Горный стрелок

Глава VII

Мосолов, после звонка, надел куртку и пошел в бригаду. «Странный разговор получился. Если он в Хороге, то почему не действует через отряд? Кто второй? Почему не в состоянии передвигаться? Что за груз? Причём тут Кыштым, в котором я не был с 42 года?» Он шёл к штабу, Найтова он помнил ещё солдатом. Довольно быстро он стал сержантом, а потом и вовсе заменил командира группы и последний год водил группу, в том числе на боевые, и в разных странах. Потом уехал в Ленинград, в морское училище, но в 79–м весной неожиданно приехал из Москвы в командировку от ГенШтаба на должность группера в формируемый новый батальон. Гибель его группы очень переживали все. И вот, спустя полгода он появляется… Дальний заброс? Но почему подставили группу? Вряд ли… Войдя в штаб, он уже принял решение. Принял доклад дежурного, и приказал ему заказать билет на утренний самолёт в Ош. Зашёл к ЗАСовцам и вызвал командира 1 роты Васильченко. Рота находилась под Ошом, на выходе: отрабатывали взаимодействие с мотострелками в поиске.

— Казань1, Гранату!

— Гранат, я — Казань один! На связи!

— Первого на связь!

— Я первый, слушаю.

— Где находишься?

— В 12 км к югу от Нооката.

— Утром две машины и УАЗ направь в Ош, уазик пришли в аэропорт к 7–50, встретить меня. Машины подготовить к маршу. «Баллонов» возьми самых опытных. Пойдём в Хорог. Как понял?

— Вас понял! Вас встретить?

— Если сам поедешь в Хорог, то приезжай. Времени нет, идём на подбор!

Марш был тяжёлый: местность голая, у погранцов усиление, малость промахнулись с водой на первом участке. То ли консервы были пересолены, то ли просто нервничали из-за постоянно встречающихся пеших патрулей и воя шакалов, но вода кончилась быстро. Пришлось набить котелок снегом и размораживать его на себе. Не самое приятное удовольствие! К Сары-Агачу просто бежали! Всё! Все заставы в тридцати километрах! Можно двигаться и днём, и ночью! Теперь успеем подойти к «Славе КПСС» в любом случае! Какой-то чудак на букву «М» прикрутил к скале огромные алюминиевые буквы, наподобие «Hollywood» в Калифорнии, и решил, что он «дизайнер», причём последние буквы он явно каРРтавил. Это сооружение видно на дороге Ош — Хорог на протяжении почти 100 км. Там, где они установлены, дорога проходит в ста метрах от сооружения. Три скрытых подхода к ним сверху. Днём есть тень, от букв, и две расщелины от ветра. В общем, сооружение стало притчей во языцах. Мы подошли к нему ещё засветло и стали ждать колонну. Они появились ближе к ночи: два бронетранспортёра и уазик. Я пошёл вниз к ним, а Полина, подняв незаряженную СВД, следила за нами. Но, я заметил, что два снаряжённых магазина она вытащила из рюкзака. Из УАЗика вылез командир бригады. Сам приехал! Докладываюсь: «Лейтенант Найтов, командир 13 группы 4 батальона, до высадки вертолёт доставки был сбит, вышел из окружения.» Мы обнялись с Васильченко и его новым взводным, я его не знаю. Мосолов стоял чуть поодаль, и тоже меня облапил. Он крупнее меня, но ниже. Обнимаясь, тихо спросил: «Где второй и привет из Кыштыма?» «Пойдемте наверх, товарищ полковник!» Он, чертыхаясь, полез за мной по камням.

— Андрей! Не спеши так! Далеко ещё? — мы отошли от колонны метров на 60, я поднял над головой руку. От буквы «А» отделилась фигура с рюкзаком и винтовкой в руке. Чуть не доходя нас, Полина остановилась:

— Курсант Мосолов! Доложите обстановку!

Мосолов выхватил из кармана фонарик и попытался осветить лицо Полины. Она сделала ещё три шага вниз — вперёд.

— Не слышу доклада!

— Старший сержант Ерёменко! — почти прошептал Мосолов, — Полина Васильевна, командую 15 отдельной разведывательной бригадой специального назначения. Выполняю «подбор» группы лейтенанта Найтова. Здравствуйте! Вы же не вернулись с боевого выхода, в 42 году…

— Он тоже не вернулся, подполковник Мосолов. Вы считаете, что разговариваете с трупами?

— Ни фига себе: Привет из Кыштыма! Ты знаешь, кто она? Мой инструктор в разведшколе ОсНаз по радиоделу и снайпингу. Самая красивая инструктор в школе. По ней все сохли!

— Я знаю, товарищ подполковник. Вот наши документы.

— Майор ГБ? И твоя морда?

— Грузиться будем?

— Да, конечно! Садитесь в мой УАЗик! Где вещи?

Я поднялся наверх и взял свой рюкзак. Все вместе спустились вниз.

— Товарищ полковник! Вопросов явно будет много, давайте, я сяду за руль, а водителя отправим отдохнуть?

— Да, конечно! Соловьёв! К машине! Иди, поспи в БТР! Васильченко! Один БТР вперёд, охранять УАЗ! Разворачиваемся и в Ош! Топлива у Вас на сколько?

— Заканчиваем дозаправку, тащ полковник! До Мургаба хватит! Там дозаправимся!

Мы двинулись колонной в сторону Оша. Полину никто не видел. Даже на заправке в Мургабе. Колонной прошли последний КПП выехали из погранзоны. Всё! По дороге Полина вербовала Мосолова. Впрочем, это и не требовалось делать: прочитав собственное письмо, которое он сам не писал, узнав, что это приказ Верховного, Мосолов приступил к выполнению задания. Как только прошли КПП, он снял гарнитуру с рации и сообщил Васильченко, что выходит из колонны, дальше они идут самостоятельно, о том, что и где делали, и кого поднимали, никому ни слова. Я нажал на газ и прибавил скорость. Командир и Полина разговаривали об общих знакомых, я им не мешал, а продумывал варианты, как быстрее попасть в Москву. После Гульчи дорога пошла вниз, так что вылетели из головы всякие мысли, всё внимание дороге. Прошли «бабочку», стало чуть попроще, наконец, горы остались позади. Командир с кем-то связался, после этого сказал: «Заправляемся в 111–м и в Фергану! Там борт на Чирчик. Нас будут ждать. Аккуратно прибавь!». Проехали через Ош. Первый довольно большой город на пути. Полина с огромным интересом рассматривала окрестности и людей. Проехали мимо «трона», погранотряда, по кольцу прямо и налево, мимо ипподрома, в парк 111 ПДП. Подполковник Дураков недоумённо посмотрел на меня: «А говорили, что ты погиб?» «Сбрехали, товарищ подполковник!» Я быстренько заправился, развернулся и мы выскочили на шоссе и через два часа я расписывался за полученные парашюты в ПДС, а командир и Полина уже были на борту Ан12. Подъехал выгрузил парашюты, а прапорщик из ПДС забрал машину. Всё, в воздухе. Через сорок минут мы сели в Чирчике, нас ждала машина командира. Поехали не через город, а через полигон и Азадбаш. Мост, КПП, я дома! Машина тормознула возле штаба. Командир отмахнулся от дежурного, он был мне не знаком, и мы прошли в его кабинет.

— Сейчас получишь деньги за полгода и командировочное в Москву на тебя. Полину переоденешь в гражданку. По плану бортов в ту сторону нет, придётся поездом. Я оформлю отпуск тебе, это ещё деньги. И в Москве, в Управлении получишь свои командировочные и чеки. В поезд и вперёд.

Он позвонил НачФину.

Семёныч разулыбался, долго стучал мне по спине: «Живой, чертяка! Наши в огне не горят, и в воде не тонут!» Через полчаса, уже с отменённым приказом о снятии со всех видов довольствия, я стоял возле кассы бригады. С боевыми набежала очень солидная сумма. И в Москве будет ещё, мне показали расчётный лист. Если чеки загнать, то даже на «семёрку» хватит! Я вернулся в кабинет командира.

— Всё? Готов? Полина Васильевна, теперь ко мне! Обедать! Жена и дочь уже ждут! Вы — официально жена Найтова. Так что, никаких секретов мы не откроем. Плюс, мои девицы помогут Вам переодеться и привести себя в порядок.

Мы пришли к командиру: Мария Филипповна и Светка крутят пельмени. Это фирменное блюдо Марии Филипповны, она из Сибири. Бессменный Председатель Женсовета, гроза всех молодых лейтенантов бригады и семейных пар. Светка — студентка Ташкентского Университета. Вечно мне глазки строила и любила потанцевать со мной. Полину, поначалу, восприняли как очередную «незадачливую жёнушку» молодого лейтенанта. Командир их поправил, сказав, что у Полины несколько «боевых».

— Андрюшка! Ты где такую нашёл? — спросила Мария Филипповна.

— Это она меня нашла! Я здесь не при чём! Я просто капитулировал! — за что я получил подзатыльник от супруги.

Светка тоже, сначала надулась, а потом с удовольствием взяла шефство над Полиной, которая была не в зуб ногой в современной моде. В итоге, после обеда, все женщины на «жигулёнке» укатили «прошвырнуться по магазинам», так как местный «Бахор» их полностью не устраивал. Полину переодели в Светкины вещи и повезли одеваться «для Москвы»! Всё! Плакали наши денежки! Ну, посмотрим, кого они мне вернут обратно! Роберт Павлович хохотал вместе со мной, но отпустил дам в Ташкент. Когда ушли, он налил себе и мне водки.

— Андрей! Давай за тебя и за успех нашего безнадёжного дела. Сам понимаешь: всколыхнуть это болото несколько трудновато! То, что ты выкрутился — это замечательно. Я вылечу самолётом в Москву, и встречу Вас на Казанском. Давай!

Мы выпили.

— Ты Его, правда, видел?

— Да. И «Вы2» его тоже видел и разговаривал с ним.

— Ой, не знаю, Андрей. Лезем мы в дебри! Чем это закончится — никому не известно.

— Да, конечно, товарищ полковник.

— Что там сейчас?

— Сняли блокаду Ленинграда, летом. Паулюс капитулировал в Январе, Ростов взяли обратно, тоже в Январе. «Большой Сатурн» состоялся. Гитлеру — хана пришла. Сейчас его войска окружают под Харьковом.

— Мне бы туда! С сегодняшним опытом!

— Ну, если получится. Главное — здесь сработать. Иначе не с чем будет возвращаться.

— Ты прав!

Командир немного «нагрузился», думая о чём-то о своём. Вернулись дамы! Полинку я, практически, не узнал: голубое «дутик» пальто, высокие австрийские сапоги, джинсовый костюм, модный парик, большой импортный чемодан в дорогу и норковая шапка. Девочки сходу уселись перед зеркалом рисовать Полине лицо! Пользоваться современной косметикой она не умеет. Я вышел покурить на кухню, там меня перехватила Светка:

— Ты где нашёл такую «дярёвню», Андрей?

— В Афганистане, Светусик. Вообще-то, у неё папа — профессор Политеха в Питере, ну, а женские причиндалы она никогда не носила.

— А почему у неё бельё армейское?

— Там другого не выдают, Светка!

— Кошмар! Никогда бы не согласилась такое носить!

— Ещё как согласишься! Поверь!