Жрец поневоле-1

НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Вот мне исполнилось семь лет, (выгляжу я на двенадцать, а в последний год рост тела даже замедлился до нормального), и теперь молодому воину клана Тенгу, предстоит пройти обучение у мастера-наставника.

Вчера в день рождения, родители устроили настоящий пир, пригласили всех соседей, и задарили меня подарками вроде метательных ножей, новой одежды, и разумеется всякими вкусностями. Сегодня же, на рассвете, мама накормила сытным завтраком, вручила сумку со сменной одеждой, а отец помог закрепить на поясе перевязь с ножами, и проводил до дороги.

Казалось бы, что расстраиваться не из-за чего, ведь ухожу я всего лишь на другую сторону деревни, но по законам клана, родители не имеют права появляться рядом с домом мастера, и до тех пор пока обучение не будет окончено, ребенок оказывается отрезанным от семьи.

Что бы не расстраивать маму, за завтраком я старался вести себя как обычно, но то и дело горький комок подкатывал к горлу. Не знаю, чего матери стоило улыбаться мне, ведь в ее глазах плескались слезы…

— Не подведи нас, сын. — Отец хлопнул меня по плечу, и тут же развернувшись зашагал к дому.

Поднимаю взгляд к небу, такому далекому и прекрасному, моего лица касается порыв ветра, (словно пытаясь утешить и высушить влажные дорожки на щеках). Не знаю, что меня ждет впереди, но точно могу сказать, старая жизнь закончилась. Даже когда обучение у мастера подойдет к концу и я вернусь домой, это будет не тот дом, да и я стану другим…

«Расплакался как девчонка… позорище».

Через силу улыбнувшись, стираю с лица следы слез тыльной стороной ладони, и делаю первый шаг. Через пять минут неспешной ходьбы, оказываюсь перед створками высоких ворот.

Дом наставника, это длинное двухэтажное строение, окруженное дощатым забором. На огороженном участке есть огород, кузня, погреб, и еще множество подсобных строений, предназначение которых известно только хозяину. Прямо перед домом, размещена тренировочная площадка, где ученики отрабатывают приемы и занимаются медитацией, (а еще отец говорил, что там наставник порет непослушных детей). Стихийные техники, ученики отрабатывают в котловане за домом.

Бес стука толкаю ближнюю створку, которая легко открывается даже не скрипнув петлями. Захожу на огороженную территорию, и ворота за моей спиной шумно захлопываются.

На ступеньках перед домом стоит невысокий сутулый старик с длинной седой бородой и лысой головой, на его поясе висят ножны с парными мечами. Чуть впереди, выстроившись в шеренгу, каменными изваяниями, замерли два десятка мальчишек и девчонок, возрастом от восьми до четырнадцати, (в руках у каждого, какое-либо оружие).

Все, кто здесь находится, одеты в серые рубашки и черные штаны, и только наставник носит обувь.

— А вот и новенький. — Хмыкнул старик. — Ты опоздал. Хамура, покажи новичку, что старших нужно уважать.

Крайний парень, ростом не уступающий мне, а мускулатурой даже превосходящий, положил на землю ножны с полуторным прямым мечом, а в следующий момент, длинным прыжком сорвался в мою сторону. Его намерения, легко читались на лице: хищный оскал вызывал желание убежать, а блеск зеленых глаз, не оставлял надежды на пощаду.

Первый удар я принял на скрещенные руки, от второго успел увернуться, зато третий, (размашистый пинок), попал точно в живот. Пресс выдержал, а благодаря впрыснутым в кровь гормонам, даже боль почти не ощутилась, но от вложенной силы, меня отбросило где-то на полметра.

Противник наносил серии ударов, целя в болевые точки, но при этом стараясь не навредить, мне же оставалось только защищаться, укрывая самые уязвимые места, и надеясь поймать удачный момент для контратаки. После очередного пропущенного выпада, левая нога подогнулась и я упал на колено, в следующий миг, в сантиметре от носа просвистела босая пятка, и если бы не рефлексы выработанные на тренировках с отцом, то в самом лучшем случи, получилось бы отделаться легкой контузией.

— Достаточно. — Тихо произнес старик, и мой противник тут же отскочил назад, тут же заняв свое место в шеренге. — То что я видел… это отвратительно.

Ответить я ничего не смог из-за сбитого дыхания. Все, на что хватило сил, это вновь встать на обе ноги, и на всякий случай приготовиться к продолжению.

— Утренняя разминка закончена, всем идти на завтрак. — Все тем же тихим голосом, распорядился старик, после чего обратился уже ко-мне. — Шишио? Я помню твоих родителей… редкостные бездари. Надеюсь ты не пойдешь по их стопам, и приложишь хоть какие ни будь старания в тренировках. Можешь называть меня «мастер», или «наставник». Иди за мной.

Сойдя со ступенек, старик быстро зашагал к каменному строению, одной стеной прижимающемуся к жилому дому. Массивная деревянная дверь оказалась не заперта, и пройдя через нее, мы очутились в темной комнате, свет в которую проникал только через маленькое окошечко под потолком.

— Клан Тенгу, не владеет разрушительными техниками, у нас нет особого генома, дающего власть над необычной стихией, да и в рукопашном бою, мы почти всегда уступаем тем, кто выбрал подобную специализацию. Наша сила, это оружие, которое становится продолжением нашего тела, что позволяет достигнуть немалых успехов в его овладении. — Наставник обвел рукой помещение, и только теперь я увидел, что стены густо увешены различным железом. — Выбирай, но помни, что для воина Тенгу, клинок становиться больше чем оружием. Он пройдет с тобой всю жизнь, не предаст и не подведет, если конечно твой выбор будет верным. Ты ведь заметил, что все взрослые члены клана, никогда не расстаются с оружием?

— Э-э-э… нет. — Я стыдливо опустил взгляд, вспоминая, что отец действительно постоянно ходил с перевязью меча за спиной.

— Болван. — Беззлобно рыкнул старик, отвешивая довольно чувствительный подзатыльник. — Ты будущий воин, и должен подмечать любые мелочи, тем более такие важные. А теперь, выбери своего партнера, который пойдет с тобой по жизни.

— Но… как? Я же еще ничем не владею…

Еще один подзатыльник, (несколько сильнее первого), прервал рассуждения.

— Закрой глаза, и иди на зов. Ты — Тенгу, а это значит, оружие это часть тебя.

Решив больше не спорить, (уж больно тяжелая у старика рука), послушно выполняю инструкцию. Стоило векам опуститься, а сознанию отчиститься от посторонних мыслей как при медитации, и я действительно почувствовал, что меня куда-то тянет. Сделав несколько неуверенных шагов, вытягиваю руку к предмету, который словно мелко вибрирует…

— Ай! — Отдергиваю руку, прижимаю порезанный палец к губам.

— Идиот, глаза уже можно открыть. — С какой-то усталостью в голосе, произносит наставник, становясь рядом. — Интересный выбор.

Открываю глаза и смотрю на длинный обоюдоострый двуручный меч, очень похожий на «клеймор». Железная крестовидная рукоять, имела навершие в виде шара, исполняющего роль противовеса.

— Вот это рельса. — Выдохнул я, обозрев два метра закаленной стали.

— Хм… «рель-са». — Произнес наставник, словно пробуя слово на вкус. — Да будет так. Теперь это твой меч, и имя ему: Рельса.

Мою новую жизнь, можно описать единственной строчкой из старой песни: «теперь ты в армии на*уй!».

Каждый день начинался задолго до рассвета, и в течении десяти минут, мы должны были собрать постель, (состоящую из тонкого матраса, покрывала, и валика заменяющего подушку), а так же одеться, умыться, сходить в туалет, и построиться в шеренгу во дворе перед входом в дом. далее следовала общая разминка, совмещенная с упражнениями на правильное дыхание, а так же, выслушиванием лекции о свойствах чакры. Далее был общий завтрак, а затем учитель разбивал учеников на три группы по возрасту, и отправлял по разным заданиям.

Самые младшие, (я в том числе), первую пару часов занимались стиркой, мытьем посуды, мытьем полов и прочими домашними обязанностями. Средняя группа, те же два часа тренировала выносливость и контроль чакры, специальным комплексом упражнений разрабатывая источник внутренней энергии. Самые старшие же, отправлялись на «полигон», (спускались в котлован, расположенный за домом), и там уже отрабатывали контроль своих стихий.

После еще одного завтрака, следовала вторая совместная «зарядка», в конце которой ученики делились уже на две группы, младшая из которых отправлялась ремонтировать «полигон», а старшая приступала к спаррингам.

Во второй половине дня, (после обеда), учитель отводил несколько часов, что бы каждый его воспитанник мог поупражняться со своим оружием. Создавая собственные копии из воды и чакры, (увидев двух наставников в первый раз, я едва не решил что перегрелся на солнце, хорошо что старшие товарищи объяснили, что двойник создан при помощи специальной «техники» ниндзя), старик умудрялся уделить равное количество внимания абсолютно всем. Тот факт, что он одинаково хорошо владел железками самого разного вида, вызывал немалое уважение, хотя по собственному признанию, учитель является мастером лишь в бое на парных клинках.

После размахивания «Рельсой», я обычно плелся в столовую, что бы трясущимися руками глубокой ложкой черпать мясную похлебку. Еда была пусть и сытная, (а так же питательная), но ее вкусовые качества оставляли желать лучшего.

Не меньше часа в день, все мы отрабатывали складывание заковыристых «фиг», называемых «ручные печати». Всего, учитель показал шесть десятков разных знаков, упомянув при этом, что существует еще не менее тридцати «печатей», для каждой стихии.

Каждый день, вредный старик заставлял каждого из учеников выкладываться по полной, выжимая до капли все имеющиеся силы, но при этом, ни разу не приблизился к той грани, за которой тело и дух уже не укрепляются, а наоборот изнашиваются. На каждой тренировке, наставник требовал что бы мы чуть-чуть, (пусть на совсем незначительную мелочь), превосходили свои прошлые результаты, и как не странно, это получалось у всех.

Ковыляя к своей постели, (после восьмой по очереди порции похлебки), я думал что просто не смогу встать завтра утром, и мозг отключался, стоило только голове коснуться валика. Но вновь звучал гонг, призывающий учеников на разминку, и набравшееся за ночь сил тело, механически повторяя заученные движения, направлялось преодолевать новые испытания.

Каждую декаду, один день отводился для физического отдыха. После ежедневной разминки, мы все собирались в столовой, и учитель начинал рассказывать о географии мира, политике разных стран, других кланах ниндзя с представителями которых нам предстоит сражаться. Каждый подобный урок, сопровождался поучительной историей из личного опыта, которого старику было не занимать. Не забывал он и о письменности, счете, развитии логики, а так же, самых старших своих подопечных, обучал рисованию взрывающихся символов.

Я никогда не поверил бы, что бумажка с заковыристым рисунком на ней, может взорваться не хуже гранаты, если бы не видел этого своими глазами. Секрет оказался в том, что при нанесении символа на бумагу, в чернила необходимо было направлять чакру, (не стихийную). Рисунок, сам по себе, оказался «заклинанием отложенного действия», которое можно активировать, послав импульс своей чакры.

Из слов учителя нам стало известно, что где-то в мире есть клан рыжеволосых людей, называющийся «Узумаки», представители которого могут нарисовать на плоской поверхности практически любую технику ниндзя. Кроме того, они научились создавать из чакры разные барьеры, связывающие цепи, одним прикосновением могут оставить на коже символ, лишающий возможности управлять своей внутренней энергией, или даже обездвиживающий знак. А еще, мастера печатей, (так себя называют Узумаки), способны помещать трехмерные предметы, в бумажные листки.

На вопрос, «почему эти Узумаки, раз они такие сильные, все еще не правят миром?», наставник криво усмехнулся, и перечислил целый ряд недостатков клана рыжеволосых. Главной слабостью мастеров печатей, старик считал их отвратительную чувствительность к чужой энергии, из-за чего они часто попадают в засады. Многие враждебные кланы, специализирующиеся на сражении при помощи дальнобойных стихийных техник, просто не дают приблизиться, что бы использовать весь потенциал печатей. Так же, не смотря на огромные запасы чакры, силу и выносливость, эти люди весьма податливы для воздействий иллюзиями. Да и почти у каждого иного клана, есть своя сильная сторона, способная компенсировать преимущества воинов Узумаки.

— А в следующий раз, я кратко поведаю вам о кланах, владеющих необычными стихиями, после чего, на некоторых из них мы остановимся более подробно. — Заканчивая лекцию, заявил учитель.

Вот так, постепенно превращаясь в тренированные «машины смерти», мы узнали о мире, и таких кланах как Юкки, (повелители льда), Сенджу, (научившиеся управлять ростом растений), Абурами, (люди живущие в симбиозе с насекомыми), и еще о многих других. Отдельно следует упомянуть об обладателях необычных глаз, Хъюга и Учиха, (первые могли видеть на триста шестьдесят градусов вокруг себя, но не владели стихийными техниками, а вторые с одного взгляда копировали движения противника, и могли повторить увиденные техники).

После получения подобной информации, мне стало очень неуютно, ведь наш клан, (в сравнении с «монстрами» силу которых признают все соседи), кажется совсем маленьким и слабым. Но это возымело и положительный эффект, так как за тренировки, и я, и прочие ученики, взялись с удвоенным энтузиазмом.

Взмах, взмах, еще один… попытка ударить железным шаром в навершии, но водный клон ненавистного старика, мерзко ухмыляясь, нарочито лениво уклоняется от всех попыток его достать. После двадцатого по счету тычка палкой, изображающей меч противника, бросаюсь вперед и резко остановившись, используя инерцию движения, «выбрасываю» руку сжимающую рукоять меча вперед.

От рывка, последовавшего сразу за выпадом, суставы жалобно хрустнули, а по всей конечности прокатился приступ острой боли. Клон учителя, которого по всем законам справедливости должно было пронзить насквозь, безмятежно замер… стоя прямо на острие клинка.

— Ну, так тебе лучше видно мои ноги? — Насмешливо спросил старик, и больно ткнул палкой мне в лоб. — Неужели это все, чему я смог научить тебя за все эти месяцы?

— Грр! — Пускаю в оружие чакру ветра, но клон в последний момент успевает совершить сальто, отпрыгивая назад.

Только вот я не собираюсь давать ему возможность приземлиться, и до максимума разогнав свое восприятие, изо всех сил напрягая мышцы, бросаюсь вперед, и наношу очередной удар параллельно земле. Копия мастера почти смогла уклониться, но кончик клинка все же задел руку, заставляя воду потерять облик человека и расплескаться.

— Двадцать один — один. — Хмыкнул наблюдавший за боем учитель. — Еще немного, и ты выйдешь за границу в двадцать пропущенных ударов.

— Простите учитель. — Виновато опускаю голову.

— Ты еще не чувствуешь меч, как продолжение своего тела, но это скоро пройдет. — Попытался утешить меня наставник. — Но для этого, нужно намного больше практики. Так что, продолжим.

Несколько молниеносно сложенных «фиг», и рядом с учителем появляется его точная копия.

Я поудобнее взялся за рукоять меча, и попытавшись отрешиться от внешнего мира, бросился вперед…

Наша команда, (пять старших учеников), стоит за пределами деревни. Мы вооружены удобным и привычным оружием, одеты в серые рубахи и черные штаны, на ногах сандалии на тонкой подошве.

Мне недавно исполнилось одиннадцать лет, (хотя выгляжу я на все шестнадцать), и сейчас меня ожидает первое настоящее испытание в бою. Напарники, (четыре парня, младшему из которых исполнилось одиннадцать полгода назад), уже далеко не в первый раз покидают деревню, а потому почти не нервничают.

Вот из-за угла появился молодой мужчина, одетый в кожаную куртку и свободные штаны. На его плече висит ремень от ножен с кривым мечом, но не смотря на внешнюю беспечность, взгляд выдает собранного опытного воина.

— Ну что, молодежь, заждались? — Спросил сегодняшний командир нашего отряда.

— Никак нет. — Хором отозвались мы.

— Пфф, опять старик запугал своих учеников… — Мужчина почесал затылок левой рукой. — Ну да ничего, я из вас сделаю нормальных людей.

«Только мне стало непосебе от этого обещания?».

Оглянувшись на напарников замечаю, что они напряглись и готовятся рвануть в россыпную.

— Да не нервничайте вы так. — Командир широко улыбнулся, и можно было бы даже поверить в его дружелюбие, если бы он не перехватил ножны левой рукой, а правую не положил на рукоять меча. — Больно не будет, обещаю.

В следующий момент, силуэт мужчины смазался, а я едва успел отклонить корпус в сторону, подставляя под удар «Рельсу». Рукоять моего оружия, едва не вырвалась из ладоней, колени согнулись под давлением, а ноги проскользили несколько сантиметров по песку.

Запоздав всего на секунду, двое моих напарников метнулись на перерез второму удару, а еще двое зашли в тыл противнику. Следующие десять минут, мы отчаянно отбивались, пытаясь нанести хоть один удар в ответ.

— Все. — Мужчина отскочил от нашей группы метра на три. — Я видел все, что хотел. Итак, слушайте задание…

На караван торговцев, двигающийся в одну из деревень, покровителями которых мы являемся, напал отряд разбойников. Несколько человек погибло, товар пропал, а налетчики скрылись. Теперь от нас требуется, найти следы банды, после чего показательно вырезать всех ее членов, а в довершение, вернуть груз хозяевам. Возможно, что главарем является ниндзя сбежавший из какого-то клана, или вообще самоучка из числа крестьян.

Впринцыпе, история вполне ожидаемая, вряд ли нас взяли бы на серьезное задание, где велика вероятность распрощаться с жизнью.

— Все готовы? Тогда вперед. — Командир махнул рукой в сторону, куда нам следует двигаться, и первым сорвался с места.

Через два часа мы прибыли на место нападения на караван, пятнадцать минут потратили на поиски следов, и определив направление, в котором ушла банда, начали «прочесывать» местность. Что бы найти лагерь укрытый в низине, отряду понадобилось целых три часа, (два раза мы проходили мимо, так ничего и не заметив). Наступило время действий.

Наш командир, самоустранился от планирования операции, в его задачу входило наблюдение за тем, что бы никто из новичков не помер по случайности, и водить нас за руку никто не собирался. В таких условиях, командование на себя взял Ханатару, (двенадцатилетний парень, высокий и худой, имеющий наибольший опыт боевых выходов из всей группы, если не считать командира). Он довольно быстро раздал указания, предупредив, что бы никто не пытался строить из себя героя, если вдруг наткнется на вражеского ниндзя.

Как на тренировке, мы приблизились к часовым, и обезвредили их бросками метательных ножей, и пока не поднялась шумиха, (все же день на дворе, и смерть постовых заметить легко), стремительно атакуем с двух направлений.

На полной скорости врываюсь в лагерь, и взмахом «Рельсы» отделяю голову первого разбойника от его тела. Мне даже кажется, что я чувствую липкую горячую кровь на лезвии клинка… выпад с левого бока, блокирую рукоятью, а затем крутанув меч, бью плоской стороной в висок молодого парня, вооруженного грубой пародией на катану. Третий противник получает пинок в живот, и из-за усиления чакрой, даже подлетает в воздух.

Чувство опасности взвыло, заставляя отпрыгнуть назад, и спустя секунду, на то место где я стоял обрушивается огненный шквал. Вражеский ниндзя успел использовать всего одну технику стихии огня, а затем ему пришлось уворачиваться от пары десятков метательных ножей, брошенных с четырех направлений.

Наномашины стимулируют железы, и в кровь впрыскиваются гормоны. До предела разгоняю свое восприятие, «накачиваю» чакрой мышцы, и бросаюсь на встречу замешкавшемуся врагу. Когда между нами остается примерно полтора метра, резко «выбрасываю» вперед руку, сжимающую рукоять меча…

Он почти сумел увернуться, попытавшись ножом заблокировать мой удар. напитанный чакрой ветра клинок «Рельсы», даже не заметил сопротивления, разрубая мягкий метал, и вонзаясь в плоть. На груди у немолодого человека с курчавыми черными волосами, появилась глубокая рана с неровными краями, пересекающая как минимум три ребра.

Однако, тренированного ниндзя не так просто убить, что продемонстрировал наш противник, после прыжка уверенно приземлившийся на ноги. Вероятно, если бы мы сражались один на один, он бы меня победил особенно не напрягаясь, только вот жизнь не терпит сослагательных наклонений. Сразу четыре ножа, вонзились в тело врага, ставя точку в этом противостоянии.

Осмотревшись, обнаруживаю что убивать больше некого. Разбойники лежали по всему лагерю, в самых живописных позах, красуясь колото-резаными ранами на телах. Только мои жертвы отличались от остальных, все же двухметровый двуручник, по определению не может наносить аккуратные повреждения. Сколько времени я потратил, учась использовать инерцию клинка в бою, даже вспоминать нехочу.

Размышления и осмотр окрестностей были прерваны ленивыми хлопками в ладоши. Наш командир шествовал между наспех сооруженными землянками, и выглядел вполне довольным жизнью. Мое чутье на неприятности, тут же подало сигнал тревоги.

— Молодцы парни, неплохо справились. — Улыбка мужчины стала настолько радостной, что мне захотелось закопаться под землю. — А теперь, собирайте добычу в мешки, и несите в ближайшую деревню.

Самой долгой и выматывающей частью миссии, оказалась переноска награбленного разбойниками. И только ужин, устроенный в нашу честь старостой, позволил смириться с судьбой. Впервые за несколько лет, я ел действительно вкусные блюда, (жаренное мясо с овощами, вареная картошка с солью и зеленью, копченая рыба…). Отодвигая от себя очередную опустевшую тарелку, я произнес фразу, вызвавшую хохот у всей команды:

— Если меня каждый день будут так кормить, то я готов в одиночку вырезать всех разбойников, а потом таскать мешки из деревни в деревню.

Пусть напарники и изобразили легкое снисхождение к новичку, но по взглядам было ясно, что каждый из них готов подписаться под этими словами.

Семья старосты, восприняла сказанное по своему, и мне поспешили предложить добавку.

В свое поселение, (под «крыло» к старому учителю), мы вернулись глубокой ночью, усталые, сытые и довольные.

Вот и мой двенадцатый день рождения. День, когда я либо стану мужчиной по законам клана, либо останусь ребенком еще на один год, продолжая жить и тренироваться с младшими учениками.

Солнце уже поднялось в зенит, я одетый в одни только черные штаны, и вооруженный «Рельсой», стою на дне котлована, лицом к лицу с водным клоном наставника, вооруженным парными мечами, (не заточенными, но вполне настоящими). На краях котлована, собралась чуть ли не четверть жителей деревни, жаждущих увидеть в деле новое поколение воинов. Среди зрителей находятся и мои отец с матерью, а так же младший брат, (который скоро и сам придет проситься в ученики к мастеру), а так же двухлетняя сестренка, сидящая на руках у мамы, и любопытным взглядом рассматривающая толпу.

Поймав на себе мой взгляд, отец показал большой палец и широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы.

— Итак… — Пожилой глава клана, (высокий седой мужчина с рельефным телом и лицом украшенным десятком глубоких шрамов), торжественно воздел правую руку к небу, и словно разрубая воздух ладонью ее опустил, при этом выкрикнув. — Начали!

Клон учителя тут же метнул в меня полдюжины ножей, и тут же помчался вперед, стремясь навязать ближний бой. И пусть мой сегодняшний противник обладает только десятой частью сил старика, даже просто задеть его будет очень непросто.

Всем телом выпускаю чакру стихии ветра, которая окутывает меня словно кокон, отражая все метательные снаряды. Прием конечно зрелищный, но одно его применение отняло у меня четверть резерва внутренней энергии. Тем временем, я воздел к небу свой меч, и напитав его стихией, обрушиваю удар на землю перед собой, (минус еще двадцать процентов от оставшихся сил).

В моего противника полетели камни и комья земли, а на месте удара образовалась расширяющаяся воронка. Клон замедлился, и на секунду замешкался, и чуть было не пропустил таранный удар плечом.

Только мои ноги коснулись земли после прыжка, совершаю широкий взмах мечом параллельно земле, попутно продолжая выпускать через него чакру ветра. Противник, понимая что не успевает уйти в сторону, подпрыгивает вверх, одновременно с этим выплевывая «водное ядро».

Изогнувшись, выворачиваю руки так, что бы принять атаку противника на плоскую поверхность клинка, и тут же начинаю наносить стремительные удары, (насколько это вообще возможно, орудуя двуручным мечом). Наномашины уже стимулировали железы, и в кровь поступают дополнительные гормоны, ускоряющие восприятие, и позволяющие двигаться чуть быстрее.

После очередного взмаха, кончик лезвия «случайно» цепляется за землю, подбрасывая вверх песок и камни, и клон решив воспользоваться оплошностью, сокращает дистанцию между нами, занося свое оружие для удара.

«Попался!»

Практически разрывая сухожилия, бросаюсь вперед, и обрушиваю железный шар, украшающий навершие рукояти на бок своего противника. Благодаря адреналину, не чувствую, что один из парных клинков, вспарывает кожу у меня на груди… да это и не имеет значения, ведь бой окончен.

Клон разлетелся брызгами, а зрители восторженно взревели. Подняв взгляд на край котлована, вижу довольного отца, немного обеспокоенную мать, гордо задравшего голову брата, и радующуюся вместе со всеми сестренку. Губы сами собой расползлись в дурацкую улыбку, а все еще напряженные руки, наконец опустили меч к земле.

— Что ж, Шишио, ты можешь собой гордиться. Далеко не каждый мой ученик, умудрялся победить моего клона, пусть и ценой своего ранения. — Появившийся рядом наставник, еще только произнося эту фразу, уже начал обрабатывать рану, даже не слушая никаких возражений. — Проваливай с полигона, другим тоже хочется показать свою удаль.

— Спасибо за все, мастер. — Уважительно поклонившись старику, закидываю меч на плечо, и набрав скорость, взбегаю по стене котлована.

— Не опозорь меня. — Донеслись в спину слова учителя, уже создающего нового клона.

Родственники поздравили меня со сдачей экзамена, сестренка весело кричала «блатик самый сильный!», а брат обещал, что когда придет очередь ему доказывать свою силу, старику не поздоровиться.

Мы просмотрели еще шесть боев, в которых два закончились поражением претендентов, трое продержались необходимое время, и еще один, так же как и я, расправился с водным клоном, сделав это при помощи огненного шара, примененного во время обмена ударами мечей.

А потом был праздник, на котором новым воинам клана желали множества побед, и славных подвигов. На главной площади деревни, (прямо перед домом главы клана), установили столы, которые ломились от разных вкусностей. Только после заката, мужчины и женщины начали расходиться по домам, а когда я уже собирался отправиться в свою комнату, отец предложил поговорить наедине.

Выйдя на задний двор нашего дома, мы несколько минут простояли в молчании, а затем старший мужчина заговорил:

— Знаешь, а ведь начиная тебя тренировать, я до конца не верил, что этот день когда ни будь наступит. Когда лекарь сказал, что годам к двадцати, ты можешь превратиться в дряхлого старика, это было сильнейшим ударом для меня, а мать… даже говорить не буду, сколько ночей она плакала. И вот теперь, вопреки всему, наш сын стал настоящим воином, силой доказавшим право называться Тенгу… — Отец замолчал, словно принимая важное решение, а когда его голос зазвучал вновь, я убедился в своей догадке. — В нашей семье, от отца к сыну переходит техника призыва зверя помощника. У каждого воина, зверь откликающийся на призыв свой, похожий на призывателя по характеру… точнее сказать не могу, ведь я так и не решился использовать эту технику, а мой отец умер, едва успев мне ее передать. Сейчас, ты Шишио, один из самых сильных воинов клана по потенциалу, и я предлагаю тебе эту технику, как знак моего признания твоих успехов. Не буду врать, мне бы не хотелось, что бы ты рисковал, ведь прежде чем подписать договор с призывным зверем, нужно отправиться в его мир, а это может быть смертельно опасно. Однако… решать все же тебе.

— Я… подумаю. — Эти два слова, оказались единственным, что удалось из себя выдавить.

Только что закончилось мое обучение у старого мастера, и теперь отец предлагает мне возможность стать еще сильней. Очень заманчивое предложение, и внутренний голос просто вопит, что бы я соглашался.

— Подумай. — Тонко улыбнувшись, (словно уже знает ответ), произнес старший мужчина. — Пойдем в дом, уже поздно и нам всем надо отдохнуть.

Этой ночью я так и не уснул, лежа на жесткой кровати и глядя в потолок, а ранним утром сказал отцу, что хочу испытать свою удачу и применю технику. В ответ родители, (оба находящиеся на кухне в момент разговора), только печально переглянулись, и велели начинать готовиться к долгому путешествию.