Горячее сердце, холодный расчет

Глава 13

— Сэм мертв, — сказала Ритка, открыв глаза.

— Что, прости? — не поняла Наташа, перепугавшаяся насмерть, когда Ритка грохнулась под стол.

Ритка только промычала что-то в ответ. Жаль, конечно, что она сошла с ума в столь раннем возрасте, но все к тому и шло. Сначала ее одолевали неизвестные призраки в Шенонсо, а теперь вот — в Париже прямо посреди белого дня она увидела призрак того, кто буквально перевернул всю ее жизнь.

— Рита, дорогая, как ты себя чувствуешь?

Рита промолчала, ибо с каждой минутой она чувствовала себя все хуже и хуже.

На тротуаре, прямо напротив их кафе, стоял живой и невредимый Сэм и обнимал какую-то дамочку. Сэм был без бороды и усов, но это ничего не меняло: Ритка узнала бы его, даже если после смерти он стал бы хомяком! Он же после воскрешения не слишком изменился.

Видимо, Сэм сказал что-то смешное своей даме. Потому что она захохотала, кокетливо отмахиваясь от него. А он знакомым до боли жестом притянул ее к себе за талию и поцеловал в висок.

— Он жив! — ахнула Ритка. — Этот ублюдок жив и баб кадрит в Париже!

Она зарычала, схватила со стола столовый нож и бросилась к мерзавцу. Подумать только, убийца ее ребенка, бесчувственный негодяй, отдавший ее саму на растерзание двум ублюдкам, живет себе припеваючи в Париже! Убить гада, сейчас же, сию секунду!

Официант, наблюдавший с волнением за русской дамой, так внезапно хлопнувшейся в обморок, проявил невероятную сноровку, когда она вооружилась и побежала куда-то: он подставил Ритке подножку, она вновь загрохотала наземь, а вскочившая следом за ней Наташка навалилась сверху. Ритка пыхтела и брыкалась, и в ее безумии никто уже не сомневался. Сначала мадемуазель теряет сознание, а потом бежит куда-то с перекошенным лицом, зажав столовый прибор в кулаке! Посетители кафе залопотали, закудахтали, кто-то предлагал Наташе помощь, кто-то настаивал на вызове медиков.

— Эй, ты что, сбрендила? — прошипела ей в ухо Натали. — Ты куда с ножом рванула?

— Ната, я его убью, отпусти меня, — с жаром сказала Ритка, принимая сидячее положение.

Лицо ее было перекошено, а кулачок, сжимавший тяжелый мельхиоровый нож, побелел от усилий.

— Кого убьешь?

— Призрака, то есть Сэма, — скривилась Марго. — Я думала, что он мертв, а он жив, так пусть подохнет по-настоящему!

— Понятно, — кивнула Наташка, — это белая горячка! Слушай сюда, ненормальная: если ты сейчас же не угомонишься, то они вызовут неотложку, — она энергично мотнула головой в сторону бара, — и тебя увезут в смирительной рубашке в психушку.

Такая перспектива не вдохновляла на подвиги. Ритка протянула нож Наташке и поднялась с пола. Нож она, конечно, отдала, но жажда крови еще полыхала белым огнем в ее сознании. Она вытянула шею и посмотрела — не заметил ли Сэм поднявшегося в кафе оживления? Может, еще не поздно вцепиться ему в глотку, а там будь что будет?

Сэм всего этого ажиотажа не заметил, потому что был занят другими. Он обнаружил, что его «Ягуар» «затерли» две малолитражки, и метался вокруг скученных автомобилей, пытаясь освободиться из плена. В Париже допускается при парковке толкать бампером впереди стоящую машину, если твоя не помещается, или подпирать друг друга впритык. Именно это и произошло в данном случае. Разгневанный Сэм попытался отодвинуть одну из прилипших машин вручную, но у него ничего не вышло — хозяин оставил авто на тормозе.

— Кажется, они застряли, — сказала Натали подруге, застывшей в позе гончей. — А он вообще кто?

Марго не реагировала, она разглядывала Сэма с подружкой. Парочка о чем-то оживленно болтала, при этом женщина заметно нервничала, а ее кавалер нашептывал нечто успокаивающее ей на ушко и поглаживал спинку. Ритка кивком подозвала официанта.

— Un grog, пожалуйста, — сказала она.

— О! — поползли вверх брови парнишки.

Официант топтался на месте и косил лиловым глазом в сторону Натальи — куда этой furie еще и grog!

— Чего стоишь, выпивку тащи, — буркнула Ритка. — Etes vous comprenez moi?

Мадам Лотрек только плечами пожала, и парнишка исчез — выполнять заказ.

Ритка, прищурившись, разглядывала даму Сэма. Кто она, очередная жертва или у них настоящий роман? Богачка, которой уготована участь жертвенной овцы, или полноправная любовница, сумевшая обуздать его дикий нрав? Спутница Витта не принимала участия в вызволении из плена его транспортного средства. Она стояла на тротуаре, беспомощно оглядываясь, предоставив своему любовнику суетиться в одиночестве. Волосы женщины скрывала светлая косынка, глаза прятались за огромными черными очками, а руки были затянуты в перчатки. Сложно было сказать, сколько ей лет и как она выглядит: чуть выше среднего роста, стройная, вот и все, что было доступно взору.

— Рита, ты объяснишь наконец, кто этот мужик? — не выдержала Наташа.

— Эта сволочь меня ограбила и чуть не убила — это если кратко, — процедила сквозь зубы Ритка.

— Круто! А почему ты думала, что он мертв?

— Его тело нашли в ущелье в обгоревшей машине. А теперь выяснилось, что он живее всех живых! Чего он там топчется? — разозлилась Ритка, кивнув в сторону официанта.

Натали что-то произнесла официанту, переминавшемуся с ноги на ногу, и он наконец направился к бару. Наверное, парень сомневался в правильности выбора напитка, сделанного мадам, которая и так ведет себя довольно странно.

— Это был мой жених, — хрипло сказала Ритка. — Я его любила до умопомрачения. Он же чуть не стал отцом моего ребенка! Но так уж получилось, что он оказался брачным аферистом, вытряхивающим из своих жен сбережения самыми гнусными способами.

— Как же ты умудрилась?! — ахнула Наташа.

Ритка рассказала — в двух словах об истории своей большой и светлой любви к Самуилу Витту. О том, как отдала за него все деньги и ценности, о том, как он подослал к ней бандитов, которые едва не забили ее до смерти.

— Мама дорогая! — прижала ладошки к щекам Наташа. — Да его убить мало!

Тем временем Сэм прекратил нарезать круги вокруг машины, прислонился к дереву и закурил. От этого знакомого движения кистью, когда он захлопывал свою бензиновую зажигалку, у Ритки защемило сердце. Его спутница посмотрела на часы и что-то быстро принялась ему говорить. Он шагнул к ней, схватил за руку, поднес к губам ладонью кверху и поцеловал. Ритку замутило.

— Его разыскивала милиция, — сказала она Наташе глухим голосом. — В городе ходили слухи, будто он насолил еще и чеченцам и те его тоже ищут. Короче говоря, врагов у него было предостаточно. Но, как бы то ни было, а все остались с носом, потому что в конце прошлого года в Карачаево-Черкессии нашли упавшую в пропасть машину. В ней — три обгоревших тела, не поддававшиеся идентификации. А на пути падения автомобиля была обнаружена борсетка с документами моего «любимого», соответственно решили, что в машине — он и его дружки.

Воспоминания были слишком свежими и слишком болезненными: отчетливо заныли сросшиеся ребра и загудела травмированная голова. Поэтому она дала себе передышку, принявшись за принесенный ей наконец грог, стараясь не замечать наблюдавшего за ней исподтишка официанта — вот достал!

— Знаешь, я всю голову себе сломала, придумывая варианты нашей встречи! Чего только не сочиняла — что и пощечин ему надаю, и кислотой в морду плесну, и кинжал в пузо воткну. В общем, было море фантазий! — глядя на гарцующего гоголем Сэма, произнесла Ритка.

— Лучше всего его на дыбу, — прищурилась Наталья, — или кастрировать тупым ножом.

— Отличная идея, — похвалила ее Ритка, — мне она тоже в голову пришла, когда вы на пару с официантом на меня навалились. Хорошо, что ты меня остановила, а то меня еще и за решетку упекли бы! Раз эта тварь спокойно разгуливает по городу, значит, у него все в порядке с документами.

— Знаешь, ты права, — взволнованно поддержала ее Наташа. — Сразу вот так без подготовки к нему соваться не следует! Сначала мы узнаем, где он тут обосновался, а потом подумаем, как лучше его наказать. Можно будет обратиться к Антуану, в конце концов.

— Знаешь, мне бы не хотелось вмешивать сюда братьев Лотреков, — покачала головой Ритка. — Если получится отомстить этому мерзавцу, я не хотела бы оказаться связанной по рукам и ногам светскими условностями.

— Ну уж на мою помощь ты точно можешь рассчитывать! — пылко воскликнула Наташа. — Я уже ненавижу этого гада!

Девушки одновременно посмотрели на воркующую парочку. В десяти метрах от кафе, которое облюбовали они для себя, располагался отель, где, видно, резвились любовнички.

Вот оно, хитросплетение судеб! Воистину пути Господни неисповедимы. Сбылись разом все предсказания, как из рога изобилия сыпавшиеся на Ритку в последние дни. Она действительно оказалась на перепутье и была не в состоянии решиться на какие-то действия.

— Так, начинаем акцию! — вдруг воскликнула Наталья. — Давай сюда фотоаппарат.

— Зачем? Что ты придумала?

— Потом объясню! — отмахнулась Наташка.

Ритка осталась за столиком в одиночестве, на нее навалилась апатия. Конечно, добрые люди предупреждали ее и о грядущей неожиданности, и о черном человеке! Но она оказалась не готова принять действительность такой, какой она предстала ей на площади Сен-Мишель.

Рита увидела, что Сэм выскочил на обочину и поймал такси. Она вскочила, готовая мчаться наперехват. Но вовремя заметила Наташку, прятавшуюся за деревом и грозившую ей кулаком. Впрочем, Сэм и не думал от них сбегать, бросив свою тачку на произвол судьбы. Он погрузил в такси свою даму, а сам остался.

К столику подскочила довольная Наташка, потребовала у официанта счет, расплатилась, чем несказанно порадовала окружающих, и утащила Ритку к машине.

— У меня есть гениальный план! — тараторила она на ходу. — Если он и тут принялся за старое и тянет денежки с женщин, то мы его выведем на чистую воду. Франция — это вам не Россия, тут управу на него быстро найдут!

Вот уже четверть часа они сидели в засаде, и Ритка рассказывала Наталье ужасы из своего недавнего прошлого.

У Наташи от праведного гнева все внутри клокотало. Бедная Ритка! Она пережила предательство и вероломство, физическое насилие и унижение, ее чувства растоптали самым мерзким образом, изуродовали ее душу и тело! Нет, за такое надо мстить, иначе как жить дальше?!

— Значит, этот ловкач сумел угрохать своих помощников и смыться с денежками за бугор, — подвела итог Ритиному рассказу Наташа.

— Выходит, что так, — кивнула Марго, — куш он урвал немалый. Прикинь: мой выкуп, деньги из сейфа «Оргтехники», множество займов. И еще эти слухи насчет чеченцев — кто его знает, сколько он им задолжал? Набегает приличная сумма. Это великий махинатор, такие не умирают!

— Смотри, кажется, его сейчас выпустят! — воскликнула Наташа.

Они пронаблюдали, как к машине, подпершей Сэма, подошла бойкая старушка в белоснежных брюках и соломенной шляпке. В руках у нее была куча коробок и пакетов, видно, она спустила кругленькую сумму в близлежащих магазинах. Сэм что-то гневное отпустил в ее сторону, отчего она встала в боевую стойку и выстрелила в него шумной тирадой. Судя по всему, он решил с ней не связываться, поэтому махнул рукой и поднял стекло в своем «Ягуаре». Старушка гневно погрозила ему свободным пальцем и с преувеличенной неспешностью принялась укладывать в багажник свои покупки.

— Ага, получил! — позлорадствовала Наташа. — Это ему не Россия, тут женщины могут за себя постоять. Она бы еще его и привлекла за грубость в случае чего.

— Поехали скорее, он уезжает! — возбужденно прервала ее Ритка.

Практически одновременно два автомобиля влились в транспортный поток. Проехав по бульвару Сан-Мишель, они вырвались на просторы бульвара Сен-Жермен. И Ритка на миг заволновалась: что, если они упустят свою добычу? Но не тут-то было. Наташа, ловко лавируя с полосы на полосу, пристроилась почти в хвост Сэму. Впрочем, он не обратил на погоню ни малейшего внимания. Он притормозил у цветочного салона, прикупил букетик и поехал дальше. Оказалось, что целью его путешествия является симпатичный особняк на Rue de Bourgogne.

— Так-так-так. Интересно, — проворчала себе под нос Наташа, — чем это он занимается?

— Окучивает французских богачек, — фыркнула Ритка.

— Но мне кажется, что на этот раз он сильно промахнулся: по случаю я знаю, кто здесь живет, — заявила Натали. — Дело в том, что в этом пряничном домике проживают всего две семьи, одна из которых — судьи Мориака. Недавно у Антуана было одно безумное дело, связанное с изнасилованиями. Его клиенту «шили» целых пять деяний, потому что одно ему инкриминировала собственная жена. В общем, Антуану удалось отбить беднягу, которого пытались выставить перед публикой этаким сексуальным маньяком, и впоследствии был пойман настоящий насильник. А судил в этом деле как раз Мориак, он был настроен засудить обвиняемого и был очень недоволен тем, что ему этого не удалось. Антуан тогда показал мне дом господина судьи — вот этот особняк. Очень крутой товарищ!

— Но что нам это дает? Не пойдем же мы к твоему Мориаку и не заявим на Витта — мол, осторожнее, в ваш курятник повадился лис!

— Глупая, мы пойдем к консьержу и попытаемся выведать, куда на самом деле потащил цветочки этот гад. Хорошо бы, конечно, чтобы к Мориакам, тогда ему легко будет прищемить хвост.

Так они и сделали: прикинулись полными дурочками и прицепились к пузатому дядьке в ливрее, треща без умолку, что они хотели бы взять автограф у актера, который только что зашел в эту парадную.

— Должен вас огорчить, — добродушно улыбнулся швейцар, — но это никакой не актер. Это жених мадемуазель Мориак.

— Как будто жених не может быть актером, — хмыкнула Натали, — скажите сразу, что боитесь получить выговор от хозяев.

— Не стоит меня обвинять в трусости, — нахмурился страж дверей. — Я знаю точно, что месье Малевич служит в банке и никакой он не актер!

Девушки решили, что для первого раза этого вполне достаточно, и не стали дальше мозолить глаза швейцару.

— Подумать только — «банковский служащий Малевич»! — усмехнулась Ритка. — А почему не художник? Ему бы идеально удалась «Черная дыра» или автопортрет Синей Бороды.

— Да, он явно поскромничал, — поддержала ее Наташа, — хотя банковский служащий — это тоже неплохо звучит, чувствуется какая-то стабильность и солидность.

— Слушай, если это его невеста, то кто же тогда та, из отеля? — вдруг заинтересовалась Марго. — Кажется, даже после смерти Сэм не может угомониться, снова взялся за старое!

— Работает на два фронта? И, похоже, успешно!

— Жаль, что у меня нет денег, а то бы я наняла детектива, — вздохнула Ритка. — Собрать на него компромат — и судье на стол, пусть кастрирует мерзавца!

— Слушай, а это мысль. Я, кажется, знаю, кого можно привлечь к нашему расследованию! — вдохновилась Наташа.

— Только нужно действовать очень осторожно, — сказала Ритка, — Сэм ушлый тип. Почувствует, что пахнет жареным, сразу смоется из Парижа. Ищи его потом по всей планете!

— Он, конечно, хитер, но мы знаем о нем все, — возразила Наташа, — а он даже не подозревает, что мы у него на хвосте. Мы соберем на него компромат и будем его шантажировать! Пусть понервничает и подергается. Врагов у него предостаточно. На тебя он точно не подумает!

— А если он все же сбежит? — засомневалась Ритка.

— А мы ему не позволим!

— Натка, это же мысль! — возликовала Марго. — Я же до сих пор должна людям деньги за его выкуп! Так, может, он оплатит мои расходы, которые из-за него, собственно говоря, и возникли?! Для него деньги дороже всего на свете, вот давай-ка их у него и отнимем!

У девушек загорелись глаза, и, хотя все это здорово смахивало на аферу, они возликовали. Пришел час расплаты, мерзавец должен поплатиться за все свои преступления!

Тут из парадного торжественно вышла интересующая их парочка.

— Слушай, надо его заснять! — почему-то шепотом предложила Наташка. — Где твой «Никон»? Щелкай скорее!

И Ритка послушно сделала несколько фото, не совсем понимая, зачем все это нужно. Нет, понятно, что в шпионских детективах так поступать обязательно, ну а в жизни… Что она будет делать с этими фотками, любоваться в часы досуга?

— Это будет доказательством для той, из отеля, — возбужденно пояснила Наташа.

Как она собиралась передать эти самые доказательства, было пока не ясно, но и уточнять Ритка не стала, это они позже обдумают.

Невеста Витта была приземиста и полновата, одета в меха и нелепую шляпку с перьями. И ей явно перевалило за сорок. Ритке было плохо видно ее лицо, но в походке и осанке женщины не чувствовалось подвижности, свойственной молодым девушкам. Короткие ноги с полными икрами были втиснуты в туфли на высоких шпильках, в ее руках блестела стразами сумочка. Какой кич!

Но Сэм, кажется, не замечал, как нелепо они выглядят со стороны. Согнувшись для удобства, он заглядывал даже в лицо, внимая ее словам. Ей это льстило.

Да, с этой дамой он не разыгрывал из себя «мачо», скорее это был влюбленный, но повзрослевший Ромео, полный трепетного уважения к своей избраннице.

— Смотри, что получается, — задумчиво произнесла Наташа, — он ходит в женихах сестренки Моруа, а сам встречается с какой-то таинственной незнакомкой. Это важно, Ритка! Мадам из отеля скрывала свою внешность! Она не хотела, чтобы кто-то ее узнал, то есть не желала быть застуканной в обнимку с твоим Сэмом. Что из этого следует?

— Либо она замужем, либо — какая-то известная личность, — усмехнулась Ритка.

— Я бы сказала, что не только наш мачо ведет двойную игру. С этой клушей он встречается открыто и даже в женихи записался, а с той — тайно. Наверняка она заинтересована в сохранении своего инкогнито так же, как и он!

В этот момент Сэм галантно усадил свою даму в «Ягуар» и медленно покатил в сторону бульвара Сен-Жермен.

— В любом случае, — заявила Ритка, — я голову могу дать на отсечение, что обе дамочки ему нужны в целях обогащения. На этой он собрался жениться, а ту потрясет втихую. Поверь мне: этот тип горазд на выдумки! Он выпытывает у жертвы всю ее подноготную, а потом выстраивает беспроигрышную комбинацию.

— Ну ничего, на этот раз пришла его пора потерпеть фиаско! — пылко воскликнула Наташа. — Теперь ему самому придется раскошелиться! Я буду не я!

А Сэм тем временем припарковался возле солидного ресторана и повел толстушку отобедать.

— Так, это может быть надолго, — разочарованно произнесла Наташа.

— Бедные, несчастные сыщики, и как только они часами сидят в засадах? — подхватила Марго.

Покрутив головой, Ритка заметила на углу таксофонную будку и попросила Наташу ей помочь, побоявшись, что она не сможет дозвониться в Россию. Ей хотелось срочно поделиться новостью с Анькой!

Наташа набрала номер и деликатно отошла в сторонку. И когда раздались долгожданные гудки, Ритка чуть из туфель не выскочила от волнения.

— Алло, Анютка! Привет! Да, это я! Ну как там у тебя дела, нормально? А у меня тут такая новость, что тебе лучше сесть! — завопила Марго. — Витт жив! Слышишь, Сэм всех надул, он в Париже!

— Ритка, ты бредишь, этого не может быть, — не поверила Аня. — Ты просто кого-то с ним спутала!

— Я его видела собственными глазами! Жив, мерзавец, точно тебе говорю, и, как всегда, бегает за богатыми парижанками.

— Кошмар какой-то, я поверить этому не могу! — растерялась Анна. — И что теперь делать?

— Не волнуйся, мы с Наташей уже все придумали. Мы этого гада на чистую воду выведем! Просто, сама понимаешь, я не могла утерпеть и сразу тебе позвонила, так что расскажешь Олегу, какие у меня новости.

— Да уж, новости у тебя умопомрачительные. Я до сих пор в себя прийти не могу, — согласилась Аня. — Только, Рита, будь осторожна! Ведь этот гад троих людей на тот свет отправил, чтобы организовать свою гибель. Он просто так не сдастся и ни перед чем не остановится.

— Я тебе обещаю, что буду сама осторожность, — заверила ее Ритка.

После разговора с закадычной подружкой ей стало как-то легче на душе, словно она заручилась ее поддержкой, пусть и на расстоянии. Конечно, их отношения несколько изменились после той трагедии. Ритка замкнулась в себе, а у Ани начался роман с Олегом, да такой, что, глядишь, и свадьба не за горами. Но все равно они на всю жизнь останутся близкими друг другу людьми, что бы с ними ни происходило.

Оказавшись в машине, Ритка с Наташей вновь принялись строить планы. Девушек так увлекла эта история, что они забыли о времени и едва не опоздали в ресторан «У художников» на улице Бонапарта, где им назначили встречу братья.

— Осталось два часа, — прищурилась Наташка, — сильно задерживаться не рекомендуется, иначе у мужиков возникнут вопросы, где нас носило.

Да, видно, эта дама не вызывала у Сэма особого влечения, и после обеда он отволок невесту домой. Затем он отправился на Rue Lecourbe, оставил свою машину в подземном гараже и пешочком добрался до небольшого пансиона, перед входом в который была разбита красивая лужайка. Выждав пять минут, за ним скользнула Натали. Она мило пообщалась с хозяйкой, поймав ее в просторном холле. Наташа объяснила, что месье Малевич рекомендовал ей поселиться в этом пансионе.

— О, вы знакомы с моим любимым постояльцем?! — радостно всплеснула руками хозяйка, славная женщина лет сорока пяти. — Так он недавно вернулся. Не хотите к нему заглянуть? Он живет в прекрасных апартаментах на третьем этаже.

— Знаете, мы не настолько близко общаемся, — изобразила смущение Наташа, — просто работаем вместе.

— Вот как? — лукаво улыбнулась хозяйка. — Но вы все-таки не прочь оказаться к нему поближе? Я заметила, что современных девушек внешность мужчины интересует гораздо больше его происхождения. С другой стороны, месье Малевич работает в банке, а значит, может составить вполне приличную партию, тем более что вы — не парижанка, я поняла это по вашему говору. Ведь так?

— Боюсь, вы меня неправильно поняли, — покачала головой начинающий детектив, — я совершенно не охочусь за ним, тем более что у него есть невеста!

— Глупости, вот уже три месяца он живет здесь, и ни одна мадемуазель ни разу не поднималась к нему! Вы первая женщина, заинтересовавшаяся месье Малевичем, — и она гордо посмотрела на Наташу, словно целомудрие постояльца было ее личной заслугой.

— Может быть, вы и правы, — пошла на попятный Наташка. — Я не стану утверждать того, чего не знаю.

— Так что у вас, дорогая, — игриво подмигнула ей хозяйка, — есть все шансы для более близкого знакомства. Хоть он и эмигрант, но весьма преуспевающий господин, а какой вежливый и воспитанный!

— Спасибо, я подумаю, — словно на распродаже, откликнулась Наташа, — так, а как насчет комнаты?

— Тут я должна вас огорчить, подходящая комната освободится только через месяц, не раньше. У меня приличное заведение, поэтому недостатка в жильцах я не испытываю. Но вы не унывайте, если вы вместе работаете, то такую красавицу сложно пропустить!

Услышав все, что она хотела, Наташа поспешила попрощаться. Они уже опаздывали на ужин, и надо было торопиться. О своем разговоре с хозяйкой пансионата она рассказала Ритке по дороге.

— Я уверена, что все его россказни о работе в банке — чистейшей воды вымысел, — сказала Наташа. — Пойми: ни один приличный банк не принял бы неизвестного эмигранта на работу. Это у него такая легенда, как у шпиона!

— Я знаю одно, — сказала Ритка, — Самуил — ужасно изворотливый тип. И, прежде чем удариться в бега, он мог позаботиться о том, чтобы достойным образом воскреснуть. Возможно, здесь у него есть влиятельные друзья. Ведь не зря же он избрал местом своего жительства Париж?!

— Ладно, может, ты и права, — пожала плечами Наташа, — в любом случае мы все это выясним. А теперь пойдем поедим, мы заслужили отдых, еду и выпивку!

— Ой, только смотри, ни слова мужу! — еще раз предупредила подругу Марго. — Я не хочу, чтобы Поль узнал, в каком болоте я побывала. Эта история не для благородных графьев!

— Да что я, глупая совсем?! Антуан меня тут же запрет под замок и будет следить за каждым моим шагом. Вот уж кому эту историю нужно рассказывать только в крайнем случае, — успокоила ее Наташа.

Мужчины уже восседали за столом и с нетерпением поглядывали в сторону входа, при появлении дам их лица осветились улыбками — ну, наконец-то! Девушки по дороге договорились, что поведают мужчинам о посещении ими «Фрагонара», музея духов. Ритка не чувствовала себя способной распространяться о новинках сезона, но болтать об исторических памятниках, которых она в глаза не видела, было бы еще сложнее. Наташа вкратце просветила Марго на тему «Фрагонара», названного почему-то в честь известного художника времен Людовика Пятнадцатого. Сказала, что при музее есть мини-фабрика, где экскурсантам рассказывают о технологиях процесса создания духов и демонстрируют некоторые из них. И, конечно, там имеются различные интересные стенды, например, стенд с золотыми флакончиками, которые позволяют духам превосходно сохраняться более десяти лет. Ритка надеялась, что тема ароматов сможет занять весь вечер, поэтому, глядишь, мужчины и не поймут, что они им врут.

Вскочивший из-за стола Поль вручил ей бордовую розу. Ритка вспыхнула румянцем. Перед ее мысленным взором ясно возникло лицо Сэма, подобострастно улыбающегося своей толстенькой невесте, воображающей себя счастливой возлюбленной. «Вот видишь, скотина, — подумала она, — ты хотел меня обокрасть и убить, но я выжила, ужинаю в парижском ресторане с красивым мужчиной и строю планы мести!» Ритка моргнула, чтобы отогнать наваждение.

— Ну как, тебе понравился музей? — поинтересовался Поль.

— Да, здорово, но я, если честно, ожидала большего.

— Эй, а где моя роза? Так нечестно! — капризно надула губки Натали.

— Твоя роза — это я, — похлопал себя по груди Антуан.

— Лучший мой подарочек — это ты! Вот как говорят на родине ваших предков, — улыбнулась Марго.

— А еще говорят: «Ты не умрешь от скромности!» — добавила Ната.

— Так, милые дамы, — прервал их перепалку Поль, — пока вы носились по городу в поисках зрелищ, мы побеспокоились о пище насущной. Я сделал заказ на свой страх и риск. Все едят перепелок?

— Я предпочитаю перепелов, — уточнила Натали.

— Да ты озлобленная феминистка! — ужаснулся Антуан. — Если так пойдет и дальше, то скоро я предстану перед судом по обвинению в изнасиловании собственной жены!

— Надеюсь, судьей будет месье Моруа, — мгновенно среагировала разоблаченная феминистка, — кажется, он очень решительно настроен против таких типов, как ты.

— Но, кажется, в прошлый раз мой разум и логика восторжествовали над его пуританством, и он смог допустить мысль, что иногда насилие — это обоюдно приятный акт, — отбил подачу Антуан.

— Он что, родственник знаменитого писателя? — спросила Ритка.

— Нет, однофамилец. Он слишком узколоб, чтобы претендовать на генетическую близость с гением творческой мысли, — пояснила Натали, подмигивая ей.

— Это распространяется на всех членов его семьи? — обратилась Ритка к Антуану.

— В общем-то, я не вхож в семью судьи, — пожал тот плечами, — но знаю, что он бездетен и у него есть сестра. Кстати, о ней рассказывали очень смешную историю. Будто бы в день свадьбы от нее сбежал жених, и она гналась за ним, размахивая фатой, а за ней бежал судья, а за судьей — его жена и их слуги.

— Ужас какой! — расплывшись в улыбке, заметила Натали.

— Ужас познает тот, кто рискнет еще раз покуситься на честь его семьи! — хохотнул Антуан. — Рассказывали, что судья поклялся уничтожить любого, кто попытается воспользоваться неискушенностью его сестры.

Ритка с Натальей многозначительно переглянулись: кажется, в их рядах наметился могущественный союзник!

— Слушайте, а может, хватит говорить за столом о незнакомых людях? — встрял Поль. — Кажется, на родине наших предков это называется «сплетничать за спиной».

Конечно, он и не подозревал, что эта тема живо интересует новоявленных сыщиц и они вовсе не прочь как следует посплетничать. Обе с досадой посмотрели в сторону этого праведника. И, чтобы не вернуться к теме «Фрагонара», Ритка завела пластинку о том, что она хочет попасть в Лувр.

— Признаюсь честно, — откликнулся Поль, — мне больше нравится Версаль. Знаешь, Рита, там такая красота! Чего стоит одна Королевская капелла! Представь себе большой алтарь, окруженный изящными бронзовыми фигурами древнегреческих богов, — это неописуемое зрелище.

— В ней проходили мессы для королевской семьи, — встрял Антуан. — Представляешь, ты сможешь увидеть место, в котором обращался к богу Король-Солнце.

— А на этих мессах могли присутствовать и придворные, — подхватил Поль. — Однажды начальник королевской гвардии решил подшутить над знатными дамами, ведь они посещали мессы, только чтобы иметь возможность привлечь к себе внимание Короля-Солнце. Так вот, парень дружил с чувством юмора, поэтому он взял и распустил слух, что на следующей службе Людовика не будет. И когда король прибыл в капеллу, там не оказалось ни одной дамы.

— Его хоть казнили? — спросила Наташа.

— Фу, какая ты кровожадная! — ужаснулся Антуан.

— История об этом умалчивает, — пожал плечами Поль. — Кстати, у меня завтра более свободный день, и мы могли бы съездить туда вместе. Освободим Наташу от обязанностей гида?

Ох, добрыми намерениями выложена дорога в ад! В данном случае этот ад заполыхал в душе у Ритки. Конечно! Она не могла отказаться, чтобы не навлечь на себя подозрений, ведь подразумевалось, что ей должно быть приятно общество Поля. Но, в связи со всеми событиями этого дня она оказалась в затруднении: как возможно выразить радость, если ее нет и в помине? Выручила Наташа.

— О господи, ну конечно, поезжайте вдвоем! Мне, признаться, надо обязательно побывать завтра в парикмахерской. Иначе мой муж скоро будет шарахаться от меня в испуге.

— Только держи себя в руках, когда решишься на новую прическу. А то я в прошлый раз чуть не умер, когда ты явилась с перманентом на голове и с ногтями синего цвета. Знаешь, Марго, она выглядела так, словно схватилась за оголенный провод под напряжением: волосы стояли дыбом, а ногти посинели!

— Ах, ты так?! — возмутилась Наталья. — Ну ладно, завтра же выкрашусь в апельсиновый цвет и намалюю ярко-красные когти, раз тебе неприятны холодные оттенки!

Пока супруги пикировались, Ритка впала в тоску. Все — накрылось медным тазом ее расследование! Как с Полем под ручку она сможет следить за Сэмом? А рассказать ему всю историю, приключившуюся с ней, она никогда бы не смогла. Хватит того, что ей пришлось вспоминать весь этот ужас, вводя в курс дела Наташу. И весь ужин пошел бы насмарку, если бы Ната не стукнула ее ногой под столом и не подмигнула. Наверное, она что-то придумала, догадалась Ритка и повеселела.

Перекинуться парой фраз заговорщицам удалось лишь перед расставанием. Они посетили дамскую комнату, и Наташа заверила подругу, что завтрашний день она посвятит целиком шпионской деятельности.

— Не волнуйся, — уверяла она Ритку, — я его не упущу. Побываю в банке, выясню, работает ли там такой. Я тут подумала, что судья Мориак — не полный болван, и если та история со сбежавшим женихом — правда, то, скорее всего, он проверяет всех претендентов на руку и сердце сестренки. И если Витт все еще ухаживает за ней, значит, у него действительно отличная легенда и документы в полном порядке.

— Слушай, и правда! — ахнула Ритка.

— Но нам-то известно, где следует копать, так что не стоит отчаиваться!

— Я с тобой не расплачусь! — с чувством сказала Марго и, повинуясь внезапному порыву, обняла девушку.

— Тогда за тобой — вечернее платье, такое же, как твое синее, — с ходу нашлась Натали.

— Ну, если ты не побрезгуешь, то забирай мое синее, я его один лишь раз надела, — расцвела в улыбке Ритка.

— Расчет — только после победы над врагом! — пожала ей руку союзница.

Ритка вздохнула с облегчением. В ее душе плескалось волнами предвкушение того, что Сэм будет повержен, растоптан и унижен. В ее мыслях рождались картины одна притягательнее другой: Витт, подвешенный на цепях в подвале, и его избивают два-три добрых молодца, а напоследок она плюет в его расквашенную физиономию. Или: Витт, весь в слезах, отдающий им с Наташкой все свои денежки, стоит на коленях и просит оставить ему хотя бы пару евро, а она ему показывает фигуру из трех пальцев и уходит. Наверное, это все коварный алкоголь, иначе с чего бы ей так размечтаться?

— Не волнуйся, мы его сделаем! — засмеялась Наташка.

— Ага, разберем на запчасти, а потом еще раз сделаем! — вторила ей Ритка.

— Да, нам в рот пальцы не клади!

— Ага, откусим по локоть!

И от переполнивших их чувств девчонки бросились в объятия друг другу. Тут дверь одной из кабинок с грохотом распахнулась, и мимо них пронеслась поджарая мадам, сильно смахивающая на старушенцию Шапокляк.

— У, понаехало здесь иностранок-лесбиянок, нигде от них спасу нет! — рыкнула она в сторону подружек. — Казалось бы, приличное заведение, так нет — и сюда пробрались!

И старушка рысью прогалопировала к выходу, словно боясь подхватить опасный вирус. Услышав такое в свой адрес, девушки чуть не умерли от смеха. Немного успокоившись, они присоединились к своим мужчинам.

Вернувшись с Полем домой, Ритка согласилась еще немного выпить, ей хотелось, чтобы сегодня месье граф проявил наконец настойчивость. Она почувствовала, что нуждается в близости с мужчиной. Ей захотелось ощутить себя женщиной, любимой и желанной.

Он открыл какое-то легкое десертное вино, она сверкала очами поверх своего бокала. Поль поставил красивую музыку, притянул ее к себе, Ритка уткнулась носом в его плечо. Они закружились в танце, и она честно постаралась забыть о том, что Сэм жив и находится где-то неподалеку.

«К черту Сэма, — сказала она себе строго, — нельзя ему позволить во второй раз сломать мне жизнь!» Вот мужчина: милый, благородный, надежный, которому она явно нравится, и, ответив на его чувства, она сможет полностью изменить свою жизнь, безнадежно зашедшую в тупик. Она не станет повторять ошибку Белой Дамы: замуровывать себя заживо в плену нигилизма и лишаться возможного счастья. От таких мыслей она теснее прижалась к своему партнеру.

Ее великой депрессии пришел конец, когда она получила официальное приглашение от семьи Лотрек. Именно в тот момент она поняла, что жизнь продолжается и ей еще рано хоронить себя в глуши уездного городка. Помнится, она сделала себе новую прическу и даже сменила цвет волос, заказала два новых платья по собственным фасонам, купила дорогущие духи. И каждый день она рассматривала фотографию Поля, размышляя, станет ли он ее новой любовью. Иногда ей казалось, что это вполне возможно.

Сейчас все ее сомнения растворились, растаяли — абсолютно и полностью. И если он опять начнет колебаться, она сама его соблазнит! Ритка потянулась к нему, как подснежник навстречу солнечному лучу. Но «солнечный лучик» задрожал и попятился, не пожелав обласкать «трепетный цветок». Ритка решила не сдаваться и прижалась к кавалеру вполне красноречиво.

— Рита, ты мне очень, очень нравишься, — нежно прошептал Поль и коснулся губами ее шеи.

«Ну наконец-то!» — воскликнула она про себя.

— Ты мне тоже, — призналась Рита полушепотом.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, а она потянулась к нему губами. Некоторое время они целовались, застыв посреди комнаты. Ритка почувствовала, что на нее волнами накатывает возбуждение, и решила: что бы между ними ни случилось, все будет прекрасно.

— Скажи, я могу поговорить с тобой откровенно? — неожиданно спросил Поль.

— Думаю, да, — насторожилась Ритка.

Она всегда была не прочь пообщаться, но сейчас, на ее взгляд, был не самый подходящий момент для бесед!

Как ни в чем не бывало он проводил ее к креслу, его дыхание было спокойным и ровным, будто это не они только что сжимали друг друга в страстных объятиях. Ритка была заинтригована — мужчин с подобной выдержкой ей еще не попадалось.

Что он собирается ей сказать? Что вообще требуется говорить «перед этим»? Вот «после того» можно рассказать женщине, что он «би» или фетишист, что у него есть замужняя любовница или любовник, что на его иждивении находится ребенок от мавританки, а на Востоке есть собственный гарем. Но это, по законам жанра, должно происходить «после». Хотя Поль показал себя большим оригиналом и скромником, возможно, он просто решил покопаться в ее душе или открыть ей свои чувства?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове у Ритки, пока она пыталась привести себя в чувство и сделать вид, что все в порядке и она ничуть не удивлена его поведением.

— Рита, постарайся все, что я сейчас тебе скажу, воспринять спокойно, — тоном строгого духовного наставника сказал Поль. — И не спеши давать окончательный ответ. Помнишь, как говорят у вас в России, — утро вечера мудрее.

— Мудренее, — поправила его машинально Ритка.

Ну, все ясно, ничего хорошего уже не будет! С таких слов не начинают признание в любви. Готовясь к очередному удару судьбы, она попыталась нацепить на лицо маску спокойного внимания. Ей даже стало любопытно, к чему же он ведет.

— Рита, я недаром обратился за помощью в брачное агентство, имеющее обширную базу славянских невест, — торжественно начал Поль. — И не только потому, что русский — мой второй язык, а Россия с детских лет воспринималась мной как вторая родина. Помнишь, ты у меня спросила в письме, почему я прибег к такому способу знакомства? И я сказал, что мечтал о русской жене. Это так, но это только часть правды. Я стремился познакомиться с порядочной женщиной, и желательно славянкой, потому что считается, что вы очень отзывчивы, порядочны, заботливы, терпимы и можете быть благодарны своему мужчине.

Он громко вздохнул, выказывая волнение, а Ритка сбилась с мысли. О чем он ей толкует?

— Мне сложно подобрать слова, хотя этот монолог я проговаривал про себя сотни раз, — признался Поль, отводя глаза. — Рита, когда я увидел твою анкету, взглянул на твою фотографию, то внутри у меня что-то вздрогнуло. Я решил, что ты и есть моя избранница, и чем ближе мы с тобой знакомились, тем больше я убеждался в этом. Ты чудесная во всех отношениях, ты — мой идеал жены. Но прежде, чем делать тебе предложение, я должен тебе кое в чем признаться. И для начала спрошу. Как ты ко мне относишься?

Он даже клацнул по кнопочке пульта, заставив умолкнуть проигрыватель.

— Поль, я к тебе хорошо отношусь, иначе меня бы тут не было. Но к чему ты ведешь? Ведь мы договаривались, что сначала нужно больше узнать друг друга и не спешить с официозом!

Все мысли о том, что, будучи вдвоем с Полем, она может изменить свою судьбу, разом покинули Риткину голову.

— Нет, Рита, — запротестовал Поль, — я просто хочу узнать, нравлюсь ли я тебе?

— О господи, ну конечно, ты мне нравишься! — приложила она руку к сердцу. — И всякий другой заметил бы, что ему отвечают на поцелуй! Если бы ты мне был неприятен, я бы сюда вообще не приехала. Мне нравятся твоя внешность и манеры, твой спокойный нрав и благородство, твое мягкое чувство юмора и образованность…

— Боже, я и не рассчитывал получить столько комплиментов! — воскликнул растроганно Поль. — Марго, дорогая, ты не представляешь, что для меня значат твои слова! Я буквально летаю в облаках от счастья. Я так и знал, что это будешь ты!

— Погоди, — остановила его Ритка, — дай мне закончить. Я должна тебе сказать, что пока не готова экстренным образом менять свою жизнь. Повторю: ты мне нравишься, но я не влюблена. Прости. Дело в том, что мне довелось не так давно пережить любовную трагедию, которая совершенно изменила мое отношение к жизни в целом и к мужчинам в частности. И иногда мне кажется, что я слишком поспешила с поиском новых отношений.

Поль нахмурился и погрустнел. А у нее перед глазами отчетливо встало лицо смеющегося Сэма — «что, старушка, очухаться не можешь?» — смеялся он над ней. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить.

— Да, я понимаю, — пробормотал Поль разочарованно, — наверное, я поспешил, но, Рита, это так важно для меня!

— Но, как бы то ни было, мне очень приятно, что ты есть в моей жизни. Возможно, нам следовало не останавливаться сейчас, — она махнула рукой, указав на центр комнаты, решив, что пойдет ва-банк. — Ведь мы уже взрослые люди, и нам необязательно вступать в брак, чтобы заниматься любовью!

В комнате повисло молчание. У Поля вытянулось лицо, и Ритка сообразила, что его идеал женщины не должен так откровенно изъясняться. Да, опростоволосилась она перед графским потомком! Кто-то противно завыл в ее голове: «Ямщик, не гони лошадей, нам некуда больше спешить…» К сожалению, это предупреждение запоздало, она пришпорила события, как сбрендивший извозчик — нервного гнедого, и ходу назад не было. Поль молча кусал губы и на Ритку не смотрел. «Вот дура! — с чувством подумала Ритка. — Он к тебе — со всем уважением, а ты ему — правду-матку в морду! И что стоило дать мужику высказаться?!»

— Рита, спасибо, что ты не пытаешься играть в любовь с первого взгляда, — нарушил Поль гробовую тишину. — Поверь, я способен это оценить. И то, что у тебя предвзятое отношение к мужчинам, в данном случае даже не помеха. Дело в том, что если ты согласишься стать моей женой, то у нас будут очень своеобразные отношения.

Извращенец, наконец догадалась Ритка и представила себя в черной коже, с плеткою в руках и обручальным кольцом на пальце.

— Свой жене я могу дать очень многое: высокое социальное положение, приличный счет в банке, возможность путешествовать, а главное — любовь, дружбу, заботу.

Ритка мысленно щелкнула кнутом, расставив ноги на ширину плеч.

— Единственное, чего она будет лишена, — тихо закончил Поль, — так это детей, потому что между нами не будет физической близости.

Кажется, челюсть у нее откинулась слишком громко… Совладать с мышцами лица никак не получалось, поэтому Ритка сделала вид, что хочет что-то сказать, и «мэ-э-э-э» получилось у нее очень жалобно. Он что, монах?!

— Конечно, я поясню, — сделал Поль успокаивающий жест. — Дело в том, что вот уже пять лет, как я не являюсь полноценным мужчиной. Поверь, я сделал все возможное, чтобы исправить положение. Я могу сказать, что испробовал все, что можно предпринять в этом мире, от традиционной до альтернативной медицины. Увы, результат плачевный. Не буду вдаваться в нудные подробности, если тебе будет интересно, то впоследствии я расскажу тебе более подробно о настигшей меня болезни. Сейчас я уже могу говорить об этом свободно, ну, или почти свободно, потому что я смирился, ну, или почти смирился. — Поль горестно вздохнул и замолчал.

Слово «болезнь» полоснуло Ритку по нервам. Интересно, это передается через поцелуи?

— Ты не подумай, это никак не связано с дурными болезнями, нет, это проблема генетики. Я стал импотентом… Но смена ориентации или нетрадиционный секс — это не для меня. Поэтому оставались лишь платонические отношения. Но с кем? В моем окружении не было женщины, которая согласилась бы стать моей женой, хранить мне верность и не иметь физической близости с мужем!

Ритка продолжала хлопать глазами, не в силах вымолвить что-либо достойное случаю. Она даже перестала думать о том, как глупо смотрится ее вытянувшаяся физиономия. Мысли в ее голове плавно плавали, как в вакууме, сталкивались и разлетались, не давая ей возможности хоть за какую-то уцепиться.

— Так вот, когда я понял, что никогда больше не смогу удовлетворить ни одну женщину и для меня закрыты радости сексуальных удовольствий, — продолжал тем временем Поль, — я решил (не сразу, конечно), что мне все равно лучше жениться. Понимаешь, я создан для семейной жизни, я хочу иметь рядом свою половинку, хочу кому-то дарить тепло, любовь, заботу.

«Боже, за что это мне, вроде не так уж я и грешила?» — вяло подумала Марго.

— И однажды Наташа рассказала мне, как плохо живут в России женщины, — повысил голос Поль, и его речь стала почти торжественной. — И тогда я подумал: я предложу кому-то из них удобную и во всех отношениях приятную жизнь. Вдруг в далекой России найдется такая, которая не испугается моего недуга? Я готов был усыновить детей, если бы они были у женщины, или подать документы на усыновление здесь, во Франции, окажись она бездетна. Я мечтал о нормальной дружной семье вопреки своей импотенции.

Он взглянул на Ритку, словно желая получить от нее одобрение своим действиям. Она попыталась ему улыбнуться, но получилось что-то напоминающее оскал. Она не знала, как ей следует реагировать на то, что он говорил.

— Нет, конечно, я понимал, что физическая близость — это важная составляющая, — продолжил он довольно тихо, — и, как знать, может быть, со временем я согласился бы поэкспериментировать. Ты знаешь, сейчас в продаже есть множество разных штучек…

Он бросил еще один быстрый взгляд на Ритку, сидевшую истуканом в кресле, и поспешил закончить свою исповедь.

— И мне кажется, что этим человеком могла бы стать ты! Я ни с кем не целовался больше года. Ты — первая женщина, которая пробудила во мне желание к ласке. Я понимаю, что мы с тобой слишком мало знакомы, чтобы ты смогла ответить мне взаимностью. Но и дальше скрывать от тебя правду я не имел права. Ты должна с открытыми глазами или согласиться на такого рода отношения, или отказаться от них. Единственно, прошу тебя, не спеши с ответом. Если ты скажешь «да», то я даже не стану настаивать на твоей стопроцентной верности. Все мы люди, и муж-калека — это не слишком-то приятно, тем более для такой красавицы, как ты. Но я буду прежде всего тебе другом, а уж потом — мужем. Марго, я люблю тебя! О боже, это так сложно, что я путаюсь в русских словах и не могу правильно выразить свои чувства и очертить планы! Пожалуйста, Рита, не говори мне сразу «нет». И прости, что я умолчал о своем недуге в письмах, а заманил тебя к себе в Париж. Это была хитрость, я хотел показать, как хорошо мы тут живем и какая дружная у нас семья. Я надеялся, что ты влюбишься в Париж, в Шенонсо и в меня — немножко…

Он замолчал, а она с ужасом поняла, что он ждет от нее ответа. Во время его монолога она так и не смогла найти верных слов, которые бы не ранили и не обидели его. Но, будучи по природе своей жалостливым человеком, она постаралась быть как можно мягче с этим несчастным мужчиной. Не его вина в том, что даже при плохой жизни в России она не согласится насиловать себя ненужными ей отношениями в райских условиях Франции.

— Поль, я действительно пока не могу тебе сказать ничего определенного, даже если бы ты этого от меня требовал, — напустила она тумана. — Но поверь, в твоем предложении нет ничего предосудительного. И ты совершенно правильно сделал, что рассказал мне. Что в этом постыдного? Ничего.

При этих ее словах он бухнулся на колени у ее кресла и принялся целовать ей руки. Ритке сделалось плохо — как в дурной мелодраме! Ее всегда тошнило от таких сиропных поступков.

— Знаешь, мне рассказывала бабушка, — попыталась она взять себя в руки, которые тем временем облизывал Поль, — что после Второй мировой войны с фронта возвращались живые обрубки мужчин, без рук и без ног, а их жены благодарили Бога за то, что к ним вернулись живые мужья. Ты же красивый мужчина, о таком муже можно только мечтать!

Тут она поняла, что загнула, и постаралась вновь найти нужный тон, но ничего умного и позитивного придумать не смогла.

— Но пока я не могу тебе сказать ничего определенного. Я не готова.

— Я понимаю, — пробормотал Поль и уткнулся лицом ей в колени.

Я слишком мало выпила, чтобы вести подобные разговоры, подумала Ритка в полном отчаянии и осторожно погладила Поля по голове. У него оказались шелковистые мягкие волосы, пахнущие сладким шампунем.

— Поль, мне было приятно целоваться, и я требую продолжения, — заявила Ритка, чувствуя себя совратительницей невинного девственника.

А он, видимо, не поверил своим ушам, поднял голову и уставился на нее снизу вверх. Она плюнула на все и поцеловала его первой. Поль тут же с жаром ответил на поцелуй. «А вдруг у меня все получится, — промчались сумбурные мысли в ее глупой голове, — и полетит эта генетика к чертям собачьим!» Она усилила пыл атаки. Но Поль, видимо, почувствовал ее замысел и мягко отстранился. Увы, чудес не случается — было написано у него на лице.

Любовный порыв затих так же внезапно, как и накатил, и Ритке стало неловко. Ей было жалко Поля, такого славного и несчастного, но и себя ей хотелось пожалеть не меньше, причем по-бабьи, с вытьем в подушку. Вот уж точно это о ней: сначала ей не везет, не везет, а потом как не повезет, и снова не везет… Не везет, как обычно.

Глава 14 НАСТОЯЩЕЕ. ПАРИЖ

Ритка проснулась неожиданно рано, хотя полночи предавалась «страданиям души», как говорила мама. Ее надежды на счастливое замужество в свете последней информации выглядели очень жалко, и на сердце скребли кошки, так как всегда неприятно осознавать, что мечты твои растаяли как дым. Как говорится, раскатала губу, через нее и споткнулась, с чего бы это ей в жизни так повезло — выскочить замуж за графа, парижанина, любящего и порядочного мужика! В памяти всплыли строки Александры Очировой: «Ну почему красивой женщине не улыбается любовь? И бесталанные, увечные ей отравляют жизнь и кровь?»

— Да уж, то убийцы, то импотенты. И все к моему берегу! — пожаловалась Ритка самой себе.

Но, сколько в кровати ни валяйся, а выползать-то все равно придется. И с тяжким вздохом она покинула свое уютное убежище. Вчерашний день, на ее вкус, был переполнен событиями: она встретила внезапно ожившего Сэма, окучивающего французских невест, они с Наташей устроили за ним слежку и стали вырабатывать план мести. А тут еще и откровения Поля на сон грядущий, где ж тут выспаться! Наверняка вид у нее, как у жабы, направляясь в ванную, думала она, но зеркало твердило об обратном. Глаза ее сияли, а на щеках играл румянец, и было такое чувство, что все у нее в жизни наладится. Что там ей предсказывали — успех, деньги и славу? Отлично!

— Подайте-ка мне все это на блюде! — игриво сказала она своему изображению, чтобы взбодриться.

Ритка долго плескалась в ванне, пытаясь смыть с себя остатки хандры, но ночные откровения оставили неприятный осадок, который никак не желал покидать ее организм.

— Бедный, бедный Поль, — прошептала она, вспомнив, как он был печален. — Ну ничего, найдем мы тебе классную жену — пальчики оближешь!

Направление для поисков своей будущей супруги Поль, по ее разумению, выбрал совершенно верное. В России тысячи женщин имеют мужей алкоголиков и наркоманов, которые так же мало что могут предложить им в плане секса. А тут — парижанин, правнук русской графини, интеллигентный до мозга костей, симпатичный и богатый! Так неужели не найдется желающая плюнуть на плотские утехи? А если у нее на руках еще и ребенок, а то и два, их же надо поднимать на ноги, а алиментов не дождешься… Какая уж тут эротика! Без сомнения, есть немало одиноких и несчастных женщин, для которых предложение Поля покажется сказочным выходом из затруднительных обстоятельств.

Ей же хватает и собственных проблем. Она никогда не могла решать свои финансовые дела за счет мужчин и выйти замуж «за достаток» не сумеет. Поль — отличный парень, но союз с ним не сделает ее счастливой, а она намерена стать именно таковой. У нее в запасе — пять мужиков, кажется, так ей предсказывали, и пятый будет то, что надо! Теперь она верила в свою судьбу свято. В душе у нее осталась жить неистребимая идеалистка, которая твердо намеревалась найти свою половинку. Конечно, после того, как по ее чувствам танком прокатился Сэм, ей будет сделать это много сложнее. Но какие ее годы? Она откликнулась на призыв Поля и побывала в Париже, пересилив свою апатию. Она сделает все, чтобы отомстить «ожившему» Витту, который уютно обосновался в сердце Франции и проживает ее денежки. И, глядишь, ей станет легче идти по жизни дальше.

И Ритка решила, что она пообещает Полю принять участие в поисках суперклассной жены. Осталось только придумать, как наиболее лояльным образом подойти к данному вопросу. В России много красавиц, и он устанет вздрагивать, глядя на их фотографии! Более того, у нее на примете была одна девушка, ее одноклассница Аленка. В школе у нее была пятерка по французскому. Но сразу после школы она выскочила замуж и родила девочку, чтобы удержать мужа-кобеля. Рождение ребенка не помогло, и он ее бросил. Чем, спрашивается, не подходящая партия для Поля?

В таком бравурном настроении она проделала весь утренний туалет и вышла из своей комнаты. Поль готовил завтрак. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан, облачен в белоснежный джемпер и черные брюки. Рита невольно залюбовалась им, сожалея, что все сложилось именно так, а не иначе. «Ах, почему красивой женщине…», ну, и так далее.

— Привет, дорогая, как спалось? — улыбнулся он ей. — Я делаю омлет с сыром, чтобы поразить тебя своими кулинарными талантами.

— То, что ты кладезь талантов, я уже успела заметить, — отозвалась Ритка.

Ей было приятно, что Поль перестал изображать из себя персонажа мелодрамы и вновь стал нормальным человеком.

— О нет, сначала ты должна попробовать этот завтрак! — он стал раскладывать по тарелкам свое угощение.

Поль смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Ритка насторожилась, но дала себе зарок: не паниковать раньше времени. Никаких коней она больше пришпоривать не будет, роль ямщика она позорно провалила еще вчера. Вот когда он ее спросит, тогда она ему все и скажет — мол, извини, но нет. А сейчас — пусть смотрит, от нее не убудет!

Они позавтракали, мило болтая. Ритка держалась непринужденно, нахваливала хозяйскую стряпню, стараясь продемонстрировать, что ее нисколько не смутил вчерашний разговор. Поль с воодушевлением разглагольствовал об их экскурсионных планах на день, и, судя по всему, программа предполагалась весьма обширная. Она с преувеличенным вниманием слушала Поля, а сама думала, что он освободился весьма некстати. Перед возможностью отомстить Сэму поблекли даже достопримечательности Парижа. Но надо взять себя в руки, твердила самой себе Ритка, чтобы Поль ни о чем не догадался. Ее немного утешало, что Сэм в это время будет находиться под неусыпным контролем Натальи. Но как бы здорово было и ей поучаствовать в слежке!

— Представляешь? — спросил Поль.

— Угу, — кивнула она энергично, хотя понятия не имела, о чем он ей только что толковал.

— Тогда поехали скорее, если ты уже готова.

От Парижа до резиденции французских королей не более часа езды. Но все это время Ритка потратила на то, чтобы придумать достойный предлог для откровенного разговора с Полем, уж больно подозрительно он перед ней хорохорился. Ей становилось все труднее делать вид, что не замечает его пламенных взоров. Она знала, что мужчины — довольно странные существа, и зачастую они слышат в словах женщины именно то, что им хотелось бы, игнорируя истинный смысл того, что им говорят на самом деле. Как бы так не получилось и в этом случае! Неясно, какой вывод сделал Поль из их вчерашней беседы. Уж не разглядел ли в ее словах намек на ее согласие? Вон он какой радостный! А ведь нет никаких видимых причин для такого воодушевления. Эх, не надо было ей с ним целоваться, сокрушалась она своему бездумному порыву. Но сделанного не воротишь.

Еще издалека Ритка заметила золоченое чудо — королевский дворец. И все мысли тут же вылетели у нее из головы. Перед ней возник Версаль — во всем своем великолепии. И зловещий образ Сэма поблек в ее сознании под всплеском эмоций.

Они прошли к нему через просторную площадь, мощенную булыжниками. «Как будто идем по панцирю огромной черепахи», — подумала Ритка. Казалось, что время повернуло вспять, и сейчас застучат по вековым камням колеса тяжелой кареты, и кучер закричит на них гневно, и просвистит хлыст, разрезая воздух…

— Я считаю это место величайшим достоянием нашей культуры, — с некоторым пафосом произнес Поль.

— А я склонна согласиться с тобой, — сказала Ритка, любуясь этим чудом архитектурной мысли.

Когда они шагнули в проем громадной резной двери и попали в необъятный зал, она показалось самой себе жалким пигмеем, попавшим в мир чудес.

В это самое время Наташа беззаботно ворковала с мужем, всеми фибрами души надеясь, что он не заметил ее излишнего возбуждения. Она едва дождалась, когда Антуан отправится на работу, чтобы приступить к выполнению задуманного. Ведь на ней возлежала великая миссия — прижать к ногтю преступника. Наташа очень хотела помочь Ритке, которая стала ей словно сестра, а наказание такого морального урода, как Сэм, — вообще долг каждой уважающей себя женщины. И ей казалось, что она нашла отличного помощника для выполнения задуманного. Ничтоже сумняшеся она набрала нужный номер.

— Привет, это я, ну как у тебя идут дела? — спросила она заговорщическим тоном.

— Превосходно. Если хочешь, присоединяйся, ты мне подкинула забавный объект, я такого павиана уже давно не встречал!

— Ну я рада, что он тебе симпатичен, — хмыкнула Наталья. — Я скоро подъеду, жди.

Вчера, когда Ритка пыталась играть роль женщины-вамп, Наталья, наоборот, сказалась больной, ей было не до сексуальных услад. Она пыталась придумать выход из создавшегося положения и пришла к выводу, что одним им с Риткой не справиться. И, дождавшись, когда Антуан мирно захрапит на супружеском ложе, она выскользнула в ванную, прихватив с собой телефон. Еще по дороге из ресторана она придумала, кого можно привлечь к этому делу без катастрофических последствий для своего брака.

Жак Ксавье был давним другом ее мужа, он работал криминальным репортером, у него были свои глаза и уши по всему Парижу. Его связям позавидовал бы самый пронырливый сыщик, а агентурной базе — каждый полицейский. Он знал много такого, о чем и понятия не имели добропорядочные граждане, и Наталья также иногда снабжала его слухами и сплетнями, фактами и намеками из адвокатской среды, потому что расценивала их знакомство как «нужное». Они просто мило болтали, после чего у Жака появлялось понимание сути того или иного происшествия, но каждый из них знал, что такого рода болтовня в конце концов обязывает. Сегодня пришла его очередь отплатить ей той же монетой, то есть помочь ей в затруднительном положении. Впрочем, он сам заинтересовался историей Синей Бороды из России. Криминала тут было — хоть отбавляй, такие материальчики на дороге не валяются! Наталья объяснила парню, что она вызвалась помочь подруге, но так, чтобы Антуан не узнал. Жак пламенно поклялся, что он будет молчать до конца жизни. Она назвала адрес, и он пообещал, что займет свой пост на заре и проследит за объектом до той поры, пока его не сможет сменить Наталья.

И вот она уже мчалась на своем «Ситроене» к знакомому отелю. Жак сообщил, что у Сэма там проходят постоянные свидания. Профи в расследованиях, он умел выпытывать информацию даже у стен, поэтому его сведениям можно было доверять.

Оказалось, что у Самуила Витта-Малевича аж три подружки! Ксавье зря времени не терял, не жалея денег на телефоне, он обзвонил своих друзей-приятелей, готовых помочь проныре-репортеру, и выяснил немало интересных подробностей из жизни русского альфонса в Париже.

Наташа записала номер вчерашнего такси, увезшего таинственную спутницу Сэма с площади Сен-Мишель. И Жак начал именно с этого: он умудрился выяснить у таксиста адрес, по которому была доставлена дама. В этом симпатичном особняке на бульваре Гарибальди проживал тот самый политик, который пропагандировал святость семейных уз. Жак скачал из Интернета по своему ноутбуку фото политика с женой, и Натали сразу опознала в ней вчерашнюю незнакомку.

— Но в отеле с вашим Малевичем резвится совсем другая дама, — доложил ей Жак. — Видишь вон ту яркую машинку? На ней и прикатила его очередная пассия. Он ее торжественно встречал у входа, иначе бы я так скоро не выяснил, кто она такая. А пока они там развлекаются, я времени даром не терял и выяснил, что с ним сейчас Лютеция Петруччио.

По своим каналам напарник Наташи выяснил, кто является владелицей спортивного лимонного «Доджа», на котором прибыла знойная красотка. Ею оказалась наследница неплохого состояния, оставленного ей мужем-мафиози, то есть женщина богатая, как раз во вкусе Сэма. Впрочем, при жизни ее мужа никто долго не мог доказать его причастности к криминалу. Зато его смерть случилась в тот самый момент, когда полиция села ему на хвост, имея неопровержимые доказательства его противозаконной деятельности. И бедняга тут же погиб в автокатастрофе. Вдова же ничуть не пострадала, особенно в финансовом отношении, потому что все имущество было оформлено на нее и детей. А теперь вот она еще и пылкого любовника завела, налаживая сферу любовных утех.

— Наверняка ни одна из них не знает о наличии других, — рассказывал он Наташе. — Парень скользкий, как угорь, накладок у него пока не случалось. Живет он если и не полностью за счет женщин, то по большей части на их деньги, потому что нередко ему в отель дамы доставляют множество пакетов с одеждой.

— Гадость какая! — сплюнула Наталья. — Паршивый альфонс!

— Думаю, он отрабатывает их благосклонность по полной программе, — хмыкнул Жак. — Уже пошел второй час, как он ублажает итальянскую матрону. Уверен, она разорвала бы его в клочья, узнав, что так он старается не только ради ее прекрасных черных глаз.

Все три женщины, попавшиеся на удочку ловеласу, были весьма состоятельны, две явно собирались за него замуж, потому что не скрывали своей связи с Сэмом, а третья просто ударилась во все тяжкие. Итак, первой невестой была мадемуазель Моруа, как выяснили вчера девушки, второй — итальянская вдова, которая ни с того ни с сего не станет выпячивать отношения с любовником на всеобщее обозрение, а третья — жена политика, она же — тайная любовница, гуляющая с Сэмом втихую. Очаровательный букет! И все это Жак умудрился выяснить за полдня. Фантастика! Наталья не ошиблась в выборе помощника, самим девушкам было бы не справиться.

Скромный отель является постоянным плацдармом для любовных свиданий Сэма и его подружек, Витт приплачивал прислуге, поэтому чувствовал себя как рыба в воде: он был уверен, что в случае чего его тут же предупредят об опасности.

Но и на старуху бывает проруха. Жак заверил Наташу, что о его интересе Витту не доложат.

— Ну да, у тебя же свои источники информации! — кивнула она.

— И свои методы, — улыбнулся Ксавье.

Впрочем, благодаря этим самым источникам они теперь знали, что невестам Самуила было по сорок лет, а любовнице — пятьдесят, что невесты спят и видят, как они тащат под венец своего обожаемого Малевича. Они наперегонки задаривают красавца подарками и подношениями; даже не зная друг о друге, дамы участвовали в соревновании на самую щедрую подругу.

— В конкурсе участвует и жена политика, иначе ее бы давно вычеркнули из списка, — поделился соображениями Жак.

— Это все хорошо, но он что, не соображает, с кем связался? — пожала плечами Ната. — Да и дама, видно, от «чувств» с ума сбрендила, раз спуталась с сомнительным эмигрантом и, задрав хвост, бегает к нему на свиданки.

Да, это было весьма рискованно, ведь муж у нее был популярный политик, ратующий за чистоту семейных устоев, он ни под каким соусом не допустил бы публичных разбирательств, если бы узнал о похождениях своей женушки. Но что он сделает с любовничками, узнай он правду, сложно предположить. Так что Витт тоже ходил по скользкой дорожке.

— Интересно, — сказал Жак, — этот политик действительно святоша, каким желает казаться, или его жена всего лишь платит по счетам? Я тут пошарил по подшивкам в Интернете и ничего на него не нашел.

— В России говорят: «Муж и жена — два сапога пара», — отозвалась Натали. — Меня удивляет другое: что заставило ее так рисковать своим положением? Страсть? Любовь? Похоть?

— Ты прирожденный журналист, — восхитился Жак, — может быть, тебе стоит попробовать себя на этом поприще?

Но тут им стало не до разговоров. Из отеля выпорхнула сладкая парочка и, игриво толкаясь, загрузилась в «Додж». Наташа решила, что это самая видная из женщин Сэма. Итальянка была высокой, пышногрудой, широкобедрой, рыжеволосой. Она стреляла по округе огромными глазами, и от нее за версту несло пылкостью и страстью. Примадонна была одета в белые кожаные брюки и ярко-оранжевую облегающую рубашку, что при цвете ее волос было весьма смелым решением. Она по-хозяйски впихнула Сэма в «Додж» и, виляя бедрами, обежав машину, уселась за руль.

Жак с Наташей пристроились им вслед, и вскоре кортеж оказался в центре Парижа. Лютеция вела автомобиль как сумасшедшая, сбежавшая из психушки на тридцатом году заточения.

— Судя по всему, они решили прогуляться по магазинам, — поделилась Ната своими наблюдениями с приятелем.

— Будем работать по очереди, — взяв в руки фотоаппарат, заявил Жак. — Сначала на дело пойду я.

О, эта дама была весьма щедрой по отношению к своему любовнику! Два часа она потратила на шопинг в самых крутых бутиках, принаряжая своего красавчика. Альфонсы всегда вызывали у Наташи брезгливость, а этот так просто ее бесил. Когда пришла ее очередь «вставать на вахту», ей удалось из раздевалки заснять Сэма — в новом пиджаке, еще с болтающейся этикеткой, целующего ручку своей подружки в тот момент, когда она протягивала продавщице кредитку. Следующий снимок демонстрировал, как парочка с увлечением разглядывает мужское белье. И завершало эпопею фото любовников, увешанных пакетами, входивших в тот же самый отель. Сэм обнимал за талию свою итальянку.

Фотоаппарат Натальи датировал каждый кадр, проставляя точное время, поэтому у нее на руках оказалось идеальное доказательство того, чем занимаются банковские служащие во время своего рабочего дня. Она была чрезвычайно собою горда, решив, что после этого дела смело может подрабатывать частным сыском.

Буквально через час после отъезда итальянской вдовы к отелю подкатила на такси жена политика. Сообразив, что Сэм не собирается покидать отель, Жак сбегал за бутербродами и кофе, чтобы они с Наташей смогли подкрепиться. Они как раз заканчивали свой скромный ланч, когда Витт вышел из отеля и застыл у обочины шоссе, явно ожидая подъезда очередной любовницы.

Наталья проявила смекалку: бросила бутерброд, схватила фотоаппарат, вышла из автомобиля. Серой мышкой она юркнула в холл отеля мимо Витта, не обратившего на нее никакого внимания. Она заняла удобную позицию между двумя пальмами, сообразив, что из этого угла ее невозможно заметить служащим отеля, зато отсюда открывался превосходный вид на площадку у лифта. Вскоре она запечатлела прелюбодействующую женушку в объятиях Сэма, демонстрирующего, как он изголодался по ней. У негодяя на губах еще не просохла помада одной женщины, а он уже целуется с другой! Любовники страстно лобызались в ожидании лифта, давая Наташе возможность запастись компрометирующими снимками. Особенно четко должно было получиться обручальное кольцо, так как дамочка буквально обхватила Сэма двумя руками.

— Мадам, у вас какие-то проблемы? — неожиданно раздался чей-то голос позади Наты.

— Да нет, ерунда, бюстгальтер расстегнулся! — нашлась Наташа.

И она поспешила ретироваться. Настырная официантка семенила за ней по пятам. И Наталья забеспокоилась, что у нее возникнут осложнения на выходе. Поэтому, прижав к уху мобильник, она почти закричала:

— Дорогой, не надо так орать! Я уже мчусь к тебе! Лечу! Бегу! Не ругайся, милый!

С этими словами она пронеслась мимо швейцара. Выскочила из отеля, подбежала к своей машине, стоявшей за углом, и умчалась прочь. Пропетляв по соседним улицам, она сочла нужным ответить по трезвонившему мобильнику.

— Эй, ты кого-то там убила? — спросил Жак.

— Меня чуть не поймали, — призналась Наталья. — Я думала, от страха умру! Представляешь, что бы сделал со мной Антуан, если бы меня арестовали в том борделе?!

— Ладно, не дрейфь, — засмеялся Жак. — Погони за тобой нет, так что можешь тихонько возвращаться обратно, потому что мне надо съездить на работу и я не могу дальше следить за клиентом.

— Вот как здорово, а если меня там засекут? Ты не мог бы чуть попозже поехать на свою работу?

— Труба зовет, извини, братец Кролик. Давай подъезжай. И постарайся, чтобы тебя не засекли, — хохотнул Ксавье. — Как видишь, в моей профессии есть и отрицательные стороны!

Пришлось вернуться. Наташа припарковалась чуть в сторонке, так, чтобы просматривался выход, и через час сняла пламенное прощание неверной жены и Сэма, сидя прямо в своей машине. Женщина снова была закамуфлирована: плащ до пят, платок, черные очки на пол-лица. Но даже такая маскировка не могла бы сработать в том случае, если фото попадет на глаза людям, хорошо ее знающим. Наташка довольно потирала ручки: еще бы, расследование шло полным ходом, и у них появились неоспоримые доказательства одновременного общения Сэма с тремя женщинами! Ее даже не огорчило, что ее костюм был безнадежно испорчен чьим-то обедом, она забросила испачканный пиджак на заднее сиденье, решив, что некогда ехать переодеваться. Требовалось как можно скорее связаться с Риткой и придумать, что делать дальше.

Знакомство Ритки с Версалем шло полным ходом. Пока они переходила из одной блистательной залы в другую, Поль, как и в поместье Шенонсо, взял на себя роль гида. Марго честно пытаясь запомнить, чем отличается зал Геркулеса от зала Венеры, стараясь не думать, что в этот самый момент ее верная подруга изображает из себя величайшую сыщицу всех времен и народов.

Ритка увлеченно позировала на фоне античного бюста в Зеркальной галерее, а Поль воображал себя фотохудожником, заставлял ее сдвигаться вправо-влево, поворачивать голову и улыбаться.

В первый момент, когда она вошла в этот огромный зал высотой с пятиэтажный дом, она зажмурилась.

— Боже, какая красота! — ахнула она, приоткрыв правый глаз.

Ее ослепил блеск множества люстр из богемского хрусталя, чей свет преломлялся в зеркальных стенах, отчего создавалась иллюзия безграничного пространства. Дух захватывало от такого великолепия! Вся мебель, статуи и даже кадки для растений — все блестело серебром. Поль пояснил, что многие предметы действительно отлиты из этого драгоценного металла, а при Короле-Солнце серебряными были все вещи без исключения. Ритка дивилась вазам из порфира и консолям из позолоченного дерева с мраморными столешницами и уже почти не жалела, что она попала сюда, вместо того чтобы охотиться за своим врагом. Только вот Поль вел себя подозрительно радостно: он то и дело поддерживал ее под локоток или хватался за фотоаппарат, отвешивая комплименты. Таким образом они добрались до опочивален сановных особ.

Муж и жена — одна сатана. Эту поговорку еще раз подтверждал тот факт, что апартаменты французских короля и королевы разделяла галерея битв. Почему именно битв, Ритке не смог объяснить ни Поль, ни экскурсовод, демонстрирующий чудеса Версаля китайским туристам. Видимо, некоторые тайны взаимоотношений королевских особ до сих пор не поддаются огласке. Хотя, например, такое интимное действо, как роды, было принято выставлять на всеобщее обозрение.

Ритка обалдела, когда услышала, что королева Франции рожала «публично». Как только у первой дамы государства отходили воды, Версаль становился открытым для всех желающих пронаблюдать появление на свет царственного наследника! Ритка представила муки несчастной женщины, и все это — на глазах у многочисленной толпы придворных, комментирующих каждый этап, и ее аж передернуло. Что за дикий обычай!

Полу пару раз звонили на сотовый, отчего он очень недовольно морщился. Но о чем шла речь, было неясно, потому что он разговаривал тихо и быстро. Скорее всего, его призывали вернуться на службу, решила Ритка, а он не мог ее оставить тут одну. Вот бы и оставил, она бы не стала возражать! Но не тут-то было: благородные джентльмены всегда остаются верны своему слову, поэтому еще пара часов их жизни была положена к ногам Версаля.

Ритка с Полем завершали свой марш-бросок по Версальским садам. К тому времени ими были осмотрены библиотека и фарфоровый зал, спальни королевской четы и их дочерей, и вот они вышли в дворцовый парк, изобилующий фонтанами, бассейнами и скульптурами. Не менее часа они бродили по центральным аллеям, любуясь яркими красками цветочных клумб, изящными беседками и мостиками, перекинутыми через каналы. Поль рассказал, что эти сады разбивал гениальный Ленотр, которому удалось воплотить в них идею недосягаемости королевской персоны. Именно сады Версаля стали примером для подражания во всех государствах Европы.

— Значит, мне можно будет не растрачивать своего времени на осмотр каких-нибудь дрезденских или венских парков? — спросила Марго.

— Абсолютно верно, ничего более оригинального ты там не встретишь! — подхватил Поль.

И он так нежно ее приобнял, когда они переходили по мостику через небольшой ручей, что Ритка решила начинать наступление.

— Ой, смотри, какая прелестная статуя! — воскликнула она, высвобождая руку. — Она так похожа на мою бывшую одноклассницу, словно это с нее ваяли!

— Вот как? — даже не взглянув на статую, пробормотал Поль. — А ты не хочешь на ее фоне сфотографироваться?

— А тебе она нравится? — не сдавалась Ритка. — Смотри, какие обворожительные формы, из-за этой девушки умирали все мальчишки в нашей школе!

— Ты мне нравишься! — пылко ответил он.

Та-ак, кажется, ее опасения далеко не беспочвенны! Ритка посмотрела на Поля с легкой долей раздражения. Несмотря на некоторые физические изменения, по сути своей он остался мужчиной и все сказанное ею переиначил на свой лад. Ритка решила во что бы то ни стало продержаться до вечера, ибо при свете дня она может не выдержать еще одного слюнявого объяснения.

А Наталья терпеть до вечера была не в силах. Ее переполняли новости, и их хотелось тут же передать Ритке. Она позвонила Полю на сотовый и попросила его дать трубку Рите, сославшись на их маленькие женские секреты. Поль, не слишком удивившись, протянул телефон Марго.

— Есть! Он у нас на крючке! — захлебывалась от радости Наталья. — Попался, который кусался!

— Вот как? — осторожно произнесла Ритка — соседство влюбленного Поля мешало, но отойти она побоялась.

Больше всего ей хотелось подскочить и сплясать залихватскую лезгинку, ведь Наташа утверждает, что Сэм попался! Но она осталась на месте, пытаясь сохранить спокойное выражение лица. Ведь что это могут быть за женские секреты, которые следует скрывать от брата мужа?!

— Слушай, нужно срочно встретиться, — заявила Наталья.

— Тогда, может быть, мы вместе пообедаем? — плюнув на конспирацию, обрадовалась Ритка. — Мы как раз закончили осмотр Версаля.

Она вопросительно посмотрела на Поля, ведь по этикету сначала следовало согласовать вопрос со спутником, а потом уж приглашать кого-то на обед. Особого удовольствия на его лице не отразилось, но и возражать он не стал.

— Дай ему трубку, — велела Наташа и запела елейным голоском: — Поль, голубчик, мой мастер заболел, а другому парикмахеру я не решилась доверить свою голову! И вот я объездила все известные мне магазины и хочу вам показать свои покупки. Ты не против, если я нарушу ваше уединение?

— Признаться, я буду только рад, потому что мне звонили с работы и просили забрать кое-какие документы у партнеров. Если вы можете с Ритой обойтись без меня, то я тебе передам нашу гостью и откланяюсь до вечера.

Ритка чуть не подпрыгнула от радости. Поль будет занят, значит, у них с Наташей появляется свободное время для шпионской деятельности! Поль тем временем договорился с Наташей, куда именно он довезет Риту, и отключился.

— Ты меня простишь? Я бы не стал тебя расстраивать, но Наташа сама позвонила и предложила… Ты на меня не обиделась? Просто это действительно важно, — оправдывался он.

— Поль, я тебя умоляю, — прижала обе руки к сердцу Ритка, — перестань комплексовать! Мы с тобой прекрасно провели время, впрочем, как и всегда. И я вполне могу смириться с мыслью, что, помимо меня, у тебя есть дела и обязанности.

— Ты просто чудо! — возликовал он. — Ты такая понимающая! Другая бы на твоем месте уже закатила сцену, а ты такая тактичная, прощаешь мне это невнимание!

Ритка тяжко вздохнула, предчувствуя, что ей придется несладко во время их разговора начистоту, задуманного ею на этот вечер. Поль производил впечатление тихого помешанного: в глазах — лихорадочный блеск, в руках — легкий триммер. Это были очень серьезные, можно даже сказать, неутешительные симптомы влюбленности. Это было очень плохо, потому что никак не входило в планы Марго.

Во время их краткой поездки они успели обсудить все увиденное ими в Версале, что позволило обоим избежать излишних телячьих нежностей. И Ритка выскочила из машины, отдуваясь, словно после марафонского бега. Поль тоже проявил недюжинную прыткость: он обежал машину, схватился за дверцу, желая проявить галантность. Ритка в этот момент уже собиралась дверцу захлопнуть и чуть не прибила кавалера. Он испуганно отдернул руку, она так же испуганно на него вытаращилась, и, прежде чем Марго успела юркнуть в «Ситроен» к Наташе, Поль чмокнул ее в щеку.

— Даже так! — сделала большие глаза Наташка, помахав предварительно отъезжающему Полю.

Ритка тоже махала изо всех сил сквозь лобовое стекло, радуясь тому, что она хотя бы не изувечила мужика.

— Сейчас не об этом, — отмахнулась она от намеков подруги, не будучи в силах озвучивать реальное положение вещей. — Давай выкладывай свои новости!

Хотя, конечно, ей было интересно узнать — а в курсе ли Наталья, что на ее зятя свалился страшный недуг, и если в курсе, то почему даже не намекнула об этом ей? Возможно, в таком случае Ритка смогла бы что-нибудь придумать, нечто более благородное, чем поцелуи с немощным человеком. Но больше всего сейчас ее интересовал Сэм и то, что удалось узнать Наталье.

— Значит, так, — начала Ната дрожащим от радости голосом, — он у нас в руках!

— Подробнее, пожалуйста, — попросила Ритка.

— Сейчас тебе будут подробности, — сворачивая в какую-то узенькую улочку, сказала Наташа. — Погоди немного!

С этими словами она притормозила и резво выскочила из машины. Ритка, удивленная таким поведением подруги, посмотрела на вывеску той лавки, куда рванула Наталья, и увидела, что это фотосалон. Наверное, она сделала какие-то компрометирующие Витта фотографии, догадалась Ритка. И действительно, из салона выскочила Наташка и помчалась к машине, прижимая к сердцу яркий конверт.

— Вот, держи! — выдохнула она и бросила Ритке на колени свою добычу. — Здесь все крали нашего ловеласа. Их, между прочим, целых три штуки! И я тебе скажу: на этот раз он здорово погорячился. Теперь его не спасут никакие покровители, даже если они у него имеются!

Захлебываясь от желания рассказать Ритке все как можно быстрее и красочнее, Наташа выложила то, что им удалось с Жаком узнать. Она объяснила, почему привлекла к этому делу Жака, и заверила Ритку в его надежности.

— Правда, я пообещала ему гонорар, взяла на себя такую смелость, — вздохнула она, — но, думаю, наш красавец будет в состоянии достойно вознаградить услуги дорогостоящего репортера.

— Тем более что его дамы оплачивают его еду, проживание и питание, — подхватила Ритка. — Правильно сделала, каждый труд чего-то стоит, особенно такой неблагодарный, как подглядывание в замочную скважину!

— Значит, ты не против, что придется Жаку заплатить?

— Конечно, нет, тем более что без него мы бы и половины не узнали за один день, — развела руками Марго. — И потом, мне деньги Витта не нужны. Я хочу вернуть то, что он у меня же отнял!

— Плюс телесные повреждения, плюс моральные и материальные издержки! Жак сейчас проверяет его легенду с «банковским служащим». И это станет окончательным аккордом в этом деле.

— Погоди, что значит — окончательным? — испугалась Ритка. — Что мы будем делать со всеми этими сведениями?

— Давай зайдем вон в тот ресторанчик, — предложила ей Наташа, — и все детально обсудим.

— У меня что-то аппетит пропал, но все равно зайдем, — согласилась Ритка.

— Зато у меня от всех этих приключений аппетит только разгорелся. Как здорово, что ты приехала! Давно я так не веселилась, — засмеялась Наташа, выходя из машины.

Из распахнутой двери ресторанчика доносились головокружительные ароматы жаренного со специями мяса. Тут у кого хочешь слюнки потекут! И Ритка решила, что она будет все-таки в состоянии проглотить сочный стейк с овощным салатиком. Они заняли угловой столик, укромно спрятавшийся за решетчатой ширмой, скрывавшей его от нескромных глаз. И сделали заказ подбежавшей к ним хорошенькой официантке.

— Вот, смотри, — тоном заговорщицы начала Наташа, разложив три фотографии на столе. — Эта имеет влиятельного мужа-политика, который сможет растереть в порошок любовника своей жены без лишнего шума. Сэм знал, что женщину можно шантажировать, грозя ей разоблачением ее связей. Возможно, политик бы и не стал разводиться, но лишил бы ее всяческих благ. И Сэм затягивал ее в эту связь, как паук муху в свои сети. Смотрим дальше: это невеста номер один. С братцем-судьей он тягаться бы не стал, поэтому женился бы все-таки на девице Мориак. Ну а итальянская вдова, на мой взгляд, — это его запасной вариант. Хотя, согласись, она самая интересная из баб.

— Соглашусь, но я бы сказала, что это очень рискованный вариант, — отметила Ритка, — ведь если правда, что ее бывший муж — мафиози, то, скорее всего, она не утратила связей с этими бравыми ребятами. И стоит только ей шепнуть, как от Сэма мокрого места не останется!

И они уставились друг на друга, вертя в руках фотографии.

— А что, если… — начала Наталья.

— Намекнуть итальянке о том, что она у Сэма, не одна? — подхватила Ритка. — Но что это нам даст?

— А что, надо же с чего-нибудь начинать! Посмотрим на его реакцию, — пожала плечами Наташка.

Официантка приволокла поднос с напитками — легкое вино и апельсиновый сок — и сообщила, что мясо будет готово с минуты на минуту. Она с интересом посмотрела на фотографии, разложенные на столе, и Ритка быстро сгребла их в стопку. Но девушка застыла, нахмурив бровки, и сыщицы догадались, что официантка узнала кого-то на снимках.

— Вам известны эти люди? — спросила Наталья.

— Только мужчина, — дернула плечиком девушка, — в прошлом месяце он снял комнату у нашего хозяина, оплатил ее на полгода и исчез. У нас здесь на третьем этаже сдаются меблированные комнаты, — пояснила она. — А вы его тоже разыскиваете?

— Ну, что-то вроде того, — кивнула Наташа. — А почему его исчезновение беспокоит вашего хозяина?

— Ну как же, человек арендовал помещение — и не живет в нем, — разволновалась девушка, — может, с ним что-то случилось? Хозяин — это мой дядя, и он даже советовался с отцом: а не заявить ли в полицию, но отец отговорил его, сказал, что раз человек честно оплатил квадратные метры, то он вполне может рассчитывать на то, что помещение останется за ним на оговоренный срок.

— А какие-нибудь его вещи есть в комнате? — спросила Ритка.

— Вообще-то дядя никогда не обыскивает комнаты своих жильцов, но тут, сами понимаете, особый случай. Этот постоялец оставил дорожную сумку с вещами. Там лежат плащ, костюм, рубашка, галстук, белье… И все.

— Понятно, — кивнула Ритка, хотя ей было ни черта не понятно.

— Вот и мы его ищем, но пока безуспешно. Он моей тете денег должен, — зачем-то сказала Наташка.

Девушка убежала на кухню. А они принялись совещаться.

— Что бы это значило? Для чего ему эта нора, ведь живет он в пансионе, а дом свиданий у него — отель? — пожала плечами Наталья.

— Думаю, на тот случай, если придется срочно удирать из пансиона, — ответила Ритка. — Мы совершенно случайно раскрыли его запасное убежище.

— Слушай, я готова дать руку на отсечение, что у него в комнате устроен тайник, — засверкала глазами Наталья. — Надо там все осмотреть!

— На каком основании? Кто тебя пустит просто так? Думаю, что девушке достанется от дяди, если он узнает о ее откровениях.

В этот момент официантка принесла еду. Вид у нее был несколько понурый, и она попросила подруг не ссылаться на нее, если вдруг они захотят побеседовать с ее дядей. Она объяснила, что ей влетит за болтовню с клиентами. Ритка как в воду глядела! Они заверили девицу, что им сумка разыскиваемого должника ни к чему, поэтому и к хозяину данного заведения обращаться они не будут.

— Вот если бы он тут жил, тогда другое дело, но ведь неясно, появится ли он тут вообще когда-нибудь, — завершила Наталья их диалог.

Дождавшись, когда девушка отойдет, они вновь принялись обсуждать эту новость.

— И все-таки я пока не вижу, чем можно его прижать, чтобы заставить раскошелиться, — загрустила Ритка. — Напустить на него судью — это слишком кардинальное решение. Боюсь, мы со своим денежным интересом не поспеем за господином Моруа, уж он-то в два счета упечет Сэма за решетку! Подставлять жену политика тоже кажется мне несколько изуверским способом достижения цели. Жалко бабу — гульнула на свою голову!

— Остается шантаж плюс итальянская вдова, — расправившись с салатом, заявила Наташа.

— То есть?

— Мы составим сейчас послание в духе традиционного письма шантажиста: наклеим на листик газетные буковки и вложим в письмо фотографии со всеми дамами. Отправим это письмо в пансион. И дадим Витту десять минут на размышления, а потом позвоним по телефону, чтобы окончательно его добить. Знаешь, одно дело — прочитать письмо, а другое — услышать кровожадный голос в трубке.

— Уж я-то знаю это не понаслышке! — горько усмехнулась Ритка. — Но что мы напишем в этом письме — пригрозим, что расскажем всем его женщинам о существовании других любовниц? Но мы же не знаем, какие у него отношения с ними, может, там все полюбовно, и им плевать на наличие других.

— Ты сама-то веришь в такое? Ты же видела, что они его обожают, тратятся на него беспрестанно. Ты хоть знаешь, сколько стоит этот костюмчик? — Наталья постучала ногтем по фотографии, на которой Сэм красовался в новеньком пиджаке. — Мы составим это письмо грамотно. И опишем перспективы его разоблачения. Это ему не разгул на Кавказе, тут он наступит на мозоль французскому политикану, судье и дамочке, якшающейся с мафией. Ему быстро хвост прищемят, это же не беззащитные тетки из российской глубинки!

— То есть ты думаешь, все сработает? — усомнилась Ритка. — А может, сразу намекнуть, что нам известно о том, кто он такой на самом деле?

— Ну нет, это наш козырь! Сначала обычный шантаж, потом разъяренная итальянка, а уж в случае окончательного неповиновения — козырной туз в виде тебя.

И девушки подняли тост: «За удачу», — она действительно была им нужна как воздух. Наташин сотовый мелодично тренькнул, она выудила его из сумочки и улыбнулась. «Жак», — проговорила она одними губами.

— Привет, — произнесла она бодро в трубку. — Мы обедаем. Да, я забрала фотографии. Куда ты подъедешь? Отлично. До скорого.

— Что он сказал? — поинтересовалась Ритка.

— Он сказал, что у него хорошие новости. Ты готова ехать?

— Да, я наелась до отвала!

— Тогда — вперед! Тебя ждет некое потрясение.

— Я не хочу никаких потрясений, — в отчаянии замотала головой Ритка.

— Я образно выражаюсь, — взяла под руку подругу Наталья. — Я имела в виду встречу с Новым Парижем. Мы едем в район Дефанс. Это французский Манхэттен.

— Это где арка в виде гигантского окна?

— Правильно. Именно там нас и будет ждать Жак. У него там офис, и ему надо заскочить на работу. А мы с тобой заодно увидим очередную достопримечательность Парижа.

Надо сказать, что район Дефанс Ритке не понравился. Он совсем не походил на «ее Париж». Это было что-то инопланетное и непонятное, слишком современное и авангардное, построенное для дельцов, напрочь лишенных ноток романтизма в характерах. Высотные здания с искривленными фасадами блестели стеклом и гранитом и устремлялись куда-то в небеса. У Риты пропало чувство, что она находится в Париже, ей сделалось как-то неуютно. Они вышли на центральную пешеходную аллею.

— Это место называется Эспланада Дефанс, — пояснила Наташа, — главный Бродвей, так сказать.

— Смотри-ка, да тут еще и скверы имеются, — удивилась Ритка обилию зелени.

— Французы называют их садами, — откликнулась Наташа. — Нам туда, — свернула она в один из аккуратных двориков.

Местечко Ритке показалось симпатичным, дворик был спланирован в трех уровнях, повсюду были разбиты красивые клумбы с пестрыми цветами, небольшие деревца, подстриженные самым причудливым образом. С одной из лавочек лениво поднялся высокий темноволосый мужчина в черных очках, одетый в джинсы, клетчатую рубашку и вельветовый пиджак с замшевыми латками.

— Знакомься — это Жак, — представила его Наташа, — Жак, это моя подруга из России, ее зовут Марго.

У Ритки противно засосало под ложечкой. Было в нем что-то такое, что американцы первыми стали называть «секси». Харизма, шарм, неземное притяжение, в общем, как это ни назови, но оно било ключом из Наташкиного знакомого.

— Королевское имя, королевская внешность, — чуть склонил голову в поклоне Жак.

Отчего несколько прядок волос упали ему на лицо. Голос у него был бархатистый, низкий, от которого прогибались коленки. И Ритка скомандовала «Стоять!» своим предательски дрожащим конечностям.

— Спасибо за комплимент и за готовность мне помочь, — улыбнулась Ритка.

— О, хороший французский? — сложил губы бантиком Жак.

— Минуточку внимания, — пощелкала пальцами над головой Наташка, привлекая их взоры. — Мы тут, между прочим, не на светском рауте. У нас тут, если вы забыли, производственное совещание!

— Не знал, что ты зануда, — поскучнел Ксавье. — Марго, пока она снова не стала щелкать пальцами и ругаться, я приглашаю вас что-нибудь выпить сегодня вечером. Я знаю несколько приличных мест в этом городишке.

— Увы, сегодня я занята, но предложение заманчивое, — улыбнулась Ритка.

Казалось, ее заснувшая навеки сексуальность внезапно пробудилась и вырвалась наружу в жестах и словах, словно ей стало тесно внутри у Ритки.

— Марго! — фыркнула Наталья. — Хватит строить ему глазки, он просто наемная сила.

Все это она, конечно, произнесла по-русски. Ритка набрала в легкие воздуха, чтобы достойно ответить, но вступать в баталии было сейчас не время.

— Спорим, я понял, что ты ей сказала? — спустил свои очки на кончик носа Жак.

И Ритка увидела, что у него бесстыжие зеленые глаза. Да, с такими очами у него наверняка нет недостатка в компаньонках для вечерней выпивки! Но раз он приглашает ее, почему бы, собственно, и не согласиться?!

Но тут вновь влезла Наталья.

— Итак, если вы успокоились, то давайте приступим к обсуждению наших дел.

Ни о каком спокойствии не было и речи. Ритка шла на автопилоте, ощущая присутствие Ксавье каждой клеточкой своего тела, и ее ничуть не смущало, что он изучает ее сквозь свои очки. Такое впечатление, что он излучал волны мощной энергетики, а она впитывала каждую из них.

Лавочку, на которой сидел Жак в ожидании их прихода, занял тучный толстяк с хрустящей газетой, поэтому они медленно двинулись к следующей, свободной. Натали решительно не улавливала никакой потусторонней энергетики своего приятеля, поэтому первой приступила к расспросам.

— Что у тебя нового, Жак? Что тебе удалось выяснить по поводу псевдо-Малевича? — приступила к расспросам Наташа.

— Марго, я приношу вам свои соболезнования, — начал тот издалека, — Натали рассказала мне, что этот тип обманул вас и выудил большую сумму денег. Надо сказать, что не вы одна попались на его удочку. Здесь за ним бегают три довольно богатые дамы, имеющие определенный вес в обществе, и если разразится скандал, то ему не поздоровится, потому что каждая из женщин имеет рядом с собою сильных мужчин, способных отстоять ее честь. Но, с другой стороны, никто из них вовсе не заинтересован в огласке, тут он продумал все верно, они достаточно увязли в его любовных играх и вовсю тратят на него деньги. А капиталы итальянской матроны они вообще дружно спускают в казино. Единственным проколом этого афериста стало то, что он рассчитывал сам шантажировать бедняжек и даже не думал стать объектом преследования. И первой в его список наверняка попала бы жена политика, она в наибольшей степени уязвима.

— Жак, мне не хотелось бы называть наше дело шантажом, — взглянув на Ритку, перебила его Наташа. — Витт — преступник. Он должен понести наказание, но перед этим ему придется оплатить должок!

— Прости, — усмехнулся репортер, — но, как бы это ни грубо звучало, суть от этого не меняется. Мы собрали информацию и хотим за нее получить деньги. Во всем мире это называется шантажом.

— Жак прав, — подала голос Ритка, — только ты ему не сказала, наверное, всей правды.

Почему-то ей захотелось объяснить этому мужчине, что на самом деле творится в ее душе. Формально он был прав — они занимаются шантажом, и все же это совсем другое дело.

— Этот аферист был моим женихом и отцом моего будущего ребенка, и он подослал ко мне двух убийц, которые истязали меня полночи, требуя денег. А у меня не было ни копейки, потому что я уже собрала все, что имела, продала машину и заложила свою квартиру, чтобы выкупить его жизнь. Я думала, что его взяли в заложники, а это была всего лишь его хитрая игра! Меня чудом спасли. А его вместе с сообщниками нашли в горах — их тела были в обгоревшей машине. И вот через полгода я встречаю его в Париже, живого и счастливого, окручивающего других женщин! Он предал меня ради денег, потому что они — смысл его жизни. Я хочу отнять у него все, что у него есть, как он это сделал со мной! Заметьте себе, при этом я не нанимаю убийц, которые бы выколотили из него дух. И я хочу предупредить этих женщин об опасности, которой они подвергаются, связавшись с подобным типом!

Она замолчала, не замечая, что они давно остановились и Жак смотрит на нее в упор, а Наташа опустила голову.

— Я понял, — нарушил он возникшую паузу. — Это не шантаж. Это месть русской женщины! И вы, мадемуазель, имеете полное право раздавить эту гадину. Более того, это сделать необходимо, потому что он опасен. И я помогу вам!

Марго подняла на него глаза, и на мгновение их взгляды скрестились, блеснув на солнце сталью. Жак понял то, что она хотела ему сказать.

— По рукам, — сказала она, протягивая ему руку.

Он ее энергично пожал, задержав на секунду дольше положенного. Марго уловила жар его ладони и осторожно высвободила свою руку. Она слишком обнажилась перед этим мужчиной и чувствовала себя неловко.

В укромной туевой нише они обнаружили свободную лавочку и присели на нее.

— Это операция, скажем так, не слишком законна, — заметила Наташа осторожно, — поэтому я и просила тебя ничего не говорить Антуану. Ты же его знаешь, он бы подключил полицию, а нас бы с Риткой запер под замок. Так что это авантюра чистейшей воды.

— Поэтому я предлагаю разделить деньги на три части, — подхватила Ритка. — Я отдам долги, которые имею из-за этого человека, и верну то, что он украл у своего партнера. А вы потратите свои деньги по усмотрению.

— Я согласна. Я знаю частную ветеринарную клинику, которая лечит бродячих животных. Я пожертвую эти деньги им, — сказала Натали.

— А у меня есть друг, его сыну нужна очень дорогостоящая операция на сердце. Я отдам эти деньги ему, — сказал Жак.

«Он еще и благородный!» — отметила про себя Марго. К «рейтингу» французского репортера с катастрофической скоростью прибавлялись плюсы. И это сказывалось на Риткином сердцебиении.

— Отлично. У нас высокие и чистые цели, как у Робин Гуда, — порадовалась Наташа. — Наше дело правое, победа будет за нами! Кстати, Жак, дорогой, тебе удалось что-либо узнать об окружении Витта? Почему он избрал именно Францию? У него что, здесь есть друзья?

— О, этот ваш Малевич — темная лошадка! Официально он прибыл якобы из Польши как эмигрант, и в том банке, сотрудником которого он представляется, у него есть не только счета. Он является акционером этого банка, так, небольшой процент, но все же. Акции он скупил год тому назад. И, как объяснил мне один информированный месье, совершенно неважно, каким путем ему удалось провернуть эту операцию. Малевич — мелкий акционер, возьмем это за аксиому. А вот деньги на его счет приходят из Швейцарии, значит, основные свои средства он держит там. Сейчас у него на счету шестьдесят пять тысяч евро — это пока все.

— То есть ты не выяснил, есть ли у него «крыша»? — уточнила Ната.

— Думаю, нет у него никакой «крыши», иначе бы я на нее уже наткнулся. Но нам это и неважно, мы сыграем на другом. Одно дело, когда тебе грозят разоблачением перед дамочками. Такой парень не испугается мести разъяренных любовниц. В конце концов из Парижа можно просто слинять на время, Европа большая. Но совсем другое дело, когда тебе светит депортация из страны по обвинению в преступной деятельности за границей плюс за проживание под чужими документами. А ведь если Марго выступит в адрес псевдо-Малевича с обвинениями в бандитизме и вымогательстве, будет не так уж и сложно установить его истинную личность. Этого он испугается по-настоящему. Нам надо будет лишь правильно разыграть имеющиеся карты.

— Главное, чтобы на этот раз он не ушел от возмездия! — воскликнула Ритка.

— Между прочим, Жак, у нас тоже есть новости, — вспомнила Наташа. — Совершенно случайно мы раскрыли тайное убежище нашего оборотня!

И девушки наперебой рассказали Жаку о своем случайном открытии. Он сказал — они правильно сделали, что не стали проявлять своего явного интереса к делу и что Витт действительно мог сделать в комнате тайник. И в случае, если он надумает скрываться, они придержат в уме этот адресок.

— Отлично, я думаю, нет необходимости откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — сказала Наташа. — Давайте так: мы с Ритой поедем к его пансиону. Купим по дороге газеты и составим письмо. Тебе хватит часа, чтобы устроить свои дела?

— Думаю, что я управлюсь, — кивнул Жак.

— Тогда ты подъезжаешь к нам, относишь письмо в пансион. И мы ждем его прибытия. А если он успеет вернуться перед твоим приходом, это еще лучше. Даем ему десять минут на размышления, а потом звоним.

— А если он все же попытается сбежать, решив, что лучше не медлить в данной ситуации? — спросила Марго. — Если он испугается разоблачений… ведь он не дурак и понимает, что за этих женщин есть кому вступиться.

— У меня есть номер его сотового телефона, — сказал Жак, — мы просто позвоним и скажем, что знаем его настоящее имя, и пригрозим, что если он не раскошелится, то мы по его следу пустим Интерпол.

— Слушайте, надо указать в письме точную сумму денег на его счету, чтобы продемонстрировать нашу осведомленность, и заявить, что мы блокируем счет, если он подастся в бега. Пусть как следует испугается. Он же не знает наших возможностей! — внесла предложение Наталья.

— Знаете что, составьте два-три варианта писем, лучшее зачитаете мне по телефону, — хлопнул себя по коленкам Жак и поднялся со скамейки. — А потом я подъеду и доставлю послание адресату. Мне тут пришла кое-какая идейка в голову, надо ее проверить.

На том они и порешили. Жак, подмигнув Ритке, зашагал к одному из небоскребов, а девушки направились к машине.

Оказалось, что у них не так уж много времени, потому что Наташа договорилась с Антуаном сводить Ритку в классный джаз-клуб «New Morning». А ведь надо же было еще и переодеться!

Ритка готова была до утра слушать джазовые напевы, лишь бы не объясняться с Полем, но что-то подсказывало ей, что у нее не будет другого выхода.

Глава 15 НАСТОЯЩЕЕ

Приобретя в одном из магазинчиков клей и ножницы и прикупив ворох газет, девушки засели в «Ситроене» — составлять послание шантажиста.

— Слушай, давай начнем вот как: «Посмотри на эти фото. Как ты думаешь, что сделают эти дамы, когда увидят тебя с другими?» — начала вдохновенно сочинять Наташа.

— Стой, лучше по-другому: «Ты знаешь, что сделал судья с первым женихом Мадлен? Ты знаешь, чему обучена охрана политика Жерара? Ты знаешь, чьей сестрой является сицилийка Лютеция и отчего умер ее муж? А теперь ответь на вопрос — что будет с человеком, перешедшим дорогу этим людям?»

— Потрясающе! — восхитилась Наташа, — а дальше: «Жизнь или деньги? Выбирай!»

— Ой, а мы ведь не придумали, сколько с него просить!

— Как сколько? Все шестьдесят пять тысяч, — пожала плечами Наташа. — Кстати, я уверена, что у него есть больше, но нам ждать некогда. Он может сбежать, и тогда останется только объявлять его в розыск. А нам это надо?

— Да, самое важное для него — это деньги, и если нам удастся их у него отнять, то это будет ему самым жутким наказанием. Хотя отпускать его на волю, чтобы он причинял зло и другим женщинам, тоже не очень-то гуманно, — закручинилась Ритка.

— Эй, стоп, давай действовать поэтапно. Вечером — деньги, утром — стулья. Сначала вытрусим из него наличность, а потом напустим на него полицию, — рассудила Натали.

— Ну ладно, давай действительно не отвлекаться от плана, — согласилась ее напарница. — Но на привлечении органов я настаиваю!

Они отредактировали текст. Написали еще пару вариантов и позвонили Жаку. Он сказал, что находится в десяти минутах езды от них, поэтому им предложил подождать его еще немного.

— Только давай быстрее, у нас времени в обрез, — сказала Наташа.

А Ритка ткнула ее в бок и сделала большие глаза.

И тут Наташка устроила форменный допрос подруге: с чего это Ритка кокетничает с Жаком, а как же Поль? Или она настолько легкомысленна, что не понимает, что Жак ее поматросит и бросит, а Поль будет ее холить и лелеять до самой смерти?

Ритка печально вздохнула, понимая, что Наташа не в курсе тех проблем, которые обрушились на ее деверя, и всерьез обеспокоена поведением подруги. Еще примет ее за нимфоманку! Скрепя сердце, Ритка решилась на объяснения.

— Ната, ты знаешь, что у брата твоего мужа проблемы со здоровьем? — осторожно спросила она.

— В смысле, проблемы? — подняла брови Наталья. — Ну, я слышала, что он бегал по каким-то клиникам и лечился. Но, кажется, теперь все в порядке?

— Не совсем, — покачала головой Ритка. — Видишь ли, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь дала Полю понять, что ты в курсе дела, потому что он это скрывает, но и не сказать я тоже не могу. Мы с тобой подружились, и я не хочу выглядеть в твоих глазах распутной девкой. В общем, Поль — импотент. Причем у него такая форма болезни, которая не поддается лечению, что-то связанное с генетикой, редкий случай.

— Да ты что?! — чуть ли не по слогам произнесла Наташа.

— Увы, это правда. Однако он все равно предложил мне выйти за него замуж. Я намерена ему отказать. Думаю, что ты понимаешь почему. Пусть кто-то говорит, что секс — это не самое важное в семейной жизни, но и совсем без него тоже, по-моему, нельзя.

— Я понимаю, — почти испуганно сказала Наташа. — Слушай, Антуану это не грозит?

— Думаю, нет, — улыбнулась Ритка.

— Бедный Поль! — пригорюнилась Наташка.

— Да, жалко мужика, — поддержала ее Ритка. — Но я еще не дошла до такой степени отчаяния, чтобы добровольно идти под венец с человеком, а не с мужчиной.

И тут позвонил Антуан. Наташа очень нежно залепетала с ним по-французски, видно, под впечатлением от этой новости о Поле. А Ритка принялась перечитывать составленные ими письма. Интересно, сработает ли их план? Или Сэм рванет отсюда как подстреленный заяц — и только они его и видели? Что бы такое придумать в качестве подстраховки?

Но тут прямо за ними лихо припарковалась какая-то американская машина, большая редкость на улицах Парижа. И из нее выскочил Жак. Его каштановые вьющиеся волосы, подстриженные шапочкой, блестели на солнце, а бесстыжие зеленые глаза прятались за черными очками. Он подошел вразвалочку к их автомобилю, открыл дверцу и забрался на заднее сиденье. Наташа поспешила свернуть разговор с мужем. А Жак навис над ними, положив руки на передние сиденья.

— Ну, и что вы тут сочинили? — поинтересовался он.

На Ритку пахнуло мятной свежестью его дыхания. Она, желая отвлечься от вида его небритой щеки, кинула рассеянный взгляд на улицу и увидела, что по тротуару вышагивает Сэм, направляясь к себе в пансион. «Смотрите!» — шепотом взвизгнула она. А Сэм, как в норку, юркнул в парадную дверь.

«Без бороды он выглядит заурядным, ничего общего с восточным шейхом», — мелькнуло у Ритки в голове.

Они переглянулись.

— С чего это он так рано отправился на покой? — спросила Марго.

— Побриться, помыться перед очередным свиданием, — предположила Наташка.

— Вот, смотри скорее, — оживилась Ритка и сунула Жаку листы с текстами послания.

Он пробежал глазами все три варианта. И постучал пальцем по одному из листиков.

— Первый подойдет, только надо описать все немного подробнее. «Ты знаешь, что сделал судья с первым женихом Мадлен? Ты знаешь, чему обучена охрана политика Жерара? Ты знаешь, чьей сестрой является сицилийка Лютеция и отчего умер ее муж? А теперь ответь на вопрос — что будет с человеком, перешедшим дорогу этим людям? Ты у нас под колпаком днем и ночью, у нас есть на тебя отличное досье. В твоих интересах выкупить его у нас. Иначе начнутся проблемы!»

— Мне нравится, — одобрила Наташа. — А потом позвоним и скажем, что нам известно, кто он такой на самом деле.

— А вдруг он решит, что надо срочно бежать? — высказала сомнение Ритка. — С одной стороны, он может не испугаться разоблачения в кругу троих любовниц. А с другой стороны, услышав, что нам известно его настоящее имя, он рванет на все четыре стороны.

— Может, ты и права, — отметил Жак. — Тут ничего невозможно предсказать определенно, будем ориентироваться по ситуации.

Они быстро наклеили послание, составленное из газетных вырезок, на лист бумаги, вложили его в конверт с фотографиями. Они решили, что будет лучше выдавать информацию порциями — сначала намекнуть Сэму на месть со стороны родных и близких обиженных им любовниц, а уж потом доконать его тем, что они знают, кто он на самом деле такой.

Перед уходом Жак сообщил, что у Сэма есть еще одна машина, которую он держит на соседней стоянке. «Ягуар» — слишком приметная тачка, чтобы на ней удирать из города. Конечно, такую машину жалко бросать, но тачка оформлена на одного из детей итальянки, поэтому он позаботился о другом автомобиле.

— Молодец итальянка, вроде бы и подарок сделала любимому, и добро в семье сохранила! — одобрила Наташа.

Когда послание было готово, Жак побежал через дорогу в пансион. Буквально через пять минут он выскочил обратно и быстро пошел вдоль улицы. Маскируется, догадались подруги и решили поехать за ним. Натали развернулась, и они обе заметили, что их напарник направляется к телефонной будке. Ната притормозила у бакалейной лавки, имевшей собственную парковку, и девушки поспешили к ожидавшему их Жаку.

— Слушай, ты придумал, что будешь говорить? — запыхавшись, поинтересовалась Наташа.

— Придумал, — буркнул он и набрал номер. — Алло, месье Малевич? Скажите, вы получили наше письмо? Что это значит? Да ничего особенного. Мы всего лишь хотим справедливости. Нам кажется, что вы ведете себя не по-джентльменски по отношению к этим дамам. А что я себе позволяю? Нет, это не частная жизнь. Это аморальное поведение, достойное порицания! Да, конечно, вы вправе обратиться в полицию. Но я бы не рекомендовал… Вы плохо знаете тех, с кем связались! Будет лучше, если вы выплатите нам некую сумму денег, которая лежит на вашем счету, а именно — шестьдесят пять тысяч евро. И оставите в покое этих женщин!

Девушки стояли, заглядывали Жаку в рот, ловили каждое его слово, пытаясь угадать ответы его оппонента. У Ритки сердце колотилось в сумасшедшем ритме, она вспомнила себя в роли жертвы шантажа, и на минуту ей стало жалко Сэма. Уж ей-то было знакомо, что испытывает человек, услышав угрозы в свой адрес! Но потом она вспомнила и то, что это как раз ее драгоценный Сэм играл на ее чувствах и дирижировал бандитами. И стыд за свои нечистоплотные действия разом у нее улетучился.

— А зря, — сказал тем временем Жак, — у нас длинные руки, и мы найдем вас везде, так что можете не ударяться в бега.

Он повесил трубку, объяснив, что Самуил бросил свою. Но, как бы то ни было, Жак успел сказать все, что ими было задумано. Он посмотрел на девушек поверх очков, и глаза его задорно блеснули. Одна блестящая прядь волос свисала со лба, и Ритке захотелось заправить ее ему за ухо, ощутить, какие на ощупь у него волосы.

— А теперь ждите, он должен скоро побежать за машиной. Скорее всего, он обратится за помощью к какой-то одной из своих любовниц.

— Почему ты так решил? — удивилась Наталья.

— Долго объяснять, — отрицательно покачал головой Жак, — а у вас, кажется, времени в обрез.

Наташа показала ему язык.

— Дальше делаем так, — скомандовал Жак, — ты, Натали, остаешься здесь. Как только увидишь Малевича, набираешь его сотовый и говоришь, что ты бы на его месте не спешила. В общем, предупреждаешь его, что он у нас под колпаком и дергаться не должен. И требуешь — завтра же снять деньги со счета! И тут же звонишь нам и говоришь, в какую сторону он направляется. А мы с Ритой идем на дело.

— На какое такое дело? — заволновалась Наташа.

— Что ты задумал? — спросила Рита.

Хотя, когда он схватил ее за запястье, она почувствовала готовность бежать за ним куда угодно. Определенно, с харизмой у парня все в порядке, как-то обреченно подумала она.

— Мы всего лишь немного похулиганим! — ухмыльнулся Жак. — Предлагаю проколоть ему колеса — в качестве предупреждения от необдуманных действий.

— Но как?

— А вот как, — сказал Жак и показал четыре небольших гвоздика.

— И что дальше? У него же есть еще одна машина.

— А на ней я уже их проколол! — порадовал Жак.

Больше он ничего не стал объяснять растерянным девушкам и потащил за собой Ритку. Наташа задергалась — то ли бежать их останавливать, то ли ждать на месте и выполнять его приказ? В конце концов она осталась караулить Витта.

— Ненормальный какой-то, — пробормотала она и подперла плечом телефонную будку.

А Жак шустро буксировал Ритку в сторону подземных гаражей. Она почти бежала за ним, чувствуя, как сердце колотится где-то у нее в горле. Она была даже рада, что так реагирует на Жака, значит, еще жива ее женская сущность, значит, не смогли ее убить все садистские ухищрения Витта!

— У тебя что, страсть к роковым мужчинам? — спросил ее внезапно Жак.

— Почему это? — фыркнула она.

— Один — брачный аферист, другой — иностранец.

— Какой — другой?

— Я что, чего-то не понял? Натали сказала, что ты приехала к Полю Лотреку.

— Это дружеский визит.

— Вот как? — спросил он и резко остановился.

Она врезалась на всем ходу в него, а он ловко ее развернул и приподнял ее подбородок.

— Тогда ни ты, ни он не будете против? — спросил он и поцеловал ее требовательно и по-хозяйски.

— А как насчет колес? — отстранилась Она.

— А как насчет ужина? — не отпуская ее от себя, спросил он.

— Я не могу, меня уже пригласили на ужин. И не забывай: я живу в доме Поля, я приехала сюда по его приглашению. Я — его гостья.

— Стань моей гостьей, в чем проблема? — удивился Жак. — Я же вижу, что ты хочешь того же, что и я. Так к чему все эти условности?

— Иногда в них есть смысл, — уклончиво ответила она.

— Так, все-таки это не только дружеский визит? Вы любовники? Ты собралась за него замуж?

Ритку покоробило от такой его откровенной напористости.

— В принципе это не твое дело, — холодно сказала она. — Но если тебе это так интересно, то нет. Замуж я за него не собираюсь.

— Тогда нет никакого смысла в реверансах. Это действительно условности, — отрезал он и снова потащил ее за руку.

Она бежала за ним, не зная, на что решиться. Ужасно хотелось поддаться зову плоти. Но наказать Поля?! Это было выше ее сил. И этот Жак… Что за манеры? Беру что хочу! Наглец! Ах, как ей хотелось, чтобы он еще раз ее поцеловал…

Но вместо этого он заявил, что она должна отвлечь сторожа.

— Ври что хочешь, но заставь дядьку выйти из своей будки, — потребовал Жак и подался куда-то в сторону.

Кажется, он не сомневался в ее способностях. Ей бы такую уверенность в собственных силах!

Ритка вздохнула, достала из сумочки путеводитель по Парижу и пошла к пропускному пункту с желтым шлагбаумом.

— Месье, вы не могли бы мне помочь, — начала она робким голосом и немного нагнулась к окошку будки, настолько, чтобы сторож смог заметить пикантный разрез ее блузки. — Подруга пригласила меня на кофе. Она живет где-то здесь, неподалеку, на Rue des Volontaires. Но я никак не могу сориентироваться, где это. Вы мне не подскажете?

— Это прямо и направо, — охотно сообщил сторож.

— Я там была, — демонстрируя ему свои коренные зубы, заверила его Ритка. — Но так и не поняла, где именно сворачивать. Там столько проулков! Вы не могли бы мне указать конкретное направление?

Сторож знал, что проулков там ровно один, но красивые женщины были его слабостью. Кстати, таким красавицам, как эта, вообще не полагались мозги, поэтому он даже не удивился ее просьбе. К тому же она явно была иностранкой, вон как коверкает слова!

Он вышел из своей будки, и оказалось, что она чуть ли не на полголовы выше его. И, галантно поддерживая красотку под локоток и кося глазом на ее грудь, он довел ее до обочины и указал «конкретное направление».

— Вон, видите здание с рекламой губной помады? Сворачивайте сразу за ним. Направо. Вот так, — показал он рукой, куда это — направо.

— О! Вот так? За помадой? Спасибо вам огромное! — стиснула она руки у груди. — Вы меня так выручили! А то я тут ходила бы до конца жизни! Ну кто же знает, где эта Rue des Volontaires!

Он с большим одобрением наблюдал за ее ужимками и, конечно же, верил, что без его подсказки эта круглая идиотка не смогла бы повернуть даже направо.

— Вот так, — сделал он еще раз жест рукой, показывая направо, чтобы закрепить важную информацию у нее в сознании.

— Да-да, спасибо, — пятясь от него задом, ворковала Ритка. — Направо! Я помню.

Оглянувшись пару раз, она убедилась, что сторожа невероятно заинтересовали виляния ее бедер: он стоял посреди тротуара и смотрел, каковы возможности ее тазобедренных суставов. Возможности были — дай боже! Поэтому он так и не заметил, как Жак выскользнул из подземного гаража и припустил за Риткой.

— Слушай, что это ты сделала с беднягой? — спросил Жак, нагнав ее уже почти в следующем квартале.

— Да так, спросила, как пройти на Rue des Volontaires, — усмехнулась она.

— Да, а что это была за походка? У меня самого глаза чуть не повыпадали!

— Это была нормальная походка. Называется — «смерть французским донжуанам», — сообщила ему Марго.

— Слушай, я так не могу, — он придержал ее за руку. — Твоя походка сработала, я сейчас упаду замертво!

Но в самый разгар его дуракаваляния зазвонил телефон. Это Наташка пыталась предупредить их, что Сэм бежит в их сторону.

— Так, маскируемся! — скомандовал Жак.

Схватил Риту в охапку и рванул за дерево. Она глазом не успела моргнуть, как оказалась в его объятиях. И, мысленно махнув рукой на все условности, стала самозабвенно целоваться с Жаком. Она не заметила, когда именно их миновал Сэм. Это было прелестно — целоваться на улицах Парижа!

— Вот это пыл! — чуть слышно шепнул он ей на ухо.

Дыхание у него было прерывистым, и она почувствовала, что он готов продемонстрировать свои собственные и пыл, и жар — будь они не на парижской улице, а в каком-нибудь укромном местечке. Она подняла на него глаза и улыбнулась.

— Вот такие мы, русские женщины!

— Я еще не понял — какие. Но ты мне покажешь, ладно? — обхватив ее лицо двумя руками, спросил он.

И, пока она не стала отнекиваться, он снова принялся ее целовать. Кто знает, сколько бы времени они провели за этим занятием, если бы снова не позвонила Наташка. Она ругалась на чем свет стоит и кричала, что они проворонят все на свете! И тогда они, взявшись за руки, помчались бегом по улице, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.

— Он только что выехал со стоянки! — крикнула им Наташка. — И проехал мимо меня. Где вы застряли?!

Она, конечно, увидела, что у Ритки проблемы с губной помадой и прической, а Жак неровно дышит в сторону ее подруги, но только головой покачала.

— Ничего, далеко не уедет, — успокоил девушек Ксавье. — Во-первых, я открутил ему вся четыре ниппеля, во-вторых, подставил гвоздики, на которые он наехал, сдавая задом. Очень скоро колеса спустят. Сначала он их накачает, если у него есть насос. А потом он поедет на станцию и там, на шиномонтажке, у него обнаружат в скатах гвозди, что его отнюдь не порадует. А мы будем ему периодически звонить. И говорить, что его предупреждали по-хорошему, и если он не угомонится, то ему хуже будет.

— А потом он найдет свою вторую машину со спущенными колесами и очень разозлится! — засмеялась Ритка.

— О господи, детский сад какой-то! — хмыкнула Натали.

— Нет, это называется давление на психику, — возразил Жак.

— Ладно, теперь твоя очередь за ним следить. Нам надо ехать домой, — заявила Ната, беря Ритку под руку, словно опасалась, что она увяжется за Жаком.

Очки Жак пристроил на темечке, поэтому Ритка прекрасно увидела, что именно он сказал ей глазами. Впрочем, Наташа тоже сумела прочитать «кодировку».

— Увы, Жак, я не могу пригласить тебя с собой! — сурово сдвинула она брови.

— Марго, оставайся со мной, — с показной небрежностью предложил он, глядя на ее губы.

— Я не могу, — покачала она головой.

Они посверлили друг друга глазами, после чего он сказал:

— О’кей! Но когда освободишься, позвони мне, я за тобой приеду.

— Мама дорогая, — по-русски сказала Наташка, — это что же с вами такое? Вообще крыша съехала?!

— Наташка, ты ничего не понимаешь, — счастливым голосом ответила ей по-русски же Ритка. — У меня, наоборот, крыша вернулась после долгого-долгого отсутствия! Ты даже не представляешь, как мне хочется плюнуть на все и остаться с ним!

— А никого не смущает, что я не понимаю русского языка? — разозлился Жак.

— То, что она мелет, тебе бы понравилось, — мрачно констатировала Наташка и зашагала к машине.

А Ритка порывисто поцеловала его и шепнула, что позвонит. Он остался стоять и смотреть ей вслед, а Ритка села к Наташе в «Ситроен» и помахала ему из окошка.

— Ну и что, — спросила Натали, — позвонишь?

— Позвоню, — кивнула Ритка. — Только сначала поговорю с Полем.

— Круто! С другой стороны, какие у него могут быть претензии? Сначала пригласил в гости, познакомил с родными, а потом сообщил, что он давно не мужик. Утаивание правды — это тоже ложь, поэтому он сам виноват!

— О, ты настоящая жена адвоката, — засмеялась Ритка и чмокнула подругу в щеку.

Они еще не добрались до дома, когда позвонил Жак и сообщил, что Сэм не стал качать колеса, а припарковал «Ягуар» на ближайшей площади и помчался к стоянке, где он держит вторую машину. Жак, конечно же, позвонил ему и сказал, что тот зря ударился в панику. Тоном доброго дядюшки он посоветовал Витту вернуться домой, а завтра с утра отправиться в банк, дабы избежать дальнейших недоразумений. Но не тут-то было, Сэм не желал так быстро сдаваться.

Он отправился за своей второй машиной, но обнаружил, что на ней уже спущены все четыре колеса. Как можно догадаться, Витт изволил гневаться, он пинал ногами колеса и ругался со сторожем, допустившим сей произвол. И ему снова позвонил Жак, порекомендовал прекратить делать глупости, сказал, что если Сэм не поедет сейчас же к себе в пансион, то они отправят с посыльными почту по трем адресам. И для пущей убедительности добавил: «А если вашей личностью начнут интересоваться всерьез… Что тогда выяснится?» Сэм струхнул и поинтересовался, что Жак имеет в виду. На что тот невозмутимо заявил: им известно, что Сэм является всего лишь мелким акционером, а не сотрудником банка, знают они и о том, что тот ведет праздный образ жизни, нигде не работает, но живет на широкую ногу, ходит по казино и проигрывает приличные суммы. «Откуда у вас деньги? И какие скелеты спрятаны в вашем гардеробе? Почему на самом деле вы эмигрировали? Все это станет предметом пристального внимания. А вам это надо?»

После разговора с Жаком Сэм взял такси и поехал в пансион. Когда он туда прибыл, Жак позвонил ему по стационарному телефону и подробно объяснил, куда следует привезти завтра деньги. «И смотрите, мы знаем номер вашего счета в Швейцарии. Мы можем сделать так, что его блокируют! И пусть это незаконно, но вы не сможете снять оттуда деньги».

— Слушай, а ты не переусердствовал? — поинтересовалась Наташа. — Вдруг он все-таки рванет от нас посреди ночи?

— Да нет, мы же создали иллюзию полной блокады, — засмеялся Жак. — А теперь дай трубку Марго, я кое-что ей скажу.

— На, — сказала Наташа и протянула телефон подруге.

— Марго, ты обещала! — пылко произнес Жак. — Я буду ждать тебя! И знай, я очень хочу тебя… видеть!

— Я тоже, — только и сказала она и нажала на отбой.

Это становилось забавным. Марго улыбнулась, не будучи в силах видеть раздосадованную физиономию Натальи.

— Боже мой, ну почему ты так настроена против него? — не выдержала она.

— Потому что с ним у тебя ничего серьезного не получится! Этот Жак — гуляка и повеса!

— Да не нужно мне ничего серьезного! — возопила Ритка. — Я хочу всего лишь жить, сейчас, сегодня, сию секунду! Я не хочу ждать чего-то, когда можно просто брать то, что мне в данный момент предлагает судьба!

Она закатила глаза и сжала кулаки, пытаясь не сорваться на крик.

— Пойми меня! Я просидела монашкой полгода, думая, что больше ничего и никогда не смогу иметь с мужчиной. Я их всех ненавидела и одновременно боялась, казалось, каждый так и норовит сделать мне гадость и подлость. И все из-за этого проклятого Сэма! А теперь я во Франции, в Париже! Клянусь, я вышла бы за Поля, если бы смогла быть с ним счастлива. Но я не смогу. Так почему же я не могу быть с Жаком, таким красивым, сексуальным и классным? К чему эти никому не нужные формальности?

— Прости меня, — едва слышно пробормотала Наташка, — прости, я такая эгоистка… Я так хотела, чтобы ты осталась здесь, с нами! Конечно же, ты вольна делать все, что хочешь. И никто тебя не осудит. Только пообещай, что будешь приезжать к нам в гости!

— Ну, это если мне удастся все уладить с Полем, — рассудительно заметила Ритка. — Мне кажется, что он что-то замыслил.

— Ах, Поль очень хороший, он все поймет, — вздохнула Ната. — Он умница, наш Поль!

— Поживем — увидим, — вздохнула, в свою очередь, Ритка.

Ей было абсолютно не до политесов, взвинченные нервы вибрировали и мешали сохранять спокойствие. Все как-то обострилось: Сэм, Жак, Поль… Смешалось в кучу прошлое, настоящее и будущее. И Ритка поняла, каково это — стоять на перепутье, обдуваемой всеми ветрами, и не знать, в какую сторону следует шагнуть, чтобы не поскользнуться и не потерять равновесия.

Вечер для Ритки, утратившей душевное спокойствие, выдался весьма напряженный. Самой себе она напоминала улитку, потерявшую свой домик. Наташа как могла изображала из себя наемного клоуна, веселила всех, сыпала остротами, на которые компания реагировала довольно вяло. Антуан, радуясь хорошему настроению жены, вскоре тоже разошелся не на шутку. А вот у Ритки с Полем дела шли гораздо хуже. Он томил ее ласковыми взглядами, омраченными затаенной печалью. А Ритка прятала глаза, не будучи в силах восстановить былую непринужденность. Этого в конце концов не смог не заметить младший Лотрек.

— Да что это с вами? — не выдержал Антуан. — Марго, ты что, дала ему от ворот поворот? Я правильно сказал поговорку?

— Поговорку ты привел правильно, — кивнула ему жена, — но лучше бы ты промолчал.

— Так, я чего-то не знаю? — заинтересовался Антуан.

Бедняга, он даже не подозревал, насколько же он был не в курсе происходящих событий! А Поль грустно заметил, что не только Антуан чего-то не знает, но и он тоже пребывает в неведении. Ритка тут же прикинулась веником и принялась разглядывать интерьер зала: в ее планы отнюдь не входил прилюдный разбор полетов.

И в этот момент зазвонил Наташин телефон. Она несколько раз произнесла «алло», а потом раздосадованно сказала, что ничего не слышно. Антуан поинтересовался, кто это ей названивает, она ответила, что ее парикмахер, наверное, желает опять перенести время приема. Под этим предлогом она выскользнула из-за стола.

Ритка напряглась, она сообразила, кто звонил на самом деле. Что же там случилось? Неужели Сэм сбежал?! Она была готова сорваться и побежать к подруге, выяснять, что произошло. Наташа вернулась к столу через пару минут и попыталась расшевелить компанию как ни в чем не бывало. Но атмосфера вечера была безнадежно испорчена с самого начала.

К счастью, они уже успели поужинать, а слушать разудалые джазовые композиции, которые пошли в ход с появлением нового джаз-банда на сцене, сил не было. Ритка вообще была не в состоянии оценить прелести модного клуба, потому что то и дело косилась на часы, думая о Жаке, ожидавшем ее звонка, и ломала голову: что означал его звонок Наташе? Подруга же нацепила на лицо маску безразличия, поэтому Ритка решила, что Жак звонил вовсе не из-за Сэма. «Господи, — вопила она про себя, — это действительно условности, которым грош цена в базарный день! Возможно, я больше никогда не увижу Поля, но сейчас я из-за него испорчу себе жутко романтическое приключение. А что?! Не каждый день мне назначали свидание сексапильные французы!»

— Слушайте, а может, домой поедем? — предложила внезапно Наташка, заслужив благодарный взгляд Ритки.

— Ну нет, я не хочу домой! — тут же заныл Антуан. — Мы ведь только пришли. И все так здорово складывается!

«Это у кого, интересно?» — с досадой подумала Ритка.

— Вечно ты только о себе думаешь, Рита с Полем сегодня очень рано встали, — пнула его под столом ногой жена, — возможно, они хотят отдохнуть.

— А! Вон оно что! — протянул Антуан и демонстративно потер ушибленную ногу. — Ну, тогда, может, вы поедете, а мы останемся?

— Ты как? — спросил Поль.

— Я согласна, — едва сдерживая радость, ответила Ритка.

Под страстное соло саксофона они принялись прощаться, и Наташа сунула ей свой сотовый. Ритка готова была ее расцеловать от счастья. Но понурый вид Поля удерживал ее от экспрессивных поступков. Они вышли на улицу. Она вдохнула полной грудью парижский воздух и задрала голову, пытаясь разглядеть далекие звезды на небе. Но яркие фонари и слепящая реклама мешали их увидеть.

— Поехали? — спросил Поль, осторожно беря ее под руку.

— А давай прогуляемся? — внезапно предложила она.

— Давай, — согласился он.

И они побрели по тротуару в полном молчании. Она не знала, с чего начать. А Поль, предчувствуя, что именно он услышит, не желал начинать этот разговор. Внезапно у них на пути возникло крошечное кафе с открытой верандой. Людей было много, но один столик, теснившийся уже почти на тротуаре, был свободен. И они, не сговариваясь, устремились к нему.

Поль заказал кофе и шампанское и уставился на нее во все глаза. Ритка поежилась. Она была одета очень строго: черные классические брюки, черный пиджак, облегавший ее фигуру, и полупрозрачная белая рубашка, расстегнутая почти до самого лифчика. Она достала из сумочки шейный платок, купленный на бульваре Османн, и повязала его нервным движением.

— Поль, я вижу, что ты все понял, — решившись, начала она с места в карьер. — Я обдумала твое предложение и скажу тебе — «нет». И не потому, что ты такой, какой есть, а потому, что я не сторонница обманов. Я недавно пережила очень большую трагедию. Меня предал и обманул мужчина, которого я любила всем сердцем. И я не готова открывать свое сердце для новой любви.

Он попытался было что-то ей возразить, но она остановила его красноречивым жестом.

— А для того, чтобы принять твое предложение, я должна полюбить тебя, пожалеть, пожертвовать собой. Во всяком случае, я именно так все это понимаю, так чувствую. Помнишь историю Белой Дамы Шенонсо? Так вот, я целых полгода прожила так, как она, гадая, — почему со мной случилась эта трагедия? Но сейчас мне нужно осознать, что жизнь продолжается, я должна насытиться этой жизнью до отвала, потому что слишком много времени — для своей натуры — я провела на диете. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?

— Да, понимаю, — кивнул он, — нечто подобное я и предполагал. Но вот ты меня не до конца поняла. Я готов ждать и дальше, пожалуйста, наслаждайся жизнью! Я могу потерпеть, потому что мне нечего терять. А ты молода и красива, и я не вправе обрекать тебя на монашеский образ жизни. Но я хочу — по-прежнему — жениться на тебе. И если надо будет ждать год, два, три, сколько нужно, — я подожду. Ты только скажи…

— Поль, я так не могу. Кто может сказать, что с нами будет через неделю, не то что через три года! Я хотела предложить тебе помощь. Я считаю, что ты выбрал правильный путь. И в России полно женщин, которые побегут за тобой в ЗАГС, ты только им намекни. Более того, у меня есть на примете отличная девушка. Давай я тебя с ней познакомлю…

— Стоп, — он приложил к ее губам палец, — ты слышишь, что я тебе говорю? Мне не нужны другие женщины. Я нашел ту единственную, которая сделает меня счастливым. И это — ты!

Ритка промолчала, не зная, что можно сказать зомбированному человеку, не желающему прислушиваться к здравому смыслу. Вылетели сразу из головы и заготовленные заранее фразы, казавшиеся правильными. Поль сидел с блаженной улыбкой на губах и поглаживал ее руку.

— Ты можешь мне пообещать одну вещь? — спросил он нежно.

— Какую? — проявила осторожность Ритка.

— Не выходи замуж в ближайшее время. Встречайся с мужчинами, выбирай, но не давай согласия.

— Но…

— Не надо никаких «но». Я прошу тебя, будь все время моей невестой.

С этими словами он жестом фокусника выудил из кармана коробочку с кольцом. И у Ритки отпала челюсть. Так, господа присяжные, и что же ей делать в таком случае?

— Я люблю тебя и ничего не требую взамен. Только прошу, носи это кольцо. Мы будем с тобой считаться женихом и невестой, но никому не станем об этом говорить. Пожалуйста, что тебе стоит согласиться с этими условиями?

Ритка почувствовала, что ее сейчас стошнит на нервной почве, рыба, съеденная в джаз-клубе, откровенно просилась наружу. Она хлебнула кофе, но лучшей ей не стало.

— Поль, не дави на меня, — простонала она осипшим голосом.

Но Поля было не остановить, он, как взбесившийся слон, мчался вперед, круша все на своем пути.

— Пожалуйста, Рита, возьми кольцо! Я специально уточнил у ювелира, подходит ли камень твоему знаку Зодиака. Это кольцо станет твоим талисманом и символом нашей встречи. Это ни к чему тебя не обязывает, — голосом демона-искусителя вещал Поль, — это только напоминание обо мне. Ты будешь по-прежнему свободна в своем выборе.

— Я сейчас, — сказала Ритка и рванула в туалет, мигом выспросив у бармена, где он находится.

Она ворвалась в дамскую комнату вихрем и застыла у зеркала. К счастью, тошнота отступила, но, глядя на свое отражение, Ритка ужаснулась собственной бледности. Это было лицо подружки Дракулы: бледно-зеленое, с покрасневшими глазами.

— Ну что же он так ко мне привязался? — спросила она у самой себя. — Видит же, что я хочу интеллигентно разрулить создавшуюся ситуацию! Ну как, спрашивается, я могу принять от него кольцо, назваться его невестой и побежать в объятия Жака? Вот черт!!!

— Что вы сказали? — спросила у нее тощая девица, подозрительно похожая на путану.

Глядя на ее раскрашенное, словно для карнавала, лицо и слипшиеся кудри парика, кокетливо возлежащие на плечах, Ритка почувствовала: есть возможность поделиться с ней своими неприятностями.

— Мне сделали предложение, — честно ответила она, — а я оказалась к этому не готова.

— Ты иностранка? — перешла с ней на «ты» девица и закурила жутко вонючую сигарету. — А он француз?

Как они курят подобную гадость, подумала Марго о французах, предпочитающих крепкий табак.

— Все так, — кивнула она путане.

— Так о чем тут думать? — изогнула та левую бровь. — Бери кольцо и думай сколько влезет, тебя же никто не гонит в ЗАГС прямо завтра. А если ты не встретишь никого получше, то выйдешь за этого. Ну, чего испугалась-то? Ой, мне бы кто такое предложил!

Она выдула Ритке в лицо клубы дыма и захохотала. Было видно, что ее советчица сильно подшофе. Но, как ни странно, ее слова оказались звуком хлыста, заставившего выровнять по струночке мысли Ритки. «Ну, чего испугалась-то? Ну, чего испугалась-то? Ну, чего испугалась-то?» — зарезонировало в ее голове.

— Ведь это действительно идеальный выход, — пробормотала Ритка.

Она примет от Поля кольцо, только потребует от него ответного обещания: что если он встретит более подходящую для него девушку, то, не раздумывая, женится на ней. Так будет честно и без обид. Сейчас он перестанет дергаться и страдать, ведь она примет его предложение. Она же получит долгожданную свободу!

— Ну что, решилась? — поинтересовалась девица, наблюдавшая за ней исподтишка.

Она уселась на мраморную столешницу умывальника и курила, стряхивая пепел в раковину.

— Да, спасибо, вы мне здорово помогли, — искренне поблагодарила ее Ритка и помчалась к Полю.

— Ну, удачи тебе! — сказала та ей вслед.

— И вам тоже! — махнула рукой Ритка.

Она подошла к столику, за которым с безутешным видом сидел Поль. Марго опустилась на свой стул и улыбнулась ему.

— Поль, я могу принять твое предложение только в одном случае, — сказала она и увидела, как засияли его глаза, — если ты поклянешься, что, встретив другую девушку и полюбив ее, ты женишься на ней и забудешь о наших взаимных обязательствах.

— Этого никогда не случится, поэтому я готов дать тебе такую клятву! — снова схватил ее за руку Поль и осторожно надел на ее безымянный палец красивое колечко с крупным бриллиантом. — А ты примешь это кольцо и будешь моей невестой до тех пор, пока не захочешь выйти замуж за меня или за кого-то другого.

— Да, брак — твой или мой — освободит нас от сегодняшнего союза, — торжественно подтвердила Ритка.

И они, слегка соприкоснувшись бокалами, выпили шампанское, словно закрепляя данный друг другу обет. А на ее пальце красиво сверкнуло обручальное колечко.

Ритке было все равно, насколько аморальным выглядит ее поведение со стороны: сотовый Наташи прожигал ей бедро сквозь кожу сумочки. И она заявила, что она желает побыть одна. Поль страшно удивился, когда услышал такое от Ритки. Он попытался ее убедить поехать домой, где он не будет ей докучать своим обществом и она будет предоставлена самой себе. А она мягко, но настойчиво заверила его, что вполне способна добраться до его квартиры самостоятельно.

— Я уже столько времени пробыла в Париже, — сказала Ритка, — а еще ни разу не гуляла в одиночестве. Значит, я не была с ним наедине. Понимаешь? Чтобы узнать город, надо пройтись по его улицам и площадям без провожатых, и тогда только ты почувствуешь, как бьется его сердце.

— Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, только сейчас уже ночь… Может, тебе лучше погулять одной завтра?

— Поль, я не хочу больше спорить. Ложись спать, не жди меня, хорошо? Я вернусь утром.

— Господи, да что же это такое?! Ты решила меня испытать?

— Поль!

— Ну, ладно, как скажешь, но это безумие! Я сойду с ума, пока ты вернешься!

Ритка почувствовала, что она сама на грани озверения. Она едва сдерживалась, ей хотелось сорваться и побежать прочь — подальше от Поля, от этих проблем, от запретов и обещаний, от всяческих рамок, сковывающих ее по рукам и ногам. Ей хотелось на волю, на свободу! Подальше ото всех и вся!

Видимо, он прочел это желание по ее лицу, потому что прекратил свои упрашивания. Минут через десять ей удалось отвязаться от Поля. И Ритка быстро пошла по улице, мимо ярких витрин магазинов, мимо шумных кафе и баров. Она обнаружила двадцать звонков на сотовом Наташи, который предусмотрительная хозяйка оставила в режиме виброзвонка. Это ее разыскивал Жак. Она дрожащими пальцами набрала его номер, и он тут же ответил.

— Я возле «New Morning», — выдохнул он, едва она произнесла свое «алло». — Выходи.

— А я уже вышла.

— Где ты?

— Я в трех кварталах от тебя, возле кинотеатра «Olympia».

— Подожди меня, я сейчас буду.

Они говорили отрывисто и быстро, словно боялись, что потратят слишком много времени. Она спрятала телефон в сумочку и застыла столбиком у обочины. Он примчался через пять минут. Она скользнула в его машину, и он набросился на нее с жадностью пираньи. Они целовались так яростно, что вскоре их внешний вид уже оставлял желать лучшего.

— Погоди, — непонятно кому сказал Жак, — здесь слишком много зрителей.

Он нажал на газ, и они рванули по сверкающим проспектам и авеню всезнающего Парижа. Это был самый короткий путь, который только можно было себе представить, потому что Ритка замерла, откинувшись на сиденье, пожирая его глазами, не отдавая себе отчета — куда он ее везет? От его легкой небритости ныла кожа на подбородке и вспухли губы. Скорее всего, подбородок завтра облезет, но ей было глубоко плевать. Ее вообще мало что волновало в будущем. Существовало лишь сегодня и сейчас, и больше ничего.

Его квартира располагалась в одном из домов Латинского квартала. Это была просторная студия под самой крышей старинного здания. И из полукруглых окон была видна Сорбонна. Но это все она узнала гораздо позже. Сначала была любовь, страсть, бешеный прорыв в неведомую даль. Жак был ненасытен, и она отвечала ему тем же, отдавала и брала с неистовостью изголодавшегося по свежему воздуху узника, отбросив в сторону все, что мешало ей на тот момент. Может быть, это была чуточку не она, но ей были глубоко безразличны эти метаморфозы, происшедшие с ней. Забыв обо всем на свете, они были единым целым, стремясь достигнуть наивысшего наслаждения, и им это удалось в полной мере.

И лишь потом, когда серый рассвет медленно вполз в распахнутое окно и свежий ветер заиграл прозрачной занавеской, они затихли, прислушиваясь к себе и друг к другу. Ритка слышала стук его сердца, более частый, чем свой собственный, и дыхание, более глубокое и частое, чем ее. Она ощущала жар, исходивший от его крепкого тела, и впитывала энергию силы, изливавшуюся из него. Жак медленно водил кончиками пальцев по ее телу, словно изучая его изгибы и запоминая их. Он медленно касался ее губами, словно пробуя на вкус ее кожу.

— Когда ты улетаешь? — тихо спросил он.

— Через четыре дня, — ответила она.

— Так мало! — невольно вырвалось у него.

— Это как посмотреть, — ответила она, чувствуя, как петля перехватила ее горло.

Ей хотелось плакать: от счастья, что все это с ними случилось, и оттого, что с ними все это случилось. В эту секунду она поняла, что именно пыталась втолковать ей Наташа: Жак — это мгновение. Но это было самое ее счастливое мгновение за последние полгода. Ей не хотелось его терять, едва обретя.

— Ты прелесть! Ты знаешь о том, что ты прелесть? — Он лег на бок и теперь смотрел на нее сверху вниз своими невозможными глазами.

— Жак, обними меня, — попросила она.

Вышло довольно жалобно. А он стиснул ее в объятиях, словно боясь, что кто-то прибежит и отнимет ее у него. Она успела подумать, что жизнь устроена неправильно. И услышала его жаркий шепот, она едва разобрала, что он сказал:

— Как он мог упустить тебя?

Рита немного оттолкнула Жака от себя, чтобы видеть его мерцающие глазища.

— Кто? — с горечью спросил она. — Сэм? Поль? Или Жак? Кто не смог меня удержать?!

— Извини, — вспыхнул он и полез целоваться.

Ритка ненавидела себя в ту минуту. Господи, ну что у нее за язык? Ну, зачем она ляпает этим своим органом без костей невесть что и портит то, что имеет? Ну кто кричал о том, что хочет жить одной минутой, но, прожив ее, тянет ручонки за следующей? И откуда взялась эта жажда продолжения? Ну и Жак тоже хорош, все эти комплименты — из другой оперы, а сокрушения — для другой сказки. Так зачем начинать?

— Скажи, ты уверен, что Сэм никуда не сбежит этой ночью? — чтобы немного сбить себя с лирического настроя, спросила она.

— Уверен, меня на посту сменил вполне профессиональный парнишка из частного детективного агентства. Видишь ли, у меня много друзей, готовых подстраховать меня в нужный момент, — улыбнулся Жак, — так что не волнуйся!

И он снова полез к ней с поцелуями. А она подумала, что Сэм такой тертый калач, что не волноваться просто нельзя, но тут мысли, словно вспугнутые воробьи, разлетелись в стороны, потому что на смену легким поцелуям пришли те, которые способны вскружить голову. И может быть, они, как в любовных мелодрамах, вместе приняли бы душ поутру и попили бы кофе, лежа в махровых халатах на кровати, но телефонный звонок прервал их сладкую дрему, в которую они впали, не разжимая объятий.

Жак, чертыхнувшись, снял трубку, а потом вообще вскочил и забегал, волоча с собой аппарат за провод. Наверное, его любовница разыскивает, ревниво подумала Ритка. Он говорил так быстро, что она едва понимала смысл. Но буквально через пару минут стало ясно, что ревновала она зря. Жак зажал трубку рукой и бросил ей: «Сэм сбежал!» У Ритки все органы словно сползли вниз живота, образовав противную пустоту во всем теле. Жак несколько раз повторил какой-то адрес, требуя, чтобы парни немедленно ехали туда. Ритка застыла, испуганно тараща глаза, понимая, что вся их затея находится на грани провала.

— Собирайся, — велел ей Жак, едва прекратил беседу. — Это, как ты поняла, был один из детективов, карауливших пансион. Надо будет сделать выговор другу, который держит в агентстве дилетантов!

Он бойко натянул джинсы и теперь копался в комоде в поисках чистых носков. Ритка тоже попыталась вспомнить, во что она была одета.

— Сэм сбежал, — продолжал он между делом. — Хитрый, пройдоха: он вызвал по телефону такси к соседнему дому, вылез по водосточной трубе на крышу, вот тут-то его наш парень и засек! Но, пока ребята объезжали квартал, этот Казанова успел смыться. Как ты думаешь, куда он направляется?

И, пока Ритка соображала, что бы ей такое умное предположить, Жак ответил себе сам:

— Я думаю, он едет к одной из своих женщин — где еще он раздобудет денег для побега? Он же столько работал в этом направлении, дамы буквально были готовы на все ради него, и тут мы — как снег на голову. Нет, он облапошит хотя бы одну из них!

— Только вот кого?

— О, это — итальянка! Конечно! Деваться в такой час ему больше просто некуда. Сама посуди, он не готов был к такому крутому повороту в жизни. Но — полежал, подумал и решил, что он от нас просто смоется. И что, все бросать коту под хвост?!

— Ну нет, ради денег он всегда готов рискнуть! — заверила его Ритка. — Безусловно, он постарается спасти то, что считает своим.

Она покопалась в сумочке, выуживая из нее косметичку.

— Сестру судьи он навряд ли будет дергать посреди ночи, — рассуждала она, припудривая лицо, — и вообще перед ними он разыгрывал из себя пай-мальчика. К политику за помощью в брачное ложе он тоже не полезет. Остается только Лютеция, ты прав.

— А вот это мы сейчас посмотрим, кто кого! — лихорадочно набрал какой-то номер телефона Жак.

— Кому ты звонишь? — спросила Ритка.

Но Жак отмахнулся от нее: мол, потом, все потом!

— Алло, мадам Петруччио? Да, я знаю, который час, но я также знаю, кого сейчас вы ожидаете. Мое имя вам ничего не скажет, зато я скажу, что господин Малевич вас обманывает! Он ведет нечестную игру. Он одновременно общается с несколькими женщинами, его интересуют только ваши деньги! Я могу это доказать. У вас есть факс или Интернет? Отлично, я сейчас же отправлю вам фотографии, подтверждающие мою правоту.

Он зажал рукой трубку телефона и пояснил Ритке, что Лютеция направилась в кабинет, чтобы принять по факсу фотографии.

— Она полна негодования, представляю, что с ней станется, когда она увидит снимки! — хохотнул он.

Жак подскочил к столу, схватил со стола пакет с фотографиями и выудил оттуда несколько штук. И, не колеблясь, отправил их одну за другой Лютеции.

Ритка беззвучно ему аплодировала. Здорово, что Наташка додумалась привлечь Жака к этому делу. Они бы без него с Сэмом не справились!

Факс трещал, отправляя последний снимок. Ритка застыла ни жива ни мертва: поверит ли им женщина или решит, что это просто фотомонтаж? А Жак, отправив отобранные фотографии, принялся заверять Лютецию в том, что у него нет злого умысла, просто Малевич — не тот человек, за которого он себя выдает.

— Он принес много горя женщине, которую я боготворю! — пылко воскликнул Жак.

И послал воздушный поцелуй Марго. Ритка нежно улыбнулась ему в ответ.

— Скажите, кто эти женщины? — спросила его Лютеция.

— Я не хочу называть вам их имена, потому что не стремлюсь к огласке. Но, может быть, я укажу вам одну из них, — пожал плечами Жак. — Та, что в шляпе, — это сестра судьи Моруа. У них с Малевичем дело идет к обручению.

— Но как я могу проверить ваши слова?!

Ритка постучала пальцем по датам на снимках.

— Обратите внимание на время и даты! Ваши встречи были или перед, или после его свиданий с другими женщинами, — сказал Жак.

Было слышно, как она тяжело задышала в трубку. Марго запечалилась — еще одна жертва Сэма получила сердечную рану. Сколько же это может длиться?!

— Я уверен, что он попросит у вас денег, чтобы скрыться от моего праведного гнева, — закончил Жак свою пылкую речь. — Если вы не верите мне, не показывайте ему сразу фотографии, выслушайте его. Закончится все просьбой о финансовой помощи! Он решил сбежать из города, чтобы не попасть в полицию, а деньги на побег он явно будет просить у вас!

— Ну, что ж, я уже с нетерпением жду его приезда. И если только все будет так, как вы говорите, то ему головы не сносить! Но если вы меня обманываете и он не заикнется о деньгах, то вы пожалеете о своей клевете. Не забывайте, у меня есть номер вашего факса. Да, впрочем, и без всякого номера в случае обмана я сумею найти вас и наказать, хотя бы за то, что вы исподтишка подсматривали за мной!

И эта невероятная женщина прервала их диалог. Надо отдать должное ее выдержке! Получила неопровержимые доказательства блудливости любовника — и осталась, как скала, непоколебимой.

— Ну, как ты думаешь, — начала Ритка, когда Жак положил трубку, — она клюнула?

— Поставь себя на ее место. Посреди ночи ей звонит любовник и требует свидания в ее доме, тут же перезванивает неизвестный доброжелатель и заявляет, что она жертва интриг своего любовника, а в доказательство пересылает ей фотографии, уличающие Малевича в связи с другими женщинами. Я послал и те фото, на которых она его одевает в магазине. Так что сомнений в подлинности снимков у нее не должно возникнуть. К тому же я предупредил ее, что Малевич начнет просить у нее денег — а он начнет, — и она убедится, что стала обычной дойной коровой для мошенника. Извини, дорогая!

— Можешь не извиняться, я давно примирилась с мыслью, что попалась в банальную ловушку. Сейчас речь не обо мне. Ты — гений! Я горжусь твоим умом и сообразительностью, — искренне похвалила его Ритка.

Нет ничего приятнее для мужчины, чем признание его высокого интеллекта. Жак расплылся в довольной улыбке и благодарно чмокнул ее в нос.

— Но что нам дальше делать? — спросила она.

— Ждать. Звонить ему не будем, пусть пылкий прием у итальянской любовницы станет ему уроком. Я направил к ее дому ребят, и, как только он покинет особняк синьоры Петруччио, нам доложат.

— Тогда кофе, — решила Ритка, — иначе у меня голова идет кругом от этой ночи.

— Марго, я понял, что ты не хочешь ни о чем говорить, — посадив ее к себе на колени, сказал Жак. — Но я хочу, чтобы ты знала: ты — самая особенная женщина в моей жизни! У меня никогда не было и никогда не будет никого похожего. И то, что случилось между нами, — это не просто так.

«А как?» — хотелось спросить Ритке, но она промолчала. У мужика потребность облечь все в красивую форму, некоторым это необходимо. А она, Марго, уже справилась со своим порывом. Он — всего лишь первый в ее пятерке!

— Почему ты молчишь? — осторожно поинтересовался Жак.

— Слушаю. Ты говоришь очень приятные вещи.

— Ты не веришь мне? — обиделся он. — Так вот, чтоб ты знала, у меня есть подружка, и я ей ни с кем не изменял. Но, когда я увидел тебя, то понял, что ты должна быть моей, иначе я не прощу себе до конца жизни, что упустил свое счастье.

Ритка посмотрела ему в лицо и с удивлением поняла, что он верит своим словам. До чего же странный народ эти мужчины! Хотя бы на секунду задумался о том, что он говорит. Имея постоянную подругу, он западает на какую-то иностранку, притаскивает ее к себе на ночь, а утром называет это — «не упустил свое счастье!».

— Правда, — переспросила Ритка, — ты так считаешь?

— Да! — выдохнул он.

— А ведь это действительно так, — задумчиво сказала она, — я действительно чувствовала себя счастливой. Жак, это ты сделал меня счастливой, и я безумно рада, что мы с тобой встретились!

Он расцвел лучистой улыбкой, а на нее напало безудержное веселье. И потом хорошее настроение не покидало ее весь этот длинный, бесконечно длинный день.

Глава 16 НАСТОЯЩЕЕ. ПАРИЖ

Они мчались по полусонному Парижу, решив, что им следует самим следить за ходом операции. В открытые окна врывался теплый весенний ветерок, бодривший после бессонной ночи.

— Хочешь, расскажу анекдот про Париж? — спросила Ритка.

— Хочу, — улыбнулся Жак.

— Вот такое же утро в Париже. И дворник в сонном дворике медленно подметает метлой дорожки, — она изобразила медленные и вялые движения дворника, — «жух — перерыв — жух-жух». Тут из одного окна высовывается всклокоченная мадам и кричит: «Месье, вы сбиваете с ритма весь Париж, имейте совесть!» — «Пардон, мадам!» — кричит дворник в ответ и ускоряет движения метлой: «Жух-жух-жух-жух!»

Жак заразительно засмеялся, ему понравился анекдот. А Ритка любовалась им и размышляла: он не так нарочито красив, как Сэм, но в нем нет ни капельки фальши, он естествен во всем, он не играет, а живет. И насколько же в нем больше жизни, чем в Поле, закованном в латы неких правил, обязанностей, устоев и обычаев, словно средневековый рыцарь в доспехи! Нет, ей было не стыдно за свое поведение перед Полем. Какого черта, она живет только раз! И пусть Жак станет вскоре ее воспоминанием, испарившись из ее жизни, но это будет одно из самых ярких, самых живых воспоминаний, которые будут согревать ее душу до самой старости.

— Мы приехали, вон наши ребята! — сказал Жак, набирая номер телефона. — Алло? Он там? Давно? Понятно.

— Ну что? — разглядывая особняк в сером свете раннего утра, спросила Ритка.

— Мы прибыли к самому началу представления. Он у нее где-то с четверть часа.

И он не ошибся, итальянской выдержки хватило еще минут на десять, а потом в особняке началось какое-то движение, распахнулась дверь парадного входа, и разъяренная женщина выпихнула на крыльцо взъерошенного Сэма. Словно на сцене, перед ними разыгрывался мелодраматический акт. В окнах особняка торчали чьи-то головы, но неясно было, кому они принадлежали. В зрителях недостатка не имелось.

Ритка ахнула при виде Витта. Его пиджак лишился пуговиц, рукав был надорван, рубашка вылезла из брюк. И он был весь мокрый. Чем это, интересно, она его окатила? Они оба вопили благим матом: он, стараясь держаться от нее в сторонке, кричал, что ей место в психушке, а Лютеция орала, чтобы ноги его не было возле этого дома, иначе ее братья разорвут его в клочья. Она замахивалась на него чем-то подозрительно напоминающим биту, а он каждый раз шарахался и пятился назад. В конце концов нога его соскользнула с верхней ступеньки, и он покатился вниз. Хохот Лютеции, казалось, сотряс стены дома.

— Жалкий альфонсишка! Денег тебе моих захотелось? А не подавишься, безродное отребье?!

Волосы ее развевались по ветру, полы пеньюара взметались от каждого движения. Она напоминала какую-то разъяренную богиню с Олимпа.

— Да будь проклят тот день, когда ты мне подвернулся под ноги! Плевать я хотела в твою смазливую физиономию и на все остальное, понял! — кричала она ему в спину и действительно плюнула ему вслед, а потом щедро полила его итальянскими ругательствами и грозила кулаком, пока он не скрылся за углом.

— Браво! — захлопала Ритка. — Я горжусь этой женщиной! Наконец-то Сэм получил по шее от своей любовницы.

Она счастливо засмеялась, наблюдая за передвижениями потрепанного Риткиного врага.

— Знаешь, меня так и подмывает выскочить из машины и добавить от себя мерзавцу на орехи, — поделилась Рита своими желаниями с Жаком.

— Извини, дорогая, но тебе придется потерпеть, — засмеялся Жак, трогаясь с места. — Твоя партия будет чуть позже.

Они видели, что Витт озирается, бредя по обочине в поисках такси. Он заправил рубаху в штаны, но лучше выглядеть при этом не стал. А Жак, проезжая мимо, посигналил. Сэм взглянул на их машину и остался стоять с распахнутым ртом: хоть Ритка и отвернулась в последний момент, он успел ее засечь. Но, во избежание умопомешательства, он, похоже, решил, что у него от ударов биты начались галлюцинации.

— Ты что, а если он меня заметил?! — испуганно спросила Ритка смеющегося Жака.

— Ну и что с того, пусть помучается: ты это или нет? — беспечно пожал он плечами.

— А как же конспирация? Он увидел твою машину!

— И ладно, он у нас на крючке, пусть боится собственной тени!

Жак быстро набрал какой-то номер. Оказалось, он звонил Витту. Тот взял трубку сразу, и Жак поинтересовался — понравился ли ему «прием» любовницы?

— Эта дама просто надавала вам по шее, а другие на этом не остановятся. Возвращайтесь в пансион, приведите себя в порядок и не забудьте побывать в банке и снять деньги со счета. Вам лучше с нами расплатиться…

— Что случилось? — спросила Ритка, увидев, что Жак нажал отбой.

— Бросил трубку. Ну ничего, главное он понял — мы у него на хвосте!

Они припарковались за небольшим грузовичком, разгружавшим свежий хлеб у булочной. Надо было дождаться остальных участников лицедейства. Длинные багеты источали дурманящие ароматы, и Ритка почувствовала, что она зверски голодна. Но тут мимо них промчалось такси, а за ним на хвосте — ребята из детективного агентства. Жак быстро пристроился сзади.

— Кажется, парень показывает зубки! — пробормотал он, едва не пропустив нужный поворот.

Они перелетели по одному из мостов на другой берег Сены. И Ритка залюбовалась открывшимися перед ее взором видами и подумала, что такие приключения с ней могли произойти только в этом волшебном месте! Вопреки всему она ощутила острый прилив счастья. Она зажмурилась на секунду — и вдруг широко распахнула глаза. Внезапно Марго поняла, куда направляется Сэм.

— Я знаю, куда он едет! — вскрикнула она. — В те меблированные комнаты над ресторанчиком, где мы вчера обедали с Наташей!

— Боже, я болван! — хлопнул себя по лбу Жак и схватился за мобильник. — Как я забыл об этой норке нашей мышки?!

И гении могут страдать провалами в памяти, усмехнулась Ритка. Жак сообщил адрес детективам и посоветовал им встретить голубчика и пообщаться с ним в той самой комнате, чтобы ему стало неповадно от них бегать.

— Только без фанатизма, чтобы на лице — ни царапины!

— Мы сказали племяннице хозяина, что Сэм задолжал денег одной даме, — быстро проговорила Ритка.

— Придерживайтесь версии, что вас наняла одна мадам, которой этот парень должен денег, — порекомендовал Жак в трубку и отключился.

Детективы резко свернули в боковую улочку, а Жак с Риткой продолжили держаться позади такси.

— А мы с тобой проследим за ним, — пояснил Жак, — а то вдруг у него есть какое-нибудь другое убежище или он возьмет и передумает заезжать на свою конспиративную квартиру.

Жак старался особенно не светиться, поэтому он едва не проворонил тот момент, когда таксист свернул с авеню. Они застряли на светофоре, а такси помчалось дальше. Ритка грызла фалангу указательного пальца, пытаясь удержаться от порчи маникюра. К счастью, когда они подъехали к ресторанчику, они увидели, что не ошиблись в своих предположениях. Они успели засечь, как Сэм рассчитался с таксистом и вошел внутрь. Просто так он не собирался сдаваться! Итак, он наметил смыться от внезапно объявившихся шантажистов и, потерпев фиаско с любовницей, решил бежать налегке. Но, поскольку он был в порванной одежде, потрепанной в боях с Лютецией, у него бы на каждом шагу проверяли документы, поэтому он поехал на свой запасной плацдарм, почистить перышки.

Машины детективов нигде не было видно. Неужели они не успели и Сэм их опередил? Жак с Риткой тревожно переглянулись.

— Они опоздали? — спросила она.

— Не думаю, — покачал головой Жак.

— Тогда где их машина?

— Надеюсь, поблизости.

Он остановил машину чуть наискосок от входа в отель.

— Подождем, — сказал он.

— А может, нам тоже войти? — заерзала на сиденье Ритка.

— Не стоит светиться лишний раз на публике, — покачал головой Ксавье. — Хозяин этого заведения будет наверняка против всякого рода воспитательных мероприятий на его территории.

— Тогда позвони им, — потребовала она, чувствуя все возрастающую нервозность, — узнай, там они или нет?

Он пожал плечами и нехотя заклацал клавишами телефона. Вдали зазвучала полицейская сирена. Жак встрепенулся:

— Вот только этого нам не хватало!

— Это по нашу душу? — дернулась Ритка.

— Очень может быть, — озираясь, пробормотал он.

И тут из дверей выскочили их «ребятки», буквально на себе волоча Сэма. Вид у него был абсолютно жалкий, видно, они успели объяснить ему не на пальцах, что весьма разочарованы его непослушанием. Заметив машину Ксавье, один сделал им с Ритой знак — сматываться. Они заскочили в проулок за соседним домом.

Жак тронулся с места, и через минуту из проулка им наперерез выехала знакомая машинка. Жак прибавил скорость и свернул вправо: общение с полицией не входило ни в чьи планы, но тут его автомобиль чихнул раз-другой и заглох.

— О нет, только не сейчас, дурацкая колымага! — завопил Жак.

— Что случилось? — оглядываясь, не появилась ли полиция, спросила Ритка.

— Мы заглохли, — ответил Жак, будто она могла этого не понять.

— Ну все, нас сейчас поймают! — выбивая дробь зубами, пробормотала Ритка.

Жак буркнул что-то неразборчивое, наверное, из своего запаса ненормативной лексики, и выскочил из машины. Едва он открыл капот и сунул нос в чрево своего автомобиля, как из-за угла появилась полицейская машина. Блюстителей порядка, очевидно, вызвал хозяин заведения, окончательно разочаровавшись в своем постояльце: то он не появлялся несколько месяцев, то вдруг прибежал, весь оборванный, и был избит какими-то молодчиками… И полицейские сразу же взяли верный след.

— Ваша песенка спета, дорогая Ритка, готовьтесь к аресту, — сказала самой себе Марго, — хорошо, хоть имеется знакомый адвокат!

Жак не отсвечивал, спрятавшись за капотом. Ритка сидела ни жива ни мертва, а мимо медленно проезжали полицейские. «Хоть бы мимо, хоть бы мимо», — зудела себе под нос Марго. Увы! На то они и правоохранительные органы, чтобы унюхать преступников за милю. Машина взвыла сиреной и застыла перед ними. Один из полицейских что-то спросил у Жака, выходя из машины. Ритка не расслышала, но решила, что умирать лучше с музыкой, поэтому выскочила наружу.

— Здравствуйте, месье! — кивнула она полицейскому и капризным тоном заныла: — Милый, ну сколько можно? Ну почему твоя машина не едет?

Пиджак она предусмотрительно оставила в машине, поэтому полицейский мог по достоинству оценить кружева ее бюстгальтера под прозрачной тканью блузки. Изгнав последнюю мысль из выражения своих глаз, она отчаянно хлопала ресницами и выпячивала нижнюю губку.

— Марго, сядь в машину, — сквозь зубы сказал Жак.

— Ну, милый, я устала сидеть в машине! Я хочу лечь!

При этом она многозначительно улыбнулась и потянулась всем телом, Жак закатил глаза, а полицейский усмехнулся.

— Значит, вы не обратили внимания на проезжающее «Пежо»?

— Нет, я копался в этой развалюхе! — развел руками Ксавье.

— Причем безуспешно! — вставила Марго.

Оба мужчины мельком взглянули на нее, и она кокетливо улыбнулась.

— А могу я глянуть на ваши документы? — спросил бдительный флик.

— О, конечно, милая, достань мое портмоне, — попросил Жак, поднимая испачканные руки так, чтобы появился доступ к внутреннему карману его пиджака.

Первым, что увидел полицейский из документов Ксавье, было удостоверение репортера уважаемого издания. Он поморщился и протянул портмоне Ритке.

— Всего хорошего, — кивнул им полицейский и направился в свой автомобиль.

— Удачи вам, господин офицер, — пропищала ему вслед Ритка.

А Жак задумчиво уставился под капот, словно пытался найти там разгадку какой-то тайны. Что это с ним?

— Уф, — сказала Ритка, — кажется, пронесло! А я уже думала, что мы попались.

— Угу, — кивнул он, не отрывая взора от внутренностей своего автомобиля.

Такая внезапная апатия раздражала. Ритка тоже заглянула под капот, но ничего интересного не обнаружила. Так чего же он туда пялится?

— Куда они его повезли, я имею в виду Сэма? — спросила Ритка, чтобы хоть как-то отвлечь созерцателя от исследований нутра его механического друга.

— Думаю, домой, — ответил коротко Жак. — У этих ребят редко случаются проколы, и Сэм своей прыткостью их немного расстроил. Думаю, они продолжат начатое ими здесь и втолкуют ему, что он повел себя неправильно.

Ритка скривилась: не то чтобы ей было дело до челюстно-лицевых травм, которые, возможно, получит Витт, но насилие как таковое ей претило. «А ему было все равно, когда он подсылал к тебе молодчиков», — напомнила самой себе Марго.

— И ты думаешь, он больше никуда не побежит?

— Вот уж не знаю. Слишком уж упертый парень попался, все норовит выкрутиться! Но мы будем на страже, так что далеко он не убежит, — сказал Жак и улыбнулся Ритке. — А ты молодец, находчивая! «Милый, ну почему твоя машина не едет?» — передразнил он ее произношение.

— Вот ты смеешься, а все прошло как по нотам! — обиделась Ритка.

— Да я не смеюсь, все и вправду отлично получилось, — засмеялся Жак.

И тут же он стал изображать позы, которые она принимала, демонстрируя свои прелести флику, и при этом томно вздыхал. Ритка кинулась его душить, и они боролись некоторое время, смеясь и пихаясь.

— Кстати, а почему твоя машина не едет? — переводя дыхание, спросила Ритка.

И они снова заржали как два идиота. Минут через десять Жак решил, что надо эту колымагу толкать, посадил Ритку за руль и исправно толкал машину примерно полквартала. Она упорно отказывалась заводиться. Ритка как автолюбитель со стажем тоже перебирала в уме возможные поломки, которые бы привели к подобному результату. И тут ее осенило — во второй раз за утро.

— Жак! Я знаю, в чем дело! — закричала она ему, высовываясь в окошко.

— Ну и в чем? — мрачно спросил Жак, изрядно уже утомившийся двигать недвижимое.

— У нас нет бензина!

— Черт! — сказал Жак и сплюнул на асфальт.

И они вновь принялись хохотать, потому что она была права. Пришлось ловить попутку, которая довезла бы их до заправочной станции. Жак прозвонил детективам, предупредил их, что с ними все в порядке. Те отчитались о проделанной работе, и по довольному лицу Жака Ритка поняла, что парни сообщили ему вполне приятные вещи.

— С пленником все в порядке, ему объяснили правила поведения и отпустили восвояси. Он снова в пансионе, приводит себя в порядок.

— Слушай, а может, нам стоит ему еще раз позвонить, чтобы у него уж точно не возникало больше мыслей о побеге?

— А я сейчас его лично попрошу вести себя должным образом, — улыбнулся Жак так, словно он был голодным крокодилом.

— Знаешь что, лучше я сама с ним поговорю! — решилась Ритка. — Пора его прижать по полной программе!

От волнения она не смогла справиться с голосом, и Жак удивленно взглянул ей в лицо. Она жестом дала понять, что с ней все в порядке. Но на самом деле ее немного трясло. Вот он, шанс, предоставленный ей судьбой, — поговорить с тем, кто едва не отправил ее на тот свет, растоптал в ней любовь и веру в людей… Было непросто держать себя в руках в такую минуту! Ужасно хотелось завизжать, проклиная этого гада, на манер синьоры Петруччио, чтобы он сразу понял, что ему пришли кранты, но законы жанра требовали абсолютного владения собой, иначе — провал.

Трубка жалобно запищала, сообщая, что собеседник дал отбой.

— Марго не ночевала дома, — растерянно сообщил Антуан жене, когда та вышла из ванной. — Звонил Поль, он переживает, что с ней что-то произошло.

— Она что, не звонила ему? — энергично растирая мокрые волосы полотенцем, спросила она.

— Звонила. Сказала, что скоро приедет. Но прошел еще час после ее звонка…

— Слушай, если человек всю ночь гулял в свое удовольствие, то что решает какой-то час? — с философским спокойствием заметила Ната.

— То есть, как — гулял? — захлопал своими пушистыми ресницами Антуан.

— Извини, подробностей я не знаю, — развела она руками, — но, наверное, неплохо, раз она никак домой не доедет.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— И я так спокойно об этом говорю. А что я должна делать, по-твоему, рвать на себе волосы?

Антуан заметал глазами молнии, а Наташа навертела из полотенца чалму на голове и занялась утренним кофе, стараясь не обращать внимания на громовержца.

— Ты все знаешь! — трагическим голосом вынес свой вердикт супруг. — Ты все знаешь и молчишь!

— Минуточку, ты же сам мне только что сообщил о том, что ее не было дома всю ночь! — возмутилась Наталья. — Так что это за обвинения в мой адрес?

— Не юли! Ты знаешь больше, чем я, и больше, чем Поль, и покрываешь ее! С кем она была? — заглянул ей в лицо нервничающий муж.

— Марго не преступница, чтобы ее покрывать, — отрезала Наталья. — А была она с твоим приятелем Жаком Ксавье.

— Ах, с Жаком? Ну конечно, с Жаком! С кем же еще? С моим приятелем! — забегал по комнате Антуан. — А как она оказалась в компании с Жаком? А? Натали, я тебя спрашиваю, как она попала в лапы к Жаку?

— Мы столкнулись в кафе, и я их познакомила, — помешивая кофе, объяснила Ната. — И я не понимаю, что это тебя так взбудоражило? Ты-то тут при чем? По-моему, это дело Марго и Поля, а вовсе не наше.

— Да как же ты не видишь? Поль влюбился в нее, у него были серьезные планы, — расстроенным гоном произнес Антуан. — А тут — Жак! Ты что, не знаешь, какая у Жака слава? Почему ты никому ничего не сказала?

— Не стоит паниковать раньше времени. Марго мне показалась порядочной девушкой, и все наверняка в действительности не так, как это выглядит со стороны. Думаю, они как-нибудь разберутся между собой.

— Все так, но лучше бы это был чей-нибудь другой приятель, — раздосадованно произнес Антуан. — И ты… как ты могла скрывать это от меня?

— Да что тут было скрывать? Они ушли вчера вместе, откуда я могла предположить, что она окажется с Жаком? — покривила душой против истины Наталья.

На самом деле она старалась не показывать мужу, что она нервничает, ведь сегодня они должны были завершать операцию по изыманию денег у Сэма. Так неужели у этой парочки от любовной лихорадки мозги набекрень съехали? Хотя даже ей не по себе было в их присутствии, между ними так и сверкали искры. И, выждав, когда муж зайдет в гардеробную, она сцапала телефон и закрылась в туалете. Набрала номер собственного мобильного. Ритка ответила не сразу, но голос у нее был мурлыкающий, как у сытой кошки.

— Алло?

— Ритка, поросенок эдакий, ты что творишь?! Поль на уши поставил Антуана, за тебя волнуется. Где тебя носит?

— Дорогая, я всю ночь ловила беглого каторжника, — засмеялась Ритка.

— Эй, ты что несешь, какого каторжника? — возмутилась Наташка.

— Сэм попытался сбежать, и мы его гоняли по всему городу.

— И как, успешно?

— Более чем. Не переживай, я уже стою у дома Поля, сейчас поднимусь к нему.

— О господи, хотя бы это все скорее закончилось! — вздохнула Ната. — Мой брак под угрозой. Антуан гневается, пришлось рассказать ему о твоем знакомстве с Ксавье.

— Натусик, держись. Скоро ты сможешь облагодетельствовать всех бездомных кошек в окрестностях Парижа! — подбодрила ее подружка.

— Ладно, иди к Полю. Я скоро тоже к нему приеду.

Вылетев из туалета, она наткнулась на Антуана, с подозрением уставившегося на трубку в ее руках. Наталья хотела проскочить к себе, но он ее тормознул.

— С кем это ты общаешься в столь интимном месте? — прищурился муж.

— С Марго. Она уже вернулась к Полю, живая и невредимая. И если ты намерен что-либо кому-либо высказывать, то можешь позвонить Жаку. Он все-таки твой друг! — С этими словами она всучила трубку мужу.

— Фантастика, русские женщины — это что-то! — искренне восхитился Антуан. — Лучшая защита — нападение. Я еще только подумал, что бы такое тебе сказать, а ты уже меня отбрила!

— Русские женщины — это все! — согласилась с ним Наталья. — Ладно, я поеду на разведку, узнаю, как там у них дела.

— Ну, давай. А я отправлюсь на работу, думаю, если и я заявлюсь к брату с утра пораньше, то это будет выглядеть подозрительно.

— Да уж, ты там будешь явно лишним, — кивнула Наташа.

Муж только головой покачал, но продолжать дискуссию он счел неуместным. Наталья же поспешила скорее улизнуть из дома, чтобы не нарваться на очередные вопросы — мало ли до чего он еще додумается?

Когда Наталья прибыла на квартиру к деверю, того и след простыл. Поль умчался на работу, убедившись, что Марго явилась здоровой и невредимой. А загулявшая красавица, открывшая дверь Наташе, вся словно лучилась изнутри ярким светом и даже не скрывала, что у нее превосходное настроение.

— Хочешь кофе? — спросила она безмятежно.

— Ну, ты даешь! — восхитилась Наталья, плюхаясь на стульчик у барной стойки.

— Только без нотаций! — предупредила ее Марго и налила кофе в пузатую чашечку.

— Да поздно уже тебя воспитывать-то, — покачала головой Наташа.

— И я сама выпью кофейку, — кивнула Ритка, — ночь выдалась бессонная, поэтому у меня повышенная потребность в кофеине.

Она потянулась за кофейником, и на ее руке ослепительно сверкнул бриллиант.

— Мама дорогая! Неужто это Жак? — схватила ее за руку Наташка.

— Увы, ты оказалась права. Жак — это ежеминутная слабость, зато какая! Но не будем отвлекаться, — улыбнулась Марго, — это Поль.

Она отставила руку и поиграла колечком, камешек засверкал, заискрился в ответ на ее движение.

— Я ничего не понимаю, — растерялась Наташа. — Ты всю ночь прокутила с Жаком, а наутро тебе Поль сделал предложение, и ты его приняла?! Спрашивается, кто тут свихнулся?

— Он сделал мне предложение вчера ночью. И я его приняла, — пояснила Ритка обалдевшей подруге. — Но этот наш договор действует только до тех пор, пока мы, каждый, не встретим кого-то другого и не полюбим его по-настоящему. Ясно?

— Нет, но это неважно, говори дальше.

— А дальше — все. Если в ближайшие год-два мы никого так и не встретим, то поженимся.

— Ну, вы даете! — покрутила головой Наташка.

— Сама понимаешь, я же буду к тому времени старушкой на четвертом десятке, так что платоническая любовь окажется в самый раз!

— Так, тут без ста грамм не разобраться, — заметила Наталья. — Так что лучше я оставлю эту информацию на «потом». Скажи лучше, что у нас сегодня? Все остается в силе? Что ты там такое толковала о ночных погонях?

— Да, конечно, я все расскажу. Говорю же тебе, ночка была — зашибись!

Тут Рита взглянула на часы и схватилась за голову:

— Ой, что же я сижу! Пойдем ко мне в комнату, я буду переодеваться и все тебе рассказывать.

Они переместились в комнату, которую занимала Ритка. Она принялась наряжаться в свой оливковый костюм, делать макияж и прическу, а заодно — делиться новостями.

— У Жака есть друг, а у друга — частное детективное агентство. Так вот, Жак позвонил этому самому другу и попросил человека, чтоб тот подежурил у пансиона этой ночью и понаблюдал за Сэмом, — повествовала Ритка, орудуя кисточкой. — Друг выделил двух парнишек по доброте душевной. И вот звонят нам ребята рано утром и говорят, что клиент явно куда-то намылился. Они, видишь ли, обнаружили, что Витт карабкается по трубе на крышу. Класс, да? А на той улице его ожидало такси. Пока ребята объезжали дом, от Сэма и след простыл.

— Вот тебе и детективы! — возмутилась Наташка.

— Наше счастье, что у Жака голова варит как Дом Советов. Знаешь, что он с ходу придумал?

И она взахлеб рассказала о звонке Ксавье итальянской матроне и об отправке ей факсов с компроматом на ее любовника, который в эти мгновения как раз мчался к ней за помощью. Наташка сидела с опавшей челюстью: скорость реакции Жака впечатляла, а результат вообще превосходил всякие ожидания.

— Ты себе представить не можешь, как она мутузила Сэма — спихнула его с крыльца и обматерила на всех известных ей языках! — хохотала Ритка. — Он улепетывал как заяц с поджатым хвостом. А что ему оставалось делать? Если бы он только попытался дать ей сдачи, то ему на хвост упала бы коза ностра! Это не женщина — огонь!

— Получил, козел, по рогам? — поддержала ее Наташка. — Ну, а дальше что? Эти чудо-детективы его поймали?

— Ему позвонил Жак и велел возвращаться в пансион, но Сэм схватил такси и рванул как ужаленный.

— А вы?

— А мы — в погоню! Я-то Парижа не знаю, поэтому не сразу сообразила, куда он намылился. Оказалось, в тот клоповник, где мы с тобой обедали.

— Это почему же он клоповник? — возмутилась Наташка. — Вполне презентабельный ресторанчик!

— Это я так образно выражаюсь, — успокоила ее Ритка.

— Ну и образы у тебя в речи! — неодобрительно покачала головой Наташка. — Ну ладно, давай дальше рассказывай. С чего его туда понесло?

Она устроилась поудобнее на кровати, наблюдая, как подружка наводит между делом красоту.

— Понимаешь, итальянка ему костюмчик-то изорвала, куда же в таком виде? А в снятой комнатке у него вещи были припрятаны, да, я думаю, и деньжата тоже. Жак позвонил ребятам из агентства и попросил их пообщаться с Сэмом по душам, чтобы тот перестал выделываться и возвращался домой. Пареньки с удовольствием просьбу выполнили. Ворвались в забегаловку, скрутили Витта по рукам и ногам, как только он туда сунулся. Надавали ему по шее, чтобы не сопротивлялся, и выволокли его на улицу, потому что хозяин, увидев такое, вызвал полицию. Смотрим, бегут они и Сэма под ручки волокут. А где-то рядом уже сирена ревет. Ну, мы — врассыпную, они умчались, а наша машина тут возьми и заглохни.

— Кошмар! — ахнула Наташка.

— Ага, я тоже чуть в штанишки не согрешила, ну, думаю, все, приплыли! — рьяно орудуя кисточкой, призналась Ритка. — Но ничего, все обошлось. Полицейские остановились, проверили наши документы, спросили, не видали ли мы «Пежо», мы его, естественно, не видали. На этом мы и расстались. А ребята тем временем добрались до пансионата. Надавали Сэму по шее хорошенько, чтобы ему больше было неповадно в бега подаваться, и отпустили. И уж чтобы у него окончательно крыша поехала от страха, я с ним по телефону поговорила, по-русски, естественно.

Ритка обернулась и победно взглянула на подругу.

— И он узнал тебя?! — ахнула Наташка.

— Нет, я говорила через носовой платочек и постаралась изменить голос.

— И что же ты ему сказала?

— Слушай, говорю, дорогой Сэм! Ты, наверное, дурашка, не знаешь, что банки открываются с девяти часов? Так я тебе кое-что скажу. Самое лучшее, что ты можешь сделать, так это ровно в девять быть на улице Риволи. Снять свои сраные шестьдесят пять тысяч и передать их нам. Иначе многие в России обрадуются, узнав, где искать Самуила Витта! Кстати, тебе привет от Рустама, помнишь такого? И брат твой названый Хасан спит и видит, как он обнимет дорогого Сэма. Так что решай, что для тебя будет лучше — объясняться с полицией, милицией, бандитами, кредиторами или всего-то заплатить небольшие откупные?

— А он?

— «Какие гарантии?» — спрашивает, — усмехнулась Марго. А я ему и говорю — никаких, дорогой, гарантий! У тебя должна быть просто надежда, ведь она умирает последней. И тут он мне заявляет: «Я подумаю!» Нахал, да? А я ему: подумай, подумай. Не забудь, говорю, также подумать, куда ты теперь побежишь, да и на какие деньги? Где заляжешь? И будет ли это безопасно? Второй раз изобразить свою собственную смерть тебе вряд ли удастся, такое без подготовки не прокатывает! И учти, что мы следим за каждым твоим шагом, ты, наверное, смог сегодня не раз в этом убедиться. А твой счет в Швейцарии мы вчера на всякий случай законсервировали, чтобы ты особенно не рыпался.

Ритка покрутилась перед зеркалом, а Наташка таращилась на нее, не будучи в силах вымолвить ни слова. Марго кивнула своему отражению, довольная достигнутым результатом. Костюм сидел на ней идеально, она была элегантна как рояль.

— А дальше? — не выдержала Наташка.

— А дальше вот что, — Рита аккуратно провела пробочкой от флакона с духами за ушами. — Я заявила этой скотине, что мы не просто мелкие аферисты, обувающие дамочек, типа него, у нас везде есть свои люди. И в случае его нежелания сотрудничать мы натравим на него полицию и Интерпол, и простейшая идентификация личности докажет, что он не тот, за кого себя выдает, а когда всплывут все его геройства в России, мало ему не покажется.

— Ну, и что он, сломался?

— А то нет? Забился у себя в комнате в щелочку, как мышь, — усмехнулась Ритка. — Но уже половина девятого, и нам пора ехать в банк.

— Нам? — подняла брови домиком Наталья. — Зачем нам в банк?

— Жак придумал отличный план! — беря сумочку в руки, сказала Ритка. — Помнишь, мы договорились, как Витт передаст нам деньги?

Она поманила Наталью из комнаты, направляясь к дверям.

— Ну да, — засеменила за ней Наташа. — Он едет на площадь Согласия, это в трех кварталах от банка, мы сопровождаем его на двух такси. Он паркуется, мы тоже, Жак забирает у него деньги, и мы уезжаем. Наша миссия — страховка на случай непредвиденных осложнений.

— Отличный план, но вдруг возникнут такие осложнения, что страховка не сработает? — направляясь на выход, поинтересовалась Ритка.

— Да что случится-то? Витт растерян, его поколотили, его запугали… Куда он денется?

— Я тебя заверяю: от этого человека можно ждать чего угодно! Вдруг Сэм успел заручиться чьей-то поддержкой и на площадь приедет не только он, но и, к примеру, полиция? Или он возьмет и выстрелит в Жака? Или не поедет на площадь Согласия, а рванет из банка куда глаза глядят…

— Ну ладно, ты меня убедила, что Сэм — супермен. Ну и что вы придумали на пару с другим суперменом, чтобы не провалить дело? — спросила Наташа.

— Поехали, расскажу в машине!

Как только Наташа вклинила «Ситроен» в автомобильный поток, Ритка продолжила излагать гениальный план, который придумали они с Жаком после ее беседы с Самуилом. План получился смелым, многое строилось на импровизации, но при некоторой доле везения все должно было сработать четко и без сбоев.

Наташка то бледнела, то краснела, но на всякое ее возражение у Марго находился контраргумент. Впрочем, отступать было некуда: они катастрофически быстро приближались к арене военных действий.

Ровно без трех минут девять они застыли на сиденьях, встав чуть наискосок от входа в пресловутый банк. Наталья барабанила пальцами по рулю, Ритка щелкала замочком сумочки. Самуила не было видно, но, если бы он выкинул очередной фортель, им бы позвонил Жак. Он, кстати сказать, тоже пока не появился, вместе с парнишками из агентства Жак должен был сидеть на хвосте у Витта, контролируя его передвижения. Было решено не подгонять Сэма, важно было не перегнуть палку.

В десять минут десятого Жак позвонил. К этому времени Наташка беспрерывно вытирала влажные ладони о свои брюки. А Ритка теребила шейную косынку. Ожидание давалось обеим непросто.

— Все, девочки. Он подъехал, — объявил Жак. — Натали, на выход!

— Как я выгляжу? — поинтересовалась Наталья.

— На все сто, — заверила ее Ритка.

Они увидели, как Сэм, выйдя из такси, огляделся по сторонам и зашел в банк. Он, как всегда, выглядел роскошно, даже ночные злоключения не оказали на его внешность никакого воздействия. Кстати сказать, у мафиозной вдовы был превосходный вкус: его новый пиджак великолепно гармонировал с пестрым галстуком, а туфли явно были сделаны на заказ. Наверное, все это он надел в отместку ей за полученные тумаки. В руках у него был объемный кожаный портфель. Если все пойдет как надо, скоро этот портфель станет тарой для их денежек. Ритка громко сглотнула, сердце стучало где-то в горле, мешая доступу воздуха.

— Ну, я пошла, — проскрипела каким-то чужим голосом Наташа.

— Ни пуха ни пера! — пожелала ей Ритка.

— К черту!

Марго видела, как из своего «Понтиака» вылез Жак и вразвалочку двинулся навстречу Наталье. Она вцепилась в портприз, оставшись одна в машине. Стало так страшно, что хоть кричи. «Господи, только бы у нас все получилось!» — твердила она про себя, чувствуя тошноту и головокружение. Оглушающе тикали машинные часы, а стрелка, казалось, совсем не двигалась. Ритка беспрестанно смотрела на вход в банк, в который никто не входил и из которого никто не выходил. Телефонный звонок раздался подобно взрыву, в голове у нее что-то тренькнуло, и в глазах резко полыхнула вспышка. На дисплее высветился номер Жака.

— Пора! — сказала себе Ритка и вышла из машины.

Тук, тук, тук — стучали каблуки по фигурной плитке тротуара. Тук, тук, тук — выбивало барабанную дробь ее сердце. Навалившись на тяжелую дверь, она просочилась в просторный холл банка. «Не могли установить дверь на фотоэлементе!» — попеняла она про себя строителям.

— Чем могу вам помочь? — спросил ее охранник, поднявшись из-за своей стойки.

Он сразу понял, что она зашла сюда впервые, но Ритка даже не посмотрела в его сторону. Словно в замедленной съемке, она наблюдала, как Сэм выходит из-за укромного закутка с надписью «Касса», причем портфель в его руках явно потяжелел, а к нему бодрым шагом подходят Жак и Наталья. От них исходит уверенность в себе и некое превосходство. Все как в кино! Витт с недоумением смотрит на них, потом вчитывается в удостоверение, которое ему незаметно для окружающих сует Жак, и начинает пятиться. Жак тут же берет его под локоток и что-то быстро говорит ему на ухо. Наталья резко оглядывается на Ритку. Все, ее выход.

— Чем я могу вам помочь? — повторяет охранник.

— Я увидела знакомого, — отвечает Марго и решительно шагает к живописной троице.

— Мадам, вы не клиентка нашего банка? — вопрошает охранник.

Но Ритка не слушает его: она приближается к Самуилу Витту, который, жестикулируя одной рукой, пытается что-то объяснить Жаку. Но при виде нее Сэм застывает истуканом, мертвенная бледность заливает его лицо, кажется, что он перестает реагировать на происходящее.

— Сэм? — спрашивает по-русски Ритка. — Боже мой, это ты, Сэм? Но как?! Сэм, ты жив?! О господи!

— Что вы хотите, мадам? Разрешите пройти! — говорит ей по-французски Наталья. — Отойдите же!

— Что происходит? — вопрошает Ритка, заглядывая в глаза Сэму. — Почему ты молчишь? Ты не узнаешь меня? Кто эти люди?!

Сэм, уставившись на Марго, как на привидение, молчал. Он не знал, что ему следует предпринять, на что решиться в данной ситуации. Такого поворота он никак не предвидел. Варианты дальнейшего развития ситуации со скоростью вращающихся в игровых автоматах барабанов вертелись в его глазах.

— Отойдите, мадам! — В голосе Натальи звучит металл. — Вы говорите по-французски?

— Мадам, вы мешаете действиям правоохранительных органов, — поддержал ее Жак. — Этот человек обвиняется в сексуальных домогательствах к нескольким женщинам.

— Подождите, он же российский гражданин, — начала было Ритка, изо всех сил коверкая французские слова. — В чем проблема? Я знаю этого человека! Сэм, чего они хотят от тебя?

— Вы ошибаетесь. Это французский подданный, господин Малевич. Вы уверены, что знаете его? — спросил Жак. — Господин Малевич, кто эта дама? Вы с ней знакомы?

— Она ошибается, — эхом произнес Сэм и отвел от нее глаза. — Я ее впервые вижу.

— Тогда пройдемте.

Они оттеснили Ритку и пошли к выходу. Она пристроилась за ними так, чтобы оставаться в поле зрения Витта. Так они и продефилировали мимо охранника, который утратил к ним интерес, видя, что все направились к выходу. В принципе он общался с подошедшим к нему клерком и особо за их манипуляциями не наблюдал, но, когда Ритка поравнялась с ним, он вскользь заметил, что здесь не дом свиданий со знакомыми. Видно, его задело, что она не отреагировала на его замечания.

Жак слегка поддерживал Сэма под руку, Наталья шагала с независимым видом рядом. Ритка с отсутствующим выражением лица — по соседству. Сэм явно растерялся, он не ожидал появления в банке полицейских детективов, предъявивших ему какие-то обвинения. Только он начал лихорадочно соображать, откуда взялась эта напасть и кто из его дамочек выкинул с ним подобный фортель, как появилась Маргарита. Это было последней каплей! Он почувствовал, что капкан с лязгом захлопнулся. Он попался. Полный крах! Она что-то бормотала, не в силах поверить, что перед ней живой и невредимый жених, а он потерял дар речи. К счастью, флики отогнали ее от него, иначе бы он сорвался. Он и так уже был на грани срыва, в буквальном смысле слова балансировал на гране безумия.

Один из детективов, нанятых Жаком, бойко распахнул дверь неказистого автомобильчика, взятого напрокат по фальшивым документам. Сэма весьма технично впихнули на заднее сиденье, впрочем, он и не сопротивлялся, косясь на Ритку. Он выглядел полностью деморализованным. По бокам от него уселись Наталья и Сэм. А Ритка изо всех сил демонстрировала свою заинтересованность их действиями, словно не могла до конца поверить в то, что она ошиблась и это какой-то господин Малевич, а не ее дорогой Самуил Витт.

Автомобильчик бодро тронулся с места и укатил в сторону площади Шарля де Голля, увозя с собой арестанта и его деньги. А Марго на негнущихся ногах двинулась к «Ситроену». Господи, неужели все получилось?! Она не смела в это поверить.

— Мадам, мадам! — вдруг раздалось сзади.

Из банка к ней спешил охранник. Мир завертелся у нее перед глазами. Что не так? Почему он ее останавливает? Она медленно обернулась, пытаясь вежливо улыбнуться.

— Вы уронили, — подобострастным тоном сказал парень и протянул ей ее косынку.

— О, большое спасибо, — с чувством произнесла Ритка и чуть не грохнулась наземь без чувств.

— Что с вами? — испугался охранник.

— Я в положении, — брякнула Марго. — И такое иногда случается с беременными женщинами.

— О, прошу прощения, — смутился парнишка. — Извините, что я был с вами так настойчив. Просто вы так выглядели… Извините…

— Ничего страшного, мне уже лучше, — заверила его Ритка.

— А ваши знакомые… уехали? Может, вам нужна помощь?

— Нет-нет, спасибо. Со мной все в порядке! — растянув губы в резиновой улыбке, произнесла Марго.

Охранник остался стоять на месте, сверля ее спину заботливым взглядом, а она поспешила к Наташкиной машине, сжимая в руках косынку. Ей хотелось как можно скорее унести ноги от этого страшного места. Пульс стучал с невероятной быстротой в висках, отбивая барабанную дробь. Она впервые участвовала в похищении человека, поэтому ее волнение было вполне простительно. И этот охранник напугал ее до смерти!

Да, на этот раз Сэм действительно попал в переделку. И она захохотала, вспомнив его испуганное лицо. Получил, гад, по заслугам — и от итальянки, и от ребят-детективов. Жаль, что она не могла отвесить ему пощечину на память, такую, чтоб мозги повыскакивали! А как он струсил при виде ее, как задрожали его губы и забегали глаза! Трус! Как подлости исподтишка делать — так он герой, а как отвечать за них — так сразу в штаны наложил! Видела бы его сейчас Диана, раздавленного и запуганного, порадовалась бы вместе с ней.

Заняв правый ряд, Ритка осторожно поехала по Риволи. Она не сидела за рулем уже полгода, после того, как рассталась со своим «Марком». При воспоминании о своей «Тойоте», положенной на алтарь любви вместо жертвенного барашка, Ритка заскрипела зубами. Все из-за этого мерзавца Витта! Но тут же она постаралась взять себя в руки, все-таки она сидит за рулем чужой машины. А от осознания того факта, что она едет не по какой-нибудь Кацапетовке, а по самому Парижу, ей вообще становилось не по себе. Впрочем, после пережитого в банке все возможные дорожно-транспортные опасности казались Рите мизерными, как небоскребы с высоты полета сверхзвукового самолета.

Ей требовалось добраться до Триумфальной арки, там, где Елисейские Поля выходят на площадь Шарля де Голля. Ритка должна будет там дожидаться остальных своих подельников. Сложнее всего ждать и догонять, но Ритка была полна решимости выдержать и это испытание. Скоро, очень скоро ей позвонят ее друзья и сообщат благую весть!

Их план был прост, поэтому он и сработал. Они рассудили следующим образом: Сэм, деморализованный провалившимися попытками к бегству, убедившийся, что он находится под колпаком какой-то весьма сильной шайки преступников, коим известно, кем он является на самом деле, не сможет быстро придумать выход из создавшейся ситуации. Расчет оказался верным.

Сэм действительно почувствовал себя зажатым в тиски и не знал, как выпутаться из этой передряги. Проколотые колеса на обеих машинах, звонки неизвестных вымогателей домой и на его сотовый — все это сильно подпортило его нервную систему. Затем — разоблачение перед Лютецией в тот момент, когда он считал, что сбежал из-под колпака. И в довершение всего поимка его драгоценной персоны на конспиративной квартире, снятой им на крайний случай, — все это окончательно выбило его из колеи.

Шантаж стал последней каплей! Что он должен был подумать, когда ему назвали точную сумму денег, имеющуюся у него на счету, и сказали, что его швейцарский счет заморожен? Звонок какой-то русской бабы, намекающей на его старые долги, его окончательно деморализовал. Шантажисты каким-то образом выяснили, кто он есть на самом деле, значит, его легенда где-то дала сбой. Где именно, этого ему пока не вычислить, слишком мало информации. Но это в корне меняло дело, и лучше выполнить их требования, потеряв в малом, чем лишиться всего, что у него есть. Его расчет — раствориться в большом многонациональном городе — провалился, и за эту свою ошибку он готов был заплатить требуемую сумму.

Просто сбежать — нельзя: если за ним станут охотиться полицейские, далеко ему не скрыться. И уж совсем все будет плохо, если они выполнят свою угрозу и свяжутся с теми, кого он кинул в России. Тогда ему крышка. Шантажисты намекали на его связи с чеченцами, а это было хуже всего, потому что, засветившись перед кавказцами, он может смело топать на кладбище и лично копать себе могилу. Миндальничать с ним не станут, он умрет страшной смертью и сто раз пожалеет, что это не он погиб там, в горах, в той растреклятой машине. Сэм не понимал, как шантажисты все это обнаружили, но он знал: нельзя допустить, чтобы они раскрыли его инкогнито на родине!

У него были совершенно чистые, легальные документы, но доказать, что он не Малевич, а Витт, было при желании достаточно просто. И если его арестуют, то ему уже не вывернуться.

Он поехал в банк. Он видел, как демонстративно, прямо за ним, пристроилась машина Жака. Сэм решил, что он снимет деньги, как того требуют преступники. Он готов был играть ва-банк. Он надеялся до последнего, что у него появится шанс оторваться от преследователей.

И тут, когда деньги оказались у него в руках, у него на пути выросла парочка полицейских, заявивших, что против него выдвинуто обвинение в сексуальных домогательствах и сейчас ему надлежит проехать с ними в участок. В голове у Сэма тут же возникла путаница, все разом наслоилось одно на другое. О каких домогательствах идет речь? Если это дело рук шантажистов, то почему они не дождались денег, а натравили на него полицию? Если такое действо не входило в планы мошенников, то откуда взялось обвинение и почему его задерживают здесь, в банке? Может, нужно призвать себе на помощь охранников, глядишь, под шумок ему и удастся улизнуть?

И в этот момент он увидел Маргариту. Здесь, в Париже, — живая Марго?! Это было невозможно, совершенно невозможно! Перед ним стояла женщина из его прошлого, но это как раз и было самым невероятным. Она не могла вернуться с того света! А он точно знал, что она умерла! Марго была последней из его списка, и его уверили, что ее не стало! Что это — выходит, ему набрехали? Она жива?!

К его вящему ужасу, Маргарита узнала его и подошла, заговорила с ним по-русски, допытываясь — он это или нет? Ну, правильно, она же тоже думала, что он мертв! Это было слишком. Откуда она здесь взялась?! Что это за насмешка судьбы? Что вообще происходит? Полицейские попытались ее отогнать, но она шла за ними как на привязи.

Сэм плохо понимал, что происходит, когда его засунули в машину и повезли неизвестно куда. За окном мелькали улицы и площади. В машине все хранили молчание. Сэм, пришибленный встречей с Марго, пытался собрать воедино разбегающиеся мысли и предположения. Одно из них, как навязчивая муха, крутилось в голове, но никак не могло облечься в какую-то определенную форму, и почему-то в его сознании завис образ машины, висевшей у него сегодня на хвосте.

На коленях у него лежал портфель, в котором было ни много ни мало — шестьдесят пять тысяч евро. Что он скажет полицейским по поводу этих денег? И, словно прочитав его мысли, мужчина, сидевший слева от него, неожиданно потянул портфель на себя.

— Я должен изъять это у вас, — безапелляционным тоном заявил он и бросил портфель себе под ноги.

А через секунду на руках Сэма щелкнули наручники.

— Как это понимать?! — возмутился он. — Я задержан или арестован? И куда мы едем?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы, — холодно заметил коп.

Довольно скоро они миновали центр и оказались в пригороде-новостройке. Их автомобиль нырнул в узенький проезд, затем в подворотню и уткнулся в глухой тупичок между высоким каменным забором и торцом многоэтажки. Все трое как по команде выскочили из машины. Пиликнула сигнализация, и Сэм остался сидеть на заднем сиденье со скованными руками. Минуту спустя затрезвонил его сотовый. Изогнувшись, он выудил трубку из кармана, поднес ее к уху, и белая вспышка понимания буквально ослепила его.

Телефонная трель ударила по барабанным перепонкам тревожным набатом. Марго подскочила, едва не пробив головой потолок: она уже давно не находила себе места, нервы были натянуты до предела. Что там происходит?! Почему ей не звонят? И вот — позвонили. Дрожащими руками она взяла сотовый и услышала бархатистый голос Жака: «Все отлично. Жди, скоро будем. Целую!» Кровь запульсировала в голове, в глазах потемнело. Она негнущимися пальцами набрала номер телефона, который успела выучить наизусть.

— Ну что, мразь, получил порцию адреналина? Теперь ты понял, что это такое — оказаться загнанным в угол? Тебе понравились зуботычины из-за угла? — прошипела Ритка. — Сволочь, ненавижу, ненавижу тебя! Лучше бы ты сдох тогда, в ущелье, вместе с остальными! Ты меня понял? Лучше бы ты сдох раньше!

— Это ты?! — только и смог произнести Сэм.

— Да, это я, та, на ком ты обещал жениться, та, которая ждала от тебя ребенка, та, которую ты приказал забить до смерти двум подонкам! Да, это я! И я не успокоюсь, пока не сгною тебя, потому что ты — не человек. Ты — ирод!

— Но ты же забрала мои деньги… — начал было он.

— Деньги! Это все, что тебе надо! Деньги! Будь ты проклят, Сэм, будь ты проклят за все, что ты сделал ради этих денег! — закричала Ритка. — Надеюсь, ты еще сильно пожалеешь, что когда-то позарился на мои деньги! Я все сделаю для этого, ты меня слышишь? Так что давай, беги, спасай свою шкуру, если успеешь! Но помни: я тебя везде найду, я буду преследовать тебя до тех пор, пока ты не понесешь наказание за каждую каплю моей крови! Убийца! Проклятый убийца!

Она отключилась, пытаясь унять свое обезумевшее сердце. Постепенно мир перестал вращаться с безумной скоростью, вернулись на место звуки и запахи. Ритка увидела себя за рулем «Ситроена», стоящего на стоянке. По Елисейским Полям гуляли люди, в машине играло радио. Жизнь шла своим чередом. Ритка взглянула на себя в зеркальце заднего вида и ужаснулась. Безумие еще плескалось в ее глазах, делавших ее непохожей на саму себя.

Вот и состоялся этот разговор, который она так часто рисовала в своем воображении. Что же она ощущает? Ликование? Удовлетворение? Да, пожалуй. И что-то еще… Завершенность. Именно! Круг замкнулся. Ей удалось то, что не получалось у многих женщин, встретивших на своем пути Самуила Витта. Она его наказала! Да-да, какая-то безмозглая женщина, ослепленная, как и все прочие, любовью к нему, полубогу, использованная им и забытая, пущенная им «в расход», вдруг встала на его пути, поломала все его планы, отняла его деньги и унизила, ткнув Сэма носом в его несовершенство! Как такое могло случиться? Как он оправится после такого удара? Она дала ему понять, что он вовсе не вершитель чужих судеб, а всего лишь крохотное звено в цепочке жизненных обстоятельств, которые на этот раз оказались сильнее его.

И Марго улыбнулась. Улыбнулась своему бледному отражению в зеркале, жирным голубям, лениво прохаживающимся по площади, солнцу, щедро освещающему Париж, и собственному будущему, которое зародилось здесь и сейчас.

Она вышла из машины и потянулась всем телом, словно только что избавилась от многолетних оков, мешавших каждому ее движению.

— Жизнь прекрасна! — воскликнула она по-русски и засмеялась.

Жак сунул детективу, прекрасно сыгравшему свою роль, конверт с деньгами, и они распрощались. Затем он взял под руку Натали, и они вышли на соседнюю улицу, Наташка шагала молча, вцепившись в его руку и сосредоточенно сопя. И он решил, что не стоит ее сейчас трогать. Свободной рукой он набрал на своем сотовом нужный номер и, поприветствовав собеседника, сообщил ему весьма интересные данные. Что якобы один из его осведомителей видел человека со скованными руками в запертом автомобиле. Жак сказал, что его осведомитель опознал этого человека как русского карточного шулера, который вроде бы погиб в прошлом году при странных обстоятельствах.

— Мой человек, — буднично сказал Жак, — сказал также, что этого человека разыскивала русская полиция, потому что он — мошенник и заказчик убийств. И вот он сидит в машине — в Париже, со скованными руками! Что бы это могло значить?

Жак старательно назвал адрес, по которому находится этот самый человек, и его имя. Пожелал удачного расследования, договорился о том, что ему позволят об этом написать, если проявится что-либо интересное, и отключился.

Наташка только головой покачала: ну и методы у человека!

На углу Ксавье заметил телефон-автомат, оттуда он позвонил в полицию и сообщил о том, что он видел в запертой машине человека в наручниках. После чего они взяли такси и поехали на улицу Риволи, забирать «Понтиак» Жака, брошенный у банка. И, только оказавшись в его машине, Наташа призналась, что она жутко перетрусила. С перепугу у нее начался словесный понос, она трещала без удержу, а он подсмеивался над ней.

— Ты же у нас такая смелая и крутая! Сама ведь затеяла весь этот спектакль с преследованием русского альфонса, — подтрунивал он, — а потом тряслась так, что у таксиста рессоры ходуном ходили.

— Да я еще в банке начала дрожать от страха. Ведь это же невероятный блеф! Как я вообще на такую авантюру согласилась?! Вот ведь куда может завести желание оказать помощь ближнему своему!

— Действительно, как ты на такое пошла? — улыбался Жак. — А представляешь, что будет, если об этом узнает Антуан?

— Можешь начинать меня шантажировать, — прыснула она в кулачок, — у меня же теперь имеется целых двадцать тысяч евро!

— Блестящая мысль! — восхитился Жак. — Как же я сам до этого не додумался?

Но полностью волю своим чувствам они дали уже при встрече с Риткой, которая прогуливалась возле автомобиля Натальи. Она кинулась на шею Жаку, и тот долго кружил ее, не опуская на землю. Потом пришла очередь подружек: девчонки обнимались, скакали и пищали со слезами на глазах, словно они обе получили Нобелевскую премию, а прохожие смотрели на них и улыбались, думая, что это встретились друзья после длительной разлуки. Впрочем, в портфеле была совсем недурная сумма денег, которая вполне могла бы посоперничать с любой премией. Но для них деньги были не главным, гораздо больше радости приносило им осознание своей победы. Молодые люди с хохотом вспоминали подробности этого происшествия, они то копировали друг друга, то начинали предполагать, что случилось с Сэмом, когда он понял, что его провели на мякине.

— Мы сделали это! Не могу поверить! — завывала от счастья Наташка. — Ты видела, какое у него было лицо?!

— Я думала, что его разорвет, как того хомяка от капли никотина! — хохотала Ритка. — О, это высшее наслаждение!

— Шери, ты отомстила ему по полной программе! — обнимал Марго Жак. — Ты чувствуешь вкус победы?

Она вновь кинулась ему на шею, и он сжал ее в объятиях.

— И он остался там с наручниками на руках? В запертой машине? — переспросила в который раз Ритка.

— Именно так, моя госпожа! — подтвердил Жак и наградил ее страстным поцелуем.

— Это надо отметить! — ликовала Наташка. — Я прямо готова напиться по этому поводу!

— Ой, слушай, тебе звонил Антуан. Но я ему не отвечала, — вспомнила вдруг Ритка.

Антуан звонил уже раз десять, поэтому следовало придумать достойную причину, почему жена не откликалась на призывы мужа.

— Вот, пожалуйста, вранье порождает вранье! — заметила Наташа, набирая номер Антуана. — Скажу ему, что я сидела в парикмахерском салоне, поэтому не слышала звонка.

— Тогда тебе необходимо обязательно зайти в салон, иначе вранье вылезет наружу, — посоветовал Жак.

— Обойдусь без советов специалистов по вранью, — огрызнулась Ната и тут же заворковала ласковым голосом с мужем.

А Жак, пользуясь случаем, притянул к себе Ритку, и они принялись самозабвенно целоваться. Буквально через пару минут он стал нашептывать ей, что пора ехать к нему. Видите ли, он приобрел «Мадам Клико», и оно ждет их не дождется. Ритка тоже почувствовала, что нельзя заставлять благородный напиток простаивать, иначе это скажется на его вкусовых качествах. И, дождавшись, когда Наташка всласть наболтается со своим Антуаном, они заявили, что им следует торопиться и избавиться от денег. Наташа, озабоченная тем, что ей надо еще успеть заскочить в парикмахерскую, полностью с ними согласилась. Они не поленились заехать в несколько различных банков и обзавестись несколькими кредитными картами, разложив общую сумму по пять тысяч. Таким образом, на долю Жака и Наташи досталось по двадцать тысяч, а Ритке, как основной потерпевшей, — двадцать пять.

— Это ровно такая же сумма, которую мне удалось собрать для его спасения, — грустно заметила она.

— Ну, тогда не вешай нос, теперь вы квиты! — обняла ее Наташа.

Когда вместо компрометирующих купюр у них на руках оказались цивилизованные кредитки, молодые люди стали прощаться. Натали должна была заняться наведением красоты, а Жак с Риткой собирались поехать в его квартиру и отпраздновать победу.

— Эй, а как же это? — вдруг сказала Натали.

Она уже сидела за рулем своего «Ситроена», а Ритка с Жаком стояли, обнявшись, рядом. Ната потянулась к бардачку и вытащила на свет божий конверты. Это были письма, адресованные любовницам Сэма. Конечно, они не собирались устраивать неприятности женщинам, но предупредить их об опасности было необходимо. В каждом из писем лежал диск с фотографиями. А в записке говорилось: «Сэм — брачный аферист, у него куча браков за плечами, правда, в России, поэтому вам с ним лучше дела не иметь. Вот, смотрите, одновременно с вами, мадам, он общался и с другими женщинами уже здесь, в Париже, как вы можете удостовериться из этих фотографий».

— Судья Моруа его порвет, если дойдет дело до суда! — ухмыльнулась Наташка, глядя на конверт с адресом сестренки грозного судьи.

— Да, я тоже ставлю на судью! — откликнулся Жак. — Уж когда он узнает от сестренки, кто ее обидел, Малевичу конец. Он его в лапшу изрежет.

— А мне жалко жену политика, — вдруг сказала Ритка, — она испытывала к нему любовь. Она стольким рисковала ради того, чтобы быть с этим подлецом! Представляете, как она испереживается?

— Ничего, умнее станет, — хмыкнула Наташка. — И потом, почему ты решила, что с ее стороны обязательно была любовь, может, ей просто развлечься захотелось?

— Значит, она начнет вести себя осторожнее, когда у нее еще возникнет к кому-нибудь любовь или возникнет желание сходить налево, — заметил Жак.

— Злые вы, уйду я от вас, — сказала Ритка.

— Никуда тебе от нас не деться, — прижимая ее к себе, сказал Жак. — А ты, Наташа, поезжай. По пути где-нибудь бросишь наши послания в почтовый ящик.

— Вот, пожалуйста, мавр сделал свое дело, мавр может уходить! — фыркнула Наталья и дала по газам.

На том они и распрощались. Марго, заметив таксофон, сказала Жаку, что она хочет позвонить своей близкой подружке в Россию и сообщить, что их операция с Сэмом прошла удачно. «Она мне как сестра, жутко за меня переживает», — пояснила Ритка. И, когда она услышала взволнованный голос Ани в трубке, у нее громко застучало сердце.

— Анечка, мы его сделали! Мы его так красиво сделали! Ты не бойся, у меня все в порядке, — твердила она. — Я приеду и все тебе в подробностях расскажу. Ты с ума сойдешь!

Она вышла из будки, обняла ожидавшего ее Жака и почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она в Париже! У нее красивый роман с красивым мужчиной! Они вместе размазали в пыль ее врага! Что может быть чудеснее? Внезапно и Ритка, и Жак почувствовали лютый голод, пришедший, видно, на смену нервному напряжению. Жак остановился возле какой-то колбасной лавки и вскоре вышел оттуда, нагруженный пакетами.

— Я взял всего понемногу, потому что не знаю, что ты любишь. Тут ветчина, салаты, паштеты. Пойдет?

— Пойдет, — заверила его Ритка, — я — всеядна.

Он повернул ключ зажигания. Но автомобиль чихнул и заглох. Ему явно никуда не было надо.

— Чертово корыто! — завопил Жак в сердцах.

— Что, опять бензин? — засмеялась Ритка.

— Нет, на этот раз просто дурной характер, — фыркнул Ксавье.

Он быстро набрал номер автостанции, попросил к телефону своего постоянного мастера и попросил забрать свой «Понтиак» в ремонт, потом забежал в лавку, отдал ключи продавцу и сказал, что скоро за ними приедет парень из автосервиса. Затем он поймал такси и повез наконец Ритку к себе домой.

Они поднимались к нему по лестнице пешком, потому что оказалось, что в Париже лифты ломаются совершенно так же непредсказуемо часто, как и в России. Они смеялись и шутили. К Ритке вернулось ее утреннее хорошее настроение. И, хотя ей и ему тоже ужасно хотелось есть, они прямо с порога занялись любовью. А потом со смехом собирали разбросанную по квартире одежду и расставляли на столе съестные припасы.

— Как ты думаешь, его задержали или он успел смыться? — спросила Жака Ритка.

— Не сомневайся, у нас отлично работает полиция, — стрельнув пробкой от шампанского, сказал Жак. — А я для подстраховки позвонил еще одному серьезному товарищу, который занимается всякими пикантными делами, связанными с нелегальными иммигрантами. Думаю, что псевдо-Малевич уже за решеткой.

— А ты не можешь позвонить и уточнить?

— Пока нет, иначе им все станет ясно — что у меня особый интерес к этому делу, а я бы не хотел, чтобы они так подумали.

— Просто я немного переживаю, — пожала плечами Ритка, — он не простит мне потери денег!

И тут ее прорвало, сказалось, видно, нервное напряжение этого дня. Она в подробностях рассказала Жаку о том, что с ней сделали ублюдки, ворвавшиеся в ее квартиру. Она плакала, чувствуя, что с этими слезами уходит боль, застрявшая с тех горьких времен занозой в ее сердце. Жак жалел ее, качал на коленях, как дитя малое, и шептал ей на ухо всякие ласковые словечки, которых она порой не понимала. Он отпаивал ее дорогущим шампанским, словно сердечным средством. Но постепенно поток ее слез иссяк, и они вновь занялись любовью.

Он был очень нежен с ней, словно она стала вдруг стеклянным раритетом, который может рассыпаться на молекулы при малейшем резком движении. И она вновь подумала: как хорошо, что у них с Жаком случился этот роман! Он был чудесный, ее Жак.

На Париж медленно, словно кисейное покрывало, сотканное из тысячи грез, опустились сумерки, и город обволокло сиреневым туманом. Они оседлали подоконник и пили какое-то тягучее, почти черное вино. Ритка смотрела на город своей мечты широко распахнутыми глазами. И вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, вспыхнули огнями его улицы. И она ахнула, не в силах сдержать восхищение.

— Как красиво! — прошептала она.

— И ты красива, — откликнулся Жак, не сводивший с нее глаз. — Нет, ты прекрасна! И если бы я был художником, я написал бы твой портрет.

— А хочешь, я напишу твой? — вдруг предложила Ритка. — У тебя есть ватман и карандаш?

— Ты что, рисуешь?!

— Ну, вообще-то да. Хотя это скорее хобби. Больше всего на свете мне нравится придумывать одежду, — сказала она. — Так есть у тебя бумага и карандаш?

Он порылся в шкафу и нашел то, что она просила. И Ритка принялась за работу. Пришлось включить свет, потому что сумерки сгущались слишком быстро. Но вот она закончила и устало закрыла глаза. А он взглянул на ее работу.

— Так вот я какой, по-твоему? — произнес он.

— А что, не похож?

— Неужели я так на тебя смотрю, что же ты раньше не сказала?! Хотя похож, конечно. Но я тут как разбойник с большой дороги!

— А что тебе не нравится в этом образе? — засмеялась Ритка. — Кто сегодня ограбил несчастного эмигранта?

— Да кто его только сегодня не грабил, — не остался он в долгу. — Надо же, ты еще и рисуешь!

— А что я, по-твоему, должна только гоняться за бросившими меня мужиками и отнимать у них деньги? Или вылавливать зарубежных женихов и ездить к ним в гости?

— Мне кажется, что тебе все удается в равной степени хорошо, — потупив глазки, заметил Жак.

— Ой, сейчас кто-то схлопочет на орехи! — пообещала Ритка.

Но, взглянув на часы, она спохватилась:

— Знаешь, мне надо позвонить.

Она взяла трубку и отошла к барной стойке. Она видела, что Жаку это не понравилось. Но не все коту масленица! Поль был дома и несказанно обрадовался ее звонку, сразу же поинтересовался, когда она приедет. Она почувствовала себя провинившейся школьницей и смутилась. Сказала, что еще не знает, понимая, что ранит его, но пообещала, что перезвонит.

— Я хочу, чтобы ты осталась, — надулся Жак.

— Жак, вроде бы я приехала в гости к Полю, — сказала Ритка.

— Ах да, я как-то совсем об этом забыл, — издевательски закивал он головой. — Поль, правильный Поль, ну конечно же! И ты действительно приехала к нему в гости. Точно, точно!

— Пожалуйста, перестань, — нахмурилась Ритка. — Зачем все портить?

— А кто портит? Ты! Это же не я сбегаю к другой.

— Жак, ты ведешь себя глупо!

— Ну и пусть! Я не хочу, чтобы ты уходила!

Он был похож на большого ребенка, которому показали конфету, а потом спрятали ее вне зоны досягаемости. Он был смешной и трогательный в своем мужском эгоизме и нежелании уступать ее другому. А ей хотелось остаться, она смотрела на него и думала, что рядом с ним условности отходят на второй план. Ритка вздохнула: кажется, она совсем запуталась. Жак, почувствовав ее слабинку, попытался ее удержать излюбленным способом, и она, как всегда, пошла у него на поводу. Но потом, когда их пыл утих и они смогли говорить, Жак затронул тему, которая на самом деле ее немного волновала.

— Марго, я хочу тебе сказать одну вещь, — наливая в бокалы вино, начал он. — У меня есть разные связи в этом городе, и все они построены по принципу «ты мне — я тебе». Так вот, я согласен с тобой: такой тип, как Витт, может быть опасен.

С этим она не могла не согласиться. Приподнявшись на подушках, Ритка приняла у него бокал и сделала небольшой глоток. Вино было густым и терпким, цветом оно напоминало кровь, и все это говорило о его превосходном качестве.

— И, по всей логике вещей, в России ему делать нечего, — продолжал развивать свою мысль Жак, тоже пригубив вино. — Но и во Франции ему не место! Думаю, Франц (это мой товарищ, о котором я тебе говорил) сможет как-то организовать дальнейшее существование этого типа. И ты не должна испытывать чувства вины, не стоит казнить себя. Ты ни в коем случае не опустилась до его уровня, это вовсе не удар в спину. Твои действия благородны, ведь ты помогла властям открыть местонахождение опасного преступника, ведь еще неизвестно, каких бы дров он здесь наломал.

— Но, надо заметить, я это сделала не безвозмездно, — пожала она плечами.

— Ну и что? — вскинулся он. — Твой бывший «друг» всего лишь отдал тебе свой долг!

— С процентами.

— Можно и так сказать.

Они чокнулись бокалами, улыбнулись друг другу и допили до дна благородный напиток. И Ритка подумала, что ночь — удивительное время суток: все кажется другим. Жак Ксавье, к примеру, превратился в благородного рыцаря Айвенго, заботящегося о моральном облике своей женщины, и этот рыцарь почище любого психоаналитика сумел придумать достойные объяснения для ее не слишком-то достойных действий. Она же, видимо, стала куртизанкой, меняющей ухажеров, как коней на переправе. Или коней на переправе как раз и не меняют?

— В принципе ты прав, — сообщила она Жаку, отправившемуся к бару. — Мы сделали все от нас зависящее, чтобы предотвратить его дальнейшие преступления, и если твой друг сможет завершить дело, то все будет правильно.

Жак налил еще вина в бокалы, а она довольно улыбнулась: каждый мужчина таит в себе массу загадок! Ну кто бы мог предположить, что Жак станет ее реабилитировать в ее же глазах? Наверное, ее откровения он принял за раскаяние, но это уже неважно. Прошлое превратилось в тлен, и она больше не станет его ворошить.

— Давай выпьем за то, чтобы у нас все было хорошо! — сказал Жак.

— Давай! — пригубила вино Ритка. — За светлое будущее!

И тут им позвонила Наталья и заявила, что хватит им сидеть дома затворниками, пора всласть повеселиться, тем более что у них есть повод — ее новая прическа. И она захохотала, решив, что здорово выкрутилась. Стало ясно, что рядом с ней находится ее муж, контролирующий их разговор. Оказалось, что у Лотреков гости, тоже желающие кутить всю ночь напролет. Вся компания собиралась в «La Scala» — это ночной клуб с супермодной музыкой, славящийся своими грандиозными дискотеками. И хотя это была уже вторая бессонная ночь, Ритка подскочила как ужаленная. Дискотека! Она же не побывала еще на парижской дискотеке! Жак хохотал, глядя на нее, танцующую на его кровати. «Джаги-джаги!» — напевала Ритка, вращая бедрами. Она набрала номер Поля, оказывается, ему уже звонил Антуан, и он в принципе был не против, хотя сразу признался, что танцор из него никакой. «Это неважно», — заявила Ритка, страстно хотевшая, чтобы все в эту ночь веселились так же, как и она.

Ритке требовалось срочно принарядиться, поэтому она заявила Жаку, невозможно сексуальному в своей пижонской цветной рубашке и стильных джинсах, что она не намерена сидеть серой вороной в темном углу. Услышав, что она собирается заезжать к Полю, Ксавье скривился (может, он наивно полагал, что того оставят дома?). Но выбора у парня было — чуть, поэтому пришлось ему смириться с присутствием «соперника» на их общем гулянии.

Жак нарядился в льняной пиджак поверх красной футболки, надо было и ей придумать что-нибудь этакое. Ритка выбрала белые брюки, расшитые стразами, и белоснежную кофточку-болеро, всю в оборках, открывавшую ее живот. Для полного блеска она приклеила над пупком жемчужину на липучке. На голове изобразила «мокрый» эффект, подкрасила поярче губы, а в уши воткнула громадные кольца. На все про все у нее ушло минут пятнадцать. И, когда она появилась перед мужчинами, те чуть навзничь не упали. Она осталась вполне довольна выражением их изумленных лиц.

Вся их гоп-компания на четырех автомобилях подкатила к «La Scala». Сначала все перезнакомились, потом зашли в сверкающий огнями клуб, в котором гремела какая-то заводная латиноамериканская музычка. Там сновала масса людей, одетых пестро и вызывающе, создававших всеобщее движение и ажиотаж. Публика держалась очень раскованно: кто-то обнимался, кто-то целовался, кто-то курил, кто-то пил и все пытались перекричать музыку. Антуан, заметив работника клуба в жилетке и с бейджиком на груди, потребовал столик. Пьер и Жак рванули к бару за выпивкой, чтобы не ждать официантку, потому что все договорились пить коньяк. Остальные пошли за менеджером. Наташа взяла Ритку под руку и шепнула, что та прекрасно выглядит. На этот комплимент ей можно было смело ответить тем же, потому что Натали смотрелась как сказочная принцесса.

Это была незабываемая, головокружительная ночь! Ритка натанцевалась так, что думала — ее ноги просто отвалятся на следующий день. Музыка творила с ней чудеса, и казалось, что ее тело живет вне ее воли, став частью общего организма, двигающегося в одном ритме. Она заразилась этой атмосферой легкой раскованности, всеобщего веселья и безудержной свободы. Здесь каждый был сам по себе и в то же время частью единого общества — тусовки, желающей танцевать и отрываться по полной программе.

Жак оказался прекрасным партнером, и они выделывали такие па на танцполе, что им невольно освобождали место, давая возможность развернуться. Она танцевали рок-н-ролл и твист, ламбаду и танцы африканского племени мумба-юмба. Им аплодировали и подражали, создавали вокруг них круг и не отпускали их за столик. Потом Марго танцевала несколько медленных танцев с Полем и Антуаном, а Жак приглашал Натали.

Жак с Риткой танцевали красивый медленный танец, и вдруг она застыла, широко распахнув глаза.

— Там, там, — бормотала она.

— Что? — не понял Жак. — Что ты там увидела?

— Там Сэм, смотри! Вон он! — И она стала заваливаться на бок без чувств.

Жак подхватил на руки сползавшую по нему Ритку, всмотрелся в толпу и увидел парня, быстро продиравшегося к выходу. На нем была черно-красная куртка с блестящей эмблемой на рукаве — приметная вещица.

— Что с ней? Господи, она без сознания?! — подскочила к ним Наташа.

— Все нормально. Просто здесь душно, — ответил Жак, потому что к ним подбежали и остальные. — Выведите ее.

И, как только Поль принял у него бездыханную красавицу, Жак рванул вдогонку за беглецом. Парень исчез. Жак метнулся к бару, в фойе, к выходу, вернулся в коридор… Его нигде не было. «Что здесь делать Сэму Витту?» — спрашивал у себя Жак — и не находил ответа.

Внезапно он вспомнил об уборных и ломанулся к ним. Знакомая куртка двигалась прямо на него, но потом она изменила направление. Одним прыжком Жак настиг Сэма, резко повернул на себя, замахнулся и… понял, что они ошиблись. Это был всего лишь очень похожий на Витта парень.

Ритка очнулась через минуту, в фойе, на диванчике. Поль сидел рядом и держал ее за ручку. Вокруг стояли встревоженные члены компании. Она поискала глазами Ксавье, и в ту же минуту он присоединился к остальным. Ритка уставилась на него с немым вопросом, и Жак покачал головой. «Это не он», — прошептали его губы. Ритка медленно выдохнула. Через несколько минут она взяла себя в руки.

— Мне уже лучше, — улыбнулась она Полю.

Ей было стыдно за подобную слабость перед Жаком и неловко перед Полем, на лице которого ясно читался немой укор ее разгульной жизни, доведшей ее до такого состояния. Она вскочила с диванчика и захлопала в ладоши, демонстрируя, что она снова в бою и готова продолжать искрометное веселье. Пусть она больше не плясала на ушах польку-бабочку, но и не пропускала многих танцев, вплоть до завершения вечеринки.

Они вышли из клуба на рассвете, когда затихла музыка и диджей попрощался с народом до вечера. Если бы не это небольшое происшествие с обмороком, можно было бы сказать, что выезд получился потрясающе веселым. Все расселись по машинам, распрощавшись самым теплым образом. Наташа с Антуаном должны были отвезти Поля с Риткой. Жак вцепился было в Ритку, пытаясь утянуть ее к себе, но та едва держалась на ногах.

— Поедем ко мне, — попытался было настоять он на своем.

— Милый, боюсь, я сейчас усну прямо в такси, и тебе придется волочь меня на себе в свою квартиру, — улыбнулась она. — А я очень тяжелая.

— Я справлюсь, — мрачно заверил ее он.

— Жак, дорогой, я обещаю, завтрашний день будет твой. Дай мне только выспаться.

Глаза у Марго слипались, и тут даже Жак Ксавье вместе со своей чертовской сексапильностью и неотразимым шармом не мог ничего поделать. Она ему сказала, что валится с ног от усталости и намерена отоспаться, и пообещала, что, как только она проснется, сразу же ему позвонит. Жак взял такси и уехал надутым, а она едва дождалась встречи с кроватью. С помощью Поля она добралась до квартиры и тут же завалилась спать. В ушах у нее все еще гремела музыка, а тело пульсировало в ритме какого-то танца, но сон подхватил ее мгновенно и унес в страну волшебных видений, неясных, но увлекательных.

Глава 17 ПАРИЖ. НАСТОЯЩЕЕ

До отъезда в Россию оставалась одна ночь. Уже были куплены подарки маме, Ане и Олегу, сувениры для друзей и знакомых — брелки, зажигалки, ручки и блокнотики с французской символикой. Ритка пополнила свой собственный гардероб несколькими стильными вещами, приобретенными в торговом центре Форум Ле-Аль, где были магазины самых разных направлений современной моды. И, конечно же, она купила себе духи от Диор и Шанель (как же можно уезжать из Парижа без них?). И разорилась на изящный браслет от Картье из белого золота. Они с Наташей решили, что должна же быть какая-то моральная компенсация за все ею пережитое, а в таких приобретениях им виделось восстановление некой высшей справедливости.

Следующим добродетельным актом подруг стала их поездка в пригород. Они съездили в клинику, при которой имелся приют для животных. Наташа объяснила, что у Антуана аллергия, поэтому она не может завести кошку или собаку. Но однажды она нашла на дороге сбитого машиной пуделя и привезла его в эту лечебницу доброго доктора Айболита. Тут пса вылечили и нашли ему новых хозяев, потому что старые не пожелали откликнуться.

— Работники клиники регулярно помешают объявления в газеты, а иногда делают и телеанонсы о своих питомцах, поэтому деньги, которые я им пожертвую, пойдут на благое дело. Они смогут купить медикаменты и оборудование и еще шире развернут свою благотворительную деятельность, — мечтала она.

Девушки взяли реквизиты клиники и съездили в банк, где перевели деньги с кредиток на счет ветеринарной лечебницы.

Все последние дни перед отъездом Ритка почти не расставалась с Жаком, он лишь на час-другой вырывался на работу, освободив всего себя для нее. Они ни разу не заговорили о будущем. Ритке этого хотелось, но она твердо решила не касаться столь щекотливой темы. Еще ее так и подмывало поинтересоваться — куда он дел свою постоянную подружку, которой ни с кем, кроме нее, он якобы не изменял? Но времени оставалось так мало, что не стоило растрачивать его на ссоры и взаимные претензии. Ведь она тоже выкраивала время для общения с Полем, что безмерно задевало Жака. Он же не знал, насколько платоническими были их отношения, и его мучил этот вопрос, но она даже и не думала раскрывать перед ним истину.

Иногда она задавалась вопросом: а насколько реально все происходящее? Столь бурной жизни она не могла вообразить даже в самых смелых мечтах! Ритка словно окунулась в быстрые воды горной реки, которые вертели ее и крутили как щепку, и ей было не до глубокомысленных размышлений, требовалось внимательно следить, куда ее вынесет в следующий момент. Но вот еще несколько поворотов — и она оказалась в чистой заводи.

Они с Жаком ехали по Сене на бато-муш. И эта экскурсия сильно отличалась от той, в которую Ритка сто лет тому назад отправилась с Натали. Да, ей казалось, что прошла целая жизнь с того момента, как она прилетела во Францию. Столько событий, столько переживаний случилось с ней за эти дни, что они растянулись во времени до размеров бесконечности. Жак заверил, что ночью кататься по Сене гораздо романтичнее, и это действительно было так.

Они сидели на лавочке, тесно прижавшись друг к другу, не в силах разжать объятий. Она любовалась видами прекрасного города и мысленно прощалась с ним. Когда она еще сюда попадет?

— Ты приедешь ко мне? — спросил Жак.

— Ну, если позовешь.

— Я позову, — глядя куда-то вдоль берега, сказал Жак задумчиво. — Я уже тебя зову.

— Но ты же намекал, что несвободен, — осторожно заметила она, чувствуя, что он не играет с ней.

— Это она несвободна, — скривил губы Жак. — И там так все запутанно… Но тебя не должно это волновать. Я разберусь с этим, дай мне время.

— И там все запутанно? — сочувственно переспросила Ритка.

— Везде все запутанно, но только не у нас с тобой. Как только я тебя увидел, я понял — хочу ее, и все тут.

— Да, нам обоим не помешает слегка остудиться, — заметила Ритка.

— Надеюсь, ты не намекаешь на купание в Сене? — заволновался Жак и полез с поцелуями.

Волны раскачивали кораблик, словно люльку младенца. А свежий ветер холодил их лица. «Летучим голландцем» проплыл мимо них остров Сите. И Ритка, разглядев на нем собор Парижской Богоматери, высказала сожаление, что так там и не побывала. Жак тут же сказал, что это знак свыше — нельзя же всем говорить, что ты был в Париже и не видел собора, поэтому она должна будет обязательно приехать еще раз.

— Ты понимаешь, что в соборе хранятся неоспоримые доказательства существования Иисуса? Там есть легендарные фрагменты Креста, Священный гвоздь и сам Терновый венец. Ты же христианка, ты должна увидеть все это собственными глазами!

— О, ты меня убедил. Я только слетаю на пару дней домой, проведаю маму, и сразу же обратно, смотреть церковные регалии, — пообещала Ритка.

Ей было хорошо с ним, легко и приятно, словно они уже сто лет знают друг друга, и ей не надо кокетничать и выпрыгивать из собственной кожи, чтобы показать: «Вот как я умею!»

— Внимание, готовься, — сказал Жак, — мост Марии. Ты знаешь, что сейчас нужно делать?

— Загадывать желание, — проявила свою осведомленность Ритка.

— Правильно, молодец!

И тут она вспомнила, что загадала в прошлый раз — любви! Она пожелала любви, и, пожалуйста, она ее обрела в лице этого чуда природы — Жака. Спасибо Деве Марии! И она рассмеялась счастливым смехом. Уж ей ли не знать, что существует на свете волшебство и волшебники! Она узнала это здесь, во Франции, в волшебной стране ее грез.

Этим вечером в квартире Поля они устраивали «отвальную» вечеринку. Но Ритке так хотелось побыть наедине с Жаком, что она согласилась на прощальную экскурсию на речном трамвайчике. Кстати, Поль держался очень мужественно, он пригласил на вечеринку Жака. Жак пребывал в недоумении, но старался делать вид, что все о’кей. Наташка была в восхищении и старалась делать вид, что все в порядке вещей. А Антуан огорчался за брата, но старался делать вид, что его это все не касается. Ритка же предавалась восторгу и старалась не заморачиваться, чтобы не испортить общего настроя.

Когда они прибыли к Полю и внесли в квартиру огромный торт и шампанское, все уже оказались в сборе. Играла музыка. Наташа накрывала на стол, наряженная в синее платье, которое ей подарила Ритка, а братья пили у барной стойки «Кальвадос».

— Торт — это весьма кстати! — одобрила Натали.

— Да, соответствует моменту, — кивнул Жак.

Вечеринка получилась так себе, не слишком веселая — все немного грустили. И даже шампанское не помогло. Как всегда, нормализовать атмосферу пытались Антуан с женой, жонглируя шуточками, словно циркачи на арене. Но Поль с Жаком не велись на их приколы, они оба что-то вяло мямлили, если к ним обращались, то и дело бросали косые взгляды в сторону друг друга, и каждый досадовал на другого, считая, что этим вечером Ритка должна безраздельно принадлежать только ему одному.

— Ритка, мы с Антуаном приготовили тебе подарок, — двинула в ход тяжелую артиллерию Натали. — Точнее, даже два.

Она сбегала в соседнюю комнату и принесла две коробки — одну большую, другую маленькую.

— Здесь, — она похлопала по большой коробке, — двадцать видов сыра. Всего по чуть-чуть, чтобы ты смогла угостить своих друзей настоящими французскими сырами. Вино мы с тобой уже купили, так что это — закуска.

— Ой, как здорово, а я что-то не догадалась до такой вещи, — растрогалась Ритка.

— А это — очки. Помнишь, ты примеряла их в «Бенлюксе»?

— Боже мой, — раскрыла футляр Марго, — это же «Живанши»! Ну зачем, они же стоят кучу денег!

— Лучше сказать «спасибо», — заметил Антуан. — Тем более что они тебе очень идут.

Она расцеловала их обоих, не снимая их роскошного подарка.

— Ну ладно, раз уж все начали вручать подарки, то и я сделаю свой, — объявил Поль со вздохом. — Во-первых, для тебя есть кое-что от Софии. Это камея из ларца с фамильными драгоценностями. Ты ее можешь использовать в качестве печати, как до этого поступали наши прапрабабушки.

— Господи, красота какая! — ахнула Ритка от восхищения. — Но что это за камень?

— Это агат, — сказал Антуан, — камея очень старая. Но ее происхождение несет в себе какую-то тайну. Эту камею привезли в Россию из Италии в конце семнадцатого века, и ею владела тетушка Ольги Воронцовой, умершая у нее на руках в Германии.

— Боже мой, мне так приятно, и от волнения я не знаю, что сказать. Поблагодарите, пожалуйста, от меня Софию!

— Так, ну а теперь мой подарок, — сказал Поль. — Я видел браслет, который ты себе купила, поэтому решил, что тебе будет приятно, если у тебя будет целый гарнитур.

Он раскрыл плоский футляр, и Марго замерла в восхищении. Там на синем бархате сверкало изящное колье из белого золота с бриллиантовой подвеской, точь-в-точь как на ее кольце. На бирке значилось «Картье».

Ритка на радостях расцеловала Поля троекратно, понимая, что отказываться от такой роскоши невозможно, иначе она оскорбит его. Но чувствовала она при этом, что ее подташнивает от осознания дороговизны подарка. Если бы не Жак, она попыталась бы воспротивиться, но тут нельзя было никак обидеть Поля. Господи, ну и подарочки они делают!

— Марго, твои друзья постарались и, кажется, угодили тебе, — отметил Жак, когда все немного поуспокоились, — я же пока воздержусь от вручения своего подарка. Но ты не думай, что я не приготовил тебе его вовсе. Он у меня есть.

— Жак, это нечестно! — возмутилась Натали. — А ну, быстро показывай, что ты там приготовил!

Но, как они на него ни наседали, он уперся и не выдал своей тайны. Тогда женщины принялись разрезать торт, а мужчины открыли еще шампанское. И вот, когда все было съедено и выпито, они решили отправиться гулять по ночному Парижу. Бессонные ночи стали для них обыденностью, которая никого уже не удивляла, даже их организмы. Конечно, они приехали на Елисейские Поля, фотографировались с видом на Триумфальную арку, дамы ели мороженое, плюнув на лишние калории. Долго катались по улицам и пили шампанское прямо из горла в автомобиле. И все шло просто здорово, пока вдруг не выяснилось, что Поль сильно перебрал, да настолько, что нуждался в немедленной транспортировке домой. Наташа и Антуан взяли на себя эту почетную миссию — позаботится о бренном теле родственника. А Ритка с Жаком поехали в Латинский квартал.

Они прощались страстно, их пылким объятиям и поцелуям не было конца. Даже когда рассвет заглянул к ним в окно, их ненасытимость друг другом еще не была утолена. Но время не может стать резиновым, растягиваясь до бесконечности от желания двух сердец, стучащих в унисон. Время имеет границы, как бы глупо и жестоко это ни казалось влюбленным.

— Пора ехать, — грустно заметила Ритка.

— Да, пора.

— Тогда присядем на дорожку, так говорят в моей стране.

— Присядем, — согласился Жак.

Они молча посидели на кровати рядышком, как нахохлившиеся воробышки. Он встал первым.

— Я не подарил тебе своего подарка. Помнишь? — Он поднял с пола, как всегда, небрежно брошенный им пиджак и достал из кармана конверт.

— Что это? — спросила удивленно Ритка.

— Посмотри.

Она вскрыла конверт, в нем оказался еще один фирменный конверт компании «Эр Франс».

— Это билет с открытой датой на твое имя, только в один конец, — сказал Жак. — Я буду ждать тебя.

Уже стоя в дверях, они целовались до тех пор, пока сердце чуть не выскочило из ее груди, а губы не вспухли так, что это было визуально заметно. Квартира Жака не отпускала Ритку, и сам хозяин удерживал ее за талию. Но все когда-нибудь заканчивается. Они спустились вниз и сели в его видавший виды «Понтиак», который утром ему доставили из ремонта, и помчались по улицам Парижа.

Времени оставалось лишь на то, чтобы принять душ и переодеться. Ритка сделала это все достаточно быстро. Она надела полосатый брючный костюм, который сшила сама, но он пока оставался ни разу не надеванным. В глубоком вырезе стильно сверкало колье и переливалась подвеска. Ритка ободряюще улыбнулась своему отражению. В ее сумочке лежал билет и согревал ее беснующееся сердце. Выйдя в гостиную, она обнаружила обоих своих мужчин. Жак варил кофе, а Поль сидел на табурете и страдал от последствий перепоя.

Они быстро заглотнули огненный напиток и дружно встали. Поль был небрит, на нем небрежно смотрелись голубые джинсы и замшевый пиджак. Жак был в черных джинсах, белой рубашке, исписанной черными китайскими иероглифами, а белый свитер свисал с его плеч. «Господи, какие же они классные, — подумала Ритка — оба!» — и ласково им улыбнулась. А внизу уже сигналили Натали и Антуан. Пора было ехать в аэропорт.

— Долгое прощание — лишние слезы, — сказала Наташка и заревела.

— Эй, мы так не договаривались, — заметила Ритка и тоже заплакала.

Они стояли посреди аэропорта, вцепившись друг в друга, в окружении растерянных, переминавшихся с ноги на ногу мужчин, и ревели, бормоча что-то по-русски. А очередь медленно, но верно продвигалась к стойке, за которой доблестно трудилась симпатичная таможенница. Но вот наконец девушки оторвались друг от друга.

— Ты будешь писать, звонить и приезжать, — ткнула своим пальчиком в Риткину грудь Натали.

— И ты будешь делать то же самое, — улыбнулась ей Марго.

— Заметано!

— Заметано!

Ритку поцеловал Антуан, получивший наконец доступ к ее телу, и сказал, что ужасно рад знакомству с ней. Она его обняла и сказала, что ждет их с Наташей к себе в гости. И повернулась к двум мужчинам, ожидавшим своей очереди. «Кто будет последний?» — мелькнуло у нее в голове. Они стояли и выжидали, предоставляя ей право выбора. Хитрые какие! Жак на нее даже не смотрел — пялился в потолок своими зелеными глазищами, видимо, что-то важное разглядывал. Поль страдал, опустив очи в пол, понимая, что, как интеллигентный человек, он должен предпринять что-нибудь. Он сделал первый шаг, но глаза у него были при этом как у побитой собаки. Поля было жалко, но другого выхода не было, как не имелось ни капли графской крови у нахального Жака. Поль протянул Риге руку и медленно привлек ее к себе.

— Я люблю тебя и буду ждать всю жизнь, кто бы рядом с тобой ни был. Наш уговор в силе. И ты моя невеста. Моя! — жарко зашептал он ей на ухо. — Ты слышишь меня?

Она молча кивала, борясь со слезами и дрожа всем телом. Видно, желание, загаданное под мостом Марии, — очень сильная штука. Любви было много, но проку от нее по-прежнему — никакого.

Очередь Ритки давно прошла, возле конторки девушки-таможенницы стояли мать с сыном, за ними оставался лишь дедок в бордовом пиджаке, весь багаж которого составляли кожаный кофр и зонт-тросточка.

Пришла пора прощаться с Жаком. Это было особенно больно, хотелось в который уже раз отбросить условности, повиснуть у него на шее и признаться, что она не желает с ним расставаться. Все ее тело ныло от воспоминаний и сопротивлялось необходимости отъезда. Он стоял чуть поодаль от Лотреков, и она подошла к нему сама.

— Я не хочу тебя отпускать, — притянул Жак ее к себе за талию, глядя пристально в глаза. — Ты что-то такое со мной сделала… Может, ты колдунья? Я чуть с ума не сошел от ревности, когда он тебя сейчас обнимал и целовал! Наверное, его надо вызвать на дуэль.

— Жак, ты — мое самое лучшее впечатление о Париже, — перебила его странный монолог Ритка. — Я уже скучаю без тебя.

— Малышка, у тебя есть мой подарок, поэтому, как только сможешь, прилетай ко мне. Ладно?

— Обещаю.

— Я буду ждать тебя.

Дедок прошел регистрацию и бодро потрусил на посадку. А Жак, сунув таможеннице Риткин паспорт, принялся целовать ее лицо — лоб, щеки, нос, губы… Добравшись до них, он задержался до тех пор, пока их не окликнули таможенники. К стойке подтянулись два парня в униформе, с удовольствием наблюдавшие за их прощанием.

— Парень, мы тебя понимаем, — посмеивался один из них, — такую красотку не хочется отпускать, но об этом надо было думать раньше! Она уже прошла регистрацию.

— Мадам, берите ваши документы. И поспешите, — сказала девушка за стойкой. — До отлета вашего самолета осталось мало времени.

— Дорогая, неужели вам не понравилось у нас? Зачем вам возвращаться в Россию, вы заставляете страдать наших мужчин, — отметил другой таможенник.

Они оторвались друг от друга с большим сожалением. Ритка взяла документы, прошла за ограждение и оттуда помахала своим друзьям. Ее душили слезы, и она поспешила уйти, чтобы не разрыдаться и не запомниться своим мужчинам страшной жабой с размазанной косметикой. Они остались за чертой, махая ей вслед.

Такие родные лица! Как можно так быстро полюбить людей и привязаться к ним всем сердцем?

— Приезжай к нам, — раздалось у нее за спиной.

— Обязательно! — прокричала она в ответ, полуобернувшись.

Вскоре тяжелый самолет стремительно взвился в небо. И Ритка увидела под собой Париж. Город ее мечты становился все меньше и меньше. Самолет, заложив крутой вираж, взмыл в голубые дали, и Франция канула в прошлое, еще близкое, еще живое, но которое с каждой секундой уже отдалявшееся от нее.

«Нельзя дважды войти в одну реку», — думала Ритка, вертя в руках билет «Эр Франс», копию того, что лежал в ее сумочке.