Город грехов (СИ)

8. Принадлежность

Заккари торопился. Очень не хотелось снова опоздать на выступление Рейны, но пришлось задержаться. Пока выслушал отчёт о том, как прошла переправка через границу с Мексикой партии контрабанды; пока забрал свой заказ у ювелира; пока помог матери разобраться с каким-то заносчивым клиентом её автомастерской — к счастью, хватило пары фраз и словно случайно продемонстрированного символа на зажигалке. Результат был неутешительным: если не прибавит шагу, точно пропустит все самое интересное, а он отныне и так мог быть зрителем лишь из-за кулис.

Первое, что насторожило, когда он свернул в знакомый проулок: осколки разбитого фонаря. Лёгкое беспокойство трепыхнулось в груди, заставив ускориться. И вот, впереди виднеется чёрный полицейский Додж с белой дверцей и красным мигающим фонарём на крыше. Сердце Гранта пропустило удар, когда он увидел, кого тащит шериф Мароне в свою машину, застёгивая стальные браслеты на хрупких запястьях. Окрашенных… кровью?

— Что тут происходит? — стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично в связи с окружившей Додж толпой зевак, Зак заставил шерифа повернуть голову в его сторону, на мгновение отвлекаясь от арестованной до боли знакомой блондинки.

Поймал её отсутствующий, абсолютно безумный взгляд, словно не видящий ничего перед собой — это явный шок. Личико влажное, поблёскивающее в красноватом свете полицейской мигалки, а тельце от дрожи едва не подбрасывает на месте — не такой он хотел увидеть сегодня мисс Чейз. Внутри что-то больно сжалось, и Заккари выжидающе посмотрел на шерифа, требуя объяснений.

— Убийство, мистер Грант, — вздохнув, провозгласил он, — И думается мне, с покойным вы знакомы.

Мысленно чертыхнувшись, Зак, наконец, заметил валяющееся бесформенной кучей в луже крови тело у стены. Знакомый пиджак, смутно припоминаемое лицо. Да, это, определённо, Змей. Снова. Но обследование трупа вполне подождёт — сейчас есть дело поважней.

— А при чём здесь эта девчонка? — нахмурившись, Грант сунул сжатые кулаки в карманы, чтобы не выдавать своего напряжения.

— Её нашли у трупа, всю в крови, — пояснил шериф, — Так что, она задержана до выяснения…

— Можно вас на минуту, мистер Мароне? — прошипел Зак сквозь стиснутые зубы, намеренно не употребив официальное обращение к представителю закона, — Есть разговор.

Нервно дёрнувшись, мужчина отпустил руки Бекки и, буркнув ей: «стой здесь», подошёл к Заку поближе, уходя из зоны слышимости посторонних, наблюдавших за развернувшейся картиной с явным недоумением.

— Мистер Грант, вы компрометируете меня в глазах общественности, — тихо заметил он, — Дождитесь, пока не разойдутся зеваки, и я обещаю, что дам вам осмотреть труп…

— Плевать на труп, Майкл, — отмахнулся Зак, уже и так прекрасно понимая, что найдёт в нагрудном кармане покойника, — Ты арестовал жалкую девчонку, которая к этому не имеет отношения. Да посмотри на неё, она же сейчас в обморок грохнется! — едва не сорвался на повышенный тон, грозя быть услышанным чужими ушами.

— Она единственная подозреваемая, что мне оставалось…

— Заткни пасть, придурок, — не сдержавшись, Грант схватил его за ворот рубашки двумя руками, выливая на уже чуть виновато сутулящегося законника ушат клокотавшей в крови злобы, — Тебе платят достаточно, чтобы ты делал то, что велят. Я говорю, чтобы ты сейчас же её отпустил, сняв все обвинения, и ты это сделаешь, или мне будет искренне жаль тебя и твою семью.

— Я… я что-то не понимаю, Грант, она что… — чуть заикаясь, Мароне пытался найти хоть какое-то логическое объяснение этой злости, понимая, что гнев печально известного сына Большого Змея — совсем не то, что он хочет испытать на своей шкуре.

— Она принадлежит мне, и ты сделал большую ошибку, когда застегнул на ней свои браслетики, — без раздумий пояснил Заккари, вдыхая поглубже, чтобы успокоить дыхание. Выпустив абсолютно побелевшего шерифа, он требовательно протянул ему раскрытую ладонь, — Ключи. Живо.

Тут же получив желаемое, тенью скользнул к стоящей столбом трясущейся фигурке, громко и жалобно всхлипывающей. Так, что каждый звук словно бил острым лезвием в висок. Довести солнечную девочку до такого состояния… Ублюдки. Идиоты. Все кругом — придурки. Избавив её от наручников и кинув их вместе с ключами шерифу, он осторожно потянул Бекки за предплечье:

— Идём.

Чувствуя спиной направленные на него мерзкие любопытные взгляды, старался лишь сохранять самообладание, держась на мысли, что наткнувшейся на труп девчонке в разы хуже. Она совершенно не сопротивлялась, когда Зак повёл её за собой к двери клуба, у которой тёрлись артисты и Мендрейк. Окатив его злобным предупреждающим холодом из почти почерневших глаз (ещё скажет ему пару добрых слов попозже), завёл Бекки в тёмный коридор кабака.

— Где тут у вас уборная? — глухо пробормотал, обращаясь к девушке, но не уверенный, что получит ответ. Так и вышло — она просто неопределённо мотнула головой, тряхнув чуть влажными от слёз волосами, обрамляющими бледное личико. Но, к счастью, сама поплелась вперёд, пока не свернула в заветную комнатушку с умывальником. Снова замерла, прикрывая глаза и глотая душащие горло слёзы.

Она не видела ничего вокруг, чувствуя лишь тошнотворный запах крови и ужас. Плохо помнила, как приехал шериф и без раздумий надел на неё наручники. Даже сейчас, стоя рядом с Заком, не могла успокоить трясущиеся посиневшие губы и преодолеть холод, сковавший всё тело плотными тисками. Хотелось обнять себя за плечи, растереть их, как на морозе, но ладони до сих пор были покрыты уже засохшей красной корочкой. Новый громкий всхлип, отразившийся от стен уборной, не удалось погасить.

— Тшш, успокойся. Всё хорошо, Бекки. Сейчас всё исправим, — как ребёнка, уговаривал Грант, потихоньку расстёгивая заляпанный плащ девушки, — Давай-ка снимем это, умоемся, и тебе станет намного лучше, — он очень хотел в это верить.

Осторожно стянул совершенно испорченную верхнюю одежду, под которой у Бекки была тонкая розовая кофточка с отложным воротничком и серая юбка в мелкую складку чуть ниже колена. Кровь на них не попала — уже хорошо. Небрежно откинув плащ прямо на пол (всё равно выкидывать), включил тёплую воду, мягко подтолкнув девушку к раковине. Она послушно, как кукла, подставила руки под струи, заворожённо наблюдая за утекающей в слив розовой водой. Отвратительный запах и металлический привкус на языке стали острей, и из зелёных глаз снова потекли бесконтрольные слёзы.

— Бекки, слушай внимательно, — вкрадчиво, используя все свои таланты влияния на людей, начал Грант с тихим вздохом, — Тебе нужно взять себя в руки. Глубоко вдохни. Я знаю, что видеть это впервые непросто. Но ты со мной, и тебе больше нечего бояться. Обещаю, — медленно, стараясь, чтобы жест был понят правильно, он положил руку на её плечо, мягко сжимая сквозь ткань.

Словно проснувшись, Бекки сморгнула мутную плёнку перед глазами и, шумно шмыгнув носиком, начала яростно отмывать руки. Тёрла и тёрла нежную кожу, хотя всю кровь уже давно унесло в канализацию. Но она словно осталась, мерещась и переливаясь рубиновым блеском на тонких пальчиках. Поняв, что сама Чейз не остановится, Заккари перекрыл воду.

— Умница. А теперь идём со мной. Ральф ведь закрыл на сегодня клуб, я правильно понимаю? — как можно более будничным тоном поинтересовался Грант, очень надеясь, что Бекки хоть немного отошла от шока и может говорить.

Она лишь пожала плечами, потому как не имела ни малейшего понятия. Логично предположить, что да. Не объяснять же гостям присутствие полицейской машины. Мысли словно слиплись, думать ей совсем не удавалось. А холод пробирал уже до костей, скручивая их, как пластилин. Бекки тащилась за уверенно нашедшей направление в подвал фигурой в привычном тёмном пиджаке, почему-то без шляпы, с растрёпанными смольными кудрями — и когда только снял. Ноги не гнулись, но она заставила себя спуститься по скрипучей деревянной лестнице и только потом подала сиплый голос, впервые с того крика в проулке:

— Зачем мы здесь?

— Затем, что мне нужно знать в подробностях, что произошло, а тебе — выпить, — криво улыбнулся Заккари, без всяких сомнений подходя к бочонкам и полкам с алкоголем. Словно потеряв к ней интерес, скользнул взглядом по отпечатанным на дереве названиям, — Ну и пойло. Вот сказал же Мендрейку, купи нормальной выпивки… Хм, ладно, это сойдёт. Хоть не отравишься, — с этой обнадёживающей фразой он взял со стеллажа небольшую пузатую бутылку с янтарно-золотистой жидкостью.

— Я не пью, — глухо пробормотала Бекки, снова поёжившись от холода. Колени подкашивались, грозя тем, что она-таки рухнет сейчас на грязный пол кладовой от полного эмоционального истощения.

Обернувшись, Грант встретился с ней взглядом, и лёгкие защипало от недостатка воздуха. Не затхлая сырость подвала тому виной — блестящие зелёные глаза, словно потемневшие и потерявшие что-то важное. Святую невинность, которую она излучала раньше.

«Что ж, добро пожаловать в мой мир, Бекки Чейз» — пронеслась неприятным кусачим насекомым мысль в голове Гранта.

Он подошёл к большой стоящей у стены деревянной бочке с неясным содержимым и смахнул с неё несуществующую пыль. Кивнув трясущейся девушке, добавил в тон голоса приказных ноток, передавшихся нежеланным наследством с кровью Змея:

— Сядь. Пока не свалилась, — понурив головку, что сделало её вид ещё более хрупким и болезненным, Бекки подошла к бочке и, чуть подпрыгнув, уселась на тёплое дерево. С хрустом свернув пробку у бутылки, Зак, преодолевая лёгкое сопротивление девушки, сунул выпивку ей в руку, избегая касания пальцев, — А теперь пей.

Она с сомнением опустила прищуренный взгляд на этикетку — ром, а большего в марках и не понимала. Что-то было такое в глазах Гранта, что она не посмела ослушаться или хотя бы попросить стакан. Да и желание согреться, прогнать мысли о трупе на улице было в разы сильней своих прежних убеждений. Баритон Заккари словно подвязывал к её рукам ниточки, как к марионетке, и Бекки приложилась к бутылке, делая первый крошечный глоток незнакомой жидкости.

— Фу, ну и гадость, — сморщилась она, едва заставив себя проглотить это. Однако, Грант лишь одобрительно улыбнулся и отошёл от бочки на полшага. Для безопасности?

— Умница. Ну, раз к тебе вернулся дар речи, можешь рассказать, что же произошло, во всех подробностях?

Чейз снова шмыгнула носиком, пожалев, что платок остался в кармане плаща. Вспоминать не хотелось — хотелось забыть сейчас же. Ещё один глоток рома, уже посмелей и побольше, опустился горячим согревающим шаром в живот, распространяя по телу долгожданное тепло и помогая решиться. Сорванный к чёрту голос звучал хрипловато, когда она буквально в трёх предложениях описала, как нашла труп.

— Значит, никаких других людей не видела, — задумчиво уточнил Зак, — Даже теней? Это ведь не ночь была.

Отрицательно покачав почему-то потяжелевшей головкой, Чейз, немного осмелев, поёрзала на бочке, устраиваясь поудобней. Факт случившегося было легче признавать с каждым словом и каждым новым глотком рома. Под взглядом Гранта, внезапно более ясно осознав его такое долгожданное присутствие в паре шагов от себя, Бекки и вовсе смогла отгородиться от мыслей о крови на руках. Всё хорошо — потому что Зак здесь. Рядом с ним она ощущала себя, как под невидимым непроницаемым куполом, куда не проберутся никакие неприятности.

— Никого больше не было, правда. Знаешь, а ведь я снова должна тебя благодарить, — опустив глаза, она рассматривала носки своих туфель, болтая не достающими до пола ногами. Странное, щекочущее затылок ненормальное веселье зарождалось в венах, и требовало своего выхода. Слишком резкий переход от паники к лёгкой пьяной эйфории для молодой особы, — Кажется, мне не расплатиться с тобой приватным концертом. Я уже слишком сильно увеличила свой долг.

— Что правда, то правда, Бекки, — со смешком признал Зак, — Первый труп подбросили Бакстер, второй тебе. Похоже, тут есть связь…

— Не нужно быть гением, чтобы понять, кто именно является связующим звеном, — пожала плечами Чейз, — Но знаешь, я этого так не оставлю. Кто бы не заставил меня такое пережить, я намерена помочь тебе найти его, — гордо вздёрнув подбородок, она решительно откинула назад прядь волос, то и дело падающую на розовеющее личико.

То, что случилось дальше, стало едва ли не главной неожиданностью сумасшедшего вечера. Заккари честно пытался сдержаться, но горло разрывало, и он громко, разрушая тишину в подвале этого вшивого кабака, разразился смехом. Эта девчонка, едва не свихнувшаяся от вида крови, болтающая ногами, сидя на грязной бочке в своей светлой юбочке, собиралась вершить вендетту — ничего смешней Грант не видел очень, очень давно. Пожалуй, достаточно, чтобы рассмеяться впервые за десять лет.

— Эй, прекрати, — невольно заразившись этим весельем, ещё и подогреваясь изнутри алкоголем, Бекки улыбнулась, тихо радуясь, что увидела и такого Зака, а не только мрачного типа в шляпе, — Я серьёзно, перестань, там человек умер, вообще-то!

— Прости, — хохотнув в последний раз, он вновь подошёл к ней ближе и вырвал полупустую бутылку из её пальчиков, — Кажется, тебе уже хватит, потому как ты несешь чушь, — небрежно откинул брякнувший об пол ром в сторону, тут же уловив, как участилось дыхание девушки от такой резкости его движений, — Боевая девочка.

И оба услышали в лёгкой хрипотце этой фразы то, что осталось лишь подтекстом — «моя». Бекки с усилием сглотнула, облизнув ещё горьковатые от алкоголя губы инстинктивным жестом. В голове шумело, а границы дозволенного стирались на глазах, возвращая в те мечты и сны, что одолевали её столько дней. Она не контролировала свои руки, словно всё ещё связанные ниточками кукловода, когда её пальчики робко, боясь получить отказ, притронулись к его груди, скрытой плотной тканью пиджака. Заккари застыл, не шевелясь, будто ждал, что она сделает дальше. И Бекки, осмелев окончательно, подняла вторую руку, мягко скользя по гладкому материалу всё выше, к вороту белой рубашки, не смея даже смотреть на его лицо.

Близость её тела, словно окутанного ароматом яблок, а сегодня еще и терпкой карамельной ноткой алкоголя, дурманила ничуть не меньше, чем безрассудная смелость и улыбка, от которой ускорялась циркуляция крови в артериях. Зак не знал, что она собралась сделать и на что была способна — но узнать хотелось до мутнеющего сознания. Когда хрупкие пальчики скользнули по вороту рубашки, словно колеблясь перед тем, как расстегнуть пуговицу, его терпение испарилось — слишком опасно было ходить по лезвию ножа. Перехватив девичьи запястья одной рукой, Грант без труда одним рывком закинул эти возможные орудия пыток над головой Бекки, прижимая их к стене. Она ахнула от неожиданности, но звук тут же был заглушён прижавшимися к приоткрытому рту сухими губами.

Эта резкость. Необузданность. Сила, с которой Зак сжимал запястья. Вкус табака и амаретто, пестрящий на языке, когда он без прежней аккуратности ворвался внутрь, словно пытался исследовать каждый уголок её рта. Горячая волна стремительно разрасталась, рискуя накрыть с головой потерявшую ориентир в пространстве девушку. Сердце гулко било набатом по рёбрам, а пальцы сжались в кулачки, слабо попытавшись дёрнуться, но Грант только усилил хватку, грозя оставить синяки. Прижатые к стене руки заставили Бекки выгнуться ему навстречу, совершенно бесстыдно вдавливаясь грудью в его торс и жалея лишь о барьерах ткани между ними. А Зак словно совсем не заботился о её желаниях, лишь углубляя поцелуй, делясь с ней своим жаром и буквально крича о том, что как бы холоден Аспид не был снаружи, внутри у него горячей, чем в аду.

Он всё не мог насытиться, хоть уже давно пора остановить это безумие. И Бекки совсем не помогала вернуть контроль в их до этого момента ходящие по границе между дружбой и чем-то большим отношения. Она чуть раздвинула ноги, по-прежнему прикрытые широкой юбкой, позволяя Гранту придвинуться ещё ближе, хотя казалось, что ближе некуда. Рваные, судорожные дыхания окончательно смешались, а нарастающее с каждым мгновением напряжение искрами тока скользило по коже. Он впитывал в себя карамельно-терпкий вкус её губ, смешанный с солоноватой ноткой от слёз, пытаясь запомнить навсегда это странное, сводящее с ума сочетание. Где-то наверху раздались громкие голоса, и только это помогло разорвать затянувшийся поцелуй.

Синхронно повернув голову к лестнице и не увидев никого, кто мог бы им помешать, Бекки неловко попыталась отстраниться. Это было слишком. Слишком для границ, которые она не намеревалась нарушать. Губы горели, глаза Зака были так близко, что она видела и охру у радужки, и чуть расширившиеся от явного возбуждения зрачки. Он словно пожирал её взглядом, посылая мурашки гулять по спине.

— Зак… Я… Это всё алкоголь, — слабо пискнула она, как пойманная в силки охотника добыча. В глупое оправдание не поверила даже сама. Однако для того, чтобы разрушить магию момента, этого оказалось достаточно.

— Да. Конечно, — моргнув, чтобы сбросить хоть каплю наваждения, Заккари тут же отпустил её запястья и чуть отступил назад, — Прости, я сделал тебе больно?

— Ничего подобного, — улыбнувшись такой заботе, никак не вязавшейся с недавним демоном, готовым разорвать её на части, Бекки мельком взглянула на свои руки. Красноватые следы окольцевали их, будто въевшись под кожу. Но оно того стоило. Каждой секунды. Хотя, объяснение такому поведению получить всё же хотелось. Но, похоже, не сейчас. В зале клуба над ними снова раздались громкие голоса, и Зак с тяжким вздохом прокомментировал:

— Похоже, наша беседа несколько затянулась. У меня ещё куча дел. Но твоя способность влипать в неприятности начинает меня уже не на шутку тревожить, мисс Чейз.

Он сунул руку в карман брюк и достал маленький бархатный чёрный мешочек. Вложив его в ладошки Бекки, явно напрягся, ожидая реакции.

— Что это? — удивилась она неожиданному подарку, — Зак, я не понимаю…

— Открой, — и вновь этот приказной тон, лишающий способности думать, — Это не просто побрякушка, это моя защита. Пусть не от всех и всего, но от тех же расистов вполне поможет. И не даст больше идиотам вроде Мароне посметь тебя арестовать.

Развязав шнурок, Бекки вытряхнула содержимое мешочка на ладонь и тихо ахнула. В тусклом свете подвала поблёскивал золотой браслет в виде извивающейся змейки с крохотными глазками-изумрудами. Явно сделанный на заказ и единственный в своём роде.

— Зак… Я не могу это принять, — нахмурившись, она решительно протянула ему подарок обратно вместе с мешочком, — Это очень красиво, но прости, для меня слишком дорого.

— Альтернатива — татуировка на предплечье, или ты хочешь, чтобы я сторожил тебя круглые сутки? — привёл Грант заранее продуманный аргумент, — Не будь ребёнком, малышка. Я же сказал, это не просто украшение. Если бы на тебе это было сегодня — шериф бы откланялся тебе в ножки и угостил чашкой кофе.

Бекки задумчиво кусала губы, не зная, что ответить на такое заявление. Что же, ей носить его постоянно? А что сказать бабушке и папе? Что это бижутерия — но Сара не настолько слепа… Последним, что подтолкнуло её к правильному выбору, были накрывшие ладонь с подарком прохладные пальцы, от которых пробежала дрожь до самой середины груди.

— Прими, пожалуйста. Так мне будет спокойней. Ты не обязана носить его всё время, только когда направляешься в места вроде своей работы или выходишь на улицу вечером, — голос звучал мягко и вкрадчиво, опутывая, как паутинкой. Что ни говори, а он умел быть убедительным.

Вздохнув, Бекки согласно кивнула и позволила Заккари застегнуть браслет на ещё немного красном запястье с тихим щелчком. Золотая змейка обвила его, как родная, а драгоценный металл был почему-то тёплым. Оковы или защита? Определённо можно сказать лишь одно: символ принадлежности.

— Спасибо, — тихо прошептала Бекки, робко улыбнувшись абсолютно довольному лицу Гранта.

***

— Ты всё понял, Мендрейк? — как можно более строго поинтересовался Зак напоследок, — Отвезёшь её домой. Никаких остановок. И так виноват перед ней, так что отвечаешь головой.

— Хорошо, Грант, — хмуро кивнул Ральф, бросая на Бекки виноватый взгляд, — Прости, я правда, не знал, что предпринять.

— Всё в порядке, я в норме, — улыбнулась она в ответ, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, — Зак, я в состоянии дойти до дома сама, не нужно…

— На улице ночь, а ты без плаща. Ещё не хватало снова простыть, — оборвал её на полуслове Зак, — И мне так спокойней.

— Хорошо, — вздохнула она, понимая, что связалась с человеком, абсолютно не терпящим возражений, — Тогда до встречи?

— До скорой встречи, — уточнил зачем-то Грант, поймав последний лучик тепла в виде просиявшего личика. Смотрел вслед семенящей за придурком-Мендрейком фигуркой, радуясь, что хотя бы по этому поводу можно не переживать. Теперь нужно заняться своей работой. Он уже слышал, что у чёрного входа целый консилиум из Змей, к которому стоит присоединиться поскорей.

Почувствовав на себе чей-то неприятный взгляд, Заккари обернулся и увидел за барной стойкой неизменного рыжего труженика тряпки, следящего за сценой прощания с недобрым прищуром.

— Тебе чего? — рявкнул и так изрядно потрепавший себе сегодня нервы Зак, — Иди домой, клуб закрыт, — этот парнишка его изрядно бесил своим явным интересом к Бекки.

— Вы мне не хозяин, мистер Грант, — не остался в долгу бармен, — Так вот, значит, кто таинственный ухажёр Чейз? И как же я сразу не догадался…

— Мальчик, давай ты свои комплексы на меня не будешь сваливать? Если она тебя отшила, я здесь не при чём, — едкая улыбочка сама собой расцвела на его лице и он, больше не утруждаясь перепалками со всякими рыжиками, унёсся обратно в коридор, ведущий в тёмный проулок у запасного выхода. По пути всё-таки прокрутив в голове побагровевшее лицо, ведь догадка оказалась верной: Бекки отказала бармену, и, судя по всему, прикрылась тем, что у неё есть другой. И это было приятно до почти такой же теплоты под кожей, как когда он надевал на её запястье свой браслет.

Но, едва оказавшись на улице, Зак откинул все свои мысли об отправленной в мягкую постельку блондинке: трое Змей тихими тенями укладывали труп собрата в небольшой грузовичок, ещё одна высокая фигура хмуро наблюдала за ними, покуривая сигарету. Видимо, происшествие стало таким громким, что сам Большой Змей решил выползти из логова.

— Привет, — сунув руки в карманы брюк и нашарив портсигар, Зак тоже вытащил папироску и закурил, с наслаждением вдыхая сизый дым, — Опознали?

— Наконец-то, Мароне сказал, ты опрашиваешь свидетельницу, — Зет недовольно сплюнул на асфальт, не удостоив сына взглядом, — Опознали, это один из мелких сошек, кличка Лис. Никто его не видел после того, как он вернулся на той неделе с Флориды, где была поставка оружия. И он там был вместе с Билли. Смекаешь?

— Видимо, кому-то они там наступили на хвост, — не очень уверенно предположил Зак, — Но тогда причём тут я? У этого Лиса была записка?

Старший Грант молча достал из пиджака листок и продемонстрировал сыну. Точно такая же полосатая змея-аспид. Поморщившись, Зак глубоко затянулся тлеющей в руке сигареткой. За себя ему не было страшно. А вот за неё — до негнущихся коленей.

— Понятия не имею, зачем им ты. Может, хотят так добраться до меня. Может, вспомнили твои старые грешки. Твоя свидетельница что-то может рассказать?

— Ничерта. Когда пришла, Лис был уже дохлый, и явно не первые несколько минут, — чуть более торопливо, чем требовалось, отвёл он любые подозрения отца. Но тот и сам был не дурак, чтобы винить в подобном девчонку.

— Значит, у нас нет другого выхода. Я уже допросил всех остальных ребят из той поездки. Сказал им залечь на матрасы до выяснения всех подробностей и объявления войны тому, кто это делает. Наша с тобой задача — найти ублюдков и тогда уже включать вендетту. Мне рассказали, что во Флориде во время передачи товара у ребят вышло небольшое недопонимание с местными, какими-то высокомерными недоитальяшками. Крови не было, но так как больше вариантов нет, придётся проверить, не пошли ли они в итоге по следам наших парней. Поручаю это дело тебе.

Зак слушал отца с некоторым недоумением: допустим, Змеи повздорили с другим кланом, но зачем тогда эти записки, зачем угрожать ему, если можно сразу идти против самого Большого Змея или просто семьи в целом? Что-то тут не вязалось совсем, и Зак никак не мог перестать думать о самой очевидной версии:

— А тебе не кажется, что всё гораздо проще? И не стоит искать иголку в стоге сена, а достаточно взглянуть на того, кто рядом? Подскажу — в твоей постели, — с раздражением бросив под ноги окурок, он смотрел на реакцию отца. Тот, впрочем, даже не поменялся в лице.

— Глупости. Прекрати во всех бедах винить Лили. Она никогда не пойдет против меня и моей семьи. Точка, и закроем тему.

— Ты так уверен в её преданности, — хмыкнул Зак, решив, что пора достать свой козырь, — А тебе известно, что у мадам Стоун имеется на стороне дочь, которую она родила не от тебя и бросила в монастыре?

Он так наслаждался, произнося это вслух. Месть всегда приятна. Но тут вышло полное фиаско — никакого удивления Зет не показал, только пожал плечами:

— Все мы в молодости совершали ошибки. Конечно, я знаю. Откуда выяснил ты — вот это уже интересно… — задумчиво протянул Зет но, видимо, решил, что тяжелые времена требуют откровенности во всём, — Мы с Лил тогда сильно поссорились, я еще был женат на твоей матери, а тебе было… Два или три года, кажется. Не помню. Грета узнала об этой интрижке, устроила скандал, наговорила Лили всякой ерунды. И та исчезла, надолго. Конечно, я потом её вернул, для этого и пришлось оформить развод. Но та успела со своим характером наделать глупостей…

— Постой, ты знал?! — остолбенел Зак, пытаясь всё это осознать, — Знал, что сука, с которой спишь, бросила свою новорождённую дочь?!

— А ну, придержи язык, — рявкнул Зет, прерывая тихий поток брани из уст сына, — Она была не в себе, ясно? Эли сильно раскаивалась после, говорила, что пыталась искать девочку, но её удочерили анонимно. Если бы мы нашли малышку, она бы стала частью нашей семьи — без сомнений.

Словно получив ледяной душ, Заккари открывал и закрывал рот, не находя достойных слов. Пыталась искать?! Да Лилиан прекрасно знает фамилию человека, от которого родила! Если бы хотела — нашла. Но тут… Последняя фраза отца заставила думать, что ненавистная ему женщина поступила верно, не став тащить дочь в логово Змей. Он рос в нём. И там не было места детям. Получить то детство, что было у него, вместо любящей бабушки и заботливого папы; получить тренировки, погоны и татуировки вместо воскресных молитв и уроков пения; получить удары от «отчима», которого бы возненавидела также, как он, вместо сказок на ночь о добрых феях. И выросла бы вторая Лили Стоун, а не девочка-радуга Бекки…

Этот разговор убедил Зака в одном: если он хочет для своей малышки счастья, ей никогда нельзя встречаться с матерью. Никогда не входить в семью Змей. Ни-ко-гда.