Жопа, как символ

Избранные анекдоты про жопу

Бабка приходит к врачу.

— Доктор, у меня что-то в жопе нехорошо.

— А что же у тебя, бабка, в жопе может быть хорошего?

Три мужика спорят о том, у чьей жены самая толстая жопа.

Первый рассказывает:

— У моей такая толстая жопа, что в машине жена должна на заднем сидении садиться, и больше никто не помещается…

Второй:

— А у моей жопа такая, что ей в дверь надо боком проталкиваться. Третий:

— А у моей жены глаза голубые…

Первый и второй:

— При чем здесь глаза? Мы же о жопе говорим.

Третий:

— Вот я и говорю: у нее глаза голубые, а все остальное — жопа.

Поселился чукча на квартире. Все ему интересно, никогда еще не встречал таких вещей, какие видит в доме. Обращается к хозяйке:

— Это что?

— Выключатель.

— А это что?

— Розетка.

Заглядывает чукча в зал, видит красивую люстру:

— А это как называется?

Хозяйке надоело отвечать, она и говорит:

— Что да что… Жопа!

На следующий день чукча приходит в магазин, обращается к продавщице:

— Скажите, милая, у вас есть жопа?

Продавщица недоумевает:

— Как вам не стыдно?

— Ну, есть или нет?

— Конечно, есть!

— Я хотел бы посмотреть, покажите, пожалуйста.

— Да вы что, в своем уме?

Чукча продолжает настаивать. Продавщица бежит к заведующему и плачет:

— Иван Иванович, там один ненормальный чукча привязался: покажи да покажи ему жопу!

— Ну и покажи! Чукчи народ щедрый, глядишь — что-нибудь да отвалит тебе, а с тебя не убудет.

Продавщица выходит к чукче:

— Ну, пройдите, я вам здесь покажу.

Показала ему жопу. Чукча только руками замахал:

— Нет, нет, мне не такую, мне с шариками и висюльками!

— А это, пожалуйста, к Ивану Ивановичу обратитесь!

Парень долго встречался с девушкой и, наконец, решил жениться. Сделал он ей предложение, а она ему отвечает, что не выйдет за него никогда, потому что у него лицо на жопу похоже. Расстроился парень. Идет по улице, видит: компания пьяная гуляет. Он к ним. «Ребята, я угощаю, давайте напьемся, у меня такое горе, меня девушка бросила.» А они ему отвечают: «Нет, мужик, мы с тобой пить не будем: у тебя лицо на жопу похоже.» Совсем парню плохо, решил покончить с собой. Видит, на дороге люк открыт. Он — к люку, думает: сейчас брошусь в него и сломаю себе шею. Наклоняется над люком, а оттуда: «Не срать! Здесь люди работают!»

Семья с гостями смотрит телевизор. Вдруг маленький сынишка комментирует происходящее на экране:

— Жопа!

Мать ему строго:

— Нет такого слова!

Через некоторое время сынишка задумчиво произносит:

— Странно. Жопа есть, а слова такого нет…

Поручик Ржевский зовет денщика:

— Слушай, я на бал иду, там дамы будут. Нужна загадка, только не пошлая. А то ты как расскажешь, так все «жопа» да «жопа».

— Ладно. Вот есть хорошая свежая загадка: «Маленькое, серенькое, по полю прыг-скок!»

— Хм…, странно…, Жопа что ли?

— Да нет, это зайчик.

— А, понятно! Вот и я думаю: как это жопа по полю прыг-скок?

Подзывает как то генерал денщика:

— Иван, загадай мне какую-нибудь загадку. А то я завтра на званный вечер иду, так хочу удивить светское общество.

Иван подумал и говорит:

— Что такое: два конца два кольца, а посередине гвоздик? Генерал:

— Наверное, жопа!

Иван:

— Ну какая же это жопа. Это же ножницы!

Генерал:

— И вправду ножницы. А ну ка, загадай еще какую-нибудь.

Иван:

— Что такое: ни окон, ни дверей полна горница людей?

Генерал:

— Ну, это то точно жопа!

Иван:

— Ваше превосходительство, это же огурец!

Генерал:

— И впрямь огурец. Ну спасибо Иван, научил. Теперь будет чем господ подивить.

На вечеринке, изрядно набравшись, генерал говорит:

— Господа, а хотите я вам загадку загадаю? Вот что это такое: ни кольцов, ни концов — полна жопа огурцов?

Все в недоумении.

Генерал:

— Господа, да это же ножницы!!!

Поручик Ржевский рассказывает гусарам свой сон.

Иду я по лесу и вижу…

— Жопу!!! — кричат гусары, прекрасно зная стиль поручика.

Да нет, вижу небольшой дом, так вот подхожу я к этому дому и вижу…

— Жопу!!! — кричат гусары.

Да нет же, дверь, вхожу я, значит, в эту дверь и вижу…

— Жопу!!! — кричат гусары.

Да, — растерялся поручик Ржевский, — а что, я вам этот сон уже рассказывал?

Генерал говорит адъютанту:

— Ну-ка, загадай мне загадку.

— Сидит девица в темнице, а коса на улице.

— Жопа?!

Адъютант (смущенно):

— Никак нет, товарищ генерал. Морковка.

Генерал нахмурился:

— Ну ладно, давай еще один.

— Семь одежек и все без застежек.

— Жопа!!!

Адъютант (смущенно):

— Никак нет, товарищ генерал. Капуста.

Генерал:

— Да задолбал ты своей капустой! Ты про жопу давай!!!

Собирается поручик Ржевский на бал и просит денщика рассказать ему парочку загадок, чтобы развлечь общество.

— Хорошо, — говорит денщик, — Без окон, без дверей, полна горница людей.

— Жопа какая-то, — говорит поручик после долгого размышления.

Да нет же, это огурец. Ну тогда еще вам загадка: два конца, два кольца, а посередине гвоздик, — говорит денщик как можно вежливей.

— Опять жопа какая-то, — с досадой восклицает поручик.

— Да нет же, это ножницы!

Приходит поручик на бал и как-то улучив момент загадывает свою загадку:

— Без окон, без дверей, полна жопа огурцов!

В зале немая сцена, молодые девушки упали в обморок, дамы замахали веерами и только старая графиня сказала:

— Ну это фигня какая-то!

Поручик Ржевский, радостно:

— Вот и я говорю, фигня, а он мне — ножницы, ножницы…

Поручик Ржевский танцует с Наташей Ростовой на балу. Молчит как пень. Наташа пытается завести беседу.

— Поручик, угадайте загадку: маленькое, серенькое, в норку шмыг.

— Член в жопу.

— Ах! Как можно?!! Папа, папа, — бежит к генералу жаловаться, — я загадала поручику загадку, маленькое, серенькое в норку шмыг, а он такое сказал, такое сказал!!!

— Ну и что сказал этот негодник?

— Член в жопу!

— Да? А на самом деле это что?

— Ведь это же мышка!

— Мышка… в жопу… Оригинально!

Наташа Ростова проводит время с поручиком Ржевским.

— Поручик, а что такое в середине желтенькое, а вокруг беленькое?

— Как что? Жопа!

— Ах, что вы, поручик! Это же ромашка!

— Поручик, а что такое в середине черненькое, а вокруг красненькое?

— Как что? Жопа!

— Ах, что вы, поручик! Это же тюльпан!

— Поручик, а что такое — маленькое, зелененькое, по болотам прыгает?

— Н-не знаю…

— Ах, что вы, поручик! Это же лягушка!

— Гм! Вот и я думаю: жопа-то по болотам прыгать не станет!

Поручик Ржевский зовет денщика Ивана, чтобы тот сходил в лавку за вином. Денщик говорит, что денег осталось всего 10 копеек и ни на что не хватит. Ржевский, почесывая в затылке:

— Возьми их тогда себе, Иван. Хотя нет, лучше пойди-ка к писарю, купи лист бумаги побольше, нарисуй на нем жопу да выставь в окно.

Иван:

— Зачем это, ваш-бродь?

Поручик:

— Да вот, пойдет мимо кто-нибудь, обязательно зайдет спросить, зачем жопа в окне. Тут-то я его, чтоб разговор поддержать, за вином и пошлю!

— Нет, это ножницы!

Фурманов, махнув рукой, уходит. Василий Иванович остается стоять в задумчивости. Вдруг, видит: идет Петька.

— Петька, стой! Вот скажи, что такое: без окон, без дверей — полна жопа огурцов?

— Не знаю, Василий Иванович, херня какая-то!

— Вот и говорю — херня, а Фурманов говорит: ножницы!

Муж вернулся от проктолога и говорит жене:

— Доктор прописал мне свечи, а что с ними делать, не сказал.

— Так пойди спроси.

Пошел на прием еще раз.

— Доктор, вы мне выписали свечи, а что делать, не сказали.

— Вставляйте их в анус.

Пришел домой:

— Велел вставлять в анус.

— А где это? Не знаешь? Так пойди и спроси опять.

Больной пошел опять:

— Доктор, а куда это в анус вставлять?

— Ну, в прямую кишку.

Дома жена спрашивает:

— Ну, узнал? Куда?

— В прямую кишку.

— А куда это? Не знаешь? Ну, иди еще раз.

Снова пошел.

— Все еще не знаете, куда? — спросил доктор. — В жопу!

В жопу!!!

— Ну что? — спрашивает жена дома. — Спросил?

— Спросил. А он рассердился…

Старый еврей перед смертью просит своих детей:

— Когда я умру, воткните мне свечку в жопу и подожгите!

Дети удивляются:

— Ты что, папа, зачем?!

Отец сыну:

— Помнишь, ты ехал на машине, и у тебя тормоза не сработали?

— Помню.

— Так это я сделал.

Говорит дочке:

— Помнишь, ты пришла на работу, и у тебя внизу на платье дыра была?

— Помню.

— Так это тоже я сделал!

Когда еврей умер, его обозлившиеся дети вставили ему свечу в жопу и подожгли. Через несколько минут заявляется милиционер и говорит:

— Мне позвонил какой-то старый еврей и сказал, что вы тут над трупом издеваетесь.

Больной приходит к доктору.

— Доктор, у меня в жопе живет лягушка!

— Не может быть! Покажите?

Доктор смотрит больному в жопу и говорит.

— Так у вас же тут кирпич, а не лягушка!

Больной отвечает:

— А вот за ним она как раз и спраталась!

Мужики спорят, у чьей жены жопа больше. Один говорит:

— У моей такая большая, что если утром, перед тем, как идти на работу, я по ней хлопну, то вечером она еще колышется!

Другой:

— Ну и что? У моей такая, что пока я через нее перелезу, рабочий день заканчивается!

Василий Иванович и Анка ползут в разведку. На пути — труба под дорожным полотном. Василий Иванович пролез, а Анка сзади кричит:

— У меня таз застрял!

Василий Иванович:

— Ты бы еще корыто с собой взяла!

— Кому в Советской Армии приходится труднее всего?

— Зубным врачам. Потому что в Советской Армии все делается через жопу.

Жопа обратилась в ООН с жалобой:

во-первых, разделена на две части;

во-вторых, к ее голосу никто не прислушивается;

в третьих, испытывает информационный голод: пресса доходит до нее в последнюю очередь.

Приехал негр в Россию. Ходит тут и там с переводчиком. Сели они в автобус и поехали, тут к негру обращается русский мужик:

— Эй, ты, жопа черномазая, передай на билет!

Негр спрашивает у переводчика, что такое «жопа черномазая».

Тот ему говорит, что это означает «дорогой товарищ». На следующий день негр уже один в автобусе. Рядом с ним «лицо кавказской национальности». Негр ему:

— Прывет, жёпа чэрномазая!

Кавказец отвечает:

— Рядом с твой жопа мой жопа снэгурачка!

— На этом фото мне пять лет.

— А почему у вас лысина?

— Вы держите фото кверху ногами.

Приходит в класс новенькая девочка. Ее садят за парту к какому-то мальчику. Тот спрашивает:

— Как твоя фамилия?

— Не скажу: смеяться будешь.

— Да ладно, не буду, скажи фамилию!

— Да не могу. Говорю — будешь смеяться…

— Всё! Обещаю, что не буду смеяться.

— Ну ладно: ЖОПКИНА!

— А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Учительница:

— ПИСЬКИН, выйди за дверь!

Пошел Илья Муромец биться со Змеем Горынычем. Долго искал Илья змеево логово, наконец, нашел. Подъезжает к высокой горе, к зловонной пещере и кричит:

— Выходи, Змей Горыныч, на смертный бой!

— Выходи, Змей поганый, биться будем!!!

И тут слышиться голос издалека:

— Биться, так биться. А чего в жопу-то орать?

Наташа Ростова и Пьер Безухов едут на бал. По дороге Наташа видит написанное на заборе слово «жопа».

— Пьер, что такое «жопа»? (ударение на последнем слоге)

— Жопа, Натали, это тоже самое, что и «лошадь», — во французском разговорном языке.

Танцует Наташа с поручиком на балу. Решила завести светский разговор.

— Поручик, а у вас есть «жопа»?

— Конечно, есть.

— А какая она у вас?

— Что значит — какая? Белая.

— Да?! А у меня серая в яблоках и по утрам так ржет, так ржет!

Начальник вечером задерживается на работе. Подхалим тоже.

Вдруг отключают электричество. Начальник изволит заметить:

— Ну уж, темно, как в жопе!

Подхалим сразу же по привычке подхватывает:

— Везде-то вы побывали, Иван Иваныч! Всё-то вы видели!

А. Мешков Тайна жопы

— Взаимоотношения человека и жопы еще долго будут тайной для человечества в силу кажущейся абсурдности самой идеи автономности ее мыслительной системы. — продолжал доктор Перейра, — не заметив моего секундного отсутствия в радиусе его мысли, — А что вы хотите от цивилизации, где само употребление слова «жопа» находится по запретом, относится к числу вульгарных и нецензурных?

— Ничего я уже не хочу от такой цивилизации! Лишь бы меня не трогала! — поддакнул я, как мне показалось — к месту! Знаете, когда слушаешь какой-то нудный доклад, я знаю это по опыту учебы в высшей школе милиции, надо время от времени вставлять какие-нибудь остроумные реплики, чтобы у докладчика складывалось впечатление, что его великолепный доклад вызывает у слушателей небывалый интерес!

— А ведь человек постоянно находится рядом с разгадкой этой тайны! Но существуют силы, не заинтересованные в том, чтобы тайна мышления жопы была раскрыта! Большинство секретных материалов по исследованию жопы безвозвратно исчезли. Вполне возможно, что именно жопе мы должны быть благодарны за это. Но остаются документы, которые уже не могу быть уничтожены в силу их общественной значимости и распространенности. Я имею религиозные документы косвенно дающие нам возможность судить о масштабах разума жопы. Вот вы знаете, отчего повелась традиция на Руси почитания дурачков — людей, имеющие неординарное жопное мышление, мышление явно неземного происхождения, ирреальное, абсурдное…

— Нет! — честно признался я. — Эта традиция восходит своими корнями к почитанию византийского юродства. В «Алфавите духовном» сказано «Урод есть, иже естеством уродится что каково…, а урод наречается буй и несмыслен». Дураков на Руси называли еще и «пахаб», «блаженный», «буй». Это отнюдь не синонимы. Кстати, святые отца церкви, на подсознательном уровне выступали в защиту таких людей еще на раннем этапе развития христианства. Помните у Павла в послании к Коринфянам?

— А как же!.. воскликнул я горячо. Словно в самом деле читал это послание. Доктор уважительно посмотрел на меня, и процитировал нараспев:

— «Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?… Кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным… Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом!» Вы следите за ходом моих мыслей?

— Так выходит, что и христианство…

— Увы! Я этого не говорил! — Хитро посмотрел на меня доктор, улыбнувшись. — Эти слова, как бы мы к ним не относились, и сейчас могут служить теоретическим обоснованием преимущества разума жопы.

— О Боже! — всплеснул я в отчаянии руками.

— А тут нет ничего ужасного! Принимайте это как естественное положение природы в мире. Спокойнее относитесь к моим словам. Потому, что дальше вы узнаете вещи еще более интересные. Главное чтобы у вас не поехала крыша! — он потрепал меня по голове и легонько двинул кулаком по челюсти. — Самым древним обозначением дурачка, было обозначение «буй» или «буякъ, буявъ». Так по крайней мере обозначает кирилло-мефодиевский перевод Послания к коринфянам. В последующих редакциях оно вытесняется словами «оуродъ», «юродивый». И вот что интересно в первой русской редакции жития Василия Нового, двенадцатый век, говорится: «Иже оуродством мудраго злобу победиши». Чуете мудрость жопы? Юродство ставится уже выше мудрости человеческой! Дальше — больше. В житии Феодосия Тырновского, это болгарский документ XIV века, рассказывается о появлении в Тырнове двух еретиков — богомилов Кирилла Босоты и Лазаря. Вот как рассказывается в его поведении Доктор раскрыл одну из книг, лежащих на его столе на месте закладки и прочитал: «Уродовати начеть и обхождени нагъ до конца весъ град, на срамных же оудах и жопъ тикву ношаще, тех покривание имоуще, стране и крозьн позорь въсемь зрещиим». Это уже явное привлечение внимания верующих к жопе! Церковь потерпеть такого издевательства конечно же не могла, и на Соборе 1350 года еретики были осуждены и изгнаны из Болгарии. Но самое интересно, что традиция демонстрировать свою жопу и навешивать на срамные уды что-нибудь была известна в Византии как форма чрезмерной аскезы!!! Иоанн Цец упоминает о «навешивающих на уд колокольчики». (см. Ioannis Tzetzae EРisulae Ed. Р. A. M. Leone. LeiРzig, 1987, Р. 151. Прим. автора) Впоследствии кольца, колокольчики и другие украшения на жопе и других половых органах стали носить и русские юродивые! Теперь понимаете, откуда пошло название — «мудозвон»?!!!

— Так вот оно как! — произнес я ошарашено. — Отсюда значит. Из святой Руси?

— Так вот эти мудозвоны бродили по Руси с голой жопой и пытались обратить внимание на себя и на свою жопу. На уровне подсознания, на уровне неясных позывов, на уровне подчинения какой-то силе (а мы с вами знаем — какой!) эти люди пытались донести до нас правду о жопе! Они ходили по городам и весям и звенели своими мудями, возвещая о новой эре — эре жопы.

— Интересно! Захватывающе! — воскликнул я.

— Юродивый так же необходим Русской церкви, как его секуляризованное отражение — Иван-дурак Это же любимый персонаж! Он всегда — прав! Понимаете? За дураками правда! За людьми неординарного абсурдного мышления! И эта любовь и вера в глупость вовсе не на пустом месте? Хотя по нашей логике, было бы правильнее, если бы это мнение родилось вопреки сложившемуся стереотипу. Но ведь именно юродивые на Руси обладали пророческим даром и способностью творить чудеса! К ним прислушивались! Прокопий предсказывает Божий гнев и великий град на Устюг. И столетия спустя мы можем видеть следы поваленного каменным градом леса в двадцати верстах от города. И святой Михаил из Клопского монастыря под Новгородом и Исидор из Ростова. Все эти юродивые, пахабы, имели провидческий дар. Причем, заметьте, что явление юродства, проявляющегося в демонстрации жопы, гениталий, публичного унижения — не было ограничено географией Европы. Оно было поистине всемирным, не знающим границ. Теоретик суфизма в исламе Мухаммад Али Ал-Термези к высшей категории святых относит тех, кто принимает осуждение — «малама». Доктрину «маламатийя» (тоже, что и юродство в христианстве) разработали впоследствии Абу Салих ал-Касар и Абу Йазид Тайфур ал-Бистами еще в IX веке… «Маламати» — это тот, кто сознательно напрашивается на осуждение людей, совершая по отношению к людям нечто провокационное, написано в персидском сочинении XI века «Кашф аль-Махджун». И что провоцирует людей на осуждение? Внимание! Демонстрация жопы и гениталий! Но самое главное! Это то, что только настоящие «юродивые» и «маламатийя» умели предсказывать будущее и совершать чудеса! Очевидцы и историки указывают на феноменальную способность Муса Шахи Сухаг вызывать дождь во время засухи!

Именно от бродячих дервишей, умеющих совершать чудеса, произошло нынешнее понятие «факир»! Многие формы индуистской духовности напоминают нам юродство. В частности адепты секты «пашупатас». Их стремление к бесчестью достигало высшей точки. Они могли запросто подрочить в храме в присутствии женщин!

— О Боже! — в ужасе закрыл я от стыда лицо руками.

— Да, юноша! Именно так! Брахман стоит выше дихотомии приятия — неприятия мира! Как вы это объясните? Но к сожалению люди так ничего и не поняли. И наступил эпоха яростной борьбы человека с проявлениями неземного мышления. Начались гонения на «дураков»!

Уже в XV веке по рекам Германии поплыли знаменитые Narrenschiffen — «корабли дураков». Города (а первым был Нюрнберг) стали избавляться от своих «сумасшедших». Со временем корабль дураков заняла клиника для душевнобольных. Между посланцами космического разума и социумом вырастали больничные стены, а значит — решить кто нормальный, а кто безумный, кто святой, а кто грешник — не представляется теперь возможным. В этом смысле очень красноречива этимология романского слова «cretin». В современно французском оно означает — слабоумный. Но восходит к латинскому «christianus». Не оттого ли что истинным христианином считался носитель юродства — истинного мышления? Вспомните слова Пелагия, сказанные еще в У веке. «Творение мира — дело Божьей мудрости. В ней при посредстве мудрости природной должен был постигаться Творец. Но поскольку люди Его не познали, им дана была глупость» Глупость — обратная сторона мудрости для постижения Загадки бытия! Обратная сторона! Вы меня понимаете? Голова — жопа! Обратная сторона!

— Понимаю! Жопа!

— Что такое сознание жопы? Это совершенно новый уровень восприятия и анализа информации! Вы понимаете, что мы зашли в тупик со своим научным сознанием!!! Вы это понимаете?

— Понимаю! — успокоил я его.

— Наука — это ни в коем случае не окончательная и не высшая форма общественного сознания!!! Существует более высокая форма сознания!

— Сознание жопы?

— Называйте это так! Хотя, конечно, для большинства людей это звучит эпатажно. Назовем его лучше — Надсознание! Постнаучное надсознание!

— Наднаучное надсознание!

— Отлично! Ведь от скольких заблуждений и догматов науки нам пришлось отказаться после открытия Альберта Эйнштейна! Вернера Гейзенберга! После революции в генетике, биологии! Мы уже по другому стали относиться к Библии, Корану и Ведам! Но на нашем пути стоят какие-то силы, препятствующие познанию. Значит, что-то мы делаем не так! А такое явление как мужской гомосексуализм? Это же противоестественное явление? Так?

— Думаю — да!

— Ведь согласитесь, что куда более естественно, когда мужчина оплодотворяет женщину, нежели другого мужчину! У него-то и органов для оплодотворения нету!

— Да вы меня не убеждайте!

— Так вы говорите, что жопа не старалась обратить на себя внимание? Вот пожалуйста живой пример! Педерастия! Человек!

Гляди! Жопа тебя зовет! Откликнись! В словаре Гезихия имеется более 70 выражений для определения педерастии и мужской проституции. Это в 4 веке до нашей эры! Но человек, вместо того, чтобы возмутиться и изучить явление явного отклонения поведения жопы, наоборот узаконивает сексуальные отношения между мужчинами! В Спарте педерастия — кинедизм вообще была старинным славным обычаем, боевой традицией! Вдумайтесь в слово — обычай! Великий Нерон состоял в браке с двумя мужчинами Спором и Пифагором! Тиберий, Калигула, Август и даже благородный Тит! Все были гомосеками! Коммод имел гарем из 300 мальчишек! А Гелиогабал!!!

— О! Не говорите мне о Гелиогабале! Меня сейчас вырвет! Это ужасно! Такого педераста не знала история!

— Попейте воды! Малькиадос! Принесите воды! А лучше — граппы!

Или — текилы!

— Да-да! Текилы лучше! — подтвердил я.

— Успокойтесь! — Учитель погладил меня по спине. — Вам конечно не терпится узнать о результатах опытов, проводимых в лабораториях Менгеле? Во первых, одним из важнейших открытий того времени было уже то, что Менгеле стал исследовать жопу отдельно от остального тела. Оказалось, что после остановки сердца и кровообращения, жопа остается жить довольно длительное время. То есть она черпает силы из отдельных энергетических ресурсов! Отдельная энергетическая система жизнеобеспечения! Это уже одно из главных доказательств того, что жопа жила отдельно в начале эволюционного развития. Далее встал вопрос о характере взаимоотношений человеческого организма и жопы. Обусловленной стремлением к совместной деятельности. Включающий в себя обмен информацией, выработку единой стратегии взаимодействие и понимание. Обмен информацией жопа осуществляла доступными знаковыми средствами однако человек в силу своей ординарности своего мышления, не воспринимал эту знаковую систему. Вы когда-нибудь прислушивались, к тому, что пытается сказать вам ваша Жопа?

— Моя? Нет! К сожалению, к своей я не прислушивался. Нет пророка в своем отечестве. Зато вот чужие жопы мне говорили о многом!

— Попытка жопы навязать свою знаковую систему выступает в данном случае как форма жизнедеятельности, следует очевидно говорить о специфичности задачи жопы — найти единую знаковую систему с человеком, доля обмена информацией! Ведь жопа обладает феноменальным запасом генетической памяти, огромным запасом культурной и научной информации. И кто знает, если бы мы поняли язык жопы, мы сегодня не были бы, как говорится в жопе! Простите за каламбур!

— Прощаю!

— Жопа достигла лишь некоторых аспектов межличностного общения с человеческим организмом на уровне регуляционно-коммуникативном уровне. Однако синдикативную функцию, функцию сплочения — жопе выполнить не удалось. Вернее — человек не захотел прислушаться к жопе! И как следствие — невозможность осуществления фиксации места каждого участника отношений в системе ролевых, статусных, связей. Системы организации пространства, и интерпретации межличностного восприятия причин и мотивов поведения как человека, так и его жопы. В частности отклонений Каузальной атрибуции жопы от логических норм под давлением субъективных мотивационных факторов… Например, когда срать хочется! Это явление адекватно реальному вкладу в результат деятельности как жопы, так и человека! Мы отдаем себе отчет, что информация полученная нами недостаточна для адекватного взаимодействия и нуждается в достраивании. Как ведет себя жопа лишившись человека? Как ведет себя человек без жопы? Любопытно вам узнать? Самое страшное — человеческий мозг без жопы лишается способности анализировать! Знаете почему? Потому что не хватает памяти!

Знаете как в компьютере? Не заложена программа! Недостаток информации! Мозг содержит только информацию полученную в процессе жизнедеятельности! Опыт прошлых поколений сохраняется в файлах, которые записаны в жопе! Информация человеческого мозга становится совершенно бесполезной, поскольку нет ключа для ее расшифровки! Нету! Она записана на недоступном языке. А пароль в жопе!

— Но ведь и жопа без человека тоже бессильна!

— То-то и оно-то! Но человек не прислушивается к жопе и использует ее потенциал только на 0,4 процента. Всего 0,4 процента! Вы понимаете насколько это ничтожная часть? Есть отчего жопе прийти в отчаяние! Ведь оттого, что человек не идет с ней на контакт, страдает в первую очередь она! Существо высшего порядка! Ей мешает человек. Тупое животное, не желающее понять свою мудрую жопу!

— Если она так мудра, то отчего она не подскажет человеку?

— А вы ее слушаете? Вы к ней вообще когда-нибудь прислушиваетесь?

— Честно говоря — не очень… Я языка не знаю! — оправдался я смущенно…

— Да вы и не пробовали… А вообще — в последнее время с развитием военно-технического потенциала Земли, возникла серьезная опасность уничтожения земной цивилизации вместе со всеми живущими здесь жопами. Поэтому жопы, живущие вне Земли, в последнее время проявляют заметную активизацию. Кстати, то, о чем писали газеты, о ваших каких-то там встречах с металлическими цилиндрами и прочее — это и есть ни что иное, как резиденты внеземных жоп.

— А чего они хотят?

— Им важно забрать часть наиболее продвинутых жоп с собой, для размножения.

— А как жопы размножаются там, в других мирах?

— Очень просто! Делением! На две половинки!

— Но одна ягодица — это уже не жопа!

— Жопа, жопа! — успокоил меня доктор. — Вторая потом прирастает! Хотя, вы знаете, главная задача — это все же подсказать человеку выход из положения! Указать ему путь к спасению! Но пока результатов нет. Как еще ему подсказывать! Она и пердит! И зовет его, и кричит, и поет! Вы слыхали как поет жопа?

— Нет.

— О! Ну что же вы молчите! — профессор всплеснул руками укоризненно. — Хотите послушать?

— С удовольствием!

Учитель встал ко мне задом, подоткнул свой пурпурный шлафрок, поднатужился, крякнул натужно и неожиданно в воздухе раздалось мелодичное пение. Звук, извлекаемый Учителем из жопы, чуть-чуть напоминал звуки окарины, голос Айгу Сумак, индейского шамана: протяжный и изменчивый, как мир. (Песня жопы в исполнении профессора. Исполняется впервые! К сожалению формат романа не позволяет передать такое неземное явление, как песню жопы. Но надеюсь, что кинематографическая его версия будет более информационно емкой! Я, признаться с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.)

— Скажите, о, Учитель! — обратился я, сложив руки на груди, как только стихли последние звуки Песни песней. — А как жопа относится к предательству? К адюльтеру?

— Отрицательно! Жопа не прощает измены! Она очень нравственна и даже где-то — романтична! Жопа, приятель, это и есть носитель моральных свойств человека. Человек рождается с заложенными в нем моральными установками. Но жизнь и социальная среда вносят коррективы в эти установки!

— Ну и как же теперь, после всего, что я узнал, дальше жить, учитель? — спросил я.

Перейра посмотрел на меня своими добрыми глазами, погладил по вихрастой голове. Вытер руки о свой пурпурный хитон и сказал со вздохом:

— Жить надо в согласии с собой и со своей жопой. Она подскажет, и как достичь согласия! Прислушивайтесь почаще к ней, к ее голосу! И главное, распространяйте Знания о жопе повсюду, куда вас занесет судьба! Не бойтесь! Рассказывайте людям Правду! И не смейтесь над жопой больше никогда! Слышите? Никогда!!! — Я понял, учитель! Никогда!!! — после этих слов я преклонил колени и поцеловал краешек его пурпурного одеяния…

Александр Шленский Дамоклова жопа

В один из ненастных осенних вечеров, мрачных, как профессия патологоанатома, в Курпянском Государственном Медицинском Университете (который в советские времена, как и многие другие учебные заведения, назывался скромнее, и был просто Курпянским мединститутом), читалась лекция по организации и тактике медицинской службы для преподавателей — офицеров запаса. Большинству из присутствующих было не более сорока лет, и они окончили этот же Курпянский мединститут лет десять или пятнадцать назад, ухитрившись всеми правдами и неправдами прибиться к какой нибудь кафедре, вместо того чтобы лечить в провинции пролетариат от трудовых увечий (из которых главным несомненно было хроническое отравление суррогатами алкоголя). Сидевшие в аудитории, конечно же, помнили друг друга еще с тех советскокомсомольских времен, когда они были веселыми и неунывающими раздолбаями-студентами. Хотя все давно уже остепенились, то есть, завели себе или солидное брюшко, или бородку, или костюм-тройку, или просто кандидатскую степень — очень часто промелькнувшее выражение лица или вырвавшееся, еще незабытое прозвище, или даже интонация в голосе заставляли вдруг почувствовать себя конспиратором, скрывающим нечто сугубо тайное, не подлежащее разглашению. И вот теперь, сидя поздним вечером в небольшой аудитории на военной кафедре, каждый вспоминал свое студенческое прошлое.

Начавшись со случайной, неясной ассоциации, воспоминания неожиданно крепли, становились реальными, объемными, цветными и почти осязаемыми, как будто все происходило только вчера. Но странное дело — чем ближе подступали воспоминания, чем реальнее они становились, тем дальше они отодвигались, как остатки взволновавшего душу сна, который еще помнится до мельчайших деталей, но уже никогда не приснится во второй раз. Непрошенные кадры из свежих событий, которые еще не утряслись в голове, вдруг прорывались между воспоминаниями юности и беспощадно показывали — на фоне себя еще юного — себя уже теперешнего, совсем другого — другого даже не столько снаружи, сколько изнутри. И тогда становилось неотвратимо ясно, что ощущение вечности навсегда ушло из внутреннего я, что звездная пыль в душе растаяла тихо и незаметно, и от этого между нынешним я и тем недавним я из студенческих воспоминаний вырастал неприступный барьер, от которого уже никогда не избавиться.

Как все-таки странно устроена жизнь! Вроде, ничего и не изменилось, и постареть еще не успели, а что-то уже не так.

Можно, конечно, выпить с друзьями как прежде, можно иногда в меру и попошлить, и схохмить, а все-таки так, как раньше, уже не покуролесишь. Ах, как много становится недосягаемым без этой волшебной звездной пыли в душе!. И это не потому, что нельзя делать того, что раньше, так, как делал это раньше. Даже не потому, что будет это выглядеть глупо и «не по летам», — а потому что радости, такой как раньше, это уже не принесет. Жизнь ушла вперед, и юность сдана в архив.

А вот запах в аудитории стоял все такой же, и лекционные скамейки почти не изменились — они все так же были исписаны, изрезаны и изрисованы счастливыми и не ведающими своего счастья обладателями юных душ и тел, вот только надписей на английском языке значительно прибавилось. Падение железного занавеса ознаменовалось приобщением молодежи к иностранной культуре, в результате чего часть непатриотично настроенной молодежи сменила родной…(трах) на импортный fuck. Странно, но наивные рисунки наиболее важных, с точки зрения студентов, частей человеческого тела и соответствующие надписи под ними оказывали магическое действие на сидевших: непристойные граффити дергали в душе какие-то струны, как-то помимо воли оживляли память, плавно и незаметно отрывали от действительности и переносили в то незабываемое время, когда комплект из двух бутылок дешевого портвейна, ласковой подружки и ключей от пустующей квартиры давал сутки абсолютного и беспредельного счастья, которое еще можно было немного продлить и пережить во второй раз, рассказывая в курилке друзьям о самых трагических или ударных моментах недавно пережитой нирваны.

Конечно, никто не отменял ни секса, ни алкоголя для тех кому за тридцать или за сорок, и действовали они еще вполне благотворно, но, опять-таки, совсем не так, как раньше. Что-то неведомое и недоброе произошло в организме. Пропала бескрайность чувства, исчезло ощущение полета среди звезд в таинственную и манящую бесконечность. Подносишь ко рту яблоко, и вдруг, еще не сделав первого укуса, понимаешь, что оно, в сущности, уже съедено, и ясно представляешь себе огрызок. Вкус яблока остался прежним, но невольно думаешь о том, сколько их еще осталось в твоей личной корзине. Раньше таких мыслей не было. Как точно выразился чей-то больной, прежде чем перейти из трепетных рук врача в надежные руки патологоанатома, все уже посчитано.

Вообще медицину нельзя назвать точной наукой, но считать в ней приходится очень много. На задней скамейке описываемой аудитории сидел, скучая, старший преподаватель кафедры анестезиологии/ реаниматологии Валера Юмашев, который однажды привел в шоковое состояние партийное руководство института, посчитав число дыханий выступавшего по телевизору К. У. Черненко и заявив вслух, что по всем медицинским канонам, жить генсеку осталось два понедельника.

Между тем, первый час подходил к концу, и майор Лосев мрачно рассказывал о том, какими осложнениями грозит России вступление Польши в НАТО. Я слушал лекцию в четверть уха, и у меня никак не выходил из головы вновь поступивший больной, которого я демонстрировал студентам как случай болезни Паркинсона, но интуиция мне говорила, что что-то в нем не так, и не худо бы завтра же сводить его к Диме в отделение нейрохирургии — исключить новообразование. Майор Лосев тем временем уже говорил о том, как трудно в нынешние времена сохранять в войсках дисциплину и боеспособность. Потом, взглянув на часы, майор объявил: — Перерыв! Товарищи офицеры запаса, распишитесь в журнале. В течение следующего часа я расскажу вам… — тут голос его пресекся, он кашлянул, помотал головой, страдальчески опустил углы рта и неожиданно пробормотал, — Э… да что я вам не расскажу, все равно сидим мы все в глубокой жопе! — Майор устало вынул сигарету и зажигалку, сунул сигарету в зубы, поправил китель и ссутулившись вышел из аудитории. Федя Апраксин, проктолог, сделал обиженный вид.

— Ну почему, как что-нибудь возвышенное, так говорят непременно про сердце, а как дело дрянь, так обязательно поминают жопу! — с большим сердцем произнес Федор.

— Федя, не кипятись, вообще не принимай это на свой счет, — сказал я, — Ты специалист не по жопе, а по прямой кишке.

— А что-же тогда такое жопа? — спросил кардиолог Алеша Панюшкин, крутя в руках вотчаловский фонендоскоп на манер нунчак, — В чем разница, кроме названия?

— Не могу сказать точно, но в чем-то разница есть — сказал преподаватель философии Вадик Мирошников, выпускник МГУ. Может быть, в размере: в жопе, как видите, может сидеть вся Россия, а в прямой кишке — только разная медицинская мелочь вроде глистов или геморройных шишек.

— Вадим Викторович прав, — вмешался травматолог Коля Прокопенко. Разница даже больше. Вот тут, где я сижу, написано Кильдей, иди ты в жопу!. Видите, в прямую кишку идти нельзя, а в жопу, как ни странно, — можно! Так що ж це таке — жопа?

— Давайте подойдем к вопросу научно, — сказал Вадик, — прежде всего нужны точные дефиниции. Например: Жопа — это анатомическое образование, бла-бла-бла…

— Лёня, светоч ты наш науки, проснись, это к тебе! — произнес басом нейрохирург Дима Трибунский. Он уже вынул свою трубку и табакерку и собрался было идти в коридор, но при последних словах задержался. Лёня Райбман подскочил и протер глаза, в которых на краткое мгновение мелькнуло выражение испуга, впрочем, вполне понятное — я сам когда-то засыпал на лекциях и просыпался от окрика преподавателя. У Лёни был трудный период в жизни: днем он преподавал нормальную анатомию, а ночью помогал жене нянчить шестимесячную дочь, поэтому он дремал всегда, когда обстановка не требовала бодрствовать.

— Что такое, в чем дело? — засуетился Лёня, пытаясь прогнать остатки сна.

— У нас тут небольшой консилиум возник, — сказал я. Закончи, пожалуйста, формулировку: Жопа — это анатомическое образование/орган/система и так далее.

— Ребята, я что-то вас не пойму! Вы что, в детство ударились?

— Леонид Моисеевич, не выпендривайся! — пророкотал Дима, поколачивая трубкой по ногтю большого пальца. — тебя как специалиста просят дать точное определение предмету.

— Да нет такого предмета в курсе нормальной анатомии! — решительно сказал Лёня.

— То есть, как это нет? — спросил кто-то из мужиков из дальнего угла. Послышались еще голоса, чувствовалось, что вопрос начинает волновать уже многих.

— Да вот так, нет и все тут! — ответствовал Лёня, — Вам что, нормальную анатомию надо уже заново читать? Прямая кишка есть, есть ягодицы, есть промежность, есть, наконец, анус, а жопы, как таковой нету, и вам это не хуже моего известно.

— Ну так, может быть, надо ввести в нормальную анатомию новое определение: Жопа — это система органов, состоящая из ануса, прямой кишки, ягодиц и части промежности?

— Почему только части?

— А потому что другая часть наверняка относится не к этой вашей жопе, а к гениталиям, в их вульгарном понимании, — ответил Николаю Лёня, который, похоже, начал включаться в научный диспут.

— А все-таки, мужики, вы с ума посходили, нашли тоже тему для дискуссии…

— Это не мы, это товарищ майор тему определил, сказал я, сделав невинно-стыдливое лицо, — у меня это выражение хорошо получалось и, кстати говоря, оно очень нравилось девушкам.

Дерматовенеролог Саша Беседин вдруг оживился и тоже подал голос:

— У меня недавно больной балагурил в курилке: Колька! От влагалища до жопы сколько? Спроси у Верки! Она знает все мерки!

Это что, мужики, подсознание работает?

— Конечно, подсознание, — сказал Вадик., вся страна к этому идет, да вот все никак мерки не определит… стоп! Не канает!

— Что не канает? Почему? — спросил Алёша.

— Да потому, что мы сужаем понятие, а это недопустимо, — Жопа — это не просто анатомическое образование, это гораздо более широкое понятие.

— Ну, это у кого как, — хохотнул Шура Беседин.

— Саша, я имею в виду не ширину жопы, а широту понятия, — терпеливо объяснил Вадик.

— Это для тебя жопа — понятие, потому что ты философ. А для Федора жопа — это просто жопа, — не сдавался Саша.

— Саша, ты ошибаешься, — сказал Федя. Это для тебя жопа — просто жопа, а для меня это хлеб насущный!

— Я тут недавно сыну книжку купил, — вдруг подал голос реаниматолог Валера. Автор — француз кажется, Луи де Бройль, название забыл. Короче, физика для чайников. Решил сначала сам почитать. Так вот, там написано, что была некогда среди физиков большая распря по поводу электрона — частица это или волна.

— Ты это к чему? — спросил Коля.

— Помолчи, Перелом Дюпюитрена, вдруг вспомнил старую кличку Шура Беседин, — дай Валере досказать.

— Электрон ведет себя то как частица, то как волна, ну вы помните, по физике учили, — продолжил Валера, — И из-за этого физики чуть не передрались. Так вот, Нильс Бор решил тогда помирить мужиков и предложил принцип дополнительности. То есть, в зависимости от обстановки, можно рассматривать электрон то как частицу, то как волну, но не как то и другое сразу. Дошло?

— Валера, ты гений! — воскликнул Вадик. Давайте попробуем применить к жопе принцип дополнительности, как Бор применил его к электрону.

— Так це ж не электрон, це ж жопа, — сказал Коля с мягким, убеждающим украинским акцентом.

— Так и ты, Коля, не Нильс Бор, — сказал я.

— Логично, — согласился Валера.

Мне вдруг показалось, что меня изнутри укусила неизвестно откуда забежавшая бешеная змея, причем укусила прямо за мозг, и он в ответ изверг фонтан мыслей и слов. Я говорил и при этом как бы глядел на себя со стороны, не понимая, откуда берутся эти мысли и слова:

— Ну что, вроде, все получается в масть! — начал я, — Можно прямо хоть сейчас основать квантово-анально-релятивистскую анатомию и физиологию с комплексным применением принципа дополнительности. Куда там электрону до жопы! Жопа, хотя и округлая, но гораздо многограннее электрона. Вот смотрите: когда мы говорим «иди в жопу», то имеем в виду большую прямую кишку повышенной эластичности, в которую может поместиться отдельно взятый человек, свернувшийся во внутриутробную позу. Когда мы говорим «дал по жопе», то имеем в виду крестец с копчиком, ягодицы, в общем человеческий зад. А когда мы говорим «сидеть в жопе», то жопа — это уже нечто другое, огромное и ужасное. Представьте себе наглухо запертую пещеру, в которой сплошь лежат экскременты, дурно пахнет, отсутствует мебель, не работает телефон и горячая вода, и никто не дает ни выпить, ни закурить, и некому пожаловаться. Вот это и называется — сидеть в жопе.

Или еще вот — когда мы говорим «эх ты, жопа!» или «здравствуй, жопа, Новый год!», то жопа мыслится не просто как жопа сама по себе, а как наиболее выразительная противоположность голове, своего рода антипод головы, такой же округлой формы, и ягодицы напоминают отвислые щеки, а анус можно принять за рот, но открывается этот рот только, чтобы испортить атмосферу, а не выразить мысль.

С задних рядов зааплодировали, а Дима сказал цитатой:

— Хорошо излагает!

— С другой стороны, — продолжал я с воодушевлением, — жопа — это еще и некий приниженный эквивалент человеческой жизни, как живот, только как-то уж совсем трусливой и неблагородной жизни. Вот мы говорим про героя с пафосом, положил за родину свой живот, а с другой стороны, мы говорим про труса: спасал свою жопу. Понятна разница? А еще жопа — это наиболее уязвимое место, что-то типа ахиллесовой пяты. Ведь не просто так говорят «взять за жопу» или «поймать за жопу». И вот мне еще непонятно, когда человеку предложили что-то, что ему не нужно, и при этом его разозлили, то он часто говорит «засунь это себе в жопу!». Почему именно засунуть в жопу, а не просто выкинуть на хрен?

— Миша, так то ж очень просто, — ответил мне Коля. Выкинуть на хрен.

— Это ведь так, чисто фигурально, это не угроза. А вот засунуть в жопу… Мне пару лет назад пришлось на дежурстве лечить одного грузина, которому какой-то добрый человек засунул в прямую кишку литровую подарочную бутылку армянского коньяку Ереванского разлива, пять звездочек, представьте себе, полную, еще не откупоренную. Представляете, каково было ее вынимать, не вывернув при этом кишечник наизнанку?

— Ну и что? — спросил я, немного придя в себя после неожиданного укуса и собственного выступления.

— А вот то, что засунуть вещь в жопу означает доставить человеку двойную неприятность — одновременно и как владельцу вещи, и как владельцу жопы, — разъяснил Вадик, — Как ты думаешь, Миша, пил потом тот грузин свой коньяк?

— Не пил, — ответил за меня Николай. Он потом бутылку отмыл в туалете и оставил так скромненько на подоконнике. А нам принес из машины другую. Я забыл сказать, что он к нам с этой бутылкой в заднице приехал на своей Волге, и при этом сам сидел за рулем. Редкостных размеров был мужчина. Ну, мы чистую бутылку в ординаторской оприходовали, потом показалось мало, послали гонца в туалет…

— Дааа, не брезгливый народ — врачи! — заметил Алексей, и фонендоскоп в его руке описал косую линию, со свистом разрезав воздух.

— Да только бутылки той там уже не было — больные сперли, — закончил рассказ Николай.

Помолчали. На задних рядах кто-то натужно закашлял. Скрипнула дверь, и в аудиторию вбежал Борька Мелешин с кафедры рентгенологии: он вышел покурить еще до начала нашего дурацкого диспута. Борька быстро вбежал на кафедру и помахал рукой, привлекая внимание:

— Мужики, у меня жопа стряслась — позвонил жене, а она плачет в трубку, мол, как кстати ты позвонил, какая-то сволочь сбила замок в гараже. Украли новую резину для «Москвича» и электродрель вместе с трансформатором. Хорошенькое «кстати»! Так что я поехал — надо милицию вызывать, протокол и так далее. Борька протопал к выходу и исчез, хлопнув дверью.

— Вот! Это то самое, что у меня вертелось в голове всю дорогу!

— сказал Андрей Тюренков с кафедры спортивной медицины. Ведь жопа — это не только предмет или вместилище, а еще и…

— Сералище, — подсказал Шура Беседин.

— Не сералище, а верзалище, — поправил Дима.

— Да нет, — сказал Андрей, — Жопа — это еще и скверное событие или, вернее, даже не просто событие, а скверный поворот дел. Сами слышали, только сейчас человек сказал. Когда говорят «жопа стряслась», это похуже, чем просто порезаться бритвой с похмелья.

— Смотря как порезаться, — заметил Коля. У меня мужик чуть не умер от кровопотери после такого пореза. Полтора литра крови, пришлось в него влить. Правда, ему жена помогла порезаться.

— Это как это она ему помогла?

— Да как, очень просто. Пока мужик брился и похмелялся одеколончиком, она собрала вещички и говорит: все, мол, пей дальше один, я к матери ухожу и детей забираю. Ну, он с бритвой — и на нее, а она говорит, вот и хорошо, лучше сразу убей, чем так дальше жить. Ну он долго не думал, да и резанул себе вгорячах.

Я подумал и возразил:

— Ты понимаешь, Николай, это все равно не жопа. Мужик еще и испугаться не успел, и уже либо выжил, либо помер, а хуже уже не будет. Разве только шрам останется, да кого этот шрам волнует.

— Миша прав, — поддержал Вадик. Жопа — это не просто скверное происшествие, а целая цепь нехороших событий, когда одно скверное событие закономерно влечет за собой другое, еще более скверное, и при этом обстоятельства таковы, что ни предотвратить, ни убежать — короче, сделать ничего нельзя. Только ждать и молиться, если в Бога веришь.

— А если не веришь? — спросил я?

— Ну, тогда материться, — сказал Николай, — Многие мои больные только тем и спасаются.

— Молиться или материться — это, в общем, одно и то же, — задумчиво сказал Вадик. Я тут прочитал пару книжек по психологии. Так автор утверждает, что психологический механизм почти идентичен. Клясться, ругаться, молиться… Да, так вот, про цепь событий, чтобы закончить. Жопа страшна не теми событиями, которые уже произошли, а тем, что ты принужден сидеть и ждать, пока произойдут последующие, еще более скверные вещи, которые ты бессилен предотвратить.

— Дамоклов меч, — тихо произнес я вполголоса, сам не зная почему. Откуда-то вдруг выплыла эта аллегория.

— Можно и так сказать, — ответил Вадик, — С той лишь разницей, что меч падает один раз, и тебе крышка. То есть, Дамоклов меч — он как одноразовый шприц. Ну ты сидишь под ним, потеешь от страха и ждешь, что он вот-вот, но пока он не упал, с тобой ничего плохого не происходит. А вот Дамоклова жопа сваливается на тебя постепенно, частями, и придавливает тебя все сильнее и сильнее, пока либо не задавит совсем, либо ты в нее не сядешь, в том самом смысле как Миша это красиво описал про ту пещеру с дерьмом. Дамоклов меч убивает сразу, а Дамоклова жопа — постепенно, так чтобы сперва помучиться.

— Ишемическая болезнь сердца и повторный инфаркт миокарда, — пробормотал вдруг Алексей, крутанув фонендоскопом в воздухе, совсем как Брюс Ли.

— При чем тут ишемическая болезнь? — не понял Вадик.

— А это иллюстрация этой вашей Дамокловой жопы, — ответил за него Валера, — Когда эта жопа еще только висит над головой или падает частями, больной лечится у Алексея, а когда она свалилась и придавила как надо — тут уж больной попадает ко мне, в реанимацию, Алеша, не в обиду тебе будь сказано.

— А где наш товарищ майор? — вдруг спросил Валера, посмотрев на свои карманные часы — наручных он не признавал, — Миша, ты там ближе всех к выходу, поди узнай.

— Я поднялся и прошел в преподавательскую комнату. Когда я открыл дверь, мне в лицо ударил резкий сквозняк и запах осенней прели. Майор Лосев сидел на подоконнике перед раскрытым настежь окном, с расстегнутым кителем, и дышал хрипло и тяжело. Лицо у него было неестественно бледного цвета, а по лбу, несмотря на осенний холод, сбегали крупные капли пота. Одной рукой майор подпирал голову, а другой пытался растирать себе грудь. На его лице застыло выражение растерянности и испуга. Я всегда ношу с собой пачку сигарет для хулиганов и для девиц, любящих стрельнуть сигаретку, а для хороших людей таскаю в кармане нитроглицерин в капсулах. Я вынул капсулу из коробки, положил ее под язык майору, который уже начал терять сознание, стащил его обмякшее тело с окна, уложил на пол и пулей полетел обратно в аудиторию.

— Леха! Быстро в преподавательскую! Дима, у тебя сотовый в кармане — вызывай спецов!

— Кого именно?

— Кардиологов. От линейки толку уже не будет.

Ребята ломанулись в дверь, я пошел следом, достав на всякий случай свой неврологический молоточек. Когда я зашел в преподавательскую, Алеша с Валерой уже освободили майору грудную клетку и лихо делали непрямой массаж с искусственным дыханием. Я свернул из кителя тугой валик и подложил его майору под затылок.

— Анатолий Константинович, вы меня слышите? — проорал я майору прямо в ухо.

— Брось, Миша! — сказал Валера, утирая пот рукавом, — В грудной клетке тишина. Либо фибрилляция, либо асистолия, он сейчас уже с ангелами разговаривает.

Дима ходил по коридору, выразительно помахивая часами и посматривая на дверь лифта. Наконец дверь открылась и спецы в ядовито-зеленых халатах вывалились в коридор, волоча с собой положенный спецам боекомплект. До чего все-таки полезная штука дефибриллятор! Без него запустить остановившееся сердце — это все равно как открыть консервную банку без ножа. Спецы попались опытные: они в мгновение ока подключили аппаратуру, виртуозно ввели адреналин внутрисердечно и запустили сердце с первого же разряда. Майор начал потихоньку оживать, лицо его чуть-чуть порозовело. Алексей держал в руках пленку с его кардиограммой и вскоре объявил нам, что там сравнительно небольшой инфаркт межжелудочковой перегородки, и прогноз для жизни, в общем, благоприятный. Пока майора погружали на носилки и уносили в лифт, кто-то успел рассказать, что у майора застрелился друг, с которым они проучились бок об бок все годы в военном училище. Позвонила его жена, вернее уже вдова и сказала, что мужу не выплачивали жалование в течение семи месяцев, а потом объявили, что часть расформировывают, а офицеров, скорее всего, уволят в запас, и что она нашла его с пистолетом у виска, и рядом лежала записка, в которой он просил у нее прощения за малодушное решение всех жизненных проблем. У майора Лосева был в кармане билет на поезд, он собирался отчитать положенную лекцию и ехать на вокзал, чтобы утром быть на похоронах. И вот, вместо этого, чуть не угодил на собственные похороны. Николай с Димой пошли помогать спецам заносить майора в машину. Мы остались стоять в коридоре. Никто больше не вспоминал наш нелепый диспут. Прежде чем разойтись, мы пожали друг другу руки и переглянулись. У всех в глазах мелькала одна и та же мысль, но никто не решился высказать ее вслух.

Я ехал домой, и троллейбус выл мотором, как раненный зверь. Сердце глухо ударяло изнутри по грудной клетке, как это бывает в первый раз перед прыжком с пятиметрового трамплина. Я время от времени крутил шеей, пытаясь освободить ее от чьей-то жестокой хватки, но хватка не ослабевала. Когда я зашел в квартиру, жена Люся уже спала. Я выпил стакан компота, не включая света, разделся и забрался в постель. Люся свернулась калачиком и, не просыпаясь, прижалась ко мне теплыми и мягкими филейными частями. Я повернулся на бок, обнял Люську за талию, и почувствовал, как будто у меня внутри чья-то милосердная рука выключила сигнал тревоги. Страшная Дамоклова жопа, державшая меня за горло всю дорогу домой, понемногу отступила и исчезла в бескрайнем пространстве, и это пространство все ширилось, расступаясь до самых дальних уголков радиогалактик, а сам я как-то незаметно потерял возраст и вес, оторвался от земли и плавно полетел в нескончаемую даль, и вокруг меня закружилась, заискрилась и засверкала до боли знакомая звездная пыль вечно юной Вселенной.

Жопа Хэнка

(При попавшемся мне на глаза экземпляре этого текста значился только переводчик — Евгений Федорченко. Более сильного антирелигиозного произведения я не встречал, так что вполне возможно, что автор предпочел остаться неизвестным.)

Утром в мою дверь постучала парочка. Первым заговорил мужчина:

— Привет! Я Джон, а она — Мэри

Мэри: Мы приглашаем тебя с нами целовать жопу Хэнку!

Я: Простите? О чем вы? Кто такой Хэнк и с чего мне целовать его жопу?

Джон: Если ты поцелуешь жопу Хэнку, он даст тебе миллион долларов, а если нет — он выбьет из тебя все дерьмо!

Я: Это что, какая-то новая молодежная тусовка?

Джон: Хэнк — миллионер-филантроп. Он построил этот город. Хэнк его хозяин! Он может сделать, что хочет, а он хочет дать тебе миллион долларов, но не может, пока ты не поцелуешь ему жопу!

Я: Но это бессмыслица! Какого хрена…

Мэри: Кто ты такой, чтобы сомневаться во власти Хэнка? Ты что, не хочешь миллиона долларов? Неужели это не стоит того, чтобы поцеловать жопу?

Я: Может и стоит, но…

Джон: Тогда идем с нами целовать жопу.

Я: И часто вы целуете жопу Хэнка?

Мэри: О да! Все время!

Я: И он дал вам миллион долларов?

Джон: Нет! Мы получим деньги, как только покинем город!

Я: Так почему бы вам не покинуть город прямо сейчас?

Мэри: Нельзя покидать город, пока Хэнк не скажет, иначе он не даст тебе денег и выбьет из тебя все дерьмо!

Я: А вы знаете кого-нибудь, кто целовал жопу Хэнка, покинул город и получил миллион долларов?

Джон: Моя мать целовала жопу Хэнка годами. Она ушла из города в прошлом году. Я уверен, что она получила деньги.

Я: Ты с ней об этом говорил?

Джон: Конечно нет! Хэнк не разрешает это!

Я: Что же заставляет тебя думать, что ты получишь деньги, если ты никогда не говорил с тем, кто их получил?

Мэри: Но он дает тебе немного денег еще до того, как ты уйдешь из города. Ты можешь получить повышение, выиграть немного в лотерею, найти 20 долларов на улице…

Я: А при чем же тут Хэнк?

Джон: Существует определенная связь.

Я: Простите, но это звучит очень глупо!

Джон: Но ради миллиона долларов стоит попробовать. И помни, если ты не поцелуешь жопу Хэнку, он выбьет из тебя все дерьмо!

Я: Наверное, можно увидеться с Хэнком, обсудить детали…

Мэри: Никто не может видеть Хэнка, никто не может с ним говорить! Я: Как же тогда целовать ему жопу?

Джон: Иногда мы просто посылаем воздушный поцелуй и думаем про его жопу, иногда целуем жопу Карла, а он передает Хэнку.

Я: Какому Карлу? Кто такой Карл?

Мэри: Это наш друг. Именно он научил нас целовать жопу Хэнку.

Я: И вы ему поверили на слово, что Хэнк наградит вас, если вы будете целовать ему жопу?

Джон: Нет! Карл получил письмо от Хэнка много лет назад, где все объясняется. Вот копия письма, посмотри сам.

Джон протянул мне фотокопию:

«Целуйте жопу Хэнку и он даст вам миллион долларов, когда вы покинете город. Не злоупотребляйте алкоголем. Выбивайте все дерьмо из тех, кто вас не любит. Питайтесь правильно. Сам Хэнк продиктовал это письмо. Луна сделана из голландского сыра. Все, что говорит Хэнк, правильно. Мойте руки после туалета. Не пейте. Не ешьте острых приправ. Целуйте жопу Хэнку, или он выбьет из вас все дерьмо.»

Я: Это вроде бы написано на бумаге Карла?

Мэри: У Хэнка нет бумаги!

Я: У меня подозрение, что если проверить, окажется, что это почерк Карла.

Джон: Конечно. Хэнк ему продиктовал.

Я: Вы ж говорили, что никто не видел Хэнка!

Мэри: Много лет назад он говорил с некоторыми людьми.

Я: Если он филантроп, почему же он выбивает все дерьмо из людей, взгляды которых отличаются?

Мэри: На то воля Хэнка, а Хэнк всегда прав!

Я: С чего вы это взяли?

Мэри: Пункт 7 гласит: Все, что говорит Хэнк, правильно!

Я: А вдруг ваш Карл все это написал сам?

Джон: Так ведь пункт 5 говорит: сам Хэнк продиктовал это письмо. Кроме того, пункт 2 гласит: не злоупотребляйте алкоголем, пункт 4: Питайтесь правильно, а пункт 8: мойте руки после туалета. Все знают, что это правильно, значит и остальное верно!

Я: Но пункт 9 говорит: не пейте, что не согласуется с пунктом 2. А в пункте 6 — вообще бред про луну из сыра!

Джон: Пункт 9 просто поясняет пункт 2. А по поводу 6-го, ты ведь никогда не был на луне, откуда ты знаешь?

Я: Ученые доказали, что луна из камня!

Мэри: Но камень может запросто оказаться затвердевшим сыром.

Я: Незнание происхождения камня совсем не говорит о том, что это сыр.

Джон: Ученые могут ошибаться, но мы ведь знаем, что Хэнк всегда прав!

Я: Мы знаем?

Мэри: Конечно, из 5-го пункта.

Я: Ты говоришь, что Хэнк всегда прав, потому что так написано в письме. Письмо правильно, потому что его продиктовал Хэнк. Хэнк продиктовал письмо, потому что это написано в письме. Замкнутый круг — Хэнк прав потому, что он говорит, что он прав.

Джон: Наконец-то ты понял! Как приятно, когда кто-то начинает открывать душу и мыслить по-Хэнковски.

Я: Но… Ладно. А что насчет приправ?

Мэри краснеет.

Джон говорит: Приправы есть нельзя. Так сказал Хэнк!

Я: Что, ни перца, ни горчицы?

Мэри выглядит ошарашенной.

Джон кричит:

— Не говори такие слова! Все приправы — это хэнкохульство!

Я: Так что, нельзя есть капусту с майонезом?

Мэри затыкает уши:

— Я этого не слышала! А-а-а-а-а-а-а!

Джон: Это отвратительно! Только гадкие извращенцы могут такое есть…

Я: Я ем это все время. Мне нравится!

Мэри падает в обморок. Джон подхватывает ее и уходя орет:

— Если б я только знал, что ты один из них, я даже не тратил бы на тебя время! Когда Хэнк будет выбивать из тебя все дерьмо, я буду стоять рядом и, смеясь, считать деньги.

Я поцелую жопу Хэнку за тебя, майонезный пожиратель горчицы!

Ольга Балла

Рецензия на книгу:

Жан-Люк Энниг. Краткая история попы / Пер. с. фр. Е.Клоковой. — 

М.: КоЛибри, 2005, 222 с.

Жан-Люк Энниг, французский журналист, литератор и главный редактор культового журнала «Rolling Stones», известен своим интересом к эротическому аспекту дел человеческих: среди прочего, он создатель «Литературно-эротической энциклопедии плодов и фруктов» и труда под названием «Эротика вина».

Тема беспроигрышная. Тот случай, когда предмет уже сам по себе, одним звуком своего имени, способен тронуть читательское сердце. Да если бы в книге не было ничего, кроме названия, — ее бы и тогда покупали. Остальное можно с удовольствием домыслить самостоятельно.

Упреки в непоследовательности, неполноте, несерьезности-легковесности, в избытке стилистических красот и даже, о ужас! — в ненаучности своего труда Энниг уже успел получить. Удивительна все-таки человеческая неблагодарность. Да где вы еще столько эдакого прочитаете?! И вообще — посудите сами: возможно ли системно и педантично, не задыхаясь, не захлебываясь, не перебивая себя, не перескакивая с темы на тему, — возможно ли, спрашиваю я вас, спокойно и академично говорить о предмете, который так волнует воображение? Да что тут спрашивать. Конечно, нельзя.

Энниг радует глаз огромным количеством подробностей, вычитанных из классики, большей частью французской, и складываются они в картину поистине ошеломляющую. Этика и психология, философия и даже, не побоюсь этого слова, метафизика. «Мир, — рассуждает Энниг, ссылаясь на Жана Поля Сартра и Зигмунда Фрейда, — это царство дырок», — а попа, как известно, одна из них и где-то даже прообраз их всех. Попа столь же цельна и неисчерпаема, как само мироздание.

Леденящий душу, изобилующий зверскими деталями рассказ о том, что вытворяют медики с пациентами, желающими «исправить слишком выпуклые или жирные задницы» («в подобных случаях используют ягодичные протезы из плотного силикона», оставляя на попе неустранимые шрамы, или вводят пациенту под кожу в нужное место собственный его жир — а тот «тает, сохраняется не больше двадцати пяти процентов», «чтобы поддерживать форму, приходится каждые два-три года повторять впрыскивания»), — сменяется трогательным размышлением о верности попы своему владельцу. «Попе недоступна лишь пересадка — в отличие от сердца или почек она не может жить в чужом теле. Она принадлежит только нам — другой такой не найти. Она преданно сопровождает нас». Описание связанных с Нею гомоэро-тических сюжетов во французской фотографии второй половины XX века неожиданно переходит в кулинарный регистр: «Вообще-то очень непросто говорить о незрелых попах, не вошедших в возраст, но очевидно набирающих силу; о ягодицах, которые впервые пробуешь на вкус, и они кажутся горькими и сладкими одновременно, терпкими, как груши сен-жан, и шаловливыми, как рожки козленка». И наконец, автор обезоруживает нас чутким проникновением в душевную жизнь своей героини: «Юные ягодицы прекрасно знают, что в них есть нечто уникальное, звонкое, оптимистичное, но это не делает их наглыми. Напротив, они кажутся робкими, неловкими, неотесанными.

В них присутствует наивность, почти доброта».

Энниг знает о любимом предмете такие тонкости, которые и в голову не придут. Ему известно, что делает с попой «страх — в том числе страх смерти». Он знает и о посмертной Ее судьбе: «…умерев, она наполняется внутренним светом. Смерть ее возвышает и одухотворяет».

И кто бы мог подумать: даже такой внимательный биограф склонен иной раз Ее недооценивать. «Попа, — скромно замечает он, — не принимает активного участия в жизни». А вот это, мсье Энниг, воля ваша, неправда — каждой строчкой своего труда вы только и делаете, что доказываете обратное. Без Нее, похоже, ни одна из областей человеческой деятельности не могла бы состояться как следует.

Это касается и живописи: ведь ягодицы — «идеальная метафора тела», «гипербола, вмещающая его во всей своей полноте». И поэзии: Рембо, писавший «Е — белизна шатров и в хлопьях снежной ваты/ Вершина, дрожь цветка, сверкание короны» — имел в виду, по мнению ряда исследователей, именно Ее. Не обходится без попы и виртуальный мир: отдельное рассуждение посвящено Ее компьютерным образам.

Словом, «попка идет на прорыв и добивается успеха, как победоносная армия Цезаря, она проникает повсюду — в уши, икры, веки, колени, язык, глаза, руки, ноги».

Чтение этого насыщенного труда в конце концов оставляет в душе чувство, что попа — квинтэссенция человеческого. Да, человек — обращает наше внимание Энниг — единственное существо, у которого есть попа в полном смысле этого слова. Но более того: в каком-то смысле лишь Она у него и есть. Тем более что, как опять же уверяет Энниг, «можно сказать, что у человеческой самки — единственной из всех приматов — ягодицы есть почти повсюду».