Город Цветов

Глава 2 Гончие псы Бога

Скай чувствовал себя, как во сне, поэтому он разрешил монаху, или кем тот был, надеть на себя белую рясу из грубого материала, а потом черный плащ с капюшоном. Под новой одеждой на Скае были шорты и футболка, в которых он лег спать. «Да уж, странный сон», — снова подумал он.

— Вот так-то лучше, — сказал монах. — Теперь мы пройдемся вокруг монастырей и поговорим, не привлекая излишнего внимания. Все будут думать, что ты просто новый послушник.

Скан ничего не ответил, но пошел за своим провожатым назад к солнечному свету. Они пришли в огороженный сад, который он уже видел через открытую дверь. Сад имел квадратную форму и был окружен чем-то вроде аллеи, похожей на те, что можно увидеть в английских соборах и аббатствах.

— Меня зовут брат Сульен, — представился монах. — А тебя?

— Скай. — Подумав, он добавил: — Скай Медоуз.

Для Ская его имя, которое он считал хипповым, всегда было бедой, а в сочетании с фамилией матери еще более неприятным. «Скай Медоуз» звучало как название освежителя воздуха или смягчителя для ткани[3].

— Скай? У нас тут не приняты подобные имена, — помолчав, ответил Сульен. — Здесь тебе более подойдет имя Челестино. Тебя будут звать Челестино Пасколи.

«Как все это понять? — подумал Скай. — Во что мы играем?» Но он до сих пор еще ничего не сказал монаху.

— У тебя есть талисман? — спросил Сульен, и Скай вспомнил, что он все еще держит в руке стеклянный флакон. Он разжал кулак. Вдруг ему пришло в голову, что это вовсе не сон, и им овладело странное чувство.

— Кто вы? — наконец проговорил Скай. — Мне бы хотелось узнать не только ваше имя.

Монах кивнул.

— Я понимаю, что тебе хотелось бы узнать. Я Стравагант, и ты тоже.

— Вы и я? — недоверчиво спросил Скай. Он не мог понять, как между ним и этим монахом, которого он уже начал считать сумасшедшим, вообще может быть что-то общее, за исключением того, что они оба человеческие существа с темной кожей.

— Да, мы оба принадлежим к Братству ученых Талии, — монах пошел по ступенькам в сад, жестом приглашая Ская следовать за ним. — Оглянись.

Скай оглянулся, но ничего не увидел.

— Куда мне смотреть? — смущенно спросил он.

Сульен указал жестом на землю, и потрясенный юноша увидел, что, хотя монах отбрасывал тень, такую же черную, как и его ряса, у самого Ская тени не было.

— Талисман принес тебя сюда из твоего мира, потому что ты сможешь кое-чем нам помочь, — продолжал Сульен.

— Но чем именно? — удивился Скай.

— Мы сами еще не знаем, — ответил Сульен. — Но это будет опасно.

Прошлым вечером Сандро следил за молодым Нуччи, пока не понял, что уже сделал все, что мог. Выйдя из таверны, шпион бродил вдоль реки. Короткая прогулка по обширной площади Дукале, где располагались правительственные здания, привела его к левому крылу собора. Вид собора Санта Мария дель Джилио приносил Сандро ощущение комфорта: корпус собора излучал спокойствие, а маленькие улочки и площади жались к нему, словно котята, ищущие материнского тепла.

Сандро чувствовал себя одним из таких котят: он был сиротой, выросшим в приюте, который опекался собором. Будучи не только умным, но и находчивым, Сандро никогда не учился грамоте и не собирался учиться какому-нибудь ремеслу, и поэтому очень обрадовался, когда Угорь его завербовал.

Он остановился на небольшой площади, где горожане обычно играли в шары. Эта площадь вызывала у него нездоровый интерес, потому что четверть века назад здесь произошло ужасное убийство. Один из ди Кимичи заколол кинжалом кого-то из Нуччи. Это было все, что знал мальчик, но для того, чтобы эта история произвела на него сильное впечатление, больше ничего и не требовалось. Он представлял себе пятна крови на мостовой в мерцающем свете факелов и крики о помощи истекающего кровью молодого дворянина. Санта Мария была не в силах его защитить. Когда Сандро думал об этом, по его коже пробегал неприятный холодок.

Он шел мимо лавок и таверн, откуда доносились чудесные запахи всевозможных яств и напитков, уверенный, что не останется без ужина. Он направился прямо вверх по Виа Ларга— широкой улице, ведущей от собора к дворцу ди Кимичи. Конечно, Угорь жил не там — герцог Никколо был слишком осторожен. Однако он не мог и находиться далеко от дворца, Угорь квартировал достаточно близко от герцога, чтобы всегда оказаться рядом, когда понадобится послать за ним.

— Почему у меня нет тени, если мы оба Страв... как вы сказали?» — спросил Скай. — Мне кажется, у вас она есть.

— У меня есть тень, потому что я в своем мире, — объяснил брат Сульен. — Когда я стравагирую в твой мир, как я делал это, чтобы принести талисман, у меня нет тени, а здесь ее нет у тебя.

Скай уже начал догадываться, что путешествует в пространстве и, возможно, во времени, но ему все еще было трудно в это поверить. Брат Сульен рассказал ему, что они в большом городе под названием Джилия, в стране Талии, но для Ская эта страна была очень похожа на Италию — такую, какой он ее себе представлял. Он не говорил по-итальянски, но понимал, что ему говорил Сульен. По крайней мере — слова, смысл же того, о чем рассказывал ему Сульен, оставался непонятным мальчику.

— Что вы имели в виду, когда говорили, что вам нужна моя помощь? — поинтересовался он, пытаясь сменить тему. — Чем я могу вам помочь?

Они медленно обошли квадратные монастыри, вернулись туда, откуда начали прогулку, и остановились возле дверей лаборатории. Скай снова поразился изумительному аромату, исходящему из комнаты.

— Что это за место? — спросил он. — Наверное, нечто вроде церкви?

Брат Сульен обвел рукой всю территорию, которую они обошли.

— Это мужской монастырь Святой Марии из виноградника. Конечно, у нас есть и церковь, причем весьма красивая. Ты дойдешь до нее, если пройдешь через Малый монастырь. У нас здесь также есть лазарет и Фармация, которые находятся под моим руководством.

— Вы монах? — уточнил Скай. Он ощущал свое полное невежество в таких вещах. Мальчик бывал с матерью в церкви, но только в качестве туриста, осматривающего достопримечательности.

Сульен пожал плечами.

— Более или менее, — произнес он. — Все зависит от того, к какому ордену ты принадлежишь. Мы доминиканцы. Нас называют «Гончие псы Бога». «Domini canes» по-талийски «Гончие псы Бога».

— А что это за лаборатория?

— Я изготовляю здесь лекарства, — ответил Сульен. — И, конечно, духи.

— Да, конечно, — сыронизировал Скай.

Брат Сульен насмешливо посмотрел на него, но тут на баш-не, под которой они стояли, зазвенел колокол, Обитатели монастыря положили грабли и лопаты на землю и направились к сводчатому проходу в углу здания.

— Сейчас время молитвы, — сказал монах. — Началась служба Терче, но сегодня я ее пропущу, и мы пойдем в город. Я хочу кое-что тебе показать.

Угорь был доволен собой. У него было уютное жилье, ему платили немалые деньги, и он ел самые лучшие блюда и пил самые изысканные напитки. Но больше всего его радовало то, что он обладал властью. Став правой рукой герцога, он чувствовал себя в двух шагах от правительственного кресла. А ведь могло сложиться совсем иначе: одно время, после того случая в Ре-море, он боялся, что герцог Никколо избавится от него, перерезав ему горло. Но этого не произошло, и теперь Угорь носил бархатный костюм своего любимого синего цвета и шляпу с плюмажем, а свою лошадь держал в герцогских конюшнях.

На самом деле Угорь, невысокий и довольно худой, выглядел не настолько впечатляюще, как он сам считал. Но он был полностью удовлетворен своей новой жизнью, особенно тем, что имел свою маленькую шайку шпионов. Джилия ему нравилась даже больше, чем Ремора, и намного больше, чем Беллецца. За очень короткий срок он изучил ее улицы, площади и, главное,— аллеи. Угорь очень любил бульвары и проспекты, но полем деятельности обычно избирал аллеи. На проспекте нигде не спрячешься, а прятаться Угорь умел отлично.

Брат Сульен провел Ская через сводчатый проход в углу Большого монастыря в Малый, а затем через дверь — в церковь. В дальнем конце коридора Скай видел стоящих на коленях монахов в черных рясах и слышал приглушенный шум низких голосов. Не успели глаза Ская привыкнуть к темноте в церкви, как Сульен снова вывел его навстречу солнцу, сияющему на чистом голубом небе.

Скай сделал глубокий вдох и посмотрел по сторонам. Церковь выходила на большую площадь, на другом конце которой стоял странный деревянный столб в форме вытянутой пирамиды. На площади не было ни машин, ни автобусов, ни мотоциклов — лишь беспорядочно расположенные невзрачные дома и лавки, а через каждый квартал или два возвышалось величественное здание, которое в своем окружении выглядело, как скаковая лошадь среди низкорослых кляч. «Выходит, я и вправду попал в прошлое», — подумал Скай. К тому же такой яркий солнечный свет и такое тепло были незнакомы английскому марту. В Англии в этом месяце лишь иногда светит солнце. «Несомненно, это Италия», — решил Скай.

Они быстро прошли по улице, сточные канавы которой бы-ли переполнены мусором, и Скай не мог не почувствовать вредный для здоровья запах гнилых овощей и зловоние еще чего-то более неприятного. Мимо них проскакали два молодых всадника; очевидно, это были дворяне, так как все уступали им путь, сами же они не следили за дорогой, а только болтали друг с другом, не обращая внимания на окружающих. Скай увидел, что на поясах у всадников покачиваются длинные блестящие мечи, и вспомнил слова Сульена об опасности.

Совершив короткую прогулку, они остановились перед большим зданием — самым большим из всех, которые Скай когда-либо видел. Однако он знал его по школьным урокам живописи.

— Мы во Флоренции, не так ли? — спросил он, довольный тем, что узнал город.

— Может быть, вы и называете наш город как-то по-другому, но для нас это Джилия, — терпеливо поправил его Сульен. — Мы называем ее Городом Цветов, потому что именно окрестные луга приносят ей такое богатство. Ей и ди Кимичи, — добавил он, понизив голос. Затем он сказал своим обычным голосом:— Джилию можно называть также Городом Шерсти, поскольку овцеводство приносит ей почти столько же дохода. Но это звучит не так красиво, правда?

«Похоже на «Алису в стране чудес», — подумал Скай.— Здесь вроде бы и есть логика, но все это как-то бессвязно».

— А вот самый лучший цветок, — произнес Сульен, пристально посмотрев вверх на здание собора. — Хотя моему сердцу ми-лее виноградные лозы, я не могу не восхищаться собором Санта Мария дель Джилио — Святой Марии Лилейной.

Стены собора были покрыты белым мрамором и украшены полосами зеленого и розового мрамора, образующими геометрические узоры. «Похоже на неаполитанское мороженое»,— подумал Скай, но не сказал вслух, поняв, что это было бы глупо. Однако он заметил необработанные камни — фасад был не окончен. Рядом стояла стройная колокольня, оформленная в тех же тонах, а над всем ансамблем возвышался огромный терракотовый купол, окруженный куполами меньших размеров.

— В этом соборе через восемь недель трое князей и герцог ди Кимичи женятся на своих кузинах, — продолжал Сульен.— А теперь давай я покажу тебе кое-что еще.

Они обошли вокруг собора и очутились на маленькой площади, где несколько горожан играли в шары.

— На этой площади, — сказал Сульен, — двадцать пять лет назад один из клана ди Кимичи убил кинжалом молодого дворянина из семьи Нуччи.

— Но в чем он был виноват? — воскликнул Скай.

— Всему причиной было оскорбление, нанесенное семейству ди Кимичи. Донато Нуччи был помолвлен с Элеонорой ди Кимичи и должен был жениться на ней. Она была для него прекрасной парой, но ему было двадцать лет, а ей — тридцать один. Возможно, она была умной, набожной и утонченной, но далеко не красавицей. Когда наступил день свадьбы, молодой Донато передал через посыльного, что отказывается от брака. Он отказался жениться на Элеоноре, потому что, как выяснилось позже, у него уже была договоренность с другой семьей и он выбрал другую невесту, более молодую.

— Бедная Элеонора, — проговорил Скай.

— И бедный Донато, — мрачно добавил Сульен. — Он имел наглость прийти сюда на следующий вечер, чтобы поиграть в шары, и младший брат Элеоноры, Джакопо, вонзил ему кинжал в сердце.

— А что потом было с Джакопо?

— Он уехал из города. Он приезжал в Джилию только на свадьбу; его семья жила в Фортецце, другом большом городе Тускии, где его отец Фалко был князем. Через год князь Фалко умер, а Джакопо унаследовал титул. Некоторые говорят, что старого князя отравили Нуччи, но ему было уже немало лет.

— А что потом было с Элеонорой... и другой невестой Донато?

— Что было с другой невестой, никто не знает. Элеонора ди Кимичи постриглась в монахини. То же самое сделала и ее младшая сестра. Джакопо женился, и у него родились две дочери, одна из которых через несколько недель выходит здесь за князя Карло ди Кимичи. А другая выходит замуж за своего кузена Альфонсо ди Кимичи, герцога Воланского.

Скай наконец разобрался в этой путанице имен и титулов.

— А этот Джакопо еще жив? — поинтересовался он.

Сульен утвердительно кивнул.

— Он выдает свою дочь за второго сына герцога этого города.

— А другие Нуччи придут на свадьбы?

— Конечно, их пригласят. Это семейство все еще пользуется большим влиянием в Джилии.

— Ну и ну, — удивился Скай. — Представляю, как там все будут рады друг другу. Но я так и не понял, зачем вы мне все это рассказываете.

— Пройдем немного дальше, — сказал Сульен.

Они обошли собор сзади. Среди зданий, расположенных за

ним, стояла мастерская, где, судя по доносящимся оттуда резким звукам, что-то высекали из камня. Сульен остановился и посмотрел на мастерскую, а потом — снова на собор.

— Это bottega[4] скульптора Джудитты Миеле, — объяснил он. — Она Стравагантка, как и мы. И ей заказали статую красавицы Duchessa Беллеццкой, которая приедет сюда на свадебные церемонии ди Кимичи.

— Простите, — осторожно заметил Скан. — Я еще не понял...

— Предполагалось, что Duchessa выйдет замуж за Гаэтано ди Кимичи, третьего князя. То есть так планировал герцог Никколо. Но она отвергла Гаэтано. Некоторые думают, что Duchessa поступила так оттого, что ей очень нравился молодой ученик отца. Ее отец — Родольфо Росси, регент Беллеццы, один из самых влиятельных Стравагантов Талии. А его юный ученик оказал большую услугу ее матери, покойной Duchessa, и теперь он — почетный гражданин Беллеццы, хотя жил там не всегда.

— Не всегда? — переспросил Скай. Это казалось началом какой-то новой истории.

— Не всегда, — повторил Сульен. — Он пришел сюда из твоего мира, и, я думаю, ты его знаешь.

Гаэтано ди Кимичи стоял в лоджии Пьяцца Дукале и повсюду вокруг себя видел доказательства влиятельного положения своей семьи в городе, который он так любил. Они построили дворец для правительства — его башня гордо высилась над площадью, они воздвигли здесь статуи — как напоминание о победах слабых над сильными, и они возвели Ведомство гильдий, под которым стояли мастерские, где мастера, работающие с серебром и самоцветами, усердно трудились вместе с золотых дел мастерами, чьи изделия ценились меньше.

По всей территории города дома бедняков были снесены и заменены прекрасными зданиями, колоннами, скверами и статуями. И все это сделал отец, продолжая традицию предков. Гаэтано отчасти гордился этим. Но он знал и то, сколько крови пролило его семейство, на гербе которого были изображены флакон духов и лилия, чтобы приобрести больше земли и по-казать свое превосходство над Нуччи и другими враждебными ди Кимичи семьями города. А о том, чего он не знал, Гаэтано легко догадывался.

О чем говорить, если даже старый Джакопо, самый добрый и ласковый из кузенов Никколо, совершил убийство, причем совсем недалеко от дворца! Дядюшка Джакопо, как они его называли, кормивший всех маленьких князей леденцами и рыдавший, как младенец, когда сдохла его любимая охотничья собака! Уже не в первый раз Гаэтано пожалел, что родился не в семье пастуха или садовника.

Тогда они с Франческой могли бы однажды встать рано утром и дать друг другу обет верности в деревенской церквушке, украшенной бутонами роз. Он улыбнулся, представив свою краса-вицу кузину, которую любил всю жизнь, одетой в платье из домотканой материи и с цветами в волосах. Насколько это не похоже на то, что будет на самом деле. Им предстоит пройти пышную церемонию в огромном соборе с грандиозной процессией. Несмотря на все великолепие шелков и парчи, серебра и бриллиантов, их поджидает множество опасностей.

Гаэтано решил пойти в монастырь Святой Марии из виноградника и найти там монаха, который, как ему рассказывал его друг Лучано, был Стравагантом, как и сам Лучано и его хозяин Родольфо. В отличие от своего отца, Гаэтано не был врагом Стравагантов. Он думал даже, что они единственные, кто еще способен предотвратить несчастье, приближение которого он чувствовал.

— Люсьен Мулхолланд? — недоверчиво переспросил Скай.— Но он умер около двух с половиной лет назад. Не может быть, чтобы он был здесь, в вашем городе.

— Он не в нашем городе, — ответил Сульен. — Он живет в Беллецце. Но он будет сопровождать Duchessa, когда она приедет на свадебные торжества. Ты с ним встретишься. И увидишь, что в Талии он очень даже жив.

Скай присел на низкую стену. Он помнил Люсьена, с которым учился в одной школе. Это был стройный мальчик с черными кудрявыми волосами, на два года старше Ская. Единственное, что он мог вспомнить о Люсьене, да и то смутно, — что Люсьен хорошо плавал, а еще увлекался музыкой. Он не был с ним близко знаком, и, когда однажды утром на собрании директор рассказал всей школе, что Люсьен умер, Скай был потрясен, но это было всего лишь естественным чувством человека, узнавшего, что к кому-то молодому и знакомому пришла смерть.

А сейчас его убеждали в том, что Люсьен Мулхолланд вовсе не умер, а живет в другом мире, где-то в прошлом, и что он, Скай его скоро встретит. Это было просто невозможно выразить словами.

Глядя по сторонам, мальчик заметил, что они с Сульеном были не единственными людьми с темной кожей. Скай видел не так уж много негров, но все таки видел, и его этот факт поразил. Это было очень странно, если считать, что он находится где-то в Италии Бог знает какого века. Хотя Скай изучал историю Англосаксонии, он понимал, что о жизни Италии времен Ренессанса имел только смутное представление. И ему приходилось постоянно напоминать себе, что это вовсе не Италия. Но он был рад, что не привлекает ничьих взглядов, кроме разве что какого-то довольно чумазого мальчишки, слонявшегося у прилавков с едой.

Мальчик поймал взгляд Ская и направился в его сторону.

- Здравствуйте, братья.

Скай подпрыгнул от удивления, потом сообразил, что мальчик обратился к нему так из-за монашеского одеяния.

- Сандро,- представился мальчик, кивнув Сульену и протянув руку Скаю.

- Челестино,- ответил Скай, вспомнив свое новое имя.

- Брат Челестино,- сказал Сандро, мельком взглянув на Сульена - Вы здесь совсем недавно, не так ли?