Горный Ирис

Люди в штатском

Около 10 утра. Москва, р-н Новогиреево.

Михаил Семёнович Русских пребывал в смятении духа и преотвратном настроении. И тому было несколько причин.

Первая – Бонапарт. С вечера он как в воду канул. Просто-напросто исчез из закрытой квартиры. Писатель тяжко вздохнул. За двадцать лет он очень привязался к коту, так бесцеремонно запрыгнувшему в форточку в день пропажи родителей. Сколько же ему сейчас? Должно быть, глубокий старик, по кошачьим-то меркам…

Вторая причина – пасынок. Этот щенок ведёт себя в совершенно оскорбительной манере! Но теперь он поплатится за свою дерзость! Почему-то литератор был уверен, что Фетисов обязательно станет жертвой Ликвидатора, попав по незнанию в эпицентр того, от чего сам он сбежал. Именно сбежал, лишь только начались страшные события в Ивановском. Ведь в остальном его целиком устраивал «гостевой» брак с аппетитной матерью-одиночкой. Уж он-то знал: то, что доходило до новостей, было лишь вершиной айсберга. Большинство творящейся чертовщины было засекречено людьми в строгих костюмах на автомобилях со спецномерами. Они, словно по волшебству, возникли перед камерой репортёров полтора месяца назад и изъяли репортаж о первом убийстве.

Следующим пунктом маршрута людей в штатском в тот холодный январский день была квартира Михаила Семёновича. Когда он проснулся, по своему обыкновению, около часа дня, из кухни доносились аромат свежесваренного кофе и приглушённый мужской говор. Литератор навострил уши.

– Как-то странно получается: он сам переехал к Ликвидатору поближе, – было слышно, как говоривший помешал сахар. – И это после того, как тот приложил руку к пропаже его родителей.

– Может, просто не знал? К тому времени Ликвидатор уже много лет «гостил» в психушке, – его собеседник шумно отхлебнул кофе. – Да и засекречено это всё.

– Да уж, засекречено! Даже мне не говорили про психушку.

– А про это вообще никто не любит вспоминать. Скверная история вышла. Русских-старший начал копать под Н., – он назвал имя известного партийного функционера, теперь прописавшееся в сводках финансово-экономических изданий.

– Копать под Н., – эхом повторил первый. – Как там говорится? «Слабоумие и отвага»? Всё, можешь не продолжать. Значит, это он и заказал.

– А кто же ещё? Но что-то пошло не так, и Ликвидатор сам чуть не погиб. А потом того… Двинулся в общем.

– Ясно. Наш писака там ещё не проснулся? Сколько можно-то?

Дальше притворяться спящим было бессмысленно. Михаил Семенович имел обстоятельный разговор с особистами Ивановыми – так они представились, хоть и без предъявления документов.

– Зачем вам эти корочки? Обойдёмся без формальностей. Называйте нас по-простому, скажем, Саша и Петя. И вот ещё что. Мы, конечно, не думаем, будто опасность угрожает именно вам, – они синхронно покачали головами. – Нет, конечно, нет. Но всё же, может, у вас есть возможность пожить где-то ещё, пока всё не уляжется? Например, эта ваша Ольга Ивановна Фетисова – отличный вариант… – откуда-то они знали и про это.

Так и пришёл конец его холостяцкой жизни.