Лиза тут же пожалела о сказанном. Она вовсе не собиралась выходить замуж ни за одного из этих претендентов и не желала вникать в мотивировку их предложений. Судя по выражению лица Брика, ей предстоял допрос с пристрастием. А она предпочла бы есть землю, чем вдаваться в подробности.
Она улыбнулась.
— Хочу «горячую собаку». Унюхала их, как только мы вошли в парк, и у меня сразу слюнки потекли. — Она отвернулась от Брика. — Как думаешь...
Брик схватил ее за руку.
— Минутку, — почти угрожающе произнес он. — Не расскажешь ли мне об этих предложениях?
Лизины нервы зазвенели, как натянутые струны, сдаваться она не собиралась.
— Нет, нет! Я хочу «горячую собаку», — настаивала она, избегая его взгляда, потом добавила: — И сахарную вату.
Брик шепнул ей в ухо:
— Я-то думал, что ты по-дружески захочешь посвятить меня в свои тайны.
Лиза ощутила озноб, пробежавший по ее спине. Брик уже знает слишком много ее тайн. Слишком легко опереться на него, повернуть голову, уткнуться лицом в его крепкую шею и вдыхать его запах. Слишком легко! Но она не может позволить себе это.
— Если бы ты был мне другом, то отвел бы меня к ближайшему киоску с гамбургерами, чтобы я не умерла голодной смертью.
Все еще удерживая ее за кисть, Брик прищурился. Ему хотелось вырвать у нее признание, но он понимал, что это может все испортить окончательно. Через мгновение его взгляд переменился, а его рука сменила положение и обвила ее пальцы, вызвав у нее ощущение невероятной интимности, как если бы он заявлял свои права на нее и одновременно о чем-то просил.
— Не хотел бы я быть обвиненным в пренебрежении к твоим желаниям, Лиза. — От его голоса у нее перехватило дыхание. — Помни об этом.
С трудом переводя дух, она так и не нашлась с ответом, не смогла и потребовать, чтобы он отпустил ее руку.
Восемь часов спустя, после целого дня, проведенного на ярмарке в Бьюла, они неслись по шоссе в Чатанугу, опустив крышу и наслаждаясь ночным ветерком, врывавшимся в открытые окна. Лиза вздохнула. Ею овладела приятная усталость. В другое время она прильнула бы к Брику, а он положил бы руку на ее колено.
То было в другой жизни, сказала она себе, выпрямляясь на сиденье. Лучше думать о чем-то другом.
— Прекрасная у тебя семья. Они мне понравились. Столько братьев, что я невольно подумала, что в детстве вы, должно быть, часто дрались.
Брик кивнул.
— Отец позволял нам валтузить друг друга, пока мы не подросли. К тому времени, думаю, ему порядком надоела сломанная нами мебель. Раньше других он провел воспитательную работу со мной, поскольку я был самым здоровым.
— Воспитательную работу?
— Ага. В тот год, когда заболела мама, я стал жутко раздражительным. Однажды я вернулся из школы со здоровенным синяком. — Брик ухмыльнулся. — Другой парень заработал два, но отцу это не понравилось. Однако он не стал кричать и ругаться, а просто послал меня работать. Повкалывав все лето с мотыгой, я научился сдерживать свой нрав. С тех пор я никого не бил.
— Даже Троя? — с улыбкой спросила она.
— Даже Троя. — Брик рассмеялся.
— Но бывает же, что ты злишься? Как ты поступаешь тогда?
— Нечасто, — ответил Брик, невольно размышляя над тем, что испытал немало разочарований в последнее время.
Он не мог упрекнуть в этом Лизу, боялся потерять ее окончательно. Ну что за дурацкое положение! Он не потерпел бы других мужчин рядом с ней. Он вообще не хотел признаться в поражении. Он жаждал ее возвращения. Его взгляд не отрывался от дороги, но звук ее голоса и доходивший до него время от времени с потоком ветра ее запах возбуждали его и влекли к ней.
Почувствовав, что она все еще ждет его ответа, он пожал плечами.
— Обыкновенно: считаю до десяти, ухожу из комнаты, начинаю хрустеть пальцами. А если уж совсем плохо, я... — Он замолчал, внезапно смущенный.
Лиза наклонилась к нему.
— Что тогда?
— Да ничего особенного. Я просто...
— Ты не желаешь рассказать мне, — договорила она за него с разочарованием в голосе.
А черт!
— Ладно, я расскажу тебе одну из моих тайн, если ты расскажешь свою.
Она помедлила лишь долю секунды.
— Договорились.
— Когда я чувствую, что теряю контроль над собой, я свищу.
Воцарилось долгое молчание. Лиза едва подавила смешок.
— Свистишь?
Брик бросил на нее мимолетный взгляд и улыбнулся, хоть она явно забавлялась над ним.
— Ага. Давай, смейся. Ты вот-вот лопнешь от смеха.
Лиза расхохоталась от души, а Брика охватила горечь.
— Я просто... — Лиза снова не удержалась от смеха. — Я просто пытаюсь вообразить, как ты это делаешь. — Она откашлялась. — А почему?
— Ну, необходимо сосредоточиться, когда насвистываешь какую-нибудь сложную мелодию.
— Ладно, годится. — Она откинулась на кожаную спинку сиденья. — Знаешь, я ведь ни разу не слышала, как ты свистишь.
Брик надолго задумался.
— Наверное, потому, что я ни разу не сердился на тебя. Я был слишком поглощен... — Он осекся, как бы потеряв желание договаривать.
— Слишком поглощен? — не отставала она.
Слишком поглощен любовью. Его как бы озарило понимание значимости Лизы для него. Черт, с этим он разберется позднее.
— Слишком поглощен страстью, — бросил он, намеренно огрубляя свои чувства, и моментально сменил тему. — Теперь твоя очередь, расскажи одну из своих тайн.
Лиза заерзала на сиденье.
— По своему выбору?
Брик покачал головой.
— Я хочу знать, кто сделал тебе предложение?
Лиза застонала.
— Я должна была предвидеть это. Ты их не знаешь. И обоим я ответила отказом.
— Уже легче, — тихо пробормотал он. — Так кто?
Она кротко вздохнула.
— Один — знакомый знакомого одной...
— Понятно, — сухо проронил он.
— Приятный такой страховой агент. Очень религиозный.
— И?.. — настаивал Брик.
— И он хочет иметь несколько жен. Кажется, он сказал шесть.
— Шесть? — Брик покачал головой — наверное, он неправильно расслышал.
— Да, шесть. Он вступил в какую-то новую религиозную секту, которая проповедует многоженство и...
— Он возжелал тебя в качестве жены номер один! — Брик даже не пытался скрыть издевки. — Он действительно похож на трехзвездочного мужика.
— Очень смешно. А ты еще удивлялся, что я не хочу рассказывать.
Ее слова, а скорее тон, моментально успокоили его: слишком это было несерьезно. Он сделал глубокий вдох и постарался отделаться от малейшего намека на насмешку.
— Ты сказала «нет»?
— Естественно, — с возмущением откликнулась она.
— А второй? — Они уже подъезжали к городу, и Брик сбросил газ.
— С ним я познакомилась по работе. Его, пожалуй, можно назвать любителем развлечений. Однажды вечером к концу работы я была немного подавлена. Он пригласил меня в бар и...
— Минутку. — Брик хмуро взглянул на нее. — Почему ты была подавлена?
Лиза убрала выбившуюся прядь волос за ухо.
— Не знаю. Но...
— Почему ты не позвонила мне? — Брик остановил машину на светофоре.
— Я об этом даже не подумала. — Лиза пожала плечами.
Ее равнодушие больно задело его. Брик с трудом перевел дыхание. Неужели он казался ей таким бесчувственным?
Лиза коснулась его руки.
— Зеленый.
Брик удержался от желания накрыть ее руку своей, встряхнул головой, чтобы прояснить ее.
— Ага. — Он вдавил акселератор в пол. — Рассказывай дальше.
Лиза искоса взглянула на него.
— Ну, он из другой страны, хочет получить американское гражданство и вот подумал...
Брик ощутил знакомое жжение внутри и пощупал карман в поисках таблеток.
— Ты сказала «нет»?
— Верно.
Испытывая неловкость, Лиза переплела пальцы. После этого разговора Брик вполне может подумать, что она привлекает только чудиков. Уставившись на дорогу перед ними, она приготовилась выслушать упреки типа: «А я тебе говорил». Но Брик хранил молчание, и у нее усилилось ощущение опустошенности.
Лиза бросила взгляд на Брика. Он выглядел задумавшимся. Она перевела взор на руки, как бы споткнувшись на часах. Заметив время, Лиза вспомнила о своем обещании повидать Сенаду.
— Ты не мог бы заехать в отель «Ренессанс»? Нужно посмотреть, все ли в порядке на приеме у Сенады.
Брик кивнул и включил сигнал поворота.
— Никаких проблем.
Пятнадцать минут спустя они поднимались в лифте на четвертый этаж новехонького роскошного отеля Чатануги. Между вторым и третьим этажами лифт дернулся и приостановился. Лиза испугалась, что они застряли. Однако, скрипнув, лифт продолжил движение вверх.
Лиза издала нервный смешок.
— Этому лифту не помешала бы наладка.
Брик прищурился.
— Здание новое, и они еще не устранили всех неполадок. Напомню об этом управляющему на обратном пути.
Двери с шипением раздвинулись.
— Тебе незачем идти со мной — я лишь на минутку.
Однако Брик последовал за ней по коридору.
— Я ни разу не видел тебя на работе.
— И не увидишь, поскольку прием проводит Сенада. Я просто решила проверить, как у нее дела. — Она провела его в небольшую кухоньку, где крутились официанты. Один из них сообщил, что Сенада в зале. — Можешь подождать здесь, если хочешь, — бросила она Брику и проскользнула в дверь. — Я сейчас вернусь.
Брик наблюдал, как суетятся официанты, вносившие в кухню пустые десертные тарелки.
Из обрывков их разговора он понял, что это предсвадебная прощальная вечеринка невесты для подруг, а развлечения были из тех, что вызывают лукавые взгляды и смешки.
Услышав первые аккорды мелодии, Брик поддался любопытству и вошел в зал. Он поискал взглядом Лизу, но свет в комнате был притушен, и луч прожектора высвечивал только танцующего мужчину. Танцор его позабавил, пока не сбросил смокинг и рубашку, а потом, к немалому удивлению Брика, стянул и брюки под аккомпанемент воплей главным образом женской аудитории.
Раньше Брик видел стриптиз только в исполнении женщин. Он даже представлял Лизу, обнажающейся в танце для него одного. Ее танец продлился бы, однако, недолго, ибо ему не удалось бы сдержаться. При одной мысли об этом воротничок показался ему тесным.
Ему еще не приходилось видеть мужчину, танцующего практически голышом и призывно вихляющего бедрами и тазом перед женщинами.
Брик растерялся. Какой идиотизм! Он не знал этого парня, но ему стало стыдно за него. Брик перенес свое внимание на лица женщин. Они казались ошалевшими от вида голого мужчины. На многих читалось желание прикоснуться к нему, сунуть деньги за его набедренную повязку.
Странные, однако, фантазии у женщин, подумал Брик. Несмотря на необузданное воображение, ему даже в голову не могло прийти выделывать курбеты для женского удовольствия. Он представил себя исполняющим подобный танец для Лизы, и это, как ни странно, показалось ему заслуживающим внимания.
Неожиданно мужчина пересек комнату и обвил руками женщину. Он вращал ее в быстром, не совсем пристойном танго. Несмотря на свою неприязнь, Брик ощутил легкое возбуждение. Чарующее движение мужского и женского тел напомнило ему, как давно он не был с Лизой.
Сложив руки на груди, он прищурился, вглядываясь в женщину, пытавшуюся отбиться от любвеобильного танцовщика. Брик заморгал: его смущение и легкое возбуждение испарились, сменившись яростью.
Этот грязный сукин сын танцевал с Лизой. Лиза оторвала от себя руку жигало, но тот обхватил ее другой.
— Отпусти, — потребовала Лиза, упираясь в его блестящую безволосую грудь. — Тебе полагается делать это с гостями, а не со мной.
— Но, дорогая, ты меня вдохновляешь. А вместе мы доведем публику до экстаза.
— Я не желаю вдохновлять тебя, — выдавила она сквозь сжатые зубы, освободив одну руку и чуть отстранившись.
— Ты сердишься, — с обидой заметил он.
Лиза почувствовала себя виноватой: ей не хотелось обижать нанятого танцора. Генри-жиголо был самолюбивым молокососом, но пользовался успехом у посетителей. Она сощурилась в ярком свете прожектора.
— Не очень, — уклончиво ответила она. — Потанцуй с невестой, доставь мне это удовольствие.
Генри кивнул.
— Твое удовольствие — лучшая награда для меня. — Сделав еще одно волнообразное движение, он прошептал в ее ухо: — Мы должны поговорить о браке.
— Не думаю, — пробормотала Лиза, освободившись наконец из захвата Генри, и поспешила к столу Сенады: — Остается только молиться, чтобы Брик не видел этого маленького инцидента.
Сенада пожала плечами и сделала знак официанту принести еще шампанского на один из столиков.
— Какое тебе до этого дело? Ты же говорила, что порвала с ним.
— Ну да, но... — Лиза застонала, когда ее взгляд упал на знакомую мужскую фигуру в другом конце зала.
Внутри все оборвалось: он все видел. Ее охватило отчаяние. С тех пор как она начала свой поиск мужа, против нее словно сговорились все силы Вселенной.
— Ну что такое? — Сенада понимающе мигнула.
Лиза сделала глубокий вдох.
— Говорят, бог не оставляет без ответа молитвы? Иногда это так, но не сейчас.
Она зашагала в сторону Брика.
— Поехали? — спросил он тихим голосом.
— Да, — ответила она, заметив, что он что-то жует. Вероятно, одну из этих вечных таблеток.
Ей было так плохо, что впору было попросить у него таблетку. Но, увидев напряженное, недовольное выражение его лица, она передумала. Никогда еще она не видела Брика таким. Его мрачность была столь ощутимой, что, казалось, отгородила его, как тяжелым занавесом. В его настроении было нечто первобытное и мужское. Если бы оно было вызвано собственническим инстинктом, Лиза втайне почувствовала бы себя польщенной. Однако она заподозрила, что Брик просто не одобрял ее поступков, ее целей, ее потребностей. А это было больно. Лиза приказала себе не обращать внимания на его настроение.
До лифта они дошли в полном молчании. Брик нажал кнопку нижнего этажа.
Кабина лифта была отделана полированным деревом и зеркалами. Последние многократно отразили внушительную фигуру Брика, и куда бы она ни обратила свой взгляд, он натыкался на неодобрительное выражение его лица. Испытывая крайнюю неловкость, она уставилась на горевшие под потолком цифры и услышала отчетливый треск его пальцев. Она зажмурилась. Молчание стало совершенно невыносимым.
— Это безумие какое-то. Ты...
Лифт мягко остановился. Она снова взглянула на цифры — горели одновременно и «2» и «3».
Брик выругался и нажал кнопку нижнего этажа. Потом попробовал все остальные, и ничего. Тяжело вздохнув, он наконец расстроенно посмотрел на Лизу.
— Мы застряли.
Спустя пять минут после того как они нажали аварийную кнопку, стало ясно, что кто-то занялся лифтом. Лиза опустилась на пол и закрыла лицо руками.
— Невероятная ночь. Сначала Генри, теперь это.
— Генри — это тот голый тип, что прилип к тебе, как пиявка?
У Лизы сердце опустилось в пятки. Ну, началось.
— Я бы не назвала его пиявкой, — выдавила она из себя. — Он приехал из другой страны и еще не приспособился к американской точке зрения на... на публичную демонстрацию привязанности.
Последовало долгое молчание.
— Так это Генри хочет получить гражданство?
В его голосе прозвучало явное недоверие. Не убирая рук со своего разгоряченного лица, Лиза посмотрела на него сквозь пальцы и прошептала:
— Да.
— Ты была на свидании с исполнителем стриптиза?
— Он был одет.
— Слава богу за эту небольшую услугу. — Брик возвел глаза к потолку, словно искал поддержки, потом покачал головой. — Послушай, Лиза, я понимаю, ты всерьез ищешь мужа, но такое безрассудство...
Это слово побудило ее к действию. Опустив руки, она резво вскочила на ноги.
— Я не безрассудна! И занялась этим именно ради того, чтобы не прийти в отчаяние, когда приближусь к сорока.
Брик заметил яростный блеск в ее глазах и отступил назад.
— О'кей, ты не безрассудна, но я беспокоюсь за тебя. Пока что ты связалась с многоженцем и со стриптизером.
— Одно свидание ничего не значит.
Брика охватил гнев.
— Дорогая, на протяжении всего первого месяца наших свиданий, — заговорил он низким, решительным голосом, — я даже наедине с тобой не позволял себе того, что проделал этот тип в присутствии посторонних.
Лиза вызывающе посмотрела на него.
— Ну, ты полностью компенсировал свою сдержанность за последующие шесть месяцев! Разве нет?
Он отметил про себя, как вздымается и трепещет ее грудь под ситцевой блузкой, и вспомнил, какое ощущение вызывала она в его руках, как упруго сопротивлялись соски его губам. В этот миг он жаждал лишь одного — любви с ней до изнеможения. Она должна вернуться к нему. Теперь-то он будет более внимателен к ее желаниям. Они для него теперь все.
Он страстно желал знать, что она хочет в самых глубоких тайниках своей души. Но именно сейчас они были закрыты для него. Безысходность охватила его с не меньшей силой, чем страсть.
— Эти шесть месяцев были только началом. Гораздо большего хотел я с тобой. Если по-твоему у нас все кончилось, то по-моему это совсем не так.
Он заметил, как бурный всплеск желания промелькнул в ее глазах, как растерянно и поспешно она отвела свой взор. Лиза нарочито отрывисто произнесла:
— Этот спор просто смехотворен.
Брик посочувствовал бы ей, если бы сам не испытывал пароксизма желания. Ее неуступчивость при явных признаках приязни начинала его злить. Он был близок к тому, чтобы послать к черту эту дурацкую дружбу и эту взбалмошную бабенку.
Она пошевельнулась, и Брику послышалось нечто среднее между рыданием и сдержанным смешком.
— Ты назвал его пиявкой?
Брик расслабился, почувствовав смешинку в ее голосе.
— Согласись, иначе этого извращенца и не назовешь.
— Брик, — упрекнула она, но тут же хихикнула и умоляюще подняла руку. — Не говори грубостей. Я и так уже не смогу смотреть на беднягу без смеха. Подумай только, как это подействует на его самолюбие, а он очень самолюбив.
Брик прислонился к стенке кабины.
— Надеюсь, его самолюбие выдержит, — сухо проронил он. — Однако то, как все присутствующие женщины реагировали на него, вызвало у меня массу вопросов.
— Каких же?
Опасаясь, как бы она не поняла превратно его слова, он чуть помедлил:
— Что это за непонятная женская фантазия?
— Фантазия? — заморгала обескуражено Лиза.
Брик внимательно пригляделся к ней.
— Кому пришла такая идея в голову? Неужели кто-то ловит кайф от мужского стриптиза, от вихляний голого мужика?
— Вроде Генри?
Он не спускал с нее глаз.
— Генри или мужчины, который важен тебе.
Лиза ощутила, как голова у нее пошла кругом. Разговор принимал опасный оборот.
— Важен? — переспросила она, чтобы выиграть время.
— Ага.
— Речь идет о... частном представлении?
Брик кивнул.
Лиза глубоко вдохнула, испытывая внезапное желание освежить лицо с помощью веера.
— Я никогда не думала об этом. Лицо Брика выражало недоверие.
— Вот как? А я думал. Не о мужчине, конечно, — поспешно поправился он. — О женщине. Честно говоря, я фантазировал насчет тебя.
Лиза решила переменить тему.
— Брик...
Он поднял руку.
— Минутку! Фантазировать по поводу тебя было вполне естественно для меня, пока мы встречались. Когда мы расставались, я думал о тебе постоянно. Мне часто приходилось уезжать из города, и я много фантазировал на твой счет. Во время последней поездки я вообразил, что ты исполняешь стриптиз для меня. — Он наклонился к ней. — Я представил тебя в одном из деловых костюмов, сначала ты снимала жакет, потом блузку, затем выскальзывала из юбки и оставалась в минимально прикрывающем тебя неглиже из одних кружев.
Дальше я воображал, как я тянусь к тебе, а ты смеешься и убегаешь от меня. Ты дразнишь меня, а мое желание столь велико, что я едва сдерживаюсь. Ты сбрасываешь эти сексуальные лодочки на высоких каблуках и расстегиваешь резинки...
— Я не ношу резинок, — возразила Лиза, стараясь вернуть его к реальности.
Типично мужским движением он пожал плечами и наградил ее ухмылкой превосходства.
— Все это было в моей фантазии. Когда ты наклоняешься, чтобы расстегнуть резинки, — продолжил он доверительно, — бретельки бюстгальтера спадают, и мне становятся видны твои груди. А ты, Лиза, знаешь, что я без ума от твоих сосков.
Лиза почувствовала, как горячая волна ударила ей в лицо, чувственный озноб прокатился по груди. Головокружительная слабость охватила ее. Она ощутила бешеное биение пульса в висках, в горле, в запястьях и там, глубоко в лоне, где стало жарко и влажно. Но где-то в мозгу прозвучал предостерегающий голос. Лиза прикусила губу, сдерживая стон. Да что с твоим здравым смыслом?
— Брик, — выдавила она из себя, — я не...
— Я почти закончил, — вкрадчиво произнес он хрипловатым голосом, вызвавшим живые воспоминания о моментах, когда они были особенно близки, — тем более что о финале этой фантазии ты догадываешься сама... Мы — идеальные партнеры. Ты всегда желала меня не меньше, чем я тебя...
Лиза закрыла глаза, сдерживая возбуждение. Его слова находили отзвук в ее груди, но сам он оставался далеким и чужим. Ее руки сжались в кулаки, до того ей хотелось прикоснуться к нему.
— Моя фантазия была близка к действительности. Ты целовала меня, трогала, и я сдавался. Какое наслаждение доставляло мне прикасаться к твоей коже, слышать твое прерывистое дыхание, наблюдать, как темнеют твои глаза. — Его голос стал глуше. — Мне всегда было мало, когда я проникал в тебя. Пока мы бывали вместе, я дурачил себя, полагая, что это я занимался любовью с тобой, а сейчас знаю, что это ты занималась любовью со мной. Ты...
Лиза не могла дольше выдержать. Ее охватило возбуждение, которое уже причиняло боль и страдание. Она открыла глаза и в смятении выдохнула сквозь навернувшиеся слезы:
— Нет! Все было не так! Ты... Ты...
Брик положил палец на ее губы. Искренность в его глазах была так неподдельна, что не могла не вызвать отклика.
— Именно так. И еще так много, чего я не знаю о тебе, но жажду узнать.
Казалось, ее сердце сейчас выпрыгнет из груди, но она не собиралась так легко сдаваться.
— Ты узнал все, что можно было узнать.
Он покачал головой.
— Я узнал механику. Я же хочу знать тайны, о которых ты никогда никому не рассказывала. Хочу знать твои фантазии, в которых ты едва признаешься самой себе.
Слишком многого захотел. Она внутренне сжалась.
— Раньше тебя вроде не интересовал обмен секретами, — проговорила она голосом, дрожавшим, как и все у нее внутри. — Тебе всегда хотелось, чтобы все было легко и просто.
— Может, я стал другим.
Ее охватило непреодолимое чувство страха и отчаяния.
— Ты сказал, что мы теперь друзья.
— И всегда будем ими, — произнес он, словно принося торжественную клятву.
Она уже высказала ему, что ей нужно! Она выложила свои карты, а он ушел! Лиза не могла говорить об этом опять — слишком это мучительно. Она чувствовала себя разбитой, не желала начинать все сначала. Если бы ей хватило благоразумия, то она отвернулась бы от него.
Но ведь и Брик никогда раньше не был столь внимателен к ней. Никогда раньше он не желал дать ей все, что она ни захочет, но нечто внутри него препятствовало этому. Если бы Лиза понимала, что с собой он борется больше, чем с ней. Если бы она догадалась, что нужна ему.
— Скажи же, Лиза.
Ее смятение и вихрь противоречивых чувств были настолько велики, что никак не удавалось взять себя в руки.
Лифт дернулся. Лиза взглянула на цифры наверху. Похоже, починили. Через минуту они выберутся на волю. Она спасется от неотразимого, молящего взгляда Брика. Она сможет спастись от хаоса своих собственных мыслей.
Однако ее взгляд невольно вернулся к нему. Атмосфера между ними была настолько плотной, что она буквально кожей ощутила себя обманщицей. Он раскрыл себя перед ней, а она не ответила взаимностью.
Да, она не обещала полной откровенности, напомнила она себе, но тем не менее Лиза чувствовала себя неловко, точно обманула чью-то искренность.
Лиза не могла поведать свои затаенные желания, сознаться, что ей нужен мужчина, который любил бы ее до беспамятства, от которого она рожала бы детей и с которым все длилось бы вечно. От одной этой мысли сердце у нее болезненно сжалось.
Будь ты проклят, Брик. Глубоко вдохнув, она уставилась прямо в его бирюзовые глаза.
— Ты хочешь знать о моих тайных фантазиях? — хрипло прошептала она. — Так вот, я давно хотела заняться этим в лифте.
Его глаза моментально потемнели, и он потянулся к ней. При первом его прикосновении ее бросило в дрожь, и она сообразила, что совершила бы любую глупость, если бы на нее осталось время.
Двери лифта раздвинулись. Лиза оторвала глаза от Брика, проглотила слюну и поблагодарила свою счастливую звезду за то, что судьба и ремонтники спасли ее, не дав ей попасть в дурацкое положение.