Говорящие часы

Глава 17

Спустя пару часов Джонни Флетчер и Сэм Крэгг входили в клуб «Великолепная семерка» в новых костюмах, начищенных ботинках, гладко выбритые и с модной стрижкой.

Метрдотель проводил их к столику возле танцплощадки размером с носовой платок. Когда подошел официант, Джонни небрежно обронил:

— Две бутылки пива и сухие соленые крендельки!

— Прошу прощения, сэр, но у нас минимальный заказ — три доллара.

— Ну да! А сколько стоит бутылка пива?

— Один доллар, сэр!

— Ладно, чуть позже закажем еще пару бутылок и выполним ваш минимум.

— Джонни, сразу не оборачивайся, — прошептал Сэм. — Там, у стены, не тот ли коммерческий директор?

Джонни обернулся спустя минуту, улыбнулся и кивнул Уилбуру Теймереку. Тот какое-то время моргал, должно быть припоминая, затем ответил кивком.

— Сэм, карауль пиво!

Джонни поднялся и пошел к столику, за которым сидел Теймерек. С ним была девица в песцовом палантине. Она сидела спиной к Джонни. Подойдя ближе, он слегка опешил, узнав в ней Дайану Раск. Он никак не ожидал встретить в ночном клубе вдову, только что похоронившую мужа.

— Вот так так! — воскликнул Джонни.

— Добрый вечер, Флетчер! — сдержанно поздоровался Теймерек.

Дайана Раск приветствовала его более сердечно:

— Мистер Флетчер, присоединяйтесь к нам!

— Наш столик вон там. Видите — Сэм караулит наше пиво. Но может, позже потанцуем?

Она слегка нахмурилась:

— Может быть…

Джонни кивнул:

— Как ваш бизнес, мистер Теймерек?

— Неплохо. А ваш?

— Помаленьку. Ладно, увидимся.

Вернувшись, Джонни обнаружил, что Сэм успел ополовинить свою бутылку.

— Ну и вечерок — сплошной облом! — пожаловался Сэм.

— Может, твоя подружка поднимет настроение? Где она?

— Узнавал у официанта. Сейчас ее выход.

Ударник оркестра забарабанил что есть мочи, и в освещенном кругу возник конферансье:

— Леди и джентльмены! Сейчас перед вами выступит исполнительница популярных песен, мисс… Вивьен Далтон!

На подиум вышла Вивьен Далтон. В весьма откровенном белом вечернем платье, она выглядела великолепно, и голос у нее оказался прекрасный — низкий, грудной. Во время пения она делала неожиданные паузы, от которых у Джонни вдоль позвоночника бегали мурашки.

— Ну разве она не прелесть? — просипел Сэм, перегнувшись через стол.

— Заткнись! — оборвал его Джонни. — Слушать мешаешь!

Она поймала его взгляд и послала ему загадочную улыбку. Сердце у Джонни замерло, и на мгновение он забыл о своих подозрениях.

Вивьен закончила петь под гром аплодисментов. На бис исполнила испанскую «Серенаду гаучо». Ей на смену вышло трио чечеточников.

Джонни расслабился:

— Класс! Такая девушка глотку перережет, а ты и не заметишь!

— По-моему, Джонни, насчет нее ты ошибаешься, — возразил Сэм. — На мои деньги, она в полном порядке.

— Какие деньги?

— Ш-ш-ш! Вон она!

Джонни быстро отодвинул свой стул. Вивьен Далтон подошла к ним, обворожительно улыбаясь.

— Привет, мальчики! — бросила она. — Пришли все-таки…

— Как нам это удалось, вам ни за что не догадаться, — ухмыльнулся Джонни. — А вы замечательно поете!

— Не заметили тут голливудских охотников за талантами?

Джонни придвинул для нее стул из-за соседнего столика:

— Посидите немного с нами?

— Только одну минуточку.

— Как насчет бутылочки пивка?

— Пиво?

— В нашем бюджете предусмотрено. Кроме того, пиво полезно для здоровья. С таким голосом, как у вас, стоит…

Вивьен Далтон уставилась на что-то позади него. Он проследил за ее взглядом.

— Господи, Партридж и… Ну ты смотри! — воскликнул Сэм. — Джим Партридж собственной персоной, в смокинге и с Бонитой Квизенберри.

— Вот это номер! — Джонни быстро перевел взгляд на Вивьен. — Ну кто бы мог подумать?

Она энергично покачала головой, как бы разгоняя завесу тумана:

— Что вы сказали?

— Вы знакомы с Джимом Партриджем?

— Не стану отрицать. — Она рассмеялась. — Между прочим, Далтон — мой сценический псевдоним. А вообще-то моя фамилия Партридж!

Джонни чуть не опрокинул бокал с пивом. Сэм Крэгг от изумления присвистнул:

— Он ваш муж!

— Муж?! Да сколько мне, по-вашему, лет? Он мой отец…

— А Бонита? — Джонни задержал дыхание.

— Не видела ее семь лет. С тех пор, как они развелись. Мне тогда было тринадцать, а я не знала…

— Что они помирились? Я тоже не знал.

— Пора переодеваться к следующему выходу, — сказала Вивьен и вскочила. — Извините…

Когда она ушла, Джонни придвинул свой стул к столу.

— Сэм, держи оборону, а я пойду перекинусь словечком с Партриджем.

— Позови, если начнет хамить.

Партридж уже заметил Джонни. Он что-то сказал Боните, та уставилась на Флетчера с выражением неприкрытого отвращения на лице.

— Здорово, приятель, — непринужденно произнес Джонни.

— Вишь, шею помыл, — саркастически заметил Партридж.

— Специально для тебя, воспользовался случаем.

— Джим, тебе обязательно разговаривать с этим типом? — процедила Бонита. — А говорил — мол, свою работу оставляешь в офисе…

— Разве? — спокойно спросил Партридж. — Не помню. Хотя, возможно, и говорил. Просто я все время стараюсь не упустить из виду нужных мне лиц.

— Кажется, ты преуспел. — Джонни покосился на Бониту.

Партридж покачал головой:

— Не угадал, приятель! В игре остается еще один ход. Будешь уходить — купи газету.

— Кое-что наклюнулось?

— Пока, Флетчер, — многозначительно произнес Партридж. — Я с тобой не играю.

Джонни пробирался к своему столику и ломал голову над увиденным и услышанным. Бонита появляется на людях вместе с Партриджем… Это, безусловно, важно, но у Партриджа на уме кое-что такое… о чем упоминается в газетах. Партридж намекнул, но не сказал, однако все подстроил так, чтобы они с Сэмом сегодня оказались здесь, в «Великолепной семерке». Сдается, за это время случилось что-то весьма значительное. Джонни терялся в догадках.

— В чем дело, Джонни? — спросил Сэм.

— Дело ясное, что дело темное.

— Девушка Раск не сводит с нас глаз. По-моему, она собирается с тобой поговорить.

— Все собираются… — произнес задумчиво Джонни. — Хотят замарать, а если точнее — закопать в дерьме. Но это мы еще посмотрим.

Степисты сорвали аплодисменты, оркестр заиграл танцевальную мелодию. Пары двинулись на пятачок танцплощадки. Джонни подошел к столику, за которым сидели Дайана и Теймерек.

— Позвольте пригласить вас на танец, мисс Раск, — проговорил он чопорно.

Она поднялась из-за стола. Джонни не танцевал года три, но это не имело значения, поскольку в такой тесноте двигаться было невозможно. Все просто топтались на одном месте.

— Я видела — вы разговаривали с Бонитой, — произнесла Дайана, когда они начали раскачиваться в такт музыке. — Знаете, сегодня она забрала свои вещи и уехала из поместья Квизенберри.

— Ага! Стало быть, месть или, как говорится, зуб за зуб. А вы в курсе, что ее спутник — Джим Партридж, ее бывший муж?

— Вот как? — Дайана вздрогнула. — Я думала, она с… Корнишем. Сегодня утром Эрик рассчитал его, и тогда она тоже ушла…

— Скажу вам еще кое-что, — продолжил Джонни, тщательно подбирая слова. — Вивьен Далтон — та, что недавно пела, — дочь Джима и Бониты Партридж.

— Вот это да! Не знала, что у нее есть дочь. Эрик никогда не рассказывал ма…

— Вашей маме? Может, Бонита не сочла нужным посвящать в это Эрика. Кажется, после развода дочь воспитывал Джим. Впрочем, кто кого воспитывал, это еще вопрос! Представьте — у второразрядного частного сыщика и вдруг такая дочь.

— Вы, наверное, удивились, увидев меня здесь? — спросила Дайана после непродолжительной паузы.

— Нет, — ответил Джонни. — Я не удивился. С тех пор как вы видели Тома в последний раз, прошла целая вечность.

— Я вот что хочу сказать: вы меня сегодня пару раз застали врасплох. Ну уж раз вы в курсе отношений между мамой и Эриком… Словом, в разгар ссоры между Бонитой и Эриком Боните позвонили, а он подслушал, как она условилась встретиться с кем-то здесь.

Джонни поморщился:

— Он попросил вас прийти сюда и выяснить, с кем это она?

— О нет! Эрик бы никогда… Он случайно проговорился маме, и я сама решила прийти сюда. Видите ли… В конце концов я решила взять часы.

— Ага! Значит, по-вашему, если их кто-то украл, это может быть только Бонита?

— Почему бы и нет? Она из-за денег пойдет на все… Часы мне, в общем, ни к чему. Просто не хочу, чтобы они оказались у мачехи Тома, по вине которой он сбежал из дому.

— Ему с ней солоно приходилось?

— Солоно… Не то слово! Она знала, что Саймон в Томе души не чает, и делала все, чтобы вбить между ними клин. Потом, после того как Том ушел из дома, она взялась за Эрика… Стала крутить с управляющим Корнишем.

— Корниш вроде бы выбыл из игры, — заметил Джонни. — Или Джим Партридж почуял где-то запах денег, а она хочет получить свою долю? Партридж, конечно, не дурак. Я все ждал, когда же он наконец перестанет темнить. Ведь мы с Сэмом пришли сюда по его милости. По крайней мере, мне так кажется…

В этот момент музыка смолкла. Придерживая Дайану за локоть, Джонни повел ее к столику, где Теймерек сидел в глубокой задумчивости.

— Присядьте на минутку, Флетчер, — сказал он мрачно. — Хотелось бы, чтобы вы рассказали мне о своей игре.

— Игре, мистер Теймерек? — насмешливо переспросил Джонни. — В игры я не играю!

— Разве? Появились у меня в офисе, прикинувшись оптовым покупателем из провинции. Если не детектив, тогда зачем вам все это нужно?

Джонни придвинул себе стул из-за соседнего столика и сел.

— Послушайте, Теймерек. — Он посерьезнел. — Я познакомился с Томом Квизенберри в тюремной камере. Случилось так, что мы прониклись друг к другу симпатией. Он мне доверился. У него были серьезные неприятности, ну а потом его просто убили. Я ввязался в игру, как вы называете мои действия, потому что считаю своим долгом предать в руки правосудия того, кто лишил жизни Тома Квизенберри.

— Но вы и ваш друг утверждаете, что Тома убил какой-то бродяга. Вряд ли бродяга из Миннесоты объявится в Нью-Йорке. Не правда ли?

— Почему бы и нет? Ведь «Говорящие часы» здесь. Тот, кто переоделся бродягой…

— О-о-о! — замахал руками Теймерек. — Уж не собираетесь ли вы заявить, что бродяга вовсе не бродяга, а кто-то из окружения семейства Квизенберри?

— Именно это я и собираюсь заявить.

Склонив голову набок, Уилбур Теймерек иронически посмотрел на Джонни, затем повернулся к Дайане, которая не сводила с Джонни глаз.

— Ну а ты что скажешь, Дайана?

— Не знаю, что и думать. — Она покачала головой. — Но в чем я уверена на сто процентов — это в том, что я встретила мистера Флетчера в Миннесоте и довольно отчетливо представляю, что ему пришлось пережить, добираясь сюда с целью просто отдать вещь, принадлежащую, по его мнению, мне.

— Большое спасибо, — сказал Джонни и поднялся.

Лицо Уилбура Теймерека вспыхнуло ярким румянцем.

— Не знал, что ты, Дайана, расцениваешь все это таким образом.

— Теперь знаешь.

Джонни улыбнулся ей и направился к своему столику, но затем вернулся:

— Видите того тяжеловеса, который входит в зал? Лейтенант Мэдиган из отдела по расследованию убийств. Думаю, он сюда по делу. На вашем месте я бы ушел! — Джонни поспешил к Сэму. — Сэм, прячься под стол! Старый приятель пожаловал.

Сэм пригнулся и действительно почти залез под стол.

— Уже поздно, — произнес Джонни вполголоса. Он сделал вид, будто только что заметил сыщика. И добавил: — Всем сидеть! Я лейтенант Мэдиган…

— Флетчер! Крэгг! А я-то думал, вы подались на Средний Запад снимать скальпы с туземцев!

Джонни пожал детективу руку:

— Это туземцы с нас снимают скальп.

— По тебе, к примеру, не скажешь. Должно быть, при деньгах — шатаешься по ночным клубам!

Джонни подмигнул:

— Если бы ты только знал…

— Не рассказывай, — шепнул Мэдиган. — Своих дел хватает. М-м-м… а вон и мой клиент.

— Имеешь в виду Джима Партриджа?

Лейтенант кинул на Джонни пронзительный взгляд:

— Ты что, знаешь Партриджа?

— Ага. И его супругу тоже. То есть бывшую. Вон она сидит — рядом с ним.

— Только не говори, — сыщик наклонился к Джонни, — только не говори, что и ты замешан в дело Квизенберри!

— Как раз ломал голову, — Джонни посмотрел на свои руки, — каким образом распутать это дело… и для тебя.

Лейтенант Мэдиган зажмурился, будто получил кулаком по лицу:

— За что мне такое наказание? Я попал в эту свару случайно. Начальник полиции Хиллкреста — мой старинный приятель. Он позвонил и попросил о личном одолжении — расспросить кое-кого здесь, в Нью-Йорке. И что же? Выясняется, что ты влип в это дело по уши. Ладно, выкладывай, что тебе известно! Партридж может и подождать.

Он опустился на стул, на котором совсем недавно сидела Вивьен Далтон.

— Ну, — начал Джонни, — мой рассказ станет более красочным, если ты скажешь, что случилось сегодня вечером.

— С чего ты взял, будто что-то случилось?

— Партридж намекнул минут десять назад. Мол, я прочту об этом в газетах.

— Ладно! Все равно уже не скроешь. Все дело в том, что убит управляющий поместьем Квизенберри некий Корниш.

— Где его убили? — Джонни задержал дыхание.

— Там, в поместье.

— Давно? Это очень важно, Мэдиган.

— Труп обнаружили под вечер в сторожке, но застрелили его, очевидно, еще днем. Где-то после полудня.

— Тогда их алиби горит синим пламенем, — нахмурился Джонни.

— У Партриджа? Если ты имеешь в виду его присутствие сегодня вечером здесь, тогда я с тобой согласен. Кстати, у его бывшей жены тоже. Мерримэн, мой приятель из Хиллкреста, допросил Эрика Квизенберри. Тот утверждает, что супруга около полудня ушла от него. После небольшой ссоры. Эрик признался, что она находилась с Корнишем в дружеских отношениях и ссора произошла частично из-за него. Квизенберри рассчитал Корниша. Я хочу побеседовать именно с миссис Квизенберри. И с Партриджем, разумеется. Пойду-ка к ним, а то они, по-моему, собираются уходить.

Он быстро встал и зашагал к столику Партриджа. Джонни — за ним.

— Здрасьте, Партридж, — сказал Мэдиган. — Как жизнь?

Партридж сидел с каменным лицом, но глаза его метали молнии. Он переводил взгляд с Партриджа на Джонни.

— Привет, Мэдиган, — отозвался он. — Вижу этот молокосос уже побеседовал с вами!

— Молокосос? — возмутился Джонни. — Да мы с лейтенантом закадычные приятели! Я помогаю ему распутывать кое-какие дела, к твоему сведению.

Лейтенант Мэдиган хмыкнул:

— Вы знаете, что произошло в Хиллкресте? А вы, миссис Квизенберри?

Цвет лица Бониты Квизенберри напоминал пожелтевшую слоновую кость. Прежде чем она вымолвила слово, вмешался Джим Партридж:

— Лейтенант, значит, этот сопляк ваш дружок? Ну так он, чтоб вы знали, прикрывал мисс Раск. Когда вы вошли, они танцевали, а потом она сразу смылась.

Мэдиган повернулся к Джонни:

— Флетчер, это правда?

— Танцевал ли я с мисс Раск? Танцевал. Но я понятия не имел, что ты ею интересуешься. И знать не знал, что ты пришел!

— Ах ты… — с досадой произнес Мэдиган.

— Она пришла сюда с Уилбуром Теймереком, управляющим компанией Квизенберри, — продолжал Партридж. — Его тоже не мешало бы допросить… А от меня чего вы хотите, лейтенант?

— Где вы были сегодня после обеда?

— У себя в конторе. Целый день.

— И ваши помощники, разумеется, это подтвердят?

Партридж скривил губы в подобие улыбки:

— А вы что, сумеете доказать, что меня в конторе не было?

— Вряд ли… Пошли отсюда. На нас начинают коситься.

Вернувшись за свой столик, Джонни потребовал счет. Официант произвел какие-то подсчеты и передал ему бумажку. Джонни взревел:

— Ничего себе! Двенадцать долларов… Я заказывал только бутылку пива!

— Извиняюсь! — Официант покосился на Джонни. — Сейчас проверю. — Он ушел. Минуту совещался с другим официантом, потом вернулся. — Шесть долларов, сэр. Предусмотренный минимум за двоих.

Джонни отсчитал шесть долларов мелочью и добавил двадцать пять центов. Официант двумя пальцами поднял монету с подноса:

— Это что такое, сэр?

— Это мне на завтрак, — огрызнулся Джонни, выхватывая у него монету. — Плакали твои чаевые!

— Премного благодарен, сэр. Заходите еще!

— Шесть баксов за две бутылки пива! — сокрушался Сэм Крэгг, следуя вслед за Джонни к выходу, где их поджидали Мэдиган, Бонита и Партридж.

На улице Джонни поинтересовался:

— Мэдди, вечером я тебе нужен?

Мэдиган пожевал нижнюю губу, посмотрел на Бониту Квизенберри и ее бывшего мужа, затем покачал головой:

— Часа два я буду занят, и в это время лучше не попадаться мне на глаза. Ты где остановился? В том крысятнике на Сорок пятой? Или на Парк-авеню?

— На Сорок пятой. Я поставлю лампу на подоконник, чтобы тебе не красться в темноте.

— Идет. А если я не объявлюсь, сам заходит утром. Тогда и поговорим.

— Прекрасно!

Шагая вниз по Шестой авеню, Сэм Крэгг всю дорогу молчал, а потом заявил:

— Мое мнение такое — это дело рук Партриджа. Вспомни — ты сам сказал ему, что у его бывшей шуры-муры с Корнишем!

Джонни покачал головой:

— Корниш был грубым и неотесанным. Заскочим на минуту в магазин — хочу позвонить!

— Кому? Сейчас ночь!

— В международный аэропорт Ла-Гуардиа. Хочу сообщить, что у них пожар.

На коммутаторе его проинформировали, что звонок в Хиллкрест будет стоить двадцать центов. Он опустил в щель автомата монеты.

— Приветствую вас! Это шеф полиции Хиллкреста? Нью-Йорк, отдел по расследованию убийств. Звоню по поручению лейтенанта Мэдигана. Хочу услышать от вас кое-какие подробности относительно убийства Корниша…

— Сам-то он что-нибудь накопал? — спросил шеф полиции Хиллкреста.

— Пока не знаю. Он позвонил и сказал, мол, задержал тех двоих. Когда Корниша обнаружили, был ли у него на лице кусочек пластыря?

— Был! — ответил полицейский. — Как раз собирался поделиться своими сомнениями с Мэдиганом. Под пластырем не оказалось ни пореза, ни даже царапины. Это очень странно, потому как накануне, по словам Корниша, он вступил в схватку с грабителями. Передайте это Мэдигану, и пусть он сам мне позвонит, когда придет.

— Передам. Спасибо!

Джонни повесил трубку и вышел на улицу.

— Корниш сам украл «Говорящие часы». А тот, кто сегодня его убил, часы забрал, — сказал он Сэму.

— Я все же ставлю на Партриджа, — не уступал Сэм Крэгг.

— А я нет, — ответил Джонни.

Продолжая спорить, они дошли до отеля. В холле им навстречу поднялся из кресла Морт Мюррей, осунувшийся и небритый.

— Морт! — воскликнул Джонни. — Что ты здесь делаешь в такой поздний час?

— Разве Сэм не говорил, что я приду? — спросил Морт с горечью в голосе.

Сэм поморщился:

— Говорить-то я говорил…

— Правильно. Он говорил, просто кое-что произошло. Что с тобой, Морт? Что случилось?

Морт окинул взглядом новые костюмы Джонни и Сэма:

— Сам знаешь, Джонни. Я занял деньги под грабительские проценты, а ты обещал…

— Правильно, обещал! Поднимемся наверх, Морт! Там обсудим ситуацию.

У себя в номере Джонни сказал:

— Сэм должен был рассказать тебе о нашей неудаче, из-за которой мы не пришли к тебе сегодня утром.

— А Сэм говорил тебе, что, пока он был у меня, явился Кармелла и всячески угрожал, потому что я пока еще не заплатил проценты?

— Я ему об этом не говорил, — буркнул Сэм.

Глаза у Морта потухли.

— Знаешь, что он предпринял? Оштрафовал меня на двадцать пять процентов. Теперь я должен ему сто пятьдесят долларов плюс проценты, какие завтра составят двадцать долларов. Он сказал, что, если я их не заплачу, он поставит меня на счетчик.

— Вот скотина! — бросил в сердцах Джонни. — По-моему, он просто запугивает!

— Запугивает, да? Вот приходи завтра и сам скажи ему об этом. Я погиб, если к утру не добуду денег. Хотя бы на проценты!

Джонни порылся в карманах. Мелочи набралось долларов на семь.

— А у тебя сколько, Сэм?

Сэм наскреб доллара полтора:

— Мы же покупали рубашки и все такое…

— Помню. Знаешь что, позвони Эдди Миллеру!

— Он сегодня выходной. Но будет завтра в семь утра.

— Значит, завтра первым делом перехватим у него двадцать баксов, и Морт сможет выплатить проценты, а в течение дня я постараюсь раздобыть еще сколько-нибудь деньжат.

— Спасибо, Джонни! Я знал, что ты меня не бросишь в беде.

— А то! Разве когда было по-другому? А теперь скажи, где ты собираешься ночевать?

— Собирался в конторе.

— У нас останешься. Сэм подвинется на своей двуспальной. И тебе утром не придется снова сюда тащиться. Ну, братцы, давайте на боковую, завтра великий день.