Глэрд VI: Тьма и Хаос

Глава пятая

40.03.589−2.04.589 от основания Новой Империи, земли Хаоса и Тьмы

Да, я предполагал, что мне предстоит выслушать. Однако, даже при всем этом, приступив к дознанию, обозначил затем допросы, как погружение во Тьму и общение со Злом, злом с большой буквы, с больших букв. Задушевные «беседы» протекали практически без перерыва и в этот вечер и ночь, как и последующие полтора дня. Конечно, по-хорошему разговор с ин Наоростом должен был продлиться минимум пару-тройку недель — слишком крупная рыба попалась в сети, но время поджимало.

Пять дней, которые дал мне Оринус на поиски шакала уменьшались из-за демонстрации Волчицы и собственного лица жрецу. Конечно, он вряд ли понимал, сколько времени тогда и сейчас прошло, на это и был изначальный расчет, но лучше полностью подчистить следы, использовав стирание памяти. И еще, это требовалось, чтобы ни одна сука не узнала большей части рассказанного им мне. Выясняя же подноготную твари — такой шаг оказался единственно-верным. Первые сутки я спрашивал обо всем, на что не имелось запретов из-за клятв, как перед божествами, так и перед аристо. Впрочем, и информация, не попадающая под категорию «особо-секретной», являлась настоящей бомбой. Поэтому решил форматировать его память два раза. Информация того стоила, изначально же хотел приберечь одну возможность на будущее.

А, когда начался разговор без купюр, то есть я снял все ограничения со жреца, к его ужасу, то он заскулил, забился в истерике, однако «Оковы Боли» не позволяли откусить даже язык, хотя попытки имелись.

Монстр испугался по-настоящему, до этого часто срывался на угрозы:

— Юнец, ты сдохнешь страшно! Ты не понимаешь каким силам бросаешь вызов! И не поможет твой Эйден! После придет черед твоего младшего брата и всей вашей семейки! Отпусти меня, или я лично буду… — видимо думал, что раньше общался с моим близким родственником, а не со мной. В такие моменты ин Наорост заходился в безумном смехе. Боль помогала приводить в чувство пленника, а на эскапады я внимания не обращал, игнорируя их напрочь. Задавал вопросы только по делу.

Всегда считал свою психику закаленной до предела. Однако здесь, чтобы давить эмоции, мне приходилось прибегать к аутотренингу, отвлекаться на запредельные физические нагрузки, выплескивая ненависть и ярость. Помогала воле подготовка к встрече со Жнецом. Старался учесть все, даже летающего противника. Поле боя выбрал перед ущельем, ведущим в мой лагерь. Здесь имелось множество скальных выходов, служащих превосходными укрытиями, ямы, овраги, валуны, а еще между двух из них можно было разметить овал портала, который трудно было заметить, как сверху, так и с земли. Израсходовал две трети имеющихся магических мин и алхимических гранат, совмещая их. Не забыл и про иллюзии.

На второй день организовал тайник среди скал за пределами безопасной области, в абсолютно неприметном месте. Благодаря нечеловеческой силе и «Кровопийце», который легко резал камень, справился довольно быстро. Все культовые предметы Раоноса были сложены в непромокаемую сумку, похожую на земной саквояж, а она уже помещена в мешок Рунигиса. Сначала провел испытание на поверхности, используя самый продвинутый режим сканера, который продемонстрировал лишь пустоту. После клад оказался на глубине чуть больше полутора метров. Недоступной даже для моего «Взора Арракса». Камни душ и Слезы Нирна оставил себе.

Тренировки и работа не отвлекали от самого важного — получения новых данных, наоборот, они помогали осмыслить беседы, уложить все в голове, чтобы затем задавать очередные правильные вопросы, от которых визави корежило, как черта от святой воды.

«Оковы Боли» заставляли ин Наороста говорить правду, сам он не отличался стойкостью. Давно замечено, и не мной, что садисты в большинстве своем боялись до безумия, когда к ним начинали применять их же методы. Жрец же в начале каждого монолога, отвечая на короткие вопросы, говорил неохотно, но затем вдохновлялся и едва не впадал в экстаз от собственных же рассказов, плотоядно облизывал губы, глаза его начинали лихорадочно блестеть. Он обожал нарушать любые табу, творил такое, что в голову не могло прийти и мне, не раз и не два подвергавшемуся ментальным воздействиям ксеноматок. Маньяк наслаждался чувством беспредельной власти над живыми разумными. И виной всему, кроме безумия некоторых последователей, — злые боги, щедро одаривающие паству.

На Земле в древности тоже существовало множество кровавых культов, для которых жизнь и кровь являлись сакральными элементами их веры. Часть из них порой возрождалась в современном мире, иногда возникали новые секты, однако о психологическом здоровье различного рода идиотов говорить не приходилось. И массовый характер такие явления принимали крайне редко, потому что никаких реальных благ безумцам, за исключением воображаемых, подобные шаги не приносили, например, не вызывали мор или бурю по требованию, не давали каких-то паранормальных способностей, а вели к бесславной гибели.

С десяток раз мы зачищали разнообразные логова уродов на Диких Территориях и в Африке, в Нью-Вашингтоне и Торонто. В одиночку я отметился в Нью-Берлине и в Нова-Париже. Для нас это была сдача зачетов по спецкурсам, а теперь возникало понимание, что решались одновременно многие другие задачи — от демонстрации возможностей конкурентам нашими кураторами до оказания специфических услуг ими же высокопоставленным пострадавшим. Впрочем, сектантов и полицейский спецназ живыми старался не брать — гуманность судебной системы Альянса к различного рода тварям и извращенцам заставляла нормальных людей делать верный и правильный выбор. Исключением были одиозные кадры, которые после демонстрации их широкой общественности, навсегда исчезали в глубинах психиатрических заведений.

На Аргассе же кровь и магия, наличие духовной энергии, как и праны, а также вполне себе материальные и ощутимые награды за мучительную гибель разумных на алтарях некоторых божеств, создавали все необходимые условия, чтобы последователи руководствовались в большей мере рационализмом, а не девиациями.

Поэтому масштаб деятельности паствы Оринуса и Раоноса Кровавого поражал воображение, в плохом смысле данного слова. Легче было перечислить представителей высшего света и богатейших дельцов Демморунга кто не участвовал в массовых жертвоприношениях этим паскудам, в кровавых оргиях в их славу. Каннибализм, а поедать начинали зачастую еще живыми разумных, в свете того, что творили затем, выглядел безобидной детской шалостью. По самым скромным прикидкам, вовлеченность в деструктивные процессы представителей элиты составляла около шестидесяти-семидесяти процентов от их общего количества. И число последователей кровавых божеств в Речной Крепости из года в год стабильно росло.

Имена, Дома, звания, положение в обществе, где и кто отметился я четко фиксировал в родовой книге. Но не только подарки от небожителей заставляли творить бесчинства, следующим фактором служили огромные деньги. Камни Душ и Слезы Нирна (теперь я предельно точно выяснил, что первые продукт Раоноса, вторые — Оринуса), возможности, которые они дарили, формировали следующий пласт тварей, мотивирующих маньяков. Так, услуга скинуть тридцать лет стоила от десяти миллионов золотых, но даже за подобную фантастическую сумму не получалось предоставить нужное количество кристаллов. Иногда цена за один переваливала отметку в двадцать пять. Да, существовала очередь, и именно желание миновать ее приводило к увеличению стоимости в два-три раза. Тенденция оставалась константой — как существовал дефицит десять лет назад, так и сейчас предложение не могло удовлетворить стремительно растущий спрос.

Всех страждущих я тоже фиксировал, не без удивления отметил, что в списке находился и старый архитектор, которого задействовал у себя на строительстве дома и гостиницы. Надо же, а выглядел порядочным человеком. Финансовое положение каждого кандидата тоже отмечал. Выходило, что концентрация миллионеров на один квадратный километр в Речной Крепости зашкаливала. И даже после исчезновения ин Наороста, у них оставалась надежда.

Потому что главный шаман племени Четвертой окровавленной руки Сириса Лиман-дзян так же имел все атрибуты верховного жреца Раоноса от кинжала до фолианта и занимался созданием камней душ и Слез Нирна параллельно с ин Наоростом, львиная доля трудов гобла оседала на землях Хаоса, но часть оказывалась и в Демморунге. К слову, Кровавого индейцы называли Аухностом, Оринуса же Ардегором — чьим проводником идей для всех зеленомордых их говорящий с духами и являлся, об его темной стороне знали только вождь — Грандух-дзян Вырывающий Глаза, он же мой кровник, а также ближайшее окружение князька.

Финансовые потоки от наркотиков и кристаллов, превращенные в продовольствие, амуницию, тирков, варгов и клыкастых кабанов, как и оружие, позволяли содержать армию, численность которой уже оценивалась не в четыреста-пятьсот рыл, как я предполагал из воспоминаний Глэрда, дополнившихся затем из баз данных Оринуса, а уже перевалила за три с половиной тысячи бойцов. Индейский главарь грезил лаврами великого завоевателя прошлого Артаки-дзяна Пожирателя Змеелюдей, того самого, чью жизнь предлагал мне прожить однорогий ящер. И двигался к цели вождь семимильными шагами, заключил союз с несколькими стаями гарпий, а также племенами огров, привлек некромантов и беглых имперских магов, наемников из хуманов, орков и эльфов. Собрал каждой твари по паре.

Действовали высокопоставленные гоблы осторожно, потому что не только в цивилизованных землях Раонос был под запретом, но и у них тоже, его не так боялись, как Волчицу, однако при обнаружении племен, поклонявшихся этой твари — вырезали всех подчистую. Так повелось издревле. Связано это было с тем, что кумир остроухих нес чистое, незамутненное зло. У однорого коллеги же оно разбавлялось. Потому что Оринус, действительно, мог получать энергию от боев с чудовищами, где разумные проявляли чудеса доблести и мужества, как и просто из таких же поступков, но он никогда от халявы в виде жизней и душ рабов не отказывался. Одаривал всегда, пусть и не так щедро, как Кровавый, который черпал свою силу только из боли, мучений разумных и неразумных, и нарушения паствой всех мыслимых запретов.

Он нес Тьму.

Не важно какие преступали табу, главное, чтобы действия его адептов шли вразрез моральным устоям и нормам общества обитания. То есть, если обобщено, например, имелось племя, которое считало греховным пить прилл в какой-то из дней, последователь Раоноса обязательно будет употреблять его именно тогда, и это принесет в копилку божества энергию, пусть и толику. И чем фундаментальней попирался писанный или неписаный закон, тем больше сил получал покровитель. Особо ценились им страдания, страх и ужас разумных, но лучшим призом являлись аристо.

Его учение, если отбросить несущественное, вдалбливало в голову паствы, что они выше всех законов, и имеют право абсолютно на все, мир обязан им, а жизнь каждого из них бесценна, ее же мог продлевать Раонос бесконечно. Именно так пояснил мне жрец. Но я его слова принимал лишь, как одну из точек зрения, подозревал, что он сам просто не знал многого, а еще ретранслировал некоторые лживые установки, переплетенные с правдой.

Кстати, Оринусу поклонялось большинство племен гоблов. Он для них являлся верховным богом, так как повелевал глубинным багряным огнем, слыл отменным воином, и в то же время обладал подлостью, хитростью, жадностью, любил мучить врагов и не брезговал утащить, что плохо лежало. То есть, полностью соответствовал психотипу настоящего индейца.

Почему Демморунг стал фактически новой колыбелью древнейших культов? Один из важных факторов — относительно удобная логистика. Тысячами свозили со всего Окоема рабов из разумных. Под нож шли все — от остроухих до обедневших аристо с континента и Великого Халда, тащили даже гоблов из земель Хаоса. И при правлении прошлого наместника никто ничего не опасался. Более того, он слыл непотопляемым. Слишком многие из окружения великого герцога и императора были заинтересованы в существовании данной системы. Остальные, учитывая, что глава Демморунга являлся абсолютным властителем, не решались выказывать недовольство или как-то препятствовать творимым бесчинствам. Поток золота, но главное древних артефактов, жизненно-необходимых ресурсов могли быть перекрыты по щелчку пальцев или движению брови.

Имел значение и размер чистого пятна со стационарными алтарями старого и нового пантеонов. В землях Тьмы и Хаоса связь с богами была затруднена и часто невозможна. Для нормального функционирования требовалась площадь без эманаций не меньше, чем демморунгская. Исключение составляли переносные алтари, но, во-первых, они были огромной редкостью, во-вторых, не позволяли проводить ритуалы по всем правилам, как и имелись ограничения на передачу энергии небожителям.

Дополнительно, у Империи и у великого герцогства банально не хватало сил и средств, чтобы разгрести Авгиевы конюшни. Существовало на настоящий момент еще четыре подобные клоаки на территории этого государства. Конечно, все со слов жреца.

В очередной раз похвалил сам себя за предусмотрительность. Если бы я даже в подвале хоть на секунду освободил ин Наороста в сознательном состоянии от пут и кандалов, то сейчас бы занимал его место. В радиусе пяти лиг от своего дома он был неуязвим и неубиваем, а еще мог призвать огромные силы на помощь, способные стереть с лица земли весь Демморунг вместе с магами и драконами. Особенно, когда удар по ним наносился внезапно.

Более того, верховный жрец при Храме всех богов и часть представителей других конфессий, давно и плотно перешли на сторону Зла. Они помогли обрести самосознание аватарам Кроноса, Ситруса и Оринуса, которые теперь действовали фактически независимо от родителей, ненавидя последних. И те присягнули на верность Раоносу Кровавому, пообещавшему им достойное место в новом пантеоне рядом с собой. Поэтому вполне возможно вредили мне не сами боги, а воплощения, должные служить только слепыми проводниками их помыслов на определенной территории, где имелось культовое сооружение подобное демморунгскому. Об их деятельности ин Наоросту было неизвестно.

И, да, когда я снял ограничения, то выяснил точно — Оринус и Раонос являлись непримиримыми врагами, никаких секретных пактов о ненападении и дружбе не существовало. Именно такие у меня возникали мысли изначально. На публике противники, готовые вцепиться друг другу в глотки, а за кулисами где-то партнеры, где-то конкуренты, как Волк с Медведем. Но, нет. Ненавидели они друг друга по-взрослому. Кровавый перевербовал ин Наороста около тридцати пяти лет назад, найдя средство закрывать мысли и ауру подопечного от ящера. А затем, после двадцатилетней службы тот стал старшим жрецом и получил все необходимые инструменты. После чего его жизнь кардинально поменялась, когда появилась возможность создавать самому камни душ. До этого он промышлял только Слезами Нирна, но они не приносили такого дохода.

В отличие от однорогого божок эльфов был по-царски щедр к последователю, с помощью которого смог внедрить в основные алтари конкурента паразитов, и теперь от одной трети до двух всей энергии от них незаметно поступало Раоносу.

В ближайшей перспективе интересным оказалась процедура опознания моих знакомых. И действовал я не по наитию, демонстрируя иллюзии пленнику, а следуя четкой логике — из каждого правила, даже принесения нерушимых клятв, существовали исключения. Много исключений. И не хотелось бы из-за собственной недальновидности и глупой веры во все хорошее затем оказаться на месте однорого ящера.

Так вот, выяснилось, что Деймон и другие Паскли — яростные почитатели Оринуса, Раоноса они воспринимали, как врага, в отличие от всего Дома Имберли. Высшую вампиршу и лэрга Норгли подопечный не знал, зато прошлого главу Седьмого особого отдела имперской тайной канцелярии в Демморунге, как и экспертов, — отлично, они тоже двурушничали. Впрочем, не отставали и мертвые уже эльфы, как и их семейства, молясь и жертвуя обоим божкам. Глэрд Рихан — оказался «тварью, не идущей на контакт, но зачем-то нужной наместнику», то, что он сам им стал, ин Нарост закономерно не знал. Про дер Ингертоса и дер Вирго сообщил: «показали, с указанием держаться от них подальше, поэтому Деймону приходилось многое делать тайно от мага». Кром и Улаф — старые партнеры, паства ящера. Медведь еще и не тверд в вере, поэтому нуждался в замене, а Ильм Слезы Вдов сошел с ума перед гибелью, отдав руководство тому над Родом. А вот при виде лэрга Турина мой подопечный плюнул, пытаясь попасть в изображение, а его глаза налились яростью и злобой:

— Эрлглэрд Арианг! Отрастил бороду, мрок! Карающая длань Кроноса! — затем все потонуло в непередаваемой игре слов. Фонтан я заткнул при помощи «Оков боли».

Даже так…

Затем ин Нарост клялся и божился, что нигде и никак не ошибся, потому что лицо он запомнил отлично — глупо бы будь иначе, так как именно Арианг едва не сжег его в пламени Верховного.

История это была давняя. Начинал жрец служить в Орлунгарде, похожем на Демморунг анклаве, однако расположенном на юго-восточном архипелаге из сотен, а то и нескольких тысяч больших и малых островов, находящийся в противоположной от Речной крепости части Империи. Там тоже находилась территория Хаоса и Тьмы. И разделяло нас около пятнадцати тысяч лиг. Я и раньше фактически по контурным картам сопоставлял с земными размеры Аргасса, и получалось, что он был больше родной планеты раза в четыре. Смущала сила тяжести… Впрочем, проблемы с точным ее определением начинались с того, что я оказался в чужом теле, а еще вокруг чертова магия, путающая все карты.

Так вот, обстановка в Орлунгарде на момент появления эрлглэрда Арианга складывалась приблизительно, как и в Демморунге. Тотальная коррупция, служение запрещенным богам и массовые жертвоприношения им, разгул криминала, а еще лютый сепаратизм, который подогревался скорым вторжением Истинской империи. Ее сенат решил воспользоваться благоприятным моментом, наше государство тогда воевало с двумя гномьими королевствами, отражала вторжение орды орков на суше, а также вело борьбу с каперами Охлана, с юго-запада нависла угроза из коалиции шести королевств. И под шумок Истинская империя, а по факту образование из восьми герцогств, решила занять источник важного ресурса — древних артефактов, ингредиентов получаемых из морских и островных чудовищ, а также некого желтого камня добываемого там, который шел на создание лечебных амулетов.

Операция должна была совпасть с прорывом тварей тьмы и хаоса, который случался регулярно каждые десять лет в центральных провинциях Империи. Никаких проблем с захватом города у агрессора не имелось, так как сама власть бы открыла им ворота. Затем истинский правитель, угрожая присоединиться к альянсу королевств, выторговал бы себе Орлунгард. На мой взгляд, авантюра чистой воды. Империя их бы потом раздавила. Хотя, я ничего не знал, вполне возможно имелось множество других факторов, о которых было неизвестно тогда еще рядовому жрецу Раоноса и уже верховному Оринуса.

Вот тут неожиданно появился эрлглэрд Арианг, которого сослали за какие-то провинности в столь удаленное от столицы место. Прибыв с сотней бойцов личной гвардии, он занял место начальника гарнизона, которого перевели куда-то парами декад ранее. Месяц аристо ни во что не вмешивался. А затем во дворце наместника неожиданно расцвел цветок Тьмы и Хаоса, обрывая всякую связь с Раоносом, старшим жрецом которого и являлся губернатор, а ин Наорост у него был на подхвате. Обеспечивал тогда приток жертв, а также внедрял в алтари ящера пиявок.

В результате наместник стал обычным смертным, которого на глазах моего пленника выпотрошил эрлглэрд. Он не пощадил ни ближайшее окружение, ни семью. Сотня вырезала методично всех. Был назначен новый глава города, а перед народом объявлено, что силы зла нанесли удар в самое сердце Орлунгарда и уничтожили лучших людей города, каждый из которых будет награжден, но посмертно. Между тем, жрец из потайной комнаты видел все действо своими глазами, и стучал зубами и трясся, боясь обнаружения.

А затем, пользуясь неразберихой и поиском злодеев, «напавших» на местного главу, начались аресты сепаратистов, из которых выжил хорошо, если каждый десятый. Ин Наорост не стал дожидаться, когда придут за ним, смог добраться до тайника с реликвиями Раоноса, а затем активировал портал, ведущий на материк, в одну из центральных провинций. Радовался, что принес не одну сотню жертв Кровавому за возможность мгновенной эвакуации. В дальнейшем, он продолжал стелить соломку везде, готовить пути отхода.

Поэтому напрятал ин Наорост имущества и средств не на один десяток миллионов, артефакты, драгоценные камни, векселя, недвижимость и многое другое. Даже в Черноягодье у него оказался дом, где находился и компромат на многих и многих людей при власти, и запрещенные наркотики, а также десяток камней душ. У него имелось подворье в Свободном граде, двухэтажный особняк в Халдагорде и даже в столице Империи. Это, не считая всяких поместий, разбросанных по всему государству. Еще он мне перевел средства, с личного счета. Около двух миллионов. Несмотря на то, что я не смог лично отследить движение денежной массы, сомневаться у меня не имелось оснований. «Оковы Боли» — не давали врать и являлись одним из ценнейших приобретений. До остальных средств, хранящихся в ячейках Имперского банка, добраться уже вряд ли у кого-то получится.

Меня интересовали места силы Оринуса такие же, как возле дома жреца, артефакты, заряженные его силой, кому они достались. И многое, многое другое, часто не менее важное. Например, выяснилось, что действительно однорогий ящер предупредил ин Наороста обо мне, как и приказал — изловить и принести ему в жертву самым болезненным способом. Очень ему не понравилась моя дерзость.

Сука доисторическая.

Выяснил даже про появление в подземелье высшей вампирши в окружении эльфов. Про существование Демморунга Кровавого они знали, как и про то, что активация Цветка Тьмы и Хаоса приведет к возможности его подъема из склепа. Однако именно на нижних древних ярусах подземелья находился главный алтарь Оринуса, который использовался для кровавых ритуалов. Однорогий же пообещал тем остроухим зерно Мертвого Великого древа, которое они хотели вырастить в землях Хаоса, на территории Тьмы, и основать собственное королевство. К слову сказать, последние подобные точки силы Империя уничтожила в последнюю Закатную войну. Переход в высшие вампиры эльфам позволял не опасаться эманаций земель, как и призрачных сущностей.

Они шли договариваться с архиличем о невозбранном проходе поборников ящера к алтарю, как и очищению древнего ритуального зала от Хаоса и Тьмы. И эти остроухие тоже работали сразу на двух божеств. Вот только у почитаемого ими больше Раоноса зерен не имелось, как не мог он их создать. Но садоводам не повезло, их встретил я.

За такими разговорами и тренировками время утекало стремительно. Очнулся от спячки и райс. После модернизации он порадовал. Да, за неимением алтаря развивался питомец не по моему желанию, а следуя заданным программам. И получилось, что вся энергия от уничтоженных существ доставалась ему, а стандартные «настройки» подразумевали постепенный и одновременный рост всех параметров. Призывался он теперь приблизительно на двадцать минут в час, если его не нагружать никакими задачами. Количество вызовов в данный промежуток времени выросло до шести.

Влияние на реальность достигло минуты, время существования, как и раньше, зависело от действий тотема. Теперь он мог до исчезновения выпустить три огненных шара, поражающая способность которых тоже возросла. Грузоподъемность повысилась до сорока килограмм, максимальный потолок — до пятидесяти метров. Оценить возможности когтей, крыльев, силу яда и удары хвостом не получилось в силу объективных причин. Разумных, которых требовалось пускать под нож, рядом не наблюдалось. Скалы вокруг из неизвестной для меня породы были гораздо податливее, чем гранит или базальт. Но клювом райс дробил их легко. Также, как и раньше в любой миг становился призраком.

По моим прикидкам расплата за нарушение клятв божествам и на крови должна была настигнуть жреца часов через пять, когда я свернул полевой лагерь, загрузив вновь тирков, оставил пока их в чистом пятне под защитой каменных стен-скал. Не стал брать с собой оружие Жнеца, а ин Нароста вынес наружу, в подготовленное место. Если ничего не поменялось в установках, то враг прибудет в точку убийства.

Больше всего на свете жрец боялся попасть после смерти в лапы однорогого. Однако, что бы я не делал, его душа в любом случае оказывалась у Раоноса на несколько минут, оставшихся до начала расплаты за нарушения клятв. Затем тот направлялся прямым рейсом в Гратис. И ничье покровительство не могло помочь избежать данной участи. Впрочем, при обычных условиях, тот бы находился там вечность, здесь же через пару столетий его мог выдернуть покровитель.

Если бы не условие Оринуса лично пытать и убивать, то я бы просто дождался, когда подонка догнал бы откат, но пришлось засучить рукава.

Четыре часа подыхал в корчах шакал, и если быть честным, то при других раскладах я бы обеспечил мучений твари минимум на неделю, чтобы она прочувствовала на своей шкуре, каково было жертвам. Опять же, несвойственное мне чувство, лишенное рационального.

А еще вносил последние штрихи в предстоящую со Жнецом схватку. Обдумывал, нельзя ли что-нибудь улучшить? Вызывать однорогого решил сразу после смерти монстра в человеческом обличии, но если за целеуказаниями для безумного артефактора стоял именно ящер, то тогда встреча с ним могла состояться только после моей сокрушительной победы.

Перед завершающими аккордами, ослеплением, затем повторным стиранием памяти за последние пять дней и взмахом клевца, активировал овал портала в выбранном для него месте. Территория вокруг была изучена досконально, на ней тренировался не раз и не два. Больше всего опасался взрыва Хаоса, который бы смел большую часть моих заготовок.

Мне даже показалось, что некие пласты реальности сдвинулись, когда жрец захрипел, а я, дождавшись конвульсий и когда он «потухнет» во «Взоре Арракса», обратился к небесам, сжимая пластину переносного алтаря.

— Оринус! Я выполнил твои задания! И требую встречи!