Журнал «Компьютерра» № 41 от 07 ноября 2006 года

Дарвин в свободном доступе

Автор: Дмитрий Шабанов

Сейчас уже трудно установить, кому принадлежит фраза «Дарвин, как и другие малочитаемые авторы…», но сути дела ее авторство не меняет. Из ученого, изменившего ход науки своими идеями, Чарльз Дарвин превратился в бронзовую фигуру, действительные взгляды которой мало кого интересуют. Даже специалисты чаще всего знакомятся с идеями Дарвина по текстам, препарированным «дарвинистами» (см. «КТ» # 645-646). Теперь у читающих по-английски людей с толстыми каналами связи появилась возможность исправить эту прискорбную ситуацию. Кембриджский университет выложил в Сеть крупнейший архив рукописей Дарвина (50 тысяч текстовых страниц и 40 тысяч изображений). В течение ближайших двух лет этот архив должен увеличиться еще раза в два. Материалы в нем представлены не только в виде текстовых и pdf-файлов, но и в mp3 — загружай и слушай! Чего стоит возможность без мороки зайти на сайт описываемого ресурса (darwin-online.org.uk), прочитать отзыв Флемминга Дженкина на «Происхождение видов» (см. «КТ» #637) и убедиться, что большинство источников описывает «кошмар Дженкина» в искаженном виде...

Но многим ли нужна такая возможность? Дарвина и так знают и почитают. Сотрудники отдела дарвинизма одного из старейших музеев на постсоветском пространстве отмечают 12 февраля профессиональный праздник: день рождения Дарвина. Большой гипсовый бюст классика украшают венками, чокаются с ним стаканами с разного рода жидкостями и разве что не водят вокруг него хороводы. Сотрудницы отдела (все сплошь женщины) утверждают, что никакой мужчина не заботится о них, как Дарвин. Бессмертный покровитель дает им работу и присылает группы школьников на платные экскурсии. На фоне такого почитания с элементами идолопоклонства становятся понятнее нападки на Дарвина со стороны научных оппонентов и идейных противников. Вспомним, к примеру «научных креационистов», хотя даже их самоназвание является оксюмороном (остроумная глупость, греч., сочетание противоположных по значению слов). Эти остроумные… люди, предлагая кредо веры вместо научных фактов, ополчились на Дарвина, отождествляя с ним всю современную эволюционную биологию. Из их писаний можно узнать, например, что Дарвин повинен в геноциде Второй мировой войны. Что ни говори, чтобы спорить именно о Дарвине, а не о представлениях о нем тех или иных толкователей, полезно все же поработать с первоисточниками.

Продолжают спорить о Дарвине и историки науки. Например, их интересует этическая сторона отношений Дарвина с Альфредом Уоллесом. Напомним, что публикация развивавшихся в течение многих лет идей Дарвина была ускорена письмом от работавшего в тропиках Уоллеса, где тот просил подать в печать его рукопись. Дарвин сообщил Уоллесу, что их взгляды совпадают, и опубликовал его рукопись одновременно со своим сообщением… Увы, проведенное в последние годы исследование архивов Дарвина подтвердило, что он откорректировал собственные заметки, внеся в них ряд мыслей своего конкурента (в будущем — сподвижника и автора термина «дарвинизм», и это при том, что Уоллес, обладавший приоритетом в некоторых принципиальных вопросах, имел более чем достаточно оснований для научной ревности). Теперь любой желающий может ознакомиться с автографом так называемой «Длинной рукописи» Дарвина. Хотите установить, что в ней написано синими чернилами, которые классик использовал в 1857 году, а какие мысли внесены черными чернилами в 1858 году, после знакомства с рукописью Уоллеса? А потом почитайте записные книжки 1838, 1842, 1844 годов, посмотрите, как вызревали идеи самого Дарвина, и не придавайте чрезмерного значения заимствованиям из Уоллеса в 1858 году.

А может ли заинтересовать архив Дарвина кого-то, кроме историков науки? Обсуждение таких тем выходит за рамки краткой заметки, но ее автор убежден, что к мыслям Дарвина еще не раз придется возвращаться и теоретикам, выводящим эволюционную теорию из тупика, куда та попала в середине XX века. Речь идет о так называемой синтетической теории эволюции (СТЭ), редукционистской попытке обвенчать эволюционную теорию с генетикой популяций и описать всю эволюцию как изменение генных частот.

Рассмотрим одну терминологическую тонкость. Вопреки названию, «Происхождение видов» Дарвина посвящено в основном изучению изменчивости организмов. Дарвин выделял две формы изменчивости: определенную и неопределенную. Определенная изменчивость закономерно развивается в ответ на влияние среды и часто оказывается приспособительной. Неопределенная изменчивость ненаправленна. Раскройте любой учебник и убедитесь, что эти термины упоминают лишь для того, чтобы кардинально переосмыслить их. Мол, определенная изменчивость — это фенотипическая, ненаследственная изменчивость, не представляющая ценности для эволюции, потому что не затрагивает гены. А вот неопределенные, ненаправленные изменения якобы тождественны генотипическим, наследственным. Именно они, по мнению сторонников СТЭ, и обеспечивают эволюционный прогресс. К сожалению, такое рассуждение — лишь ловкость рук. Определенные изменения могут существенно менять характер передаваемой наследственной информации. Если организм приобретает полезный признак, не столь важно, на какой основе этот признак развивался, — лишь бы он повышал шансы на выживание и оставление потомства. Закономерно проявляющиеся в поколении за поколением определенные (по Дарвину) изменения могут сохранять жизнь их носителям и продвигать эволюцию в определенном направлении. Что нужно для широкого обсуждения и изучения таких феноменов? Одно из условий — избавление от вводящей в заблуждение терминологии, для чего полезно ознакомиться с историей вопроса.

И все-таки, неужели в XXI веке кому-то могут пригодиться забытые идеи века XIX? Еще один пример. «КТ» уже писала (статья Александра Маркова в #582), что осмеянная всеми «временная гипотеза пангенеза» Дарвина вдруг нашла некоторые подтверждения более чем через век после его смерти. Напомним, речь шла о предположении, что клетки тела формируют особых «гонцов», переносящих информацию в половые клетки. Недавно стало ясно, что именно такой механизм лучше всего объясняет особенности передачи иммунной информации. Кстати, Дарвин колебался, публиковать или нет гипотезу пангенеза, и советовался по этому поводу с Томасом Гексли, крупнейшим из ранних дарвинистов. Гексли оценил гипотезу как неудачную, но посоветовал ее опубликовать: "Я уговорю Вас ее забросить, а потом наши потомки пороются в архивах, найдут нашу переписку и скажут: «Смотрите, Дарвин предвосхитил нынешние взгляды, а этот осел Гексли уговорил его отказаться от публикации!»…

А интересно, будет ли вестись статистика обращений к дарвинову наследию? Как бы она не разочаровала создателей электронного архива. Увы, чем читать Дарвина и его современников, проще тасовать колоду современных мифов, предубеждений и проекций… ДШ