Живой Огонь

Часть 2 Я еду домой

— Ну, ты сегодня и накупил, Профессор. Куда-то собираешься? — устало пробормотал Анатолий, вынося мне цинки с патронами.

— Домой, Толя домой, — ответил я, смотря на маркировки цинков.

Патронами я решил закупаться вдоволь, потому что неизвестно, что нам может встретиться на пути. Уже давно ходили слухи о том, что в Подмосковье, помимо зомбированных, появились еще и мутанты. И я бы относился к таким слухам скептически, если бы в одном из рейдеров не столкнулся с неизвестной, но охренеть какой живучей хренью с волчьей головой. Так что слухам верил, правда, если те не были рассказаны, когда рассказчик был «под шафе». Но патронов все равно, посовещавшись с Катей, решил взять с большим запасом. Правда, везти их будет не очень удобно, но это мелочи.

Я закончил проверять цинки и сверяться со списком, и посмотрел на Анатолия. Тот смотрел на меня, улыбаясь во все лицо. Немудрено, что торговец такой веселый и услужливый, я у него огромное количество денег сегодня оставил.

— Ну что, все проверил? — поинтересовался Анатолий.

— Ага. Все на месте.

— Ну, у меня же все точно, как в аптеке.

Мне оставалось только усмехнуться. Не помню, откуда именно торговец взял эту цитату, но она подошла как нельзя лучше. Анатолий действительно, никогда не обманывал своих покупателей. Даже совсем на чуть-чуть, хотя другие торговцы иногда не брезговали подобным. Именно поэтому я закупался только у Анатолия, игнорируя множество его коллег.

На прилавок напротив торговца легла довольно увесистая пачка купюр. Торговец взял пачку и сразу же заулыбался еще шире. Ну, прям кот, нажравшийся сметаны.

— Может, еще что-нибудь купишь? — поинтересовался он, пряча деньги в ящик стола.

— Не-е. Ладно, Толя, покатил я. До встречи.

— До встречи, Профессор.

Я взял раскладную тележку, на которой были закреплены все три цинка, и повез ее в сторону выхода. Магазин Анатолия, называвшийся, кстати просто — «Оружейный рай», находился на третьем уровне. Так что спускаться по лестнице мне было недалеко. Тащить цинки в квартиру я не собирался, потому что они были тяжелые, и тащить их с пятого этажа на первый мне было откровенно лень. Мне и так закупленные Катей продукты, и наши рюкзаки оттуда тащить.

До лестницы добрался довольно быстро, потом с тележкой долго и упорно спускался вниз. На входе в стоянку меня встретили три охранника. Им нужно было предъявить пропуск на стоянку и «чек» на патроны. Процедура очень надоедливая, все на нее жаловались, но приходилось ее выполнять, так как убирать ее начальство не собиралось.

Когда меня пропустили, я сразу же спустился на второй уровень парковки по лестнице. На втором уровне располагалась служебная парковка, на которую ставили только служащие «Олимпа», к которым относилась и моя скромная персона. Машин здесь было поменьше, но все они довольно дорогими и ухоженными. Несколько обвешанных дополнительной броней «УАЗов», грузовик «Зил» с установленным в кузове ДШКМ, и еще несколько довольно специфичных транспортных средств, принадлежащих администрации комплекса, хранились здесь. И мой простенький «Юпитер», не обвешанный практически ничем, разве что только креплением для оружия и немного увеличенным багажником на коляске, выглядел на фоне этих красавцев гадким утенком.

Я подошел к мотоциклу, таща увесистую тележку за собой. Мотоцикл был чёрного цвета, без каких-либо понтовых наклеек в виде пауков, молний, или что там еще байкеры клеят на свои транспортные средства. Этот мотоцикл я использовал только для поездок по работе, так что он должен был быть незаметным. Так что никаких заметных отличий от оригинала он не имел. Ну, а расширенный багажник отличить от «родного» сможет только мастер.

Все три цинка легли в багажник довольно легко и много места там не заняли. Это хорошо, потому что мне нужно будет туда еще большую сумку с продуктами туда уложить и два рюкзака с личными вещами. Укладывая сумки, я усмехнулся. Раньше мне не нужно было собираться так долго. Просто взять с собой патронов цинк, пакет с бутербродами, да оружие в количестве двух единиц. И все, больше ничего. Сейчас же я собирался, будто ехать нужно было на край света. Вот, что с мужчинами женщины делают. Хотя, тут я немного не прав. Если бы сам собрался в Посад, наверное, столько же вещей брал бы.

Ну и ладно, пошли до хаты. Я захлопнул багажник мотоцикла и запер его на ключ. И когда уже закончил с этим, услышал отчетливые шаги у себя за спиной. Обернувшись, увидел за своей спиной троих парней. Смотрели они на меня угрожающе.

— Мужики, вы не похожи на представителей администрации. А я вроде ничего не нарушал, — я заговорил первым, отвлекая пришедших.

А причина их отвлекать у меня была. Все трое из ребят были вооружены, а вот у меня из оружия был только нож, да и тот был в ножнах, закрепленных внутри берца, так что незаметно его не достанешь.

— Не болтай, парень. Лучше сразу ключи от мотоцикла давай, — посоветовал парень, вооруженный битой. Видимо, главарь этой шайки.

— Ребят, не стоит вам этого делать. Жалеть же потом будете, — еще раз попытался образумить мужчин я.

— Мы? — усмехнувшись, спросил тот же парень. Потом, перехватив биту поудобней, он добавил. — По-моему, это ты жалеть будешь, парень.

И сразу же после этих слов он ударил. Удар был хороший, видно сразу, что парень довольно долго отрабатывал владение битой и подобным инструментом. Если бы я не был готов к драке, то лежал бы уже на полу с пробитым черепом. Но я был готов, так что успел отступить назад, а потом и ударить парня в живот носком ботинка. Тот сразу же согнулся от нереальной боли. Знаю, приходилось терпеть подобное. Но мне было некогда переживать о травмированном бандите, да и не хотелось. На меня уже летели дружки парня.

Я подхватил с пола оброненную их главарем биту двумя руками, и принял на нее удар первого. Сделать это было нелегко ввиду силы, с которой был нанесен удар. Но мне все же удалось сделать это, да еще и ответить. Удар я нанес в солнечное сплетение, заставив парня встать на колени, как и его главаря. Который, кстати, как раз попытался напасть на меня. Но его удар кулаком я сбил легким ударом биты, а самого главаря отправил на землю подсечкой, затем и в беспамятство, но ударил пяткой, чтобы не нанести серьезных травм.

Но, сражаясь с первыми двумя, я умудрился забыть о третьем. И он как раз воспользовался этим, схватив меня за шею со спины. Причем, сделал он это не руками, а арматуриной, а это было хуже. И сразу же начал меня душить. Сначала я попробовал взять парня за волосы, но это не помогло. А воздуха, тем временем, становилось все меньше.

Так что я собрал последние силы, и подпрыгнул. Противник этого явно не ожидал, так что немного ослабил хватку. Разворачиваться было не выходом, так что я протянул руки назад и схватил парня за шею. И после этого просто присел, перекидывая парня через свою спину. Будь я немного выше, у меня бы точно не получилось провернуть этот трюк, но сейчас мой противник лежал на спине передо мной, явно не понимая, что произошло. Так что не оставалось просто вырубить его, нанеся точный удар под ухо. И после этого сесть, устало дыша, на бетонный пол.

— Говорил же, жалеть будете, — пробормотал я, глядя на лежащих, и стоящих на коленях, бандюков.

В это время со стороны входа на стоянку донеслись шаги. Неужели охрана наконец услышала наш разговор? Я посмотрел в сторону входа и увидел троих охранников в черной форме и легких бронежилетах, сделанных из резины, идущих к нам. В руках они держали травматические пистолеты.

— Привет, мужики, — поздоровался я, вставая с пола. — Можете не торопиться, все самое интересное уже закончилось.

Но охранники на мои шутки никак не отреагировали. Просто попросили у меня документы. Я, устало вздохнув, достал из барсетки на поясе, и протянул старшему, корочку «паспорта». Тот долго и внимательно читал написанный там текст, в то время, как его товарищи упаковывали несостоявшихся грабителей. Закончив проверку, он вернул мне корочку.

— Можете быть свободны, Федор Алексеевич, — отпустил меня он.

— До свидания.

Я забрал свою куртку и тележку, одел первую и сложил последнюю. После чего пошел в сторону лестницы, в то время как старший охранник вернулся к своим коллегам.

Катя встретила меня на пороге. На ней был одет фартук, под которым было оранжевое платье в горошек, а в руках она держала полковник. Платье, кстати, в первый раз вижу. Интересно, сколько еще интересных вещей скрывает ее небольшой рюкзак. Одним словом, женщина.

— Чего ты так долго? — ну, а что еще она могла спросить у меня, когда я вернулся.

— Да так, на стоянке задержали. Видимо, хотели дорогу спросить, — ответил я, убирая тележку на верхнюю полку шкафа.

— Судя по костяшкам, ты им на лицах карту набил, — Катя кивнула на костяшки моих рук.

— Ну, они очень упорно просили. Ну, а как спрашивают, так и отвечаю, — пожал плечами я, после чего снял куртку.

— Ты неисправим, Федор Панфиловский, — вздохнула Катя.

— Знаешь, у меня уже возникает такое чувство, что ты не подруга моего лучшего друга, а моя жена, — заметил я, вешая куртку.

— А ты, разве против?

— Нет.

— Ну, тогда руки мой, и иди обедать. И так уже все остыло, наверное.

— Есть, сэр, — сказал я, шутливо поднося ладонь к виску.

Катя засмеялась и попробовала кинуть в меня тряпкой, что была у нее в руке, но мне было несложно ее поймать, и кинуть тряпку обратно девушке. Катя также легко поймала тряпку и показала мне язык. После чего ушла на кухню. Я же пошел в ванную, отмывать руки от успевшей застыть, крови, что осталась на костяшках.

Помыв руки, я пошел на кухне, из которой в прихожую приносило замечательный запах. Видимо, Катя готовила то ли борщ, то ли щи. Блин, если она каждый раз так готовить будет, я точно ее замуж позову. Интересно, кстати, как на это Андрей отреагирует. Наверное, положительно, он ведь меня всю жизнь знает. Хотя, об этом рано еще задумываться. Сначала еще до Сергиева Посада добраться надо.

Я зашел на кухню и сразу заметил стоящие у кухонного шкафа сумки. Как мы с Катей и договаривались, их было всего две. Много продуктов брать все же не стоило, мы ведь не на Северный Полюс собирались. Я приподнял одну из сумок, та оказалась не такая уж и увесистая, как казалось. На другой сумке лежал список, так что о том, что купила Катя, мне стало известно быстро.

— Проверяешь? — спросила Катя.

Я повернулся к ней и увидел, что она стоит возле обеденного стола, держа в руках тарелку с борщом. Значит, все-таки борщ, не ошиблось мое обоняние. Положив список, я взял голыми руками тарелку. Горячая посуда обожгла кожу, но жар был терпимой, так что терпимо. Поблагодарив Катю, сел за стол и, взяв ложку, начал есть. Катя, взяв свою порцию, села напротив меня и тоже начала есть. Ели молча, о поездке не говорили вообще. Зачем говорить, если все уже давно обговорено и вещи собраны? Так что просто сидели и ели. И я почти сразу же заметил, что Катя улыбается, глядя на меня.

— Что такое? — спросил я, искренне не понимая, что развеселило девушку.

— Ничего. Просто ты ешь с таким удовольствием, будто ты в последний раз ел борщ очень давно, — ответила Катя, не переставая улыбаться.

— Вот что. Ну, ты угадала, борщ я ел очень давно. Наверное, в последний раз мне его Женя готовила, когда мы с ней в Москве жили, — ответил я, глядя на Катю.

Удивительно, в первый раз мысли о Жене не вызвали у меня такой сильной грусти. Нет, грустно мне было, но не так сильно, как раньше. Может, из-за того, что в мою жизнь вернулась Катя?

— Еще борщ будешь, или второго наложить? — вырвала меня Катя из моих мыслей.

— А что у нас на второе?

— Макароны с тушенкой.

— Ну, тогда борща налей, пожалуйста. Прости, но макаронами я уже заелся, — попросил я, протягивая Кате тарелку.

— Ну, видимо, только их ты и умеешь готовить.

— Ты права, только их. Кулинар из меня хуже некуда, — признал я.

— Ладно, не надо себя унижать, товарищ сержант. Кушайте, пожалуйста, — улыбнувшись, Катя поставила передо мной тарелку с борщом.

— Спасибо, — поблагодарил Катю я, и с удовольствием начал поглощать суп.

Катя опять улыбнулась и отошла от стола. Наложила себе макарон и села напротив меня. Но есть не начала, а просто сидела, глядя на меня. Я уже хотел спросить, что случилось, но Катя заговорила сама.

— Знаешь, я скучала по тебе.

— Почему? Мы же с тобой почти не общались. Я больше с Андреем общался. С тобой только тогда, когда нужно было пообщаться с кем-нибудь, кто тебя доставал.

— Помню-помню. Обычно обидчики быстро признавали свою вину, как только видели тебя, — улыбаясь, сказала Катя.

— Может, они Андрея боялись, а не меня? — поинтересовался я, тоже улыбаясь. — Я же выглядел тогда, как заурядный студент. В отличие от твоего брата, уже тогда выглядевшего старше своих лет.

— Ну, может и так. Но я все равно думаю, что и тебя они тоже боялись.

— Ну, спасибо. Надеюсь, ты их не пугала мной, как «бабайкой» каким-нибудь?

— Ну, если только совсем чуть-чуть.

— Ну, Катерина Всеволодовна, вы меня удивляете. Мной, самым добрым человеком в мире, пугать людей. Это преступление, — наигранно обидевшись, сказал я.

— Знаешь, мне не хватало твоих шуток. Да и просто тебя не хватало.

Я протянул руку и положил свою ладонь поверх катиной ладошки. Пару секунд просто смотрел ей в глаза, улыбаясь. Блин, как же я раньше не замечал, как эта девушка прекрасна? Она ведь лучше Лены раз в сто, не меньше. Помолчав немного, все же заговорил.

— Я тоже скучал по вам, Екатерина Всеволодовна.

— Приятно слышать. Особенно учитывая, что мы не виделись почти десять лет.

— Я бы в любой другой момент сказал то же самое, — заверил Катю я.

Катя в очередной раз улыбнулась. После чего встала и, перегнувшись через стол, поцеловала меня. Затем взяла наши тарелки, и ушла к раковине. Я же остался сидеть за столом с улыбкой на лице.

Я в последний раз проверил, хорошо ли одет разгрузочный жилет, и посмотрел на Катю. Так тоже заканчивала собираться. На ней был одет нулевый «комок» расцветки «флора», купленный мной в одном из магазинов, поверх которого была одета система ремней, на которую можно было крепить подсумки. Сейчас на ремнях висели пять подсумков, два под пистолетные магазины, три под магазины к основному оружию. Слева на поясе у Кати висела кобура с «макаровым», рядом с которым висел чехол под самодельный ПБС.

Рюкзак Кати, заполненный вещами, лежал на кровати перед ней. Но веса в этом рюкзаке было не так много, основные тяжести я все же оставил себе. Закончив с разгрузочным жилетом, Катя надела рюкзак на плечи и застегнула предохраняющие ремни так, чтобы они не мешали доставать магазины из подсумков. Затем она взяла в руки свое основное оружие. А оружие у нее было примечательное, кстати. Это был обвешанный «Стечкин», который я узнал только после того, как Катя сказала мне о том, что это именно он. АПС был довольно сильно переделан. Во-первых, с помощью нескольких деталей к небольшому, в общем-то, пистолету приделали складной приклад. Довольно удобный, кстати, я проверял. Во-вторых, на пистолет установлен коллиматорный прицел «Кобра». Ну, а про увеличенные магазины и говорить не стоит, потому что они, наверное, у каждого кто путешествует по зараженному Подмосковью, есть.

— Я закончила, — доложила Катя, вешая свое оружие на плечо.

— Тогда идем, — сказал я, отходя в сторону, чтобы Катя прошла мимо меня.

Катя прошла мимо меня и вышла из квартиры. Я же в последний раз огляделся, проверяя, все ли на месте. Вроде, ничего не забыли, значит, можно уезжать. Странно, но никакой грусти не было, хоть я и жил в этой комнате довольно долго. Может, это из-за того, что все-таки это не мой дом? Все может быть.

Я вышел из квартиры и запер дверь на ключ. Затем приклеил на дверь бумажную ленту с текстом, говорящим о том, что квартира принадлежит администрации. На самом деле, эту квартиру должны были забрать у меня, но администрация, в лице моего начальства, решила, что пусть останется, вдруг я еще вернусь. Закрыв дверь, повернулся к Кате, и мы вместе пошли к лестнице. Пять этажей до парковки прошли довольно быстро.

На входе в парковку как всегда стоял охранник, на этот раз девушка. Мария, кажется, звали, хотя я могу ошибаться. Эту девушку взяли в охрану из-за того, что у нее был разряд по боевому самбо. Это все я рассказал Кате, когда она спросила, что девушка может делать в охране. До моего парковочного места добрались быстро.

— Ты не изменяешь себе, — сказала Катя, увидев мой мотоцикл.

— Ты о чем? — не понял я.

— Ну, у тебя же еще в школе был именно такой мотоцикл, — пришлось объяснить Кате.

— А, ты об этом. Ну да, был. Правда, не мой, а отцовский.

Мотоцикл завелся с первого раза. Пока он прогревался, я повесил на крепление арбалет, который планировал использовать как основное оружие. Еще переложил из поясной кобуры в подмышечную кобуру свой ТТ. Катя же положила свой рюкзак в коляску.

— Садись в коляску, так лучше будет. Вдруг, мне понадобится помощь во время езды, — попросил я ее, хотя видел, что Катя хочет сесть мне за спину.

— Хорошо.

Когда Катя уселась, я нажал на газ и мотоцикл мягко двинулся с места, порыкивая двигателем. Но выехать быстро не удалось, так как перед нами умудрился вклиниться небольшой грузовичок с открытым кузовом. В одном из пассажиров я узнал Анну Ожегову. Видимо, Седой со своим новым коллегой, везли курсантов на тренировки. Анна заметила меня и улыбнулась. Я ответил ей взмахом руки.

— Кто это? — поинтересовалась Катя, заметив, что я с кем-то здороваюсь.

— Одна из курсанток, которых мы с Седым тренировали, — ответил я, останавливая мотоцикл. — Видимо, Седой везет группу на тренировочный полигон.

— Круто у вас все построено.

— Ну, по-другому не умеем.

Ждать пришлось недолго, так как группа ездила каждые три дня и их знали. Потому отпустили быстро, не задавая лишних вопросов. Нас с Катей тоже довольно быстро пропустили. Правда, спросили, планируем ли мы возвращаться. На что я ответил, что пока не знаю. После этого шлагбаум открыли, и мы выехали на улицу.

Мотоцикл быстро нес нас в сторону проспекта Королева, весело порыкивая двигателем. Выезжать решили через Болшево, так как там было меньше машин и других помех. Правда, зомбированных могло оказаться больше, но эта проблема решается просто. Большей проблемой могло стать посещение Лесных Полян. Я не знал, жив ли кто в поселке, так как не был там после устроенного мной побоища. Ну, проблемы будем решать по мере их возникновения. Пока что главной проблемой были зомби, то и дело попадающиеся на пути.

На проспект выехали довольно быстро. Я ехал, глядя на дорогу, но краем глаза все же успел заметить, что Катя в оба глаза рассматривает город. Неудивительно, насколько я понял, она в Королеве после Заражения впервые. Но отвлекаться все же не стоило, все-таки мы выехали на проспект, где зомбированных будет больше.

— Приготовь оружие, — велел я Кате, ненадолго повернувшись к ней. — В этом районе зомби будет много, как и машин. Так что скорость мне придется снизить.

— А если по тротуару поехать? Там вроде сейчас чисто, — предложила Катя.

Я посмотрел в сторону тротуара. Действительно, зомби там пока не было. Можно было попробовать, вдруг получится проехать подальше. Так что я перестроился на соседнюю линию, и когда появилась возможность, переехал на тротуар. Зомби здесь все-таки были. Правда, их было всего трое.

— Снимешь их? — спросил я у Кати, не отводя взгляда от дороги.

— Попробую.

Катя подняла висящее поперек груди оружие и умерла в плечо разложенный приклад. Для удобства стрельбы она также уперлась локтем в металлический корпус коляски, и только после этого начала стрелять. Первый выстрел прошел мимо, но это нормально, учитывая нашу скорость. Хоть я и ехал не так уж и быстро, но мотоцикл, а соответственно и коляску, все же неслабо трясло. Но уже второй выстрел попал в цель. Зомби упал на асфальт и Катя перевела прицел на следующего. Отстрелявшись, она повернулась ко мне. Не отрываясь от дороги, я показал ей большой палец.

Но спокойная поездка закончилась внезапно. Из-за поворота на эстакаду вышло довольно большое стадо зомби. Видимо, их привлек звук двигателя. Вот, всегда удивлялся, как зомби слышат на такие большие расстояния. Вроде не должны у них органы работать, ан нет, работают, да еще и еще как. Поток мертвецов двигался нам наперерез. И двигался он довольно бодро, так что вскоре зомби перегородили нам дорогу.

Катя начала стрелять, как только зомби оказались в десятке метров от нас. Стреляла она экономными очередями, быстро переводя прицел с одного зомби на другого. Искоса глядя на то, как стреляет Катя, я в который раз убедился в том, что Андрей хорошо обучил свою сестру.

Но проскочить совсем без проблем не удалось. Из-за того, что тела зомбированных могли попасть под колеса, мне пришлось сбросить скорость. И несколько зомби смогли схватить меня за одежду. Конечно, их руки долго держать не в состоянии, но и нескольких секунд оказалось достаточно, чтобы я оказался на асфальте.

— Федя!! — донесся до меня крик Кати.

Я же катится по асфальту, сдирая кожу с рук и получая ушибы. Зомби бежали следом, но пока что были еще далеко. Прийти в себя удалось не сразу, в глазах все плыло и двоилось. Краем глаза я видел зомби, но встать пока что не мог. Видимо, неслабо ударился головой, пока катился по асфальту. Окончательно я пришел в себя только когда за моей спиной раздались выстрелы. Тут уж, как ни крути, пришлось встать на колени и оглядеться. Мотоцикл стоял в пяти метрах от меня, и в его коляске сидела Катя и стреляла куда-то мне за спину.

Услышав за спиной хриплое дыхание и быстрые шаги, я резво встал и побежал вперед. На ходу положил руку на поясную кобуру, но пистолета там не было. Меня будто окатило холодной водой, когда я понял, что безоружен. Это придало мне сил и до мотоцикла удалось добежать быстрее. Заводить его не пришлось, нужно было только нажать на газ. Да еще крикнуть Кате, меняющей магазин, чтобы она держалась. После этого я сорвался с места.

Гнал долго, потому что хотелось как можно быстрее уехать с открытого пространства. На боль в голове и теле не обращал внимания, просто гнал, лавируя между машинами. Очнулся я, только когда Катя крикнула мне, чтобы я остановился. Я как будто из-под воды вынырнул, в уши сразу же ворвались все звуки мира.

— Федя, останови мотоцикл! — еще раз крикнула Катя.

Я начал тормозить. Разогнался мотоцикл довольно сильно, так что проехали мы еще метров десять, прежде чем остановились. Остановившись, я заглушил мотоцикл. От его уставшего движка шел пар, так он разогрелся. Потом слез с седла и пошел к ближайшей машине, чувствуя слабость во всем теле. Вместе со мной из коляски вылезла Катя. Она хотела было подойти ко мне, но я не дал ей этого сделать. Мне нужно было проблеваться, а делать этого при ней не хотелось. Я даже за машину отошел, чтобы оградить девушку от неприятного зрелища.

В себя мне удалось прийти только минут через пятнадцать. Катя все это время стояла возле мотоцикла, держа свое оружие в руках. Я вернулся, тяжело шагая из-за нервного перенапряжения. Давненько со мной такого не было. Даже в спецназе или в ЦСН, когда доводилось видеть то, что делали террористы.

— Как ты? — первым делом спросила Катя, когда я вышел из-за машины.

— Уже лучше. Не волнуйся, — все еще тяжело дыша, ответил я. Неимоверно хотелось пить.

Катя поняла меня без слов и протянула мне свою флягу с водой. Я кивком поблагодарил ее и взял флягу. Открыв ее, надолго присосался к горлышку. Оторвался только когда напился. Катя в это время достала аптечку и сейчас рылась в ней, поставив аптечку на капот машины, на которой я сидел. Это она правильно делает, конечно, но здесь не место для оказания первой помощи. Об этом я и сказал ей. Катя попробовала поспорить, но убедить ее удалось быстро. И минут через пять мы поехали дальше.

— Ну, что ты дергаешься? — спросила Катя, держа в руках ветку, смоченную йодом. — Это всего лишь йод.

— Извини, отвык уже. Обычно я никому не даю обрабатывать свои раны, — честно признался я.

— И почему я не удивлена? — задала Катя чисто риторический вопрос.

И снова попыталась обработать мою рану. Хотя, назвать это «раной» можно было только с большой натяжкой. На самом деле на лбу у меня была простая царапина, хоть и довольно длинная. Но Катя все равно настояла на ее обработке. Вот я и сидел, стараясь не дергаться, пока она умелыми движениями обрабатывала мой лоб.

— У тебя хорошо получается, — похвалил я Катю, когда та закончила.

— Андрею спасибо, это он меня всему научил. Хотя я думала, что мне это не пригодится, — Катя не открывалась от работы, говоря со мной. Открыв пластырь, она наклеила его мне на лоб, затем немного отодвинулась, чтобы рассмотреть свою работу. — Ну, вот и все.

После этих слов она начала собирать аптечку обратно. Убрала в нее ножницы, которые она использовала, когда бинтовала мою руку, баночку с йодом и перекисью водорода, затем закрыла и убрала в свой рюкзак. Я же в это время подкинул дров в костер, разожженный в обычном тазу. На небольшой решетке, что лежала над ведром, стояли две банки с гречневой кашей.

— Ну, как там наш ужин? — поинтересовалась Катя, подходя ко мне со спины.

— Неужели ты так проголодалась?

— Готова слона съесть, — ответила Катя, обнимая меня со спины.

Я улыбнулся, помешивая дрова. Потом положил шампур, который использовал вместо кочерги, на пол. И сразу же развернулся, не предупреждая Катю. Та, негромко вскрикнув, присела ко мне на колени. Чтобы она не упала, я обхватил ее талию руками.

— Дурак! — воскликнула Катя, и ударила меня своим кулачком в грудь. Но в ее голосе не было злобы.

— Полностью согласен с обвинением, готов понести наказание, — пошутил я, смотря в ее лицо, которое было очень близко.

— Как же мне не хватало твоих шуток, — тихо проговорила Катя, наклоняясь ко мне.

Ее губы коснулись моих. Она уже готова была поцеловать меня, но в этот момент из-за окна донеслись какие-то шорохи. Катя посмотрела в сторону окна обеспокоенным взглядом, а рука ее легла на кобуру, в которой лежал «макаров». Я лишь улыбнулся, видя реакцию девушки. Когда шорохи стихли, Катя повернулась обратно.

— Что такое? — она не понимала, из-за чего я улыбаюсь.

— Ничего.

— А сам ты и не шелохнулся, кстати, — укоризненно заметила Катя, и ткнула пальцем в мою грудь.

— Просто беспокоиться было не о чем. Это был просто ветер.

— А мне сказать было нельзя, да?

— Я просто не успел, ты начала действовать раньше.

— Ах, так! — возмущенно воскликнула Катя, кладя руки на мои плечи. — Ну все, теперь тебе точно хана.

Мотоцикл ехал по асфальту, подпрыгивая на его неровностях. Двигатель ровно гудел, выдавая от силы километров сорок, но большего я от него и не требовал. Не хотелось слишком сильно терзать мотор мотоцикла после вчерашнего заезда. Мотоцикл, конечно, не сильно старый, но и ему нужно отдыхать время от времени.

Катя сидела в коляске, держа в руках свой «стечкин». Она сидела молча, иногда улыбаясь каким-то своим мыслям. Видимо, вспоминала вчерашний вечер. Я тоже невольно улыбнулся, вспомнив то, что было вчера. Все-таки хорошо, когда в жизни есть человек, способный одним своим видом поднять настроение. Ну, или не только видом, но еще и воспоминаниями, связанными с ним.

Мы ехали по «Ярославке», стараясь держаться крайней линии, потому что на ней машин было меньше. Иногда они, конечно, попадались, но их обычно легко можно было объехать по обочине. В отличие от других полос, где машин было, мягко говоря, много. Да еще и многие из них стояли, столкнувшись друг с другом, будто бы быки, сцепившиеся рогами. М-да, аварий тут много было. Как-то я всего этого не заметил, когда мы с Женей в первый раз в Москву добирались.

На шоссе мы выбрались с два часа назад. Лесные Поляны, к счастью, проехали без происшествий. Небольшую толпу зомби, увязавшуюся за нами, происшествием назвать было сложно. Кате даже стрелять почти не пришлось, я смог разминуться с толпой довольно просто. Так что проблем не было до шоссе. Тут зомби было довольно много, так что Кате, да и мне тоже, приходилось иногда постреливать в тех зомби, что подбирались к нам слишком близко. Но это тоже были проблемы мелкие.

Я посмотрел на наручные часы, одетые на левой руке. Полтретьего, можно остановиться на привал. Осталось только место для этого. Чтобы получше рассмотреть, как впереди с количеством машин, я приподнялся на подножках. И сразу же увидел стадо зомби, перекрывшее дорогу. Нажимать на стоп пришлось резко, так что Катю даже вперед дернуло по инерции. Да и я сам, если бы не сел, улетел бы вперед через руль.

— Что случилось? — спросила Катя, когда мотоцикл остановился.

Я не ответил, просто знаком попросил ее помолчать. Потом слез с седла и снял с крепления арбалет. Катя тоже вылезла из коляски, взяв свое оружие с собой. Когда я пошел вперед, она двинулась следом, держась в двух шагах. Идти пришлось тихо, потому что мертвецы были достаточно близко. Через пару минут их услышала и Катя, так что задавать вопросы по поводу того, почему мы остановились, она не задавала.

Первого зомби увидели, обойдя пассажирскую «газель». Я передал Кате арбалет, вместо него взял свой нож. Придется использовать его, так как я не хотел раньше времени рассказывать о своем присутствии. Арбалет, конечно, удобная вещь. Звуков выстрела, кроме щелчка тетивы, нет, но сейчас лучше использовать то, что проверено уже не раз. Подойдя к задним дверям микроавтобуса, я чуть-чуть выглянул из-за него. Зомби шел в мою сторону, пока что еще меня не замечая. Чтобы привлечь его, негромко постучал рукоятью ножа по металлической стенке машины. Услышав стук, зомби сразу же ускорился.

Когда он подошел совсем близко, я одним движением вышел из-за машины и резко ударил его ножом. Бил сбоку, чтобы гарантировано убить зомби, хотя удобней было бы ударить снизу вверх, под челюсть. Но таким ударом я мог и не достать мозг, так что пришлось бить по-другому. Как только удар пробил голову зомби, тот сразу же затих и начал заваливаться на асфальт. Пришлось продержать его, чтобы не упал раньше времени. Посадив зомби на асфальт, я тихо свистнул, подавая сигнал Кате.

Та пришла сразу, держа в руках мой арбалет. Отдав его мне, перекинула в руки свой «стечкин». Взяв арбалет в руки, я первым делом огляделся. Место очень хорошо подходило для наблюдения за зомби, так что можно было дальше не идти. Сказав об этом Кате, я достал бинокль и начал смотреть вперед.

Зомби было очень много. Прямо до фигища, если быть честным. Стояли они по всем полосам, но на нашей полосе их было особенно много. И откуда их так много сюда принесло, интересно? Даже через несколько месяцев после Заражения здесь столько зомби не было, а сейчас нате, приплыли. Я тихо выругался и опустил бинокль.

— Можно бинокль? — попросила Катя.

— Конечно.

Я протянул Кате бинокль, а сам начал думать, что делать. Первое, что пришло на ум, это пробиться на мотоцикле, но уже через эта идея была отметена. Не получится. Не из-за того, сто у нас мало патронов или бензина, а из-за того, что мы просто не сможем отстрелять всех прущих на нас зомби. Они просто задавят нас своим количеством. Еще можно было съехать с трассы и уехать по другой дороге, как раз поворачивающей на Щелково, но тогда придется делать довольно большой крюк, так что и это вариант пришлось отвергнуть.

— Федь, — позвала меня Катя, опуская бинокль. Она дождалась, когда я повернусь, потом продолжила, протягивая мне бинокль. — По-моему, у нас есть проблемы похуже зомби.

Но посмотреть в бинокль я не успел, потому что услышал, как за нашими спинами взревел двигатель. И почти сразу же пришло осознание, что это сперли наш мотоцикл. Я рванул с места, бросив бинокль на асфальт. Плевать, нужно было как можно быстрее добраться до места остановки. Добежал быстро, даже успел заметить двух человек, сидящих на мотоцикле. Один из них увидел меня, и сразу же начал стрелять. Мне пришлось присесть за машину, чтобы пули не попали в меня. А потом я услышал звук скребущих по асфальту шин. Я резко поднялся, держа арбалет у плеча, и нажал на спуск. Но болт пролетел выше цели.

— Твою мать! — громко воскликнул я, опуская оружие.

Ничего другого сказать просто не смог. Вместе с мотоциклом мы потеряли весь запас продуктов и патронов. Да даже наши рюкзаки остались там. Так что ситуация ухудшилась конкретно. Но подумать, что делать, я не успел, потому что прибежала Катя.

— Зомби нас услышали, — проговорила она, пытаясь привести дыхание в порядок.

— Только этого не хватало для полного счастья.

Я снова выругался, на этот раз даже грязнее, чем в прошлый. Но долго ругаться мне не дал вышедший из-за «газели» мертвец. Арбалет был разряжен, так что пришлось доставать пистолет и стрелять из него. Следом за первым ходячим к нам вышли еще два. На этот раз мы с Катей стреляли вдвоем, одновременно с этим медленно отходя назад, потому что за первыми зомби были еще. Стреляя, я думал, что делать. Идти назад в Лесные было бы глупо, так что нужно продвигаться вперед. Но как, если впереди все так и кишит ходячими мертвецами? План пришел мне в голову, когда я увидел несколько автобусов, стоящих на трассе.

— Беги к автобусам, я прикрою! — крикнул я Кате, показывая направление свободной рукой.

Катя кивнула, выстрелила еще раз, затем побежала в указанном направлении. Свой «автомат» она убрала за спину, чтобы не мешал. Я же побежал за ней, только отстреляв зомбированных, что подошли слишком близко. Когда последний упал, двинулся следом, на ходу перезаряжая ТТ. Арбалет уже висел у меня за спиной. Перезарядил пистолет, положил его в кобуру, и сразу же ускорился, потому что сзади донеслись до скрежета зубов знакомые стоны и звуки множества шагов. Катя ждала меня возле автобуса, но мне дорогу перекрывала серая иномарка. Мудрить что-то я не стал, просто сходу прыгнул вперед. Приземлился плохо, ногу сразу же пронзило болью. Но главное было достигнуто, зомби отстали.

— Ты как? — спросила Катя, когда я оказался рядом с ней.

— Нормально. Давай наверх.

Я встал спиной к автобусу, и подставил руки, чтобы Катя смогла спокойно залезть. Объяснять ничего было не нужно, мы еще в детстве опробовали этот прием, когда мне, Кате, и Андрею, пришлось убегать от охранника гаражей в Глинково. Тогда мы таким образом забор преодолевали. Так что Катя быстро встала мне на руки, затем на плечо, и мне осталось только выпрямиться, чтобы помочь ей забраться на крышу автобуса. Теперь осталось придумать, как залезть самому.

— Давай я тебя затащу, — предложила Катя, но от ее предложения пришлось отказаться. Она просто меня не выдержит.

— Не сможешь. Я тебя просто вниз стащу.

Нужно было придумать что-нибудь другое. Как назло, никаких легковых автомобилей возле автобусов не было. Все стояли минимум, в метре от них. Только одна «газель» стояла в упор, но до нее еще нужно было добраться. В этот момент сзади снова раздались шаги, и Катя начала стрелять. Не оглядываясь, я понесся в сторону «газели». На моем пути оказался зомби, который тут же отлетел от удара ноги в живот. Даже пистолет не пришлось доставать, он отлетел, и влетел головой в дверь автомобиля. Я же побежал дальше. Катя бежала следом за мной по крыше автобуса. Иногда она останавливалась, чтобы отстрелять особо ретивых мертвецов.

Когда я уже подбегал к «газели», один из зомби решил протянуть ко мне свои грязные руки. У него даже получилось меня задержать, но ненадолго. Разворот всем телом, мертвец отпускает мою куртку, а затем клинок охотничьего ножа пробивает ему висок. Но следом за первым зомби появился второй, так что и его мне пришлось зарезать. И только после этого бежать к микроавтобусу. Забежать на пологий капот «газели» оказалось невозможно, так что пришлось вставать сначала на крышу стоящей около нее «шкоды», а с нее уже запрыгивать на крышу микроавтобуса.

Оказавшись на крыше, я огляделся. Зомби посреди трассы было множество. Они шли в нашу сторону по всему шоссе. Их было просто море. Между машинами, в поле, да даже из лесочка, росшего по левой стороне, шли зомби. Но, как и сказала Катя, зомби были не главной нашей проблемой. Потому что впереди разлилось МОРЕ. Иначе назвать это было нельзя. Именно море, конца и края которого я не видел. Оно залило все, и проезжую часть, и все прилегающие к шоссе окрестности.

Сначала мне показалось, что все, это конец. Переплыть такой водоем вплавь, вряд ли удастся, а лодок видно не было. Но потом вдалеке я увидел переправу, которую проложили прямо поверх машин. Значит, перейти все-таки можно, главное, обойти зомби. Упавший было настрой поднялся обратно. К Кате на автобус я перебрался одним прыжком, благо расстояние было небольшим.

— Нам туда. Там есть переправа.

— Ты уверен, что она нас выдержит? — спросила Катя на бегу.

— Я стараюсь об этом не думать. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

Автобус заканчивался, а второй был на расстоянии двух метров от него. Я ускорился, чтобы набрать скорость. Когда до края оставался один шаг, прыгнул вперед.

Приземление вышло не очень хорошим, но устоять на ногах мне удалось, так что все хорошо. Теперь оставалось дождаться Катю. Следуя моему примеру, она тоже разогналась и прыгнула. Но прыжок у нее получился немного косой, так что приземлилась она на край автобуса. Мне пришлось ловить ее руку, пока она не упала на торчащее вверх стекло. Руку Кати я поймал с первого раза и резко дернул. Катя вскрикнула от боли в руке, но главное было достигнуто, она оказалась рядом со мной.

— Тихо, все кончилось, — успокаивал я дрожащую от страха девушку.

Катя стояла, прижавшись к моей груди. Трясло ее очень сильно и двигаться дальше мы пока не могли. Так что я решил немного дать ей отдохнуть, а заодно и оглядеться. Обнимая Катю за плечи, смотрел вокруг себя на немного подтопленный лес и полностью залитое водой поле. Мыслей, откуда взялось так много воды, у меня не было. Вспомнилось только что-то из Курта Воннегута про то, что все реки и водоемы мира связаны. И еще, что в интернете писали, мол, под Подмосковьем есть огромная полость, заполненная водой. Только что могло выдавить на поверхность такое количество воды? А вот на этот счет мыслей у меня не было никаких.

Успокоилась Катя быстро. Она вообще еще с детства была довольно спокойной. Вот сколько раз мы с Андреем ее как-нибудь пугали, ее это никогда почти не брало. Вот и сейчас, она прекратила трястись от ужаса минут через пять. Но еще несколько минут мы все равно простояли.

— Нам нужен транспорт, — размышлял вслух я, глядя на реку впереди.

— Может, какая-нибудь машина заведется? — предположила Катя, но смотрела она вниз.

Я тоже посмотрел на стоящие под нами машины. Можно было попробовать реанимировать одну из них, но даже если автомобиль заведется, не факт, что бензин в его двигателе еще не «протух». А так было бы не плохо, взять хотя бы вон тот «козлик» ментовский, и поехать на нем. Но проблема еще в том, что большинство машин были слишком близко друг к другу, так что разъехаться будет, мягко говоря, сложно. Так что транспорт придется искать на «той» стороне.

— Ну что, пойдем дальше? — спросил я у Кати.

Катя кивнула и мы пошли дальше, но на этот раз шли тихо, чтобы не слишком сильно тревожить зомбированных, ходивших под нами. В том месте, где мы проходили сейчас, их оказалось особенно много. Блин, откуда их сюда только принесло столько? Мы с Катей двигались по крыше автобуса. Но когда подошли к краю, возникла еще одна проблема. Расстояние между автобусами оказалось слишком большим для прыжка. Значит, придется слезать. Я снял со спины арбалет и привычным движением зарядил в него болт. Зомбированных в непосредственной близости к автобусу было всего три, одного я взял себе, двух вторых Кате.

Я присел на три точки, чтобы удобней было стрелять. Катя стреляла стоя, так как у точность оружия была лучше. По моему знаку выстрелили, свалив на асфальт сразу двоих зомби. Третьего Катя сняла уже без моих подсказок. Отстрелявшись, я снова зарядил арбалет, после чего начал слезать, прикрываемый Катей. Чтобы не прыгать, слез на капот стоящей возле автобуса «семерки», который жалобно заскрипел, когда на него опустился. Спустившись, первым делом осмотрелся, затем помог спуститься Кате. После этого мы двинулись вдоль правой стены автобуса в сторону переправы.

По самому шоссе не пошли по двум причинам. Первая — это большая вероятность наткнуться на ходячего мертвеца, вторая — слишком большое количество препятствий на пути. А вдоль правой стороны автобуса можно было пройти спокойно и без лишних нервов. Стрелять, конечно, пришлось и здесь, но больше работать ножом, так как зомби пока попадались только медлительные. Быстрых пока, хвала Небесам, не было.

Под ногами начала плескаться вода, так что я остановился. Катя остановилась и сразу же обернулась назад, проверяя, как там с тылом. Сзади все было в порядке, так что можно было не волноваться. А вот спереди все было не так хорошо. Уровень воды под ногами становился все больше, и вскоре он будет нам уже по щиколотку. А ходить в воде в середине Ноября было не лучшей идеей, так что стоило задуматься о том, как двигаться дальше.

— Может, по крышам автомобилей попробуем? — предложила Катя.

— Громко, но скорее всего, придется. Другого выхода я не вижу.

Но залезли на машины мы не сразу. Прошли еще немного по асфальту, пока не вода не поднялась еще выше. И потом залезли на «легковушку». Хорошо хоть, зомбированных в воде не было, а то пришлось бы туго. Как только я сделал первый же шаг по крыше старенького «Логана», раздался душераздирающий скрип, который, наверное, не услышал только напрочь глухой зомби. Катя оглянулась назад и увидела, что зомби начали движение в нашу сторону. Об этом она сразу же сказала мне. Значит, двигаем батонами.

Уровень воды поднимался очень быстро. Уже через пару десятков метров мы с Катей стали задумываться о том, что пора перебираться на какие-нибудь микроавтобусы, потому что дальше по крышам легковых машин идти было сложнее. Но пока, как назло, эти самые микроавтобусы не попадались. Они все были в основном за три полосы от нас, или же вообще на полосе «на Москву». А вода, тем временем, подступала все ближе.

Слава Богу, переправа началась тогда, когда уровень воды дошел почти до крыши. Сделана она была из металлических листов, положенных на деревянные «лаги», срубленные явно в лесу неподалеку. Я первый вступил на эту переправу и здесь снова раздался скрип. Да еще и шаталась эта конструкция неслабо. Но другого от сделанной на скорую руку переправы ожидать чего-то другого не стоило.

— Как же они тут ездят? Тут же все скрипит и шатается, — ворчала Катя, забираясь на переправу следом за мной.

— Делали быстро, потому так и шатается.

— Так машины упасть могут, — заметила Катя.

— Почему могут? Уже упали, — тяжело вздохнув, проговорил я.

Потом ткнул рукой вперед. Там была видна задняя часть «Буханки», торчащая из полотна переправы. Видно, во время переправы она пробила «полотно» и ушла кабиной вниз. Пока все караванщики решали, что делать, тяжелый автомобиль ушел под воду. Но товар вытащить явно попытались, вон, задние двери открыты.

— И оставили так. О других думать не стали, — произнесла Катя, глядя на «буханку».

— Не популярно это сейчас, о других думать.

— Я заметила. Ладно, пошли что ли?

Мы двинулись вперед. Но я напоследок все же оглянулся, чтобы узнать, как там зомби. Они как раз добрались до границы воды и сейчас пытались пробираться вперед, игнорируя течение. Выглядело это зрелище жутко. Особенно, если вспомнить, что патронов у нас с Катей кот наплакал. Да и болтов к арбалету у меня тоже немного осталось, всего штук двадцать в колчане на бедре лежат. Посмотрев немного, я пошел догонять Катю.

Идти по железному, постоянно трясущемуся «дорожному полотну» было неудобно. Так как сделано все было на скорую руку, полотно получилось не очень широким. К тому же, на этом самом полотне довольно часто машины продавливали вмятины, многие из которых превратились в дыры. Большинство этих дыр были не такие уж и большие, но находились и такие, которые приходилось обходить. Про то, что перил не было, я даже не говорю. Кто же их делать будет, если ясно, что скоро и полотно все равно окажется под водой.

Но до упавшего под воду уазика мы все равно добрались довольно быстро. Возле машины бродил один зомби, сразу же получивший свой болт. Который я вынул, так как болтов у меня оставалось немного. Когда с зомби было покончено, мы с Катей стали думать, что делать.

— Придется лезть по крыше, — выразила и свои, и мои мысли Катя.

Другого выхода не было. Обходить справа и слева было очень неудобно, была высока вероятность того, что окажешься в воде. Так что придется рискнуть. Я подошел к «буханке», и одним движением залез на нее. Огляделся, потом позвал Катю. Ее я поднял на машину очень легко, правда, когда мы оказались на машине, та заскрипела. Нужно было быстрее убираться отсюда. Этим мы с Катей и занялись. Бежать по крыше машины было нереально, она была слишком мокрой, так что быстрым шагом.

Когда до конца оставалось совсем немного, я остановился. Мне показалось, что что-то большое плавало в воде. Но движения воды больше не повторялось, так что мы пошли дальше. На самом краю кабины снова остановились, но на этот раз для того, чтобы посмотреть, как обстановка впереди. Там все было тихо, как в Багдаде.

— Ну что, слезаем? — спросила Катя.

Я кивнул, и хотел было прыгнуть вниз, но в этот момент по воде снова пошла какая-то рябь. Даже силуэт какой-то виден был. «Что за хрень?». Промелькнуло у меня в голове. Как будто акула, или дельфин. Только откуда они здесь могли взяться? Я хотел уже попросить Катю отойти немного назад, но в этот момент существо, скрывавшееся в воде, выпрыгнуло из воды, и столкнулось меня в воду.

Я успел лишь услышать крик Кати и задержать дыхание, прежде чем холодная вода сомкнулась надо мной. Потом был удар об остов машины, чуть было не выживший из моих лёгких воздух. Спину прострелило болью, и я чуть не закричал. Попытался сорвать с шеи лапы существа, держащего меня, но мне это не удалось. А потом я увидел его глаза. Сразу же стало понятно, что это не зомби. У зомбированных не бывает осмысленных взглядов, они действуют лишь на остатках инстинктов. А существо, сжимающее мое горло, смотрело на меня с ясно читаемым желанием в глазах. Желанием поскорее прикончить меня и сожрать. «Ну, уж нет, так просто вам меня не взять». Зло подумал я, выдергивая из ножен свой нож и вонзая его куда-то в бок твари. Мутант раскрыл полную острых зубов пасть и издал булькающий звук, похожий на рев. Ему было больно, так что я не стал ждать, и нанес второй удар, но теперь еще и повернул нож в ране. Хватка на шее ослабла, стало полегче.

Но всплыть мне не удалось, за мою голень внезапно схватился еще один мутант. Но все-таки я смог сделать вдох, прежде чем он с невероятной силой затянул меня под воду. Оказавшись под водой, первым делом ударил ногой куда-то вниз, чтобы хоть немного ослабить хватку мутанта. Это не удалось, так что пришлось самому нырять и бить тварь ножом. Тот сразу же забулькал, но больше не встал, видимо, я задел ударом что-то важное. А потом меня за шею схватил еще один мутант.

— Федя!!! — крикнула Катя, когда неизвестное ей существо сбросило меня в воду.

Катя перебралась на другую сторону одним прыжком. Приземлившись, сразу же попыталась найти меня в воде, но у нее не получилось. Ей были видны лишь волны в том месте, где я ушел под воду, и больше ничего. А потом на переправу запрыгнули другие мутанты, и Кате пришлось стрелять.

Конечно, когда-то это были люди. Это было понятно по прямоходящей походке, да и по всему строению тела существ. Но после Заражения что-то случилось, что именно, было непонятно. В Катиной памяти всплыло что-то из фантастики. Какие-то боевые вирусы, перестраивающие цепочки ДНК, по-моему, в книге их назвали «ген-модификаторы». Потому что вряд ли из-за неизвестного вируса могли появиться такие существа.

Первого мутанта Катя сбила выстрелом в голову, когда он только приземлился. Второго, когда мутант уже летел к ней, отбросила очередью в три патрона, а потом добилась выстрелом в голову. А вот с третьим и четвертым пришлось повозиться, потому что эти оказались умнее, и пытались прыгать вокруг девушки. Но Кате все же удалось утихомирить быстрых мутантов, но сделать это удалось лишь использовав остатки магазина.

Сзади раздался шум, и Катя обернулась, становясь на одно колено. Но это был не очередной мутант, решивший отобедать девушкой, а я, наконец выбравшийся из-под воды. Катя радостно воскликнула и побежала ко мне. Свое оружие она на ходу закинула на спину. Подбежав ко мне, она схватила меня за руку, и начала тянуть из воды.

— Сейчас помогу, Федь, — шептала Катя, таща из воды мое нелегкое тело.

Одной бы ей вряд ли удалось меня вытащить, но вдвоем у нас получилось. Оказавшись на переправе, я первым делом встал на все конечности, и заставил по средством древнейшего упражнения «три пальца в рот», заставил воду покинуть мой организм. И только после этого упал на бок, тяжело дыша. Катя тут же оказалась рядом, пытаясь узнать, чем мне помочь.

— Отойди… от края, — прохрипел я из последних сил.

Катя не поняла меня, так что пришлось встать на «карачки» и отползти самому, показав ей пример. Сил на перемещение избитого тела хватило, но и только. Я был выжат на все сто процентов. И хоть в голове и была лишь одна мысль о том, что надо убираться с переправы, у меня просто не было сил на движение. Вдобавок к отсутствию сил у меня болела спина и горло. Даже представить боюсь, какие у меня синяки будут потом.

— Ты как? — тихо спросила Катя, наклонившись надо мной.

Ее голос был сейчас как самая лучшая в мире музыка. Ответить я не смог, просто показал большой палец. Не стоило ее тревожить, и так у нее в глазах в слезы застыли. Катя робко улыбнулась, глядя мне в лицо. Блин, как же я обожаю это улыбку. И тут же, лежа в таком состоянии, понял, что просто обязан предложить Кате быть моей женой. Не за то, как мы с ней проводим ночи, а за вот эту радость в глазах, которую я сейчас видел, и эту робкую улыбку, которая сейчас была на ее прекрасном лице.

— Катя… — тихо начал я, но потом прекратил.

Не сейчас, слишком рано для подобных предложений. Не то время и совершенно не то место. Я попытался приподняться на локтях и у меня это получилось. Катя помогла мне сесть, а потом просто обняла. Мокрого, всего в тине, да еще и в крови. Даже внимания не обращая на то, что от меня несло гнилой водой. Просто обняла и заплакала. Слезы, которые до этого стояли у нее в глазах, теперь лились по щекам. Я обнял Катю одной рукой и прошептал на ухо, что все будет хорошо. Она согласно закивала.

— Нам нужно идти дальше, — также тихо произнес я, когда Катино лицо оказалось напротив моего.

Она только кивнула. Потом отпустила мою шею и встала с колен. После этого помогла подняться мне, держа меня сначала за руки, потом за плечи. Выпрямившись, я огляделся. На тела мутантов, лежащие неподалеку небольшой горкой, даже и смотреть не стал. Просто нашел ремень своего арбалета, который успел закрепить за край. Подойдя ближе, вынул из воды свое оружие и отряхнул от тины. Вроде целый, значит можно использовать. Закрепил ремень обратно на антабку и повесил на шею. После этого мы с Катей медленно пошли вперед.

Уйти с трассы пришлось уже через несколько часов. Мы снова наткнулись на большую воду. Правда, теперь это было озеро, но все равно проще было обойти его через лес, чем переплывать на самодельном плоту. Так что теперь мы с Катей шли по заболоченному лесу, края которого будто не было.

Идти было довольно тяжело, потому что постоянно попадались поваленные деревья, глубокие места. К тому же деревья в этом лесу росли как-то уж слишком близко, переплетаясь кронами так, что света на землю попадало очень мало. Из-за этого найти слегой сухие места было очень сложно и я часто проваливался в тину, из-за чего и так мокрая одежда становилась еще мокрее. Катя несколько раз порывалась отдать мне свою куртку, но каждый раз получала отказ. Намочу еще и ее одежду, будет еще хуже.

Наконец впереди показался сухой участок земли, который мы так долго искали и я пошел в его сторону. Катя шла сзади медленными шагами. Иногда она даже спотыкалась, но за всю дорогу она ни разу не упала. Сильная девчонка, ничего не скажешь. Когда до островка сухой земли оставалось метров пять, я в очередной раз упал в воду, на этот раз по пояс. Выбраться получилось только с помощью Кати. До островка добрался, опираясь на слегу.

Выбравшись на остров, первым делом скинул с себя мокрую куртку. Катя же села, но мне пришлось поднять ее, чтобы подложить под нее пару веток лапника, который я спилил здесь же. Сам же я сел только когда вылил из берцев воду. Избавившись от воды в обуви, снял промокшие носки и выкинул подальше. Достал из кармана портянки, неизвестно, каким чудом оставшиеся сухими, и намотал их вместо носков. Берцы одел не сразу, сначала набрал более менее сухой травы и протер их снаружи и изнутри. Когда одел, берцы вроде стали суше, но это ненадолго, скоро опять промокнут.

Я посмотрел на простирающееся до горизонта болото. Блин, даже мелкого проблеска света не видно. Зачем вообще решил сунуться в этот лес? Могли же спокойно обойти по краю озера. Ну, намокли бы, но хотя бы знали бы, где находимся. Сейчас же я только мог сказать, что мы где-то восточнее Хотькова. Обойти город пришлось по причине того, что до меня дошли слухи, что в городе поселились какие-то люди, намерения которых были мягко говоря, неясными. Так что решили двигаться прямо по шоссе, чтобы потом выйти к повороту на Сергиев Посад.

Катя сидела справа от меня с закрытыми глазами. Спиной она опиралась на дерево, а плечом на мое плечо. Пусть отдохнет, шли неизвестно сколько. Главное, чтобы не заболела. Я посмотрел на Катю, чтобы убедится, что она не выглядит больной. Она будто бы почувствовала мой взгляд, и открыла глаза.

— Мы выйдем из этих болот, — то ли спросила, то ли просто сказала Катя. Говорила она тихо, так что интонации я не расслышал. Скорее всего, она просто попыталась меня поддержать.

— Я надеюсь, что к тому времени я не умру от усталости.

— Не умрешь. Я не дам тебе умереть, Федор Панфиловский, — попыталась ободрить меня Катя.

Она подняла руку и положила ладонь на мою щеку. Удивительно, но после многочасовой прогулки по лесу ладонь у нее была теплая. Я закрыл глаза, чувствуя это тепло. Потом почувствовал, как Катя садится мне на колени. Протянул руки, обнял ее за талию. И только после этого открыл глаза.

— Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе? — спросила Катя, глядя мне прямо в лицо.

Не дожидаясь ответа, она сама ответила на свой вопрос. — Ты никогда не сдаешься. Даже если цель недостижима, продолжаешь действовать, добиваясь результата. Все думали, что у тебя не получится поступить на медицинский, но ты никого не слушал, и поступил. Учился отлично, хотя никто, кроме твоих родителей, не верил. Так что ты не можешь сдаться сейчас, потому что ты этого просто не умеешь.

Катя закончила и теперь смотрела на меня серьезным взглядом. Она была права во многих вещах. В медицинский я действительно поступил, удивив всех. Даже учителя были удивлены, когда они узнали эту новость, что говорить о моих друзьях и одноклассниках. Меня пытались отговорить, сначала, надавливая на то, что придется долго учиться, на то, что ездить придется далеко. Но я никого не слушал, даже маму, которая сама работала в медицинской сфере и знала обо всем не понаслышке. Так что Катя была права, вспоминая о моей учебе. Если бы только она знала, чем все закончилось… Но она не знала, и никогда не узнает ни о моем тюремном заключении, ни о том, что мне приходилось делать, чтобы выжить. Я просто не смогу ей об этом сказать.

— Кать, ты самый лучший мотиватор, которого я когда либо знал, — тихо проговорил я, глядя Кате в лицо.

— Я не мотиватор. Просто знаю тебя как облупленного.

— Что правда, то правда. Лучше тебя меня только Андрей знает. И то ненамного лучше.

Катя улыбнулась, когда я заговорил о Андрее. А мне, наоборот, стало грустно. Просто вспомнилось, что он тоже не знает о том, что я сделал в 2008 году. Но на моем лице этих эмоций не проявилось, потому что сейчас показывать их Кате было нельзя. Подняв руку, посмотрел на свои водонепроницаемые часы. Стрелки на циферблате показывали почти шесть. Нужно начинать двигаться, иначе стемнеет, и вообще ничего не увидим.

— Пора? — спросила Катя.

— Да. Иначе ничего не увидим.

Катя встала с моих колен, и расставила руки в стороны, потом помахала ими, чтобы размяться. Откуда только в ней взялись? Неужели короткий отдых сил дал. У меня же сил было очень мало, будто бы я и не отдыхал вообще. Но вставать все равно было нужно, так что пришлось принимать вертикальное положение. Встать самому мне не удалось, Кате пришлось поддержать меня.

— Мне нужен отпуск, — процитировал я знаменитую фразу из второго «Терминатора».

Катя улыбнулась, чем добавила мне сил. Взяв слегу удобнее, пошел вперед, проверяя землю перед собой. Я должен был довести Катю до дома. По-другому просто не могло произойти.

Когда из-за стены леса показалось открытое пространство, я воскликнул, как ребенок. Катя, сначала не понявшая, с чего это мне вздумалось крикнуть, поддержала меня, когда она увидела просвет между деревьями. Увиденное придало нам сил и мы двинулись вперед немного быстрее. Запала нам хватило до конца болот, и когда наши уставшие ноги ступили на твердую землю, оба рухнули на землю. Я даже не успел положить под Катю лапника, потому что сил не было совсем.

И вот теперь, спустя полчаса, Катя сидела на переднем сиденье «козлика» и дремала. Я же в это время пытался реанимировать двигатель УАЗика, но получалось это с трудом. Все осложнялось тем, часто работать приходилось при свете фонарика, который приходилось держать то в руке, то в зубах. Так что шагов со спины я не услышал, потому что был слишком занят ремонтом двигателя.

Когда мне между лопаток уперлись стволы двуствольного ружья, я лишь выругался. Делать что-то было поздно, это было понятно сразу. Из оружия у меня был ТТ, но тот лежал в кобуре под курткой, а арбалет лежал в кабине «козлика». Так что, когда человек за спиной велел мне опустить отвертку и поднять руки, я именно это и сделал.

— А теперь медленно повернись, мусор, — раздался громкий голос.

Я снова подчинился, потому что дергаться по-прежнему было глупо. Конечно, меня удивило, что ко мне обратились, как к сотруднику полиции, но сейчас удивляться, не было времени. Поворачивался я очень медленно, как и велели. И сразу же, как повернулся, увидел стволы ТОЗ-34, смотрящие на меня. Держал двустволку мужчина, одетый в черную одежду. Чуть дальше стояли еще двое, но уже вооруженные какими-то пистолетами. Еще двое обходили меня справа и слева. Оба держали наготове обрезы ружей.

— Чего, мусор, страшно? Как вас много, так вы все грозные, а поодиночке ссыте что-то сделать, — решил поиздеваться надо мной бандит.

Не знаю, какой реакции ожидал от меня этот идиот, но он ее не добился. Я продолжал стоять, смотря на него. И это его явно злило. Этот бандит явно был главарем в этой недобанде. Интересно, как они так быстро оказались здесь? Неужели пешком пришли? Такого быть не может. Ответ на свой вопрос я заметил стоящим в сотне метров от нас. Бандиты приехали на «шестерке». На капоте машины, кстати, сидел еще один бандюган. Оружие его было не видно, но я был уверен, что оно у него есть.

— Эй, Зубр. А с этим мусорком баба! — донесся слева голос одного из бандитов.

Следом за этим голосом раздался испуганный крик Кати. Бандит, стоящий напротив меня, посмотрел в ту сторону, не опуская ружья. Я же стоял, держа руки поднятыми вверх, стараясь не показывать того, как сильно разозлен. А делать это становилось все сложнее, потому что до моего уха снова донеслись крики Кати. Но еще больше меня разозлил смех, раздавшийся после этих криков.

Катю привели через пару минут. Привел ее тот бандит, что пошел по левой стороне. Он вел ее, держа заломанной ее правую руку, во второй руке держа свой обрез. Катя смотрела вокруг себя испуганным взглядом, но когда она встретилась взглядом со мной, то во взгляде появилась надежда.

— Ого, какая красота, — присвистнув, оценил внешние данные Кати главарь банды.

Он опустил ружье и подошел к Кате. Те двое бандитов, что стояли за его спиной, сразу же навели на меня свои пистолеты. Подойдя к Кате, главарь протянул руку и начал расстегивать на ней куртку. Девушка попыталась что-то сделать, но что она могла противопоставить двум вооруженным мужикам? Так что она просто стояла, глядя на меня. Я же ничего не мог сделать, потому что был под прицелом сразу трех стволов. Двух спереди, и один сзади.

— Слушай, мусор, а зачем тебе такая женщина? Ты же ее недостоин, — повернувшись ко мне, снова попытался меня поддеть мужик. Потом он снова повернулся к Кате. — Он вообще может тебя удовлетворить, девочка?

— Да пошел ты, ублюдок, — зло приговорила Катя, и плюнула в лицо главарю.

И сразу же получила по лицу очень сильную пощечину. В этот момент я не выдержал, и рванул вперед. И сразу же получил прикладом ружья в грудь. После этого удара последовали еще, на этот раз ногами. Я принимал все эти удары, но отбиваться не мог. Вдохнуть воздуха тоже никак не удавалось, потому что главарь попал мне точно в солнечное сплетение. Наконец, после команды главаря, побои прекратились.

— Ладно, поднимите это дерьмо, — донесся сверху его голос.

Меня подхватили подмышки и поставили на ноги. Я огляделся, и увидел, что бандитов теперь шестеро. Видимо, от машины пришел еще один. Главарь стоял напротив меня, глядя мне в лицо. Ружье он все также держал в руках, но теперь уже стволами вниз. Рассматривать его наглую рожу я не стал, вместо этого я сплюнул накопившуюся во рту слюну.

— Ну, еще будешь рыпаться, мусорок? — поинтересовался главарь.

Я лишь криво ухмыльнулся. Конечно, я собирался рыпаться. Тем более, что теперь в кулаке у меня был зажат небольшой кастет, одна из многочисленных секреток, спрятанных у меня в одежде. Моя ухмылка главарю не понравилась, и он снова ударил меня, на этот раз кулаком и в живот. Боль пришла сразу же, но на этот раз она была не такой сильной, потому что теперь мой организм был в «боевом» ритме.

Упасть мне не дали, поддержали под руки. Прокашлявшись, я повернул голову, ища взглядом Катю. Она нашлась неподалеку, удерживаемая одним из бандитов. Вроде бы пока целая, если не считать небольшого покраснения на лице. Заметив, куда я смотрю, главарь кривой усмехнулся.

— Даже не смотри на нее. Ты больше ее не увидишь, — пообещал он мне.

— Урою, ублюдок, — в ответ пообещал я.

На этот раз главарь не стал меня бить. Он велел своим головорезам поставить меня на колени. Потом достал из-за пояса пистолет. В нем я без труда узнал ПММ, потому что с таким сам ходил, когда служил в спецназе. И тут меня осенило. Ведь эти уроды не ошиблись, когда причислили меня к полиции. Ведь я действительно был полицейским. Сотрудником спецназа, конечно, но все-таки полицейским. И из-за этого осознания меня пробрало на смех. Причем, не на истерический, а на настоящий, живой.

Услышав мой смех, главарь банды, уже приставивший к моему лбу ПММ, вздрогнул. Неудивительно, учитывая всю ситуацию. Стоишь ты, держа какого-то мента на прицеле пистолета, при этом удерживая его девушку, и тут этот самый мент начинает смеяться, будто бы вспомнил что-то смешное. Прихвостни главаря тоже ничего не понимали и теперь стояли, глядя на своего главаря ничего не понимающими взглядами.

— Чего смешного? — задал совершенно не уместный вопрос главарь.

Ответить я не успел, потому что краем глаза увидел движение Кати. А затем раздался истошный крик бандита, держащего ее. Бандиты сразу же повернулись на крик, чтобы узнать, что случилось. Я же резко схватил главаря за запястье, одновременно с этим другой рукой нанося удар по локтю. Пистолет хлопает, выпуская мне за спину пулю и бандит, стоящий там, кричит. Резко подымаюсь, нанося головой удар в челюсть главаря, при этом отводя руку с пистолетом в сторону. Главарь заваливается назад, я придаю ему скорости толчком.

Краем глаза замечаю, что Катя выдергивает из ноги державшего ее бандита нож, затем втыкает его ему в грудь. Все это я успеваю выхватить взглядом за пару секунд, пока двигаюсь ко второму бандиту. Тот получает удар в горло, но кулак у меня усилен небольшим шипом, торчащим у меня между пальцами. Толчком бьет кровь из порванной артерии, мужик бросает пистолет и пытается закрыть рану рукой.

Добавляю ему коленом в живот, потом бью левой в голову главарю, который начал приходить в себя. Тот окончательно вырубается, я ловлю упавший ПММ, стреляю в того, что стоит дальше. Потом резко разворачиваюсь, но выстрелить не успеваю. Оказалось, что тому, что стоял у меня за спиной, пуля лишь задела бок. Удар плечом опрокидывает меня на землю, пистолет вылетает, когда мужик ударяет по нему ногой. Но в следующую секунду он начинает орать от боли.

За спиной бандита стоит Катя, воткнувшая в бок мужику нож. Но по ее глазам я понимаю, что она на грани срыва и больше ничего сделать не сможет. Потому бью в ногу мужчины обеими ногами, тем самым опрокидываю его на землю. И сразу же поднимаюсь и оказываюсь сверху. Он пытается что то противопоставить мне, но у него не получается. Мой кулак раз за разом опускает на голову бандита. От его лица не осталось уже ничего, но я все равно продолжаю бить.

Про главаря, всего лишь отправленного в обморок, мы с Катей забыли. И когда он очнулся в самый ненужный момент, ни я, ни она ничего не успели сделать. Удар чем-то тяжёлым в голову опрокидывает меня на землю. Тот мужик, которого я избивал последние минуты, не дышит. Только сейчас замечаю на его лице проколы от клинка, зажатого у меня между пальцев.

За первым ударом приходит второй, на этот раз ногой. Из носа хлещет кровь, но боль почти не чувствуется. Пытаюсь подняться, но снова падаю, получая еще один удар. На этом избиение заканчивается, главарь отходит к Кате.

— Ну все, сволочи, готовьтесь! — кричит он, направляя на Катю ствол своего пистолета.

Секунды замедляются, когда я вижу это. Стоящая на коленях Катя, к ко лбу которой прижал ствол пистолета. Скалящийся от своего превосходства главарь, взводящий пальцем курок. В груди сам собой зарождается крик, и я выпускаю его наружу. Главарь оборачивается, заинтересовавшись, Катя, не вставая с колен, отталкивает его от себя. Я, по-прежнему крича, вскакиваю, хватаю главаря за шею. Тот пытается что-то сделать, и из-за этого мы падаем на землю. Спина отзывается болью, но шея главаря все еще в моих руках.

Главарь скулит, пытаясь вырваться из удушающего, его ноги извиваются, пытаясь упереться в землю. Я поднимаю его тело коленями вверх, упираясь в районе лопаток. Из горла мужчины доносится еле слышный хрип. Сопротивление мужчины прекращается, и я просто ломаю его шейные позвонки. Потом просто отталкиваю тело в сторону.

— Катя! — пытаюсь кричать я, но вместо крика из горла вырывается лишь сиплый хрип.

Нахожу Катю взглядом, та сидит возле УАЗика. Возле нее лежит тело бандита с воткнутым в его грудь ножом. Пытаюсь подняться, но это у меня не получается. Ноги отзываются на попытку встать болью, приходится ползти к Кате на четырех конечностях. Катя, когда я подползаю к ней, вздрагивает.

— Он мертв… я убила его, — слышу ее шепот.

— Иначе никак, — шепчу в ответ, стоя на коленях перед девушкой и прижимая ее к себе.

— Не могу… поверить.

Катя зарыдала, прижимаясь лицом к моему плечу. Я молчу, потому что даже не представляю, что нужно говорить. Мне никто ничего не говорил в спецназе, когда впервые убил террориста. Просто отпаивали водкой, несмотря на все мои протесты. Так что я просто стоял на коленях, прижимая Катю к себе.

Катя сидела на бампере УАЗика, закутавшись в куртку одного из бандитов. Ее колотила дрожь, и было неясно, от холода или от нервного перенапряжения. Когда ее взгляд попадал на убитого ей бандита, тело которого я утащить подальше в траву, она вздрагивала и быстро отводилась взгляд. Перед глазами то и дело вставали кадры из прошедшего боя. То бандит, ревущий во все горло от боли в пробитой ножом ноге. Или же другой бандит, закрывающий горло, из которого еще совсем недавно фонтаном хлестала кровь. В такие моменты Катя закрывала глаза, но видения преследовали ее и тогда.

Я стоял на коленях возле последнего бандита, и осматривал его карманы. Ничего интересного я пока не нашел, только пачку сигарет, обойму к ПММ, да несколько презервативов. У других бандитов тоже не было ничего, стоящего внимания. Забрав сигареты и обойму, оказавшуюся пустой, я поднялся. Подошел к небольшой кучке вещей, собранных с тел, и бросил туда. В кучке лежали три обреза, двустволки, три ПММ. А также патроны ко всему этому и пара плохоньких ножей. В общем, ничего интересного.

Закончив с осмотром тел, я подошел к УАЗику, и присел на бампер рядом с Катей. Та дернулась, почувствовав мое присутствие, видимо, опять ушла в свои мысли. Я выругался от осознания своей беспомощности. У этих бандитов не нашлось не одной бутылки с алкоголем. Даже пива нет. А он сейчас очень нужен, потому что без него я вряд ли смогу привести Катю в себя. Можно, конечно, посмотреть в машине, но отходить от Кати я не хотел, потому что знал, что в таком состоянии в голову может прийти все, что угодно.

Вспомнился случай, произошедший во время моей службы в спецназе. Мы приехали на задержание бандформирования, по-моему, где-то в районе Грозного дело было. Банда оказалась знакомой, наши коллеги из «Альфы» уже сталкивались с ними, но в другой республике. Как они тогда выжили, никто не знал, но факт оставался фактом, это были именно они. И явно хотели нам отомстить, для чего захватили общежитие. Жили там какие-то студентки, так что сопротивления никто не успел оказать. Нас вызвали сразу, так как ближе всех были именно мы. Мой командир сразу же отправил меня и моего смотрящего на позицию. А сам решил провести переговоры, которые почти сразу же зашли в тупик.

Боевики сдаваться не собирались, хотели драться до конца. Главарь просто сказал, что не будет сдаваться, и бросил трубку. Причем, он не был накуренным, как я понял. Они просто не собирались сдаваться. И сразу же после этого из окна выкинули тела двух девушек. И в тот момент, когда тела упали на землю, мой командир, прошедший не только войны в Чечне, но и зацепивший Афган, заревел в голос. Ребята говорили, что такого плача они никогда не слышали.

А потом был штурм, ставший самым сложным за всю мою службу. Командир повел ребят сам, ничего не планируя. Как он добежал до парадной двери, я до сих пор понять не могу. Потом, когда был возле общаги, видел, что весь асфальт был нашпигован пулями. А майор прошел, да еще и не один, а со всей группой. В тот день мы уничтожили банду, все двадцать восемь человек остались лежать там. Хотя можно ли называть людьми тех, кто расстреливает женщин? Я думаю, что нет.

К счастью, жертв, помимо первых трех, было совсем немного. Командир лично выводил девушек к ребятам, чтобы те отвели их к докторам. А что случилось потом, никто так и не понял. Евгений Юрьевич просто отошел в сторону, и выстрелил себе в голову из табельного АПС. Офицер, прошедший три войны, и прослуживший в спецназе почти всю свою жизнь.

Этот случай я запомнил на всю жизнь. Потому что именно после него в нашу группу пришел майор Кремнев. Но случаев, когда только пришедшие в спецназ парни кончали с собой после первого боя, на моей памяти было еще немало. И это были не восемнадцатилетние парни, а уже состоящие мужчины, которым было за тридцать. И потому я не отходил Кати, чтобы она ничего с собой не сделала.

Сигарета, зажженная мной, прогорела, и потому полетела на землю. Я посмотрел на Катю, сидящую рядом. Ее руки до сих пор были испачканы в крови. Поднявшись с бампера, взял из кучки трофеев флягу одного из бандитов. Потом вытащил из той же кучки тряпку. Когда я подошел к Кате, она снова дернулась.

— Кать, посмотри на меня, — позвал я девушку. Катя одеяла ко мне лицо. — Нужно помыть руки, иначе потом не получится. Ты меня слышишь?

Катя посмотрела на свои руки. Несколько мгновений она не сводила со своих пальцев, измазанных кровью, взгляда. Потом протянула руки ко мне. Я взял ее руку своей, стараясь касаться ее кожи как можно аккуратнее. Смочив ладонь водой, начал аккуратно тереть ее тряпкой. Катя все это время смотрела на свою руку немигающим взглядом. Смыть кровь удалось быстро, так как она ещё не успела сильно засохнуть. Закончив с первой рукой, я перешел ко второй. С ней все вышло также.

— Вот и все, — сказал я Кате.

Потом сложил тряпку и убрал ее в карман, пригодится, если что. Флягу повесил на пояс, вода тоже нужна, хоть и неясно, чистили ее бандиты или нет. Потом я вспомнил, что хотел залезть машину, чтобы обыскать и ее. Хотел было попросить Катю пойти со мной, но она заговорила первой.

— Федь, а убивать всегда так… тяжело? — тихо спросила она.

— Да. К этому не привыкнуть. Есть только два способа облегчить себе душевные страдания. Первый — напиваться каждый раз после боя. Иногда спасает, но не каждого. А второй — «подсесть» на убийство, как на охоту. Вбить себе в голову, что человек это животное, и заниматься этим в свое удовольствие. Обычно это всегда заканчивается плохо.

— Какой же способ выбрал ты? — снова спросила Катя, немного помолчав.

Я ответил не сразу, потому что не знал, что сказать. Наверное, потому, что думал, что нашел свой, третий путь. Но это было не так, потому что в разные периоды жизни я использовал разные способы притуплять душевную боль. С самого первого убийства до этого момента. В спецназе убивал, потому что мне приказывали. То есть, я не отдавал себе отчет о том, что только что убил человека. Это была просто цель. Не было личности, был только образ — человек в маске, вооруженный и несущий смерть другим людям. Если был приказ, я готов был убить этого человека. Мне было не важно, кто он, потому что на него было указано.

На службе в «Вымпеле» было все точно также, правда, теперь мне приходилось еще и выбивать информацию из своих целей. Такое происходило очень редко, но и это я делал, не чувствуя ничего. Пытать, получая при этом то ли удовольствие, то ли просто облегчение, начал только после того, как меня три дня продержали в плену бандиты. И именно тогда я понял, что со мной происходит, и испугался. После этого убивать стал реже, а пытать вообще перестал.

А потом случилось Заражение. Убивать зомби было абсолютно несложно, ведь это были уже не люди, а только их оболочки, по неизвестным причинам, живущие после смерти. С людьми было сложнее, но я все же убивал, убедив себя в том, что по-другому никак. И этим способ, наверное, и пользуюсь до сих пор, потому что это по-другому действительно не могу. Мне приходится убивать, потому что те, кого я убиваю, могут навредить близким мне людям.

— Я не знаю, какой способ выбрал. Иногда мне кажется, что мой способ — что-то между названными мной способами, — все же заговорил я. Катя смотрела на меня внимательно, не отрываясь. — Мне не нравится убивать, но при этом я понимаю, что без этого никак. Для меня есть только цель на другой стороне ствола. И если я не уничтожу эту цель, то умрет кто-то, дорогой мне.

Катя смотрела на меня внимательным взглядом. Но постепенно в ее глазах появились слезы. Она обняла меня и заплакала, прижимаясь к моему плечу.

— Федь, я не смогу выдержать этого. Просто не смогу, — шептала она сквозь слезы.

— Даю тебе слово, милая, тебе больше не придется убивать. Слышишь, не придется, — говорил я тихо, но голос мой при этом был уверенным.

— Слышу… милый.

Катя подняла свое лицо, на котором я сразу же увидел слезы. Смотреть на это было невозможно, потому что мое сердце обливалось кровью при виде слез. Поэтому я снова вытащил из кармана тряпку, и вытер их. Затем убрал тряпку в карман и сказал:

— Нам нужно ехать дальше. Иначе ночевать придется в машине.

— Хорошо. Поехали.

На улице была поздняя ночь. За окнами «шестерки» завывал ветер, гоняя листву и заставляя каждую секунду вздрагивать. Я сидел на водительском сиденье и смотрел на лесной массив, положив голову на локоть. На коленях у меня лежал обрез, который был взят с тела одного из бандитов. Еще один лежал на пассажирском кресле слева от меня. Плюс ПММ в бардачке и ТТ в подмышечной кобуре. Все это заряжено и готово к бою. Правда, перед использованием пришлось все бандитские стволы хорошенько почистить, благо в багажнике машины нашлась ветошь, да еще брошенный к вещам пенал с принадлежностями от АК-74М. Видимо, бандитам никто не объяснял, что оружие надо чистить, чтобы оно работало. Но это так, лирика, главное, что почистить оружие я смог, и теперь можно было не волноваться, что ствол подведет в самый неудобный момент.

Двигатель «шестерки» размеренной гудел, сжигая бензин, но по-другому никак. Ночи сейчас холодные, и без включенной печки сидеть в машине я не рискнул. Тем более после того, как мы с Катей очень долго шли по болотам, обливаясь водой и потом. Так что приходилось жечь бензин. Хорошо хоть, зомби нет, а то бродили бы сейчас вокруг.

Катя зашевелилась на заднем сиденье, и я оглянулся. Сейчас она лежала на боку, спиной ко мне, накрывшись спальным мешком, найденным во все том же багажнике. «Золотое» место оказалось, кстати. Помимо ветоши, пенала, и спального мешка, в багажнике обнаружился еще и рюкзак с небольшим запасом провизии. Так что без еды нам с Катей сидеть не пришлось. И самое главное, в рюкзаке я нашел флягу со спиртом. И тут же уговорил Катю выпить сто пятьдесят грамм спирта, предварительно разбавив тот водой из фляги. Спирт нужен был по двум причинам — успокоить нервы, и уменьшить вероятность простуды, которая могла появиться из-за нашей прогулки по лесу.

Катя сначала отнекивалась, но через несколько минут все же удалось убедить ее выпить спирта. Помимо успокаивающего действия, тот содействовал еще и как снотворное, так что сейчас Катя лежала на боку и спала. Но сон у нее, судя по тому, что она часто переворачивалась с боку на бок, был беспокойный. Неудивительно, после такого насыщенного дня. Я тяжело вздохнул, вспомнив драку с бандитами. Моя невнимательность чуть не стоила нам с Катей жизней. Если бы я заранее увидел бандитов, то все могло бы повернуться совершенно по-другому. Может, мне бы и не удалось убить всех, но у нас точно появился бы шанс убежать, не подвергая сильной опасности наши жизни. Если бы я просто был внимательнее…

Дождь за окном, по-моему, лил уже часа два, и как-то не думал кончаться. Наоборот, он расходился все сильнее, так что выйти наружу, чтобы справить нужду и покурить было невозможно. А курить хотелось сильно, потому я сидел, и жевал фильтр «Тройки», чтобы хоть как-то заглушить желание покурить. На часах было начало шестого, так что скоро уже должно было начать рассветать, но пока что еще было темно, хоть глаз выколи.

От долгого сидения на одном месте заныли плечи. Чтобы хоть как-то их размять, я сначала поднял руки максимально вверх, потом развел в стороны. Потом немного подвигал плечами. Стало немного легче, но для полноценного отдыха мне нужно было хоть немного поспать. Но спать в совершенно незнакомом месте было нельзя.

— Я люблю ночь, за то что в ней меньше машин… я люблю дым, и пепел своих папирос, — тихо пропел я, глядя в окно.

Пейзаж за окном был совершенно обычным. Простой лесной массив с пробитой в нем дорогой. «Шестерка» стояла у правой обочины этой дороги, чтобы, в случае чего, ее было сложнее найти. Нет, если нас будут искать серьезно, то точно найдут, но если поедут по шоссе, то велики шансы, что просто проедут мимо.

Дождь пошел на убыль только когда над лесами начало подниматься солнце. Дожидаться его окончания я не стал, вылез, когда по крыше и окну редко, но продолжали долбить капли. Оказавшись, сразу же почувствовал огромный букет запахов. Начиная от запаха хвои, заканчивая еле заметным запахом гниющей плоти. Последнего, к счастью, почти не было. Отходить далеко я не стал, справил нужду неподалеку. Потом вернулся к машине и сел на капот, положив под себя шапку. На голову тут посыпались дождевые капли.

Закуривать сразу не стал, сначала просто посидел и подышал свежим воздухом. Это было нужно, потому что никогда не знаешь, когда удастся вот так просто посидеть, вдыхая запахи обычного леса. Почему-то была сильная уверенность, что в следующий раз это удастся нескоро. Так что несколько минут я просто сидел и дышал чистым воздухом. Но минут через десять вредная привычка все-таки взяла свое и закурил, пряча огонек от дождя.

Курить под дождем довольно неприятно, так что я старался курить как можно быстрее. Когда уже докуривал, в окно кто-то постучал. Оглянувшись, увидел Катю, сидящую на заднем пассажирском сиденье. Я улыбнулся ей, на что она ответила мне тем же. Потом Катя вылезла из машины, расставила руки в стороны, немного помахала ими.

— Доброе утро, — поздоровалась она, подходя ко мне. Она толкнула меня локтем, чтобы я подвинулся. Учуяв запах сигарет, сморщила носик. — Опять накурился. И чего ты организм свой травишь. Бросай, давай, ты мне здоровый нужен.

— Хорошо, попробую, — пообещал я, потом сделал еще одну затяжку. Выдохнув дым, помолчал немного, тяжело вздохнув, добавил. — Хотя, может курение и есть мой способ успокаивать нервы.

— Все равно бросай, ты же только себе хуже делаешь, — попросила Катя.

— Я попробую, Кать. Обещаю.

Сказав это, выбросил бычок. Тот пролетел несколько метров, сверкая огоньком на конце, и приземлился куда-то в траву. Выбросив бычок, я встал с капота и с потянулся. И сразу же зевнул, прикрыв ладонью рот.

— Может, поспишь, а я подежурю? — предложила Катя.

— Не стоит. Я если сейчас лягу, то просплю полдня и мы никуда не уедем.

— Как ты поведешь, если ты не спал?

— Как обычно, надеясь на удачу, — ответил я. Увидев, что Катя нахмурилась, добавил. — Я все равно гнать не буду, так что все будет хорошо. Не волнуйся.

— Ты всегда так говоришь. Знаешь, как тяжело смотреть на дорогого тебе человека, который доводит себя до изнеможения?

— Кать…

— Подожди, Федь, не перебивай, — остановила меня Катя, когда я попытался ей возразить. — Я отлично понимаю, что ты делаешь все это для того, чтобы быстрее доставить меня к Андрею. Но если ты будешь делать это так, то закончится все очень плохо. Так что сейчас ты ляжешь спать, а я подежурю. Понял?

— Да, — кивнул я, глядя на Катю.

Мне пришлось согласиться с ней. Хотя делать этого мне абсолютно не хотелось. Но видеть ее рассерженной и осознавать, что сердится она только из-за меня, мне не хотелось еще больше. Поэтому я и согласился. Посмотрел на часы, и после этого сказал:

— На часах почти шесть. Выезжать надо в восемь. Разбудишь без пятнадцати, хорошо?

— Хорошо. Давай, в машину.

Я залез на заднее сиденье, закрыл дверь, и лег на спину. Снимать одежду не стал, холодно в машине не было. Спереди хлопнула водительская дверь и Катя заняла мое место за рулем. Она оглянулась, чтобы проверить, сплю ли я, но, услышав мое размеренное дыхание, отвернулась.

— Лодкой снег мешая, ночь идет большая. Что же ты, глупышка, не спишь, — вполголоса пропала она.

Потом улыбнулась, вспомнив что-то из прошлого. А за окном, тем временем, снова лил дождь.