Голубая Луна

34

С момента, когда мы сели в машину и отправились на обед, Ричард не проронил ни слова. Стянув с волос резинку, он вертел ее в руках, растягивая и отпуская, снова и снова, снова и снова. Раньше нервозных привычек за ним не наблюдалось. И знак это был не хороший. Я въехала на стоянку и заглушила мотор. Ричард сидел в середине, вытянув длинные ноги. Он сам захотел, чтобы за руль села я. Что-то насчет плохой сосредоточенности так близко к полнолунию. По другую сторону от Ричарда с непроницаемым лицом сидел Шанг-Да. И каждый раз, когда я смотрела на него, ужасные рваные следы когтей казались все незаметнее. Такими темпами к завтрашнему вечеру он будет как новенький. Это впечатляло, и тем самым в глазах любого, кто видел раны, ясно говорило: оборотень.

С минуту мы сидели молча, слушая, как гудит мотор.

— Ты точно не собираешься выкинуть какую-нибудь глупость, ведь правда? — спросила я, наконец, Ричарда.

Злосчастная резинка, чпокнув, лопнула и отскочила на пол.

— С чего ты взяла?

Я тронула его за руку, и он посмотрел на меня. Глаза были идеального шоколадно-карего цвета, вполне человеческие, но в глубине этих человечных глаз скрывалось нечто другое. Совсем близко к этим честным карим глазам подбирался его зверь.

— Сможешь высидеть и не потерять контроль? — тихо спросила я.

— Смогу.

— Точно? — переспросила я.

Он напряженно улыбнулся, и выражение его лица мне не понравилось.

— Если я позволю себе выпустить злость на людях при почти полной луне, то могу перекинуться. Не волнуйся, Анита. Я знаю, как управлять своим гневом.

Он казался очень собранным, будто спрятал все в себя, за тщательно возведенные стены. Но за этими стенами присутствовала угрожающая, вибрирующая энергия. Если колдун Найли был там, он или она обязательно поймет, что что-то не так. Правда, они и так знали, кто такой Ричард, так что, полагаю, все было в порядке.

Шанг-Да протянул Ричарду темные очки с большими стеклами. Тот взял и надел их, продолжив движение, запустил руки в волосы, рассыпав их по плечам. Еще один нервный жест.

— Никогда не видела тебя в солнечных очках, — заметила я.

— На случай, если изменятся глаза, — объяснил Ричард.

Я перевела взгляд на Шанг-Да и его неприкрытые глаза.

— А ты как же?

— Я с этой девочкой не встречался. Она мне даже не нравилась.

М-да.

— Отлично, значит, пошли.

Мужчины последовали за мной, как два телохранителя. Их энергия, как нематериальная стена, закручивалась позади меня, от чего кожа на спине зудела и сжималась. Я толкнула стеклянные двери ресторана и на мгновение остановилась, ища глазами Найли.

Ресторанчик был в стиле 50-х годов, длинный и узкий в начале, с широким пространством с одной стороны, которое казалось более поздней пристройкой. Здесь была длинная стойка с небольшими круглыми табуретами, и полно местных жителей, и семей, соответствующих многочисленным номерам других штатов на парковке.

На официантках была розовая форма с крошечными бесполезными передничками. Нам досталась официантка-блондинка, которая подошла к нам с улыбкой.

— Ричард, Шанг-Да, вас тут целую неделю не видно. Но я-то знала, что вы не сможете отказаться от особого печеньица Альберта.

Ричард одарил ее своей улыбкой, знаменитой тем, что женщины от нее таяли и превращались в маленькие дрожащие желе. И если учесть тот факт, что сам он не подозревал о подобном действии, эффект был сногсшибательный.

Шанг-Да просто кивнул в ответ, что в его случае означало восторженное приветствие.

— Привет, Эгги, — сказал Ричард. — Мы тут должны кое-с кем встретиться. С Фрэнком Найли.

Она нахмурилась, потом кивнула.

— Они вон там, за большим столом в углу. Дорогу найдете, а я пока принесу воду и меню.

Ричард повел нас меж заполненных столиков. Мы обошли Г-образный стол, и в самом его конце, напротив ряда окон с очень красивым видом на горы, располагалась наша веселая компания.

Одним из троих мужчин за столом был афро-американец, телохранитель Майло. При нашем приближении он поднялся. Он был все таким же высоким, сухощаво-мускулистым, с короткой стрижкой, и по-своему красивым холодной мужской красотой. На нем был длинный плащ, а погода для длинных плащей была жарковата.

Схватив Ричарда за руку, я его притормозила и очень тихо попросила:

— Пожалуйста.

В ответ Ричард только сверкнул на меня темными стеклами, глаз было не видно. До этого я не понимала, как много выражают его глаза. Теперь же я не могла определить, о чем он думает. При определенном усилии я могла бы узнать, но активировать метки прямо перед людьми Найли было самым последним делом, которое мне хотелось сделать.

Ричард пропустил меня чуть вперед. Поверх своей белой рубашки и черных строгих брюк Шанг-Да надел пиджак спортивного кроя. И удивил меня, взяв короткоствольный тридцать восьмой с хромированными пластинами. К нему шла плоская кобура, располагавшаяся на спине так, что нисколько не выпирала из-под пиджака. Спросив про пистолет, я получила ответ: «Они же не копы».

Озвучив свою железную логику, он автоматически проверил, заряжен ли ствол, обращаясь с ним так, словно давно к этому привык. Он был первым ликантропом из тех, кого я видела, который носил оружие и чувствовал себя с ним комфортно.

Да и в целом было приятно быть не единственным вооруженным человеком на нашей стороне.

Итак, остальные двое остались сидеть. Одному из них было около двадцати пяти, у него были кудрявые каштановые коротко подстриженные волосы и широкое, почти удивленное лицо. Явно не Найли. Второй был выше шести футов и весил почти триста фунтов. Он производил в прямом смысле большое впечатление даже при том, что не был толстым. У него были черные, сильно поредевшие спереди волосы. И он ничего не делал для того, чтобы скрыть этот факт. Более того, оставшиеся волосы были зачесаны так гладко, что делали его еще более очевидным. И недостаток волос заставлял его лицо казаться слишком маленьким для таких широких плеч.

Темный в тонкую полоску костюм сидел поверх белоснежной рубашки как влитой и выглядел далеко не дешево. Еще под ним был жилет, но галстука не наблюдалось. Распахнутый белый воротник демонстрировал завитки седеющих волос на груди. Наблюдая, как мы пробираемся меж столиков с туристами и их орущими детьми, он улыбался.

В глазах застыло приятное и абсолютно пустое, как у любопытствующей змеи, выражение. Он помахал большими грубоватыми руками, и с каждого пальца сверкнуло по золотому кольцу.

— Миз Блейк, как хорошо, что вы пришли.

Он не поднялся мне навстречу, и я подумала — интересно, что у него на коленях. Не иначе, обрез. Или, возможно, вся его преувеличенно культурная речь — одна претензия на воспитанность, и он не знал, как полагается себя вести. Или, возможно, не считал меня леди. Возможно.

Шанг-Да сдвинулся чуть в сторону, и они с Майло оказались лицом к лицу. Я переключила внимание полностью на Найли и молодого человека. Тот выглядел слишком мило, будто должен был сидеть за другим столиком в окружении нормальных людей, занимаясь нормальными вещами.

Найли протянул мне руку, и я ее пожала. Рукопожатие у него было слишком быстрым, он еле коснулся моей руки.

— А это Говард.

Говард руку протягивать не стал, и поэтому я протянула свою сама. Большие карие глаза стали еще больше. И я поняла, что Говард меня явно боится. Интересно.

— Говард не увлекается рукопожатиями, — объяснил Найли. — Он довольно сильный ясновидящий. Уверен, что вы понимаете.

Я кивнула.

— Еще ни разу не встречала стоящего ясновидящего, который добровольно коснулся бы незнакомого человека. Можно набраться слишком много дряни.

Найли кивнул, качнув маленькой головой на широких плечах.

— Именно, миз Блейк, именно.

Я села, и Ричард скользнул на стул рядом со мной.

Взгляд Найли переместился с меня на Ричарда.

— Ну, мистер Зееман, вот мы и встретились.

Ричард посмотрел на него, не снимая темных очков, и спросил в лоб:

— Зачем вы ее убили?

Даже я вздрогнула от неожиданности.

Мне срочно надо было что-то предпринять, потому что Ричард продолжал:

— Я пришел сюда не в игры играть.

— Я тоже, — спокойно ответил Найли. — Составьте мне компанию в мужской туалет, я проверю вас на наличие прослушивающих устройств. Майло проверит вашего телохранителя.

— Шанг-Да, — сказал Ричард. — Его зовут Шанг-Да.

Найли улыбнулся еще шире. Если его улыбка станет хотя бы еще чуть-чуть шире, то голову можно будет открыть и откинуть назад.

— Конечно.

— А меня кто обыщет? — поинтересовалась я. — Говард?

Найли покачал головой.

— Еще один мой коллега сегодня запаздывает, — он поднялся, и на коленях ничего не оказалось. Паранойя. — Пройдемте, мистер Зееман? Я могу называть вас Ричард?

— Нет, — ответил Ричард таким низким и глубоким голосом, будто хотел сказать больше.

Когда он проходил мимо меня, я коснулась его руки и посмотрела в скрытые за очками глаза, пытаясь взглядом попросить не делать глупостей.

Найли подхватил Ричарда под другую руку, и они пошли дальше, как прогуливающиеся любовники. Он похлопал Ричарда по предплечью.

— Надо же, а вы привлекательный парень.

Следуя на буксире за Найли, Ричард оглянулся и посмотрел на меня. Я бы дорого дала, чтобы увидеть в этот момент его глаза. Обычно все приставания от плохих парней доставались мне.

Шанг-Да отступил, чтобы Майло смог выйти из-за стола. Они удалились, не касаясь друг друга, но напряжение между ними можно было резать ножом.

Я осталась с Говардом и спиной к входу. Чтобы видеть двери, я пересела на место, где до этого был Майло. Так я оказалась ближе к Говарду, и это ему заметно не понравилось. Я почуяла слабое звено в их команде.

— И насколько же вы хороши? — спросила я.

— Достаточно, чтобы бояться вас, — ответил он.

Я нахмурилась.

— Я — не из плохих парней, Говард.

— Я вижу вашу ауру, — сказал он так тихо, что на фоне гула и звяканья посуды я еле смогла его расслышать.

Подошла официантка со стаканами воды и меню. Я заверила, что остальные обязательно вернутся, но не факт, что все будут заказывать. Она ушла, улыбаясь.

Я повернулась обратно к Говарду.

— Так значит, вы видите мою ауру. И что с того?

— Я знаю, как вы сильны, Анита. Я это чувствую.

— А я вашей ауры не вижу, Говард. Чувствую чуть-чуть вашей силы, но совсем не много. Поразите меня. Покажите, что вы можете.

— Зачем?

— Может, мне скучно.

Он нервно облизнул губы.

— Дайте мне что-нибудь обычное. Не оружие и не магическое.

Это на самом деле сильно сужало мои возможности. Наконец, я сняла с шеи крестик и протянула ему. Цепочка коснулась его руки.

— Только не трогайте меня рукой, — попросил он.

Стараясь не касаться его, я позволила цепочке упасть ему на ладонь. Он сомкнул пальцы вокруг креста. Глаз он закрывать не стал, но перед ними явно стоял не ресторан. Он смотрел сквозь все вокруг, и я почувствовала, как через меня, подобно слабому электрическому току, течет его сила.

— Я вижу женщину, старуху, вашу бабку, — он моргнул и посмотрел на меня. — Это она подарила вам эту вещь, когда вы закончили школу.

Я кивнула.

— Впечатляет.

Я только недавно начала носить этот крестик. Он был мне дорог, а последние годы у меня постоянно отбирали кресты. Но не так давно я почувствовала, что мне нужно было нечто особенное. Бабушка Блейк подарила мне его с запиской, в которой говорилось: «Пусть твоя вера будет такой же крепкой, как эта цепь, и такой же чистой, как это серебро». А в последнее время мне нужна была вся чистота, которую я могла получить.

Переместившись с меня, взгляд Говарда устремился куда-то в дальний конец помещения. На секунду он даже перестал дышать, будто задохнулся.

Я обернулась, чтобы посмотреть, что могло так внезапно привлечь все его внимание. Там был человек почти семи футов роста, и весил он никак не меньше пятисот фунтов. Лицо было не просто чисто выбрито, а полностью безволосым. Ни бровей, ничего, оно было гладким и ненастоящим. Глаза были почти бесцветно серые, слишком маленькие для такого большого лица. На нем была черная рубашка, выпущенная поверх черных брюк, и черные же ботинки. Кожа на руках и лице была неправдоподобно белой, будто ее никогда не касались солнечные лучи.

При его виде моя кожа никак не отреагировала. Фактически, он шел к нам, такой пустой и неощутимый, будто экранировал себя.

Я поднялась. Отчасти дело было в его размерах. Отчасти — в том, что от него ничего не исходило, будто его вовсе здесь не было. А мне обычно не нравится, когда кто-то так усиленно возводит вокруг себя защиту. Обычно это означает, что ему есть, что скрывать. И если это был тот колдун, который убил Бетти, то я точно знала, что он скрывает.

Мужчина остановился прямо перед нами. Говард обхватил себя руками и занялся представлением:

— Линус, это Анита Блейк. Анита, это Линус Бек.

Голос у Говарда стал выше, чем был до этого, словно он трясся от страха. Похоже, он боится многих.

Линус Бек сверху вниз улыбнулся мне. Когда он заговорил, я была в шоке от его нежного сопрано:

— Я так счастлив с вами познакомиться, Анита. Редко удается встретить коллегу, практикующего то же ремесло.

— Мы с вами практикуем не одно и то же, Линус.

— Вы так уверены? — сладко спросил он.

— Абсолютно.

Даже стоя, мне приходилось выворачивать шею, чтобы смотреть ему в глаза.

— Хотела бы я знать, зачем Найли первоклассный ясновидящий и колдун?

Линус Бек расплылся в улыбке, которая показалась мне вполне искренней.

— Вы знаете терминологию. Я поражен и доволен.

— Рада слышать. А теперь, ответьте на вопрос.

— Как только я проверю вас на наличие различных устройств, вы получите сразу все ответы.

Я посмотрела на его большие белые руки и подумала, что мне совсем не хочется, чтобы он меня трогал. Волос почти не было, даже на руках. Он был как юнец, а руки — как у маленького ребенка. У меня в голове что-то щелкнуло, и я уставилась на него. Может, это отразилось у меня на лице. А может, он прочитал мои мысли, хотя последнее — вряд ли.

— Моя мужественность была принесена в жертву много лет назад, так я могу лучше служить своему хозяину.

Я моргнула и уточнила:

— Вы евнух?

Он чуть заметно кивнул.

Я хотела спросить, для чего, но не стала. Все равно ни один ответ не будет иметь смысла, так зачем вообще спрашивать? Вместо этого, я поинтересовалась:

— И в чем ваша изюминка? Социопат, психопат или шизофреник?

Он моргнул маленькими глазками, а улыбка поблекла.

— Заблуждающиеся люди говорили мне, что я сошел с ума, Анита. Но я действительно слышал голоса. Голос своего хозяина.

— Ага, вот только были эти голоса голосами вашего хозяина или больного мозга?

Он нахмурился еще больше.

— Не знаю, что вы имеете в виду.

Я вздохнула. Видимо, он и правда не знает. Колдуны обычно обретали свою магию с помочью демонической, или еще хуже того, силы. Они торговали тем, что получили, и продавали душу в обмен на деньги, комфорт, вожделение и силу. Но некоторые из них были как бы одержимы. Люди слабели от какого-либо изъяна: душевной болезни или просто порочности натуры. И правильный выбор порока привлекал зло.

Тем временем к нам в сопровождении мужчин возвращался Найли. Они с Ричардом больше не держались за руки. У Ричарда было очень напряженное и злое лицо. Лица Шанг-Да и Майло не выражали ничего, будто ничего не произошло. Найли выглядел счастливым и очень довольным собой. Он похлопал Линуса Бека по спине, и евнух, подняв его руку, поцеловал ее.

Возможно, я знала о евнухах значительно меньше, чем думала. Я считала, что это означает бесполость. Возможно, я ошибалась.

— Линус осмотрит вас на предмет устройств, и затем мы сможем поговорить.

— Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Не подумайте, что тут что-то личное, Линус.

— Вы боитесь моего хозяина, — сказал тот.

Я кивнула.

— Еще бы.

— Я должен повторить, что настаиваю, чтобы это сделал Линус. На случай, если у вас с собой что-либо магическое, что может нам помешать.

Я нахмурилась.

— Что, например? Святая ручная граната?

Найли отмел мое предположение взмахом руки.

— Линус должен вас обыскать, но если хотите, можете взять с собой одного из своих мужчин.

Это мне тоже не понравилось, но возможно, лучшего предложения ждать не приходилось. Подошла официантка, чтобы принять заказ, и я вдруг осознала, как голодна. Вот так и привыкаешь есть посреди бедствий и крови, иначе придется выбирать другую работу. Они подавали завтрак весь день. Я заказала блинчики и бекон в кленовом сиропе.

Ричард был в шоке.

— Как ты можешь есть?

Я повторила свою мысль вслух:

— Ты либо учишься есть посреди бедствий и крови, либо ищешь себе другую работу, Ричард.

— Очень практично, миз Блейк, — заметил Найли.

Я посмотрела на него и почувствовала, как мои губы кривит слабая, но очень неприятная улыбочка.

— Не так давно, мистер Найли, я стала очень, очень практичной.

— Хорошо, — сказал он. — Очень хорошо. Тогда мы точно понимаем друг друга.

Я покачала головой.

— Нет, мистер Найли, я вас не понимаю. Я знаю, кто вы, и что вы будете делать, но не понимаю, почему.

— И кто же я, миз Блейк?

Моя улыбка стала шире.

— Плохой, мистер Найли. Вы — плохой парень.

Он кивнул.

— Да, миз Блейк. Это так. Я очень, очень плохой парень.

— Похоже, это автоматически превращает нас в хороших парней, — сказала я, не переставая улыбаться.

Найли ответил на мою улыбку своей.

— Я знаю, кто я, миз Блейк. И я этим доволен. Довольны ли вы?

Долгое мгновение мы разглядывали друг друга.

— Мое душевное состояние вообще-то не вашего ума дело.

— Это достаточный ответ, — заметил он.

— Давайте займемся заказом.

Наконец все, даже Ричард, сделали заказ. Когда официантка удалилась, мы с Ричардом и Линусом направились к туалетам, чтобы последний мог поискать на мне прослушивающие устройства и магические штучки-ловушки.

У меня возник только один вопрос:

— В чей туалет пойдем?