Главная тайна новенького (СИ)

Глава 31

Эля

Наступает новый день. К моему великому счастью, нам убрали последний урок физкультуры. Сейчас мне просто необходимо забыть всё, что произошло вчера. Мне нужно оставить это в прошлом, но, как я ни пытаюсь, мысли о новеньком никуда не испаряются, а, наоборот, всё сильнее поглощают моё сознание и мою душу.

День проходит кое-как. На уроках я молчу, чем вызываю у учителей неоднозначную реакцию. Ну и пусть. Вчера, когда я отправляла Мишу везде, где можно, в «Чёрный список», я поняла немало важных вещей. Например, что не в школьных отметках счастье. Счастье во внутренней гармонии, когда твои желания совпадают с реальностью, а мысли текут плавно, как река, не встречая на своём пути порогов. Счастье — чувствовать жизнь во всей её красоте. Которую я, по собственной глупости, уничтожила.

Пятый урок, наконец-то, заканчивается. Сгребаю в сумку учебники и несусь к двери. Покидаю кабинет первой. Домой!

— Эля, подожди! — слышу позади себя. Ну кто ещё? Раздражённо поворачиваюсь и вижу перед собой классную.

— Да, Виктория Сергеевна, — стараясь избежать оттенка грубости в тоне, бормочу я.

— Элечка, я прошу тебя сегодня подежурить в классе. Ты ведь никуда не торопишься?

Вылупляю на пожилую классную глаза. Не поняла? А с какой это стати я должна дежурить? Сегодня очередь Зайцева и Сидоренко, сидящих передо мной. Да, они не пришли в школу, но ведь это их проблемы? Я-то тут причём?

— Понимаете, Виктория Сергеевна, — начинаю я. — Мне надо…

— Я нашла тебе помощника, так что не волнуйся, — перебивает меня классная. — За полчаса уж точно управитесь. — Не дав сказать мне и слова, она суёт в мою руку ключ от кабинета и скрывается с моих глаз.

С полминуты я стою неподвижно, будто окаменевшая. Вот так поворот. А меня спросить никто не захотел, что мне надо сегодня сделать и какие у меня планы на остаток дня? И хотя планов у меня, в сущности, нет, мне ужасно не хочется сегодня оставаться на уборку. Пусть даже и с напарником. Особенно не хочется, чтобы со мной была помешанная на Хромове Настя. Тем более что Ерёмина с известных пор свела со мной общение до минимума. Даже списывать не просит. А после концерта и вовсе не здоровается.

С такими мыслями иду по коридору, болтая ключом в руке. Подхожу к кабинету. «Напарника» не видно. Неудивительно, хмыкаю я. Кому охота оставаться после пятого урока и пахать за каких-то прогульщиков? Правильно, никому, так как все хотят домой. Вот и мне также влом.

Открываю дверь и захожу в кабинет. Хорошо хоть стулья на парты подняты. Кладу сумку на стол, иду к раковине и смачиваю под струёй воды тряпку. Мою доску и протираю подоконники, а затем поливаю два жалких цветка, которые, судя по всему, не видели воды уже дней пять, если не больше.

Напарник не появляется. Что ж, и не надо. Осталось подмести и помыть пол, а потом вынести мусор. Дел-то на пятнадцать минут… Я и сама…

— Эля? — слышу я удивлённый голос, который спутать с чьим-либо у меня не получится даже во время сна. Оборачиваюсь и понимаю, что уж лучше бы со мной была Ерёмина.

Новенький.

После долгих раздумий вчера для себя я поняла, что просто так не смогу «отвязать» себя от Диомида. Мне нужно поговорить с ним начистоту. Но сколько раз я ни порывалась, сколько раз не принуждала себя развязать язык и выяснить всю информацию, ничего у меня не получалось в силу известных причин. Каждый раз, когда я нахожусь рядом с Диомидом, я становлюсь сама не своя. И хотя Хромов причиняет мне боль и заставляет нервничать, я… не могу без него. Диомид открыл мне совершенно иной мир, который я не знала до встречи с ним. Мир, где я была самой собой. Я могла смеяться, кричать, плакать, прыгать, драться — и он всё это принимал. Принимал меня любой — тихой и взбалмошной, весёлой и грустной. Да и помощь от Хромова приходила в самые трудные минуты. Какой же он всё-таки… противоречивый. И загадочный. Мне ни за что не узнать его тайну. А хотелось бы. Что же ты скрываешь от меня, новенький?

Нахмурившись, сметаю в совок накопившийся за день на полу сор, а потом, не сказав новенькому ни слова, завязываю мусорный мешок и, демонстративно отвернувшись, прохожу мимо Хромова к двери. По правде, я просто-напросто не знаю, как вести себя теперь рядом с Диомидом. Мне даже пришла вчера в голову мысль вернуть ему деньги, которые он потратил на букет. Но, открыв Интернет и узнав стоимость одной розы, я поняла, что потраченную Диомидом сумму я буду возвращать ему несколько лет.

Спускаюсь на первый этаж, где стоят мусорные контейнеры. Выкидываю мешок, а потом долго стою и думаю о чём-то непонятном. В голове, что говорится, каша. И расхлёбывать её только мне.

Наконец, возвращаюсь в кабинет. К моему удивлению, Хромов уже вымыл пол. Что ж, молодец, ничего не скажешь.

Кладу в мусорное ведро чистый пакет. Не перестаю думать о новеньком и его тайне.

— Как дела? — вырывает меня из раздумий голос Хромова. Диомид стоит в десяти шагах от меня; глаза его смотрят на меня как-то… заботливо?

— Пока не родила! — передразниваю я новенького и тут же ловлю себя на мысли — зачем я вообще это сказала?

Диомид замолкает. Ну ещё бы — из моих уст фраза прозвучала очень грубо.

— А от кого ты… хотела бы? — серьёзным тоном произносит Диомид, и я вижу, как кожа его щёк в области скул нервно подёргивается.

— Что… от кого? — бормочу я, глупо хлопая глазами.

— От кого ты хотела бы родить? — задаёт мне новенький вопрос, и я чувствую, как моё сердце с нехилой такой силой бухается в пятки. — От малолетки?

И тут моя нервная система окончательно не выдерживает. Я, конечно, понимаю, что Миша — далеко не идеальный парень и всё такое… Но и так долго оскорблять человека тоже нельзя! Тем более что мы с ним расстались. К чему же тогда Хромов сыпет про Изотова гадости? Ловлю себя на мысли, что это больно ранит меня, и вовсе не потому, что мне жаль Мишу, а потому, что я встречалась с этим человеком.

Успокаиваю себя, что сделала всё правильно. С появлением в моей жизни Диомида я постепенно начала понимать: истинная любовь не терпит отлагательств. Любящий человек всегда найдёт время, чтобы позвонить тебе и узнать, как твоё самочувствие, как твои дела. И звонить будет не по расписанию, а когда сердце тронет чувство одиночества, нехватки чего-то безумно важного и дорогого. Тот, кто любит, будет не только слушать тебя, но и слышать, и никогда не отведёт на тот фильм, который тебе не интересен. Любовь, в конце концов, это когда кто-то понимает тебя, а ты его. И не иначе. Новенький же словно указывает мне на те мои ошибки, которые я бы хотела поскорее забыть. И это очень сильно раздражает меня.

— Тебя не касается моя жизнь! — начинаю я, но слишком неуверенно. — Ни в каком плане! И рожать я буду уж точно не от тебя!

Последние слова выдыхаю на пике эмоций и понимаю, что зря вообще отреагировала на ловушку Хромова, так как вижу отобразившееся на его лице изумление. Секунд десять новенький, не моргая, смотрит на меня в упор. Непонятно, что сквозит в его глазах — не то насмешка, не то обида.

— Уверена в этом? — вдруг произносит Диомид и приближает свой мощный корпус ко мне. Я пячусь, но сзади меня окно, и потому моя спина упирается в пластиковый край подоконника. Кисти новенького с расширенными венами лежат на подоконнике по обе стороны от меня. И внешний вид Хромова точно не сулит мне ничего хорошего. Я его… «задела»? Как странно…

— Пропусти! — завожусь я, порываясь убежать. Но новенький не пускает. Взгляд его бесстыже скользит по моему телу. Угораздило же меня надеть сегодня брюки «неклассического» покроя, то бишь «в облипочку»! Но я даже не предполагала, что классная заставит меня дежурить, да ещё и вместе с Хромовым. И вообще…

— Ты меня слышишь или нет? — прерывает мои мысли голос новенького. Нервно сглатываю и перевожу на Диомида глаза. Он смотрит на меня всё так же в упор, не меняя направления.

И тут я начинаю творить не Бог весть что. Отстраняюсь от подоконника и с силой пихаю Диомида в грудь. Резво отбегаю от окна, но внезапно чувствую крепкую хватку новенького на своей талии. Хромов смыкает кольцо, и я впечатываюсь спиной в его грудную клетку.

— Успокойся, Русалочка, — шепчет он мне прямо в ухо, но голос при этом звучит как-то… нежно, что ли. Не как раньше…

Я едва не плачу. Пытаюсь освободиться от объятий Диомида, но ничего не выходит. Не зря мне папа когда-то сказал, что надо заняться физкультурой — купить велосипед, гантельки, бегать по утрам, а не сидеть вечерами за просмотром сериалов о любви. И сейчас я жалею о том, что не послушалась его, ибо у меня даже не хватает сил, чтобы разъединить руки новенького на своей талии.

Внезапно я чувствую облегчение и вижу, что Диомид убрал одну руку. Вновь предпринимаю попытку сбежать, и вновь она не увенчивается успехом.

— Скажи, ты считаешь меня придурком? — слышу я тихий голос новенького, и сердце моё пронзает непонятная боль.