Город Кенгуру

(Вечерний мир молчит, как вымер.

Лишь "мент" с дубинкой у плеча

кричит: " – Который тут Владимир?..

От МВД ему – свеча").

...Вот песню Зыкина заводит

в лучах заплаканной зари:

" – Отматери меня, Володя!...

Ну хоть разок отматери..."

О нём враги заговорили

в легко наигранной тоске...

Его умыли и побрили,

игриво хлопнув по щеке.

Одет в лавсановые латы –

как зачехленная гроза...

" – Одеколон?..." – " – Не ниже Лады"!..

И две ромашки в волоса..."

Он был как будто чуть растерян,

что так нелепо разодет.

" – Ну, прямо Троцкий иль Чичерин!" –

сказал райкомовский эстет.

...И вдруг под гомон идиотский

как будто дрогнула земля:

" – Он вам не Троцкий, Он – Высоцкий!..

Заткнись, непуганая тля!.."

Он был рождён для странной битвы –

сатрапов хохотом язвить...

Он ваши догмы и молитвы

хотел гитарой оживить.

И друг – и враг, вблизи – и дальний

всю жизнь с "высоцким" на губе...

Хрущёв, и тот, закрывшись в спальне,

включал кассету о себе.

(Вечерний мир молчит, как вымер.

Лишь пьяный "мент" в лучах зари

кричал: "-Ругни меня, Владимир!

Ну, сделай честь, отматери..."