Граф Булгаков. Том 3: Блеск Отражения

Глава 14. Заседание

Этот звук каблуков, щелкающих по полу, нельзя было ни с чем спутать. Обернувшись, я увидел, что ко мне приближается никто иная, как адвокат Рита. Она была одета в очень откровенный деловой костюм, оставляющий мало места для воображения. Облегающие черные одеяния подчеркивали ее изгибы, а большой вырез открывал изрядную часть её налитых упругих грудей. К спине и локтю был прикреплен кусок черной ткани, видимо, игравший роль плаща. Одна из ее ног была полностью обнажена, и я мог видеть белую нить стрингов, впивающуюся в крутое бедро.

Костюм кажется, был дизайнерским, шитым под заказ. Откровенность наряда удивила меня, но в то же время я не мог не отметить красоту и сексуальность сударыни адвоката.

Я бы сказал, что наряд был чуток за гранью фола. А может быть и не чуток. Крайне вызывающая одежда для консервативного дворянского общества. Но, видимо, Рита могла позволить себе так одеваться.

Хорошенькое личико девушки исказилось в недовольной высокомерной гримасе, когда она подошла ко мне.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она, — Разве курсанты не должны прилежно учиться в это время?

Я ухмыльнулся. Рита до сих пор думает, что это я её шлепнул по упругой попке.

— Есть кое-какие дела, — с улыбкой ответил я, — Меня пригласили, как и всех остальных.

Рита насмешливо хмыкнула.

— Пригласили? Да ладно. Хамам здесь не место. Что такой как ты может знать о чести и этике?

Вот это, конечно, прозвучало обидно. Но я ответил, сохраняя легкий насмешливый тон.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказал я, — Но раз пригласили, значит, сочли достойным.

Рита еще мгновение смотрела на меня, затем повернулась на каблуках и пошла прочь. Я смотрел ей вслед, испытывая смесь раздражения и восхищения. Несмотря на ее враждебное настроение, жопка у девушки была ну просто орех…

К слову, у Отражения после воплощения возросли вычислительные мощности. Надо бы ещё раз проанализировать состав той мази, которой девушка намазалась. Она, помнится, внезапно стала брюнеткой, когда её смыла…

Я встряхнул головой, пытаясь прогнать лишние мысли. Рита Ритой, а у меня скоро заседание. Даже если эта Рита на самом деле дочка князя Апрелева.

И чего эти княжны ко мне так нагло липнут, как пчелы? У меня где-то медом намазано, а я не в курсе?

Внезапно стук каблуков за моей спиной стих. А через пару секунд снова начал приближаться ко мне.

Рита возвращается?

Не вставая с дивана, я обернулся. На этот раз роковая красотка подошла еще ближе. Я даже почувствовал тепло её дыхания и аромат духов.

Рита ухмыльнулась, глядя на меня сверху вниз.

— Ох, я ж совсем забыла, — сказала она, — Ты не передумал продавать дом?

Я покачала головой.

— Нет, не передумал.

Выражение лица Риты стало еще более кислым.

— Ну, тогда ты совершил большую глупость, — сказала она, — Ты должен был принять мое предложение, когда у тебя был шанс. В следующий раз далеко не факт, что я соглашусь. У меня, знаешь ли, и без Булгаковых хватает заказов. Я востребованный специалист.

Я на мгновение почувствовал укол неуверенности. Но я быстро отогнал сомнения в сторону. Я не доверял этой мутной дамочке. Нет смысла ее слушать, пока не буду окончательно уверен, какую роль семья Апрелевых играет во всем этом.

— Приятно, что востребованный специалист так за меня переживает. Но Я остаюсь при своем решении, — твердо сказал я.

Рита фыркнула.

— Послушай, самоуверенный мальчик, — сказала она, — Я слышала, что ты невероятно наглый, но вроде бы не дурак?

— Ещё какой дурак! — с гордостью произнес я, — Даже в интернете таких нет. А в телевизоре и подавно. А иной характер… слухи как всегда врут. Мой характер ещё хуже.

Риту мои подколы не смутили.

— Ты неоднократно отказывался от моих предложений, — тон Риты неожиданно стал мягче. В её глазах появился даже легкий намек на… сочувствие? — Ты думаешь, что тебе не нужна помощь, но ты ошибаешься.

Я был удивлен ее внезапной сменой тона. Но виду не подал.

— О чем ты говоришь? — спросил я, стараясь говорить как можно более непринужденно.

Рита закатила глаза.

— Не прикидывайся дураком. Я догадываюсь, что ты решил справиться с наследством Булгаковых самостоятельно. Но ты понятия не имеешь, во что ввязываешься. И ты совершенно ничего не смыслишь в законах. Тебе нужен кто-то, кто знает, что делает. И как всё устроено.

Услуги свои что ли предлагает? В целом, конечно, ее слова не лишены логики. Однако…

Я приподнял бровь.

— Хочешь сказать, что этот кто-то — ты? — скептически спросил я.

Рита лукаво улыбнулась. И протянула мне свою визитку.

— Конечно. Я могу предложить тебе свои услуги за очень разумную цену. Но предложение не вечно. Уже завтра меня даже в Москве может не быть. Я работаю в том числе и с международными заказами. Успей поймать момент.

Ох, княжна Апрелева, вы чудесная актриса, но сомневаюсь, что вам нужны мои деньги…

Вместо ответа я покачал головой.

— Спасибо за предложение, Рита, но мне не нужна помощь, — твердо сказал я, — Я дурак, поэтому хочу справиться со всем сам. Шишек, конечно, набью, но это будут мои шишки. А свои шишки ценнее чужих.

Улыбка Риты исчезла. Равно как и сочувствие в её глазах.

— Как хочешь, — отрывисто сказала она, повернулась и снова ушла. В этот раз уже окончательно.

Я смотрел ей вслед и скреб ногтями подбородок. Несмотря на ее слова, я не мог ей доверять. Даже несмотря на замечательный орешек, обтянутый тугой материей платья.

Я снова откинулся на спинку дивана. Скорей бы заседание. Надеясь, что оно будет продуктивным.

Разговор тех двух напыщенных ослов, которое подслушало Отражение, меня немного смущает. Впрочем, я пришел на заседание подготовленным. Отнюдь не с пустыми руками.

Всё-таки неплохо иметь параноидальный характер. Прямо как у меня.

Члены комитета постепенно прибывали один за другим. Они рассаживались за широким столом из красного дерева и негромко переговаривались друг с другом.

Генеральный секретарь комитета этики, граф Константин Адольфович Блэквуд, вошел в помещение, сухо поприветствовав других членов комитета. Он глядел так высокомерно, как будто его присутствие было обязательным не только в этом зале, но и вообще в мире. Иначе всё окончательно развалится.

Это был человек лет шестидесяти с длинным крючковатым носом, как у хищной птицы, и въедливым взглядом законника. Его строгий костюм сидел на нем идеально, а его осанка была настолько ровной, что хоть в палату мер и весов забирай.

Лицо секретаря не выражало никаких эмоций, кроме холодной серьезности и лёгкой брезгливости к окружающему миру.

Он сухо поздоровался с другими членами комитета, общаясь с коллегами вежливо, хоть и немного отстраненно. Его холодный характер и жесткий настрой блестели в его глазах острыми льдинками.

Блэквуд сел за стол и жестом предложил остальным членам комитета присоединиться к нему. Его голос звучал как всегда серьезно и уверенно.

Остальные члены комитета молча уселись на свои места. Хотя жесткий характер генерального секретаря и его суровый взгляд многих пугал, никто не сомневался в его компетентности. Блэквуд был опытным юристом со стажем и знал законодательство, как свои пять пальцев.

Собственно, свой день он начинал не только с чтения утренних новостей, но и с чтения законов, освежая их в памяти.

Граф Блэквуд окинул собравшихся внимательным взглядом и негромко обратился к коллеге, сидевшем от него по правую руку.

— Что с графиней Черновой?

Голос его звучал тихо, почти неразличимо.

— Я сообщил ей, как вы и просили, что время заседания перенесено, — шепотом произнес человек. Это был один из тех напыщенных дворян, чей разговор подслушало Отражение, — Она думает, что заседание начнется на час позже…

Блэквуд удовлетворенно кивнул и уточнил:

— Булгаков явится?

— Да, ждёт в холле. Позвать его?

— Нет, чуть позже.

Лорд Блэквуд прочистил горло, привлекая всеобщее внимание, и начал говорить.

— Дамы и господа, как вы все знаете, внезапная кончина виконта Булгакова-старшего оставила нас наедине с деликатным делом. Семья Булгаковых, некогда одна из самых уважаемых и влиятельных в Российской империи, теперь оказалась в подвешенном положении. Нет никакой уверенности, что молодой виконт Булгаков способен нести все бремя ответственности.

По столу прокатился ропот согласия, и граф Блэквуд продолжил:

— Я предлагаю рассмотреть вариант аннулирования рода Булгаковых и исключения их из реестра благородных семей. Это суровая мера, но, возможно, самая практичная, учитывая обстоятельства.

Дворянин, сидевший рядом с Блэквудом, граф Волков, попросил слово.

— Я согласен с графом Блэквудом. Молодой виконт, возможно, способный человек, но он не проверен и не испытан. Было бы безответственно возлагать на его плечи все будущее семьи Булгаковых. Сможет ли он вынести бремя ответственности и проявить себя как достойный офицер — большой вопрос. Дворянские семьи, способные дарить миру сильных Одаренных — лицо Российской Империи, и по нам о стране судит весь мир. Мы должны служить примером для всех остальных. Поэтому я считаю, что Булгаковы должны стать простыми дворянами без титула, а их род — упразднен.

Другой член комиссии, баронесса Воронцова, вмешалась.

— Но как же долгая история семьи Булгаковых и их вклад в развитие империи? — в ее голосе звучало сомнение, — Этот род знаменит многими выдающимися деятелями от офицеров до писателей. Несомненно, это должно быть принято во внимание.

Лорд Блэквуд кивнул.

— Конечно, баронесса. Но в конечном счете обязанность дворянского рода — служить образцом для подражания и обеспечивать империю сильными Одарёнными с могучими Дарами. Если Булгаковы не способны выполнить эту обязанность, то наш долг — принять трудное решение об их аннулировании. Если мальчик реально талантлив, в будущем он обязательно себя проявит и вернёт честь своему роду.

— Но прошу заметить, граф! — вмешался виконт Барвин, — Молодой человек уже проявил себя! Насколько мне известно, он поступил в Кутузовское училище Истребителей Аномалий! И даже сумел одолеть Аномалию уровня Бес! Не кажется ли вам, что юноша уже более чем достоин?

По рядам дворян пробежал удивленный шепоток. Не все были в курсе достижений Александра. Иные слышали о схватке с Бесом в торговом центре лишь краем уха.

У графа Блэквуда едва заметно дернулось веко. Но больше никакой реакции.

— Это похвальное достижение, — произнес Блэквуд, — Однако, как вы и сказали, юноша сейчас учится. Ему будет точно не до управления делами рода.

— У него ещё есть сестра, — задумчиво произнесла баронесса Воронцова.

— Она тоже ещё всего лишь учится, — поспешно произнес граф Волков, бросив быстрый взгляд на графа Блэквуда, — Очевидно, ни брат, ни сестра, не смогут в должной мере выполнять свои обязанности и быть лицом рода Булгаковых.

— Простите, граф, но вы кажетесь излишне строги к этой семье, на которую и без того свалилось множество несчастий, — фыркнула Воронцова.

— Из-за нашей излишней мягкости, проявленной на прошлых заседаниях, теперь репутация комитета и всего дворянского сословия стала темой для обсуждения в соцсетях… — возразил ей Волков.

— Комитет этики карает невиновных, и оправдывает виноватых — вот как это будет представлено в прессе, — сухо произнес Барвин, — Подобными решениями комитет лишь дискредитирует себя. И ситуация станет ещё хуже.

Обсуждение продолжалось, каждый член комиссии высказывал свои мысли и мнения. В конце концов, окончательное решение подвисло в воздухе, мнения разделились. И, кажется, принять его будет нелегко.

— К слову, а где сам виновник заседания? — наконец, с недоумением произнесла баронесса Воронцова, с недоумением оглядываясь по сторонам, — Он не явился?

— Явился, — неохотно произнес граф Волков, — Ожидает в холле.

— Ну так пусть войдет, — с недоумением произнесла баронесса, — Давайте хотя бы посмотрим на него.

Волков бросил быстрый взгляд на Блэквуда, тот едва заметно кивнул головой.

Две нейродевочки-прислуги распахнули двери в конференц-зал, одна из них позвала виконта Булгакова.

Виконт вошел в помещение, его лицо выглядело задумчивым. И при этом он очень пристально смотрел на графа Блэквуда. Как будто сканировал его взглядом.

— Здравствуйте, господа и дамы, — произнес Александр Булгаков.

Баронесса Воронцова смотрела на него весьма благодушно. Взгляды остальных заседающих оставались скорее нейтрально-равнодушными.

— Присаживайтесь, виконт, — произнес граф Блэквуд, указав на свободный стул напротив себя.

Граф разговаривал с виконтом, но при этом на него даже не смотрел. Его слегка скучающий взгляд был направлен куда-то вбок.

Александр Булгаков молча сел. Всё это время он смотрел прямо на Блэквуда.

— Представьтесь, пожалуйста, — произнес генеральный секретарь, продолжая с легкой ленцой разглядывать пространство сбоку от виконта.

— Александр Николаевич Булгаков, — произнес юноша, — Виконт. В будущем — граф и глава рода Булгаковых.

По рядам заседающих пробежал легкий шепоток.

— Вы немного опережаете события, — тусклым голосом произнес граф Блэквуд, — Будете ли вы графом или нет… решать комитету. Для начала мы бы хотели взглянуть на ваши документы. Вы ведь их принесли?

— Принес, — кивнул виконт, — Я передал их служащей нейродевочке по имени Алиса.

— О, вот как? — скучающим голосом произнес Блэквуд. Он всё ещё со скучающим видом смотрел куда-то вбок, — Почему же тогда мы их до сих пор не получили?

В помещении повисла гнетущая тишина. Господа комитетчики переводили напряженные взгляды с виконта на графа.

— Мне-то откуда знать? — виконт пожал плечами, — Вы недоследили за вашими нейродевочками и они потеряли мои документы?

— Молодой человек, — Блэквуд сокрушенно вздохнул, — Наши служащие нейродевочки отменно вышколены и обучены. Они не могли бы просто так потерять переданные им документы. А если бы это произошло, я бы об этом узнал одним из первых.

— Я передавал вашей нейродевочки свои документы незадолго до начала заседания, — отчетливо произнес Булгаков, — Это факт.

— Я правильно понимаю, что документов у вас при себе нет? — сухо произнес граф Блэквуд.

Взгляды комитетчиков, обращенные на Булгакова, стали заметно холоднее. Даже у тех, кто изначально относился к нему благосклонно. Явка без документов — крайнее проявление неуважения. Да, вся основная информация уже была получена комитетом из базы данных, но… тут ведь ещё вопрос отношения и уважения. Физическим носителям придавали особое значение — ведь это оригиналы!

Булгаков неожиданно усмехнулся. И полез в свой рюкзак, с резким звуком расстегнув молнию.

— Как хорошо, что я сделал несколько ксерокопий всех своих документов, — с усмешкой произнес он, извлекая папку с документами, — И передал вашей вышколенной нейродевочке лишь копию, а не оригинал.

В полной тишине он передал документы служащей нейродевочке, и она у всех на глазах передала их графу Блэквуду.

— Надеюсь, в этот раз они никуда не пропадут, — с усмешкой произнес виконт.

Генеральный секретарь, продолжая демонстративно игнорировать виконта, извлек документы из файлов и принялся неторопливо изучать их, перелистывая лист за листом. Кончик его крючковатого носа едва заметно подрагивал.

— Мне кажется, или я услышал недовольство в вашем голосе? — произнес граф Блэквуд, продолжая изучать бумаги, — Вы считаете, что к вам слишком строги?

— Ну, я видел как некоторые дворяне служат образцом для подражания, — усмехнулся Булгаков, — Прилюдно бьют женщин по лицу, напиваются и дебоширят. И никто им ничего не говорит. Потому что у них связи. А меня вы хотели завернуть из-за какой-то мелочи…

— Ваша наглость, молодой человек, просто вопиюща. Будь моя воля, я бы навсегда оставил вас виконтом, — сухо произнес Блэквуд, — К счастью для вас, это решаю не я, а комитет…

— Ага. К слову, а где графиня Чернова? — взгляд виконта заскользил по рядам присутствующих, — Разве она не должна присутствовать на заседании?

— Видимо, задержалась, — равнодушно произнес граф Блэквуд, — Она с утра получила важное поручение… Впрочем, это не существенно. Для принятия решения достаточно и текущего состава комитета.

Закончив изучать документы, граф Блэквуд аккуратно сложил их обратно в файл. В его глазах читалось легкое разочарование — как будто он не увидел того, чего бы хотел.

— Чтобы лучше разобраться в вашей личности, виконт, я бы хотел пригласить пред очи уважаемых заседающих свидетеля, — негромко произнес граф Блэквуд.

Тут даже у многих комитетчиков на лице появилось удивление. Не часто на заседания звали свидетелей, чтобы выслушать их показания. Как правило лишь в исключительных случаях.

Одна из служащих нейродевочек открыла боковую дверь и кого-то позвала. Через пару секунд послышались шаги и в конференц-зал вошел человек…

— Чего? — брови виконта взлетели, — Ты?