Горный Ирис

Элементарно, Ватсон!

04.03.07, воскресенье. Москва, Ивановское.

Часы пробили двенадцать. Послышался звук мотоциклетного мотора. Воронов выглянул в окно и увидел, как Алиса заехала во двор на каком-то новом драндулете. Она остановилась прямо под фонарём и махнула ему рукой:

– Выходи, Шерлок!

Быстро сбежав с третьего этажа по лестнице, Воронов очутился во дворе. Байкерша закружила его на руках:

– Как же я соскучилась, детектив ты мой!

– Лисонька, мы же только утром виделись! Да поставь меня на землю, ты же не на соревнованиях, – добавил он немного смущённо.

– Ну и что с того, что утром? Могу я по тебе соскучиться или нет? Смотри, какую цацку я себе оторвала!

– О, какой-то новый, – он вспомнил её постоянные лекции о мотоциклах. – Так, это не стоковый аппарат. Серийно такие не производились. Вилка под нормальным углом, значит боббер, а не чоппер. Все эмблемы и лишние детали сняты. «Clean-look». Здоровый и неуклюжий, значит, скорее всего, американец. Развал цилиндров 45 градусов. Рискну предположить, что на основе… «Харли-Девидсон» 1946-ого года. Правильно?

Байкерша восхищенно присвистнула:

– Ну что сказать… способный ученик! Даже год выпуска почти угадал! 47-ой, а не 46-ой. Но тут легко ошибиться, различия совсем незначительные. Посмотри вот здесь… и вот здесь, – и она впилась в его тонкие бледные губы.

По прошествии трёх часов, нескольких тёмных «Эфесов» и двух «марафонов», чрезвычайно измотавших обоих любовников, Алиса блаженно откинулась на подушку. Отдышавшись, она свесила руку и пошарила под кроватью.

– Где-то здесь в последний раз выронила…

Она достала на свет серебряный портсигар и сдула с него пыль. На крышке красовалась весьма откровенная гравировка: фигуристая красотка в одних лишь браслетах верхом на могучем железном коне. Автопортрет. Байкерша потратила на него несколько недель, но результат того стоил.

Она полюбовалась на картинку и закурила свою любимую «посткоитальную» сигарету. Воронов раздражался всякий раз, когда слышал это выражение, но Алиса упорно повторяла, наблюдая за его реакцией.

– Так значит, убийц много и преступления совершены в «состоянии помрачения рассудка»? Ты это… сам-то себя слышал? Это же бред сивой кобылы! А может, это просто сатанинская секта, вроде тех, что в Ховринке людей убивали?

Она сделала глубокую затяжку и задержала дыхание, чтобы дым проник в лёгкие как можно глубже. Закашлялась. Воронов принюхался:

– Там точно только табак? Знакомый запах…

– Кто знает, кто знает, мон амур, – она выдохнула остатки дыма ему в лицо. – Но ты же сейчас в бессрочном отпуске, не так ли? Так, значит, что? Преступник – демон?

Алиса озвучила то, что он сам боялся сказать вслух. Звучало дико, но всё же…

– Допустим, – ещё затяжка, – гипотетическую ситуацию. Некая сущность завладевает сознанием людей, подверженных… м-м-м… такого рода воздействиям, – было видно, что Алису «раскидало» и ей хорошо. – В это время они выполняют её команды, находясь, скажем так, в состоянии сомнамбулы. Могут помнить о произошедшем, но не уверены, произошло это с ними или… например, приснилось после фильма ужасов. Раньше в таких случаях говорили, что в человека «вселился демон». Поздравляю! – она затушила окурок. – Дело раскрыто!

– И что нам теперь с этим делать? – Воронов не заметил издевки в её словах. – Ну «закроем» мы одержимых, а толку? Демон найдёт новых носителей.

– Элементарно, Ватсон! – она легонько щёлкнула его по носу. – Посадим демона!

– Всего и делов! И как же мы его найдём?

– А что далеко ходить? Я его уже нашла! – и она запустила руку под одеяло.

Воронов почувствовал, как лицо заливает краской:

– Ну, подожди чуть-чуть! Я же серьезно!

– Зато я с тебя прикалываюсь, великий сыщик! Временами ты такой дурачок! – и она повалила его на диван, заставив забыть о расследовании.