Город для хранящего (СИ)

Совет

Огромная белая змея и человек, сидевший у нее на голове, наблюдали за происходящим в городе, который им был дорог. Ночью наблюдали, когда большинство горожан спало, а меньшинство занималось теми делами, которыми не принято заниматься при свете дня. Или на которые им днем не хватало времени.

То, что было змее и человеку интересно, началось совсем недавно. В одном из самых старых домов города загорелся свет почти во всех окнах. Заметались по комнатам какие-то тени. Стало позвякивать оружие, потом зашумели людские голоса. Негромко, но и человек и змея при желании могли бы расслышать, что эти люди говорят. Просто им не хотелось.

Шумели в этом доме долго. Потом вооруженные люди начали маленькими группками расходиться, чтобы собраться вокруг Дома Советов и затаиться.

Человек улыбнулся и прошептал:

— Она всегда перестраховывалась и умела убеждать. Заметь, там стражи совсем немного, в основном люди старших семей.

Змея кивнула, едва не сбросив человека с головы. Потом качнула хвостом, заставив облака заклубиться и спрятать картину. А когда эти облака рассеялись, ни Дома Совета, ни затаившихся вокруг площади людей, спрятавшихся под иллюзиями, видно уже не было. Зато был виден чей-то сад и большой красноватый камень, лежащий у фонтана.

— А вот и он, — сказала змея.

Над камнем сплелся временный портал. Несколько раз неуверенно мигнул. А потом из него вышел человек, закутанный в темный плащ с глубоким капюшоном, надвинутым по кончик носа.

— Тот самый? — спросил человек.

— А то как же. Я поэтому мальчику и не сказала, это могло ему помешать.

— Зато мне не помешает, — сказал человек и нехорошо улыбнулся.

Потом встал на ноги, потянулся и исчез.

Змея тихонько, явно неодобрительно зашипела.

— Мстить нехорошо, — сказала.

— Ты еще скажи, что она бы не одобрила, — ворчливо отозвался человек, но появляться во плоти не стал. — Да и не отомстить невозможно. Он не отстанет от моего города. Ему может прийти в голову подождать, пока у меня появится внучка. Да мало ли… И люди, которые его привели и впустили, должны отправиться следом. Это справедливо.

— Справедливо, — проворчала змея.

— Не беспокойся, я не стану вмешиваться, если они смогут справиться сами, — пообещал человек.

— А они не смогут, — уверенно произнесла змея. — Даже тот бестолковый потомок Белого мага не сможет… И ты не сможешь не отомстить. Просто подожди, дай им проявить силу. Так будет правильно.

— Хорошо, — ворчливо отозвался человек.

Змея покачала головой, и облака опять наползли на картинку, скрыв из виду и человека в темном плаще, и тех, кто его встречал и приветствовал.

Хият чувствовал себя глупо и неуютно. А все из-за того, что Дила с какой-то радости решила хорошо его одеть для похода в Дом Совета. И все бы ничего, но одела она его на свой вкус, и сам Хият так одеться бы не додумался. Слишком яркая рубашка, зеленая, якобы под цвет глаз. Узковатые штаны. Не то чтобы неудобные, просто Хият привык, что они несколько шире. Еще пояс с идиотской большой пряжкой, украшенной какими-то драгоценными камнями. Дила утверждала, что пряжка — артефакт. Причем защитный артефакт. Она эту пряжку в свое время с материка привезла, когда вместе с братом убегала на острова, тогда и прихватила. Хият в этой пряжке никакой магии не чувствовал, но спорить не стал. Возможно, эту магию очень умело замаскировали. Защищать ведь пряжка должна от магов, вот и будет им сюрприз.

Плохо отмытые от пыли ботинки с этим нарядом вообще не смотрелись, и это чудо, что Дила вовремя не заметила и не заставила переобуться.

В общем, Хият сам был виноват в том, что согласился на предложение перевозбужденной воспитательницы. Мог бы вспомнить ее платьица в огромных алых цветах и сразу понять, что ничего хорошего из ее предложения не получится. Теперь приходилось терпеть и доказывать самому себе, что все не настолько плохо, как ему кажется. Получалось не очень.

А потом, наконец, стало не до дурацкой одежды. Они дошли до площади перед Домом Совета, и Хият изумленно уставился на собравшуюся там толпу. Даже тогда, когда приезжала Вельда и остальные претенденты на титул хранящего, столько людей не было. А вот теперь на тебе. Собрались, молчат и глазеют, словно никогда прежде не видели.

Хият поежился и оглянулся на Ладая. Друг сиял улыбкой и шел с высоко задранным носом. Складывалось впечатление, что это именно он нашел Хията, заставил стать хранящим и сейчас страшно собой гордился.

Дорана цеплялась за локоть и смотрела, как кошка, подозревающая, что кто-то хочет обидеть ее котят. Дила и Таладат изображали вселенское спокойстивие. Такое спокойствие, что вряд ли кто-то бы рискнул их побеспокоить, чтобы задать пару дурацких вопросов.

Хият глубоко вдохнул, задавил желание почесать затылок и стал старательно думать о посторонних вещах. Например, о том, где сейчас находится Тоен. Он мужчина решительный, наверняка догадывается, что так просто это заседание совета не закончится. Подозревает, что опасность может грозить той же Атане, поэтому вряд ли остается в больнице, ждать и надеяться. Он точно придет, даже если ему придется подраться с медиками и рискнуть жизнью.

Хотя его жизни уже ничего не грозит. Дорана смотрела два дня назад, сказала, что выздоравливает он подозрительно быстро. Возможно, вообще уже полностью здоров, просто его не отпускают принципиально, чтобы в следующий раз меньше рисковал. С медиками это бывает, Ладай рассказывал.

Зрители все молчали и молчали, таращились и таращились, а Хият шел и думал. И чувствовал, как голова становится пустой и глупой. Чего-то он, похоже, не понимает. Всем был нужен хранящий, а теперь от одних пахнет удивлением, от других недовольством, от третьих насмешкой, а больше всего непонимания. Похоже он, по их мнению, на роль хранящего подходит гораздо меньше, чем та же Вельда. Наверное, Ладай прав — репутация штука нужная, и если у тебя репутация не очень умного человека, так к тебе и будут относиться, несмотря даже на то, что ты несколько раз доказал, что они все ошибаются. С репутацией нужно было что-то сделать. Потом, позже. Когда других проблем станет меньше.

А может, к тому времени она сама собой изменится.

Потом они, наконец, вошли в Дом Совета и зрителей стало меньше. Да и те просто стоять и смотреть не могли. Одни спешили занять места на балконах в Большом Зале, у других были дела и не хватало времени.

Дорана, наконец, расслабилась и отпустила локоть. Ладай пожелал удачи, подхватил девушку под руку и потащил куда-то влево. Хияту с Дилой и Таладатом пришлось идти прямо.

Потом, к удивлению парня, довольно долго стоять перед закрытой дверью, потому что советники сначала решили разобраться с какими-то проблемами и лишь потом полюбоваться хранящим. Таладат пороворчал, что они пытаются указать Хияту на его невысокое положение. Дила насмешливо хмыкнула. А сам парень пожал плечами и подошел к стене, где и застыл, опершись об нее спиной и закрыв глаза. Так думалось лучше. Просто опять не о том. И Хияту хотелось спать.

Вот весело будет, если он задремает. Такого неуважения к совету еще не проявляли, наверняка. Зато запомнят и поймут, что указать мальчишке на его место не получилось. Или подумают, что он идиот, не понимающий куда попал.

Тоен чувствовал себя совой, и ему это нравилось, несмотря ни на что. Бок тихо ныл, напоминая о том, что он недолечен, и мужчина время от времени его поглаживал, добавляя энергии на точечную регенерацию. Вообще, если бы у него был хоть какой-то целительский талант, он давно бы этот бок вылечил, а так пришлось искать готового помочь и молчать о своей помощи лекаря, потом плести паутину, ориентируясь на надавливание его пальцев и названные величины. Долгий процесс. Зато лекарь остался доволен и пообещал научиться применять полученный опыт. И наверняка у него даже получится, несмотря на то, что внутренние запасы энергии невелики. Ему ведь не обязательно, чтобы его пациенты выздоравливали за три дня. А на практически безнадежных можно и потратиться, главное, человека спасти. В общем, хороший лекарь, понимающий.

Сейчас Тоен сидел на балке под потолком Большого Зала. Под иллюзией сидел, спасибо вовремя припрятанному шлему, который, как оказалось, отлично заряжался от обыкновенных хранилок. И суровой женщине Даринэ тоже спасибо, за то, что перепрятала шлем туда, где вернувшийся в дом Тоен догадался поискать в первую очередь.

Рассматривать людей внизу было интересно. А уж плести вокруг них сторожевую паутину вообще сплошное удовольствие. Тоен такие неожиданные открытия уже сделал.

Оказывается, половина советников мужского пола носит амулеты для увеличения мужской силы, причем от возраста наличие или отсутствие амулетов не зависело. Женщины поголовно носили защиту от ментального воздействия и ни на что не влияющие защитки от загадочного сглаза. Даже у Атаны они были, наверное, не хотела выделяться на общем фоне.

Еще Тоен успел найти фокусирующий кристалл. Его спрятали под половицей, прямо посреди прохода. Но вот куда именно этот кристалл фокусируется и сколько в том тайнике лежит, понять мужчина не смог. Хотя был уверен, что лежит он там не один год, что само по себе странно.

И возмущение силы, к своему неудовольствию, обнаружил среди зрителей. Вот с этим возмущением он и пытался теперь разобраться. Слишком оно было странное, ни на что знакомое не похожее. От этого возмущения несло опасностью, поэтому трогать его Тоен не рискнул. Так, обнюхивал и пытался вычислить человека, таким образом воздействующего на окружающее пространство.

О том, кем этот человек может оказаться, Тоен, конечно, догадывался. Просто не мог понять, как это существо оказалось посреди города, почему смогло незамеченным прийти в Дом Совета и что вообще здесь делает. Зато сразу догадался, что без чьей-то помощи здесь не обошлось и это было совсем плохо. Ту же Атану Тоен предупредить не мог. Вообще никого не мог, если не хотел выдать свое присутствие. Так что, придется ждать и действовать по обстоятельствам. Может источник возмущения вообще тихо посмотрит, ни во что вмешиваться не станет и спокойно уйдет.

Хотя вряд ли. Просто так они обычно не уходят.

Позвали Хията, когда Дорана уже начала зевать от скуки. Чем таким важным занимались советники все это время, она, откровенно говоря, не понимала. Они говорили что-то об экономике, которой что-то жизненно необходимо от материка. К этим же проблемам как-то примешивались перелетные птицы и медь, которую добывали загадочные дикари не менее загадочным способом. Обсуждали проблему советники долго и обстоятельно, изредка начиная спорить. И казалось, что они издеваются. Друг над другом и над зрителями. Над зрителями в большей степени. Могли ведь всех пустить перед самым приходом Хията.

На некоторое время Дорану отвлек от советников и даже немного развлек странноватый мужик, рассыпавшийся в комплиментах и с ходу предложивший интересную работу. Дорана даже рот приоткрыла от удивления и заподозрила, что работать ей предлагают в веселом доме. Ага, той самой веселой девочкой. Вцепиться мужику в наглую физиономию и опозориться Доране не дал Ладай, шуганувший мужика и выставивший его за дверь. Он же объяснил, что работать ей предлагали вовсе не девочкой, девочкам не отвешивают комплименты об их магических талантах и прочих умениях. Правда, кем именно работать предложили, Ладай тоже не понял. Но сказал, что это не имеет значения. Просто мужику захотелось поговорить с «той самой, которая гуляла по городу под ручку с хранящим». И дальше таких странных людей будет все больше. Пока дураки не закончатся. А еще будут люди поумнее и их надо будет опасаться.

Дорана покивала, поблагодарила и стала опять смотреть на советников. Которые обсуждали что-то совсем уж странное.

А потом, наконец, позвали Хията.

Водник вошел отчаянно зевая и глядя сквозь советников пустыми глазами.

Они, заставляя его ждать, наверняка рассчитывали на что-то другое. Потому что в зале стало очень тихо, многомудрые мужчины и женщины недоверчиво на него таращились и неуверенно переглядывались.

Хият дошел до возвышения, облокотился на трибуну и застыл, опустив плечи. Доране даже показалось, что он уснул. Поэтому она поспешно создала увеличивающую линзу и, к счастью, убедилась, что водник не спит. Кто знает, как бы советники отреагировали на подобное пренебрежение. У них и так реакция нерадостная.

Советники все так же молчали.

Хият немного постоял, зевнул и несколько более осмысленно, чем раньше, осмотрел зал. Потом помахал рукой и сказал:

— Приветствую.

И улыбнулся. Широко-широко и потусторонне.

Советники явно оценили и зашумели. Потом из их рядов вышел делегат и пошел к Хияту. Как выснилось, для того, чтобы задать пару сотен вопросов.

Дорана сначала внимательно слушала и пыталась понять, чего именно от Хията хотят. Получалось, что всего и сразу, а особенно покорности и желания следовать мудрым советам. Водник на все эти инсинуации реагировал пристальным взглядом и мотанием головой из стороны в сторону. Потом ему видимо надоело, он уставился на советника так, что тот замолчал на полуслове и попросил рассказать, что сейчас нужно городу, что ему не нужно, какая именно стена нуждается в ремонте, сколько домов объединено во вторую линию защиты и почему они были временно оторваны от питания. В общем, вопросов у Хията тоже накопилось великое множество. Советник сначала снисходительно улыбался и пытался отвечать. Хият его ответы критиковал и объяснял, где именно и почему он неправ. А закончилось тем, что водник нахально поинтересовался, что же за советы многоуважаемый советник собирался давать, если вообще ничего о работе хранящего не знает?

Советник на удивление приободрился, встряхнулся и завел песню об экономике и о том, что Хияту наверняка нужны деньги. Водник милостиво с ним согласился. Деньги ему были нужны. Деньги вообще нужны всем. Просто Хият не ожидал, что ему собираются платить за выслушивание советов, которые ему совершенно ненужны. Правда, потерпеть Хият был согласен, если сумма будет большая.

Советника эти рассуждения почему-то огорчили, и он попытался объяснить Хияту, что тому придется отчитываться о проделанной работе. Потому что те, кто дают деньги, должны как-то контролировать того, кому эти деньги даются.

Водник с этим согласился и пообещал писать пространные отчеты. А иногда даже работать в присутствии высокой комиссии.

Один из представителей высокой комиссии тут же захотел контролировать тот самый артефакт, о котором говорил рыжий родственник хранящей Большого Камня. И выдавать этот артефакт по запросу и только тогда, когда очень надо.

Хият милостиво согласился, потому что сам он его контролировать не мог. Его ключ натурально вырубал и водил по городу как щенка на веревке. А когда не хотел, чтобы его трогали, куда-то пропадал. Вот водник, например, его уже три дня не видел. Хотя точно помнил, куда положил и даже как он в тот момент выглядел.

Советник немного покивал и потребовал разрешить пускать Совет Великих в дом хранящих.

Хият тяжко вздохнул и сказал, что это невозможно. Вон его бабушка в свое время пускала в дом всех подряд. В итоге, в библиотеке половины книг не хватает. Артефакты куда-то делись. Тот же ключ пришлось в горах искать, спасибо Деспо помог. В общем, Хият бы с удовольствием, но вот дом против. Уважаемые советники ведь не хотят, чтобы и у Хията пропал дар, а потом хранящим стал какой-то чужак?

Представитель советников сказал, что они не хотят, и поинтересовался — а почему, собственно, чужак? И Хият наконец воспрял, распрямил плечи и засверкал глазами. Попутно он сообщил всем желающим его слушать, что город очень обижен. На своих хранящих обижен, которые не берегли и умирали как мухи. На горожан, которые не берегли этих хранящих и куда-то дели артефакты. На советы город обижен персонально, за то, что у домов стены облупились, в порту очистители почти не работают, а их никто не заряжает, дерево какое-то любимое кто-то срубил, стену, опять же, отремонтировать надо, флюгера еще скрипят противно… В общем, у города накопилось великое множество мелких претензий, с которыми советники почему-то ничего не хотят сделать, хотя это в их силах. Так что, Хият для них последний шанс. И если не он, то кто-то не имеющий к городу ни малейшего отношения, не знающий, что советников нужно уважать, и готовый делать все ради того, чтобы город был доволен, даже разрушать чьи-то дома и убивать особо упертых.

Советник оценил откровение и оглянулся на других советников. После чего поблагодарил Хията, показал где ему сесть и ушел на свое место.

А дальше начался цирк. Советники выходили друг за другом, говорили все, что думают о сложившейся ситуации, и предлагали какие-то странные компромиссы. Сводилось все к тому, что платить Хияту никто особо не хотел и пускай он сначала докажет, что есть за что.

Хият, не вставая с места, с готовностью доказал, заявив, что раз так, то он списочек домов, у которых почти выдохлись защитки не дающие этим домам стареть и разрушаться, придержит и будет выдавать желающим за отдельную плату. А если желающих не найдется, то ладно, у него пока отцовское наследство есть, не пропадет. А там чей-то дом резко постареет, рухнет и кто-то обязательно прибежит.

Хията обозвали нехорошими словами и заявили, что он не имеет права. Водник только лениво отмахнулся, закрыл глаза и, похоже, решил поспать, пока советники решают, что с ним таким делать.

— Дверь заперли.

Ладай, сидевший справа от Дораны, заговорил настолько неожиданно, что она, увлекшаяся общением советников с Хиятом, подскочила и чуть не его не ударила.

— Что? — переспросила, сообразив, кто и почему с ней заговорил.

— Дверь заперли, — повторил Ладай. — Ту, через которую мы могли уйти с балкона. Не просто заперли, какую-то защитку навесили.

— О, — тихонько сказала Дорана, сняла сумку с плеча и стала в ней разыскивать браслеты, защищавшие от огня, воды и вообще всего на свете. Прабабушкины браслеты, одолженные любимой правнучке, потому что ей они будут нужны. — Интересно, кто нас запер?

— Скорее всего, Атана, — задумчиво сказал Ладай. — Чтобы не вмешивались, не нагнетали панику и случайно не пострадали.

— Ага, — сказала Дорана. Браслеты нашлись, она надела их на запястья и почувствовала уверенность и спокойствие. — И что будем делать?

— Пока подождем. А там… а там я и с балкона слезть смогу.

— Ага.

Девушка посмотрела вниз, полюбовалась недовольными советниками и вздохнула.

— Я не смогу. Но с другой стороны, даже слезь я, что я там буду делать? Только под ногами путаться.

Дорана печально вздохнула и села на место, ждать дальнейшего развития событий.

А еще ей стало казаться, что по воздуху плывет еле заметный, но неприятный сладковатый запах. Знакомый запах. Только она не могла понять, почему он ей знаком.

Собирателя Хият увидел сразу и все оставшееся время пытался на него не смотреть и о нем не думать. Получалось плохо. Советников хотелось придушить своими руками, всех скопом. В первую очередь за пространные рассуждения и переливание из пустого в порожнее. Все, что они говорили, можно было свести к двум фразам: «Мы тебе не рады» и «Нам очень хочется тебя обмануть». Это Хият и так знал, поэтому они раздражали все больше и больше.

Атана сидела с безучастным видом и крутила вокруг запястья браслет. Таладат ощущался где-то за спиной, но оглядываться на него было нельзя. Хият почему-то был в этом уверен. Еще кто-то наблюдал сверху, над самой головой, но это внимание не несло угрозы, и парень решил не тратить на него внимание.

Когда, казалось, высказались уже половина советников, мамин нож, спрятанный за поясом, стал холодным. Зато потянуло теплом откуда-то справа и спереди. И неприятно завоняло смертью. Именно запах Хият и узнал. Такой же запах был на той поляне, где Ладая чуть не принес в жертву его так называемый учитель.

— Идиоты, — прошептал Хият.

Собиратель в городе появился только сейчас, появись он раньше, город бы его заметил и успел предупредить, как бы это существо не пряталось. Так что нарисовать необходимую для ритуала многолучевую звезду он бы не смог, не успел бы. Этот рисунок, похоже, занимал почти треть зала. Его сверху закрасили и замаскировали. Но дело не в этом. Дело в том, что линии рисунка проходили под креслами советников, под возвышением для тех, кто говорит, под трибуной и даже под колоннами-хранилками, на которые четыре года назад завязали защиту зала заседаний, а поставили их всего на полгода раньше. А значит, нарисовали звезду давно и, скорее всего, рисовали долго, упорно и незаметно. Подкупая стражу, затевая очередной ремонт, да мало ли…

В общем, выходило, что эту звезду здесь нарисовал кто-то недовольный то ли Атаной, то ли ее предшественником сотоварищи, то ли хранящим Каитом. Последнее вероятнее всего. Он умер раньше, чем этим рисунком воспользовались, вот и оставили звезду на потом. Вдруг и следующий хранящий будет такой же упертый. И враги к тому времени поднакопятся.

— Идиоты, — опять прошептал Хият.

Понятно, что такой ритуал практически никто кроме собирателя провести не может. Но кем надо быть, чтобы с этим собирателем связаться? Насколько надо быть самоуверенным? Они думают, что сумели этого собиртеля подкупить? Или искренне верят, что чем-то его запугали? В честный договор разве что какой-то наивный подросток поверит, из тех, что идут к собирателям в ученики. Да и те надеются, что учителя удастся перехитрить. Правда, пока это никому, кроме Ладая, не удалось. По крайней мере, Хият ни о чем подобном не слышал.

В общем, что бы кто ни задумал, закончится все тем, что собиратель получит энергию, убив множество неслабых магов, и счастливый уйдет, воевать с другими собирателями за что-то понятное только им. По крайней мере, именно на это он и рассчитывает. Хият был уверен.

Мамин нож становился все холоднее. Ритуал вот-вот должен был начаться и тогда польется кровь, так или иначе. И даже не важно чья — тех, кто кому-то настолько неудобен, что его решили принести в жертву, или самих заговорщиков.

Хият глубоко вдохнул. Постарался незаметно вытащить из-за пояса нож и стал ждать.

Выбора у него все равно нет. Сначала нужно прервать ритуал, а потом уже разбираться со всем остальным. Мамин нож для этого вполне годился. Главное, правильно выбрать точку удара и время. Ага, и удрать после этого в правильную сторону, а то нарушенные рисунки имеют дурную привычку вспыхивать и пытаться убить тех, кому не повезло оказаться достаточно близко от места разрыва.

Хият прикрыл глаза, стараясь отрешиться от советников с их претензиями. Многолучевую звезду он чувствовал сразу и всю. Потом, спустя много-много времени смог найти узлы, разрушение которых повлечет распад ритуала с минимальными в подобной ситуации последствиями. Как назло, почти все они были под креслами советников, а Хият не додумался заранее спросить у Атаны, кто из них ей помогает. Еще один узел был у самого окна, но туда Хият бы попросту не успел добежать. Вариант с тем, который у несущей стены, парень даже не рассматривал. Так что оставался тот, который под возвышением для говорящих. Убрать бы еще как-то это возвышение.

Вот так и начинаешь жалеть, что ты не маг огня. Для него сколоченная из досок коробка препятствием бы не стала. А вот воднику… воднику понадобится несколько больше времени, чтобы разрушить и убрать с пути.

С другой стороны, в зале точно есть маг огня, который поможет не задавая вопросов, сделает именно то, что надо, и не испугается собирателя. И если учитывать, что в излишней догадливости и подслушивании он подозревал именно Атану, то рискнуть стоит. Не станет же мудрейшая вмешиваться и требовать сначала все объяснить ей. Не та ситуация.

Хият глубоко вдохнул, расслабил плечи, попытался заинтересованно уставиться на очередного советника, почему-то решившего доказать, что раньше хранящие работали за еду, и мысленно позвал:

— Ладай!