Горизонты техники для детей, 1966 №4

Удивительный художник

— Разрешите полюбопытствовать, господин Морзе, над чем вы сейчас работаете? — с уважением в голосе спросил юноша прохаживающегося по палубе художника.

— Здесь, на корабле нет возможности писать картины. Изредка делаю зарисовки, эскизы, встречая интересные персонажи, набрасываю их портреты… Вернувшись в Нью-Йорк в свою мастерскую, я, конечно, постараюсь все свои впечатления запечатлеть на полотне. Впрочем, откровенно говоря…

И он неожиданно замолк. Взор его был направлен в ту сторону палубы, где собралась группка людей. На столе, вокруг которого стояли любопытные пассажиры, лежало какое-то приспособление. Толстяк-американец что-то увлеченно объяснял.

— Опять, наверное, новое изобретение, — поспешно объяснил юноша. — Господин Девис всё время что-то изобретает, а больше всего его интересует электричество. И ведь не боится его…

— Меня, признаться, оно тоже интересует. Хоть еще в колледже я постановил стать художником, увлечение электричеством меня никогда не оставляло. Хотелось бы послушать мистера Девиса. Давайте подойдем ближе.

Собравшиеся у стола, увидев приближающегося художника, почтительно расступились.

— Простите, мистер Девис, что вы демонстрируете? — спросил Морзе.

— А, мое почтение, господин Морзе! Что это, спрашиваете? Электромагнит. Исключительная штука. Пожалуйста, познакомтесь с его действием. Кусочек мягкого железа в виде подковы обернут медной проволокой, причем на эту проволоку намотан дополнительно толстый слой ниток, чтобы проволока не соприкасалась непосредственно с железом. Если через проволоку я пропущу электрический ток от батарейки, железная подкова станет магнитом. Электромагнитом, вернее. Минуточку, сейчас я всё покажу еще раз. Замыкаю цепь батареи…

Эксперимент мистера Девиса вот уже в который раз за сегодняшний день вызывал восхищение зрителей. Действительно, всё было необычным: как только мистер Девис замыкал цепь батареи, железная подкова притягивала металлический лист, а после прерывания тока в цепи, металлический лист сразу же опадал. Но больше всего эксперименты понравились господину Морзе.

— Мистер Девис! — воскликнул он после того, как досмотрел до конца опыт. — Вы поставили батарею на тот же самый столик, что и электромагнит. А что, если батарею поставить на другом конце палубы, например? Провода от неё можно подвести вот сюда.

— Батарею можно поставить даже на расстоянии ста таких палуб! Результат будет тот же самый и причем незамедлительный. Великий английский ученый Михаил Фарадей обнаружил, что скорость тока огромна. Именно ток в нашем случае делает подкову электромагнитом, — объяснил изобретатель.

— Итак, если бы провести провода на большое расстояние, а кто-либо прерывал или замыкал цепь тока, то по противоположной стороне проводов электромагнит будет точно также притягивать и отталкивать металлический лист? — не то спросил, не то объяснил Морзе.

— Всё будет так, как вы говорите, точно так, — торжествовал Девис, довольный, что кто-то заинтересовался его изобретением серьезно. — Замечательная игрушка, не правда ли? Конечно, научная, — с гордостью добавил он.

— Игрушка, говорите? — Морзе посмотрел на него внимательно и сосредоточенно. — А что, если вместо металлического листа взять что-нибудь вроде пера или графилки? Притягиваясь электромагнитом, это устройство рисовало бы черточки или точки на приложенной ленте бумаги… Ну, конечно, — не дождавшись ответа, продолжал художник, — надо выдумать такое приспособление с часовым механизмом, который бы передвигал ленту под пером. Надо придумать и специальный алфавит из точек и тире… Господин Девис, можете ли вы себе представить, что сидящий у стола, например в Вашингтоне мог бы спокойно принимать самые последние известия из Нью-Йорка именно при помощи точек и тире, причем принимать известия в тот момент, в который они передавались из другого города. Что же это было бы за гениальное устройство!

Мистер Девис с удивлением посмотрел на необычного художника и ничего не сказал.

* * *

Было уже очень поздно. В зале зажгли свет. Заседание сената Соединенных Штатов затягивалось. Собравшиеся на галлерее зрители и журналисты начали расходиться. Почти все интересные вопросы были уже обсуждены. Только один, бедно одетый и преждевременно поседевший Морзе, продолжал сидеть неподвижно, прислонив голову к колонне.

— Господин Морзе, — с сочувствием обратился к бывшему художнику вошедший на галлерею чиновник сената. — Я бы вам советовал идти домой. Жаль и вас, и вашего времени. Не тратьте здоровья. Идите. Сенат все равно не утвердит вашего проекта телеграфной линии. Это мне известно из достоверных источников.

— Но ведь мое изобретение людям нужно. Неоднократно это уже подтвердилось. Я доказал, каким образом можно благодаря нему передавать и принимать, известия на расстояние. Конгресс мой проект принял, неужели Сенат…? — тихо проговорил изобретатель.

— Конгресс — это одно, а Сенат — другое, — махнул рукой чиновник. — Я знаю, какие там настроения.

Морзе тяжело встал и медленно направился к дверям.

— Вот видите, до чего могут довести хорошего художника какие-то там глупые изобретения, — шепнул своему товарищу чиновник, смотря вслед уходящему Морзе. — Всё свое довольно приличное состояние потерял из-за каких-то проволочек и подковок.

— Ужель правда, что изобретение Морзе никуда не годно? — поинтересовался другой чиновник.

— Как же не годно? Годно. Уже шесть лет оно готово, с 1837 года. Даже алфавит специальный есть. Только вот зачем нам оно? Обходились столько лет, обойдемся без него и еще столько. Неужто ты, друг, хотел бы писать кому-нибудь письмо точками или тире? Нет, конечно, нет. Люди писали пером.

А в это время отчаявшийся Морзе был уже в гостинице, где остановился на время заседания Сената. Всю ночь он просидел неподвижно у окна, еще и еще раз продумывая свое изобретение. Итак, проиграл. Столько лет и столько труда пропали даром. Жаль, очень жаль.

На рассвете он решил заплатить за гостиницу и поехать обратно в Нью-Йорк. Посчитал деньги. Осталось только 37,5 цента. Это было очень мало. Почти ничего.

Вдруг в двери кто-то постучал. Морзе даже и не обернулся, чтобы посмотреть, кто.

— Господин Морзе! Господин… — и вбежавшая девушка бросилась на шею пожилому мужчине. — Что с вами случилось? Почему вы не были на заседании Сената? Ваше предложение о телеграфной линии Сенат принял единогласно, а вам поручено руководить строительством первой телеграфной линии. Поздравляю вас, наш милый господин Морзе!

Весть, которую так неожиданно принесла Мэри, дочь приятеля Морзе, ошеломила изобретателя. Вся его усталость мгновенно прошла. Он был бесконечно счастлив.

Идея Самуэля Морзе победила.

24 мая 1844 года в торжественной обстановке была открыта первая телеграфная линия, соединяющая Вашингтон и Балтимор.

Ганна Кораб