Глэрд VI: Тьма и Хаос

Глава шестая

38.03.589 от основания Новой Империи, Демморунг

Полчаса, всего лишь полчаса, уделил освоению «Повелителя пространства». Что я мог сказать? Одно слово — восторг. Поэтому с трудом остановился. Зло сплюнул в сторону, чертовы дела. Но назвался груздем, нечего, как мальчишка по крышам скакать. Успеется.

Умылся, съел огромный кусок жаренной печени дракона, запил ее молоком с вкуснейшим хлебом, выпил два укрепляющих зелья, и начал готовиться к встрече с журналисткой. Эрин доставил газеты, а Валенс четыре исписанных убористым почерком листа. Ему я дал дополнительные поручения: составить список богатых стариков, которые вдруг решили, что здесь курортная зона, по возможности отследить их контакты, а также активность остроухих. Брукус направился на встречу с работорговцем, рекомендованным лэргом. У меня на это не оставалось времени.

За тремя кружками прилла прочел внимательно образцы творчества эрлглэрдессы. Статьи крайне эмоциональные, смотрелись особенно ярко среди большинства казенных, напрочь формализованных новостных сводок и аналитических материалов.

Тематика разнообразная — от дикости нравов неких аранборцев, где-то на другом конце Империи, до освещения боев на арене во время ежегодного турнира, однако все было густо пропитано идеями равноправия и возмущением мужским шовинизмом. Ровно, как в древнем анекдоте, где студент выучил один билет про блох, и в ответе на любой вопрос сводил все к ним. Так и у Раены, даже гонки на драконах закончились рассуждением о том, что тупые членоносцы не понимали питомцев в силу гендера, именно поэтому животные проявляли несвойственную им агрессию. Давила авторитетом, рассказывая, что она сама, как участник подобного действа, продемонстрировавшая уникальный результат, такого не видела и не сталкивалась. А раз она девочка, то, соответственно, все беды от мальчиков. Я же был уверен, что во время ее выступлений все СБ Империи старалось, а каждый конкурент получил четкие указания, как себя вести.

В трех статьях упоминала коллегу — мэтра Найла дер Брина. «Покрытый плесенью пережиток прошлого, вылезший в Свет из своего академического болота», и «в горячечном бреду», «в воспаленном, насквозь пропитанном шовинизмом, сознании дедушки», родились «идеи, которые кроме как „сумасшедшими“ не назовешь».

Пролистал толстые газеты, одном из пяти номеров имелась работа под авторством ретрограда: «О современных нравах и идеях высшего общества». Скорее всего, Брукус специально так подобрал газеты, если я прав, то он молодец.

В принципе, маг ничего крамольного не говорил, он всего лишь утверждал, на примерах показывая, что инициативным женщинам все дороги открыты. Они равны с мужчинами. Если же сравнивать Империю с другими государствами, то она впереди планеты всей в равенстве гендеров, уступая лишь эльфам. Мэтр Найл считал крайне неосмотрительно вводить в любые государственные структуры, особенно в такие, как Верхняя и Нижняя палаты Сената, одинаковое количество мужчин и женщин, только из принципа половой принадлежности, что предлагала Раена и ее сторонники. По его мнению, любым делом должны были заниматься профессионалы, носили ли они юбку или штаны — дело десятое.

В отличие от материалов эрлглэрдессы, работа дер Брина вряд ли удостоилась прочтения до конца половиной аудитории. Слишком сухой язык, слишком много цифр, слишком заковыристые цитаты из законов и Кодексов. Обилие статистических данных, обращений к трудам известных ученых прошлого и настоящего, исторические справки… В общем, грандиозную работу проделал маг. На три разворота (сделал себе пометку при возможности с ним познакомиться, понравилась мне аналитика и доказательная база. Умный чертяка). Но особую боль у журналистки вызывал проведенный мэтром опрос, где семьдесят шесть процентов респонденток из высшего света из тысячи и слышать ничего не хотели про изменение образа жизни. И больше половины считала проблему неравноправия полов надуманной.

А вот глэрда Страйка из Дома Лунных тигров — еще одного идеологического противника Раены, можно было смело отнести к настоящим женоненавистникам. Он не хуже оппонентки обращался к эмоциональному, но все же имел рамки, и не рубил с плеча. Гадил утонченно. По его мысли, предназначение женщины лишь в продолжении рода (статья называлась «Место женщины в жизни мужчины или любовь для слабых»), поэтому жену нужно выбирать, как кобылу, дабы потомство было здоровым. Любые мысли о свободах прекрасной половины нужно отсекать регулярной их поркой. И даже балы не обделил вниманием, отметив, что благородные эльфы часто устраивают их без дам и чувствуют себя превосходно. Учитывая свободное апеллирование к моему будущему интервьюеру — его Дом занимал тоже высокое положение.

В целом, мнение сложилось. Раена — типичная инфантильная эмансипе с любовью к «желтизне», проживающая в собственном мирке, не замечающая ничего вокруг. Она мечтала о славе, и готова была ради нее сделать то же, что и любой капиталист ради трехсот процентов прибыли. Но я не сбрасывал со счетов, что познакомился лишь с неким образом эрлглэрдессы, который она создавала специально. Однако и в последнем случае я рисковал лишь оказаться в глазах благородной дамы упоротым идиотом. Учитывая, что на последнее мне плевать с высокой коло… с высокого Томми, то игра стоила свеч.

Конечно, с журналисткой бы поработать вдумчиво и филигранно, но цейтнот, и для первой встречи вводной информации достаточно. Поэтому без одной минуты восемь я зашел в «Блеск Иратана», а возле столика в отдельной кабинке с беспокойной эрлглэрдессой стоял минута в минуту, что она и отметила, как и не преминула попенять на вид:

— Ты, как всегда, в броне и вооружен до зубов… — ее глаза поблескивали, от нее пахло дорогим вином. Точно, уже неплохо приложилась — судил по пузатой зеленой бутылке, стоящей на столе. А большой бокал девушки был вновь полон красным вином. Вообще, отметил, что на Аргассе местные потребляли очень много алкоголя, и если в земном средневековье, по мнению той же Хельги, это было обусловлено санитарными нормами, то здесь обеззараживающий амулет стоил пару серебряных. Но пили все и все — от легкого эля до гномьего горлодера.

«Восприятие Арракса», скрытое от сканирующих заклинаний журналистки «Насмешкой Алгера», зафиксировало два вида воздействий: в воздухе содержались вещества, заставлявшие говорить правду; в магическом плане — ментальное воздействие такого же типа. Отлично! Но банально, судя по шлейфу, который обозначил артефакт — химия содержалась в духах дамы. Сама, скорее всего, обезопасилась приемом какого-нибудь средства. Но работать становилось гораздо проще.

— Это фронтир, — глубокомысленно изрек, и не давая перехватить инициативу, заявил с восхищением в голосе, создавая впечатление грубого невежды, который пытался быть куртуазным, — Мои чувства вряд ли смогут передать эти цветы, но сегодня я просто наслаждался. И прошу нижайше принять их от нового поклонника твоего литературного таланта, — вручил ей букет за шесть тысяч золотых, и если об его стоимости узнали бы в том же Черноягодье, прокляли и были бы неправы. Это верная инвестиция. Но даже дер Ингертосу о ней говорить не стоило. Слишком мага шокировал шопинг.

— Ты мне льстишь! — отметила та, но все равно ей было приятно — я отслеживал реакции, уселся напротив. Отметил, что столик она выбрала маленький, поэтому мы находились близко друг от друга. Доверительная обстановка, приглушенный свет от свечей. Романтика. Кровь, вино, стилеты и заговоры, заговоры, заговоры… Ну, или романтическое свидание.

— Увы, хотел бы, но это не так. Да, ты прекрасна, как женщина, но больше всего меня поразил твой ум. Его острота. Честно скажу, красавиц вокруг — пруд пруди, но настолько же образованных, как ты, — раз, два и обчелся.

— Но почему тогда «увы»? — ага, заинтересовал.

— Потому что многим и многим мужчинам не достает именно ума. А ведь приходится взаимодействовать с ними, — пассаж оценила, судил по победной улыбке. Нет, она явно не играла роль, а действительно такой и была на самом деле, какой о ней сложилось мнение, — И, эрлглэрдесса Раена, — сообщил я доверительным тоном, когда мне принесли чайник с приллом и пиалу, а над нами опустился полог безмолвия, который девушка создала при помощи артефакта, — Если бы я не познакомился с твоими статьями, нашедшими самый яркий отклик в моей душе, то не стал бы давать интервью. После знакомства с тобой, сразу как выпала возможность, нашел их, прочел. И не пожалел. Наверное, тебе это часто говорят, но я, действительно, восхищен. Твои работы — глоток воздуха среди канцелярщины, новое слово в журналистике, но главное, они подкупают честностью, эмоциональностью и смелостью, чего недостает многим и многим. Все эти их завуалированные словеса, частое желание скрыть правду… А ведь профессия настоящего журналиста, которых еще часто называют «акулы пера», ко многому обязывает…

— Как ты сказал: «акулы пера»? — перебила та.

— Именно, идеальные хищники на ниве слова и информации, как и те в морях, находящиеся все время в движении.

— А мне нравится. Мгм… Акулы пера, — посмаковала та, — Занятно.

— Хотел бы с тобой проговорить всю ночь, но не располагаю временем. Поэтому задавай вопросы.

Девушка извлекла поясной сумки блокнот с магическим пером. И вцепилась в меня куда тому бульдогу. Как, где, зачем, почему… Я рассказал свою официальную биографию, в красках встречу с Кроносом, который сурово смотрел вдаль во снах и наяву. Между его неодобрением показывал глубину падения нравов вокруг, и как закостенели в шовинизме некоторые мужланы. Разлился соловьем, что прошлый наместник мало уделял внимания городу, не доносил до масс слова Императора и Великого герцога, погряз в поисках старого вампира, забросил державные дела. Поэтому и разросся пышным цветом криминал, в котором, как в дерьме мроки, чувствовали себя превосходно нечистые на руку остроухие. Не забыл и верховного жреца, который вместо заботы о пастве, жрал с золота и «явно крутил какие-то непонятные дела с Татуглой, поверенным Дома Пасклей».

— Да, я сама слышала, и мои люди записали твои слова. Речи настоящего аристо. Думаю, их включить в статью.

Затем рассказал о своем противостоянии с эрином Томасом Глассом главой Седьмого особого отдела имперской тайной канцелярии в Демморунге, со смехом сообщил, что его амулет для ментальных воздействий сгорел, не смог пробить мою защиту. Девушка обрадовалась своей сообразительности, она делала ставку не только на магию, но и на химию. Учитывая же мои откровения, двигалась в правильном направлении. А я с горечью в голосе продолжил рассказ и про Джастина из Дома Имберли, крамолу и его гибель от моей руки, вновь упомянул о непочтении к Кодексам у молодой и юной аристократии, которая всеми силами пыталась доказать древность фамилий, но по факту своими делами показывала, что до гордого звания «аристо» они никак не дотягивают. Самое святое — дуэльной долг для них пустой звук. Например, Дом Пасклей тянул с выплатами. Не забыл и сообщить по секрету (по глазам я сразу понял, что любая моя тайна станет достоянием общественности), что глэрд Рихан возьмется рьяно за наведение конституционного порядка:

— Знаешь, эрлглэрдесса Раена, мне кажется, в глазах нового наместника горит яростный огонь решимости и верности долгу, он разберется и с Имберли, и с другими зарвавшимися Домами. Всех виновных накажет, не допустит несправедливости, ведь ему помогают такие цельные аристо, как лэрг Турин и глэрд Норгли. А смелость… — и на пять минут рассказ, как доблестно глэрд со свитой держался против дракона.

Вновь отметил, что по сравнению с новым губернатором, остальные благородные очень низко пали. А еще они имеют дела со всякими проходимцами, извращенцами, насильниками (здесь особо напирал на то, что каждый эльф мужского пола обладает орудием преступления и готов в любой момент его применить, не взирая на расу и разумность жертвы) их жен, убийцами детей и просто тварями.

— Мало этого, сегодня я был шокирован — аристо во всем пытаются на них походить! В банке посмотрел… — поцокал языком, — Эти подражатели даже уши удлиняют!

По мимике понял — зря про моду упомянул, но компенсировало негатив осознание, что правильно читал эмоции собеседницы. А, значит, я на верном пути.

— Не думаю, что все эльфы такие… — отметила та, — Да и нет ничего плохого в том, что восхищаются их вкусом, пытаются соответствовать. Он порой безупречен. Это не влияние королевств, вот где уродство — эти башмаки, рюшки… Классические же наряды аристо — древность, не дающая возможности самореализоваться молодым, показать радость к жизни, ее остроту. Затаенная агрессия, ледяная холодность, строгость, жесткость, переходящая в жестокость, и никакой пощады ни к своим, ни к чужим — вот что подчеркивает наша одежда. Да, да… Она словно сковывает черную ярость душ, готовую прорваться, едва только будет снят камзол цвета бычьей крови. Имперский стиль — подавление любого инакомыслия, любых свобод. Он кричит: Империя — это все и навсегда, так было, есть и будет. Это надо записать, — последнюю фразу прочитал по губам, — Я понимаю тебя, но все же…

— Да, Эйден с модой, я не про то говорю! — дал волю ярости, — Смотри, что перенимается, всякие извращения…

— Извращения — это категория…

— Эрлглэрдесса, — невинно улыбнулся я ей, перебивая, и стал цедить с ненавистью слова, — Поединок чести все показал, какая это «категория»! Дом Янтарной розы и представитель Серебряных ядовитых орхидей пытались опровергнуть на ристалище, что не являются ни насильниками, ни садистами, ни извращенцами, ни крамольниками, ни преступниками. Итоги? Не помогло и то, что их было шестеро на боевых котах против меня одного. Думаешь, без высших сил тут обошлось? Учитывая, что последний противник был полноценным боевым магом?.. Сможешь возразить?

— Нет. И не буду, — ей нравилось, что смогла вывести меня из себя, — Но как правильно ты отметил, это отдельные Дома, а не все эльфийские народы.

— Сначала дослушай, а потом ты поймешь про что я тебе хочу сказать, — дождался царственного кивка, и заговорил, — Смотри, перенимаются разные извращения, веянья моды и искусства, но отчего-то все проходят мимо главного… Догадываешься мимо чего?

— Нет.

— Равноправие полов! У них женщины равны везде с мужчинами и нигде не задвигаются на второй план. Наоборот, насколько можно увидеть, уверен, это отметят исследователи, постепенно эльфийки набирают вес в их обществе. Например, командуют армиями и флотилиями, — к месту пришлись байки, — Участвуют в законотворчестве и так далее. Не так ли?

— А ведь верно! — она только не подпрыгнула на месте, торопливо отхлебнула вино, — Верно… Куда мы смотрели?.. Точно! Да, самое темное место под пламенем свечи. И ведь это очевидно, стоило только посмотреть с такого ракурса… Кстати, как ты относишься к тому, что сегодня попирают права женщин? — наконец-то прозвучал правильный вопрос.

— Кто стоит за правым плечом Кроноса? — не дождался ответа, сообщил сам, — Тара Воительница! О чем это говорит?..

— Это было давно и все быльем поросло, я про сегодняшний день, — она просто не знала ответов. Да и когда учиться, когда вокруг столько всего интересного? А еще, как всякий дилетант, нахватывающийся по верхам и думающий, что теперь-то он все знает, относилась к официальной науке пренебрежительно, к ученым со скепсисом, а к новым знаниям, как к ереси.

— Нет, — возразил я, — Ты не права!

Такого поворота мажорка, которой все кивали и угождали, не ожидала.

— Это еще почему? — не скрывая раздражения, спросила.

— Потому что тебя, как и всех вокруг, обманули! Цинично, нагло, жестоко…

— Кто? — собеседница даже вперед подалась.

Клин вышибают клином, дурость еще большей дуростью.

— Все, кто пытается доказать, что прошлое в прошлом и никак не связано с настоящим! На самом деле прошлое — наш фундамент, и все ответы есть там. Возьми любой Кодекс. Что там прописано?

— Там много всего прописано, — с нетерпением ответила та.

— Именно! Много! Но лишь в одном они все сходятся — владетелем, читай наместником на землях Империи, который имеет право судить, казнить и миловать, а не просто владельцем собственности, может быть только мужчина, как и Императором. В остальном везде «аристо»! Кто такие аристо? Совокупность полов. И нигде не сказано, что мужчины выше или женщины ниже!

— Подожди, подожди, ты хочешь сказать, что этот замшелый пень из Академии, был прав? — в глазах разгоралась ярость. Она даже не подумала, что я мог и не знать о ее противостоянии с «пнем».

— Не так.

— А как тебя понимать? — в голосе появились угрожающе-холодные нотки.

— Он прав в частных картинах, и не прав в глобальных. Здесь ты ближе к истине, но… и ты ее не знаешь… А со мной говорили боги! Клянусь кровью! — пламя заставило заткнуться.

— Тогда ничего не понимаю, — подула та на челку, которой и в помине не было, старая привычка. Сделала еще два больших глотка вина.

— Сейчас поймешь, потому что ты умная. Так вот, недавно я сошелся в смертельном поединке с лэргессой Лидией, которая мало того, что была опасным противником, но еще и главой Дома! С болью в сердце убил замечательную смелую девушку, которую ввели в заблуждение, скорее всего, Паскли, такие же интриганы, как Имберли, — побольше эмоций и печали, — Она не оставила мне выбора, вызвав на Поединок чести. И если со смертью можно примириться, и даже где-то пожертвовать собой, то с честью — нельзя! Это Закон! Повторюсь она была воительницей и главой Дома, при этом она не нарушила ни один из Кодексов! Понимаешь? — мадам явно пыталась свести что-то с чем-то, но получалось пока плохо, — Далее, посмотри вокруг! Сколько замечательных представительниц прекрасной половины разумных каждый день совершает подвиги, сколько их было в прошлом? Но сегодня сложилось мнение, из-за неопределенной группы лиц, что женщины не имеют никаких прав… — сделал многозначительную паузу, дождался: «но ведь это именно так и есть, потому…», дальше слушать не стал, бесцеремонно продолжил, — Думаю, специально так сделано, что сегодня дамы фактически, обладая всеми правами, не знают о них, соответственно, не пользуются! Понимаешь, в чем парадокс⁈ В чем успех этих детей Эйдена? — погрозил я пальцем неизвестному злодею, — Могут, но не пользуются! И у большинства даже мысли не возникает воспользоваться! Твоя борьба справедлива и должна идти каждую минуту, каждый час, каждый день, но ты бьешь не туда! Потому что тебя ведут по ложному следу! Начни с простого вопроса, раз все есть, но никто не знает, кто виноват, что разъяснительная работа не ведется?

— Это ведь… это ведь… Заговор! — завороженно прошептала та, а мне вспомнился анекдот от деда про логику: «раз коробка квадратная, значит, в ней находится нечто круглое. Раз круглое, следовательно, оранжевое», — Замшелый Найл дер Брин был прав… Старый козел! Да, и ведь, верно, по закону мы имеем право! Но… Но… Иметь-то имеем, но кто об этом знает?

Мир журналистки начал переворачиваться в правильную сторону.

— Именно! Маг же нигде не подтасовал факты, он честно провел опрос. О чем говорит его результат? — внимательное молчание, глоток вина, я победно ответил, — Что сознание женщин изменили вопреки их воле! Тайное насилие! — с жаром выдохнул я, тыча указательным пальцем в потолок, и, понизив голос до заговорщицкого, продолжил, — Их заставили думать, что верх их мечтаний быть послушной игрушкой мужчин! Подстилкой! Они даже помыслить не могут об иной участи! И тот, кто это сделал, он опасен. Чрезвычайно. Коварен. Подл. Там Эйден рядом не стоял… Только представь, враг медленно, по чуть-чуть внедрял день за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием мысли о вашей ничтожности! Действуя, как книга «Жизнеописания Улентия Синеуса»! И злодей смог достучаться до многих… Да, что до многих⁈ До большинства! И проникнуть в сами мысли, в сердца… И преуспел настолько, что вы сами поверили в это! — обличительно ткнул в нее пальцем, — А кто у нас больше всех ненавидит человеческих женщин и женщин аристо? — она опять захлопала глазками, — Не такие ли, как глэрд Страйк из Дома Лунных тигров? — несколько утвердительных кивков, еще пара глотков вина, — Чем он отличается от остальных? Я тебе скажу — он обожает эльфов! Возьми любого женоненавистника, и ты увидишь закономерность — любит остроухих, ненавидит девушек! Так кого славит Страйк и над кем глумится?

— Эльфы. Над нами, — завороженно повторила та.

— Если ты начнешь изучать историю, то увидишь, — продолжал вещать я, — Раньше такого не было! Тогда было лучше! Попрание прав женщин началось после Закатных войн, когда мы втоптали эту остроухую мразь в нечистоты, а она решила взять реванш на другом направлении. И они надеются на победу. И не без оснований!

— Почему? Пусть только попробуют, Империя…

— В том-то и соль, они не пробуют, они уже делают! — перебил я с экспрессией, — Разве ты не понимаешь, что сила аристо в единстве⁈ Ты умная девушка, которая может беспристрастно взглянуть на явления и факты, видевшая многое в этой жизни, чего другие никогда — это кровь, грязь и вонь людоедских поселений… Сама подумай, мы сильны тогда, когда рядом с честными мужами стоят такие же честные равноправные женщины, когда плечом к плечу мы сталкиваемся с угрозой, то вместе ее мы уничтожаем, ради наших детей, ради нашего будущего. А если женщины унижаются, лишаются фактически прав, как можно надеяться на них в трудную пору? Ведь они отомстят! Предадут! Подведут в лихие годины! И эта будет их справедливая месть. Налицо разлад! Этот заговор не только против твоего пола, он так же направлен против мужчин, соответственно, против всех аристо, против всего человечества! Понимаешь масштабы⁈ Осознаешь⁈

— Да…

— Теперь тебе понятно, почему я долго думал, стоит ли тебе открыться? Ведь со мной говорят боги и они знают мое имя.

— Да! Теперь понимаю… — а глаза до сих пор расширенные, в них кипела работа мысли, — И ведь все сходится!

— Именно! Первый удар твари нанесли по тому, что является нашим достоянием, нашим сокровищем — по женщинам! Потому что вы, в отличие от эльфиек — настоящие, — да, прекрасная часть других рас недолюбливала конкуренток из чащоб, — Вы можете все. И с драконом совладать, и копьем врага заколоть, поджечь его дом и убить всех, кто против, как Тара Воительница. Ты слышала, с каким придыханием эльф вещал о «Возвышении»? Оно, если их не остановить, действительно, настанет. И тогда живые позавидуют мертвым! — ввернул фразу из Библии.

Продолжая осознавать угрозу, журналистка обмерла, допила вино и прошептала едва слышно.

— И?..

— Я юн, хоть у меня и проснулась память крови, но сейчас не обладаю ни связями, ни возможностями, а ты отважная девушка, и ты должна бросить вызов мировому злу и победить! Поступить, как настоящая аристо! А я тебе помогу, по мере сил.

— Но как? — полбокала, которые налил ей уже я, осушила за один присест. Лучшее лекарство для ясности ума.

— Правильный вопрос! — в волнении я порывисто откинулся на спинку стула, побарабанил нервно пальцами по столешнице, повторил, — Правильный. Заяви мы прямо такое в лоб — эльфы заплели интригу мирового уровня… Да, нас поднимут на смех. Они везде заимели своих людей. И не только друзей, многие у них на крючке! Многие! — стукнул указательным пальцем по столешнице, — Поняла теперь, почему я говорил о падении нравов? Это ниточки, за которые дергают остроухие кукловоды. Чем в большей грязи измазывается человек, превращаясь в животное, тем страшнее ему от мыслей, что его за паскудное рыло вытащат на свет. Покажут людям, как урода в цирке. От тебя же потребуется терпение и кропотливая, вдумчивая работа, с которой не справится, наверное, никто! Но прежде, чем браться за это дело, подумай хорошо, оцени риски — здесь тебе будут чинить препятствия настоящие враги. До этого момента, заметь, ты сколько лет занималась борьбой за права женщин, и никто не ставил палки в колеса? Почему? Потому что ты шла по ложному пути, видела ложную цель. Сейчас все изменилось. И будь готова ко всему… Поэтому, если в твоей душе проснулось малодушие и ты решишь забыть о нашем разговоре, то я тебя пойму. Да, пойму… Еще раз повторюсь, не каждый доблестный муж сможет…

— Я не забуду! И я берусь за это дело! Но как доказать?.. Как найти… — едва слышно прошептала та последнюю фразу, а я налил ей еще вина.

— Пока есть одна зацепка — Дом Имберли, за который сейчас плотно возьмутся имперские службы, ведь в их стенах воспитывался крамольник и эльфолюб, и, вероятней всего, женоненавистник. Вполне возможно, какой-то кусочек мозаики будет найден там. Кстати, а за Джастином много прегрешений? Почему он оказался в Демморунге?

— Там слухи, грязная какая-то история, официально вроде бы ничего и не было, но я слышала только краем уха, мельком где-то. Зачем мне знать о таких мелочах?..

— Дыма без огня не бывает, — категорично рубанул я, — А почему бы тебе не присоединиться к расследованию?

— На каком основании? Я же не всемогущая, — здравый смысл у девицы имелся. Немного, но был, и так даже лучше.

— Ты проведешь свое независимое журналистское расследование!

— Это как? Ни разу про такое не слышала… — скепсис присутствовал в голосе, но имелась и заинтересованность.

— Можно поступить следующим образом. Собрать все слухи про семейство Имберли и их отпрыска, который запятнал себя крамолой, и выпустить отдельной статьей. Так и сообщить, это слухи! Объяснить, всем что ты планируешь вместе с читателями разобраться в причинах толкающих юных аристо в щупальца скверны. И хочешь лично выяснить — грязные ли инсинуации тебе сообщили или это горькая правда. И начинаешь искать истину. Верные люди у тебя имеются, связи тоже, вот и пусть работают, землю носом роют. Представь только, как читатели будут выхватывать из рук друг друга газету, дабы первыми узнать, что нового открыла сегодня эрлглэрдесса Раена. Дополнительно, кроме возможной зацепки для вывода на чистую воду врагов человечества, ты сможешь достичь небывалых высот в профессии. Сделать блистательную карьеру. И это позволит тебе открывать глаза оболваненным женщинам про их права, пока пусть без указания имен злодеев. Но главное, не забывать об истинной, тайной цели и великой миссии!

— А если они не причастны?

— Так в том-то и дело, ты либо, как настоящий журналист полностью оправдаешь их Дом, выделив, что сын попал под влияние Орхидей, и больше никогда ни у кого к ним вопросов не возникнет, или сделаешь последний репортаж из имперских пыточных и с плахи. Представляешь заголовок: «Преступление и наказание!». И все это в твоих статьях! День за днем… А раз, говоришь, такого никто не делал, ты будешь первой! А если будешь руководствоваться честью аристо, и я верю, что именно так ты и поступишь, то войдешь в историю новой Империи, как Раена Справедливая! Первая женщина… — чуть не сказал «космонавт», чертова дурная энергия, четки я не доставал, — которая не только задала новые стандарты в журналистике, но и спасла аристо и человечество!

У девушки дыхание перехватило, она смотрела куда-то вдаль, на побледневшем лице блуждала чуть предвкушающая улыбка, глаза поблескивали. Пьяная, пусть и не в дым.

— Знаешь, глэрд Райс, я ожидала от нашей встречи немногого… Обычный, пусть и интересный материал, все же ты убил дракона, затем эльфы-насильники… А так, все обычно. Еще один аристо токсично-маскулинный, а ты… ты подарил мне мечту! Настоящую! Дело всей моей жизни, к которому я шла! И это я сейчас отчетливо вижу… Все было предопределено! Будь уверен, обо мне заговорит вся Империя, и о тебе тоже. Мне пора! Ты прав, дела не ждут! — она явно уже писала ярко и блистательно, не девка — огонь, — Договорюсь с глэрдом Норгли… Наместник мне и так не откажет! Это… Но про заговор молчи! Нам никто не поверит, и да, как я говорила, нужно начинать распутывать этот грязный узел с другого конца! Имберли, возможно, Паскли… Не зря же их поверенный Татугла здесь кружил! Но надо смотреть, — явный намек, кто тут автор всех идей, мне понравился — не жалко, наоборот, радостно кивнул, — Имберли… Лучше бы вы оказались непричастными! Еще раз повторюсь, глэрд Райс, надеюсь, что от тебя ничего не уйдет никуда и никому! Мне ты сообщил, дальше не нужно. Вдруг прознает враг раньше времени о моей с ним борьбе. Поэтому молчи! И ведь чем больше сопоставляю, тем больше вижу, как против нас ведется целенаправленная работа… Закатные войны и эльфийский реванш! Заголовок… Мда… Твари! Не зря про них говорят, что они как личи интриги плетут на столетия! Да… Страшно… Но… Я пойду до конца! — что-то она запальчиво произносила вслух, но большую часть читал по губам.

— Я никому не расскажу о твоих планах! Клянусь кровью! — пламя засвидетельствовало искренность намерений, а меня оградило от всех докучливых вопросов, которые обязательно возникнут.

— И еще, чуть не забыла, какой породы собака-то, над которой хотел надругаться подлый эльф?

— Не знаю, — задумался, покачал отрицательно головой, — Не разбираюсь я в них, — и ни в одном слове не солгал.

— Получается остроухие не брезгуют даже дворнягами! — можно подумать это что-то меняло, — Невозможно от таких скотов ожидать благородства! И да, поэтому они могут пойти на любую гадость, на любое преступление, даже самое мерзкое… Кстати, я была в их городе — Энденвилле, и тоже заметила, что все животные вели себя странно… Странно, да, странно… Слишком ручные они какие-то… Мда… Ясно все. И мне пора.

Раена кивнула, царственно вышла, не забыв про букет.

Итоги меня порадовали, да минус около трехсот золотых — столько энергии сожрали амулеты. Но зато журналистка даже мысли не допускала, что я с ней был где-то неискренен. И очень, очень опасный инструмент вручил я девчуле, как спички ребенку преподнес и ведро с керосином, а ведь еще не рассказывал, как можно на ниве борьбы за мир и права женщин получать деньги, организовывать фонды, давить всех вокруг, особенно тех, кто отказывался платить. Впрочем, я подозревал, что пройдет у нее подобный финт максимум с Имберли и дополнительно в грязь удастся хорошенько макнуть Дом Серебряных ядовитых орхидей. Здесь должно все получиться. Если упомянет Пасклей будет совсем замечательно.

Продавит в первый раз этот скандальный материал, просто никто не посмеет обратиться к ее высокопоставленным родственникам, а может, даже подумают, что такой шаг согласован с ними… И когда статью прочтут, будет поздно что-то менять. Потому что она станет достоянием миллионов, так как доставлялся «Имперский вестник» через правительственные телепорты и распространялся в крупных городах день в день, что и в столице. И тогда Имберли стоит потеряться в лесах, как и затаиться остальным моим недоброжелателям и обходить десятой дорогой, Раена — отличное пугало для всех.

Что стоит намекнуть мне отчаянной журналистке про сны и откровения свыше, где четко и ясно указать на того, кто Империей торгует или глумится над правами женщин, а сейчас и всех аристо? Учитывая же повальную криминализацию местного бомонда — был бы человек, а многотомное дело обязательно найдется.

А бить на упреждение всегда прекрасно, потому что в ответ можно и не успеть.