Грабить и убивать не мешая окружающим

12. На берегу Стикса

Увидел я ее сразу, но просто не придал ей никакого значения. Для меня это было очередное мертвое тело, которое выплыло из-за излучины реки, и подгоняемое потоком воды не вошло в очередной поворот, и было выброшено на противоположный берег. В этой речушке довольно быстрое течение и именно в этом месте поток воды выносит на берег всякое разное. Начиная от тривиального плавника и заканчивая такими вот телами. Это было далеко не первое и как я подозреваю не последнее такое тело. Тут на камнях до сих пор висела полузатопленная лодка, на которой, судя по надписям, плавали местные пионеры — скауты. В общем, взгляд за нее у меня не зацепился. Тем более в этот момент я пополнял свой запас горячих блюд и был немного занят.

Я уже по отработанной технологии нашел хорошее крепкое разлапистое дерево и с комфортом устроился в его ветвях. В этом мне помогал тент, который прикрывал меня от дождя и гамак, который обеспечивал меня комфортным сном. Так же я использовал растяжки, в которых подвешивалась печь-щепочница как раз перед гамаком, в котором я сейчас и сидел.

Возможно, со стороны это смотрелось весьма странно, но, как я убедился за эти месяцы, такой способ ночевки был очень эффективен. Учитывая то, что все свое я как черепаха носил с собой, то было до безобразия удобно коротать вечера в таком стиле. С удобством развалившись в гамаке, я время от времени подкидывал щепки в печь и помешивал содержимое котелка или жарил что-нибудь на сковороде.

Сама печь была чем-то похожа на ведро, но в отличие от своего жестяного собрата, была куда технологичнее и нужнее. Благодаря ее помощи я мог спокойно готовить еду и греться у огня, не спускаясь на землю. Была, конечно, опасность со стороны зомби и выживших, но не такая уж и большая. Так как патронов к моей AR-15 было, как говорится, хоть соли, то если вдруг подо мной скапливалось избыточное количество мертвяков, то я мог потешить себя стендовой стрельбой. А еще можно было вытряхнуть содержимое печи на головы зомбям и пока они тупили и скапливались в одном месте, покинуть место ночевки, прикрываясь стволом дерева.

С выжившими было конечно сложнее, но эти граждане по ночам по лесам не шарахались. А если даже и шарахались, то сразу стрелять не начинали. Патроны в наше время это большая ценность и то, что я имею еще сорок не вскрытых коробов, это по местным меркам настоящее богатство. В общем, я имею возможность стрелять столько, сколько потребуется. А дополнительную борзость мне придает хоть и жиденький, но все ж таки силовой щит, который был способен не только укус выдержать, но еще и пули доступных населению калибров, хоть и не очень долго.

Но все это требовалось очень и очень редко. Мертвяков хоть и было чудовищно много, но они как те самые свиньи наверх смотреть не любили. Выжившие тоже страдали, скажем так, двухмерным сознанием, и были случаи, когда меня тривиально не замечали и проходили мимо. Вот последнее меня откровенно поражало. Как можно не заметить тент, гамак и небольшую печь на растяжках, я не представляю. Это надо быть очень «глазастым».

Да и попытки моего ограбления хоть и были основным типом моих взаимоотношений с людьми, но все ж таки далеко не все и не всегда пытались на меня наехать или даже выстрелить. О, нет. Адекватные люди встречались даже в этой богом забытой стране. Скажем так, случалось одно такое событие в месяц, не чаще. Понимаю, что звучит это удручающе, но как я и говорил, людей по лесам шарахается не так уж и много. Тем более я довольно сильно углубился на север и не уверен даже, нахожусь ли я еще в этих самых «рассоединённых» штатах. Вполне может так статься, что этот лес находится уже в Канаде. Так что да, я был весьма оптимистичен.

Каждый случай встречи с адекватными людьми обогащал меня новыми знаниями и наблюдениями. Последние три раза я даже в шутку начал представляться всем как вольный торговец, путешественник и естествоиспытатель. Люди на такое моё представление улыбались, хвалили за боевой дух и после этого всегда предлагали помощь. Вот это меня в американских людях и поражало. Либо они конченные мрази, либо они хоть и с оговорками, но готовы тебе помочь. Последних по понятным причинам было мало, я бы даже сказал удручающе мало, но они до сих пор встречались. Но да, идиотов, к сожалению, было гораздо, гораздо больше.

Конечно же, были и промежуточные варианты, но они, скажем так, являлись исключениями. В одних случаях это были какие-то остатки прошлого мира, которые пережили горячую фазу кризиса на доБэПэшных запасах, или это были группы, которые кучковались вокруг нестандартного лидера. Но как говорится, эти исключения лишь подтверждали мои выводы.

Но что-то я отвлекся. Так вот, хоть я и увидел ее с самого начала, но приняв за обыденного мертвяка, потерял к ней всяческий интерес. И тут меня можно понять, ведь эти самые мертвяки были буквально фоном современной жизни. Мне и в голову не пришло, что это ковыляющее тельце, что раскачивалось из стороны в сторону при каждом шаге, может быть еще живо. Мокрая потрепанная одежда, характерная походка и тот факт, что в воде она не шевелилась, все это сделало ее для меня невидимкой. В общем, когда я, наконец, расслышал тихонький даже не крик, а скорее всхлип о помощи, последнее место, куда я посмотрел, это был берег.

Пока я с недоумением крутил головой, выискивая источник голоса, девочка доковыляла до разрушенных сходен и, зацепившись за бревнышко, довольно проворно вскарабкалась на них и побрела дальше. В тот момент, когда я повернулся к реке, я ее уже не увидел из-за того, что она уже была за кустами. Собственно возможно на этом бы история этой девочки и закончилась, уж больно ее жизнь потрепала, и дальнейшие события могли оказаться для нее фатальными. А может, и нет. В конце концов, я не пророк и стараюсь себя по возможности не переоценивать.

Так бы я, наверное, на этом дереве и заночевал, но к моему неудовольствию ветер изменился, и вместо комфортного пентхауса крона этого дерева превратилась в продуваемую всеми ветрами трубу. Поморщившись, я дожарил оладушки и, покидав их и кухонное имущество в инвентарь, сверился с картой и задумался о дальнейшем маршруте.

В этот момент мне почудилось, что с противоположного берега раздался собачий лай. Сейчас это было очень неожиданным событием. Уж не знаю, как так получилось, но за полгода моего здесь пребывания собаку я видел только один раз, да и та пережила нашествие зомбей исключительно из-за военных. Ну не могли же вояки своего собственного пса-сапера бросить на съедение покойникам. Как-никак это очень ценное военное имущество. Поэтому я еще раз сверился с картой, похмыкал и, закидав в инвентарь все остальное, резво спустился на землю.

С момента встречи с последней адекватной группой прошло уже довольно много времени, и мне было по-человечески скучно. Хотелось перекинуться парой-тройкой слов с адекватным, желательно разумным существом. Но, понятное дело, я не спешил. Мне уже полгода как некуда было спешить. Я был сам себе голова и ни от кого не зависел. Ну, разве что от запасов и амуниции, которую без всяческого стеснения закидывал на изнанку мироздания для последующего использования в личных целях. Но подобным страдали все выжившие, и я от них отличался только одним, я мог утащить ништяков как хороший такой армейский грузовик. Остальные же могли унести лишь столько, сколько могли утащить на себе, то есть не очень много. А тут в дело вступал закон больших чисел. Если ты не можешь утащить много, ты вынужден отбирать жизненно необходимое и легкое. Но сегодня необходимо одно, а завтра другое, так что, называя себя торговцем, я фактически не врал. Я, в самом деле, развлекался и бартерными операциями тоже.

Спустившись к реке, я чуть не повернул обратно. Вода была такая холодная и мокрая, что она чуть не погасила мой интерес. Но все ж таки я переборол себя и, невзирая на лень, вытряхнул из своих запасов надувную лодку и уже на ней преодолел водную преграду.

Пока то, да сё, прошло довольно много времени. Поэтому не удивительно, что на ту полянку я вышел в самый разгар событий. В нормальных условиях в лесу довольно тихо, стволы деревьев гасят звуки и делают это очень хорошо, но есть ряд исключений. Вот одно из этих самых исключений помогло мне сориентироваться. Чей-то довольно звонкий голосок разговаривал, по всей видимости, с собакой. Прикинув направление, я не спеша направился на звук голоса и лай собаки, которая кого-то принялась обгавкивать. Судя по тону, у владелицы голоса все было хорошо, поэтому я не торопился и прикидывал варианты, как я начну с ней разговор.

Теперь это самое сложное, начать разговаривать. Гораздо проще вскинуть оружие и начать стрелять. За мной, конечно, не заржавеет, ведь специально для подобных случаев я доработал полуавтоматическую винтовку, превратив её в полноценный, почти бесшумный автомат. И хоть звук выстрела я не мог заглушить полностью, так как патроны были сверхзвуковые, но все ж таки мой автоматик стрелял очень и очень тихо. А еще эта машинка имела почти нулевую отдачу и умела проваливаться на изнанку без помощи пробойника, который был всё так же вшит в мою сумку. Не побоюсь этого слова, это было идеальное оружие самообороны для окружающих меня условий. Автомат фактически всегда при мне, достаточно лишь жеста руками, словно ты готовишься к стрельбе, и он сам собой выпрыгнет в обычное пространство. А учитывая его доработки и полноценный промежуточный патрон, дел на средних и коротких дистанциях я мог наделать много.

Однако пообщаться я так и не успел. Последнее, что я расслышал, так это то, что девочка предложила кому-то поесть. Раздался какой-то странный невнятный звук, затем удивленный вскрик, рычание и характерные такие звуки, когда кто-то кого-то жрет. Сорвавшись с места и ожидая, что встречу зомби, я невольно растратил мгновения попусту и поспел уже к развязке.

Отощавшая собака, на которой можно было успешно демонстрировать элементы собачьего скелета, уж настолько она была худая, в общем, этот прости господи Бобик, накинулся на девочку и тривиально грыз ее. Однако малявка хоть и была под стать собаке, но все ж таки нашла в себе силы и активно отбивалась от пса. Однако этот блохастый коврик не терял времени даром и вцепился в руку девочки. Крик боли резанул по ушам, а следом за ним раздался скулеж боли уже от собаки, так как девочка принялась молотить открытой банкой фасоли по собачьей голове. Содержимое банки веером разлеталось по поляне, и банка уже после второго удара утратила свои боевые качества. Однако этого было достаточно, чтобы сорвать псину с руки и оттолкнуть ее почти на метр. Именно в этот момент я окончательно разобрался в происходящем, и довернул ствол моего автомата в сторону взбесившегося пса.

Все это на самом деле заняло считанные секунды. Но время это такая штука, которая то тянется бесконечно, то несется вскачь. Автомат в моих руках звякнул, и первая пуля весьма удачно перебила собаке заднюю лапу. Скорректировав огонь, я в быстром темпе клацнул спусковым крючком ещё трижды, превратив этого Бобика в изломанную куклу. Однако девочка всего этого уже не видела, так как гребанула тремя неповрежденными конечностями и в тот момент, когда я расстреливал собаку, она уже развернулась и убегала куда-то прочь, в лес.

С ужасом представив, что собака могла наделать с телом ребенка, я с опозданием в пару секунд кинулся следом. Как оказалось, сделал это я не зря, так как буквально в десяти шагах от поляны обнаружились ходячие. И как это ни прискорбно, было их как-то слишком до хрена. Такое количество мертвяков просто не успело бы собраться здесь на лай и крики девочки.

Вновь вскинув автомат, я принялся отстреливать зомби по ходу движения девочки. Судя по всему, из-за болевого шока, она не совсем понимала, что происходит, потому что на полном серьезе пыталась уклоняться от падающих тел. Пытаться пыталась, но делала это неестественно, словно бы на замедленной съемке. Однако на ноги эта ее заторможенность не распространялась. Неслась девчушка до безобразия быстро. Я даже не успевал одновременно бежать и точно стрелять в окружающих мертвяков. И вот, когда я уже собирался плюнуть на все и сбить ее с ног, у меня закончились патроны в магазине.

Как я уже говорил, патронов у меня было много. Но для перезарядки требовалось время, и пока я сбрасывал пустой магазин и вставлял запасной, наперерез девочке выскочило два мужика с охотничьим ружьем у одного из них. На автомате не размышляя, я как бежал, так и сел на корточки, невольно прикрывшись кустом малины. И да. Эти люди меня не увидели, но зато они прекрасно увидели девочку. Один из них, тот, что постарше и с ружьем в руках, прорычал что-то невнятное и упокоил пару ходячих, что тянули свои клешни к девочке. Бахнуло так, что я чуть не перечеркнул незнакомцев очередью от неожиданности. Повезло, что дослать патрон я не успел и лишь бессмысленно сдавил спусковой крючок.

— Ты кто такая? — вскрикнул второй незнакомец, тот, что был моложе.

— Не важно, — передернув болтовый затвор, ответил пожилой мужчина. — Тут куча скрытников, надо отходить.

И вот, пока я передергивал затвор, второй незнакомец эту самую девочку подхватил как кутенка на руки и они оба как два профессиональных лося ломанулись куда-то дальше в лес.

— Девочку спасли. Может быть, они приличные люди? — выдохнув, задумчиво пробормотал я. — Пойти за ними и поговорить сейчас? Или узнать, где они забазировались и прийти к ним уже утром? Какой сложный выбор.

Оглядевшись и пристрелив еще троих мертвяков, я задумчиво потоптался на месте и решил не гнать лошадей. Как я понял, эти ребята не поняли, что я здесь был. Их внимание было полностью поглощено девочкой и зомби. Так что второй вариант будет получше. Пойду по их следам, посмотрю, где они остановились, а затем подыщу подходящее дерево и встану на ночевку. Как по мне, это хороший план.

Тряхнув головой, я выпустил из рук не нужный мне сейчас автомат, и он истаял в воздухе, так и не долетев до земли.

— Ну, что же, посмотрим, кто вы такие.

13. Промедол я тебе, конечно, не дам…

— Гребаные идиоты, да вы уже второй раз за сегодняшний день чуть не сдохли! — пробурчал я себе под нос, но стрелять все-таки не стал.

Для меня оказалось полной неожиданностью, когда из дома вывалила разномастная толпа каких-то ханыг и принялась долбить друг другу в мозг. И ладно бы они просто орали и скандалили и занимались, бог его знает чем, так ведь нет, они все это делали, окружив девочку. И словно этого было мало, один из них шмальнул из ружья, когда девочка попыталась достучаться до их мозга, а когда у нее это не получилось, попросила отпустить ее восвояси.

Я был хоть и в зоне видимости, но все ж таки не так близко, и в первое мгновение подумал, что эти мрази убили девочку. Автомат как по волшебству оказался в моих руках, я перекинул флажок на автоматический огонь и навел точку коллиматора в центр группы. Учитывая активное поглощение отдачи, достаточно было зажать спусковой крючок и поводить стволом влево-вправо. Тридцати патронов было бы более чем достаточно, чтобы решить вопрос с этими безумцами. Но, видимо, кто-то из этих ребят веровал в какого-то очень могущественного бога. Уж простите меня за мои плоские шуточки, но без небесного заступничества тут явно не обошлось. Уже дважды за сегодняшний день члены этой группы нарываются на смерть, и каждый раз только чудо спасает их от этого.

Выдохнув сквозь зубы, опустил ствол и навострил уши. К моему счастью, ветер утих, и посторонних звуков было не так много. С грехом пополам, но мне удалось разобрать все то, что стали говорить эти ханыги уже не столь громкими голосами. И знаете, послушав весь этот их бред, я пришел к выводу, что данную группу выживших можно отнести к тем самым исключениям, про которые я упоминал. Все факты указывали на то, что этим стадом кто-то раньше руководил. И, что немаловажно, жили они где-то оседло, на запасах.

Ну не чувствую я в них привычки к кочевой жизни. Если бы не их побитые жизнью винтовки и излишне замурзанный вид, я бы сказал, что эта разномастно экипированная толпа, не что иное, как горожане, которые в первый раз в своей жизни вышли в туристический поход. Не люблю я такие группы. Ведь каждый человек в таком отряде это, мать ее, «личность». В этом отношении отряды бандитов куда приятнее в общении. Ты либо убиваешь их, либо торгуешь. Да-да, факты подобного общения имели место быть.

Как многие из вас должно быть уже догадались, группы бандитов, и группы адекватных граждан нравились мне тем, что мыслили все люди в таких отрядах на одной волне. Либо это враги, либо это друзья, а тут, как я погляжу, часть выживших хочет девочку убить, причем просто так, без особого на то повода. Другая часть граждан готова ей помочь, но как-то вяло, без огонька, скажем так. Третьи впали в грех экономии на спичках, ну, а четвертым просто насрать. Давненько я не видел такой ахинеи.

Так называемый врач, который таки соизволил осмотреть руку девчонки, не сподобился даже намочить окровавленный рукав. Он, сука, начал дергать рукав на сухую. Вы хоть себе представляете, до какой степени это больно, когда от раны начинают отрывать присохший бинт? А здесь не бинт, здесь целый рукав. Ствол автомата вновь поднялся, и точка коллиматора застыла на голове этого доктора менгеле*.

Не знаю уж, возможно здравый смысл, а может тот самый небесный заступник, но что-то заставило этого так сказать врача остановить свои безумные действия. В итоге кто-то таки додумался открыть фляжку и облить рукав толстовки водой. Не бог весть что конечно, но хоть доступ к ране получили.

— Ну, я даже не знаю, — протянул этот их якобы врач. — Может собака, а может зомби.

От данного заявления я не сдержался и матюгнулся, уже не пытаясь скрываться. Поразмыслив, я убрал автомат в инвентарь и пошел к толпе этих отморозков. А как ещё мне было называть этих чудиков? Все, что можно было сделать через задницу, они сделали через задницу. Ума не приложу, как эта девочка ещё не орет благим матом на весь лес от боли.

Выйдя на поляну я лишь злорадно улыбнулся, когда меня наконец-то заметили. А заметили меня только тогда, когда мне оставалось до них буквально десять шагов.

— Стой, сука! Кто ты блядь такой? Да я же в тебя сейчас шмальну, — прокричал какой-то неуравновешенный сопляк. Судя по его виду, это был тот же самый мудила, который выстрелил в девочку, но на своё счастье не попал.

— Я хотел бы сказать вам «добрый вечер», но учитывая ту херню, которую вы сейчас здесь творили, скажите спасибо, что все вы здесь сейчас живы, — негромким голосом произнес я и только после этого поднял голову так, чтобы всем казалось, что я смотрю именно на них. Небольшой психологический трюк и я полностью завладел их вниманием. Впрочем, кому я вру, я просто поднял левую руку вверх и продемонстрировал кругляш стандартной американской гранаты.

— Слышь, любитель убивать детишек, не тыкай в меня стволом и тогда мы поговорим с вами как цивилизованные люди. А если нет…

— Он блефует! — вскрикнула беременная чернушка. — Если он бросит гранату его ведь тоже убьет.

— Так чего мы ждем? Давайте проверим, — жизнерадостно предложил я и сделал жест, словно собираясь эту самую гранату бросить нам под ноги. Толпа разразилась нервными криками, матами и проклятиями. Однако все они остались на местах, и дергаться не стали.

— Парень, ты можешь убрать ее, мы не будем делать глупостей, — произнес тот самый мужчина, который стрелял по зомбям в лесу чуть ранее. Как я уже и упоминал, это был довольно пожилой мужчина, но не старик. Дядечка был достаточно крепкий и, судя по всему, прекрасно разбирался в том, с какой стороны надо держаться за ружье.

— Тебе, старик, верю, а этой банде вивисекторов нет. Вы зачем девочку мучили?

— Ее зомби укусило. Мы не будем тратить на нее медикаменты, — влез в нашу беседу тот самый хмырь, который якобы врач.

— Если ты готов оставить человека в беде, оставь, мучить-то зачем? — сделав шаг в сторону собеседника, поинтересовался я. — Девочка же четко вам сказала, если вы не хотите ей помочь, просто отпустите ее.

— Да что вы с ним разговариваете? Это явно ищейка Карвера, мочите его, — в очередной раз проявила себя беременная негритянка.

Но к счастью, хотя почему к счастью? Мне лично фиолетово, если я кину гранату в толпу этих чудиков, а затем упаду на девчонку, то отделаемся мы только испугом, а вот насчет своих собеседников я не уверен. Осколки у этой гранаты довольно тяжелые и печально известны тем, что именно способны сотворить с человеческим телом.

— Так! Успокоились все! — вскинув свободную руку над головой, рявкнул немолодой мужчина. — Пацан, не нагнетай, видишь же, что все испуганы.

— Хорошо, старик, — кивнул я и опустил руку с гранатой. — Надеюсь, больше ты не собираешься отрубать девочке руку?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Это было просто предложение. Просто если это, в самом деле, укус это могло бы помочь. По крайней мере, с моим кузеном это сработало.

— Необратимые процессы наступают уже через пять минут. Это у взрослого. У ребенка все это происходит гораздо быстрее. Спасибо, конечно, что хотели оказать помощь, но лучше не надо, — покачал я головой. — Ну, а теперь, когда мы разобрались в данной ситуации, я предлагаю нам разойтись. Вы к себе, а я забираю девочку, и укус превращается уже в мою проблему.

— Вы что, не видите? Не видите?! Это явно люди Карвера, сейчас они побегут к нему, и уже утром он будет здесь, их надо убить, — порадовала нас своими выводами беременная истеричка. — Мужчины, для чего вам ружья, просто застрелите их.

Предохранительное кольцо с хорошо слышимым звяком покинуло тело гранаты, и только рычаг защищал теперь данное устройство от детонации.

— Правильно ли я понял, что мы не договорились? — улыбнувшись, уточнил я и сделал ещё один шаг к толпе выживших. В этот раз все инстинктивно шарахнулись от меня в стороны, но убегать не посмели. — Слышь, бешеная, вот родишь, тогда и убивай, а чужих детей не тронь.

— Да кто ты, блядь, такой?! — всхлипнула она.

— Я странствующий торговец, путешественник и естествоиспытатель, — переложив гранату из руки в руку, опустил взгляд на девочку, которая все так же и лежала на земле. — Детка, заползай ко мне за спину, если мы не договоримся с этими мерзавцами, мое тело защитит тебя от осколков.

Судя по всему, мои слова поняли весьма превратно. Людишки как-то излишне напряглись, а девочка, девочка таки уперлась не пострадавшей рукой в землю и буквально на четвереньках выполнила мою просьбу. И, в принципе, теперь гранату, в самом деле, можно было кинуть. Но, если бы я хотел это сделать, я бы из кустов не выходил. Я бы воспользовался автоматом и перестрелял бы их как курей.

— Черт с тобой, мы согласны, — начав всхлипывать, вскрикнула истеричка.

— Согласны на что? — переспросил я.

— Забирай свою сучку и уёбывай! — рявкнула эта чернушка.

— Ребекка, заткнись! — рявкнул в свою очередь старик. Злобно зыркнув на остальных, он пояснил свою мысль: — Нам что, по-вашему, после этого срываться в ночь? Если это, в самом деле, человек Карвера, в чем лично я сомневаюсь, то прогонять его нельзя.

— И что делать? — поинтересовался тот нервный псих с ружьем.

— Пацан, ты не думай, все, что здесь произошло, это стечение обстоятельств и человеческого страха, — успокаивающим тоном обратился старик ко мне. — Мы не хотим ничего плохого ни тебе, ни девочке. Но и ты нас пойми, мы опасаемся одного не очень хорошего человека, я не могу тебе приказывать, но пожалуйста, убери гранату и прими наше гостеприимство.

Кажется, подобного предложения не ожидал не только я, остальные тоже растерялись. Смех смехом, но старик в чем-то прав. Уж не знаю, что у них там с этим самым Карвером, но учитывая состояние девчонки, было бы неплохо заполучить помещение для того, чтобы обработать ее раны.

— Что? Пит, ты сдурел? А вдруг она превратится в зомби? — напомнила о себе истеричка.

— На ночь мы можем закрыть замок и даже подпереть дверь. Если уж это для тебя так важно. Да и как я понял, юноша готов присмотреть за ней.

Собственно я был склонен принять это предложение, но разойтись бортами получилось далеко не сразу. И занемевшие пальцы, из-за которых я далеко не сразу смог вернуть кольцо на место, были наименьшей моей проблемой. Но все когда-нибудь кончается, закончилось и это.

Конечно, срач и взаимные обвинения продолжались ещё очень и очень долго, но происходили они уже без нас. Нам выделили комнату на втором этаже, где я сразу завесил окно брезентом. Это когда я был на дереве, я мог позволить себе халтуру, здесь же стоило соблюдать светомаскировку. После этого я вынул из инвентаря нормальный светодиодный светильник и подвесил его вместо люстры. И в помещении сразу стало значительно комфортней.

Местные использовали свечи для освещения, но я человек 21 века и особого очарования в этих хреновинах не видел. Не знаю, может где-нибудь в интимной обстановке, когда ты пытаешься понравиться даме, оно и имеет смысл, но в повседневной жизни это полная фигня. Причем фигня очень пожароопасная.

Пока я подвешивал лампу и поил девочку сладким сиропом, чтобы купировать её обморочное состояние, к нам в комнату зашел один из взрослых — Люк. Он уставился на лампу с таким выражением, словно сказочную магию увидел. Ну, зашел и зашел. Мне, откровенно говоря, фиолетово. Меня сейчас больше интересовала моя пациентка.

Рукав её толстовки я без затей срезал. Девочка, конечно, пыталась остановить меня, но я лишь уточнил у нее, знает ли она свой размер. Как оказалось, знает, и я выдал ей толстовку такого же размера, но чистую, ещё в магазинной упаковке. После этого события моя пациентка немного успокоилась, но именно что немного.

— Кхм… Я думаю, что теперь Карлос не откажет… — неуверенно произнес мужчина. — У нас есть перекись водорода… бинты.

— Карлос, это тот маньяк, который мучил девочку? — с сомнением в голосе уточнил я и демонстративно, якобы из сумки, достал пластиковый контейнер с аптечкой. Поставив эту коробку прямо на пол, я открыл крышку и любой желающий мог увидеть десятки коробочек с лекарствами, а так же упаковки с бинтами, жгутами и шприцами.

— Ну…

— Думаю, сейчас самое время познакомиться, — доброжелательно улыбнулся я своей пациентке, проигнорировав мужчину. — Как тебя зовут?

— Клемм… — негромко произнесла девочка и смогла-таки отвернуться от открытой аптечки. Она подняла взгляд и посмотрела на меня с явным недоумением. — Родители назвали меня Клементиной.

— Вот как? — не на шутку удивился я. — А меня родители звали Климом. Это сокращенная форма имени Климент. В свою очередь это мужская форма имени Клементина. Забавно, да?

— Есть немного, — неуверенно улыбнувшись, ответила девочка и нервно сглотнула, увидев, как я начал доставать необходимое из аптечки.

— Я постараюсь терпеть… но я не уверена в себе.

— Терпеть? — переспросил я и принялся подготавливать шовный материал. — Ты что же думаешь, что я буду зашивать твою рану без обезболивания? Ты посмотри, сколько всяких коробочек у меня в аптечке. Промедол я тебе, конечно, не дам, но местная анестезия будет в обязательном порядке. Ты не думай, я не из этих.

— Спасибо, — неуверенно ответила девочка и покосилась на представителя «этих», что неуверенно мялся около двери.

— Скажи, а ты, в самом деле, кинул бы гранату? — напомнил о своем присутствии Люк.

— Ну конечно, — максимально радостным тоном ответил я, обернувшись к пареньку, заставив его тем самым нервно сглотнуть. — Мы, дети, должны держаться друг друга. Как говорится, дети всех стран объединяйтесь. Долой тиранию взрослых.

14. Вера в людей

Загнать девчушку мыться оказалось с одной стороны очень просто, с другой очень сложно. Клементина без всякого стеснения сняла с себя всю одежду ещё до того момента, когда я попытался дать инструктаж. Но забравшись в ванну, в теплую воду, которую я подготовил, она с откровенной растерянностью уставилась на то, что я выставил на полочку.

— Разве одного лишь мыла недостаточно? — негромко спросила она.

— К сожалению, в походных условиях моемся мы слишком редко, а ты так и вообще контактировала с собакой и чуть не утонула в реке. Поэтому вот, возьми этот бутылёк и обработай волосы так же, как обычным шампунем.

— А рана… — начала было Клемм.

— А твое ранение как видишь сейчас изолировано, а кожа рядом со швом обработана. Так что начинай, а я пока схожу за одеждой для тебя.

— Э… Клим?

— Да-да? — обернулся я, уже почти выйдя из ванной комнаты. — Что-то не так?

В принципе я должен был и раньше догадаться, но как-то упустил этот момент. Главной проблемой, конечно же, было то, что пес не только кожу на руке у девочки разодрал, но клыки ещё и мышцы задели. Заражения, конечно же, нет, и даже шрам останется почти незаметным, но сейчас она может использовать левую руку, только если она не поднята выше плеча. Скажем прямо, мне без разницы, я и собственных детей и внуков тоже мыл, всякое в моей жизни встречалось, но навязываться к этой девочке я не собирался, потому что не знал, как именно она отреагирует. Но, как оказалось, отнеслась она ко всему этому абсолютно безразлично. Но это она, а вот члены группы Карлоса повели себя как имбецилы. Словно мы не малолетки какие, а жахнутые гормоном подростки. И все бы хорошо, но мне как старшему товарищу пришлось объяснять Клемм, что это такое случилось с взрослыми. И что им всем от нас надо. Слушала она меня с интересом, но чем больше я говорил, тем сильнее она впадала в недоумение.

— Они больные, да?

— В каком-то смысле да, — был вынужден подтвердить я.

Покончив с водными процедурами и прибрав за собой, мы вернулись в нашу комнату, и тут я столкнулся с детской логичностью моей подопечной:

— Они же для мальчиков, — потрясая запакованными в блистер трусами, заявила она. — У тебя других нет?

— Извини, но нет, — покачал я головой. — Я хоть и запасливый человек, но не до такой степени.

— Так может я свои одену? — с сомнением отложив упаковку, произнесла девочка.

— Их же стирать надо, и сушить тоже. Не будешь же ты шляться по дому голышом.

— Ты прав. Глупость сказала.

В общем, вопрос одежды значил для нее куда больше, чем мифическая стыдливость. Что-то мне ее даже расспрашивать страшновато. А ну как это не маленькая девочка, а беглый киллер, который только и делает, что валит людей налево и направо. Шучу, конечно. Но, как известно, в каждой шутке… Ну, вы поняли.

Однако вернемся к одежде. Вся одежда небольших размеров, которая была у меня в запасах, она в той или иной мере предназначалась для меня. Иногда я путал размеры или просто сгребал сразу все, что видел, но набирал я ее исключительно для себя. Поэтому далеко не все могло подойти для девочки. Пришлось вдумчиво перетряхнуть запасы, да так, чтобы никто не заметил безразмерные свойства моей сумки. В итоге удалось подобрать полный комплект, начиная от кроссовок с носками и заканчивая модными джинсиками и фиолетовой толстовкой, которые сели на девочку просто идеально, словно для нее и бралось. Из старого мы оставили только ее бейсболку, так как она значила для нее что-то важное. Как я понял, ее ей подарили родители. К счастью этот головной убор был сделан из хорошей ткани и спокойно перенес экспресс-стирку.

Пока я занимался всем этим, прошло довольно много времени и Клементина, которая утверждала, что спать не хочет, вырубилась прямо так, полусидя на кровати. Так-то все эти процедуры я собирался отложить на следующий день, но девочка воспротивилась, и пришлось все это делать сразу после операции. Ума не приложу, как она не отрубилась раньше, видимо эти ее хождения по лесам не хило так прокачали выносливость.

Сменив воду, я и сам сполоснулся, пользуясь моментом. Благодаря подростковому ещё росту, я без особого труда помещался в ванну и мог с комфортом полежать в теплой водичке, наслаждаясь спокойствием. Да что там, я даже морской соли в воду насыпал для пущего форсу, так что спать я отправился в приподнятом настроении. И даже суматошная побудка меня не расстроила.

Спустившись на первый этаж, я мысленно хохотнул. Клементина хоть и не выглядела очень бодро, но после помывки и сна, да будучи приодетой в новое, она сильно выделялась на фоне замызганных взрослых. Я, по всей видимости, тоже выделялся, но сам себя я со стороны не вижу, поэтому точно сказать не могу. Внизу нас встретили все члены этой группы, они как раз заканчивали завтракать и обсуждали сейчас какие-то свои неизвестные мне дела. Вчера в толпе создавалось впечатление, что их много, но сейчас в спокойной обстановке оказалось, что всего их семеро. Пятеро мужиков и две женщины. Точнее одна женщина — та самая психованная и одна девушка в странных очках.

— Явились, — с видом оскорбленной принцессы заявила вчерашняя истеричка. — На завтрак можете не рассчитывать, наши продукты — это наши продукты.

— Раз так, то наши продукты — это наши продукты, — оскалился я и окинул группу любопытным взором. — Я часто слышу от вас «наше». Мы не претендуем, нет, но и вы на «наше» не рассчитывайте.

Было видно, что происходящее напрягает не только Клементину, но и некоторых взрослых. Однако никто защищать нас не стал. Как я собственно и ожидал.

Мы сели за общий стол, и я достал из кармана блокнотик. Прошуршав страничками, я задумчиво хмыкнул и обратился к девочке:

— Могу предложить на завтрак кашу с соевыми шницелями, а также оладушки с медом и горячий шоколад для запивки. Возражений нет?

Проигнорировав удивленно вскинутые брови, я открыл горловину сумки и вынул из нее заранее подготовленную тару. Я не собирался эпатировать публику волшебством высоких технологий, поэтому любой желающий сейчас видел, что все то, что я выставил на стол, до этого лежало в сумке и даже из нее немного выпирало. Было забавно смотреть на лица окружающих, когда на столе появилось все то, что я перечислил. А учитывая тот факт, что продукты только что были вынуты из инвентаря, они одуряюще пахли, так как фактически еще даже не успели начать остывать.

По сравнению с рисовой «няшей», которую жрали остальные, мы на общем фоне смотрелись очень и очень достойно. На вытянутую физиономию скандалистки было приятно смотреть, прямо каждым мгновением наслаждался. Но перегибать палку все ж таки не стоило. Группа разношерстная, кто-то промолчит, а кто-то и выстрелить может, так что постебали и будет.

Когда мы с Клемм ополовинили содержимое своих тарелок, тот парень, который стрелял в девочку, Ник, кажется, обратился к нам:

— А вы, детишки, кучеряво живете.

— Собираешься грабить? — прищурившись, поинтересовался я.

— А есть что? — покачал головой паренек. — Ты ведь специально нам хамишь?

— Естественно, — подтвердил я очевидное и улыбнулся. — В наше время редко удается с людьми поговорить. Обычно это разнообразные бандиты, адекватных людей очень мало. Вот и приходится в разных… хм… палочкой тыкать, чтобы социальные навыки не потерять.

— Холодно? — спросил я у поежившейся девочки и осмотрел двор.

— Есть немного, — кивнула Клемм и в очередной раз потрогала обмотку левой руки. — Я думала, бинта будет достаточно.

— Ты про руку? — зевнув, уточнил я. — На самом деле да, достаточно, но будущее мне неведомо и я решил перестраховаться. Все ж таки сейчас времена неспокойные. Лишняя защита для раны не помешает.

— Спасибо, — подняв на меня взгляд, поблагодарила девочка. — Ты очень добр. В последнее время мы только и делали, что прятались и убегали от разнообразных психов.

— А до этого?

— А до всего этого был жив Ли, он меня спас и многому научил.

— Да, мы все кого-нибудь потеряли, — кивнул я. — Стрелять умеешь?

— Ли учил меня стрелять из пистолета, а про ружье он сказал, что с моим весом это бессмысленно. И если я выстрелю из ружья, меня унесет, как Мэри Поппинс. Кстати, ты не знаешь, кто такая Мэри Поппинс?

— Мэри Поппинс это персонаж одной доброй книги, — ответил вместо меня Пит, тот самый пожилой мужчина, который вчера проявил дальновидность и предложил нам ночлег. — Это девушка, которая работала няней и летала на своем зонтике.

— На зонтике? — вскинула брови Клементина. — А моя няня превратилась в зомби и пыталась меня съесть.

— Новые времена, новые сказки, — кивнул мужчина. — Винтовку тебе, в самом деле, ещё рано брать в руки. От отдачи ты, может быть, и не полетишь, но упадешь точно.

Пока Клементина и Пит смеялись, я смог таки побороть свою жадность, и вытряхнул из инвентаря добротную серую курточку. Со стороны она казалась обычной и даже невзрачной, но материал у нее был нестандартный. Я так и не понял, кому и зачем могло такое потребоваться, но под верхним слоем находился, по всей видимости, кевлар.

— Вот, Клемм, держи. Это тебе защита от холода и ходячих, но последнее я бы не рекомендовал проверять.

Моя подопечная не стала мяться и сразу же надела на себя обновку.

— Тяжелая.

— Естественно она тяжелая. Это же не гражданский пуховик… Так какой у тебя, говоришь, пистолет был? — поинтересовался я и засунул руку в сумку с таким видом, словно что-то там ищу.

— Квадратненький такой, — ответила девочка и задумалась. — Глок-18, если я правильно помню надпись.

— Надпись? — хмыкнул я и, изобразив на лице подходящую случаю эмоцию, вынул руку из сумки, продемонстрировав, в самом деле, угловатый пистолет. — Держи и владей.

В этот раз девочка взяла подарок как-то неуверенно, заторможено даже.

— Это, в самом деле, мне? — неуверенно переспросила она. — Клим, ты уверен? Я ведь понимаю, что сейчас это очень ценная вещь.

— Если бы я не был уверен, я бы тебе его не дарил. Уж не знаю, когда у тебя день рождения, но это ведь не повод не дарить подарок? Правда, ведь?

— Спасибо! — восторженно прошептала она. — Спасибо тебе.

— Я рад, что тебе понравилось, — хмыкнул я и выдал сопутствующую амуницию. И знаете, как девчушка поступила с пистолетом? Она села прямо здесь, на крыльце, вскрыла коробку с патронами и принялась набивать магазины. После этого она вполне уверенно произвела неполную разборку своего подарка, потыкала куда-то вовнутрь пальчиком и успокоено кивнув, собрала его обратно. У меня на душе даже потеплело немного. Даже внук вспомнился.

Клементина разложила запасные магазины по карманам, а пистолет пристроила под курткой в кобуре, которую одела весьма специфичным способом. Ну, по крайней мере, я такого варианта использования ещё не встречал. Должен признать, получилось все это у нее очень недурственно. Снаружи ничего такого не видно, любой желающий может разглядеть, что верхняя одежда чуть большего размера, чем надо, но и только.

— Кхм… — неопределенно кашлянул Пит, — ну раз ты такой богатый, может и нам, чем-нибудь поможешь?

— Так я уже помог, — криво улыбнулся я и покачал головой. — Тот рис, который нам сегодня пожалела эта истеричка, он ведь мой, на самом-то деле. Так что, нет, старик, вашей гоп-компании никакой веры, а значит, возможен только бартер.

— Рис? — удивленно переспросила Клемм, закончив, как раз, возиться с пистолетом, она растерянно уставилась на меня. — Они пожалели тебе твой рис?

— Ну, да, — качнул я головой. — Когда ты заснула, я передал пару пакетов Люку, как жест доброй воли.

Меня в основном интересовала реакция девочки, поэтому, когда я, наконец, повернулся к старику, то даже вздрогнул. На его лице проступила целая гамма эмоций. Начиная от удивления и заканчивая бешенством. Клемм удивленно охнула на мои слова, покачала головой и, обернувшись, тоже увидела лицо старика. В отличие от меня, ее реакция была иной. Ее правая рука нырнула под отворот курточки, которую она так и не застегнула, и, мне это было хорошо видно, ее ладонь легла на рукоять пистолета.

Забавно, но факт. Что бы ни происходило вчера, что бы ни произошло сегодня, все это не оттолкнуло девочку от этих людей. Но факт того, что нам пожалели наших же продуктов, именно это сделало этих взрослых для нее чужими. Вот и сейчас она еще не поняла причину, по которой Пит зол, но уже приняла меры предосторожности. А ведь до этого она ничего такого себе не позволяла. И наличие пистолета здесь вещь абсолютно вторичная. Да уж. Я, честно говоря, тоже не в восторге от этой ситуации. Но в отличие от Клемм, именно это я и ожидал. Видел я подобные закидоны, видел я подобных людей.

— А я все удивлялся, откуда он у нас появился, ведь еще вчера не было… Парень, честное слово, я не знал, — словно бы осунувшись, произнес Пит. — Это же безумие какое-то, ведь так нельзя. Не по-человечески это.

— Если нельзя, но очень хочется, то, как видите, можно, — хмыкнул в ответ. — Я не имею ничего против лично вас, но ваша группа не вызывает у меня добрых чувств. Поэтому, извините, но мы с вами только до тех пор, пока Клементина не сможет полноценно передвигаться.

— Давненько мне не было так стыдно, — выдохнул мужчина и потер переносицу. — Нам, в самом деле, пригодилась бы помощь, но учитывая то, что произошло, я понимаю, что мне проще просить ветер…

— Ошибку совершили не вы лично, не вам и извиняться. Да и то, что я не собираюсь помогать безвозмездно, не означает, что не возможен бартер, — пожал я плечами. — Вам собственно что нужно? И что вы готовы за это предложить?

— Да нет у нас ничего на обмен, — вздохнул мужчина. — Пара старых винтовок, да небольшой запас патронов. Это все, что может заинтересовать кого-то в наше время. Ни серьезных запасов продуктов, ни лекарств.

— Эти люди упоминали, что вы охотник, а лес с этой стороны реки заповедник второй категории. Вы всегда можете предложить на обмен мясо.

— Мясо? — не на шутку удивился мужчина. — Зачем тебе дичина? Она же испортится ещё до того, как ты успеешь ее куда-нибудь донести.

— И, тем не менее, я бы не отказался от пары сотен килограммов чистого, не порченого мяса, а уж как я его использую, это не ваша головная боль.

— И что мы можем приобрести за эти фунты мяса?

— Не фунты, а килограммы, — с улыбкой уточнил я. — Могу предложить оружие, медикаменты, лапшу, крупы, но сами понимаете, по очень невыгодному для вас курсу.

15. Спасибо за рыбу

Мурча под нос песенку, я неторопливо убирал солнечные панели с крыши обратно в инвентарь. К моему счастью наши невольные соседи были людьми подозрительными, но весьма ненаблюдательными. Только Пит, старик, у которого я прикупил несколько его трофеев, сразу обратил внимание, что на крыше появились посторонние предметы. Что ценно, он не стал рассказывать об этом остальным, а просто подошел ко мне и поинтересовался, чем это мы таким заняты.

— Ничего особенного, — привычно попытался я замять тему, но поразмыслив, ответил как есть: — Мне было нужно электричество для стиральной машины.

— Прости, я не ослышался? — по какой-то причине сильно удивился мужчина. — А руками не проще?

Я со скепсисом посмотрел на него и даже головой покачал.

— В последний раз руками я стирал лет пятьдесят назад. Да и вообще, зачем напрягаться, если есть нужная техника?

— А ты юморист, — хохотнул Пит, подумав, по всей видимости, что это была такая шутка. — И все это богатство лежало здесь на чердаке?

— Оно здесь не лежало, оно здесь временно. Закончу стирать и уберу, — ответил я и закрыл контейнер со стиральными гранулами. — Если тебе тоже нужно, ты не стесняйся, электричество дает солнце, а воду и химию я награбил по случаю в избытке.

— К сожалению все мое уже на мне, — вздохнул Пит. — А носки и футболку я и сам недавно уже прополоснул. — Мужчина потоптался на лесенке, которая вела на чердак, и сменил тему разговора: — Клемм просила показать ей ловушки для рыбы, пойдешь с нами?

— Я здесь еще не закончил, — мысленно поморщившись, ответил я нейтральным тоном. — А вы, конечно же, идите.

— Ну как знаешь, — пожал плечами ничего не подозревающий Пит и ушел собираться.

Захлопнув люк, который вел на чердак, я вернулся к стиральной машине и принялся вывешивать почти сухое белье на окончательную просушку. Клементина оторвалась от чтения той самой книги, от которой была без ума Мишон. Она с недоумением осмотрелась и, обнаружив стоящие в ряд сушилки для белья, удивленно спросила:

— Что, уже все? А меня, почему не растолкал? Я же хотела помочь.

— Так ты и помогла, — не сдержавшись, хихикнул я. — Ты была самой главной частью стирального процесса.

— Какой такой частью? — с подозрением уточнила девочка.

— Ты удерживала стиральную машину на месте.

— Я? — растерянно уточнила девочка и ещё раз осмотрелась.

Секунда… вторая… третья… и вот до моей невольной напарницы дошло, что я имел в виду. Она с сомнением покосилась на стиральную машину, на которой все это время и просидела. Просто здесь на чердаке пол был весьма грязный, и сесть здесь было некуда. Вот она и забралась на стиралку, зачитавшись книгой про какой-то там философствующий камень.

— Ну, хоть так помогла, — не растерялась Клементина и, заложив страницу, захлопнула книжку. — А что хотел дядя Пит?

— Старик заметил солнечные панели и заходил уточнить, что это мы здесь делаем, — ответил я, полностью разгрузив барабан. — А ещё сказал, что вы пойдете смотреть ловушки для рыбы.

— А разве ты не пойдешь? — удивилась девочка.

— Что-то мне подсказывает, что нам с тобой, мелкая, пора сваливать из этого гостеприимного места.

— И ничего я не мелкая, мне почти одиннадцать лет, — возмутилась Клемм. — И как это связано с походом вместе с дядей Питом?

— «Почти» это год? — понимающе хмыкнул. — Думается мне, что остальные будут против нашего ухода. Поэтому будет лучше, если они узнают об этом тогда, когда вы со стариком будете за пределами дома. Сейчас я соберу свое барахло, проведу обработку, а затем, когда вы уже будете возвращаться, выйду тебе навстречу.

— С чего бы им противиться нашему уходу? — с подозрением уточнила девочка и окончательно растеряла весь свой детский вид. — Ты что-то не договариваешь.

— Думаю, мои слова тебя сейчас не сильно удивят, — вздохнул я. — Ты ведь заметила, что в последние день-два к нам очень хорошо относятся.

— Это трудно не заметить, — кивнула девочка. — Но я думала, что все потому, что дядя Пит, продал тебе тех разделанных оленей.

— О нет, малыш, — потрепав волосы опешившей девочке, грустно улыбнулся я. — Эти хмыри такие добрые, потому что убедились, что у меня есть что взять. Они не очень понимают, где я прячу свои богатства, но они точно поняли, что у меня что-то есть… Зоркие соколы, блин.

— А дядя Пит… тоже? — дрогнувшим голосом с трудом выдавила из себя Клементина.

— Как это ни удивительно, но нет, — покачал я головой. — Поэтому я и хочу, чтобы ты пошла с ним. На тебе лишь легкая курточка, а не бронекомбинезон, поэтому я волнуюсь за тебя.

— А ты?

— А я даже в пригороде Нью-Йорка выжил, куда уж там шести лохам тягаться с живчиками и сектой свидетелей последнего дня.

— Живчики?

— Живчики это такие аномально быстрые зомби. Уж не знаю, как они такие получились, но когда я грабил склады и бутики на Манхэттене, они знатно мне настроение портили. Целый короб патронов на них извести пришлось.

— А короб это сколько?

— В тех, что у меня, по восемьсот штук в каждом. Видела бы ты, во что превратился мой автомат к концу этой истории. Из-за порохового нагара он стал стрелять только одиночными, да и то куда попало, так как от перегрева ствол повело. Хорошо хоть не разорвало.

— Кошмар, — охнула Клементина, явно понимая, что я имею в виду. Такой вот ребенок, эпохе соответствует.

— Вот-вот, и я о том же, — вздохнул я и приступил к демонтажу инвертора и аккумуляторов. Последних у меня было всего лишь два, да и те требовались исключительно для того, чтобы мозги стиральной машины не переклинило. Солнце хоть и дает хорошую мощь, но, к сожалению, за время стирки могут и тучи набежать.

— Клим, можно я вопрос задам? — неуверенно помявшись, обратилась ко мне собеседница.

— Вообще-то ты его уже задала, — подколол я. — Но можешь задать ещё один.

Девочка с недоумением посмотрела на меня, похлопала глазами и, судя по выражению лица, поняла, в чем соль шутки. Улыбнулась даже.

— Клим, ты волшебник?

— Сказочная магия не существует, — ответил я и забросил последний аккумулятор в инвентарь. — А что такое?

— Ну, у тебя сумка такая же, как в этой книжке — безразмерная.

— То, что сумка безразмерная ещё не значит, что она волшебная, — наставительно вскинув палец, ответил я. — По этому поводу ещё старина Кларк хорошо сказал, мол, чем выше технология, тем сильнее она похожа на сказочную магию.

— А… ясно, — кивнула девочка. — Клим, пожалуйста, не стирай мне память, я никому не скажу, что ты волшебник.

Оторвавшись от увлекательного занятия, сматывания довольно толстых проводов, я с сомнением покосился на собеседницу, но так и не понял, шутит она или взаправду говорит.

— Подкол засчитан, — в итоге ответил я. — Ладно, не рассиживайся, Пит, наверное, уже готов к выходу. Имей в виду, что в этот дом мы с тобой, скорее всего уже не вернемся, поэтому проверь все свои вещи.

— Хорошо. Что-нибудь ещё?

— Да собственно все. Но разве что я попрошу тебя действовать как обычно. Не хотелось бы, чтобы эти чудики что-нибудь заподозрили. Но на всякий случай рацию, которую я тебе дал, не выключай. И не забывай про пистолет. Сейчас полиции нет, даже если застрелишь кого-то из этих чудиков, я расстраиваться не стану. Да и вообще, появится кто-то кроме Пита, ни в чем себе не отказывай, если что, патронов я тебе еще подкину.

Клементина кивнула, спрыгнула со стиральной машины и в темпе вальса покинула чердак. А уже через пару минут я увидел, как они неспешно идут со стариком в сторону леса. А вот чего я совершенно не ожидал, так это того, что за ними, с небольшой задержкой отправится Ник, племянник Пита. И что-то физиономия этого племянника меня смутила. Выражение такое, словно это не взрослый мужик, а ребенок, и этот ребенок задумал какую-то гадость. С сомнением покачав головой, я на всякий случай передал эту информацию Клемм. У нее гарнитура, поэтому мое сообщение услышит только она. Надеюсь, геройствовать она не станет. Тем паче она уже порывается доказывать мне, что она не балласт и сама умеет думать головой. Вот пусть и подумает.

Заглянув в нашу комнату, я удостоверился, что наших вещей не осталось, и демонстративно пошумев, чтобы все заинтересованные личности знали, что я в комнате, запер ее изнутри на ключ и тривиально выбрался через окно. Тут-то мне и пригодились мои регулярные ночевки на деревьях. Я без особого труда подтянулся на руках и вновь оказался на крыше, а затем и на чердаке.

Пока то, да се, прошло какое-то время и вот, когда я только-только закончил снимать высохшие вещи с сушилок, рация оповестила меня о том, что я был прав, но не совсем. Взволнованный голос Клементины сообщил мне, что вместо того, чтобы стрелять в нее, племянник Пита в этого самого Пита и шмальнул. Сразу, без разговоров. Тут уж мелкая не стала ждать своей очереди, выхватила Глок и отогнала безумца огнем. Понятно, что дистанция для девочки была запредельная, но этот утырок не стал искушать судьбу и скрылся в лесу. От таких новостей я, мягко говоря, охренел. Вот уж чего я не ожидал, того не ожидал.

Поспешно закончив все свои дела на чердаке, я выбрался на крышу, неторопливо прошелся к нужному мне углу здания и по уже отработанной методике с двумя касаниями спустился на землю. Я замер и прислушался. До моих ушей доносился бубнеж этих чудиков, они как раз что-то обсуждали… опять. И вот, когда я хотел уже ломануться к деревьям, с черного хода вышел хахаль истерички, уж не помню, как там его зовут и он, как плохой актер из второсортного шпионского детектива, заозирался. Понятное дело, что никого он увидеть не мог, так как я был прикрыт углом здания и здравым смыслом. Вместо того чтобы покинуть это, ставшее негостеприимным место, я остался на месте и с интересом стал наблюдать за происходящим. А посмотреть было на что, так как вскоре появился Ник, племянник старика, и в каждой руке у него было по винтовке. Искра понимания забрезжила у меня в голове, и я уже не удивился тому, что стало происходить дальше.

— Он либо в комнате, либо на чердаке, — трагическим шепотом сказал сей субъект Нику. — Скорее всего, в комнате. Что-то тяжелое двигал.

Ник понимающе кивнул и, передав одну из винтовок хахалю истерички, бросился к дому. И уже через десяток секунд из дома донесся приглушенный звук ломаемого дерева, а хахаль, вскинув винтовку наизготовку, стал мониторить окно нашей комнаты и крышу заодно.

— Гении, блядь, — мысленно пробормотал я. Но застрелить ублюдка так и не успел. Да что там. Я даже оружие достать не успел, так как в канале вновь объявилась Клементина и торопливо доложила, что смогла вытащить старика из реки и что тот, хоть и в крови весь, но жив и даже матерится.

Если честно, изначально я собирался просто уйти. Да что там, я бы даже старика на хер послал. В конце концов, он сам виноват, но с другой стороны, я уважал его за добропорядочность и то, что он, в самом деле, умел держать слово. Опять-таки, он не только добыл для меня животинок, но ещё и разделывать их научил. Это ведь только кажется, что мясо само собой в магазинах материализуется, а на самом деле все куда сложнее, чем хочется.

Да, я мог отправить на тот свет любого зверя. В конце концов, можно было организовать минную ловушку. Однако убить — это даже не полдела. Это так. Самое начало. Самое главное в охоте это сохранить то, что ты убил. А ещё, особенно в последнее время, есть проблема с разнообразной заразой. Те мертвяки, которые шляются по стране, они не только на людей кидаются. Куда страшнее то, что на них всякая хрень скапливается. Звери же, даже в заповедниках, тоже болеют. В них могут завестись те же глисты, например, ведь это не животноводческая ферма. Здесь ветеринаров нет. И без большого охотничьего опыта определить порченое мясо от чистого очень и очень сложно.

Ну и как последний довод, это Клементина. Прекрасно осознаю то, что если я перестреляю остальных, она даже глазом не моргнет, а вот из-за старика будет расстраиваться. Плюнув на первоначальный план, я вскинул руки и в них впрыгнул мой автомат. Больше не раздумывая, я без затей навел точку коллиматора на хахаля истерички, который все так же выцеливал крышу и сжал спусковой крючок. AR-ка знакомо лязгнула затвором, а мой оппонент упал на землю, пораскинув мозгами. Выстрел ожидаемо был тихим. И на фоне криков, которые доносились из дома, не был слышен вообще. Поэтому я больше не стал таиться и, сорвавшись с места, оббежал дом так, чтобы видеть приоткрытое окно в нашу комнату. Сбросив автомат, я вытянул из инвентаря гранату, которой пугал этих людей тремя днями ранее.

В этот раз предохранительное кольцо покинуло тело гранаты значительно легче. Помня советы знакомцев, я сразу же отжал предохранительную скобу и только после этого метнул гранату в окно. Как мне и говорили, так оно и оказалось, по сравнению с привычными мне гранатами, эта не взрывалась ну очень долго. Секунд шесть, наверное. Да и её взрыв меня тоже не поразил. Да и не мог поразить. Ведь настоящие гранаты это не творчество Голливуда, и даже не плазменные боеприпасы отрядов специального назначения. Просто не очень громкий, низкочастотный бах, мясо по стенам, вот и всё.

— Всего хорошего и спасибо за рыбу.

16. Большая деревня

Как я и ожидал, так оно и оказалось. Ну, в самом деле, если у человека хватает сил материться после того, как в него шмальнули из винтовки, а потом он чуть не утонул в речке, это говорит лишь об одном, о том, что его ранение не столь эпично, как может показаться перепуганной девочке. Первый поверхностный осмотр лишь убедил меня в моих мыслях. К огромному счастью Пита, пуля умудрилась пролететь мимо особо важных костей и внутренних органов. Я бы даже сказал, что это был анти-золотой выстрел. Я в том плане, что полсантиметра в любую сторону, и мы бы его уже закапывали в сырую землю. А так вот, лежит на брезенте, шипит какую-то матерщину сквозь зубы и смотрит на нас «понимающими» глазами.

— Ну, что же, курсант Клементина, — остановив кровотечение, обратился я к девочке. — Даю вводную. Ты старшая в группе выживших в составе двух человек. У вас есть продукты питания на этих самых двух человек, скажем дней на пять. И вы подверглись вооруженному нападению. В результате боя твоя группа потерь не понесла. Однако один из представителей группы, которая совершила нападение, был ранен своими же. Так же ты обоснованно считаешь, что сам раненный не собирался участвовать в противоправных действиях и возможно даже не знал о них.

Пит заерзал на брезенте, но промолчал. Девочка тоже промолчала, но посмотрела на меня испуганным взглядом.

— С вводными условиями мы разобрались, — хмыкнул я и встал в полный рост, осматриваясь. — А теперь тебе придется принять решение.

— К-какое решение? — вздрогнув всем телом, уточнила девочка.

— Ну не знаю. Это я у тебя спрашиваю, какое именно решение ты предпримешь в этих условиях?

— А что бы сделал ты? — вновь спросила она.

— Клемм, я человек простой, меня сейчас убить пытались и когда я кидал в них гранату, рука у меня не дрогнула. Но я это я, а ты это ты. И вопрос был задан тебе.

— Может быть… Может… Я не хочу убивать дядю Пита, — собравшись с силами ответила девочка.

— Э, нет, мелкая, это только гражданский лопух может думать, что его «не хочу» может на что-то повлиять. Ты посмотри на него, — махнув рукой в сторону прибалдевшего от таких речей Пита, произнес я. — Ну хорошо, не хочешь ты, а дальше что? Следи за мыслью. Мы можем встать и уйти и данного гражданина либо съедят зомби, либо он помрет от какого-нибудь сепсиса. Ты лично ему мозги не вышибла, но он все равно помрет, и косвенно виновата в этом будешь ты.

— Но я не хочу, чтобы он умер.

— Я опять слышу волшебное «не хочу», — вздохнул я. — Если ты чего-то не хочешь, ты должна знать, как и что ты будешь делать, чтобы это самое «не хочу» не наступило.

— И что же делать?

— Начнем с постановки задачи. Раз ты не хочешь, чтобы он помер, значит, ты хочешь, чтобы он выжил. Что надо сделать, чтобы он выжил? — задав свой вопрос, я покосился на Пита и чуть не хохотнул от выражения его лица. Но, как ни прискорбно, этому деятелю стоило сделать «прививку» от дурных мыслей. А то боюсь, что одного только выстрела в спину от племянника ему не достаточно.

Чудес планирования Клементина, конечно же, не показала, но продемонстрировала высокую психологическую устойчивость. И только убедившись, что нашими силами старика до дома не дотащить, упала на задницу и только после этого шмыгнула носом. На этом я и закончил свои издевательства над своим невольным курсантом и на скорую руку, обработав раны старика, задал ему обыденный вопрос, знает ли он, куда ведет река, из которой его достали? Как оказалось, мужчина примерно представлял данный район и даже был в курсе о том, что творится ниже по течению.

— А на чем мы поплывем, — обоснованно обеспокоилась девочка. — Или мы сделаем плот, как мальчики из запрещенной книжки?

— Запрещенной книжки? — вскинул я брови в недоумении.

— Ну, да. Мне стало интересно, что это за книги такие и одну из них я втайне от родителей прочитала.

— И что же там было написано? — заинтригованно уточнил я.

— Там ничего такого не было. Разве что темнокожего мальчика Джима они постоянно называли нигером. Обидно шутили над ним. Но в остальном это были обычные мальчишки, и они путешествовали по Миссисипи на плоту.

— Именно мальчишки? — с сомнением переспросил я и сделал смелое предположение, так как читал английскую литературу в переводе и там могли чего-то напутать: — А книга случайно называлась не «Путешествие Гекельберри Финна»?

— Я не уверена, знаю только, что автор Марк Твен.

— Марк Твен попал в список запрещенной литературы?! — охнул я и, не сдержавшись, захохотал. — Интересно, а за томик «Капитала» выгнали бы из школы или бы сразу сожгли на манер средневековой инквизиции?

— Здесь нет ничего смешного, — напомнил о своем существовании Пит. Он покосился на меня и пояснил: — Меня чуть из колледжа не отчислили, когда я нашел эту книгу на лавочке в парке. Книга и книга. Читается тяжело, сразу видно, что написали ещё в прошлом веке. Да я собственно ее даже и не читал толком, так, несколько страничек просмотрел, но ее у меня увидели сокурсники и донесли директору. Он у нас на борьбе с красной угрозой помешан был. Так что здесь ничего смешного нет.

— Прикольно, — хмыкнул я. — Будем считать, что после нашествия зомби список запрещенной литературы более не действует. А ты, Клемм, в принципе права, можно было бы и плот использовать, но такие сложности нам сейчас не нужны. У меня есть байдарка. Она достаточно большая, чтобы нас всех вместить.

Сказано-сделано. Мы конечно намучились, чтобы надуть все части лодки, и ещё больше проблем нам доставил Пит, которого пришлось тащить, так как при попытке встать, его ранение начинало кровить, но мы все-таки справились и второй день кряду путешествуем по воде. Понятно, что мы делали остановки для того, чтобы перекусить, оправиться и размять ноги, но, тем не менее, двигались мы в основном только по воде. К сожалению, речка была извилистая и петляла как пьяный заяц. Так что хоть мы и потратили целых два дня на наш сплав, но отошли от места старта мы не так уж и далеко.

— Боже мой, впечатление такое, словно никаких зомбей и не было вовсе, — протянул оклемавшийся мужчина, который мог теперь не только лежать, но и сидеть. А также ходить, правда, недалеко. — Одно время я любил вот так же сплавляться по тихим рекам. Да, после безумия городской жизни это хорошо мозги вправляло.

— Ну, тогда дышим глубже, — пошутил я. — Теперь это все бесплатно.

— Да уж, бесплатно, — хмыкнул Пит и резко повернул голову вправо. — Мне кажется, или там под мостом кто-то есть?

Я молча вытянул из инвентаря бинокль и всмотрелся в указанное место.

— Какой-то пацан рыбу на спиннинг ловит, — произнес я и передал бинокль Питу.

— Да нет, это уже не пацан… Белый мужчина, лет 20–25 и у него охотничий карабин, — дополнил старик. — Нас уже увидел, но за оружие не хватается.

— Ну, будем надеяться, он из нормальных, — пробормотал я и направил нос лодки в сторону незнакомца.

Мэтью, а именно так звали того паренька, который удил рыбу под мостом. Он оказался весьма адекватным человеком. Сначала он конечно был немного напряжен, но, видя что стволами в него не тыкают, да и вообще в лодке дети и раненный мужчина, в общем он хамить тоже не стал. Более того, он открыл свой рюкзачок и достал из него две банки консервов. В одной оказались дольки персика, а во второй бобы.

— У нас этого барахла более чем достаточно, — вздохнул он. — Но ничего другого больше нет. Вот и пытаюсь разнообразить наше меню рыбой.

Уточнив у нашего собеседника про наличие зомби, мы организовали совместный бивуак и к тем двум банкам, которые пожертвовал на общее дело Мэтью, я добавил кое-что из своих запасов.

— О, так вы и сами не бедствуете, — обрадовался мужчина. — Если вы не против, я нагребу у вас каши. А то эти бобы в меня уже не лезут.

— Конечно, берите, — кивнул я и пододвинул к мужчине котелок с кашей. — А персики ваши, если вы не против, я бы скормил Питу и Клемм.

— Конечно-конечно, — кивнул парень и, покосившись на забинтованного старика, дополнил: — Наверняка вы много крови потеряли, сладкое в такой ситуации весьма полезно.

Впервые за много месяцев мне удалось посидеть «за столом» со столь доброжелательным человеком. Моя паранойя настоятельно советовала провести допрос с применением плоскогубцев, но рациональная моя часть лишь руками разводила и напоминала, что не все люди одинаково ебнутые.

— Так, где ж вас угораздило-то на пулю нарваться, — опустошив свою тарелку с кашей, спросил паренёк.

— В Пита собственный племянник шмальнул, — ответил я, проигнорировав чувства мужчины. — Он, племянник в смысле, и ещё несколько отморозков хотели нас ограбить. Пришлось последнюю гранату потратить, чтобы отбиться от идиотов.

— Сурово, — тряхнул головой Мэтью. — Я, да и мои друзья тоже, многое повидали, но чтобы родственники друг друга пытались убить, такое я встречаю впервые.

— Все когда-нибудь случается впервые, — пожал я плечами и раздал всем одноразовые стаканчики с горячим чаем. — Скажите Мэтью, нет ли здесь в округе жилья? А то начинает холодать и сырость реки это не лучшая вещь для раненного человека.

— Конечно, есть, — кивнул головой наш собеседник. — Если подняться на мост, то метрах в ста есть что-то вроде хижины, раньше в ней видимо инструмент хранили. А вообще, если уж на то пошло, почему бы вам не присоединиться к нам? Мы остановились в здании горнолыжного курорта. Вон он виднеется.

— Уклон не малый, — покачал я головой. — Дядя Пит, ты как? Выдержишь такой подъем?

— Не уверен, — покачал головой мужчина и нахмурился.

— Ну, думаю, общими усилиями мы эту вершину возьмем, — вклинился в нашу беседу Мэтью. — Я хоть и хлипкий на вид, но поддержать смогу. Да и, в конце-то концов, можно кого-нибудь из наших позвать на помощь. Справимся.

Моя паранойя вновь навострила уши и оскалила зубы. Но весь юмор ситуации заключался в том, что нам и в самом деле помогли. Мы не успели пройти даже пятой части подъема, как к нам спустился мужчина лет сорока пяти — пятидесяти на вид, который представился Уолтером и он, в самом деле, помог затащить Пита на самую вершину. Но даже это оказалось не концом истории. Из-за спины девушки, которая дожидалась нас перед входом в дом, вышел ещё один мужчина в бейсболке и с усами а-ля привет семидесятые. Было видно, что он сильно растерялся, когда увидел нас, а уже через мгновение по ушам ударил высокочастотный писк Клементины:

— Кенни?! — вскрикнула девочка и, подбежав к незнакомцу, обняла его. До куда смогла дотянуться, за то и обняла. За пузо, в общем. — А мы думали, ты погиб!

— Да я сам думал, что погибну, — обняв девочку, ответил мужчина. И посмотрел на нас: — Клемм, это твои друзья?

— Это Клим и я за него ручаюсь, — указав на меня, ответила девочка. — А это дядя Пит, он тоже хороший, но полностью я за него ручаться не могу.

— Вот значит как, — ответил мужчина и кивнул головой. Он внимательно посмотрел на Пита и произнес: — Клемм девочка глазастая. И если она за тебя не ручается, значит, есть повод. В помощи мы тебе не откажем, но я тебя не знаю, уж не обессудь.

— Да что уж тут, — со вздохом ответил Пит. — Теперь я это понимаю лучше, чем кто-либо другой.

— М? — вопросительно протянул Кенни обернувшись.

— Дети сказали, что в него стрелял собственный племянник, — пояснил Мэтью, который вместе с Уолтером заносил Пита вовнутрь здания.

— Страсти-то какие, — пробормотал мужчина и кивнул девочке: — Клемм, если ты, конечно же, не против, расскажи, пожалуйста, все, что с тобой произошло.

Проводив взглядом этого мужчину и радостно щебечущую девочку, я убедился, что Пита внесли в дом, и только после этого вопросительно покосился на женщину, которая все это время спокойно стояла передо мною и чего-то ждала, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Вы что-то хотели?

— Да как сказать, — задумчиво ответила девушка с характерными индийскими чертами лица. — Мне кажется, я тебя видела. Но тогда тебя звали Карлом.

— Карл — это мое первое имя, — согласился я, не подав виду, что удивлен. — Но признаться, вас я не припомню.

— Я пряталась в доме, рядом с которым ты перестрелял тех отморозков из Стаи.

— Из Стаи, говорите, — протянул я и задумчиво хмыкнул. — Иной раз мне кажется, что этот континент подобен деревне.

17. Все с тобой ясно

Сарита знала про меня, а Кенни лично знал Клементину. Смешно, но оказывается в самом начале зомби-апокалипсиса, группа Клементины останавливалась у того же самого фермера, что и мы месяцем позже. А еще Клемм знала одного из тех, кому я отрубил голову, когда мстил за Рика.

Но судя по всему, одной проблемой для меня стало меньше, так как этот Кенни сразу же заявил, что с удовольствием примет Клемм в свой отряд. Меня вниманием тоже не обошли. Видимо Клемм сдала меня как стеклотару и в красках описала наши похождения. На раненного Пита Кенни сначала посматривал с подозрением, но потом они разговорились, обнаружили общие темы и в итоге Питу тоже предложили место в этой их довольно дружной команде.

Скажу прямо, не кривляясь, я серьезно так задумался. Кенни был первым, кто отнесся ко мне как к личности, а уж потом как к ребенку. Это подкупало. В принципе я наверняка смог бы убедить этих ребят в том, что стоит изменить цель их путешествия. Все ж таки близилась зима, и с пешими путешествиями на открытом воздухе стоило бы закончить, тем более цель их похода являлась совсем не тем, на что они рассчитывали. В общем, я собирался ответить «да» на предложение о вхождении в группу Кенни. Но как обычно это и бывает, непредвиденные обстоятельства порешали все за нас.

В тот день я как раз ополовинил запас коробок с бобами и дольками персиков, которыми был забит склад этой базы. Как разумно заметил Уолтер, если они продолжат свой путь дальше, то смогут взять с собой в лучшем случае три, максимум четыре коробки. А если они по каким-то причинам задержатся здесь, то даже в этом случае они не смогут съесть даже шестую часть запасов. Таким образом, мой грабеж был санкционирован, хоть на меня и косились с недоумением, пытаясь понять, куда это все я дену. Но коситься косились, а в душу не лезли. Мол, если соглашусь на их предложение, то им было бы конечно интересно узнать, куда я столько банок деть собрался. А если нет, то нет. Врут, конечно, но мне главное, чтобы не мешали. Вот мне и не мешали.

Так вот, в тот день я выбрался из своего гамака, который без зазрения совести подвешивал перед камином. Здесь конечно и койки были, но в зале перед камином было куда теплее, чем в гостевых койках. Да и толку вам от голой койки? У меня конечно и спальное белье было в достаточных количествах, но хороший гамак с одеялом и утеплением снизу, перечеркивал все плюсы кровати, которая стояла в холодном помещении. Умывшись, я по привычке собрал все свои вещи в инвентарь и, убедившись, что Пит уже способен более-менее ходить, и медицинская помощь ему особо и не нужна, решил спуститься по делам к мосту. Вот тут-то все и завертелось.

Я, конечно, не отрицал возможности повторной встречи с этими придурками, но и целенаправленно их не искал. В общем, пара минут переглядываний закончилась хоть и не яростной, но перестрелкой. Описав происходящее Клементине при помощи рации, я отогнал огнем истеричку и ее дружков обратно на мост. Можно было конечно всех их перестрелять, благо особой сложности в этом не было, так как они были у меня как на ладони, но по какой-то причине я вдруг засомневался. Засомневался, сменил позицию, осмотрелся и… обнаружил, что за нашими действиями внимательным образом наблюдает третья сила.

В общем, как оказалось, нас таки догнала поисковая группа того самого Карвера. Они нас взяли в клещи и принудили к сдаче. Ну, как принудили. Их-то они, может быть, и принудили, а я вышел сам. Была бы нужда, я бы конечно сопротивлялся или даже задал стрекача. Но черт этих хмырей знает. Вдруг они кинутся к зданию, и тогда группа Кенни может попасть в неприятную ситуацию. А я хоть и беспринципный человек, как некоторые считают, но не до такой же степени. Этот самый Кенни и его друзья хоть и были обычными людьми, но сейчас и здесь обычные люди на вес золота. В общем, я не был готов к тому, чтобы их подставить, хоть и невольно.

Попросив Клементину передать рацию старшОму, я обрисовал ему ситуацию и посоветовал не ввязываться во всю эту чепуху. Мужик посопел и даже матюгнулся, но был вынужден признать, что рисковать не имеет смысла. И раз уж мне их помощь сейчас не нужна, то они в темпе вальса пакуются и отходят на безопасное расстояние. На душе стало сразу как-то легче. Привык я за эти месяцы к одиночеству. Чтобы я не сделал, родные и близкие не пострадают. А здесь оно вон как получилось. Не сказать, что уж совсем свои, но все равно будет жалко, если их зазря постреляют.

Поразмыслив, я убрал посторонние вещи в инвентарь, а из него в свою очередь вытянул рюкзачок с малым походным набором, а так же сбросил автомат и вместо него вытянул первый попавшийся нечищеный ствол. Светить своим модифицированным автоматом не хотелось и уж тем более не хотелось его кому-то отдавать. Я вообще сомневался, что мне оставят мои вещи, поэтому и озаботился тем, что вывесил на всеобщее обозрение то, с чем был готов расстаться. Так как нечищеным стволом оказалась обычная армейская M-ка, я тривиально взял ее в правую руку за прицельную планку, а в левую руку взял рюкзачок. В сумме все это должно было выглядеть максимально не опасно. Я бы, наверное, даже попытался испуганное выражение на лице изобразить, но времени было мало, а кривляться я малость разучился. В последнее время я всё больше язвлю и угрожаю. Мда.

Неторопливо спустившись на железнодорожную насыпь, я преодолел кусты и вышел к автоматчикам, которые меня и дожидались. Со стороны ранее схваченных придурков донесся немного истеричный визг, уж простите за тавтологию, той самой истерички. Пересчитав этих клоунов по головам, я убедился, что не ошибся тогда с гранатой и племянник старика таки получил свое.

— Стой! Не спеша положи автомат и вещи на землю, — распорядился один из автоматчиков.

Так как именно этого я и ожидал, то спокойно выполнил указание. Постояв минут пять, игнорируя злобные выкрики со стороны группы придурков, я, наконец, дождался, когда к нам вышло ещё два автоматчика и хмырь, который своим поведением сразу демонстрировал, что он здесь главный. Как оказалось, это и был тот самый Карвер. И гонялся он не за этой группой, а именно за истеричкой, потому что та была беременна от него. Он так и заявил, что ему насрать на всех них, и на истеричку эту ему тоже насрать, но своего ребенка он ей не оставит. Такая вот драма.

В общем, если даже Кенни с группой покинул базу прогулочным шагом, то за то время, которое мы здесь уже торчим, они успели уйти, ну, очень далеко. Но наконец-то все они всласть наговорились, и Карвер дал знак своим людям, и группу идиотов куда-то повели. Как я понял, повели их не в расстрельный карьер, а на погрузку в транспорт, с целью увезти обратно. Мужчина же обернулся ко мне, постоял пару секунд молча и только после этого подошел ближе.

— А ведь ты меня совершенно не боишься, — озвучил он вполне очевидный факт.

Ведь и в самом деле, какой смысл мне его бояться? Хоть автоматчики и вооружены репликами автомата Калашникова, но их здесь сейчас осталось всего двое и если не щелкать клювом, я всегда смогу укрыться за телом одного из них и уже из-за него положить остальных из AR-ки, которая только того и ждет в инвентаре.

— И кто ты такой?

— Моё первое имя — Карл. Я вольный торговец, путешественник и естествоиспытатель. А кто ты такой, о, незнакомец?

— Вопросы здесь задаю я.

— Как пожелаешь, — улыбнулся я в ответ. — Спрашивай, незнакомец. Если смогу — я отвечу тебе.

— Смелый, да? — нахмурившись, спросил мужчина. — Или глупый?

— Один и Фрея принимают всех. И смелых и глупых, — вновь ответил я с полуулыбкой.

— По какой причине на тебя напала группа Карлоса?

— Прости, кого? — не сразу понял я, про какого такого Карлоса он спрашивает. — А! Ты про банду этих придурков? Мы встречались с ними ранее. Они пытались ограбить меня и убить. В ответ я забрал у них две жизни. А сегодня, я даже не знаю. Либо они выслеживали меня, либо мы встретились случайно. В любом случае это было забавно.

— Забавно, говоришь? — хмыкнул мой собеседник. — Ты поедешь с нами.

— Мое мнение, как я понимаю, тебя не интересует?

— Ты прав, — криво улыбнулся мужчина. — Ты абсолютно прав.

Как я и предполагал, так оно и получилось. Автоматчики забрали мои вещи и отвели к дороге, которая располагалась в двух километрах от места пленения. Тут на потрескавшемся асфальте стояли вполне себе обыденный джип и фура. Вот в последнюю меня и посадили. Тут же обнаружились и придурошные, с которыми мы только что упражнялись в неприцельной стрельбе друг в друга. Все они сидели со связанными руками прямо так. Задницами на полу. На мое появление они отреагировали сдержанно, лишь взгляды злобные кидали.

В отличие от моих попутчиков, мне руки связывать не стали. Меня тривиально наручниками пристегнули к какой-то тяжелой железяке. А перед тем как двери этого, скажем так, фургона были закрыты, один из автоматчиков вытащил штык-нож и полоснул по бумажной упаковке чего-то круглого, что лежало у одной из стен. Вспоров упаковку, он ногой отправил мягкое содержимое в мою сторону. Я так с ходу не смог определить, что это такое было, возможно это был какой-то утеплитель, но в любом случае вещь оказалась мягкая и теплая. Выделываться я, конечно же, не стал, лишь кивнул и после этого нас заперли, а через некоторое время по корпусу грузовика прошла дрожь, и он явно сдвинулся с места.

Посидев пару секунд и убедившись, что мы уже едем, только после этого я озаботился наручниками. С непривычки провозился я с ними почти минуту, но характерный звяк оповестил меня, что дело сделано и руку из кандалов я вынул. Теперь действовать было значительно проще, но, как этого и следовало ожидать, остальные пленники сразу же подняли бучу, а одна фря, уж не буду показывать пальцем, начала молотить кулачком в стену фургона.

Я, конечно, сохранил самообладание, по крайней мере, внешне, но внутри меня стала подыматься злоба. Если до этого я считал их просто придурками, то теперь ничто не удерживало меня от того, чтобы сделать с ними что-нибудь нехорошее, и я бы даже сказал — неконвенциональное. К их счастью, а может быть и несчастью, сделать я ничего не успел, потому что грузовик остановился и вскоре створки нашего узилища открылись.

— Все с тобой ясно, — произнес Карвер. Забравшись вовнутрь, он молча отстегнул сиротливо висящие наручники от железяки и убрал их себе в карман. Посмотрев на меня, он перевел взгляд на то, на чем я сидел, и неожиданно хохотнул.

— Я смотрю, ты времени зря не теряешь.

Мужчина помолчал, размышляя о чем-то и только через минуту, или даже две, крикнул кому-то наружу:

— Клайв! Этот пацан поедет с тобой в кабине, — распорядился он. Карвер вновь посмотрел на меня и уточнил: — Я бы не рекомендовал тебе убегать.

Ещё немного помолчав, он выпрыгнул из грузовика, а вместо него появился какой-то щуплый паренек. Белобрысый оглядел всех нас по очереди и остановив свой взор на мне, улыбнулся:

— Ну что, злодей, пошли? В кабине ехать комфортней, да и теплее будет. Карвер хоть и требует экономить топливо, но двигатель все равно греется… Тебя, как зовут, кстати?

Спрыгнув на землю вслед за мужчиной, я представился:

— Карл. Я вольный торговец, путешественник и естествоиспытатель. А как зовут тебя?

— Клайв Стоун, — ответил белобрысый. — И я немного водитель, немного охранник, немного грузчик и просто мастер на все руки. Ты, кстати, не голоден?

— Я позавтракал, — нейтрально ответил я.

— Это хорошо, — ответил мужчина и, дождавшись, пока я заберусь на пассажирское место, только после этого он забрался в кабину сам и мы вновь тронулись в путь.

— И долго нам ехать? — задал я интересующий меня вопрос.

— На самом деле нет, — покачал головой парнишка. — Наши беглецы умудрились сделать большой круг по лесам и весям, но фактически они вышли не так уж далеко от нашей базы. Так что весь этот их побег это одна большая дурь. Разменяли четыре человеческие жизни на прогулку вокруг базы.

Я покивал головой, не мешая моему спутнику болтать, а сам в этот момент с недоумением задумался. Двоих шлепнул я. Еще двое пострадали до нашей встречи в той самой истории с зомби. В Пита они выстрелили сами и то, что он жив, они не знают. Поразмыслив, я сподвиг своего собеседника на то, чтобы он перечислил имена всех тех, кто сбежал. Паренек без всякой задней мысли выложил мне изначальный список беглых, и я в очередной раз с недоумением хмыкнул.

— Забавно, — протянул я. — Когда мы с ними встретились, некто Ник стрелял в какого-то пожилого мужчину. Как я понял из их разговоров, это был его дядя. Но его имени не было в списке беглецов. Как так?

— Так вот откуда у них эти карамультуки! — хлопнув по баранке ладонью, ругнулся паренек. — То, что у Ника был дядя, я не знал. Да и никто видимо не знал. Не из наших он. Хм… Так вот куда они побежали. И что? Говоришь, что они его застрелили?

— Да. Этот, который Ник, выстрелил в старика. Тот от полученного ранения выронил свою винтовку и упал в реку.

— С пулевым ранением, да ещё и в реку? Боюсь в наше время это без вариантов, — вздохнул паренек и покачал головой. — Это что же получается, они к нему за помощью пришли и когда получили ее, они же его и убили?

— Ну, видимо, да.

— Дела… — протянул белобрысый. — Вот ведь люди, даже тебя сейчас сдали, а ведь могли бы и сами сбежать.

Ну что тут ответить? Только плечами пожал, да в окно уставился. Давненько я наземным транспортом не передвигался.

18. Крути педали

Седьмой день на базе Карвера убедил меня, что смысла задерживаться здесь не было. Тут, среди основного коллектива выживальщиков, были, конечно, приличные люди и мы даже нашли с ними общий язык. Тот же белобрысый, например. Он оказался очень приличным человеком и даже выступал в мою защиту во время разбирательства.

Что за разбирательство, спросите вы? Так случилось, что на третий день моего здесь пребывания, я столкнулся с тем, о чем давно успел уже забыть. У нас данная проблема закончилась вместе с остальным миром в расстрельных траншеях, а здесь в тепличных условиях доБэПэшных запасов как минимум один такой деятель проскочил. В общем, так уж получилось, что одному не в меру пылкому гомику-педофилу кто-то совершенно случайно вставил штык-нож в печень. Ума не приложу, как эти люди могли заподозрить в этом противоправном деянии меня. В конце концов, тот факт, что мы мылись в одном общем душе, ни о чем не говорит. Он же общий и тот факт, что нас видели в нем в одно время, ничего не значит.

Но все это было на прошлой неделе, когда я ещё питал хоть какие-то иллюзии. Сейчас же я понимал, что весь этот супермаркет, который перестроили под укрепленную базу, был вещью тупиковой. Численность отряда замерла в очень неудачном диапазоне. С одной стороны их слишком мало, а с другой стороны их слишком много. Так же скажу, что большая часть инженерных решений здесь мне, откровенно говоря, понравилась. Солнечные панели и солнечные же коллекторы здесь использовали вовсю. Так же не чурались и выращиванием свежих овощей в теплицах. Пытались даже что-то вроде газогенератора сделать, но на этом их успехи и закончились.

Как я понял из ответов моих новых знакомцев, несколько месяцев назад произошел внутренний конфликт, который с одной стороны расколол здешнее общество, а с другой стороны превратил Карвера-инженера в Карвера — социал-дарвиниста. Кстати именно поэтому он меня с собой и прихватил. Втемяшил человек себе в голову, что будущее за очередными суперчеловеками. Как говорится, годы идут, а говно всё так же пахнет.

Когда до меня сей факт дошел, у меня перед глазами вся настенная агитация проскочила, которую я в своем мире видел. Там у нас таких чудиков было перед войной очень и очень много. А закончилась она, напомню, почти полным обнулением биосферы. Так что не надо было быть пророком, чтобы примерно представлять, чем все это может здесь закончиться. Конечно, все может наладиться, не спорю, но как подсказывает мне мой опыт, без постоянной вдумчивой работы все социальные процессы стремятся в задницу. И думается мне, если это сообщество поимеет какие-нибудь серьезные проблемы, то с таким лидером они скатятся на уровень хорошо вооруженных, но гопников. Да и вообще, ниши для себя я здесь не видел. Поэтому закончив набивать рожки патронами в местной оружейной комнате, я попрощался с напарницей и, заглянув в столовую, вернулся к месту своего теперешнего размещения.

Из-за того излишне любвеобильного жмура, которого записали на мою совесть, ночевать приходилось на улице. Улица — это такой почти внутренний дворик, который с трех сторон огорожен стенами здания, а с четвертой высоким забором и колючей проволокой. Здесь, на так называемой улице, размещалось место содержания провинившихся членов отряда и просто пленных. Тут под навесами стояли многоярусные кровати, а также по центру дворика было место для костра и места сидения вокруг него. Видели бы вы, как обрадовались те самые беглецы, которые нынче проживали здесь. Как оказалось, Карвер не пожалел даже истеричку. Ей, конечно, поставили большую мягкую кровать и выдали теплое одеяло, но на этом особое к ней отношение и закончилось. И когда я говорю обрадовались, я имею в виду плохой смысл этого слова. Обрадовались они тому, что могли, как минимум набить мне морду. Точнее, они думали, что могут это сделать, но кто сказал, что эту ересь надо было терпеть? И хоть я был нынче мелковат, это не отменяло того факта, что у меня нож был, а у моих противников нет. В общем, я даже не порезал, а лишь оцарапал всех желающих, и на этом все и закончилось. А уж как я удивился, когда оказалось, что никто не попытался удавить меня ночью. Понятно, что ни у кого из них это бы не получилось, но тут ведь самое главное в отсутствии попыток.

Зайдя во дворик, я обошел костер по дуге и, бросив перед забором коврик, уселся на него с целью немного поболтать с Клемм. Как ни трудно понять, из-за ночевки на открытом воздухе я был одет в курточку. И с накинутым капюшоном я мог со спокойной совестью использовать радиостанцию, так как ларингофон в отличие от обычной гарнитуры позволял общаться с абонентом почти беззвучно. А если я забывался и начинал громко шептать, то все, кто это слышал, начинали думать про всякую ерунду. Например, Люк считал, что я так молюсь. Я их не разубеждал, да и вообще не общался даже. Мне это не требовалось.

— Привет, мелкая, — поправив устройство на шее, начал я диалог.

— И тебе привет, узник Азкабана, — хмыкнула девочка.

— Ну, что у тебя нового, — ответил я и покосился на пленных, которые в свою очередь с интересом косились на меня.

— А мы все-таки решили направиться в Веллингтон, — Клемм перешла к насущным вопросам. — Взрослые обсудили твое предложение, но решили, что надо прибиваться к какому-нибудь поселению.

— Ну, это было ожидаемо, — вздохнул я. — Если все пойдет не по плану…

— …то я знаю, где находится заначка, — закончила за меня девочка. — Ты не доверяешь Кенни?

— Конечно же, нет. Я с ним не знаком. Да и вообще, он считает себя взрослым и командиром группы, а я типа какой-то приблудный шкет. Буду сильно надоедать — пошлет куда подальше.

— Да. Тут ты прав. Взрослые бывают на удивление близорукими, — политкорректно согласилась со мной Клемм. — И какие у тебя планы?

— Планы? — фыркнул я. — Ты знаешь, на дворе ночь, а я сижу на улице перед забором, за которым столпились зомби, и понимаю, что держит меня здесь исключительно лень.

— Так может ну их всех на фиг? — спросила девочка. — Я могу поговорить сейчас с группой, думаю, они не откажутся помочь тебе с побегом.

— Помочь мне с побегом? — задумчиво переспросил я и покачал головой, словно бы мой собеседник мог это видеть. — Не надо этого делать. Поступим проще. Я сейчас встану, а затем запрыгну на забор, перелезу через него, пройду сквозь толпу ходячих и спокойно уйду.

В канале раздался смех Клементины, так как она подумала, что я сейчас так пошутил. Однако я не шутил. Я встал с коврика, осмотрелся и благодаря небольшому разбегу и усилению, как заправский скалолаз взобрался на четырехметровый забор-баррикаду. Поверху забора шла колючая проволока, но это была не армейская егоза, а какая-то фермерская фигня, поэтому моя невзрачная серая курточка без особых проблем выдержала такое вот издевательство над собою. Перевалившись через ограду, я чудом не гробанулся, так как с этой стороны зацепиться было почти не за что. Но к счастью мне повезло, и уже через мгновение я смял собой какого-то зазевавшегося покойника.

Пока эти гнилухи шевелили своими невеликими мозгами, я призвал свой старый добрый пистолет, так как он был значительно более тихим, чем автомат, и не жалея патронов принялся прокладывать себе дорогу сквозь довольно плотное кольцо покойников. Расстреляв магазин и заменив его на свежий, я вырвался из плотного кольца ходячих, и рывками от одного зомби к другому разорвал дистанцию с периметром, и поспешно выбежал за освещенную зону. Заменив второй опустевший магазин, я удовлетворенно выдохнул и ответил Клементине, которая взволновалась тому факту, что я уже вторую минуту молчал.

— Знаешь, мелкая, ты права, — ответил я ей. — Я тут подумал-подумал и, в общем, я сбежал.

— Ты сбежал?! — пораженно переспросила девочка. — Но как?!

— Ты не поверишь, но я поступил именно так, как и сказал тебе только что.

— Псих! Ты чертов везучий псих!

— Ага.

За прошедшую ночь я ушел довольно далеко. К счастью лунного света оказалось достаточно для того, чтобы идти по пустынной дороге. Я бы, наверное, встал на ночевку, точнее на дневку, значительно позже, ближе к обеду, но утром появились тучи, и пошел противный холодный дождь, а иногда на голову стали падать и мокрые снежинки. Не сказать, что смертельно, но неприятно.

Взобравшись на чердак добротного трехэтажного дома, я отогрелся около походной печи горячим чаем с оладушками. И пока я грелся, количество проходящих мимо покойников увеличилось. А когда я после четырех часов сна вновь выглянул в окно, то с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть. Видимо это и была та самая стая, про которую говорили на базе Карвера.

Выбравшись на крышу, я воспользовался преимуществом в обзоре и убедился, что маршрут, который я планировал изначально, более недоступен. Там этой «низкоранговой» нежити было так много, что не продохнуть. Поэтому я осмотрелся и принял решение выходить к реке. Благодаря бесшумному оружию, я проложил себе дорогу без особого труда. Можно даже сказать, что шел прогулочным шагом. И вот, не в первый уже раз, я распаковал маленькую байдарку и спустил ее на воду. Взяв в руки весло, я оттолкнул свое плавсредство от берега, течение подхватило его и без моей помощи оттащило к центру реки.

Так как посреди этой речушки наткнуться на зомби было маловероятно, я разложил бумажную карту, которую затрофеил в запасах Карвера. Понятно, что карта была сугубо гражданская, но именно это мне и требовалось. Проведя пальцем по течению этой реки, я убедился, что моя память меня не подводит и через пару-тройку часов ожидается мост, возле которого мне и надо сойти. До Клементины расстояние конечно увеличивалось, но не критично.

В общем, как я и планировал, так и получилось. Через три часа и пару минут сверху, речка вильнула влево, и ожидаемый мною мост появился во всей своей красе. Пристав к берегу, я не спеша убрал лодку, и так же не спеша поднялся на насыпь. Оказавшись на твердой земле, я смог, наконец, размять ноги и сравнить свои ожидания с реальностью.

Дорога, как на север, так и на юг, была свободна. Поэтому я распаковал велосипед. Один из тех, которые прикарманил на Манхеттене. К сожалению, я не мог запихать в инвентарь машину, поэтому приходилось довольствоваться этим, экологически чистым транспортом.

Подкрутив сиденье под свой рост, я принялся неторопливо крутить педали. Благодаря тому, что трасса была без уклона, я довольно быстро набрал приличную скорость и ветер зашуршал в ушах. Удивительно, но даже в лодке у меня не получилось спокойно посидеть и подумать. Что-то постоянно отвлекало. А тут я орудовал педальками и, казалось бы, времени на размышления нет, но нет, именно здесь и сейчас я смог, наконец, отдаться мыслям.

Нагнать группу Клементины было не так уж и сложно. Ведь они потеряли два дня на то, чтобы отойти в лес и не попасться людям Карвера на глаза. Затем они вернулись на горнолыжный курорт, где забрали кое-что из не разграбленного и заночевали. Я же за счет того, что воспользовался сначала рекой, а теперь и велосипедом, мог в теории догнать их уже завтра, но меня смущало то, что Кенни собирался идти в этот самый Веллингтон. И проблема заключалась в том, что это поселение в свое время организовали военные. Если говорить прямо, то я знал, что там происходило в начале лета.

И я не удивлюсь, что как только не стало вояк, закончились и поставки со складов долговременного хранения. А люди как шли туда, так и шли. Ещё летом там народу было больше, чем планировалось. А сейчас на носу уже зима. И что-то я не уверен, что нас там примут с распростертыми объятиями. И проблема не в том, что нас могут послать куда подальше, проблема в том, что мы потратим очень много времени, пока будем туда добираться. Огайо это конечно не крайний север, но из-за близости океана и здесь бывают весьма неприятные погодные условия. А если налетит какой-нибудь, прости господи, тайфун, так и вообще, сливайте воду, сушите весла. В общем, мне эта идея категорически не нравилась. И что делать в этой ситуации я тоже не знал.

Кто бы знал, как раздражает эта тотальная сегрегация по возрасту. Если тебе меньше шестнадцати, то, мол, с тобой и разговаривать, смысла нет. Какие бы умные мысли ты не говорил, их будут слушать вполуха. Понятное дело, что существуют исключения, но одно такое исключение мне уже пришлось хоронить.

Однако именно сейчас самое время действовать. Когда мне исполнится шестнадцать, и я стану выглядеть по-брутальнее, все легкодоступные ништяки этого мира окончательно испортятся под открытым небом. Даже бензин, которого в теории, многие миллионы литров по машинам оставлено, даже он имеет очень ограниченный срок годности. И я даже не пытаюсь заикаться про такие жизненно необходимые вещи, как лекарства. Многие из них могут храниться долго, но долго они могут храниться только в надлежащих условиях. Это хорошо еще, что зомби не дают людям активно ездить друг к другу в гости, а то мы бы обязательно поимели какую-нибудь особо отвратную эпидемию. В условиях разрушенной медицины даже тривиальный понос может стать смертельным приговором.

— Да, господи, что я теряю? — стукнув ладонью по рулю буркнул я. — Ну потеряем мы время на путешествие в Веллингтон, ну и хрен с ним. Необходимые запасы для себя я уже сделал. Если остальные предпочитают мериться всяким разным, пусть меряются и дальше. Плевать.

Сказал и полегчало. В конце концов, здесь моя присяга недействительна и я имею право проводить свое время так, как мне хочется. Улыбнувшись этой своей мысли, я поднажал на педальки и окончательно ускорился. Раз уж я могу делать все, что хочу, буду делать это в своё удовольствие.

19. Вы кто такие?

Ну, что же, мы сделали это. Мы впалили кучу сил, ресурсов, времени, но таки дошли сюда. Признаюсь, мне даже интересно, как именно нас встретят. Очень надеюсь, что встретит нас человек, а не пулеметная очередь. Но в наше время ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Прикинув варианты развития событий, я тронул Клементину за плечо, и она понятливо зашла мне за спину. Взрослые поняли все по своему, ну и черт бы с ними. Меньше знают, лучше спят.

И вот, когда я уже на полном серьезе думал, что нас начнут здесь убивать, человек с винтовкой в руках, что смотрел на нас сквозь оптический прицел, опустил эту свою убивалку и принял более мирный вид. Судя по мелкой моторике и темпу дыхания, Кенни, наш официальный лидер, тоже подумал о чем-то нехорошем. Но отступать нам было нельзя, позади нас буран. Та самая погода, когда надо укрыться где-нибудь в тепле и переждать. Допустим, на меня и Клементину у меня укрытие найдется, а на остальных членов группы уже нет. И ведь говорил им, что лихой марш-бросок может закончиться неприятностями. Но меня как всегда послушали, но к сведению не приняли.

— Незнакомцы, не хватайтесь за оружие, иначе нам придется открыть по вам огонь, — немного хрипло пролаял мегафон в руках еще одного мужчины, который появился на стене после того, как мы подошли поближе. — Если вы пришли в поисках убежища, то вы проделали свой путь зря. Поселение Веллингтон переполнено и свободных мест для вас у нас нет.

По членам нашей группы, словно пыльным мешком ударили. Такие растерянные непонимающие лица, что даже смешно. Однако, к моему удивлению, Кенни всхлипнул, потом матюгнулся и произнес негромко:

— Вот облом, так облом. Кажется, я втравил вас в гиблое дело, друзья мои, — озвучил он то, что было в мыслях у каждого из присутствующих. — Но, может быть, они примут хотя бы детей?

От столь неожиданного заявления я чуть не упал. За все эти месяцы, что я провел в этом мире, последнее, что я ожидал услышать, это то, что кто-то попытается «спасти хотя бы детей». Не хочу сказать ничего плохого про Кенни и других членов группы, но один черт я такого не ожидал. И уж тем более я не ожидал того, что остальные взрослые тоже закивают головами, соглашаясь с тем, что может быть «хоть для нас с Клемм найдется местечко». Я даже обернулся, пытаясь увидеть их лица и с недоумением понял, что они совсем не шутят. Наверняка ведь понимают, что в такую погоду им до ближайшего укрытия не дойти от слова совсем.

— Можете не надрываться, я слышал, о чем вы там говорили, — произнес человек в мегафон. Правда в этот раз он подкрутил что-то в своём приборчике и он голосил значительно тише, чем до этого. — Я не уверен, но думаю, руководство поселения детей примет. А вас… ну вы понимаете.

— Направленный микрофон с активным шумоподавлением, — понятливо кивнул я, поняв, как эти хмыри умудрились расслышать все то, о чем мы сейчас тут негромко между собой говорили.

— Ты прав, пацан, — ответил человек с мегафоном.

— Уважаемые… — замялся я, не зная как обратиться к этим людям.

— Без имен, — ответили нам со стены. — Стража, мы всего лишь стража.

— Уважаемые стражники, — продолжил я. — Дело в том, что если вы никого больше не принимаете, то наверняка вы согласитесь приютить группу вольных торговцев. Нам лишь требуется укрыться от непогоды, ведь она, сами видите, к пешим прогулкам не располагает. Думаю, пяток банок консервированных персиков решат вопрос в нашу пользу. Мы не претендуем на ваши запасы, нам нужно лишь укрытие от непогоды, да и то на один-два дня, не более.

— Борн, возвращай комплект на место. Кажется, этим путникам он не нужен, — произнес мужчина с мегафоном в руках в этот самый мегафон, забыв его выключить. — Ах, ты б… Ладно, ждите.

Нам пришлось постоять на ветру минут пять, поморозить, так сказать, сопли. Но оно того стоило. Вскоре к нам подъехал грузовичок с вооруженными людьми, которые взяли нас на прицел. С пассажирского места выбрался тот самый парень с мегафоном и, осмотрев нас поинтересовался:

— Говорите что торговцы? Хорошо, допустим, верю. И погода, в самом деле, херовая. Тут я с вами согласен, — кивнул мужчина. — В принципе мы готовы пустить вас на два-три дня, чтобы отогреться, но кто-то из вас, уж не буду показывать пальцем, говорил про консервы. Заметьте, я вас за язык не тянул. Сами, всё сами.

— Про консервы говорил я, — сделав шаг, вперед ответил я. — Желаете получить оплату? Или хотите просто удостовериться в нашей платежеспособности?

— Какой бодрый парнишка, — ответил мужчина и покачал головой. — На самом деле мне интересно, насколько вы честны с нами.

— Клемм, помоги мне, — произнес я, и девочка понятливо вышла у меня из-за спины и встала так, чтобы казалось, словно я достаю предметы из ее рюкзачка.

Сам-то я уже давно не таскал на себе сумку с пробойником, пробавляясь более сложной методикой доступа к инвентарю. Девочка по моему жесту понятливо привстала на колено и я, не спеша, но и не затягивая вынул пять банок персиков и составил их на манер пирамиды. Простейшее отвлечение внимания и никто, даже члены нашей группы, не обратили внимания на тот факт, что объем рюкзачка не изменился.

— Вот, пожалуйста, — указав на банки рукой, произнес я. — Теперь вы нас впустите? А то так холодно, словно мы на Аляске.

— Неожиданно, — растерянно ответил мужчина и дал своим спутникам команду забрать оплату. — Вы первые на моей памяти, кто поделился своими запасами с нами, а не наоборот. Однако да, не будем тянуть. Залезайте в кузов. Домчим с ветерком.

Деваться нам особо некуда было, поэтому мы в темпе вальса забрались в кузов этого автомобильчика и он сразу же сорвался с места и поехал вдоль стены. Пара минут тряски, и мы заехали за угол, так сказать. По всей видимости, ворота находились только в одной стене, а мы подошли к другой, боковой, где были только наблюдатели.

Подъехав к воротам, нас ссадили с транспортного средства и дальше мы шли уже пешком. Запустили нас через, хоть и плохенький, но шлюз. Уж не знаю, как эта штука называлась в прошлом, но мы ее всегда называли шлюзом. Потому что обычно она была совмещена с настоящим шлюзом. Тут нас внимательно осмотрели, обнюхали собакой и попросили предъявить все огнестрельное оружие, которое у нас было при себе.

На стволы взрослых членов нашей группы посмотрели без интереса. Заставили лишь разрядить их, а так же надели на УСМ что-то вроде пломбы. А вот с Клементиной получилось забавно. Она хоть и вытянулась за время своего путешествия, но все ж таки оставалась ребенком в глазах большинства людей. И вот эта кнопка протягивает им свой Глок. Как вы бы на это отреагировали? В общем, произошла небольшая заминка, но тот самый парень с мегафоном распорядился не нагнетать и пистолет Клементины тоже опечатали.

— Имейте в виду, печати снимете только за пределами нашего поселения. Цените уже то, что мы позволили вам войти сюда с оружием и не отобрали его.

— Мы понимаем и благодарны вам, — сориентировался Кенни, оперативно ляпнув подходящую ситуации фразу.

Ну, а я спалился тем, что у меня при себе ничего не было. Я же все свои вещи таскаю в подпространстве и не имею привычки вытаскивать их попусту, тем более в такой холод. И получается так, что вооружены все кроме меня. Подозрительно же.

— Она охраняет меня от того, на кого я укажу, — кивнул я на Клементину, пояснив, таким образом, причину, по которой у меня ничего нет. — А я занимаюсь тем, что нахожу для нас с нею «на покушать».

Кинолог и дежурный по пропускному пункту ухмыльнулись и потеряли к нам с Клемм всяческий интерес. Все ж таки вовремя сказанное правильное слово творит чудеса. Взрослых членов нашей группы ещё продолжили мурыжить, а мы с девочкой уже шли за женщиной, у которой была белая повязка на левом плече.

— Вот, детишки, эта казарма предназначалась для временного содержания, — произнесла женщина. — Точнее ее раньше так использовали. Тогда, когда мы ещё принимали поселенцев. Из удобств, как видите, только буржуйка и туалет. Вода здесь тоже есть. Но только холодная. Зато она из скважины и довольно чистая, в принципе можно пить прямо из-под крана. Вместо дров мы используем уголь, если видели, то снаружи короб стоит, вот в нем его и берите. Ну, как-то так.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся я женщине. — Не на снегу — уже хорошо.

— Ну, да. Тоже верно, — грустно кивнула она и вздохнула. — И да, если будете шастать по периметру, к вам возникнут вопросы. Поэтому если что-то надо, сразу обращайтесь к дежурному. Все понятно?

— Все понятно, — кивнул я. — Подскажите только, а у вас есть антенна? Мне надо связаться с абонентом, который находится рядом с Атлантой, но чувствительности моей рации не хватает.

— Я не уверена, что поняла, о чем ты спрашиваешь, но уточню у наших технарей. В любом случае тебе придется подождать.

— Да не вопрос, — согласился я.

Когда женщина ушла, Клементина обернулась ко мне с таким видом, словно собирается спросить что-то важное и даже секретное.

— Клемм, помнишь того мужика на стене?

— Конечно, — кивнула она головой.

— Так вот, если хочешь спросить что-то, то имей в виду, что нас могут прослушивать.

Девочка засопела, нахмурилась, после чего прошла из угла в угол, и вновь остановившись рядом со мной, она кивнула головой и произнесла:

— Ты прав. Поговорить мы можем и потом. А этих ребят я не знаю, мало ли.

Вскоре подтянулись и остальные члены нашей группы. Они отмалчивались, и только Кенни негромко матерился, задумчиво разглядывая пламя в печи.

— Ну, Карл, чертов фокусник, — пробормотал он. — Если бы не ты, нам бы сейчас ой как не сладко пришлось бы. Там такая кутерьма началась, света божьего не видно, всё в снегу, как в тумане.

— Жуткое зрелище, — поежилась Сарита. — Для меня снег в диковинку. А уж в таких количествах и подавно.

— К сожалению, мальчик был прав, — поддакнул Уолтер и вздохнул. — Надеюсь, за пару дней вся эта канитель утихнет. Но что делать потом, я ума не приложу.

— Что есть, то есть, — кивнул Кенни и прижал к себе расстроенную девушку. — Не бойся, воробушек, я что-нибудь придумаю.

Пока наши отцы-командиры предавались печали, я помог Клементине закрепить ее гамак, после чего мы в наших теплых убежищах устроились поудобнее и без затей заснули. Какой смысл нервничать, если можно лечь спать? Вот и я о том же.

Проснулся я как всегда сразу. Я, конечно, немного понежился под одеяльчиком, но мы ждали улучшения погоды, поэтому это было нормально и даже правильно. Высунув нос наружу, я убедился, что весь состав нашей группы уже на ногах и, судя по витающим ароматам, народ балует себя горячим чайком.

Из-за довольно промозглой погоды эта моя привычка нашла жаркую поддержку не только у Сариты, но и у остальных членов группы. Так как после стакана горячего напитка жизнь уже не казалась столь поганой и безрадостной. Пит на позапрошлой стоянке так прямо и сказал, что это была единственная причина, по которой он не наложил на себя руки. Все ж таки многодневное путешествие для раненого человека это вам не фунт изюму. Это очень и очень непросто. Хорошо ещё, что тяжести нес я в своём инвентаре. А так бы и Пита пришлось нагрузить снаряжением, а он и без него шел с трудом.

Повернув голову вправо, я обнаружил, что Клементина тоже не спешит покидать спальное место. Из-под одеяла торчала только ее голова и книжка с комиксами, которую она с интересом читала, подсвечивая себе довольно мощным фонарем. Так как особых проблем с электричеством у нас не было, она могла позволить себе такую роскошь, как использование фонаря днем. В этом помещении, конечно, были окошки, но располагались они под потолком и освещали помещение плохо. Ну, а девочка помнила мой наказ, и если уж что-то читала, то при хорошем освещении. Данное мое требование немного удивляло взрослую часть нашей группы, но мешать нам они не спешили, так как их батарейки мы на это не переводили, а значит, на автономность группы это никак не влияло.

Хмыкнув, я достал точно такой же фонарь, что был у Клементины и, так же как и она, собрался поразвлечь себя печатным словом. Но не срослось. В дверь постучали, а спустя секунду она была открыта, и внутрь вошел человек с белой повязкой на левом плече.

— Извините, что врываюсь. Я Том, сегодняшний дежурный по поселению, — произнес мужчина. — Скажите, среди вас есть кто-то с фамилией Грейвз?

— Может быть Граймс? — уточнил я, выключив фонарик. — Я Карл Граймс.

Дежурный достал из кармана блокнот, прошуршал страничками и кивнул головой.

— Да-да. Простите. Оговорился. Так значит Карл Граймс это ты?

— Да, это я, — кивнул я и уточнил: — А что такое?

— Не знаю подробностей, но старейшина Джарвис просил найти тебя и проводить до нашей радиостанции.

— Вот даже как, — пробормотал я и ответил уже громче: — Хорошо, дайте мне пару секунд, башмаки надену.