Гимн шута – 2

Глава 2

Глава 2

— Хотите поговорить об этом, Павел? — участливо спросил мужчина с вежливой улыбкой, но холодными рыбьими глазами.

Волконский не хотел ни говорить, ни писать, ни даже думать. Тем более, за последние двое суток допросов он практически разучился делать даже последнее. Он уже вот несколько часов тупо сосредоточился на узле галстука дознавателя (уже пятого за последние сорок восемь часов!) и старался не отключиться полностью. Видимо, на какой-то момент парень все же потерял контроль над телом и голову повело вперед, что было воспринято как положительный отклик «на обработку».

Молодой человек попытался усадить затекшее тело на чуть поудобнее. На привинченном к полу железном стуле это было неудобно. Он не для того создавался, чтобы «гость» допросной камеры мог с комфортом на ней развалиться.

— Продолжайте, пожалуйста! — выдавил из себя клановец, найдя силы даже на то, чтобы мотнуть головой отрицательно.

Тело тут же начало заваливаться в сторону. Кажется, он еще не полностью отошел от укольчика, что сделали ему часов десять назад. После инъекции он отключился на какое-то время. Ему самому казалось, что лишь моргнул, но… Со стола врача в медкабинете исчезла кружка, а солнце явно «сдвинулось» на несколько часов. И что он за это время выболтал — кто бы знал!

«Собеседник» только вздохнул и вновь начал задавать какие-то вопросы. Парень уже давно перестал даже пытаться улавливать их смысл. Вроде, он что-то отвечал. И даже, кажется, вполне в тему. Во всяком случае, хозяин допросной камеры и положения ничего не переспрашивал и недовольства не выказывал.

Павел перевел отупевший взгляд на графин с водой. Чистой, прохладной, освежающей и… не сделал ни малейшей попытки до него дотянуться. Ведь когда в следующий раз его поведут в туалет — неизвестно. Он в первые сутки уже допустил эту ошибку и едва не «лопнул», пока не появился конвой. Теперь же он сосредоточился на единственной, но такой важной задаче: услышать звук поворачивающейся дверной ручки и опростать стакан воды раньше, чем его схватят несколько сильных грубых рук и выволокут в коридор. Эта задача помогала сохранить хотя бы какое-то подобие концентрации. И не давало удариться в панику. Хотя все поводы, если быть честным, у молодого человека были. Хотя начиналось все достаточно безобидно.

После сакраментального и легендарного «Пройдемте!» старик, представившийся Константином Васильевичем, вполне вежливо сопроводил Павла до неброского, но крайне тяговитого в подъеме, глайдера. Управлял безопасник им сам, демонстрируя явную сноровку в сем нелегком деле. Конечно, подобную машину мог бы пилотировать и клановец. Но разница была бы как между карапузом, ударившим обидчика совочком по голове, и профессиональным боксером, взметнувшим руки к небу над побежденным соперником после битвы за чемпионский пояс. Кстати, невооруженным взглядом было видно, что сотрудник получает от процесса настоящее удовольствие.

Все изменилось, едва они приземлились во внутреннем дворике неприметного здания в центре города. Двое не таких уж и великих, но обладающих просто невероятной пластикой движений, мужчин в белых рубашках ненавязчиво взяли парня в «коробочку». Его проводили в небольшую комнату, заставив снять всю одежду и прогнали через десятки сканеров. Для того чтобы срам прикрыть ему выдали робу из столь «прочного» материала, что, казалось, он вот-вот разойдется от малейшего прикосновения. «Чтобы не повесился!» — оценил мысленно клановец с легкой насмешкой в стиле «не дождетесь!». Уже через десять часов он… Нет, не изменил своему решению. Но практичность подобной одежки оценил.

— Вы меня слышите, Павел? — негромко переспросил дознаватель. — Павел, Павел, очнитесь.

Он даже голоса не повысил, все так же вещая в своей монотонной и пресной манере.

— Павел, посмотрите на меня, — повторил он. — Павел.

Парень с трудом сфокусировал взгляд на мужчине. Тот равнодушно кивнул и продолжил дальше:

— Вам в детстве больше кошечки или собачки нравились?

Молодой человек вновь буркнул что-то. Кажется, ответ «собеседника» удовлетворил, а потому тут же прилетел следующий вопрос:

— Замышляли ли вы худое против государя нашего или конституционного строя Росской империи?

Вопросы следовали совершенно хаотично. За уточнением половых партнеров вполне мог последовать простейший математический пример, а после тут же «подковырка»: «Вы пьете? Нет… А опохмеляетесь?». Ну или как сейчас… Мозг перестал пытаться уловить хоть какую-то систему уже очень давно.

Неожиданно «вязкая кома» буквально разорвалась едва слышным звуком. Ручка двери в допросную камеру пошла вниз. Павел мангустом метнулся к стакану и тут же начал жадно пить божественную на вкус воду! Конечно, это мог быть сменщик нынешнего дознавателя, но это уже риск.

«Ошибся!» — осознал парень, едва через пять секунд осознал, что никто не собирается никуда его волочь и даже стакан не отобрали. Он спокойно допил его и лишь затем огляделся. Очередной безымянный следователь вытянулся по струнке, а посреди камеры стоял тот самый старик, что привел его в это ужасное место.

— Ну что, Павел, пойдем? — негромко спросил он таким тоном, будто действительно предполагалось, что личное мнение парня может на что-то повлиять. — Или можешь остаться здесь.

Волконский с немалым трудом встал с «пыточного стула» и сделал неуверенный шаг вперед. На ногах удержался. Уже хорошо. Подрагивающими руками он наполнил опустевший стакан из какого-то мягкого и проминающегося под пальцами материала, и вышел следом за стариком.

Глубокий вдох оставил после себя лишь легкое головокружение, ставшее достойным сопровождением покрасневшим и слезящимся глазам. Практически полностью зажмурившись на ярком солнце Павел все-таки умудрился хотя бы схематично рассмотреть внутренний дворик здания довольно старой постройки. Ничего интересного. Небольшая стоянка, оборудованное место для курения, да несколько посаженных деревьев, слегка оживляющих пейзаж. Вот и все в общем-то.

— Это солнце! — со значением произнес Константин Васильевич со значением.

Парень попытался было бы поднять взгляд, чтобы рассмотреть синее небо, но тут же прикрыл глаза ладонью, словно козырьком, и попытался проморгаться от вновь хлынувших слез. Нет, он не плакал. Но после двух дней в полутьме солнечный день «резал» глаза не хуже горсти пыли.

— И свежий воздух, чистая вода в твоей руке, — задумчиво продолжил перечислять старик. — Возможность сходить в туалет…

О да, вот возможности оправиться, реализованной несколько минут назад, парень был рад очень и очень.

— … Все это привилегии, а не право, — продолжил собеседник. — И любой из них можно лишиться в любой момент.

Волконский не стал спорить и возмущаться. Лишь с тоской бросил взгляд на арку выезда из двора-колодца, перегороженную открытыми ныне решетчатыми воротами. Это где-то там действуют законы, права, и все прочие блага. Можно было лишь завидовать случайным прохожим, спешащим по своим делам мимо это страшного места, где привычные порядки и правила не действуют, а высшим законом является лишь воля императора. Правда, государь далеко — не докричаться! А вот сотрудники СИБ тут как тут. И именно они трактуют волю самодержца в меру разумения своего. Впрочем, и ответственность на них не малая. Сами под палачом постоянно ходят. А это ответственность за свои решения воспитывает нешуточно!

Парень еще раз проморгался, вновь глянув в сторону арки. Казалось, что вот он выход. Даже возникло чувство, что его и не охраняет никто! Однако клановец был уверен, что до них он не доберется при всем желании.

— Итак, Павел, — негромко начал безопасник. — В твоем положении я вижу несколько «неудобств»: нарушение четырех «коронных» статей, горячее желание Архиповых отомстить… и их де право, в случае если они узнают представитель какого клана устроил им внеплановую проверку нашей службы. Это из основного.

Волконский кивнул. Не подумал. Подставился. И родичей подвел. И не важно, как именно поступило правление. Клан — это многие десятки людей. Несколько семей. Впрочем, пока еще ничего не произошло…

— Варианты? — со вздохом спросил парень, уже почти «акклиматизировавшийся» на солнышке.

— Родине послужить, — без малейшей запинки ответил Константин Васильевич. — Год «лямки» и свободен!

Изъяснялся безопасник просто и без изысков. Однако очень даже доходчиво. После такого предложения парню только и оставалось, что ответить, неосознанно копируя манеру речи собеседника:

— А что, я согласен!

— Тогда пошли, — предложил офицер и первым шагнул ко входу в соседнее здание.

— Тебе сюда! — скромненько улыбнулся старик, указав пальцем на неприметную дверь кабинета, расположенного на третьем этаже.

Павел ждать себя не заставил. Снявши голову по волосам не плачут. Вряд ли ему предстоит что-то более «интересное», чем приключения последних двух суток.

Внутри оказалось нечто вроде простенько, но вполне себе функционально, обставленного учебного класса. С десяток столов, за каждым из которых были поставлены по два стула.

— Еще один! — раздался беззлобный голос здоровяка в темной майке, которая ни разу не скрывала татуировку во всю левую руку.

«Что-то из восточной мифологии», — отметил парень, тут же переключая внимание на остальную обстановку. Самое главное — восемь человек. шесть мужчин и две женщины. Большая часть в гражданском. Двое в темном камуфляже без знаков различия. Единого стиля у «гражданских» не наблюдается.

— … А я могла бы сейчас трахаться! — как раз закончила с нескрываемым раздражением свой монолог темноволосая женщина лет тридцати пяти с фигурой профессиональной, но очень даже сексуальной тяжелоатлетки. То есть, была она достаточно крупной, но столь гармоничной, что это совершенно никак ее не портило.

Народ внимание на Павла обратил. Особенно крупная девица. Она зло хмыкнула и коротко бросила.

— Ты чей, малыш? — бросила она презрительно. — Потерялся⁈

— Да, похоже, уже нашелся… — буркнул Волконский, сильно сомневавшийся, что старик ошибся дверью.

Не так кантора для таких накладок. Нет, конечно, человеческий фактор есть везде, но…

— Ууууу… — протянула темноволосая культуристка, делая шаг к клановцу, и тут же заметившая следы слез, которые парень, после «знакомства» с солнышком, не очень удачно затер. — Слезки на колесках… Иди сюда, мамочка тебя утешит!..

Кто-то усмехнулся. Довольно жестко.

— Что, сиськой угостишь⁈ — расплылся уже в ставшей «фирменной» чуть безумной улыбке Волконский.

Девка перешла в атаку мгновенно. Удар парень отбил в сторону на остатках рефлексов, притупленных химией, бессонницей и голодом. Но команда оказалась слаженной. А потому Павел даже и удивиться не успел, как шедший за темноволосой валькирией хмурый мужик зарядил ему прямо в подбородок…