Год на Севере

1

Аглечкой - английская эскадра, осуществлявшая блокаду Беломорского побережья в период Крымской войны 1853-1856 гг.

2

Они успевают в эти два месяца нажить пуда два сала, и это сало чистое, лучшее в сравнении с салом стариков; у тех оно бардовато, т. е. мутно.

3

Для этого промысла употребляются особого рода небольшие лодки, называемые «осинками». Делают их вчерне, т. е. выдалбливают в деревне Березнике, вверх по реке Мезени, но приспособляют к делу уже на месте. В этом случае обыкновенно обшивают их еловыми досками; делают два набоя, внутрь кладут опруги (строганые палки пальца в два толщиной) и прошивают стяжками для того, чтобы не попортилась осина. Снизу пришивают три креня (планки) для удобства перетаскивания по льду. Кренья эти бывают еловые и сосновые. На устинском промысле идут в дело осинки длиной до Засажен и около 1 сажени ширины; на Кеды идут осинки поменьше (2³/₄ саж. длиной и около 2 арш. шириной), потому что туда берут и самой провизии поменьше. На устинских промыслах, самых богатых, собирается таких осинок штук до полутораста; на каждую из них приходится пудов до 50—70.

4

Называются они так оттого, что вся провизия, взятая для них, носит обыкновенно название ужны.

5

Т. е. не ради кожи: кожа не составляет цели промысла. Харавина — шкура убитых зверей — идет в продажу за границу и в Россию для ранцев, для обивки дорожных погребчиков. Здесь ее стелют нередко на оленьих санках; в просвещенных городах видим на ученических ранцах.

6

Из более замечательных случаев этого рода памятен архангельскому народу особенно тот, который случился в 1839 году на Терском берегу. Тогда убиты были варзужанами (жителями сел Варзуги и Кузомени) целые тысячи зверей, принесшие им в три дня барыша на 30 000 руб. асс.

7

Водится и на Печоре. Похожа на навагу. Сушеную рыбу эту кладут там на упавшего в судорогах от падучей болезни. Там тоже ее не едят.

8

Все нехитрое устройство ламб основывается на том, что редкие из торосов не сопровождаются измельченным льдом, называемым шугой. Если от давления ноги мелкие льдинки, плавающие по воде, тонут, то достаточно размеренная быстрота передвижения ламб широких и плоских задерживает скорость погружения. Конечно, при этом необходимы крайняя опытность, главное — смелость, а еще более огромное присутствие духа. Часто слегка нарушенный баланс при самом первом скачке на шуту, часто ламбы задевают за льдину, и тогда смерть неизбежна: несчастный смельчак падает прямо в воду и затирается ближайшим льдом на века вечные.

9

Скажем несколько слов о Моржовце — самом ближнем к Мезенскому берегу острове. Весь он гранитного строения с толстым пластом тундры, покрытым ягелем (оленьим мхом). Остров этот лежит к северу от Воронова Носа, при выходе из Белого моря в Ледовитый океан, в 28 верстах от берега. Форма его овальная, окружность около 40 верст. На нем текут две речки с пресной водой, Золотуха и Рыбная, и стоят дваозера также с пресной водой. Лес не растет здесь, жилья нет, кроме смотрителя и прислуги на маяке, выстроенном между 1832 и 1841 годами. В середине прошлого столетия, когда Мезень вела заграничный торг лесом, жили на южном краю острова лоцманы по найму лесной компании. Лед показывается у берегов Моржовца обыкновенно в начале октября, бродячие же торосы в начале ноября, и тогда прекращается всякое сообщение острова с материком. В мае сообщение это опять начинается и производится обыкновенно через посредство казенных судов, имеющихся при маяке. Не принося никакой прямоположительной пользы за бесплодьем, безлюдьем остров Моржовец весной служит спасительным пристанищем для весновальщиков, которых ежегодно, и не один раз, приносит сюда на льдинах.

10

По наблюдениям г. Рейнеке, песок во время отлива осыхает в этих местах на 30 сажен, а возвышение прилива доходит до 31/2 футов.

11

Появление в Двине стерляди весьма правдоподобно объясняют тем, что она зашла сюда из Шексны через канал Александра Виртем- бергского и осталась в реке по закрытию его. То же самое явление замечено еще в г. Вычегде (Вологодской губ.), где в реку его имени попали стерляди из Камы, через Северо-Екатерининский канал. Прежде этой рыбы там вовсе не было. «Жители, незнакомые о этой рыбой, — пишет в своем «Дневнике» Вас. Ник. Латкин, напечатанном в «Зап. Геогр. Общ.», (кн. VII, 1853 г.), — бросали ее, считая нечистой, но скоро поняли, что стерлядь лучше семги, и принялись ловить ее сетями, чаще самоловами. Количество стерляди не уменьшалось, а увеличивалось с году на год, так что в последнее время налавливают ее много, часто весьма крупной, в ³/₄ аршина и более. Вероятно, мутные воды Вычегды дают ей много питательных веществ: она быстро развелась в этой реке, поднявшись до самой ее вершины и по некоторым притокам (в р. Сысоле стерляди, однако, вовсе нет)». Простой народ (рассказывают в Холмогорах) считал ее также поганой рыбой, и потому за бесценок продавал любителям из чиновничьего и купеческого люда в Архангельске. Теперь, впрочем, и простонародье нашло в ней вкус и цена на рыбу поднялась до 2 рублей серебром, за самую, впрочем, крупную (в Усть-Сысольске в первое время она, живая, стоила от 3 до 5 коп. за фунт). Мне передавал за достоверное, как самовидец, холмогорский исправник, что в с. Лявли крестьяне позвали священника, заказали молебен, просили кропить св. водой чудище, которое, может, наслано Божьим произволением на погибель всей прочей рыбы. «А что это за рыба? — чешуи на ней нет, без шубы какая же рыба живет? Что это у ней за бляхи на спине и что это за поганое рыло? Отойди от нас всякая нечистота! Спаси Господи и помилуй от всякого дьявольского наваждения!» В настоящее время дошло уже до того, что объявления столичных рыбных лавок хвастливо зазывают покупателей на «двинскую стерлядь», очень маловкусную. В Архангельске на моих глазах за ужином съели всю разварную семгу, а от стерляди какой-то любознательный урвал один лишь кусок, очевидно, на пробу.

12

О происхождении названия этого острова, по народным преданиям, я имею случай говорить в IV главе этого тома: «На шкуне».

13

Считаю нелишним объяснить здесь значение поморских слов, употребляемых для выражения известного состояния воды в приливах и отливах. Вот весь порядок этих замечательных проявлений жизни Белого моря на поморском наречии, всегда метком и оригинальном. Начало прилива, и именно тот короткий момент, когда вода как будто задумается и стоит неподвижно, не подаваясь ни вперед, ни назад, поморы зовут куйпогой и куйпакой (значение этого слова в некоторых случаях переносится и на осыхающий после отлива берег морской). За куйпогой вода заживет, т. е. начнет прибывать, сполняться, и все остальное время прилива носит уже название полой, прибылой воды. Прилив кончается: вода кротеет, течение ее делается тише, она вскоре сполнится и через шесть часов от начала прилива будет полная вода: затем она дрогет и начинает западать (убивать) — и все следующее после того время отлива имеет одно общее название сухая, малая вода. Таким образом, опять через шесть часов будет куйпога и немедленно следующее за нею начало полой воды, и т. д. Неправильностями в одновременном появлении приливов и отливов объясняют несчастья, случающиеся с беломорскими судами во время их плавания.

14

Сувоем называется то место в воде, где она крутится и клубит от двух встречных течений, когда полая вода пойдет на малую, или же когда обе воды встретятся: полая с убылой.

15

В Архангельском Поморье, можно сказать, нет ни одного селения, где бы нельзя было встретить рукописных списков этого замечательного сочинения, известного более под заглавием «Истории о отцах и страдальцах соловецких». Еще большим уважением и известностью пользуется «Соловецкая челобитная», сделавшаяся основными догматическим сочинением, опорой во всех спорах староверов и вызвавшая со стороны православных целые сочинения в ее опровержение.

16

Об Израиле я уже имел случай рассказать в сочинении моем «Сибирь и каторга».

17

Заимствовано из рассказа г. Колчина в «Русской старине», декабрь 1887 г., стр. 591—599.

18

Около села Надвоицы добывалось когда-то золото, выламывалась также слюда, которая и была в свое время употребляема для военных судов, строившихся в Архангельске.

19

Ярус — рыболовная снасть для ловли трески и палтусины.

20

Автор был из ссыльных.

21

Удобные, закрытые от ветров океанские губы, по берегам которых промышленники становятся станами в избушках.

22

Роить, свежить рыбу — чистить и приготовлять к посолу.

23

Жерди на елуях — козлах.

24

Тряску трясти — осмотреть ярус и снять с него зацепившуюся на крючьях рыбу.

25

При наряде покрута соблюдаются обыкновенно следующие правила, везде общие для каждого поморского селения. Крутятся в пай обыкновенно четверо: кормщик, тяглец, весельщик и наживочник. Последние трое называются рядовыми и отдаются в полное распоряжение кормщика. От кормщика требуется верное знание местностей всего спопутного Белого моря, а тем более океана и всех его становищ, уменье метать снасти (яруса) и способы стряски, осола рыбы, знание воды, т. е. времени морских приливов и отливов и, наконец, лучших мест для лова. Добытый промысел делится на три части: две поступают в пользу хозяина, крутившего народ, за его снасти и суда; остальная треть добычи делится поровну между четырьмя работниками. Кормщик, сверх того, получает на свой пай половой от хозяина, то есть еще ровно половину того, что ему досталось из третьей части по разделу, и сверх того награду, так называемый свершонок, от 50 и до 5 руб. сер., смотря по способностям своим и по тому, как богат был промысел. Это последнее обстоятельство зависит естественно от расторопности самого кормщика и добросовестности в работе остальных троих его товарищей. Зуйки — мальчики — не получают на свою долю ничего, кроме мелких, незначительных подарков и возможность с малолетства приурочивать себя к трудным и дальним работам на тресковых промыслах.

26

Вся дорога им от дому до цели похода стоит обыкновенно не больше 9 целковых, далее, пожалуй, и со всеми непредвиденными расходами.

27

Эти норвежские местечки на языке поморов превратились в Омарфистп, Васин и Варгаев.

28

Финнманы — живут в трех торговых крепостцах: большом и малом Вадзэ, в Несби и в селениях при Варангском заливе океана: Нявдеме, Пазе и Ровдиной. Образ жизни, одежда, язык и нравы ничем почти не отличаются от русских лопарей, но зато финнманы несравненно богаче последних количеством голов рогатого скота и оленьих стад. Рыбная ловля и морские промыслы значительно способствуют пополнению этого количества. Финнманы разделяются на горных (Fieldfinner) и морских (Seefinner).

29

Многие лопари приучились в последнее время к русским кафтанам, при которых носят ныне и картузы с козырьком, по летам.

30

Поной и Варзуга — две самые длинные речки Лапландского полуострова — вытекают из высокого болота, лежащего во внутренней части Лапландии. Внутренность эта мало обитаема.

31

Молодая семга называется тиндой; она нарождается и вырастает выше порогов, мелка и безвкусна.

32

Веревок две: верхняя называется ихома — потоньше, нижняя — гораздо толще — зовется пуденица.

33

Некоторое сходство с гольцами имеет рыба палья, вылавливаемая в Онежском озере и в озерах Кольского полуострова.

34

Поморским берегом, или собственно Поморьем, на языке туземцев, называется западная часть Онежского залива между двумя уездными городами губернии: Онегой и Кемью. Дальше поморы мезенские и терские обыкновенно зовут этот берег Кемским. Мы следуем первоначальному названию этого берега по той причине, что поморцами, поморами называются исключительно обитатели Кемского берега.

35

Известный обычай сохранять за каждым лицом уличную насмешливую кличку в смысле приватного прозвища, более употребительного, чем по отчеству и фамилии, распространен во всей России, не исключая Сибири. В Архангельской губ. он известен под оригинальным названием «уличного устава», что и соответствует прямо термину казенных бумаг, взятому из латинского языка (privatus). Так же точно такие же вторые прозвища сохраняются за селениями, помимо их официальных названий.

36

Вот его сравнительная величина с прочими самыми большими озерами в этом глухом и далеком северо-западном углу Великороссии: Ковдозеро в длину 80, в ширину 40 верст; лапландское Имандра в длину 80, в ширину 30 верст.

37

Основательницы женского монастыря на р. Лексе. От Данилова мужского скита езды сюда 8 верст — по р. Выгу до слободы Сергиевой, а от нее столько же верст по адской колесной дороге, засыпанной крупным булыжником и пересеченной речками и озерами почти на каждой версте.

38

Годы судов у поморов выражаются водами. Ладья, прожившая три года, называется ладьей на четвертой воде.

39

Лопари вместо шняк на мурманских промыслах употребляют так называемые тройники, управляемые тремя лопарями на шести одноручных веслах. Тройники бывают длиной от 3 до 4 саженей и строятся хозяевами обыкновенно около их летних веж. Шняки стоят в Коле от 20 до 30 руб. серебром.

40

Еще строят так называемые торосные карбасы — небольшие ладьи, на которых возили почту из Кеми к Соловкам. Суда эти названы торосными потому, что они при легкости своей приспособлены на ледяные торосы. Теперь они становятся заметной редкостью по причине той опасности, которая сопровождает всякую перевозку почты зимой по бродячим льдам между монастырем и Кемью.

41

На Двине есть еще двойки, но это не что иное, как двухвесельные лодки и плотницы, т. е. деревянные плавучие пристани для гребных судов.

42

Помор, сообщивший мне все эти сведения, знал больше сотни норвежских слов и, между прочим, счет, который он понимал так: 1 — ин, 2 — ту, 3 — фири, 4 — фире, 5 — фэм, 6 — сексе, 7 — сью, 8 — ота, 9 — ние, 10 — тие, 11 — ельве, 12 — толве, 13 — фретин, 14 — фюртин, 15 — фэмтин, 16 — сестин, 17 — съюстин, 18 — аттин, 19 — нэтин, 20 — тювэ, 21 — тювэ-о-ин, 30 — три- деветь, 40 — фюртин, 50 — фемоти, 60 — сексати, 70 — съюати, 80 — атати, 90 — ниэти, 100 — гундер, 1000 — тюсин. Монеты есть-де у них больше бумажные, золота не встречал, серебра (спэнсин) довольно, хотя-де и своего счета: урта — 30 коп. сер., полурта — 15 коп. сер., половина спэнсина — вальковы. Бумажные деньги моему давнему ходоку и торговцу в Норвегии — честному и толковому кемскому промышленнику, попадались на глаза в 21/2 руб., в 5, в 25 руб., по сравнительной ценности с нашими деньгами, считая эту ценность на серебро. Хотя в то время и опять-таки торговля производится на мену — вара фор вара, говоря выражением искусившихся в познании норвежского языка наших толковых поморов.

43

По свидетельству одного норвежского писателя, в желудке выкинутой на берег касатки найдено более 600 тресок с многими птицами и громадой не изгнивших еще сельдей. Такой же точно случай недавно повторился в нашей Коле.

44

Печорская зельдь — не настоящая, впрочем, сельдь и хотя посоленная подобится вкусом сельди, но далеко уступает в достоинстве. Зельдь эту солят в Пустозерске, очищенной от внутренностей. Вообще печорский народ потрохами рыбьими дорожит, потому что эти внутренности, вываренные в кипятке, сверху дают отстой жира, заменяющего здесь масло, которое вообще там редкость. Между тем воикса эта у печорских жителей от привычки сделалась лакомой и вкусной приправой ко всевозможным родам кушаньев. Кашу, как известно, печорцы по милости чердынских купцов едят.

45

Кемские сельди, например, сухи и, вероятно, потому, что там на дне моря в изобилии наметано так называемой няши (т. е. илу).

46

Солят разрезанными в предварительно приготовленном соленом рассоле. Резать стараются живыми. В Ковде, за недостатком соли раз вся сельдь протухла.

47

Каждая сельдянка заключает в себе с небольшим пуд (1 пуд 10—12 и 15 фунтов) соленых сельдей.

48

В 1703 г. при основании Петрозаводска под именем Петровского завода, на крестьянах Сумского острога лежала повинность, обязывавшая отправлять там разные работы — с 1706 г. по сентябрь 1714 г., когда эта повинность заменена была взиманием в казну 2000 руб. (не внесшие отбывали работу на заводах).

49

Во время холеры 1848 г., с.-петербургский купец М. Г. Башмаков, уроженец Сумского посада, располагал на свой капитал устроить в Сумском посаде богадельню и кладбищенскую церковь. Но холера, к счастью, была здесь не сильная. Башмаков, однако, не переставал благодетельствовать месту своей родины. Он выдавал на беднейших жителей ежегодно по 200 руб. сер., через свою сестру, жившую в посаде. Он же пожертвовал навсегда 10 000 р. асе. для содержания, процентами с капитала, приходского училища, с учителем и законоучителем. Сумское общество к этому капиталу прибавило от себя ежегодных 42 руб. 86 коп. сер. и сверх того нанимает сторожа.

50

Нынешняя таможенная застава учреждена в 1834 году для очистки пошлин с товаров, привозимых в Суму прямо из Норвегии.

51

Зимний путь для товаров, отправляемых на шунгские ярмарки (за 202 версты, два раза в год — в начале января или конце декабря и в начале марта), несколько сокращенные (впрочем, не больше 10 верст), и идет несколько иначе, хотя и предпочитают ехать по льду, чем по тайболам и гранитным, оголенным ветрами горам. В тех местах, где лед на порогах худ, делают объезды берегом. От Повенца до Шунги (на 47 верст) едут сначала 17 верст по р. Повенчак и потом на следующие 30 до села через губу Онежского озера. В летнее время и в крайних случаях необходимости сумляне отправляют товары свои из деревни Сороки по реке этого имени на малых карбасах до деревни Выгострова. Отсюда по р. Выг (70 верст), на которой по причине порогов (два больших — Зололец и Маточные) перетаскивают кладь с великим трудом через низменные мыски саженей до 50 шириной. Тоже встречается и дальше у Войцкого падуна (где р. Войца падает в Выг почти отвесно с высоты 3 саженей). Здесь из мелких карбасов сороцких, поднимающих грузу не более 15 пудов, перекладывают его на большие, поднимающее до 150 пудов. Около устья р. Телейкиной этот путь сходится с богомольческим, хотя и не слишком выгодно для провожающих кладь. Они у этой деревни по причине мельницы, должны переносить товар свой в другие карбасы, выставляемые выше плотины. Не доезжая 10 верст до города Повенца кладь везут уже на телегах. Путь этот первым совершил в 1822 г. кемский купец Дружинин, говорят, в две недели, хотя теперь и тратят на него не более 5 дней, и, в крайнем случае, при непогодах — 8. При этом надо заметить, что цена за провоз в Повенец дороже, чем на обратный путь, который по большей части совершается вниз по течению, стало быть, скорее (в 4 дня) и сподручнее, легче. Не лишнее также упомянуть, что архангельский купец Пашин сделал, в 1835 году, первую попытку отправить беломорские промыслы прямо морем (кругом Норвегии) в Петербург. Судно его со всеми рабочими погибло у Вердена. Только нескольким кемским шхунам и ладьям удалось попасть в столицу после.

52

По более достоверным письменным свидетельствам видно что царь подарил кормщику свое мокрое платье, даже до рубашки, выдал 5 руб. на одежду, 25 руб. в награду и навсегда освободил от монастырских работ. О последующей судьбе Антипа Панова народное предание повествует следующее: царь Петр, подаривши Антипу свою шляпу, даровал ему вместе с ней право бесплатно пить водку везде, во всех царевых кабаках, во всех избах, где бы и кому бы ни показал он эту шляпу. Панов этим лакомым правом не замедлил воспользоваться и неустанно злоупотреблял им до такой степени, что, наконец, опился и умер от запоев.

53

Я был на этих местах и только по указаниям рассказчика можно с трудом различить уцелевшие признаки царской пристани. Груды камней действительно могли быть навалены руками человеческими. Все рассказываемое здесь происходило в 1702 г.

54

Деревушка эта — собственно Важмо-салма — лежит у проливца на юго-восточном углу Выгозера, в 27 верстах от Пулозера. Здесь царь подарил хозяину дома, в котором останавливался, кафтан.

55

Орешек, названный им потом Шлиссельбургом — Ключом-городом, и крепость Нотебург при устье Невы.

56

Крестьянином Сумской веси назван он в Двинских записках и Антипом Тимофеевым в грамоте архиепископа Афанасия к соловецкому архимандриту Фирсу от 18 июля 7202 (1694) г.

57

За трапезой царь заметил, что никогда так приятно и сытно не ел, как здесь. «Это оттого, — отвечал архимандрит Фире, — что наша пища и питие приготовляются с благословением и окроплением святою водою» — как свидетельствует об этом случае автор описания Соловецкого монастыря архимандрит Досифей.

58

Между этими милостями, архимандрит Досифей упоминает о 200 пудах пороха, выданных монастырю из казенного заготовления в городе Архангельске. Монастырь тогда же препроводил к царскому двору девять живых нерп.

59

Змей на всем западном берегу Белого моря очень много, но зато лягушек нигде не видно, в особенности севернее Кеми.

60

В селе Шуе сохранился еще обряд разлучения с девичьей повязкой. Невеста прикладывает ее к обеим щекам и кладет на окошко, когда плачея-подголосница, девушка, которую обыкновенно сажают на стул, поет заплачку: «Брошу я за светло окошко косяще-то, — пусть повырастет сад — винограды зеленые, обрядится чужа дорога круглоскатна жемчужинка на сад — виноградье зеленое. Позабудем младу касатку-голубушку». Впрочем, у заплачек этих конца нет; так, например, в селе же Шуе плачется невеста и о том, что матушка дернички сошила (вязаные шерстяные нарукавники), — тепло в них было рыбу ловить.

61

На Никольской горе находится кладбище.

62

Архангельске дружки замечательны тем, что в числе своих атрибутов они снабжаются колокольчиками. Их они не выпускают из рук и, куда бы ни пошли, равномерно побрякивают. Этих дружек не следует смешивать с «дружком» (он же и «вежливый клетник, знапич», у карелов — «подвашка»), который есть не кто иной, как знахарь, охранитель свадеб от лихой порчи. Перед свадьбой он осмотрит все углы и пороги, пересчитает камни в печах, положит на пороге замок, подует на скатерть брачного стола, пошепчет над одеждой молодых и конской сбруей, даст к шейному кресту подвески, «испортят злые люди, и от чирьев не отвяжешься». Этот руководитель, оставшийся в наследство от старинной Новгородчины, объясняет нам, почему в былинах Древней Руси скоморохи, занимавшиеся также знахарством, величаются людьми «вежливыми и очесливыми», как в песне о новгородском госте Терентьище.

63

Беломорские калачи, глухие кулебячки, вроде московских сгибней с солеными сельдями, из ржаного и пшеничного теста.

64

На реке Пинеге, далеко от Белого моря, при этом вводится еще такой обычай: когда молодую закрытую приведут от венца и отец женихов станет поднимать покрывало, — она не дается. Ее хлопают по лбу ковригой и сулят денег, жита, нарядов. Она все упирается. «Вот, — говорит отец, — дам тебе сына своего». Тогда уже невеста опускает фату.

65

Путики — это одно из тех зол, которое когда-либо должно же получить свой конец. Путик — лесная тропа, иногда больше 50—100 верст длиной, по которой расставлены силки, сетки, кулемки и другие смертоносные орудия для птиц и лесного зверя (см. дальше).

66

Здесь в сообщении князя неточность: Грибоедов был награжден этим орденом 2 степени за переселение армян из Персии в Россию.

67

Бобры теперь там замечательная редкость.

68

Каюк — грузовое судно, крытое двускатной крышей, снаружи высмоленное, длиной от 8 до 12, шириной от 3 до 5 саженей; в корме — каюта; вершина носа загибается внутрь судна. Суда эти ходят и против течения на парусах и бечевой (редко, впрочем); в море не пускаются. Грузу поднимают они от 6 до 9 тысяч пудов.

69

Поплавня — крестообразно сделанный из палок поплавок, к которому привязывается длинная, до 200 саженей, во всю ширину реки сеть и который оставляется на одном берегу реки. Сеть эта, у которой наверху поплавки из бересты, а внизу кибаса — каменные якорьки — постепенно выметывается из лодки к другому берегу и принимает вид вогнутой линии, подаваясь вперед по течению. Когда вся сеть будет выброшена, тогда едут с ней с версту по течению и потом медленно заворачиваются, выбирая сеть в лодку. Рыба обыкновенно, проходя, вязнет в ячеях, величина которых несколько меньше середины тела рыбы, бьется и тем дает знать о месте нахождения. Заметивши ее в воде, и обыкновенно для того, чтобы она не выбилась и не ушла, достают ее оттуда железным крючком, вонзая его в бок. С неводом та же история, с той разницей, что неводом ловят в меньшем участке реки, а не во всю ее ширину. При неводе успех ловли зависит от того, чтобы возможно быстрее загребать, перегибая невод к береговой стороне. Береговой конец — без поплавни, его держит на берегу работник. Их требуется до пяти человек, чтобы могли бороться с бурями: они высоко вздымают волны Печоры, а лучший лов все-таки в ненастное ветряное время, в бурную, темную ночь.

70

В Усть-Цыльме, между прочим, проявился местночтимый святой. Зовут они его Иваном Постником, и на могилу его, верстах в трех от селения, ходят в июле совершать панихиды. Здесь под лиственницами стоит деревянный гроб отшельника, который выходил из своего уединения в слободу, ходил по домам, когда вздумает и всегда нечаянно, толковал подолгу и помногу. Ни от кого не принимал за то никакого угощения, никаких подарков и не сказывал, где живет. Однажды выследили его, но в то же время видели, как он встал на коленки и остался недвижим. От воззрения грешников скончался, и уже над мертвым соорудили гроб, который существовал в том же виде и в наше время.

71

Несколько слов о наряде устьцылемок. Девушки выпускают из-под платка, вышитого золотом, косу с гайтаном по спине; по праздникам вместо гайтана вплетают яркие ленты. Сарафаны праздничные от подбородка до подола спереди обшиты пуговицами; колодки у башмаков на подошве проколочены гвоздями. При повойниках (кокошниках-сороках остроугольных) употребляют золоченые подзатыльники. Вместо гайтана на кресте, богатые девушки и женки по праздникам употребляют широкие серебряные цепи, переходящие по наследству из рода в род и тщательно хранимые. Лент в косы наплетают иногда аршин до десяти. Серебряные перстни и меховые шубейки с куньей, лисьей и беличьей опушкой еще в моде. Но всегда и у всех, если не по сарафану, то по рубашке, надет пояс, и потерять, подарить или забыть его, по староверскому поверью и обычаям, значит накликать на себя всякого рода несчастья.

72

Из особенно распространенных болезней — икота у мужчин и у женщин в одинаковой мере. Против оспы и горячки нет никаких средств.

73

По мнению старообрядцев, в нынешнюю — восьмую — тысячу лет (от сотворения мира) непременно должно ожидать пришествия Антихриста, который-де уже и народился.

74

Это были, как известно, кроме муромского протопопа Аввакума, симбирский Никифор, распопа Лазарь и старец Епифаний. Аввакум до Пустозерска сослан был — как известно — в Мезень с семейством; ему оставили сан протопопа, но запретили служить. Здесь он распространил свои мнения и отсюда писал грамотки к друзьям своим в Москву, Боровск и другие города; наконец, начал писать окружные послания и называть себя рабом и посланником Иисуса Христа, протосингалом российской церкви. В 1665 году его вывезли на Москву и после нового суда и различных мытарств прислали в Пустозерск. Семейство его, состоящее из жены Настасьи Марковой и двух сыновей, сослано были в Мезень и жило лет с тридцать. Старший сын Иван десять лет жил дьячком у Богоявленской церкви в Окладниковой слободе: тем и семью кормил. Когда князь Василий Вас. Голицын ехал в ссылку в Пустозерецкий острог и жил в Мезени четыре года (ладья разбилась), он зазнал семью Аввакума и ходатайствовал для нее о свободе в Москве у брата своего Бориса Алексеевича Голицына. Ходатайство было уважено: Аввакумово семейство было освобождено и возвратилось в Москву около 1680 г. В Москве они купили собственный домик, благодаря пособию сочувствовавших заслугам отца их и собственным их страданиям. Здесь сын Аввакума Иван был заподозрен в расколе, судим и осужден. Его приговорили сослать в заточение в Кириллов монастырь на Белоозеро, но Иван, будучи в с.-петербургской (Петропавловской) крепости за караулом, умер 7 декабря 1720 г.

75

Для него, как и для его товарищей по заключению, поставлены были особые 4 острога, с избой внутри и с тыном кругом в 10 саженей квадратных величиной, как видно из царского указа, присланного в Ижемскую слободку в 166 г. (1658). Приставом у заключенных был стрелецкий сотник Федор Акишев.

Свободы Аввакуму с товарищами на все те четырнадцать слишком лет, которые провели они здесь, было дано настолько, что они могли писать к своим друзьям и единомышленникам до рокового дня казни «огнесожжением в 1 день апреля и великой пяток в 189 г. (1681)». Аввакум на досуге в особенности много поработал Аввакум здесь, между прочим, написал свою автобиографию в виде послания к своему духовнику иноку Епифанию — в высшей степени любопытное сочинение, как по авторской откровенности, так и по приемам изложения. Это один из выдающихся памятников письменности XVII века, не имеющий себе равносильных соперников по языку изложения. Все мертвые формы книжного языка здесь заменены формами обиходного, и повесть, веденная простым разговорным способом, драгоценным для изучающих сущность и тонкости родного слова. В этой повести, впрочем, протопоп немного говорит о своем заточении, свидетельствуя лишь о том, что полуголова Иван Елагин, приехавши с Мезени, взял у них сказку, в которой сказано было: «Мы святых отец преданье держим неизменно, а палестинского патриарха с товарищи еретическое соборище проклинаем». «И иное там говорено многонько и Никону, заводчику ересем, досталось небольшое место. По сем привели нас к плахе, и прочет, назад меня отвели, не казня в темницу. Чли в законе: «Аввакума посадить в землю в сруб и давать ему воды и хлеба». И я супротив того плюнул и умереть хотел не ядши, и не ял дней с восемь и больше, да братья паки ясть велели». В одном месте сам протопоп сознается, что написал к царю два послания «первое не велико, а другое больше» (о них говорено выше): кое о чем говорил, сказал ему в послании и богознамения некая показанная мне в темнице». Не успел Аввакум упомянуть лишь о третьем роковом, решившем его участь послании, посланном уже к царю Федору. Оно отличается обыкновенным протопопу характером: смеси самоунижения и самоуничтожения с заносчивостью и хвастливостью, но превзошло прочие послания неприличной и дерзкой фамильярностью, доведенной до преступных крайностей. Он до конца остался верен себе в борьбе с противниками, не сдерживаясь в обвинениях и открыто доходя до колких насмешек и грубых ругательств. Обращаясь к боярам, Аввакум говорит: «Отступникам до вас дела нет. Говорите Иоакиму-патриарху: престал бы от римских законов. Дурно затеяли, право. Простой человек Яким-от. Тайные тешиши, кои приехали из Рима (греки), те его надувают аспидовым ядом. Прости, батюшко Якимушко, Спаси Бог за квас, егда напоил мя». Обращаясь к царю, пишет: «А что царь-государь, как бы мне дал волю, я бы их (врагов), что Илия- пророк, всех перепластал в един день; не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю...» Хотелось ему, чтобы новый царь уничтожил новое церковное устройство и угрожает ему: «Бог судит между мною и царем Алексеем. В муках он сидит, — слышал я от Спаса. То ему за свою правду». Мера московского терпения переполнилась, и законное возмездие, по обычаям и приемам того времени, закончилось пустозерским трагическим событием.

76

Китоловные промыслы, как уже давно известно, производились преимущественно в западной части Северного океана в 1786-м и следующих годах около Шпицбергена. Петр Великий, указом 1723 г., повелел устроить Кольское китоловство на счет казны; при Екатерине I указ этот приведен был в исполнение: в 1727—1751 гг. три китоловных корабля под управлением голландцев, ежегодно выходили в море, но поймали только 4-х. Обвиняли иностранцев в подкупе и, кажется, справедливо. Граф А. Р. Воронцов пробовал деньгами своими оживить этот промысел, но неудачно: 11 китов легко ранено, но ни одного не убито. В 1805 г. Румянцев, министр коммерции, отправил корабль для той же цели, но корабль этот был сожжен и взят каким-то крейсером под французским флагом при первом выходе своем в океан из Кольской бухты. Киты эти из породы кашалотов. На Новой Земле также производилось китоловство голландцами (доказательства — салотопенные ямы, видные до сих пор). Неудачи в подобном предприятии обыкновенно приписывают неловкости промышленников, не получивших никакого навыка, и дурно выкованным гарпунам, которые или ломались, или скользили и выскакивали из добычи.

77

Омули (Salmo autumnalis) очень похожи на сига: голова острая, нижняя челюсть длиннее, спина желобоватая: впрочем, вкуснее сига, разнится от последнего только по наружному виду: клеек — чешуя омулей мельче сиговой, на боках черные точки; продаются солеными, но большей частью известны всем мерзлыми, от 2 до 5 ф. весом. Сейчас выловленные дают превосходную икру. Омули не речная рыба: они приходят в Печору также из моря, большей частью в первых числах августа. Ловят их сетями и поплавнями, какие употребляются в Усть-Цыльме для семги, с той только разницей, что семужьи поплавки плетутся из конопляных ниток, а омулевые из льняных, и потому эти нитки (подвяз) потоньше. В омулевой поплавне ячеи шириной в 3 и 4 пальца, сложенных вместе. Для лова сигов употребляют так называемые пущальницы (пуск ставушки) в 30 саженей провязи (длины) и 15 на саду (глубины); внизу хобота (мешка) приделывают каменницы (камни) на веревочках, наз. «катушница» и «тряпичка» на расстоянии один от другого сажени на 11/2; наверху к тетиве (веревке) привязывают поплавки — берестяные трубки, наз. торорушка. Пущальницы употребляют чаще по зимам, опуская их в проруби и привешивая к шестам, положенным поперек, только около Пустозерска. Летом ставят на отмелях на кольях, вбитых в дно реки или озера. В других местах пущальниц я не встретил, да, говорят, и нет их.

78

Впоследствии лично удалось мне проверить сообщенные стариком сведения: образ значительно потускнел от времени и хотя хорошо видны были лики, но надписи разобрать не было никакой возможности. Первое показание его о том, что старинные бумаги все сгорели, также, к несчастью, оказалось справедливыми. Впрочем, Озерецковский, еще в 1773 году, уже не нашел их.

79

Некоторые города Архангельской губернии имеют туземные старинные названия: сам Архангельск повсюду называется просто Город, Пинега — Волок, Мезень — Большая Слобода, Усть-Цыльма — Малая Слобода. Города Холмогоры и Шенкурск до сих пор соседние жители зовут Посадом и в то же время этим же именем называют, в виде собственного, многие села и деревни. Точно также неправильно зовут погостами те селения, которые давно уже стали селами, т. е. к церкви и домам причта присоседились вольные выселенцы, как, например, в селе Благовещенском, Шенкурского уезда, известном большой ярмаркой.

80

11-я ода Ломоносова: «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния». Изд. Смирдина, том I, стр. 30.

81

Горелые чады (по-туземному названию) — одно из физических явлений, случающихся на Новой Земле при ужасных раскатах грома, сопровождаемых при этом горьким, удушливым, густым дымом, чадами, покрывающими все прибрежья. Бывают они, обыкновенно, при продолжительно-покойной летней погоде.

82

Ловля гольцов и ленной птицы: гусей, уток, гагар в большом количестве производится на острове Колгуеве (см. ниже: «Остров Колгуев»).

83

В черном морже, водящемся в Карской губе, сала — не более 10 пудов; в сивом, живущем в Студеном море, несколько больше черного. Но обе эти породы моржей на Новой Земле — редкие гости. На Костином Шаре водятся моржи с особенно большими клыками. Старики помнят и свидетельствуют, что когда-то моржовое юрово забралось в Печору, вверх верст на 200.

84

Стрельная — легонькая лодка, которую удобно могут нести на плечах два человека; это едва не челнок по величине своей. Иногда при этом промысле употребляют и карбасы с нашвами или набойками (фальш-бортами).

85

Носок, кутило, спица, — род копья, рогатины с довольно значительной зазубриной (хвалят карельской работы). При этом оружии необходимы также окованные железом березовые дубины. К носку привязывается, обыкновенно, хвостик или трос — длинный ремень саженей в 50 из моржовой же кожи. На другом конце этого троса привязывается бочонок ведер в десять, называемый баклажкой, набитый вплоть обручами, для того чтобы зверь не мог разбить его своими клыками.

86

Большого калибра винтовки, необыкновенно тяжелые, сделанные аляповато доморощенными способами в деревенских кузницах и потом уже выверенные самими владельцами. Это безобразное оружие в руках опытных поморских стрелков имеет поразительно-дельное применение. Редкий заряд, как известно, промышленник пускает мимо. В моржовку идут большие пули, которых приготовляют из одного фунта только десять. Моржовки сильно отдают, но «сгоряча-де не слышим этого, — говорят поморы, — пока не засаднит щеку. Да на это на все мы не взираем...».

87

В зашейке у моржа отверстие величиною, говорят промышленники, в трехкопеечную медную монету. Сюда преимущественно и стараются угодить для того, чтобы успех был вернее. Никогда не случалось, чтобы убивали моржа при этом до смерти; прямая цель здесь — сильнее поранить его, а главная — иметь на кутиле, т. е. почти в руках.

88

Заколки эти делаются всеми артелями съехавшихся на Новую Землю промышленников, и большей частью летом и осенью, когда звери на местах, т. е. когда они для совокупления выползают на берег. Удача заколки и успешные результаты ее зависят непременно от того, чтобы звери возможно дальше заползали на берег. Иначе успех довольно сомнителен и на заколке не может быть поколки. Точно так же не могут быть удачны нападения на зверя поздней осенью, когда промышленники рискуют встретить на возвратном пути к берегу намерзший тонкий лед, по-здешнему нылас, между которым протолкаться с карбасом — нелегкое дело. Когда же моржи не спят наледицей, или на местах, тогда принимают их на хитрость: выбирают льдину ропачистую, т. е. высокую и негладкую, и за ее ропаками прячутся в лодке. Лодку эту подводят к моржовой залежке так близко, чтобы можно было через эту льдину стрелять из моржовок, нередко в упор.

89

К сожалению, положительные факты доказывают, что редкий год на Новой Земле обходится без подобных злоключений...

90

На реке Ижме в 100 верстах к югу от Усть-Цыльмы в 40 от Печоры в 62 от устья р. Ижмы.

91

Мезенская тундра называется Канинской на Канином полуострове, Тимайской между Чешской губой и Печорой и Большеземельской между Печорой и Уральским Камнем. Там, где болот нет и являются моховые пастбища, тундра называется уже лаптою или гладью. Таковы в Тиманской тундре: Малая Земля и Морская Лапта, в Большеземельской: Воронова Гладь и Колвинская Лапта.

92

Родов самоедских, как известно, шесть: 1) тыссый(около Пустозерска, самый многочисленный); за ним 2) логей (к с.-в. от Печоры); 3) выучей (к в. от логей, ближе к Уральскому хребту); 4) хатанзей; 5) волей; 6) уанойта: Эти три последних рода живут по большей части в работниках у ижемцев.

93

Пензер, род решета, одна сторона которого вместе с боками обтянута шкурой убитого самим тадибеем оленьего теленка. Другая сторона пензера открытая и внутри имеет посредине перекладину, от которой идет к боку другая, служащая вместо рукоятки. На обеих перекладинах вырезывается по семи идольских лиц. Шкуру для пензера тадибей собственноручно очищает от жил и потом сушит ее на медленном, несильном огне. При этом деле не должна находиться инька, как существо нечистое. Палка, которой колотит кудесник в пензер, называется ладу ранец. Шапка, сшитая белью (нитками), а не оленьими жилами, по обыкновению, и украшенная по местам пуговицами, медвежьими костями, иногда теми же оловянными бляхами, называется севбопц. Колотушку-ладуранец тадибеи заменяют иногда заячьей лапкой.

94

Г. В. Иславин, автор весьма замечательного сочинения о самоедах, между прочим, вычислил барыши ижемцев при мене с самоедами следующим образом: за полпуда соли самоеды дают или белого песца, или оленью постель, т. е. за 35 коп. сер. платят 1 руб.; или за пуд муки — 3 песца, т. е. за 85 коп. сер. — 3 руб. сер.; или за три пуда масла по 7 коп. сер. фунт, берется 14 песцов, т. е. за 8 р. 40 коп. сер. — 14 руб. сер. Эти цены как бы уже установлены по таксе.

95

Замечательно, между прочим, то обстоятельство, что жители Городка (Пустозерска) дали обет не делать вечеринок по зимам и посиделок на Святках в одну из самых морозных зим, какие только когда-либо стояли в том краю. С той поры нет у них ни хороводов по летам, ни ряженых на тех же Святках. Летние холода — тоже величайшее горе: они влияют, между прочим, на сбор ягод: черники, брусники и морошки, составляющих примечательное подспорье в зимнем продовольствии: иные запасают одной морошки до 40 пудов. В холодные лета мало ловится белой рыбы, поздно приходится ставить тони и т. п. С роковой зимы и самые праздники, называвшиеся сборными, приняли иной характер. В условленный день сходятся все молиться Богу (как, например, в Пустозерске день Параскевы Пятницы, так в Виске и Оксине в Николин день). Те, у кого есть знакомые, входят в дом: пощелкают там орешков, напьются чаю, выпьют водочки, пообедают и к вечеру, гости уже восвоясях.

96

Все отъезжающие из домов в дальние промыслы носят название летняков, потому что они дальше лета не промышляют, и разбойными людьми, потому что промысел крупного морского зверя, как уже сказано издавна, слывет разбойным. Под этим именем попадается он и в старинных актах, даже времен Марфы-посадницы, Великого Новгорода.

97

Известно также, что знаменитый гагачий пух сбирается нашими поморами в гнездах, которые и выстилает птица этой пушниной. Гагачий пух имеет, впрочем, то неудобство, что худо вычищенный, в излишке пропитанный жиром, он скоро скатывается в плотный войлок. В иной год его добывали до 60 пудов.

98

Крикливая гагара (uria troile) замечательна еще тем, что дает со спины и с брюха легкие, мягкие, теплые белые шкурки, из которых туземцы делают меха для шубок, душегреек и салопов. Из шеек гагар (сизых с белыми крапинками, расположенными четырехугольником в середине) делают также род птичьего меха, употребляемого на шапки, муфты и т. п. Мех этот красив и оригинален и сверх того на дожде и снегу непромокаемый, делается еще красивее, еще чище и сизее (см. также статью: «Печорский князь»). Ее не следует смешивать с той гагаркой (вшивкой, colybus anritus), которая слышна и видна на озерах близ Северной Двины, с длинной шеей, рогастой головой и несоразмерными с туловищем крыльями. Про нее рассказывают, что будто бы, прилетает ранней весной, когда на полях и лугах стоит еще вода, она вьет гнездо на кусту и к нему привязывает его на свитой из прошлогодней травы длинной веревке. Гнездо, конечно, плавает, хотя и привязанным, и в него она кладет яйца. Когда вода сбудет, гнездо опустится на сухую землю.

99

Новодвинскую, расположенную в 17 верстах от города Архангельска, на восточной стороне, близ березовского устья р. Двины.

100

Вардегуз — небольшая норвежская крепостца.

101

Медведь-остров.

102

Конечно, морские (phoca leporina s. barbata).

103

Обыкновенный тюлень (phoca vitulina s. annellata).

104

Грумантские (шпицбергенские) горы. Бременятся — по временам показываются еще тускло, как бы в тумане, по зависимости от преломления лучей в воздухе. Предметы отдаленные приближаются, либо изменяют свой вид.

105

Эти последние строки, несмотря на всю наивность формы, имеют тот многознаменательный смысл, что поморы, имеющие плохие карты и матки (компасы), ездят большей частью по своей вере (говоря их выражением), т. е. по приметам, на память, а стало быть, и всегда наугад. Так, по крайней мере, действуют они с первого дня своего политического существования.

106

На берег.

107

Промысловые.

108

Искать и ловить.

109

Ловушки для мелкого зверя, как то: лисиц, песцов, куниц, горностаев, выдр и пр.

110

Рогатина — копье, даже в иных случаях — род багра с острием и зазубриной, или крюком ниже острия. Впрочем, багор этот чаще носит название носка.

111

Клыки.

112

Автор этой статьи видел два портрета его работы, замечательные по чистоте, оригинальности отделки и по разительному сходству: портреты фельдмаршалов Кутузова-Голенищева-Смоленского и Барклая-де-Толли, вырезанные художником в 1820 г.

113

Аргиш — поезд в 5—10 санок оленьих. Чунка — санки с высокими копыльями и оленьей веревочной упряжью.

114

Пимы — сапоги, а липты — чулки из оленьего меха, преимущественно из камусины или шкуры, снятой с оленьих ног.

115

До сих пор существует при проходе на пезский волок деревня Тропины. Этому Тропе также, в свою очередь, народным преданием приписывается построение церкви в селе Койносе (в 1657 г. по церковному памятнику). Койнос — на р. Мезени, в 140 вер. от Юромы и около 250 верст от Мезени.

116

Полагают, что имя Пашко происходит от уменьшительного имени Павел, а Тропа — от Евтропий.

117

Щелье — мыс речной, с оврагом и крутизнами. Особенно богата ими река Мезень и оттого на ней деревни и села: Долгощелье, Белощелье, Конещелье, Защелье, Палощелье, Устыщелье и пр.

118

Из описи, составленной по открытию Архангельской губернии в 1784 г. казенным зданиям, в посаде Кулое (Пинеж. уез.) в 30 верстах от города показан дом князя В. В. Голицына. На этом основании некоторые полагают, что он здесь и умер, а не в Великопоженском погосте.

119

Ствол винтовки до З1/2 линий длины; кременные замки об одном взводе с боевой пружиной, открытой наружу. Спуск курка укрепляется на шпильки палочкой. На палочке этой (из дерева или из оленьего рога) сделана зарубка. Отскочит зарубка — немедленный выстрел. Винтовки такого устройства покупаются охотниками на пинежских ярмарках рублей за 6, за 8 серебром.

120

Свистки эти делаются из гусиного пера, налитого водой. Орудие это употребляется промышленниками только в марте.

121

Из других корабельных верфей (теперь упраздненных) находились в соседстве с Архангельском еще две: 1-я, Гомовская, или Фразерская, в 8 верстах от города, и 2-я, верфь Быковская (в 5 верстах), принадлежавшая первому ее заводчику, архангельскому купцу Никите Крылову и учрежденная в 1732 г.

122

Слово асей, как известно, происходит от английского «I say» («послушай») слова, часто попадающегося в разговоре иностранцев, которые, в свою очередь, русских, имеющих с ними сношения, прозвали словом «слишты», от «слышь ты», также нередкого в языке наших православных. Этим именем слишты обзывают они всех работников русских при нагрузке судов, и другого названия не знают. Говорят: «найми мне два слишты» (т. е. двух работников); «приведи десять слишты». «Кто подбил глаз?» — «Асей» — «С кем напился?» — «С асеями», и пр.

123

Жители пригородных селений занимаются по большей части работами на судах или по найму в конторах архангельских негоциантов. Некоторые строят суда и занимаются всякой другой плотничьей работой. Не малая часть уходит в Петербург на лесные дворы; остающаяся дома ловит рыбу, по преимуществу семгу, в Двине, зверя и белугу в двинских устьях, на отмелых местах. Женское население пригородных селений почти исключительно занято тканьем полотен, получивших некоторую известность и справедливую оценку даже по дальним местам России. Женщины эти толпами ходят по Архангельску и по гавани с кусками своей клетчины. Лен для этих полотен они покупают (в Архангельске, как известно, лен не родится), очищают сами, вычесывают начисто над водой до тех пор, пока ни с одной мочки не падает в воду ни кострики, ни пыли. Полотна эти тонкостью, белизной и шириной, не уступают привозным и не имеют, однако, ни той плотности, ни той крепости. Здесь не лишним считаю упомянуть о той страсти к коммерческим предприятиям, которая так сильно развита во всем архангельском женском населении. Доказательством тому — подгородные ткачихи, соломбальские матроски и кузнечевские солдатки. Рыба треска, самодельные компасы, бураки, ковши, старое тряпье, поношенная рухлядь — все идет в оборот, и ничто долго не залеживается дома.

124

Жители Шенкурского уезда, называемые ваганами — по реке Ваге, протекающей по уезду, и верховиками, исключительно занимаются, как известно, полевыми работами (хлеб у них родится хорошо) и работами лесными: сколачиванием плотов, сидкою дегтя и пр. Промыслы их не входили в программу моих занятий и потому я там быть не успел и по сроку, назначенному для путешествия. В Архангельск являются шенкурцы на судах в качестве рабочих и лоцманов, провожающих к порту вятский хлеб и другие товары. За то, что они привычно ходят по городу и на базаре кучками, толпой, не надеясь на свои единственные силы и на личную находчивость и сметку, их прозвали «араушками», «араушкой» (бродят артелью, аравой). Впрочем, под этим прозвищем известны в Вологодской губернии и те зыряне, которые толпами или аравами бредут на Двину наниматься для сплавов судов с сыпью или хлебом в Архангельск.

125

По свидетельству Крестинина — автора «Начертания истории города Холмогор» (Спб., 1790 г.), изд. Озерецковского — «в 1738 г. ноября 26-го, в большом архангелогородском пожаре городская ратуша сгорела с письменными древних лет холмогорскими делами».

126

По грамоте 1550 г., одни холмогорцы имели право скупать соль на месте.

127

Крестинин говорит: «Не только холмогорцы, но и все завелоцкие монастыри соляным торгом обогащались и для того на Холмогорах содержали монастырские домы, кладовые, амбары и приказчиков-монахов». Вольная соляная торговля продолжалась до начала XVIII в.

128

Датская королева, как известно, была их родственница, и по ее-то ходатайству Екатерина II освободила их из Холмогор.

129

Умер 20 сентября 1821 г. Он, по словам того же Бантыш-Каменского, свободно объяснялся на латинском, французском и немецком языках.

130

В двух верстах от Вавчуги лежит село Чухченема, Никольская церковь которого была некогда монастырем. Монастырь этот приписан был к Троице-Сергиевой лавре (как видно из грамоты Ионы, митрополита Сарского и Иодонского, 1619 г.). То же должно сказать о Кривецком погосте (на левом берегу р. Двины, при впадении р. Обокши) и о Моржегорском селе, стоящем при впадении в Двину реки Моржовки. В последнем из них находилась пустынь Николая Великорецкого, основанная царем Федором Алексевичем, а в Кривецком погосте существовал при Михаиле Феодоровиче, около 1619 г., монастырь Успенский.