Гимназистка

Глава 5

Когда на следующий день Ольга взглянула на вешалку для шляп в квартире Петра Андреевича, то поняла, что они с Надеждой будут не единственными гостями в этот день. Опережая вопросы о том, можно ли доверять собравшимся, Маша протянула им две полумаски, вырезанные из мягкой черной кожи. Когда Ольга, надев свою маску, вошла в гостиную, она обнаружила там, помимо Петра еще двоих господ. Оба они были в таких же масках.

— Алексей.

— Герман, — представились они, вставая. Ольга поняла, что это — не настоящие имена присутствующих, но приняла правила игры.

— Татьяна, — в свою очередь представилась Ольга, вспомнив «Евгения Онегина». Андрей улыбнулся, услышав этот псевдоним.

— Екатерина, — отрекомендовалась Ольгина наставница. Она, по-видимому, была осведомлена заранее о таком порядке. «Не назвать бы ее по привычке Надеждой» — подумала Ольга.

— Катя, ты уже рассказала Танечке о том, чем ей сегодня предстоит заниматься? — спросил Петр после церемонии представления. Он не испытывал не малейшего затруднения, пользуясь псевдонимами, которые услышал первый раз в жизни.

— Нет. Я хотела сделать ей сюрприз. «Да уж, сюрприз вышел на славу» — криво усмехнулась Ольга, — «они явно не доверяют друг другу, эти маски. Что они задумали?»

— Тогда расскажу я, — продолжил Петр, — Таня, ты помнишь, когда вы с Катей занимались любовью, что делала Маша?

— Она сосала ваш член, а как это называется, я не знаю.

— Ну, во-первых, не «сосала» — член это не соска, а ласкала языком и губами, а во-вторых, это называется минетом или французской любовью. Почему — не знаю, но то, что придумали это не французы — факт. Такие ласки известны с античных времен. Теперь и тебе следует им научиться, а заодно получить более полное представление о том, как выглядит и устроен мужской член. А Германа и Алексея я пригласил в качестве учебных пособий. Господа, нам настало время пройти в спальню и раздеться.

Ольга хихикнула. Наиболее похожим на человека учебным пособием, которое она видела, был скелет из папье-маше, выставленный в витрине магазина братьев Глузман. Ольга страшно боялась в детстве этого скелета. Но, мужчины, обнажившись, оказались отнюдь не похожи на страшилищ. Наоборот, все они были пропорционально сложены и каждый по-своему привлекательны. Оба не носили ни усов, ни бород, и Ольга подумала, что они вполне могут быть актерами.

— Мне тоже раздеться? — спросила Ольга.

— Пожалуй, да. Ты можешь помять и испачкать платье.

Эта мысль показалась Ольге здравой, и она сняла свой фартук и платье. Надежда тоже разделась, оставив на себе только чулки и обувь. Надежда всегда носила очень изящные чулки и контрастные к ним подвязки. В этот раз она надела белые чулки до середины бедра. В нижней части, которая могла виднеться из-под юбок, они были узорными. Подвязки на ней были черные, с фестонами, напоминающими цветок розы. Выглядело это все потрясающе. Ольге нижнее белье выбирали родители и на ней были простые полосатые бумажные чулки чуть выше колен. Получилось, что Ольга оказалась наиболее одетой среди всех собравшихся. Она уже перестала стесняться наготы и решила, что не следует выделяться из общества. За платьем последовали нижние юбки, корсет и сорочка. Однако, когда она попыталась снять панталоны, ее остановили.

Теперь за дело взялась Надежда Ивановна. С умением профессионального педагога, она подвела Ольгу к сидящим мужчинам и, на примере Петра начала показывать и рассказывать. Ольга получила возможность рассмотреть мужской орган во всех подробностях, узнала, как называются его части, какие из них наиболее чувствительны, и много чего еще. Она увидела, как под ласковыми Надеждиными пальцами член Петра увеличивается и с каждым ударом пульса, наполняясь кровью, приходит в готовность к акту.

— Запомни самое главное, — поучала ее Надежда, — мужчины очень ценят эту часть тела и панически боятся любых ее повреждений. Кроме того, головка члена очень чувствительна, примерно как твой клитор. Поэтому никогда, ты слышишь, НИКОГДА не прикасайся к этому органу зубами. Только губами и языком. Ну что, перейдем к практике? Попробуй его на вкус. Просто проведи по нему язычком. Отступать было поздно, и Ольга решилась. Высунув язык, она несмело коснулась самым его кончиком головки и тут же отдернула его. Ничего не произошло. Вкус оказался непривычным, но и отталкивающим его тоже нельзя было назвать. Тем более, что Петр перед приходом гостей принял ванну, и сейчас его кожа пахла яблоком. Ольга стала смелее и более уверенно лизнула член.

— Очень хорошо, давай оближи его весь, — подбодрили ее.

Положительно, новая игра понравилась Ольге. Ее учителя не могли нарадоваться, когда она по собственному почину принялась щекотать быстрыми движениями языка уздечку члена Петра. А причина была очень проста. Она давно сообразила, что по чувствительности и ее распределению член подобен клитору. А уж как ласкать клитор, она знала. Не даром каждый вечер упражнялась, а иногда и днем. Охватив головку губами, она убедилась, что на ощупь она напоминает мокрую замшу, а под тонкой кожицей член твердый и слегка ребристый. Ольга уже давно поняла, что уроки Надежды и Петра полезнее для счастливой жизни, чем вся латынь и древнегреческий язык, вместе взятые. Поэтому она пользовалась случаем и пробовала всевозможную технику минета. Она увлеченно целовала, лизала, сосала, щекотала.

Через несколько минут она обнаружила, что советы, которые ей давал Петр свелись к стонам, в которых с трудом угадывались слова: «да, да, да…». Как только она констатировала этот факт, Петр оттолкнул ее голову, и его член выстрелил изрядной порцией спермы. Но он опоздал с этой предосторожностью, и сперма попала ей прямо в лицо. Ольга уже знала, что это случилось и отчего произошло, но просто физически была шокирована этим неожиданным извержением. Она пыталась вытереть жидкость, обрызгавшую ее лицо, когда услышала аплодисменты. Оглянувшись, она увидела, что все присутствующие уже давно сидят на корточках и в упор наблюдают за ней. Маша тоже была здесь. Она тоже была одета в «костюм», состоящий из чулок и корсета. Сейчас все зрители аплодисментами выражали свое отношение к увиденному. Ольга покраснела.

— И вы хотите сказать, что это у нее в первый раз? Никогда не поверю! — категорически заявил Герман. Вы мне еще скажите, что она — девственница, — добавил он.

Надежда только усмехнулась. Она и не с таких сбивала спесь.

— Да, это ее первый минет и она еще девственница, — твердо сказала Надежда, — но очень талантливая.

— Я думаю, таланта во мне особого нет. Есть желание… А вам правда понравилось? — подала голос Ольга.

Герман ошалел от такой отповеди. Он переводил взгляд с Ольги на Петра, с Петра на Надежду, пытаясь понять, дурачат его или разыгрывают. Поняв по лицам, что с ним разговаривают вполне серьезно, он со свойственной ему экспрессией заявил:

— Я следующий!

Все рассмеялись — этот ответ исчерпал Ольгины сомнения.

— Только, пожалуйста, я хочу… попробовать сперму на вкус, — выпалила Ольга.

Ее желание было удовлетворено в полной мере. Она делала минет всем троим мужчинам по очереди пока каждый из них не кончил по два раза. Вкус спермы она нашла приятным, и глотала ее с удовольствием. Двух оргазмов Герману хватило до предела, и он отказался от дальнейшего. А Ольга, добившись третьей эрекции у Алексея, поднялась с колен и принялась стягивать панталончики.

— Ты это зачем? — спросила ее Надежда.

— Я больше не могу терпеть! Я хочу заняться любовью по-настоящему. Пожалуйста, разрешите мне сейчас, прошу вас!

— Нет! Пока тебе нельзя. Я тебе потом объясню почему. Машенька, помоги Татьяне. А ты просто полежи и отдохни. Ты сегодня славно потрудилась, девочка.

Ольга вдруг почувствовала, что и вправду устала ползать на коленях, и что у нее гудят мышцы шеи. Она улеглась на ковер и позволила горничной освободить себя от панталон. После этого Маша встала на четвереньки между ног Ольги и принялась ласкать ее влагалище, давно уже исходившее влагой. Машина манера в этом деле заметно отличалась от Надеждиной. Маша не пыталась проникнуть вглубь Ольгиного органа. Ее язык нежно и стремительно порхал по всем интимным частям Ольги. Ее прикосновения были такими легкими, что это было не трение, а, скорее, щекотка. Но именно такие легчайшие прикосновения привели к тому, что Ольга расслабилась, и, откинув голову, принялась созерцать происходящее. А посмотреть было на что: Петр, похоже, был в хорошей форме, и Надежда довольно быстро довела его до кондиции. После этого она уселась к нему на колени верхом и ввела к себе во влагалище член Петра. Оставшийся в одиночестве Алексей обратил внимание на выставленную кверху попку Маши. Он подошел к ней сзади и принялся щекотать головкой члена ее обнаженные половые губы, выступавшие между раздвинутых ляжек. Маша на секунду оторвалась от своего занятия и сделала ему приглашающий жест. Алексея не надо было упрашивать долго. Он вошел в горничную сильным, но нежным движением и, взяв ее за бедра, принялся насаживать на свой член. Но под сильными толчками Алексея Маша уже не могла продолжать ласкать Олю, и Петр обратил на это внимание. — Иди к нам, — сказал он, откинувшись на кровать, на краю которой он все это время сидел. Ольга не заставила себя просить, и подставила его опытному языку свое жаждущее влагалище. Надежда тоже решила сменить позу. Она повернулась к Петру лицом и… Ольга уже должна была бы привыкнуть ко всяким сюрпризам, но о таких вещах она и слыхом не слыхивала и понятия не имела. Надежда раздвинула ягодицы и опустилась на член Петра своей задней дырочкой. Она медленно опускалась, пока член не исчез в ее попке полностью, и она не уселась на колени Петра. Излишне было спрашивать ее о том, нравится ли ей такой способ — счастливое выражение ее лица говорило само за себя. Она уже не пыталась «скакать» на члене Петра. Для взаимного удовлетворения ей уже достаточно было просто сжимать член Петра ягодицами и вертеть тазом из стороны в сторону. Ольга решила принять участие и принялась пальцами щекотать клитор Надежды. Чтобы Ольге было удобнее, она откинулась и гимназистка приникла к ее влагалищу губами. Ольга уже несколько часов испытывала сильное желание и потому неудивительно, что она кончила после нескольких касаний языка. Но Петр и не думал останавливаться. Дав ей немного отдохнуть, он возобновил свои ласки, и вскоре Ольга кончила вторично. Что до Надежды, то она под язычком Ольги кончила уже раза три. Разумеется, Петр считал, что оргазмов много не бывает, и вскоре Ольга почувствовала, что вот-вот кончит еще раз. Она отчаянно заработала язычком во влагалище Надежды, стремясь довести ее до оргазма тоже, и это ей удалось. В экстазе она изо всех сил сдавила член Петра, и он выпустил заряд спермы в попку Надежды. Этот одновременный оргазм опустошил всех троих, и они без сил свалились отдыхать. Практически одновременно с ними достигли финиша Маша и Алексей.

Недолгий отдых восстановил силы участников оргии. Алексей и Герман, сославшись на то, что уезжают из Киева и стеснены во времени, откланялись. Когда за ними закрылась дверь, Ольга и Надежда наконец-то получили возможность сбросить маски.

— Почему вы не позволили мне заняться любовью по-настоящему? — набросилась с упреками на своих друзей разочарованная Ольга, — вы думаете, что я не найду, кто бы мне помог освободиться от девственности?

— Нет, конечно, никто так не думает. Я даже больше скажу: тебе уже настала пора сделать это, — спокойно ответил Петр, — сегодня первая часть твоего обучения закончена. Следующим шагом на пути твоего полового воспитания может стать только дефлорация. Ну, потеря невинности, — добавил он, заметив, что Ольга не поняла последнего слова. Но это ответственный шаг и ты должна хорошо подумать перед ним. Нет, нет, сегодня я не желаю слушать твоего ответа. В понедельник ты дашь его Наде. Если ты найдешь нужным отказаться, то это не будет иметь никаких последствий для тебя.

Я специально пригласил этих двоих, Германа и Алексея из заезжей труппы. Они уже едут на извозчике к вокзалу, и через два часа их не будет в Киеве. Они не знают ни твоего имени, ни лица. Этот дом они тоже вряд ли найдут. Даже если они вздумают рассказывать об этом эпизоде каждому встречному, им никто не поверит и отнесет их рассказы в область неумеренной фантазии. Таким образом, твоей репутации сейчас ничто не угрожает.

Но если ты решишься… Проблема в том, что этот шаг, во-первых, осуждается обществом, во-вторых, он необратим. Вполне реальна перспектива того, что он разрушит твою жизнь. Я не отговариваю тебя и даже не пугаю. Просто ты обязана знать, чем рискуешь. Ты читала что-нибудь Мопассана?

— Нет, но я слышала, что это — безнравственный писатель. По-моему, это мой отец так говорил.

— Ну, в общем, со своей точки зрения, он недалек от истины. Но, на мой взгляд, он просто здраво описывает опасности, подстерегающие женщину, которая следует своим желаниям в современном обществе. Его произведения не безнравственны, а просто реалистичны. Вот тебе сборник рассказов Мопассана. Можешь взять почитать, только не попадайся с ним отцу.

Но Ольгу уже не мог переубедить никакой Мопассан. Через несколько дней она вернула прочитанный том и категорически заявила, что волков бояться — в лес не ходить. — Надежда, за себя же ты не боишься, — добавила она, в качестве последнего аргумента.

— В том-то и дело, что боюсь. Плотская любовь — искусство. Как и для любого искусства, для нее нужен талант. У тебя он есть. К счастью, никаких других условий, вроде музыкального слуха или чувства цвета не требуется. Как и в любом искусстве, человек должен выбирать: делать ли то, что велит душа, или то, за что платят. Лев Толстой отказывался получать многотысячные гонорары за свои романы, а ходил в лаптях. Пушкин до конца жизни служил по министерству иностранных дел, хотя, если бы вышел в отставку и посвятил все свое время сочинению стихов, то написал бы их вдвое больше. Почему? — рассуждала вслух Надежда.

Ольга деликатно пожала плечами, понимая, что сейчас услышит ответ:

— Потому, что они оба понимали: в сочинения нужно вкладывать частицу своей бессмертной души. Тогда и книги выйдут бессмертные. А если писать и высчитывать, сколько пятаков получишь за свою писанину, как это делают газетные репортеры — ничего хорошего из этого не получится. На следующий день в это творение на базаре завернут селедку, и это будет ему достойная оценка. Халтура — вот совершенно точное определение такой литературе и оплачивается она соответственно качеству. Если писать так, то скоро из художника превратишься в захудалого ремесленника, вроде того фотографа, который на Владимирской горке предлагает прохожим просунуть голову в дырку на холсте и снимает всех подряд в виде отважных пилотов аэроплана. Держу пари, эта работа не приносит ему ни радости, ни денег.

Продажная любовь, как и продажная литература, оплачивается плохо, не приносит радости и губит талант на корню. А лишиться возможности вкушать радости любви? Ни за какие деньги, НИ ЗА ЧТО!

— Надежда, ты даже не убедила меня, а, скорее, изложила то, что я в душе понимала, но выразить не умела.

— Вот поэтому я и ценю свою независимость как гарантию того, что занятия любовью мне никто не вменит в обязанность, и я не растрачу свой талант, исполняя эту повинность. Впрочем, здесь я могу ошибаться. Да, ты знаешь, что Петр — врач?

— Судя по книгам в его библиотеке, я поняла, что он имеет какое-то отношение к медицине, но какое я не знала.

— В любом случае, расспроси его. Он тебе расскажет о способах предохранения от нежелательной беременности, более надежных, чем молитва: «святая дева Мария, зачавшая без греха, помоги мне согрешить без зачатия» и еще кое о чем.

Ольга рассмеялась этой своеобразной молитве и тут ее улыбка погасла. Она вдруг поняла, что принципиальное решение она уже высказала, и отступать стыдно. Осталось только уладить кое-какие второстепенные детали. Она нервно сглотнула.

— А в первый раз у меня ЭТО будет с Петром?

— Решающее слово за тобой. Ну и, конечно, если он будет против, то ты его не заставишь. Ты — далеко не первая девица, которая решила примкнуть к нашему обществу и у нас существует целый ритуал на этот случай.

— ?

— Это… мероприятие обставляют как праздник. Собираются все члены нашего общества, организуют угощение. Летом — на природе, где-нибудь на Трухановом острове. В холодное время года — в подвале одного фабричного здания. Не смейся. Владелец фабрики — один из соучредителей общества. Подвал давно приспособлен соответственно нашим запросам. От нездорового любопытства полиции далеко, все удобства в наличии, места много. Посвящаемая девушка должна исполнить маленькое представление — раздеться перед обществом, чтобы все могли полюбоваться на ее красоту. После этого она может оценить, насколько ее выступление, скажем так, понравилось собравшимся мужчинам и выбрать счастливчика, которому предстоит сыграть главную мужскую роль. Дело его чести — сыграть ее так, чтобы причинить девушке поменьше боли. Вот, собственно, и все. Остальное ты видела. Потом — неофициальная часть: нечто вроде приема, но ты в нем можешь не принимать участия, если слишком тяжело перенесешь первую часть.

Ольга несколько секунд молчала. Потом, опустив глаза, тихо произнесла одно слово:

— Хорошо.