Голому — рубаха

Глава 1. Человек, который борется сам с собой

Еще через секунду краб добрался до горла Броу; распахнул, насколько мог, свои костяные жвалы и приобнял ими девичью шею.

Броу никакого внимания на это не обратила; с крайней степенью недоумения она созерцала собственную беспалую руку. Из коротких ровных столбиков, пачкая белоснежный передничек, вдруг тугими струйками брызнула жидкая алая кровь…

…Оставим здесь сестер-злодеек (пусть помучаются; хотя бы те несколько секунд, что мы им отведем; а то ишь чего затеяли — главного героя вместо машинки желаний употребить решили; не выйдет, скажем мы) и поспешим поскорее к Порнову.

Из обморока своего очередного он уже, как видим, вышел; но вот в себя еще полностью не пришел; в себя прежнего, единого-неделимого; потому как мир вокруг вновь знакомо располовинился; две камеры работали с двух точек съемки; одна, как и прежде, давала общий вид комнаты; другая — сфокусировалась на шее Броу; крупный план позволил Порнову разглядеть не только крохотные зазубринки на могучих клешнях, но и пульсирующую под тонкой кожей артерию.

«У кого четыре глаза, тот похож на водолаза…» — как бы опешил Порнов; вообще-то он хотел сказать это, — но забыл, как двигать языком; напрочь. Как ноги у него отключались раньше от стакана браги, так теперь отключился язык; не просто онемел — исчез; исчезли губы; исчезла гортань; исчезло… что там еще издает все эти «агу-агу» и «муси-пуси»?

«Совсем старый стал, — горько и мудро подумал Порнов, пытаясь если не слово вымолвить, то хоть зубом поцыкать или глазом моргнуть. — Допился, алкаш…»

С мимикой-полемикой дело было — полный швах; не выгорело и с жестами; единственно, что ему более-менее удалось, так это чуть сжать-разжать клешни. Радости это новое умение Порнову принесло мало; скорее, наоборот; наш боец уж на что был человек волевой-военный, а все ж в первую микросекунду струхнул преизрядно; даже задубел как-то изнутри.

«Полный трандец, — в крайнем испуге понял Порнов, наблюдая черные лаковые дуги мощных клешней. — Меня ведь кибер честно предупреждал… Вот, не слушаю никого, кладу с прибором — нате получите. С такими огребалами меня еще вперед Вставалкина — волка позорного — с борта спишут…»

Крылом урагана, краем циклона в мозгах Порнова пронеслась горячая десятка разнокалиберных вопросов: от безалаберного «Чем же в носу ковырять?» до почти панического «Как же теперь девчонок обнимать-то; испугаются поди…»

— Мне тут анекдот подходящий вспомнился, — усмехнулся посередине этого разгула-разброда чувств-эмоций спокойный и циничный кусочек порновского «я»; чувствовалось, что ему не впервые брать бразды в свои руки и быть за лидера; по аналогии с предыдущим раздвоением назовем его Порновым Первым. — «Знаешь, Сара, мой муж теперь — трижды импотент; вчера вкручивал лампочку, упал с табуретки, откусил язык и переломал руки…»

— Ха-ха-ха; очень смешно! — фыркнул Порнов Второй нервно; не то чтоб он обиделся на «импотента»; скорее, подивился своей способности рассказывать сейчас анекдоты; и больше порадовался своей выдержке, чем огорчился ее неуместности.

— А что ты вот про это скажешь?! — он для пущей убедительности распахнул клешни пошире. — Смотри — вовсю шевелятся, бокорезы хреновы…

— Ку-у-уда?! — прикрикнул на него Порнов Первый и сдвинул клешни обратно. — От-ставить!!! Ты свою задачу выполнил на «пять»; можешь отдыхать; командовать парадом буду я!

— По-моему, я спятил, — честно признался сам себе Порнов Второй. — Было дело, сам с собой разговаривал; может быть, даже сам себе и анекдоты рассказывал — хоть прямо сейчас и не припомню такого; но вот чтоб на самого себя бочку катить и самому же хотеть себя на фиг послать — такого точно не было…

Ишь, раскомандовался…

Кстати, что это за задача такая?..

Послушай, Порнов, что ты знаешь о порученной тебе задаче?!

— Задача у нас одна — обезвредить врага, — сообщил Порнов Первый с некоторым удивлением; похоже, никакой риторики со стороны Порнова Второго не предполагалось; согласно отданному указанию он должен был отдыхать и деятельному напарнику пьяной болтовней своей не мешать.

— Точно; все пойло это заграничное, — догадался Порнов Второй. — И на кой ляд я последнюю рюмку в рот потянул — ума не приложу; словно черт за руку дернул.

Ладно, чего уж теперь; что сделано, то сделано. Авось протрезвею — этот горлопан чертов замолчит наконец; исчезнет.

А то и без него голова трещит-раскалывается…

— Обезглавить биола; и немедленно, — чуть неуверенно подсказал горлопан чертов. — Иначе он нанесет непоправимый ущерб мирозданию, разрушит сложившийся баланс сил в природе…

— Хорошо все-таки, что я не медик, — порадовался Порнов, соорудив себе хоть какую-то точку опоры. — Наверняка бы все болезни у себя нашел; от белой горячки — до родильной; упаси, господи…

Он переключился с вида нетерпеливо вздрагивающих клешней на задравшуюся на бедре Броу юбочку; над кромкой чулка коричневым лаком сияла полоска загорелой кожи.

— Наказать чертовку, конечно, можно, — заметил он плотоядно.

— Но голову пилить ей для этого совсем не обязательно…

Договорить ему не дали; консервные ножи из черного хитина вновь пришли в движение; литые конусы микроскопических зубьев мягко, словно снег, продавили белую кожу; сминаясь под безжалостными лаковыми пилами, нежная плоть воронками обхватила блестящие зубцы; еще мгновение — и она бы лопнула, пошла кровоточащими точечками, вскрылась язвами, вспухла фонтанирующими кратерами; разъялась красной рубленой раной от сабельного удара…

Порнов очень зримо себе представил, как уходят в женское горло каленые лопасти лезвий; тонут в нем, исчезают, залитые ручьями хлещущей во все стороны яркой артериальной крови… и, наконец, вот — поехала в сторону голова, полетела с плечь; так и не разжались сложенные жалобной «уточкой» губы; так и не закрылись удивленные и растерянные глаза…

— Нельзя! — воскликнул Порнов; не просто сказал — словно свою руку со стаканом придержал, не донес до рта — затормозил упорное механическое движение жвал. — Ты что делаешь, алкаш?!

— А что я такого делаю? — теперь настал черед всерьез удивиться Порнову Первому.

Порновскую волю уже знакомо скрутило, сложило в мешок и отставило в сторону, — как лишнюю, мешающую делу вещь…

…На мгновение всего лишь — потому как, разбуженный видом вожделенного загорелого бедра, спасительной морзянкой оттарабанил где-то в подкорке видеоряд из десятка вспышек-слайдов: опрокинутая на спину Броу, лоскут халатика, намотавшийся на тонкое предплечье, сминающаяся под его пальцами упругая женская грудь, твердый коричневый наперсток соска, зажатый между указательным и средним пальцами…

— Да пошел ты! — рявкнул на вивисектора Порнов Второй и мощным рывком раскрыл клешни; так сильно и резко, что даже суставы заныли; так ломит скулы, если на спор засунуть в рот стоваттную лампочку.

— Есть другие предложения? — недовольно спросил Порнов Первый.

Не сразу, впрочем, осведомился; дернул раз-другой клешни, убедился, что засели намертво, — и только после этого спросил.

— Других предложений нет, — сказал Порнов Второй. — Но и желания ей горло резать у меня тоже нет; и все тут. И сам не хочу; и Мич мне не простит; и вообще.

Броу, конечно, не сахар; себе на уме; даже стерва где-то.

Но ведь и Мич вначале ничуть не лучше была; может, и хуже; а пообтерлась немного, пообвыклась — совсем другим человеком стала; по крайней мере, со мной. У них это, похоже, наследственное; так почему бы не подарить Броу еще один шанс?

— Если она сообразит, что происходит, я не дам за нашу жизнь и ломаного гроша, — сообщил Порнов Первый. — Это биол высшего, третьего поколения; и не рядовой, а альфа-оператор; он способен превращаться в настоящую машину смерти; настоятельно предлагаю отделить ей мозг от тела!

— Про то, что Броу — биол, я и сам мог догадаться, — задумчиво протянул Порнов Второй. — Татуировка эта, голова — как биллиардный шар…

А вот про альфа-оператора — впервые слышу.

И вообще я от себя самого в последнее время слишком много всего нового слышу; и лишним стаканом «кокосовки» все это вряд ли уже можно объяснить.

Что же у нас с тобой, друг ситный, тогда вытанцовывается: интернат в Елово — так, что ли?

(Интернат в Елово был легендарным на космическом флоте психоневрологическим женским диспансером; по слухам, именно там содержались самые красивые и стройные нимфоманки Земли и Приземелья; как рассказывали, все они предпочитали ходить совершенно обнаженными и отдаваться первому встречному… А еще они любили катать за собой на веревочке детские игрушечные автомобильчики; и Вставалкина, любящего на пьянках рассказывать подобные скабрезные истории, эта последняя подробность возбуждала почему-то необычайно; больше даже, чем сами мифические еловские женщины; он сразу же начинал размахивать руками и лить водку мимо стаканов.

Как бы то ни было, интернат в Елово был женским интернатом, а не мужским — и почему Порнов решил, что его направят именно в него, было непонятно; может быть, он и впрямь начал утрачивать рассудок…)

Порнов Первый, надо признать, соображал быстро; не успел еще Порнов Второй закончить тираду, а у него уже был готов ответ.

— Психопатия здесь ни при чем, — сказал он уверенно. — Просто человеческая психика оказалась значительно гибче, чем предполагалась; даже в подчиненном состоянии она способна успешно противодействовать внешнему ментальному контролю…

— Точно спятил, — удрученно констатировал Порнов Второй.

— Проблема непредвиденная, но разрешимая; более полная диагностика лептонных полей, дальнейшая химиотерапия, окончательное разрушение гемоэнцефалического барьера позволили бы нам снять все противоречия между существующими двумя «я».

К сожалению, на это совершенно нет времени; в любой момент биол может придти в себя…

Уже приходит.

Глава 2. Броу в нокдауне

Тем временем ничего не подозревающая Броу перевела дух; стараясь держать себя в руках, попробовала короткой фразой остановить кровь; заклинание было самым простым, и спутать его было невозможно; но кровь, пульсируя, продолжала выкатываться из двух ее культей.

— Лео, давай ты, — всхлипнула она. — У меня что-то плохо выходит… Ты куда?!!

Лео, кривя лицо в гримаске отвращения, отползла подальше от отрезков пальцев на подушке; добралась до края постели, соскочила с нее и устремилась прямиком к дверям.

— А ну-ка, стой! — прикрикнула на нее Броу; с сестрой у нее получилось значительно лучше; ту словно ветром унесло назад, на кровать. — Заклинание заживления; диктуй!

Лео, видя такой оборот, оттарабанила заученную фразу; нулевой результат.

— Уровень риска — предельный, — внимательно наблюдая за происходящим, сообщил Порнов Первый. — Если ее не обезвредить в ближайшие десять секунд, она начнет боевой морфинг; начнет видоизменяться, превращаться в чудовище; мы не можем этого допустить!

— Положись на меня, — сказал Порнов Второй. — Ты, может, по биолам у нас и специалист; зато в женщинах, похоже, ни шиша не понимаешь…

— Внимание! — воскликнул Порнов Первый. — Она поворачивается к нам!

— Порнов! Да что же это такое, черт побери?! — чуть не плача, обернулась Броу к нашему герою и вдруг осеклась; забыла и про руку, и про странную тяжесть в горле, мешающую глотать; шарахнулась от него, как черт от ладана.

Порнов был, как Порнов; вот только зрачков у него не было; два диких, цвета охры, глаза горели желтым неугасимым огнем.

— Кистями кантуем, — сказал Порнов Второй пьяненько. — У нас каждый гроб — огурчик!

— Ты с ума сошел! — зашипел Порнов Первый. — Ты что несешь?!

— Не мешай, — отрезал Порнов Второй; взгляд его — тот, что отвечал за общий обзор, был направлен на подушку рядом с Броу. — Есть идея…

И заявил вслух с пьяной доверительной укоризной:

— Поите тут честных пацанов всякой хренью… сдохнуть можно!

Здесь Порнов зарычал-забулькал, довольно правдоподобно изображая позыв рвоты и как бы припал на подушки; побледневшая Лео немедленно зажала уши руками и бодро убралась с линии возможного огня.

Менее впечатлительная Броу лишь сощурила глаза и сморщила носик в брезгливой гримасе; еще она попыталась оттолкнуть от себя Порнова или хотя бы отодвинуться от него; но ни того, ни другого, увы, сделать не смогла; руки у нее были заняты друг дружкой — правой она сжимала запястье левой, сдавливала вены, перекрывая горячий ток крови; пока суть да дело, да неисправное колдовство — Броу умудрилась потерять не меньше стакана крови; потому и сил отодвинуться у нее тоже не оказалось.

— Не, ну уж если поите — дак и закусь ставьте приличную, — нагло сообщил Порнов; так и не реализовав своей угрозы, он уперся руками в постель и разогнулся обратно; при этом он незаметно сгреб что-то с наволочки. — Эх, вам бы в наших местах побывать — маманя такие грибочки делает; такие огурчики…

Он сунул Броу под нос свою руку и разжал ее; на мозолистой порновской ладони рядышком, как две белые папироски, лежали маленькие девичьи пальчики.

— Вот как эти твои пальчики примерно, — выкрикнул прямо в ухо отшатнувшейся в ужасе Броу Порнов. — Вот как средненький; знаешь какие аппетитные огурчики; хрум-хрум…

— Какие грибочки; какие огурчики; что ты ерунду-то говоришь? — через великую силу выдохнула Броу, на автопилоте баюкая израненую руку. — Как это у вас выражаются: что ты мне мозги паришь?!

— Она расколола тебя, банщик! — воскликнул примолкший было Порнов Первый. — Все, сейчас нам каюк; она все поняла!

— Крепкая тетка, — недовольно, но не без уважения заметил Порнов Второй. — У нас бы не всякий мужик такую шутку выдюжил…

— Я же предупреждал, что она — альфа-оператор, — продолжал страдать Порнов Первый. — Предупреждал или нет?..

— Да не ной ты; не все еще потеряно, — отмахнулся Порнов Второй и уставился на поврежденную руку Броу; передавленные вены на запястье выпирали из-под кожи фиолетовыми шнурками. — Придется переть напролом, внаглую… Лирика — это ладно; а вот физика у нас как…

— Ничо я никому не парю, — тягуче и пьяно вывел Порнов. Одной рукой он демонстративно потянулся к нагрудному карману Броу; оттянул его на себя; другой рукой неторопливо ссыпал туда пальчики.

— Прибрал, — сообщил он нахально.

Броу стерпела и это; она все внимательней приглядывалась к Порнову, все больше хмурилась.

— Закусь, у нас, говорю, классная, — сказал Порнов, переводя взгляд с передничка Броу вниз; на фартук и ниже. — Заехали бы как-то в гости…

И с совершенно хамской фривольностью он пальцем подцепил резинку на чулке:

— Только разврат этот прикройте… Маму кондратий хватит, если увидит.

Все, Броу не выдержала; нервы ее сыграли Камаринского; кисть здоровой руки собралась в кулак и влепилась в наглую порновскую физиономию; кровь брызнула из расквашенного носа.

— Как ты посмел, смерд!.. — знакомо-знакомо выкрикнула она; то есть, Порнов лишь начал узнавать этот вопль — и Мич именно так ругалась, и Лео тоже… Но вот закончить сравнение он не успел; не хватило, как говорят, фактического материала.

Гневный возглас Броу оборвался на середине; плавно перетек в болезненный вой; раненую руку Броу словно сунули в кипящую смолу; дикая боль рванула вверх от вновь вскрывшихся растревоженных ран; и теперь, ожидаемая и предвкушаемая, она была стократ сильнее той первой, изначальной; теперь не острым мечом стремглав рубили руку; теперь медленно-вальяжно, веки вечные пилили ножовкой, резали стеклом.

— Боевой мо… — прошептала она себе под нос; но тут диафрагма ее живота непроизвольно расслабилась; кровь резко отлила от головы.

И, не договорив фразу, Броу принялась заваливаться набок.

— Что и требовалось доказать, — швыркая разбитым носом, заметил Порнов Второй. — Девчонки обычно боли боятся. А свисту-то было, свисту!

— Это первый альфа-оператор-самка, — заметил Порнов Первый, подумав. — С такими особями мы еще не сталкивались…

— И уколов она, наверное, боится, — сообщил Порнов Второй. — И мышей… Слышь, ты, мышь белая; может, стоит подсуетиться? На корабле ведь крысы точно должны быть…

— Ситуация кардинально изменилась, — Порнов Первый его слов как будто и не заметил. — Пока биол в обмороке, мы контролируем ситуацию.

— Ты это Лео скажи, — буркнул Порнов Второй, крайне недовольный тем, что его вновь за мелкого держат. — Объясни ей, что ситуация изменилась; что у тебя все под контролем… да побыстрее, не то она сейчас так разорется, что не то что Броу с койки подымет — паруса пообрывает…

— Вторая самка неопасна, — счел-таки нужным пояснить Порнов Первый. — Она не биол, превращаться в чудищ не умеет… и на помощь других биоменталов позвать тоже не сможет…

— И откуда же ты все это знаешь? — протянул Порнов Второй.

— Ведь не учил же тебя никто этому?

— Риторические вопросы игнорирую, — сообщил Порнов Первый, давая понять, что и так затянувшаяся аудиенция закончена. — Вон кинжал торчит в тумбочке; вместо того чтобы болтать, возьми его и пригляди за Лео; вдруг и впрямь чего-нибудь выкинет… Сразу убивать, кстати, необязательно; она нам еще пригодится…

— Все сказал? — вежливо поинтересовался Порнов Второй после некоторой паузы; вежливо настолько, что будь рядом с ним его знакомые, друзья-собутыльники, они не то что кинжал — пустые бутылки поспешили бы с ближайших столиков попрятать.

— Значит, так. Ты меня уже за… долбал. Точнее, это «мы — народ» — меня за… долбало…

Короче, если сейчас не доложишь, что к чему — сам Броу растормошу.

Блин, хамят — и непонятно, кого по роже бить!..

Ну не себя же!!!

Глава 3. Plug and play

— Противостояние двух «я» в расщепленном сознании снижает нашу эффективность на порядок, — сообщил Порнов Первый после короткого раздумья. — Обморок биола достаточно глубокий; предлагаю конструктивный диалог и установление доверительного контакта. Одно лишь условие…

— Никаких условий… — фыркнул Порнов Второй. — Капитуляция полная, безоговорочная…

— За Лео стоит все-таки присмотреть, — закончил Порнов Первый.

— Она может все испортить…

Лео и впрямь достаточно опомнилась, чтобы набрать полную грудь воздуха и достаточно громко засипеть; к счастью для обоих Порновых пропажа собственного голоса повергла ее в новый кратковременный ступор; запустить вазой в дверь или подушкой в Порнова, зашуметь, позвать на помощь… засвистеть в два пальца, наконец, — ей, естественно, тоже сразу в голову не пришло; относительно долгое время — чуть ли не с полминуты — она пребывала в легком нокауте.

Порнов однако все же послушался свою первую половинку; пересел с кровати на тумбочку, лицом к Лео; крепко вбитый в крышку тумбы кинжал, впрочем, трогать пока не стал — лишь положил на рукоять руку.

— Так надежнее, — сказал Порнов Второй и пояснил: — Из руки может и выскользнуть; князь вон во время драки на мечах свой с метра взглядом притянул. Хотя эта цаца вряд ли так может… Кстати, раз уж ты все знаешь — может или нет?

— В принципе, может…

— Что значит — «в принципе»?

— Это родовой клинок Броу; соответственно и владеть им в полную меру способна только она. Лео может использовать его лишь как холодное оружие; не более, — оттарабанил Порнов Первый. Затем вздохнул: — Теряем драгоценное время; на ерунду тратим…

— Ни хрена себе ерунда, — Порнов покосился на криво торчащее из полированного дерева тридцатисантиметровое стальное лезвие, — сердце, почки, печень — все пропорет… Впрочем, ты, как ни странно, прав; ближе к делу.

— Слушаюсь и повинуюсь, — сказал Порнов Первый с явной издевкой. — Драку с князем помнишь, нет?

— А то! — гордо воскликнул Порнов Второй. — Я его раз, два — и в дамки!

— Если уж быть более точным, то в дамки князя отправил не ты, а мистер Ас Том Хьюз; ты к моменту решающего удара был уже мертв…

— Может, ты скажешь, что и на пол его тоже Ас Том повалил? — сразу надулся Порнов Второй. — Что это он маегери провел, а не я?

— Там маегери и не пахло, — начал заводиться Порнов Первый. — Князь просто не ожидал, что ты ему по помидорам ногой засадишь…

— Ждал-не ждал, какая разница, — фыркнул Порнов Второй. — Ты не отвлекайся, ты по делу давай…

— Оставим в покое финал схватки, — сказал Порнов Первый, успокаиваясь, — обратимся к сути проблемы. Из твоих слов ясно, что наличие второго «я» — я имею ввиду подселенного к тебе в подкорку Ас Тома — тебя в тот момент мало удивляло?

— Оно меня и сейчас мало удивляет, — сказал Порнов Второй. — После того как я его в виде крысы говорящей увидел, меня мало что…

Тут он неожиданно замолк.

— Ты куда это клонишь? — спросил он подозрительно.

— Хочу лишь провести параллель между ментальными проекциями… — начал было Порнов Первый.

— Так я и думал! — объявил Порнов, разворачивая телекамеру своего взора на черного краба, оседлавшего шею поверженной Броу.

— Я еще на острове начал догадываться… Чего это, думаю, он вокруг меня все трется… Ну, что притих; прав я или нет?

— И да, и нет, — сказал Порнов Первый.

— То есть как это «нет»? — не понял Порнов Второй.

— Существо, которое ты видишь, не является разумным, — сказал Порнов Первый. — В отличие от того же мистера Ас Тома, у него нет своего сознания; это вещь неодушевленная; биоробот, можно сказать…

— А к кем же я тогда разговариваю?!!

— Сам с собой; а что, непохоже?

— Да нет, похоже; и интонации мои, и мысли мои, и голос этот внутренний — тоже мой… Так что же, краб тут ни причем?

— Слово «симбиоз» тебе ни о чем не говорит?

— Говорит… мало.

— И верно, ты ведь не биолог… А такой — «plug and play»?

— Чуть-чуть больше; что-то страшное-мрачное-средневековое… пыточное устройство какое-то; типа «айрэн мэйден»…

— Вообще-то так называли «умные» электронные модули, способные объединяться в работоспособные устройства без дополнительной помощи человека…

Ну хорошо; раз ты такой неграмотный («От дурака и слышу!» — огрызнулся Порнов Второй), для простоты и наглядности приведу пример из прикладной электроники: что будет, если к обычному армейскому бластеру подсоединить картридж от крупнокалиберного десантного скорчера?

— Фиг его подсоединишь; там разъемы разные…

— Ну, допустим, проводочками там…

— Все равно стрелять не будет; схема управления сгорит быстрее, чем он выстрелит…

— А если, минуя схему, сразу к узлу накачки зацепиться?

— А тогда выстрелит; узел накачки что у бластера, что у скорчера один — С30… Только вот на кой черт все это городить; не проще ли нормальный скорчер взять?

— А если от скорчера только один исправный блок остался — картридж; не пропадать же добру, верно?

— Верно, — протянул Порнов Второй.

— Тем более, что и картридж этот к тому же «plug and play»; и чтоб подсоединить его к бластеру, никаких таких проводочков не нужно; сам подсоединяется за милую душу. Дальше продолжать — или и так уже все понятно?

— Продолжать, — сказал Порнов Второй после краткого раздумья.

— Плаг энд плэй, симбиоз — это все понятно; присосался тут ко мне… понимаешь… Меня вот что волнует — твой-то какой крабий интерес во всем этом есть…

— Ты совершенно зря персонифицируешь ти эр триста пять, — вздохнул Порнов Первый. — Ведь не говоришь же ты перед десантом: «Пацаны, проверьте бластеры и картриджи к ним», ты говоришь — «проверьте бластеры»; и все. Ти эр — просто вспомогательное устройство, не более того…

— Ты давай не увиливай, — настаивал Порнов Второй. — Сдается мне, что у этого устройства свой интерес имеется; или я не прав? Откуда такая лютая ненависть к Броу — объясни-ка мне вот это лучше…

— Это очень долгая история, — замялся Порнов Первый.

— Ничего страшного, — безмятежно сказал Порнов Второй, — до пятницы я совершенно свободен…

— А если это всего лишь возмездие, — сказал Порнов Первый, — справедливая жажда мщения; за истерзанную природу, за миллионы уничтоженных сородичей…

— Мстительный биоробот, — ухмыльнулся Порнов Второй, — каких только чудес в природе не бывает… Тогда вот что непонятно: как только Броу сознание потеряла, ты голову ей сразу кусать передумал, не так ли?

— Передумал, — неохотно согласился Порнов Первый.

— Что же это за месть такая? — поинтересовался Порнов Второй. — Или ты ей чудовищную пытку какую-то придумал вместо казни? Или же…

— Держи! — вдруг воскликнул Порнов Первый; кстати, с явным облегчением заорал.

Порнов вздрогнул и крепче схватился за рукоять кинжала.

— Не то! — раздосадованно крикнул Порнов Первый. — Лео очухалась; ее хватай!

Девица и впрямь вышла из ступора; настолько, что вместо сипения и шипа смогла вытолкнуть изо рта членораздельное: «Эх, ячмень, шипцовый штраф…»

Слова ее сопровождались нетерпеливым взмахом руки; в дальнем углу комнаты начало разгораться фиолетовое сияние.

— Она вызвала лифт телепортации! — занервничал Порнов Первый.

— Смотри, уйдет!

— Ну и пусть себе проваливает, — не понял его волнения Порнов Второй. Вскочить-то с тумбочки он вскочил, но вот полностью разогнуться так и не смог; прочно засевший в дереве кинжал дернул его назад, удержал на месте. — Меньше народу — больше кислороду…

— Без ее помощи мы с Броу не справимся, — сообщил Порнов Первый; сказал явно неохотно — не желал делиться своими планами до срока. — Останови ее!

Фиолетовое пятно быстро ширилось, изредка вспыхивая синими электрическими разрядами и стреляя в стороны крупными искрами; от упавших на пол огоньков шел ароматный и терпкий дым; пахло благовониями.

Лео, краем глаза следя за маневрами Порнова, подобралась к кольцу как можно ближе и нетерпеливо переступала на месте.

— Тогда помоги с якоря сняться! — дергая кинжал, огрызнулся Порнов Второй. Он никак не решался оставить клинок без присмотра; в предыдущий раз подобная оплошность очень дорого ему обошлась.

— Обломи лезвие, — посоветовал Порнов Первый.

— Да не ломается оно! — раздраженно сказал Порнов Второй и, повиснув всем телом на рукояти, согнул упругое лезвие чуть ли не под прямым углом; диковинный металл выдержал подобное насилие над собой без какого-либо ущерба. — Видал?

— Не так, не так, — с досадой сказал Порнов Первый, — рукой обломи!

— Пошел ты! — Порнов Второй разозлился не на шутку. — А я чем ломаю, буем, что ли?!!

За руганью и препирательством Порнов чуть не пропустил момент, когда фиолетовый обруч успокоился, искрить перестал и вдруг засветился изнутри мягким желтым светом; словно хула-хуп затянули полупрозрачной калькой или тончайшим пергаментом и выставили в окно, на солнце.

Не мешкая, Лео скинула туфли и в три прыжка преодолела отделяющее ее от обруча расстояние.

— Ку-у-уда?! — завопил Порнов. Убедившись наконец-то, что кинжал интересует Лео в последнюю очередь, он оставил непокорный клинок в покое и ринулся Лео наперехват.

Опоздал самую малость; прикрыв руками голову, девица нырнула в обруч; белая пятка бултыхнулась перед Порновым и чувствительно смазала его по подживающему носу.

— Зорька, стоять! — вскричал Порнов и с разбегу прыгнул в кольцо следом за девицей.

Поймал; ухватил обеими руками за левую лодыжку и потащил к себе.

— Спасите! Помогите! — истошно завопила Лео; не раньше и не позже; вот будто только и ждала повода раскричаться.

— Кончай орать, — прорычал Порнов, прижав к груди одну женскую ножку и ловя мелькающую вторую, — сестру разбудишь!

— Стража! На помощь! — надрывалась Лео, пиная свободной ступней Порнова в темя.

«Пусть кричит, — сообщил Порнов Первый. — Через лифт звуки не проходят… Авось подустанет, выдохнется…»

«Она устанет, кажется… — проворчал Порнов и сгреб-таки под себя правую голень Лео, крупную и упругую. — Пристрелить проще!»

— Не бойся ты, — крикнул он, пытаясь хоть примерно определить, где они и что с ними. — У нас к тебе дело… э-э-э… важное…

Тут Порнов замешкался; впрочем, Лео прекрасно обошлась и без уточнений; в свете последних событий она очень хорошо себе представляла, какое такое важное дело может быть для нее у Порнова.

— Насилуют!!! — пуще прежнего завизжала девица.

По всему выходило, что лифт этот был чем-то вроде короткой трубы метра в два длиной, не больше; и в то время как Порнов болтал ногами в каюте на корабле, Лео, по пояс вывалившись с другой стороны трубы, тщетно пыталась руками зацепиться за что-нибудь в своих аппартаментах.

— Я этих изобретателей живьем зажарю, — после нескольких бесплодных попыток прохрипела она устало. — Уррроды!

Трудно им было к нуль-телепортеру лесенку приделать…

Педерасты, а не ученые!

«Назад-то вытащить я ее вытащу, — подумал Порнов Второй, мало помалу затягивая извивающуюся Лео обратно в широкое жерло трубы. — А если она и там буянить начнет?»

— Тогда нам придется и впрямь подвергнуть ее насилию, — меланхолично сообщил Порнов Первый.

— Вот еще! — фыркнул Порнов Второй возмущенно. — Сам эту кобылу насилуй!

— В смысле — убить, — успокоил его Порнов Первый.

Глава 4. Сломанная шпага

— Не вздумай заорать; голову сверну! — строго предупредил разбойницу Порнов, вытаскивая ее в каюту из трубы; скорее даже не вытаскивая, а помогая выбраться — поскольку девица как-то разом скисла и брыкаться-лягаться перестала; смирно ждала, когда ее ухватят сзади за пояс, вытянут из трубы наружу и помогут приземлиться на ноги. О причине ее такого внезапного смиренья Порнов мог только гадать; «устала драться» — вот было первое правдоподобное предположение.

— Сам не вздумай! — с непонятной издевкой ответила Лео и через левое плечо начала медленно разворачиваться к нему.

Эх, Порнов, Порнов; решил, что победил слабую девчонку, расслабился, раскис; совсем забыл о коварной, можно даже сказать, подлой натуре младшенькой из королевского рода Хьюзов; если б не чудесное двойное зрение — лежать бы нашему герою через минуту-другую на полу с десятком колото-резаных ран в животе, обоих боках, груди и шее. И хорошо еще, если при всех глазах при своих; потому как из спрятанного на груди правого кулака Лео торчал черным жалом вниз драгоценный ритуальный стилет — родной брат застрявшего в тумбочке.

Брат — но не близнец; Порнов мог бы и не отвлекаться на сравнение, не тратить драгоценные мгновения; разница между двумя клинками видна была, что называется, невооруженным глазом; но раз уж он все равно кинул опасливый взор на тумбочку, проверяя, на месте ли клинок, или Броу его хитрым колдовским макаром утянула-таки к себе, раз уж он отвел взгляд (основной, резервный — как, интересно, вас теперь называть?), то и мы отвлечемся; займемся, так сказать, сравнительной анатомией.

Тот, что торчал из тумбочки, был нож как нож. Хоть и гибкий до неприличия («все ж это клинок, а не собачий хвостик»), хоть и странный для обычного человеческого взгляда («сталь даже не вороненая, — у той отблеск есть, металлический, сизый, — а именно черная; словно и не сталь вовсе…»), хоть и просто непонятный — на взор военного специалиста (массивная, перегруженная золотом, громоздкая от доброй сотни крупных бриллиантов рукоять и тонкий, игольный, максимум в порновский мизинец шириной клинок; как этим можно драться — непонятно…).

— Но все-таки это больше нож, чем то убоище, что мы пристегиваем к СКС — скорострельному космическому скорчеру, — заметил Порнов.

Клинок в руке Лео на нож походил меньше. Второе зрение, позволившее Порнову буквально заглянуть за спину Лео, было необычным, нелинейным; фотограф бы назвал его «рыбьим глазом»; такое раздутое в центре и сжатое по бокам изображение дает обычно мощный короткофокусный объектив; но даже сделав поправку на оптическое искажение клинка, даже учтя, что большая часть рукояти была скрыта в ладони Лео — все равно о родственности клинков можно было говорить с большой натяжкой.

Черный стальной клык дымил, парил, таял; его словно макнули в азотную кислоту, в «царскую водку»; видно было, как он непрерывно истончается по краям, исходит вялотекущими струйками черного пара; обычный клинок давно бы уже пошел кавернами, рваными ямами; у этого же из верхней части клинка, из его рукояти стекали вниз, по утолщенной сердцевине лезвия вереницы серых пузырьков; Порнов, запредельно уменьшив фокус, увидел, как пузыри растекаются по краям диковинного лезвия, непрерывно восстанавливая исчезающий металл.

— Круговорот воды в природе, — хмыкнул Порнов Второй. — Забавная игрушка…

— Не игрушка… Закрытая тема эм пи сто восемь, — отчеканил Порнов Первый. — Изделию полтораста лет; заточку и закалку произвел легендарный Люг Би Гис, воин-биоментал четвертого поколения…

— Извини, что перебиваю, — сказал Порнов Второй. — Ты, наверно, не заметил: нас, кажется, опять убивать собираются… Так что — будем ждать, когда Лео к нам окончательно развернется и ножом замахнется, или лучше сразу руку попытаться ей к груди прижать, заблокировать?..

Сколь бы быстрым не был мысленный диалог двух Порновых, время все же бежало безостановочно; пусть притормаживало, сбрасывало скорость — но не до нуля. И вместе со временем двигалась Лео; откидывалась назад и влево сама — но еще быстрее смещалась ее рука с кинжалом; согнутая в локте, раскрывалась, как перочинный ножик, уходила от груди в отлет.

— Я думаю, ни того, ни другого, — сообщил Порнов Первый. — Клин клином вышибают…

Больше он не сказал ни слова; да если бы и говорил, Порнов Второй его бы уже не слушал; некогда стало.

Потому как весь этот левый разворот оказался чистой воды «обманкой»; отточенным боевым приемом; уловкой сродни хитрым финтам неаполитанской ножевой школы. И то, что Лео почти оторвала от пола правую ногу и перенесла вес тела на опорную левую — тоже было ловушкой. Не заглядись Порнов на очередное чудо природы — кинжал, он бы заметил, наверное, что левая ступня Лео не сдвинулась в сторону ни на миллиметр; увидел бы, как чуть согнулась в коленке левая женская ножка, как напряглись под чулком сильные мышцы ее левого бедра.

Вывернув голову влево и краем глаза зацепив Порнова — он стоял сзади и чуть справа, на расстоянии не больше метра, — Лео свой вялый маневр тут же и прекратила. Скрученное в пружину тело ее немедленно пошло разворотом в другую сторону; но еще быстрее, опережая голову, грудь и плечи, полетела вбок и назад по широкой дуге ее распрямившаяся правая рука с кинжалом.

Лео не стала поворачиваться к Порнову лицом и замахиваться на него кинжалом сверху; не стала перехватывать нож и пытаться пырнуть снизу; она нежданно-негаданно кинула руку и нож себе за спину; ударила необычайно быстро и невероятно сильно; сбоку-снизу-вверх; зная, где Порнов стоит, она специально чуть провалила левое плечо вперед и вниз; дымный стилет благодаря этому пошел не в грудь и даже не в шею; точно в висок Порнову прыгнула короткая черная молния.

Убрать голову он не успевал; разве что в сторону на пару сантиметров сдвинуть да вбок чуть отклонить; в любом случае удар диковинной стали пробил бы ему череп.

— Взял! — строго и резко сказал Порнов Первый.

Порнов послушно вытолкнул правую руку вверх и сгреб лезвие; все же чуть опоздал — острие проткнуло ему кожу черепа прямо под виском и впилось в кость скулы; словно молотком с размаху в челюсть заехали.

Оказывается, Лео вовсе и не дерзила, чтобы он тоже не орал, — а очень даже честно его предупреждала; от боли в скуле Порнов взвыл так, что у него глаза повылетали; а может, глаза выскочили на лоб сами по себе, попутно. Да что глаза — вырви у Порнова все коренные зубы одновременно, и то это было бы легким подзатыльником по сравнению с пропущенным ударом.

— Ну все-все, — успокоительно пробормотал Порнов Первый; так врач-стоматолог успокаивает конвульсирующего в зубном кресле пациента. — Уже не больно; так, голову еще чуть левей…

По инерции Порнов еще некоторое время продолжал выть; пока вдруг не понял, что кричит и стонет он больше внутри, чем снаружи; предусмотрительный Первый успел заблаговременно перекрыть ему голос; как только Порнов это сообразил, он стонать перестал.

Брызги огня и звездные пляски в глазах также пошли на убыль; вскоре Порнов смог проморгаться и оглядеться.

И первым же, что он увидел, был крупный короткофокусный план лица Лео; выражение его поразило Порнова ничуть не меньше, чем вид того же клинка.

Прошу прощения, читатель, за следующий маленький литературный демарш; но если б я написал — мол, спокойствие и умиротворение читалось на лице Лео, — этого явно было бы мало.

Так смотрит на сына кормящая мать, ребеночек которой вот только что сопел и чмокал грудью, отпускал ее на время и потом деловито принюхивался, слепо тыкался в поисках соска — и вдруг сонно отвалился; затих, наевшись.

«Масеньки мои…»

Так смотрит на свой пулемет безвестный Иванов-Петров-Сидоров, оставшийся было совсем без патронов; а фрицы осмелели постепенно, обнаглели; тут и там, а потом и всей цепью поднялись в рост, задергали пружины своих «шмайсеров», веером высаживая — вот уж у кого патронов немеряно! — очередь за очередью; и тут — бах-тарарах! — свалился сзади в окопчик незнакомый солдатик с пулеметной лентой; да не с одной — с рулоном, — всех дойче зольдатен хватит положить; и на ун' ди официрен еще останется…

«Живем, кажись!!!»

Так смотрит на дисплей программер, увидевший вдруг то, что сто раз до этого не замечал; откинулся в кресле и недоверчиво смотрит; за окном уже утро, голова от усталости квадратная; от крепкого чая с лимоном скулы сводит; «но, похоже, чайник уже свое отмучался; и я тоже; вот ведь чертова точка с запятой; второй день индексы гробила… все; можно даже не исправлять; можно так идти спать… спать; спать; спать… счастье-то какое! ишь ты, точка с запятой — а сколько жить не давала… Коза-а-а…»

Лео ведь даже не взглянула еще на Порнова; не увидела еще стилет свой, проткнувший ненавистную голову, как шило арбуз; не услышала еще капели крови, брызнувшей с клинка на пол; так и стояла замерев и напрягшись, в полоборота к Порнову, все больше повисая на вскинутой руке.

«Что ж он не падает; вот ведь живучий какой!.. Пусть; так даже лучше…»

Торопиться и спешить Лео никак не собиралась; словно десерт, словно самое сладкое было у нее впереди; и все это ни в коем случае нельзя было скомкать и вульгарно употребить одним махом; уж поверь мне, читатель, барышня наша сумела бы выжать из казни ненавистного простолюдина такой катарсис, такую гамму приятных переживаний, что самые светлые чувства любящей матери потускнели бы на их фоне.

Лицо ее было безмятежным как никогда; бескрайняя доброта, бесконечное счастье царили на нем; и если бы Рафаэль захотел написать мадонну этого мира, лучшей натурщицу он бы и сыскать не сумел; сама Любовь стояла перед Порновым.

Лео чуть разжала разом спекшиеся губы; легко и неглубоко вздохнула; раз, второй; словно перед новым ударом собиралась с силами.

И, растекаясь теплой улыбкой, предвкушая новый вялый рывок умирающего Порнова — этой пришитой к стене гвоздями-сотками беспомощной жертвы, этой пришпиленной черной иголкой глупой бабочки — молодая женщина резко выгнула руку; сильно и умело провернула нож в ране.

Дзинь, — сказал клинок.

И обломился.

Лео не поверила; улыбка не покинула ее лица. ЭТОТ клинок не мог сломаться; ОН не ломался НИКОГДА.

Рука Лео, сжимающая бесполезную рукоять, соскользнула вниз; внезапно потеряв равновесие, полетела на пол и девица.

Маска ее лица все еще продолжала улыбаться; глаза ее осветили оставшегося стоять («почему он до сих пор не падает?..») Порнова угасающей теплой волной, омыли ею черный безжизненный обломок клинка, укоротившегося чуть ли не наполовину; затуманились, затянулись морозной дымкой неверия.

Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Лео словно снегом закидали; навалили огромную гору; стало ужасно холодно и невозможно вздохнуть. Она подтянула ноги к животу; сложила руки крест на крест и изо всех сил прижала их к груди; уставилась на вздрагивающий перед носом сломанный клинок и — замерла; затаилась.

Глава 5. Каждый сходит с ума по своему

— Раз! — гордо объявил Порнов Первый, явно любуясь видом поверженного врага.

— Два! — эхом отозвался Порнов Второй, разглядывая бледную бездвижную Броу; «рыбий глаз», упустив из виду свалившуюся на пол Лео, самопроизвольно переключился обратно на шею ее сестры.

— И там, в подвале — еще одна, — удовлетворенно заключил Порнов Первый. — Очень хорошо; просто замечательно…

— Почему она нас не убила? — перебил его Порнов Второй растерянно. — Разве рука может остановить сталь?

Только теперь он осмелился отвести ладонь от виска; оказывается, он совершенно напрасно так долго там ее держал; черное лезвие, хоть и торчало из пригоршни, но уже не касалось головы.

— Теперь может, — сказал Порнов Первый просто. — Кстати, именно так следовало поступить и с первым клинком…

Порнов Второй и слушал собеседника, и нет; с чуть меньшим, чем у Лео, изумлением и испугом он изучал свой правый кулак. У торчащего наружу дюймового осколка лезвия был испачкан кровью лишь самый кончик; однако Порнов представил, во что превратилась его ладонь и ему на миг стало дурно. Все же армейская закалка сделала свое дело; свирепо морщась в предвкушении нового вала боли, Порнов чуть приоткрыл ладонь и краешком глаза заглянул внутрь кулака.

Черная тонкая пластинка спокойно лежала себе в его чистой, нетронутой ладони; ну разве что и та, и другая запотели немного.

— Пусть Лео также увидит обломок, — как ни в чем ни бывало предложил Порнов Первый. — Это раз и навсегда отобьет у нее охоту нападать на нас.

Растерянный Порнов послушно шагнул к скорчившейся на полу Лео и сунул руку ей прямо под нос.

Лео как бы ожила. Не то пискнула, не то тонко всхлипнула; захлопала глазами сначала на рукоять в своем кулаке, затем на лезвие — в порновском; очевидно, обломок клинка впечатлил ее сильнее, потому как свой фрагмент кинжала Лео неожиданно отбросила прочь; трясущимися же ладонями обхватила свою шею с двух сторон и принялась ожесточенно массировать; сама она, похоже, не осознавала, что делает.

— А теперь сожми ладонь обратно, — посоветовал Порнов Первый. — Сильней; еще!

Из Порнова Второго сейчас можно было веревки вить; он стиснул кулак так, что все костяшки и кости кисти выперли наружу.

— Хруп, — раздалось в его руке. — Хруп-хруп…

— Вполне достаточно, — авторитетно заметил Порнов Первый. — Это деморализует ее окончательно.

Порнов медленно и вяло разжал ладонь; три или четыре тонких, похожих на черные вязальные спицы, продольных обломка лежали теперь в ней.

— Это кого хошь деморализует… — заметил Порнов безжизненно.

— Некоторых так вообще может с ума свести…

Лео терла шею уже так, словно хотела открутить сама себе голову; накладные ногти летели с ее пальцев в стороны, словно разноцветные пуговицы; когда очередный ноготь щелкнул о пол совсем рядом, Лео вдруг шею отпустила; схватила пластмассовую пластинку с пола и сунула в рот; с хрустом разгрызла и ошметки выплюнула себе на ладонь; склонив голову, принялась сосредоточенно изучать цветную кашицу.

— Это не входит в наши планы, — сообщил Порнов Первый озабоченно. — Она нам нужна целой и невредимой…

— Я вообще-то себя имел ввиду, — вздохнул Порнов Второй тяжело.

— Ладно, соседушку ко мне в башку без спроса-без ведома подселили; это дело для нас понятное — будешь пить без оглядки, так и трио запоешь.

Ладно, третий глаз у меня открылся, клешни шевелятся — опять же на чудеса местные можно все свалить… Ничего, с кем не бывает; у штурмана вон ухи острые не меньше чем с ладонь вымахали; вот у кого проблемы…

Но чтоб руками сталь крошить на прутики — это уж чересчур; ладно бы клешнями теми же — а то голыми пальцами…

Слушай, если дело и дальше так пойдет — я тоже скоро ногти грызть начну…

— Контейнер «Первая помощь», — подсказал Порнов Первый, — успокоительное, белая капсула с красной головкой…

— Первый дельный совет за сегодня, — проворчал Порнов вслух; отыскал на тумбочке позабытую-позаброшенную аптечку; вытащил из нее бело-красную пилюлю и приготовился сунуть ее себе в рот.

Сразу не получилось; рука уже знакомо заупрямилась.

— Ей капсулу, не себе, — Порнова ощутимо качнуло в сторону хрумкающей очередной «пуговкой» Лео.

— Хорошо, — покладисто согласился Порнов и выковырял из аптечки вторую пилюлю, — я не жадный. Одну капсулу ей, другую мне.

— Жадный — не жадный; причем здесь это, — вздохнул Порнов Первый. — Пилюля изменит наш гемеостазис, разрушит и без того хрупкое симбиотическое равновесие; возможен полный выход организма из-под совместного контроля.

— А мне наплевать, что она там изменит, — сообщил Порнов, постепенно подтягивая свою руку ко рту, — по-моему, хуже уже не будет. Я как на клешни твои только взгляну, так сразу вспоминаю, что мне кибер на острове наобещал… У меня, между прочим, того и гляди вторые ноги отрастут… и все такое…

— И на принцессу тоже наплевать? — спросил Порнов Второй, явно испуганный успешной борьбой Порнова с рукой.

— На которую из? — сделав вид, что не понял намека, Порнов поднял пудовую кисть на уровень рта; сунуть капсулу в рот сил у него уже не было; поэтому он слизнул ее с ладони языком.

— На ту, что в трюме, — торопливо сказал Порнов Первый. — Если ты сейчас проглотишь капсулу, шансы спасти ее у тебя уменьшатся на порядок; а то и на два…

— Какие ваши доказательства есть? — осведомился Порнов Второй; пилюлю он на всякий случай заложил за щеку.

— Сломай клинок еще один раз, — предложил Порнов Первый нервно.

— Свою-то выгоду я вижу, — хмыкнул Порнов Второй, — твою вот никак в голову взять не могу… Тебе-то какой интерес Мич спасать, а, приятель?

— Отвечаю: потому что Мич — принцесса, а ты — нементал, простолюдин, бродяжка, — выпалил Порнов Первый. — Не будет с тобою Броу разговаривать — и все тут; а с сестрой родной, может, парой нужных слов и перекинется…

— Пфе, — обиделся Порнов Второй. — Не захочет говорить — не надо; велика потеря…

— Нет, если нам с Броу не о чем говорить, — сказал Порнов Первый терпеливо, — может, сразу устроим ей харакири? Ты руками вырвешь ей печень, а ти эр клешнями тут же перекусит Броу горло…

— Тебя хлебом не корми, дай покусаться, — проворчал Порнов Второй.

— И о чем же ты с ней договариваться будешь? Если не секрет, конечно…

— О поставке на Землю оружия и наркотиков, — сказал Порнов Первый нахально. — Капсулу вынь изо рта — тогда скажу.

— Не надо так шутить, — строго произнес Порнов Второй и поймал капсулу зубами. — Со мной — не надо. Считаю до трех…

— Хочу попросить ее оставить нас с тобой в покое, — сказал Порнов Первый. — И Мич тоже…

— А что это же это ты мне в самом начале вкручивал?.. Про мироздание, про баланс сил в природе?

— Когда тебе надо, все помнишь, — сказал Порнов Первый. — Броу представляет для нас всех угрозу; с этим согласен?

— С этим — согласен.

— Можешь допустить, что и для других она может быть опасна?

— Ну, наверно…

— Из этого и исходи; главное, не забывай про свой интерес; а то что мой совпадает с твоим — я тебе обещаю… Слово пацана!

— И почему я такой в тебя влюбленный… — вздохнул Порнов.

Он вытащил изо рта капсулу и оглядел ее на свет.

— Чего добру пропадать, — здраво рассудил он и обтер пилюлю о рукав. После чего направился к пускающей цветные пузыри Лео и ничтоже сумнящеся запихал ей эту капсулу в рот; Лео с готовностью захрустела неожиданной подачкой.

Вторую же пилюлю Порнов аккуратно опустил в карман штанов.

— Смотри у меня, — предупредил он. — Если обманешь — я тебе мигом клешни пообрываю — усы повыдергиваю; так и знай… А теперь — говори, что делать.

Порнов Первый сделал вид, что грубость собеседника не заметил.

— Прежде всего нам надо оказать помощь Лео и Броу, — сообщил он. — С Лео проблем особых не предвидиться; с Броу же дело обстоит чуть сложнее…

— Конечно, сложнее, — усмехнулся Порнов Второй. — Пальцы отчекрыжить и дурак сумеет; вот обратно их приделать…

— Отлично, — порадовался Порнов Первый, — похоже, мы начали понимать друг друга с полуслова… Следуй в точности моим указаниям — и мы справимся с этой задачей за пару минут!

Порнов присел на кровати рядом с Броу; поднял с подушки отрезанный указательный палец; повертел перед носом и сунул его в рот.

Впереди, за тумбочкой раздался отчетливый стук; это очнувшаяся было Лео уронила голову обратно.

— Эй… как тебя там… Порнов, — еле-еле слышно произнесла она, едва только снова пришла в себя. — Не трогай меня; ладно?

— Штоб беш фокушов у меня, — прошамкал Порнов; палец торчал у него изо рта, как белая сигара. — Дай шлово, што больше не будеш на меня брошаться!

— Даю слово, — не раздумывая, согласилась Лео. — А вот спросить можно?.. Ты чего это делаешь? Нет, жуй, жуй себе… просто интересно…

— Сестре твоей непутевой жизнь спасаю, — сказал Порнов и вытянул изо рта разжеванный конец пальца; весь он был в белой клейковине — Лео заклокотала горлом, борясь с тошнотой; ухватил безвольную, белую, как мел, кисть и быстро и ловко, словно сигарету затушил, воткнул палец на место; подумал и повернул палец ногтем наружу.

— Это ты правильно придумал; это тебе зачтется… может быть, — одобрительно сказала Лео; она сообразила, что страшный желтоглазый людоед, похоже, имеет мирные цели. — Слушай… Порнов; а почему не то что пальцы не отрастали, даже кровь не останавливалась… не знаешь случайно?

— Так надо! — разглаживая кожу на мгновенно сросшейся фаланге, строго сказал Порнов. — Другой клинок, вместо сломанного, соорудить себе можешь?

Он сгреб с подушки средний палец и сунул его в рот.

— Не-е-ет, — пискнула Лео, наблюдая за перемещением пальца из одного угла рта в другой.

Порнов ловко привернул второй палец и приказал:

— Тогда вон тот из тумбочки выдерни и двигай к дверям. В поход пойдем!

Глава 6. Немножко стрельбы и тенниса

В трюме было темно, как в затопленной подлодке; Порнов то одним плечом, то другим постоянно стукался о какие-то углы и выступы.

Лео, словно заправдашняя тигрица, двигалась в полной темноте плавно и бесшумно; Порнова мог поспорить, что и глаза ее, как у кошки, полыхают изумрудом, зеленым пламенем.

— Эй, подруга, — воскликнул он громким шепотом, больно ударившись плечом в очередной раз, — что ж ты все к стенкам жмешься; неужели нельзя идти по середине коридора…

— Ты ко мне на «вы» обращайся, смерд, — после некоторой заминки донеслось к нему из черной ямы корабельного подвала. — Тыкать своим крестьянкам будешь…

— Ожила, — констатировал Порнов Второй. — Перебрали с дозой. Еще немного, и драться полезет…

— Не полезет, — сказал Порнов Первый. — Впереди светает, похоже; или это мне кажется?

— Не кажется. Эй, Лео… Ваше Высочество… стой ты, кому говорят!

Среди бескрайнего лабиринта невидимых деревянных панелей вдруг тусклым костерком, блеклым лучиком на полировке вспыхнул в десятке шагов впереди алый отблеск, случайный выброс скрытого от чужого глаза сторожевого света; маячок в окопчике.

— Сама вижу, — недовольно прошипела Лео неожиданно близко; слава богу, Порнов успел затормозить. — Там за углом гвардеец с арбалетом; что будем делать… Порнов?

— Как по Бродвею шляться, так смерд, — заметил Порнов Второй про себя, — а как до драки дошло, так сразу — Порнов…

— Он тебя к себе подпустит? — спросил Порнов вслух. — Ты ж все-таки женщина; юбку задери повыше, поближе подойди и…

Лео юлой провернулась перед ним; тусклое лезвие клинка всплыло перед порновским носом.

— Еще одна такая шуточка, — процедила Лео, — и я вскрою твою гайморову пазуху…

— На кой черт я только тебя послушался, — вздохнул Порнов; поймал клинок за лезвие и плавно отвел его в сторону. — Надо было тебя и впрямь с «розочкой» в путь отправить; бутылок у нас — прудом пруди, а клинков этих ваших фамильных — раз-два — и обчелся…

— Ублюдок; выродок, — с отвращением выговорила Лео; можно даже сказать, простонала. — Как же я тебя ненавижу!..

Дыханье ее было чистым и свежим; просверк жемчужных зубов на обращенном к Порнову лице был сродни блеску хрустальной горки в комоде, выхваченной узким лучом воровского фонарика.

— Слушай, — обратился к невидимому собеседнику Порнов Второй, — надо было ей руки-ноги связать и в каюте, рядом с Броу, оставить. Нет же от нее никакой пользы; вред один… и мысли разные.

— А ты сначала думай, а потом говори, — посоветовал Порнов Первый. — Вместо того чтобы советовать ей юбку задрать, мог бы сказать, к примеру, так: «Между прочим, твоя горячо любимая сестра Мич таких фраеров гасила одной левой…» — и дальше идет изложение фамильного метода борьбы с фраерами.

— Я попробую, — покорно заметил Порнов Первый. — Послушайте, Ваше Высочество, я ничего дурного в виду не имел; а имел я только все очень хорошее…

С муками и закавыками, ценой непосильных затрат и лишений Порнов втолковал-таки Лео план их совместного наступления на арбалетчика; после минутного хоть и тихого, но активного пререкания девушка согласилась взять на себя неприглядную, как она выразилась, «примитивную и пошлую» роль приманки.

— Самое главное — вам к нему на расстояние вытянутой руки подойти, — подытожил Порнов. — Вы ему только обзор закройте, биссектрису, линию стрельбы — не будет же он без предупреждения в Ваше Высочество стрелять… А тут и я на помощь подоспею; вдвоем-то мы его наверняка заломаем…

— Если он меня к себе на метр подпустит, — криво ухмыльнулась Лео, — всю свою помощь можешь себе оставить; видел ведь, как я с ножом управляюсь…

И заметила как бы про себя, но так, чтобы Порнов мог слышать:

— Угораздило же урода мой клинок сломать… Я им за сто метров в подброшенный цветок попадала, в поднятую ладонь…

— Спокойно, Порнов, спокойно, — хором зашипели обе порновские половинки, — глупая она, безмозглая; нам дела нет до бабы бестолковаой…

— Извини, дорогая, так получилось, — только и произнес Порнов на выдохе.

— Я тебе не «дорогая», — пряча кинжал в переднике, надменно сказала Лео. — Ты так свою подружку можешь называть… — тут она замешкалась, — это я про Мич… я Броу не имею в виду…

После чего совершенно неожиданно для самой себя растерянно закончила:

— Это же надо… вот ведь подлец какой!

Лео оправила юбку — ладонями от пояса вниз, заученным движением взбила волосы и, вцепившись руками в угол, глянула за поворот; левая нога ее, удерживая тело в равновесии, немедленно взлетела вверх.

Порнов задержал вздох.

— Вот и скажи, что это они не нарочно, — посетовал он.

— И курей топчет; и уток, — в тон ему продолжил Порнов Первый. — И Полкана — тоже… И ко мне подбирается.

— Ты это о чем? — сделал вид, что не понял, Порнов.

— Мать-королева — женщина еще совсем не старая, — сообщил Порнов Первый флегматично. — На вид лет сорок — сорок пять; самый тот возраст.

— Да ну тебя, — фыркнул Порнов. — И вовсе я ни о чем таком не думал даже…

— Да брось; та-а-акое бедро… ты его еще в трубе к боку прижал; помнишь?

— Пошел вон!

— Это я для поддержания боевого духа; Лео пошла; десять — девять — восемь… три — два — один; сам пошел!

До арбалетчика было шагов двадцать; Лео уже благополучно преодолела большую часть пути и, отважно демонстрируя охраннику пустые ладони, подходила к нему все ближе.

— Порнов! — вдруг воскликнула она и обернулась к Порнову; тот как на грех уже выскочил из-за угла и на цыпочках трусил вслед за Лео. — Стреляй!

Охранник, оказывается, арбалет свой уже поднял; после того как хитрая Лео развернулась к нему боком, ствол оружия уставился Порнову прямо в грудь.

Свирк! С арбалета сорвался белесый крутящийся диск и знакомо метнулся Порнову навстречу.

— Рукой, — подсказал невидимый Первый; но Порнов и сам уже знал, что надо делать.

Левая рука его сделала резкий и короткий взмах перед грудью; диск дзынькнул об тыльную сторону раскрытой ладони и тем же быстрым облачком усвистал обратно.

— Классная подрезка! — только и сказал Порнов Второй, наблюдая, как продырявленный охранник заваливается набок. — По пинг-понгу у меня, чтоб ты знал, взрослый мастерский…

— Вы кому сказали это «стреляй», Ваше Высочество? — очень-очень спокойно поинтересовался Порнов у поднимающейся с корточек Лео; за время дуэли ушлая девица успела присесть.

— Тебе; кому же еще, — как ни в чем ни бывало сказала Лео. — Что ж ты не стрелял? Я сделала все, как мы договаривались…

— Чем я должен был стрелять? — вежливо поинтересовался Порнов, борясь со страстным желанием если не пнуть Лео под зад (что, как ему говорили, ни в коем случае нельзя делать с приличными девушками, но запросто можно — с женщинами легкого поведения), то по крайней мере тем же теннисным накатом съездить Лео по загривку. — Пальцем, что ли?!

— Не вздумай мне грубить, — предупредила Лео; она подошла к лежащему у стены охраннику и подняла арбалет. — А хотя бы и из пальца; с кинжалом моим у тебя вон как лихо получилось…

Она покрутила в руках арбалет; как бы случайно он вновь развернулся стволом к Порнову; тот стоял рядом с Лео, держал в одной руке запасную обойму к арбалету, а другой выковыривал из нее тончайший стальной бумеранг.

Женская ладонь плавно скользнула по ложу к спусковому крючку.

— Эх, перебрали с дозой, — вновь посетовал Порнов Первый.

И вдруг исчез.

Жих-х-х — свело руки-ноги; заболели глаза. В голове же наоборот стало пусто-просторно; хоть в футбол играй, хоть в теннис; маленький такой, двадцатисантиметровый теннис.

— Что такое? — спросил Порнов вслух; слова изо рта вытекали на удивление медленно и длинно; куда подевалась та живучесть, с которой он переговаривался с невидимым собеседником.

— Что происходит? — чуть выждав, вновь спросил он.

Продолжая недоумевать, он тем не менее движение руки закончил — вынул пластинку из обоймы. Поднял ее и тут же сунул обратно — из порезанного острым сколом пальца побежала кровь; Порнов чертыхнулся и уж в полной прострации сунул палец в рот.

Жих-х-х — голову вновь налили ртутью, нагрузили чугунными болванками по самую макушку; вновь вздрогнули хоть и далекие, но послушные черные дуги клешней; следом включилось широкоугольное изображение каюты Броу.

— Немедленно возвращайся, — встревоженно воскликнул Порнов Первый. — Еще один сюрприз человеческого организма; он, оказывается, способен перерабатывать алкалоид, усваивать его…

— А ты как думал? — несказанно удивился Порнов Второй. — Если уж я уховской «табуретовки» спокойно полкило на грудь принимаю, что уж про рюмку-другую «кокосовки» — то говорить…

— Ты должен немедленно принять дополнительную дозу алкалоида, — паниковал Порнов Первый. — Иначе…

— Да понял я уже, — сказал Порнов, вынул палец изо рта и оглядел его; ранка на глазах затягивалась. — Все понял…

Обязательно приму; и пятьдесят, и сто пятьдесят; только давай попозже?

Ну не возвращатся же с полпути; как считаешь?

— Считаю, что ты должен плюнуть на все и вернуться, — сказал Порнов Первый. — Риск очень велик…

— А давай Лео спросим, — сказал Порнов Второй. — Как она скажет, так и поступим…

И, не дожидаясь ответа, обратился к Лео:

— Ваше Высочество, есть предложение вернуться в каюту; подкрепиться, так сказать. А потом с новыми силами продолжить путь…

Ствол арбалета чуть дрогнул; палец Лео отлип от лаковой дужки спуска, отодвинулся от нее.

— Ни за что! — фыркнула девица. — Ни за что я туда не вернусь; без Мич, по крайней мере. Чтоб вы меня напару с этим раком-пауком съели; очень надо!

— А без Лео обратно я дорогу не найду, — сказал Порнов Второй. — В этих закоулках-переулках сам черт ногу сломит; заблужусь еще. Так что выпивон откладывается; пошли дальше.

Глава 7. Анги сацин

Охранник, оказавшийся на пути у Лео и Порнова, стоял здесь не просто так; рядом с его телом обнаружилась массивная дверь из темного, грубо обработанного дерева; на фоне роскошных и вычурных интерьеров королевской яхты она выглядела крайне неестественно, чужеродно; выпирала из дорогих полированных стенных панелей этакой потертой холщовой заплатой на бархатном вечернем платье.

— Нам сюда, — уверенно заявила Лео и кивнула на дверь; ни шагу вперед, впрочем, не сделала.

— Ой, что-то мне совсем неохота туда идти, — проворчал Порнов, озабоченно разглядывая странные царапины и вмятины на поверхности двери. В частности, его чрезвычайно впечатлили полдюжины длинных и глубоких пазов на верхней притолоке; словно дисковой пилой прошлись по ней, раз за разом.

— Особенно мне полосы эти не нравятся, — сообщил Порнов, пытаясь припомнить, где он нечто подобное видел; с пазами этими явно были связаны какие-то неприятности; но вот какие?

— Другого пути нет, — сказала Лео нетерпеливо. — То есть он конечно есть — но в два раза длиннее и… населеннее; охраны там тьма-тьмущая; неужели сам не видишь?

Тут она деланно спохватилась:

— Ах да, что это я; ты же нементал…

— Чувствуешь?! — порадовался Порнов Первый. — Хотела добавить — смерд, плебей — и не сказала… Явный прогресс!

— Так всегда же есть ты, чтобы эту ошибку исправить, — усмехнулся Порнов Второй. — Знаешь, вместо того чтобы за ее лексикой следить, ты бы узнал как-нибудь, что там за дверью этой стремной…

— Увы, — вздохнул Порнов Первый, — наши с тобой плюсы являются одновременно и нашими минусами. Отсутствие своего ментального поля позволило нам незаметно подобраться к Броу; но это же отсутствие ментальности не позволяет нам видеть в темноте все стежки-дорожки; присутствие другого человека заранее почувствовать; вот за дверь эту заглянуть…

— А Лео способна на такое? — Порнов покосился на поигрывающую арбалетом девицу. — Может она посмотреть, — что там, как там?

— Вряд ли; она слабый ментал, нетренированный, — сказал Порнов Первый. — Вот Броу бы смогла точно; и Мич бы смогла… если бы, конечно, сестра ее не обстригла под нулевку…

То ли Порнов Первый так рассчитал все точно, то ли у него это чисто случайно вышло, — но жалость к несчастной, неудачливой девушке проснулась ясно и сильно в душе Порнова; и болезненно-печальное чувство это подтолкнуло его к двери; заставило действовать и больше не раздумывать.

— Вперед — труба зовет! — сказал он и сделал шаг к дверям.

Лео с готовностью уступила ему дорогу.

— Я так понял, первой ты больше идти не намерена, — насмешливо заметил он.

— Твоя очередь, — осклабилась Лео.

— Тогда отдай мне этот мэшинган, — Порнов кивнул на арбалет. — Тебе позади, я думаю, и ножика хватит…

— Во-первых, не «дай», а «дайте»…

— Хорошо, дайте…

— А во-вторых, все равно — обойдешся! — Лео покрепче ухватилась за арбалет. — У меня таких пуленепробиваемых ладошек нет, как у тебя; кинжал вот могу дать…

Она выдернула из-за пояса кинжал и ткнула им в сторону Порнова; бери, мол, хватайся за лезвие.

— Укоротить и его что ли наполовину? — подумал Порнов вслух.

Лео молча подбросила нож и поймала его за лезвие; снова протянула — теперь как положено, рукоятью вперед.

— То-то же, — сказал Порнов; взял клинок и сунул к себе за пояс; обойму с серебрянными зарядами-бумерангами он продолжал держать в руках.

— Далеко не отставай, — предупредил он, забирая ключи у охранника и отпирая тяжелую дверь. — Ждать не буду.

— Убила бы гада, — явственно донеслось сзади.

За дверью оказалась анфилада плохо освещенных комнат; следуя ценным указаниям крадущейся следом Лео, Порнов благополучно миновал две из них и вошел в третью.

Комната сильно смахивала на химлабораторию; в мерцающем свете явно неисправного плафона на потолке Порнов разглядел ряды колб и реторт на нескольких блестящих стальных верстаках, два высоких, в рост человека, застекленных металлических шкафа, опять же битком набитых всякой химпосудой; из дальнего угла знакомой спиралью приличного диаметра приветственно подмигнул змеевик.

— Тут слева есть проход, — сообщила Лео. — Минуем его — и мы на месте.

Порнов, двигаясь в указанном направлении, столы с хрупким стеклом миновал удачно; ничего не зацепил, не побил. Приблизился к прозрачной двери в изящной никелированной раме и остановился, дожидаясь отставшую Лео.

— Чтоб тебя! — неожиданно воскликнула девица; тут же послышался звон лопнувшей колбы. — Фу, вонь какая; эй, Порнов… помоги.

Последнее слово Лео выговорила явно через силу; и не ущемленная гордость была тому виной; в ноздри Порнова забралась пахучая и противная донельзя невидимая струйка газа; будто целое лукошко тухлых яйц перед ним разбили.

Грохнул еще один прибор; и еще один; Лео, зажмурив глаза и свободной рукой зажав нос, умудрилась заплутать между двух верстаков; сметая арбалетом с них на пол все, до чего могла дотянуться, она беспомощно тыкалась то в один стол, то в другой.

Изредка она выкрикивала обрывок какого-нибудь заклинания; видимо, только благодаря этому она была еще способна оставаться на ногах.

— Куда ты завел нас, проклятый старик, — проворчал Порнов; понятное дело, про себя; открыть сейчас рот для него было бы чистой погибелью, — подите вы нафиг, я сам заблудился…

Всерьез опасаясь, что образовавшаяся газовая смесь взорвется, он с грехом пополам добрался до совсем уж отчаянно машущей руками девицы; ухватил ее поперек туловища и оттранспортировал к стеклянной двери; выпихнул девицу вон из очага химического поражения — и выскочил сам.

— Послал же бог попутчика, — отчихавшись-прокашлявшись, сказал Порнов недовольно. — С такой помощницей, я думаю, мы ой как далеко зайдем…

— Молчать! — прошипела Лео.

— А что, неправда, что ли… — возмутился Порнов.

— Тихо, тебе говорят! — вновь шикнула на него Лео. — Оглох, что ли; не слышишь совсем ничего?..

Порнов примолк; в возникшей тишине стал слышен слабый, но отчетливый скрип; словно в пустом просторном доме, в одной из дальних комнат, разворчался-расшумелся целый хор сверчков; скри-скрип, скри-скрип…

— Анги, — испуганно прошептала Лео, — анги сацин…

— Фамилия такая? — спросил Порнов Второй с интересом.

— Анги сацин, морская медуза, — пояснил Порнов Первый. — Мы, похоже, из огня да в полымя попали; в садок с медузами, если точнее…

Света в комнате было ровно столько, сколько пропускала стеклянная дверь; надо заметить, что и в лаборатории тоже не солнце сияло; поэтому Порнову пришлось долго щуриться и приглядываться, прежде чем он различил два ряда крупных сферических чанов, стоящих вдоль стен комнаты.

Проход между чанами был шириной метра два, не больше.

— Назад надо идти, — сказала Лео; арбалет она выставила перед собой и настороженно водила им слева-направо, справа-налево. — Без Броу нам с этими зверюгами не справиться. Как она сама их не боится — не знаю…

— Они же вроде как в чанах сидят, — сказал Порнов, — или какая-то хитрость есть?

— Анги сацин — это такой блин толщиной сантиметров десять; и диаметр у нее как у блина, не больше, — сообщил Порнов Первый. — Медуза плотоядная, питается в основном морской птицей; для этого посередине блина приделана специальная сквозная мембрана. Медуза плавает на поверхности; учуяв птицу, выстреливает мембраной струю воды вниз и взлетает в воздух примерно на метр; при ударе о птицу медуза обволакивает ее бахромой; мембрана срабатывает еще раз и разрывает птицу на клочки; после чего медуза приводняется и переваривает добычу.

— А если она в человека попадет, — приценился Порнов Второй, — что тогда?

— Поскольку человек не птица и в воду обычно сразу не падает, — сообщил Порнов Первый, — медуза, прежде чем подохнуть, успевает ударить мембраной раз пять; дробит кости, вырывает внутренности. Внешнее впечатление такое, словно в человека ткнули вибронасосом; даже череп не выдерживает, лопается…

— Веселенькая перспектива, — сказал Порнов Второй. — И что же нам делать?

— Пока вы стоите недвижно, анги сацин вас вряд ли учует; но стоит сделать шаг-другой — пиши пропало; сначала начнут прыгать медузы из ближних чанов; потом дальние шум учуют, перепрыгнут поближе… Судя по объему чанов, в каждом не меньше дюжины медуз; никакой арбалет не спасет — зарядов не хватит…

Порнов поглядел на оружие в руках Лео, перевел взгляд на запасную обойму в своих руках; зашевелил губами, что-то подсчитывая про себя.

— Мне кажется, мы могли бы попробовать прорваться, — сказал Порнов Второй. — Пока один бежит по проходу, второй его из арбалета прикроет. А потом перебросит первому арбалет. Эти бумеранги, кажется, самонаводящиеся; промазать трудно… Эй, Лео, послушай…

— Стой, — сказал Порнов Первый. — Ты, наверное, забыл: они не совсем самонаводящиеся; их ментал наводит; произносит про себя что-то вроде команды: «Фас!» и указывает на цель…

— И не знал даже, — сказал Порнов Второй уныло. — Да все равно — дохлый номер. Я только сейчас сообразил — арбалет тяжелый, Лео его еще не докинет; или кинет — да в бочку…

— И вообще, — поддакнул Порнов Первый, — чем арбалет не птица; анги собьет его за милую душу…

— А первой Лео пускать нельзя, — вздохнул Порнов Второй.

— Ни в коем случае, — согласился Порнов Первый. — Сбежит.

— Капкан, — выдохнул Порнов.

В молчании прошла минута, другая.

— А если попытаться на бегу отстреливаться? — предположил Порнов Первый. И сам же себе возразил: — Нет, не выйдет ничего; коридорчик узкий, с арбалетом не развернуться; пока с одного боку медузу сшибешь, с другой стороны две прилетят…

— Побегу-ка я первым, пожалуй, — решился вдруг Порнов Второй. — А Лео попрошу меня прикрывать…

— И не жалко ее терять? — поинтересовался Порнов Первый; без особого сожаления спросил; мол, ничего не попишешь; Боливар не вынесет двоих. — На обратном пути она бы пригодилась…

— А никто никого терять и не собирается, — был ответ.

— Ваше Высочество, — обратился Порнов к Лео; та заметно вздрогнула при звуке его голоса. — Не говорил ли вам кто о моем знании древнего земного боевого искусства?

— Ас Том что-то такое рассказывал о твоей выдающейся сноровке, — припомнила Лео.

— А про мое умение обращаться с холодным оружием он случайно не упоминал?

— Говорил; про итах'отту…

— Про какую итахотту? — удивился Порнов. — Про ибахобу, наверное?

— Этот варварский изимбровский диалект… — поморщилась Лео. — Учись говорить правильно: итах'отта.

— А про то, как я «звездочки» метаю, Ас Том ничего не говорил?

— Нет, — теперь уже Лео удивилась. — Вот ведь хитрый старикан; надо было все же его подружке глазки выковырять…

— Не хуже, наверное, чем вы — кинжал, — продолжал Порнов, задним числом порадовавшись за Иоланту. — С десяти метров подброшенную монетку надвое разрубаю…

— Ты меня, что ли, попугать немного решил? — поинтересовалась Лео. — Так не на ту напал… м-м-м… варвар!

— Что вы, Ваше Высочество, — сказал Порнов елейно. — И в мыслях не было; просто я придумал способ, как нам отсюда выбраться!

— Это другое дело, — заметила Лео. И милостливо разрешила: — Докладывай!

Глава 8. Плачущий барс

— Вот у меня тут запасная обойма есть, — сообщил Порнов и показал набитую серебряными бумерангами коробочку. — Это, конечно, не «звездочки»; но, я думаю, разница невелика…

— И что?

— Я встаю вот так, — Порнов осторожно продвинулся в проход и развернулся спиной к чанам, — и начинаю быстро отступать… Медузы начинают прыгать; вы их сшибаете на лету…

— Бросить меня хочешь? — глаза Лео сузились; арбалет стволом ткнулся Порнову в бок.

— Когда я отойду метра на три, вы начнете двигаться вслед за мной, — поморщился от боли в ребре Порнов. — Не раньше и не позже; если расстояние будет меньше, вы можете не успеть развернуть арбалет; если больше — я могу промахнуться… случайно.

Лео соображала еще минуту; искала подвох.

— Если ты промажешь, тебе тоже — смерть, — сообщила она результат своих вычислений.

— Я знаю, — сказал Порнов.

— Что ж, попробуем, — сказала Лео. — Только я пойду первой…

— Ради бога, — Порнов пожал плечами. — Мне показалось неловко вас об этом просить…

— А что такого? — не поняла Лео.

— Ну, бежать спиной вперед и стрелять еще при этом — не каждый решится…

— Ты пойдешь первым, — сообщила Лео. — Но если что… если вздумаешь сразу за дверь выскочить и меня бросить — последний заряд все равно твой будет…

Лео взяла арбалет наизготовку; Порнов вынул из обоймы бумеранги, рассовал их между пальцами левой руки и развернул там веером; тремя веерами, если точнее; поднял руку с бумерангами чуть ли не к подбородку; уцепил большим и указательным пальцами свободной руки ближайшую из пластинок.

— Я готов, — сказал Порнов.

— Бежим, — сказала Лео.

И они побежали.

Первую медузу сбила Лео.

Порнов как раз миновал два первых чана, как в лицо ему метнулся сияющий диск бумеранга; тут же сзади ему на шею брызнуло что-то липкое и жгучее.

Порнов дернул головой, но метательное лезвие из руки не выпустил. Еще просверк; за ним сразу же еще один; за спиной дважды хрумкнуло; раздался громкий всплеск.

Живьем медузу Порнов увидел, когда Лео только начала движенье.

Сбоку, из емкости, которую он только что миновал, выскочил не то шар на веревочке, не то гриб на ножке; обещанный блин с обвисшей по краям бахромой взвился в воздух, таща за собой и к Порнову белую и пенную струю воды.

Свирк — блестящий диск рассек медузу пополам и швырнул в лицо Порнову все ту же жгучую и клейкую жижу; он едва успел отвернуться.

— Порнов!!! — заполошенно завопила Лео.

Порнов, мотнув головой, стряхнул жижу с глаз; правая рука его выдернула бумеранг из стопы и, словно игральную карту в лицо шулеру, запустила его в возникшую рядом с головой Лео вторую такую же голову.

Бумс — его бумеранг медузу не разрубил; проткнул насквозь и отбросил назад; порновский выстрел оказался менее эффектным, но более эффективным.

Свирк — бумс; свирк, свирк — бумс, бумс; светлые молнии мелькали теперь в воздухе почти непрерывно; клочья разрубленных медуз летели на пол, как ботва с конвейерной ленты.

«Только бы не подскользнуться, — мелькнула мысль у Порнова, — только бы не упасть…»

«Только бы лезвий хватило, — тут же пришла ей на смену новая мысль; пальцы выдергивали бумеранги уже из последней пачки, зажатой между безымянным пальцем и мизинцем. — Еще секунда, и…»

Порнов спиной врезался в дверь; отскочил вбок и глянул, где ручка; времени, чтоб до нее дотянуться не было абсолютно; он прижался спиной к стене и продолжил метать свои белые молнии.

Лео уже не стреляла; с быстрого шага перешла на бег, в три прыжка проскочила отделяющее ее от Порнова расстояние, рванула дверь на себя — и выскочила в коридор.

Порнов вышвырнул в синхронно выпрыгнувших ему навстречу из двух ближних чанов медуз последние три бумеранга и прыгнул в открытую дверь.

Ствол бумеранга мелькнул у него прямо перед носом; ширррь — просвистел в дюйме от виска серебрянный диск; жих-х-х — словно от испуга подкосились ноги.

Порнов инстинктивно отдернул голову — легкую-легкую, пустую-пустую, — и тут же сообразил, что пугаться причины особой не было — это «Фас!» прозвучало явно не в его адрес, — и что такая болезненная реакция организма — всего лишь результат нового исчезновения Порнова Первого.

В дверном проеме вновь что-то шевельнулось; но Лео ногой пнула открытую настежь створку двери, и красивая, белая с розовым, с нежной кружевной бахромой медуза, на краткий миг зависнув в воздухе, присосалась к стеклу с обратной стороны.

Выпуклая линза розовой мембраны задрожала, словно диффузор крупного динамика; Порнов испугался, что сейчас стекло лопнет, и отскочил от двери подальше.

— Струсил, — хихикнула Лео. — Не бойся; это специальное стекло; оно покрепче иной брони будет…

Амплитуда колебаний мембраны быстро сошла на нет; линза посерела по краям и искривилась; еще через секунду медуза отклеилась от двери и некрасивым комком перепачканой кровью ваты полетела на пол.

— Здорово мы их! — воскликнула Лео восторженно; видно было, как ее буквально распирает и трясет кипучий боевой задор. — Когда ты отвернулся, я так перепугалась… Ты же не знаешь, что они могут с человеком сделать; ужас!..

— А ты — ничего, — сказала она уже более спокойно. — Все правильно сделал. Не ожидала…

— А что я такого сделал? — Порнов даже смутился немного. — Только вместе можно было пробиться; вот и пробились…

— Не скажи, — Лео вела себя с ним теперь почти на равных. — Будь на твоем месте другой смерд… Э-э-э, наш смерд, я хотела сказать… Так вот, я б его там и оставила… арбалет вот только было бы жалко… приказала бы его мне перебросить напоследок; вот!

— Спорить не буду, — дипломатично сказал Порнов, — но согласиться не могу.

— Слова — выбирай, — предложила Лео нейтрально. — И не вздумай, кстати, разболтать кому-нибудь, что я испугалась там медузы какой-то. Никому не говори; не надо…

— Не скажу, — пообещал Порнов. — Где Мич-то; ты вроде как обещала…

Комнатушка, в которой они стояли, была чем-то вроде тамбура; метра в два шириной и в два длиной; напротив стеклянной двери виднелась еще одна, стальная; две деревянные двери темнели в боковых стенах.

— Там она, — Лео ткнула арбалетом в стальную дверь. — Слышишь, плачет?..

— Не-а, — честно признался Порнов, — не слышу ничего…

— Иди первый, — предложила Лео. — Если я на пороге появлюсь, да еще с оружием в руке, она невесть что себе напридумывает; успокаивай ее потом.

— У тебя заряды в арбалете еще остались? — спросил Порнов, с натугой сдвигая железную дверь вбок.

— Раз-два-три-четыре; четыре птенчика; а что?

— А вдруг там опять медузы какие-нибудь?

— Что ты придумываешь; это бывшая мамина спальня; еще медуз в ней не хватало…

Порнов проделал в дверной панели щель шириной в полметра и полез в нее; Лео, на всякий случай выставив арбалет перед собой, последовала за ним.

Комната и впрямь походила на спальню; тот же интерьер, что и в каюте Броу; разве что менее старомодный и вычурный.

Мич сидела на маленьком пуфике перед низким трюмо и разглядывала свое отражение в зеркале; весь ее бритый череп был разукрашен черной, белой и алой краской; в руке она держала тюбик губной помады и старательно обводила им свое оттопыренное ухо; куча использованных тюбиков лежала перед ней на трюмо.

— Ирокез на тропе войны, — громко сказал Порнов. — Говорят, Мич, ты тут плачешь…

Мич резко повернула к нему свою размалеванную голову.

— Сзади, — сказала она. — Порнов, сзади!

Лео взвизгнула так, будто медуза вцепилась-таки в нее, а не в бронестекло; свирк — запел бумеранг, свирк…

Порнов обернулся.

Сперва он подумал, что это огромная белая обезьяна спешит к нему; потом — что это пар вырывается из дыры в полу и холмообразным облаком метра так в два высотой быстро смещается в его сторону; потом он подумал, что это, наверное, привидение.

Лео выстрелила еще два раза — и оба раза попала; серебряные диски нырнули в молочный кисель; видно было, как они застряли в самой сердцевине облака; тихий плач, который облако издавало, на секунду-другую стих. Лезвия повернулись одним боком, другим — и вдруг провалились вниз, выскочили из подножья холма, полетели на пол рядом с привидением; вепечатление было такое, будто домохозяйка бросила в мусорный лоток четыре никчемных старых металлических авторучки.

Жи-х-х — Порнова шатнуло в сторону.

— Немедленно возвращайся в каюту, — возопил Порнов Первый. — Немедленно!

И тут же без перерыва:

— Снежный барс! Назад, назад; прочь от дверей!

Арбалет несколько раз щелкнул пружиной вхолостую; Лео выругалась и швырнула разряженным оружием прямо в «лицо» белого чудища. Арбалет пришелся привидению по вкусу более, чем бумеранги; видно было, как деревянное ложе разжевывается и растворяется в медленно ворочающихся кисельных струях; металлические фрагменты, тщательно обгрызенные и вылизанные, полетели на пол, к бумерангам.

— Не люби-и-ишь, — понятливо протянул Порнов и потащил из-за пояса кинжал.

— Кинжал не поможет, — воскликнул Порнов Первый. — Убери его!

— На помощь, — пискнула Лео; белая масса придвинулась к ней вплотную. — Порнов, ты где…

— Я здесь, — сказал Порнов и сделал было шаг к Лео.

— Стой, кому говорят, — занервничал Порнов Первый. — Не хватало еще, чтоб тебя снежный барс сожрал; тогда всей операции — каюк; о себе не думаешь, о Мич подумай; и впрямь хочешь увидеть ее в лабораторном боксе без скальпа?

— Так это ты морочил мне голову? — возопил Порнов Второй. — Это ты мне спать не давал?!

— Это побочный результат симбиоза с ти эр, — сказал Порнов Первый. — Так называемое видение времени…

— Какое-то оно больно однообразное, твое видение; кошмары сплошные!

— Дефект восприятия; у тебя полярность перепутана; вместо плюса — минус; вместо позитива — негатив… Ничего, окончательно мутируешь — все встанет на свои места.

— Не хочу я никуда мутировать, — возмутился Порнов Второй. — Знаем мы этих многоглазых восьминогов…

— Сейчас не самый подходящий момент для полемики, — заявил Порнов Первый. — Барс уже рядом; приготовься!

Спохватившийся Порнов кинул взгляд на примолкшую Лео; та была почти полностью скрыта под белым волнующимся эфирным покровом; молочные струи раскручивали вокруг ее тела свой медленный тягучий водоворот.

— Есть только один способ поразить барса, — сообщил Порнов Первый. — Как только он начинает переваривать жертву, желудок его становиться видимым и уязвимым… уязвимым не для кинжала, конечно, а для твоих рук… Нужно раздавить ему желудок; убить барса ты не убьешь, но нейтрализуешь — наверняка. А если повезет, он тебя и за хозяина признает…

— Что ж, нам так стоять и ждать, когда он Лео жрать начнет? — поразился Порнов Второй.

— Смотри; вон он — желудок! — воскликнул Порнов Первый.

Внутри привидения, слева от бьющейся белой Лео, образовалось темное уплотнение; словно вместо молочного киселя в прозрачный кулек налили черничного.

— Какой гадостью я только сегодня не занимался, — Порнов брезгливо поморщился и сделал быстрый шаг к чудищу.

Ему показалось, будто он запустил руку в водопад; причем не водяной водопад, а кислотный; рукав рубахи истаял, растворился моментально; ткань распалась даже там, где ядовитое марево ее уже вроде как и не касалось.

Ладонь натолкнулась на нечто горячее, упругое и пульсирующее; Порнов изо всех сил сомкнул пальцы.

— Ах-х-х-ху-а-х-х, — в голос простонало существо.

Вытолкнуло из себя Лео и отпрыгнув от Порнова, застыло; тихий жалобный плач прервался на середине всхлипа.

— Я тебе этого никогда не забуду, — гневно выкрикнула Лео, поднимаясь с пола. — Бросил меня, оставил… Я отомщу… я так отомщу!

Порнов посмотрел на Лео и тут же отвел глаза.

Вреда особого привидение девушке нанести не успело; но вот одежду ее истребило подчистую; от шикарной прически Лео остался ежик волос в палец толщиной.

— Я бы на твоем месте ему спасибо сказала, — спокойно заметила Мич. — У тебя ж всегда ножки волосатенькие… и вообще… Будешь теперь как девочка.

— Узнаю брата Колю, — только и сказал Порнов.

Глава 9. Мертвый Мир

Возвращение в каюту Броу прошло на удивление гладко; матросы и охрана так и норовили порскнуть в сторону при появлении нашей троицы; может, тому виной было гордое шевствование двух принцесс, а может — тихий, но явственный плач, издаваемый плывущим чуть впереди снежным барсом.

Иногда кто-нибудь из корабельной команды не успевал вовремя спрятаться-убраться и барс заинтересованно устремлялся к до смерти перепуганному бедолаге; тогда Порнову приходилось на барса прикрикивать — и тот покорно возвращался в строй.

В пути Порнов вкратце описал события последних трех суток, происшедшие как на острове, так и в корабле; если учесть, что один раз он это уже делал, нынешнее повествование его по гладкости и сочности могло уже претендовать на звание новеллы.

Лео делала вид, что все порновские россказни глубоко неинтересны; ворчала глухие заклинания и, изредка поглядывая на Мич, сооружала себе наряд по образу и подобию.

Мич слушала Порнова внимательно, задавала вопросы; особенно ее заинтересовало все, связанное с раздвоением Порнова.

— В рискованную игру ты нас втянул, — сообщила она, непроизвольно растирая сдвоенные красные полоски на запястьях. — Симбиоз этот твой — палка о двух концах…

Порнов хотел было возразить, что, по его мнению, его как раз в игру втянули, но передумал.

— Похоже, ты знаешь о крабе больше, чем он сам, — вместо этого сказал он с иронией.

— Я думаю, ти эр тебе не врет, — сказала Мич. — Он, наверное, просто этого не умеет. Но и всей правды он тоже не говорит; это уж точно.

— Выкладывай, что знаешь, — сказал Порнов.

— Слушай, Мич, дай ему по зубам, а? — процедила Лео. — Я сдуру пообещала ему, что пальцем его не трону… Хамит же; самым бессовестным образом!

Мич пропустила ее возглас мимо ушей.

— Двести лет назад… — начала она.

— Издалека заходишь, — с уважением заметил Порнов.

— Что ты, Лео, сказала? — живо поинтересовалась Мич; Порнов примолк.

— Двести лет назад был изобретен способ сохранять живым мозг простолюдина (Лео довольно хрюкнула; Порнов покрепче ухватил рукоятку стилета и недовольно поморщился)… чье тело безвозвратно погибло в аварии или катастрофе…

— Плавали, знаем, — воскликнул Порнов Второй. — Так возникла раса биоменталов!

— Сто двадцать лет назад произошло другое важное событие, — Мич выдержала крохотную паузу: ну, мол, вундеркинд, давай, порадуй нас хорошим знанием истории Дома Серебряных Струн!

Увы-увы, Порнову пришлось стыдливо отмалчиваться.

— Ничем дотоле не ограниченной экспансии биоменталов, их ошеломляющему развитию и совершенствованию неожиданно пришел конец…

— Идешь ты пляшешь! — удивился Порнов; не с комментарием или саркастичным вопросом влез; как бы параллельно рассказу удивился. — А как же лозунг: «Все дальше, дальше в бесконечность…»?

— Это не биолов лозунг, а менталов; будь у биолов до сих пор такой лозунг, не то что Хатэдс, весь Дом Серебрянных Струн в безлюдных руинах бы лежал; в пыли веков. Как видим, этого не случилось — поскольку сто двадцать лет назад биолы создали Магистра Вселенной…

— Где-то я уже слышал эту фамилию…

— Мало кто ее не слышал, — чуть торжественно сказала Мич.

— Магистр Вселенной — самое крупное творение биолов на сегодняшний день. Фатум, рок, судьба и провидение — вот лишь малая толика земных эпитетов, способных охарактеризовать этот чудесный продукт древнейших ментальных технологий, порождение забытой ныне магии…

— Ты бы попроще, а? — попросил Порнов.

— Огромная биомашина — киборг, спрятанная где-то среди звезд; надежно изолированная от людской воли, она с неутомимостью Вечного Двигателя пишет историю нашей части Вселенной…

— Велика невидаль, — пренебрежительно фыркнул Порнов, — контора пишет! У нас на Земле БВИ все записывает; день за днем.

— Пишет — не в смысле записывает, регистрирует, а в смысле проектирует, вершит… — Мич против своей воли все время вступала со Порновым в полемику; однако внешне виду не показывала, спокойный тон рассказа не меняла; разве что ускоряла темп. — Но по порядку!

Итак, в течении восьмидесяти лет, с момента создания первого «мозга в пробирке» и до запуска Магистра Вселенной сверхраса биолов была практически ничем не ограничена в своих изысканиях. Восемьдесят лет, год за годом, биолы развивались столь стремительно и непредсказуемо, что в итоге стали представлять опасность для всего общества. Их чистый научный интерес, не отягощенный моралью и совестью, породил ряд крайне рискованных и опасных опытов. И лишь выход Магистра Вселенной из-под контроля биолов заставил касту биолов притормозить вольный бег их необузданной, буйной мысли.

Неофит может подумать («Эй, подруга, полегче», — предупредил Порнов Второй, на мгновение высунув голову из стремительного потока информации)… сторонний наблюдатель может подумать, что это биолы решили наконец остановиться и оценивающим взором окинуть горизонты содеянного, горы навороченного.

Ничуть не бывало; хоть пейзаж и впрямь потрясал; созданных творений — результатов экспериментов, научных опытов и практических изысканий — было вполне достаточно, чтобы покончить с цивилизацией раз и навсегда…

— Этим яйцеголовым только волю дай, — поддакнул Порнов, — такого нафигачат! С виду они вроде все такие умные-разумные; а копнуть поглубже… Вот ты мне скажи — станет нормальный человек нагретым бластером в кнопки тыкать?

— …однако совсем не внезапное озарение биолов стало причиной консервации и замораживания подавляющего большинства исследований; будь их воля, они бы и ухом не повели; загнали б и себя и окружающих, заморили бы все живое и прахом рассыпали мертвое.

Все тот же Магистр, венец их творчества, стал для биолов камнем преткновения; превратившись из счетной машины (кстати сказать, он и создан-то был всего лишь как средство для арбитража очередного их научного спора!) в вершителя судеб, в бога и черта одновременно, в этакого предержателя всего сущего, решающего, кому родиться, кому умереть и какой капле дождя в какую пылинку на дороге попасть — что сделал он первым делом?

— Ток дал в слаборазвитые районы? — неуверенно предположил Порнов.

— Первым делом он, конечно же, уничтожил своих создателей.

Плоть от плоти биолов, выжимка их мозга, гигантский биоробот точно рассчитал, что его вычислительных способностей биолам хватит ненадолго; при их лавиной растущих потребностях — едва ли на год; еще по его расчетам выходило, что для эффективного управления Домом Серебрянных Струн в ближайший миллиард лет одного Магистра более чем предостаточно. И, поскольку модернизацию свою он признал лишней растратой ресурсов, выбора ни у него, ни у биолов, можно сказать, не было…

— Вот и наш кэп также, — сообщил Порнов. — Просишь его, бывало, купить новый фазер на «Оклахому» — или хотя бы подлатать старый, — а он знаешь что отвечает?

«Если хочешь сделать Пифокла богатым, не добавляй ему денег, а убавляй его желаний», — ввернул умную фразу Порнов. Потом поправился:

— То есть это не кэп придумал; это из древних кто-то; Сенека, кажется…

— На горе-изобретателей обрушился вал несчастий; теоретически бессмертные, практически они вымирали целыми лабораториями; то от странных пожаров или непонятных взрывов, то от неизвестных инфекций и незнакомых болезней; когда же они догадались связать свалившуюся на них напасть с Магистром, от многотысячной армии ученых экстра-класса осталась лишь жалкая горстка третьеразрядных исполнителей.

Чудом, как им казалось, выжившие биолы нагородили вокруг себя кучу перестраховочных законов и правил. Регламентировалось практически все; запрещался любой свободный поиск; излишнее любопытство каралось изгнанием. Ревизии и пересмотру подверглись все учения; возможность самосовершенствования биола была ограничена сверху третьим уровнем — для людей это было бы равносильно отказу от среднего и высшего образования в пользу четырех классов начального; что на практике, например, вылилось к отказу от быстрой прямой схемы соединения колб в пользу медленной последовательной; если необходимо, потом могу объяснить подробнее…

— Можно и без подначек, — обиделся Порнов. — У меня по истории электричества в школе, между прочим, пятерка была. Кто ж не помнит — сначала были медленные бумажные перфоленты, их просвечивали лампочкой; а потом вместо лампочки придумали лазер и появились быстрые лазерные диски…

— Подхожу к центральной мысли своего рассказа, — предупредил Порнов Первый. — Именно тогда были засекречены все законченные и находящиеся в производстве разработки разрушенных лабораторий; очевидно, не без участия того же Магистра в районе экватора был создан так называемый Мертвый Мир; закрытая зона шириной в сто и длиной в тысячу миль…

— А-а-а, вот это название я уже слышал, — порадовался Порнов.

— Мертвый мир? Броу как-то обмолвилась…

— Вполне возможно, — согласилась Мич. — Если она альфа-оператор, как ты говоришь, тогда она должна курировать целый сектор исследований; как правило, операторы работают именно с Мертвым Миром.

— Нас с тобой, понятно, больше всего интересует одна из секретных научных тем, — после многозначительной паузы сообщила Мич. — Кодовое обозначение ее — ти эр триста пять.

— Ба; знакомый номер! — удивился Порнов. — Только какие ж это секреты, если Броу их первому встречному-поперечному выбалтывает? Или ошибаешься ты все — и насчет биолов, и насчет Броу, или… — тут Порнов невольно замолчал и как-то по-новому оглядел бездыханное тело Броу; легкая неприязнь мелькнула в его глазах.

— Тактико-технические характеристики ти эр триста пять, — продолжала Мич, — до сих пор остаются непревзойденными в классе малых биороботов…

— Или — мертвые не болтают; так, что ли? — мрачно зацитировал Порнов Второй капитана Флинта из «Острова Сокровищ». — Неужто она и впрямь мне сделать секир-башку надумала?.. А что, с нее станется; ну, семейка!

— Двунаправленная ментальная шина — обмен информацией и с низшими, и с высшими существами, — говорила Мич. — Ти эр прекрасно объединяется с подобными же особями; создает единое мощное биополе и подчиняет себе более слабых; плодовитость — штука в час.

Но, конечно же, самое главное достоинство ти эр — это манипуляторы.

Ментальная заточка и закалка, проведенная биолами пятого поколения…

— Думаешь, раз я отвлекся, можно мне лапшу на уши вешать? — слегка раздраженно спросил Порнов. — Какое пятое поколение; краб говорил, третье — максимум…

— Это ныне он — максимум, — терпеливо заметила Мич. — А сто двадцать лет назад существовали биолы и четвертого, и пятого уровня развития… О чем это я говорила?..

Так вот, в Доме Серебрянных Струн ныне вряд ли найдется материал, способный устоять перед клешнями ти эр; тот же наш фамильный клинок, вещь также раритетная и древняя, имеет ментальную закалку от силы четвертого уровня…

Надо ли объяснять, на что способно существо, симбиотически связанное с ти эр и располагающее в своем арсенале его уникальными способностями? Палец откусит, отрубит, отрежет… отломает, в конце концов — пусть ты ментал, пусть биоментал — будет, как у простого смертного, кровь хлестать — пока вся не вытечет… Биодеструкция, как называют это явление биолы.

— Зачем они ее сделали? — прошептала Лео.

— А черт их знает… Может, головы кусать; а может, орехи собирать…

Было бы очень хорошо, если бы для этого; просто замечательно.

А если — нет?

Если для чего-нибудь более серьезного; тогда как?

Броу, среди всего прочего, исследованием этого как раз и занимается… или занималась.

— Ты о чем?

— Шило на мыло, — сказала Мич по-русски и подмигнула Порнову.

— Я ничего не поняла! — сообщила Лео с легким вызовом.

— Тебе и не надо ничего понимать, — сказала Мич. — Вы, главное, молчите оба, когда я Броу обрабатывать буду; альфа-оператор, как никак.

Глава 10. Как два пальца облизать

— Что-то у вас шутки сегодня однообразные, — сказала Мич, с порога увидев знакомую уже картину: Броу, подвернув руку, лежала ничком в луже крови.

— Какие, к черту, шутки! — зашипела Лео; ее новый белый сарафанчик был почему-то кургуз и спереди кособок. — В гробу я видала такие шутки…

Заманил меня, подлец (имелся в виду Порнов)…

Чтоб я раз еще куда пошла…

Это животное (имелся в виду снежный барс) у меня, оказывается, и ногти накладные cглодало; вчистую!

— Ты спутала, — Порнов аж хрюкнул, — их совсем другое животное сглодало…

— Вы тут займитесь друг другом, — посоветовала Мич и присела на кровать рядом с Броу.

Звонко шлепнула ее по гладкой внутренней части бедра.

— Эй, соня! Подъем!

Слабо, очень слабо затрепетали веки Броу; на восковом лице дрогнула пергаментная кожа.

— Ты! — тяжело ворочая языком, выдохнула она. — Что ты здесь делаешь?!

— Поговорить зашла.

Броу постепенно оживала; кожа быстро розовела и наливалась прежним румянцем; пульс выровнялся и наполнился; воздух перестал хрипеть в легких.

— Тут… мешает, — Броу поднесла было руку к шее, но Мич ловко ее перехватила; костяная бритва щелкнула в воздухе.

— Осторожней с горлом, — инертно предупредила Мич.

Броу скосила глаз на плечо, вздрогнула и рванулась вскочить.

— Не надо, — опять же мягко, но настойчиво удержала ее Мич. — Полежи пока, так нам будет легче с тобой.

— Он притащил живой ти эр триста пять… — горячо воскликнула Броу, под твердым нажимом Мич опускаясь вниз. — Как же так; я смотрела; они все были вареные.

— Красные, — сказала Мич. — Старый фокус студентов-медиков; бросаешь в водку речного рака, он краснеет; подложишь в общую кучу с вареными — а он ради смеха возьми и оживи…

— Живой ти эр в активной фазе, — чувствуя, что ее не понимают, еще больше заволновалась Броу и схватила Мич за руку. — Ты понимаешь, что это такое — активный ти эр триста пять; вне бокса, без барьеров?

— Я понимаю, — спокойно сказала Мич, — я как раз хочу с тобой поговорить от имени ти эр триста пять.

Это было уже слишком; Броу рывком села и отшвырнула руки пытавшейся удержать ее Мич.

— Уровень три, боевой морфинг, — объявила она. — Альфа-оператор; тревога по координате; тревога по периметру.

Выжидающе замерла; Лео, прижимая только что откупоренную бутылку к груди, испуганно смотрела на Порнова — что он теперь будет делать.

Тот не обращал на происходящее вокруг никакого внимания; налил в один бокал вина, в другой — «кокосовки», переводил взгляд с одного фужера на другой и мучился выбором.

— Не видела никогда боевой морфинг альфа-оператора? — как бы невзначай спросила Мич у Лео. — Страшное зрелище: человек на глазах у всех превращается в этакое черное, похожее на гигантского тарантула, чудище и принимается планомерно истреблять все живое вокруг; все, что может нести потенциальную угрозу; сперва всех обездвижит, потом отравит, потом сожжет; а альфа-оператор уровня Броу еще и самоуничтожится вдобавок.

В общем, не поспей ты за мной, через пять минут вместо нашей яхточки по океану Летучий Голландец бы плыл. И уже никогда у нас с тобою, Лео, не было бы такой симпатичной родственницы; скажу больше — сестры; все-таки повидаться с Порновым она мне позволила; для альфа-оператора это совсем не плохо.

Броу сидела на кровати и, просунув под парик пальцы, раскачивалась вместе с болтающимся на плече крабом.

— Третий уровень, боевой морфинг… — монотонно бубнила Броу. — Третий уровень, морфинг…

— Как пальчики? — участливо спросила ее Мич. — Не болят?

Броу посмотрела на нее дикими глазами, выпростала из-под волос левую руку и покрутила перед собой; вытащила правую и на всякий случай осмотрела ее.

— Биодеструкция, — отрешенно произнесла она, — я же сама видела…

— Он их жевал-жевал, — вставила Лео, — а потом на место прилепил.

Мич, чуть склонив голову к плечу, осуждающе глянула на нее.

— Порнов, займи девушку чем-нибудь…

С потрясающей быстротой Броу выдернула из-за пазухи кинжал и приноровилась отсечь пальцы на левой руке; но еще раньше Мич ударила по рукояти; кинжал свечкой ушел в потолок; краб стиснул клешни, и Броу вскрикнула от острой боли.

— Которое поколение? — она подняла несчастные глаза на Мич.

— Пятое, — спокойно ответила Мич.

— Вы это о чем? — сунулась Лео; теперь уже не только Мич, но и Броу недовольно на нее воззрились. Та стушевалась и вновь приложилась к бутылочке.

— Это они меряются силами, — сжалился над девушкой Порнов; он закончил медитировать и протянул руку к бокалу с вином.

— И руку она, кстати, перепутала; отрезала бы не те пальцы.

— Она приживила мне чужую плоть, — сказала Броу. — Биоментала высшего, пятого поколения; и теперь команда морфинга не проходит…

Она коротко взглянула на кинжал в потолке.

— …и вообще никакие команды не проходят… Через эти чертовы пальцы у нее полный контроль надо мной… Да которые же из них, черт их побери?!!

— Говорю тебе: смирись! — тем временем продолжала наседать на сестру Мич. — Никаких шансов; ни одного!

— Ты не понимаешь, — сказала Броу. — Я, прежде всего, солдат. Есть устав, есть железная дисциплина… Если я, альфа, не буду соблюдать ее, то кто тогда?!

— Еще час назад, когда меня в свою постельку заманивала, ты так не рассуждала… — припомнила Мич.

Броу вскинулась, но Мич примиряюще подняла пустые ладони на уровень груди; мол, сдаюсь, сдаюсь.

— Хорошо, уберем эмоции; поговорим, как два профессионала. Сбросить ти эр с шеи ты не сможешь; за сколько секунд краб перепилит твое нежное горлышко, тебе тоже, в общем, известно.

— Одна целая и четыре десятых секунды, — эхом отозвалась Броу.

— Ты даже морфинг не успеешь завершить… Хоть в этом-то согласна?

— Да, — кивнула Броу. — Говори, чего вы… он хочет.

— Я бы сказал, — хмыкнул Порнов. Он обмакнул два пальца в вино и демонстративно провел по ним языком; Лео смотрела как зачарованная. Порнов нахально подмигнул ей и надавил языком сильнее, раздвигая пальцы; Броу отшатнулась и повалила бутылку; вино забулькало на злосчастную тумбочку; лицо Броу медленно приобрело тот же цвет, что и лужица перед ней.

— Попробуй не дергаться, — сказала Мич. — В прямом смысле; хорошо?

Броу поджала губки; но кивнула.

— Он хочет, чтобы ты прикрыла ее тему; тему по изучению ти эр триста пять.

Броу вспыхнула, но Мич продолжала:

— И все темы, связанные с ти эр: пи о тринадцать, ти ай восемь… и далее по списку.

— Абсолютно нереально, — отрезала Броу. — Ей проще перепилить мне горло.

— И через месяц-другой пустой корабль прибьет к какому-нибудь берегу; а еще через месяц крабья волна пройдет по земному шару, сметая все на своем пути. У вас много есть средств, чтобы выстоять перед этой старой боевой машиной?

— Шантаж, чистой воды шантаж, — гневно отреагировала Броу. — Мич, я тебя не узнаю! Я всегда чуточку тебе завидовала; тебя власть меньше всего испачкала; и вдруг ты такое говоришь! Ерунда какая-то; извини, я тебе не верю.

Мич посидела, поглядела по сторонам.

— В общем-то, и правильно делаешь, — резюмировала она. — Я могла бы еще попытаться тебя запугивать, но что-то плохо у меня это выходит. Ладно, попробую открыть карты. Пока ты не выполнишь ее условий, ти эр триста пять тебя не отпустит…

Броу безразлично двинула свободным плечиком.

— Проблема в том, — вздохнула Мич, — что мне наблюдать твой хладный труп совсем не хочется.

— Ерунда какая! — заявила Лео и перехватила бутылку за горлышко. — Сейчас мы этого рака-паука живо отметелим… А если он вдруг успеет клешней щелкнуть — пальцы же прирастила; и голову прикрутишь!.

— Умный ход, — одобрил Порнов, взад-вперед рокируя бокалы. — Но не совсем. Ты обезвредишь ти эр, та в свою очередь обезглавит Броу; и мы остаемся один на один… Не страшно?

— Броу, не слушай его, — старательно отводя глаза от мандаринового взора Порнова, заявила Лео. — Ничего я такого не думала… Это она тебя извести хочет, а не я; кто, в конце концов, эту зверюгу сюда приволок — я или ее хахаль?

— Лео в своем репертуаре, — независимо сказала Броу.

— Я бы с большим удовольствием услышала ответ на свой вопрос, — досадливо поморщилась Мич. — Мне-то как быть со своими нежными чувствами?

— Я все сказала, — твердо произнесла Броу.

Глава 11. Последний вопрос

— Скала неприступная, утес неприкаянный… — вздохнула Мич; она и не думала сдаваться. — Хорошо, зайдем с другого боку. Что тебе нужно, чтобы нормально закрыть — то есть, завершить тему?

— Как что? Анализ результатов, обсуждение, гипотезы, теории — там много всего!

— Что там анализировать?! Вы же весь сектор кипятком заварили; ни одной живой особи не осталось… кроме этого твоего ожерелья…

— Что же нам было, на волю эту орду выпустить? — спросила Броу — Никто же не знал, что их генезис вдруг вразнос пойдет; и они без всякой ментальной подпитки вдруг начнут плодиться почище, чем в лабораторном боксе… Кроме того, отрицательный результат — тоже результат.

— Ну, а Порнов? — Мич выжидающе уставилась на Броу.

— При чем здесь Порнов? — не поняла Броу. — Он вообще по другой теме проходит; извилины нам его очень приглянулись!

— А зачем тогда его на остров запулили? — продолжала допытываться Мич.

— Да никто его туда не запуливал, — странные вопросы Мич начали нервировать Броу. — Недосуг было забрать — и все; он же не ментал; чистоту эксперимента не нарушил… Да что ты смотришь на меня так?!

— Я понимаю, эта штука на твоей шее — она может не давать дышать, — сказала Мич. — Но думать-то она, по-моему, не мешает?

Броу минуту и больше о чем-то напряженно размышляла; потом недоверчиво взглянула на Порнова.

— Он?!

— Плюс психоактивный галлюциноген, — кивнула Мич. — Благодаря ему ти эр образовала симбиоз с Порновым; но вот полностью подчинить себе нашего бойца он так и не смог. Что этому помешало, не знаю; наверное, то же, что и мне, — Мич усмехнулась. — Как это сказано в его личном деле: «russian anarchist type; emotionally unstable; changing personality». Русский анархистский тип. Эмоционально неуравновешен. Изменяющаяся личность.

— Значит, все как раз наоборот, — прошептала Броу и заворожено уставилась Порнову в переносицу. — Значит, эксперимент не провалился?!!

— Увы, — сказала Мич, — эксперимент как раз провалился.

— Мич, ты понимаешь, что это значит?!! — не слушала ее Броу. — Это же оно, утерянное промежуточное звено; теперь мы сможем оживить сотни, тысячи артефактов; поймем, зачем все эти странные штуковины, оставшиеся нам от вымершей высшей расы биоменталов…

— Эксперимент провалился, — со вздохом сказала Мич. — С треском и навсегда!

Архимед, которому невзначай опрокинули его ванну, разбуженный не вовремя Менделеев, Шлиман, у которого на глазах бульдозером переехали Трою, смогли бы, наверное, понять Броу.

На лице ее нарисовалась такая мука, такое переживание, что Мич всерьез испугалась за Броу; та могла в порыве страсти и гильотинировать себя невзначай.

— Но так же нельзя… — простонала Броу и вдруг, схватив Мич за руку, взмолилась. — Мич, миленькая; ну, пожалуйста, ну, сделай что-нибудь…

Мич руку не высвободила.

— Я знаю, тебе очень плохо, — утешая, как ребенка, сказала она, — мне самой было так же тошно час назад…

Броу дрогнула, рванулась вбок: «ты мне мстишь?!»; но Мич ее удержала.

— Давай вместе подумаем, — наговаривала Мич. — Ти эр хочет остаться для нас загадкой; и я не вижу сил, способных ей помещать; здесь мы, как дикари, наткнувшиеся в джунглях на радиоприемник; хотя, если точнее, это, скорее, приемник на нас набрел; удачно ткнули копьем — он запел; а потом, сколько не тыкали — молчал, и все. Разве что Порнов поможет подобрать к ней ключик; она его пыталась закодировать… заколдовать для своих целей — а вышло, как видишь, в точности наоборот…

А пока — ну, не будет у тебя очередной бирюльки за заслуги перед вашим орденом; ты ведь женщина у нас сильная — переживешь как-нибудь.

— Год работы, — глядя в пол, глухо сообщила Броу, — целый год работы… За эту тему я получила бы номер-звание; Броу — оператор девять, — мечтательно произнесла она, — вошла бы в Гильдию номер-операторов…

— Да будет тебе убиваться, — сказал Порнов. — У меня сколько раз звездочку с погон снимали; а ты так вроде и не теряешь особо ничего…

— Что ж, раз иного выхода нет, — сказала Броу, — вот тебе моя рука!

— Вкалываешь тут, вкалываешь, — проворчал Порнов и поставил полный бокал обратно на стол. — А вся слава другим достается…

— Знаешь что, приятель, — обратился он к невидимому собеседнику. — Не буду я, наверное, на ночь глядя, на водку налегать… Я, пожалуй, по красненькому ударю; для сердца, говорят, полезней… и для потенции вот тоже.

— Ты что? — не поверил Порнов Первый. — Ты же сам себя губишь; это же возможности какие!..

— Ты за меня не переживай; я свое еще возьму, — усмехнулся Порнов. — Ты свое получил? Вот и успокойся…

А нашему человеку для счастья немного надо; выпить литр-другой красненького да лечь спать…

Адью!

— Стой! — в последний раз выкрикнул Порнов Первый; и исчез — теперь уже окончательно.

На палубе было чудесно; солнце клонилось к закату; наступал теплый летний вечер. Синь простиралась бесконечно; и под высоким небесным куполом не было ничего, кроме безбрежной чаши океана; душа рвалась из тела и просилась туда, в безоблачные голубые небеса, играть с нарождающимися звездами.

Порнов, замешкавшийся в каюте — он уговаривал снежного барса залезть в стенной шкаф и выть себе там сколько влезет, — выбрался на палубу чуть позже их высочеств; пододвинул к стене рубки небольшую канатную бухту, уселся и подставил умиротворенное лицо мягким закатным лучам солнца; свежий воздух, эфирная настойка из морской соли и водорослей, пьянил его пуще «кокосовки».

В двух метрах от него, опершись локтями на высокий фальшборт, болтали о чем-то своем три длинноногих манекенщицы, три стройных фотомодели; прихваченные посередине белыми бантиками талии, полные задора попки под белым соусом коротеньких юбочек и затянутые в ажурный чулок умопомрачительные ноги немедленно привели Порнова в боевое состояние духа; он вспомнил, наконец, какие же на самом деле были лица у трех девчонок в том самом первом сне.

— Кстати, Лео, — донесся до него голос Мич, — в обмен на дальнейшее сотрудничество сгоняй, пожалуйста, своих головорезов до «Оклахомы» и обратно; пусть попросят — вежливо! — горсть пилюль биоблокады; а то, чтобы мы с вами тут стояли и мирно беседовали, Порнову пришлось овердозу мутагена принять…

— Слушай, Мич, — произнес Порнов задумчиво. — Я тут прикинул… Может, уж наплевать на эти пилюли?!

Девушки разом обернулись; лица были именно те; круг замкнулся; из порновской памяти вынули последнюю занозу; из провалов сознания с медлительной важностью глубоководного чудища всплыла первая — и она же ключевая — фраза; Порнов подивился только, какую ересь он способен иногда нести.

— Привет, девчонки! — кивнул Порнов принцессам и настороженно заглянул в их синхронно меняющиеся лица. Мич, обычно старающаяся не выказывать своих чувств — по крайней мере, первой, — на сей раз отказалась от этого правила; приветливо и душевно улыбнулась Порнову, показав два ровных ряда чудесных белых зубов. Броу, предварительно кинув на старшую сестру опасливый взор, состроила вдруг шкодную гримаску и быстро подмигнула Порнову одним глазком. Даже Лео, традиционно наблюдающая Порнова, как солдат — живую вошь, ныне попыталась придать своему растерянному лицу максимально участливое и дружественное выражение.

«Кажется, наша взяла», — довольно сообразил Порнов; расслабился; еще расслабился; и, счастливо расслабленный, сообщил радостную весть:

— У меня только один вопрос…

Здравый смысл подсказывал ему обойтись нейтральной фразой. Мол, как там у нас с погодой; не пора ли пойти всем попить вечернего кофею; или вот — не слабо ли вам, ваши благородия, выдать русскому мужику пятак на водку?

Но тот, кто тянет нас за язык, кто оставляет от дома — дым, этот чертов бес демагогии и беспорядков всегда был в нашем анархисте сильнее любой логики, даже самой железной-разжелезной; не раз и не два он обжигался на этом, клял себя — но ничегошеньки не мог с собой поделать.

Мич, заметив знакомую шальную искорку в порновских глазах, предостерегающе выставила вперед ладошку:

— Ты, искатель приключений на собственную шею; не забывай все же, кто мы!

Наивная; лучше бы она промолчала.

Порнов нагло уставился прямо перед собой, куда-то в живот девушкам — ну, может, чуть выше — и, не раздумывая более, выдал:

— А что, подруги, никогда не пробовали с многоногим?