Голос Вселенной 1991 № 11

Загробная жизнь

От редакции. Мы помещаем выдержки из теософского труда православного ученого-иеромонаха Серафима (в миру – Руса) «Душа после смерти». Подвижник жил и работал в далеком калифорнийском православном монастыре, но он, безусловно, оставался и остается неотъемлемой частью Святой Православной Руси и Русской Православной Церкви, чей животворящий Свет в настоящее время, пожалуй, единственный Источник Подлинного Духа не только на нашей убогой Земле, но и во всей Вселенной. Сразу после публикации своего провидческого труда иеромонах Серафим скончался, почил в Бозе. Это можно воспринять лишь как особую любовь к подвижнику Свыше – двери Царства Небесного распахнулись и Оно приняло душу избранного Своего. Нам же лишь дано в силу способностей наших постигать то, что хотел донести до нас в своих работах просветленный сын Церкви, труженик, аскет, мировидец. Сознание наше, чудовищно изуродованное, искалеченное насильственно привитыми чуждыми иудео-марксистскими взглядами на бытие, не сразу сможет проникнуть в мир подлинный и мир таинств. Но все же надо идти по пути из мрака и хаоса к Свету и Гармонии, не страшась козней дьявола, изгоняя его из душ своих, не прельщаясь плутнями сонмов бесов, пытающихся низвергнуть нас с пути нашего в адскую пропасть. Твердый духом сильней всех владык преисподней, ибо находится под защитой Вседержителя!

Согласно рассказам, первое, что происходит с умершим, – это то, что он выходит из тела и существует совершенно отдельно от него. Он часто способен видеть все окружающее, включая собственное мертвое тело и попытки его оживления; он ощущает, что находится в состоянии безболезненной теплоты и легкости, как если бы он «плавал»; он совершенно не в состоянии воздействовать на свое окружение речью или прикосновением, и поэтому часто ощущает большое «одиночество»; его мыслительные процессы обычно становятся намного быстрее, чем когда он был в теле.

Православного христианина ничто тут не должно удивлять, ибо описанный здесь опыт – это то, что христианам известно, как отделение души от тела в момент смерти. Для нашего времени безверия характерно, что люди редко прибегают к христианскому словарю или осознают, что это их душа отделилась от тела и теперь перелетает все это; обычно они просто бывают озадачены тем состоянием, в котором оказываются.

В раннехристианской литературе состояние души в первые минуты после смерти с такими подробностями не описывается, упор там делается всегда на более сильные переживания, которые наступают позже. Вероятно, только в наше время, когда отождествление «жизни» с «жизнью в теле» стало столь полным и убедительным, можно было бы ожидать, чтобы такое большое внимание уделялось и нескольким первым минутам, когда ожидание современного человека столь полно переворачивается вверх тормашками: смерть не есть конец, жизнь продолжается, душе открывается совершенно новое состояние!

После смерти душа очень недолго остается в первоначальном состоянии одиночества. Д-р Моуди приводит несколько случаев, когда даже перед смертью люди внезапно видели уже умерших родственников и друзей.

Этот опыт встречи с умершими друзьями и родственниками в момент смерти ни в коем случае не является новым открытием, даже среди современных ученых.

Эти открытия, конечно, довольно поразительны, если их рассматривать на фоне агностицизма и безверия, которые уже давно характерны для современной науки. Для православного христианина, с другой стороны, в них нет ничего удивительного; мы знаем, что смерть есть лишь переход от одной формы существования к другой, и мы знакомы с многочисленными явлениями и видениями умирающим – и святым, и обыкновенным грешникам. Св. Григорий Великий (Двоеслов), описывая в своих «Собеседованиях» многие из этих опытов, так объясняет встречу с другими: «Часто бывает, что на пороге смерти душа узнает тех, с кем ей предстоит делить вечную обитель за равную вину или в равное вознаграждение».

«Встреча с другими» обычно происходит непосредственно перед смертью, но ее не следует путать с другой встречей, которую мы теперь хотим описать, встречей со «светящимся существом».

Эту встречу д-р Моуди описывает как «возможно самый невероятный из всех элементов в излученных мною сообщениях, который оказывает самое глубокое воздействие на личность» («Жизнь после жизни»). Большинство людей описывает это переживание как появление света, который быстро увеличивался в яркости; и все опознают его как некую личность, наполненную теплотой и любовью, к которой умерший влечется чем-то вроде магнитного притяжения. Отождествление этого существа, по-видимому, зависит от религиозных воззрений личности – само оно не. имеет узнаваемой формы. Некоторые называют его «Христом», другие – «ангелом»; все, по-видимому, понимают, что это существо, посланное откуда-то, чтобы сопутствовать им.

Почти всегда это существо начинает общаться с только что умершим, больше посредством «передачи мыслей», чем словами; оно всегда говорит ему одно и то же, что понимается теми, кто это пережил, как «Готов ли ты умереть?» или «Что ты сделал в своей жизни такого, что мог показать мне?» Иногда, в связи с этим существом, умирающий видит что-то вроде «обратного кадра» о событиях своей жизни. Однако все подчеркивают, что это существо ни в коем случае не произносит какого-либо «суда» об их прошедшей жизни или поступках; оно просто пробуждает их подумать над своей жизнью.

Д-ра Оснс и Харальдсон также отмечают в своих исследованиях некоторые встречи с таким существом, замечая, что видение света является «типичным» качеством потусторонних посетителей и предпочитая вслед за д-ром Моуди называть существа, видимые или ощущаемые в этом свете, просто так «светлые фигуры», а не как духовные существа или божества, как часто их воспринимают умирающие.

Кто или что это за «светящиеся существа»?

Многие называют эти существа «ангелами» и указывают на их положительные качества: они «светлые», полны «любви и понимания» и внушают мысль об «ответственности» за свою жизнь. Но ангелы, известные православному христианскому опыту, намного более определенны и но внешности, и но функциям, чем эти «светящиеся существа».

В кн. Даниила (гл. 10) мы читаем, что даже при первом своем ослепительном появлении ангел имел человеческий облик, но только такой яркий («лицо его – как вид молнии; очи его – как горящие светильники, руки его и ноги его но виду – как блестящая медь»), что он был невыносим для человеческих глаз. Следовательно, внешность ангела такая же, как и у человека, но поскольку ангельское «тело» нематериально и само лицезрение его огненного сияющего явления может ошеломить любого человека, все еще пребывающего во плоти, явления ангелов, по необходимости, должны быть приспособлены к взирающим на них людям, представляясь менее сияющими и внушающими страх, чем это есть на самом деле.

Если точное определение ангельской природы известно одному Богу, то понимание деятельности ангелов (по крайней мере, в этом мире) доступно каждому, ибо об этом имеется масса свидетельств как в Писании и святоотеческой литературе, так и в житиях святых. Чтобы полностью понять явления, которые бывают умирающим, мы, в частности, должны знать, как являются падшие ангелы (бесы). Настоящие ангелы всегда являются в своем собственном виде (только менее ослепительном, чем на самом деле) и действуют только для того, чтобы выполнить волю и повеления Бога. Падшие же ангелы, хотя иногда и являются в своем собственном виде (св. Серафим Саровский по собственному опыту описывает его как «гнусный»), но обычно принимают разный облик и творят многие «чудеса» властью, которую они получают в подчинении «князю, господствующему в воздухе» (Еф. 2:2). Их постоянное место пребывания – воздух, а основное дело – соблазнять или запугивать людей и таким образом влечь их за собой к погибели. Именно против них и идет борьба христианина: «паша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12).

Блаженный Августин в своем малоизвестном трактате «Определение бесов», написанном в ответ на просьбу объяснить некоторые из многочисленных бесовских явлений в древнем языческом мире, дает хорошее общее представление о делах бесов:

«Природа бесов такова, что через свойственное воздушному телу чувственное восприятие они намного превосходят то восприятие, которым обладают тела земные, а также и по быстроте, благодаря лучшей подвижности воздушного тела, они несравненно превосходят не только движение людей и животных, но даже и полет птиц. Одаренные этими двумя способностями, в той мере, в какой они являются свойствами воздушного тела, а именно остротой восприятия и быстротой движения, они предсказывают и сообщают о многих вещах, о которых они узнали намного раньше. А люди удивляются этому из-за медлительности земного восприятия. Бесы к тому же свою долгую жизнь накопили намного больший опыт в разных событиях, чем достается людям за короткий отрезок их жизни. Посредством этих свойств, которые присущи природе воздушного тела, бесы не только предсказывают многие события, по также совершают многие чудесные деяния».

Обязанность ангелов – сопровождать душу умершего на его пути в загробную жизнь. Ни в их виде, ни в их поступках нет ничего неопределенного – имея человеческий облик, они твердо охватывают «топкое тело» души и уводят его.

Нельзя утверждать, что «светящееся существо» из современных случаев, которое не имеет видимой формы, никуда не провожает душу, которое втягивает душу в разговор и показывает ей «обратные кадры» ее прошлой жизни, есть ангел, сопровождающий в загробную жизнь. Не всякое существо, появляющееся как ангел, действительно есть ангел, потому что сам сатана принимает вид Ангела света (2 Кор. 11:14). И поэтому о существах, которые и вида-то ангелов не имеют, можно с уверенностью сказать, что это не ангелы. По причине, которую мы постараемся объяснить ниже, в современных «посмертных» опытах по-видимому никогда не бывает несомненных встреч с ангелами.

Тогда не может ли быть так, чтобы на самом деле «светящееся существо» было бесом, маскирующимся под «ангела света», чтобы искушать умирающего, когда душа его покидает тело? Д-р Моуди («Жизнь после жизни», «Размышления») и другие исследователи действительно ставят этот вопрос, но лишь для того, чтобы отвергнуть эту возможность в связи с «хорошим» действием, которое производит это явление на умирающего. Разумеется, взгляды этих исследователей на «зло» наивны до предела. Д-р Моуди полагает, что «сатана, по-видимому, велит слугам следовать путем ненависти и разрушения» («Жизнь после жизни») и, похоже, совершенно незнаком с христианской литературой, описывающей настоящую природу бесовских искушений, которые неизменно представляются их жертвам как нечто «хорошее».

Один классический труд но спиритизму (Дж. Артур Хилл, «Спиритизм. Его история, явления и учение». Нью-Йорк, 1919), указывает, что «спиритическое учение всегда или практически всегда согласуется с высокими моральными нормами; в отношении веры оно всегда теистическое, всегда почтительно, но не слишком-то интересуется такими интеллектуальными тонкостями, которые интересовали отцов церковных соборов». Затем в книге отмечается, что «ключом» и «центральной доктриной» спиритического учения являются любовь, что от духов спириты получают «славное знание», которое обязывает их вести миссионерскую работу по распространению «знания о том, что жизнь после смерти действительно есть» и что «совершенные» духи теряют «ограничения» личности и становятся более «влиятельными», чем личность, все более и более наполняясь «светом». Действительно, в своих гимнах спириты буквально призывают «светящиеся существа».

Всего этого достаточно, чтобы усомниться в «светящемся существе», которое сейчас появляется людям, ничего не знающим о природе и коварстве бесовских ухищрений. Наша подозрительность только увеличивается, когда мы слышим от д-ра Моуди, что некоторые описывают это существо как «забавную личность» с «чувством юмора», которая «развлекает» и «забавляет» умирающего («Жизнь носче жизни»). Подобное существо с его «любовью и пониманием» на самом деле удивительно похоже на тривиальных и часто добродушных «духов» на сеансах, которые, без всякого сомнения, являются бесами (если сами сеансы не жульничество).

Нам следует быть (но крайней мере) очень осторожными со «светлыми существами», которые как будто появляются в момент смерти. Очень уж они похожи на бесов, представляющихся «ангелами света», чтобы соблазнить не только самого умирающего, но и тех, кому он впоследствии расскажет свою историю, если будет возвращен к жизни (о возможности чего, конечно, бесы хорошо осведомлены).

Однако в конечном счете наше суждение об этом и других «посмертных» явлениях должно основываться на учении, которое вытекает из них, – будь оно или дано каким-то «духовным существом», увиденным в момент смерти, или просто подразумевается или выводится из этих явлении. –

Некоторые из «умерших» и возвращенных к жизни – обычно те, кто были или стали очень «религиозными» – отождествляли встреченное «светящееся существо» не с ангелами, а с невидимым присутствием самого Христа. У этих люден этот опыт часто связан с другим явлением, которое для православных христиан является, возможно, самым загадочным на первый взгляд явлением, встречаемым в современных посмертных переживаниях – видением «рая».

Можно дать предварительную оценку столь распространенным сейчас видениям Неба: большинство, а, может быть, и все из этих случаев почти ничего общего не имеют с христианским видением Неба. Это не духовные, а мирские видения. Они столь быстрые, так легко получаются, столь одинаковые, земные в своей образности, что не может быть никакого серьезного сравнения между ними и подлинными христианскими видениями Неба в прошлом. Даже самый «духовный» момент в некоторых из них – ощущение «присутствия» Христа – еще раз говорит о духовной незрелости тех, кто это испытывает, более чем о чем-либо другом. Новейшие опыты вызывают чувство, близкое к «комфорту» и «миру» современных спиритических и пятидесятнических движении, а не глубокое благоговение, страх Божий и покаяние, которое вызывало у христианских святых подлинное ощущение присутствия Божия, образцом чего является случай с ап. Павлом на дороге в Дамаск (Деян. 9:3–9).

Душа, облеченная в тело, закрытая и отделенная им от мира духов, постепенно образует себя изучением закона Божня или, что то же, – изучением христианства, и стяжает способность различать добро от зла. Тогда даруется ей духовное видение духов и, если то окажется сообразным с целями руководствующего ею Бога, чувственное, так как обман и обольщение для нее уже гораздо менее опасны, а опытность и знание полезны. При разлучении души и тела видимою смертию мы снова вступаем в разряд и общество духов. Именно для этого образования и предоставлено нам некоторое время, определяемое каждому человеку Богом для странствования по земле. Это странствие называется земной жизнью.

Владыка Игнатий (Брянчанинов) извлекает из рассуждения св. Антония в его житии, написанном св. Афанасием, практические советы для христианских подвижников о том, как вести себя в отношении чувственного восприятия духов, если таковое кому приключится. Они имеют огромное значение для всех желающих вести истинно духовную христианскую жизнь в наши дни, когда чувственное восприятие духов стало куда более распространенным, чем ранее. Св. Антоний учит:

«И следующее нужно знать вам для вашей безопасности. Когда представится какое-либо видение, не допусти себе испуга, но каково бы ни было это видение, мужественно спроси его во-первых: кто ты и откуда? Если это будет явление святых, то они успокоят тебя, и страх твои обратят в радость. Если же явление – диавольское, то оно, встретив в душе твердость, немедленно придет в колебание: потому что вопрос „кто ты и откуда“ служит признаком неустрашимой души.

Сделав такой вопрос, Иисус Навин (Нав. 5:13) удостоверился в истине, а от Даниила не скрылся враг (Дан. 10:20)».

В заключение еп. Игнатий учит: «Единственный правильный вход в мир духов – христианское подвижничество. Единственный правильный вход к чувственному видению духов – христианское преуспеяние и совершенство.

В свое время, назначаемое единым Богом и известное одному Богу, мы непременно вступим в мир духов. Недалеко от каждого из нас то время! Всеблагой Бог да дарует нам так провести земную жизнь, чтоб мы еще во время ее расторгли общение с духами падшими, вступили в общение с духами святыми, чтоб мы, на этом основании, совлекшись тела, были причислены к святым духам, а не к духам отверженным».

Тот, кто знаком с православным учением, не может не взирать с изумлением и ужасом на легкость, с которой современные «христиане» доверяют ведениям и явлениям, становящимся сейчас все более распространенными. Причина этой доверчивости ясна: римо-католицизм и протестантизм, уже многие века оторванные от православного учения и практики духовной жизни, потеряли всякую способность к ясному различию в царстве духов. Им стало совершенно чуждо самое существенное христианское свойство – недоверие к собственным «добрым» мыслям и чувствам. В результате «духовные» опыты и явления духов стали сегодня, возможно, более распространенными, чем в любое другое время христианской эры, а легковерное человечество готово к принятию теории «нового века» духовных чудес или «новому излиянию Духа Святаго», чтобы объяснить этот факт. Человечество настолько духовно обнищало, считая себя «христианским» даже тогда, когда оно готовится к веку бесовских «чудес», что это является знамением последних времен (Апок. 16:14).

Следует добавить, что и сами православные христиане, теоретически обладающие истинным христианским учением, редко осознают это и зачастую столь же легко поддаются обману, как и неправославные.

Те, кто описывает сейчас свои «посмертные» опыты, показывают, что они так же доверяют своему опыту, как и любой сбитый с толку человек в прошлом; во всей современной литературе по этому вопросу имеется чрезвычайно мало случаев, когда серьезно задаются вопросом, не могла ли хотя бы часть пережитого быть от дьявола.

В этом падшем мире местом обитания бесов, местом, где души новопреставленных встречаются с ними, является воздух. Владыка Игнатий далее описывает это царство, которое надо ясно понимать, чтобы можно было вполне уяснить современные «посмертные» опыты.

Слово Божие и содействующий слову Дух открывает нам, при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землею, вся видимая памп лазоревая бездна воздухов, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба…

Святой апостол Павел называет падших ангелов духами злобы поднебесными (Еф. 6:12), а главу их – князем власти воздушной (Еф. 2:2). Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собой. Они не перестают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступления, которого бы они ни были зачинщиками и участниками; они склоняют и научают человека греху всевозможными средствами.

Супостат ваш диавол, говорит святой апостол Петр, «яко лев рыкая ходит, некий кого поглотити» (I Петр. 5:8) и во время земной жизни нашей, и по разлучении души с телом. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться через воздушное пространство в горнее отечество, демоны останавливают ее, стараются найти в ней сродство с собою, свою греховность, свое падение, и низвести ее во ад, «уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41). Так действуют они по праву, приобретенному ими (еп. Игнатий. Собр. соч. Т. III. С. 132–133).

После падения Адама, продолжает еп. Игнатий, когда рай был закрыт для человека и херувим с огненным мечом был поставлен охранять его (Быт. 3:24), глава падших ангелов – сатана – вместе с ордами подчиненных ему духов, «стал на пути от земли к раю, и с того времени до спасительного страдания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучившейся с телом. Врата небесные заключились для человека навсегда. И праведники, и грешники нисходили во ад.

Врата вечные и пути непроходимые открылись только пред Господом нашим Иисусом Христом» (с. 134–135). «После нашего искупления Иисусом Христом все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны; души их, по разлучении с телами, нисходят прямо в ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блаженную вечность. Самая справедливость требует, чтобы эти уклонения ко греху христианской души, эти измены Искупителю были взвешены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтобы определить степень уклонения ко греху христианской души, чтобы определить, что преобладает в ней – вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелицеприятный суд Божий, как сказал святый апостол Павел: лежит человеком единого умрети, потом же суд (Евр. 9:27).

Для истязания душ, проходящих воздушное пространство, установлены темными властями отдельные судилища и страхи в замечательном порядке. По словам поднебесной, от земли до самого неба, стоят сторожевые полки падших духов. Каждое отделение заведует особенным видом греха, и истязывает в нем душу, когда душа достигнет этого отделения. Воздушные бесовские страхи и судилища называются в Отеческих Писаниях мытарствами, а духи, служащие в них, – мытарями» (с. 136).

Возможно, ни одни аспект православной эсхатологии не был столь неправильно понимаем, как воздушные мытарства. Многие выпускники современных модернистских православных семинарный склонны вообще целиком отвергать это явление как некое «позднее добавление» к православному учению или как «вымышленное» царство, не имеющее под собой основания в Священном Писании, или святоотеческих текстах, или духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкого понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах. Современный рационалистический чрезмерный упор на «буквальное» значение текстов и «реалистическое», или приземленное, понимание событий, описываемых в Священном Писании и житиях святых, замутняют или даже вообще полностью затемняют духовный смысл и духовный опыт, которые служат зачастую основными православными источниками. Поэтому Владыка Игнатий, который, с одной стороны, был утонченным современным интеллектуалом, а с другой – истинным и истым сыном Церкви, может служить хорошим посредником, с помощью которого православные интеллектуалы могли бы найти пути возврата к истинному православному преданию.

Ко всем столкновениям с потусторонним миром мы должны подходить осторожно и трезво. Никто, знакомый с православным учением, не скажет, – мытарства не являются «реальными», что на самом деле душа после смерти их не проходит. Но мы должны иметь в виду, что это имеет место не в нашем грубом материальном мире, что, хотя там и имеются время и пространство, они в корне отличаются от наших земных представлений, и что на нашем земном языке рассказы никогда не смогут передать потусторонней реальности. Всякому, хорошо знакомому с православной литературой, обычно будет ясно, как отличить описываемую там духовную реальность от привходящих подробностей, которые иногда могут быть выражены на символическом или образном языке. Таким образом, конечно, не существует видимых «домов» или будок: в воздухе, где собирают «подати», а где упоминаются «свитки» или письменные приборы, которыми записываются грехи, или «весы», на которых взвешиваются добродетели, или «золото», которым уплачиваются «долги» – во всех этих случаях мы можем правильно понимать эти образы как средства фигуральные или пояснительные, используемые для выражения духовной реальности, с которой душа сталкивается в этот момент. Видит ли действительно душа тогда эти образы, благодаря постоянной привычке видеть духовную реальность в телесной форме, или же позднее может вспомнить пережитое только посредством таких образов, или просто не может выразить пережитое иначе – все это весьма вторичный вопрос, который, по-видимому, для святых Отцов и описателей житий святых, где повествуется о подобных случаях, не представлялся существенным. Важно другое – что существует истязание бесами, которые появляются в страшном, но человеческом виде, обвиняют новопреставленного в грехах и буквально пытаются схватить его тонкое тело, которое крепко держат ангелы; и все это происходит в воздухе над нами и может быть увидено теми, чьи глаза открыты для духовной реальности.

Самое глубокое изложение учения о воздушных мытарствах среди ранних Отцов Церкви можно найти в «Слове о исходе души» св. Кирилла Александрийского (ум. 444), которое всегда включалось в издания славянской Следованной Псалтири, то есть псалтири, приспособленной для использования на богослужении.

Многие другие святые отцы и до, и после святого Кирилла говорят о мытарствах или упоминают о них. «Такое непрерывное, всегдашнее и повсеместное употребление в Церкви учения о мытарствах, особенно же между учителями четвертого века, неприкасаемо свидетельствует, что оно передано нам от учителей предшествовавших веков и основывается на предании апостольском» (митрополит Московский Макарий, «Православно-догматическое богословие», т. 2, с. 535).

Православные жития святых содержат многочисленные и подчас очень живые рассказы о том, как душа после смерти проходит через мытарства. Самое подробное описание можно найти в житии св. Василия Нового (марта 26), где приводится рассказ блаженной Феодоры ученику святого, Григорию, о том, как она проходила через мытарства. В этом рассказе упоминаются двадцать особых мытарств и сообщается, какие грехи проверяются на них. Он не содержит ничего существенного, что бы нельзя было найти в других православных источниках о мытарствах.

Исследователи современного «посмертного» опыта почти неизменно обращаются за пояснением этих случаев к той форме литературы, которая утверждает, что основана на опыте «выхода из тела» – оккультной литературе с древнейших времен от египтян и тибетской «Книги мертвых» и вплоть до оккультных учителей и экспериментаторов наших дней. С другой стороны, едва ли кто из этих учителей обращает серьезное внимание на православное учение о жизни и смерти или на библейские и святоотеческие источники, на которых оно основано. Почему же так?

Причина очень проста: христианское учение идет от Божьего откровения человеку о судьбе души после смерти и делает упор, главным образом, на конечное состояние души на Небе или в аду. Хотя и существует обширная христианская литература, описывающая, что происходит с душой после смерти, и основывающаяся на полученной из первых рук информации о посмертном опыте или выходе из тела, как показано в предыдущей главе о мытарствах, эта литература определенно занимает вторичное место в сравнении с основным христианским учением о конечном состоянии души. Литература, основанная на христианском опыте, полезна, главным образом, для уяснения и более наглядного представления важнейших моментов христианского учения.

В оккультной же литературе положение как раз противоположное – основной упор делается на «внетелесный» опыт души, а конечное ее состояние оставляется обычно в неопределенности или представляется личными мнениями и догадками, предположительно основанными на этом опыте. Современные исследователи намного более склонны к этому опыту оккультных писателей, который представляется хоть в какой-то степени пригодным для «научного» исследования, чем к учению христианства, которое требует участия веры и доверия, а также ведения духовной жизни в соответствии с этим учением.

Тибетская «Книга мертвых» – это буддистская книга VIII века, которая, возможно, содержит добуддистское предание куда более раннего времени. Ее тибетское название «Освобождение путем слышания на посмертной плоскости», а ее английский издатель описывает ее как «мистическое наставление для руководства в потустороннем мире многих иллюзий и сфер». Ее читают у тела усопшего для пользы его души, потому что, как говорит сам текст, «в момент смерти происходят различные обманчивые иллюзии». На последующих стадиях 49-дневных «посмертных» испытаний, описанных в книге, имеются видения как «мирных», так и «злобных» божеств, все из которых, согласно буддийскому учению, рассматриваются как иллюзорные. (Ниже при рассмотрении природы этой сферы мы обсудим, почему эти видения, действительно, большей частью иллюзорны.) Конец всего этого процесса – окончательное впадение души в «перевоплощение» (также будет рассмотрено ниже), рассматриваемое буддийским учением как зло, которого можно избежать с помощью буддийской подготовки. К. Юнг в своем Психологическом Комментарии к книге находит, что эти видения очень похожи на описания загробного мира в спиритической литературе современного Запада – и те, и другие оставляют неприятное впечатление из-за крайней пустоты и банальности сообщений из «мира духов».

Между тибетской «Книгой мертвых» и современными опытами в двух отношениях имеется удивительное сходство, что и объясняет интерес к ней д-ра Моуди и других исследователей. Первое, описанное там впечатление от нахождения «вне тела» в первые моменты смерти, в сущности, те же, что и в современных случаях (а также в православной литературе): душа умершего является как «сияющее иллюзорное тело», которое видимо другим существам той же природы, но не людям во плоти; поначалу она не знает жива ли или мертва; она видит людей вокруг тела, слышит стенания скорбящих и имеет всё способности чувственного восприятия; движения ее ничем не стеснены и она может проходить через твердые тела. Второе, «в момент смерти видим первичный свет», который немало исследователей отождествляют со «светящимся существом», описываемым в настоящее время.

Нет оснований сомневаться, что описываемое в тибетской «Книге мертвых» основано на «внетелесном» опыте; но ниже мы увидим, что настоящее посмертное состояние является только одним из этих случаев, и мы должны предупредить, что нельзя принимать любой «внетелесный» опыт как откровение о том, что действительно происходит после смерти. Опыт западных медиумов также может быть подлинным, но они, несомненно, не предают настоящих сообщений об умерших, как они это утверждают.

Есть некоторое сходство между тибетской «Книгой мертвых» и куда более древней египетской «Книгой мертвых». Последняя описывает, как после смерти душа проходит многие изменения и встречается со многими «богами». Однако живая традиция толкования этой книги отсутствует, а без этого современный читатель может лишь догадываться о значении некоторых из этих символов. Согласно этой книге, умерший поочередно принимает вид ласточки, золотого сокола, змеи с человеческими ногами, крокодила, цапли, цветка лотоса и т. д. и встречается с разными «богами» и потусторонними существами (четыре священные обезьяны, богиня-бегемот, разные боги с головами собак, шакалов, обезьян, птиц и т. д.).

Описываемый в этой книге изощренный и путанный опыт «загробного» царства резко отличается от ясности и простоты христианского опыта. Хотя эта книга, возможно, тоже основывается на подлинном опыте выхода из тела, она, подобно тибетской «Книге мертвых», полна иллюзорных видений, и, несомненно, не может быть использована как действительное описание состояния души после смерти.

Другой из оккультных текстов, который изучается современными исследователями, дает больше надежд на то, чтобы быть, понятым, ибо он относится к новому времени, является чисто западным по образу мышления и претендует на то, чтобы быть христианским. Писания шведского мистика Эмануэля Сведенборга (1688–1772) описывают потусторонние видения, которые стали являться ему в середине жизни. До того, как начались эти видения, он был типичным европейским интеллектуалом XVIII века: свободно владеющий многими языками, ученый, исследователь, изобретатель, человек, принимающий активное участие в общественной жизни в качестве ассесора Шведской горной коллегии и члена высшей Палаты парламента – короче, «универсальный человек» раннего периода развития науки, когда одному человеку было еще под силу овладеть почти всем современным знанием. Он написал около 150 научных трудов, некоторые из них (например, четырехтомный анатомический трактат «Мозг») намного опередили свое время.

Затем на 56-м году жизни он обратил свое внимание на невидимый мир и за последние 25 лет жизни создал огромное количество религиозных произведений, описывающих небо, ад, ангелов и духов – и все это на основании своего собственного опыта.

Его описания невидимых сфер разочаровывающе приземлены; в общем же они согласуются с описаниями, которые можно найти в большей части оккультной литературы. Когда человек умирает, то, согласно рассказу Сведенборга, он входит в «мир духов», находящийся на полпути между Небесами и адом. Этот мир, хотя он и духовный и нематериальный, настолько похож на материальную реальность, что сначала человек не осознает, что он умер; его «тело» и чувства такого же типа, как и на земле. В момент смерти наблюдается видение света – чего-то яркого и туманного, – и имеет место «пересмотр» собственной жизни, ее добрых и дурных дел. Он встречается с друзьями и знакомыми из того мира и некоторое время продолжает существование очень сходное с земным, за тем лишь исключением, что все намного больше «обращено внутрь»; человека привлекают те вещи и люди, которые он любил, а реальность определяется мыслью – стоит только подумать о любимом, и это лицо появляется, как по вызову. Как только человек привыкает к пребыванию в мире духов, его друзья рассказывают ему о Небесах и аде, и его отводят в различные города, сады и парки.

В этом промежуточном «мире духов» человек в ходе обучения, длящегося где-то от нескольких дней до года, «приготовляется» для Неба. Но и само «Небо», как его описывает Сведенборг, не слишком отличается от «мира духов», и оба очень схожи с землей. Там есть внутренние дворы и залы, как на земле, парки и сады, дома и спальни «ангелов», и масса перемен платья для них. Там есть правительства и законы, и суды – все, конечно, более «духовное», чем на земле. Там есть церковные здания и службы, и духовенство там говорит проповеди и смущается, если кто-то из прихожан не согласен с ними. Там есть браки, школы, обучение и воспитание детей, общественная жизнь – короче, почти все то из встречающегося на земле, что может стать «духовным». Сам Сведенборг говорил на «небе» со многими «ангелами» (все они, как он считал, были души умерших), а также со странными обитателями Меркурия, Юпитера и других планет; он спорил на «небе» с Мартином Лютером и обратил его в свою веру, но не смог разубедить Кальвина в его вере в «предопределение». Описание «ада» также напоминает какое-то место на земле, его обитатели характеризуются эгоизмом и дурными поступками.

Можно легко понять, почему большинство своих современников Сведенборг был отвергнут как сумасшедший и почему почти вплоть до наших дней его видения редко воспринимали всерьез. Тем не менее всегда находились люди, которые признавали, что несмотря на всю странность его видений, он действительно был в контакте с невидимой реальностью; его младший современник – немецкий философ Иммануил Кант, один из основателен философии, относился к нему очень серьезно и верил в несколько примеров сведенборгова «ясновидения», которые были известны по всей Европе; а американский философ Р. Эмерсон в своем длинном очерке о нем в книге «Представители человечества» назвал его «одним из гигантов литературы, которого не измерят целые колледжи заурядных ученых». Оживление интереса к оккультизму в паше время выдвинуло, конечно, его вперед как «мистика» и «ясновидца», не ограниченного доктринальным христианством; в особенности же исследователи «посмертных» опытов находят интересные параллели между своими открытиями и его описанием первых моментов после смерти.

Мало может быть сомнений относительно того, что Сведенборг был действительно в контакте с духами, и что он получил от них свое «откровение». Изучение того, как он получил эти «откровения», покажет нам в какой же сфере обитают эти духи на самом деле.

История контактов Сведенборга с невидимыми духами, подробно описанная в его объемистых «Дневнике сновидений» и «Духовном дневнике» (2300 страниц), в точности раскрывает характеристики вступления в общение с воздушными демонами, как это описывает еп. Игнатий. Сведенборг с детства практиковал одну форму медитации, включающую расслабление и сильное сосредоточение; со временем он начал видеть во время медитации пламя, которое он доверчиво принимал и объяснял как знамение «одобрения» его мыслей. Это подготовило его к началу общения с миром духов. Позднее он начал видеть во сне Христа и то, как его принимают в обществе «бессмертных», а постепенно начал чувствовать вокруг себя присутствие духов. Наконец, духи стали являться ему в состоянии бодрствования. Впервые это произошло во время его поездки в Лондон: переев однажды вечером, он вдруг увидел черноту и ползающих по телу пресмыкающихся, а затем человека, сидящего в углу комнаты, который сказал лишь: «Не ешь столько» и исчез в темноте. Хотя это и испугало его, он считал его чем-то «хорошим», потому что ему был дан моральный «совет». Затем, как он сам рассказывал, «в ту же ночь тот же человек явился мне снова, по теперь я не был испуган. Потом он сказал, что он Господь Бог, Созидатель мира и Искупитель, и что он избрал меня, чтобы объяснить людям духовный смысл Писания и что Он Сам объяснит мне, что я должен написать по этому вопросу; в ту же ночь были мне открыты – так что я полностью убедился в их реальности – миры духов, Небо и ад… После этого Господь открывал, очень часто днем, мои телесные очи, так что среди дня я мог смотреть в другой мир, и в состоянии полного бодрствования общаться с ангелами и духами».

Из этого описания совершенно ясно, что Сведенборг был открыт общению с воздушным царством падших духов и что все его последующие откровения происходили из того же источника. «Небо» и «ад», которые он видел, также были частями воздушного царства, а записанные им «откровения» – это описание его иллюзий, которые падшие духи в своих собственных целях часто производят для легковерных. Взгляд на некоторые другие произведения оккультной литературы покажет нам и другие стороны этого царства.

Теософия XIX и XX веков, которая представляет собой смешение восточных и западных оккультных идей, подробно учит о воздушном царстве, которое ей представляется состоящим из ряда «астральных плоскостей» («астральный» означает «звездный», это причудливый термин, относящийся к «надземной» реальности). Согласно одному изложению этого учения, «астральные» плоскости составляют место обитания всех сверхъестественных существ, место пребывания богов и демонов, пустоту, где обитают мыслеформы, область, обитаемую духами воздуха и других стихий, и различные небеса и ады с ангельскими и демонскими сонмами… Подготовленные люди считают, что они могут с помощью обрядов «подниматься на плоскости» и полностью знакомиться с этими областями.

Согласно этому учению, в «астральную плоскость» входят после смерти и, как и в учении Сведенборга, нет внезапного изменения состояния и нет суда; человек продолжает жить, как и прежде, но только вне тела, и начинает «проходить через все подплоскости астральной плоскости на своем пути к небесному миру».