что"даже если он найдет убежище в святом, сожги его вместе с ним, а Я удостою раба своего большего утешения". Впрочем, где бы он ни настиг его, даже если тот найдет убежище на дереве, в поле, в доме, на корабле или в человеке, там он его и поражает, испепеляет и уничтожает его природу. Сатану же он ввергает в нерасторжимые оковы, сжигая молнией, вплоть до самого полного воздаяния".

Говорит Епифаний:"Отчего становится белым снег, падающий с неба, и как он затвердевает, обращаясь в снег?"Святой ответил:"Совершенно ясно, что, пока вода находится в облаках, по приказанию Бога, выходит из тверди дух, белый, как шерсть, и падает он на облака, еще наполненные водой, и делает воду белой сверх меры таким же образом, каким роса отбеливает воск. А вода, слишком белая и сладкая, спускаясь через воздух, затвердевает в снег под воздействием холодного воздуха. Но с той высоты она нисходит, будучи не такой тонкой, как когда достигает земли, но толще. Однако, нисходя, она разъединяется и разделяется на множество кусочков. Посмотри же на потрясающую силу Бога: когда Ему хочется, Он делает так, что на землю идет дождь, словно круглое зерно, который мы обычно называем градом, а в другой раз делает его мягким по природе, обращая в снег, будто в шерсть, и в таком виде снег переносится на землю; а иной раз прикажет, и превращается вода в лед, а лед в воду: дивен, в самом деле, Господь в этом".

Епифаний промолвил:"Как объяснить:"ибо чаша в руке Господа, полная питья — вина несмешанного, и Он наклонял ее из одной стороны в другую, но осадок его не был полностью вылит, и будут пить все грешники земли"?"Святой ответил:"Господь наш изрек:"Кто жаждет, иди ко мне и пей". Мысль же сея духовна: ведь чаша — это Господь Иисус, совершенный Человек, вино несмешанное — Слово Божественности; Богом ведь и Человеком был одновременно Господь Иисус, чаша — человечность Его, вино несмешанное и истинное — божественность Его. Но без сосуда вино не держится; так и без плоти мудрость Бога была невидимой и не допускала общения с людьми. И вот, в руке Отца — Сын Человеческий, ибо Сам изрек:"Отче, в руки Твои предаю дух Мой". Теперь по поводу"полная питья": вся Его божественность — сладкое питье, услаждающее сердца наши, — тех, кто верит в Него, а"полная божественности несмешанной", то есть истинной, — это человечность Его. По поводу"наклонял из стороны в сторону": Он пришел, воплотившись, в народ иудейский, дабы через вочеловечивание дать им познать заключенную внутрь несмешанную божественность; но они не поверили. Он сотворил знаки и чудеса пред ними — они подумали, что Он сделал это при помощи магии. Но Отец, державший в руке Своей чашу, увидав, что не верят они единородному Его Сыну и что они убили Его, отнял благодать свою у народа иудейского. Все отнял Он у иудеев и передал римлянам, только осадок не был вылит полностью. Он повернул свою Благую Весть от иудеев к народам, хранимым Богом. Затем Он также излил на нас, апостолов, и Всесвятой Дух, и всякую благодать, и знание боговдохновенного Писания, только осадок его не был полностью вылит. И как осадок вина в бочке не выливается"так буква закона бездейственна и бесполезна, ибо надежда иудеев — осадок: ведь все еще рассеянные по всей земле, они пьют свое заблуждение в осадке, ожидая Антихриста".

Епифаний говорит:"Скажи мне, прошу, какое верное объяснение имеет следующее:"Я был рожден как скот перед Тобой, но Я всегда с Тобой!"?"Блаженный ответил:"От лица Христа говорит это пророк, потому что человеком стало бывшее с Отцом невидимое Слово и Бог — человек же называется разумным Божьим животным. И вот, поскольку Сын Божий стал Человеком, Он говорит Отцу:"Хотя Я и родился человеком от Тебя в эти последние дни, но благодаря Своей божественности Я всегда с Тобой"".

Епифаний спросил:"Что за объяснение имеет реченное Господом:"Не говорите пустого в молитвах""Блаженный говорит:"Пустословие — это когда ты, став для молитвы, не говоришь:"Господи, я согрешил, прости меня и помилуй меня"и тому подобное, но вместо этого говоришь Богу:"Господи, позаботься о моей еде, питье и достатке, дабы радовался я в этом мире, телесно наслаждаясь плотскими радостями" — это и есть пустословие и тому подобное. Бог же не любит, чтобы мы так молились, но чтобы искали прежде"Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам"".

Епифаний говорит:"Что особенного имеют в своей природе демоны по сравнению с ангелами Божьими?"Святой ответил:"Какова сущность ангелов Божьих, такова и демонов: но лишь одно отделяет их друг от друга — что ангелы Божий непорочны и чисты, едва ли даже не безгрешны, а демоны бесполезны, черны, мрачны, грешны и прокляты. Ангелы сияют, а демоны источают мрак. Те — свет, эти — тьма. Чем отличается грешник от праведника, тем и демон от ангела".

Епифаний спросил:"Души праведников, где они сейчас?"Ответил святой:"Души праведников находятся в раю и созерцают те блага, которые им предстоит унаследовать после вызывающего трепет воскресения тел. Если же не восстанут драгоценные их тела, души сами по себе не смогут наслаждаться тем, что уготовано там для них".

Епифаний промолвил:"Какое объяснение имеет следующее:"Господь сотворил Меня началом путей Своих для деяний Своих"? Ведь из‑за этого изречения погиб Арий, ибо полагал, что Сын Божий есть творение". Святой ответил:"Человечность Сына Божьего говорит об этом через Соломонову мудрость. Предвечного Отца и Бога называет Он Господом, и"начало путей"говорит о Самом Себе, и это несомненно. Ибо Господь, говорит Он, сделал Меня Человеком в конце времен, назначил началом новых путей новой благодати и законодателем. А ведь сам Христос является началом спасения, началом милосердия, началом любви, началом знамений новой благодати, началом наставлений, законов, кротости, смирения и мира. Сам Господь, будучи и Богом и Человеком, является началом воздерженности, всякой добродетели и благочестия; а всякая добродетель, которая ведет в рай, называется"путем"в Божественном Писании. Таким образом, Христос в своей человечности является началом всякого духовного пути, и повсюду Он называется также главой Церкви, поскольку первым указал все пути, ведущие в рай, как приносящий радость и наилучший законодатель. Вот что значит"Господь сотворил Меня началом путей Своих". Внемли же тому, что означает"до века Он положил Меня в основание". Здесь Он намекнул, что подразумевает свое вневременное порождение и что оно было сотворено прежде всех веков. Основанием Он считает Слово Отца: сначала был рожден от Отца единородный Сын Его и Слово Божие и был положен как основание, а вслед за основанием был сотворен век. Совершенно ясно, таким образом, что Слово Божие соединяет века: ведь если бы Оно не было поставлено основанием, все творения нигде не имели бы связи. Говорит же апостол Павел, что в Нем и для Него было создано все, и через Него:"в Нем"говорит о Нем как об основании,"через Него"означает, что, будучи Словом Отца, от самого Отца происходил Он неизменно и завершал дело Творения, так что был и основанием и творящим в Себе все, потому что Он есть соединение видимого и невидимого. Вот почему Он говорит"До века Он положил Меня в основание". И апостол говорит:"Но каждый смотри, как строит: ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос"". Епифаний говорит:"Как Арий и это исказил?"Святой ответил:"Это несчастный, услыхав:"Господь сотворил Меня", не понял, что о; говорит о человечности Сына Божьего, возомнил, будто о божественности Его сие было сказано. И я думаю, охваченный демоническим безумием, он впал в помешательство, ибо не понимал, что Христос одновременно является Богом и человеком, но заявив, что Он однороден, и выдумав ужасное, он свел к творению и созиданию божественность".

Епифаний спросил:"О чем говорит:"Боже, именем Твоим спаси; меня и силою Твоею суди меня?"". Блаженный ответил:"Речение это — общее для всего человечества, но скорее, это обращение Церкви к Богу. Ведь она кричит Всевышнему такими словами:"Боже, я имею тяжбу с дьяволом и идолами его, ибо он терзает меня, тиранит своим лукавством. Но приди воплотившись, назовись Иисусом Христом, и я поверю имени Твоему! Именем Твоим спаси меня; исполни весь свой план, прими смерть за меня, восстань, будь вознесен, воссядь одесную Отца; пошли мне Утешителя через апостоле! своих и, завершив суд мой, низвергни идолов; разрушь алтари, прекрати постыдные жертвоприношения, верни мне небесные обычаи силою Твоею суди меня. Присуди мне блага и чтобы по решению Твоему познавала я Тебя и соблюдала заповеди Твои, и охраняла живительные предписания Твои". Итак, имя — Иисус Христос, сила — Дух Святой, и Церковь просит у Отца, говоря:"Боже, Христом Иисусом спаси меня и через Святой Дух свой одари меня проницательностью". Ведь проницательность указывает человеку всякий благой путь и не позволяет, чтобы он поскользнулся на дурном пути. Поэтому и стоит она во главе всех добродетелей: от нее ведь рождается любовь, а из любви — милосердие, так что проницательность рождает всякое благодеяние, изливая как свой первый плод доброе дело, затем невинность, мир и кротость. Ведь проницательность — это разум Святого Духа, и когда он помещен в человеческий ум, дабы остаться в нем, он создает более приятное расположение ума с помощью духовных ощущений. Что еще? Проницательность взвешивает любую мысль и берет из нее, что есть здравого, и отдает разуму для сохранения и выполнения, а что есть испорченного, изгоняет из ума и, наподобие пращи, далеко отбрасывает".

Епифаний спросил:"Почему святой Павел говорит, что"всякий грех есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела"". Святой ответил:"Всякий грех есть грех души, а блуд — грех тела, ибо женщина была создана из ребра Адамова, так что двое есть одно тело. Ведь всякий грех есть вне тела, то есть, не в теле творится или совершается, но в душе, в уме и в духе, как я уже сказал. И ведь не от тела получает наслаждение лжец или клятвопреступник, или клеветник, или творящий какое‑либо другое беззаконие, но только распутник совершает грех в собственном теле. Как свинья, когда она вываляется в грязи, оскверняет не то, что у нее внутри, но делает отвратительной и вонючей всю свою шкуру, так и развратник, предаваясь сладострастию и распутству и делая отвратительными тело свое и душу, ходит, являя собой посмешище для невидимых врагов и демонов. Итак, против собственного тела грешит он, оскверняя его — и не только его, на самом деле, но и тело женщины, которое обнимает, ибо муж, имеющий жену, и жена, имеющая законного мужа, не владеют собственными телами, потому что мужу принадлежит тело его жены и жене принадлежит тело ее мужа, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, если жена распутствует, против тела мужа своего грешит, если же муж согрешит, то согрешит против собственного тела жены. Таким образом, против собственных тел грешат, когда не своих любят, а чужих, поскольку собственное ложе оскверняют. И поэтому всякий грех есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела; а когда не имеющий жены распутничает, словно свинья, валяющаяся в грязи, тело его становится отвратительным и вонючим, а душа — черной, как душа Демона. Любой грех страшно омрачает душу, блуд же делает тело зловонным и позорным".

Епифаний говорит:"Кого Евангелие называет мамоной?"А тот отвечает:"Мамона есть мытарь, грабитель, корыстолюбец, беззаконно пожирающий дома вдов и сирот, притесняющий и угнетающий их. И мамоной называется демон корыстолюбия, в ведении которого находится эта страсть".

Епифаний спрашивает:"Что означает сказанное:"Сыновья Твои, как масличные деревца вкруг стола Твоего"?"Блаженный ответил:"Взгляни, о возлюбленный друг мой, на святые алтари во время приводящей в трепет литургии, и ты увидишь вокруг стола сыновей Божьих, стоящих со светильниками, словно масличные деревца в винограднике: я говорю о новообращенных, которые в час священнодейства, будто прекрасные деревца, пересажены из тьмы на свет. Ведь пророк сказал об этом, подразумевая именно их".

Епифаний спросил:"А какое толкование имеет сказанное Исайей:"Мертвые не увидят жизни, ни врачи больше не встанут"?"Ведь приверженцы еретиков горячо убеждают нас, говоря, что не будет воскресения мертвых". Блаженный отвечает:"Зевс, Аполлон, Гермес и Кронос, Гера и Артемида, и весь список идолов — все они мертвы и слепы. Ведь пророк называет их мертвыми, потому что это камни, золото и серебро, они не жили и не будут жить вовсе, ибо не наделены душой и мертвы. Поэтому и эллины приблизились к ним, заблуждаясь во мнении, будто они были врачевателями, и принося им жертвы. И вот, глядя на это, — я подразумеваю отсутствие души и чувств у идолов, к которым, как к докторам, подходили заблуждающиеся народы, — пророк метафорически сказал о них так:"Мертвые не увидят жизни", то есть боги эллинов, каменные и деревянные, серебряные и золотые, глиняные и медные, будучи мертво, материей,"ни врачи — те же самые статуи, уничтоженные Христом, — больше не встанут"".

Епифаний сказал:"Что означает:"Камень, который отвергли строители, сделался главою угла"?"Святой ответил:"Камень этот есть Христос, отвергнут же был книжниками и старейшинами народа иудейского и стал главою Церкви народов, которая названа углом. Углом же называется, потому что не весь мир поверил во Христа, но только упорный эллинский народ, уподобленный углу, то есть мы христиане".

Епифаний спросил:"Что означает:"Там возращу рог Давиду, поставлю светильник Помазаннику Моему"?"Блаженный отвечает:"Бог возрастил рог Давиду — это совершенно ясно — от Святой Богородицы, а в качестве светильника приготовил Отец милосердия Сыну Христу блаженного Иоанна Предтечу".

Епифаний сказал:"Какое решение имеет следующее:"Свидетельство Господа верно, умудряет младенцев"?"Святой ответил:"Дух Святой является свидетельствующим о Господе Иисусе Христе; ведь сам Господь говорит ученикам своим:"Когда придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который мир не может принять, ибо не видит Его, Он будет свидетельствовать обо Мне''. Ясно, что свидетельство Господа есть Дух Святой. Так же следует понимать таинство у Иордана, ибо там Утешитель свидетельствовал о Сыне, так же как и на Фаворе. Итак, поскольку свидетельство Господа Святым Духом называется, под младенцами следует понимать апостолов, которые до принятия Духа Святого были младенцами умом из‑за того, что были несовершенны. Когда же апостолы сидели в горнице, пришел Утешитель после спасительного вознесения и сделал их, прежде неграмотных и бывших рыбаками, мудрее риторов и всех тех, разумом которых восхищались, ничего от них не взяв в качестве платы, кроме искренней веры и любви. Однако слово это может переноситься и на тех младенцев, которые, встречая Господа с пальмовыми ветвями, восхваляли и прославляли Его, в то время как мудрецы и книжники не догадались сделать эту самую малость, известную младенцам от Святого Духа".

Пока блаженный Андрей беседовал об этом с Епифанием, наступил глубокий вечер, и они расстались. И Епифаний отправился в дом свой, трепеща и дивясь мудрости и знанию, исходившему из уст блаженного, и говорил:"Воистину, никто не может говорить об этом с такой определенностью, если Бог не пребудет с ним", а блаженный Андрей, в свой черед, по обычаю предался своей ночной борьбе, исполняя привычную службу.

Однажды, когда забавлялся он в месте для прогулок, в портике, называемом Мавриановым, случилось так, что, свернув с широкой улицы, оказался он у Каменных Ворот. А был это день, в который отмечалось мученичество во имя Христа великомученика Фирса.[22] Итак, как было сказано, он оказался вблизи Каменных Ворот и видит: вот какой‑то человек возвращается из усыпальницы этого святого[23] и идет к себе домой. И показалось справедливому духовному оку праведника, что был он весь черный и мрачный, и множество демонов, шедших впереди и сзади, распевали какую‑то песню о нем, приплясывая и говоря:"Он‑то теперь наш!"И снова кричали:"Он похож на нас!"Остальные же, отвечая на этот припев, говорили:"Смотрите‑ка, мы выиграли его всего и таким, какой он есть, и нет ни у кого на это возражений, потому что он целиком наш и нашего отца". Такое говорили они о нем и многое другое, что невозможно написать, и, веселясь, тянули его. Они ведь знали, что назавтра выйдет он из своего тела, и поэтому радовались погибели его. А блаженный, остановившись и увидев это, впал в великую печаль, потому что знал, что они раз и навсегда заполучили его, так как с самого своего юного возраста он был развратником, постоянно занимавшимся кровосмесительством и распутством. Он ведь не знал ни церкви, ни причастия, ни молитвы, не верил ни во что духовное, но во все плотское, во все демоническое, ибо все его дела были развратными, ужасными и сатанинскими. Всю свою жизнь он растратил с блудницами, пьяницами и кифаристами, наслаждаясь ими. И вот, когда несчастный направился к своему дому, праведник последовал за ним, желая увидеть, где он живет. Узнав же, на другой день снова пришел к его дому и встал поодаль, желая посмотреть на происходящее с ним. А нашел он его пойманным в западню смерти, лежащим и совершающим какие‑то привычные для него безобразные действия. И было там много его близких, которые пришли, чтобы проведать его, также многие другие стояли и оплакивали его, поскольку он выкрикивал что‑то ужасное и постыдное, причем не сам он творил это, но дьявол, завладевший им. Праведник‑то видел сатану, входившего и выходившего через уста его то в облике мыши, то змеи или ехидны и кричавшего через органы несчастного иногда как кошка, а иногда как собака или свинья. Он сунул руку в свой зад и попробовал свои испражнения — от большого смятения он ведь облегчился, приблизившись к удару смерти. Вот так несчастный, будучи выставленным на посмеяние и явившись позором для всех, пришел к горькому концу. И ведь никогда душа его не отклонялась в сторону, но, шествуя прямо к бездне ада, достигла ее и там была скорейшим образом заключена в вечной тьме.

И вот когда тело его было похоронено и некоторые пришли к его жене ради утешения, они сели и повели речь о его жизни и о том, каким он был тяжелым человеком. И одни говорили о нем, что был болтливым, невоздержным на язык и распутным, а другие — что где бы он ни увидел женщину, будь то девица, или чья‑то любовница, или замужняя, с этого момента она не могла убежать из его рук, до тех пор пока он не удовлетворял свое дьявольское желание. А жена его рассказала о нем следующее:"С тех пор как я вышла за него замуж, он ни в церковь ни разу не заходил, не молился, не осенял лицо свое крестом, не причащался, но на всю ночь уходил в публичные дома. Если же он приходил сюда и если я говорила ему хоть что‑нибудь, он вообще не отнимал палки от моего несчастного тела. Он творил любые издевательства надо мной. Но когда позавчера он почувствовал сердечное сокрушение и пришел ко мне на ложе (ибо душа его смягчилась), я начала увещевать его, как только мы легли, а он мне сказал:"И что ты хочешь, чтобы я сделал? Ответь мне". Я же говорю ему:"Я хочу, чтобы завтра мы пошли хотя бы к святому Фирсу, потому что это день его памяти, и чтобы там присутствовали на святой литургии, и чтобы, причастившись к святым Христовым таинствам, мы получили просветление и очищение, и чтобы ты, несчастный, стал христианином хотя бы на один день, и, может быть) Бог внушит тебе страх пред Ним, и ты постараешься избавиться от прежних грехов своих и возьмешься за дела праведные, и таким образом мы сможем войти в жизнь вечную". Он же согласился поступить так.

С наступлением утра мы отправились в священный храм святом великомученика Фирса. И когда мы вошли внутрь, я принялась молиться, а он стоял, усмехаясь, и ни головы не опустил к колену, чтобы поклониться святому мученику, ни крестом не осенил лица своего, ни иконы святого не поцеловал, но стоял с опущенными руками, насмехаясь над теми, кто молился Богу. Когда же я окончила молитву, то повернулась и говорю ему:"Что ты, несчастный, стоишь, как бездушный истукан, и даже не запечатлеешь знак владыки Христа на лице своем? Или ты совершенно поглупел, жалкий, и стоишь, будто среди иудеев? Ну не боишься ты Бога, так хотя бы постыдись людей, пойди помолись, как я сказала тебе". Говорит он мне:"Кому молиться? Покажи мне". Я же показала ему икону святого мученика, а он произнес:"И какая в ней сила, если она бездушна и бесчувственна? Увы, тщетен обман бесчувственных: ведь в чем она может помочь? Говорю тебе, стена, помоги мне!"Произнеся это, несчастный в страхе выбежал вон из церкви. Я же, испуганная его злословием в адрес святого, начала просить его пощадить негодника за неразумие и не наказывать его за кощунство. И внезапно случилось, будто ум мой был перенесен на икону мученика, и я слышу, как она говорит мне:"Я‑то сочувствую, но Бог разгневался на него и не выдержал: поэтому Он приказал, чтобы завтра он был вырван с корнем и память о нем была сметена с земли, и он узнает в огне негасимом, что истинна слава настоящих друзей Бога и мучеников". По окончании божественной литургии я вернулась домой и нашла его охваченным неистовой лихорадкой и лежащим на ложе, как вы видели". Когда жена его произнесла это, трепет охватил всех находившихся там, и они сказали:"Действительно, Бог поругаем не бывает, ибо суды Его невозможно обмануть, и Он воздаст каждому по делам его".

Итак, возлюбленные друзья, не только из уст того блаженного я услыхал об этом, но и от жены того несчастного. А она ведь рассказала это ради пользы и для того, чтобы боялись Господа и всегда избегали блуда, распутства, пьянства и днем и ночью искали помощи Божьей, и чтобы не презирали мучеников Божьих и святых мощей их, и священных икон.

Однажды святой гулял по людной площади вблизи колонны, которую воздвиг блаженной памяти Константин — царь, среди святых пребывающий (он, говорят, и драгоценные гвозди, вбитые в животворное тело Христа, поместил в высоко установленную статую во славу Бога и для защиты и оплота царственного города). Вдруг какая‑то женщина, осененная дивным духом, когда открылись ее Духовные очи, увидела, как блаженный шествует среди толпы, сверкая, словно огненный столб или огненное копье, брошенное в воздух и светящееся. Какие‑то глупцы раздавали ему затрещины, другие били по шее, и многие, глядя на него с отвращением, говорили:"Господи, даже врагу не пожелаем, чтобы с ним случилось такое". А позади него шли какие‑то мрачные демоны, слушали и приговаривали:"Да, пусть Бог прислушается к вашей молитве и не поднимет вовеки другого такого; ведь никто не жег наши сердца так, как этот неугомонный, ибо, не желая служить своему господину, он прикинулся глупцом и теперь насмехается над миром". Вот что они говорили. А женщина видела, что темные демоны отмечали тех, кто бил праведника, и приговаривали:"Хоть этот их проступок нам в утешение, потому что они несправедливо бьют его и совершают грех, но мы непременно будем судить их под этим предлогом в их смертный час за то, что избранника Божьего несправедливо избивают, и нет им за это спасения". Услыхав же такое, блаженный, ведомый могущественной силой Божьей, при помощи божественного духа уничтожил их знаки и осудил их, сказав:"Вам не позволено отмечать их, ибо я упросил грозного моего Господина не вменять им в грех то, что они бьют меня: ведь они не ведают, что творят, и незнание дает им основание для защиты".

И вот когда женщина услыхала, как праведник говорит с теми мрачными, посмотрела она на небо и увидела словно бы ворота, отверзающие небо, и вылетающую из них стаю прелестных ласточек; и среди них был голубь, белый, как снег, и очень большой. И вместе с ласточками он опустился на блаженного, неся в своем клюве лист оливы с цветком из сверкающего золота, и, обратившись к блаженному человеческим голосом, произнес:"Прими этот лист, ибо Вседержитель Отец и Сын Саваоф сам послал тебе его из рая как примету, потому что ты милосерден и человеколюбив, так же как милосерден и человеколюбив Он сам. Смотри же, как восславит Господь тебя еще и еще, и возвысится в тебе святое имя Его из‑за того, что ты решил не считать грешными тех, кто бьет тебя каждый день". Сказав это, он опустился ему на голову, и был он весь покрыт серебром, а спина — золотистой зеленью, а глаза его как драгоценные жемчужины, и ноги его окрашены в царственный цвет, и крест из цветов на голове его, и вокруг него — громкое щебетание ласточек.

Наблюдая такое, та благочестивая женщина была сильно поражена, а придя к себе, сказала:"О, какова доброта Божья! Сколько светочей имеет Он на земле, и никто не знает об этом!"Не раз она в то время хотела поведать кому‑нибудь о своем видении, и внезапно какая‑то божественная сила мешала ей, ввергая в трепет, и в конце концов она стала добровольно скрывать это чудо. Поэтому однажды праведник встретил ее и говорит:"Ныне храни мою тайну, Варвара (таково было ее имя), и никому не рассказывай ее теперь, до тех пор пока я не приду к месту дивного крова, к дому Бога". Она же ему ответила:"Вряд ли я и хочу: если же я захочу рассказать кому‑то, то не смогу, драгоценный светоч и предивный избранник Господа, ибо запрещает мне невидимая сила, и находит трепет на мои кости, и крепость во мне колеблется".

В то время как дивный Андрей был замечен в таких чудесных вещах, Епифанию выпала на долю тяжелая война с блудом: ведь проклятый сатана, завидуя ему, послал на него дракона–сотника, чтобы печалью истребить и уничтожить с земли память о нем. И вот Епифаяий, сильно терзаясь, загрустил, горько опечалился и, не зная, что ему делать с той бедой, которая с ним приключилась и сильно беспокоила, отправился искать блаженного Андрея. Он изложил ему все, попросил освободить от дьявольского недуга и ни в коем случае не оставлять без внимания, дабы и впредь ему не подвергнуться испытанию: ведь, по его словам, он ужасно страдал от этого дьявольского нападения. А блаженный, будучи, в сущности, истинно нежным и в высшей степени сочувствующим, пожалел его, словно бы родного сына, и промолвил ему:"Сладчайший сын мой, нас обуяла гордыня, и поэтому дракон получил свободу в отношении нас, для того чтобы мы постигли свою ничтожность и поняли, что наша сила — ничто по сравнению с сатаной и его лукавством, но что все — от грозного Бога: будь то победа, или мужество, или молитва, или пост, или что другое, что найдется в нас, все это Божьи дары, даже воля наша. Ведь и Он сам сказал:"Без Меня ничего не можете сделать"и"Вся человеческая праведность пред ликом Господа — как тряпье женщины во время очищений". Ныне же, дитя мое, я повелеваю тебе, и послушание твое сделает свое дело: итак, завтра утром или вечером пойди в храм великомученика Акакия в Гептаскалоне, туда и я мысленно приду к тебе, и, таким образом, мы оба будем молить его с горькими слезами, чтобы он поговорил об этом с человеколюбивым и добрым Владыкой. И знаю, что это удастся ему, ибо великую откровенность имеет великомученик пред Господом из‑за истинного своего мученичества и из‑за драгоценной крови, которую пролил он добровольно за любовь свою, и что сбудется наше желание, и обретем покой. Когда же ты предстанешь перед ним, не впадай в пустословие, но сокрушенным духом и смиренным сердцем, со слезами, глубокими вздохами и горестными словами моли его о милости, и я знаю, что ты тотчас узришь славу Божью. Да, дитя мое, ты сделаешь так, и будет исход тебе, как я сказал". Когда Епифаний услышал это, то пал к его драгоценным ногам и, облобызав его святым лобзанием, удалился.

А с наступлением утра отправился Епифаний в храм почтенного Иоанна Крестителя и там присутствовал на литургии. А к вечеру он пошел в храм святого Акакия. Был седьмой час, и ворота храма были заперты. Он же, сидя в портике, молил святого сделать так, чтоб не ушел он отсюда пустым. И когда прозвучал сигнал к вечернему гимну и храм открылся, он первым вошел, стеная, сокрушаясь и смешивая мольбу со слезами. Когда же он приблизился к гробнице мученика, в душе своей изрек ему следующее:"Безгрешный светоч, возлюбленный Господом, предивный и благоуханный, святой мученик Господень, помилуй меня, слабого и несчастного, страждущего из‑за множества заблуждений, тяжких и злых деяний, из‑за действий сатаны–дьявола! Уврачуй мои болезни, очисти мои раны, излечи мои язвы и рубцы от моих страданий. Смотри, вот пес, взгляни на змея, воззрись на волка, на медведя, на льва, рыкающего на меня, дабы совершенно уничтожить меня, и с помощью физической силу обращающего к противоестественному. Не медли, милостивый, не пренебрегай, о медоточивый, моими полными стыда слезами, но отгони его от меня грозной пращой своего заступничества: ведь ты, как чудный воин Иисуса, можешь давать просящим то, чего они жаждут". Изложив все это со слезами мученику за истину, Епифаний тут же увидел словно бы образ молнии, которая вышла из гробницы святого и окружила его. И был он приятным и очень горячим, ибо горячим было благорасположение мученика, сошедшее на него. И снова видит он: вот из гробницы повеяло благовонием, словно от лилий и роз и как от драгоценного мирра, и голос прозвучал ему, говорящий:"Внял я твоей мольбе, ибо и до тебя тот, кто разыгрывает юродивого ради Господа, просил за тебя: итак, ступай, а я помолюсь об этом Творцу и Богу; я прикоснусь к драгоценным стопам Его. Знаю, что не пренебрежет Он моей мольбой". И тотчас голос прекратился. Епифаний же, удивившись силе святого, стал молить его поторопиться со своей молитвой:"Ибо я хочу, — говорит, — о любимый великомученик Христов, чтобы ты совершил все это для раба своего до полуночи и чтобы я узрел хотя бы в видении сладчайший лик твой, несущий мне отраду и помощь". Сказав это и облобызав гробницу святого мученика, он удалился.

Войдя же в свою комнату, он пробыл там до девятого часа ночи и, уснув ненадолго, вдруг увидел, будто какая‑то толпа стоит в его комнате, причем одни были одеты в белое, другие в красное. Среди ни был и мученик Акакий, сверкающий, будто жемчужина, и имеющий цветущий вид юноши среднего роста, чей драгоценный подбородок лишь недавно увенчала борода; и он обратился к Епифанию:"Я услышал твой голос и сказал Владыке о том, что ты просил меня, и Он ответил мне, чтобы я сделал с тобой, что пожелаю. Через меня Господь предоставляет тебе помощь, и притесняющий тебе дракон убежит в страхе". А тот ответил:"Да, господин мой". И тотчас видит он золотой сосуд, принесенный ему, имеющий изображения Владыки и Божьей Матери, а также херувимов и серафимов обеих сторон."И увидел я в сосуде нечто ярко–красное и весьма благоуханное". И как бы смешав это со святой водой и разведя, он дал выпить Епифанию, сказав:"Мир тебе". И удалился со всей своей свитой. Пораженный, Епифаний проснулся наконец, обдумал; увиденное и обнаружил, что уста его словно сладкий мед. Он протянул руки к небесной вышине, возблагодарив милосердного Бога и святого мученика.

Избавившись, таким образом, от того тягостного испытания, на следующее утро он встал, взял с собой одного из отцовских слуг, а та же четыре просфоры и свечи и отправился в священный дом мученика. И как только он вошел внутрь со словами благодарности, с исповедью, изливая поток слез, снова увидел воочию Христова мученика, одетого в красный плащ, который шел ему навстречу, с великой радостью принимая принесенное им и обращаясь к нему:"Я снова пожелал увидеть тебя здесь, о Епифаний, потому что слишком приятен для нас, друзей Христа, путь богобоязненных: ведь мы не столько радуемся приношению борющихся, сколько чистой душе и вашему сердечному расположению. Вот почему я хочу, чтобы ты, памятуя о моей дружбе, часто приходил сюда, ибо я стану тебе помощником и буду духовно сопровождать тебя во все дни твоей жизни, и ты будешь моим, потому что я полюбил тебя и решил, что ты будешь мне возлюбленным другом. Посему и имя твое я собственноручно написал здесь, с левой стороны под амвоном, ибо Господь поручил тебя мне, дабы я о тебе заботился. Итак, приходи сюда почаще, чтобы видеть мою ответную любовь к тебе". Когда Епифаний услышал это, он остановился безмолвно, глядя ясными очами на мученика. А один из церковных служителей заметил, как он пристально смотрит куда‑то перед амвоном, и, решив, что видит помешанного, печально сказал:"Смотри‑ка, такой красивый юноша, а сумасшедший!"И вот когда мученик исчез, он обошел вокруг храма, молясь и прося Бога о его доброте.

А после того как Епифаний прослушал литургию и с великой радостью вкусил Божьих даров, он удалился, дивясь скорому участию и помощи мученика. Таким вот образом освобожденный от тяжелого испытания благодаря заступничеству прекрасного посредника — блаженного Андрея (потому что именно он посодействовал его сближению с мучеником), Епифаний сперва поблагодарил Бога, затем святого мученика Акакия и, наконец, Андрея, слугу Спасителя. С тех пор Епифаний часто бывал в священном храме мученика, с любовью и большим желанием, подолгу наслаждаясь драгоценным его покровительством.

Когда совершалось всенощное бдение в святой гробнице, находящейся во Влахернах[24], отправился туда и блаженный Андрей, творя то, что было у него в обычае. Был там также Епифаний и один из его слуг вместе с ним. А поскольку он обычно стоял, сколько его Рвение давало сил, иногда до полуночи, иногда до утра, уже в четвертом часу ночи[25] увидел блаженный Андрей воочию святую Богородицу, очень высокую, появившуюся со стороны Царских Ворот с грозной свитой. В ее числе были и досточтимый Предтеча, и Сын Грома, держащие Богородицу под руки с обеих сторон, и многие Другие святые, облаченные в белое, шествовали пред нею, а иные следовали за ней с гимнами и песнопениями духовными. И вот, когда они приблизились к амвону, подошел блаженный к Епифанию и говорит:"Видишь ли ты Госпожу и Владычицу мира?" Он же ответил:"Да, отец мой духовный". И пока они смотрели, Богородица, преклонив свои колени, долго молилась, орошая слезами богоподобный и пречистый лик свой. А после молитвы она подошла к алтарю, прося за стоящих вокруг людей. И вот когда она окончила молитву, с прекрасным достоинством сняла с себя мафорий, который носила на своей беспорочной голове и который видом был как молния, и, взяв его своими пречистыми руками, — а был он велик и грозен — распростерла над всеми стоящими там людьми. И его в течение долгого времени видели дивные сии мужи распростертым над народом и излучающим славу Божью, словно янтарь. И до тех пор, пока была там Святая Богородица, был виден и он, а после того, как она удалилась, его больше не было видно, ибо она, конечно, взяла его с собой, а благодать оставила находящимся там. Епифаний увидел это через посредничество богоносного отца: ведь сам он, имея возможность видеть все это, передал ему свое видение как посредник. Опекая его во всем, он наделял его великолепной славой.

В другой раз, когда блаженный забавлялся на ипподроме, как ему было свойственно, и выделывал нечто непотребное, глядевшие на него люди — одни расстраивались, другие, испытывая отвращение, проклинали и поносили его, потому что он вел себя как злой демон. А один из вельмож, проезжая мимо, увидел его и с отвращением плюнул; слуга же Христов, долго всматриваясь в него и прозрев все, что происходило с ним, говорит:"Хитрый и блудливый хулитель Церкви, посмотри, ведь не ради Церкви, а ради сатаны ты просыпаешься и встаешь в полночь. Но гляди: пришел час твоей расплаты, дабы получил ты в соответствии с тем, что сделал, хотя и думаешь укрыться от грозного ока Испытующего". Услышав сказанное, тот пришпорил коня и уехал: а был это морской хартуларий родом из Амастры. А через несколько дней он заболел ужаснейшей болезнью и стал понемногу угасать. Его носили от одной церкви к другой и от одного врача к другому, но не было искомого средства. А когда наступила ночь, святой увидел вблизи своего дома ангела Господня, явившегося по воздуху с запада, и был он огненный, с дикими глазами, и выражение лица его — как пламя, пылающее в лесу; он скрежетал зубами, желая уничтожить его, и с огненной палицей в руке подошел к дому того несчастного, беснуясь и угрожая искоренить его до основания. Когда, наконец, он оказался у больного, то услышал голос, рекший будто бы с вышины:"Бейте насмешника, содомита, прелюбодея, развратника, нечестивца и злодея, и пока бьете, так ему говорите:"Будешь блудить?"". И вот он начал бить его и приговаривать:"Будешь блудить? Будешь прелюбодействовать? Будешь вставать чуть свет ради дьявола?"И голос тот был слышен, и звук палицы непрерывно доносился, а бьющего не было видно. Под таким давлением несчастный волей–неволей согласился и вымолвил:"Не буду блудить вовеки, только помилуй меня!"Так, истязаемый три дня и три ночи, он повторял:"Не буду блудить", и так он обрек свою несчастную душу на вечное наказание.

Я записал это, друзья, со слов блаженного Андрея, для пользы наших душ, чтобы мы поразмыслили, как живем в этом мире: ведь ничто не скрыто от Бога и святых Его. А когда я спросил праведника, каким образом тот человек совершал свой грех, он ответил, что было у него два евнуха, которыми он пользовался для распутства. А они, бегая туда–сюда, поставляли ему без разбора девиц, блудниц, замужних, монахинь, женщин развратных и беспутных. И так, поглощенный этим, он вставал до того, как прокричит петух, и шел туда, где встречался с пособниками его гибели. Часто его жена спрашивала, куда он уходит в такой час, а он отвечал:"В церковь". А на самом деле он занимался сначала дьявольским делом, а потом приходил в церковь[26], пятная ее и испуская зловоние. Многие же, видя, как он рано встает, говорили:"Вот святой человек". А он был скрытый дьявол, Бог же гнушается теми, кто совершает подобное. Это, друзья, как уже было сказано, я решил передать и вам, как своим возлюбленным, после того как светоч поведал мне.