Главный бой Дмитрия Лавриненко. «Серпухов не сдавать!»

Местный серпуховский истребительный батальон НКВД 19 октября 1941 г

«Революционный порядок» в городе Серпухове во время боев за Москву обеспечивали, прежде всего, милиция и истребительный батальон НКВД. Юридическое оформление истребительные батальоны получили в Постановлении СНК СССР от 24 июня 1941 г. № 1738-746сс «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе»[92]. Изначально это были добровольческие вооруженные формирования.

Серпуховский истребительный батальон был создан постановлением бюро МК и МГК ВКП (б) 27 июня 1941 г. Все истребительные батальоны райцентров Московской области подчинялись УНКВД по Москве и Московской области. Содержание батальона легло на плечи Серпуховского Горсовета, серпуховских заводов и фабрик. Вооружение отрядов производилось через отделы военного снабжения НКВД. В состав вооружения входили два ручных пулемета, винтовки, револьверы, гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Истребительным батальонам НКВД выдавалось, в основном, оружие иностранного производства[93].

Основной задачей истребительных батальонов по июньскому постановлению ГКО была борьба с парашютным десантом и диверсантами противника. 9 июля 1941 г. постановлением ГКО № 76сс, подписанным И.В. Сталиным, функции ряда истребительных батальонов Московской области были существенно расширены:

Вскоре эти функции стали относиться и к новообразованному Серпуховскому истребительному батальону.

13 октября 1941 г. Приказом НКВД СССР № 001495 «Об организации охраны Московской зоны и обеспечении бесперебойной работы» истребительный батальон Серпухова был включен в систему охраны Московской Зоны обороны, действовавшей в пределах прифронтовой полосы и осуществляемой органами НКВД. МЗО была поделена на семь секторов охраны, одним из них стал Серпуховский сектор, начальником которого был назначен генерал-майор Любый. Батальону ставились следующие задачи:

— очистка московской зоны от всех сомнительных и подозрительных элементов;

— усиление борьбы с дезертирством;

— наведение порядка на дорогах, ведущих в Москву с фронта, и контроль регулирования движения по трассам;

— обеспечение фронтового командования бесперебойной ВЧ-связью с Москвой.

Кроме истребительных батальонов, для выполнения этих задач объединялись районные органы НКВД, милиции, заградительные отряды[95].

Серпуховский истребительный батальон был сформирован к 26 августа 1941 г. Руководил им в ту пору старший лейтенант Щелков и политрук А.В. Фуколкин (Приказ № 1 по Серпуховскому истребительному батальону от 2/VIII.1941 г.)[96].

Личный состав Серпуховского истребительного батальона обычно был рассредоточен по всему городу на важных промышленных объектах, мостах, дорожных постах, на железнодорожных станциях, заводах[97]. В послевоенном докладе партийных органов власти Серпухова о деятельности Истребительного батальона говорилось следующее:

В этом отчете было указано максимальное количество бойцов Серпуховского истребительного батальона.

О реальной численности Серпуховского истребительного батальона в октябре 1941 г. можно узнать из документации УНКВД по Московской области. В марте 1942 г. о батальоне имелась следующая официальная информация:

Численность стрелкового батальона РККА по Штату № 04/601 стрелкового полка сокращенной стрелковой дивизии (военного времени) от 29 июля 1941 г. составляла 655 человек, численность стрелковой роты — 162 человека, стрелкового взвода — 51 человек. Стрелковый батальон РККА состоял из штаба, взвода связи, санитарного взвода, взвода снабжения, трёх стрелковых рот, пулеметной роты, взвода 82 мм минометов[100]. На 26 августа 1941 г в Серпуховском истребительном батальоне числилось три роты, а в них семь взводов[101]. Таким образом, до штатной численности стрелкового батальона данное подразделение укомплектовано не было.

Областные власти обязали областные и городские комитеты Красного креста включить в состав истребительных батальонов медицинский персонал с медикаментами[102]. Скорее всего, в Серпуховском истребительном батальоне также числился медперсонал («санитарные звенья подразделений»).

В соответствии с приказом № 4 по Серпуховскому истребительному батальону от 22. X. 1941 г. 19 октября 1941 г. в его состав влились 23 человека, оставшихся в строю из числа 23-го Калужского истребительного батальона, принимавшего активное участие в обороне Калуги. Вместе с войсками И.Г. Захаркина они отступали по направлению к Серпухову[103]. Так численность Серпуховского истребительного батальона 19 октября 1941 г. несколько выросла, примерно до 440–450 человек, что почти соответствует штатной численности семи стрелковых взводов РККА.

Согласно приказу № 1 по Серпуховскому истребительному батальону от 2. VIII. 1941 г. дислокация рот батальона была следующей: 1-я рота — г. Серпухов, в клубе Тонких сукон по улице Пролетарской (ныне — здание Богоявленского храма); 2-я рота — в клубе при фабрике им. Ногина; 3-я рота — в клубе при фабрике Пролетарий. С 22 октября 1941 г. 3-я рота перешла в школу фабрично-заводского ученичества на ул. Пролетарской в г. Серпухове[104]. В задачи батальона входил поиск и истребление вражеских десантов, диверсантов, разведка на подступах к городу, позже разминирование минных полей, сбор трофейного оружия и снаряжения на полях боев.

Морально-боевой дух бойцов Серпуховского истребительного батальона до октября 1941 г. был невысоким. В документах батальона упоминаются факты самовольного ухода бойцов, употребления спиртного, плохая физическая подготовка. Мерами дисциплинарного воздействия на бойцов батальона были выговоры, арест с заключением на гауптвахте до 10 суток, отчисление из рядов батальона. Эти меры были мягкими, по сравнению с теми, что применялись к бойцам таких же батальонов в регулярной Красной армии. Специальным постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 14 августа 1941 г. № 35/17/у за преступления, направленные против установленного в истребительных батальонах порядка несения службы, полагалось привлекать бойцов к военному трибуналу[105]. С 20 октября 1941 г. Серпуховский истребительный батальон стал регулярно участвовать в боевых операциях, и дисциплина начала укрепляться.

Состав Серпуховского батальона объединял работников НКВД, рабочих фабрик и заводов, допризывную молодежь. В батальоне были и несовершеннолетние. Так, в медицинском заключении о смерти одного из бойцов Серпуховского истребительного батальона Алексея Филипповича Федосова, умершего в эвакогоспитале № 413 в Серпухове 9 сентября 1942 г. от пулевого ранения, значилась дата рождения 1925 г., т. е. на момент гибели ему было 16–17 лет[106]. Еще один боец истребительного батальона Сергей Сергеевич Маршалов 1924 года рождения в возрасте 17 лет погиб в декабре 1941 г. в Буриново под Высокиничами при разминировании минного поля[107]. Один из красноармейцев Серпуховского истребительного батальона Анатолий Карабаев в 2015 г. в интервью газете «Выбирай» рассказал о службе несовершеннолетних в батальоне, как о массовом явлении:

Личный состав батальона, по данным его командира И.В. Щелкова, был 1925–1882 гг. рождения, т. е. наиболее молодым бойцам в батальоне было по 16 лет.

Личный состав батальона в октябре 1941 г. вел патрулирование улиц, охрану объектов (почта, телеграф, железнодорожная станция, водонапорная башня, 479-я фабрика, фабрика «Красный текстильщик», фабрика тонких сукон), участвовал в разборе завалов в пострадавших от бомбардировок зданиях, в облавах с целью поиска диверсантов и парашютного десанта противника.

Боевая разведка под Серпуховом осуществлялась истребительным батальоном с 16 октября 1941 г. Первая встреча с врагом разведчиков группы Матвеева из состава истребительного батальона в ходе разведки у линии фронта в районе Трояново состоялась 20 октября 1941 г., что отмечено в отчетах и воспоминаниях командования батальона[109]. Участие в боевых действиях 19 октября ни в одном документе и воспоминаниях служащих истребительного батальона не отмечено.

Истребительный батальон Серпухова с момента создания в июле 1941 г. до 27 октября 1941 г. подчинялся Управлению НКВД по Москве и Московской области. Эта структура не являлась армейской, формально командованию РККА не подчинялась, однако, когда боевые действия начинались вблизи городов Московской области, батальоны нередко получали боевые задачи от командования армий. Командующий 49-й армией И.Г. Захаркин еще до прибытия в Серпухов имел опыт использования истребительных батальонов НКВД, калужского и алексинского (подчинялись Управлению НКВД по Тульской области). Прибыв в Серпухов, Н.А. Антипенко, заместитель командующего 49-й армией, занял должность начальника гарнизона Серпухова, и 27 октября 1941 г. подчинил истребительный батальон НКВД командованию 49-й армии, что было отражено в распоряжениях Комитета обороны Серпухова и приказе начальника гарнизона, опубликованных 27 октября 1941 г. в серпуховской газете «Коммунист».

До 27 октября 1941 г. истребительный батальон НКВД 49-й армии не был задействован. Проблему с участием истребительных батальонов в операциях РККА в НКВД признавали и пытались разрешить. Впервые она была обозначена начальником УНКВД по Московской области М. И. Журавлевым 22 октября 1941 г. в докладной, адресованной руководству НКВД СССР.

Вопрос подчинения истребительных батальонов НКВД армии решался по-разному. Из воспоминаний командира ОМСБОНа НКВД СССР полковника М.Ф. Орлова мы узнаем об эпизоде в его биографии, когда он в сентябре 1941 г. встречался с начальником Генерального Штаба РККА Б.М. Шапошниковым и начальником Главного военно-инженерного управления Красной армии Л.З. Котляром и обсуждал с ними эту ситуацию.

На момент приезда в Серпухов И.Г. Захаркина (18 октября 1941 г.) истребительный батальон НКВД еще не подчинялся РККА. Этот вопрос был отчасти решен после докладной начальника УНКВД по Москве и Московской области 22 октября 1941 г. Все истребительные батальоны Московской области, находившиеся в прифронтовой полосе, начали действовать совместно с РККА[112], но на армейское довольствие так и не встали. В списках подразделений РККА нет Серпуховского истребительного батальона.

Таким образом, 19 октября 1941 г. Серпуховский истребительный батальон НКВД в боевом столкновении под Высокиничами не участвовал. Следовательно, послевоенные воспоминания офицеров 49-й армии и историографа 194 сд дают не вполне точную информацию по этому вопросу.

Серпуховский истребительный батальон 49-й армии старшего лейтенанта Б. Захрабова

В серпуховской газете «Коммунист» за 7 ноября 1941 г. (№ 263 (5843)) была опубликована статья «Добровольцы», в которой рассказывалось еще об одном серпуховском истребительном батальоне, созданном из рабочих серпуховских предприятий. Время формирования батальона определялось в статье широко — «Когда фронт приблизился к Серпухову, здесь была создана из числа добровольцев часть, которой командует старший лейтенант тов. Б. Захрабов». В послевоенных исследованиях краеведов датой начала формирования батальона названо 19 октября 1941 г. Впоследствии, по их же сведениям, этот истребительный батальон в полном составе влился в 415 сд 49-й армии[113].

Командиром истребительного батальона 49-й армии являлся старший лейтенант Зохрабов Бахрам Башир оглы (Захрабов). В январе 1942 г. он уже в звании капитана занимал должность комбата в 415-й стрелковой дивизии, 13 января был ранен, а 29 октября 1942 г. был осужден судом полевого трибунала по статьям УК РСФСР, лишен наград и званий (материалы ЦАМО). Комиссаром батальона был старший политрук И. Тумаков, секретарем парторганизации — политрук И. Чернов. В октябре-ноябре 1941 г. бойцы батальона проходили военный курс подготовки. Об участии в боевых операциях данных нет.

В статье батальон преподносится как воинская часть. То, что он влился в состав 415-й стрелковой дивизии РККА, говорит о том, что подчинялось подразделение штабу 49-й армии. По-видимому, именно об этом подразделении писал в своих воспоминаниях Антипенко:

В этом отрывке можно обратить внимание на то, что формирование этого батальона проходило с целью дать хоть какую-то военную силу Комитету обороны Серпухова, который был организован 22 октября 1941 г. Таким образом, формирование этого подразделения может относится ко времени позднее 19 октября. Созданием этого местного стрелкового формирования занимался Н.А. Антипенко, будучи начальником гарнизона Серпухова, скорее всего, в целях обеспечения порядка в городе, как особый батальон 49-й армии. На 19 октября все еще шло формирование данного подразделения, а гражданские лица, составлявшие его, проходили обучение азам воинского искусства, чем они продолжали заниматься, судя по газетной статье, и в ноябре 1941 г., следовательно, этот отряд не мог принимать участия в рейде П.А. Фирсова.

Деятельность П.А. Фирсова в Серпухове

У различных авторов воспоминаний о бое с участием Лавриненко должность комбрига П.А. Фирсова определяют то как начальника гарнизона Серпухова (А.Н. Антипенко, Н.Г. Брилев, А.И. Литвинов, Н.С. Соколов), то как военного коменданта (Я.Л. Лившиц и М.Е. Катуков, сотрудники СИХМ и В. Романенко, В.С. Лебедев). В связи с этим не вполне ясно, что за подразделение находящееся у него в подчинении, участвовало в бою вместе с танковым экипажем Д.Ф. Лавриненко. В воспоминаниях Н.Г. Брилева его отряд назван коммунистической ротой. Попробуем разобраться в этом вопросе.

Прежде всего, надо ответить на вопрос, какую же должность на 19 октября 1941 г. занимал П.А. Фирсов.

В дневнике председателя серпуховского исполкома горсовета Н.С. Соколова есть запись, сделанная в 2 часа ночи с 17 на 18 октября после разговора с П.А. Фирсовым:

Таким образом, 18 октября 1941 г. в Серпухове начальник гарнизона комбриг П.А. Фирсов начал формирование роты, которой было суждено стать истребительным отрядом в составе 49-й армии. Эта рота была в подчинении непосредственно начальника гарнизона города Серпухова.

Н.Г. Брилев, один из руководителей оперативной группы штаба 49-й армии в Серпухове, в приведенном выше отрывке автобиографии упоминал отряд П.А. Фирсова: «Обстановка требовала во что бы то ни стало спасти положение, приостановить отход и удерживать Высокиничи и тем самым не допустить выхода противника на шоссе Тула — Серпухов — Москва. Нач. гарнизона комбриг Фирсов имел в гарнизоне только одну коммунистическую роту — 60 солдат, 5 офицеров и случайно на площади Серпухова оказался один Т-34 (отставший от армии Лелюшенко)».

Н.С. Соколов в воспоминаниях об отряде П.А. Фирсова написал:

По данным Н.Г. Брилева и Н.С. Соколова, ближе всех знавших П.А. Фирсова, он являлся начальником гарнизона.

Назначение на должность коменданта и начальника гарнизона Серпухова до середины октября 1941 г. было в компетенции МВО, но с приходом в город органов управления 49-й армии подбор кандидатур на эти должности шел с участием командования этой армии. Документации о назначении коменданта и начальника гарнизона Серпухова в архивных делах по личному составу 49-й армии в ЦАМО не сохранилось. Однако, есть приказ о снятии с должности начальника гарнизона Серпухова комбрига П.А. Фирсова с одновременным допущением его к командованию 194 сд от 25 октября 1941 г.[120]

Документация по кадрам этой дивизии за период со 2 по 24 октября 1941 г. в ЦАМО отсутствует. Отрывочные сведения о должностных назначениях этого периода встречаются в приказах ноября 1941 г. Работники управления 49-й армии стали производить в Серпухове назначения на должности уже с 15 октября 1941 г. В этот день, например, в Серпухове был назначен комендант пристани[121].

Из сохранившихся приказов по личному составу 49-й армии известно, что в Серпухове приказом командующего 49-й армией назначался также комендант железнодорожной станции Серпухов. Из приказов по личному составу становится также известно о формировании в 49-й армии Управления коменданта города Серпухова и комендантской роты, а также о назначениях по армии на должности командира и помощника командира этой роты[122]. Есть также упоминание о назначении на должность адьютанта коменданта города Серпухова[123].

Таким образом, становится понятно, что П.А. Фирсов прибыл в Серпухов по направлению МВО, и вошел в штат 49-й армии к 25 октября 1941 года. Одновременно П.А. Фирсов участвовал в работе гражданских органов власти Серпухова.

14 октября 1941 г. председатель исполкома горсовета Серпухова Н.С. Соколов записал в своем дневнике: «Принимаю военных, все вопросы решаю сам». 15 октября он писал: «Не могу разыскать коменданта города». 16 октября: «Начальника гарнизона постоянно нет». Из этого сообщения мы узнаем, что в Серпухове 14–16 октября все вопросы гражданские, а также по обеспечению воинских частей решали преимущественно представители гражданской власти, хотя в городе, вместе с тем, имелись военный комендант и начальник гарнизона.

16 октября 1941 г. в Серпухове в городском штабе обороны находились представители городской гражданской власти, переведенные на казарменное положение. Там же бывал председатель подпольного окружкома партизанских отрядов Н.М. Васильев, который занимался укомплектованием городского партизанского отряда и координацией деятельности всего партизанского движения на серпуховском направлении обороны столицы. Штаб получал сведения от мирных жителей о движении разведки противника на подступах к городу. Этот штаб решал вопросы, как гражданской жизни города, так и эвакуации граждан и оборудования предприятий. Принимали там и военных, хотя это была прерогатива военного коменданта и начальника гарнизона.

Исходя из сведений дневника Н.С. Соколова, в Серпухове в период боевых действий одновременно с гражданскими властями действовали два функционера военно-административной власти — начальник гарнизона и комендант. Коменданты и начальники гарнизонов в годы Великой Отечественной войны решали задачи организации обороны, поддержания дисциплины личного состава воинских частей расквартированного в населенном пункте, организации парадов войск, решения вопросов тылового снабжения войск во вверенном им районе, охраны объектов армии, контроль соблюдения комендантского часа и прочее. Фактически они могли брать на себя всю полноту власти.

В Серпухове начальник гарнизона П.А. Фирсов и гражданские власти города, как писал об этом Н.С. Соколов, договорились о разделе полномочий. До создания Комитета обороны города Серпухова (23 октября 1941 г.) власть гражданская оставалась за председателем исполкома и секретарем горкома ВКП (б), военная — за начальником гарнизона.

С началом работы Комитета обороны военная и гражданская администрации были объединены.

После выхода постановления ГКО от 22 октября, Бюро МК ВКП (б) постановило:

22 октября 1941 г. образован Комитет обороны Серпухова, но состав комитета был шире, чем предписывало постановление МК ВКП (б)[126]. В его состав вошел не только комендант, но и начальник гарнизона П.А. Фирсов[127], при этом имя коменданта Серпухова в первом опубликованном в серпуховской газете «Коммунист» 26 октября 1941 г. списке Комитета не значилось. По-видимому, новое назначение коменданта еще не состоялось. Имя коменданта появилось впервые в газетной публикации 27 октября 1941 г., это был офицер 49-й армии из управления тыла — капитан Евгений Федорович Люблинский. К 27 октября Фирсов из Комитета вышел. 27 октября Комитет издал постановление, по которому в распоряжение коменданта города капитана Люблинского передавались войска НКВД, милиция и добровольческие отряды, в том числе и истребительный батальон[128].

Сам же капитан Люблинский был по штатному расписанию 49-й армии непосредственным подчиненным начальника управления тыла комбрига Н.А. Антипенко. У коменданта Люблинского были полномочия поддерживать режим беспрепятственного функционирования тыловых служб 49-й армии в городе всеми способами: контроль пропускного режима, охрана всех гражданских и военных объектов, военно-полевое строительство на подступах к Серпухову. Комитет обороны при этом занимался и вопросами социального обеспечения гражданского населения. Комитет обороны стал подчиняться начальнику гарнизона Серпухова, все гражданское работоспособное население города было мобилизовано в армию на строительство полевых фортификационных укреплений. Вместо гражданского суда в Серпухове стал действовать суд военного трибунала.

Так, вся полнота военной и административной власти в городе перешла к капитану Люблинскому, его командиру — заместителю командующего 49-й армии и одновременно начальнику гарнизона комбригу Н.А. Антипенко и к его непосредственному начальнику командарму Захаркину.

Когда же произошла передача полномочий начальника гарнизона от представителя МВО П.А. Фирсова к тыловым службам 49-й армии?

В воспоминаниях Н.А. Антипенко, в том разделе, где речь шла о рейде П.А. Фирсова на Высокиничи есть упоминание этого момента:

Из текста воспоминаний можно сделать вывод о том, что П.А. Фирсов сдал свои полномочия начальника гарнизона в дни, когда он убыл из Серпухова на выполнение специального задания командования 49-й армии в Высокиничи, то есть 19 октября 1941 г. Приведенные воспоминания Н.А. Антипенко о его собственном участии в формировании отряда, которым в бою в Высокиничах руководил П.А. Фирсов, можно считать неверными, поскольку Н.А. Антипенко занимался формированием другого отряда, которым руководил Захрабов. Н.А. Антипенко не участвовал в формировании отряда П.А. Фирсова. Речь в его воспоминаниях шла о формировании истребительного отряда под командованием старшего лейтенанта Захрабова, о котором речь шла выше. В его воспоминаниях ошибочно заслуги отряда Фирсова передаются отряду Захрабова.

Из приказа по кадрам 49-й армии мы знаем, что П.А. Фирсов покинул должность начальника гарнизона Серпухова и был назначен командиром 194 сд 25 октября 1941 г.[130] Вместе с тем, самый ранний из сохранившихся приказов П.А. Фирсова по личному составу, как командира 194 сд, относится к 24 октября 1941 г.[131] Приказ составлен в Новых Кузьменках, поэтому можно говорить о том, что он 24 октября убыл в расположение дивизии и окончательно сдал должность начальника гарнизона Серпухова комбригу Н.А. Антипенко. Исходя из этих данных, документального подтверждения того, что П.А. Фирсов ранее 24 октября передал полномочия начальника гарнизона Антипенко нет, утверждения Антипенко, что полномочия начальника гарнизона были сложены Фирсовым уже 19 октября 1941 г. можно поставить под вопрос. С другой стороны, Фирсов, убыв на выполнение особого задания в Высокиничи, должен был сдать, хотя бы временно, полномочия кому-то из офицеров 49-й армии, наиболее подходящей кандидатурой для этого должен был стать Антипенко.

Появление Н.А. Антипенко в Серпухове относится к середине октября 1941 г., о чем он указывал в письме на имя Щербакова:

Совещания директоров предприятий Серпухова, судя по записям в дневнике председателя серпуховского исполкома Горсовета Н.С. Соколова, состоялись 16 и 21 октября 1941 г.[133] Наиболее вероятно, что Антипенко уже 16 октября участвовал в совещании директоров предприятий.

В Серпухов в середине октября прибывают и другие работники управления 49-й армии: 14–16 октября в Серпухове действовал штаб ВВС 49-й армии полковника Минкова[134]. В автобиографии начальника разведотдела 49-й армии Н.Г. Брилева 16 октября 1941 г. обозначено датой, когда тот был направлен в Серпухов, для выполнения задачи, поставленной Командующим армией (см. выше). Также можно отметить, что первое назначение коменданта серпуховской пристани командованием 49-й армии относится к 15 октября (см. выше), а это было тыловое ведомство, которым ведал Н.А. Антипенко. Вероятнее всего Н.А. Антипенко к этому времени уже прибыл в Серпухов и сразу приступив к организации работы городских комендатур. Таким образом, П.А. Фирсов прибыл на должность начальника гарнизона Серпухова по направлению из МВО 17 октября, в тот момент, когда многие учреждения военного управления в городе были уже подчинены 49-й армии Западного фронта.

На момент прибытия комбрига П.А. Фирсова командующего 49-й армией генерал-лейтенанта И.Г. Захаркина в городе не было, отдать приказ о переподчинении комбрига Фирсова от командующего МВО командующему 49-й армией было некому. В Серпухове находился заместитель командующего армией комбриг Н.А. Антипенко, но он был в равном П.А. Фирсову звании и не мог переподчинить его своим приказом. До утверждения его в должности командармом И.Г. Захаркиным комбриг П.А. Фирсов не мог вступить ни в одну из должностей, соответствовавших его рангу, даже имея направление от командующего МВО.

П.А. Фирсов по прибытии в Серпухов, по воспоминаниям Н.А. Антипенко, временно оказался не у дел. Вся организационная работа, которую Фирсов должен был выполнять, уже делалась работниками управления 49-й армии. Н.А. Антипенко уже, по сути, исполнял обязанности начальника гарнизона Серпухова, назначал комендантов объектов, регулировал вопросы оборонительного строительства и т. п. Вот почему в Серпухове оказались два командира, равнозначных по званию и, фактически, по должностям, назначенные командованием различных военных объединений — МВО и 49-й армии. Эта двойственность военной власти в Серпухове возникла по причине нескоординированности действий 49-й армии и МВО, возникших вследствии быстро изменявшейся боевой обстановки.

Н.А. Антипенко исполнял обязанности начальника гарнизона Серпухова до начала января 1942 г. Штаб 49-й армии и комбриг Н.А. Антипенко переехал из Серпухова в деревню Прудки 3–4 января 1942 г.[135] В конце января, а именно 28 января 1942 г., в своем письме на имя секретаря Московского комитета ВКП (б) Щербакова Н.А. Антипенко подписался как бывший начальник гарнизона Серпухова[136].

Таким образом, нами установлено, что комбриг П.А. Фирсов числился начальником гарнизона Серпухова по направлению командующего МВО в период 17–24 октября 1941 г., а комбриг Н.А. Антипенко с 24 октября 1941 г. до начала января 1942 г. был начальником гарнизона Серпухова по указанию командующего 49-й армией Западного фронта. В реальности срок исполнения П.А. Фирсовым обязанностей начальника гарнизона ограничивался 17–19 октября, но, в то же время, с 15 октября в Серпухове начали действовать тыловые органы 49-й армии во главе с комбригом Н.А. Антипенко. Последний уже фактически исполнял функции начальника гарнизона, поэтому возникла некоторая двойственность военно-административной власти, П.А. Фирсов «остался не удел». После убытия Фирсова на выполнение боевого задания под Высокиничи 19 октября обязанности начальника гарнизона фактически стал исполнять Н.А. Антипенко, а с 25 октября Н.А. Антипенко официально вступил в эту должность.

Как оказалось многие авторы воспоминаний о событиях боя с участием Лавриненко путают коменданта и начальника гарнизона Серпухова. Нами установлено, что комендантом Серпухова был капитан Люблинский, который был в этой должности с октября по декабрь 1941 г. Это следует из наградного листа, подписанного его непосредственным командиром генерал-майором интендантской службы Н.А. Антипенко[137].

Коммунистическая рота П.А. Фирсова

На исходе 17 октября в район Серпухова прибывает вереница измученных многодневным переходом бойцов — сводный отряд 194 сд под командованием майора А.А. Чистякова. За период с 13 по 17 октября бойцы сводного отряда, следуя приказанию генерал-лейтенанта Захаркина, прошли пешком более 100 км от р. Угры до Серпухова, при этом ввязываясь в бои с противником. В отряд входил почти весь штаб 194 сд, 616-й стрелковый полк (616 сп), батальон 470-го стрелкового полка (470 сп), дивизион 299-го артиллерийского полка (299 ап), 158-й отдельный саперный батальон (158 осб), дивизионные тылы 194 сд, 5-й гвардейской стрелковой дивизии (5 гв. сд), часть ее артиллерийского полка (ап)[138]. Части сводного отряда разместились в деревнях Сьяново, Новые Кузьменки, Рыжиково, Шарапова Охота[139]. 19 октября 1941 г. 194 сд под командованием А.А. Чистякова начала переформирование до полного штата. 21–22 октября 1941 г. 194 сд была слита с остатками 106-й и 173-й стрелковых дивизий (106 и 173 сд)[140]. 24–26 октября она в полном составе развернула боевые порядки на рубежах под Серпуховом. По воспоминаниям Н.Г. Брилева, именно из состава отступающей 194 сд была сформирована коммунистическая рота П.А. Фирсова.

Облик советских бойцов, отступавших из-под Калуги и Мценска (в их числе были и бойцы 194 сд) в эти дни, описывает в своих мемуарах артиллерист 238 сд В.Ю. Волков:

Солдаты, много дней отступавшие по лесам, теряли чувство реальности, паниковали. Так 16 октября 1941 г. под Серпуховом бойцы серпуховского районного партизанского отряда, опрашивая отступавших по лесам бойцов РККА, получали от них ложную информацию:

Военнослужащие РККА выходили из окружения деморализованными, зачастую потерявшими облик бойца регулярной Красной армии. В городе они приводили себя в порядок, направлялись на переформирование. Сборный пункт для отступавших в Серпухове располагался в клубе железнодорожников[143]. Это здание было снесено в 1980-х годах, стояло оно у перекрестка ул. Советской и Ворошилова (ул. Вокзальная в 1941 г.), рядом с Вокзальной площадью.

Офицер 49-й армии Н.А. Антипенко вспоминал после войны.

Кроме бойцов 194 сд, в Серпухов выходили и другие «окруженцы» — бойцы частей и соединений 43-й армии. Комиссия по истории Великой Отечественной войны в 1943 г. записала свидетельства бойцов 60 сд о том, что их выход из окружения под Гжатском и Вязьмой продолжался более месяца, с 4 октября до 12 ноября 1941 г. на широком фронте от Можайска до Тулы[145], которое подчинялось командованию 43-й армии[146].

Все, кто выходил к Серпухову, несмотря на их приписку к тем или иным частям 33-й, 43-й и прочих армий, перераспределялись, направлялись в ближайшие формируемые части соединений 49-й армии — 60, 173, 194 сд и 5 гв. сд.

Бывший секретарь парткома Серпуховского железнодорожного узла, а в последующем член ЦК КПСС В.В. Гришин в своих мемуарах описал как П.А. Фирсов возвращал в части Красной армии вышедших из окружения военнослужащих на привокзальной площади в Серпухове в период 18–24 октября 1941 г.:

Бойцы и командиры частей Красной армии, пришедшие в Серпухов, имели боевой опыт. Именно из таких военнослужащих и была 19 октября 1941 г. составлена комендантская коммунистическая рота П.А. Фирсова, которую он собрал для выполнения особого задания. В этой роте были наиболее боеспособные и сознательные военнослужащие, коммунисты и комсомольцы из личного состава 194 сд, добровольцы из тех, кто уже восстановил силы после 100-километрового пути от Калуги до Серпухова.

Комбриг П.А. Фирсов назвал отряд коммунистическим и, по свидетельству Н.А. Антипенко, добровольно отправился ним на боевое задание в Высокиничи[148]. По собственной воле присоединился к отряду и танкист Д.Ф. Лавриненко. Он вполне мог бы сослаться на приказ командира 4 тбр М.Е. Катукова и не сворачивать с прямого пути, тем не менее, по просьбе начальника гарнизона Фирсова, он добровольно присоединился к отряду коммунистов. По словам А. Я. Лившица, накануне прибытия в Серпухов Лавриненко получил карточку кандидата в члены ВКП (б)[149]. Это подтверждается его наградным документом 5 декабря 1941 г[150]. Для него было честью присоединиться к коммунистической роте.

Начальник разведотдела 49-й армии полковник Н.Г. Брилев тоже присоединился к отряду добровольно, оценив серьёзность ситуации. Хотя рейд серпуховского отряда на Высокиничи, по воспоминаниям Н.А. Антипенко, совершался по приказу военного совета 49-й армии, полковник не обязан был сам ехать с отрядом и добывать данные, задача не соответствовала уровню его звания и должности. Он мог бы выслать на задание кого-то из младших офицеров разведотдела армии или разведчиков дивизии, но действовать надо было быстро, этого требовала ситуация.

К утру 19 октября 1941 г. собранный для выполнения боевого задания отряд, он же коммунистическая рота, подчинялся командованию 49-й армии, состоял примерно из 70 добровольцев: 8 офицеров и 62 рядовых.

«Коммунистическая рота» — это не образное, а вполне конкретное наименование. Создание добровольческих коммунистических батальонов для защиты Москвы началось в столице 13 октября 1941 г. Уже 14 октября 1941 г. все первичные партийные организации Москвы узнали о плане создания партийно-комсомольских батальонов. Их формирование завершилось к 16 октября 1941 г. Коммунисты составляли в коммунистических батальонах 70–85 %[151].

Начальник гарнизона Серпухова П.А. Фирсов был коммунистом (по данным наградного листа в партии с 1919 г.[152] По данным книги учета начальствующего состава 194 сд, П.А. Фирсов прибыл на командование дивизией из Москвы, где он преподавал в Военной Академии РККА им. М.В. Фрунзе[153]. На заседании парторганизации Академии обсуждали призыв председателя МК ВКП (б) А.С. Щербакова о создании коммунистических батальонов. Не случайно 18 октября появилась серпуховская коммунистическая рота. Свежий опыт московской партийной организации был использован П.А. Фирсовым в Серпухове.

Н.Г. Брилев, по данным наградного листа, член партии с 1939 г.[154], Д.Ф. Лавриненко — кандидат в члены партии. Вместе с П.А. Фирсовым они составляли костяк командного состава коммунистической роты.

Коммунисты стойко сражались на подступах к Москве, плен для них был равнозначен смерти. Осознание этого добавляло стойкости бойцам-коммунистам. Они обладали высокими профессиональными качествами и морально-политической устойчивостью. Эти качества личного состава, без сомнения, были характерны и для серпуховской коммунистической роты.

Численность отряда Фирсова определяется по-разному. Н.С. Соколов пишет, что 19 октября отряд выступил на задание в следующем составе: «т. Фирсов организует группу из 16 человек и на автомашинах, с одной танкеткой идет в этот район»[155]. Н.Г. Брилев определял численность отряда в 65 человек, из них пять — командный состав, 60 — рядовой и сержантский состав.

Таблица 2.

* Справка о работе Военного отдела Серпуховского Горкома ВКП (б) за период Отечественной войны 1941–1945 г. (ЦАОПИМ. Ф. 149, on. 2, д. 100, лл. 1–4 об.).

Общий состав местных стрелковых формирований Серпухова к 19 октября 1941 г

Выше мы говорили о том, что в Серпухове к 19 октября 1941 г. существовали истребительный батальон НКВД, батальон 49-й армии под командованием Захрабова, коммунистическая рота Фирсова.

49-й армии, с момента начала расквартирования в Серпухове штабных и тыловых учреждений, нужны были вооруженные отряды для осуществления контроля над городом. Серпуховский истребительный батальон НКВД вошел в подчинение 49-й армии лишь 27 октября 1941 г. Между тем, начальнику гарнизона города Серпухова, как и коменданту, уже в середине октября нужны были армейские отряды для охраны военных объектов и, если потребуется, для отражения нападения противника на город. Так в 49-й армии возникли отряд Фирсова и Захрабова.

Позднее 19 октября формируются еще рабочие батальоны. Они были созданы постановлением Комитета обороны Серпухова от 27 октября 1941 г. для строительства и охраны оборонительных линий и промышленных предприятий. Всего в батальонах числилось 1280 человек[156]. Рабочие батальоны подчинялись на тот момент военному коменданту города — капитану Люблинскому. Рабочие батальоны сразу вошли в подчинение коменданту Серпухова капитану Люблинскому, а значит и 49-й армии[157].

Состав и подчиненность местных стрелковых формирований Серпухова в октябре 1941 года отражены в таблице.

Таким образом, на утро 19 октября 1941 г. в Серпухове был истребительный батальон (около 450 человек), свежее сформированная коммунистическая комендантская рота П.А. Фирсова в составе 60 бойцов и пять командиров, а также, вероятно, Н.А. Антипенко уже начал формировать батальон, командиром которого был назначен старший лейтенант Захрабов, численность на 19 октября неизвестна. 19 октября 1941 г. для рейда на Высокиничи командованием 49-й армии был использован лишь отряд П.А. Фирсова.