Горизонты техники для детей, 1974 №2

Летать как птицы

— Кто хочет полетать на воздушном шаре? Сейчас отправляемся в полет! Сейчас улетаем! Есть еще два свободных места! Кто хочет подняться в воздух?

Огромный воздушный шар привлекал всеобщее внимание посетителей Московской промышленной выставки. Вокруг огороженной площадки, где качался привязанный канатом шар, всегда толпился народ

— Есть ли смельчаки? Есть ли смельчаки? Кто хочет подняться в воздух?

Сквозь толпу пробирался высокий, смуглый брюнет, за которым шла молодая женщина.

— Вы желаете полететь? Извольте, извольте! И вы, госпожа? Отлично! Вы будете у нас первой дамой, отважившейся подняться в воздух!

Люди ахнули. Мало кто из мужчин рискнул бы сесть в корзину воздушного шара, а тут, смотрите-ка, молоденькая девушка..

Мужчина и женщина поднялись по лестнице в гондолу, где уже находилось несколько человек. Воздушный шар освободили от привязи, и он медленно и торжественно стал набирать высоту. Далеко внизу осталась выставочная площадь, на которой, как муравьи, копошились люди, смотревшие, задрав головы, вверх. Постепенно перед воздушными путешественниками открывались все более широкие просторы. Внизу лежала Москва, поблескивали купола церквей, а Кремль казался совсем игрушечным. Постепенно город утонул в золотистой дымке.

— Как много здесь воздуха! Какой простор! Вдали остались городской дым и гомон! — с восторгом говорил жене Чеслав Танский. — Как легко здесь дышится!

Молодая женщина судорожно сжимала руку мужа.

— И почему только человек не может летать, как птица? — волнуясь, произнес Танский, глядя на жену. — Рано или поздно это произойдет. Мы научимся летать по воздуху. Но не на воздушном шаре, нет! Воздушный шар движется медленно, его путь зависит от направления ветра, а человек должен передвигаться по воздуху так же свободно, как птица. Жаль, что я художник, а не инженер-конструктор.

* * *

На конезаводе в Выгродзе, около Янув-Подлясского, неподалеку от Седлец, работало много батраков, конюших, жокеев, управляющих, ветеринаров. Был здесь и художник, очень хороший художник, приехавший из Москвы. Он получил заказ на картины, изображающие лошадей. Звали художника Чеслав Танский.

Странный был это человек. Правда, ежедневно он проводил несколько часов у мольберта, рисуя «Молнию» — отличную лошадь чистых кровей. Затем, отложив кисти, Танский, брался совсем за другое дело. Впрочем, разве можно было относиться серьезно к его занятиям? Лежа на траве, он следил за полетом шмелей и стрекоз. Иногда, сидя на низеньком заборе, отгораживавшем пастбище, он провожал взором голубей, аистов и уток.

Иногда за окном деревянного домика мелькала фигура жены Танского. Глядя на мужа, она улыбалась. Ей-то было известно, что занимает Чеслава: ему не давал покоя вопрос, как птицы держатся в воздухе и почему свободно перемещаются, несмотря на свой вес. Художник Чеслав Танский пытался разгадать этот секрет.

* * *

— Послушай, Чеслав, все это несбыточные мечты. Ты — мой друг, и мне хочется оградить тебя от разочарований. Машина, которая будет тяжелее воздуха, не оторвется от земли. Это неоспоримый факт. Ты не изменишь законов физики. Ты же знаешь, что все попытки, которые предпринимались на Западе, например, во Франции, окончились неудачей. Но ты совсем не хочешь прислушаться к моему мнению.

Танский сидел на ступеньках крыльца и мастерил что-то из деревянных реек.

— Ты не прав, Камиль. Я внимательно слушаю тебя, и даже готовлю тебе ответ. Вот посмотри.

Да, это была модель летающего аппарата с двумя крыльями, рулем и двумя пропеллерами, которые были соединены с сильно закрученными резинками, находящимися в хвосте.

— А теперь смотри!

Умелым движением он запустил модель в воздух. Она стала набирать высоту. Резинки, раскручиваясь, приводили в движение пропеллер. Модель плавно летела над большим двором, то слегка снижаясь, то снова поднимаясь вверх и, наконец, мягко опустилась на траву.

— Да, ведь эго только большая игрушка, — с укором произнес Камиль. — Действительно, самолетик довольно долго летал по воздуху. Ну что из этого? Неужели ты надеешься, что твои эксперименты откроют человеку путь в воздушные просторы?

Да, Танский надеялся именно на это.

— Да, ведь это же похоже на сани, — произнес старый Абрам, рассматривая рисунки Танского.

— Зато с крыльями! — заметил художник.

Речь шла о строительстве корпуса самолета. Его надо было сделать из легких, хорошо просушенных тополиных планок, прикрепленных к осиновым рейкам. Длина корпуса должна была равняться двум с половиной метрам.

Рядом, в сарае, лежали крылья, сделанные тоже из тополя. Их общая площадь составляла примерно семь квадратных метров. Они сужались книзу и состояли из поперечных планок, крестообразно скрепленных стержнями.

— Вот с этой стороны они будут прикреплены к верхней части корпуса, — показал Танский. — А здесь для большей прочности я дам еще два деревянных раскоса. Потом оклею крылья тонкой бумагой и шелковой кисеей. Аппарат будет называться «Летун», — закончил конструктор-любитель.

Абрам весьма скептически осмотрел сложную конструкцию.

— Ну что ж, — сказал он, — делать так делать. На то я и столяр, чтобы выполнять заказы клиентов. На меня можете положиться. Только скажите мне, интереса ради, сколько это сооружение будет весить?

— Килограммов пятнадцать, не больше.

— И вы хотите, чтобы эти пятнадцать килограммов летали по воздуху? — недоверчиво спросил старый мастер

— Да. К тому же — со мной в придачу.

* * *

Когда, наконец, «Летун» был готов, Танский отправился на лужайку, чтобы первый раз испытать аппарат. Его сопровождало, кроме друга Камиля, множество людей: служащие конезавода, деревенские бабы, подростки и ребятишки. Всем хотелось посмотреть, как господин художник будет, словно ангел, летать по небу. Танский, которого раздражала толпа зевак, велел всем остаться за забором. Аппарат был длинный и тяжелый, он должен был нести его над собой на вытянутых руках, чтобы не поломать хрупкие крылья. Выйдя на пустую лужайку, Танский разбежался, держа машину над головой. Пробежав десяток-другой шагов, он почувствовал, что какая-то сила тянет его вверх, однако ноги не отрывались от земли. Добежав до конца лужайки, он повернул обратно, и снова машина не подняла его в воздух.

— Послушай, ты должен держать крылья под большим углом, — крикнул Камиль, увлеченный попытками своего друга.

Танский пробежал несколько шагов, подпрыгивая, как это делают при взлете аисты, и сильнее наклонил аппарат. Порыв ветра ударил в крылья, повернул их на бок, одно из них концом зацепилось за землю, раздался треск ломающегося дерева и рвущегося материал? Через некоторое время из-под обломков «Летуна» выбрался незадачливый конструктор.

* * *

— Итак, как видишь, я бросил все и приехал по твоей просьбе, — недовольным голосом произнес Камиль. Я надеялся увидеть твои картины, а ты опять морочишь мне голову своим «Летуном».

— Но эго же совсем другой «Летун», разве ты не видишь? — Танский был явно обижен — И крылья у него больше, и поперечные планки идут чаще, а кисеей оклеены не только крылья, но и корпус. К тому же я установил стабилизатор… Впрочем, ты сам увидишь результаты.

Конструктор осторожно вынес из сарая летательный аппарат и в сопровождении друга отправился на луг, где обычно проводил испытания. Немедленно, как из-под земли, появились непрошеные зрители.

Но Танский уже не обращал на них внимания. Он побежал против ветра, держа аппарат над головой.

Несмотря на всю свою силу, он с трудом удерживал машину в руках. И вот, пораженный, Камиль увидел, как его друг несколько раз подскочил вверх, поднялся в воздух метра на два и полетел над лугом. Продержавшись какое-то время в воздухе, Танский опустился на землю и продолжал бежать, держа «Летуна» над головой, чтобы не поломать машину.

Камиль бросился навстречу приятелю.

— Молодец, Чеслав, молодец. Значит тебе все-таки удалось подняться в воздух. Ведь ты пролетел метров тридцать.

Запыхавшийся Танский стоял, все еще держа аппарат в руках.

— Именно это я и хотел тебе показать, — сказал он. — Значит, можно все-таки подняться в воздух. В Германии Лиллиенталь делает так же попытки с планерами. Но он поднимается в воздух с холма, а я — на ровном месте. Так еще никто не поднимался в воздух. Я хочу еще попробовать прыгать с высоты, но у нас здесь по близости нет ни одной порядочной горки. Придется построить какую-нибудь вышку.

* * *

Прыжки с вышки выходили у Тайского отлично. Он убедился, как много усовершенствований можно внести в аппарат. Тем временем заказ был уже почти выполнен. Средства тоже подходили к концу. Пришлось прервать эксперименты на несколько лет.

Танский вернулся к своему любимому занятию некоторое время спустя. На этот раз он сконструировал модель вертолета, пропеллер которого приводился в движение человеком, вращавшим рукоятку. Затем он работал над конструкцией моторного самолета с двигателем мощностью 25 л.с. Как модель вертолета, так и идея применения на самолете крыльев с изменяющимся углом наклона были смелыми и новаторскими. Однако, у изобретателя не было ни средств, ни до статочной технической подготовки для того, чтобы построить машины, которые действительно смогли бы летать. И все же он немало сделал для пропаганды воздушных полетов в многочисленных газетных и журнальных статьях. Он устроил также очень интересную выставку своих летающих моделей.

Танский был активным зачинателем авиации в Польше. В шестидесятую годовщину его первых удачных полетов на планере, состоявшихся в 1896 году в Выгродзе, была отчеканена медаль его имени, которая ежегодно присуждается лучшему польскому пилоту-планеристу.

ГАННА KOPAБ