Гонка героев

Часть 3

Глава 14

Между жизнью и смертью

Военный вездеход едва поместился на одной из платформ поезда. Тяжеленные ящики перегружать не стали, дабы сэкономить время, ибо сейчас все силы близлежащих гарнизонов брошены на их поиски. Счёт шёл на секунды. Несмотря на то, что беспилотные дроны продолжали висеть над головами беглецов, Компания, скорее всего, специально старалась по максимуму оставаться безучастной, дабы как можно сильнее раскрутить сюжет и нажиться на немыслимых рейтингах, которые в свою очередь покроют любой бюджет сопутствующих разрушений.

Из людей Тараса в живых осталось лишь два человека, да и они выглядели не лучшим образом. Боевой дух уходил так же стремительно, как и кровь из простреленных тел павших товарищей. На лицах бесновались огоньки страха и отчаяния, но в душе они до сих пор верили в своё правое дело и сдаваться просто так не собирались. Артур поразился их верой в правое дело. Никогда прежде ему не доводилось встречать людей подобных им. Даже перед лицом смерти они не отводили взгляд, бросаясь в самое пекло и искренне веря в свою миссию.

Поезд тронулся с места и с каждой секундой начинал набирать скорость. Стук колёс в местах неровных стыков привычно успокаивал, но адреналин, выплеснутый в кровь, никуда не делся, а, скорее, даже увеличивался наравне с ухудшением общего состояния. Упрямый организм вновь начинал требовать очередную дозу спасительного антидота.

– Нам нужно идти дальше… – воинственно произнёс Тарас, с трудом усаживаясь прямо на холодный пол.

Ног он не чувствовал. Вколотый в тело наркотик немного сгладил сильную боль, но поставить на ноги был не в состоянии.

– Теперь обратной дороги нет, и все те, кто погиб не сделали это бессмысленно! От нас зависит далеко ли мы сможем зайти в этой войне…

– Войне!? – яростно воскликнул Артур, – да мы лишь чудом не сдохли там, оглянись, – он указал рукой в направлении разрушенной военной базы, над которой до сих пор ввысь поднимались густые клубы дыма. – Очередную засаду нам не пережить! Нет никакой войны. Есть лишь крысиные бега под колпаком миллионов телезрителей, так и жаждущих, чтобы с нас сняли скальпы!

– Я понимаю тебя, – словно по-отечески произнёс Тарас, – но мы должны верить! Именно благодаря тем людям, чей мозг пока ещё забит этой дребеденью с больших экранов, именно тех, кто сейчас смотрит на всё это и верит в наше спасение, мы одержим победу. Мы крысы в лабиринте, ты прав, но если вокруг нас объединяться миллионы, тогда мы станем грозной силой. Мы должны…

– Я уже наслушался этих бредней, – отрезал Артур, – думаю, что нашим дорогам суждено будет разойтись…

– Ты же собственными глазами убедился в том, что мы способны победить?

– Победить кого, чёрт возьми? Зашуганных малолеток с автоматами?

– Ты ещё забыл про робота, – как бы невзначай добавил Милен.

– Вот именно! – Артур прищурился, – когда попадается более или менее сильный противник, мы только и делаем, что молим бога о спасении. Неужели смерть десятка твоих людей, Кирилла и Быка ни о чём тебе не намекнули? Да и наша удача рано или поздно отвернётся и тогда…

– Глупо надеяться на то, что даже если тебе удастся добраться до финала гонки, они выполнят свою часть сделки, – заметила Ким. – Скорее всего твой труп найдут в реке через пару дней, выставив это несчастным случаем. Уже сейчас вижу заголовки новостных изданий: «Счастливый миллионер–победитель умер от счастья».

– Вы просто кучка недальновидных идиотов, – заявил Артур и, не вступая в дальнейшие дебаты, направился в спальный вагон.

– И ты один из нас, – кинул ему в след Милен и улыбнулся, обнажив свои на редкость белые зубы.

_______________________

Милен и Ким остались с Тарасом, сооружая нечто подобное самодельным костылям. Вообще каждый из них имел собственное видение сложившейся ситуации. Вера в нечто, неподвластное пониманию Артура, вселяла в них пусть и призрачную, но всё же надежду. Чего нельзя было сказать о нём самом. Артур уже давно перестал верить в разного рода сказки со счастливым концом. Скорее, наоборот, с каждым прожитым днём любая сказка всё больше напоминала очередной ночной кошмар, от которого остаётся пот на лбу и страх в быстро бьющемся сердце.

Кожа продолжала гореть от ожогов, оставленных взрывом, а длительное отсутствие антидота сковывало мышцы и приносило тупую боль в ногах. Конечно, после всего, что произошло, он и сам хотел поверить в то, что твердят ему Ким, Милен и Тарас, но в отличие от них Артур слишком хорошо знал, какие силы встанут на борьбу с ними. Даже невзирая на крошечные локальные успехи, годами выстроенная вертикаль власти со своими извращёнными от денег и безнаказанности людьми, слишком хорошо охраняется его бывшими коллегами по службе. Службе, которой он обязан всем, и одновременно предавшей его в угоду чужих интересов.

– Как ты? – осторожно спросила тихо вошедшая в самое дальнее купе Оксана.

При свете дня её лицо приобрело совершенно иной оттенок. Оказалось, что у неё тоже голубые глаза и очень знакомые морщинки в уголках губ. Слегка приподнятый кончик носа идеально гармонировал с открытым и добрым взглядом. Не нужно быть профессиональным психологом для того, чтобы понять как сильно она напугана. Да и сама Оксана этого особо и не скрывала и, тем более, не стыдилась. Девушкам в отличие от мужчин дано право высказывать и, что гораздо важнее, чувствовать всю гамму эмоций, присущих человеку.

– Я слышала вам там здорово досталось?

– Бывало и хуже…

– Всем нам бывает хуже, – подтвердила девушка.

Артур кивком указал на место рядом с собой. Она села и положила свою ладонь ему на плечо.

– Ааа, – одёрнул её Артур.

– Потерпи, дай мне взглянуть, – настойчиво предложила Оксана, – когда-то в прошлом мне доводилось работать медицинской сестрой в одном из госпиталей Новой Москвы. Так что позволь помочь тебе.

Особо не церемонясь, она стянула с Артура изрядно подпорченный костюм участника гонки.

– Хм, да уж, плохо, но жить будешь, – констатировала девушка со свойственным врачам хладнокровием. Её даже не смутил вид металлического протеза, искусно заменяющего руку. Артур, конечно, уловил её взгляд, но постарался не придавать ему слишком большого значения.

– Нужно натереть тебя бактерицидным кремом, я как раз видела такой в вагонной аптечке.

– Как тебя угораздило вляпаться во всё это? – спросил Артур, наблюдая за ловкими и одновременно грациозными движениями своей спутницы, а теперь по совместительству личного доктора.

– Как и многих до меня, – улыбнувшись, ответила девушка, – не та компания, больная любовь, максимализм и… – она слегка замялась, – в общем по итогу меня подставили, пообещав либо смерть, либо участие в гонке.

– А Бык? – напрямую спросил Артур.

– Я любила его, он был для меня всем, но потом любовь переросла в страх. Он бил меня, заставляя делать чудовищные вещи. Множество раз угрожал расправиться со мной. Я боялась, – всплакнула Оксана.

Нечто в ней зацепило Артура. Возможно, это была лишь схожесть черт с Анной, а, возможно, просто напористость, скрываемая под оболочкой невинности. Тем не менее незаметно даже для самого себя он проникся к этой девушке, искренне старающейся помочь, пусть даже и в такой мелочи. Артур уже давным-давно забыл слово "забота", не говоря уже о более высших чувствах. Весь мир не имел красок. Серость и отчаяние бесконечно повторяющихся дней, сменяемых друг друга без особой цели и чувства времени, поглотили его жизнь, не давая надежду на спасение. После того самого дня весь его мир рухнул и превратился в жалкую тень от бесполезно прожигаемой жизни.

– Быка больше нет, – продолжила Оксана, – но почему-то, даже оставшись одной, я всё равно продолжаю бояться. Мне очень страшно.

– Нам всем страшно, – признался Артур.

– Нет не всем. Я знаю, ты другой. В тебе я увидела того человека, который способен спасти нас. Ты особенный.

Нежное прикосновение Оксаны зародило внутри давно подавленные эмоции радости и возбуждения. Боль от ожогов сняло словно по волшебству, оставив место, заполняемое странным и давно забытым чувством. Её нежная кожа пахла целым букетом приятных ароматов. Томный глубокий взгляд недвусмысленно выжигал истосковавшуюся душу. Она нежно провела ладонью по мощной груди Артура.

– Если нам суждено тут погибнуть, тогда пусть это мгновение не заканчивается, – прошептала Оксана и впилась своими губами в губы Артура.

Он не стал спорить. Их тела слились под монотонный стук колёс. Острота чувств была накалена до предела. Ощущение границы между жизнью и смертью ещё больше подогревали распалённые в пылу страсти тела.

Сейчас всё казалось абсолютно неважным, весь мир отошёл на второй план. Даже то, что в кокой-то момент из приоткрытой двери вагона показались Милен и Ким. Они замерли в проходе, услышав недвусмысленные стоны. Милен улыбнулся и еле слышно хохотнул, но вместо улыбки на щеках Ким заблестели крошечные мокрые полоски. Она с силой хлопнула дверью и быстрыми шагами направилась к несущемуся вперёд локомотиву поезда. Милен пожал плечами и вышел из вагона вслед за ней.

_______________________

– Дальше нам придётся идти самостоятельно, – заявил Тарас, когда поезд прибыл на станцию под незамысловатым названием «Торжок».

– Конечная, – пробурчал Милен и уставился в окно.

Вопреки ожиданиям станция оказалась не такой уж и безлюдной. Помимо массы беженцев, пытающихся уехать куда-нибудь вглубь страны подальше от бедности и ближе к лучшей жизни, на платформе стояло и несколько вооружённых людей. Длинный пассажирский состав грузился на соседней платформе. Его вагоны выглядели не особо презентабельно, однако на некоторых из них ещё можно было разглядеть старый девиз одной из транспортных компаний: «На стреле вперёд мы мчимся, нам преграды не страшны! Мы дороги не боимся, свет зелёный на пути!»

– Эх, если бы они тогда знали, что на самом деле ждёт их впереди, – с тоской подумал Артур.

– Приготовиться! – скомандовал Тарас, – по моей команде…

Послышался лязг и шипение пневматических тормозов. Немного дёрнувшись, локомотив стал замедляться и, наконец, полностью остановился. Автоматчики на перроне заметно встрепенулись. Несколько человек осторожно направились к кабине локомотива, а другие заняли оборону возле небольшого здания, служившего вокзальным терминалом.

Вскинув оружие, бойцы, не сговариваясь, рассредоточились на боевые двойки. По их отточенным движениям было понятно – это отнюдь не простые охранники захолустной станции, а хорошо натренированные солдаты.

Вообще глупо было надеяться на то, что им просто так удастся скрыться. Особенно после того, какой погром был устроен на военной базе. Но даже создатели шоу, да и сам Кельт не ожидали столь вероломной наглости.

Первая двойка бойцов добралась до кабины локомотива. Судя по тому, что один из них достал две термобарические гранаты и выдернул стопорные кольца, приказа брать живыми у них не было. Два маленький красных шарика закатились в приоткрытую дверцу. Раздались глухие хлопки, а из разбитых окон полыхнули языки пламени. Толпа людей в ужасе начала кричать и разбегаться подальше от опасности. Заплакали дети, а мужчины старались как можно скорее увезти из-под огня свои семьи.

Не теряя времени, второй боец засунул ствол автоматической винтовки в образовавшееся от взрыва отверстие и нажал на спусковой крючок. В и без того полыхающую кабину полились ионные вспышки. Шансов на выживание в кабине не было.

Не дожидаясь дополнительных команд, остальные солдаты открыли шквальный огонь по всем вагонам, где могли скрываться беглые преступники. Под градом пуль, истошными криками людей и грохотом хлопков никто не услышал рокотание двигателя военной машины, спрятанной под брезентом на одной из платформ железнодорожного состава. Когда гул стал настолько сильным, чтобы затмить трескотню автоматчиков, было уже поздно. Здоровенный военный вездеход будто дикий зверь, срывая с себя защитный навес, буквально вырвался на платформу, сбив одного из солдат. Благо защитный костюм спас того от серьёзных травм, а высокий дорожный просвет не позволил быть раздавленным многотонной машиной. Стремительный манёвр обескуражил нападавших, но они быстро сориентировались и перевели огонь на мчащийся по перрону грузовик. Люди с криками разбегались во все стороны. Шальные пули не щадили никого. Десятки раненых и убитых устилали сектор обстрела. Свинцовый и ионный дождь продолжал осыпать всех, кто попадался на пути. Женщины и дети кричали, падая навзничь и окрашивая бетонный пол алыми красками.

– Осторожно! – закричал Милен, указывая на тех, кто мог попасть под колёса.

– Прорвёмся! – громко заявил Тарас, резко выкручивая руль, – и не из таких передряг выбирались…

Системы боевой машины предусматривали двойное управление. Именно этот факт позволил раненому Тарасу так лихо управлять боевой машиной без оглядки на увечья ног. На все доводы посадить за руль кого бы то ни было другого он отвечал предельно просто:

– Нет, я не позволю этим ублюдкам остановить меня такими мелочами.

Спорить с Тарасом никто не решился, уж очень сильно он был зол на тех, кто постарался усадить его в инвалидное кресло. Ким, Артур и Оксана сидели позади, вжимаясь в кресло. Оставшиеся от команды Тараса люди вели неприцельный огонь из бойниц, установленных в корме вездехода. Относительно лёгкая броня машины не могла противостоять пулям, стучащим по её обшивке. Тут и там возникали сквозные пробоины. Урановый сердечник с лёгкостью прошивал металлические листы, не говоря уже о плазменных зарядах.

– Чёрт, а эти парни не промах, – произнёс Тарас, приложив кисть к правому боку.

Ким заметила, как по его ладони начала растекаться бурая кровь. На приборной панели замигали индикаторы, предупреждающие о резком падении давления в шинах. Автоматически включилась аварийная система подкачки, но даже её возможностей не хватало для полного восстановления.

– Не сбавляй ход, я беру управление, – выпалил Артур, пересаживаясь на водительское кресло.

– Я помогу, – Оксана бросилась осматривать глубокую рану.

– Мы ещё повоюем, – грозил удаляющимся фигурам Тарас, – я покажу этим гнидам, что Новгородцы никогда не сдаются, сколько нас не жги…

– Нужно снять куртку, – сказала Оксана, взяв командование на себя.

Артур давил на педаль газа, стараясь как можно скорее потеряться на узких улочках небольшого города. Вскоре выстрелы позади стихли.

– Мы прижмём этих подонков, я не остановлюсь…– всё тише бормотал Тарас, проваливаясь в бессознательное забытые.

Машин на дорогах совсем не было. Всё казалось безлюдным и слегка мрачноватым. Словно город умер много лет назад. Пустыми окнами на них смотрели старые обветшалые бараки. Всё вокруг напоминало очередной город-призрак из какого-нибудь антиутопического романа, с той лишь разницей, что сейчас всё было взаправду. Нищета и разруха имела тут точно такие же права, что и в любом другом городе нашей некогда великой державы.

– Он теряет слишком много крови, остановить не получается, – растеряно тараторила Оксана, как можно плотнее пережимая рану оторванным с обшивки куском ткани, – похоже пуля прошла внутрь, перебив артерию, даже жилет не помог…

– Что мы можем сделать? – спросила Ким.

– Нужны медикаменты и операционная, – ответила испуганная девушка, – и как можно скорее…

– Значит мы найдём всё это! – отрезал Артур.

_______________________

Огромные экраны транслировали только часть разыгравшейся трагедии. Операторы и сценаристы шоу быстро смекнули и переключили эфир на рекламу. Люди были в лёгком недоумении. Шок застыл на лицах многих. Впрочем, находились и те, кто воспринял случившееся вполне себе радостно и, даже наоборот, взывали к продолжению кровавого шоу.

– Срочно включай другой сюжет! – рявкнул в микрофон Кельт и мгновение спустя экраны вновь вспыхнули, демонстрируя кадры красивой жизни предыдущих победителей гонки.

В зале ещё какое-то время висела тишина непонимания и лёгкого шока, а несколько десятков человек даже поспешили покинуть студию. Несмотря на это, шоу продолжалось и на смену прекрасных закатов далёких тропических курортов пришли кадры суровой осени. На экранах головизоров вспыхнула картинка с изображением четверых человек. Все они утопали по пояс в противной зелёной жиже одного из болот Подмосковья.

С дронов оказалось прекрасно видно, как их окружают в плотное кольцо вооружённые люди.

Озираясь по сторонам, изнеможённые беглецы изо всех сил старались сохранить темп, но было слишком поздно. На опушке хвойного леса, ровно в том месте, где заканчивалось болото, их уже поджидала засада. Блеснули вспышки выстрелов. Пронзительный крик ознаменовал окончание охоты.

Восторженное ликование и счастливые лица людей, в миг ставших богачами, возникли на всех экранах, транслирующих гонку. В зале студии раздались жидкие аплодисменты.

– Ну, давайте же, жалкие насекомые, радуйтесь, может когда-нибудь и вам предстоит оказаться там, – приговаривал про себя Кельт, разглядывая тёмные силуэты недовольно гудящей толпы.

– Правосудие и неотвратимость наказания! – во всеуслышание воскликнул Кельт, – очередные негодяи получили по заслугам от честных граждан. Тех, кто не побоялся взять в руки оружие, чтобы защитить вас от насилия.

– Да вы сами подонки! – раздался громкий голос из зала.

Гудение толпы усилилось.

– Посмотрите, посмотрите, граждане, похоже, и в нашем идеальном обществе присутствуют сорняки, – не растерявшись, парировал Кельт, – из-за таких как он и рушатся империи, созданные целыми поколениями.

Тем временем несколько человек в костюмах охранников корпорации подхватили за руки одного из зрителей и поволокли к выходу.

– Они вас обманывают, не верьте им, эти сволочи хотят сделать из нас рабов! – истошно вопил человек.

Охрана заткнула ему рот и увела за двери студии. Возмущённый и недвусмысленный трепет толпы чувствовался и слышался в тёмном зале.

– Ублюдский предатель, да таких как он нужно отправлять на гонку, – выкрикнул кто-то из зрителей, стоящих ближе всего к экранам головизоров, на которых бесновались люди, хладнокровно расправившиеся с четырьмя участниками гонки.

– Да, предатель, да, – неуверенно загудел народ, осуждая выведенного из зала человека.

– Рудольф Владимирович, Вас срочно ждут в кабинете, – голос в наушниках выражал полнейшую покорность, но с явными оттенками волнения.

– Передайте им, что я сейчас в эфире и не могу говорить, – рявкнул Кельт.

– Это Президент, – словно умоляюще пробормотал голос, – он очень хочет Вас увидеть.

– Скажите, что появились проблемы со связью и как только помехи закончатся, я перезвоню.

– Но сэр, господин Президент не на связи, он в вашем кабинете!

– Вот же напасть, – буркнул Кельт и, не прощаясь со зрителями, быстро удалился со сцены.

_______________________

Взвизгнув тормозами, вездеход резко остановился возле белого здания, на фасаде которого до сих пор проступала облезлая краска огромного некогда красного креста.

– Здесь нам должны помочь, – уверенно заявил Артур, правда, в их ситуации ни в чём нельзя было быть наверняка уверенным, но другого варианта у них просто не было.

Позволить ему умереть и просто продолжить гонку или постараться спасти, но поставить под удар самих себя? Разумеется, на службе в полиции Новой Москвы выбор был очевиден, и там решение всегда принималось исходя из рациональности и наименьших потерь. Но Артур был не вправе поступить так же. Несмотря ни на что, и только благодаря Тарасу они до сих пор живы и способны продолжать гонку, а, значит, шанс ещё есть.

– Быстрее, давление падает, – констатировала Оксана, держа в руках запястье Тараса.

Схватив с сидения автомат, Артур бросился ко входу в здание. На счету была каждая минута и промедление сейчас ни много ни мало отделяло жизнь от смерти.

На стойке администрации заспанная медсестра перебирала стопку медицинских карточек. В дальнем углу сидел престарелый седой охранник и мирно сопел, откинув назад голову. Судя по всему, для него эта работа была простой заменой скучных пенсионных будней, в которых не осталось ничего кроме алкоголя и ностальгии по давно ушедшим временам. В остальном больничный холл был совершенно пуст. Большие часы монотонно отсчитывали уходящие мгновения. В целом здание выглядело скорее позабытым пережитком давно ушедшей эпохи, нежели действующим объектом здравоохранения.

– Помогите нам, – без всяких предисловий выкрикнул Артур, – у нас раненый.

Всполошившись, медицинская сестра в прямом смысле подпрыгнула на месте, от неожиданности, или от страха перед вооружённым человеком. Мигом проснувшись, охранник вскочил со своего кресла и машинально потянулся к резиновой дубинке, небрежно засунутой за поясной ремень.

– Пожалуйста, не надо, – остановил его Артур, при этом демонстративно опустив ствол своего оружия, – нам просто нужна помощь.

– Вы те, ну, те, – дрожащими губами произнесла медсестра, собирая мельтешащие в панике мысли.

– Мы те, кому просто нужна помощь, – перебил её Артур, – пожалуйста, помогите нам, тот человек ни в чём не виноват…

– Что ту происходит? – спускаясь с лестницы, спросил мужчина в белом застиранном халате, – мы больница, а не притон для…

Его слова застыли на полуслове. Ручка, которой он что-то записывал себе в блокнот, выпала и, звонко постукивая, скатилась с лестницы.

– Мы не хотим причинить вам вреда, – понимая растерянность и панику человека, добавил Артур, – я прошу вас просто помочь, человек умирает, вы давали врачебную клятву.

Взяв себя в руки, доктор ответил:

– Это больница, а не поле боя, я не хочу, чтобы за помощь вам от этого места потом остались сгоревшие руины. Если я правильно понял кто вы, значит за вами охотятся по меньшей мере сто сорок миллионов человек, а это не так уж и мало, чтобы стереть в порошок целый город, не говоря уже о кучке беглецов. Я видел, что вы делали, я знаю кто вы, и не хочу вам помогать…

– Послушайте, мы оставим вам раненого, а сами уйдём, – предложил Артур, – другого пути у нас нет. Всё, что говорят эти сволочи из телевизора – враньё, они похитили мою жену и подставили меня, они убивают просто для забавы и рейтингов своей чёртовой гонки. Ты это называешь честным?

Доктор заметно нервничал. По его лицу читались совершенно противоречивые эмоции. От недопонимания и злости до сочувствия и растерянности.

– Они только что расстреляли кучу ни в чём не повинных людей и только ради того, чтобы добраться до нас, – продолжал Артур, – мы должны их остановить, иначе жизнь будет становиться только хуже. Другого шанса может и не быть.

– Хорошо, – наконец выдохнул доктор, – несите его на второй этаж, я подготовлю операционную, но вас попрошу покинуть мою больницу немедленно.

Артур молча кивнул в ответ, а медсестра так и осталась смотреть на него большими испуганными глазами.

_______________________

– Господин президент, – окликнул Кельт, стучась в свой же кабинет и осторожно приоткрывая дверь, – разрешите войти?

– Заходи, – холодно процедил человек, по-хозяйски устроившись в чужом кресле.

– Что Вас привело ко мне в столь напряжённое время? Может быть, чаю или чего–нибудь покрепче?

Недобрый взгляд буквально испепелял и заставлял сердце стучать отчаянным ритмом. Руки неприятно вспотели.

– Я прибыл сюда, чтобы лично увидеть то, как ты расправляешься с ним. – После чего хотел выразить слова благодарности перед миллионами твоих телезрителей. А что получил в замен? – мрачно произнёс человек в строгом деловом костюме, абсолютно не гармонирующим с вычурной одеждой Кельта.

– Но Вы же сами приказали остановить их любой ценой! – оправдывался Кельт, – порой цена бывает высока, это нормально, – он даже пытался улыбнуться для того, чтобы хоть как-то снять напряжение.

Сейчас Кельт чувствовал себя не более чем нашкодившим школьником, стоящим перед отцом, в руках которого сжимался кожаный ремень. Он уже давно спрятал то чувство в самых потаённых уголках давно ушедших воспоминаний. Оно же предательски свербело в мозгу и изо всех сил старалось вырваться наружу. Нет, он никогда не был маменькиным сынком, но отцовская жестокость навсегда врезалась болью и страхом в детское сознание.

– Идиот, не тебе решать нормально это или нет! – не выдержал собеседник и ударил кулаком по столу.

Словно из ниоткуда позади Кельта возникли люди в чёрных костюмах.

– Спокойно, – поспешил успокоить их Президент. – Ты хоть понимаешь, что они уже делают ставки на этого Артура? Чуешь, чем это может грозить мне, а уж тем более тебе?

Президент сделал лёгкое и чуть заметное движение рукой и один из его охранников сильно ударил Кельта в живот.

– Разберись с ними, это моё последнее предупреждение, – спокойно произнёс человек в чёрном костюме и, встав с кресла, без лишних слов удалился из кабинета вместе со своей свитой.

– Я Вас понял, – пытаясь восстановить дыхание, пробормотал Кельт, держась за живот, – прекрасно понял…

_______________________

Ким, Милен и Оксана не без помощи того самого доктора отнесли Тараса в операционную. В это время Артур решил осмотреть повреждения и забрался в кузов внедорожника. К сожалению, двое оставшихся членов команды поезда оказались мертвы. Их тела распростёрто лежали на ящиках с оружием. Зрачки закатились, а на лицах навсегда застыла маска боевого ража.

Артур не сказал ни слова. Да и что можно было говорить в этот момент? Всё заходит слишком далеко. Цена их жизней становится непомерно высокой. Сколько ещё ни в чём не повинных людей должно будет погибнуть, пока дышит он сам? Разумеется, ответа на это не было. Была лишь пугающая неизвестность и боль от быстро терявшего свои свойства антидота.

Операционная была очень старой, но чистота и стерильность тут всё же оставались на первом месте. Белёсый кафель ярко блестел в свете потолочных ламп. Хирургическое вмешательство и вовремя введённые препараты оставляли шанс на выживание, но понадобилась значительная порция донорской крови. К счастью, у Оксаны, Ким и самого лечащего доктора оказалась подходящая группа. Операция была проведена крайне быстро и точно. Всё же достижения в области медицины пока ещё оставались единственной отраслью, которой можно было не то, что гордиться, но, по крайней мере, говорить без стыда.

Доктор старался изо всех сил. Похоже он действительно поверил словам Артура, или же это было просто профессиональной этикой людей его профессии, способных отбросить все предубеждения и в нужный момент сделать невозможное.

– Теперь всё будет завесить только от него самого, – подытожил заметно побелевший от недостатка крови доктор, – вам нужно уйти, как вы и обещали.

– Да, – согласился Артур, взглянув на полоску пульса, периодично подпрыгивающую в такт биения сердца Тараса, продолжавшего лежать без сознания.

– Оксана, Милен, мы уходим. Ким, ты останешься приглядывать за ним, – как только мы найдём антидот, сразу же вернёмся за вами и вместе уедем.

– Сколько у вас времени? – согласившись, уточнила Ким.

– Меньше, чем хотелось бы, – Милен сверился со своими часами, на которых безучастно отсчитывались драгоценные минуты, коих осталось ровно двадцать одна и пятнадцать секунд сверху.

Выгрузив из кузова тела погибших, они забрались в кабину и двинулись в направлении очередной контрольной точки. Узкие улочки вытянутого городка казались практически безлюдными. Они тянулись вдоль местной речушки под названием «Тверца». Течение давно остановили густые заросли камышей и кучи мусора, валяющиеся по обеим её берегам. Кое-где в окнах домов мелькали испуганные силуэты, быстро прячась завидев вдалеке военную машину.

Артуру было на руку, чтобы те люди, устроившие засаду, продолжали следовать за ними. Только так можно было надеяться, что они не доберутся раньше времени до Ким и Тараса. Крошечная карта на циферблате часов указывала на странное здание одиноко и, в то же время, величественно возвышавшееся над небольшими бараками. В сравнении с ним остальные постройки казались собачьими конурами, суетливо прижавшимися друг к другу у его ног.

– Я слышала об этом месте, – нарушая тишину, начала Оксана, – этот монастырь считается самым древним строением, поговаривают, что его возвели ещё до тёмных времён и люди приходили сюда спасать свои души! – её голос стал немного пугающий и загадочный. – Это Новоторжский Борисоглебский монастырь – библиотека уникальных русских летописей.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивился Милен и с лёгкой ноткой недоверия повернулся к девушке.

– Я не всегда была медсестрой, моё детство, если то, что это было можно назвать подобным словом, было не настолько радостным, как бы мне этого хотелось. Родителей я не знала, меня подбросили в один из таких монастырей, что оказался одновременно приютом для девочек. Очень скоро я узнала, что ширма благодетелей оказалась лишь благовидным предлогом. Нас учили смирению, а параллельно зомбировали всякой чушью под видом религиозной школы фанатиков. Там я и узнала об этом храме. Несколько воспитанников были родом из здешних мест. Они бежали, когда тут всё стало уж слишком плохо, а их настоятелей убили какие-то бандиты. Я и сама, достигнув четырнадцатилетнего возраста, дала дёру, подавшись в один из захолустных госпиталей, там не стали задавать много вопросов о моём прошлом. Им было гораздо важнее, что у меня есть руки и желание помогать людям.

– Да уж, – хмыкнул Милен.

Вездеход они решили оставить немного в стороне и слегка закидать ветками, дабы не привлечь лишнего внимания. Никто не знал, что ждёт впереди. Некогда величественный храм сегодня представлял лишь бледную тень прошлого. Торжок славился как город мёртвых церквей и разваливающихся домов. Различный бойкий люд оставлял имена и весёлые шутки на исчезающих фресках великого, но почти забытого прошлого. Конечно, забавные, а порой и откровенно глупые надписи вызывают улыбку, вот только общая картина не пробуждала ничего, кроме разочарования и осуждения. Одни тем самым старались раскрыть потаённый художественный талант, другие же – вылить внутреннюю обиду и опустошённость. Надписи разнились от обычного слова из трёх букв, до целых стихов признания в любви, адресованной неизвестной девушке по имени Марина.

На первый взгляд всё казалось достаточно спокойным. Однако именно это и вызывало наибольшие опасения. Дроны корпорации продолжали кружить в вышине, назойливо преследуя свои цели.

– Антидот внутри, – сверившись с картой, заявил Милен.

– Тебе лучше остаться тут, – произнёс Артур, обращаясь к Оксане.

– Что? – удивилась девушка, – а что, если там опять засада? Я смогу помочь вам!

– Ты поможешь, если обеспечишь нам возможность уйти. Пожалуйста, у нас нет времени спорить.

Девушка взглянула на Артура слегка обиженным взглядом, но спорить не стала. Оставив её на входе, Милен и Артур осторожно проникли за огромные ставни кованных ворот. Миновав несколько вспомогательных построек и центральный сквер, они оказались в главном молебном зале. Высокие своды как будто осуждающе нависали сверху, опуская свой мёртвый взор. Внутри храма было не по себе. Это чувствовалось чересчур отчётливо. Тонкие лучики далёкого солнца еле-еле пробивались сквозь разбитые витражи. Они меняли цвет, отражаясь от старинных расписных осколков церковных стёкол в тех местах, где те ещё сохранились.

– Гляди, – Милен указал на несколько вскрытых коробок с антидотом.

Повинуясь инстинкту, Артур перевёл флажок предохранителя оружия в положение для ведения автоматического огня и мгновенно замер, вслушиваясь в давящую тишину. Зал стал ещё темнее и мрачнее одновременно. Любой звук, шорох и даже дуновение ветра сейчас могли разделить жизнь и смерть.

– Бросайте оружие, падлы! – раздался до боли знакомый голос.

Артур водил стволом автомата из стороны в сторону, стараясь вычислить источник звука.

– Больше повторять я не буду, бросайте оружие, – повторил голос, и теперь Артур узнал его.

– Но ты же погиб там, на базе!

– Погиб, ну-ну, – усмехнулся Бык, – благодаря тебе они все тут погибнут, а, проще сказать, подохнут как крысы, убегая от охотников или кучки деревенских пьянчуг, что захотят стать богачами, насадив ваши головы на копья…

Чёрный силуэт двинулся в тёмном углу. Артур мгновенно прицелился, но курок жать не стал.

– Где антидот, Бык? – спросил Милен.

Силуэт молча приближался. Когда тот наконец-то вышел на свет, они смогли разглядеть лицо, а скорее то, что раньше было его лицом. Оно оказалось изуродовано глубокими ранами с еле-еле затянувшейся коркой. Глаза, как всегда, были холодны, а взгляд не сулил ничего хорошего.

– Где весь антидот? – повторил Милен и тоже направил ствол автомата на приближающегося человека.

– Он вам больше не нужен, – спокойно ответил Бык, – для вас гонка окончена.

– Что они тебе обещали? – спросил Артур.

– Они обещали мне жизнь, в обмен на вас, а я очень–очень хочу жить.

– С чего ты решил, что мы вот так просто позволим тебе нас схватить?

– Потому что я скажу волшебное слово – пожалуйста!

В этот момент из-за спины Быка вышли двое. Один из них удерживал Оксану. Она пыталась вырваться, но сильный удар свалил её с ног. Артур вскинул автомат и уже был готов открыть огонь, как Бык жестом остановил его.

– Но-но-но, это ещё не всё, мой названный друг, – усмехнулся Бык, – они просили меня передать тебе это, – осторожно он протянул Артуру небольшой дисплей карманного головизора.

Ещё двое человек показались в окнах церкви, недвусмысленно намекая на то, что здание окружено.

– Не делай глупостей, а с этой сучкой я сам разберусь, – прошипел Бык, поднимая лежащую на полу девушку.

Экран дисплея вспыхнул и на нём появился логотип корпорации «Sastim». Заставка шла медленно, словно издеваясь и показывая свою значимость. Вместо неё наконец-то появилось лицо. Оно было знакомо каждому. Рудольф Кельт смотрел на Артура с экрана портативного гаджета.

– А ты не плох, мой друг, совсем не плох, я был уверен, что вы даже из Питера не выберетесь, а вы уже почти у цели, похвально, похвально, господин Громов.

– К чему эти речи, если ты хочешь просто убить нас? – перебил его Артур.

– Вас? Убить? Серьёзно? – улыбнулся Кельт, – я никогда не хотел никого убивать, полнейший вздор. Убийства – это не моя епархия, так сказать. Тебя хочет убить прочти каждый житель нашей прекрасной страны, а я же, наоборот, готов предложить тебе жизнь. Причём отнюдь не безбедную.

– Ты же слышал о победителях прошлых гонок? Конечно, слышал, не дожидаясь ответа, продолжил Кельт. – Дак вот, ты можешь пополнить их ряды…

Артур молчал. Лишь всхлипы Оксаны прерывали сгустившуюся тишину.

– Я вижу, ты поражён столь щедрым предложением. Понимаю. Но и это ещё не всё. Почувствуй и насладись этим самым моментом, он навсегда изменит твою жизнь, потому что я предлагаю тебе самому стать великим охотником! Подняться на олимп славы. Завоевать сердца миллионов фанатов моего шоу. Ты станешь суперзвездой. Только представь, как они будут встречать тебя, преступник, что искупил свои грехи и стал настоящим героем! Такого ты даже во сне не мог представить…

Глаза у Кельта горели ярче пламени.

– Хорошее предложение, – немного подумав, ответил Артур, – а как же моя жена?

– Жена? – замешкался Кельт, – ах, да, представляешь, а я уже и забыл о ней. Не так-то она и важна, как видишь. Разумеется, мы её отпустим и теперь, когда ты станешь неприлично богатым человеком, у вас вновь всё будет хорошо. Ну, что скажешь?

– И какова цена столько щедрого предложения? – отступив на пол шага назад, спросил Артур.

– Сущие пустяки, ты должен спокойно закончить гонку, тебя трогать не будут, об этом я позабочусь, но, главное, ты должен избавиться от своего чернокожего друга. Согласись, пустяковая цена в обмен на райскую жизнь?

Артур взглянул в глаза Милену. Лицо того не дрогнуло. Словно он был готов к такому повороту.

– А как быть с остальными? – спросил Артур, – что будет с ними?

– За них не переживай, никто тебя не осудит…

– А если я пошлю вас ко всем чертям, а когда доберусь до тебя, придушу собственными руками?

Хм… – задумчиво хмыкнул Кельт, – неудивительно слышать подобные слова от хладнокровного убийцы отважных полицейских, что ценой жизни пытались задержать серийного маньяка. Тем более хуже всего то, что один из них случайным образом оказался родственником самого Игоря Орловского.

– Это ложь, – Артур из последних сил старался сохранить самообладание, – эти звери просто пришли убить меня.

–Но-но, не гоже такому как ты называть зверем племянничка нашего президента и, тем более, правда будет лишь той, что я покажу на экране.

– Даю тебе последний шанс одуматься, господин Громов, – Кельт вплотную прижал лицо к своему головизору, как будто пытаясь во всех деталях рассмотреть своего собеседника, – других возможностей не будет…

– Десять лет назад ты и твои выродки, которых ты называешь охотниками, уже отняли жизнь моего сына, а за одно лишили руки и меня. Я уже мёртв, Кельт, и я клянусь, что убью тебя! – взревел Артур.

– Что за харизма, ох, какой пыл! Твой характер мне определённо пригодится для моих шоу, – восторгался Кельт, всматриваясь в пылающие яростью глаза Артура, – но ты забыл, что не всем его нужно показывать, и я не приемлю, когда противятся моей воле, да, Бык?

Не раздумывая, Бык оттолкнул Оксану и, вытащив пистолет, разрядил в её тело целую обойму.

– Ах ты, мразь! – закричал Артур, роняя коммуникатор и нажимая на спусковой крючок своего автомата. Но не успел раздаться и первый выстрел, как вдруг его поразила яркая вспышка от ионного пистолета. Заряд пришёлся в затылок и мгновенно парализовал всё тело. Падая, он успел заметить, как Милен всё же попал в голову Быку, и та, подобно прессованному арбузу, разлетелась на кровавые ошмётки. Ответные выстрелы слышались со всех сторон. Артур изо всех сил старался сохранить сознание, но это было не в его силах. Грохот боя, крики и всё остальное перестало существовать также стремительно, как и новая вспышка плазменного заряда.

Глава 15

Старые знакомые

Уже буквально въевшаяся в душу, ноющая боль нехотя отступила. Поразительным казалось то, что Артуру уже стало не хватать моментов полнейшего забытья. Они нужны были для того, чтобы перезагрузить своё сознание, перестать бояться и отдаться течению бесконечной реки внутреннего ничто. Теперь он уже не думал об Анне, ему не хотелось вновь видеть жестокую смерть Оксаны, и уж тем более он не думал о самом себе. Вместо этого перед глазами то и дело вспыхивали обрывистые картины пылающего мира, бесконечных толп людей, идущих грудью на баррикады. Крики помощи маленького мальчика ставшего невольной жертвой человеческого безумия. Погибшие города и нескончаемая печаль – вот всё, что ему осталось, не более чем крошки давно почившего пиршества на столе мироздания. Да и это было мгновением. По крайней мере, чувство времени сейчас было далеко не главным.

– Папа! – прозвучал давно забытый голос, и тут же поток ледяной воды одарил горящее лицо мимолётной прохладой.

Артур поморщился, приходя в сознание. Боль в затылке расходилась неприятными импульсами в такт биению сердца. Хотелось поднять руки и приложить ладонь к месту ожога, но они отказались повиноваться. Глаза открывались с неохотой, словно и они были связаны невидимыми нитями.

– Давай, давай, милый, – прозвучал приятный женский голос, – ты же не хочешь снова расстроить меня?

Эта фраза и голос были знакомы. Ему уже доводилось слышать их, причём в схожих обстоятельствах.

– Вижу, ты по-другому начинать разговор не умеешь, – попытался отшутиться Артур, еле-еле открывая глаза.

– А ты мне практически начал нравиться, Михаил, или как там тебя с телека называют, Артур Громов, – загадочно произнёс женский голос.

– Где я?

Вокруг была абсолютная тьма. Она давила со всех сторон. Даже столь желанный воздух и то с трудом доходил до лёгких. Всё вокруг немного пошатывалось и гудело. Отсюда можно было сделать почти однозначный вывод о том, что его куда-то везут, и важнее сейчас было не «куда», а «зачем»?

– Что это за место? – вновь спросил Артур, пытаясь освободить крепко связанные за спиной руки.

Резкий рывок, и ткань мешка сорвалась с головы. Перед ним сидела та самая Анка, которую он встретил в квартире Михаила. Не узнать её было невозможно. Безвкусный и одновременно вульгарный макияж, скорее всего, служивший некой визитной карточкой этой дамы, никуда не делся. В нежных женских руках поблёскивало острие охотничьего ножа с замысловатой гравировкой, представляющей из себя хаотичный набор странных символов.

За её спиной сидели ещё двое мужчин и вглядывались в расстилающуюся перед ними дорогу. Надвигались сумерки. Последние лучи заходящего солнца ознаменовывали окончание последнего дня перед концом гонки. Они олицетворяли последние мгновения жизни перед неминуемой смертью, словно опускался занавес бесконечно долгого и жестокого представления.

– Куда мы едем? – продолжил задавать вопросы Артур.

– А как ты думаешь? – вопросом ответила Анка, в тот момент, когда их минивэн пронёсся возле указателя, на котором большими буквами было нанесено «Добро пожаловать в Новую Москву».

Несмотря на высокую скорость, Артуру даже удалось прочитать несколько отборных ругательств, написанных баллончиками с краской прямо поверх аккуратно выведенных букв. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» – гласила одна из надписей, «Город бесов» – поддерживала её другая.

– У меня вышло время, – обречённо произнёс Артур.

– Если это было бы так, то сейчас твой труп уже глодали вороны, – хихикнул один из мужчин, сидевших на переднем сидении.

– Он прав, – поддержала его девушка, – мы вкололи тебе последний антидот, что удалось отыскать в той церкви. Хотя как по мне, ты бы и мёртвым неплохо смотрелся, да ещё и бабла принёс.

– Это точно, – согласился с ней водитель.

– Вот тут сворачивай направо, – Анка указала на ближайший съезд с магистрали, – дальше блок пост, а нам с грузом туда соваться не с руки.

– Чего вы хотите от меня, и где остальные? – Артур старался сохранять хладнокровие и спокойствие.

– Я думала, это ты нам расскажешь, – улыбнулась Анка. – Наш шеф очень сильно хочет познакомиться с тобой лично. И самое главное – он горит желанием узнать, что же такого тебя связывает с этим черножопым негром.

– Если они узнают, что я у вас, вас самих пустят в расход как пушечное мясо, – пригрозил Артур, прощупывая почву для давления.

– Конечно, если узнают, – Анка загадочно уставилась на рубец, красовавшийся на шее Артура, – мы прекрасно знаем, что ты избавился от чипа слежения. А уж объездные дороги, на которых тебя не будет поджидать целая армия «поклонников», я прекрасно знаю.

– Армия поклонников? – повторил за ней Артур.

– Да, ты теперь суперзвезда! Некоторые даже делают ставки на твою победу, другие просто хотят спустить с тебя шкуру и прославиться, став при этом богачами. Чем ближе к финалу, тем выше ставки. Хотя как по мне, ты обычная загнанная псина, которую оставили без намордника, и теперь она бросается на любого лишь для того, чтобы спасти свою собственную шкуру.

– Сколько ещё участников осталось? – не обращая внимания на оскорбления, спросил Артур.

– Милош, сколько? – Анка переспросила у водителя.

– Пять человек и последний отрезок, – ответил мужчина, – ух, какой будет финал, – восторженно добавил он.

Артур скептически глянул ему в спину.

– Просто он большой фанат шоу, и сам бы был не прочь прикончить тебя прямо здесь, но профессиональная этика, так сказать, не позволяет. Ты уж извини.

– Да ничего страшного, я понимаю ваше негодование, – с сарказмом отшутился Артур, но лицо его осталось суровым и напряжённым.

– О, как раз новый выпуск, – Милош выкрутил громкость на видавшем виды радиоприёмнике.

Оттуда раздался голос бессменного ведущего. Рудольф Кельт вновь расхваливал одного их своих охотников, настигших очередную жертву. Раздавая призы зрителям, угадавшим исход очередного поединка, он вручал сувениры и ценные подарки с логотипами шоу и корпорации «Sastim».

– Кажись, уже четыре, – констатировал второй мужчина, сидевший справа от водителя.

– Ну и дела, – добавил Милош, – похоже, скоро узнаем финал, да, Анка?

– Смотри на дорогу, – буркнула девушка, – не хватало ещё из-за твоей тупости остаться не у дел прямо перед финалом.

– Я не тупой, – обиженно заявил Милош.

Вдали показались серые высотки спальных районов бесконечного мегаполиса. Сердце той смой страны, которую любил Артур, и одновременно ненавидел то государство, что поселилось в нём, диктуя свои жестокие правила.

– Осталось всего четыре участника, – продолжал вещать Кельт изо всех динамиков, которых в машине насчитывалось целых три, – какой накал страстей, вы только посмотрите. Кто станет следующей жертвой? Кто из наших славных зрителей станет очередным богачом? Не упустите свой шанс, сейчас или никогда!

– Кто вы такие, и что вообще происходит? – спросил Артур, вновь стараясь разговорить своих похитителей.

– Как только окажемся на месте, ты сразу всё узнаешь, а пока сиди и молчи в тряпочку, – грубо ответила Анка. – Нам платят не за болтовню, а работу. И сейчас ты не более чем посылка, которую мы должны доставить, а как ты знаешь, они не разговаривают.

С водительского кресла послышался смешок. Силы вновь начали понемногу возвращаться к Артуру. Видимо, подействовал наркотик, перемешиваясь с адреналином, бурлившим в его теле. Механической рукой он смог бы без труда разорвать удерживающие его путы и расправиться со своими похитителями. Однако сам факт того, что он ещё жив, более чем смущал. Если бы эти люди хотели его смерти, то наверняка его труп сейчас бы транслировали по всем телеканалам под одобрительные аплодисменты зрителей шоу. Да и тот факт, что его везут в нужном направлении, заставлял медлить, взвешивая шансы.

– Я слышал, будто бы в центре Москвы вроде пикетов каких-то организовали в честь поддержки убитых в Торжке, – произнёс Милош, – говорят, там даже застрелили кого-то.

– Это всё ерунда, покричат и разойдутся, – фыркнула Анка, – как обычно и бывает, никто не сможет изменить тут всё. Либо ты приспосабливаешься, либо система тебя перемелет и выплюнет остатки. Такова жизнь.

Неизвестно почему, слова Анки больно ударили по самому сердцу. В них Артур услышал самого себя. Но себя другого. В этих словах не было тех вещей, что ему пришлось пережить. Там не было страданий людей, что случайно встречались ему на пути. Не было смерти Оксаны, погибших жителей Павшего Новгорода, истекающего кровью Тараса, оставшегося на грани жизни и смерти. Ничего этого не было в тех словах, что говорил он сам себе, оправдывая своё же бездействие. Что-то надломилось в его собственной душе.

– А если нас выследят охотники? – поинтересовался Артур.

– Тогда ты умрёшь, – загадочно бросила Анка и улыбнулась.

_______________________

– Идиоты, чёртовы грёбаные идиоты! – распинался в ярости Кельт, смотря, как экран его огромного головизора покрылся рябью. – А ведь я почти не оставил ему шансов, ещё мгновение и он бы сломался, чёрт! Но это ещё не всё, нет, мы выследим вас, я прижму тебя как таракана. Мерзкого маленького таракана, – он топнул дорогим лакированным ботинком, представляя, как под подошвой оказывается назойливое насекомое. Кто ты такой, чтобы бросать мне вызов?

В дверь кабинета громко постучали.

– Кто? – рявкнул владелец.

– Господин Кельт, Вам нужно срочно это увидеть, – произнёс суровый голос начальника охраны.

Спорить с ним он не стал. На кого угодно можно было сейчас повысить голос, унизить, наорать, выплеснуть пар, но этот человек обладал некой силой, к которой даже Кельт испытывал лёгкое уважение.

Из кабинета они вышли на смотровую площадку, гордо возвышавшуюся на добрую сотню метров над землёй. У их ног лежал целый мегаполис с бесконечными венами дорог и одиноко снующими туда и сюда автомобилями, большая часть которых переливалась огнями проблесковых маячков.

– И что ты хотел мне показать? – раздражённо спросил Кельт, но ответ не понадобился.

На примыкающей к зданию корпорации площади, где стояли палатки и огромная сцена, транслирующая гонку в прямом эфире, продолжали толпиться люди, однако то, что творилось по её окраинам, выглядело тревожно.

Сотни полицейских организовали кольцо вокруг стен башни корпорации. Толпы возмущённых людей продолжали стягиваться к площади, выкрикивая различные лозунги, не забывая при этом кидаться в стражей правопорядка всем что попадалось им под руки. Силовая броня и полная экипировка позволяли сдерживать наступление и даже выдёргивать из толпы особо рьяных протестующих. Но гнев возрастал с каждой минутой. Ситуация быстро накалялась. За спиной Кельта раздалась противная трель входящего вызова. Было несложно понять, кто пытается дозвониться в такой напряжённый момент.

– Да что же это, – выругался шоумен и, набрав в рот побольше слюны, смачно выплюнул её вниз, представляя, как она шмякнется на одного из протестующих.

В полицейских летело всё подряд. От пластиковых бутылок и яиц, до полувоенных дымовых шашек, дым от которых расползался по соседним улицам. Выкрикивались провокационные лозунги. К счастью, единых требований не высказывалось. Скорее, это напоминало вышедшую из-под контроля вечеринку, нежели целенаправленную акцию.

Звонок настойчиво повторялся, свидетельствуя о нежелании абонента долго ждать.

– Да иду я, чёрт бы тебя подрал, старый хрыч! – выругался Кельт и, вернувшись в кабинет, нажал кнопку приёма.

Красное от ярости лицо президента смотрело с экран головизора. Почему-то именно сейчас вопреки здравому смыслу и своим же ожиданиям оно вызывало лёгкую улыбку, нежели страх.

– Ты, ты! – задыхаясь от ярости, заверещал в трубку президент, – да ты хоть представляешь, что натворил, сукин сын? Вместо того, чтобы сидеть и пялиться в свои головизоры, эти идиоты пытаются взять штурмом мой Кремль. Ты понимаешь? А!?

Хорошо, что экраны современных головизоров имеют специальное антистатическое напыление, которое способно противостоять любым загрязнениям. Иначе весь экран сейчас оказался заляпан брызгами слюней, что вылетали изо рта собеседника, кричавшего во весь голос.

– Спокойно, господин Президент, всё под контролем, – с удивительным спокойствием ответил Кельт. – Скоро финал гонки и я позабочусь, чтобы он стал поистине особенным. Та горстка, как Вы выразились, «идиотов» вот-вот разойдётся, а Ваше имя не будет сходить с первых полос самых известных интернет-изданий и журналов. Вас будут называть не иначе как самый мужественный и мудрый правитель.

– Что ты несёшь? – перебил его Президент. – Ты даже не представляешь, как дорого мне обойдётся твоё сумасбродство. Некомпетентность и глупость заставили меня…

– Не переживайте, я уже всё продумал, – отрезал Кельт, так и не дав закончить гневную тираду – Вы не пожалеете…

Он отключил видеосвязь.

– Потом ещё спасибо мне скажешь, старый пердун, – захохотал Кельт, – а пока мне нужно приготовить кое-что особенное.

_______________________

Большие серые проспекты и крошечные в сравнении с ними улочки казались Артуру родными, однако сейчас они выглядели ещё хуже, чем раньше. Хотя слово «хуже» достаточно сложно применить к Москве в целом. Некогда прекрасный город сейчас был жалкой пародией на самого себя. Тенью прошлого и призраком настоящего.

Все светофоры мигали жёлтым. Минивен уверенно гнал по дороге, хитро объезжая соседними улицами выстеленные силами правопорядка блокпосты. В небе кружили полицейские флаеры, но они, скорее всего, искали точки массовых волнений и беспорядков, нежели единичных преступников. Вновь закрапал противный осенний дождь. Капли звонко разбивались о стекло несущегося автомобиля, а вихревые потоки поднимали с мокрого асфальта не успевшие высохнуть пожухлые листья. Чёрные макаронины проводов раскачивались между столбами, напоминая огромную детскую скакалку, играющую в свою бесконечную игру.

– Куда мы едем? – поинтересовался Артур, разглядывая причудливые узоры, складывающиеся на стёклах от растекающихся дождевых капель.

Вместо ответа их машина свернула в узкий и ничем не примечательный переулок.

– Уже приехали, – спокойно ответила Анка, и в это же время взвизгнули тормоза, резко останавливая машину.

Нос автомобиля упёрся в ворота подземного паркинга. На них была нанесена предупредительная табличка о запрете оставления чужих автомобилей и значок улыбающегося черепа.

– А теперь ты увидишь фокус, – загадочно произнёс Милош и, улыбаясь, добавил, – сим салабим…

Створка ворот пошла вверх, открывая перед ними зев длинного тоннеля.

– В метро поедем? – оценив шутку, спросил Артур.

– Что-то типа того, – поддержала его Анка.

Минивен двинулся внутрь. Как ни странно, тоннель худо-бедно всё же подсвечивался тусклыми лампами. Из салона он смотрелся ничуть не хуже широко раскрытой пасти змеи, проглотившей свою жертву и постепенно переваривающей её внутри своего бесконечно длинного пищевода.

– Хм, никогда тут не был, – констатировал Артур.

– Ты и не должен был тут быть, – сказала Анка, – иначе всё потеряло бы смысл.

– Это какой–то правительственный бункер или, чего хуже, спуск в ад?

– Ага, сейчас живого Ленина увидишь, – захохотал Милош.

– Заткнись, – шикнула на него Анка.

– Ну чё, теперь и пошутить нельзя? – обиженно фыркнул Милош и демонстративно отвернулся.

Их машина всё дальше и дальше спускалась по бесконечному тоннелю. Со временем его своды немного расступились, и автомобиль упёрся в огромные гермоворота. Раздалось громкое шипение, и створка постепенно отошла в сторону, скрепя старыми механизмами.

– Раритет, конечно, но ещё послужит, – заметила Анка.

– Это точно, только, надеюсь не ради тех целей, для которых это всё строили, – поддержал её Милош, старясь снять напряжение.

Анка лишь пробубнила что-то нечленораздельное и, покачав головой, сделала вид, что не слышала своего подельника. Напряжение между этими двумя чувствовалось в воздухе. Для Артура это не имело ни малейшего значения, хотя, обозлённые и откровенно неприятные похитители не сулили ничего хорошего.

Огромные створы постепенно разошлись, открывая перед глазами совершенно не то, что ожидал увидеть Артур. Вместо тёмных тоннелей и обветшалых пустых пространств, перед ними оказался чуть ли не целый город. Он напоминал многоуровневый муравейник, кишащий множеством серых фигур, тут и там прятавшихся в бесконечных ответвлениях.

– Что это за место? – изумлённо спросил Артур, не веря собственным глазам.

– Это дом для тех, кто оказался чужим в родном городе, изгоем собственного мира – ответила Анка, – пристанище для беженцев и тех, кто ещё верит в будущее не под гнётом нынешней власти.

Они въехали внутрь. Гермоворота за ними закрылись, отсекая возможность побега. Машину пришлось оставить почти сразу.Бункер, хоть и казался достаточно большим, но отнюдь не предполагал внутри себя автомобильный трафик. Дальше они направились пешком. Система кондиционирования воздуха не справлялась, это отчётливо чувствовалось в спёртом смраде. Несколько любопытных глаз одарили Артура осуждением, но в целом показалось, что местным жителям на него глубоко наплевать.

– Идём, – скомандовала Анка и направилась в один из прилегающих тоннелей.

Сгустки едкого пара поднимались из небольших решёток, встроенных в бетонные полы. Жирная крыса, громко попискивая, неслась прочь от чёрной кошки, устроившей на неё охоту. Эта картина напомнила Артуру его же самого, только, разумеется, не в роли смертоносного хищника. Всё казалось странным, пугающим и одновременно дико отталкивающим. В голове никак не могла уместиться мысль о том, что люди здесь и правда могу жить. Это место больше напоминало древний музей или склеп, нежели пристанище беженцев. Тут не было ни скота, ни искусственных грядок как в каком-нибудь фантастическом фильме о людях подземелий. Еду они, скорее всего, привозили сверху, да и все бытовые дела тоже решались там же. А это место было не более чем безопасным ночлегом, пристанищем потерянных для общества душ.

Долго идти не пришлось. Миновав ещё пару поворотов и две лестницы, они остановились возле неприметной двери. Артур старался в точности запоминать обратный путь на случай, если ему придётся в спешке уносить отсюда ноги. Хотя, в это же время он прекрасно понимал, что мышеловка за спиной захлопнута, и теперь его ждёт страшный повелитель этой клетки.

Пара мужчин, вооружённых плазменными автоматами последней модели, стояли возле входа и исподлобья сверкали недобрыми взглядами.

– Чё нужно…? – начал один из них, но потом вдруг осёкся, уставившись в лицо Артуру. – Эээ, он вас ждёт, проходите, – его тон резко поменялся, а в глазах появился лёгкий испуг.

Помещение, в котором они оказались, совершенно не напоминало какую-нибудь отжившую свой век подсобку или склад, переделанный под жильё кучки бродяг и отшельников. По началу создалось впечатление, будто бы они находятся в просторном кабинете большого чиновника. Помпезно уставленное резной мебелью и парой слегка пожелтевших от времени картин, помещение ярко контрастировало со всем остальным бункером. Единственное, что всё же выдавало нестандартное место расположения, было полное отсутствие окон или какого-либо иного источника дневного света, кроме холода диодных ламп. Длинный стол украшал собой центральное пространство, а во главе сидел хмурый мужчина. Его длинные рыжие волосы почти касались стола, но это лишь ещё больше подчёркивало в нём необъяснимую силу. Громоздкая фигура не была трухлявой, а, наоборот, выдавала в нём опасного противника. Враг это или нет, вопрос до сих пор висел без ответа.Потускневший тяжёлый взгляд странного человека, внешность и ещё бог знает что – всё в нём казалось знакомым.

– Я смотрю, ты так и не воспользовался моим предложением, – деловито начал угрюмый собеседник.

Артур сразу же вспомнил этот голос. Только сейчас его речь абсолютно не напоминала блатной жаргон, на котором тогда разговаривал человек, представившийся Монахом.

– Ты всё же меня узнал, – человек в кресле слегка улыбнулся, оголив пожелтевшие зубы. – Не переживай так, просто тогда я принял тебя за очередного бродягу, а меня всегда учили – с волками жить, по-волчьи выть, как говорится.

– Что вам от меня надо? – перейдя сразу к делу, промолвил Артур, понимая, что для долгих задушевных разговоров у него совершенно нет времени.

– Нам от тебя? – удивился Монах и слегка привстал из-за стола. – Вопрос, скорее в том, что тебе может понадобиться от нас.

Артур твёрдо вглядывался в глаза собеседнику, пытаясь понять смысл его слов. Он что–то от него хотел, но уж слишком уклончивы были его ответы.

– Да-да, Артур, – продолжил Монах, подойдя к нему вплотную, – спроси себя, что бы ты сейчас хотел больше всего?

– Больше всего? – непроизвольно повторил Артур. – Больше всего я хотел бы закончить чёртову гонку, мне надоели боль и страх, я не хочу больше убивать. Но тебе то не всё ли равно?

– Конечно нет. Ты ошибаешься, думая, что все в этом городе только и хотят спустить с тебя шкуру, глубоко ошибаешься, – он отошёл на несколько шагов. – А как ты думаешь, почему меня зовут Монахом?

– У меня нет времени играть в угадайку, на волоске жизнь моей семьи понимаешь?

– Эх, время. Все только и прикрываются им, когда бегут, сломя голову, по своим бесполезным делам. Никто не протянет тебе руку помощи, когда ты будешь подыхать от голода, лёжа на холодном асфальте мостовой. А всё почему? Просто у них нет времени и всё! Все они исповедуют одну простую мораль, описанную в старой сказке – «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!»

– Причём тут я и моя семья?

– Бывшая семья, Артур! – грубо поправил Монах. – Жена, которая тебя никогда не любила, сын, которого ты не сберёг. Что ты вообще смог оставить в этой жизни? Что такого хорошего ты в ней сделал, чтобы так сильно хвататься за её осколки? Ты сам обманываешь себя, выставляя перед своим же носом морковку, и идёшь за ней, как баран. А всё не потому, что ты хочешь спасти кого–то. Ты просто боишься, да, именно, боишься собственного страха. Ты боишься смерти.

– Заткнись! – рявкнул Артур.

– Да, выплёскивай свой гнев, но правду ты и сам знаешь.

– Правду!? – взревел Артур, – кто ты такой, чтобы говорить о правде? – Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти после смерти сына!

Он тут же почувствовал, как за спиной напряглись телохранители Монаха, но никаких действий пока не предпринимали.

– Успокойся, присядь и послушай, – добродушно, словно они в миг оказались лучшими друзьями, продолжил Монах. – Я понимаю тебя, но и ты пойми меня…

– Чего Вы хотите? – не приняв предложение, бросил Артур, – этот пустой трёп только зря расходует моё время.

– Почему ты решил, что я чего-то хочу? – хитро прищурившись, вопросом ответил Монах, – а что, если это ты чего-то хочешь от меня? Просто ещё не готов это принять!

– К чёрту загадки! – прошипел Артур, еле-еле сдерживаясь, дабы не сорваться на крик или, чего хуже, не устроить драку.

Он и сам не понимал причины столь бурной неприязни, готовой вот-вот выплеснуться наружу. Стоящий перед ним человек сам собой уже раздражал Артура, нечто в нём не укладывалось в обычные устои общепринятых норм.

– Зачем вы вообще привели меня сюда?

– Ты должен решить, на чьей ты стороне. Хватит прятаться, хватит убегать, ты должен помочь мне освободить людей!

Артур уже догадался, что поведает ему Монах. Его слова оказались лишь подтверждением и так очевидной истины, в которую, к слову, он сам не мог поверить до самого последнего момента.

– Значит, вы и есть то самое сопротивление, о котором мне говорил Милен?

– Оно самое, и Милен был нашим идейным лидером, можно даже сказать вдохновителем, ровно до того, как такие как вы упекли его за решётку.

– Уроды, – чуть слышно согласился один из охранников.

Монах поведал Артуру о том, что у них уже на протяжении нескольких лет готовился план по свержению режима. Вначале это было простой идей развития и организации оппозиции, высказывающей своё мнение и участвующей в выборах. Вскоре начались гонения и преследования всех лидеров движения. Выборы на все уровни вертикали власти оказались куплены и нагло фальсифицировались. Верхушка подчинялась только самим себе и своим алчным желаниям. Бесконечные обещания, доносившиеся с голубых экранов, поначалу приносили плоды, а когда закончилось их влияние, на смену пришёл жёсткий диктаторский режим и волна насилия.

– Но мы не сдались, – продолжал Монах, – несмотря на страх, остались ещё те, кто разделял наши взгляды. Десятки, а потом и сотни людей, уверовавших в победу, помогали разносить информацию. Люди выходили на демонстрации, выставляли пикеты. Многих задерживали. Без суда и следствия бросали гнить в тюрьме на долгие годы. Спустя ещё какое-то время начались убийства верхушки, составляющей костяк сопротивления. Именно тогда мы и поняли, что это уже самая настоящая война, а на войне все средства хороши. Тогда Милен ушёл в подполье, забрав часть людей.

– Кстати, этот бункер нашёл именно он, – подчеркнул Монах.

Артур до сих пор не мог поверить, что этот чернокожий парень, напоминающий с виду обычного потрёпанного жизнью бродягу, в действительности является лидером целого подполья сепаратистов и фанатиков. Только сейчас Артур смог сопоставить не дюжие способности и навыки, не раз демонстрируемые им.

– Когда закончились все законные способы, – продолжил Монах, – мы перешли к более радикальным методам. По всему городу мы старались взламывать вышки мобильных сетей и интернета. Проникали всюду, куда только могли дотянуться. Рано или поздно это должно было нам помочь. Мы будем транслировать правду об убийствах наших братьев, о чудовищных преступлениях, направленных против своего же народа. А гонка нам в этом поможет. Как раз в финале, когда миллионы людей будут сидеть перед своими головизорами и пялиться в коммуникаторы, мы запустим вирус, а сами возьмём штурмом Кремль.

– И, разумеется, вы хотите, чтобы я помог вам? А что тогда делать с моим прошлым? – поинтересовался Артур, – как мне доказать свою невиновность?

– Ха-ха, дорогой друг, – усмехнулся Монах, – неужели ты думаешь, что мы кучка оборванцев и обывателей? Мы всё предусмотрели. Считай, это аванс за твои услуги, – он взял со стола небольшой кусочек пластика, напоминающий миниатюрный накопитель данных, и протянул его Артуру.

– Что это?

– Одному из моих людей всё же удалось восстановить кое–какую информацию о тебе. Именно благодаря этому ты и находишься сейчас тут. Я не повторю ошибку полицейского департамента и не откажусь от услуг столь ценного сотрудника. Можешь забрать её, но взамен ты должен будешь сделать кое-что для меня.

– Помочь разнести Кремль в труху? – усмехнулся Артур, – или как обычно пообещать убить Президента? Или у вас есть для меня ещё более грандиозные задания?

– Я знал, ты парень не промах, – захохотал Монах, – именно этого я и хочу…

Его план был сродни бредовой идеи Ким, но он хоть как-то уточнял детали предстоящего самоубийства. По крайней мере, с этими ребятами шансы немного возрастали.

– Но зачем вам я?

– Ты герой гонки, пока жив ты, гонка будет продолжаться, к тому же, с помощью тебя мы сможем наконец-то найти Милена.

Монах пристально уставился на Артура в ожидании ответа.

– Ну и что ты решил?

– А что, если мне просто удастся победить в гонке? Что, если мне заплатят, и я просто уеду отсюда навсегда, забрав жену и деньги? Почему вы решили, что я захочу вам помочь вместо того, чтобы нежится на пляжах на каком–нибудь тропическом острове?

– А с чего ты решил, что тебе заплатят, не говоря о том, что сможешь выиграть саму гонку?

– Это уже удавалось тем, кто был до меня. Вдруг и мне улыбнётся удача.

– Ты серьёзно думаешь, что кому-то удалось выиграть гонку и уйти живым? – в голос захохотал Монах, и все охранники поддержали его своим басом.

Монах жестом махнул одному из своих людей, и тот передал ему несколько фотографий.

– Вот, взгляни, что скажешь?

В начале Артур не мог даже примерно разобрать, что на фото были изображены люди. Точнее, то, что осталось от них. Фотографии морга и изуродованных тел были настолько отвратительны, что он уже было хотел вернуть их обратно, пока взгляд не скользнул на таблички, висевшие рядом с телами. На жестяных кусочках металла были выгравированы всем знакомые имена и фамилии: «Сапсковская Алина (Беатрис Сапсковская)» и «Иван Радаев (Дикий Иван)».

Уловив непонимание в глазах Артура, Монах тут же прокомментировал очевидное:

– Да-да это именно то, что ты думаешь, можешь не сомневаться, фото настоящие.

– Какого чёрта? – вновь и вновь перечитывая упрямые буквы, произнёс Артур.

– В этом шоу нет победителей, так что, либо ты присоединяешься к нам, либо можешь идти подыхать. Выбор, как говориться, за тобой.

– Чем же вы лучше, если сами идёте убивать?

– Клин можно выбить только клином, к сожалению, иных вариантов больше не осталось. Так что решать тебе.

Артур колебался. Обе чаши весов были ниже того человеческого минимума, за который невозможно было переступить. По крайней мере, ровно до того момента, пока он не оказался облачён в этот костюм участника гонки.

– Ваше предложение не хуже и не лучше смерти от пули охотника, но, если я соглашусь, взамен вы должны помочь спасти мою жену, – твёрдо произнёс Артур, – пусть и бывшую, пусть и не любившую меня, но я не брошу её.

– Хм, думаю, если нам всё удастся, то это будет самый великий день в истории Новой России, – он протянул руку.

Артур молча пожал её своей металлической рукой. Речи этого человека были, безусловно, правильные. Цели абсолютно ясны и понятны, однако нечто в нём продолжало отталкивать и настораживать. С другой стороны, не воспользоваться подобным шансом было бы верхом глупости.

_______________________

Накал страстей на улицах города возрастал с каждым часом. Несколько пикетчиков были хладнокровно застрелены прямо у главных ворот Кремля. К центру города продолжали стягиваться силы полиции и национальной гвардии. А тем временем шоу продолжалось. Кельт как ни в чём не бывало вещал со цены своей студии новости последнего этапа грандиозного шоу.

– Вы только посмотрите на них, – звонко голосил Кельт, пока на экране мелькали повторы самых зрелищных моментов гонки, – сколько в них страсти, эмоций, желания жить. Сколько погубленных душ на их совести, и взгляните, какова цена расплаты. Сколько ещё людей погибнет, не знает никто, – словно сопереживая негодование, вещал ведущий, – сколько ещё тяжб выльется на плечи несчастных? – на фоне одного из прожекторов на лице Кельта заблестела слезинка.

Давно отработанный приём был сыгран на ура, и публика вновь немного ожила, а кое-где даже раздались жидкие аплодисменты.

– Только все вместе, взявшись за руки, – Кельт поднял вверх свои руки, – мы сможем довести наших героев к искуплению за все грехи.

– Где они? Что за херню вы нам тут лечите? – раздавались крики в зале, и людей, осмелившихся выразить недовольство, тут-же выводила охрана, которой стало значительно больше.

Огромные мониторы вновь вывели картинку с дронов, что на всех парах следовали за одиноким флаером, пытающимся прорваться сквозь заслоны. Все подступы на подъездах к новой Москве были перекрыты вооружёнными патрулями. Тяжёлая техника вглядывалась в небо стволами своих орудий, дабы не пропустить нужного момента.

За флаером неслись несколько перехватчиков, изо всех сил старающихся не отставать от юркой машины. Всполохи одиночных выстрелов раздавались позади. Яркие заряды, похожие на крошечные салюты тут и там разрывались смертоносными вспышками. Мастерству водителя можно было только позавидовать. Ни один из существующих автопилотов не был способен на подобные манёвры и молниеносную реакцию. Даже плотный зенитный обстрел приближающейся машины не мог её остановить. Она рвалась к Москве, она рвалась к жизни. На свете нет ничего сильнее тяги человека к выживанию.

Зенитный огонь был настолько плотный, что вскоре машины преследователей охватило пламя, и они подобно горящим фениксам понеслись к земле, не оставляя экипажам шансов на выживание. На горизонте уже начали возникать чёрные туши огромных зданий спальных районов. Казалось, вот-вот удастся прорваться, но, к сожалению, ни одна сила не способна тягаться с прямыми попаданиями тяжёлых снарядов. Вскоре флаер героев тоже оказался окутан ярким пламенем. Системы контроля полёта отказывали одна за другой. Машина потеряла скорость и со всего размаха снесла небольшую рощу хаотично растущих берёз.

Судя по переломанным стволам деревьев, сила удара была высока, однако именно они позволили хоть немного смягчить падение. Двери машины поползли вверх. Огонь уже охватил половину салона. С низколетящего дрона было видно, как оставшийся невредимым пассажир с трудом достаёт раненного водителя. Выбравшись наружу, они вместе бросились бежать.

– Хо-хо, – протянул Кельт, – да эти двое крепкие орешки. Смотрите, как они двигаются. До финиша совсем немного. Вдруг кому-то из них судьба подарит шанс на победу. Чем ближе финиш, тем выше ставки, бегите друзья, ибо вы герои лучшего в мире шоу!

В зале вновь раздались жидкие аплодисменты, и парочка недовольных криков. Незаметно для публики Кельт выключил микрофон и выругался, вспоминая самые непристойные слова.

– Что эти чёртовы букашки возомнили о себе? Кто они такие, чтобы подрывать авторитет моего детища!? Ну, мы ещё посмотрим. Такого финала вы точно не забудете…

– Настало время определиться со ставками на финал, дорогие и горячо любимые зрители, – как ни в чём не бывало, продолжил Кельт, – делайте ваши ставки и помните – на кону справедливость и, конечно же, целое состояние! Кто же из наших отважных охотников остановит очередного преступника?

– Я хочу поставить на Громова! – заявила одна из престарелых женщин, сидящих в первом ряду, и подняла нужную табличку.

– Но, уважаемая леди, – немного растерявшись, запротестовал Кельт, – ставки можно делать только на охотников, таковы правила.

– А мне плевать на ваши правила, я хочу поставить на Громова, – упрямо продолжала настаивать женщина, а одобрительные голоса за её спиной поддержали столь неординарное предложение.

– Мы не совсем точно знаем где он, – нехотя признался Кельт, – возможно, он уже мёртв, и вы просто так потеряете свои деньги…

– А я сказала на Громова! – не приемля отказа подтвердила женщина.

Кельту не оставалось ничего, кроме как согласиться и принять ставку. За ней последовало ещё с десяток подобных. Наконец–то зрители оживились, принимая столь неожиданный поворот гонки.

Одновременно с этим на экранах продолжала транслироваться картинка того, как спасшиеся из горящего флаера герои направились в сторону спальных районов. Они с трудом пробирались сквозь густые заросли давно заброшенного ботанического сада пока не остановились у ворот ВДНХ.

Выбежав на площадь, они оказались в самом эпицентре очередной площадки, беспрерывно транслирующей гонку. Толпы людей с восторгом и аплодисментами встретили героев.

– Да это же они! – неистово закричала толпа.

– Смотрите, это герои! – звонко голосил женский голос.

– Глядите, да это же я! – восторженно кричал мужчина, указывая на экран, где выводилось изображение с повисшего над площадью дрона.

По мере продвижения двух мужчин, толпа расступалась, освобождая дорогу. Никто не осмеливался помочь или же напротив остановить. Разрозненные крики скандировали лозунги. Они варьировались от призыва к немедленному убийству до призыва оказать помощь.

– Помогите нам, – прохрипел раненый мужчина.

Он был уже не в силах передвигать ноги. Бледная кожа на лице свидетельствовала о большой кровопотере. Спустя несколько мгновений пара человек всё же бросились на помощь под одобрительные возгласы стоящих рядом. Они подхватили раненого под руки и поволокли к стоянке автобусов, которые специально подогнали для развоза людей по домам после окончания шоу.

– Что делают эти чёртовы идиоты? – забыв про включённый микрофон, пробормотал Кельт, вглядываясь в студийные мониторы.

Теперь в зале царило оживление. Люди были не готовы к такому повороту. За десять лет существования шоу никогда подобного не происходило. Мнение зала разделилось. Некоторые поддерживали спонтанное проявление неповиновения, хотя все прекрасно знали, что любая помощь участникам гонки карается по всей строгости закона, другие же наоборот резко высказывались против помощи преступникам.

– Отойдите от них, – скомандовал страж порядка, которому удалось одним из первых протиснуться сквозь толпу.

– Я сказал, отойдите от них, иначе мне придётся применить оружие, – с этими словами он достал из кобуры табельный пистолет и демонстративно указал на индикатор заряда.

– Пошёл ты, – выкрикнул голос, и тут же из толпы вылетела стеклянная бутылка.

Попав прямо в шлем полицейскому, она разлетелась на мелкие осколки.

– Назад, выродки, – заголосил его напарник, выхватывая свой пистолет, и в него тоже полетела бутылка.

В ответ посыпались ионные вспышки. Пистолеты полицейских были настроены на травмирующее воздействие, однако это лишь послужило катализатором гнева. В них вновь полетели тяжёлые камни, какие-то куски арматуры и ещё целой кучи всего, что только попадалось под руки.

– Немедленно прекратите противоправные действия! – раздался твёрдый голос из микрофона, установленного на зависшем над площадью полицейском флаере.

Рокот толпы превратился в настоящее буйство голосов и криков. Даже с дронов становилось трудно различить фигуры героев гонки, которые, воспользовавшись замешательством и неразберихой, растворились в толпе.

Огонь вёлся со всех сторон. Полицейские старались как можно дольше сдерживать кольцо, но это лишь подогревало разъярённых людей. Одна из пуль рикошетом отлетела в огромный экран. Снопы искр разлетелись во все стороны. Вспыхнуло пламя. Алые языки быстро перекинулись на подключённую аппаратуру, а вслед за этим и на одежду стоящих рядом людей. Сдержать подобный натиск митингующих было просто невозможно. Повсюду кричали люди, раздавались хлопки выстрелов. Всё это под всполохи ионного оружия. Наскоро выставленные ограждения с гордой символикой департамента полиции Новой Москвы оказались снесены в считанные минуты. Стёкла полицейских машин и ярко мигающие на крыше стробоскопы разлетались острыми осколками под ударами пуль. Оцепление было прорвано, и люди устремились на соседние улицы, спасаясь от огня и бесчинств.

– Успокойтесь, дорогие друзья, – стараясь сохранять твёрдость в голосе, произнёс Кельт и вновь улыбнулся своей фирменной улыбкой, только сейчас она почему-то больше напоминала уродливую гримасу. – Всё под контролем, полиция и власти Новой Москвы вот-вот наведут порядок, а бесчувственные, безнравственные демонстранты, в которых нет ни малейшей доли любви к Родине, непременно будут наказаны…

Глава 16

На краю пропасти

– Либо сейчас, либо никогда! – воинственно прокричал Монах, поднимая над головой автомат. – Мы ждали этого слишком долго, и сейчас настал тот самый день. Сегодня мы пойдём до конца, чего бы это нам не стоило. Они отняли у нас всё. Отняли веру в будущее наших детей. Сегодня мы вернём долг перед отцами, что ценой жизни стояли на защите нашего дома от внешних врагов, а на наших плечах лежит бремя защиты от внутренних.

Стоящие перед ним люди еле-еле помещались в относительно узкие пространства главного зала бункера. На их лицах читался страх, вперемешку с надеждой. Никто из них никогда не хотел брать в руки оружие, но другого пути не было. И каждый это знал. Ещё совсем недавно Артур и сам не верил в то, что простые люди способны влиять на ход истории. Но сейчас, особенно глядя в пылающие огнём глаза, он увидел в них проблески надежды, сверкающей на алом от пролитой крови горизонте. Рядом с Артуром стояла Анка и Милош. Они так же как и все преданно смотрели на Монаха и непроизвольно кивали в такт словам. Его речь становилась всё пыльче, воодушевляя и подталкивая людей к решительным действиям. Всё это больше и больше походило на революцию. К сожалению, ни одна революция не обходится без жертв, и Артур это прекрасно понимал.

– Они обманом и ложью обрекли множество людей неугодных им к всеобщей расправе под эгидой телешоу, – продолжал Монах свою пламенную речь, – отныне этому придёт конец! Наш лидер добровольно пошёл на то, чтобы стать участником в этих звериных гонках, ибо не было другого пути показать те зверства, что творят люди, возомнившие себя законом, возомнившие себя над совестью.

– Добровольно? – опешил Артур, – какого чёрта…?

– Ты многого не знаешь, – заявила Анка, – порой есть вещи, которые стоят любой человеческой жизни и даже твоей собственной.

– Сейчас это уже не важно, – перебил её Милош, – теперь мы стоим у порога нового будущего, и всё, что было до этого момента, не имеет никакого значения.

– Я не понимаю, зачем он это сде… – громогласное ликование не позволило Артуру закончить фразу.

Народ ликовал, стараясь тем самым подавить сидящий в душе каждого животный страх. Страх перед неминуемой смертью, что ждёт многих из них.

– Вы все знаете наш план, – подытожил Монах, – и нет ничего важнее, чем показать остальным людям, как даже самая сильная тирания может пасть к ногам простого народа, ступайте, и хранит вас Бог!

Толпа людей начала спешно рассасываться по соседним тоннелям. Большинство из них погрузились в грузовики и направились к выезду. Милош достал из кармана своего балахона смятую карту метрополитена, на которой ручкой были обведены несколько станций и нарисованы различные фигурки с какими–то замысловатыми пометками.

– Так, мы пойдём через эти тоннели, – сверяясь с картой, задумчиво произнёс Милош, – дальше, к ближайшей станции метрополитена, оттуда на поезде доберёмся до станции «Площадь революции», а там до Кремля рукой подать.

– Площадь революции, – повторила Анка, – как символично, – она слегка улыбнулась.

– Я никуда не пойду, пока вы не поможете найти мою жену! – твёрдо заявил Артур.

– На счёт этого можешь не переживать, – спокойно ответила Анка, – как только наш план сработает, у них не останется другого выхода кроме как добровольно отпустить её.

Выбора как всегда не было. Всей душой чувствовалось неладное. Словно шестое чувство предупреждало о неминуемой беде. К сожалению, это же самое чувство не давало абсолютно никаких намёков как её избежать. Артур взглянул в глаза Анки, дабы постараться найти в них частички правды и понимания, но глаза девушки были пусты. Не было в них правды, но не было и лжи, совсем ничего, кроме безграничной пустоты, присущей людям её породы.

– Хорошо, – согласился Артур.

– Вот, возьми это, – Милош протянул плазменный автомат и несколько шоковых гранат.

– Идём – сказала Анка, и они направилась к дальнему тоннелю, уходившему ещё глубже под землю.

_______________________

Чем дальше они удалялись от бункера по тёмным тоннелям, тем сильнее давили сомнения. Гнетущее чувство тревоги не давало покоя. Венцом во всей буре эмоций был, конечно, страх. Любой, кто хоть раз говорил, что ничего не боится, непременно лгал. Ибо нет ничего сильнее, чем инстинкт самосохранения. Хотя сейчас Артур испытывал иной страх. Не за себя. Не за Анну, а за сотни ни в чём не повинных людей, что, скорее всего, погибнут этой ночью. За детей, которые останутся без родителей. Когда-то очень давно он прочитал строки из высказывания одного зарубежного политика «Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью патриотов и тиранов, это для него естественное удобрение». Тогда эти слова были красивой крылатой фразой, однако сейчас они приобретали совершенно конкретный смысл.

Несколько групп мятежников, а сейчас это слово больше всего подходило для описания людей, решившихся пойти на крайние меры, дабы скинуть бремя диктатора, двигались по соседним тоннелям. Вдали раздался гул проходящих поездов.

– А вот и станция, – подметил Милош, указывая на металлические двери в конце тоннеля.

– Приготовьте оружие, огонь открывать в крайних случаях.

– С каких это пор ты стал тут командовать? – одёрнула его Анка. – Заигрался в войнушку?

– Нет, я, ну, ты понимаешь, хотел, – заискивая перед ней, промямлил Милош.

Вся его спесь мгновенно улетучилась. Анка же, наоборот, усмехнулась, чувствуя своё превосходство. Приложив ни мало сил, им всё же удалось отодвинуть тяжёлую створку люка. Выходы располагались на значительной высоте. Артуру пришлось прыгать в чёрную бездну, ибо тоннель совершенно не освещался. К счастью, высота оказалась не многим более метра и после прыжка под ногами захрустела мелкая гравийная крошка.

– Хоть глаз выколи, – недовольно пробурчал Милош.

Даже в абсолютной тьме не нужно было быть профессором, чтобы понять, где они оказались. Это был один из проездных тоннелей, по которому тянулись бесконечно длинные рельсы метрополитена. Ещё несколько находящихся поблизости люков с противным скрежетом открылись, и из них тоже высыпали вооружённые люди.

– Скорее, – бросила Анка, – нужно добраться до той платформы, пока не появился поезд.

Повторять не пришлось, ибо, услышав её слова, из тоннеля раздались до боли знакомые звуки стука металлических колёс. Все бросились в противоположную сторону, где сверкали спасительные огни ближайшей станции. Гул поезда неминуемо нарастал. Люди в панике неслись со всех ног. Ценой этого мини забега было право на жизнь. Расстояния по краям тоннеля оказались настолько узкими, что, даже прижавшись вплотную, не позволили бы остаться невредимым. Почему-то конструкторы и инженеры, проектирующие новые капсульные поезда, даже не задумывались о безопасности случайных людей, оказавшихся на пути их детища. Хотя случайные или нет были те люди, сейчас уже не имело никакого значения.

Вслед за громким звуком почувствовалась волна воздуха, выдавливаемого поездом из тоннеля. В противоположном конце хищно сверкнули фары.

– Ну давай же, – кричал Милош, изо всех сил стараясь не отстать от Анки.

Первые люди уже взбирались на платформу, когда послышался визг тормозов поезда. Однако высокая скорость и чудовищная сила инерции не позволила поезду остановиться мгновенно. До платформы остались считанные метры, и в тот момент позади Артура послышался душераздирающий крик, который прервался так же резко, как и возник. Вовремя протянутая рука Анки с отчётливо выраженной мужской силой позволила Артуру стремительно вскочить на платформу, уходя с траектории движения поезда.

Милош же наоборот, не оглядываясь, пронёсся мимо них, не обращая внимания ни на что кроме гула железного чудовища за своей спиной. Очередная шпала оказалась роковой. Ботинок запнулся об её край, и мужчина повалился наземь.

Это был конец. Рот Милоша уже открылся в предсмертном крике, а глаза закатились, дабы не увидеть то последнее мгновение. Пронеслась секунда, а за ней ещё одна, но смерть не наступала. Осторожно приоткрыв веки, он увидел прямо перед носом окровавленный путеочеститель поезда. Стальная махина замерла в сантиметре от лица.

Его губы дрожали так сильно, что даже рот приоткрылся, оголяя жёлтые зубы. Анка не стала дожидаться, пока Милош придёт в себя, и с воинственным криком ворвалась в первую же дверь локомотива. Несколько пассажиров в панике бросились из вагона, а престарелый седой машинист вскинул вверх руки.

– Не стреляйте, – закричал он, – пожалуйста, не надо…

– Успокойся, – скомандовала Анка, но всё же прижала к нему ствол своего пистолета, – ты отвезёшь нас на площадь!

– Хорошо, хорошо, только не стреляйте, – взмолился машинист, я ничего вам не сделал.

Артур помог побледневшему Милошу взобраться на платформу. Вдалеке станции в районе эскалатора прозвучали несколько одиночных выстрелов.

– Скорее всего, охрана, – решил Артур.

Как только их группа погрузилась в вагон, поезд закрыл двери и понёсся в жерло очередного тоннеля.

_______________________

– Да что происходит, чёрт подери?! – яростно кричал в видеофон Президент, – как вы смогли это допустить?!

Перед ним виновато склонили головы несколько человек в форме представителей всех силовых ведомств столицы.

– Господин Президент, – осторожно начал один из них, – во всех соседних регионах происходит срочная мобилизация. Все воинские части, не задействованные в разгонах стихийных митингов, в спешном порядке перебрасываются к границам Московской области. Нам потребуется ещё около пяти часов.

– Пяти часов? – взревел Президент, – да ты посмотри, что твориться у самых стен моей резиденции! Через пять часов тут камня на камне не останется, ты это понимаешь своей башкой? Откуда у них столько оружия? Как, мать вашу, кучка оборванцев так быстро смогла вооружиться и начать мятеж?

– Мы принимаем все самые необходимые меры, – заступился за него другой человек в форме генерала полиции Новой Москвы. – Почти две тысячи человек выведены на улицы. Тяжёлая техника дежурит на основных подступах к Садовому кольцу. Ни одна муха не пролетит мимо.

– Громкие слова, – парировал Президент, – отвечаете за них головой…

– Что будем делать с демонстрантами на площади? – спросил один из генералов.

– Примените слезоточивый газ, дубинки. Задержите провокаторов, не мне вас учить, – уже спокойнее отмахнулся Президент.

– Разрешите выполнять? – по–военному спросил начальник полиции.

Президент молча отключил видеосвязь. Однако спустя мгновение экран вновь вспыхнул, и на нём возникло улыбающееся лицо Кельта.

– Ты, сукин сын, – начал было Президент, возмутившись столь бесцеремонным звонком, – из-за тебя на улицах моего города твориться хаос и беззаконие!

– Но-но-но, успокойся, – непривычным для своего собеседника тоном начал Кельт.

– Успокойся? – вновь взревел Президент, и его лицо стало багрово-красным от ярости. – Кто ты такой, чтобы успокаивать меня, жалкое ничтожество!? Ты обещал, что всё пройдёт гладко. Люди только и будут пялиться в экраны. Я выделял тебе миллиарды на твоё дерьмовое шоу, а в итоге получил восстание!

– Не всё так уж плохо, господин Президент, – улыбаясь, парировал Кельт, чем ещё больше приводил в ярость собеседника.

– Как только закончится шоу, я прикажу отправить тебя в Сибирь, – зашипел Президент. – Лично прослежу за тем, чтобы ты сдох в одиночной камере без окон и дверей.

– Думаю, это будет слишком, тем более я не очень-то люблю холод, – спокойным тоном отмахнулся шоумен. – Остался последний этап и всё закончится. Ах, да, я совсем забыл сказать, где же этот самый этап должен закончиться…

– Что ты задумал? – насторожился Президент.

– Скоро узнаешь, – небрежно бросил Кельт и отключился.

_______________________

Браслет на руке Артура о указывал, что до последней контрольной точки осталось не более километра.

– Проверьте своё оружие, – через громкоговоритель поезда скомандовала Анка, – когда мы пребудем на место, действовать нужно будет очень быстро и отважно! Не отступать и не сдаваться, за нами Москва!

– За нами победа, – побелевшими губами под нос промямлил Милош, уткнувшись взглядом в свой автомат.

Отвратительное предчувствие продолжало свербеть в мозгу. Тут явно было что-то не так. Конечно, страх занимал большую часть сознания, однако именно это чувство не давало покоя и тревожило душу. Хотелось остановиться и ещё раз всё обдумать, но огни приближающейся станции вернули его к беспощадной действительности. Поезд даже не успел толком заехать на платформу, как шквальный огонь из всевозможных видов вооружения в буквальном смысле превратил его в дуршлаг. Стёкла со звоном разлетались по всему салону. В кабину машиниста залетела противотанковая граната и в мгновение ока разорвала её на куски. Спустя почти минуту ожесточённой пальбы всё стихло. На станции воцарилась давящая тишина.

Несколько бойцов в чёрных костюмах и с нашивками спецназа полиции, прикрывая друг друга, осторожно направились к поезду, а точнее, к тому искорёженному куску металла, что ещё не так давно был блестящим вагоном. Один из бойцов осторожно заглянул внутрь:

– Здесь пусто! – рапортовал он в рацию.

– Салон тоже пустой, – донёсся ещё один голос, и именно в этот момент в вестибюль станции полетели дымовые шашки.

Их противное шипение в замкнутом пространстве было похоже на змеиное предупреждение перед смертоносным броском. Всё пространство очень быстро сковал тяжёлый непроглядный дым.

– Вперёд! – крикнула Анка и, выбегая из тоннеля, открыла беспорядочный огонь.

Подсмотренный у Тараса трюк с поездом вновь спас Артуру жизнь. Вслед за Анкой из жерла тоннеля начали выбегать остальные. Они громко кричали и стреляли практически наугад, стараясь как можно сильнее ошеломить врага, нежели всерьёз нанести урон. Ответные действия не заставили себя ждать. В их сторону блеснули вспышки выстрелов. Крики боли прорвались сквозь грохот боя.

Вскоре запугивание переросло в самое настоящее побоище, схватку, в которой никто не собирался щадить друг друга. Взрывы ручных гранат закладывали уши и сотрясали колонны старой станции. Со стен падали изуродованные пулями барельефы, а с потолка сыпалась штукатурка. Очередной взрыв раздался так близко с колонной, что та, не выдержав нагрузки, лопнула, обнажая арматуру. Часть перекрытия тут же обвалилась, погребая под собой защитников станции.

– Отходим! – выкрикнул голос из дымки едкого тумана.

Оставшиеся силы полиции с боем отступали к эскалаторам. Крики раненых с обоих сторон лишь усиливались.

– Либо сейчас, либо никогда, – бросила Анка и рванула с путей на платформу, укрывшись за ближайшей колонной. Разумеется, все последовали за ней. Бой был не на жизнь, а на смерть, и бойцы Анки не собирались отступать.

Вскоре вестибюль и эскалатор станции удалось отбить. Всех раненых, от мятежников до полицейских, отнесли в дальний конец платформы и начали оказывать помощь.

– Ну чего мы ждём? – с нетерпением спросил Милош, – скоро они перегруппируются и всё будет зря.

– Мы туда не пойдём, они ждут нас, и как только мы окажемся наверху, тут же забросают гранатами.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Мы поднимемся наверх через «Театральную», а там пешком до площади. За мной!

Спорить никто не стал. Не обладая привлекательной внешностью, Анка была одарена умом и хитростью. Это вселяло уверенность в правильности принимаемых ею решений. Они двигались через замысловатые тоннели, то уходящие вниз, то поднимающиеся вверх. На пути их встретило сопротивление, но это были простые охранники метрополитена, а не регулярные силы спецподразделений полиции. Сломить их волю оказалось не сложно. Сложнее было взять в плен живыми. Несколько человек всё же погибло, нарвавшись на поток ионов или сталь пуль, не знающих различия между жизнью и смертью, повинуясь только силе инерции.

Выход с «Театральной» оказался почти свободен. Несколько перепуганных случайных прохожих не представляли опасности. На самой же Театральной площади толпился народ. Десятки полицейских старались утихомирить бунтующих, но все их попытки лишь подогревали волнения. Сам бюст великого Карла Маркса осуждающе смотрел на всё происходящее суровым немым взглядом. Кордоны еле-еле сдерживали натиск протестующих. В полицейских то и дело летели камни и стеклянные бутылки. В ответ раздавались хлопки одиночных выстрелов.

– Это наш шанс, – бросила Ева, – те люди должны отвлечь охрану, а мы в это время будем двигаться к стенам Кремля.

– Отличный план, но что будем делать с ним? – Милош указал пальцем вверх на барражирующий военный беспилотник.

– Этого я возьму на себя, – хмыкнув, ответил один из мятежников, нёсший на спине громоздкий тубус.

Он быстро распаковал причудливую трубу, напоминающую здоровенный карандаш. Присел на одно колено и прицелился. Заметив опасность, беспилотник сверкнул своим прожектором по лицам Анки и Артура, наводя на них бортовое оружие, но момент был упущен. Даже электронным системам не хватило времени оценить степень опасности и выполнить манёвр уклонения.

Шипящая струя меньше чем за секунду впилась в борт летательного аппарата и подожгла его, словно факел. Алая вспышка ярче салюта озарила небо. Толпящаяся масса остановилась, подняв свои взгляды. Сони горящих обломков падали на них сверху. Люди в панике бросились в рассыпную, прикрывая руками головы. Полицейские тоже стояли, оцепенев от увиденного, хотя, находились и те, кто наоборот, воспользовавшись заминкой, открыли беспорядочную стрельбу по разбегающемуся народу. Всё выходило из-под контроля и превращалось в настоящий хаос.

_______________________

Даже в зрительской студии Кельта начались волнения и послышались выкрики протеста против насилия. Огромные мониторы беспристрастно транслировали все подробности творившегося на улицах города безумия.

– Успокойтесь, успокойтесь! – Кельт пытался хоть как-то снизить накал страстей. – Впереди вас ждёт феерическая развязка, вы же хотите узнать, кто станет десятым и юбилейным героем нашего всеми любимого шоу? Кстати, уважаемые гости, только что мы решили удвоить назначенный за голову героя приз! Вы только представьте, что может ждать каждого из вас?

По экранам вновь забегала реклама красивой жизни на далёких тропических островах. В ответ на это впервые за всю историю шоу в экран полетела пустая бутылка под разрозненный гул толпы.

– Пошёл ты со своими обещаниями! – крикнул мужчина, которого тут же поволокли из зала.

Несколько человек с кулаками кинулись на охрану, в надежде отбить бунтаря. По началу это у них даже получилось, но робот-охранник, появившийся, как будто из ниоткуда, несколькими ударами быстро усмирил особо рьяных защитников. При этом в зале даже были слышны звуки ломающихся конечностей. В итоге всех недовольных выволокли за пределы студии.

– Да что же с вами такое? – бухтел себе под нос шоумен, оглядывая неодобрительные, а порой и вовсе враждебные взгляды своих некогда преданных фанатов.

– Уважаемые граждане, давайте будем сохранять спокойствие, ведь впереди последний этап нашей гонки и поверьте, такого вы ещё никогда не видели. То, что мы подготовили для вас, навсегда останется на страницах истории, можете мне поверить.

После этих слов Кельт поспешил удалиться со сцены, дабы случайно не стать мишенью для очередной брошенной бутылки.

_______________________

Воспользовавшись паникой и замешательством в рядах полиции, мятежникам удалось уйти с площади незамеченными и направиться по узким улочкам к некогда главному магазину страны. Даже несмотря на суматоху, идти по широким проспектам было слишком опасно. Противный дождь усиливался с каждой минутой. Холодные капли затекали за ворот и бежали по спине, заставляя подёргивать плечами. Осень окончательно вступила в свои права и не собиралась отступать.

– Не-на-ви-жу, – выругался Артур, когда очередная капля разбилась о его лоб, смывая следы грязи и крови.

Творившееся вокруг безумие было похоже на кадры из какого-нибудь зарубежного боевика, с той лишь разницей, что запах смерти чувствовался по-настоящему. Город всё больше напоминал театр боевых действий. Повсюду гремели взрывы. По улицам с громким рёвом проносились полицейские автомобили, а к границам города начала стягиваться армейская тяжёлая техника. Толпы людей старались как можно скорее выбраться подальше от хаоса, окутавшего столицу. Хотя, находились и те, кто с автоматом на перевес стремились прорваться поближе к эпицентру, дабы воочию увидеть столь грандиозные события. Движение автотранспорта оказалось скованно бесконечными баррикадами и блокпостами полиции. В небе барражировали смертоносные машины, выискивая своих жертв, при этом постоянно призывая через свои звуковые усилители граждан прекратить бесчинства и разойтись.

– Похоже, нам всё же удалось привлечь их внимание, – удовлетворённо заметила Анка, глядя на очередной броневик, пронёсшийся вдоль Охотного Ряда.

– Привлечь внимание? – передёрнул Милош, – да тут, похоже, началась настоящая война.

– Не трусь и всё будет как надо, мы слишком долго этого ждали…

– Откуда у гражданских столько оружия? – спросил Артур, прислушиваясь к тому, как на дальнем конце улицы нарастает треск перестрелки.

– Это уже не наша проблема, – отрезала Анка, – ты лучше думай, как нам прорваться к цели. Это всё, что должно тебя сейчас беспокоить.

Добраться до неё можно было только пройдя сквозь лабиринты самого знаменитого торгового центра столицы. Ведь ГУМ величественно располагался прямо напротив стен Кремля. Их разделяла брусчатка Красной Площади, вместе с тем именно этот участок пути являлся самым опасным и самым непредсказуемым, хотя и сам ГУМ представлял неплохое место для засады.

– Осторожно двигаемся вдоль стены до ближайшего входа, – шептала в рацию Анка. – Как только окажемся внутри, смотрите на все триста шестьдесят градусов.

Короткими перебежками горстка людей пробралась внутрь через один из приветливо распахнутых аварийных выходов. Многие известные и не очень магазины встречали своих покупателей разбитыми и наскоро разграбленными витринами. Осколки некогда прекрасных люстр устилали пол мелкой крошкой. Кроме парочки мародёров в атриуме магазина никого не было, да и они, едва завидев вооружённых людей, поспешили скрыться. С самой площади долетали отголоски криков и выстрелов, но внутри всё было спокойно. Осторожно ступая, они медленно пробирались вглубь торгового зала. Метки лазерных прицелов пробивались сквозь висевшее облако пыли и превращались в длинные лучи, подобные цветомузыке весёлой дискотеки.

– Через чур спокойно, – заметил Милош и тут же, словно по команде или некому дьявольскому чувству юмора, громкий хлопок раздался из дальнего конца зала.

Словно подкошенный солдатик, Милош упал наземь, оставляя под собой багровое пятно уходящей жизни.

– Огонь! – неистово заревела Анка, вскидывая автомат.

Атриум в мгновении ока оказался исполосован лучами выстрелов. Ионы без разбора прожигали всё, что оказывалось на их пути. Траектории выстрелов разлиновывали пространство хаотичными фигурами. Огромные витрины разлетались вдребезги. Ответного огня не было. Несколько мгновений спустя выстрелы стихли и атриум вновь утонул в тишине.

– Выходи, ублюдок! – крикнула Анка.

Вновь раздался одинокий выстрел, и ещё один мятежник, вскрикнув, упал на грязный гранит пола. Остальные успели вовремя рассредоточиться и укрыться за колоннами.

– Да где он? – в панике заголосил один из бойцов, судорожно водя стволом своего автомата по тёмным углам огромного магазина.

– Он вас всех перебьёт, – раздался хриплый голос.

Он прозвучал очень близко, но источника видно не было.

– Кто ты такой? – спросил Артур.

– Я смертник, впрочем, такой же как ты, – хрипло ответил голос, – я тоже участник этой бесконечной гонки.

– Как ты тут оказался?

– Это уже не важно, – захрипел он, – гораздо важнее то, что это мой финал… Не такой фееричный, как я себе его представлял, хотя…

Голос закашлял.

– Как твоё имя?

– Ты и так знаешь, Арти, – словно улыбаясь, ответил голос, и Артур буквально остолбенел.

Так его мог называть лишь один человек. И это был Михаил. Тот самый брат, у которого он хотел попросить защиту, и которого так и не успел отыскать.

– Миша, что ты тут делаешь?

– Они похитили меня сразу же после того, как ты сбежал из тюрьмы, я пытался отказаться, но они не оставили мне выбора…

– Сейчас это не главное, кто в нас стреляет? – нервно спросила Анка, глядя на лежащего и стонущего от боли Милоша.

– Вы не в силах ему помочь, – констатировал Михаил, – он уже убил моего друга, а теперь на очереди мы все. Я устал сражаться, я устал от всего этого…

Из дальнего конца коридора послышались странные звуки. Они походили на нечто схожее с пением и тем самым вызывали ещё большую тревогу и страх. Звук усиливался, и Артуру, наконец, удалось разобрать слова:

– День погружается во тьму,Ребёнок, умирая, плачет,Не понимая, что к чему.И, что для нас богатство значит...

Машины, виллы – всё давноИх пропиталось мёртвых хладом.Тела их с пищей, кровь с виномВкушаем мы с богатства ядом.

Теперь уже голос транслировался по всем залам и этажам комплекса. Из каждого динамика доносились пугающие звуки.

– Что за херня? – выругалась Анка, – где ты, тварь?

– Я везде, и я повсюду, – продолжил голос, – я – закон, и я един для вас! Покайтесь вы передо мной, склонив колени, как в последний раз.

– Я знаю, кто это, – тихо прошептал Артур, – это охотник, нужно быстро уходить отсюда.

– Я не боюсь ряженых маньяков, убивающих людей ради забавы, – сквозь зубы прошипела Анка.

– Ради забавы, – повторил её слова Михаил и вновь захлебнулся кашлем. – Да здесь всё и есть ради этой самой забавы. Показать миллионам человек жестокость и смерть. Запугать их и подавить волю – вот что на самом деле хотят эти подонки. И похоже им это удалось.

– Я тут не собираюсь подыхать, – твёрдо заявил Артур, – тем более, у меня есть план, но ты должен будешь мне помочь.

– Я? – удивился Михаил.

– Только с твоей позиции должно быть видно дальний край здания. – Стрелок, скорее всего, сидит именно там. Второго шанса он нам не даст.

– Но у меня нет оружия!

– Вот держи, – Артур катнул по полу свой автомат.

Грязная рука потянулась за ремнём и осторожно затянула оружие за одну из колонн.

– Ты с ума сошёл!? – Заявила Анка, – он же тебя убьёт!

– Бросайте оружие, вам некуда бежать, – вновь произнёс Ромэн, – здание окружено со всех сторон, а кучка протестантов на площади вот-вот будет подавлена. Так что вам некуда бежать. Примите свою судьбу и покайтесь перед законом.

– Это мы ещё посмотрим, – фыркнул Артур и совершенно неожиданно бросился к ближайшей витрине магазина. Вдогонку ему раздались несколько хлопков. К счастью, ни одна пуля не смогла достичь цели. Посыпалось разбитое стекло. Полетели осколки. Стремительный бросок оказался неожиданным даже для Анки.

– Даю вам последний шанс, – как ни в чём не бывало продолжил Ромэн.

– Засунь его себе, – закричал Артур и вновь бросился к ближайшей колонне.

Раздался очередной хлопок выстрела. На этот раз пуля прошлась в считанных сантиметрах от лица и ударила в стену. Артур прекрасно знал, что следующий выстрел непременно достигнет своей цели. Риск был огромный, однако и промедление сулило неминуемую смерть. Ещё пара стремительных хаотичных бросков и старый приём сработал. Еле заметная вспышка лишь на мгновение показалась в беспросветной тьме, но и этого вполне хватило, чтобы выдать снайпера.

Михаил выстрелил в направлении вспышки. Конечно, его пуля не попала в цель, однако яркая вспышка ионов ещё несколько мгновений указывала сектор обстрела.

Ютившиеся за колоннами мятежники как по команде открыли шквальный огонь по месту, указанному Михаилом. Вновь канонада боя закладывала уши, а в воздухе витал запах ионов и смерти. Ответного огня не последовало.

Воспользовавшись моментом, один из бойцов расчехлил последний оставшийся у него тубус и нажал спусковую кнопку. Шипение ракеты многократно усиливалось и отражалось от относительно узких стен здания. Мгновение полёта и оглушительный взрыв сотрясли здание. Сверху начали падать перекрытия. Грохот рушащихся колонн стоял неимоверный.

– Оно сейчас рухнет! – истошно завопили голоса мятежников.

– Быстрее, давайте сюда, – выкрикивала Анка, пробиваясь к выходу на площадь.

Проверять жив ли снайпер не было времени, да и главный эффект оказался достигнут. Несколько человек подхватили лежавшего Милоша и спешно поволокли его к выходу.

– Арти, это и вправду ты, – сказал прислонившийся спиной к колонне Михаил.

– Сейчас тут всё обрушится, нужно вытащить тебя отсюда, – торопясь, выпалил подбежавший к нему Артур.

– Я достиг своего финиша, братишка.

Вся его одежда была изорвана и пропитана кровью, а лицо оказалось покрыто глубокими ранами. Но это был он. Несомненно, это был именно Михаил.

– Давай вставай, мы почти у цели, – подхватывая под руки, уверенно заявил Артур.

– Прости, брат, дальше я не пойду. Это мой финал…

– Ну, давай же, – прикрикнул на него Артур, – я не собираюсь оставлять тебя здесь.

Очередная колонна с хрустом надломилась и повалилась прямо на центр торгового зала.

– Ты как всегда хочешь довести дело до конца, – улыбнувшись, произнёс Михаил, хотя было прекрасно видно с каким трудом даются ему эти слова. – Вот, возьми, это тебе пригодится, – он протянул небольшой кулон. – Ты же помнишь, что это такое?

Конечно, Артур помнил. Это был последний дар, оставленный матерью перед тем, как её не стало. Тогда они поклялись хранить его до самой смерти как память о не прожитом детстве, хоть и было оно весьма коротким.

– Возьми его и живи, – угасающим голосом произнёс Михаил, – никогда не сдавайся…

– Нет, не уходи, пожалуйста…

Рука его ослабла, и кулон практически выпал, но Артур вовремя успел подхватить блестящую маленькую драгоценность и крепко сжал в металлическом кулаке.

– Мрази, вы ответите за всё, – с ненавистью прошипел Артур.

Полные гнева и отчаяния глаза залили слёзы. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме желания мести. Потеряв последнего родного человека, он решил во что бы то ни стало дойти до конца и стереть с лица земли тех, кто встанет у него на пути.

– Нужно идти, – поторопила Анка, – мы ему уже не поможем…

Глава 17

Революция

К сожалению, Ромэн не врал. Действительно, вокруг ГУМа толпилось множество вооружённых людей. Анка уже была готова открыть по ним огонь, но Артур вовремя успел её остановить.

– Гляди, – сказал он, указывая на то, что те люди были облачены в оборванную грязную одежду, совершенно не похожую на полицейские мундиры.

Присмотревшись, Анка убедилась, что большинство из тех, кто рвался к центру, были обычными протестующими. Последние кордоны полиции всё дальше и дальше оттеснялись к краям площади. Безумие и жестокость творились повсюду. Пылающие костры и наскоро выстроенные горящие баррикады озаряли площадь красными огнями. Постоянно вспыхивающие сигнальные ракеты перекрашивали небо в кроваво-красные оттенки.

Артур на мгновение остановился. Он уже видел нечто подобное. Целый мир, утопающий в адском пламени. Город, который захлестнул бесконечный обжигающий пожар. Тот самый сон теперь оказался реальностью. К сожалению, сейчас он выглядел куда страшнее. Будто бы детский страх предстал перед ним, облачённый плотью и трупным запахом. Пугающие тени сотен людей отражались от стен неприступного Кремля. Словно это было театральное представление, но крики раненых и буйство толпы совсем не походило на шутку, вместо этого заставляло кровь стыть в жилах каждого человека, оказавшегося в самом сердце революции. Только огромные и незабвенные куранты как ни в чём не бывало отбивали звоном очередной час судной ночи.

– Что с тобой? – поинтересовалась Анка, видя ужас на лице Артура.

– Господи, что мы наделали? – пробормотал он, оглядывая страшную картину бесчинств.

– Сейчас не время отступать, мы почти у цели, – грубо прошипела девушка и, схватив Артур за локоть, потащила сквозь толпу.

– Куда дальше? – спросил один из мятежников, на лбу которого выступали смазанные капли пота.

Анка замешкалась, но тут же, взяв себя в руки, скомандовала:

– Туда!

Она указала на ближайшую часть Кремлёвской стены, тянущуюся от Спасской до Сенатской башен. Этот участок выглядел непреступным и, скорее всего, именно поэтому там было меньше всего кордонов, отчаянно сражающихся полицейских.

Мятежники пробирались сквозь толпу людей. Милош еле-еле держался, старясь не потерять сознание. Время уходило предательски быстро. Дорога была каждая секунда, ибо прямо сейчас сюда стягиваются все имеющиеся силы, а уж противостоять целой армии было абсолютно нереальной задачей.

– Смотрите, смотрите, это он! – кричали люди, едва завидев Артура. – Герой гонки, он здесь…

– Громов! Громов! Громов! – начали выкрикивать люди.

По началу это были единичные возгласы, но вскоре гул перерос в настоящее скандирование и ликование. Артуру мгновенно стало не по себе. Он и сам до сих пор не верил в успех этой операции, однако те люди сейчас смотрели на него совершенно иными глазами. Они видели нечто такое, что раньше смог разглядеть только Милен.

Ликующая толпа бросилась в атаку. Они всё новыми и новыми волнами сметали заградительные отряды правоохранителей. Даже подоспевшая тяжёлая техника уже не могла справиться с наплывом протестующих. Бронетранспортёры вспыхивали один за другим. Бутылки с зажигательной смесью исправно делали своё дело.

– А ты ещё спрашивал, зачем мы взяли тебя с собой, – произнесла Анка, с чувством удовлетворения разглядывая как очередную бронированную машину охватил беспощадный огонь.

– Так не должно быть, – остановившись, заявил Артур, оглядывая то, во что превращается его родной город, – что-то тут не так, а если мы не правы?

– Пусть история нас рассудит, а сейчас есть более важные дела, – грубо оборвала девушка, – нам нужно пройти сквозь стену.

– Что значит сквозь стену? – растеряно переспросил Артур.

– Сейчас увидишь...

Несколько человек выбежали вперёд. В руках они несли тяжёлые ящики. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться о их содержимом. Мятежники положили ящики у самого основания стены и бросились в рассыпную.

– Этот день запомнят в веках, а нам сейчас лучше найти укрытие, – наслаждаясь моментом, выдала Анка и нажала на красную кнопку крошеного пульта.

Погремел чудовищный взрыв. На несколько секунд вся площадь замерла. Затихли крики людей, хлопки выстрелов, звук пропеллеров чёрных дронов. Мир остановился. В ушах Артура звенело, а голова раскалывалась от резкого перепада давления. По началу казалось, что ничего не изменилось, однако поднятая взрывом пыль начала медленно оседать, открывая поистине невероятную картину. Взрыв был настолько мощным, что на том месте, где были установлены заряды, от стены остались лишь небольшие куски хаотично наваленных кирпичей, а соседние здания в миг лишились остекления. Страшнее выглядела Спасская башня. Монументальное сооружение пошатнулось и обвалилось, не выдержав нагрузок. Огромные куранты, прозвенев в последний раз, навсегда сгинули в пучину истории. Даже сами полицейские, ещё несколько минут назад яростно оборонявшие последнюю цитадель власти, не могли поверить собственным глазам. Бунтующий народ напротив залился восторженными голосами.

Так или иначе, но последний рубеж обороны перед заветной целью пал. Мятежники рванулись в самое сердце ненавистного режима, навстречу новому будущему, каким бы оно не стало.

Отчитывающие срок окончания гонки цифры неминуемо подходили к концу. До последней точки оставалось не более ста метров. Все понимали, что эти метры будут самыми сложными и самыми опасными за всю гонку. Перед Артуром расстилался красивый зелёный сад внутреннего убранства Кремля. Идеально чистые улочки с побеленными бордюрами, красивые старинные фасады домов, напоминающих о славной истории давно истлевшего государства.

– Дальше идём вдоль здания и на третий этаж, – без особых проблем сориентировалась Анка. – И помните, когда цель будет у нас, вы должны подать условный сигнал!

Несколько бойцов кивнули и поспешили укрыться за углом стоящего здания. Очень быстро удалось взять периметр под огневой контроль. Личная охрана президентского корпуса делала всё, чтобы остановить напор протестующих, но их силы таяли с каждой минутой. Ни подготовки, ни высокотехнологичного вооружения не хватало для того, чтобы сломить волю людей, готовых идти до конца.

В пылу перестрелки шальная пуля рикошетом ударила в ногу бегущему Артуру. Он запнулся и чуть было не упал навзничь, но изрядная порция адреналина не позволяла остановиться, особенно теперь, когда до конца гонки осталось совсем немного.

– Беги, беги, – кричала Анка, прорываясь под градом пуль к главным воротам президентского корпуса.

Милош и ещё с десяток человек смогли укрыться в фойе здания. Странно, но внутри никого не было. Пустые и мрачные коридоры уходили во все стороны. В них веяло смертью.

Мятежники быстро поднялись на второй этаж, но и тут не встретили абсолютно никакого сопротивления.

– Слишком странно, – заметил Артур, – глядите в оба.

– Не нравится мне всё это, – произнёс один из мятежников.

Они осторожно двигались по мраморному полу нескончаемого коридора. Вокруг здания то и дело раздавались хлопки выстрелов и грохот взрывов. Между тем, в самом дворце царила пугающая тишина. Сверяясь с картой, они дошли до нужных дверей и остановились.

– Вы оставайтесь тут, в случае чего валите всех на хрен, – скомандовала Анка трём бойцам и те, словно заправские спецназовцы, рассредоточились вдоль коридора, заняв наиболее выгодные позиции на случай штурма.

Выбить прикладами дверь не составило особого труда. Огромный кабинет был усеян предметами роскоши. Тут буквально всё отдавало немыслимой стоимостью и странным ароматом, знакомым лишь единицам. Даже ручки дверей оказались инкрустированы дорогими камнями всех мыслимых и немыслимых цветов и оттенков. Картины самых известных в мире мастеров живописи украшали собой продолговатые стены. Артуру никогда прежде не доводилось видеть столько дорогих вещей, собранных в одном месте. Даже отливающее золотом яйцо, стоящее в стеклянном шкафу, и то терялось на фоне всего остального. Расставленные повсюду предметы безмолвно указывали на высший статус человека, угрюмо восседавшего в высоком красном кресле.

Владелец кабинета сидел молча. Его глаза презрительно смотрели на грязных, уставших и раненых оборванцев, вторгшихся в его владения.

Не церемонясь, Анка достала пистолет и направила ствол в лицо президента.

– Вот так просто? – без нотки страха в голосе произнёс он, бросив взгляд в лицо разъярённой женщине.

– Сколько боли, сколько поломанных судеб на твоей совести, – сквозь зубы шипела Анка, – тебе, подонку, вечно гореть в аду! Я потеряла всё из-за таких как ты, мразь, мне пришлось жрать отбросы с ваших пиршеств, но теперь всему пришёл конец…

Артур был уверен, что она вот-вот нажмёт на спусковой крючок, и всё будет кончено. Но Анка почему-то медлила. Прошла минута, а за ней ещё одна. Крики за окном не утихали.

За спиной Артура внезапно распахнулись двери, и в кабинет уверенным шагом, словно к себе домой, зашёл Монах.

– Вот мы и встретились, мой друг, – ухмыляясь, заявил вошедший. – Я уверен, что ты ждал меня…

– Кто ты такой? – презрительно спросил президент.

– О… Неужели не признал? – наигранно удивился Монах, – а я думал, ты не забываешь старых друзей, о которых вытираешь ноги ради собственной карьеры. Если ты забыл, то я с радостью напомню. Когда-то давно мы служили в одном специальном ведомстве, и ты, предав всех своих друзей, сдал нас. Мне пришлось провести пять лет за решёткой из-за твоего длинного языка, а ты в это время пожинал плоды наших трудов, купался в лаврах и почёте, лихо поднимался по карьерной лестнице.

– Вы убивали людей, – сурово ответил президент, – я не мог позволить этому продолжаться!

– Не ужели ты возомнил себя праведником? Решил, будто знаешь, что такое хорошо и что такое плохо?

Монах подошёл к креслу и со всего размаха ударил сидящего человека по лицу рукоятью пистолета.

– Значит, всё-таки узнал.

Артур осторожно вслушивался в неожиданный диалог, а тем временем часы на его таймере неумолимо отчитывали последние минуты.

– Я десятилетиями старался сохранять мир в этой стране! – вставая с кресла, громко заявил президент. – Да, она не идеальна, но это выбор каждого. Любой народ достоин своего правителя…

– Какие громкие слова ничтожного человека, заигравшегося в царя, – Монах не обращал внимания на вспыльчивость оппонента, ведь сейчас он полной грудью наслаждался каждым мгновением. – Ты давно ослеп в своём замке и не видишь, куда привёл страну и свой народ.

– Думаешь, убив меня, ты сможешь занять моё место?! – закричал президент, – народ не склонится перед узурпатором!

– Я? – усмехнувшись, повторил Монах, – нет, я лишь исполняю волю того, кто более достоин занять твоё место…

– Что ты такое говоришь? – опешил президент.

В этот момент за спиной президента на голографическом экране возникло лицо самого известного шоумена страны. Его дикий взгляд уставился на присутствующих в кабинете, а губы расплылись в удовлетворённой улыбке. Президент медленно и осторожно обернулся к экрану.

– Надеюсь, не помешал? – как ни в чём не бывало, спросил Кельт.

– Это всё ты, тварь! – с ненавистью воскликнул президент, – ты змея, я поднял тебя на вершину, и так ты мне отплатил?

– Но-но-но, не гоже так ругаться, господин Орловский, – издевательски цокал Кельт, – Вы икона уходящего прошлого, так что ведите себя достойно. Я лично прослежу, чтобы о Вас остались только самые лучшие воспоминания…

– Так вот зачем ты так настаивал, чтобы убийца моего племянника оказался в этой игре! – прошипел Орловский и бросил гневный взгляд на Артура.

– Ах да, господин Громов, вижу, Вам всё-таки удалось добраться до финала гонки, и Вы уже почти справились.

– Отпусти мою жену, – твёрдо заявил Артур, – иначе я убью тебя!

– Думай, с кем говоришь, животное. В моих силах стереть тебя в порошок или же наоборот возвысить над всем этим людом, который толпится на площадях по всей стране. Сейчас тебе предстоит сделать последнее одолжение, и ты сможешь не просто спасти свою жену, получить антидот, но и стать действительно счастливым человеком.

– Чего ты хочешь?

– Хо-хо, а ты деловой человек. Что же, не буду тратить твоё драгоценное время пустыми речами. Ты должен убить Президента и на этом всё. Твоя гонка будет окончена. Ты получишь всё, о чём только мог мечтать.

Всё с самого начала шло к одному. За последние пару дней Артур слишком часто слышал подобные призывы. И порой они казались оправданными, но сейчас нечто в нём говорило совершенно обратное. В душе поселился червь сомнения. Он грыз её изнутри, не давай пальцу нажать курок. Смерть одного единственного человека, что навлёк столько горя на свой же народ, казалась единственным разумным выходом.

– Почему я? – Кто угодно из твоих громил может пустить ему пулю, – осторожно сделав шаг назад, спросил Артур и обвёл взглядом всех присутствующих.

– Это должен сделать именно ты, господин Громов, ведь ты являешься символом восстания, и ты должен поставить точку в этой гонке.

– А если я откажусь?

– Тогда ты разделишь его судьбу.

– А какая тебе в этом выгода? – старясь протянуть время, поинтересовался Артур.

– Тебя любят люди, ты их представитель, а я как новый правитель страны позволю и дальше представлять их интересы. Так мы убьём двух зайцев. Все довольны, и мы на вершине, что скажешь?

– Менять одного тирана на другого, – спокойно произнёс Артур, – не самый лучший выбор…

– И каков будет ответ? – нетерпеливо спросил Кельт.

Решение пришло не сразу. Артур, конечно, видел, как Монах потянулся за оружием, но его реакция оказалась быстрее. Молниеносно повинуясь инстинктам, в руках, словно из ниоткуда, возник пистолет. Сгусток заряженных частиц в одно мгновение ударил Монаха в грудь, выжигая лёгкие.

Артур с разбега повалил на пол президента в тот момент, когда над его головой прошлась очередь из автомата Анки.

– Нужно было убить тебя ещё в тот раз, когда мы только познакомились! – с яростью в голосе прокричала девушка, – я знала, что ты чёртов предатель.

Ответные выстрелы заставили мятежников ретироваться в поисках укрытия.

– Или ты со мной, или ты труп, – быстро выпалил Артур, глядя в испуганные глаза президента.

– Что ты будешь делать? – спросил он, но ответ оказался излишним.

Не теряя ни секунды, Артур вскочил на ноги и бросился к выходу. Пистолет был переведён в режим автоматического огня. Потоки ионов ударялись о стены, с треском разбивая стёкла, навсегда порча бесценные гобелены. Президент последовал за ним, хотя и понимал ничтожность шансов на спасение. Не прошло и пяти секунд, как пистолет в руках Артура пискнул, оповещая о необходимости замены блока боеприпасов. Именно этот звук и послужил командой к ответным действиям. Шквальные очереди из автоматов загрохотали прямо за спиной убегающих. Брошенная на пол граната усилила и без того страшный грохот. Неведомая сила вышвырнула их в бесконечно длинный коридор. Укрыться от ответного огня было негде. Ещё несколько секунд промедления, и они станут отличной мишенью.

Выход оставался только один. Высота второго этажа хоть и была значительна, но далеко не смертельна, особенно в сравнении с пулей, летящей в спину.

Разбежавшись, они прыгнули. Вслед посыпались выстрелы. Одна из пуль назойливой пчелой больно ужалила в плечо Артура.

Они повалились на брусчатку улицы. Руки и лица оказались посечены осколками. На удивление, боли практически не чувствовалось. Гигантская доза адреналина разгоняла кровь по организму и из последних сил сопротивлялась действию яда.

– Быстрее! – прикрикнул Артур, на ходу перезаряжая пистолет при этом стараясь держать на мушке зевы разбитых окон.

Немного впереди бесновалась толпа разъярённых людей, крушащих всё, что попадалось им под руки. Выходить прямо на них было не самым лучшим решением, ибо нет страшнее силы, чем безликая масса фанатиков, вошедшая в раж убийств и кровопролития. Артур резко свернул за ближайший угол, дабы уйти с линии обстрела подбежавших к окнам президентского дворца мятежников.

Перед ними оказалась Соборная площадь и ворота Успенского собора. Его некогда блестящие купола теперь мрачно смотрели в чёрное небо, с которого продолжал накрапывать холодный осенний дождь. Поодаль виднелось здание Государственного Кремлёвского дворца.

– Нам не выбраться отсюда, – обречённо констатировал Орловский, – дальше бежать некуда. Это конец.

Повсюду творились бесчинства. Грохотали выстрелы. Защитников Кремля становилось всё меньше и меньше, а обезумевшая от насилия и крови толпа становилась только агрессивнее.

– Мы должны попытаться, – убеждая сам себя, заявил Артур, – иначе всё перестанет иметь смысл.

– Почему ты не убил меня?

Артур и сам не знал ответа. На протяжении всей гонки ему только и говорили о сопротивлении, восстании, об убийствах. Но это ли выход? История знала немало примеров тираний и революций, павших тиранов, терзающих своим гнётом народ своей же родины. На смену им приходили другие, и всё повторялось вновь и вновь. Жестокость правит нами с голубых экранов и со страниц учебников истории. Это у нас в крови.

– Я думаю, у нас всё же есть шанс, – неожиданно ответил Артур. – Всё это началось с телевидения и им же должно закончиться. Миллионы должны узреть, что есть и другой путь, не связанный с насилием и смертью.

– Громкие слова от простого убийцы, – абсолютно без злобы в голосе произнёс Орловский.

– Можете считать меня кем угодно.

– Но ты убил моего племянника!

– Он не был хорошим человеком, и это он хотел меня убить просто за то, что я помешал ему издеваться над другими…

– Сейчас слова уже не важны, – перебил его президент, – даже если ты говоришь правду, моё сердце никогда её не примет… Я столько сил потратил для того, чтобы ты никогда не дошёл до финала этой гонки, и по злой иронии судьбы именно из–за тебя я до сих пор жив.

– История всё расставит на свои места, а сейчас нам лучше найти укрытие.

– В подвале дворца есть бункер, – признался Орловский, – он создан на случай ядерной войны, если мы доберёмся до него, то будем в безопасности.

– Почему охрана бросила Вас и не довела до бункера? – усомнился Артур.

– Эти трусы предали меня, – развёл руками Орловский, – предательство заложено в крови людей, вы только и делаете, что клянётесь в верности, а как запахнет жаренным, сразу же бежите лишь бы спасти свою шкуру. Я изо всех сил старался удержать эту страну хоть на каком-то уровне. Не позволял ей пасть ещё ниже под гнётом внутренних распрей. И какую взамен получил благодарность? Толпы сограждан хотят разорвать меня на части, а убийца моего племянника стоит рядом со мной, и я не в силах ничего сделать!

– У Кельта моя жена, и я прекрасно знаю, что такое жестокость и несправедливость, – огрызнулся Артур, – и если мы и дальше продолжим этот спор, то вскоре наши трупы украсят мавзолей великого Ленина.

Президент нехотя согласился, и они осторожно короткими перебежками двинулись вдоль Соборной площади. Им осталось пройти ещё около ста метров, как позади раздались хлопки автоматных очередей. Пули засвистели над головами, разрывая крошечными стальными телами стену проливного дождя. Капли шипели и мгновенно испарялись, натыкаясь на плазменные снаряды, летящие в сторону беглецов. Задиристые крики сопровождали преследуемых. Мятежники орали им в след, словно играясь со своими жертвами подобно кошке, истязающей попавшуюся ей в лапы мышь. Со стороны это выглядело странно, будто бы они сами же не находились в смертельной опасности в центре государственного переворота, а просто гуляли и веселились на городском празднестве.

Артур сделал несколько неприцельных выстрелов, дабы хоть немного замедлить преследователей. Раненый в ногу, он старался изо всех сил ускорить шаг, но жуткая боль, усиливаемая угасающим действием обезболивающего, не позволяла двигаться быстрее. Теперь уже и сам Орловский взял под руки Артура и старался дотащить его до виднеющейся впереди неприглядной двери служебного входа.

– Стой, падла! – крикнула Анка и, прицелившись, произвела выстрел.

Орловский неестественно дёрнулся. Пуля ударила ему в спину. Такая близкая дверь одновременно оказалась недосягаемо далека.

– Нужно идти, – сквозь боль, процедил Артур, – сейчас нельзя сдаваться.

– Неужели всё так, – бормотал президент, оседая на мокрую брусчатку, – неужели это конец…

Из уголков рта показались красные дорожки бурой крови. Его дорогой лоснящийся костюм стал напоминать скомканный мешок. Дальше двигаться они не могли. Артур продолжал вести ответный огонь, особо не прицеливаясь и не надеясь на результат. Их было слишком много. Очередной пустой магазин выпал из рукоятки, а на его место встал новый.

– Всё, я больше не могу, – бормотал президент, закатывая глаза.

Их окружали, и это было очевидно. Тут и там мелькали черные фигуры протестующих и вооружённых мятежников. Коктейли Молотова летели в окна зданий, превращая их в пылающие факелы. Едкий дым поднимался к небу. Даже струи холодного дождя были не в силах потушить огонь восстания. Стремление к свободе, независимости и, наконец, к лучшей жизни очень быстро переросло в череду бессмысленных убийств, насилия и массовых беспорядков. Пусть и ужасный, но всё же мир рухнул в одночасье.

Чёрная туша военного флаера пронеслась по свинцовому небу. Это был конец. Красные лазеры бортовых орудий вспыхнули и потянулись к своим жертвам. Мгновение и раздался выстрел. За ним ещё один. Тяжёлая пушка продолжала отбивать смертельный ритм. Бах, бах, бах! Грохотание было настолько сильным, что закладывало уши. Всполохи проносились рядом с Артуром, но ударяли в брусчатку немногим дальше. Здоровенные камни шрапнелью разлетались во все стороны. Было очевидно, что это не просто промах и не случайная заминка, оставленная с целью помучить своих жертв.

Тяжёлая туша флаера снизилась, продолжая вести заградительный огонь. Открылся боковой люк. Артур машинально направил в него ствол пистолета. Зарядов оставалось не так уж и много, но свою жизнь он просто так не отдаст. Показались обтянутые лёгкой бронёй ноги. Затем фигура стала более отчётлива, но всё же не напоминала громоздкое тело очередного спецназовца. Забрало шлема было опущено, но ствол его оружия смотрел вниз. Возникла мимолётная пауза.

– Ты жив, господи, ты жив! – прозвучал знакомый женский голос.

Артур не мог в это поверить. Но когда шлем оказался снят, он убедился, что перед ним именно Ким.

– Но как же так? – не веря своим глазам, пробормотал Артур.

– Нет времени, скорее, нам нужно улетать отсюда! – вскликнула девушка и протянула руку.

– Помоги мне втащить его, – он указал на Орловского.

Глаза Ким тут же налились кровью, а рука невольно потянулась к спусковому крючку плазменной винтовки.

Уловив намерение девушки, Артур вовремя остановил её и увёл оружие в сторону.

– Но это же он! – вскликнула Ким, – из-за него всё это…

– Нет, Ким, не сейчас, – возразил Артур, – я прошу тебя, поверь мне.

– Что вы там копаетесь? Они сейчас собьют нас! – голос Тараса нельзя было перепутать ни с чем.

Он сидел в кресле управления турельной установкой и как мог отстреливался от нарастающих сил противника, пытаясь при этом никого не зацепить. Снаряды рвали брусчатку, не давая подступиться к флаеру. Пули мелким градом осыпали броню машины в надежде вывести из строя двигатели.

Превозмогая желание расправится с Орловским прямо здесь и сейчас, Ким помогла Артуру втащить его внутрь. К тому времени президент уже потерял сознание и превратился в безвольную куклу.

– Все на борту? – спросил сидящий за рычагами управления Милен, – тогда погнали!

Двигатели машины взревели, набирая максимальные обороты. Через мокрые стёкла иллюминаторов Артур успел заметить, как вперёд подалась Анка, а в руках её оказался очередной громоздкий тубус. Вспыхнуло пламя, и навстречу им понеслась шипящая ракета.

– Вправо! – закричал Артур, но было уже поздно.

Головная часть ракеты в клочья разнесла один из маршевых двигателей и сильно повредила второй. Машину тряхануло и Ким, не удержавшись, повалилась на пол. Приборная панель тут же засверкала красными лампами и противно зазвучала трель аварийной сигнализации.

– Проверь тягу двигателей! Пожар! Пожар! – призывал, а скорее требовал, женский голос бортового компьютера.

Милен со свойственным ему спокойствием старался удержать машину в воздухе. Тарас же продолжал вести огонь, дабы не дать второму выстрелу окончательно добить повреждённую машину.

– Насколько всё плохо? – поднимаясь на ноги, спросила Ким прижимая ладонь к ушибленному лбу.

– Очень, – спокойно ответил Милен, но по множеству капель пота, поблёскивающими на его чёрной коже, было понятно, что дела и вправду очень плохи, – мы не дотянем до края города.

– Нам туда и не надо, – сказал Артур.

– Как это не надо? – очнувшись, испуганно спросил раненый Президент, – там армия, они защитят нас.

– Они защитят только тебя, мразь! – не сдерживая эмоций, крикнула Ким и уже хотела броситься на него с кулаками, но Артур ей не позволил.

Остановив её руку, он сказал:

– Не сейчас…

– Как ты не понимаешь, он убьёт всех нас как только окажется в безопасности!

– Ребята, сейчас есть проблема посерьёзнее, – нажимая десятки кнопок и интенсивно дёргая ручку управления, заметил Милен.

Где-то там внизу в руках Анки вновь появился зенитный комплекс. Очередная ракета понеслась к своей цели. К счастью, на этот раз резкий манёвр флаера позволил избежать рокового попадания. Пассажирам едва удалось сохранить равновесие и удержаться на ногах.

– Давай к башне корпорации! – скомандовал Артур.

– Ты рехнулся, но мне это нравится, – улыбнувшись, поддержал его Милен и направил машину к огромному небоскрёбу, еле-еле видневшемуся на противоположной стороне реки Москвы.

Хоть Милен и всегда был странным парнем с сумасбродными идеями, но уж чего точно ему было не занимать, так это недюжинной храбрости и отваги, которой могут позавидовать даже бывалые воины.

Чёрное небо простиралось во все стороны от бесконечной столицы. Новая Москва сейчас напоминала некое подобие библейского города Дит. Согласно приданиям, Дит был проклят богами и отправлен в самое сердце ада. Так и тут бесконечные очаги пожаров устилали улицы и проспекты. Толпы людей бежали в разные стороны, в надежде спасти себя и свои семьи. Ожесточённые стычки полиции и мятежников выливались в кровопролитные бои, а как известно пули не щадят никого.

Лететь было совсем не долго, но всё же скорость флаера оставляла желать лучшего. Воспользовавшись короткой передышкой, Тарас поведал о том, как они благополучного смогли дать дёру с Торжка. Его раны ещё сильно болели, но он ни за что не согласился остаться в стороне и настоял на том, чтобы его взяли с собой. Ким, напротив, не особо хотела разговаривать, постоянно бросая гневные взгляды на Орловского. Милен с гордостью заявил, что флаер был угнан совершенно случайно и без лишнего шума, прямо из-под носа полиции. Всё оружие, которое им тогда удалось вывезти после налёта на военную базу, было передано остаткам сопротивления, с которым посчастливилось связаться сразу по прибытию. Артур не хотел говорить ему о том, что именно это и послужило катализатором кровопролития на улицах города. Могли ли они поступить иначе? Он не знал. Сейчас не время раскаиваться и уж тем более останавливаться. Несмотря ни на что дело должно быть сделано. Иного пути нет. В остальном же Артур был несказанно рад видеть своих друзей, но то, что творилось вокруг, вызывало лишь горечь и отчаяние.

– Господи, что мы наделали? – глядя в иллюминатор, бормотал Артур, – этого ты хотел? – он обратился к Милену.

– Без боя не бывает победы! – воинственно ответил за него Тарас, – эти ублюдки точно так же сожгли мой город и убили всех, кто был мне дорог… Не нужно их жалеть. Я отдал всю жизнь ради этого, и сейчас мы заберём своё.

– Это всё из–за него, – с презрением в голосе Ким бросила взгляд на вжавшегося в угол президента, – он не оставил нам иных способов добиться перемен. Я обещала это Маме. В мире есть дела, ради которых можно отдать жизнь!

– Нет, ты ошибаешься, Ким, жизнь даётся человеку лишь единожды, а великие дела не закончатся никогда, – возразил Артур.

– Ты сам потерял почти всё. Неужели после этого не хочешь изменить мир, пусть даже пожертвовав несколькими не самыми лучшими представителями нашего общества?

– Она дело говорит, – согласился Тарас. – Другого выхода не было. Не стоит корить себя по пустякам.

– Всегда есть другой выход, – вздохнул Артур и продолжил смотреть в иллюминатор на приближающуюся башню.

Несколько дронов корпорации продолжали следовать за флаером. Невозможно объяснить роботу, имеющему чёткую программу, что смысла в его действиях уже давно нет, и то шоу, ради которого он был создан и которое транслирует, уже давно вышло за грани понимания, за грани добра и зла, превратившись в сумасбродные и отчаянные попытки перевернуть мир. Тот мир, который пусть и казался жутко несправедливым и отталкивающим, но всё же он был. Ни одно баснословное состояние, ни одна хорошая жизнь не стоит хладнокровных убийств, пусть и совершенных под прикрытием благих целей.

Глава 18

Sastim

Из мрака всё отчётливее выделялась башня корпорации «Sastim». На фоне постоянно разрывающихся молний она выглядела пугающе и одновременно завораживала своей вычурной архитектурой. Словно символ зла в какой-нибудь детской книжонке про далёкие мрачные королевства. Огромная статуя древнего политического лидера, так и не построенного коммунизма венчала эпатажный небоскрёб. Высоко поднятая правая рука словно взывала к невидимой толпе, а мёртвые каменные глаза вглядывались в пустоту тёмного будущего. Верхушка статуи уходила далеко в небо, цепляя висящие низко облака.

Далеко внизу продолжались ожесточённые схватки бунтующего населения и ярых защитников величайшего шоу современности.

Бортовая электроника и жизненно важные системы флаера выходили из строя одна за одной. Ни о каком автопилоте говорить не приходилось.

– Ну, давай же, ещё совсем немного, – приговаривал Милен, нажимая множество кнопок, подобно великому маэстро играя неведомую мелодию на огромном рояле, – я знаю, милая, ты сможешь…

Тяга оставшегося двигателя неумолимо снижалась, и он мог остановиться в любую секунду. Цель была совсем близка, но это вовсе не гарантировало спасение. Им уже довелось пережить падение, но, как известно, ни один снаряд никогда не падает в одну и ту же воронку.

– Мы проделали такой длинный путь и разбиться сейчас было бы по меньшей мене глупо, – хохотнул Тарас и крепче вжался в кресло, не забыв при этом накинуть поверх комбинезона дополнительный ремень безопасности.

– Я не вижу посадочной платформы, – признался Артур, выискивая хотя бы малейшую площадку пригодную для приземления.

– Сейчас это уже не важно, садимся так, держитесь, удар будет сильным! – предупредил Милен и вытянул ручку управления на себя.

Машина дёрнулась в последний раз, набирая высоту, и в этот момент отказал последний двигатель. Шансы на успех рухнули так же стремительно, как и их флаер.

– Отказ, отказ, тяни вверх, – женский голос компьютера оставался невозмутим даже в самой отчаянной ситуации.

Подобно неуправляемому снаряду, сминая обшивку корпуса, флаер чудом протиснулся между ног статуи и, ударившись о крышу, замер. В первые мгновения показалось, будто бы они сейчас свалятся прямо с макушки высоченного небоскрёба и разобьются о бетонную площадь, на которой толпились зрители гонки. Резкие порывы ветра так и норовили столкнуть машину вниз. Прошла секунда, вторая, но машина держалась практически неподвижно. Словно бы сама судьба подталкивала героев к развязке, не позволяя погибнуть, не дойдя до финала. Хотя, скорее всего, это было лишь очередным заблуждением тех, кто до сих пор верил в чудеса, которых не бывает. К сожалению, жизнь во много раз суровее книг.

В ушах звенело. Удар был чертовски сильным. Если бы не спасительные системы, ремни безопасности и пресловутая удача, от пассажиров остались одни воспоминания и пять трупов на вершине небоскрёба. Ким вновь сильно ударилась головой, и это стало заметно по алой полоске крови, стекающей по виску. Её волосы тут же слиплись, однако вида девушка не подавала, сохраняя сильный волевой взгляд, в глубине которого таился неподдельный страх.

– Ну, вот, кажется, и всё, – выдохнул Милен, когда машина окончательно замерла в причудливой позе между ног огромной статуи. – Кстати, забыл напомнить, что гигиенические пакеты находятся в спинках кресел перед вами, надеемся вновь увидеть вас на борту нашей авиакомпании, – пошутил он, стараясь хоть как-то приободрить остальных.

Вой бортовых систем и голос компьютера стихли, уступая место дико ревучему ветру. Артур с трудом навалился на боковую дверь, и та нехотя поддалась, уходя вверх и открывая путь наружу. Весь мир отсюда казался крошечным и каким-то искусственным. С вершины небоскрёба он походил на игрушечный макет в бесконечно огромной комнате. Пылающие костры не выглядели пугающе большими, а точки людей совершенно не напоминали беснующуюся толпу. Там далеко внизу люди показывали пальцами на крышу небоскрёба. Выстрелов или чего-то подобного не было, хотя ситуация могла измениться в любую секунду.

Именно так и произошло. Когда Ким, Милен и Орловский оказались снаружи, осторожно ступая по кромке крыши, Артур вновь забрался внутрь флаера, помогая вытащить из него раненого Тараса. Ходить ему до сих пор удавалось с большим трудом, но и бросать его тут, разумеется, никто не собирался.

– Ты как там? – спросил Артур, протягивая ему руку.

– Лучше всех, – улыбнувшись, ответил Тарас и протянул руку в ответ.

Луч прожектора скользнул по иллюминаторам, мгновенно разорвав темноту. Артур с ужасом понял, что шум, издаваемый дождём и ветром, скрывает под собой гудение двигателей армейского беспилотника. Боевая машина, обвешанная оружием, зависла в нескольких метрах от места падения полицейского флаера.

– Вам приказано немедленно сдаться и прекратить противоправные действия, – сухо заявил электронный голос, – нарушение протокола приведёт к немедленному уничтожению.

– Если он ещё хоть немного приблизится, я вышибу тебе мозги! – рявкнула Ким и приставила пистолет к голове идущего за ней Орловского. – Скажи им, пусть проваливают, а иначе… – одним пальцем она взвела курок, давая понять, что времени на раздумья у него нет.

Президент демонстративно молчал. Лишь испарина на лбу свидетельствовала о внутренней панике.

– Последний раз призываю вас бросить оружие и прекратить противоправные действия, – повторил электронный голос.

Системы наведения военной машины без труда устранили бы Ким ещё до того, как она успела спустить курок, и девушка об этом прекрасно знала, но вероятность того, что при возможном падении с крыши она захватит с собой президента, заставляла машину медлить. Время тянулось неимоверно долго и мучительно. Ким была готова к смерти. Дроны компании пристально уткнулись своими видеокамерами и сенсорами, дабы передать эпичную развязку столь затянувшейся истории. Даже капли дождя остановили падение и замерли, так и не разбившись о холодные выступы крыши самого высокого небоскрёба столицы.

Когда электронный мозг всё же сумел рассчитать возможные угрозы и риски, возникающие после устранения цели, сразу же появился красный лазерный луч, наводящий оружие. Сильный взрыв и мгновенная потеря устойчивости помешали одному единственному выстрелу. Беспилотник сильно качнуло влево, и тот едва не ударился о возвышающуюся перед ним статую. Очередной удар подобно яркой молнии пробил обшивку, вновь мешая машине навестись на цель. Источником всполохов был крупнокалиберный пулемёт смятого от падения полицейского флаера. С каждым новым выстрелом отдача всё сильнее раскачивала и так неустойчиво лежащую полубоком машину.

– Всё, хватит, выходи! – прокричал Артур, стараясь вытащить Тараса из флаера.

– Нет, я не могу, иначе всё зря, – бросил тот, не переставая вести огонь. – Идите, я с ним сам разберусь, другого выбора нет…

Артур тоже понимал это. Пройдя столь длинный и опасный путь, он уже научился принимать тяжёлые решения и терять людей, отважившихся отправится с ним до конца.

Скрежет металла становился всё сильнее. Но и армейская машина так просто сдаваться не собиралась. Быстро оценив угрозу, беспилотник открыл ответный огонь. Лишь в последний момент Артуру удалось выпрыгнуть из люка пришедшей в движение машины. Флаер нехотя, словно не желая умирать, всё же поддался силам инерции и беспощадного притяжения. Последний выстрел Тараса тоже не оставили шансов на спасение беспилотнику. Тот загорелся и потерял управление.

Обе машины сорвались в своё последнее пике. Выпрыгнув из салона, Артуру удалось зацепиться за торчащую из фасада здания металлическую решётку, выполняющую роль небольшой антенны. Два взрыва прогремели далеко внизу, после чего последовали испуганные вопли толпы. Голова кружилась от высоты и простирающейся под ногами бездны. Появилось странное ощущение, будто механические пальцы сами собой ослабевают хватку, так и норовя отпустить спасительный кусок металла. Дотянуться до выступа оказалось невозможно. Уж слишком мало сил осталось в отравленном организме. Искусственная рука ещё могла некоторое время удерживать вес тела, но и её возможности подходили к концу. Когда последние силы покинули, а Артур приготовился к падению, удивительно сильная хватка сжала его кисть, не давая сорваться. Милен что есть силы тянул его вверх, сам едва хватаясь за низкие перила.

– Я не дам тебе вот так закончить эту чёртову гонку, – приговаривал он и тянул. – Только не сегодня, мой друг, только не так.

Ким тоже не осталась в стороне и схватила вторую руку. Вместе им удалось вытащить Артура. Задыхаясь от перенапряжения, они смотрели вниз, где полыхали останки флаера и армейского беспилотника.

– Посмотри, тварь, что ты наделал! – закричала Ким и уже была готова вновь с кулаками наброситься на Орловского, – из-за тебя погиб хороший человек…

Артур остановил её, встав между ними.

– Нужно быстро уходить отсюда, там, кажется, ещё летят, – заметил Милен, пытаясь разглядеть приближающиеся сквозь пелену дождя чёрные силуэты.

Слова были излишни, а выплески переполняющих души эмоций неуместны. Медлить было нельзя, и они устремились к единственной двери, выходившей на крышу. Она оказалась запертой, но пара выстрелов из пистолета выжгли замок, превратив его в расплавленную массу жидкого металла. Повинуясь сильному толчку, дверь отворилась, открывая выход на лестничный марш.

Они спускались со всей осторожностью. Каждый новый этаж мог оказаться засадой, а каждая новая дверь смертельной ловушкой. На пути им встретилась пара охранников, но как только те видели перед собой Артура и Милена, тут же бросали оружие и покорно отходили в сторону. Такое поведение было более чем неожиданным, особенно с учётом того, что они похитили самого президента.

В бесконечных кабинетах огромной корпорации творился настоящий хаос. Кучи бумаг валялись прямо под ногами. Некоторые двери были выломаны или просто сорваны с петель. Кабинет Кельта оказался пустым, хоть и без признаков погрома.

Они двинулись дальше и, наконец, добрались до закулисья главной студии. Мрачная атмосфера давила со всех сторон. Огромные мониторы головизоров продолжали до последнего транслировать уже закончившееся шоу, и сейчас на их экранах гордо возвышалась башня корпорации. Огромное количество людей толпилось у её основания в ожидании фееричной развязки. Уличные бои уже практически сошли на нет. Лишь одиночные выстрелы раздавались, хаотично подогревая напряжение толпы.

Все ждали.

Студия была пуста. Ни единого зрителя не осталось. Мрак нависал незримо, но неминуемо вещал об опасности. Прожекторы не освещали и трети огромного помещения. Они напоминали далёкие звёзды, тускло мерцающие в темноте глубокого космоса.

– Я знаю, что ты здесь, Кельт, выходи, всё кончено, – крикнул Артур в глубину зала.

Первую секунду никто не ответил, но по её истечению всё же раздался хорошо знакомый голос.

– Удивительно, но ты так упрямо хватаешься за свою жизнь, – ответил Кельт, осторожно ступая из темноты на тусклый свет, – чего ты так боишься в ней потерять?

Его рука сжимала приставленный к виску Анны пистолет. Девушка не сопротивлялась. Её потухшие глаза указывали на воздействие каких-то сильнодействующих препаратов. Какой-либо иной охраны нигде не было.

– Ты никогда не был счастливым, Артур, я готов был подарить тебе победу, лишь бы ты сделал кое-что для меня! – продолжил Кельт. – А теперь ты стоишь тут, готовый убить меня и пожертвовать ей, – он махнул головой на Анну. Чего ты хочешь добиться? Даже моя личная охрана, что некогда клялась мне в верности, с позором предпочла сложить оружие и убраться отсюда, стыдливо поджимая хвост, – он смачно сплюнул прямо на сцену.

– Отпусти её! – твёрдо заявил Артур и сделал шаг вперёд, наставив ствол автомата на Кельта. – Ты отнял у меня всё, чёртов ублюдок.

– Ты заслуживаешь самой страшной смерти, Кельт, я никогда не прощу тебе это, но даже в такой ситуации у нас есть выход…

Артур сделал ещё один осторожный шаг навстречу.

– Не подходи, а то не успеешь оглянуться, как её мозги украсят мою студию. Что сложного было в том, чтобы разобраться со старикашкой президентом? Ты бы освободил от гнёта целую страну! Стал народным героем! Неужели ты не мечтал о таком?

– Как ты мог, Кельт? – хромая и держась за бок, на сцену вышел Орловский. – Я доверил тебе всё! Ты был один из тех, на кого я мог положиться. Ты был мне сыном…

– Один из тех, мать твою! Я не один из тех! – почти заверещал Кельт, – я единственный, ты меня понял?

– Не делай глупостей, – отпусти её, и я сохраню тебе жизнь, – через силу пообещал Артур.

– Ты сохранишь мою? – захохотал Кельт. – А что, если я тебе скажу, что не планирую сохранять твою? – с этими словами он перевёл взгляд куда-то позади Артура.

Вновь чувство опасности резануло самое сердце. Ствол плазменного пистолета уткнулся в лоб Орловского. Его сжимала хрупкая женская кисть.

– Что ты делаешь, Ким? – осторожно спросил Артур, не веря своим глазам.

– Ты не выполнил свою часть сделки, – холодно произнесла девушка, – ты обещал Маме, что убьёшь его, но, похоже, всё придётся делать самой.

– На чьей же ты стороне? – отступая назад, процедил Милен.

– Здесь каждый на своей стороне, – ответила Ким, не спуская глаз с президента.

Артур продолжал держать на мушке Кельта, но сейчас опасность возникла совсем с другой стороны. Любое неверное движение могло привести к непоправимым последствиям.

– Мы не ради этого здесь, послушай, Ким, – попытался вразумить её Артур, – новые убийства никогда не смогут вернуть нам наши утраты. Это приведёт к ещё большему хаосу. В наших силах остановить кровопролитие.

– Мы все шли сюда ради своих целей и своей веры. Так что не надо строить из себя святошу. Ты оказался тут только ради своей шлюхи… А я – ради лучшей жизни целой страны, что некогда бросила меня на смерть от голода и побоев… Это всё ты, мразь, – она вновь обратилась к Орловскому.

В её глазах бушевало пламя ненависти. Она ненавидела его всем сердцем. Руки дрожали как у наркомана в пылу ломки.

– Что я тебе такого сделал? – растеряно спросил Орловский, – я тебя даже не знаю…

– Ты убил всю мою семью, тварь, уже забыл, как восходил на свой престол? Я с удовольствием тебе напомню…

Ким с нескрываемой ненавистью со всего размаха ударила рукоятью пистолета в лицо Орловского. Из разбитого носа брызнула кровь. К удивлению, его взгляд остался непоколебимым.

– У меня был отец, он хотел положить конец коррупции в самых высоких кругах правительства. Его расследования поднимали не малую шумиху и волнения в обществе. Вся правда, вскрываемая им, оказывалась настолько неприглядной, что со временем на него открыли охоту. Нам приходилось прятаться, опасаясь за свою жизнь. Он обращался за защитой во все инстанции и даже к тебе, сволочь… Но ты был один из тех, кому мешал мой отец… В итоге нас нашли. Его жестоко пытали прямо у меня на глазах, а потом убили. Я видела всё, понимаешь, всё! – Ким вскрикнула и ещё раз ударила Орловского прямо в лицо.

Улыбаясь, Кельт смотрел на происходящее, не забывая при этом прятаться за Анну.

– А после его смерти, – продолжила Ким, – меня отправили в бордель, заставили заниматься такими вещами, что тебе и не снились…

Губы Ким дрожали в отчаянном порыве ненависти.

– Убей его, – приказал Кельт, – иначе наша договорённость аннулируется.

– Договорённость? – повторил Артур.

– А ты думал, что всё так просто? – словно удовлетворяясь каждым словом, молвил Кельт, – неужели ты думаешь, что смог бы так далеко зайти без сторонней помощи? Десятки видеокамер в самом высоком разрешении картинки уже давным-давно бы транслировали мух на твоём трупе, если бы не моя маленькая задумка.

– Ну, ты и мразь, – сквозь зубы прошипел Артур.

– Юбилейное шоу должно было закончиться феерично! А что может быть лучше, чем случайная гибель президента от рук кучки фанатичных мятежников, борющихся за мир во всём мире? Конечно, мне пришлось бы сразу после этого взвалить бразды правления страной на себя, но это посильная ноша. Мне нужен был человек с незапятнанной репутацией служителя фемиды. Пришлось изрядно попотеть, чтобы отправить к тебе безмозглого выродка Орловского, дабы ты проявил всё своё мастерство. А потом сделать из тебя мученика, отправленного на смерть. К моему удивлению, ты превзошёл сам себя.

– Ах, ты, тварь, – Орловский хотел было вскочить на ноги, но тут же поучил очередной удар в голову и осел на пол.

Кельт не одарил того даже мимолётным взглядом.

– Я сделал из тебя, Артур, некое подобие символа этого глупого сопротивления, а её я приставил, чтобы ты случайно не запорол мне весь план.

– А как же те люди, что погибают сейчас на улицах? – спросил Артур.

– Во все времена люди погибали, и нет разницы ради чего, они гибли во времена революций и государственных переворотов, за свободу и независимость, за веру и остальные глупости. Как же ты не поймёшь – жестокость и самопожертвование заложено в мозг человека точно так же как и желание совокупления. Люди боятся смерти и одновременно любят на неё смотреть. Моё шоу самый яркий тому пример. Твоё время на исходе, господин Громов, так что время для пустых разговоров закончилось. Присоединись ко мне, я дам тебе антидот и в придачу твою жёнушку. У тебя будет всё, что ты только сможешь пожелать. Хоть раз в жизни ты сможешь почувствовать себя счастливым! Что скажешь?

– Десять лет назад точно в такой же день человек в костюме, не отличимом от моего, убегал от охотников, – Артур сглотнул, дабы постараться удержать одинокую слезу, предательски скатывающуюся по щеке. – Ни в чём не повинные дети, играя на детской площадке, даже не успели испугаться, когда тот человек ворвался к ним и схватил маленького мальчика.

Голос Артура дрожал, и каждое новое слово буквально разрывало его душу на мелкие обугленные лоскуты давно пожухлой ткани.

– Он плакал и вырывался, его мать… – он перевёл взгляд на Анну, – бросилась на помощь, но одного выстрела хватило, чтобы она…– Артур запнулся, но, найдя в себе силы, продолжил, – тот человек в панике пытался спрятаться, прикрываясь беззащитным ребёнком на глазах целой страны. Миллионы глаз ждали развязку шоу. Охотники, не мешкая, расправились с тем, на кого была открыта охота. К сожалению, даже смерть моего сына не стала для них преградой. Жестокость ради жестокости… Я не позволю этому повториться!

– И что же ты сделаешь? – с ухмылкой спросил Кельт.

– И что же ты сделаешь? – эхом пронеслось по тёмной студии. – Во все времена люди погибали, и нет разницы ради чего. Жестокость и самопожертвование заложено в мозг человека. Закончиться феерично. Феерично.

– Что это такое? – непонимающе спросил Кельт, озираясь во все стороны.

– Что это такое? – словно издеваясь, повторил звук, и на огромном головизоре появился сам Кельт.

– Так–то лучше, – удовлетворённо пробурчал Милен, ловко вертя в руках маленький кусочек пластика похожий на карту памяти.

Кельт с ужасом разглядел в руках чернокожего парня выломанную из дрона видеокамеру, объектив которой в самом высоком разрешении передавал происходящее на миллионы портативных устройств и в дома каждого зрителя неоконченного шоу.

На экранах головизоров вспыхнули картины трупов – победителей прошлых гонок. Их сменяли оригинальные файлы досье на сотни людей, что были замешаны в махинациях корпорации. На секунду промелькнула фотография Артура, облачённого в полицейский мундир, взятая из уничтоженных архивов департамента.

– Всё кончено, Кельт, – устало произнёс Артур, – гонка подошла к концу, нет смысла бежать дальше…

– Нет! Чёрт тебя подери. Всё так не закончится. Это моё шоу, и я решаю, когда будет конец, – с этими словами Кельт направил ствол пистолета на Артура.

– Получай своё шоу, – неожиданно резко выкрикнула Анна, и со всего размаха ударила локтём в пах Кельту.

– Ааааа… ты сучка! – в миг скривившись, зарычал Кельт.

Ким выстрелила прямо в грудь Орловскому. Тот захрипел и повалился на пол сцены, заливая её своей кровью. Сильный удар чем-то тяжёлым заставил Ким потерять равновесие.

Держа в руках подставку под микрофон, за её спиной возник Милен. Ким пошатнулась, но всё же не упала. Ей удалось уклониться от второго удара и сделать выстрел. Выпущенная пуля ударила Милена в живот, но тот, будто и не почувствовав ранения, сделал резкий выпад и ударил её по голове. Девушка упала, выронив пистолет.

Восстановив дыхание, Кельт вновь поднял своё оружие и направил ствол в лицо Анне, но Артуру удалось в последний момент оттолкнуть её с линии огня. Похожая на жало гигантского шершня пуля впилась в спину Артура. Мимолётный шок от выстрела очень быстро перерос в нестерпимую боль.

В порыве ярости Милен продолжал вновь и вновь бить Ким стальной трубой. Воспользовавшись замешательством, Кельт вскочил на ноги и стремительно понёсся за кулисы сцены. Превозмогая боль, Артур в последний момент вскинул автомат и вслед убегающему шоумену посыпался град выстрелов. Со звоном пули отлетали от разномастных конструкций, которыми была заставлена студия. Огромные мониторы, ещё не так давно транслировавшие гонку, разлетелись миллионами осколков, сверкающими под вспышки автоматных очередей, подобно миниатюрным звёздам в отблесках далёких светил. К сожалению, ни одна пуля так и не смогла достичь своей цели. Ответные выстрелы тоже звучали, однако и они были, скорее, отвлекающим манёвром.

Убедившись, что Ким мертва, тяжело раненый Милен выронил из рук смертоносный кусок железа. Чёрная кожа его лица была перепачкана кровью, а в глазах пылали радостные огни победы. Вновь повисла тяжёлая тишина. Артур осел на пол, опуская раскалённый от выстрелов автомат. Из-под его костюма вытекал тонкий ручеёк крови. Мышцы сводили судороги, но ноги ещё могли двигаться, и он знал, что сейчас нельзя останавливаться. Нельзя сдаваться.

– Ты ранен? – осторожно спросила Анна, понемногу приходя в себя. – Господи, я думала, мы никогда не увидимся… – на её глазах заблестели слёзы.

Возможно, они были вызваны постепенно отпускавшим свои путы страхом, а, возможно, и истинной радостью вновь увидеть мужа. Но так или иначе, именно они сейчас яснее всего передавали чувства давно потерянного, но при этом продолжавшего оставаться любимым, человека.

– Вставай же, гонка ещё не закончена, – сказал подошедший к ним Милен.

Лицо его было непривычно бледным от большой потери крови, но он держался. Держался из последних сил. Держался, несмотря ни на что.

– Остался только он, и всё будет кончено, один я не справлюсь, идём!

Артур взглянул в лицо Анны. Она плакала, но при этом слегка улыбалась. Ему хорошо был знаком этот взгляд. Он видел его слишком часто. Этот взгляд был переполнен болью, давно канувшей в лету утраты, разрушенной судьбы. Улыбка отчаяния и боли была отличительной чертой, присущей только ей.

– Иди и закончи то, что начал, – трясущимися губами произнесла Анна, – заставь его заплатить за всё, что он сделал…

Артур кивнул ей в ответ и с трудом поднялся на ноги. В любом другом случае он бы давно сдался, предпочитая умереть на руках любимой женщины, но не сегодня. Его наполняла боль, а ярость придавала силы. Последний рывок, последний шанс изменить всё, что творится вокруг. Мир сошёл с ума, и мы поддались этому. Наломав кучу дров, погубив сотни жизней, им всё же удалось добраться к истокам кровожадной любви и ненависти целого народа, с удовольствием смотрящего на смерть себе подобных. Подняв с пола автомат, Артур направился вслед за Миленом.

Бесконечные коридоры вновь и вновь старались запутать и остановить их. Два умирающих участника грандиознейшего шоу, память о котором останется на долгие десятилетия, шли вперёд, несмотря ни на что. Слишком многое осталось позади. Они чувствовали запах страха. Только теперь он исходил от совершенно другого человека. Артур ступал словно зверь, напавший на след своей добычи. Теперь именно он впервые за всё время чувствовал себя охотником, а не жертвой. Порой на лестничных маршах слышался топот и крики людей. Возможно, это были оставшиеся сотрудники корпорации, но, скорее всего, это военный спецназ, технично зачищающий этаж за этажом огромной башни.

– Кажется, это его кабинет, – прошептал Милен, указывая на золотую табличку, украшающую массивную дверь.

Осторожно приоткрыв её, они зашли внутрь. Всё было перевёрнуто вверх дном. Множество мониторов смотрели чёрными экранами. На них ярко светился логотип корпорации «Sastim» и цитата, некогда написанная старым писателем: «Не все те, кто блуждает, потеряны».

Кабинет кельта был огромным, подстать эго его владельца. Он состоял из нескольких помещений и оканчивался большими панорамными витражами, выходящими на личную посадочную платформу.

– Этот ублюдок там, – Милен устремил взгляд на платформу, едва виднеющуюся по ту сторону окон.

Сильнейшие порывы ветра напевали свою протяжную мелодию. Ливень хлестал по покрытию площадки, а металлические ступени уходили вверх к посадочной платформе.

– Он хочет сбежать, – констатировал Милен и бросился вверх по ступеням.

Вновь высоко в небе показались туши военных беспилотников и флаеры новостных телекомпаний. Они с трудом удерживались в небе, пересиливая штормовые порывы ледяного ветра. Будто бы небо разверзлось, орошая землю своими слезами. Бесконечные костры вспыхнувшего на улицах города восстания угасли, и люди с замиранием сердца устремили взоры на высокую башню самой влиятельной корпорации, остающейся последним островком государственности целой страны.

Поднявшись на посадочную платформу, Артур увидел на ней Кельта. Он стоял у самого края, вглядываясь в серость слегка посветлевшего неба. Бесконечная ночь постепенно отступала, повинуясь отголоскам далёкого солнца, возвращающего себе права перед тьмой.

– Дальше дороги нет, – крикнул Милен, – гонка закончена, ты проиграл.

– Вы когда–нибудь играли с шулером? – выкрикнул им в ответ Кельт, – у меня в рукаве всегда пять тузов…

За его спиной возник огромный силуэт военной машины. Бортовые огни осветили посадочную платформу. Она поднималась всё выше и выше, занимая позицию и наводя свои орудия.

– Как вы и говорили, гонка закончилась, но вы прекрасно будете смотреться в повторах!

Бежать было некуда, да и время оказалось упущено. Чёрная махина ощетинилась стволами пулемётов. Но выстрелов не последовало. За рёвом двигателей совершенно не слышался шум дождя, а, возможно, он прекратился именно в тот момент, когда из динамиков донеслись строки стихотворения.

– Что грех пред Богом и людьми?

Грех пред собою самый тяжкий,

он как смола такой же вязкий,

прости Господь тебя, прости.

А кто не грешен, ты скажи,

грехи замаливать устали,

да, грешны же все, мы это знали,

Нам не замаливать грехи,

– Что ты несёшь, придурок? Вали их! – изо всех сил закричал Кельт, обращаясь к невидимому пилоту.

Машина продолжала висеть в воздухе, напоминая огромный дамоклов меч, готовящийся совершить правосудие.

– Стреляй же ты! – срываясь на истошный вопль, повторил Кельт.

– По закону гонка окончена, – продолжил голос из динамиков, – закон есть закон.

Флаер с гулом отвернул от площадки и скрылся, обогнув здание. Когда звук окончательно утих, стало ясно, что и противный осенний дождь закончился так же внезапно, как и наступил рассвет. Сразу же почувствовалось тепло, приятно разливающееся по телу.

– Сдавайся Кельт, у тебя нет выбора, – еле передвигая ноги и пытаясь сохранить сознание, произнёс Артур.

Самый великий шоумен всех времён и народов стоял молча. Он вглядывался в далёкий горизонт, на краю которого робко появился первый луч солнца.

– Прекрасная была ночь, не правда ли? – обернувшись, спросил Кельт. Ты правда думаешь, что я или он, – Кельт явно имел ввиду убитого президента, – создали то зло, с которым ты так яростно пытаешься бороться? Ты ошибаешься, мой друг, – он натянуто захохотал. – Этот мир прогнил настолько, что его уже не спасти. За много лет я понял одну простую истину – раб не хочет быть свободным, он хочет иметь своего раба! Тогда что есть зло в этом мире?

– Последний шанс, Кельт, сдавайся…

Артур чувствовал, как из его тела уходит жизнь. Ранение хоть и не было настолько серьёзным, но яд, введённый в тело, не переставал убивать его изнутри.

– Это была фантастическая гонка, – выкрикнул Кельт, – но всему приходит конец!

Он поднял оружие, наводя его на Артура. Но выстрел из пистолета Милена достиг цели раньше. Стремительный поток ионов мгновенно ударил Кельта в грудь, и тот, потеряв равновесие, сорвался с края посадочной платформы. Не было слышно ни крика, ни каких-либо других звуков помимо завывания осеннего ветра.

– А знаешь, он был прав, – обессилено падая на колени, заявил Милен.

– О чём ты? – еле переступая с ноги на ногу, спросил подошедший к нему Артур.

Оказывать помощь он не стал. Да и не смог бы при всём желании. Артур просто сел рядом и прислонился к спине Милена, доставая мятую пачку сигарет. Приятный аромат ударил в нос, заставляя на мгновение забыть о боли.

– Он прав в том, что это действительно была фантастическая гонка, – закашляв, ответил Милен.

– Да, – согласился Артур и ещё глубже вдохнул едкий дым. – А знаешь, что самое маленькое, из всего того, что мне довелось видеть в этом мире?

Милен ничего не ответил. Скорее всего, он уже потерял сознание или просто не нашёл нужных слов.

– Человеческую доброту, – сам себе прошептал Артур, ещё какое-то время стараясь зацепиться за покидающие его мысли.

Последнее, что он смог увидеть, было то, как отступали сумерки. На смену холоду бесконечной ночи приходил столь желанный день. День, который должен изменить всё вокруг. День, который подарит веру в будущее.

В голове ещё какое-то время звучали чьи-то незнакомые голоса.

– Кажется, ещё жив, – сказал один из них, но для Артура мир уже перестал существовать.

Эпилог

Всё вокруг нас – плод нашего сознания, нашего стремления создать лучший мир. Мир, о котором мечтает каждый. Однако порой приходят времена, когда гибнут целые народы. Времена, когда судьба целой страны может зависеть лишь от одного человека. Стойкость духа является проявлением доблести и отваги, положенной на алтарь свободы.

– С тех пор миновала половина десятилетия, – громко заявил в микрофон Артур. – В тот чёрный день мы потеряли много наших друзей, но взамен обрели шанс начать всё сначала.

Огромная площадь в самом сердце столицы Новой Москвы была заполнена ликующей толпой. Взоры сотен тысяч людей оказались устремлены на трибуну, с которой вещал единогласно избранный президент новой республики.

– Громов! Громов! Громов! – ликовала толпа.

– Тот день навсегда останется в нашей памяти, – продолжил Артур, – как напоминание о том, к чему может привести жестокость, помноженная на тщеславие. Мы забылись во сне увядания и разрушения. Но теперь наши глаза открыты, и мы проснулись. Мир никогда не будет прежним, в наших силах сделать его таким, каким его видим мы.

Ярко-белые беспилотники пристально следили за выступлением, транслируя картинку в миллионы приёмных устройств во все уголки необъятного государства, раскинувшегося от южных морей до полярного края.

– Стремление к этим целям никогда больше не должно привести ни к одной смерти. Пять лет назад мне сказали, что это утопия, и только сила способна дать человеку желаемое. Однако мы все вместе доказали, что это не так!

Вновь послышались аплодисменты и ещё большее ликование. Анна стояла позади мужа, гордо оглядывая бесконечную толпу.

– Это не праздник, это день скорби народа перед памятью мучеников, отдавших свои жизни за нашу свободу. И этот монумент мы открываем в их честь.

Артур потянул за верёвку, и брезент сполз с восстановленной части Кремлёвской стены. Множество золотистых табличек усеивали красные кирпичи. На каждой из них были высечены имена и фамилии тех, кому не суждено было пережить великий день нового начала.

Там были имена Милена, Ким, Оксаны, деда Тараса, настоящая фамилия которого так и не была установлена, а также многих других. Даже имя Кельта навсегда осталось выбито в металле, дабы не стереть из памяти воспоминания о самом великом шоумене всех времён и народов.

– На руинах старого мира мы построили новый, и каждый из вас за него в ответе, ибо нет ничего сильнее веры в человеческую волю.

Вся страна ликовала, глядя в огромные голубые экраны. Миллионы людей изо всех сил старались забыть столь недавнее, но уже кажущееся совершенно далёким, прошлое, которое никогда не должно повториться вновь.

Конец