Голубая ель

В СТЕПИ ЗА БАЙКАЛОМ

Трудно сказать, какой бог и в какое время наделял здешних людей землей, одно бесспорно: обошелся он с ними немилостиво. Второй час летели мы на вертолете, а под нами, как в замедленных кинокадрах, все плыла и плыла выжженная солнцем степь. Ни кустика, ни деревца. Вспомнилась шутка, услышанная уже на забайкальской земле. Молодого, только что прибывшего сюда офицера, ошеломленного беспредельным простором и обжигающим солнцем, успокаивает командир подразделения: «Служба, конечно, здесь не мед. Но зато какой пляж! Вот только от моря далековато…»

Люди в погонах обжились на этом «пляже». И надо сказать, основательно. Построили казармы, жилые городки, парки для боевой техники. Пробурили скважины, достали из толщи земли живительную влагу. В домах и столовых в достатке холодной и горячей воды. Больше того, рядом с проходной — плавательный бассейн. Настоящий, закрытый, со сменяемой и подогреваемой водой, с тумбами и вышками для прыжков, с душевыми установками. А гарнизонный Дом офицеров? Словно корабль плывет в степи…

Все это увидели позже, а пока внимали рассказам своего попутчика — генерала, старожила здешних мест. Почти десять лет служит он в этом краю. Не только привык к нему, но и проникся неподдельной любовью. Только он мог так, со знанием дела и романтической приподнятостью, рассказывать о тысячных табунах лошадей, несметных отарах овец, стадах крупного рогатого скота. Это он поведал нам о степных травах, которые в отличие от всех других трав содержат в себе все необходимые витаминозные и прочие компоненты… Чувствовалось, что в здешнем краю генерал был не только старшим воинским начальником, но и хорошим знатоком местных обычаев, рачительным хозяином.

От генерала мы также узнали, что в частях, куда мы держим путь, уже не найти участников минувшей войны, нет в строю тех, кто прошел славный путь от Волги до Эльбы, кто в грозном августе сорок пятого в составе войск Забайкальского фронта штурмом брал перевалы Большого Хингана. Ныне подразделениями командуют сыновья фронтовиков.

И вот наш Ми-8, подняв винтами столб пыли, коснулся колесами каменистой земли. В открытую дверцу из степи, как из раскаленной печи, потянуло зноем, горьким запахом полыни.

КОМАНДИР ДИВИЗИОНА. С командиром артиллерийского дивизиона мы познакомились раньше, чем увидели его. Такое в жизни случается: нередко молва и слава о человеке идут впереди него. «Если собираетесь писать об артиллеристах — лучшей кандидатуры, чем Васильченко, не найти», — говорили нам в политотделе. «Молодой, но с опытом», — лаконично охарактеризовали его в штабе. А заместитель командира по политчасти отозвался так: «С ним работать легко. Спросите: почему? Отвечу: требователен к себе и к подчиненным, организатор хороший».

Старший лейтенант Васильченко самый молодой командир не только в части. В двадцать два — командовал батареей, в двадцать пять — принял дивизион. На его тужурке знак «Мастер боевой квалификации».

Валерий Васильченко вырос в рабочей семье в городе Лебедине Сумской области. Еще в школьные годы решил стать артиллеристом. И не случайно. Наслушался рассказов о «боге войны» от отца-артиллериста. Васильченко-старший служил в годы войны в противотанковой батарее. Дошел с сорокапятками до Эльбы. Победа застала его в госпитале.

— Недавно отца не стало, — с грустью поведал нам Валерий. — Помню, приехал я домой по семейным обстоятельствам: батя находился в тяжелом состоянии — раны донимали. А когда увидел меня в новенькой офицерской форме со скрещенными пушками на петлицах, приободрился: «Это хорошо, что при пушках…» «При гаубицах», — уточнил тогда я.

Валерий заметил в глазах отца радость. Видать, доволен остался родитель выбором сына. «Будь, сынок, настоящим артиллеристом… На себе я испытал, какое это трудное дело — стоять насмерть против танков врага…»

В забайкальскую степь Валерий Васильченко поехал добровольно. И не раскаивается. Здесь прошел хорошую школу возмужания. Здесь у него родился сын.

Глядя на Васильченко, на его подвижное, совсем еще юное лицо, не верится, что под его началом много солдат и сержантов, офицеров, обилие техники и самого разнообразного оружия. Мы были свидетелями того, с какой поразительной быстротой командир дивизиона на полигоне, прямо у орудий решал в уме сложные огневые задачи, а взводные тут же дублировали эти решения, только уже с помощью вычислительных приборов. И затем не скрывали своего удивления и восхищения от совпадения полученных результатов.

Трехдневное наше общение с передовым офицером убедило нас в том, что Васильченко всем сердцем прикипел к своей армейской профессии. И эту любовь к артиллерии передал подчиненным. Зайдите в артпарк — и вы убедитесь в том. Гаубицы вычищены до блеска, все в них выверено с филигранной точностью. Кажется, что они лишь вчера сошли с заводского конвейера.

Здесь уже вошло в обиход, что с оружием здороваются и прощаются, как с живым человеком. Это относится и к орудию, которое поднято на пьедестал у проходной. Оно — прямой «родственник» нынешним, более грозным и совершенным. Когда-то оно громило врага во время событий на реке Халхин-Гол, а теперь смотрит в степную даль темным зрачком ствола, напоминая молодым воинам о героических делах их отцов и дедов, о том, что их подвиги следует не только чтить, но и приумножать.

КОМБАТ ГАУБИЧНОЙ. В штабных документах тема тактического учения названа суховато: «Действия батареи на марше во встречном бою в условиях пустынно-степной местности». Офицер, к которому мы обратились, пояснил более конкретно: «Обстановка на 18.00… Наши подразделения перешли к обороне и отражают натиск „противника“. Задача одна — продержаться до подхода наших главных сил».

Эту задачу решает и 4-я гаубичная батарея. Ее нам рекомендовали как лучшую. Не мешкая, отправляемся на полигон. На наших глазах в который раз за день батарея меняет позицию. Огневые расчеты изготовились к открытию огня… Тут же знакомимся с командиром батареи.

Лейтенант Владимир Воронцов. Фамилия звучная, под стать высокому, стройному офицеру. Оказывается, он — земляк Васильченко, да и училище они окончили одно. Комбату — двадцать три.

Отец Воронцова — Петр Степанович — войну заканчивал здесь, на Востоке, громил японских самураев. Отмечен боевыми наградами. Много лет подряд возглавляет одно из передовых хозяйств на Сумщине — совхоз имени Максима Горького в поселке Липовая Долина. Трудится, как совесть партийная велит. Уже в мирное время его хлеборобский труд увенчан высокими наградами Родины — орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Сын тоже дерзает. С золотой медалью окончил высшее артиллерийское училище… А когда приехал в эти места — ахнул.

— Уж больно просторно вы тут живете, — пытался пошутить Воронцов, хотя у самого на сердце кошки скребли. А потом, перейдя на украинский, словами песни закончил: — «Ни ставкá, ни млынкá[1], ни вышневого садка…»

— Ничего, привыкнешь, — успокоил земляка Васильченко. — Насчет «млынка» не ручаюсь, а садок — сам посадишь…

С того памятного дня и начались командирские будни молодого лейтенанта, сначала в должности командира огневого взвода, а потом — командира батареи.

Батарею у своего предшественника принял не лучшую, но и не худшую.

— Пришлось голову поломать, чтобы выбраться из золотой середины, взять положенную высоту, — вспоминает Воронцов.

Сейчас слава о 4-й гаубичной гремит за пределами части. Немало труда вложил командир батареи, поднимая людей на славные дела. Умеет лейтенант Воронцов строить свои взаимоотношения с людьми, подчиняя личные интересы общим. Сам работает самозабвенно.

Бывало, задует даурец — белого света не видно. Песок и пыль забиваются под чехлы пушек, скрипят на зубах. Если жара — то под сорок. Если мороз — то за сорок. И такое день за днем, неделя за неделей… Морально и физически не подготовленный человек, случается, пасует.

Вот и познай каждого, раскуси, чем он дышит. Дело это нелегкое. Один от первого командирского прикосновения раскрывает душу. А другой, наоборот, свертывается как еж. Попробуй подбери к его сердцу ключ.

Рядового Серикана Суздыкова назначили водителем тягача. Свои обязанности он выполнял кое-как. К машине относился неуважительно. В батарее забили тревогу. На общем собрании досталось солдату от товарищей. Кто-то даже остроту по его адресу отпустил:

— Был ты, Серикан, боксером второго разряда, а стал лентяем — первого.

Командир батареи тоже свое слово сказал:

— Может, слабоваты вы, Суздыков, для службы в этих краях?

— А что? Отправите служить в другое подразделение, где полегче? — встрепенулся солдат.

— Нет! Будем исправлять здесь, — спокойно заключил Воронцов.

Перевели Суздыкова в огневой взвод — орудийным номером. Наводчика рядового Алексея Гожидоева прикрепили к нему в качестве инструктора.

Уже после первых тренировок у орудия понял Серикан, что даже перегретая кабина тягача — райский уголок по сравнению с работой у гаубицы. Семь потов сойдет, пока загонишь в каменистую землю сошник. За одну лишь тренировку у станка-тренажера приходилось руками перекидать две, а то и все три тонны снарядов — каждый снаряд весит без малого полтора пуда. Если учесть то, что в батарее все расчеты соревновались за право называться лучшими, то можно себе представить, что Суздыкову приходилось изрядно попотеть, чтобы не подвести товарищей. Особенно донимал первый орудийный расчет старшего сержанта Науресбая Касенова. Народ там подобрался дружный. Все комсомольцы. Никому не желают уступать первенства. Настоящим виртуозом тут стал заряжающий рядовой Киши Саралиев. Он да еще рядовой Николай Галактионов (из расчета сержанта Владимира Зубкова) на недавних конкурсных состязаниях добились лучших результатов. Пока что рядовому Суздыкову трудно с ними тягаться в мастерстве, но лейтенант Воронцов, ближе узнав характер солдата, уверен — в скором времени Серикан себя покажет. В здешних условиях люди по-настоящему мужают и закаляются.

Недавно комбат получил письмо из дому. Отец сообщал, что, несмотря на капризы погоды, совхоз полностью рассчитался с государством по всем видам поставок. Заложена хорошая основа для будущего урожая. Сын ответил на письмо. Поделился своими новостями. 4-я батарея, которой он командует, вышла победителем социалистического соревнования в минувшем году. Приказом по части объявлена отличной. Рядом с казармой на высоком флагштоке затрепетал на степном ветру красный переходящий вымпел.

А еще поделился Владимир с родителями личной радостью: ему разрешили в будущем году поступать в одну из военных академий.

КОМБАТ РЕАКТИВНОЙ. Со времен минувшей войны легендарные «катюши» окутаны ореолом славы. Даже закрытые выгоревшими чехлами, они одним своим появлением в боевых порядках войск вызывали восторг у бойцов. Увидев реактивные установки, пехотинцы расправляли плечи, угрожающе кидали в сторону вражеских позиций: «Сейчас она сыграет вам, голубушка, отходную!»

Уже в сумерках прозвучала команда «Сбор!».

А спустя некоторое время батарея реактивных установок вытянулась в походную колонну.

Сколько раз за минувшее лето, днем и ночью, в зной, в песчаную бурю, приходилось реактивщикам совершать стремительные марши, развертывать установки на незнакомой местности, действовать по внезапным вводным, преодолевать «зараженные» радиоактивными веществами участки… Да разве перечислишь все то, что приходилось воинам делать!

Обо всем этом нам рассказывал командир реактивной батареи, которая была отмечена как лучшая.

Комбат реактивной — Юрий Политов — высокий, крепко сложенный офицер. Даже беглого взгляда на него достаточно, чтобы безошибочно определить — дружит человек со спортом.

Крымский город Феодосия наверняка помнит своего лучшего боксера из юниоров — «юркого Юрку». Уже в старших классах он успешно выступал в составе сборных города, области и республики. Болельщики и тренеры прочили ему не последнюю роль в боксе. Но у Юрия была заветная мечта, которой он поделился с родителями.

— Буду поступать в высшее артиллерийское училище, — заявил он.

— Ну что ж. Выбор неплохой. Одобряю. Глубоко убежден, что для нашего общего дела нужны артиллеристы, нужны и боксеры, — сказал тогда отец, Семен Иванович Политов, бывший офицер-артиллерист, Герой Советского Союза, участник штурма Берлина.

Курсант Политов не только постигал военную науку, но и защищал спортивную честь родного училища. Был отличником учебы, выполнил норму мастера спорта по военному троеборью и кандидата в мастера по боксу, стал чемпионом округа.

Начало офицерской жизни, как и у всех его сверстников, было хотя и трудным, но интересным. Много о нем рассказал политработник капитан Ксенофонтов Владимир Николаевич.

— На последних тактических учениях со стрельбой батарея Политова получила отличную оценку, — говорил он. — Все действовали грамотно, но особенно можно выделить расчет, где командиром комсомолец сержант Василий Исаев. Тут навыки всех номеров отработаны до автоматизма, достигнута полная взаимозаменяемость.

Так, наводчик Жунабек Омаров, хотя и служит первый год, освоил три смежных специальности. Водитель боевой машины рядовой Сергей Андреев, если потребует обстановка, сможет заменить наводчика, заряжающего, радиотелефониста.

В батарее служат грамотные специалисты, мастера своего дела…

— Наши успехи, — продолжает капитан, — определяются еще и тем, что все коммунисты подразделения показывают в учебе и службе пример. Все как один являются отличниками.

Среди передовиков — все офицеры батареи. В этом длинном списке: секретарь комсомольской организации батареи сержант В. Казимиров, старшина батареи старший сержант В. Колбаскин, командиры расчетов боевых машин сержанты В. Исаев и Г. Игошев, ефрейтор М. Груздев, рядовой Ж. Омаров и многие, многие другие.

…Перед отъездом из степного гарнизона мы побывали на ночных учебных стрельбах, которые вели артиллеристы-гаубичники. Незадолго перед открытием огня поднялся сильный буран. Ветер закружил над позицией пыльные смерчи. Песок больно сек лица солдат, забивал дыхание. В трех шагах нельзя было различить подсвеченные электролампочками прицельные приспособления орудий. Несмотря на все это, в строго назначенное время расчеты открыли огонь. Приборы объективного контроля зафиксировали: залпы были поражающими. Ночные стрельбы артиллеристы выполнили с оценкой «отлично».

Надежным щитом в степи за Байкалом стоят на страже завоеваний Великого Октября воины артиллерийских подразделений.