Горелка. Тень моей души

Глава 4 — мы не одни

Что хрен уйдёшь от преследовавшего тебя прошлого, это я уже понял и, почти вверив себя в руки приставучей загорелой личности, смиренно тащился следом. Личность всё время молчала и недоверчиво косилась. Хотя смысл от этих взглядов «бездонных» глаз я понимал слабо. Наша странная связь сейчас ощущалась чётко, как никогда. Меня крепко держали за поводок, боясь случайно отпустить снова на вольные хлеба. Ну вот на кой фиг я ему сдался? Хоть бы пояснение какое было.

В конце концов, не выдержав гнетущего молчания и не получив ни одного ответного мыка от зомби-прилипашки, я вспомнил детскую песенку и запел её во весь голос:

Куда идём мы с зомбяком.

Большой-большой секрет.

И не расскажет нам о нём.

Нет, конечно, нет.

Горелка покосился в мою сторону и приложил палец к губам:

— Т-с-с, — едва слышно прошипел он.

Да, многословный ты парень, что ни говори.

Так, стоп. Он это сказал или по мысле-связи кинул? Ну реально вроде сказал. Вслух. Так, значит зомбяк не только мычать умеет. Типа, прогресс, я его воодушевляю? Ладно. Может не зря-таки прусь за ним.

— Ты можешь хотя бы намекнуть, куда мы идём?

А шли мы, действительно, не понятно куда. Нагромождение серых хрущёвок вокруг сменилось старыми двухэтажками с деревянными сараями во дворах. Этого района я не знал. Когда начал обращать внимание на название улиц после своей задумчивости, адресных табличек, как назло, не попадалось. Возможно, мы где-то на северных окраинах города. Массовое строительство туда вроде пока не дошло. Блин, и говорила мне мама, что надо знать родной город, а я всегда на навигатор отмахивался. Короче, сам дебил.

Безжизненный серый город начинал давить своей безнадёгой. Хотя казалось странным полное отсутствие живых и не очень в городской черте. Мы прошли квартала три и никого по пути не встретили. Блин, где все?

Несколько раз нам попадались собаки, которые скалились и рычали, но почему-то не нападали. Замечу, что скотинки бегали вполне живые. А вот вопрос с их вялой агрессией мне был не понятен. И, либо они не употребляли ходячую мертвечину, либо ещё чего-нибудь.

И словно услышав мои размышления Горелка замедлился и заводил носом (если эту обугленную часть так можно назвать). Он переваливался из стороны в сторону, прислушиваясь. Нервное напряжение коснулось и меня. Что-то не так. Точно не так.

— Бро, может пойдём отсюда? Не нравиться мне это.

И вот тут произошло то, чего сложно было ожидать — мой подкопчённый друг со всей своей скоростью ломанулся к ближайшему зданию, коим оказался ряд старых сараев. Видно, посчитав деревянные развалюхи надёжным укрытием. И готов поспорить, он сделал жест рукой, приглашая за собой. Растёт, видно, культурный уровень и взаимопонимание.

На первой дверце висел массивный амбарный замок, прикрытый пластиковым обрезком от бутылки. Он дёрнул разок, не поддалась. Ускоренным шагом поковылял к следующей. Вторая, третья — заперто. Будь он немного посообразительней можно было бы сшибить навески чем-то тяжёлым, но увы. И вот счастье, четвёртая дверца, чуть покосившаяся, с лёгкостью откинула замок вместе со ржавыми проушинами.

Места внутри не слишком много, плюс темно и, наверное, жутко воняет. Зато много разного хлама, наваленного хаотично и вполне удачно, чтобы спрятаться. Так мы за этим сюда и пришли, собственно.

Тупо сидеть в тёмном замкнутом пространстве, в отличие от моего загорелого друга, желания не было, и я подумал выглянуть наружу, благо я всё же призрак. Обзор, конечно, так себе, но двор и прилегающие переулки должны частично просматриваться. Только вот стоило подумать об этом, как Горелка напомнил о себе.

— Не-ль-зя. О-ни-и уу-вии-дят, — протянул скрипучий глухой голос, будто возглас из самого ада, заставив меня подпрыгнуть на месте.

И сказать, что я был в шоке, это не сказать ничего. Блин, да он говорить умеет! Просто охренеть. Ты зомби или кто вообще — мутант нового мира?

И мы сидели тихо. Только его силуэт, очерченный темнотой, смутно напоминал, что это тоже я. Немного другой, но я, лишь утративший в том огне себя (смешно да) и толику юношеского оптимизма. И здесь меня чуток накрыли воспоминания как я горел. Они хлынули диким флэшбэком в моей голове. И я вспомнил боль, обжигающую до костей. Она затянула моё сознание, пробуждая то, чего вспоминать я не хотел. И если все думают, что призраки не умеют плакать, то готов поспорить, что в этот момент я почти рыдал, бессильно пряча голову в невидимых ладонях.

И я почувствовал сейчас ЕГО — моё тело, сидящее рядом. Как тот же ужас вихрем крутился в его мутных глазах. Как ЕГО тело помнит жар невыносимого огня. Как ЕГО жизнь сменилась смертью. Он помнил. И мне было нас жаль.

И вероятно, мы сидели бы здесь и дальше, предаваясь воспоминаниям, но с улицы послышались отдалённые крики. Затем несколько выстрелов прозвучало как-то совсем близко. По улице бежали люди, человек пять-шесть, подгоняя матерными словами друг друга.

Внезапно дверь распахнулась, и к нам в гости ввалились двое. Судя по всему, пока ещё живые. Я отпрянул назад. Горелка тоже не ожидал такого поворота и застыл неподвижно, отражая немой вопрос за нас двоих — какого хрена? И, прежде чем дверь захлопнулась, я насчитал примерно девять тел, бодро марширующих за людьми. Кстати, виденная мною ранее нежить сильно отличалась от этих. От толпы веяло агрессией и жаждой смерти. Они, словно повинуясь стадному чувству, двигались в такт друг другу. И двигались относительно шустро, однако, не заметив отделившуюся парочку. Сделав некоторые выводы для себя, я мысленно похвалил своего друга. И даже несколько больше стал ему доверять. Он, конечно, не за меня тогда переживал и это, вероятно, всего лишь инстинкты, но всё же.

Один был ранен и прихрамывал на правую ногу. Второй, с низко надвинутым капюшоном, чуть замер, прислушиваясь, и схватился за дверь, придерживая её. Толпа пробежала, но наши гости не смели даже шелохнуться.

Чел в ступоре был минут пять, и я с интересом его разглядывал. Темно-серая толстовка с капюшоном, который скрывал лицо, черная куртка оверсайз, штаны наподобие военных, с карманами сбоку. Возраст угадать не смог, а потому предложил Горелке заспориться. Тот, конечно, ничего не ответил.

И вот, короткий тяжёлый выдох и капюшон опускается. И я явно проиграл бы своему другу. Это была девчонка: уставшее испачканное лицо, растрёпанные светло-русые волосы, собранные в хвост. Я подошёл ближе, стараясь рассмотреть лицо. Наверно, симпатичная, если отмыть, и явно старше меня. Хотя неважно.

Она ещё раз прислушалась и нагнулась к приятелю.

— Маш, погоди сейчас посмотрю, — шёпотом, еле слышно сказала она.

Блин, это тоже девчонка. А так и не скажешь. Короткий ёжик, джинсы, куртка, кроссовки. Списал на потёмки в сарае, но как же я так лоханулся. Да и по хрену. И я уже знал, что она собиралась смотреть и итог, вероятно, печален. Щёлкнул фонарик. Девчонка аккуратно отогнула штанину подруги. Нога в крови со рваными ранами и, как мне показалось, вырван целый кусок плоти. Ей точно не повезло.

— Лин, ну чего там. Ты только правду скажи. Хотя я и так знаю. — Маша отвернула в сторону взгляд, пытаясь скрыть отчаяние, но я заметил это, как и знал то, что она не жилец.

— Ничего-ничего Маш, ты держись. Нормально всё. Я сейчас только немного подумаю, — она почти невнятно начала бубнить себе под нос что-то: — … разнос вируса по кровеносной системе… Заражение клеток через…. Так, у нас есть примерно десять минут…. Нет, это не смогу…. Варианты…. Точно.

Девчонка однозначно была знающей и смелой. Откуда-то из кармана она выудила складной нож и небольшой моток верёвки.

— Маш, все будет хорошо, но ты должна мне помочь. Сейчас я сильно перетяну тебе ногу, чтобы по возможности пережать кровеносные сосуды. Потом постараюсь аккуратно вырезать заражённое место, настолько насколько смогу в этих условиях. Тебе нужно будет что-то закусить зубами, чтобы не орать. Ты ведь понимаешь? У нас будет какое-то время, но надо поторопиться в лагерь, — подруга посмотрела на Лину с ужасом. — Не ссы, всё получится, ты только должна мне помочь. Ты поняла? — Раненая задрожала, нервно мотая головой. Лина, не дожидаясь развития, принятия и прочего, влепила той пощёчину. — Могу оставить здесь подыхать? Хочешь?

— Прости. Нет, — вроде успокоилась Маша.

Тем временем, Лина обрезала штанину и отмотала кусок верёвки.

— Готова? Прикусить возьми чего. — Раненая дрожащей рукой сняла с шеи арафатку, туго её закрутила и прикусила зубами, ожидая боли.

Лина обмотала отрез верёвки вокруг ноги, чуть выше раны, и используя какую-то палку, нашедшуюся тут же, начала закручивать. Нога раненой медленно синела вместе с ней самой, а Лина закручивала всё сильнее. Остановилась и вздохнула. Пять секунд, двадцать, минута. Маша бледнела лицом, крепче прикусывая платок. Лина прижала ногу подруги и с чуть уловимой ухмылкой воткнула лезвие ножа в плоть.

В этот момент я должен был блевануть, благо что всё-таки призрак. И не желая видеть кровищи и всего остального отвернулся. Представление, я вам скажу, малоприятное и не предназначено для слабой психики. Стоит отметить, что блондинка была знакома с медициной и не только, чем вызывала мою полную симпатию. Эй, бро, может она нам расскажет, что произошло?

Когда экзекуция закончилась, я оглянулся в их сторону. Лина уже вытирала по-хозяйски свой нож, а Маша лежала в безсознанке. От шока, наверно, вырубилась. Было это правда не долго и впервые в жизни я увидел женские бои. Нет, сказано, конечно, громко. Но выглядело для меня эффектно — одна сидела сверху на другой и хлестала ту по щекам. Сначала легонько, затем сильнее. Пока Маша не пришла в себя и чуть не заорала. И тут, как оказалось, всё было продумано — ей быстро зажали рот, а на испуганные попытки дёрнуться, была придавлена восседающей сверху Линой.

— Всё, очухалась? Как себя чувствуешь? — Маша лишь кивнула в ответ. — Надо идти. Посиди пока немного, но лучше бы поторопиться.

Нога у девчонки была перемотана, закрывая страшную рану, но закрученная верёвка так и висела. При этом конечность, на мой взгляд, выглядела жутко — почти синюшного цвета с проступающими дорожками вен. Фу, стало даже как-то не по себе. И вдвойне стало не по себе, когда я наткнулся на голодный взгляд своей поджарочки. Твою ж хрень. За своими мыслями: «Фу, как же это противно, кровища вся эта», — я совершенно не заметил, как Горелка наливался голодной слюной от запаха крови и свежей плоти.

— Эй, друг, ты же не можешь вот так просто их прям сейчас сожрать?!

Только он класть хотел на то, что я там говорил ему. Он уже не мог сдержать свой позыв и зашевелился за той кучей хлама, что выбрал себе в укрытие.

— Стой говорю! Нельзя!

Я пытался его схватить, но, конечно, тщетно тянул руки. Девчонки тем временем обратили внимание на странный шорох и насторожились. Нас, а точнее его, пока спасала только темнота, но он медленно полз на четвереньках к живым. Вот ведь зомбячный гадёныш.

И что, спрашивается делать? Меня он не замечал. Я чувствовал, как остатки его разума заволакивал туман, оставляя только одно направление для цели. Блин, мы же вроде можем синхронно двигаться. Если попробовать его так остановить?

Я плюхнулся на четвереньки рядом с ним, сосредоточенно копируя осторожные и медленные движения. Казалось, что-то щёлкнуло, и я замер в одном положении. Горелка завис следом. Получилось! Но по ходу держать его долго не смогу — тело сопротивлялось всеми своими клетками (не, фибрами души здесь не подойдут). И я просто завалился на бок. Ни хрена это не помогло и трупчик продолжил движение.

— Что за…? — ругнулась Лина, всматриваясь в темноту сарая и высвечивая медленно ползущее обгорелое тело. В следующий миг Маша чуть вскрикнула, зажав рот ладонями.

Такого они тут точно не ожидали увидеть. И смею предположить, что их опыт общения с нечистью весьма ограничен. Однако Лина дрожащей рукой вынула из кармана какую-то штуку, но я не рассмотрел её.

— Слышь, копчённый, не вздумай её жрать, — пытался я вразумить мой труп, который хищно клацал зубами при виде аппетитного экземпляра. И это начинало меня злить. — Слышишь, заткни свою хотелку и сиди смирно, — уже зло рявкнул я на друга, но тот не отрывался от цели. Блин, будь я в другом состоянии, я бы не сожрать их точно хотел.

Раненая девчонка, как дура, неподвижно смотрела на приближающий труп. Надо было бы ей нахлестать по щекам за такое самоубийственное поведение. А вот дальше был нежданчик — Лина осторожно обошла нечисть, приблизилась и ударила Горелку шокером. Один заряд, прикоснулась и тут же убрала. Реакции у зомбяка ноль. А меня вот начала распирать злость. Совсем охренела чтоль! Потом ударила ещё раз и ещё. Дохляк только едва подёргивал головой. Но эта ненормальная не сдавалась, отчаянно нажимая кнопку шокера. Горелка наконец остановился и задрожал в нервной конвульсии.

В фильмах я видел, как подобные штуки действуют на людей, но вот на зомбяках применение довелось узреть впервые. Наверно, его клетки медленнее проводили электроток, давая нужный эффект с задержкой.

Нет, ну так не пойдёт. На кой долбить этой фигнёй? Стукнули бы по башке и валили от сюда. Он хоть и зомбяк, но не чужой всё-таки. Жалко чувака. Я по-дружески похлопал ему по плечу, мол давай их таки сожрём, и…

По мне медленно расползались мурашки. Чё за фигня? Ещё через секунду — лёгкое покалывание в пальцах, которое быстро усиливалось и побежало зарядом тока выше. Тело странно немело, а маленькие искорки заструились сквозь меня. Я проваливался в бездну небытия, чувствуя напоследок сильно удивлённые взгляды своих недавних соседок. Больно. С какого хрена мне больно? Горелка протянул руку, и я выпал из реальности. Прости друг…