Главбух и полцарства в придачу

ГЛАВА 6

Почти час мы с Ниной ждали хозяйку дома. Наконец та влетела в квартиру и с ходу устроила мне допрос. Потом, слегка успокоившись, сказала:

– Меня зовут Роза Михайловна, нам надо поговорить.

– Да, конечно, – кивнула я.

– Сначала вы меня послушайте, – нервно велела она, – а уж после остальное обсудим.

Честно говоря, я не понимала, что еще тут можно обсуждать, но не стала перечить разволновавшейся Розе Михайловне. А та начала обстоятельный рассказ.

Семья Марченко всегда жила очень хорошо и этим отличалась от многих московских семей. Отец был директором продуктового магазина. Ясное дело, что в советские времена материальное благополучие семейства казалось незыблемым, поэтому супруги Марченко позволили себе иметь несколько детей. У них росли девочки, Лиза и Нина, а напоследок появился мальчик, Сережа. Их мать, Роза Михайловна, могла не работать, но она не хотела становиться домашней хозяйкой. Роза Михайловна была портнихой от бога. Работала она раньше в простом ателье, но имела отнюдь не простых клиентов, а элитных. Кто только не бывал в примерочной кабинке у приветливой Розы. Певицы, балерины, дамы-профессорши и даже кое-кто из жен членов правительства. Последние, правда, обслуживались в спецателье, там трудились тщательно проверенные КГБ мастерицы. Имея безупречную анкету, они зачастую были заурядными портнихами, без фантазии. А Розочка работала с упоением и из простого ситца шила невероятные наряды, оттого к ней всегда змеилась очередь.

Детей воспитывала Розина мать, Сирена Львовна. Лиза, Нина и Сережа никогда не ощущали себя брошенными. Да и с какой стати? Дом полная чаша, дача в одном из лучших поселков. Бабушка водила их в школу и покрывала все шалости.

Потом Розин муж умер. Но на материальном положении семьи это не сказалось. Роза Михайловна еще в 86-м, на заре перестройки, подсуетилась и организовала один из первых, как тогда говорили, кооперативов.

Неожиданно для всех маленькая швейная мастерская, ютившаяся в подвальчике, стала приносить доход и через четыре года превратилась в дом моды. На Розу Михайловну теперь работали десятки людей: художники, модельеры, закройщицы, портные, манекенщицы, фотографы, визажисты… Обладая неуемной энергией, деловой хваткой, обаянием и железным упорством, Роза Михайловна открыла еще парикмахерскую, салон красоты и магазин, в котором бойко торговала своими изделиями.

Империя Марченко выстояла в дефолт, и Роза даже сумела извлечь выгоду там, где остальные утонули. Воспользовавшись ценовой неразберихой и некоторым замешательством, дама в самый пик кризиса купила за копейки здание почти в центре столицы, и теперь ее клиентки могут полностью изменить свой внешний вид, просто передвигаясь с одного этажа на другой.

В общем, фортуна вовсю улыбалась Розе. Но имейте в виду, она – капризная дама. Иногда ей начинает казаться, что вам слишком везет, и тогда она для соблюдения равновесия развязывает мешок с несчастьями.

Неприятности посыпались на голову Розы, когда старшая дочь Лиза задумала выйти замуж. Уж как мать и бабка ни отговаривали девушку, та уперлась рогом и на все разумные замечания отвечала однозначно:

– Мне так хочется.

– Лизонька, – увещевала ее мать, – Петр – мальчик не нашего круга, он из провинции, без средств.

– Я так хочу.

– Поверь, деточка, – осторожно вступала в разговор бабушка, – он будет плохим мужем, уже сейчас грубит тебе.

– Мне так хочется.

– Отца нет, мать преподаватель, – перебивала ее Роза, – раскинь мозгами! Предприимчивый парень просто решил устроиться в Москве.

– Мне так хочется.

После недели бесплодных уговоров Роза Михайловна потеряла терпение и заорала:

– Через мой труп! Не бывать этой свадьбе! Никогда!

– Я беременна, – спокойно сообщила Лиза, – аборт делать поздно, пятый месяц идет.

Роза чуть не упала и принялась топать ногами, вопя:

– Чушь! Немедленно в больницу! Сейчас же! Вызовем искусственные роды!

Порядок навела бабушка Сирена Львовна. Сначала она о чем-то пошепталась с Розой, а потом объявила:

– Будет свадьба!

Роза Михайловна сшила дочери платье, ловко прикрывающее уже начинающий выступать живот, и сняла ресторан. Она даже приобрела зятю костюм и туфли.

Праздник удался на славу. Пили, гуляли сутки. На пиру присутствовали только родичи со стороны невесты. Жених привел лишь одного друга, своего свидетеля.

– Что же твоя мама не соизволила приехать? – довольно зло поинтересовалась Роза у Пети.

Тот вполне дружелюбно ответил:

– Далеко ей, да и дорого.

– Ну ради такого случая, – вздохнула Роза, – я дала бы сватье деньжонок, коль в нищете беспросветной живете.

Петр зыркнул на тещу своими черными жуткими глазищами и отвернулся, а Роза продолжала возмущаться:

– Может, она нас неровней считает? Кто она по профессии?

– Русский язык преподает, – ответил зять, – у нас в городе есть институт экономики, вот она там кафедрой заведует.

– Понятно, – тряхнула огромными бриллиантовыми серьгами Роза, – слишком интеллигентная. Мы-то, простые портные, люди с иголкой, можем слово «корова» с двумя «а» написать. Зарабатываем, правда, больше многих, ну да это ерунда… Ты маме-то сообщил, что я ресторан на триста человек заказала?

Петя покачал головой:

– Не-а.

– Да ну? – спросила теща. – Чего же? Постеснялся? А то, что мы вам квартиру к свадьбе подарили, трехкомнатную?

– Нет, – буркнул свежеиспеченный зятек.

Роза ухмыльнулась:

– Ага. Ну ничего, приедет в гости, сама увидит. Ты, Петруша, не стесняйся. Если мамочке-профессорше денег на кефир послать хочешь, я дам, мне не жаль, еще заработаю. Мы же теперь родня.

В таком тоне Роза разговаривала с Петей при любой встрече. Лиза злилась, но поделать ничего не могла. На просьбы дочери перестать унижать Петю Роза Михайловна всегда возражала:

– Кто его унижает? Я? Ты шутишь, детка! Наоборот, когда увидела, что у зятька брюки рваные, то предложила купить ему новые. Это он меня дырками на заду позорит!

– Мама, – пыталась урезонить Розу дочь, – ну он же студент! Откуда у него деньги?

– А твой студент подумал, как станет кормить жену и ребенка? – парировала Роза Михайловна. – На что он рассчитывал? На мои заработки? Хорош гусь! Себя одеть и прокормить не может, а семью завел. И мамочка его нос задирает. Ни разу не позвонила тебе. Во курва! Не приехать познакомиться с невесткой! Где такое видано!

И снова порядок навела Сирена Львовна. Нина, пытавшаяся подслушать, о чем бабушка толкует с матерью, уловила лишь одну фразу:

– Хватит дурить, Роза. Лизе просто повезло, что свекровь не проявляет к ней никакого интереса.

Роза на самом деле прикусила язык. Нина видела, что иногда маму душит откровенная злоба, но она огромным усилием воли сдерживала себя и даже, криво улыбаясь, говорила Пете при встрече:

– Здравствуй, дружочек.

Рождение Машеньки прибавило проблем. На шею Розы взгромоздился еще и младенец. Кроватка, коляска, памперсы, бутылочки, детское питание, одежда… Это только кажется, что крохе ничего не нужно, на самом деле ребенок – дорогое удовольствие.

Зять стал еще больше раздражать тещу. Петя вовсе не собирался работать, приходил из института и усаживался за компьютер. Конечно, у Лизы имелась вся бытовая техника: стиральная и посудомоечная машины, да еще Сирена Львовна, уже пожилая, но не потерявшая бойкости, прибегала к правнучке каждый день. Старуха готовила, гуляла с младенцем, помогала убрать квартиру. Роза злилась и шипела:

– Мама, я вполне способна нанять им домработницу.

– Ни в коем случае, – отмахивалась Сирена Львовна, – никаких посторонних баб в доме! У нас младенец.

Но когда Машеньке исполнилось два месяца, прабабку скрутил артрит. Роза моментально наняла Лизе прислугу. Сначала в дом пришла пятидесятилетняя Иветта, но вскоре Лиза сказала:

– Мамуся, я ее выгнала.

– Почему? – удивилась та. – У Иветты блестящие рекомендации.

– Оно верно, – кивнула Лиза, – только она мной командует, словно не я тут хозяйка. Наняла другую.

– Кого? – насторожилась Роза.

– Свою однокурсницу, Марину Райскую, ей деньги нужны.

– С ума сошла! – всплеснула руками Роза Михайловна. – Взяла вместо нормальной прислуги свиристелку.

– С ней веселей.

– Так пусть в гости приходит. Домашнюю работницу берут для мытья полов.

– Мне так хочется, – выдвинула свой краткий аргумент Лиза.

– Иметь в доме молоденькую девушку опасно, – предостерегла мать, – у тебя муж, а мужчины падки на новое тело.

– Фу, замолчи, – велела Лиза, – глупости говоришь!

– Ты еще дурочка, – продолжала учить неразумное чадо Роза, – не знаешь, какие вещи порой случаются. Вот послушай. У меня была подружка, Оля Симонова…

– Не знаю такую, – перебила ее Лиза.

– Так мы с ней расстались еще до твоего рождения, – вздохнула Роза, – а дружили крепко, в одну школу ходили, дня друг без друга прожить не могли…

– Почему разбежались? – заинтересовалась Лизавета.

– Я один раз в неурочное время домой заявилась, – грустно пояснила Роза, – ну и нашла Олю с твоим папой… так сказать… хм… в общем, понимаешь? Лучшая подруга! С тех пор сколько лет прошло, а мы до сих пор не здороваемся.

– Ты папе простила! – возмутилась Лиза.

Роза кивнула:

– Конечно, куда деваться было.

– Это только в старые времена случалось, – по-детски запальчиво воскликнула Лиза, – теперь люди другими стали! Маринке такое и в голову не придет, Петя меня любит. Вечно тебе, мама, глупости мерещатся. Мне бабушка десять лет подряд перед выходом в школу бубнила: «м ди через проспект аккуратно, машина сбить может». И что, все в порядке? Так и с подругой!

Глядя на раскрасневшуюся дочку, мать промолчала, хотя считала, что люди остаются одинаковыми на протяжении веков, и мужья охотно изменяют женам, и пешеходы погибают под колесами раньше карет, теперь автомобилей… Но с Лизой бесполезно спорить, она избалована, живет в достатке и решила, что весь мир крутится вокруг нее.

Марина Райская стала убирать квартиру Лизы, и чем больше Роза Михайловна сталкивалась с девушкой, тем сильней она ей не нравилась: хитрая, себе на уме, со лживо-приветливой улыбочкой на тонких змеиных губах.

Но спустя пару месяцев Роза почти успокоилась. Она специально, зная, что Лизы нету дома, под благовидным предлогом в самое неожиданное время являлась к дочери в квартиру. То фруктов принесет Машеньке, то игрушку… Однако ничего подозрительного зоркий глаз матери не замечал. Как правило, Марина оказывалась одна, укладывала Машу спать или гладила. Пару раз Роза натыкалась на Петю, но зять сидел в кабинете, у компьютера, а домработница, полностью одетая, спокойно чистила картошку на кухне. При этом учтите, что у Розы Михайловны имелись ключи от апартаментов Лизы. Она очень осторожно открывала замок и на цыпочках, чтобы не спугнуть предполагаемых любовников, кралась по коридору, но ничего криминального не происходило.

Роза Михайловна решила, что зять импотент, и потеряла бдительность. У нее настало трудное время. Сирена Львовна лежала в больнице, вторая дочь, Нина, поступала в институт, а Сережа внезапно связался с плохой компанией, начал курить… В общем, Розе Михайловне временно стало не до Лизы, и она перестала проявлять к семье старшей дочери нездоровый интерес.

Беда, как всегда, подкралась внезапно. Нине предстояло сдавать последний экзамен, и Роза Михайловна почти до утра не могла сомкнуть глаз. Ее грызла тревога. Ниночка пока набрала лишь девять баллов, вступительных экзаменов было всего три, дочери необходимо завтра получить пятерку, иначе она окажется за бортом института. Сами понимаете, в каком настроении пребывала мать, тем более что сдавать следовало немецкий, которым Нина владела не слишком хорошо.

За бессонной ночью последовало тревожное утро, но около часа дня позвонила радостная Ниночка и затараторила:

– Мамочка, я ответила на «отлично». Прикинь, мне попался единственный билет, который выучила просто назубок. Ну повезло!

Роза перекрестилась и пошла на кухню пить чай. У нее неожиданно разыгрался аппетит. Не успела она открыть холодильник, как снова зазвонил телефон, это была Лиза. Думая, что старшая сестра хочет узнать про успехи младшей, Роза радостно воскликнула:

– У нас «отлично»! Нина поступила в институт!

Но Лиза словно не услышала радостной вести.

– Мама, приезжай ко мне.

– Что случилось? – насторожилась Роза, но дочь уже отсоединилась.

В душе матери вновь поселилась тревога, завтракать ей расхотелось, и, схватив сумочку, она ринулась на зов.

В квартире Лизы царил беспорядок. По полу мотались клубки тополиного пуха, повсюду были разбросаны вещи, а на кухне гора грязной посуды подпирала потолок. Среди этого разгрома сидела одетая в мятый халат Лиза.

Роза нахмурилась, обежала все комнаты, собрала пепельницы, набитые окурками, и сурово заявила дочери:

– Это безобразие! О чем думает твоя прислуга!

– Марины нет, – прошелестела Лиза.

– Ну и нечего было ее отпускать, – обозлилась Роза, – предупреждала же тебя: не нанимай близкую знакомую. С домработницей нельзя дружить, иначе очень трудно замечания делать! Ладно, а где Петр?

– Пети нет, – прошептала Лиза.

– Где он?

– Уехал.

– Куда?

– Вроде к матери, – ответила Лиза и захлюпала носом.

– Эка беда, – хлопнула себя по бедрам Роза, – муженек на пару дней укатил, радоваться надо, а не слезы лить. Хоть отдохнешь от него.

Лиза молча протянула ей листок. Роза Михайловна взяла его и стала читать ровные, аккуратно выведеные строки:

«Лиза, людям свойственно ошибаться, я не исключение, поэтому и женился на тебе. Не скрою, любил тебя безоглядно и просто закрыл глаза на множество твоих недостатков. Я очень хорошо понимал, что ты капризна, ленива и совершенно не приспособлена для роли матери семейства. Согласись, хозяйка должна уметь готовить, стирать, убирать. Впрочем, я искренне надеялся воспитать тебя. Наша жизнь могла сложиться по-другому, не вмешивайся в нее столь активно Роза Михайловна. Я пытался внушить тебе одно, а мать другое. Если делал справедливый упрек о твоих чрезмерных тратах, теща кричала: «Моя дочь расходует свои деньги, ты пока ничего не заработал!» Это правда, я приносил копейки, но многие семьи проходят этап нищеты и благополучно преодолевают испытания. Ты же не хотела ни трудиться, ни заботиться о семье. В конечном итоге ни я, ни Маша тебе не нужны. Девочку воспитывала сначала Сирена Львовна, а потом няня. Ты предпочитала, будучи замужней женщиной, вести жизнь свободной девушки. Прости, мне такая семья не нужна. Долгое время я просто собирался уйти, меня останавливала лишь мысль о дочери. Пойми, я очень люблю Машу и не хочу, чтобы она росла без отца, только это соображение удерживало меня в чужой квартире, около женщины, тоже ставшей чужой. Но потом у нас появилась Марина, и я понял: вот человек, с которым я хочу прожить всю жизнь. У Марины есть все, чем никогда не обладала ты: трудолюбие, жалостливость, ответственность, аккуратность, скромность. Короче: мы полюбили друг друга и уезжаем вместе, навсегда. Машу я забираю. Тебе девочка всегда связывала руки, Марина ей больше мать, чем ты. Не надо искать нас, все равно не найдешь. Хочу предостеречь тебя от похода в милицию. Имей в виду, если обратишься в органы, я просто убью девочку. Ей будет лучше в могиле, чем с тобой. Ты свободна и вольна делать что угодно. Прими напоследок совет: подумай над этим письмом и сделай правильные выводы. Вполне вероятно, что ты снова решишь выйти замуж, не разрешай хозяйничать в своей новой семье Розе Михайловне. Она разрушит и этот брак. Мне не нужно ничего: квартира, машина, вещи, включая подаренные доброй тещей костюмы, остаются тебе. Петр».