Глубокая вода

3. Кто не боится нечистой силы

Сейчас наступил тот самый момент, когда Мельнику на мгновение показалось, что он разговаривает с сумасшедшим.

Полным шизиком, у которого крыша конкретно поехала. И сразу прошлое опера напомнило о себе – за то время, что он работал в розыске, недели не проходило, чтобы не появлялся кто-то и не начинал городить такое, что может прийти в голову только пациенту дурдома. И хотя озабоченные более важными делами опера пытались избавиться от таких посетителей как можно скорее, ведь проверять бред, который те несли, их вынуждал профессиональный долг, в подавляющем большинстве случаев истории, сначала казавшиеся порождением больного воображения, приобретали вполне реальные очертания. А вся чертовщина, которую городили потенциальные пациенты психлечебниц, в результате оперативной проверки получала весьма выразительный криминальный оттенок.

Как-то одна бабка неделю морочила весь райотдел историей о том, что у нее в доме завелся домовой. Ходит каждую ночь по комнате, стучит, стучит, спать невозможно. Только солнце восходит – нет нечисти. Бабке – восемьдесят четыре года. Один из коллег в сердцах ляпнул: «А товарищ Сталин вам, бабушка, не мерещится?» После этого она прорвалась к начальнику, и тот чуть ли не со слезами на глазах просил кого-нибудь пойти к заявительнице и послушать этого домового. Стук ночью действительно раздавался, только опер очень быстро просек: бабка на первом этаже живет, под ней – подвал, там домовой и шурует. Спозаранку обследовал окрестности. Увидел в соседнем доме на первом этаже зарешеченные окна, стеклопакеты новенькие, сигнализацию и скромную вывеску «Компания Комп». Проверил – там трехкомнатную квартиру под офис оборудовали, компьютерами оптом торговали. Одну из комнат полностью под склад отвели. Следующей ночью «домовых» и поймали. Трое пацанов, один из которых жил прямо над бабулей, уже неделю из подвала подкопы в соседние дома делали. Почему им это взбрело в голову и как они собирались проникнуть из подвала соседнего дома на компьютерный склад, они толком объяснить не могли. На допросах «домовые» говорили, что хотели дыру в полу продолбить. Даже не продолбить – взорвать. У них, оказывается, взрывчатка была спрятана. Специально для такого случая приобрели, думали что-то вроде ограбления века устроить. И это уже серьезно – взрывчатку, как выяснилось, с армейских складов потихоньку продавали. Но это уже другая история.

Поэтому Мельник молча закурил еще одну сигарету, всем своим видом показывая: «Я вам не верю, но внимательно слушаю». А Заруба, выдержав киношную паузу и вполне правильно истолковав поведение собеседника, продолжил:

– База наша в Козубах, знаете такое село? – Мельник кивнул головой. – Там, с одной стороны, очень хорошие места, с другой – один из самых проблемных участков Десны. Вода то поднимается, то стремительно падает. Причем так же меняется дно. Неделю назад, скажем, на том или ином месте была мель, а сегодня уже яма. Когда по реке еще ходили суда, речники подобные места знали и миновали их очень осторожно. Но это еще не все: в том месте река делает поворот, и от нее отходит небольшой рукавчик. Там течения почти совсем нет, купаться, правда, тоже нельзя. Зато рыбы – сколько угодно. Таких мест на Десне хватает. Их называют тихими. Именно из-за близости тихой реки база пользуется большой популярностью и не умерла окончательно. Рыбаки это место давно облюбовали. Вот и сочетают: днем спят или купаются, а утром или под вечер отправляются за рыбкой. Я, кстати, со следующего года планирую организовать прокат рыболовного оборудования: удочки, спиннинги, лодки. Наживку продавать…

– Простите, но снова повторюсь: какая во всем этом моя роль?

– Уже совсем близко, Виталий. Нормально база начала работать полтора месяца назад, когда я уладил все бюрократические и финансовые дела. А где-то через неделю исчез первый рыбак. Приехал мужик с семьей, сел вечером в лодку, переплыл реку, перебрался к тихой воде – и все. Его только через три дня нашли, далеко вниз течение унесло. Если бы труп за сухое дерево не зацепился, долго бы еще искали. Куда делась лодка и все, что в ней было, до сих пор неизвестно.

– Такое бывает на рыбалке. Несчастный случай.

– Правильно. Семье от этого не легче, но криминала действительно нет. Только неделю спустя в тех же местах второй рыбак исчез. Этого нашли быстрее, а лодка раньше выплыла, просто к пляжу ее рано поднесло течением. Опрокинутую вверх дном. Лодка не новая. У того, первого мужчины, не лодочка, говорят, была – ляля. Новенькая, друзья на день рождения подарили. Это вам такая деталь.

– Вы ведете к тому, что новую лодку мог кто-то найти и не отдать?

– Давайте не будем сейчас распылять внимание. Есть два несчастных случая за две недели. Причем примерно в одном и том же месте. Обе жертвы не вернулись с рыбалки. Уже поползли плохие слухи. Проходит восемь дней – опять утопленник. На этот раз рыбак из местных, козубский мужик. Тоже любил на тихой реке рыбку половить. И тоже нашли его ниже по течению. Правда, лодка у него деревянная, старая, на берегу валялась. Удочки – рядом. И последний случай – неделю назад с того же места не вернулся еще один человек из Козубов. Жена на рынок поехала, вернулась – никого нет дома. Ничего плохого не подумала, знала – муж по рыбу собрался. Когда ночевать не пришел, к участковому рванула. Потому как после трех несчастных случаев отговаривала своего рыбака в те места плавать, только он не больно-то ее слушал. Участковый тоже уже знал о том проклятом месте, позвонил в район. Сначала его послали, потом опергруппа приехала и заодно спасатели из подразделения МЧС. Под утро тело выловили – запуталось в корчах на мели прямо под Козубами, там Десна круто поворачивает.

– Вам, я вижу, известно достаточно много подробностей, которые гражданскому человеку незачем знать.

– Вполне справедливое замечание. Но начались какие-то странные разговоры о проклятом месте. Люди стали бояться. От очередного заезда многие отказались, пришлось возвращать деньги. Мне доложили, что люди даже в воду заходят с опаской.

– А что страшного на пляже? Никто вроде не тонет при странных обстоятельствах…

– Вот-вот, теперь перейдем к странным обстоятельствам. Только сначала я коротенькую историю расскажу. Один мой приятель-бизнесмен купил небольшой старый отель в Крыму.

– Стоп! В Крыму? Сейчас?

– Да вы что, сейчас он этот отель потерял, как только россияне зашли. Но тогда отремонтировал, сделал там почти Европу, цены выставил максимально умеренные. Начали к нему люди с деньгами приезжать, среди них – банкиры, народные депутаты, артисты. Среди прочих и российские «звезды». Год он так продержался, а потом как кто сглазил: начались кражи в номерах, постояльцы едой из гостиничного ресторанчика стали травиться, короче, оброс отель нехорошей славой. Так, может, пару месяцев продолжалось, и вдруг на горячем ловят одну горничную. Номера обносила, зараза. Буквально через пару дней парня на кухне сцапали – какую-то гадость в первые блюда подсыпал. Причем оба особо не прятались. Такое впечатление, будто они сами хотели, чтобы их поймали. Кто и как об этом пронюхал, не знаю, да только пресса и телевидение будто взбесились. Информация сенсационная: сотрудники элитного отеля обворовывают и травят постояльцев. Как дальше работать с такой репутацией? Знаете, что еще обидно? Надолго посадить обоих не удалось. Нашелся у каждого проворный адвокат, получили виновники по минимуму. А мой приятель не видел другого выхода, кроме как продать дело. Причем за половину цены. Фактически он тогда разорился…

– А теперь как? – почему-то вырвалось у Мельника.

– Ничего. Попьянствовал с месяц, полежал в частной наркологической клинике, вышел из запоя, начал все сначала. И впоследствии узнал: горничная и тот парень с кухни работали по заказу того, кому он отель продал. Он тогда даже не задумался, как это так быстро покупатель нарисовался. За неудобства, связанные с тюрьмой, заказчик выплатил им приличную компенсацию. Адвокат, кстати, тоже его человек. Очень хотелось выгодный бизнес к рукам прибрать. Теперь отельчик процветает. Те же самые преступники там работают, причем очень добросовестно.

Мельник раздавил в пепельнице окурок. Все услышанное с этого момента постепенно начинало его интересовать. Правда, он до сих пор не понимал, для чего Заруба пригласил именно его, но некоторые выводы уже родились.

– Вы подозреваете, что кто-то хочет точно так же навредить развитию вашего перспективного бизнеса, поэтому пугает отдыхающих, местных жителей и даже убивает рыбаков?

– Примерно так это и выглядит.

– Теоретически, с большой натяжкой, я могу это предположить. Только все четыре трупа – не уголовные. Без признаков насильственной смерти. И уголовного дела, как вы говорите, не заведено.

– Правильно, – кивнул Заруба. – Но раз я вкладываю большие деньги в развитие перспективного, на мой взгляд, дела, я могу потратиться и на организацию безопасности собственного бизнеса. Не буду говорить, что сколько стоит. Просто у меня есть определенные связи в высоких киевских кабинетах, которые вместе с финансовыми затратами помогли мне решить некоторые вопросы. А именно, я добился эксгумации всех четырех трупов, получил разрешение на вскрытие и заказал ряд других экспертиз, осуществляемых в случае, когда криминал очевиден. Причем все это делали в Киеве на высококлассном дорогом оборудовании лучшие криминалисты.

– Широко у вас все поставлено.

– А как же! Я хочу знать, с чем имею дело и чего мне бояться в ближайшем будущем. Кстати, ни одному из четырех вскрытие не делали по просьбе родных. К тому же похоронены все относительно недавно. Поэтому содержимое желудка каждого можно было достаточно подробно исследовать.

– Что вы хотели узнать?

– Каждый из них наглотался воды. Мне интересно, где именно это с ними произошло. Собственно, я должен был определить с максимальной точностью, где именно на берегах Десны находится то самое проклятое место, на котором рыбаков ждет неминуемая смерть.

– Вы так складно говорите, прямо как в кино или книгах.

– Спасибо. Иногда меня действительно заносит. Когда-то я хотел стать артистом, даже ходил в драмкружок. Только времена потом наступили не художественные. Перестройка, Горбачев, развал Союза, бардак, деньги обесценивались. Искусством не заработаешь.

– Вы собирались на этом зарабатывать? – Брови Мельника поползли вверх.

– А! – Заруба махнул рукой. – Говорю же – молодой и глупый. Все мы когда-то такими были. Правда, кое-кто вырос, а с глупостью не попрощался. Когда-нибудь в другой раз об этом потолкуем. Я уже почти приближаюсь к сути. – Он на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. – Итак, вот какие я получил результаты. Первое: у всех пострадавших на шее обнаружены следы, как будто их душили. При этом вывод экспертов таков: мужчины одновременно захлебывались водой и в то же время задыхались от механической асфиксии. Их всех удерживали под водой за шею до тех пор, пока вода окончательно не заполняла их легкие. Даже если бы местная полиция что-то заподозрила, все равно подобные выводы она бы не сделала. Условий для проведения подобной экспертизы в области нет. Никто бы не заморачивался с отправкой трупов в Киев – дорого. К тому же, повторюсь, явного криминала нет. Второе: химический анализ воды, которая была в легких всех четырех утопленников. Специалисты брали несколько проб в разных местах, пока не нашли образцы, идентичные найденным. Понятно, трупы находились в деснянской воде длительное время, она могла затекать внутрь уже после смерти. Но некоторые частицы остались, и специалисты, сравнив образцы, пришли к единому выводу. Я не буду утомлять вас сейчас различными научными терминами из области химии и биологии, потому что сам, если честно, не во всем разбираюсь. Скажу только одно: все четверо утонули или, лучше сказать, были утоплены в одном месте. Оно здесь называется Тихий затон. Слышали о нем?

– Честно – нет.

– Это и правда довольно странное место. Оно с виду напоминает средних размеров озеро. Мы ездили туда на джипе, для этого пришлось сделать довольно приличный крюк и пробираться по лесу. Говорят, опытные рыбаки знают несколько проходов со стороны тихой Десны. Ну, на этот затон можно попасть более коротким путем и по воде. Значит, это такой себе отросточек. Вода там, по словам местных жителей, полосатая. В одном месте снизу бьют теплые ключи, в другом – холодные, дальше – опять теплые. Одним словом, вы понимаете, о чем я говорю. Но вода не стоячая – там сильные подводные течения. Скорее всего, каким-то непонятным образом тела рыбаков вынесло сначала на тихую воду, оттуда – в основное устье Десны, а дальше уже их подхватило быстрое течение. По крайней мере к такому выводу пришли те, кто ездил со мной на Тихий затон. Это я вам говорю для того, чтобы вы поняли: поверхность воды в этом месте действительно очень спокойная. Итак, сами по себе лодки перевернуться не могли. Предполагаю, что кто-то из рыбаков в азарте мог вскочить на ноги и забыть про осторожность. Только не все четверо! Даже если бы кто и бухнулся в воду, перевернуть лодку и залезть в нее обратно взрослый человек в тихой воде всегда сможет.

– А почему их не могла схватить судорога? Сами же говорили про холодные ключи… Попал в холодную полосу, ногу свело – и кранты.

– Виталий, извините меня за то, что я вам сейчас скажу, но мне кажется, вы подсознательно пытаетесь, как это делается в полиции, отписать дело. Найти десятки причин, почему труп может быть не уголовным и розыск, который ни к чему не приведет, начинать не надо.

Мельник улыбнулся уголками рта:

– А вы правильно думаете. Я уже вас просек: вы хотите, чтобы бывший опер в частном порядке раскрутил это дело. Кто-то топит рыбаков в Тихом затоне. Причем делает это нарочно, чтобы отпугивать от этого места, а заодно и от этой базы отдыха потенциальных клиентов. Никто не хочет отдыхать там, где в окрестностях систематически убивают людей. Короче говоря, неизвестный конкурент желает уничтожить ваш бизнес на корню. И моя задача его вычислить. Ситуация прямо как в американском детективном кино.

– Не думал, что опера смотрят кино.

– Люстрированные опера смотрят. Времени свободного – завались. Ну, я правильно угадал?

– Почти. Здесь, собственно, есть один нюанс, который поворачивает дело совсем другой стороной…

– Один момент! – Мельник выставил перед собой руку ладонью вперед. – Секундочку. Почему бы вам не передать все материалы экспертиз соответствующим органам? Если вы смогли организовать эксгумацию трупов, вскрытие, дорогие анализы, неужели на основании этого кто-то, особенно сегодня, когда в полиции тотальные чистки, рискнет отказаться от возбуждения явного уголовного дела? У вас на руках неоспоримые доказательства того, что четырем рыбакам помогли утонуть. К тому же одна лодка исчезла. Известно даже место, где все это произошло. При желании я, будучи при исполнении служебных обязанностей, не смог бы отписать дело, подкрепленное такими серьезными бумагами. К тому же вы можете стимулировать процесс расследования собственным авторитетом. Я так понимаю, вы способны уверенно дергать за разные рычаги. Официальное расследование сдержит вашего врага, даже остановит его. Хотя бы на некоторое время. А возможно, и навсегда. Для чего вам этот зарубежный детектив с частным расследованием?

Заруба не торопился отвечать. Вместо этого он встал, подошел к встроенному в стену сейфу, набрал нужную комбинацию цифр, открыл дверцу, вынул початую бутылку виски. Не закрывая сейфа, вернулся за стол, прихватив по пути с полки два серебряных бокала, наполнил их напитком. Один пододвинул Мельнику, второй взял сам и, призывно качнув им, опрокинул его содержимое себе в рот. Прищурился, почмокал губами.

– Почему не пьете? Привыкли к водке?

– Скорее не привык к вискарю. – Мельник так же одним глотком осушил свой бокал, покрутил его в пальцах, осторожно поставил на гладкую поверхность стола.

– Значит, возвращаясь к нашим делам: во всем вы правы. Логика есть в каждом вашем слове. Но существуют вещи, – снова пауза, – существуют, знаете ли, такие вещи, которые не поддаются никакому логическому объяснению. Поэтому я не спешу требовать официального расследования. О выводах экспертиз правоохранительные органы не знают. Я выяснял – при желании документы всегда можно пустить в ход. Здесь другое… Понимаете… хотя, хм, это трудно понять нормальным, вменяемым людям… Вы тут сказали, что я знаю место, где все это произошло. Дело в нем – в этом самом месте. В Тихом затоне, будь он проклят… Собственно, ходят слухи, что это место и правда проклято. Плохое место.

– Можете как-то четче выражаться?

– Куда уж четче! Люди говорят, что в Тихом затоне водится нечистая сила. И четыре жертвы – ее рук дело… Если, конечно, у нечистой силы есть руки. Теперь вы понимаете, почему я не в восторге от перспективы скорого официального расследования? У меня есть солидный бизнес и определенная репутация. Меня на смех поднимут: решил базу отдыха на Десне в порядок привести, а сам чертей боится! Тогда все мои задумки попросту накроются.

Теперь настала очередь Мельника помолчать, переваривая сказанное.

– Почему вы решили, что я не стану над вами смеяться и поверю всему, что вы мне сейчас рассказываете?

– Очень просто: я вам деньги предлагаю за то, чтобы вы разобрались, что к чему. Можете смеяться, но наедине, перед зеркалом дома. Можете считать меня придурком, которому некуда бабло девать. Главное, чтобы работа делалась как можно быстрее. В отношениях с полицией я себе этого позволить не могу.

Мельник снова помолчал.

– Что-то не так? – поинтересовался Заруба.

– Скольким еще вы уже предлагали эту работу?

– Вы хотите знать, кто уже отказался?

– Да.

– Ничего не получится. Вы – первый и, надеюсь, единственный на сегодня кандидат. Я навел определенные справки и много чего передумал, прежде чем из всех предложенных кандидатур остановиться именно на вашей.

– Спасибо, конечно, за доверие… Только интересно, чем оно вызвано?

– Очень просто. – Заруба налил по второй. – Я собрал о вас много отзывов и характеристик. Различных. Положительных и не очень. Так всегда бывает, когда ищешь сведения о неоднозначном человеке. Из всех мне одно понравилось. Один из ваших коллег сказал: «Виталик Мельник мог бы далеко пойти, только ведь он такой, что и черта не боится. Когда ему что-то нужно, напролом прет. У нас таких не любят». Учитывая то, чем я предлагаю вам заниматься, без человека, который не боится черта, мне не обойтись.