Горизонты техники для детей, 1973 №12

Памятник, который великолепнее пирамиды

О, великий фараон, — произнес шепотом придворный инженер Пахери, припав к подножию трона фараона Нехо, — река Вади-Тумилат некогда впадала в Нил. Но потом, когда она начала высыхать, великий Рамзес, ставший богом шесть веков назад, повелел углубить ее русло, превратить в оросительный канал и довести до озера Тимсах. Там, где кончается канал, он воздвиг город. Все окрестные пустынные земли превратились в плодородные поля.

— Я давно знаю об этом, — произнес в недоумении фараон, — а ведь ты, Пахери, собирался мне сообщить что-то из ряда вон выходящее.

— Тссс-с-… — прошептал Пахери.

Он наклонился и стал рисовать мелом на черном мраморном полу дельту Нила, впадающего в Северное море[1].

Потом он обозначил русло реки Вади-Тумилат. На западе она сливалась с Нилом, а на востоке переходила в канал, который соединял ее с озером Тимсах. На юг от Тимсаха он нарисовал Горькие озера, а еще южнее — берег Красного моря. Многозначительно взглянув на фараона, он провел зеленым мелком через пустыню две линии: от Тимсаха к Горьким озерам и от Горьких озер к берегу Красного моря. Проделав это, Пахери выпрямился и снова взглянул на фараона.

Нехо молчал. Он понял все.

— Какова длина этих отрезков, которые ты обозначил зеленым цветом? — спросил он наконец

— В общей сложности — три дня пути для воина со снаряжением.

Фараон откинулся назад и закрыл глаза. В прошлом месяце вернулась экспедиция, которую он снарядил в страну Пунт[2]. Она привезла благовония, черное дерево, слоновую кость. Нелегкое это было путешествие; сначала вверх по течению Нила до города Коптос, потом длинный и изнурительный путь вел через пустыню в порт Косейр, лежащий на берегу Красного моря, а затем уже на кораблях в страну Пунт. Обратный путь был не менее труден.

— О, великий фараон, — снова тихо заговорил Пахери, — несколько лет тому назад ты повелел финикийским кораблям выйти из Косейра и обогнуть Ливию[3], пройти через пролив Гадес и вернуться в Северное море с Саис, что в дельте Нила. Ты хотел, чтобы они нашли путь, соединяющий наши северные порты с Красным морем. Долгим было это плавание. Почти три года понадобилось финикийцам, чтобы обогнуть Ливию. Если же прорыть эти каналы, — сказал Пахери, показывай на свой рисунок, после чего тщательно стер его, — можно во много раз укоротить этот путь. Ты представляешь себе, о, великий фараон, как возрастет твое могущество, когда ты сможешь посылать корабли из Северного моря в Красное и обратно! А товары можно будет привозить не только из страны Пунт…

— Все ясно, Пахсри, — произнес фараон. — Ты не только превосходный строитель, но и умнейший человек.

Нехо глубоко задумался. Он понимал, какую пользу принесет строительство канала, соединяющего два моря. За работниками и продовольствием для них дело не станет. Да, это будет превосходный памятник фараону, который затмит пирамиды. Но жрецы… Как быть со жрецами, которые боятся усиления власти фараона и сделают все, чтобы воспрепятствовать осуществлению этого дерзкого плана?

* * *

Тысячи людей углубляли русло реки Вади-Тумилат и старый отрезок канала, ведущий к озеру Тимсах. Тысячи других работников копали канал между Тимсахом и северным Горьким озером. Вдоль берегов канала росли земляные насыпи, на гребне которых утрамбовывалась дорога.

Фараону докладывали об успешном продвижении работ. Эти вести наполняли радостью его душу. Но однажды во дворец прибыл верховный жрец храма Амона. Фараон принял его с надлежащими почестями. Когда же верховный жрец пожелал остаться с фараоном наедине, фараон отослал свою свиту.

— О, святейший фараон, — сказал жрец, выйдя вместе с фараоном на просторную террасу, украшенную изящными колоннами, которые поддерживали резной каменный карниз, — мы получили известие, что на строительстве канала работники натолкнулись на трудные, каменистые земли. Работы затягиваются.

Фараон опустил веки. Трудно было представить, каким образом жрецы узнали все быстрее и лучше, чем он.

— Я прикажу выслать на работы по-больше военнопленных, — ответил фараон.

После непродолжительного молчания верховный жрец произнес:

— У меня есть еще одна, более печальная весть. На прошлой неделе мы молились Амону. Бог внял нашим молитвам и явился во сне одному из жрецов. Бог сказал, что если канал будет прорыт, то чужеземные войска хлынут в Египет.

Фараон сжал губы. Но когда он заговорил, его голос был сладок, как пение жаворонка в час утреннего рассвета.

— Чужеземные войска? Наша страна достаточно сильна, чтобы дать им отпор. Мне кажется, что жрец, которому явился бог Амон, плохо понял его пророчества. Я стар, но я хочу еще дождаться дня, когда воды двух наших морей будут соединены.

И все же фараону не суждено было дожить до этого дня. Работам еще не видно было конца, когда по стране разошлась весть о кончине фараона. Наследник Нехо прервал строительство канала.

* * *

Хотя жрецы добились своего и канал не был закончен, это не спасло Египет сто с лишним лет спустя от персидских войск. Могучая империя Дария, называвшего себя царем царей, простиралась от Египта до устья Инда. Царь царей строил в своем государстве дороги. Он искал новые морские пути и послал флот под командованием опытного морехода Скилака проплыть из устья Инда в Красное море.

Тридцать месяцев понадобилось Скилаку, чтобы преодолеть это расстояние.

И тогда Дарий вспомнил рассказы о работах, какие сто с лишним лет назад вел фараон Нехо. Он призвал своего верного слугу Мурашу и сказал:

— Я, Дарий, царь царей, повелеваю тебе отправиться в одно из моих государств, в Египет, и на его территории осуществить соединение Северного моря с Красным.

Мурашу отправился в Египет и, будучи человеком неглупым, сначала решил обследовать существующие водные пути. Он поплыл вниз по течению Нила, доплыл до реки Вади-Тумилаг и потом, по каналу, до озера Тимзах. Дальше путь был закрыт. Канал, соединявший когда-то Тимзах с Горьким озером, был засыпан песком. С этого места персы начали вести строительные работы.

Слово царя царей был законом, и никто не смел перечить ему. В 518 году до нашей эры строительство канала между Средиземным морем и Красным морем было закончено. Персидский флот, погрузив египетские сокровища и дань, отправился из Мемфиса в Персидский залив. Вдоль берегов канала, который шел там, где мечтал его построить фараон Нехо, Дарий приказал поставить огромные гранитные плиты, на которых была высечена надпись на четырех языках народов персидской империи:

«Я, Дарий, великий царь, царь царей, повелитель земель, населенных многими народами. Говорит Дарий царь: Я Перс, из Персии… Египет взял, постановил этот канал прорыть из реки по названию Пирава[4], которая в Египет течет, до моря, которое из Персии идет; затем этот канал был прорыт так, как я повелел, и корабли пошли из Египета через этот канал в Персию так, как моя воля была».

* * *

Канал просуществовал почти 1 300 лет, пока не были прекращены работы по его расчистке. А когда в конце XIX века началось строительство Суэцкого канала, его трасса на южном отрезке, от озера Тимсах, была проложена точно по тому же пути, по какому проходил канал двадцать четыре века до этого. И тогда, во время земляных работ, были найдены в песке гранитные плиты, установленные некогда по приказу царя царей Дария.

ГАННА КОРАБ