Горничная

Глава 19 Фёдор Кузьмич

Фёдор Кузьмич был верующим. Да, верующим, верил он, что есть на небе бог, и хоть церковь посещал не регулярно но…. верил. С детства бабушка брала маленького Федю в церковь. Каждый год причащался, молитвы знал. И особо не понимал, чем его вера мешает быть ему пионером, а потом комсомольцем и коммунистом. Одинаковое отношение к людям и жизни, и кодекс строителя коммунизма, и библия требовали. Крест носить, конечно, стал только после перестройки.

Да и вообще, Фёдор был мужик не плохой, отзывчивый. И отзывчивость его обычно неплохо оплачивалась. Он никогда, ни у кого, ничего не просил, и с удивлением смотрел репортажи про взяточников, которые чего-то вымогали. Зачем?! Да с теми порядками, которые у нас заведены, и вымогать не надо, сами рады дать, чтоб не мучиться. Особенно веселила коррупция в ГИБДД. Да зачем патрульному чего-то вымогать? С установленной скоростью ездят единицы, разметки толком на дорогах нет, да и дороги… чтоб ямы объехать на встречку поневоле выскакивают. А штраф на месте оплатить нельзя! Любой, нормальный человек, абсолютно не горит желанием куда-то ехать, стоять в очереди, чтоб оплатить штраф. Ну вот кому мешали квитанции у гаишников? Заплатил, квитанцию получил, и езжай! Вот и навяливают: "давайте на месте договоримся". Ну и входят люди в положение. Хотя, вроде и там идиоты есть.

Первые левые деньги Федя получил, работая простым экономистом на заводе. Заводское руководство кидало поставщиков, кризис неплатежей называлось. Крупные судились, искали какие-то ещё рычаги, а вот мелким приходилось туго. Как-то раз, молодой экономист, выйдя покурить, встретился с мужичком, который, понурившись, сидел в курилке и судорожно затягивался явно не первой сигаретой. Когда Федя просто так, от скуки, поинтересовался, а в чём собственно дело. Оказалось: для того, что бы получить продукцию завода, на которую у мужика был покупатель, дирекция потребовала поставить комплектующие, обещав, что как только, так сразу… Наивный бизнесмен занял денег и купил комплектующие, которые и сдал на завод. Так как сделка была верная, то и деньги он рассчитывал вернуть без проблем, а потому занял немножко не у тех. Ну, а завод продукцию не отдал. И те запчасти, которые он привёз, растворились в изделиях для других. Нет, ему не отказывали, но когда отдадут, сказать не могли. А дома ждали. Ждал покупатель, который ждать вечно совсем не собирался. Ждали и кредиторы. А вот эти, в общем-то, и не торопили, а чего, счётчик они включили вчера. Не торопись мужик, ещё недельку подождём, а там, отдашь всё что имеешь. А имел незадачливый предприниматель не много, так что остаться на улице светило его семье однозначно. Послушав, обычную для тех времён историю, Федя, просто, сказал к кому мужику надо подойти. Знал экономист кто и что решает, ну и поделился. Узнав, куда и к кому, мужик убежал. Федя докурил, да и пошёл дальше ваять отчёты. А вечером, в конце рабочего дня, у экономиста с зарплатой сто долларов в месяц, оказалось десять его месячных зарплат. Благодарный предприниматель дождался его в курилке. Город был не большой, гостиница для командировочных одна, и вскоре разговоры о человеке, который может помочь разобраться во всех хитросплетениях этого чёртового завода, стала гулять между проживавшими там страдальцами. Так у Феди появился дополнительный заработок.

А потом, один из руководителей завода предложил молодому Феде, скажем так, неофициально информировать его о делах отдела, в котором тот трудился. Ну как не помочь? Помогал, по мере сил. А когда руководство успешно завод обанкротило и слиняло в Москву, позвали с собой и, к тому времени уже, Фёдора Кузьмича. Но и в Москве нашлись люди, которым хотелось бы знать, чем занимается Федин начальник на службе. И опять Фёдор Кузьмич пошёл навстречу. Где сейчас тот начальник? То ли в Испании, то ли на Кипре, проедает наворованное. А Фёдор Кузьмич вот он. И должность уже давно повыше, чем у того, кто в Москву перетащил. И опять, ничего ни у кого не просит. Наоборот, замучился отказывать. Спасибо, сверху не забывают, говорят, кому действительно помочь надо. Помогает. А главное, вот откуда они знают, сколько надо нести? Даже удивительно. Хотя, чего тут удивляться, Фёдор Кузьмич всего себе никогда не оставлял. Ко всему прочему, специалистом Федя был настоящим, да и так умишком бог не обидел. Но, обидел в другом, — детей у Фёдора Кузьмича быть не могло. В детстве, сказали, простудился. Ну как не могло, новомодная клиника, куда уходила часть подношений уже не первый год, обещала и даже что-то делала. А жена и сам Фёдор верили и ждали.

Перед поездом решили посидеть в ресторане. Вот и посидели. Блек лейбл сделал своё чёрное дело и превратил, обычно сдержанного человека в заносчивого хулигана. Ну а потом, Федю опять настигла божья кара. Ну ясно же! Просто так, за мгновенье, носы не растут. Командировку пришлось отложить, и с вокзала "Ровер" помчал своего владельца в клинику. Врач был через десять минут после приезда. Да, вернуть форму в прежний вид конечно возможно. Только это процесс не быстрый. Недельку на подготовку, и два-три месяца на реабилитацию. Ну и полмиллиона, вполне себе, русских денег. Ну что же, Фёдор Кузьмич согласился, сдал анализы и поехал домой. Но пока ехал, пришла ему в голову мысль. Что толку от операции, не будет. Божья кара это. Но, если покаяться бог простит, бабушка обещала. И прощения надо попросить у тех, кого обидел. Не то, чем операция закончится, ещё не известно, всякое бывает. "Начну с лейтенанта" – решил Фёдор, и чтоб не радовать народ своим носом, заскочил домой и напялил на себя маскарадный костюм, привезённый из Венеции: парик, маску с длинным носом, треуголку и чёрный плащ. Хотел и шпагу прихватиь, но решил, что в машине она лишняя будет. А чего, воскресный вечер, ну человек с маскарада, кому какое дело. Всё лучше, чем шнобелем отсвечивать. Хорошо, хоть в маску влез. И поехал на вокзал.

Только вот не вышло ничего. Лейтенант уже сменился, координат его не дали. А связи поднимать… Нет уж, хватит и того, что провожающий видел. С такими мыслями Фёдор вышел из отдела и, увидел идущего с девушкой того самого лейтенанта. Не раздумывая ни минуты, важный чиновник побежал на перехват.

— Лейтенант! Товарищ лейтенант, господин полицейский, — человек в венецианской маске, треуголке и чёрном плаще бежал к Николаю, — можно вас на минутку.

— Тебе чего, мужик? — Ионкин автоматически прикрыл собой Натку.

— О прощении молю, паки…

— Да какие паки? Херувиме чтоль?

Фёдор Кузьмич резко затормозил. Он вообще-то был настроен серьёзно. С чего его потащило на старославянский, который он и знать-то не знал, он и сам не понял. Грозного царя видно не было. Но раз уж просить прощения, так хотелось как-то, по торжественней что ли. Не часто прощения просить приходилось у людей. Всё больше – "прости мя господи", да и забыл.

— Исполать тебе добрый молодец и тебе исполать красна девица, — низко поклонилось носатое чудо, шоркнув по асфальту снятой с головы чёрной треуголкой.

"Красна девица" с интересом выглядывала из-за плеча полицейского.

— И Вам не болеть. Мужик, хорош придуриваться, ты кто?

"Ну и чего я комедию ломаю? Объяснить надо всё по человечески" – Фёдор снял с лица маску.

— Так это всё-таки вы! — Ионкин наконец-то признал того, с кем разговаривал на перроне, а чего это за наряд на вас?

— Я, помните меня? А костюм, так это что бы не так внимание привлекать.

— Ну, не знаю. Незаметней вы не стали.

— Думаешь только с длинным носом, проще было бы? Так хоть за чудака принимают, а не за урода.

— Ну, в общем, да. Наверно. Так вы по какому вопросу, гражданин?

— Да вот лейтенант, решил я, что это меня бог наказал, за то, что оскорбил вас. После этого же нос-то вырос. Пришёл прощенья просить.

— И что, думаете поможет?

— Не знаю, но попытаться стоило. Да и операция мне теперь предстоит, мало ли что может случится. А так, всё на душе спокойней.

— А как же та женщина, которую толкнули?

— Думаешь, я её помню? Меня развезло, как мальчишку… Я бы и её хотел найти, да только… Сам понимаешь. Где её искать? В общем, простите меня, Христа ради, не хотел я… Да нет, привык, что все вокруг – "Фёдор Кузьмич, Фёдор Кузьмич…", а тут пацан какой-то. Ну и потянуло крутость показать. Правда, просто, прости, — и Фёдор повернулся спиной к молодым людям и пошёл к машине.

— Коль, он чего? — Натка тронула за плечо лейтенанта, — он так и уйдёт? А что он хотел?

Он даже ничего не… Он попросил прощенья?!

— Он решил, что это божья кара.

— Ну, если смотреть по порядку, то наверно да. Бог дал мне возможность колдовать, привёл в это место, толкнул увеличить ему нос! Ага. Божья кара в чистом виде.

— Согласен. Ты тут совершенно не при чём!

— Хи, да уж. Оп…

Федор Кузьмич остановился. Носа не было! Вернее был, но его, собственный! "Чудо! Чудо господне! Лейтенант полиции – святой! Чего?! Святой лейтенант полиции? Чушь! Но нос-то пропал. Это знак!" Фёдор развернулся и снова побежал к стоящей парочке.

— Что? Что теперь? — Ионкин смотрел на солидного мужчину в развевающемся чёрном плаще, который трусцой бежал обратно.

— Благословите!

— Кто? Я?

— Что, не видите, Святой…

— О, и правда. Нос-то как был.

Фёдор шмыгну носом, — нет, дышать стал лучше. Так благословите?

— На добрые дела?

— Оп…

Николай Ионкин оказался в одеянии священника. На голове была замысловатая шапка, шею оттягивала массивная золотая цепь с висящим на ней крестом. Только вот посоха в руках не хватало. А так, ну как минимум – епископ!

Фёдор пал на колени… И смиренно склонил голову. В голове у него раздавался звон колоколов.

— Ступай, сын мой, и не греши более, — Коля и сам не понял, что сказал, но перекрестил стоящего на коленях человека и царственным жестом протянул руку для поцелуя. Фёдор Кузьмич благоговейно к ней припал.

— Оп… — Натка увидела, что кто-то выходит из помещения полиции.

Вышедший покурить на улицу, подполковник лицезрел картину, которая впоследствии преследовала его долгие годы: "благодарный народ приветствует полицию". Солидный мужчина, в чёрном плаще, на коленях, истово лобызал руку лейтенанта. "Дааа! Крут Ионкин!" – поперхнулся дымом подполковник, и дабы не мешать народу, выражать свои чувства, вернулся в отдел.

— Да вы чего?! — первым опомнился Коля и стал поднимать мужчину с колен.

Фёдор поднял глаза и увидел снова, молодого лейтенанта. "Во торкнуло! Сто пудов, вискарь левый был!" – Ошалело подумал он.

— Большое вам, человеческое спасибо! — "Домой, надо скорее домой. И, это, грешить, надо завязывать. Может в отставку? А иначе как? Утром подумаю".

— А Вы про какую операцию говорили? — вдруг спросила девушка, которая стояла всё это время рядом с лейтенантом.

— Да о пластической. Нос в нормальный вид привести. Пол-лимона попросили всего, случай сами понимаете, не рядовой. Думал, лимон попросят.

— Пол-лимона баксов?! — У Ионкина спёрло дыхание.

— Каких баксов? Рублей! — на душе у Фёдора Кузьмича было светло и радостно.

— А, ну тогда ладно… — подобная сумма была уже из области, которую Коля представить мог. Его "Рено Дастер", взятый в кредит на пять лет, примерно так и стоил. — А на электричку мы опоздали! Теперь придётся на автобусе… Ну, ладно, до свидания!

— Погоди, лейтенант, — резкая смена одеяния полицейского вернула Фёдора из мира духовно- возвышенного в обычную жизнь. А в этой жизни он снова был несоизмеримо круче какого-то лейтенантика. Но и забыть о том, что вот, простил его этот человек, и снова жизнь входит в обычную колею, не удавалось. — А Вам куда надо?

— В Зеленоград.

— Тогда проблем нет. Садитесь, отвезу.

Ионкин и не подумал отказываться, во-первых, тащится сейчас до "Речного вокзала", а там штурмовать автобус, да ещё вместе с девушкой, огромного желания не было, ну а во- вторых, пол-лимона, они и рублями пол-лимона, а что ни говори, этому кадру они их сэкономили. Так пусть хоть водителем поработает. — И это, правильно! Всё же из-за вас и опоздали.

Вскоре "Ровер" уже катил по ночным улицам Москвы. Натка смотрела в окно на освещённые многочисленными огнями улицы и дома, а Коля сравнивал внутреннее убранство "Ровера" со своим "Дастером", ну и время от времени поглаживал рукой Наткины ножки. Фёдор включил магнитолу, и спокойная музыка наполняла салон машины. Но подобная идиллия долго не продолжилась.

Натка не стала уточнять маг, человек, который их везёт или просто, "обученный человек", как тут говорят, но то, что это не основное его занятие было точно. Если он не какой-то важный дворянин то тогда кто? Любопытства она не сдержала.

— А Вы чем занимаетесь? — спросила она у Фёдора Кузьмича.

Фёдор после всех перипетий был в самом, что ни на есть благодушном состоянии и шутейно заявил, — я-то? А систему образования и науки уничтожаю! Школьное уже угробили, средне – специальное почти, высшее потихоньку гробим, а сейчас Академией Наук занялись. Оптимизирую расходы! Ха. Если честно, то была у меня мысль, что носом-то господь за это меня наградил.

— Чего?! — Коля обалдело смотрел на спину человека ведущего машину. — Как это?

— Что как? Как уничтожаю? Да просто, сказки сочиняю, о том, насколько эффективней это всё будет. Вот мои сказки народу и оглашают. Если их без мозгов слушать, то вроде как правильно всё. Экономические расчёты у меня всегда верные, не подкопаешься. Да только о том, что тут всё рублём не померить как-то подзабывают.

Ехать было далеко, и Фёдор пустился в разглагольствования.

— Вот взять ЕГЭ, честно говоря, смеяться не хотелось, когда вроде трезвый человек, министр образования, на Государственной Думе, на всю страну заявил, что ребёнок должен иметь право выбрать предметы, которые он будет изучать. Дальше надо идти, ширше подобные начинания вводить! В детских садах тоже дети должны иметь право выбирать, что кушать. Пусть едят мороженое и пепси запивают. Свободу детям! Ну как, как ребёнок может что-то выбрать? Да откуда он знает, как жизнь-то повернётся? Что за знания ему и стране понадобятся лет через десять – двадцать? А экономически всё верно! Сконцентрировать расходы на узком направлении и обеспечим лучшее качество! Только качество чего? А оно надо будет? Любую книжку про попаданцев читаешь, ты лейтенант про попаданцев читал?

— Это когда кто-то от нас в прошлое попадает? Или в другой мир?

— Когда в прошлое, да ещё в какого-нибудь царя, или купца там.

— Одну читал, как-то…

— Помнишь, с чего они все начинают? Школы да училища строят, потому как без этого, не получится ничего. Будь ты сам хоть семь пядей во лбу, а без образованных, да выученных ремеслу людей так и останешься в глубокой… И чем больше таких, тем быстрей страна развивается. А мы вот посчитали, дорого это! О как! Развитие страны дорого! Ха. Дорого и неэффективно давать в школе универсальные знания. Не получилось у человека в одном, так его к другому делу можно было бы приставить. Нет! Пусть сразу угадает! Это в четырнадцать-то лет! Зачем много ПТУ? Это же дорого! Из трёх одно соберем, зато денег дадим в два раза больше. Мест, правда, учебных поуменьшится. Ну да не беда! Нахрена нам квалифицированные рабочие, когда мы заводы закрываем! Мы же в ВТО вошли, так что, нам специалисты больше не нужны. Зато здания содержать не надо, да и продать их можно. Нахрена нам Академия Наук? Придумают они чего, не придумают, ещё не известно, а денег им дай. Да и какие здания и земли этой самой Академии принадлежат. Этож слюной захлебнуться можно. Реорганизуем! Поднимем эффективность! Мы вон лучше Сколково замутим, на высокорентабельные проекты будем деньги тратить. Деньги-то потратили… А вот на выходе-то что? Оказывается Файнридер совместная разработка со Сколково. Я чуть не помер со смеха, когда этот, ну, депутат-оппозиционер, рассказывал о том, как он Сколково помогал, да почему у него лекции такие дорогие. А планшет Чубайсовский? Уж и не вспоминают о нём. Вся страна ржала как он за одиннадцать – пятнадцать тысяч пытался президенту впарить китайскую хрень, которая в Китае три, максимум четыре стоит. Ну так, инновации! Чё в этом инновационного-то, деньги как обычно освоили. Вся инновация в том, на что списать? Про высшее образование сейчас и говорить нечего… У папы с мамой денег нет, так что мальчик и у тебя не будет! А как мы по-простому народ-то подкосили! Взяли да увеличили расходы на бюджетные места! Вот ведь какие молодцы! Заботимся! Правда, мест этих самых, бюджетных, почти не осталось. Зато велели, указом, чтоб за платные места платили не меньше суммы выделяемой государством для бюджетных. Рынок-оно конечно рынок, но ведь вдруг какой ВУЗ, по глупости, дешевле учить сможет. Туда же дети не шибко обеспеченных смогут… Не к чему это. Да и вообще, что-то много их этих ВУЗов поразвилось… А не аттестовать ли их. Аттестовали! Неэффективны! Во как! Ура, опять денежки сэкономим. Вот обоснованием всего этого бреда, да контролем за выполнением, я и занимаюсь. Не сам конечно, но возглавляем! Доверили! Так что, лейтенант, то, что я начал перед тобой пальцы гнуть, грехом-то для меня особым и не являлось. По сравнению с тем, чем я обычно занимаюсь. И всё равно, попросил прощенья у тебя и вот, помогло! Не простой ты человек, ой, не простой!

Натка слушала человека, который со смешками рассказывал, как уничтожает собственную страну, и ничего не понимала. Уже то, что надо самой было бы выбрать кем быть для Натки дико. "Но если есть школы магов, кому может прейти в голову их закрывать? Ведь не будет магов, которые что-то могут создать, как жить-то будете? К чужим, в услужение? Так ведь и тем, навряд ли неучи нужны. Да, интересные правители тут. Постой. Но ведь Коля говорил, что их народ сам выбирает. Это что? Они сами так жить хотят? Да не может такого быть!"

— А зачем же вы этим занимаетесь? Ведь вашим же детям в этой стране жить придётся?

— Так ведь платят хорошо, кормят сытно. Оберегают. Да и не я, так кто-то другой всё равно найдётся. Думаешь, девочка, на моё место желающих мало? А дети? Ну так, у тех, кто такие задания даёт, давно уж для своих детей денежки отложены на хорошую жизнь, там и на внуков хватит, да и живут они уже, многие, в других странах, где и учатся. А у меня детей нет.

— А если бы были?

— Если бы, да кабы, то во рту рослиб грибы! Уж сумел бы обеспечить. И домик в Швейцарии есть, да и акции кое-какие имеем. Говорю же, не обижают меня с оплатой трудов моих тяжких. Не легко это, из белого чёрное сделать, да так чтоб – "ну всё верно"!

— А другие как же? — Возмущённо спросил Ионкин.

— Сами-то, много о других думаете?

— Так мы то что? Мы люди маленькие. А вот вы могли бы…

— Ничего я не могу. Думаешь не было таких? И где они? Иных уж нет, а те, далече.

— Да как же так можно?

— Можно. Всё можно. Вот взять хотя бы дело Магницкого. О том, что его безвинно загубили вон сколько шуму. А из-за чего сыр бор-то, кто-нибудь понял? Главное-то в этом деле, что какой-то кадр, Браудер, кажется, сумел в обход правительства акции Газпрома купить. И ведь не то обидно им, что купил, а то, что в обход. Как же так, и боковичков за разрешение не поимели. Вот получил бы, как положено, позолотив ручку, тогда, пожалуйста. На то и акций навыпускали, чтоб страну распродавать. Вот деды наши грудью на доты ложились, чтоб самим на своей земле хозяевами быть. А мы, то, что они защитили, теперь распродаём. Да пошло оно всё! Подам завтра в отставку! Пусть что хотят то и делают. Мне на мой век хватит. А то, опять что-нибудь вырастет.

Федор замолчал.