Голгофа XXI

Глава 6

Своим заместителем Святослав назначил Филиппа. Во-первых, потому, что Филипп казался ему наиболее подходящим для этого. Во-вторых, выбор ограничивался всего тремя кандидатурами: Филипп, Младший, Кирилл. Только они трое были вне подозрений, среди пятерых прочих один был предателем.

До спид-зоны они добрались за три дня. Еду приходилось экономить, потому что приготовленные для них продукты пропали вместе с угнанной машиной.

После скудного ужина Симон, тщательно выскоблив ложкой свою миску, с чувством сказал:

— Надеюсь, тот гад, который свистнул нашу машину, врезался на ней во что-нибудь или затонул в болоте.

Филипп спокойно заметил:

— Если б ты обнаружил исправную машину с полными баками, запасом горючего и еды, разве прошел бы мимо?

— Это была наша машина, — упрямо повторил Симон. — И наша еда.

Фома насмешливо фыркнул:

— Какая кристальная честность вдруг прорезалась! Знаешь, Симон, на кого ты сейчас похож? На автора одной книжонки, которую мне довелось полистать. Занятный был мужик! Он писал, что когда едет в переполненном автобусе сидя, то злится на стоящих рядом за то, что они давят на него и пихают в бок своими сумками. Раз уж ему выпало сидеть, а им стоять, то пусть стоят как следует и не толкаются. А если он стоит, то злится на сидящих: расселись, будто они в такси, и еще раздражаются, если их чуть заденешь. Раз уж им повезло занять сидячее место, то могли бы и потерпеть. Ты, Симон, со своим нытьем точно такой же. Усек?

Иоанн и Кирилл засмеялись, а Симон хмуро проворчал:

— Можно подумать, что вам нравится пешком топать.

— Ничего, скоро у нас будет машина, — сказал Иоанн.

— Ее еще добыть надо, — отрезал Симон. — Она не стоит готовенькая, ожидая нас, как баба, которой не терпится.

Он покосился в сторону Марии, буркнув:

— Ты, рыжая, нас не слушай.

— В следующий раз предупреждай заранее, — сердито сказала Мария. — И между прочим, если уж кто всегда готов, так это вы, мужики. Это вам не терпится.

Фома тряхнул своей и без того растрепанной светло-каштановой шевелюрой.

— Что, Симон, получил? И она права. Лично я с ней, например, всегда готов. — Он задорно ухмыльнулся. — А что? Теперь мне нечего скрывать свои чувства: костюмы уже вычищены, а рюкзаки из-за таких обжор, как ты, Симон, изрядно полегчали. Поэтому, рыженькая, я согласен не только подавать тебе рюкзак, но даже и нести его. Километра два или три, — осмотрительно уточнил он, — в зависимости от того, что мне за это будет. Так как, может, сговоримся?

— Я подумаю, — с улыбкой ответила Мария. — Два или три километра — какое заманчивое предложение! Но я все-таки еще подумаю: как бы не продешевить.

— Ну думай, рыженькая, думай, — согласился Фома. — Когда надумаешь, свистни. Помни, что я, как ты заметила, всегда готов.

Кирилла подобные шуточки неимоверно раздражали, и он едва сдерживался, чтобы не вмешаться, глядя на Фому с откровенной враждебностью.

Пообщавшись со своим мини-мираклем, Святослав сказал:

— Часа через два, когда стемнеет, подберемся к зоне поближе. Пойдем вчетвером: я, Фаддей, Матфей и Фома. В эту ночь только понаблюдаем. Надо выяснить, как и когда передвигается охрана, и выбрать место, через которое потом будем выезжать.

Фома, как всегда немного растягивая слова, предложил:

— Может, сначала понаблюдаем часа три-четыре, а потом сразу и пойдем? Зачем зря сутки терять?

— Лучше завтра быть с машиной, чем сегодня в могиле. Возражения есть?

— Вопрос есть, — подал голос Фаддей. — В спид-зонах у охраны такие же правила, как в других? Я имею в виду — насчет преследования.

Все работавшие в зонах имели большие страховки на случай болезни, ранения или смерти, и между страховыми компаниями и фирмами-владельцами существовало соглашение, по которому охрана не должна была покидать охраняемую территорию ради преследования лиц, похитивших какое-либо имущество. Страховым компаниям было выгоднее компенсировать стоимость этого имущества, чем выплачивать страховки пострадавшим. Преследование похитителей считалось слишком опасным и потому неоправданно дорогостоящим.

— Правила одинаковы, — ответил Святослав на вопрос Фаддея. — За пределами зоны они за нами не погонятся. Еще вопросы будут?

Больше вопросов не было.

Когда опустившиеся сумерки размыли очертания деревьев, под прикрытием которых был разбит лагерь, Святослав, Фаддей, Младший и Фома направились к ограждению. Спид-зоны были меньше, чем химки, плеши и рудники (в последних производилась не только добыча, но и первичная переработка полезных ископаемых). Собственно зона начиналась за первым ограждением, представлявшим собой обычную стальную сетку, натянутую между столбами.

Четверо сталкеров приблизились к обозначенным на плане воротам и залегли на возвышенности напротив, укрывшись в кустарнике. Эти ворота открывались крайне редко: ехать из зоны было некуда и незачем, больные и грузы поступали сюда по воздуху. Внутри имелась посадочная площадка для вертолетов и взлетная полоса для самолета. С тем миром, который лежал за стальным ограждением, у обитателей зоны контактов не было. В базе данных содержались планы размещения всех объектов на территории зоны, а также схемы зданий. Наличие такой информации существенно облегчало задачу.

Изучив ворота с павильоном для охраны и прилегающую к ним территорию, Святослав повел биноклем влево, где возвышалось главное здание. За ним располагалось еще два корпуса. Справа находились вертолетная площадка и ангар, дальше тянулась взлетная полоса, тонувшая во мраке.

— Вон то низкое строение — гараж, — сказал Святослав.

На плане гараж разделялся на три секции, одна из которых внутри соединялась с главным зданием. Сведения об этих секциях были краткими. На той, из которой проход вел в главное здание, стояла пометка: «Прием и дезинфекция». На соседней — «Санитарный транспорт», и на третьей — «Служебные машины». В «Прием и дезинфекцию» соваться не следовало, санитарный транспорт их тоже не интересовал. Значит, из двух отдельных въездов в гараж им нужен торцевой, который ведет в секцию служебных машин.

— Тихо у них, — пробормотал Фаддей. — Никого не видно.

— Сейчас же ночь, — сказал Фома.

Освещены были некоторые окна главного здания и павильон возле ворот. Святослав перевел взгляд на ворота: здесь можно прорваться. Непохоже, чтобы тут их поджидали какие-нибудь неприятные сюрпризы. И все же лучше избежать стычки с охраной, а для этого необходимо найти другой способ покинуть территорию вместе с машиной.

— Матфей, останься здесь и следи за воротами, — распорядился Святослав. — Когда смена и все такое. А мы прогуляемся вдоль заграждения.

Если верить мини-мираклю, решетки в обычном режиме не были под напряжением. Второе заграждение, внутреннее, — тоже закрепленная на металлических столбах решетка — находилось на расстоянии десяти метров от внешнего. Вся десятиметровая полоса между ними была оснащена заложенными в землю датчиками, реагировавшими на давление. Стоило наступить на такой датчик, как включались установленные на столбах внутреннего заграждения камеры слежения, на пульте срабатывал сигнал тревоги и на оба заграждения подавался ток высокого напряжения.

— Не ахти какое препятствие, — заметил Фаддей, — но все же, не зная схемы расположения датчиков, можно погореть.

Святослав, прикинув, что расстояние между столбами достаточно для того, чтобы пропустить любую машину, сказал:

— Завтра вырежем по одной секции в обоих заграждениях. Когда возьмем машину, здесь на ней и проедем. Надо только успеть обернуться до того, как охрана заметит вырезанную сетку.

— Патрулей пока что не видно, а мы здесь уже почти час торчим, — подал голос Фаддей. — Похоже, у них мобильных патрулей вообще нет.

— Ленивые они тут, — высказал свое мнение Фома. — Вот бы и в других зонах так! Тогда наша жизнь превратилась бы в сплошной праздник: приходи и бери что надо.

Фаддей мрачно промолвил:

— Это ж спидник, сюда никто не суется.

Еще через четверть часа вдали показались огни фар. Вдоль внутреннего заграждения медленно ехала патрульная машина. Пространство между двумя заграждениями хорошо освещалось, поэтому рассчитывать на то, что охранники не заметят отсутствия двух секций, было нечего.

— Будем ждать, пока они проедут снова, — сказал Святослав.

За эту ночь выяснилось, что интервал между появлениями патрульной машины составляет девяносто минут плюс-минус минут пять-десять — строгий график здесь не соблюдался.

— Никакой дисциплины, — недовольно проворчал Фома.

Святослав наметил секции, которые завтра предстояло вырезать. Он исходил из следующих соображений. Во-первых, поближе к гаражу, но не слишком близко к воротам, к павильону с охраной; во-вторых, чтобы на пути от гаража к заграждениям не было препятствий; и в-третьих, чтобы не застрять где-нибудь снаружи заграждения. На рассвете он еще раз внимательно изучил пространство между гаражом и выбранным для прорыва участком, после чего все вернулись в лагерь. Наблюдавший всю ночь за воротами Матфей не сообщил ничего существенного, кроме того, что смена на пост приезжала в три часа и состояла из пяти человек.

Следующий день отряд провел в лагере. Проверили оружие, взяли кусачки и кое-какие мелочи, которые могли пригодиться для вскрытия замков и отключения охранных систем. Ближе к вечеру Святослав позвал Филиппа:

— Пойдем прогуляемся.

Когда отошли от лагеря, сказал:

— Надо тебе кое-что сообщить.

И он рассказал ему все: о последнем сеансе связи с Книжником, о том, что кто-то стрелял в Марию и повредил фильтр Старшего.

— Такие вот дела, — невесело закончил он.

Филипп о чем-то призадумался, потом выразил свои сомнения вслух:

— Один вопрос, командир: почему спецслужбы, если им все известно, не накрыли нас сразу, как только мы двинулись в путь? Например, одновременно с Книжником. Они бы даже могли захватить нас живыми, если б очень постарались. Обстреляли бы шоковыми гранатами — и все дела. Завладели бы сигнальным передатчиком, вкололи нам «сыворотку правды» и вытряхнули из каждого все, что он знает.

— Раз они нас не тронули, ответ может быть только один. Они не уверены, что всего этого будет достаточно, чтобы выйти на Долли. Ведь мы и сами не знаем, кто он. Проще позволить нам спокойненько привести их к цели. Хотя, конечно, нельзя твердо рассчитывать на то, что нас не тронут. Как раз поэтому я и решил изменить засвеченный маршрут.

— Логично, — согласился Филипп и, нахмурившись, продолжил: — Давай внесем полную ясность. В твоем списке пятеро подозреваемых: Матфей, Симон, Фома, Фаддей и Иоанн. Раньше ты включал в него и Варфоломея, потому что на хуторе он лежал позади Марии. Как и Искариот. Тогда почему Искариота ты исключаешь?

— Мы давно знакомы, с детства. Он не способен на предательство.

— Вот как? — Красивое лицо Филиппа было холодным. — Я тоже многих давно знаю, но ручаться не стал бы. Более веские доводы есть?

У Филиппа было право на сомнения, и Святослав заставил себя подавить вспыхнувшее раздражение.

— Да, есть, — сдержанно ответил он. — Книжник его отец.

Этот довод Филиппа не убедил.

— Он мог и не знать, что все так получится, что Книжник погибнет. Ведь Книжник покончил с собой, а, допустим, жандармы могли пообещать его не трогать.

— Доказательств у меня нет, но поверь, это не Искариот.

— Ладно, перейдем к другому. — Его «ладно» означало только то, что он не собирался продолжать дальнейший спор на эту тему, хотя остался при своем мнении. — Разберемся теперь с Марией.

— С Марией? Надеюсь, ее-то ты не подозреваешь?

— А почему бы и нет? — жестко сказал Филипп. — Тоже на том основании, что ты давно и близко ее знаешь?

Тут Святослав рассердился по-настоящему:

— Нет, я исключаю ее не потому, что сплю с ней, если ты это имеешь в виду, а по другой причине: потому что в нее стреляли. По-твоему, это обстоятельство несущественно?

— Перестань злиться! Не я начал этот разговор, а ты, так что давай без обид.

— Я не злюсь. Выкладывай свои соображения.

— Вся загвоздка в том, действительно ли в нее стреляли, — в раздумье произнес Филипп.

— Ну конечно! В нее не стреляли, я не Петр, ты не Филипп, а все мы агенты жандармов. — Тут Святослав сообразил, что фраза получилась не очень удачной: его действительно звали не Петром и настоящее имя Филиппа было иным.

— Не морочь мне голову! — с досадой сказал он. — Все и без того запутано.

Однако у Филиппа была своя логика, и отступать от нее он не собирался.

— Когда мы заявились на хутор, Мария знала о сообщении Книжника, ты сам ей сказал. Если она работает на жандармов, то ее первейшая забота — отвести от себя подозрение.

— Мария меня не предаст!

— Она женщина, а женщину жандармам завербовать легче. Они предложат ей то, перед чем трудно устоять: возможность выехать отсюда и жить нормальной жизнью. Иметь детей, за которых не надо будет бояться. Это очень много… И это то, чего здесь у нее никогда не будет. А что касается тебя, то, допустим, ее заверили, что ты не пострадаешь и даже вместе с ней получишь «счастливый билет» на выезд отсюда.

— Чушь, — отрезал Святослав. — Я никогда не простил бы ей предательства.

— Но она-то может надеяться, что простишь… Мы все надеемся на лучшее.

Рассуждения Филиппа ни на миг не поколебали уверенности Святослава в Кирилле и Марии, но ему хотелось убедить Филиппа, поэтому он сказал:

— В твоих доводах есть прокол: Старший. Зачем ей убивать Старшего?

— Чтобы ты подумал то, что и подумал: будто кто-то упорно старается прикончить ее. Это вроде повторного заявления о своей невиновности.

— Слишком сложно у тебя получается. Я мог бы и не заметить сходство их рюкзаков. Слишком сложно, — повторил Святослав.

— Когда речь идет о собственной шкуре, ничего не бывает слишком.

«Да, Филипп не то что Андрей, — со смешанным чувством подумал Святослав. — Андрей был прямолинеен, подобные соображения никогда не пришли бы ему в голову. У Филиппа холодный и ясный ум, способный анализировать различные комбинации. Без эмоций. Впрочем, эмоции-то тут мои, а не его. Если б Кирилл был его другом, а Мария — его женщиной, он рассуждал бы иначе. Каждый смотрит со своей колокольни, и мне не передать ему своей веры в них».

— Думай как знаешь, — устало сказал он.

Сняв с шеи цепочку с передатчиком, протянул Филиппу:

— Вот, возьми. Запасной передатчик есть у Марии, об этом знал только Андрей, а теперь ты.

Филипп надел цепочку, и Святослав зашагал прочь.

— Эй, командир! — Филипп нагнал его. — Вообще-то мне твоя рыженькая нравится. — Он улыбнулся, что случалось редко, и его лицо разом осветилось. — Она всем нам нравится. Беда в том, — его улыбка погасла, — что тут все кажутся надежными, а один, выходит, с гнильцой. Поэтому я просчитываю разные варианты. Не бери в голову. Если честно, то я и сам на Марию не думаю. Мои рассуждения носили чисто теоретический характер.

Кирилла он не упомянул, из чего следовало, что его он подозревает всерьез.

— И знаешь еще что: будь в зоне поосторожней. Ты мне такое наследство оставляешь, что не очень хочется его получать. Сам с ним разбирайся. Договорились?

Филипп протянул ему руку, и Святослав хлопнул по ней ладонью.

— Договорились, наследничек.

«Если я погибну раньше, чем мы доберемся до зоны Долли, он справится, — подумал Святослав. — Он единственный, у кого есть шансы справиться».

Из лагеря Святослав, Фома, Матфей и Фаддей вышли в два часа ночи. Святослав рассчитал время так, чтобы вывести машину из гаража, как только начнет чуть-чуть светать и станет хоть немного видно, куда ехать. Вести машину без дороги в полной темноте было невозможно.

Сначала все шло по плану. Добравшись до наружного заграждения, они быстро отыскали намеченный в прошлую ночь участок. Дождавшись, пока проедет патруль, вырезали внешнюю секцию, положили ее снаружи и вступили в десятиметровую зону. Схему размещения датчиков каждый знал наизусть. Здесь спешить было нельзя: один неверный шаг — и раздастся сигнал тревоги. Путь для отступления оставался — назад, через прорезанное в ограждении отверстие, но с машиной тогда придется распрощаться. Тщательно отсчитывая каждый шаг, им удалось пройти, не наступив на датчики. Вырезать вторую секцию было сложнее: находясь между заборами, они лишились свободы маневра. Однако справились и с этим, опустив секцию так, чтобы десятиметровая контрольная полоса по-прежнему осталась чистой. Собственно, ради этого они и пошли вчетвером: пока Святослав резал решетку, трое других держали ее, чтобы не рухнула на датчики.

После того как с оградой было наконец покончено, в их распоряжении оставалось еще семьдесят минут, если считать, что второй объезд патруля последует ровно через полтора часа после первого, и на несколько минут меньше, если тот появится с опережением графика.

— Времени достаточно, — сказал Святослав. — Пошли.

Они побежали к гаражу, выбирая места потемнее. Над зоной царила ночь, лишь кое-где прорезаемая электрическим светом.

И тут вдруг вспыхнули огни посадочной полосы. Все четверо разом остановились. Этого предусмотреть они не могли.

— Черт! Они ждут транспорт. — Святослав смотрел на огни, не зная, что предпринять.

— Возвращаемся назад? — спросил Матфей.

Вернуться без машины означало застрять в этих краях; взять ее, кроме как здесь, было негде, а соваться сюда снова нечего и думать: обнаружив вырезанные секции, охрана возьмется за дело всерьез.

— Давайте так: вы — обратно в лагерь, а я все-таки попробую пробраться в гараж. Если все пройдет благополучно, на обратном пути я вас подберу.

— Так не годится! — возразил Фома. — Один ты не справишься. Если ты сядешь за руль, кто будет отстреливаться? Я пойду с тобой.

— Ладно, — согласился Святослав, — идем вдвоем. Матфей, Фаддей, вы — назад. Все, расходимся.

Две фигуры побежали в сторону гаража, две — к заграждениям.

— Проскочим незаметно, — на ходу сказал Святослав. — Главное — проникнуть в гараж по-тихому.

Посадочная полоса была отсюда далеко; ясно, что из гаража туда поедет какой-то транспорт.

«По крайней мере, они сами откроют гараж, — подумал Святослав. — Не придется возиться с замком».

На территории зоны росло довольно много кустарника; прячась за ним и быстро перебегая через открытые места, Святослав и Фома подобрались к самому гаражу. Раздвижные ворота были уже открыты настежь, а внутри горел свет. Второй въезд, для санитарного транспорта, они не видели, но еще раньше заметили, как в направлении взлетной полосы движутся три бело-голубые машины. Святослав заглянул в гараж: похоже, что людей там нет. Он сделал знак Фоме и скользнул внутрь, держа наготове КОР — оружие для «тихой работы», совмещавшее в себе парализатор и пистолет, к которому сталкеры обычно приделывали глушитель. Если они все же на кого-нибудь наткнутся, ни к чему преждевременно поднимать шум. Быстро осмотревшись, Святослав остановил свой выбор на легком вездеходе, напоминавшем тот, который был у них прежде. Летом он предпочел бы тяжелый вездеход, но зимой, когда земля раскисла от дождей, на тяжелом далеко не уедешь. Дороги на предстоящем им пути были помечены как «частично доступные для проезда».

Бак вездехода был почти полон, однако следовало запастись горючим впрок, заправляться потом будет негде. Велев Фоме стоять возле входа и предупредить, когда транспорт начнет возвращаться, Святослав стал искать какие-нибудь подходящие емкости для горючего. Стойку со шлангом он заметил сразу, а канистры обнаружил в подсобном помещении. Наливая их доверху, он принялся бегом таскать канистры в вездеход. Конечно, было бы проще и быстрее подогнать к заправке машину, но Святослав не знал, успеет ли справиться до возвращения транспорта. Если нет, то стоящая не на месте машина сразу их выдаст.

В наушнике переговорника раздался голос Фомы:

— Вижу огни фар! Движутся от взлетной полосы сюда. Возвращаются.

— Давай в машину, — сказал в микрофон Святослав. — Спрячемся и подождем, пока они уберутся отсюда.

Когда они забрались внутрь вездехода, Фома спросил:

— Почему не уезжаем?

— Мало горючего! Надо набрать еще.

— А если они задержатся? Им спешить некуда.

— То будем считать, что я принял неверное решение.

Фома только хмыкнул.

Гараж разделялся на три части прозрачными перегородками. Вездеход стоял вблизи той, за которой, согласно плану, находилось помещение, помеченное как «Прием и дезинфекция». С водительского места вездехода его было видно лучше, чем примыкавшую к воротам часть их секции гаража.

Санитарные машины прибыли первыми. Одна за другой они въехали внутрь и остановились, выстроившись в ряд вдоль перегородки. Водители выбрались из кабин и ушли. Дверь-панель на противоположной стене отъехала в сторону, пропустив санитаров с каталками. Они были одеты в костюмы, закрывавшие их с ног до головы. На руках перчатки, лица за прозрачными щитками шлемов.

Фома встревоженно прошептал:

— Зачем им такие костюмы? Ты не ошибся насчет воздуха?

— Нет, иначе они не построили бы приемник для больных под общей крышей с другими помещениями. Воздух чистый. Думаю, они боятся, как бы кто-нибудь из больных не коснулся их.

— Нарочно, что ли?

— Возможно, и такое бывает… При проказе-два госпитализация принудительная, и больные знают, что умрут здесь. Каждый реагирует на это по-своему.

Они переговаривались очень тихо, хотя там, за перегородкой, их все равно не услышали бы: оттуда не доносилось ни звука, значит, перегородка обеспечивала полную звукоизоляцию.

Задние двери машины открылись, и санитары принялись выгружать больных. На обслуживающем персонале, который находился в машине, были точно такие же защитные костюмы. С носилок пациентов перекладывали на каталки, которые провозили около перегородки. Святослав, увидев лицо одного больного, внутренне содрогнулся: все в язвах, оно походило на маску из ночного кошмара. Пораженный проказой-два гнил заживо, и через три-четыре месяца наступала смерть.

Выгрузив всех пациентов, санитары увезли их, после чего с потолка опустились прозрачные стенки, так что все три машины оказались внутри них. Затем сверху выдвинулся цилиндр со множеством отверстий, из которых появилось что-то голубоватое.

«Дезинфекция газом», — догадался Святослав.

В их части гаража по-прежнему никого не было.

«Как долго они еще будут принимать грузы с самолета? — подумал он. — Успеть бы заправиться!»

До патруля, если он прибудет по графику, оставалось тридцать семь минут. Дезинфекцией в пустом соседнем отсеке управляли из другого помещения, и где-то наверняка имелась камера слежения. Вопрос заключался в том, видна ли оператору часть гаража для служебного транспорта. Если да, то какая часть?

Святослав напряженно шарил взглядом по соседнему помещению. Вот она! Камера располагалась под таким углом, что вряд ли их вездеход попадал в поле зрения оператора, производившего дезинфекцию.

— Я пошел за горючим, — сказал Святослав. — А ты — к двери.

Он снова принялся наполнять канистры и таскать их в машину.

«Все, довольно, — наконец решил он, — иначе нас тут накроют».

Только он это подумал, как Фома сообщил:

— Едут! Уже близко.

С последней канистрой в руках Святослав побежал к вездеходу. Уже в машине Фома предупредил:

— Сейчас будут здесь! Их что-то закрывало, я поздно заметил.

«Ехать или подождать?» — лихорадочно размышлял Святослав.

Однако выбора у него, как оказалось, уже не было: в гараж въехала машина. Шум мотора стих. Пригибаясь, Святослав пробрался в заднюю часть вездехода. Открывшаяся оттуда картина не радовала: возле ворот стояла большая платформа на колесах, полностью загораживая въезд.

«Дождались! — в отчаянии подумал Святослав. — Теперь нам отсюда не выбраться».

Платформа вся была заставлена коробками и ящиками. Четверо мужчин, переговариваясь по-английски, переставляли их на тележки. Снизу поднялся лифт, и они вместе с тележками вошли в него.

«На втором подземном этаже склад, — вспомнил Святослав. — Что же делать? Им тут еще долго разгружаться».

До патруля оставалось двадцать три минуты. Святослав вернулся к водительскому месту и сказал:

— Выезд перекрыт платформой.

Фома отозвался на это сообщение многоэтажным матом. В отделе дезинфекции изолирующее заграждение уже поднялось вверх, а перегородка, отделяющая его от отсека санитарного транспорта, раздвинулась, и машины плавно поехали туда. В первый момент Святослав было подумал, что вернулись шоферы, но потом догадался, что машины стоят на транспортере. Потом раздвижная дверь закрылась и свет погас.

Фома тронул Святослава за руку.

— Что, если нам рвануть через тот отсек? — предложил он.

— Не получится. Перегородка наверняка очень прочная. Я имел дело с похожим материалом — он как сталь. Вот что мы сделаем: я отгоню платформу в сторону, а ты пока сиди тут и следи за лифтом. Потом поедешь.

Святослав достал КОР — если в машине или возле нее шофер, тем хуже для него. Прячась за кузовом и колесами, он добежал до конца платформы залез под нее. Добравшись до кабины, рванул дверцу: пусто. Еще не остывший мотор завелся сразу. Тяжелая платформа сдвинулась. Двери лифта пока были закрыты. Проехав десяток метров, Святослав остановился и выскочил наружу. Вездеход был рядом. Некоторые надписи на коробках, которыми была нагружена платформа, Святослав успел прочитать, когда еще бежал к ней: «продовольствие» — и теперь стал лихорадочно перетаскивать коробки в вездеход.

— Кончай! — крикнул Фома, с автоматом наизготовку следя за лифтом. — Уходим!

Святослав прыгнул в машину. Лифт поднимался.

— Жми!

Фома рванул с места, вездеход вылетел наружу, и они уже не видели, как в этот же момент открылись двери лифта. Дальнейшее Святослава и Фому не интересовало, они неслись к вырезанным секциям. Святослав приготовил «страйк». С помощью «страйка» можно было превратить в груду искореженного металлолома бронемашину высшей степени защиты.

— Не задень за столбы! — крикнул он. — Может, они уже пустили ток.

— Проскочим, — отозвался Фома, вглядываясь в очертания заграждений.

Небо на востоке начало светлеть. До появления патруля по графику оставалось девять минут, но слева уже показались огни фар.

— Торопятся, черти, — процедил Фома.

— Не принимай их в расчет, — сказал Святослав. — Ими займусь я.

Он приладил «страйк» поудобнее, однако патрульная машина продолжала ехать с прежней медлительностью — похоже, те, кто находился в ней, смотрели на заграждение и не замечали несущегося наперерез вездехода. Фома, не сбавляя скорости, проскочил между столбами, и вездеход взлетел по склону, с которого они в прошлую ночь вели наблюдение за зоной.

— Теперь помедленнее, — велел Святослав. — Глупо угрохать машину, доставшуюся с таким трудом.

Вслед им затрещали выстрелы, но они уже перевалили через вершину и стали недосягаемы.

Фома спросил:

— Как ты думаешь, они возьмутся за нас всерьез? Через полчаса станет светло, и с вертолета нас запросто накроют.

— Ради вездехода высылать вертолет? А если мы его собьем? Для них игра не стоит свеч.

— Тогда порядок?

— Порядок, — подтвердил Святослав.

— Неплохо мы провернули дельце! И жратвы прихватили, а то Симон уже самого аппетитного из нас высматривает, — со смешком сказал Фома.

Когда они подъехали к лагерю, рассвело. Все были наготове (Матфей и Фаддей недавно пришли своим ходом) и сразу погрузились в машину. Из-за канистр и коробок было тесно, но кое-как разместились. За руль сел Филипп, а Святослав устроился рядом, не расставаясь со «страйком», хотя погони вроде не было.

— Трудно пришлось? — спросил Филипп.

— Нет, не особенно, — коротко ответил Святослав. — Все прошло чисто. Если у них хватит ума не гнаться за нами, то лучше не бывает.

Филипп одной рукой снял с шеи цепочку с сигнальным передатчиком.

— Забери обратно.

Святослав надел цепочку, ощутив на груди уже ставший привычным твердый пластиковый прямоугольник. Филипп сказал:

— Я тут кое о чем подумал. Потом поговорим.

Святослав кивнул, понимая, что тот имеет в виду.

Однако пока их главной заботой было убраться подальше от зоны. Миновал один час, другой — погони не было. Если б из зоны послали вертолет, то они уже услышали бы шум мотора.

Чувствуя, как спадает напряжение, Святослав сказал:

— Иоанн, посмотри, что в коробках. В спешке я схватил что под руку подвернулось.

Иоанн достал нож, собираясь вскрыть ближайшую к нему картонную упаковку, но Фома остановил его:

— Подожди! Объявляется конкурс: кто отгадает, что внутри, получит приз.

— Какой? — деловито поинтересовался Фаддей.

— Гм… ну, скажем, так: дополнительную порцию содержимого и плюс к этому он пропускает свою очередь готовить. Идет?

— Я первая, — сказала Мария. — Там рыбные консервы.

— Ставлю на говяжью тушенку, — заявил Фаддей.

Симон поскреб щеку, с сомнением глядя на коробку.

— Горох со свининой. Но вообще-то я бы хотел, чтобы там была говяжья тушенка.

— Почему? — удивился Фома. — Ты же за горох.

— Потому, что если угадает Фаддей, он пропустит свою очередь готовить, а это выигрыш для всех нас, — пояснил Симон.

Кирилл поставил на бобы, Иоанн — на консервированные фрукты, Младший — на мясной паштет для бутербродов, а Матфей под конец внушительно изрек:

— Зря суетитесь! В коробке банки с ветчиной. Вот увидите, что приз достанется мне.

Иоанн вспорол коробку ножом и торжественно объявил:

— Выиграл Матфей — действительно ветчина.

Матфей самодовольно усмехнулся:

— Я же говорил: зря суетитесь. Сбоку наклейка есть, на которой черным по белому написано: «ветчина». Я прочитал.

— Ты сжульничал! — возмутился Фома.

— Почему? Никаких дополнительных условий не было. Мне полагается лишняя банка. Люблю ветчину.

Когда вскрыли вторую коробку и обнаружили в ней рыбные консервы, Мария огорченно сказала:

— Не на ту коробку ставила.

— Зато теперь будет что поесть, — утешил ее Симон.

Они ехали весь день, торопясь засветло убраться подальше. Лагерь разбили, когда стемнело. После непривычно роскошного ужина Филипп сделал знак Святославу, и они отошли от костра в ночную темноту.

— Я прикидывал, как разобраться с предателем, — сказал Филипп. — Надо устроить для него какую-нибудь ловушку. Просто так он себя не выдаст, а идти с ним к Долли нельзя.

— Один раз я уже пробовал, — невесело отозвался Святослав. — Ничего хорошего из этого не получилось. Он стрелял в Марию и убил Старшего.

— Марию больше подставлять не будем. Без нее надо управиться.

— У тебя есть план?

— Пока нет, — признался Филипп. — Так, общие соображения… Надо сыграть на том, что только он один знает, какой прием ожидает нас в зоне Долли.

После недолгой паузы он добавил со своей обычной угрюмой усмешкой:

— Правда, особо спешить не стоит: потом тебе будет легче сориентироваться, потому что объектов для выбора станет меньше. Сейчас нас десять, но до зоны Долли все не дойдут.

— Знаешь, раньше были в моде всякие гадалки и предсказатели. Если б ты взялся за эту работенку, то помер бы с голоду из-за отсутствия клиентов, потому что твои предсказания не пользовались бы популярностью.

— Я не предсказатель, — сказал Филипп. — Я реалист, командир.

Ночью Марии приснился тот же сон: низвергающееся с небес всепоглощающее пламя. Оно было повсюду, охватив и небо, и землю, и казалось, что пылает даже воздух.

Евангелие от Иоанна, глава 6.

16 Когда же настал вечер, то ученики Его сошли к морю.

17 И, вошедши на лодку, отправились на ту сторону моря в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к ним.

18 Дул сильный ветер, и море волновалось.

Евангелие от Матфея, глава 14.

24 А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.

25 В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю.

26 И ученики, увидевши Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали.

27 Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь.

28 Петр сказал ему в ответ: Господи! Если это Ты, повели мне идти к Тебе по воде.

29 Он же сказал: иди. И вышед из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу;

30 Но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня.

31 Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! Зачем ты усомнился?

32 И когда вошли они в лодку, ветер утих.

34 И переправившись прибыли в землю Геннисаретскую.