Горизонты Дикости. Том 1

Эпизод №7

*** Локация: Процедурный отсек объекта «Цитадель».

Под дистанционным управлением системы, «К-400» шагал вперёд, не заботясь о причиненных повреждениях Александру Игнатову, получаемых его телом при каждом движении мобильной системы ИИРУС. Любое сопротивление или отклонение от процедуры было прописано как бунт и каралось в зависимости от действий объекта попавшего в категорию «Отказник». Жизнь, редкого носителя генотипа, безусловно, была важна, но урон, полученный при его доставке на процедуру, зачастую был показательным в назидание остальным участникам эксперимента.

Створки шлюза разошлись в стороны, пропуская механического бота волокущего за собой грубо матерящегося бывшего военнослужащего. Как только нога робота перешагнула порог процедурного отсека, с патрубков, расположенных на створках, с шипением вырвались струи обеззараживающей жидкости, моментально превращающейся в облако медленно оседающего белёсого тумана.

— Осужденный Игнатов, приготовьтесь к процедуре.

— Отпусти меня, сволочь! Убью, всех убью! — во всё горло кричал Солдат, пытаясь вывернуться из жёсткого захвата робота.

Крышка кабины-капсулы поднялась вверх, и бот поднял тело Игнатова за предплечье над землёй, впихивая его в нутро устройства. Одну за другой, он зафиксировал конечности жертвы в ложементах капсулы, помогая себе другой рукой-манипулятором.

Под возмущенные крики подопытного крышка опустилась на место.

— Осужденный Игнатов, Вы носитель «Т-гамма» и Ваше тело готово к началу операции.

Выберете структуру желаемой модернизации:

• Тело

• Регенерация тала

— Я вас всех перебью, уроды, я вылезу отсюда и каждого кто причастен к этому, разорву на мелкие говняные кусочки!!!! Аааааа...

*** Локация: Палата № 5, процедурный отсек объекта «Цитадель».

На этот раз Дмитрий проснулся сам, от яркого солнечного луча, светившего в глаза. Не поднимаясь с кровати, он попытался проанализировать свое состояние и с облегчением отметил явное улучшение самочувствия. В палате царила тишина. Встав, заправил постель по давней армейской привычке и не издавая лишних звуков, чтобы не разбудить остальных, быстро провёл комплексную разминку всех групп мышц, закончив интенсивными отжиманиями от пола.

— В здоровом теле — здоровый дух,- проговорил пожилой кавказец.

— И тебе не хворать, — ответил Дикарев.

— Возраст не тот, чтобы совсем уж без этого, хотя в твои годы я вряд ли уступал тебе в силе. Быстро ты оклемался.

— Старый, я вот что не пойму. За окном лес, даже звери бегают иногда, где мы? Вроде был в Москве, ехали оттуда недолго, куда я попал?

— Точно никто не знает, но скорее всего мы в ближайшем Подмосковье. Общался я с одним уважаемым человеком, так он говорит, что это бывший закрытый психдиспансер, а за окном мониторы картинку нам показывают, на самом деле мы довольно глубоко под землёй.

— Странно всё это, зачем такие условия для нас делать?

— Это ты лучше у Ватсона спроси, когда он проснётся, у него много разных теорий на этот счёт.

— Да не сплю я, — секунду помолчав, продолжил Ватсон, — нужны мы для чего-то им, зачем именно можешь не спрашивать — опыты или вакцину тестируют, теорий немало, но, на мой взгляд, эти самые логичные. А по поводу условий содержания странный у них подход, в камерах полная антисанитария, здесь же идеальные условия и после процедуры всех опять в эту помойку поднимут, хотя в России по-другому не бывает, кидаться из крайности в крайность — это по-русски. Дикий, у тебя семья есть? Жена там, дети.

— Ну, прям, чтобы жена как жена — такого нет, но если ты про то, что я одинокий и всеми забытый, тоже не сказал бы. В своём городе вполне уверенно себя чувствую, много братвы близкой, ну, а дети… вроде как тоже есть, но я никого не признаю, хотя деньгами помогаю, конечно. Образ жизни у меня не тот, чтобы в дочки — сыночки играться, а к чему вопрос?

— К тому, что большинство здесь одинокие. Много молодёжи из детдома, некоторые вообще утверждают, будто их с улицы ребята в масках выкрали. Есть, говорят, хаты полные психов, не знаю только, откуда и зачем их привозят...

Муха, сидевший молча, крививший губы, как Сильвестр Сталлоне и рассматривавший свои руки, подскочил со словами:

— Бля буду — не забуду! Я в такой хате сидел. Подняли меня, значит, с этапа, а там, на карачках, огромный псих сидит и на руках мелкого держит, я такой, в непонятках, думаю: " Че за херня?«. Тут к ним третий подходит, берёт дрища за ногу и говорит: «Вращайте барабан!»...

— Херабан, хорош заливать, Муха, тут люди серьёзные темы обсуждают, — отмахнулся от него Анзор.

— Чё, не веришь? Да там реально целое крыло чисто психов есть... — возмутился недоверием к его словам Муха, перебитый объявлением громкоговорителей.

— Осужденный Дикарев, приготовьтесь к процедуре.

В палате тут же воцарилась тишина. Дмитрий молча подошёл к своей тумбочке, достал из пакета два батончика питательной массы и, почти не пережевывая, съел их, запив несколькими глотками воды.

— Дикий, ты не переживай, все через это прошли, неприятно, конечно, но не смертельно, — сказал ему Ватсон.

— Не сказал бы, что мне вообще похерам, ведь неизвестность немного бесит, разберёмся, — с набитым ртом ответил Дмитрий.

— Похерам прям ему, проковыряют дырку тебе в башке, а то умный чёт ты сильно, — не смог сдержаться от реплики Муха.

— Муха, может дать тебе в ухо? — без агрессии проговорил Дмитрий.

— Да ты вообще знаешь, с кем я по воле дела делал? — задрав острый подбородок, Муха горделиво выпячил грудь.

— Вообще поебать, — закончил разговор Дикарев.

— Осужденный Дикарев следуйте на процедуру.

Дмитрий поспешно влил в себя бутылку воды, сминая пластиковую тару.

Шлюзовая дверь открылась, и начался отчёт времени.

— 0.59, 0.58, 0.57...

Выйдя в коридор, Дмитрий увидел справа от входа все того же робота и, не дожидаясь новых команд, пошёл в отсек, в котором получал несколько дней назад одежду и лекарства.

— Осужденный Дикарев, снимите одежду и поместите её в отсек для хранения вещей.

Спорить или шутить не было никакого желания. Дмитрий быстро и молча выполнил требования голоса.

— Осужденный Дикарев сожмите руку в кулак и поместите её по плечо в подсвеченную нишу.

Ничего нового не произошло, знакомый жёсткий захват зафиксировал кисть, и ему ввели несколько инъекций в район локтевого сгиба.

Через несколько секунд хватка фиксирующая руку исчезла, одновременно с этим, одна из капсул в центре комнаты засветилась, и крышка со щелчком поднялась вверх.

— Осужденный Дикарев , войдите в капсулу, прижмите затылок к задней стенке головного фиксатора, поместите конечности в ложементы. Во избежание недоразумений не совершайте резких движений. 0.59, 0.58, 0.57...

Робот, до этого момента неподвижно стоявший у входного шлюза, уже привычно поднял руку и несколько раз сжал и разжал кисть — манипулятор.

Дмитрий вошёл в капсулу и, в ту же секунду, руки, ноги, торс и шею обхватили жёстко фиксирующие захваты. Сердце тревожно сжалось, но назад пути уже не было. Крышка закрылась, в область шеи и бицепсов воткнулись иглы, вводя одну за другой какие-то инъекции. Некоторые были почти не ощутимыми, другие отдавали острой болью, после которой по венам пробегал «жидкий огонь». Спустя какое-то время, с тихим жужжанием, в локти и колени погрузились сверла, по ощущениям дробя все на своём пути. Терпеть боль не было никаких сил, и Дмитрий закричал во всё горло. Хотелось вырваться, он пытался дёргаться, но плотно подогнанные по его фигуре ложементы в купе с фиксаторами не позволяли сдвинуться даже на сантиметр. Несколько мгновений спустя мозг оказался принимать происходящие и отключился, погрузив Дмитрия в спасительную тьму.

Очнулся Дмитрий от очередного укола в область шеи, ни рук, ни ног он не чувствовал, в голове набатом стучала паника: «ЧТО ПРОИСХОДИТ, Я ПАРАЛИЗОВАН!?» Он попытался кричать, но даже язык отказался слушаться его. Внутри капсулы мигал красный свет. В голове стоял гул, как после недельной попойки, и сквозь него еле слышно доносились повторяющиеся слова:

— ВНИМАНИЕ! Ошибка 84, требуется ручное управление.

— ВНИМАНИЕ! Ошибка 84, требуется ручное управление.

— ВНИМАНИЕ! Ошибка 84, требуется ручное управление...

Счёт времени он потерял. Мысли скакали в голове не способные сформироваться во что-то логическое, и когда открылась крышка капсулы, выплескивая гелеобразную жидкость вперемешку с кровью, к нему, в один миг, вернулась боль. Болело всё — тело, руки, ноги, каждая частичка, сил не было даже на стон. Жёсткие захваты робота чётко зафиксировали его грудную клетку и вытащили Дмитрия из капсулы. На этом моменте он снова потерял сознание.

Очнулся Дмитрий в тёмной палате и, осмотревшись, понял, что находится на своей кровати. Подняться сил не было, вспоминать происходящее тоже не хотелось и буквально через минуту, он снова потерял сознание.

Очередное пробуждение Дмитрия произошло от бесцеремонной тряски его тела за плечо.

— Дикий! Дикий, да очнись ты! Нужно вставать, тебя вызывают на процедуру.

Будто в подтверждение этих слов из динамиков раздался голос:

— Повторяю! Осужденный Дикарев, Во избежание недоразумений, проследуйте на процедуру: 0.29, 0.28, 0.27...

— Солдат, помоги мне, его нужно поднять! — Ватсон пытался справиться сам, с безнадежностью понимая, что без помощи справиться со ста килограммами мышц Дмитрия у него не получится.

— Стул нужно оторвать от пола! Мне нужно какое-то оружие! — не обращая внимания на потуги Ватсона, Солдат быстро подбежал к обеденной зоне и с натугой попытался раскачать вмурованный в пол барный стул.

Шлюзовая дверь открылась, и в палату вошёл робот. Остановившись буквально на секунду, чтобы обнаружить нужную ему фигуру, он направился к кровати Дмитрия, отодвинул металлической рукой Ватсона и, обхватив нужный ему объект, вышел в коридор, ноги Дмитрия при этом безжизненно тащились по полу.