Живой Журнал. Публикации 2019

Черепаха (2019-06-05)

― Кто тебе дороже, я или она?

Женщина плакала, а он ненавидел женские слёзы.

Наконец, умывшись солёной водой, она заглянула к нему в глаза и прочитала ответ.

Хлопнула дверь, посыпалась штукатурка.

На него, с петербургского паркета, не мигая, смотрела гигантская черепаха.

Он вывез её из Абиссинии, а туда черепаха попала из Индии. Путь её был куда дольше ― и на панцире в углу, значился год 1774.

Раньше черепаха принадлежала директору Ост-Индской компании.

Директор повесился от излишней любви к родине. Так часто бывает с романтическими людьми ― сперва они носят чёрные очки, а потом неразделённая любовь к родине убивает их.

Черепаху стали возить с места на место, пока она не стала развлекать абиссинский гарем.

Когда Карлсон прилетел туда на своём аэроплане, то ему подарили трёх негритянок.

Он сказал, что такое количество будет мешать ему сочинять стихи, и тогда двух негритянок заменили на черепаху.

Черепаха плавала в бассейне, а Карлсон смотрел на закат и грыз походное перо. Он съездил на озеро Чад, но экспедиция вышла неудачной: Карлсон так и не увидел жирафов.

Не беда ― в его стихах жирафы были.

И вот он вернулся домой, в холод и слякоть, извозчики сновали по торцевым мостовым. Женщина ушла. Осталась одна черепаха.

Жизнь была сломана, и нужно было её клеить.

А вокруг набухала война. Карлсон взял черепаху с собой на германский фронт. Он писал стихи, разложив рукописи на её твёрдой кожистой спине. Черепаха вытягивала голову, пытаясь разобрать анапесты.

Однажды черепаха прикрыла его собой. В толстом панцире застряла немецкая разрывная пуля дум-дум ― так и не разорвавшись.

Второй раз черепаха спасла ему жизнь в восемнадцатом.

Его взяли прямо у подъезда, и ученики решили, что Карлсона повезли на поэтический вечер.

Черепаха, впрочем, не была арестована.

На Гороховой Карлсона допрашивал недоучившийся студент Куперман. Куперман хотел стать герпетологом, но Партия велела ему заниматься гидрой Контрреволюции.

Карлсон целую ночь рассказывал ему про черепаху, а наутро Куперман вывел его на бульвар, написав в бумагах, что арестованный опасности не представляет.

Опасность Карлсон представлял и дрался потом у Деникина, а затем ― у Врангеля.

Когда он читал добровольцам стихи про родную винтовку и горячую пулю, черепаха сидела в первом ряду.

В Ялте, когда на набережной бесстыдно лежали потрошёные чемоданы, Карлсон пробился по сходням на палубу парохода, оставив за спиной всё ― кроме черепахи.

Когда безумный есаул пытался бросить её за борт, Карлсон выхватил револьвер.

Черепаха равнодушно глядела на тело есаула, болтающееся в кильватерном следе. Она вообще слишком много видела в своей жизни.

Карлсон вернулся в Абиссинию, и наконец-то увидел жирафа.

Потом он долго жил в тени горы Килиманджаро.

Черепаха плескалась в специально отрытом бассейне.

Они поссорились только раз ― когда черепаха случайно съела его новые стихи. Он в отчаянии хлестал по панцирю своим узорчатым, вдвое сложенным ремнём. Черепаха виновато глядела на него, не чувствуя боли. Через полчаса он валялся около её когтистых лап, вымаливая прощение.

Однажды к нему приехал американский писатель ― толстый и бородатый. Он был восхищён всем ― охотой, горой, Африкой, и даже тем, что сломал ногу при неудачной посадке самолёта.

― Вы вспоминаете прошлое? Вам жаль его? ― спросил американец.

Карлсон пожал плечами и показал на черепаху:

― Она помнит Наполеона и Распутина, она пережила Ленина и Сталина. Спросите её.

Американский писатель записал в книжечке «Любовь в Африке похожа на одинокую черепаху под дождём» и уехал.

Но иногда Карлсон всё же вспоминал плачущую женщину и её стоны, звук хлопнувшей двери и белый порошок штукатурки, осыпавшийся из-под косяка.

Тогда он прижимался щекой к панцирю в том месте, где из него торчала разрывная пуля дум-дум, и просто молчал. Могло ли всё быть иначе? Непонятно.

Наконец, он умер.

В тот день поднялся ветер и распахнул окна хижины. Рукописи вырвались на волю и летели над саванной, как птицы.

Черепаха провожала их, медленно поворачивая голову.

Через много лет её выкупил у воинственного режима, который никак не мог решить, как называть себя ― республикой или империей ― миллионер Аксельберг.

Черепаху привезли в Петербург и поселили в Фонтанном доме.

Так она окончательно утвердилась в биографии Карлсона. Экскурсии надолго задерживались около аквариума, а скучающие школьники обстреливали черепаху жёваной бумагой.

Секрет такой стрельбы почти утерян: для этого нужны тонкие шариковые ручки, которые можно открыть с обоих концов, а затем сделать во рту шарик не больше и не меньше внутреннего диаметра.

При хорошем навыке этот шарик может попасть в учителя из середины класса. Но спорят, можно ли попасть в него с задней парты.

Это ― вопрос.

Извините, если кого обидел.

05 июня 2019