Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ)

Глава десятая (Великая потеря)

Возвращение в Санкт-Петербург было более спокойным, чем отъезд из него. Сказать по правде, я соскучилась по родному городу даже больше, чем могла признать, как, впрочем, и по нашей квартире.

С нами полетел мой друг Захар, которого мы в итоге поселили в квартире Общака вместе с нашими последователями, по его же собственной просьбе. Юноша не хотел каких-то особенных поблажек и отношения, так как привык быть более скромным.

Сефириос же остался пока в Москве, чтобы уладить оставшиеся дела по перестройке нашего района, а затем отправиться в Лондон на поиски Дьявольских Мечей.

Что же до нас со всеми остальными, то мы действительно посвятили себя не только работе с Общаком и нашими фондами, но и погрузились в упорные тренировки, а также начали поиски тех самых жнецов, которые могли бы предоставить нам куда больше информации об аномальных зонах.

Было довольно тяжело, если уж по-честному.

Подъёмы в пять часов утра, постоянные физические тренировки и пробуждение многих демонических способностей, разработка гибкости, ловкости и предвидения. Всё это было в моей программе.

Стрельба, борьба, владение мечом и саблей, упорные тренировки для мышц и костей ног, бёдер и спины. Упорные медитации для сохранения контроля над своей личностью и защитой своего состояния.

Всё это было очень тяжело и порой заканчивалось обмороками или жуткой мигренью до следующего подъёма.

На износ работали все. Дорос, Анателла, Азбиль, Зираэлла, даже Зигрилл и то старался изо всех сил работать над своими способностями и тренировать остальных демонов.

А когда через несколько дней к нам присоединился Грелль, которого Зира привела к нам вместе с его товарищем, мы углубились в тренировки до такой степени, что чаще стали ругаться, чем общаться спокойно и трепетно.

Даже греческий демон так покрывал матом ангелов, что у тех визуальные нимбы едва ли не крючились и ломались с треском от звучания его ругательств.

Да чего греха таить, мы едва ли квартиру не взорвали от мощной и единой вспышки гнева, что произошла у нас во время ссоры, о которой вам лучше не знать в подробностях, ибо там был просто отборный мат.

Однако каждый из нас понимал, что эти изнурительные и выматывающие тело и дух тренировки были просто необходимы. Ведь любая поблажка или расслабление даже на секунду могло быть для всех опасней, чем даже любая крупная ссора.

Всё же Клод, Ханна и их марионетка Алиса также не бездействовали. Эти демоны в любой момент могли преуспеть в создании своего улучшенного Дьявольского Меча.

Хотя по новостям их беспределы уже были показаны. К примеру, через телевизор или интернет они собирали пожертвования на постройку клубов или храмов, скупали у многих людей частный бизнес, причём у кого за копейки, а у кого и за приличные деньги, лишь бы выкупить больше территории под свою базу.

Мы тоже действовали и помогали бедным людям, многим беднякам и нищим, старикам и одиноким матерям и сиротам. Оплачивали обучение в школах, более того доплачивали учителям и новичкам за то, чтобы они могли сменять друг друга во время выгорания.

Помогали специалистам, которые реально хотели работать учителями и докторами получать работу, порой и частниками, но с лицензией и гарантом, что они хорошо выполнят работу и будут беспокоиться о жизни своих клиентов.

Открыли много мини-салонов красоты с бесплатной арендой на год для парикмахеров и мастеров, несколько благотворительных столовых.

За всем этим приходилось следить не только нам, но и тем людям из Общака, что готовы были всё это контролировать.

Сказать по правде, даже Захар в перерывах между своим лечением и тренировками вызвался помогать нам хотя бы в дистанционном плане.

Да, ему было известно лишь то, что наша организация занималась благотворительностью. Остальную правду я не хотела раскрывать.

Моему старому близкому другу вовсе незачем было вмешиваться в наши демонически-ангельские разборки.

Кстати говоря, о близких людях. С мамой, братом и бабушкой я также держала связь и продолжала помогать им, когда это было реально нужно. И пусть из-за тренировок и дел мы практически не виделись, но я всегда знала, что у них всё хорошо.

Правда, Анателла на всякий случай поставила им в охрану нескольких из своих людей, да и Азбиль также следил за безопасностью, подослав и своих бесят, как домовых в помощь моей семье. Даже бабушку и то защищали, как президента.

И я могла быть спокойна, зная, что моим родным ничто не угрожает. Хотя они сами немного… Беспокоились обо мне из-за того, что я с головой ушла в свои дела и тренировки.

Потому мне приходилось успокаивать их и говорить, что такая моя погружённость только на какое-то время.

Было весьма неприятно лгать своей же семье и скрывать от них правду. Однако ничего не поделаешь, я хотела всеми силами уберечь хотя бы их жизни от возможных посягательств Клода и его шавок.

Вот только и представить не могла, что он может нанести мне куда более болезненный удар в будущем. И не только мне, но и всей нашей команде…

Месяца три-четыре нам приходилось бороться против различных махинаций Фаустуса и Алисы.

Эта треклятая гонка наших «организаций» сильно выматывала, так ещё в это время и Грелль вместе с Уильямом пытались найти как можно больше информации об аномальных зонах и обитающих в них существах в своих архивах.

Ну, а Сефириос и вовсе задерживался в поисках Дьявольских Мечей.

Сказать по правде, держать так называемую оборону, пока эта троица делала всё, что в их силах, было нелегко. Но, тем не менее, мы справлялись. Во всяком случае, мы так думали.

В Питере начался настоящий хаос. Как, впрочем, и во всей стране.

Ещё сильнее стал бушевать вирус по всему миру, и этим Клод пользовался изо всех сил. Многие из наших ребят тоже заболели, и мы также тратили деньги и ресурсы на врачей и лекарства.

Более того некоторые депутаты с Москвы, которые были под чарами Алисы, начинали свою борьбу против наших организаций, пытаясь перекупить акции.

Было даже нападение бандитов на наш центр, где собирали деньги беднякам, и мы с демонами кое-как смогли не только остановить налёт, но найти тех ублюдков и убить их, ибо это уже был перебор.

Там, в столах думы все должны были знать, что будет, если перейти дорогу Чёрной Королеве.

Однако наши беды из-за козней Клода и Алисы только начинались.

Нам следовало поторопить жнецов и Сефириоса в их поисках. Но на нашу же глупость и даже наивность мы не делали этого, в надежде на то, что всё же сможем сдерживать удары.

Это было нашей самой крупной и идиотской ошибкой…

Если бы мы только знали, что задумают наши враги для того, чтобы надломить нас… Сломать меня…

Если бы я только смогла предвидеть тот роковой вечер… Я бы сделала абсолютно всё, чтобы предотвратить его и избежать то, что едва ли не обрекло меня на вечную боль и скорбь.

О-о-о-о, я долго буду винить себя за тот ужас, что произошёл прямо на глазах у меня, Дороса, Азбиля, Зираэллы и даже Анателлы с Зигириллом.

Шёл уже шестой месяц нашей борьбы против злейших врагов, депутатов и треклятого вируса, который как назло продолжал косить наших людей направо и налево и в буквальном и в переносном смысле данного слова.

Конечно, я с демонами и ангелами изо всех сил пыталась помогать, кому только возможно, даже тратя на это едва ли не сотни и миллионы рублей, а то и долларов с наших счетов. Однако Общак нуждался не только в нашей помощи, но и в пополнении рядов, которого у нас не было уже два месяца из-за тёмных делишек Алисы.

В один из свободных от работы и тренировок вечеров мы всей командой должны были встретиться с парой-тройкой человек, которые связались с нами по сети и пожелали присоединиться к нашей организации.

Встречу они назначили в порту на девять часов вечера, когда все работники уже расходятся по домам.

— Плохое у меня предчувствие. Вечером никто не назначает встречу, если только это не засада, — бурчал себе под нос Дорос, сдерживая желание спустить с лица маску. — Блин… Дышать в ней невозможно! Ввели идиотские правила, даже демоны ослушаться не могут.

— Мне что-то тоже не нравится эта затея, — призналась честно Анателла. — Чувствуется какой-то подвох.

— Не просто подвох… — тут же послышался чей-то скрипящий голос, а потом странное ощущение, будто нас всех подхватили за руки и потащили в самые далёкие уголки улицы.

— Засада! — Себастьян тут же попытался отбиваться вместе с остальными, чтобы вырваться из лап захватчиков и попытаться сбежать. — Регина! Я сейчас!

— Боюсь, ничего у вас не выйдет, — раздался знакомый наглый девичий голос, а после и издевательская ухмылка: — Наконец-то вы попались, наши туповатенькие недоумки.

— Алиса! — яростно отозвалась я, когда обнаружила, что каждого из нас насильно удерживали какие-то странные люди. Только потом стало ясно, что они являлись вовсе не людьми, а демонами.

Мы оказались в заброшенном, вонючем дворе.

Веяло «ароматами» мочи и блевотины, вместе с затушенными окурками и дерьмом. Кто-то даже водку и бензин в разных углах пролил. Кругом битые бутылки и металлические бочки, в которых горело тряпьё, такое же грязное и изодранное, как тела, на которых оно было одето.

Алиса, Клод, Ханна и их мелкие уродливые прихвостни в не менее жутких масках смотрели на нас, как на мишени, которые следовало бы заполнить ядовитыми иголками.

— Что, решили наконец-то перейти к решительным действиям, а, Клод, или вы идёте на поводу своей же марионетки? — я устремила злой и ледяной взгляд на Фаустуса и Ханну, пытаясь всё же вырваться из хватки их шавок.

— Мы не могли упустить возможность и поймать вас, пока Дьявольский Меч не оказался в ваших наглых ручонках, — Алиса с наглой ухмылкой скрестила руки на груди.

— Да неужели? — вдруг хмыкнул Дорос, который смотрел на девушку с искренней неприязнью. — Вы так боитесь, что нам удастся обыграть вас и вашу шизанутую шайку-лейку?

— Нет, просто хотелось, как можно раньше лишить вас вашего триумфа. Эта жалкая помощь людишкам, которые всё равно сдохнут. Как низко могут пасть демоны, лижущие пиздёнку одной только девчонке, у которой ещё и частичка души погибшего изнасилованного и клеймённого мальчика. Хах. Просто мусор.

— Не лучше тебя, тварь развращённая! — крикнула Анателла, что смогла высвободить свою руку и, воспользовавшись этим, выхватить шпильку из причёски и метнуть её в лицо Алисы.

— Неплохая попытка, Анателла, — вдруг изрекла Ханна, ловко перехватив и отбросив шпильку от своей хозяйки. — Но бессмысленная.

— Неужто тебе позволили иметь своё слово, грудастая стерва? — послышался раздражённый голос Зираэллы, глаза которой сейчас буквально пылали огнём. — Ради крохотной частички душонки своего надменного господина-сопляка, кажется, ты снова готова терпеть любые издевательства над собой, — она указала взглядом на свежий жуткого вида шрам, что шёл вдоль груди пепельноволосой и опускался вниз к животу.

— Конечно. Это долг любого демона, выполнять все пожелания своего контрактора. А вот вы… Хм, вы пошли на то, что древними законами запрещено. Никто не может сплачиваться вокруг одного человека.

— Однако это не помешало вам с Клодом и остальными сделать то же самое. И далеко не единожды.

— Согласно исключениям, около одного человека может быть от одного до двух демонов, и то только по сложной договорённости. А у вас прямо настоящий отряд, и даже не ради души.

Алиса тут же ударила ногой по горящей бочке, и грохот разнесся над улицей вперемешку с её голосом:

— Хватит уже в каноны своих правил влезать, долбоклюи! Мы пришли на вашу блинскую дуэль, а не строить тут анимешные диалоги на полсезона.

— А, по-моему, кое-кто приволок нас сюда лишь за тем, чтобы показать свой долбанутый характер вместе с неуравновешенной психикой, — отозвалась резко я, попытавшись в очередной раз с помощью силы телекинеза отшвырнуть от себя державшего меня прихлебателя Клода, но не вышло. — Очнулась бы ты уже, дорогуша, и поняла, что твоя парочка демонов просто тебя использует, чтобы мне палки в колёса вставлять.

— Деточка, мои глаза открыты. И я выбрала лучшее из двух зол. Глупая Жаннет. Благородная цель, да только не работает она. Потому что мы, люди, слишком тупы и зациклены на правильности своих мыслей и желаний, а не на советах других.

— Я не собираюсь тебя переубеждать. Ты же всё равно останешься при своём ограниченном мнении. Жаннет искренне хотела тебе помочь и помогла бы, если бы ты выбрала верный путь и сама также приложила должные усилия.

— Сказала та, что сама выбрала такой же контракт с демоном.

— В отличие от тебя у меня иного выбора не было.

— Нет. У тебя был выбор. Да, более жалкий. Но он был. Ты бы стала мученицей, которую бы канонизировали в церквушке или рано или поздно забрал бы какой извращенец.

— Может быть, и так. Или в противном случае я стала бы такой же пищей для Клода, какой станешь и ты, стоит всем твоим безумным желаниям осуществиться… Или уже стала.

— Конечно, стала. В этом и вся суть договорённости. Если хочешь получить благодарность от демона, тебе нужно отдавать хотя бы по частям то, что он просит. И как видишь, они с Ханной насыщаются и становятся сильнее, чем твои слабенькие вегетарианцы.

— Слабенькие, говоришь. Как бы не так.

Я ухмыльнулась в ответ, сосредотачиваясь на нашей особой связи с Себастьяном.

— Видишь ли, пусть ты и насыщаешь этих двоих, но ваша с ними связь явно не так уж и сильна, — я прикрыла глаза, передавая энергию своей души Михаэлису, чему научилась на наших изнурительных тренировках. — К тому же никто из них не является твоим фамильяром, не так ли?

— Нам это и не нужно, — холодно произнес Клод, что вытащил из-за спины Ханны меч.

И, судя по реакции Дороса, Зиры и даже Себастьяна, я поняла, что это один из тех мечей, который мы искали!

Неужели Клод оказался быстрее Сефириоса? Или… Что, если Сеф уже убит, и теперь пришла наша очередь?

Фаустус стал медленно подступать к нам, дав знак двум демонам, тем, что держали Михаэлиса.

— Помнится, когда мы последний раз бились на клинках, подобных этому, ты нанёс мне едва ли не смертельный удар, Себастьян, — Клод подходил всё ближе и ближе. — Что же, настал и твой черёд испытать на своей шкуре силу Дьявольского Меча.

— Не так быстро! — молниеносной стрелой Михаэлис бросился на Фаустуса и сбил его с ног, пытаясь вырвать меч из его рук.

Началась борьба за единственное оружие, которое могло бы склонить чашу весов удачи на нашу сторону.

Дорос, Зира и Анателла с Зигриллом и Азбилем пытались вырваться из хватки прихвостней Ханны.

Зигрилл, благодаря своей фанатичной вере в Бога смог подобрать нужные трактаты и молитвы, от которых руки у его «препятствий» стали плавиться и дымиться, и сами прихвостни уже плясали в агонии боли Божьей.

Зиг тут же стал помогать сестре и мне выбраться.

Себастьян бил Клода по лицу кулаками, пытался вцепиться в его глотку зубами, но не выпускал из рук меч своего соперника, дабы попытаться вырвать его себе.

Но и наш враг не сдавался. Он терпел удары, уворачивался, пытался даже несколько раз ловко выворачивал свои и руки моего демона так, что мечом смог пройтись по его бокам и задеть даже ребра.

Михаэлис издал пронзительный крик боли, ибо только это оружие способно пробить силу любого высшего существа и заставить испытывать его всё! Боль! Жар! Холод! Удары! Электричество! И всё это было в одном флаконе.

Всего один надрез, и демон испытает такую боль, какую испытывают приговоренные к казни через электрический стул или четвертование, как в старинное время.

В этот момент моё сердце пронзил настоящий страх и ужас, каких я никогда раньше не испытывала.

В то время, когда Зиг вместе с Ани принялись освобождать остальную тройку наших демонов, сама я попыталась воспользоваться силой телекинеза, чтобы помочь Себастьяну одержать верх. Но что-то будто блокировало мои силы.

Тогда мой взор устремился на Алису и Ханну.

— Не советую вмешиваться в эту схватку, — произнесла ледяным голосом вторая.

— Катись к чёрту! — прорычала гневно я в ответ, упрямо продолжая попытки.

— Ах, как патриотично, — ухмыльнулась холодно пепельноволосая демоница, что стала подступать к дерущимся демонам и без всякого колебания распорола свой шрам и вытащила оттуда второй меч, который тут же направила на спину Себастьяна, все еще сидящего на Клоде и почти что вырвавшего из его рук меч. — Умри.

— Брат, держись! — Дорос наконец-то смог выбраться, кое-как свалив с ног прихвостней, держащих его больше за ноги, чем руки.

Подобно льву, он вцепился крепкой хваткой в горло девушки и повалил её на пол. Меч отлетел в нашу сторону, и у нас появился малюсенький шанс, чтобы уровнять счёты.

— Хрена с два я допущу ещё одного треклятого нечестного хода! — я молнией ринулась в сторону клинка, чтобы схватить его, при этом буквально отшвыривая от себя шавок этой троицы.

— Анателла! — скомандовал Зигирилл, тут же встав в боевую стойку слева от меня и защищая от нападения прихвостней, что пытались меня остановить.

Ани сделала то же самое и, создав барьер, стала, будто отталкивать их подальше в угол и пытаться пригвоздить к стенам.

— Регина, сразу кидай мне! — прокричала Зира, которая последней вырвалась из лап прихвостней и кое-как их устранила, распилив их ногтями на кусочки. — Я зарублю ихнюю Алиску нахрен!

— Хах, но-но-но, не так быстро, — ухмыльнулась сама Алиса, что также побежала в сторону Дьявольского Меча, чтобы опередить меня.

— И не мечтай! — с помощью телепатии я попыталась вызвать в голове этой дряни боль.

— Хватайте! — азартно крикнула продажная тварь в мою сторону, и на меня тут же десятки новых прихвостней полетели с «распростертыми объятьями».

Блин, будь бы это шуточная битва, то любые бы сравнения подошли. Но нет, на меня набросились, как насильники на невинную жертву и не пожалели пару раз ударить мне промеж ног, в живот и по груди, один даже задел спину да так, что я уже не могла не кричать.

— ТВОЮ МАТЬ!

— Регина! — на мои крики отвлёкся Себастьян и тем самым ослабил свою бдительность и открылся Клоду.

Тот в свою очередь ударил эфесом меча в ребро своему собрату по Аду и сбросил того с себя.

Ловко выпрямившись, словно восстающий из гроба вампир, он метнул несколько ножей в моего демона, и те пронзили насквозь его руки, словно гвозди, которыми распяли Иисуса на кресте.

— Сколько тебе ещё нужно подобных уроков, чтобы до тебя, наконец, дошло, что привязанность к людям не делает демонов сильнее, а лишь ещё больше ослабляет их? — Фаустус направил остриё меча в грудь Михаэлиса.

— КЛОД! — сквозь удары его прихвостней-демонов и боль прокричала я, тем самым привлекая его внимание на пару мгновений.

— НЕ СМЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕЙ! — и тут Зираэлла сама обратилась огромным зверем, похожим на саблезубого тигра и попыталась, было, прогрызть ему глотку и раскарябать грудную клетку до лоскутков плоти и фонтанов крови.

— Какая жалкая попытка спасти своего бывшего, — послышался злорадный смех Алисы, которая неожиданно смогла отбросить нашу тигрицу в сторону с помощью своих сил и буквально пригвоздила её к стене, а сама тем временем ловко подхватила второй клинок. — Не тратьте свои силы попусту, бедняжки. Сегодня явно МЫ лидируем. Клод, кончай с ним, пока я сама не сделала за тебя всю работу.

— Было бы неплохо, если бы ты сама нанесла удар, пока я пытаюсь… — демон медленно поднялся, придерживая руку к своей разгрызанной шеи. — Немного протекаю.

— Я помогу, — холодно ответила Ханна, которая смогла отбросить к новым прихвостням всех, кто дрался. Даже Азбиля, что буквально пожирал пребывающих вновь и вновь демонов, но и его смогли обездвижить. Демоница ловко и туго перевязала горло Клоду и бросила на меня жалостный взгляд: — Не ту ты сторону выбрала, Регина.

В ответ на это я лишь посмотрела на неё глазами, полными ненависти и презрения, а когда меня резко подняли на ноги, крепко удерживая со всей силы, сразу же смачно плюнула в их с Фаустусом и Алисой сторону.

Последняя одарила меня ядовитой ухмылкой и зашла за спину Себастьяна.

— Клянусь Дьяволом и Богом, Алиса, я… — я дёрнулась со всей силы, испытывая помимо злости ещё и искренний страх и ужас в тот момент, когда девушка приставила к спине моего демона клинок.

— Ничего ты уже не сделаешь, — и она без угрызения совести, не прекращая глядеть в мои глаза, грубо вонзила остриё клинка в лопатку Себастьяна. В той области… Где было… Его сердце…

— Гха-а-а… — слабый болезненный стон раздался с его уст вместе с ручейком крови, что стекал до подбородка и капельками орошал грязный асфальт.

— СЕБАСТЬЯН! — в ужасе завопили Дорос и Зира, которые отчаянно пытались вырваться и прийти на помощь к брату… Но всё было тщетно, ибо ещё больше стражников Ханны заполонили их и укрыли под мощными живыми коконами.

Для меня же время в этот момент замедлило свой ход.

То, что я испытала тогда, было несравнимо абсолютно ни с чем, даже со всеми теми годами, проведёнными в приюте.

Я смотрела в глаза Себастьяна, буквально чувствуя, как часть меня погибает вместе с ним.

Сердце пронзило болью, словно острым ножом, разрывая его на части… Истошный крик, наполненный самой настоящей истерикой, отчаянием и яростью вырвался из моих губ, вместе с горячими слезами, полными горечи:

— СЕБАСТЬЯН! НЕ-Е-Е-ЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! ПРОШУ! ПОЖАЛУЙСТА! — я чувствовала, как вместе с его смертью, пентаграмма нашего контракта на моей груди постепенно начала исчезать, причиняя всему моему телу невыносимую обжигающую боль и заставляя меня саму обессилено пасть на колени.

Но эти твари не остановились…

Следующим был Клод, что отрубил ему руки и ноги, каждую поделил на шесть частей и только потом передал меч Ханне. Та приподняла голову умирающего Себастьяна, что продолжал смотреть на меня с жалостью.

Нет-нет, он жалел, что не может словами попросить у меня прощения за то, что не смог себя уберечь ради меня…

Я едва смогла различить, как его губы медленно прохрипели моё имя и…

— Ре… Ги… На… Про… С…

Беловолосая шавка Алисы беспощадно обезглавила моего возлюбленного.

Кровь Михаэлиса хлынула на бетон и мои колени, а голова его небрежно покатилась под ноги Дороса, который так же, как и все остальные, продолжал истошно кричать.

— Братишка! БРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — голос его сорвался и стал хриплым, словно у монстра, клыки его заострились и увеличились, но прихвостни подавляли всю его силу, наваливаясь целой гурьбой.

Анателла, как только увидела, что голова демона подкатилась к её коленям, склонила смиренно голову и роняла слёзы, молясь за проклятую демоническую сущность, пока её брат впервые прошептал:

— Да окупятся грехи его сим самопожертвованием… Да простишь ты его, Отец, и примешь в… Ц… Царствии твоём… — голос его дрогнул на краткий миг, сделавшись более мягким.

Зира… Она просто, молча, рыдала, сидя на коленях и смотря на бездыханное тело нашего с ней возлюбленного…

Она не кричала, не боролась. Просто впала в шок и транс, из которого выйти не поможет даже мощная оплеуха. Только руки её скользили друг по другу и царапали кожу локтей и предплечий до крови и открытых ран.

Азбиль хоть и не был близок с Себастьяном, но с печалью смотрел на меня, ведь он знал, что я любила своего павшего «Принца Ада», как однажды сама в мыслях назвала его.

Он не кричал, но попытался вырваться и подбежать ко мне, чтобы взять долг Себастьяна на себя и защищать меня любой ценой.

Демон грубо оскалился, когда Алиса попыталась подойти ко мне:

— Я не боюсь смерти, как Себастьян, тронь её, и твой детородный орган станет моим обедом!

— Надо же, ещё один слюнявый защитничек нашё… — начала, было, с насмешкой эта мелкая дрянь.

— Заткни. Свою. Грёбанную. Пасть! — едва ли не по слогам, но тихо и гневно проговорила я, ощущая, как моё тело само нашло в себе последние силы подняться и откинуть вражескую свиту, удерживавшую меня. — Заткни, пока я сама тебе её не заткнула вместе с твоей пиздой.

— Ты даже не можешь на ногах стоять после смерти своего любимого, — Алиса гневно рассмеялась и тут же подбежала ко мне, хватая грубо за волосы, грубо оттолкнув Азбиля ударом каблука, порезав ему левую лапу. — Смотри! Смотри же! Мы сейчас запинаем куски плоти, которые трахали тебя и заполняли твою матку спермой! Смотри! — кричала она, указывая мне на то, как Ханна и Клод действительно втаптывали тело Себастьяна в бетон. Сила их ударов была такова, что был слышен хруст и треск его костей и разрывающейся плоти.

— ПРЕКРАТИ! — Дорос сразу набросился на Алису и попытался, было убить, но Клод тут же набросился на него и решил вконец сцепиться с ним в битве.

— Уходим… Уходим… — шептала безжизненным голосом Зираэлла, подползая ко мне

— Клянусь своей же душой, которую тебе никогда не заполучить, Клод, ты и твои сучки заплатите за то, что сделали с Себастьяном! Я не успокоюсь до тех самых пор, пока не уничтожу всех вас! — произнесла я, глядя на своего злейшего врага с ненавистью, после чего кое-как помогла Зире встать и скомандовала всем остальным твёрдым голосом, насколько это вообще было возможно в моём состоянии: — Нам нужно убираться отсюда.

— Мы же не бросим его тело! — возмущённо крикнул Дорос, чьи слёзы лились быстрее ручья.

— Нет… — мой уже и так охрипший голос невольно дрогнул, когда, когда я вновь устремила взгляд на изрубленное и истерзанное тело Себастьяна, а затем сквозь очередные набегающие на глаза слёзы, полные горечи и боли прорычала в сторону наших врагов: — Лучше отойдите от него, пока я своими собственными руками и зубами не изорвала ВАШИ тела точно также в клочья!

— Забирайте на здоровье. Мёртвым и без сущности это тело не нужно никому. Только червям и рыбам, ну, или голодным шавкам или бомжам, — ухмыльнулась Алиса, пиная в мою сторону обрубок руки Себастьяна.

— Мы соберём его… — прошептал Зигрилл, подняв злобный взгляд на демонов и «ночную бабочку». — Почему, Отец… Почему ты не помогаешь нам…? Неужели тебе и вправду плевать?

— Здесь нам больше нечего делать, — холодно прошептал Клод. — Уходим отсюда. Оставим наших врагов с трауром в их сердцах.

Стоило Фаустусу, Ханне и Алисе вместе со своими прихвостнями исчезнуть с этих ночных улиц, как я подошла к телу своего возлюбленного демона и обессилено рухнула перед ним на колени.

— Это всё моя вина… Моя вина… — слёзы вновь и вновь горячими ручьями стекали по моим щекам. — Из-за меня эти ублюдки убили его…

— Чёртов Сефириос… Надо было поторопить его… — проворчал Дорос отворачиваясь и продолжая дальше ругаться сквозь боль: — Блядь… Блядь! Сука!

— Его уже не вернуть, — холодно ответил Азбиль, наблюдая за тем, как Анателла и Зигрилл бережно складывали останки тела Себастьяна в единый кусок.

— Не смей так говорить… Не смей, Азбиль… — безжизненно и всё также слабо говорила Зира. — Наверняка ещё можно что-то…

— Боюсь, нет… — печально отозвалась Ани. — Нет никаких способов воскрешать погибших демонов… Ведь вместе с их телами погибают и их сущности… Мне очень жаль…

— Просто… Давайте унесём его отсюда… Похороним… И… Вернемся… Просто вернёмся домой, — прошептал, тяжело сглатывая, Дорос.

— Без него дом уже не будет домом.

Я ничего не говорила и просто проливала слёзы по тому, кого любила больше самой жизни и кого уже никогда не увижу… Не смогу заглянуть ему в глаза, не смогу обнять, поцеловать… Сказать, что люблю его… Даже не смогу поблагодарить за всё то, что он сделал для меня…

Я сидела так, молча, и плакала ещё какое-то время, пока уже руки Азбиля не заставили меня встать.

— Ангелы всё сделают… Пойдём домой, — говорил тихо он. — Себастьян не хотел бы, чтобы ты лила по нему слёзы, пока враги живы.

— Я не могу… Я просто не могу… — слёзы продолжали литься из моих глаз.

— Ты должна быть сильной, особенно сейчас. Или хочешь сказать, что Себастьян напрасно отдал жизнь за тебя?

— Азбиль, я…. Нет…

— Уводите её и Зиру… — шмыгнув носом, прошептала Анателла, укрывая тело Себастьяна своим плащом. — Мы придём сразу, как… Похороним его там, где до него никто не доберётся.

— Будьте осторожны, — произнёс Дорос, который приобнял Зираэллу за плечи, при этом всё же стараясь держаться.

— Будем. И Сефириосу мы сами сообщим. Не утруждайте себя… — Зиг с сожалением посмотрел на нас и тут же вернулся к своим обязанностям.

Демоны в прыжках доставили нас до квартиры… Квартиры, которую именно Себастьян предоставил мне… Квартиры, где мы с ним были вместе… Где столько времени тренировались, ссорились, дурачились…

Всё здесь напоминало о нём, и боль потери стала такой сильной, словно по мне прошлись той самой Косой Смерти, но не разрубили полностью пополам.

Это было просто невыносимо… И я с большим трудом держалась, стараясь снова не разрыдаться и не раскричаться, начав всё крушить перед собой.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Азбиль, собираясь отвести меня в мою комнату.

— Вряд ли отдых мне поможет… — едва ли слышно прошептала я.

— Тогда просто побудь с Зирой. Вам обеим сейчас больно… — ответил он, глядя на рыжеволосую демоницу, что всё также была в ступоре, но глаза её были на мокром месте, и ручейки слёз, не прекращая, катились по подбородку и шее.

В ответ на это я смогла только слабо кивнуть.

Сейчас Аз прав. Было больно нам обеим, а также и Доросу, который сегодня потерял своего единственного брата.

— Я… Девочки, я буду на балконе… Бухать… И курить… — грубым по слуху голосом ответил греческий демон, заплетая свои волосы в тугой, но не аккуратный хвост.

Сколько я себя помню, он всегда ходил с распущенными волосами, а сегодня… Просто сломался, как и все мы…

После этих слов рыжеволосый быстрым шагом пошёл на кухню, а затем и на балкон.

Я же села рядом с Зираэллой, которая расположилась на диване и просто смотрела безотрывно в одну точку.

— Регина… Давай… Поговорим… — беззвучно начала девушка, наконец-то подняв безжизненный взгляд на окно. — Я много знала о нём… Если хочешь что-то узнать… Спрашивай… — она делала паузы почти после каждого слова, чтобы сделать глубокий вдох и не заплакать в голос.

— Зира, я… — тихим и слабым голосом хотела, было, сказать я.

— Регина, пожалуйста…

— Хорошо… Скажи, он… Он рассказывал тебе когда-нибудь хоть что-то о… О своей человеческой жизни?

— Рассказывал… Как воровал ягоды и фрукты в садах у богатых людей… Он любил больше всего есть лесную чернику… Когда мы с ним вместе ходили по рынку, он долго стоял около прилавка и долго с нежностью смотрел на эти ягоды, так хотел их попробовать, — на её губах расцвела слабенькая дрожащая улыбка. — Помню, как однажды рассказал, что, будучи ребёнком, он любил бегать по полю и пытаться оседлать дикую лошадь. Он был словно маленький цыганёнок, любящий жизнь.

Я просто не могла не улыбнуться на это, но почувствовала ещё один укол боли в сердце, и невольно к моему горлу подступил ком, который сдерживать было практически невозможно.

Зираэлла осторожно обняла меня на плечо и пододвинула к себе ближе, словно сестрёнку, которую обидели в школе… Нет… Она обнимала меня, как родной человек, у которого было общее горе со мной.

Зира позволила мне прижаться к ней. Тело её изнутри полыхало, и жар этот был от боли, которую она испытывала сейчас.

— Знаешь… — продолжила рыжеволосая. — Он с тобой был по-настоящему счастлив.

— Как и я с ним… — прошептала я, уткнувшись носом в плечо демоницы и всё же тихо всхлипнув. — Именно благодаря ему я узнала, что такое нормальная жизнь… Дружба… Узнала, что такое настоящая любовь и искреннее счастье…

— Я знаю… Региша… — голос Зиры стал похож на материнский… Такой заботливый, дрожащий, нежный и жалостливый. Я почувствовала, как её щека коснулась моей макушки, и её слезы стали касаться моих волос. — Я тоже узнала с ним всё это… И вечно буду ему благодарна…

В ответ обняла девушку крепче, словно сестру или подругу.

Сейчас нам обеим необходимо выплакаться и выпустить наружу всю ту боль от потери того, кто был нам так дорог…

Остаток вечера и ночи мы так провели вдвоём, не оставляя друг друга ни на секунду и давая нашим слезам выход в тихих рыданиях и разговорах.

Всё это время ни Азбиль, ни Дорос не тревожили нас.

Первый понимал, что сейчас только так мы могли справиться с болью и потерей Себастьяна. Ну, а второй… Справлялся со всем этим по-своему и сам не хотел, чтобы его беспокоили.

Мы плакали до утра. Сначала тихо и со всхлипами, а порой я срывалась на горькие громкие рыдания, от чего Зире приходилось прижимать меня ещё крепче к себе, чтобы я в порыве эмоций не уничтожила комнату, которую Себастьян выделил мне, когда мы с ним ещё только заключили контракт.

Мне так хотелось, чтобы всё это оказалось просто сном… Кошмаром… Или даже злой шуткой Гробовщика.

Но, увы, это было реально. Смерть Михаэлиса была реальна…

И я ещё долго буду винить себя за неё, буду ненавидеть себя и тех, кто убил его… Расчленил и уничтожил…

Почему… Почему мы не поторопили Сефириоса?

Почему жнецы нас не предупредили?! Они же могли знать что-то об этом! Могли же! Они же Боги Смерти, в конце концов, и должны предвидеть подобные ситуации заранее!

Но и мы сами… Сами тоже хороши! Так повелись на эту чёртову уловку с новыми последователями!

Впрочем, это не было удивительно. Ладно я или Зира или даже Азбиль с Доросом, они старались работать усиленней всех нас, чтобы мы с Себастьяном могли углубиться в тренировки, совсем забыв о том, что нужно и думать на несколько шагов вперёд…

Если бы Михаэлис или я… Или даже Сефириос, который отправился на поиски клинков… Если бы они смогли об этом подумать… Или же… Они подумали и приняли именно этот вариант событий, просто потому что он мог бы закончиться ещё хуже?

То есть… Могла погибнуть я… Именно поэтому Себастьян позволил Клоду, Ханне и Алисе убить себя?

Неужели он и в самом деле пожертвовал своей жизнью ради меня? Чтобы не потерять меня так же, как ему уже однажды пришлось потерять Сиэля?

Да даже если так, то… Себастьян… С-с-с-с-сука… Что же ты натворил…

Пусть ты и защитил меня, но… Какой болезненной ценой ты спас всех нас от рук этих… Этих… Тварей!

Чёртов засранец… Ты же обещал мне, что всегда будешь рядом, что бы ни случилось… А в итоге?

В итоге так и не сдержал слово из-за страха за каждого из нас! За меня!

Да… Ты спас нас… Но и лишил… Самого дорогого на свете.

Как же теперь я буду жить без тебя? Как же теперь смогу радоваться миру, рассветам и закатам без твоего отражения в стекле окна?

Как смогу просыпаться, зная, что больше никогда не услышу твой голос? Ты же знал, что был одним из тех, ради кого я и цеплялась за эту жизнь… Был её смыслом помимо моей чёртовой мести и планов…

Впрочем… Не знаю… Слышишь ли ты мою боль, чувствуешь ли, как бьётся моё сердце, и чувствует ли твоя сущность, как каждая слеза, горькая как вода в океане, стекает по моим щекам и растворяется в моём сердце с ещё большей болью.

Ты больше никогда не сотрешь слезу с моей щеки… Я никогда не услышу твой голос…

И что самое обидное… Я не смогла оставить после тебя… Никого… Совсем никого, кто мог бы…

Чёрт возьми, какая же я трусиха… Жалкая, никчёмная…

Как же мне хотелось бить, крушить, рушить всё вокруг… Кричать… Лишь бы дать всей этой невыносимой боли выход… Лишь бы избавиться от неё хотя бы на один краткий миг…

Но… Увы… Я уснула в объятьях Зираэллы. Наши лица были опухшими и мокрыми от нескончаемых слёз, и даже во сне мы всхлипывали и дрожали, словно замёрзли от холода.

Я не помню, когда вернулись Анателла и Зигирилл, но точно знаю, что они всё сделали. Правильно и как подобает…

После того рокового вечера дальнейшие дни и недели тянулись для всех нас мучительно медленно, не говоря уже о месяцах.

Мне потребовалась пара месяцев, чтобы хоть немного прийти в себя после такой потери, боли и скорби.

Но даже после этих двух месяцев в большинстве случаев я сидела дома и управляла Общаком и всеми делами, не покидая пределы квартиры. Только изредка выходила на короткие прогулки по городу.

К тому времени Сефириос и Грелль с Уильямом уже вернулись.

Сатклифф был буквально пропитан чувством вины, потому что он медлил и не собирался торопиться с помощью…

А уж Сефириос… Было видно, что он был побит, и скорее всего ему тоже досталось от Клода, и скорее всего именно у него наши враги и конфисковали один из мечей, а если и нет, то просто закрыли ему возможность сбежать.

Сеф вернулся не с пустыми руками. Один меч всё же достался нам… Пусть и слишком поздно.

Оба не просили прощения за то, что опоздали. Это было уже бесполезно.

Если бы мы победили, и они бы опоздали, тут бы я могла их поругать, но скорее в шутку.

А сейчас… Что толку от извинений, если главного нашего демона уже не вернуть?

Один Уильям сохранял нейтральное молчание, да и стал бы он просить прощения у нас, ведь мы для него ни партнёры, ни друзья. Так, временные товарищи.

Всё будто вернулось в то время, когда я была в приюте. Да, я ходила, могла ловить моменты в жизни и радоваться мелочам.

Я могла купить всё, помочь всем… Я была главным источником финансов для всех правильных организаций, что яростно боролись против фронта Алисы и ее прихвостней…

Да только душа моя вновь была разбита. Только теперь она была разбита в настоящий прах, из которого ни душу, ни сердце, уже не собрать по кускам.

И никто не был способен хотя бы попытаться это сделать, даже когда со дня смерти Себастьяна прошло полгода. Ведь за всё это время я превратилась в настоящую холодную и безразличную к любым отношениям стерву, которая не желала ни заменять своего погибшего любимого кем-либо, ни пытаться найти кого-то иного.

Я была настоящей одинокой Чёрной Королевой, лишь близкое окружение которой было для неё важным, и имело значение то, чем они занимались. С

матерью и братом с бабушкой я также не виделась в течение всего этого времени и только созванивалась по телефону. Мне совсем не хотелось, чтобы они видели меня такой.

Впрочем… Похоже, они прознали о моей потере и пытались аккуратно поддержать меня в этот момент.

Увы, но даже их поддержка слабо помогала мне не сойти с ума от боли или хоть как-то наполниться светом и надеждой на счастливое будущее.

И я всё ещё корила себя за то, что осторожничала и не решилась родить от Себастьяна… Мне было бы также тяжело, как сейчас, но… У меня был бы маленький кусочек памяти о Михаэлисе, благодаря которому я могла бы жить хоть с толикой радости.

Увы, былого уже не вернуть и не исправить той злосчастной ошибки… И от этого мне было ещё больнее.

В скором времени настал момент, когда мы все должны были переезжать в, наконец, построенное поместье за городом.

Оно… Было достроено ровно через три месяца после смерти моего возлюбленного демона, но заниматься переездом на тот момент никто не решался. Было слишком тяжело и больно…

И лишь спустя ещё полгода было всё же принято решение переехать туда.

Поместье было красивым. Богатым. Украшенным. Всё так, как хотела я и Себастьян.

Основное крыло с холлом, кухней столовой, игровой комнатой, библиотекой и моим личным кабинетом с пятью спальными комнатами, формально принадлежала нам.

Остальные два крыла были жилыми.

Туда переехал весь наш Общак. В левом крыле жили девушки, в правом парни.

Отдельно, уже ближе к концу застройки, пристроили несколько жилых комнат для врачей и зал для общей работы с техникой, плюс спортзал и бассейн в подвале.

Отдельный подвал был в центральном крыле, и там мы хранили продукты, запасы лекарств.

Везде были тайные ходы, чтобы можно было быстрее добраться до нужной комнаты и заодно проверять повреждения труб, подающих воду и отопление, а также некоторые канализационные трубы.

Был обширный сад и огород, на которых мы все могли работать, причем всё это было закрыто под тепличной оранжереей, а это уже означало, что мы круглый год могли вести овощное и фруктовое хозяйство.

На заднем дворе была животная ферма с хлевами и курятниками. Кролики, куры и гуси, индейки, коровы с телятами, свиньи, овечки с козами. Всё это было для домашнего выводка.

Многие люди, что приехали из деревни, были рады работать даже за молоко и хлеб с овощами с огорода, в ответ не требуя ничего кроме крыши над головой.

Остальные же, кто был силён в хакерстве и программировании, работали, чтобы переводить деньги в три хранилища: банковское — для выплат счетов за свет, газ и воду.

Казна Общака — которая уходила на закупку техники, лекарств или того, чего бы вдруг на праздник или День Рождения, хотели бы некоторые члены нашей организации и просто как запас на возможные траты.

И благотворительное хранилище, чьи финансы тут же растекались во все наши организации или на помощь людям, что нуждались в финансировании или социальной защите, которую мы предоставляли им бесплатно.

Формально мы просто оплачивали адвокатов с чистой совестью и давали им изучить истории со всех сторон, чтобы потом они смогли честно работать.

Что же до наших двух оставшихся в городе квартир, то их мы не продавали, а просто закрыли на ключ. У нас должны были остаться наши запасные точки на тот случай, если случится что-то серьёзное или кто-то из наших людей решит в одной из поездок остаться на несколько дней в городе.

Да и я сама порой… Приезжала в ту квартиру, предоставленную мне Себастьяном, чтобы просто побыть в тишине и одиночестве… Чтобы вспомнить старые времена… Чтобы просто скрыться от всех, вновь поплакать и просто… Просто поговорить с ним.

Да… Эта квартира для меня уже была Себастьяном… И спала я больше в его комнате, где всё оставила как есть.

Все его вещи я бережно протирала от пыли. Всю квартиру убирала сама. Даже мыла полы, пылесосила, чистила всё щёткой и тряпкой с хорошим моющим средством или просто сухим полотенцем проходилась по мебели.

Я даже не хотела там плакать… Боялась пропитать своей болью единственное, что осталось от моего любимого.

Я плакала на балконе, сидя с бокалом вина или пачкой чипсов.

Готовить не хотелось. Зайду в магазин или в ларёк с шаурмой или пирожками. На худой конец в кафе или ресторан, возьму что угодно, лишь бы не чувствовать хренов голод и жажду и просто там… Заедала и запивала свою боль, но аккуратно, чтобы не было никакой грязи.

Только так я могла спасаться и не прятаться от всех за лживой маской холодной и бесчувственной девушки, для которой было важно только дело её жизни, как делала это последние полгода.

Да, возможно, это глупо и даже безумно, но… Только так я могла окончательно не сойти с ума и держаться.

Хотя признаюсь, если бы вы увидели мои руки, укрытые длинными перчатками или широкими браслетами, то поняли бы, что несколько раз я всё же сдавалась… Желала уйти, чтобы соединиться с Себастьяном или хотя бы на краткий миг увидеть его…

Но я помнила, что он хотел бы, чтобы я жила, боролась теперь против Клода. И я боролась.

Я не умру, пока вся эта троица не погибнет от моей руки…

И я тайно с Греллем, Сефириосом и Уильямом придумала одну хитрость.

Улучшить единственный Дьявольский Меч и так, чтобы он стал опаснее для любого существа. Сильнее и мощнее…

Плюс Дорос, Зира и Азбиль помогали с демоническими талантами, а Анателла и даже Зигрилл, что стал ко мне относиться чуточку мягче, помогали с силой исцеления, телепатией и даже некоторыми молитвами, которые помогали не мне, а людям.

А также чёткая распознаваемость энергетики. То бишь я могла отличить кто ангел, кто демон или любое другое существо.

Признаться честно, благодаря именно таким тренировкам я стала куда сильнее. Можно даже сказать, что я начинала походить больше на демона, нежели на обычного человека.

Мои способности и силы улучшились, а также появились и новые, более мощные.

Пару-тройку раз за всё это время мы с Доросом и Зирой совершали набеги на базы Алисы в городе, и нам удалось уничтожить нескольких её шавок-демонов. Именно в такие моменты я забывала о своей боли лишь на краткий миг и наслаждалась этими кровопролитиями сполна.

Я наслаждалась уничтожением наших врагов. Не боялась сама вгрызаться в их глотки, будто зверь или резать их брюшные полости и лёгкие до состояния кровавой каши и чёрной густой жижи.

Я не впадала в безумие, но получала искреннее удовольствие от того, что союзники Алисы редели и уже никогда не встанут у нас на пути. А уж когда мы мешали их планам приватизации районов и заводов, то тут я просто готова была смеяться, словно злодейка из фильма и наслаждаться её проигрышем.

Да, меня в буквальном смысле ублажало каждое поражение этой мелкой дряни, и веселило то, с какой же ненавистью и детской злобой она пыталась давать мне отпор.

Но только её попытки были жалкими и бессмысленными.

Меня вело жгучее чувство мести и стремление к переменам в стране. Алису же лишь жажда наживы и мечта стать хотя бы моей бледной копией, но с противоположными желаниями.

И пока она только-только набирала обороты, моя сторона наконец-то начала действовать.

Когда исполнился год со смерти Себастьяна, большая часть страны начала революцию.

Сначала всё проходило мирными митингами и протестами, на которых народ всё равно сажали, и некоторые пробитые полицией и «защитниками» правительства люди умирали в больницах от сотрясений, кровотечений в мозгу. Но когда начались серьёзные запреты и законопроекты, давка на цены и увеличение оплат, куча штрафов и просто закрытость, то я стала той, что подняла народ на настоящую революцию.

Мне важно было стать катализатором, который поднимет волну людей, которые будут отстаивать права. Благодаря поддержке за границей, я смогла выкупить даже военный транспорт, оружие, медикаменты и оплатить услуги в госпиталях и больницах, чтобы спасти как можно больше раненных.

Я делала всё, чтобы народ начал борьбу за свободу, без которой мы с каждым месяцем жили всё хуже и хуже. Разумеется, это начинало действовать не сразу, а постепенно.

Тем не менее, очень скоро каждый чиновник и депутат при президенте стал побаиваться за свою шкуру, особенно в те моменты, когда уже и под окнами их домов собирались толпы людей, что желали их смещения и отставок.

За границей тоже началось движение. Все санкции и счета депутатов, чиновников и больших шишек, даже некоторых эстрадных артистов были обнулены.

Частично деньги ушли в экономику стран, а половину я смогла уговорить отправить на финансирование ко мне. Оттуда деньги я распределяла по юридическим бумагам и разрешениям в качестве вспомогательной выплаты.

Такая сумма составляла по сотне тысяч рублей на каждого человека. Старикам и многодетным семьям, особенно за чертой бедности и нищеты я удваивала суммы и направляла строителей и работников, чтобы те подлатали их квартиры и жилища, и если люди физически не стабильны, то оказали бы им помощь, выписали бы лекарства.

Дорос и Зира с Азбилем выбивали на каждого больного ребёнка и старика юридические доверенности, чтобы им бесплатно или на половину дешевле разрешали покупать нужные лекарства.

Работа шла колоссальная, и демоны с ангелами не знали отдыха. Они даже спали по полчаса в сутки, лишь бы немного передохнуть от многомиллионного труда.

Все мы делали, что только возможно, лишь бы добиться желаемых нами результатов. Да, мы уставали, выматывались, но упорно шли к своей цели.

Что же до меня самой, то я также с головой уходила в работу, и это помогало мне… Хотя бы ненадолго, а забыть о своей боли и страданиях.

Когда же со дня гибели Себастьяна миновало два года, и пошёл третий, одной из ночей мне «посчастливилось» уже во второй раз «встретиться» с Сиэлем, который был весьма удивлён моими достижениями.

Мне снова приснился его рабочий кабинет, и мы, сидящие друг напротив друга.

— Что же, Регина, я вынужден признать, что приятно удивлён твоими достижениями, — произнёс довольно серьёзно мальчик, смотря мне прямо в глаза. — За эти два года ты добилась очень многого.

— Добилась многого… Но всё это стоило жизни Себастьяна… — горько и холодно ответила я.

— Такова порой участь демона. Отдать жизнь за своего хозяина, — сказал мне юноша. — К тому же… Помнится, однажды ты, сама того до конца не осознавая, отдала ему приказ любой ценой добиться этих самых результатов. Кто бы мог подумать, что всё произойдёт именно таким образом.

— Что ты хочешь, Сиэль? Я устала от лишней болтовни. Говори чётко и по делу. Так не хочется смотреть на тебя сейчас. Извини, если тебя это заденет, — весьма безразлично проговорила я, отводя взгляд.

— Чётко и по делу, говоришь? — он слегка усмехнулся в ответ. — Что же, будь по-твоему. Мы встретились вновь для того, чтобы я смог сообщить тебе то, что так хитро утаил от тебя Гробовщик. Этот старый лис иногда умалчивает слишком многое.

— Меня уже мало удивляет то, что Гробовщик любит молчать и не открывать свои тайны.

— Однако эта тайна тебя весьма заинтересует.

С тяжёлым саркастичным вздохом я посмотрела вновь на юнца:

— И что же за тайна?

Он хитро улыбнулся мне:

— Способ воскрешения демонов.

Мои глаза тут же полезли на лоб, руки резко вцепились в подлокотники кресла, и я вытянулась вперёд с единственным вскриком:

— ЧТО?!

— Ну-ну, не нужно так удивляться, Регина. Хоть ангелы и утверждают, что нет способа воскресить погибшего демона, но они не древние жнецы, поэтому не могут знать всего.

— У меня к тебе только один вопрос…

— Что это за способ, я прав? В таком случае позволь мне опередить тебя с ответом на него. Чтобы воскресить демона, прежде всего, нужен человек, что при его жизни был связан с ним не просто узами контракта, а нечто большим.

— Нет-нет-нет. Другой вопрос… — я сорвалась с места, набросилась на Сиэля и схватила его за грудки, срываясь на крики и вырвавшиеся с глаз слёзы надежды и боли: — ПОЧЕМУ ТЫ, СУКИН СЫН, МОЛЧАЛ ДВА ГОДА?!

— Во-первых, Регина, отпусти меня, успокойся и сядь на место, — серьёзным и холодным голосом ответил юноша, всё же отцепив меня от себя. — Во-вторых, я не мог сказать тебе всё и сразу. Ты была слишком слаба, разбита и подавлена после смерти Себастьяна. Ну и, в-третьих, для этого ритуала потребуется едва ли не вся твоя сила. Ты хотела сразу же при первой попытке умереть? Сомневаюсь.

Мне пришлось сесть на место и неторопливо переварить всё слова, что мне сказал этот мальчишка…

Он… Чёрт побери, он был прав. Воскресить любимого, чтобы после умереть и нанести ему боль? Хм… Действительно… Глупо и грубо по отношению к нему.

— Он бы не хотел этого… — едва ли прошептала спустя минуту я, вытирая слёзы.

— Именно поэтому я и не мог рассказать тебе об этом способе сразу после его смерти, — произнёс Сиэль, усаживаясь в своём кресле поудобней и скрещивая руки на груди. — Это было бы крайне глупо и безрассудно.

— Продолжай… — с жадностью во взгляде и голосе сказала я. — Что ещё нужно помимо меня…?

— Помимо тебя нужны те, кто сможет направить твою энергию и силу именно на воскрешение Себастьяна. Если быть точнее, демон и жнец, — ответил мальчик, продолжая свою мысль. — Для проведения же этого ритуала необходимо место, которое очень много значило и для него и для тебя. Также понадобится… Некоторое количество твоей крови.

— Жнец, демон, кровь, место. Всё это есть. Ради Себастьяна я и матку на фарш пущу свою, лишь бы ему помочь.

— В таком случае, когда вновь падёшь в коварные объятья этого любителя котэ, передай ему привет от его бывшего господина.

Хитрая и слегка надменно-издевательская ухмылка сорвалась с губ Сиэля.

— Передам… Вот уж будь уверен. Я передам ему не только привет.

— Тогда мне остаётся пожелать тебе только удачи, Регина.

— Спасибо, Сиэль. За всё… — прошептала я с искренней благодарностью и надеждой в голосе.

Прежде чем раствориться вместе с этим сном, мальчик впервые тепло улыбнулся мне и подмигнул левым глазом.

Проснувшись столь же резко, как и в прошлый раз, я распахнула глаза, сделав судорожный вздох:

— Себастьян… — я непроизвольно прижала руку к своей груди в той области, где когда-то была метка.

Я тут же вскочила с кресла и, выбежав в коридор, ведущий в спальни, закричала громко:

— Все ко мне! Все ко мне! Живо!

— О-о-о-о-ох, ну, что ещё? Убили кого-то? Нужен симпатичный жнец, что с удовольствием пожнёт его душу? Что? — первым на мои крики отреагировал Грелль, который, заразительно зевая, выполз из своей спальни весь взлохмаченный и сонный.

— Сюда. Ко мне в кабинет. Сию же секунду! И ты тоже, Грелль-шмель!

— Ладно-ладно. Но, если по твоей вине из-за недосыпания у меня под глазами будут синяки, то…

— Переживёшь. Это гораздо важнее, чем твои проблемы со внешностью. Или ты не хочешь помочь мне воскресить Себастьяна?

— Конечно же, хочу. Просто…

И тут все выбежавшие следом за красноволосым жнецом в шоке уставились на меня и воскликнули не тише, чем я сама:

— ЧТО?!

— То. Кажется, один древний хитрожопый жнец скрыл от нас одну любопытную деталь.

— Дай-ка угадаю, — Дорос крепко сжал руки в кулаки. — Его кличка начинается на «Г»…

— Гробовщик, — прорычала несколько разъярённо Зираэлла. — Да я этого сучьего сына…

— Потом подумаете о том, как бы этого хитреца укакошить, — проговорила я, слегка перебив демоницу. — Я знаю, как можно воскресить Себастьяна. Во всяком случае, ингредиенты и локацию для его воскрешения так точно. Остальные детали можем вытрясти у него. Если, конечно, вы, друзья, не против его найти и встряхнуть, как следует.

— И ты ещё спрашиваешь, — ухмыльнулся вдруг Азбиль, что подошёл ко мне в своём человеческом обличии. — Мои «бесята» и я с радостью отыщем этого жнеца и притащим к тебе.

— Хорошо… Отлично, — с дрожащей и радостной улыбкой я потрепала волосы парня и посмотрела на всех: — Тогда встретимся уже на квартире… Нашей старой квартире. Именно там произошло много всего того, что связывало нас. Грелль, твоя помощь и Уильяма тоже пригодится.

— Что ж, можешь на нас рассчитывать, засранка ты наша, — с усмешкой отозвался Сатклифф, затем его глаза даже засияли: — Чтобы воскресить Себастьянчика, я готов даже со своей Косой Смерти расстаться.

— Ну, уж нет. Терять такой артефакт слишком уж вредно и не правильно, пока Клод, Алиса и Ханна живы.

— Ну, это я так… Фигурально.

— Что ж, тогда не будем терять время, — произнёс вдруг решительно Дорос. — Моего братишку нужно как можно скорее возвращать из мёртвых.

— И мы вернём его. Я обещаю, Дорос, — ответила я ему в тон.

Очень скоро мы все всё же разошлись.

Нужно было подготовить всё для ритуала воскрешения, и что не менее важно, найти Гробовщика и вытрясти из него всё, что ему об этом известно.

Себастьян, клянусь своей жизнью и душой, мы вернём тебя и больше никогда и ни за что не потеряем. Будь я проклята, но совсем скоро мы вновь воссоединимся, любимый…