Госпожа Кофе

8. Маргарита

Иногда я чувствую себя неловко перед Марком, когда знаю, чувствую, что кто-то хочет со мной познакомиться. Вот и этот Дворкин. Я не отрицаю, он может увлечься моим творчеством, но не думаю, что он попросил Егора, этого мальчика, чтобы тот устроил нашу встречу исключительно из-за моих картин. В идеале мне хотелось бы, чтобы мужчины понимали: у меня есть муж, которого я люблю, и оставили бы меня в покое. То есть мне надо бы научиться держать дистанцию, чтобы не причинять Марку боль. Но мне не всегда это удается.

Что я думаю о визите Егора? Я верю ему. Он не мог придумать эту историю. Как не мог придумать и истинную причину своего прихода – его попросил об этом начальник. Все сложилось таким образом, что он, мучимый тем, что произошло с ним утром, в конечном итоге оказался в нашем доме. В доме следователя прокуратуры. Это ли не ирония судьбы?

Мне кажется, Егор был удивлен, когда я попросилась с ними в гараж. Почему мужчины считают, что женщина не может принимать участие в общественной жизни? Что удел женщины – сидеть дома и вязать носки да варить суп? Мне даже показалось, он был как будто бы разочарован, когда я села в машину и поехала с ними.

Но мне нет дела до Егора. Вернее, до его мнения.

Однако самое удивительное произошло как раз в гараже. Марк открыл машину и сказал, что никаких трупов нет. На Егора было жалко смотреть, с одной стороны. С другой – он с трудом скрывал свою радость. Нет человека, вернее, трупа – нет проблем.

– Машину возьмем на экспертизу, – сказал Марк. А как же иначе? Если Егор ничего не придумал, то в гараже было совершено двойное убийство. Или самоубийство. Очень интересное дело.

Егор сразу же раскис. Ему меньше всего хотелось, чтобы его машину исследовали на предмет обнаружения следов трупов.

Марк позвонил Локоткову, попросил прислать экспертов. Я знала, что он думал о Тимуре.

Тимур Атаев – наш знакомый. Бизнесмен. Женат на Альмире. Альмира – настоящая восточная красавица. Черные густые блестящие волосы, волнистые, если их распустить, они достанут до бедер. Кожа белая, нежная. Губы ярко-красные, а глаза – синие. Спокойна, умна. Ее задумчивый взгляд выдает наличие двойной жизни. Но это мое личное мнение, вернее, предположение. Марк говорит, будто у нее роман с братом Тимура – Ренатом. Тимур не может не видеть, как они смотрят друг на друга, но и сделать тоже ничего не может – за взгляды не наказывают. Тимур значительно старше Альмиры – лет на десять. У них дочка Карина, точная копия папы.

Как Марк и предполагал, Альмира позвонила мне. Говорила взволнованным голосом, чувствовалось, что она не в себе.

– Рита, это я, Альмира. Тимур пропал. Я понимаю, Марк занят, у него много важных дел, но Тимур не мог мне не позвонить. Он ушел из дома вчера, и больше я его не видела. Его телефон не отвечает. Я не знаю, что думать. В милицию обращаться? Но они же не примут у меня заявления. Вроде как рано. Надо, чтобы прошло три дня. Но Марк хорошо знает Тимура, мой муж очень обязательный человек, и если его до сих пор нет дома, значит, с ним что-то случилось. Рита, ты слышишь меня?

У меня на языке вертелось: во что был одет твой муж? Но я не спросила. Решила не травмировать ее раньше времени. Вдруг труп мужчины, обнаруженный Егором, вовсе и не Тимур.

– Я слышу, Аля, слышу. Ты не переживай. Может, он с друзьями где?

– Вот и ты туда же. Все мои родственники твердят одно и то же – с друзьями. На охоте. На рыбалке. Чушь какая-то! У Тимура нет таких друзей, ради которых он мог бы бросить свою семью, Карину. В любом случае он бы позвонил дочери и пожелал бы ей спокойной ночи. Это ритуал такой. Понимаешь? Рита, прошу тебя, поговори с Марком, пусть он подключит свои каналы. Может, кто знает или слышал что о Тимуре? Ну не мог же он сквозь землю провалиться!!!

Еще я хотела у нее спросить: не знает ли она женщину, которая ходит в розовом коротком плаще и кремовых туфлях на каблуках? Если бы Альмира не была моей приятельницей, то непременно спросила бы. Не по телефону, конечно.

А вообще, если честно, страшно. Ей было страшно, и этот ее страх передался мне, когда я представила себе, что это мой Марк пропал и не звонит мне со вчерашнего дня. Да, несомненно, будь у меня приятельница, у которой в мужьях следователь прокуратуры, то я тоже звонила бы ей, пытала, расспрашивала, и мне было бы не до сантиментов. Я бы и ночью звонила бы – подняла с постели, забила бы тревогу. Это нормально. Вот и Альмира тоже сходит с ума – пропал муж. Причем муж, с которым она чувствует себя как за каменной стеной. Избитый фразеологизм, но какой точный. Альмира защищена, хорошо защищена от многих проблем, в которых бьются, как в сетях, многие женщины. Она не одинока, не бедна, о ней заботятся, содержат. Ее нарядам, шубам и драгоценностям могла бы позавидовать любая, даже очень богатая женщина. Марк как-то сказал мне, что у Тимура большие финансовые проблемы, и я подумала еще тогда, что это немудрено, ведь он так щедро тратится на свою жену, семью. Была и еще одна мысль, но она родилась и умерла сразу же. И вот теперь, когда обнаружили труп мужчины, возможно, Тимура, причем рядом с трупом был труп молодой женщины в розовом плаще, я снова вернулась к своей давней мысли: уж не откупается ли Тимур деньгами от Альмиры? Может, делает все возможное, чтобы жена чувствовала себя единственной, любимой женщиной, хотя на самом деле у него есть другая – любовница или (кто знает?) вторая жена?

Мы попрощались с Егором, взяв с него обещание не покидать город, и поехали домой. Уже по дороге Марку позвонили из прокуратуры и сказали, что за городом, неподалеку от автозаправочной станции, обнаружены два трупа: мужской и женский. Судя по документам, которые находились при трупах, мужчину зовут Тимур Ренатович Атаев, женщину – Валентина Николаевна Неустроева.

Когда погибают друзья, Марк чувствует себя обязанным браться за эти дела. Он идет к начальству и добивается того, чтобы дело, которое вел, скажем, другой следователь, передали ему. И его начальство всегда идет ему навстречу, поскольку понимает: Марк сделает все возможное и невозможное, чтобы найти виновного. Хотя Тимур и не был его другом, скорее просто приятелем, с которым они время от времени встречались. Я долгое время не могла добиться, что вообще связывало моего мужа, следователя прокуратуры, с этим, в общем-то, непонятным человеком. Я, к примеру, не знала, чем конкретно он занимается, откуда у него деньги. Мне нравилась Альмира, мы с Марком с удовольствием бывали у них, но все равно Альмира – не Мира (Мира – моя самая близкая подруга), мы никогда не вели с ней задушевных разговоров, не делились ничем сокровенным. Я никогда ее в отличие от Миры не посвящала в дела Марка, которому всегда, если дело бывало трудным, помогала. Альмира была просто чудесной, гостеприимной женщиной, с которой мне было приятно и комфортно – не больше. Думаю, что и у Марка с Тимуром были теплые приятельские отношения, не более. Но что поначалу связало не очень-то общительного Марка с Тимуром, я так и не узнала. Хотя, бывает, дружеские отношения закладываются исключительно на симпатии. Возможно, так случилось и с Марком.

Но вот теперь, когда Тимура убили, все эти вопросы поднялись на поверхность сами собой. Еще в машине я стала теребить Марка, угнетенного трагической новостью, безжалостно, пользуясь, что называется, случаем.

– Марк, скажи, что тебя связывало с Тимуром? Где вы с ним перехлестнулись? Чем он занимался? Я даже не знала, где он работал.

Марк сосредоточенно вел машину и, казалось, не слышал меня.

– Марк, прошу тебя, не молчи.

– Рита… – Он даже не повернул головы. – Рита, почему ты считаешь, будто нас должно непременно что-то связывать? Вот Дима Караваев, к примеру. Занимается кисломолочными продуктами. И что? Что общего между следователем прокуратуры и кисломолочными продуктами? И тем не менее Дима – мой самый близкий друг.

Мне было особенно приятно слышать это, поскольку Дима Караваев – муж Миры, моей подруги. И я была ужасно рада, что и наши мужчины подружились настолько, что мы все стали почти одной семьей.

– Что общего? – пожала я плечами. – Мира! Мира у нас общая. Мира – моя подруга и одновременно жена твоего Димы.

И тут мне стало как-то не по себе. Я вспомнила, как в последний раз нежно ухаживала Альмира за Марком, подкладывая ему на тарелку самые лучшие куски. Альмира?

– Марк… – Я даже тронула его за рукав. – Может, ты познакомился сначала с Альмирой?

Марк резко нажал на педаль тормоза. Машина резко остановилась, и я, если бы не была пристегнута ремнями безопасности, разбила бы себе лоб.

– Рита, ты в своем уме, а? Ну чего ты ко мне пристаешь?! У меня друг погиб!!! Тимур! Тебе его совсем не жалко? Почему тебя мучают такие идиотские вопросы: где мы познакомились, что нас связывало. Да ничего! – Он ударил ладонями по рулю. – Ничего! Мы познакомились однажды в компании, когда еще был жив Минкин. Помнишь такого?

Мы снова двинулись по залитой дождем темной улице.

Сережа Минкин. Молодой красивый парень. Совсем недавно его застрелили в Лондоне, в аэропорту Хитроу. Об этом целый месяц писали местные газеты. Мы действительно несколько раз встречались все вместе: Минкины, Атаевы и мы. Вдова Минкина, Валентина, молодая женщина (с очень интересным лицом и прозрачными зелеными глазами), всегда вызывала во мне желание написать ее портрет. Но дальше мыслей дело не пошло.

Минкин был крупным бизнесменом, они познакомились с Марком при довольно-таки странных обстоятельствах. Сережа был привлечен к делу об убийстве своего заместителя в качестве свидетеля. Обычно после такого рода встреч люди не хотят продолжать знакомство с представителями прокуратуры (если, разумеется, не собираются использовать эти знакомства в своих целях), но Минкин, отлично зная о неподкупности Марка, тем не менее дружил с ним, часто звал в гости, советовался, если в его делах начинало попахивать криминалом. Он ворочал крупными деньгами и знал, что в свое время многим перешел дорогу, некоторых просто разорил.

Я смотрела на стекло – по нему стекала дождевая вода. На улице было холодно, слякотно, в салоне же машины, напротив, тепло, уютно, даже выходить не хотелось. «Мы познакомились однажды в компании, когда еще был жив Минкин. Помнишь такого?» Сережа Минкин. Тимур Атаев.

– Марк, кажется, они были друзьями – Сергей Минкин и Тимур. Сначала убивают одного, теперь вот другого.

– Тимур должен был Сергею крупную сумму денег. Он вообще всем должен. Это мне Минкин говорил и удивлялся еще, как Тимур вообще до сих пор жив. Он вылезает из одного долга, потом снова берет взаймы, и так – до бесконечности.

– А зачем ему так много денег?

– Ты не поверишь. Ему просто не везет. Все началось, когда заболела его дочка Карина. Ей требовалась какая-то сложная операция. Он попросил денег у Минкина, тот сразу дал. Дети – это святое. Он мне так потом и сказал. Но так случилось, что в тот вечер, когда Тимур шел от Минкиных с деньгами, на него напали и отобрали деньги.

– Хочешь сказать, что кто-то знал о том, что Тимур выйдет из квартиры Минкиных с деньгами?

– Я тоже так сначала подумал, но было одно «но». Дело в том, что в том районе подобные нападения уже имели место. Тимура оглушили, он потерял сознание. Я почитал материалы прошлых дел – та же самая картина. Бандит нападает сзади, ударяет по голове чем-то тяжелым, возможно даже гирей, отбирает деньги и скрывается. Слава богу, жертв нет. Есть только пострадавшие. Причем у некоторых, которые были подвергнуты нападению, при себе были совершенно ничтожные суммы. А тут – полмиллиона долларов!

Я неожиданно для себя присвистнула. Сумма действительно крупная.

– И что, у Минкина при себе была такая сумма?

– Я так понял, что часть наличных денег он держит дома. Держал. Хотя, возможно, они с Тимуром просто договорились, и Минкин снял часть денег со счета в банке. Это уже технические вопросы, и я не придавал им особого значения.

– А какие дела у Минкина были в Лондоне? Насколько мне известно, он частенько туда наведывался.

– Он занимался продажей самолетов, – вздохнув, ответил Марк.

Мне в голову пришла вдруг неожиданная мысль. А что, если на Тимура никто не нападал, и он сам ударил себя чем-то тяжелым по голове, чтобы инсценировать нападение? Возможно, эта идея возникла тогда, когда он узнал, что в том районе, где живут Минкины, произошло несколько бандитских нападений. Получив, таким образом, крупную сумму денег, да еще и страшную и жалостливую историю в придачу – мол, на него напали и деньги отобрали, – он сам начал их потихоньку тратить. И операцию дочери оплатил, и ремонт в квартире сделал, и жене колечко с брильянтом размером с орех купил. А сам сказал Минкину, что ему пришлось снова взять у кого-то взаймы. Вполне вероятно, что он и занял еще одну сумму, надо же ему каким-то образом логически выстраивать тему ограбления.

– Марк, вот представь себе. Я занимаю у тебя деньги, потом еще у кого-нибудь и с тобой расплачиваюсь, потом занимаю у третьего человека и расплачиваюсь со вторым, и при этом продолжаю тратить деньги, то есть я хочу сказать, что у меня постоянно есть деньги. Потому что тот, у кого я заняла первый или второй раз, знает, что я отдаю, и снова мне могут дать в долг, и так по кругу.

– Да я и сам тоже так думал. Вот только одного никак не мог взять в толк – почему бы ему хотя бы внешне не жить поскромнее.

– Думаю, и на это у него была припасена история. Что-нибудь про жену и про то, что она не должна ни о чем догадываться. Возможно, у нее расстроенные нервы или еще что-нибудь. Получается, твой приятель Тимур (Господи, прости меня) жил в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая и при этом делая вид, что он несчастный, погрязший в долгах.

– Однако Минкину он денег так и не отдал. Хоть и нехорошо это, но я должен буду проверить его алиби на момент убийства Минкина. А что, если это он убил Минкина, чтобы не возвращать ему долг?

– Марк! Да зачем ему светиться, если он мог просто-напросто нанять профессионального киллера!

– Знаешь, Рита, вероятно, я слишком совестливый и ответственный человек, и всегда, пытаясь поставить себя на место убийцы, думаю о том, что этот самый убийца никогда не будет жить спокойно, зная, что на свете существует свидетель – убийца, которого он нанимал.

– Профессиональных киллеров мало, и все они, извиняюсь за выражение, на вес золота. Вряд ли профессионал будет болтать.

– Это зависит от характера, условий, в которые его загонит жизнь. Если убийца поймет, что загнан в угол, и ему понадобятся деньги, чтобы скрыться, скажем, из страны, то он запросто может объявиться и начать шантажировать того, кто его нанимал.

– Рита, дорогая, и чем только занята твоя красивая голова!

– Марк, я поеду к Альмире? Должен же ей кто-то сказать.

– Хорошо, я отвезу тебя, а сам поеду на место.

– Нет-нет, ты высади меня. Я возьму такси.

Я понимала, что Марку важно сейчас оказаться на том месте, где обнаружили трупы Тимура и неизвестной женщины.

– Как ее звали?

– Кого?

– Ту женщину, мертвую?

– Валентина Неустроева. Надо же, какая фамилия. А что? Ты с ней знакома?

– Вдову Минкина тоже зовут Валентина.

– Разберемся.

Марк остановил машину в проулке, где собирались, словно желтые жуки, такси. Марк поцеловал меня, и я пересела в проворно подъехавшую к нам машину. Назвала адрес. Через четверть часа я поднималась к Альмире.