Глава 13 В ТЕНИ ГАЛАНТОВ

– Читал? «Трудно найти слова, чтобы описать их хитрость, подлость и злопамятность. Помните, эти твари обманут любого, считая это высшей доблестью. Ножом и ядом они платят за любую услугу. Лишь обратившись к имперскому дознавателю, вы можете спасти свою жизнь и жизнь своих близких. Вознаграждение ждет вас». Слышал? Вознаграждение. Опять эти жулики пытаются медь подсунуть.

– Мне плевать. Пока длинноухие платят золотом, я буду их встречать, поить, кормить и документами снабжать. Золото весит больше, чем все приказы вместе взятые.

Из разговора в пригородах Арнта

Июнь

Жара, медленно набирающая силу, еще не успела окутать духотой внутренние дворы императорской резиденции. Влажный тяжелый воздух успел лишь оккупировать пустые залы с рядами холодных мраморных колонн. У многочисленных бассейнов и фонтанов среди заботливо ухоженных миниатюрных садов толклись многочисленные богачи, обсуждая итоги последних выступлений, заключая сделки или просто перемывая косточки соседям. Через гомонящую толпу сплоченно двигалась группа легионеров в начищенных до зеркального блеска доспехах. Возглавлял группу десятник императорской гвардии, придерживающий меч в ножнах. Следом за ним размеренно вышагивали легионеры в парадных плащах, по привычке пытающиеся нашарить оружие на поясе. Но в отличие от гвардейцев удостоенным встречи с императором не полагалось носить оружие. После гибели одного из императоров от меча легионера данное правило соблюдалось неукоснительно.

Миновав несколько залов, гвардеец отсалютовал застывшей у неприметной двери охране и отворил низкую дверь, пропуская гостей вперед. Затем закрыл украшенные позолотой створки и замер снаружи.

Центр маленького дворика занимал бассейн с искусственным водопадом, в глубине которого сновали стайки разноцветных рыбок. По широкому бортику бассейна повара расставили многочисленные блюда со сладостями и фруктами. На противоположной стороне, на широкой тахте с многочисленными подушками, полулежал старик в темно-синей тунике. Усталые покрасневшие глаза внимательно пробежали по застывшим перед ним солдатам, после чего император вяло махнул в сторону расставленных рядом с угощениями скамеек. Легионеры осторожно присели и замерли с закаменевшими лицами. Владыка империи еще раз посмотрел на напряженно застывших перед ним мужчин и вздохнул, жестом позвав виночерпия:

– Самое печальное в мои годы – это осознавать свое одиночество. Даже здесь, сейчас я один. Любое мое слово будет вами обдумано многократно. Любая фраза разобрана на части с поиском скрытого смысла. И самое горькое, что если я неудачно повернусь и больные колени вызовут на моем лице гримасу неудовольствия, кто-нибудь из вас воспримет ее на свой счет. Увы, служение империи отдаляет меня от простых людей, причисливших старика к рангу небожителей.

Антил пригубил поданное вино и довольно кивнул. Безмолвный слуга наполнил бокалы молчаливых легионеров. Подождав, пока он уйдет, император подоткнул пару подушек и проверил, чтобы каждый из приглашенных пригубил угощение. На застывших рядом со стеной соляными столбами гвардейцев старик не обращал никакого внимания. Круглосуточная охрана уже стала частью привычного окружения.

– Я прочел доклад о печальных событиях, случившихся в восточной провинции. И письмо, в котором наместник подчеркивает вашу преданность империи и мне лично. Вашу доблесть и беззаветную храбрость, благодаря которой удалось избежать больших жертв.

Легионеры превратились в подобие застывших за их спинами гвардейцев. Сейчас император должен был озвучить свое решение. Но старик не торопился:

– Очень интересно написано. Про штурм дома, где засели истинные вдохновители мятежа. О гибели вашего несчастного легороса, который лично возглавил атаку. И про первый легион, командир которого предпочел расплатиться за спокойную службу головами неудачников. Много, много интересного написано в докладе.

Император пристально всмотрелся в напряженные лица солдат, и слабый отсвет улыбки тронул изрезанное морщинами лицо.

– Главное, что я почерпнул среди тысяч пустопорожних строк, – это надежду на вашу верность. Верность присяге. Верность мне лично и нашему многострадальному государству. Это главное. Остальное шелуха.

Отщипнув виноградину, старик отправил ее в рот, задумчиво прожевал и медленно, оценивающе вгляделся в каждого из легионеров, не рискующих прервать затянувшееся молчание.

– Я прекрасно понимаю, что значит сидеть год за годом на дальних границах, не имея возможности вернуться в центральные провинции, поближе к славе и достатку. И эта история с мятежом для меня в целом распахнута подобно несколько раз прочитанной книге. Но я ваш император, и я должен заботиться о своих людях. Истинно преданных мне людях. Поэтому я подумаю, как использовать вас на благо легионам. С одной стороны, не возбуждая глупого желания все проблемы решать при помощи мятежей. И с другой стороны, не лишаясь отличных солдат, способных поддержать меня в эти трудные годы.

Допив остатки вина, Антил устало откинулся на подушки и завершил встречу с молчащими солдатами:

– Назначения получите вечером. Кого-то я придержу на старом месте на год-другой. Несколько человек отправлю закрыть дыры на границе в центральных и западных провинциях. Но можете быть уверены, я буду помнить о вас. И ваша честная служба будет вознаграждена. Однако надо помнить, что любая оплошность вернет вас обратно на восточные болота. Боги любят смелых и решительных. Постарайтесь их не разочаровывать. А старый император вас не забудет…


Следуя длинными коридорами, командир третьего легиона тихо шепнул легко шагающему рядом Алаэну:

– Нам лишь остается молиться за здоровье старика. Новый император поспешит забыть все обещания, данные предшественником.

– Надеюсь, на пару лет его хватит. Я как раз после этого собираюсь уходить на пенсию.

– Какой смысл? У тебя есть все шансы через пять или шесть лет возглавить легион.

– Не спорю. Но мне достаточно будет маленькой плантации со стабильным доходом. Пора завести жену, пусть нарожает детей. Будет хоть кому передать хозяйство.

– Посмотрим, как кости лягут. Вечером узнаем, как нас судьба разбросала.

– Бери выше: не судьба, а сам император.

И легионеры засмеялись, стряхивая напряжение пережитых минут.


Варра-лор, Старый город. До прихода светлых эльфов называвшийся просто Город. После того, как пролилась первая кровь, темные кланы подарили столице новое имя назло выскочкам, заполонившим западное побережье. За долгие годы противостояния на аморфной границе возникли многочисленные крепости и заставы, оттянувшие к себе значительную часть жителей. Второй исход из великого города произошел более шести сотен лет тому назад, когда активно обживая Лес, эльфы распространились вдоль границы со степью до восточных пределов. Сейчас в Варра-лор проживало не больше пяти тысяч носителей древней крови: главы темных кланов, часть магов, следопыты, вернувшиеся из дальних путешествий, и молодое поколение, изучающее многочисленные науки. Индивидуалисты по натуре, эльфы предпочитали не тратить зря время среди давно обжитых стен. Им больше по сердцу были зеленые поляны и многочисленные лесные ручьи и реки. Какой смысл киснуть в четырех стенах, если можно найти кров и ночлег в любом месте на зеленых просторах?

Шагая в окружении почетного эскорта, Глэд беззастенчиво крутил головой, разглядывая открывающийся перед ним город. Слившиеся воедино стволы деревьев и ажурные дома, украшенные затейливой резьбой. Усыпанные яркими цветами поляны и густозеленый плющ, опутавший стены многочисленных строений. Переброшенные от дома к дому на головокружительной высоте мостки, плетущие паутину дорог рядом с кроной гигантских деревьев. И мощенные цветной плиткой дорожки, плутающие среди мощных стволов.

Как успел отметить про себя безглазый гость, Варра-лор сильно отличался от Вексдокса, заброшенного города. Старые развалины подчеркивали единство камня и живой природы, сплетали их воедино. В столице эльфов решили совсем отказаться от грубого материала и камень использовали только для того, чтобы попирать его ногами на нитках дорог и редких вымощенных площадей. В остальном в Старом городе царствовали деревья, травы и буйная зелень, скрывающая от любопытного взгляда многочисленные дома.

Некоторое удивление вызывало стремление эльфов оторваться от бренной земли и подняться как можно выше. Казалось, что их город хорошенько взболтали, после чего взлетевшие и перемешавшиеся в небесах дома так и остались висеть, скрепленные лабиринтами подвесных тропинок. Иногда на шатких мостиках мелькала быстрая фигурка, откуда-то долетали обрывки музыки и звенящий смех. Несмотря на малочисленность, жители города проводили время в свое удовольствие, не обращая внимания на редкие новости с границы или проблемы, которые беспокоили старейшин.

Свернув на очередном перекрестке, Айрах-сэрой легко поднялся по ступенькам, сияющим разными цветами радуги, и распахнул дверь перед гостем. Глэд шагнул внутрь, прошел в центр комнаты и замер, осматриваясь.

Напротив него сидели пятеро эльфов в дорогих нарядах, сверкая золотым и серебряным шитьем. Внимательные взгляды, где-то равнодушные, где-то недоброжелательные. И гулкая тишина, напоенная ароматами незнакомых трав, от которых засвербело в носу. От неожиданности Глэд сморщил нос, почесал переносицу и громко чихнул, напрочь нарушив торжественность встречи.

– Прошу прощения, – пробормотал мужчина, борясь с желанием чихнуть от души еще раз.

Сидевший с краю высокий эльф усмехнулся и ответил, четко выговаривая слова:

– Ничего страшного. Просто мы вынуждены были подстраховаться от ваших друзей.

– Друзей? – не понял Глэд.

– Да. Тех, кто помог вам и Энне-эной пересечь степь. Мало ли, может, темная сторона оставила на вас свои отметки. Мрак способен на разные неприятные шутки. Но эти запахи доказали вашу чистоту.

– Так мы уже какой день идем по Лесу, – удивился Безглазый. – Давно должны растерять все незваные подарки.

– Мало ли, – пожал плечами собеседник и представился: – Меня зовут Тома-лоэрой, я старейший Поющий под сенью Галантов. Рядом со мной члены совета темных кланов. С кем нас свела судьба?

Мужчина помолчал, собираясь с мыслями:

– Меня зовут Глэд. Я бродяга, не связанный родственными узами ни с одним из кланов на этих землях. После битвы при Усыпальнице попрощался с орками и теперь путешествую. Заглянул к вам в надежде увидеть волшебные деревья – Галанты. Надеюсь после этого вернуться домой.

– Галанты? Зачем человеку понадобились хранители души эльфов?

– Мне снятся сны. Давно. И я хочу разрешить эту загадку, которая мучает меня. Хочу послушать шепот ветра в их ветвях. Увидеть игру красок на закате, который запутался в их кронах. Если это возможно…

Старейшины переглянулись между собой, и Тома-лоэрой пожал плечами:

– Завтра соберется совет в полном составе, тогда мы сможем дать ответ на вашу просьбу. Возможно, у нас возникнут встречные вопросы. Мне кажется, мы сможем договориться. А пока я прошу вас отдохнуть. Энна-эной проводит вас в дом, где вы найдете ужин и приготовленную постель.

Пятеро эльфов чопорно поклонились, давая понять, что встреча закончена. Глэд возвратил поклон и вышел на улицу, где от отряда следопытов осталась лишь его верная спутница, в нетерпении потопывающая ногой в высоком сапожке.

– Пойдем. Меня просто издергали, до поздней ночи придется наносить визиты. Завидую тебе, вместо бесконечных разговоров будешь отсыпаться.

– Могу составить компанию, – улыбнулся Глэд.

– Конечно, чтобы потом жаловаться мне, что на тебя глазели как на дикого зверя, – отмахнулась эльфийка. – Пока совет не определит твой статус, никто не будет с тобой считаться. Зато потом ты сможешь претендовать на достойное положение среди наших кланов.

– Зеленый камзол и серебряная цепь на грудь?

– Хоть голым бегай, меняя раскраску каждый день. Никому нет дела до твоего внешнего вида. Мы ценим дела, только реальные дела.

Быстрым шагом Энна-эной провела гостя к маленькому аккуратному домику с острой крышей, увитой плющом. Позади окрашенного в салатовый цвет дома поднимались две небольшие ели, растущие наперегонки вверх. Впустив Глэда внутрь, девушка заторопилась:

– Смотри, стол накрыт. Все, что не доешь, поставь вот сюда, тогда до утра не пропадет. Рыба, раки, копченое мясо, свежая зелень, грибы… Найдешь чем перекусить. Вот здесь ванная, горячую и холодную воду наберешь вот так… – Ее руки так и порхали. – Здесь мягкая губка, оботрешься после купания. А в этой комнате кровать. Утром я заскочу за тобой и провожу на совет.

Безглазый отломил кусок пряно пахнущего хлеба и закивал, старательно жуя набитым ртом. Черноволосая красавица обняла его и шепнула на ухо:

– Извини, я бы рада остаться, но меня просто рвут на части. Каждый хочет узнать подробности путешествия, мечтая найти в моих словах что-то важное именно для него. Поэтому я убегаю, не скучай. До завтра, и постарайся не пугать соседей прогулками под их окнами. Боюсь, они давно не видели гостей из империи. Несколько столетий уж точно.

Закончив на ходу фразу, она махнула на прощание рукой, и гибкий силуэт мелькнул в открытом проеме двери.

Отрезав кусок мяса, Глэд отправил его в рот и еще раз прошелся по дому. Чистота вокруг, с любовью обставленные комнаты. Чувствовалось, что здесь живут, а не появляются на пару дней переночевать и снова исчезнуть в Лесу. Попробовав неизвестный мятный напиток, мужчина удовлетворенно вздохнул и отправился в ванную комнату.


Искупавшись и поужинав, Глэд застыл у неширокого окна, глядя на улицу. В наступивших сумерках засияли огоньки в траве, раскрасив ее подобно небу над головой. Рядом с домами засветились разноцветные фонари, гирляндами огней разбежавшиеся по стволам огромных деревьев. В полный голос начали распевать многочисленные кузнечики, стремясь выяснить, на чьей поляне собрался наиболее голосистый хор. Изредка подавали голос ночные птицы, готовясь лететь по своим делам.

Замерев у окна, мужчина молча слушал голоса засыпающего Старого города, пытаясь найти в душе угасающее желание возвращаться домой. Может, не стоит бежать туда, где его больше никто не ждет? Может, он сможет осесть на этих благодатных землях? И плевать, что он никогда не сравнится с напыщенными аристократами древних родов. В Лесу хватит места всем. А доставшиеся ему зачатки магии древних можно развить и использовать для пользы темных кланов. Тем более что он на четверть впитал в себя душу эльфа. Как хочется надеяться, что завтра утром он получит ответы на мучающие его вопросы. Как хочется верить, что дорога домой закончится здесь, под этой крышей.

Глэд вздохнул, убрал со стола и пошел ложиться спать. Завтрашний день требовал от него ясной головы и свежих сил. Завтра для него многое должно решиться.


Фонарь, поставленный на стол, отбрасывал ровный неяркий свет на собравшихся вокруг. Около двадцати эльфов внимательно слушали Энну-эной, рассказывающую в деталях о своем путешествии к нежити и возвращении назад. Утолив возникшую после долгого рассказа жажду, ученица Поющего под сенью Галантов стала отвечать на многочисленные вопросы.

– Значит, нежить слушалась его?

– Да. Не скажу, что он пользовался огромным влиянием, но мертвые считали его равным начальнику отряда. По крайней мере, к советам прислушивались.

– Ты сказала, что человек пролистал наш подарок. Разве книга заклятий была написана на имперском языке?

– Нет. Глэд прекрасно умеет читать на наших наречиях. Мало того, он говорит с акцентом старых кланов. Я не знаю, кто смог его обучить нашему языку.

– Что еще странного ты заметила?

– Он владеет древней магией. Очень сильной магией. И упорно считает, что это наши заклятия. Хотя я никогда не слышала ни о чем подобном.

– Насколько он силен как маг?

– Слаб. Хотя, возможно, просто не осознает свою силу и накопленные знания. Но при своих зачаточных навыках способен использовать сложнейшие заклинания.

– И остается при этом жив, – вздохнул один из старейшин.

– Совершенно верно. Я думала, мы рассыплемся в прах по пути через степь. Потускневшие краски, вечный привкус пыли во рту и трупы. Горы трупов по дороге. Мертвые птицы, звери, не успевшие убежать в сторону.

– И кочевники.

– Да. Кочевники. Когда их лавина помчалась на нас, я даже обрадовалась. Думала, что наконец-то этот ужас закончится. А вместо этого налетел ветер и пожрал всех, до кого успел дотянуться. Не меньше тысячи человек погибли тогда у холма.

– Что заметила в Лесу?

– Он успокоился, расслабился. Принимал как должное наше присутствие и не протестовал, когда у него отобрали оружие. Отдыхал, восстанавливал силы. И с интересом расспрашивал обо всем, что видел вокруг. Мне казалось, будто он очнулся от сна и вспоминает увиденное раньше.

– Значит, не волновался и не пытался припрятать нож.

– Да. Глэд спокойно, я бы сказала – равнодушно относится к оружию. К любому оружию. Из лука стреляет неплохо для человека, а вот на мечах может на равных потягаться с нами. Очень быстр и резок в движениях. Один на один чрезвычайно опасен для любого эльфа. Как проявит себя в схватке против группы, не знаю, не видела его в деле.

Молчавший до этого Тома-лоэрой подвел итог обсуждения:

– Совет. Попрошу вас обдумать сказанное нашей лучшей охотницей. Она с честью выполнила трудную задачу: доставила наш дар нежити, нашла и привела к нам странного человека, вобравшего в себя огромное количество загадок. Я предлагаю прерваться до утра. А на заре снова собраться и вынести решение.

– Разве мы еще не приняли решение?

– Возможно, кто-то изменит свое мнение. Но Хранители доверили нам честь провести первичную инициацию человека. Если мы справимся, в их рядах у нас появится надежный союзник.

– Никаких «если» не должно случиться!

– И все же я предлагаю обдумать все еще раз. Ставки очень высоки. И никогда еще нам не выпадала удача найти подобный клад. Потомок Перворожденных, свободно говорящий на нашем языке и знающий тайны древней неведомой магии. Человек, выживший в обряде посвящения в нежить, свободно общающийся с темными созданиями Мрака. Кандидат на место четвертого Хранителя. Завтра мы можем открыть новую страницу в летописи наших кланов.

– А что скажет Энна-эной? Она была с ним вместе весь долгий опасный путь. Она даже признала его равным себе и разделила с ним ложе.

Девушка помолчала, затем уверенная гордая улыбка появилась на ее лице:

– Если совет окажет великую честь Глэду и проведет обряд, то я буду рада. Такое признание достоинств моего спутника о многом говорит. Значит, я не ошиблась, увидев в нем великого воина. Я прошу совет разрешения лично начать завтрашний обряд.

– Мы пока ничего не решили, – напомнил старейшина.

– И все же, если совет решит…

– Хорошо. Мы выслушали тебя, и мы услышали все, что ты хотела нам рассказать.

Тома-лоэрой поднялся и произнес положенную по протоколу фразу:

– Пусть боги воды и ветра напоят наши реки, пусть боги земли и огня обогреют наши всходы. Да укроет Лес нас от врагов. Да сохраним мы и приумножим его дары…

Поклонившись, он закончил совет, напомнив на прощание:

– На рассвете я жду старейшин кланов с решением о судьбе человека.


Сверкающая роса блестела в утренних лучах солнца. Слабый ветерок пробегал по траве, и разноцветные сияющие бриллианты мокрой россыпью падали на землю. Глэд услышал громкий стук в дверь и отошел от распахнутого окна.

С порога ему улыбнулась Энна-эной, одетая подчеркнуто торжественно: черный жакет, свободного кроя темно-коричневые брюки и украшенный серебром пояс с кинжалом в инкрустированных драгоценными камнями ножнах. Рядом с девушкой молчаливо застыл седовласый эльф. Айрах-сэрой ограничился простым костюмом лазурной расцветки с легким мечом на поясе. Сдержанно поклонившись Глэду, следопыт легко спустился со ступенек на цветную дорожку и стал ждать.

Девушка обняла мужчину, затем придирчиво его осмотрела и подарила еще одну улыбку:

– Пойдем, совет ждет тебя.

– Не слышала, чем они меня могут порадовать?

– Нет, я слишком маленький человек, чтобы главы кланов рассказывали мне о своих мыслях. Но я надеюсь, что сегодня твой день, и мечты сбудутся.

– Наверное, – вздохнул Глэд, направляясь следом за эльфами. – Я устал видеть сны, смысла которых не понимаю. Так хочется разобраться в том, что мне пытаются шепнуть боги, или кто здесь заведует сновидениями.

Переходя с дорожки на дорожку, они дошли до широкой поляны, край которой упирался в стволы огромных деревьев, широко раскинувших могучие ветви с багрово-красными листьями. Отбрасываемая ими густая тень ложилась на землю разнообразием красок с оттенками красного цвета. На полированных плитах застыли многочисленные эльфы в парадных одеждах. Похоже, на встречу с безглазым гостем не поленились прийти все главы темных кланов, включая магов и прочих уважаемых граждан города. Пройдя в центр украшенной сложным орнаментом площадки, Глэд остановился и осмотрелся. Восторженное утреннее настроение растаяло легким дымом, оставив после себя горькое беспокойство.

Сотни эльфов с холодным молчаливым любопытством разглядывали чужака. Глэд не заметил ни одного доброжелательного взгляда. Похоже, не так-то легко получить признание у древнего народа, тысячелетиями ведущего войну со всем окружающим миром.

Из группы торжественно замерших старейшин вышел Тома-лоэрой. Легкий черный плащ волной стелился вслед его стремительным движениям. Подойдя к замершим посреди поляны, старейший Поющий поздоровался со всеми и повернулся к гостю:

– Совет согласился дать ответы на твои вопросы, человек. Ты узнаешь истину, скрытую от тебя во мраке заблуждений или невежества. Спрашивай.

Глэд задумался на пару минут, потом стал медленно говорить, тщательно подбирая слова:

– Год тому назад я попал в неприятную историю. Мне подарили души четырех разных существ. Один из них – эльф. С тех пор как я вернул себе здравый рассудок, часто ночами мне снятся сны. Одинаковые сны. Я ощущаю, что меня зовут Галанты. Ваши волшебные деревья, хранящие души лесного народа. Я прошу разрешения у совета темных кланов провести несколько дней в Варра-лор. Я прошу разрешения побыть рядом с Галантами. Мне необходимо понять, что хотят мне рассказать эти гиганты. Почему они нашли меня среди северных скал и позвали сюда, через весь Фэгефул?

Тома-лоэрой выслушал его и, помолчав несколько мгновений, ответил:

– Я не знаю ответа на твой вопрос. Но знаю, как его получить. Тот, кто хочет разговаривать с Галантами, должен пройти обряд. Добровольно. В ходе обряда невысказанные вопросы получат ответы, а мы определим, чего ты стоишь на самом деле.

Глэд замер, прислушиваясь к нарастающей в душе тревоге. Что-то беспокоило его, не давая расслабиться.

– А без обряда я не могу просто побыть рядом? Мне кажется, что пребывание в вашем городе позволит мне найти ответы.

– Галанты не будут говорить с чужаком. Скорее, они просто отторгнут тебя, задавят ночными кошмарами, и ты вынужден будешь бежать с наших земель. Обряд – единственный шанс для тебя.

Эльф шагнул ближе, вглядываясь в пустые глазницы:

– Ты сказал, что в тебе есть часть души эльфа. Прислушайся к ней. Что она скажет тебе?

– Она молчит. Мои братья оставили мне воспоминания о прожитой жизни и покинули меня.

Тома-лоэрой сложил руки на груди и равнодушно бросил:

– Тебе решать. Совет готов провести обряд, если ты согласишься на него. Человек, хвастающий памятью эльфа, должен понимать, какую честь ему оказывают. Обычно мы даже трупы людей выбрасываем в степь, чтобы не кормить Лес падалью. А ради тебя собрались лучшие представители кланов.

Взглянув на заигравшего желваками Глэда, старейший Поющий шагнул назад и взглянул на замершую рядом Энну-эной:

– Твой гость привык все получать без труда. Орки назначили его командиром. Нежить провела с почестями через Перешеек. Мы приняли его без каких-либо условий. А он все еще думает, стоит ли снизойти до нас. Хотя каждому встречному рассказывает о сокровенной мечте: возможности поговорить с Галантами. И вот он здесь. Ему осталось сделать шаг, единственный шаг. Вместо этого человек начинает метаться и придумывать себе новые отговорки. Лишь бы не напрягаться, не нести ответственность за собственное решение.

Девушка протестуя вскинула ладонь:

– Подожди, учитель. Наш гость просто не ожидал, что его мечта может сбыться так скоро. Позволь мне.

Она прижалась к плечу Глэда и тихо заговорила:

– Послушай, мы собрались здесь ради тебя. Все, слышишь? Все старейшины темных кланов, все наши маги. Это выдающийся день. Еще ни разу человеку не позволяли так близко стоять рядом с нашими хранителями. Вспомни, ведь ты сам стремился сюда. Ты сам хочешь найти ответы на мучающие тебя вопросы. Так почему ты остановился в шаге от мечты?

Глэд вздохнул, не понимая, что творится с ним:

– Не знаю. Боюсь, я не готов именно сегодня сделать этот шаг.

– Что тебе говорит память эльфа? Разве она привела бы тебя сюда, желая зла? Ведь это и есть ты сам. Получеловек-полуэльф… Поверь, тебе оказана великая честь. Я буду рада, что начну твою инициацию. И безмерно счастлива, что после долгой и опасной дороги мы вернулись домой. Так в чем же дело?

Мужчина молчал, ощущая, как убегают минуты и как продолжает ворочаться в груди непонятная тревога, никак не желающая оставить его в покое. Он взглянул еще раз на огромные деревья, сияющие золотом в лучах взошедшего солнца, и покачал головой:

– Я не готов. Прошу простить меня, но мне надо подумать. Завтра утром я смогу дать ответ. Прошу не судить меня строго и не обвинять в трусости или нерешительности. Я пока не готов к разговору с Галантами.

Тома-лоэрой удивленно вздернул бровь, неодобрительно посмотрев на гостя:

– Подумать? Тебе было мало времени в путешествии? И ты считаешь, что еще один день добавит тебе решительности?

Человек молчал, упрямо сжав губы. Эльф вздохнул и развел руками:

– Это твое решение. Я не в силах повлиять на него. Каждый в этом мире делает собственный выбор. И отвечает за этот выбор лично…


Стоящий сзади мужчины следопыт с седыми волосами неслышно приблизился и приложил раскрытую ладонь к затылку Глэда. В голове безглазого гостя будто взорвалась бомба, коверкая восприятие окружающего мира. Айрах-сэрой подхватил осевшее тело, к которому уже устремились несколько крепкоплечих эльфов. Накинув на ослабевшие руки петли, они разошлись в стороны, распяв тело на туго натянутых веревках. Безглазый помотал головой и медленно пришел в себя, дыша ртом подобно выброшенной на берег рыбе.

Энна-эной встала перед ним и с легкой грустью в голосе произнесла, доставая кинжал:

– Ты должен верить мне. И себе. Ведь нет большего счастья для эльфа, чем познать истину и укрепить дух на пути самосовершенствования.

– Я всего лишь просил дать мне время подумать.

– Прости, но от предложения совета не отказываются.

– И теперь ты вырежешь мне сердце?

– Иногда мне кажется, что ты лжешь, говоря про доставшуюся тебе память. Или тебе достались воспоминания очень глупого эльфа. Если мне захочется тебя убить, я пришлю вызов. А сейчас тебя лишь надо подготовить к обряду.

Девушка скользящими движениями разрезала всю одежду на распятом на веревках мужчине. Затем аккуратно кинжалом нарисовала на груди цепочку кровавых знаков и отошла в сторону. Ее место занял Тома-лоэрой, равнодушно ожидавший своей очереди:

– После начала обряда я задам тебе ряд вопросов. На них надо будет ответить максимально подробно. Я готов вытерпеть твой дикий акцент, но постарайся говорить медленно и внятно.

Глэд мотнул головой:

– Я пришел к вам с миром и просил малого. Вы же решили все сделать по-своему. Зачем? Разве я угрожаю темным кланам? Разве одиночка может как-то навредить вам? Почему не позволить мне просто пожить здесь несколько дней?

– Потому что у нас есть вопросы, и мы хотим получить на них ответы.

– Спрашивайте, я отвечу без принуждения. К чему все это?

– Ответишь. Я в этом не сомневаюсь.

Человек в ярости замотал головой, срывая в крике голос:

– Я пришел с миром! Пусть боги вразумят вас! Я пришел с миром и не желаю вам зла! Я говорю на вашем языке и знаю ваши обычаи! Часть моей души досталась мне от эльфа! Так почему вы поступаете со мной как с преступником?!

Старейший Поющий отошел в сторону и подал знак эльфам, с трудом удерживающим веревки.

– Я требую ответ у совета! Я имею на это право!

Собравшиеся на площади засмеялись. Один из старейшин весело выкрикнул:

– Совет ответит тебе завтра, человек. Считай, что мы проявим великодушие, выслушав твое требование. Надо же, этот наглец и в самом деле возомнил себя эльфом.

Бьющееся обнаженное тело подтащили к одному из стволов, развернув и прислонив обнаженной спиной к шершавой коре. Веревки завели за дерево и натянули еще сильнее, выворачивая руки в суставах. Пятеро магов, встав перед скрипящим зубами от бессильной ярости человеком, протянули к Галанту руки и прошептали короткое заклинание. Заскрипевшая древесина подалась, и бьющееся тело будто-то вмялось в мягкую глину, провалившись частично внутрь ствола. По голой коже заструился древесный сок, оставляя после дымящиеся дорожки. На расползающуюся на глазах кожу рывками наползла кора, покрывая тело уродливой коростой, оставив свободной только дергающуюся голову, в муке молотящую затылком по дереву:

– Будьте вы прокляты, твари! Мама, как больно! Как больно!.. Брат! Брат!!! За что ты предал меня! Ты же знал, ты же бежал от этого! Почему ты привел меня сюда, навстречу этим кровавым кошмарам!.. Боже, как мне больно! Мне бо-о-о-ольно-о-о!!!

Висевшая на тонкой цепи капля оплавленного металла сверкнула и зашипела, соприкоснувшись с плотью Галанта. Дерево дернулось, но металл уже поплыл, вплавляясь в истерзанное тело, растекаясь сияющей кляксой на дымящейся груди. Следом за подаренным гномами амулетом распалась и цепочка, оставив после себя кровавые язвы. Спустя миг кора затянула остатки обнаженного тела. Глэд в беспамятстве уронил голову, лишившись остатков сил.

Тома-лоэрой расправил складки плаща и подошел к еле заметному в солнечных лучах клубу дыма, застывшему в неподвижности.

– Хранители довольны? Мы сдержали данное слово.

– Мы довольны… – Дым принял форму призрачного черепа с кривыми загнутыми зубами. – Сообщите нам, когда все будет закончено.

– Я лично свяжусь с вами после обеда.

– Не стоит торопиться. Можете потратить неделю или месяц, если понадобится. Нас интересует только результат.

Эльф усмехнулся:

– Как скажете. Тогда мы, не торопясь, пообщаемся со странным человеком и сообщим вам после завершения обряда.

Проследив, как тают в кристально чистом воздухе остатки серого облака, старший Поющий повернулся к застывшим рядом магам:

– Надеюсь, мне не придется сидеть рядом с ним неделю.

– Человек сломается через несколько часов. В крайнем случае завтра утром его личность рассыплется на куски, и мы сможем покопаться в остатках.

– Хорошо. Никто не в силах бороться с Галантами. Они ломали великих магов еще на старом континенте.

– Нам обязательно надо будет вернуть его этим мумиям?

– Конечно. Мы чуть-чуть подправим вновь собранный человеческий разум. И среди Хранителей у наших кланов появится верный и надежный друг. Мы не зря живем тысячелетия. Это позволяет нашему народу планировать на века вперед, заботясь не только о сиюминутных интересах. Когда Владыка вернется, нам нужен будет свой человек рядом с троном. Ради этого я готов отвешивать поклоны мумиям, гномам, криволапым оркам и зубастым лягушкам, гоняющим речных крокодилов. Ведь я не забыл…

– …что интересы кланов превыше всего, – хором закончили мысль маги, с почтением склонив головы.

– Я буду у себя. Если наш бродяга начнет говорить раньше обеда, позовите меня. Мне будет интересно узнать, какой безумец отдал ему часть вечной души.


Кроваво-бурая пелена изредка расступалась, освобождая бьющееся в тисках боли сознание. Тогда Глэд видел перед собой лица палачей, настойчиво повторяющих свои вопросы:

– Откуда ты пришел, человек? Как звали эльфа, подарившего тебе свою душу? Кто научил тебя магии мертвых? Как тебе удалось остаться в живых при пляске нежити?

Но разрываемый на куски человек лишь ругался, кашляя кровью, и проклинал темные и светлые кланы одновременно. Если истерзанное тело успевало накопить крохи сил, он пытался вырваться из ловушки. Но равнодушный гигант с багровыми листьями пророс тысячами игл в человеческую плоть и не думал отпускать добычу. Обжигающие кислотой ядовитые соки Галанта все глубже вгрызались в безглазого человека, осипшего от нескончаемого крика. Единый когда-то разум начал дробиться, вновь превращаясь в пять самостоятельных созданий, карикатурно напоминающих четырех древних воинов и хнычущего в темноте бывшего бухгалтера. Пару раз этот жалкий кусок памяти выплывал наверх, и тогда Глэд плакал и умолял бесстрастных мучителей пожалеть его. Грязные зеленые слезы катились по изможденному лицу, а заплетающийся язык мешал в кучу мольбы и жалобы, нескончаемым потоком рвущиеся наружу. И так до момента, пока серый окружающий мир не отступал перед мраком беспамятства. Вернувшись с первыми проблесками сознания в реальность, маленький человечек снова плакал и бредил, скрывая за собой океан бешенства и ярости, бушующий в глубинах полумертвого тела. Ярости, которая противостояла любым попыткам навязать чужую волю, разрушающую своим могильным холодом любую ворожбу, оплетающую меркнущее сознание.


Сменив черный парадный плащ на обычную походную накидку, Тома-лоэрой внимательно разглядывал обессилевшего пленника, чья поникшая голова торчала над уродливым наростом на стволе Галанта. Рядом застыли уставшие маги.

– Похоже, Хранители что-то скрывают. Недаром они сказали, что готовы ждать месяц. Не думал, что этот слизняк продержится больше часа. А прошли уже сутки, однако он все еще плюется ядом, подобно камышовой жабе.

– Мы не смогли пока добраться до его истинного сознания. Какие-то обрывки личности, куски воспоминаний. И тьма при любом движении вглубь.

– Хорошо. Оставим его на пару дней. Когда Галант окончательно разрушит его разум, мы вернемся. Да, потом придется подольше повозиться, восстанавливая мозги непокорного человека, но цена победы покрывает все затраты сил и времени. Мы подождем.

– Нам продолжать плести заклятия?

– Нет необходимости. Отдохните. Когда я вернусь в город, мы продолжим вместе. Повесьте пару сторожевых знаков, этого будет достаточно.

Маги пошептались, творя заклинания, и разошлись. Старейший Поющий под сенью Галантов с интересом посмотрел на пленника, буркнул себе что-то под нос и пошел к ожидающей его ученице.

– Да, ты привела очень интересный образец человеческой породы.

Энна-эной гордо вздернула подбородок:

– Я говорила, что мой выбор не был сиюминутной прихотью. Он еще покажет себя, когда закончится инициация.

– Да, покажет. Боюсь только, что по вине его ослиного упрямства от человека останется лишь обглоданный костяк.

– Ну я найду, с кем мне разделить ложе. Зато обрету верного друга и надежного защитника наших интересов.

– Согласен. Хорошо, давай оставим дела. Следопыты загнали отличного матерого секача. Давно не охотился в удовольствие. Пойдем, нас уже ждут.

На опустевшей поляне только легкий ветерок играл с пахучими цветами, да изредка доносился сиплый кашель искалеченного пленника. Солнечные лучи попытались еще раз пробраться в сумрачную кровавую тень и вновь потерпели поражение. Обиженное солнце засобиралось на запад, и вскоре сумерки, напоенные стрекотом кузнечиков, медленно окутали Старый город.


Тонкий ручеек воды полился в пересохшее горло, и Глэд тяжело закашлялся, подавившись. Но затем жадно раскрыл рот, ловя бесценную влагу. С трудом приоткрыв пустые глаза, он собрался с силами и в плывущем сером тумане с трудом различил комок меха, висящий на тонкой нити перед его лицом. Насколько человек смог разобрать, один из ириатов устроился на палочке, привязанной к длинной удочке, конец которой держали укрывшиеся сородичи.

Смяв лапами широкий лист, с помощью которого он напоил человека, Мейстер еле слышно зашипел, торопливо мешая слова:

– Безмозглый человек все еще верит в дружбу эльфов? Или ты увидел правду, о которой я говорил?

Истрескавшиеся губы с трудом шевельнулись, но измученный пленник не смог выдавить ни слова в ответ.

– Послушай, друг Мрака. Мы можем освободить тебя. Проклятые длинноухие привыкли, что им никто не может дать сдачи. Тем более в их родном гнезде. Поэтому мы сможем обмануть эти детские заклятия и заставим дерево отпустить тебя. Но вот добежать до края Леса тебе придется самому. Сможешь?

Лицо Глэда скривилось, но в пустых глазницах загорелись искры зеленого пламени.

– Ха, человек! Я узнаю этот огонь! Именно он горел на наших алтарях! Слушай меня, переполненный ненавистью. Я, Мейстер из рода ириатов, истинных владык Леса у Пределов, предлагаю тебе сделку. Ты обещаешь, что уничтожишь проклятые богами Галанты, пьющие кровь нашей земли. А мы освободим тебя и окажем всю возможную помощь, чтобы помочь тебе бежать из плена и добраться до степи. Согласен?.. Я спрашиваю, ты согласен?

– Да, – просипел человек.

– Хорошо. Помни, у нас с тобой нет ничего. Ни дома, ни богатств. У тебя даже верных друзей нет. Но у нас есть слово, которым мы распоряжаемся. И данное слово стоит больше, чем все сокровища этого мира.

– Освободи… меня… И я… помогу… отомстить… – прохрипел обтянутый почерневшей кожей череп, торчащий из дерева.

– Хорошо. Жди меня.

Мохнатый зверь исчез и вернулся минут через десять. Он аккуратно сжимал лапками лист лопуха, снова свернутый в самодельную чашу. Взлетев на тонкой нити, Мейстер аккуратно влил в раскрытый рот несчастного новую порцию отвратительно пахнущей жидкости. Убедившись, что Глэд все выпил, ириат замахал лапами, требуя вернуть его на землю. Затем собравшиеся в кучу мохнатые тела засуетились, попискивая, и распались на две группы, каждая из которых тащила по половинке мертвой лягушки.

– Земля и травы не любят, когда их заставляют кормить прожорливые эльфийские заклятия. Куда лучше скормить чужой магии лягушку.

Засиявшие зелеными искрами, в воздухе возникли два сложных знака, охраняющие подходы к дереву. Брошенные в воздух куски лягушки зависли в центре магических охранных заклятий, смявшись в бурые комки.

– Хорошая лягушка – это мертвая лягушка. А магия эльфов не любит мертвую плоть. Нет жизни – нет магии.

И с тихим звоном магические знаки рассыпались зелеными искрами, опавшими на густую траву.

Подойдя ближе к пленнику, Мейстер прислушался:

– Надо же, как ты крепко врос. Обычно наш яд приводит проклятое дерево в бешенство намного раньше. Хотя…

Не успел он договорить, как скрипнула кора, и с обнаженного тела стали отваливаться засохшие куски, обнажая окровавленную плоть. Дерево протяжно вздохнуло, и человека вышвырнуло на поляну с такой силой, что он пролетел несколько метров и тяжело упал на гладкие плиты. В траве зашуршало, и на полированную поверхность выбралось несколько сотен мохнатых зверьков, несущих в лапах пучки травы и листья лопуха. Скрыв под собой человека, ириаты заботливо облепили его листьями и обвязали самодельные повязки травинками. Закончив перевязку, подхватили впавшего в беспамятство Глэда и молча потащили его прочь, направляясь в сторону кустов, дающих спасительную густую тень.

Застывший под лунными лучами Мейстер повел вокруг носом, прислушался к ночным звукам и довольно пискнул:

– Доброй ночи, проклятый народ! Я верю, что завтра утром вы потеряете хорошее настроение и получите изрядную головную боль. Вы сделали все возможное, чтобы превратить безглазого демона в своего врага. И поверьте, я постараюсь спасти его несчастную голову от ваших мечей. А когда он вернется, никто и ничто не сможет спасти вас…

Отвесив поклон несуществующей аудитории, зверек подпрыгнул от возбуждения и помчался следом за соплеменниками, бесшумно удирающими все дальше в Лес. До первых солнечных лучей еще оставалось больше пяти часов. Пять часов спокойствия и тишины в Варра-лор.

Загрузка...