Главное – любить (СИ)

Глава 82

По-хорошему нужно было предупредить девчонок о моём неожиданном порыве выйти в свет в столь необычной компании. Но странное ощущение внутри, не поддающееся никакой логике, шептало мне, что всё будет в порядке. И что Вишняковой можно… верить.

Я никогда не встречала человека, который так откровенно вдруг ни с того ни сего решил открыть мне одни из самых важных и значимых страниц в своей жизни. По Марине было видно, что она также пребывает в некотором шоке, особенно когда я предоставила ей возможность выговориться и потом дала ей свои краткие комментарии обо всём услышанном. Что бы она там не пела про нереальность женской дружбы, женские уши Вишняковой уже давно были нужны, и это факт.

— Восемнадцать лет, Лиз, — глухо говорит Марина, опуская лоб на скрещенные пальцы. Слегка качает головой, будто не веря собственным словам. — Восемнадцать лет назад я в него влюбилась, ещё будучи маленькой девочкой. За восемнадцать лет человек вырастает и становится самостоятельным. Машину может водить, голосовать. А всё до чего мы смогли дойти за эти восемнадцать лет это один раз переспать по пьяни…

— Но ты же говорила, что была не…

— Да неважно! Не суть, — отмахивается Вишнякова. Музыка, что идет фоном в ресторане, будто почуяв наш настрой решила резко стать печально меланхоличной.

«Мацоли» смог поразить моё воображение и необычным интерьером, и кухней «Фьюжн» и крышесносными коктейлями, которые напрочь выветривали все мои недавние устои здорового образа жизни. Подозреваю, что и ценами он меня тоже поразил бы наповал, но предусмотрительная и хитрая Марина отняла у меня меню и все заказы делала сама.

— Я устала, Лиз. Устала надеяться на чудо, устала быть той самой жилеткой, в которую он плачется время от времени, когда понимает, что все бабы в его жизни не то, что ему надо. Устала наблюдать его абсолютную слепоту… Потому что я знаю, что мы с ним действительно совпадаем. Во всём. И как говорится, вот он твой идеальный вариант — только руку протяни. Но он упорно не замечает…

Нет, я уже сбилась со счёта сколько раз я мысленно просила себя молчать и не лезть. Помня главный завет Корсакова и прокручивая в голове все бесплодные попытки самого Мериминского нас помирить. Но язык мой — враг мой.

— Да с чего ты решила вообще…

— Лиз, я на пределе, серьёзно. Мне настолько больно, что эта боль уже льётся через край. Я потому на тебя так и накинулась тогда, видя, как он круги вокруг наяривает. Да и за Сашку было обидно, не хотелось повторения истории с Янкой…

— Так она же была неплохой вариант, — язвлю я, — И показатели вам никакие не рушила.

— Лиз, я когда злая, то и не такое могу сказать, лишь бы задеть побольнее. Отвратительная черта, знаю, — опускает глаза Вишнякова, — И я этим не горжусь. Это конечно меня не оправдывает, но… Когда Корсаков расставался со своей очередной бабой, все проблемы вечно приходилось улаживать мне. Сашке же вечно некогда… У него же на первом месте дела. Он и когда встречался с кем-то не всегда отвечал нормально на их звонки и сообщения, а уж потом и вовсе не ставил в приоритет. Ты знаешь сколько раз ко мне вламывались в приёмную эти ненормальные? Какие они устраивали безобразные сцены, размахивали липовыми тестами на беременность, катались в истериках, пытаясь прорваться на его совещания или сорвать важные переговоры?!

— Да ладно?!!

— Лиз, там такой цирк с конями иногда творился, ты себе представить не можешь! И вот чем проще и безобиднее казалась девчонка, тем потом больше от неё было проблем! С моделями и актрисами Сашка как-то без лишнего шума расставался — этих достаточно было на моря свозить, купить дорогой подарок и всё. Они тихо-мирно сваливали в закат. Ну кроме Янки… ну там особая история, ты ведь в курсе. Но при виде простых милых девочек у меня уже потом начинал дёргаться глаз, серьёзно! А тут ещё и ты, которая отхватила контракт на несколько сотен тысяч, но при этом почти каждый день выносила ему мозг. И я правда никак не могла понять, что ты по-настоящему испытываешь к Сашке, и почему к тебе вечно спешит на помощь Ярик. И если ты тогда пришла мириться к Корсакову, то какого хрена ты так мило обнимаешься в кабинете с Ярославом…

— О боже, — закатываю я глаза. Так вот с чего она тогда взбеленилась и решила поиграть в богиню возмездия! А я всего на всего-то вытащила этого долговязого из-под стола и попыталась поддержать, как сумела! — Неужели ты правда думала, что у меня что-то есть к Ярику…

— Да много чего я тогда о тебе думала! И Лана эта раздражала до зубовного скрежета! Такая вся из себя идеальная, и фоточки у них идеальные и цитатки про любовь-морковь. Ну просто тьфу! — блондинка явно не выдерживает нахлынувших воспоминаний о недавнем романе Мерминского и выпивает залпом один из своих коктейлей. — Знаешь, когда ты долго что-то терпишь, то однажды наступает момент, когда просто срывает стоп-кран. И остановиться уже нельзя, тебя просто несёт в каком-то неконтролируемом потоке. Я столько дров наломала за последнее время, ты себе представить не можешь, и не только с тобой…

— Ну а что я. Думаешь, мне делать больше нечего, как целыми днями злиться на тебя и вспоминать все твои гадости? — фыркаю я и невольно улыбаюсь при мысли, что даже такой, как Вишнякова, порой бывает очень стыдно. — Было и было. Ещё пара-тройка коктейлей и память моя сама вытеснит всё плохое.

— Мне бы твою способность забывать и прощать.

— Ну… спор тот я, может, и простила Саше. Ты, Марин кончено, скажешь, что я дура, но я всё-таки поверила ему, что он общался со мной искренне. Не из-за спора, а просто потому, что сам захотел. Но вот тот поцелуй с Шакуровой, — голос предательски дрогнул, но я заставила себя продолжить уже чуть тише, — То, что он на него ответил… этого я простить не могу.

— Погоди, какой ещё спор?! — подаётся вперед Марина, округляя глаза. — И с чего ты вообще взяла, что Сашка был рад тогда целовать Шакурову?!

— Но мы же с тобой сами всё видели…

— Да что ты там успела увидеть за пару секунд! Я же тебя увела, когда началось самое интересное! — орёт Вишнякова. — Лиз, ну прости ты меня дуру… Я ведь реально хотела, чтобы ты подумала, что с Янкой у них всё налаживается… лишь бы ты от него отстала! Только не так всё было на самом деле! Мне потом коллеги донесли, что Сашка отлепил от себя Шакурову, не без труда, конечно, но отлепил. И что-то ей сказал, что ей явно не понравилось. А Янка такой холодный прием не оценила и закатила скандал прямо там у лифта. В общем, в кое-то веки не я, а Корсаков взял огонь на себя… Ладно хоть охрана быстро подоспела. Шакурову внесли в чёрный список и вход в офис ей теперь запрещен.

А это значит… что Корсаков и не думал возвращаться к своей бывшей? А я в очередной раз выставила себя ревнивой дурой, которая ни на грамм ему не доверяет! Прижимаю пальцы к вискам, пытаясь осознать всё услышанное. Казалось, ещё чуть-чуть и у меня просто взорвётся голова от одной мысли, сколько я всего натворила. И как много мне предстоит исправлять.

Что ж теперь я понимаю, почему мы всё-таки смогли найти общий язык с Маринкой. Ломание дров в особо крупном размере — это похоже наш любимый с ней вид спорта.

— Лиз, ну прости, правда… Хочешь я опять перед тобой на колени встану, а?

— Марин, я ещё от того раза не отошла, угомонись.

— Тогда рассказывай всё с самого начала! Что ещё за спор? И почему я о нём ничего не знаю?!

— Потому что частично он касается и тебя, — тяжело вздыхаю я, и как на духу рассказываю Вишняковой всё то, что происходило в моей жизни за последнее время. И какую роль в этом во всём сыграл Ярик.