Животная страсть

Глава 2

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта

Экранный Иммур-Кемаль Велес расплескивал словесный яд по кабинету номер триста пять — с видом на сад. Словесное дерьмо щедро изливалось в адрес метеочувствительных ублюдков и маньяков, которые совсем скоро выйдут на свою кровавую охоту. И что карателям стоило бы давить в зародыше, в материнской утробе всех тех, кто подвержен влиянию психотоксического фона. Дабы предотвратить и не допустить…

Де Зирт плюнул в экран телевизора и отключил новости.

— Крыши повело! Не веди веденого! Тут они у всех поведены. У нас так заведено! А у вас, рукожопых, всегда звезды виноваты! Жадность ваша виновата, но вы же это никогда не признаете?

— Угу, — встрепенулся Сивус.

— Ты-то чего поддакиваешь? А то мы не ощущаем, а то мы не знаем. Можно сказать, что психи попрут из-под первого снега. Прям спасибо, что предупредил, дорогой друг! Сивус, он же не просто так разоряется, я прав?

— Угу.

— В том-то и дело, я всегда прав. Думаешь, Коннор сегодня придет?

— Угу.

В кармане плаща завибрировал телефон.

— Магистр? — прогудел почти замогильный голос. — Я в лаборатории. Мне нужна ваша помощь.

Де Зирт мрачно выругался, дезактивировал сову и выбежал из кабинета.

Юм сидел в прозекторской, прямо на секционном столе, и отпивал из жестяной банки стимулятор. Он был в одних штанах, но не мерз. Более того, из нескольких рваных ран на серой коже кровь не текла, а едва-едва сочилась. Только антрацитовые глаза уже не горели, а еле теплились.

— Живым людям эту дрянь пить нельзя, — наставительно сообщил де Зирт, но тут же отнял банку и сделал два больших глотка.

— А вам…

— А нам, солнышко, можно. Контактно-бытовым путем это не передается.

После чего банка снова вернулась к карателю.

Де Зирт взял иглы и принялся штопать Юма. Его знатно потрепало.

Каратель правильно интерпретировал долгий вопросительный взгляд магистра. Тот методично обрабатывал раны и заливал их чем-то шипящим и едко пахнущим.

— Мелкая опять с голой грудью на амбразуру полезла, — объяснил Юм, принимая вторую банку энергетика.

— В каком смысле? — де Зирт клацнул ножницами.

— Самое смешное, что в прямом. Приковала себя цепями к горной машине.

— Эпатажно, — хмыкнул магистр и потянул иглу с нитью через края кожи Ни одна мышца на лице карателя не дрогнула.

— В этом ей не откажешь.

— Покрасоваться захотелось? Ну-ка, доложи мне детально, из какой мясорубки ты ее сегодня вынимал? Состояние твоей шкуры я вижу, а что с ней?

— Цела. Дома уже. Как вы и предполагали, королевские прихвостни решили устроить небольшую диверсию.

— Рассказывай уже.

Магистр слушал доклад, не перебивая. Юм мало смыслил в горном деле, поэтому объяснял сбивчиво и не совсем верно с технической точки зрения, но понять его получалось. Умники из свиты королевы Лиманны снюхались с иномирянами, обиженными на свою плохую судьбу. Причем, удачно снюхались. Убедили идиотов, что Андрей Иванович ест с руки у местных, продался, подлый, с потрохами, а своих не жалеет. Вон, сколько народа в горах положил.

Де Зирту стоило больших усилий не перебить Юма и не высказаться на тему того, от чего на самом деле погибли две дюжины горняков, начхавших на правила безопасности, потому что они сами все знают, и вообще, по двадцать лет опыта. Плюс этот их, как бишь его, самогон…

В общем, нашлись те, кому руководство Андрея показалось несправедливым. И начали копать «вчерную». Набралось аж триста «копателей». Им-то и привезли новую технику для разработки еще одной заброшенной шахты.

Только не объяснили, что мощные машины именно на этом участке использовать нельзя ни в коем случае — они входят в резонанс с Разломом. Поэтому добыча ведется только вручную. И только альвами, способными почувствовать состояние гор. То есть фактически бригаду иномирян чуть не похоронили.

Впрочем, на то и был расчет — организовать «добычу с помощью современной техники», силами компании Кима, завалить в шахте триста человек и натравить на Кима журналистов, охочих до сенсаций.

— Мелкая еле успела, — закончил свой рассказ Юм. И добавил, — Вы слишком часто отсутствуете в последнее время, магистр.

— Сто лет как магистр, — привычно буркнул де Зирт. — Надо — и отсутствую. В столице тоже бедствие. Приходится разрываться. Вы же справляетесь?

— Ну так, условно, — Юм взял протянутые ему корнцанги.

— А придется и дальше без меня. После обеда опять улетаю. У меня встреча с императором. И еще кое-что.

— Магистр. Они там… меня запомнили.

— А даже если запомнили, ты же не в форме карателя был?

— Нет. Но…

— Да кто им поверит? — де Зирт поколдовал над ретортами и протянул Юму какой-то ядовито светящийся коктейль. — Придут и расскажут, что каратель сошел с ума, действует на свое усмотрение и ведет себя, как живой человек? Им так и скажут, ребята, меньше шастайте по горам перед парадом планет.

— А если все-таки придут? Вы в Джалане такое устроили…

— Маловероятно, — отмахнулся магистр. — Не думаю, что им захочется кому-то об этом рассказать. Они собирались устроить диверсию. Представляю, как они придут к своим же карманным газетным шавкам и будут петь, как хотели завалить в шахте три сотни людей, изнасиловать дочку Конноров, а тут пришел каратель, и всем стало печально до изумления. Нет, когда нарушаешь закон, переходишь в разряд граждан, которые ограничены в инструментарии для использования того же закона. Что, не понял?

— Нет, — признался Юм. Он не любил витиеватые фразы.

— Проще говоря. Если эти придурки осмелятся открыть рот, возникнет вопрос: а вы-то там что делали? Покайтесь-ка, дети мои. Так что, даже если ты там нарисовался в полном обмундировании, сделай вид, что у них галлюцинации. Ты же каратель, тупая машина для убийства. Не правда ли, солнышко?

Солнышко улыбнулось, точнее, оскалилось острыми зубами, осмотрело аккуратнейшие швы и начало педантично одеваться.

Триединая империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта, аналитический блок

Виктор шел по длинному коридору, и гулкий звук собственных шагов, отражающийся от черных стен, неимоверно раздражал.

— Доброе утро, Прокурор, — поздоровался выглянувший из кабинета коллега. Какой, кто это вообще, узнать пока не довелось.

— Я уже не работаю в охранке.

— Прокуроров бывших не бывает, — усмехнулся мужчина. Вышел из кабинета и зашагал в ногу с Виктором. Его присутствие смущало, лорд Коннор чувствовал себя некомфортно в штатском. — До тебя тут бывших официалов еще не было. Военные были, а вот из охранки точно еще не приходили. Так что, ты у нас первый.

— Поздравляю с дефлорацией.

— А ты шутник, значит. Лорд де Зирт просил показать тебе здесь все показать.

— А ты, значит, экскурсовод?

— Нет, я Мейс, оперативник. И еще по хозяйственной части.

Они остановились у двери с табличкой «305, кабинет криминальной аналитики».

— Я вроде и сам не потерялся.

— Понадобится что — обращайся. Прокурор.

Виктор кивнул и открыл дверь. В конце концов, не худший вариант прозвища.

Видеозапись и восстановленную хронику событий в Рахайеше Виктор изучал уже несколько часов. На столе лежали газеты, наперебой писавшие о жуткой трагедии.

В кабинет заглянул де Зирт.

— Что думаешь? — магистр достал из тумбочки кружки, заварку, и включил чайник.

— По официальной версии у мальчика была неблагоприятная обстановка в семье, плюс школа так себе. Постоянная фрустрация, длительная дисфория. Как результат — огнемет.

— Ну официальную-то версию я знаю, — заметил де Зирт. — А по-твоему, что?

— А по моей — хрень это полная, — Виктор приоткрыл окно, чтобы покурить.

— Обоснуй.

— Да, его в школе третировали. Но это продолжалось несколько лет. Летом он подал документы на ваш факультет. Значит, в следующем году должен был поступить. До зимней стажировки оставалось два месяца. У него была цель и не было ни единого резона съезжать чердаком в овраг. Горы там не фонят, никакого дополнительного спускового механизм. Мальчишка головой жил уже в другом месте, и он долго шел к этой цели. Просто в школе об этом не распространялся.

— Так.

— Судя по показаниям, он терпел несколько лет. И ему осталось несколько месяцев. Выступал на городских соревнованиях умников. Значит, хорошо учился. Никто из близких не умер. Девушка его не бросала. Ничего, что объективно могло бы заставить его внезапно психануть.

— Куда клонишь?

— Пока просто чувствую, дело тут в другом, — Виктор задумчиво смотрел на сад. — Что-то не сходится. Это нелогично и странно.

— Далеко не все в нашей жизни логично, — магистр смахнул со стола хлебные крошки и стер рукавом пролитый чай.

— Нет. У таких, как этот парень, с логикой все нормально. Плюс слишком быстро замяли дело. Расследования толком не было. Каждая мелочь по отдельности кажется ерундой. Но вместе их слишком много таких мелочей для одного дела.

— Что предлагаешь?

— Я бы слетал в Рахайеш. По бумажкам всего не определить.

— Слетай.

Виктор удивленно посмотрел на магистра. В охранке так просто подобные вопросы не решались.

— Когда?

— Хоть сегодня. Возьми кого-нибудь из оперативников.

— Некогда с ними знакомиться. Возьму Экскурсовода.

— Да хоть веселого молочника. Вертолет в ангаре. Пилотировать умеешь. Командировочные в бухгалтерии. В лобик поцеловать на прощание?

— Не требуется.

— А жаль. Трогательный бы момент получился, — осклабился де Зирт. — Лети, мне нужны концы этой истории.

Триединая империя, Джалан

Район Аллаяфа, закрытый клуб «Философия тела»

Джа пришла в клуб пораньше. Пожалуй, Гаральд сильно удивится, увидев ее. На ней было непривычно простое синее платье, вместо замысловатой прически — одна коса, украшенная россыпью крошечных колокольчиков. Так халахинцы одевались, когда предстояло по-настоящему серьезное дело или сакральное действо, требовавшее нечеловеческих сил.

Впрочем, от Гаральда ждать удивления не стоило. За время их знакомства он насмотрелся всякого, и к ее многочисленным «дикарским» особенностям тоже привык. И позвала она его не за тем, чтобы он любовался очередным ее дизайнерским нарядом.

Джа постояла на полутемной лестнице, ненадолго окунувшись в размышления. Стоило ли так рисковать? Она только что дважды практиковала — и не самые безобидные вещи. Третьего сеанса, тем более, такого сложного, как аламкара, организм может просто не выдержать. Ментальная энергии требовала самого большого количества ресурсов. А для того аркана, которую она задумала, накопителей пока не придумали. Отдавать придется свое. Достоин ли этот человек такой жертвы?

В итоге, пришла к выводу, что не об этом стоит думать. Если она откажется, струсит, сможет ли после этого нормально жить? Зная, что шанс все исправить у нее был, пусть и крохотный. Но она им не воспользовалась. Только шанс самой не выжить был еще больше. И это пугало до дрожи. А дрожать нельзя. И курить пока тоже. Нужно успокоиться, пока он не пришел.

Джа толкнула дверь. Эстер, хозяйка заведения, встретила ее объятьями, пахнущими чем-то дорогим и вкусным.

— Все готово, — отчиталась она и сразу повела в приватный чилаут, где на столике уже были разложены разноцветные кристаллы. Стену украшала циклопическая деревянная крестовина, угрожающе декорированная массивными железными кандалами. Вокруг конструкции был идеально вычерчен сложный рисунок. Джа придирчиво оценила точность схемы, правильность нанесения контуров, их плотность — и осталась довольна.

— Спасибо, дорогая. А перо где?

— В футляре, на столе. Что-нибудь еще?

— Травяной чай можно?

— Обычно ты предпочитаешь кофе, — за спиной раздался голос Гаральда.

— Не сегодня, — Джа обернулась. И поняла, что нервничает теперь еще больше. — Мне нужно, чтобы ты снял рубашку.

— Раздень меня, — Гаральд сделал два шага вперед.

Эстер привычно не вмешивалась. Просто наблюдала, не скрывая интереса. Казалось бы, сколько лет она их знала? Всегда видела в своем заведении только вместе. И ни разу — по отдельности, с кем-то другим. Они удивительно гармонично смотрелись вместе при всей кажущейся противоположности. А сейчас было что-то еще, между ними установилась та незримая связь, которая делает людей истинной парой.

Эстер улыбнулась — про них с мужем говорили то же самое. Совершенно разные, с десятилетней разницей в возрасте, и как вообще умудряются быть вместе столько лет, продолжая любить друг друга при всех оригинальных особенностях профессий? Она — хозяйка не самого безобидного заведения, он — генерал имперской гвардии…

Как-как, да вот точно так же! Как эти двое.

— Эстер, помоги мне, — попросила Джа.

Гаральд уже стоял возле крестовины, босиком, в одних брюках. Молчаливый и сосредоточенный. Джа приковывала его ноги тяжелыми поножами. Эстер привычным жестом зафиксировала железные наручи, убедившись, что они держат достаточно крепко, при этом не пережимают кровоток. На всякий случай просканировала тело лорда. Ее друидского дара, доставшегося от отца, было вполне достаточно для несложных манипуляций.

Лорд Райвен никаким даром не обладал, зато отличался той проницательностью, которая позволяла ему действовать даже в самых сложных ситуациях, повинуясь интуиции, а не здравому смыслу. Даже когда эти два фактора друг другу противоречили. Поэтому он молчал и не мешал девушкам работать.

Джа приняла от хостесс чашку с чаем, отпила и о чем-то задумалась.

— Эстер, ты сейчас сильно занята?

— Что нужно, милая?

— Подежурить. Ну, ты понимаешь, — вдаваться в подробности не хотелось, но этого и не требовалось.

Эстер все поняла без лишних объяснений. Во время сложного аркана менталисты часто теряли сознание, падали в судорогах, и своевременная помощь дежурного целителя могла в прямом смысле слова спасти жизнь.

— Вы сегодня решили развлекаться со мной вдвоем? — приподнял бровь Гаральд.

— Почему бы и нет? — халахинка проводила взглядом хостесс, закрыла дверь закрыта на замок, и оценивающим взглядом принялась рассматривать фронт работ. — Может иногда маленькая женщина позволить себе такую роскошь, как полная власть над большим и опасным зверем?

— Сегодня я тебе позволю все. И, если хочешь, даже побуду твоим ручным котиком.

— Бесконечно льстит такое доверие, — Джа приставила табуретку к ногам Гаральда и поднялась, примеряясь, хватит ли ей высоты. — Постарайся расслабиться и молчать. Тебе будет больно.

— Говоришь так, как будто первый раз решила выяснить, какой у меня болевой порог.

— Первый раз я берусь исправлять одну небольшую вероятность.

— Небольшую? Вот это новость, раньше она тебе такой не казалась.

— Она и сейчас таковой не кажется. Эстер, бальзам, — Джа грустно улыбнулась и начала наносить пахучую мазь, проводя широкими мазками по груди и плечам Гаральда.

— Ты решила сделать мне массаж?

— Экстремальный, да. Пожалуйста, не двигайся и не мешай мне.

— Будет сложно. Я уже почти возбудился.

Джа поднесла палец к его губам. Гаральд несвоевременно вспомнил шутку — чем бы баба ни тешилась, главное, чтобы не хреном соседа. Но эта дурацкая мысль вдруг показалась особенно неуместной. И решил больше не говорить ничего.

Он наблюдал, как халахинка осторожно достала из футляра длинное перо с острым композитным наконечником. И невольно залюбовался. Длинная резная рукоятка была выполнена в форме извивающейся змеи.

Джа тоже рассматривала артефакт. Перо было сделано из дерева-хамелеона: то есть аламкара получится не обычной бирюзовой, как у всех менталистов, цвет краски будет меняться в зависимости от пожелания рисующего. И лучше не спрашивать, где Эстер такое раздобыла и в какую сумму обошлась даже однодневная аренда древнего раритета. Таких больше делать не умеют. Но это было вполне оправдано тем, что когда-то Гаральд сделал для нее. Поэтому неудивительно, что она так расстаралась.

— Начнем, — Джа сжала артефакт. Длинная рукоять зашевелилась и начала обвивать руку. Из-под деревянной змеиной шкуры высунулись сотни миниатюрных шипов, вгрызлись в ладонь и запястье, присосались, змейка полыхнула красными глазами и начала свою работу. Она будет пить кровь и энергию рисующего, пока длится сеанс.

Гаральд после Военной академии боли не боялся. Тем более, чего только его женщина с ним не вытворяла… Но сейчас он понял, почему его приковали к кресту, и Джа попросила молчать.

Это было… невыносимо больно! Краем глаза он мог наблюдать, как на его правом плече появляются первые линии. Перо скользило по коже, и светящиеся краски, — черная, бирюзовая, красная — халахинка меняла их одним движением пальца — прожигали плоть. Самое сложное было — не выругаться и не дернуться в кандалах в попытке сбежать. Ни того, ни другого он себе позволить не мог, хотя очень хотелось. Судя по тому, что железные оковы все-таки лязгнули, и Эстер ухмыльнулась, изобразить человека-скалу не получилось. Впрочем, сама бы постояла на его месте…

Боль стала по-настоящему безумной. И Гаральд постарался отвлечься, думая о чем угодно, кроме происходящего. Например, что надо будет связаться с адвокатом и перепроверить документы по той компании, которую решила приобрести матушка. Прочитать внимательно условия брачного контракта, который он подписал, не особо вникая. Как будто не допускал самой мысли, что вообще женится на какой-то почти незнакомой женщине. Какой терранус его укусил в тот момент, когда он на это согласился?

Да, ему удалось выторговать год отсрочки, и торжественная церемония в храме пресветлых богов снова казалась далекой и фантастической перспективой. Только контракт на активы уже подписан матерью. А его собственной рукой заверен брачный договор. И с этим нужно срочно что-то делать…

— Я закончила, — устало сообщила Джа. Опираясь рукой на живот Гаральда, сползла с табуретки и переместилась на диван. Сколько прошло времени, сказать было сложно. По ощущениям — целый день.

Эстер моментально подскочила и принялась освобождать лорда от оков.

— Можешь полюбоваться, — сообщила она, отирая мокрым полотенцем его разрисованную кожу. — Там есть зеркало.

Гаральд воспользовался предложением. Его грудь и плечи украшала замысловатая, очень сложная татуировка в виде переплетенных линий, рун и тщательно вкрапленных в эту вязь рисунков. Если присмотреться внимательно, можно было разглядеть цветы, морду белого кота с синими глазами, какие-то спирали, два меча и что-то уже не опознаваемое. А в области сердца рисунок был реалистичным и понятным: там распахнул кожистые крылья черный дракон. Он словно обнимал его или защищал от неведомого врага. Выглядело странно, но стоило отдать должное — очень красиво.

— Может, тебе открыть свой салон? — Гаральд прикоснулся к морде ящера.

Джа посмотрела на него с легким недоумением:

— Ты реально не понимаешь, что сейчас произошло? Или…

— Лори, — прервала ее Эстер. — В Военной академии нет предмета «артефакторика». По крайней мере, на факультете моего мужа точно.

— Ну да, — халахинка вздохнула и левой рукой потянулась за чаем. Правую ладонь осторожными, но выверенными движениями бинтовала Эстер. На столике предусмотрительно лежало все необходимое. — Достань мне сигарету, пожалуйста. Я теперь хоть покурить могу.

— Мне тоже, — Гаральд продолжал рассматривать себя. — Я, конечно, мальчик взрослый, но с мамой придется объясниться.

— Ничего. Ты же у нас человек-скала? Выдержишь это испытание.

— А про наскальную живопись ничего не расскажешь? Мне, кстати, нравится.

— Мне тоже. И тебе идет, — Эстер подошла к Гаральду и, не скрывая восхищения, провела пальцами по его груди. Но в этом жесте не было ни малейшего намека на интимность. Только дежурная работа целителя, залечивающего саднящие раны. — Через десять минут болеть уже не будет.

Джа молчала. И Лорд Райвен сильно удивился. Обычно язвительная, злоязыкая и буйная, сегодня она была неожиданно тихой. И смотрела на него так…

Не понимая самого себя, он присел на диван и даже не обнял, а буквально притиснул свою женщину к себе, словно боялся, что она сейчас растворится в воздухе, если он ее не удержит.

Эстер деликатно отвернулась и пошла собирать инструменты.