Жизнь за грезы, или Околдованная женщина

Эпилог

На самой вершине Змеиного утеса, в каменной плите-змеевике вырубили могилу и в нее опустили гроб с прахом Джины. Засыпали привезенным песком, а поверх его завалили щебенкой из Змеиной плиты. На могилу положили надгробную чугунную плиту с надписью:

Позже по решению Правительства демократического государства Налиат здесь, над могилой был сооружен памятник — архитектурная композиция в виде огромной титановой змеи-удава, заглатывающей тело женщины, высеченное из бело-розового мрамора.

И поныне стоит эта архитектурная композиция, освещая своим блеском путь кораблям, прибывающим сюда, в гавань. А вокруг этого памятника ходят толпы туристов со всех стран, и опытные гиды рассказывают им легенду о трагической гибели Великой Женщины — мечтательницы — Джины. И каждый, пришедший сюда, человек возлагает цветы на могилу Джины, а уходя с утеса, уносит с собою частичку той грусти, которую хранила в своем сердце трагически погибшая Джина. Редко кто остается равнодушным к трагедии, разыгравшейся здесь, на этом роковом месте, которую рассказывают гиды, и не смахнет со своего лица невольно набежавшую слезу. Уж очень сильно любила погибшая жизнь и весь народ, интересам которого посвятила свою жизнь. Для нее ничего не было выше, чем счастье и благополучие народа. В борьбе за это счастье она ни перед чем не останавливалась. В этой борьбе для нее не было преград. А теперь лежит ее прах в каменной скале, и люди, приходящие сюда, вспоминают эту женщину с большой любовью и уважением. И будут помнить о ней вечно и передавать из поколения в поколение эту легенду о замечательной женщине — женщине-героине.

Не умолкает легенда о бесстрашном человеке — сыне семьи космонавтов Северной страны Вадиме Германовиче, отдавшем все свои молодые годы, силы и знания поиску места гибели своего отца Германа, угнавшего вместе с не менее известным космонавтом Павлом с планеты Зоря и героически погибшего вместе с другом в горной стране Тибет. Живет Вадим вместе со своим другом и верным помощником Но-гун-еном в одинокой хижине, затерявшейся в бескрайних джунглях. На неоднократные просьбы и предложения вернуться на Родину, в Северную страну, Вадим отвечает: «Я настолько стар и немощен, что ни один вид современного транспорта не может доставить меня живым в мою любимую Северную страну. Я остаюсь здесь, в джунглях».

Вадиму присвоили ученое звание действительного члена Географического общества Северной страны, ему предоставили возможность жить там, где он хочет, и полное государственное обеспечение. К нему в хижину каждые десять дней приезжают люди из Посольства Северной страны, доставляют ему все необходимое, по мере готовности забирают рукописи его научных трудов для издания в Северной стране.

Живет этот ученый Старец-мудрец в полном достатке, но в отдалении от большой цивилизации и ведет жизнь отшельника. Единственное его утешение — это работа над научными трудами о гибели инопланетного космического корабля в далеких и не всем известных отрогах Гималаев.

Живущие здесь, неподалеку от Змеиного утеса, замечают, что каждый год в одно и то же время двое мужей: статный черноволосый юноша и согбенный ударами судьбы седовласый старец, приходят на Змеиный утес, чтобы отдать дань памяти трагически погибшей на этом роковом месте Джине.

Поднимутся они на самую вершину утеса, к подножию памятника, возложат роскошный букет роз, припадут к памятнику, станут на колени и долго так стоят, склонив свои головы почти до самой земли, и из глаз у них катятся слезы: слезы скорби, слезы горечи, слезы печали.

Так стоят они на коленях, и сердца у них сжимаются от безвременной и безвозвратной потери — потери трагической, которую никто не смог предотвратить. Потом поднимутся они с колен, помолятся, глядя вверх, на бело-розовую статую женщины в пасти удава, смахнут с глаз набежавшие слезы, еще раз поклонятся праху жены и матери, и пойдут они вниз по ступенькам, к морской гавани, а там — в порт. Возьмут лучшие места в каюте роскошного лайнера и поплывут в далекую родную Северную страну, поближе к той, далекой стране, о которой мечтала Джина, лежа на этом утесе, на камне-змеевике...

Взойдут на палубу морского лайнера, еще раз посмотрят на сверкающую в лучах солнца архитектурную композицию на вершине утеса, а перед их глазами, кажется, стоит не мраморное изваяние в пасти змеи, а живая Джина, веселая и радостная, с распущенными волосами — счастливая оттого, что ее посетили самые близкие и дорогие ей люди. А они стоят одинокие и опечаленные. Стоят молча. О чем они думают? Видимо, о том, что они все же вдвоем. А ее, самого дорогого человека — мать и жену, — оставляют здесь, в чужой стране, наедине с чудовищем еще минимум на год. Одну Джину с удавом...

Прошло немало лет с тех пор, как сюда, на это прекрасное, но роковое место, последний раз приходили Рахим с Владимиром и возлагали прекрасные розы на надгробную плиту, под которой уже много лет покоится прах прекрасного человека, любимой жены и любящей матери.

Все это время, пока не посещали могилу Джины родные и близкие, на надгробную плиту возлагали цветы туристы и приходившие сюда в день ее гибели работники Посольства Северной страны в государстве Налиат. Все это время на могиле лежали цветы, принесенные чужими людьми, чтившими память бесстрашной женщины, отдавшей свою кипучую жизнь за грезы.

Время шло, роковой день отдалялся и уходил в историю все дальше и дальше.

Закончил свой жизненный путь герой Северной страны Рахим, посвятивший свою жизнь интересам Отчизны, а его сын Владимир пошел по стопам отца и матери и долгое время находился в длительной служебной командировке; по этой причине не имел возможности посетить могилу матери и отдать ей дань памяти и глубокого уважения.

И вот в один солнечный день к подножию утеса подошла машина и из нее вышли красивая женщина и с поседевшими висками стройный мужчина. Они взяли с заднего сиденья машины роскошный букет темно-бордовых роз и оба, взявшись за руки, пошли по каменным ступеням вверх, на вершину Змеиного утеса, где высится архитектурная композиция в виде титановой змеи, заглатывающей женщину.

Поднимались они медленно, иногда останавливались на площадках для отдыха и осматривали все окрест. Седеющий стройный джентльмен что-то рассказывал своей спутнице и показывал рукою на вершину утеса и в сторону моря. Его спутница внимательно слушала и на ее щеки набегала слеза.

Поднялись они на самую вершину утеса, подошли к подножию архитектурной композиции и возложили цветы на чугунную надгробную плиту, а сами опустились на колени и склонили свои головы над этой плитой, под которой покоится прах Джины.

Роскошные лепестки роз нежно шевелились от легкого дуновения ветра, а сами розы будто заново расцвели и улыбались. Они передавали радость и улыбку покойной, выражающую благодарность людям, возложившим эти цветы.

Немолодой человек с седыми висками плакал. Плакала и его спутница. Незаметно, совсем тихо, без всякого шороха к плачущим приблизился совсем седой и уже сгорбленный местный житель, нежно тронул бамбуковой тростью статного мужчину и искренне извинился.

— Я могу вам рассказать трагедию, случившуюся здесь много лет назад. Я тот мальчик-таец, который наблюдал за трагическими событиями вон из тех зарослей, — и указал бамбуковой тростью на заросли колючих растений, находившихся на расстоянии двадцати-тридцати метров. — Это я сообщил в полицейский участок о трагедии. Я могу рассказать обо всем со всеми подробностями.

— Я слушаю вас, мой добрый человек, — сказал обернувшийся к нему седеющий мужчина и поднялся с колен.

Встала с колен, вытирая слезы, и его спутница. Выслушав рассказ незнакомца, оба спутника поблагодарили тайца и дали ему стодолларовую купюру.

Еще раз спутники склонили свои головы над чугунной плитой, осмотрелись окрест и, вздохнув, медленно пошли вниз к ожидавшей их машине.

Это были сын Джины Владимир и его жена Джульета...