Голубые столбы Тиэлии

иШШтт Ш$»

М|ШШШ£ Щщ®. Мшш шт&в

►W/'

Кто такой Саня Семин? Человек двенадцати лет от роду. Курносый, конопатый, с веселыми глазами и ловкими руками. Что касается курносости и конопатости, то это его неизменные качества. А вот веселости в тот день совершенно нельзя было углядеть в его глазах, которые уже давно наблюдают одну и ту же картину: окошко, на котором сидит кошка, а за окошком — весна. Самое буйство — с теплым солнышком, зеленой травою и белыми шапками вишен. Но туда Саре нельзя. Он наказан. Досталось от мамы, которая имеет нехорошую привычку проверять спозаранку дневник. А в Сань-кином дневнике красовалась двойка по литературе.

— Бездельник! — сокрушалась мама утром на кухне.

— Без-з-де-льник! — вторили ей кастрюли и тарелки.

— Неуч! — ругалась мама.

— Не-уч-ш-ш... — смеялся закипающий чайник.

— На улицу сегодня ни ногой! — приказывала мама.

— Ни ногау-мяу... — поддерживал хозяйку вредный кот Васька.

— Чтобы стихотворение выучил наизусть без запинки! — завершила мама приговор.

— Вы-му-мя-учил, вы-му-мя-учил... — поддакивал Васька.

”Ну погоди, рыжее отродье! — злился Санька. — Я все-

таки устрою тебе веселую жизнь. Будешь знать, как потакать вредным идеям...”

Лишь только мать ушла на работу, Саня немедленно приступил к осуществлению кровной мести. Он разыскал в кладовке жестяную банку из-под консервов, сделал в ней дырочку, через которую продел суровую нитку. Обмануть дурака Ваську можно было даже ласковым ”кис-кис”. Кот не раздумывая пошел на хитрый Санькин зов и тут же был схвачен цепкими пальцами. Те же пальцы привязали конец нитки к Васькиному хвосту, и началась потеха. Кот, услышав тарахтенье сзади, решил, что его спасенье в беге. Он начал носиться по квартире как угорелый. Но от этого банка тарахтела еще громче. В общем, шума было много. Васька тарахтел, а Санька смеялся. Занятие для молодого человека с неполным шестиклассным образованием, прямо скажем, глупейшее. Где-то в глубине души Саня отлично понимал это, но остановиться не мог. И неизвестно, сколько бы еще Васька тарахтел, а Саня смеялся, не вмешайся в это безобразие бабушка Евдокия.

— Охальник! — стыдила она внука. — Пошто невинную животину мучаешь?! Я ужо отцу все расскажу. Хотела мороженого тебе купить — не куплю. Глаза бы мои на тебя не смотрели. Пойду к соседке Анне. А ты сиди один, кота не трогай. Учи, чего мать велела.

Отвязав кота от ’’музыкальной банки”, сердитая Евдокия зашаркала к двери и скрылась за ней. И Санька остался наедине с ’’немытою Россией”. ’’Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ...” — твердил ученик. Но ничего не запоминалось. В шлову лезли всякие глупости, связанные с врагом Васькой. И великое поэтическое произведение постепенно превращалось в кошачью бессмыслицу. В результате у Саньки получилось:’’Прощай, страшилище Василя, самодовольный глупый кот...”

— Я стихотворение сочинил! — закричал Санька Ваське. — Слышишь, рыжее чучело?!

Но Ваське это было глубоко безразлично. Он даже не повернул головы на крик, продолжая внимательно разглядывать на дереве резвых птичек.

Развалившись на диване и уставившись в потолок, Саня начал бубнить, подбирая рифмованные слова. Но тут в дверь негромко постучали.

— И кого принесла нелегкая, Вовочку, что ли?!

Откинув массивный крючок, Санька распахнул дверь ногой. За ней никого не было. ’’Послышалось, наверное”, — подумал он и снова улегся на диване в надежде продолжить свое нелегкое занятие. Но тут опять услышал: ”тук-так-тук”.

Обвинить Ваську в нарушении тишины было нельзя: кот сидел на подоконнике тихо. Дятлы в доме тоже не водились. Мыши в подполье умели только шуршать. Короче говоря, Санька никак не мог объяснить эти ’’туки”. Через некоторое прсмя звуки смолкли. Но тишина стояла недолго. Она вновь была нарушена громким и нахальным перестуком. Барабанили явно в дверь. Санька, скрипнув зубами, снова поплелся в коридор и откинул крючок. На пороге стоял Вовочка.

. 4

— Чего озоруешь?! — накинулся на друга Санька. — Детскую игру в прятки затеял со мной?

— Что ты, Сань?! — округлил Вовочка глаза. — Какие прятки? Кто озорует? Ты с бабушкой, наверное, поругался или не с той ноги встал...

— С той ноги я встал! — отрубил Санька. — Это ты вместо ног сегодня на руки встал. Колотишь в дверь, а потом прячешься. Я тебе не Маленький Мук, чтобы каждые пять минут к двери летать.

— Я? Прячусь? — изумился Вовочка. — Да я только что подошел. И к тому же у меня совершенно нет времени на всякие игры.

Санька задумался. Действительно, пустые затеи как-то не вязались с личностью Рыбина. Вовочка был целеустремленным парнем. Много читал, занимался спортом. В жизни он хотел только одного: стать космонавтом и встретиться на других планетах с разумными существами. Нет, этот товарищ ни за что не стал бы тратить лишние полчаса на пустые забавы. Подумав так, Саня смягчился и впустил Рыбина в комнату.

— Чё пришел? — спросил он гостя.

— Паяльник у меня перегорел,'— вздохнул Вовочка, — Дай твой на время.

— Опять сверхмощный передатчик монтируешь? — усмехнулся Семин.

— Опять... —- смутился Вовочка. Так дашь или нет?

— Жалко, что ли! — дружелюбно ответил Саня и сделал шаг в сторону кладовки, которую он оборудовал под мастерскую.

Но дойти до нее он не успел, так как в доме снова послышалось нахальное ”тук-тук-тук”.

— Слышишь?! — шепотом обратился Семин к Рыбину. — Колотит уже почти что час.

— Кто колотит? — также шепотом спросил гость.

— Не знаю. Дома никого нет, кроме меня и Васьки. Что за чертовщина?

— И правда, странно, — согласился Вовочка. — Дом у вас частный, соседей нет. Кто же здесь может колотить?Не черти же на самом деле? Давай посидим тихо и определим, откуда звуки несутся.

Мальчишки сели на диван и era л и слушать. Прошло минут десять.

— По-моему, снизу, из левого угла... — неуверенно сказал Вовочка.

— Похоже,.. — поддержал друга Саня.

— А что у вас там?

— Подполье...

— Любопытно, кто же туда забрался...

— Может быть, проверим? — загорелся Семин.

Вовочка задумался: Нет, Рыбин был не робкого десятка. Просто ему очень было жалко времени, если оно тратилось не для поиска встречи с инопланетянами. Но обижать друга ему не хотелось, и будущий космонавт, согласно кивнув головой, произнес:

— Только не бросайся туда сломя голову. Сначала нужно подготовиться. Возьми электрический фонарик и молоток.

— А молоток-то зачем? — удивился Саня.

— Мы идем на встречу с неизвестным и не знаем — какое оно. А вдруг агрессивное? Вдруг придется защищаться или нападать?

— Ух и умный ты, Вовочка! — восхищенно хлопнул друга по плечу Семин. — Уже бегу за молотком.

Через несколько минут ребята стояли в подвале.

Там было темно, словно в аду, о котором Сане рассказывала в детстве бабушка Дуня. Семин немедленно включил фонарик. В помещении стало повеселее. Обозначились толстобрюхие кадушки, наполненные солеными огурцами, помидорами и капустой. У стены виднелись запасы картошки. Картошка на вид была домашняя, мирная и никак не вязалась с таинственными звуками. К тому же в подполье было очень тихо. Даже мыши попрятались по своим норам.

— Ну и что? — уныло спросил Санька.

— А ничего, — вздохнул Вовочка. — Постоим минут пять да потопаем восвояси.

Постояли, помолчали.

— Может, по огурчику схряпаем? — предложил хозяин подполья.

— Можно и по огурчику... — согласился Рыбин.

Огурчики были маленькие, крепенькие, удивительного

бабы Дуниного посола. Но насладиться ими без помех ребята нс смогли. Из дальнего угла, заполненного мешками со старьем, снова послышалось знакомое ”тук-тук-тук”. Мальчишки, дожевывая на ходу огурцы, бросились туда. Санька начал высвечивать лучом фонарика отдельные детали закоулка. Картошка, голые стены... И все. Никаких признаков живности. Даже паучки в паутине не трепыхались в углу.

— Нет никого, а стучит... — озадаченно зафиксировал Рыбин. — Значит, это за стеной погреба, под землей. Копнем, что ли ?

— Кокнем... — неуверенно согласился Санька.

Ему не хотелось разводить грязь в подполье. Убирать-то землю потом куда? Пожалуй, за это от отца и леща схлопотать можно. Но нужно было довести дело до конца. И Санька отправился за лопатой. Отдуваясь, ребята отодвинули старые доски, отпихнули мешки со старьем. Вовочка вонзил острие лопаты в земляной бок. Шлеп-шлеп — падали комья на пол. Вдруг лопата глухо скрипнула и дальше не пошла. Она уперлась во что-то твердое.

— Саня, я клад нашел! — нервно захихикал Рыбин.

— Теперь я покопаю! — выхватил Саня лопату у друга. — Буду копать не вглубь, а вширь.

Семик качал выворачивать из стены целые пласты почвы. Вскоре образовалось большое отверстие размером метр на метр.

— Пока хватит, — остановил ярого копальщика Вовочка. — Соскребай с предмета землю, посмотрим, что это такое.

Саня послушно стал чиркать лопатой о бок кладоносного хранилища. И вот ребята увидели под глазом фонаря гладкую поверхность неизвестного предмета. Сделан он был не из металла, а скорее из камня, похожего на мрамор. Голубоватая, с золотистыми прожилками, но не прозрачная поверхность удивительного предмета притягивала взгляды ребят как магнитом. Вовочка и Саня молча глазели на нее, забыв совершенно обо всем.

— Вот тебе и огурчики с помидорчиками! — первым очнулся Рыбин. — Главное, неизвестно, каков у ящика размер и сколько нам придется его выкапывать.

— Задачка! — согласился Саня. — Боюсь, что сегодня мы с ней не справимся. Скоро баба Дуня придет, меня искать начнет. Не дай бог, обнаружит в подполье это безобразие...

Семин ткнул пальцем в кучу земли, возвышавшуюся над полом, и продолжил:

— Видно, завтра придется кончать. А бабушку я куда-нибудь отправлю на это время.

— Пожа... — открыл рот Вовочка, но не договорил.

Из ящика с кладом донеслось ”тук-тук-тук”...

— Стучит, гад, — лязгнул зубами Санька. — Слушай, Вов, а может, это гроб, а там...

— Живой покойничек? Тутанхамончик! — засмеялся Рыбин.

— Чё ржешь? — обиделся Саня. — Не покойник, конечно. Но кого-то туда засунули. Видишь, он на свободу просится. А как его выпустить? Лопата этот камушек не возьмет.

— Да хоть бы докричаться до него, узнать, чего ему нужно.

— Правильно! — поддержал Саня и начал бить черенком лопаты в гладкий бок обиталища таинственного узника.

’’Туки” прекратились, но с каждым ударом лопаты мраморная стенка становилась все светлее и светлее.

— Саня, она сгановится прозрачной!.. — восхищенно забормотал Рыбин.

Но азартный Саня не слышал его, он все колотил и колотил. Остановился Семин только тоща, когда камень стал похож на обычное толстое стекло, как в иллюминаторе самолета. Через него ребята увидели... худую детскую руку, сжатую в кулак.

Кулак сначала был неподвижен, потом начал раскачиваться, то приближаясь к стеклу, то удаляясь от него.

— Саня, оно нам кулак показывает. Вот паразит, а мы его еще спасать собирались! — возмутился Рыбин.

Вдруг кулак исчез. Окно ’’иллюминатора” осветилось. И Вовочка с Саней увидели за ним девочку и мальчика. Но не обычных Мишу или Машу, а каких-то импортнкх.Одеты они были в модные фисташкового цвета костюмчики , какие на барахолке купишь разве что за бешеные деньги. На головах у незнакомцев ловко сидели шлемики, похожие на буде-новки.Рыбин и Семин уставились на живых ’’покойничков”. Мальчик и девочка с не меньшим интересом разглядывали обитателей подполья. Вдруг мальчик показал пальцем на лопату, потом на Саню, а затем этим же пальцем покрутил возле своего виска. Девочка засмеялась и показала спасателям язык.

— Дра-дра-дразнятся! — от возмущения Саня даже стал заикаться. — Да я сейчас... да мы сейчас... Сейчас расколочу эту стекляшку, а этих поколочу.

Семин, забыв про молоток, стал лихорадочно искать глазами подходящий тяжелый предмет. Наконец, взгляд его остановился на кадушке с капустой. Саня подбежал к ней и извлек оттуда булыжник, который баба Дуня использовала в качестве гнета. Ok подтащил булыжник к окошку, бормоча на ходу: ”... вот это подходяще...”, и ударил им в самую середину ’’иллюминатора”. Но гладь стекла осталась целехонькой, на ней не появилось ни одной царапины. Зато мальчик и девочка очень, видимо, обиделись на подобные военные действия и одновременно показали атакующему по кулаку. Саня тяжело опустился на мешок со старьем. По лицу его блуждала рассеянная, обиженная улыбка.

— Свалились на наши головы... — наконец пробурчал он и посмотрел на друга. — Что делать будем?

И первый раз за многие годы их дружбы Рыбин не нашел что ответить. Он молчал. Мальчик с девочкой подошли к ”иллюминатору” поближе. Огромными глазищами они разглядывали ребят и что-то между собой говорили. Потом мальчик сложил ладони рук вместе, поднес их ко рту и наклонил голову. Постояв в такой позе с минуту, он оторвал руки от лица и поманил ребят.

— Вроде бы зовет нас туда... — неуверенно перевел Вовочка этот жест.

— Вроде бы ... — согласился Санька. — Может, они нам чайники хотят начистить?

— Не похоже, — покачал головой Вовочка. — Лицо у него совсем не драчливое.

Ребята подошли к окошку. Рыбин ткнул пальцем в грудь себе и Сане, а потом показал на ’’иллюминатор”. Неизвестные согласно закивали головами.

— А как? — громко спросил Вовочка и выразительно пожал плечами.

Кто знает, услышали его мальчик с девочкой или нет, но стекло снова стало тускнеть, превращаясь в камень, а затем медленно поползло в сторону.

Пролезть в такое большое окно для гибких подростков не составило труда. Вовочка и Саня очутились в небольшом помещении, стены которого были сделаны из такого же материала, как и ’’иллюминатор”. В комнатушке никакой мебели не было. Находился в ней только странный аппарат, занимавший весь правый дальний угол. Рядом с ним торжественно стояли необычные мальчик и девочка.

— Здравствуйте! — вежливо поприветствовал их Рыбин.

— Сдраситэ... — ответил мальчик.

— Я — Вова, это — Саня... — Вовочка толкнул Семина плечом. Саня неловко поклонился.

— Тан! — ткнул себя в грудь кулаком мальчик.

— Тия... — мелодичным голоском сказала девочка.

— Вы откуда? — спросил Рыбин, решив, что это на данный момент самый подходящий вопрос. *

— Амэриканска кантинэнта... — ответил Тан.

— Американцы! Вот здорово! — прорвало Саню.— Я давно мечтал с кем-нибудь из ваших подружиться.

Тия дружелюбно улыбнулась и протянула Семину руку. Саня с чувством пожал ее.

— А как занесло вас на наш огород? Да еще под землю?

— Санэсло... — вздохнул Тан. — Афария.

— Летательный аппарат сломался, — догадался Рыбин. — Чудной он у вас какой-то. В жизни ничего подобного не видел.

— Это ’’Антистат — ТТ”. Сначит, не стоит у мэста. ”ТТ”

— Тия, Тан. Прынчып прост. Антиграфитацыя. Слошно топ-лифо. Сфязано с ртуть.

— Ты что, хочешь сказать, что принцип перемещения этой машины — антигравитация? — ехидно прищурился Вовочка.

— Так, так, — подтвердил Тан.

— Саня, они вруны и скоморохи, — возмущенно обратился Вовочка к другу. — Слышь, чего заливает: мол, машина у него антигравитационная.

— Ну чего ты, Вов, раскипятился? — попытался успокоить Рыбина Саня, который не сводил глаз с Тии. — Может, не врет. У них там, знаешь, как техника развита!

— Семин, ты как был темным в первом классе, так таким же и остался до сих пор, — рассердился образованный Рыбин.

— Заруби себе на носу, что ни в Америке, ни в Англии, ни в Японии пока еще не додумались до изобретения антигравитационного аппарата. А если бы додумались, то это было бы открытием века. И о нем трубили бы во всех газетах. Так что этот малый заливать не дурак.

Тан почувствовал, что его обвиняют в чем-то нехорошем, и густо покраснел.

— Прафду гофорю... дырочка рэзэрфуарэ, топлифо эсть, ртуть нэт...

— Значит, загораете?

— Сагораэм, — уныло согласился Тан. — Тзн Справедливый будет сильно сэрдит...

— Кто это, Тэн Справедливый? — тут же сунул в разговор свой конопатый нос Саня. — Хозяин?

— Нэт. Нэ хосяин. — Тан наморщил лоб. — Это у фас папа. Фот.

— Отец, значит, — уточнил Семин. — Да, не поздоровится вам за порчу такой дорогой машины. А он у вас, наверное, миллионер? Вон какую штуку детям подарил...

— Миллионэр? Нет, — ответила Тия. — В Америка — миллионэр, у нас нэт.

— Вы же сами говорили недавно, что живете в Америке...

— удивился Саня. — А сейчас, на тебе, — нэ-эт.

И

— Живем в Амэрика, но нэ миллионэр, — упрямо продолжала Тки, —* Мы нэ местные, нэ отсюда. Нэ с Земли. Живем в Амэрика...

Вовочка и Саня пошатнулись и прислонились к стенке.

С Вовочкой сделалось что-то невероятное. Сначала он побледнел, потом покраснел. Волосы на его голове встали дыбом. Но, главное, он не мог ничего выговорить. Еще бы: Рыбин мечтал об этой минуте всю свою, пусть короткую, жизнь. Но ьсе-таки Вовочка был здесь представителем земной цивилизации. Он сумел взять себя в руки. Выпрямившись и приняв торжественную позу, Рыбин откашлялся и заговорил:

— Уважаемые товарищи, дамы и господа! В эту незабываемую минуту мы приветствуем представителей внеземной цивилизации на нашей гостеприимной Земле! Разрешите заверить всех присутствующих, что земляне, жители колыбели разума, смогут быть достойными друзьями братьям меньшим...

Тия спустила глаза, Тан нахмурился.

— Что такое колыбэль? — спросил он у Рыбина.

— Ну..о — смешался Вовочка, — кроватка детская. То есть я хотел сказать, что разум зародился здесь, на Земле.

— Кто фам это скасал? — саркастически поинтересовался Тан.

— Все говорят... В школе... Ученые... — отбивался Рыбин.

— Мкогиэ фаши ученыэ, — взъерошился Тан, — такжэ утвэрждают, што расумной жисни на других планетах нэт. И быть нэ можзт. Сиачит, я, по-фашэму, — фантом?

Саня и Вовочка почувствовали себя неловко. Но Тан не заметил этого и продолжил:

— А почэму ты прифзтстфузшь нас? Мы ниоткуда нэ при-лэтэли. Мы из Амэрика. Мы фсэща там шили. Мы, мошно сказать, зэмлянэ.

— Не понял... — сказал Вовочка.

— Всэ очэнь просто, — вмешалась в разговор Тия. — Наши прэдки прилЗтэли сюда ошень дафно. Здесь они обоснофалксь для того, чтобы профодить наушные наблюдэ-ния. Но особенно им понрафился коктинэнт Амэрика, где и располошнлась наша колония. Там мы с братом и родились.

Напряжение мгновенно спало. И Вовочка смог снова* удовлетворять свое любопытство.

— А почему вы раньше не показывались нам, землянам?

— Нэльзя! — ответила Тия. — К сожалению, мы с Таном нарушили самую глафную запофедь Колонии, познакомиф-шись с фами. Но мы очутились в бэзфыходном положэнии. У нас нэт ртуть.

— Ладно, — примирительно сказал Рыбин. — А родителе вас искать не будут?

— Искать нэ будут. Мы отлучались на длительное время и раньше. Нам разрэшэно летать только в радиусе Колонии. А нас унэсло за окэан. Хотэли попробовать, как далеко наш ’’Антистат” может путешествовать.

— Нашкодничали, значит?! — уважительно произнес Санька, почувствовав в брате с сестрой родственные души.

— Нашкодничали... — согласился Тан.

Он стал выговаривать русские слова более уверенно, чем прежде.Такая способность к языкам была для земных мальчишек весьма удивительным свойством.

— А чем мы вам можем помочь? Может, вы голодные? — всполошился Вовочка.

— Нэт, спасибо. Мы нэ голодные, — поблагодарила Тия.

— У нас есть тюбики с концентратами. Нам нужна ртуть.

— И сколько?

— Около полкилограмм... — подсчитал Тан.

— Мною, — почесал в затылке Вовочка. — Будем с Саней думать, как ее раздобыть. Но сегодня ничего не выйдет. Скоро вечер. Родители с работы придут. При них разве что сообразишь?

— А меня сегодня гулять вообще не пустят, — сообщил Саня. — Наказали за двойку.

— Твойка? Што это? Мойка — это когда моют, а твойка?

— поднял брови Тан.

— Это отметка такая, — объяснил Рыбин. — Урок не выучил — двойку схлопотал.

— Вы нэ учитэ уроки? — изумился Тан. — Но от урок вам польза.Вы жэ растете чэловэком. Мы урок учим всэгда. Нам польза.

”Да ты, брат, зануда”, — подумал Саня, но вслух ничего не сказал. Ему вдруг стало отчего-то нестерпимо стыдно.

— Выучу, — буркнул он. — Вы это... располагайтесь тут. Если что, стучите, я буду знать, что вам нужна помощь. А сейчас нам пора. Бабушка, наверное, от соседки пришла. Вдруг искать будет? А ей сюда никак нельзя.

Ребята крепко пожали друг другу руки. Но вылезать из ’’мраморной” комнаты почему-то не спешили. Просто им очень не хотелось оставлять Тию и Тана одних на ночь. Что ни говори, а под ногами у этих ребят была чужая земля, и вокруг все чужое... Но время шло. И Рыбин с Семиным снова очутились в подполье. Брат и сестра помахали им из ’’окошка”, которое стало постепенно тускнеть и превращаться в камень. Вовочка притащил откуда-то большой кусок фанеры и прислонил его к ’’окошку”.

— Все, — сказал си, — выбираемся наверх.

— Уж больно ты скорый, — остановил его Саня. — Картошки надо набрать хотя бы вон в ту корзину. А то баба Дуня приставать начнет: зачем да зачем в подполье лазили...

С полной корзиной картошки ребята вылезли из подполья. Бабушка Дуня уже была дома. Она внимательно посмотрела на ребят, потом на картошку и ничего не сказала.

Но напрасно Вовочка и Саня надеялись, что ка этот раз им все сошло с рук. В настоящий момент хитрая бабушка Евдокия как раз думала о том, что надо бы ей завтра навестить подполье и проверить, чем там занимаются два бездельника.

г

В это утро Саня как никогда торопился в школу. Во-первых, ему не терпелось обсудить с Вовочкой в подробностях чрезвычайное событие . Во-вторых, нужно было крепко подумать о том, ще раздобыть дефицитную ртуть. Он глотал оладьи, испеченные бабушкой, подобно журавлю, отправляющему в рот лягушек. Можно сказать, не жевавши. Евдокия подозрительно смотрела на внука: и чего это он так в школу торопится? Наконец, она не выдержала и спросила:

— Не пожар ли у вас в школе нынче намечается? Уж больно ты спешишь. Али двойку до уроков решил исправить?

— Мне, бабуля, нужно кое-что по внеклассной работе сделать, — соврал Санька не моргнув глазом.

—Никак за ум вз5шся, — недоверчиво протянула старушка, но пытать внука больше не стала.

Скоро Санькины пятки уже сверкали на дороге, ведущей к школе. Провожать мы его туда не будем, а вернемся в дом Семиных, к бабушке Евдокии. Старушка, проводив .непоседливого внука, перво-наперво вымыла посуду и прибралась на кухне. Потом она пошлепала в Санькину мастерскую и взяла там электрический фонарик. Бабушка Евдокия собиралась в подполье. Все-таки она решила проверить, чем же занимались вчера сорванцы в ее любиглом подполье. Вдруг бомбу мастерили?! Вот какой был характер у Евдокии: что задумает, то обязательно и сделает.

Беспорядок в хранилище кадушек, банок и мешков бабуля заметила сразу. Кадушка с огурцами была раскрыта. Фанерный круг, покрывавший соленье, стоял рядом с кадкой. Булыжник-гнет пропал вовсе.

— Огурцами лакомились, охальники. А то им так этих огурцов не дают, — ворчала Евдокия, шаря лучом фонаря по углам подполья в поисках булыжника.

Гнет она обнаружила в дальнем углу возле мешков с картошкой. Бурча под нос что-то несимпатичное в адрес мальчишек, бабушка вернула булыжник на его законное место. А сама снова пошла в тот угол, где обнаружила пропажу. Что-то ей там сильно не нравилось. Сердце Евдокии чувствовало, что ребята шкодничали именно здесь. И не нужно было иметь задатки великого сыщика, чтобы сразу обнаружить непорядок в стене.

— Обшивку зачем-то сорвали, окаянные. Фанеру вместо нее поставили, — ругалась бабушка, отодвигая фанеру от стены.

За фанерой зияла большая яма.

— Копали, — изумилась Евдокия. — Чего они здесь искали? Клады в нашей семье никогда не прятали. Чай помню, как ране жили: блоха в кармане да вошь на аркане...

Бабушка хотела было поставить фанеру на место, но природное женское любопытство не позволило ей этого сделать. Рука Евдокии сама потянулась к лопате, стоявшей в углу. И бабушка начала копать яму дальше, продолжая загадочное дело внука. Скоро лопата уперлась во что-то твердое.

— Ну вот, темнилы, — обрадовалась старушка, — я скорее вас нашла то, что вы искали!

Евдокия со сноровкой молодухи начала очищать находку от земли. И вот она увидела голубоватую поверхность каменной стенки.

— Матушки! Что за чудо нам господь послал?! — перекрестилась старшая Семина. — Сундук каменный. Кто же его сюда запихал? Сроду таких сундуков не видывала. Неужто и впрямь клад?!

Евдокия отерла со лба пот и задумалась. Она понимала, что ей одной будет не под силу откопать это диво дивное.

— Придется Саньке открыться, что шпионила за ними, — вздохнула бабушка. — Может, простит меня, старую. А ма-терьял сундучка больно хитер. Никогда такого не видывала.

Старушка крепким кулачком постучала по стенке ’’клада”. И вдруг находка начала светлеть и стала совсем прозрачной.

— Свят, свят, свят, — зашептала Евдокия. — Господи, пронеси и помилуй!

Ноги ее похолодели, и сдвинуться с места она не могла. Тем временем по ту сторону стекла что-то зашевелилось, и на бабушку уставились две юные физиономии.

— Паряншко с девчонкой, — определила старушка и машинально кивнула им головой.

Мальчик и девочка приняли приветствие и тоже кивнули бабушке. Та же никак не могла сообразить, что делать ей дальше. Но тут проблема решилась сама собой: стекло медленно поехало в сторону. ”В гости зовут”, — догадалась Евдокия и храбро шагнула к лазу.

— Здравствуйте... — смущенно поприветствовала бабушка незнакомцев, оказавшись внутри странного помещения.

— День добрый, — ответил большеглазый красивый мальчик.

— Здравствуйте... — певуче произнесла девочка. — Вы от Сани?

— Бабушка я его, — охотно подтвердила Евдокия. — Вот зашла узнать, не надо ли чего.

Соврала Евдокия почему-то легко. Она сразу поняла, что ругаться в этой ситуации не следует. А в процессе мирного разговора можно будет побольше выяснить про новых Сань-киных невиданных друзей.

— Вы, чай, из нашей восемнадцатой школы? — начала расспросы бабушка. — Только я уже глазами слаба стала, всех запомнить в лицо не могу.

— Мы не из школы, — сказала девочка.

— Мы из Америки, — добавил мальчик. — Меня зовут Тан.

— Тия, — представилась девочка.

— Евдокия Петровна, — с достоинством произнесла Семина и тут же поинтересовалась: — 11о обмену али как?

— Нет, — ответил мальчик. — Авария.

Тан кивнул головой в сторону какого-то железного чудища, не виданного Евдокией никогда даже на экране телевизора.

— Ах, сердешные, — заохала старушка. — Чуть жизни не лишились. Как же вас родители одних-то в такую даль отпустили?

— Мы сами... покраснела Тия.

— Глянь-ка, и в Америке такие же охальники растут, как и мой Санька. Ладно, с вами пусть разбираются ваши родители. А я сейчас вас кормить буду.

— Не надо кормить, — запротестовал Тан. — У нас много пищи.

Он подошел к машине и вытащил оттуда какие-то тюбики.

— Разве это пища?! — презрительно сказала бабушка Евдокия. — И не спорить со мной! Понятно?!

Тан растерянно кивнул ей в ответ. А бабуля уже распоряжалась вовсю.

— Окошко пока не закрывайте. Скоро я. вернусь назад.

Старшая Семина ловко протиснулась в лаз и исчезла в

темноте подполья. Вернулась она действительно быстро. В ру-

.

ках у нее была корзинка, накрытая белым льняным полотенцем.

— А как же я, старая, не сообразила, что стола-то здесь нет, — начала сокрушаться Евдокия. — На что припасы выставлять прикажете?

— Ах, стола?! — сообразила Тия. — Сейчас, бабушка, будет...

Тия нажала на какую-то кнопку в стене, и из нее тихо выскользнула длинная доска, сделанная из такого же камня, как и стены, и чуть пониже — еще две — вместо сидений.

— Ловко! — восхитилась бабушка и начала вынимать из корзины еду.

Ох, какая умная была наша Евдокия! Кроме кастрюльки с тушеной картошкой, миски с пышными оладьями, соленых огурцов и сметаны, она прихватила в подполье тарелочки, вилки, ножи и салфетки.Она знала, что все иностранцы обязательно обедают с ножом. Поэтому вытащила из набора, который пылился в серванте у Семиных, два серебряных ножа. Знай, мол, наших! Сервировала старушка стол бесшумно и быстро.

— А ну, мериканцы, наваливайтесь! — приказала она Тии и Тану.

Ребята смущенно подошли к столу и сели. Тан взял огурец и осторожно откусил кусочек. Он разжевал его и поднял брови:

— О, — сказал он, — туанагара!..

— Че это он говорит? — живо поинтересовалась Евдокия у Тии.

— Замечательно! — перевела девочка.

Евдокия расплылась в улыбке:

— Ешьте, голубята, ешьте! — приговаривала она. —* Мыслимое ли дело, голодными в подполье торчать! А к обеду я вам щец горяченьких принесу. Не то отощаете в гостях у Сани, а потом еще будет международный скандал...

Тан и Тия уплетали бабушкины разносолы за обе щеки.

— Напрасно Тэн не переходит на земную пищу. Это так вкусно, — вслух размышлял Тан, пережевывая оладьи, густо политые сметаной.

— Твоя правда, Тан, — согласилась с ним бабушка, хотя и не совсем уловила, о чем толкует мальчик. — От таблеток и тюбиков все внутренности ссохнуться могут. А наша еда — утеха всему организму.

Коща завтрак подошел к концу, бабушка аккуратно собрала кастрюльки и тарелки в корзину и тоном, не допускающим возражений, заявила:

— Отдыхайте, голубята. Днем я либо сама к вам приду, ♦ либо Саню пришлю. Землей я вас теперь забрасывать не буду.