Голова Медузы

8

Маргарет Тремман жила в симпатичном коттедже в престижном районе Лондона. Вернувшись домой, она принялась за уборку. Эта работа ее немного успокоила, и к ней снова вернулось хорошее настроение. Как-никак, ее доход с гибелью дочери увеличился вдвое.

Эгоистка до мозга костей, Маргарет ни на секунду не допускала мысли, что смерть Барбары может омрачить ее жизнь. Уже не первый раз она задумывалась над возможностью повторного брака или, на худой конец, доверительной дружбы, не исключавшей мгновений взаимной страсти.

Миссис Тремман начала готовиться к ужину, когда в ее квартире появился неожиданный гость — инспектор Тёрли. Он был совсем не в ее вкусе, но, тем не менее, она не могла не признать за внешней грубостью натуру достаточно тонкую и отзывчивую. Маргарет провела его в гостиную и предложила кофе.

За чашкой кофе инспектор заметил, что женская одежда для сотрудников Скотланд-Ярда всегда была камнем преткновения, — имея в виду показания служанки Кинсардов, — и миссис Тремман охотно развила эту тему.

— Как я уже говорила мистеру Кинсарду, я абсолютно убеждена, что Барбару убили у нее в доме или, по крайней мере, в саду. В таких джунглях может произойти все что угодно.

— Когда, по-вашему, это могло случиться?

— Конечно, после того, как Артур отправился к себе в контору, и до прихода миссис Хэнсон в десять утра.

— Исключено! Врач однозначно заявил, что смерть наступила в начале вечера. Скажите, вы допускаете, что ваша дочь могла вести двойную жизнь?

— Я еще в полицейском участке привела свои доводы, инспектор. Добавить мне нечего. Но, конечно, я могу ошибаться.

— Видите ли, мы установили, что женщина, известная под именем Бетси Тротвуд, вчера вечером, около семи, села в ту самую машину, в которой потом обнаружили вашу дочь, и выехала из гаража в центр Лондона. Как вы это объясните?

Отвисшая челюсть миссис Тремман вряд ли служила ей украшением, и потребовалось время, чтобы она окончательно оправилась.

— Около семи, вы сказали… — задумчиво проговорила она. — Дайте-ка вспомнить. Вчера я приехала к мистеру Кинсарду поездом, который отходит отсюда в 6.15. В Сент-Джонс Вуд он прибыл по расписанию, в 6.50. Там мне повезло с такси — я его сразу поймала, что в наше время большая редкость, — и в семь часов была уже с Артуром, то есть с мистером Кинсардом.

— Зачем вы мне это рассказали? — с наивным видом спросил Тёрли.

— Просто так, — пожав плечами, ответила миссис Тремман.

Наступила пауза. У Тёрли был большой опыт подобных бесед, и он, ничем не обнаруживая интереса, терпеливо ждал, что она скажет дальше.

— Артур открыл дверь и заплатил за такси, — снова заговорила миссис Тремман. — В прихожей он сказал, что Барбары до сих пор нет дома. Он был явно озабочен, но не хотел подавать виду и все время говорил о предстоящем ужине. И это Артур, который никогда не видит, что у него в тарелке! Тогда я еще не волновалась за Барбару. Как-никак, я лучше его знаю свою дочь. Она часто забывала о том, что приглашены гости. Поэтому я не очень удивилась, когда он сказал, что ему послышалось, будто Барбара вернулась.

— А вы не слышали, как она пришла, миссис Тремман?

— Не уверена. К тому же я не прислушивалась к каждому шороху, как он. «Кажется, ворота заскрипели в гараже», — сказал Артур и вышел. Он вернулся не сразу, и я решила, что они поскандалили в гараже.

— Вам долго пришлось ждать мистера Кинсарда?

— Минут двадцать.

— У вас не было желания самой сходить в гараж и посмотреть, что там происходит?

— Больше всего я боюсь прослыть тещей, какими их обычно показывают в сериалах… Когда Артур вернулся, разочарованный и весь в грязи, мне стало жаль его. Я отправила его умыться, — увидев недоумение на лице инспектора, миссис Тремман пояснила: — Увидев, что ворота в гараже закрыты, Артур решил выяснить, почему они заскрипели. Ему показалось, что в саду кто-то прячется. Стоит ли удивляться этому? Ведь мальчик — сплошной комок нервов. Вернувшись в дом, он попросил меня обзвонить все больницы.

— А чем он сам занимался в это время?

— Боюсь, что ничем, разве что с потерянным видом слонялся по дому.

— Сколько больниц вам удалось обзвонить?

— Я не считала, — рассеянно ответила миссис Тремман. — Потом все оставшееся время, пока он не отвез меня домой, мы просто действовали друг другу на нервы. Чтобы вы могли понять, в каком состоянии находился Артур, я должна сказать, что он взял с меня обещание непременно позвонить ему из дома без четверти час — к этому времени он рассчитывал вернуться обратно. И это при том, что до Сент-Джонс Вуда всего лишь шесть миль.

— Вы позвонили ему?

— Да, но он не снял трубку. Потом я позвонила ему в час ночи, и он сказал, что новостей нет. Артур чувствовал себя таким одиноким и долго рассказывал, как у него сломалась машина и ему пришлось бросить ее на полдороге к дому. Ему явно не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

«Или просто хотелось обеспечить себе алиби, — подумал Тёрли. — Только для алиби эта история никуда не годится: «моррис» мог приехать к Кинсардам в семь вечера, и Кинсард вполне мог совершить убийство, пока миссис Тремман находилась в гостиной. У него нет никаких доказательств, что от нее он направился прямо домой…»

Вежливо попрощавшись с миссис Тремман, инспектор решил поехать к Кинсарду.

— Я хочу осмотреть ваш гараж, мистер Кинсард, — сказал он. — По словам миссис Тремман, вам показалось, что кто-то пытался открыть ворота в семь вечера. Что все-таки произошло?

— Не знаю, — ответил Кинсард, провожая Тёрли к гаражу. — Я услышал скрип и подумал, что могла вернуться Барбара, снова одолжив «моррис» у подруги. — Он взялся за ручку двери, и она со скрипом отворилась.

— Действительно, громко скрипит! — воскликнул Тёрли.

— Она также скрипит, когда ее закрывают. В гараже никого не было, и я на всякий случай облазил весь сад. Потом вернулся сюда и увидел то же самое, что вы видите сейчас.

В большом и неопрятном гараже могло уместиться не меньше шести машин. «Крайслер» стоял почти посередине, а на полу было множество следов от шин и подтеков масла, словно Кинсард каждый раз ставил машину на новое место. В дальнем углу была приставлена к стене металлическая стремянка.

— Вы залезали на чердак? — спросил Тёрли.

— Нет. Последний раз я там был в детстве. Думаю, туда давно уже никто не лазил. Если вздумаете забраться наверх, не гарантирую, что ступеньки выдержат.

— Но я все же рискну.

Пол на чердаке покрывал толстый ровный слой пыли. Кинсард оказался прав: сюда давно никто не поднимался. Спустившись вниз, Тёрли стряхнул пыль с ладоней и увидел то, чего не заметил раньше — пятно по другую сторону «крайслера». Склонившись и внимательно осмотрев его, он произнес:

— Здесь пол недавно оттирали щеткой.

— В самом деле, похоже на то, — согласился Кинсард, подойдя к Тёрли.

— Как вы думаете, зачем?

— Понятия не имею. Мыть пол в гараже! Невероятно! Вам надо отряхнуть пыль и умыться, а то я буду чувствовать себя виноватым перед вами, — заметил Кинсард.

Они вернулись в дом. Когда Тёрли привел себя в порядок и прошел в гостиную, в прихожей раздался звонок. Кинсард открыл дверь и увидел на редкость красивого молодого человека в потертом костюме спортивного покроя и свободно завязанном галстуке.

— Полагаю, вы мистер Кинсард? — начал он.

— А я — Джордж Пентон. Извините, сэр, что беспокою вас в такую минуту, но мне дали понять, что миссис Кинсард любезно согласилась предложить мою работу для выставки в галерее Рентул.

— Боюсь, теперь из этого ничего не выйдет, — ответил Кинсард. — Чем могу быть вам полезен?

— Я хотел бы получить свою картину обратно. Речь идет о «Медузе».

— Проходите. Отыщите ее среди остальных в прихожей сами, — любезно проговорил Кинсард и обратился к Тёрли: — Извините, инспектор, я сейчас вернусь, — и они с Пентоном направились в прихожую.

— Вот тебе на! — воскликнул художник. — Так этот парень — инспектор! Боже правый! Где у вас черный ход, сэр?

— Меня могут исключить из коллегии адвокатов, но я рискну дать вам совет: никогда не скрывайтесь от полиции, если не совершали преступления.

— Единственное, что хочет знать полиция, — вступил в разговор Тёрли, тоже входя в прихожую, — ваш адрес, мистер Пентон.

— Теобальд-роуд, — смущенно ответил Джордж.

— Вот и прекрасно. Я вас подброшу туда и по дороге устрою допрос третьей степени.

Разыскав среди картин «Медузу» и держа ее под мышкой, Пентон сел в полицейскую машину.

— От такой жары все в горле пересохло, — заметил Тёрли, как только они выехали на улицу. — Как насчет пива?

— Извините, я на мели.

— Не беда. Угощу вас на деньги налогоплательщиков.

Не желая расставаться с картиной, Пентон занес ее с собой в пивную, и они сразу оказались в центре внимания всех присутствующих. Тёрли поволок художника в дальний угол.

— Когда вы видели миссис Кинсард в последний раз?

— Я вообще никогда ее не видел. Просто одна девушка сказала мне, что миссис Кинсард имеет вес в художественных салонах…

— Девушка с рыжими волосами? — перебил его Тёрли.

Пентон с несчастным видом посмотрел на него.

— Вам уже все известно. Может, вы объясните, почему она так неожиданно исчезла?

— Начнем с того, что вы мне расскажете все о Бетси Тротвуд, и тогда станет ясно, чем я смогу вам помочь.

— Вы мне уже помогли. Предложили чудесное пиво. Значит, Бетси. Должен сразу сказать, что мне о ней почти ничего не известно. Она из тех девушек, которых, кажется, знаешь всю жизнь, а на самом деле не знаешь совсем. Бетси подцепила меня пару дней назад, когда я шел с «Медузой» по улице. «Дайте посмотреть», — воскликнула она, и, в конце концов, мы оказались в квартире, которую снимал для нее один типчик. Надо отдать должное: она кое-что понимала в живописи.

Тёрли терпеливо выслушал разглагольствования художника о том, как плохо современные девушки разбираются в искусстве.

— Бетси пообещала пропихнуть вашу работу? — спросил он в паузе.

— Что значит «пропихнуть»? Картина все-таки не зубная щетка. Хорошую картину достаточно просто выставить. Но для этого, действительно, нужна протекция.

— Бетси хотела устроить выставку ваших работ через миссис Кинсард?

— Вовсе нет! Все, что она смогла сделать через миссис Кинсард, так это занести меня в список участников выставки импрессионистов. Но я все равно ухватился за это предложение. Милая Бетси… Она начисто лишена деловой хватки. Вчера днем я увидел «Медузу» у нее в спальне и пришел в ужас. «Боже! — воскликнула она. — Ведь Барбара говорила мне про нее, а я снова забыла. Сегодня же вечером отвезу картину ей».

Мы вышли из дома и по дороге заскочили в «Красный лев» немного выпить. Я уговорил Бетси махнуть рукой на ее типчика и пообедать со мной после того, как она освободится от миссис Кинсард. Она не взяла меня с собой под смехотворным предлогом — дескать, у меня не слишком опрятный вид. Тогда я не мог понять, в чем дело, но теперь у меня есть своя теория.

— И какая же? — с любопытством спросил Тёрли.

— Начнем с фактов. Вам прекрасно известно, что Бетси не имеет никакого отношения к убийству миссис Кинсард. Она бы не стала связываться с моей картиной, если бы собиралась совершить преступление.

— Тогда почему она исчезла?

— Я просто уверен, что она по горло сыта своим типчиком и решила порвать с ним раз и навсегда. Потом она меня обязательно отыщет, тем более что знает мой адрес. Я это понял сегодня, но вчера мне было так плохо, что я просто-напросто напился.

— Правительство Ее Величества предлагает вам еще одну кружку пива, — великодушно проговорил Тёрли и, когда перед ними поставили две кружки, спросил: — Можно взглянуть на вашу картину? — внимательно рассмотрев «Медузу», он проговорил: — Да… Над ней стоит поразмыслить. Пожалуй, прихвачу картину с собой. Жаль, что правительство не отпускает нам деньги на покупку картин, но уверен, что за ее аренду мы можем заплатить небольшую сумму. Если вы готовы принять один фунт, я к вашим услугам.

— До сегодняшнего дня у меня было совершенно неверное представление о полиции, — глубокомысленно изрек Пентон.